Бодров Виталий. Вальпургиева Ночь

Виталий Бодров
ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ

    Канун Вальпургиевой ночи.
   Таль извлёк из углей запечённую рыбу, осторожно попробовал, скривился. Опять забыл посолить! Впрочем, в этом есть и свои плюсы — не придётся выкидывать. Ларгет хорошо помнил, что было последний раз, когда он не забыл посолить еду. Нога, принадлежащая Лани, а ранее — местному гусю-неудачнику, полетела прямо в лицо Талю. Он, конечно, успел пригнуться, но всё равно, было обидно.
   Таль аккуратно посолил, попробовал рыбу снова. Вот теперь приемлемо. Вообще-то, они с Лани готовили поочерёдно. У кого есть уважительная причина — может не готовить. Лень — причина уважительная.
   Взгляд Ларгета скользнул по невысокой горе, возвышавшейся неподалёку. Бромберг, она же Плешивая. А завтра — как раз канун Вальпургиевой Ночи. Неплохо было бы заглянуть на шабаш. Ларгет однажды уже побывал на шабаше, зрелище впечатляло. Да, решено, они пойдут на праздник. Осталось только уговорить Лани и затащить туда варвара, предварительно связав и заткнув ему рот. Потому что иначе Нанок на шабаш нипочём не пойдёт.
   Здоровенная чёрная птица спикировала сверху и попыталась отнять у Таля кусок рыбы.
   — Не балуй, — строго сказал Ларгет, убирая рыбу подальше, а именно, в желу-док.
   Птица хрипло каркнула, что Таль перевёл как «от нахала слышу».
   — Получишь по шее, — предупредил он птицу.
   Та поспешно отскочила в сторону, втянув голову в плечи. Выполнить обещание возможным не представлялось, и Ларгет решил вступить в переговоры.
   — Тогда — по башке, — предложил он.
   Птица быстро убрала голову под крыло, хитро поглядывая на него одним глазом.
   — Ладно, ничего не получишь, — сдался Таль. — В том числе, и рыбы.
   Птица хрипло каркнула, выражая своё несогласие.
   — Деньги вперёд, — отрезал Ларгет. — Здесь в долг не верят. Тем более, всяким подозрительным птицам.
   В ответ на это, птица возмущённо свистнула и улетела.
   — С кем это ты там разговариваешь? — поинтересовалась Лани.
   — С птицей, — честно сознался Таль.
   — С кем, с кем?
   — С птицей. Такая, знаешь ли, штука с клювом и крыльями чёрного цвета.
   — Докатился, — печально сказала Лани. — Уже с птицами разговариваешь. Скоро до голубых слонов допьёшься.
   — Голубых слонов не бывает, — возразил Таль. — А птица просила рыбы. Я ей сказал, рыбы мало, потому — деньги вперёд.
   — А она?
   — Улетела. За деньгами, наверное. А у меня сдачи нет.
   Лани хихикнула. Очень мило хихикнула, Таль как-то сразу забыл и про рыбу, и про птицу. Что оказалось несколько преждевременно.
   Птица рискованно спикировала сверху, едва не врезавшись в Таля. В клюве она держала золотую монету. Лани с изумлением уставилась на крылатое чудо природы. Птица положила монету, требовательно глядя на рыбу одним глазом, на Ларгета — другим.
   — Двойная леданская марка, — ошеломлённо пробормотал Таль. — Слушай, у меня и вправду нет сдачи.
   Птица требовательно каркнула. Она явно хотела рыбы и не понимала, почему срывается сделка.
   — Ладно, бери свою рыбу бесплатно, — махнул рукой Таль. Птица отрицательно помотала головой и подвинула клювом монету. Честная, видите ли!
   — Ну, как знаешь. Сдача за мной. А хочешь, возьми столько рыбы, сколько захочешь. На сдачу.
   Птица одобрительно каркнула и вытащила из корзины пять среднего размера рыбёшек.
   — Ничего, что сырые? — спросила Лани. Птица её игнорировала.
   — Квиты? — спросил Таль. Птица кивнула.
   — Эй! — раздался чудовищной громкости рёв. Лани от неожиданности присела, Таль зажал уши, птицу снесло. — Вы что там, ослепли, к Беодлу? Блинова птица тырит нашу рыбу!
   — Она за неё заплатила, — возразил Ларгет.
   — Не считай меня тупым, — обиделся Нанок. По его мнению, каждый цивилизованный спит и видит, как бы облапошить доверчивого варвара. А если не спит, то тем более.
   — Спроси у Лани, — пожал плечами Таль.
   — Сговорились, — неуверенно сказал Нанок. Вообще-то, Лани почти никогда не врала, но если уж кто замыслил посмеяться над добрым отзывчивым варваром, вполне мог её уговорить. В дипломатических способностях Таля Нанок не сомневался.
   — А этому поверишь? — Ларгет швырнул ему монету. Варвар ловко поймал, попробовал на зуб. Монета была настоящей.
   — Двойная леданская марка! — воскликнул он.
   — Это ты по вкусу опознал? — невинно спросила Лани.
   — Где взял? Там ещё есть? — варвар игнорировал вопрос девушки.
   — Птица принесла, в уплату за эти вот пять рыбёшек.
   — Да хватит меня разыгрывать, — обиделся Нанок. — Если кассарадец — это ещё не значит, что тупой. За двойную марку воз рыбы купить можно!
   — Да? И кто же, по-твоему, продаст воз рыбы птице? Скорее, ей просто отвернут башку и заберут монету.
   — Хорошая идея, — обрадовался Нанок, внимательно оглядывая птицу в районе шеи. Нет, злым варвар не был, и особо жадным не был тоже. Просто иногда увлекался.
   Птица покосилась на него подозрительно и каркнула в знак протеста. Если б варвар понимал на её языке, он бы услышал «ещё шаг, и дерьмом умою».
   — Отстань от неё, — попросил Таль. По-птичьи он не понимал, но как-то сумел догадаться, что птица поведения варвара не одобряет. — Ты что, пять паршивых рыбёшек зажал? Не стыдно?
   — Я пошутил, — Наноку и впрямь стало стыдно. Иногда любовь к халяве толкала его на неподобающее. — Добавь ей одну от меня. Вместо извинения. Я так понимаю, что мои извинения ей до клюва, тем более, у меня это дело не очень-то получается.
   Птица одобрительно каркнула.
   — Она тебя прощает, — перевела Лани.
   — Хорошая птица, — одобрил Нанок. Птица на всякий случай отодвинулась, неизвестно ведь, что эта дылда хвалит, внешний вид или вкусовые данные. — Как её зовут?
   — Не представилась, — пожал плечами Таль.
   — Гварр! — заявила птица.
   — Гварр? — переспросил Таль. Птица кивнула. — Это имя?
   Птица переступила с ноги на ногу и кивнула вторично.
   — Таль, — представился Ларгет.
   — Лани, — девушка изящно поклонилась птице, та восторженно захлопано крыльями.
   — Самец, сразу видно, — определил Таль.
   — А я Нанок, — варвар хотел снять шляпу, но вовремя вспомнил, что в жизни её не носил. — Тоже самец. Впервые вижу такую умную птицу.
   — Да уж, поумнее иных варваров, — тактично заметил Ларгет, не желая переходить на личности.
   Их разговор был бесцеремонно прерван появлением всадника на огромном гнедом жеребце. Всадник был облачён в изрядно помятые доспехи, на голове был сверкающий шлем без плюмажа. В левой руке он держал длинное рыцарское копьё, на ней же висел тяжёлый полукруглый щит, правой управлял конём.
   «Рыцарь, наверное», — догадался Нанок.
   — Рыцарь, наверное? — обратился он к Талю, и получил такой вот ответ:
   — Если кто-то выгляди, как дурак, и ведёт себя, как дурак, то очень возможно, что он дурак и есть.
   Ответ оставил варвара в крутых непонятках — всё таки, рыцарь или нет? И кого он подразумевает под дураком, вот это чудо в железе, или самого варвара? Поразмыслив, Нанок решил выяснения этого вопроса отложить до лучших времён.
   Приблизившись, вроде бы рыцарь поднял забрало и негромко проревел:
   — Приветствую вас, достопочтимые господа и дама. Есть ли среди вас тот, кто готов скрестить со мной копья?
   — Копья скрестить с Вами? — изумился Таль. — Ну, ни хрена себе генетический эксперимент! Нет, нам это не подходит.
   — Да, экскримент, держись от нас подальше, — поддержал его варвар.
   — Вы меня оскорбили, — понял рыцарь. — И теперь за это ответите. Так… кажется я что-то забыл… Ах, да! Признаёте ли вы, что дама моего сердца — прекраснейшая во Вселенной?
   Вот тут Нанок и отвёл душу, высказав всё, что думает о рыцаре, его даме и железном прикиде.
   — О дамах так не говорят, — неодобрительно заметил Таль, покосившись на Лани.
   — О некоторых только так и говорят, — возразила та.
   — Ну, тебе виднее, — Ларгет благоразумно решил уступить.
   Ничуть не успокоенный словами девушки, рыцарь с лязгом захлопнул забрало и, переложив копьё в правую руку, дал шпоры коню.
   — Совсем дикий, — пожаловался Таль, потянувшись к луку.
   Птица по имени Гварр неодобрительно квакнула, поднялась в воздух и нагадила рыцарю на шлем.
   — Хорошо, хоть коровы не летают, — порадовался тот, переходя в атаку.
   Стрела добродушно клюнула рыцаря в железное брюхо и утомлённо упала на землю.
   — Хороший панцирь, — оценил Таль. — А если в сочленение…
   — Не надо в чление, — попросил Нанок. — Я сам с ним разберусь.
   Он легко достал из сапога Томагавку, махнул для пробы перед собой.
   — Доброе утро, — сказала секира. — Ой, а это кто такой железный? Хозяин, драка, что ли?
   Рыцарь налетел на них, старательно метя в живот копьём. Ему приходилось непросто, бить полагалось либо в щит, либо (что почётнее) в шлем. А как прикажете поступать, если противник ни того, ни другого не имеет?
   Нанок ушёл влево. Его противник сделал выпад копьём, как на турнире, но хитроумный варвар пригнулся, сделал два шага вперёд и изо всех сил толкнул всадника вместе с конём.
   В последний момент скакун сумел сохранить равновесие. Всадник тоже — правда, уже лёжа на траве.
   — Хороший полёт, — одобрила Томагавка.
   Рыцарь извлёк из ножен меч, стараясь сделать это по возможности эффектно, но оступился и едва не упал ещё раз.
   «Тяжело бедняге», — подумал Таль.
   «Крепко вляпался», — одобрила Лани.
   «Пьян, небось?» — с надеждой подумал варвар.
   Рыцарь удержал равновесие и решительно шагнул вперёд.
   «Нет, не пьян», — разочарованно подумал Нанок.
   «Не выспался?» — предположил Ларгет.
   «Получил по физиономии от дамы сердца», — догадалась Лани.
   — Позвольте, о, благородный рыцарь, — вспомнил вдруг железный человек. — Вызвать Вас на поединок, дабы в честном бою выявить среди нас сильнейшего.
   И протянул Наноку перчатку.
   — Зачем? — удивился тот. — Не холодно, вроде.
   — Сейчас станет жарко, — пообещал ему Таль. — Это вызов на поединок, понял, дубина кассарадская?
   — У нас для этой цели используют хук справа, — возразил варвар.
   — А ты на его перчатки железные посмотри, — посоветовал Таль. — Уверен, что тебе обязательно нужен вызов по-кассарадски?
   — Нет-нет, — поспешно сказал варвар. — Давайте вести себя, как цивилизованные люди.
   И, как цивилизованный человек, стукнул рыцаря по шлему секирой.
   — Так его! — радостно завизжала секира. — Добавь ему, хозяин!
   — Эй! Мой шлем! — возмутился рыцарь.
   — Я на него и не претендую, — согласился варвар. Он рубанул ещё раз, рыцарь закрылся щитом и ударил в ответ, пытаясь сделать из Нанока двух маленьких варварят. Нанок отпрыгнул, отмахнулся секирой, рыцарь невозмутимо парировал.
   — Забронирован, что твой дракон, — пожаловался варвар Талю.
   — У меня нет дракона, — напомнил тот.
   — А я? — возмутилась Лани, и Ларгету пришлось отвлечься от лицезрения боя в пользу поцелуя.
   Очередной взмах меча едва не отсёк Наноку важную часть тела.
   — Дерётся, — пожаловался варвар.
   — Он же рыцарь, — пояснил Таль. — Это его любимое и единственное занятие. Но мне не понятно, почему ты дерёшься по его правилам. Ты же варвар, забыл? Вот и дерись, как варвар.
   — Спасибо, что напомнил, — обрадовался Нанок.
   Он отскочил в сторону, подобрал здоровенный камень и запустил его в противника. БАММ! — загрохотало железо.
   — Не по правилам! — возмущённо закричал рыцарь. Его голос из-под шлема звучал глухо, и эффект выступления терялся. — Вы, уважаемый, пользуетесь не конвенционным оружием!
   — Чего? — возмутился варвар. — Некан… неквец… Ты как меня обозвал, сволочь?
   — Камнями нельзя, — поспешно перевёл рыцарь.
   — Камни — национальное оружие горцев Кассарада, — с гордостью поведал ему варвар.
   Он метнул второй камень, но тот со звоном отскочил от щита.
   — Ах так? — возмутился Нанок. — В железо обулся, думаешь, всё можно? Ну, подожди…
   Он поднял здоровенный камень, едва ли не с Ларгета весом и, крякнув от натуги, запустил им в противника.
   — Есть в тебе что-то от утки, — одобрил Таль.
   Рыцарь не сумел устоять на ногах. Валун — тоже, но ему и не требовалось.
   — Наша взяла! — взвыла Томагавка. — Добей его, а то сейчас встанет.
   — Заткнись, — беззлобно сказал варвар и поставил ногу на грудь поверженного рыцаря. — Сдаёшься?
   — Никогда, — гордо заявил тот. — Зачем мне жизнь, если честь безвозвратно потеряна?
   — Чего он сказал-то? — растерянно спросил Нанок.
   — Он выразил сомнения в правильности твоей сексуальной ориентации, — пояснил Таль.
   — А ты чего сказал? — совершенно запутался варвар и переключился на рыцаря. — Сдавайся, дурень, ничего тебе не будет. А то убью на фиг.
   — Лучше смерть, — напыщенно сказал рыцарь и попытался скрестить руки на груди.
   — Не сдаётся, — обиженно пожаловался варвар.
   — Пригрози помочиться на его щит с родовым гербом, — предложил Таль.
   — Нет! — поспешно заявил рыцарь. — Я передумал. Сдаюсь на милость победителя и признаю себя Вашим пленником.
   — Вот что бывает, когда варвар пытается строить из себя человека, — фыркнул Таль. — И зачем нам пленный, скажи на милость? Корми его, пои, охраняй — мороки сколько! Не мог сразу башку отрубить, как Томагавка советовала?
   — Никто меня не слушает, — пожаловалась секира.
   — Простите, — пролепетал варвар. — Может, ещё не поздно?
   — Поздно-поздно, — поспешил заявить рыцарь. — Пленных убивать нельзя.
   — А что же с тобой делать? — спросила Лани.
   — А это уже не моё дело, — отмазался рыцарь.
   — Ну и не моё тоже, — варвар поднял секиру.
   — Минуточку! — попросил рыцарь.
   — Время пошло, — вставил Таль.
   — Неужели нет другого выхода? — спросил рыцарь.
   — Может, и есть, но мне лень его искать, — честно ответил варвар. — А разве этот тебя не устраивает?
   — Абсолютно не устраивает, — подтвердил рыцарь. — А что, если получить за меня выкуп?
   — А за тебя что-нибудь дадут? — с сомнением спросил Нанок.
   — Вряд ли, — честно сказал рыцарь. — Но я мог бы тем временем сбежать, если случай выпадет.
   — А нам до тех пор тебя караулить? — возмутился варвар.
   — И кормить, — добавила Лани.
   — Может, пусть сразу бежит? — предложил Таль. — Чего ждать-то? Отберём меч, и пусть себе бежит.
   — Ну нет, — возмутился рыцарь. — Без меча я никуда не побегу. Можете забрать моего коня, доспех и оруженосца, но щит и меч я не отдам.
   — У тебя есть оруженосец? — оживилась Лани.
   — Блин его знает, куда эта дура задевалась, — сердито буркнул рыцарь.
   — Дура? — сочувственно переспросил Таль. — Бедняга! Теперь мне понятно, с чего ты такой сердитый.
   — Её приставила ко мне оруженосцем дама моего сердца, да будет благословенно её имя, — тяжело вздохнул рыцарь. — Она посчитала, что юная девственница не допустит с моей стороны деяний, порочащих даму моего сердца.
   — О, так она девственница? — оживился варвар.
   — Э-э, ну, она была таковой, когда мы отправлялись в путь из Пельсинора, — признался рыцарь. — Но с тех пор она не пропустила ни одного человеческого существа мужского пола, будь то хоть конюх, хоть герцог. Так что у меня есть определённые сомнения, сохранила ли она свою невинность до сих пор.
   — Для сомнений есть основания, — согласился Таль, а Лани презрительно фыркнула:
   — Ни одного существа, включая и Вас, сэр рыцарь?
   — Ну… эээ…
   — А что скажет на это дама Вашего сердца?
   — Она… эээ… — на рыцаря было жалко смотреть.
   Кусты зашелестели, раздвинулись, и Ларгет узрел симпатичную девичью физиономию.
   — Ой, господин, Вы опять в плену, — воскликнула оруженосец (или оруженоска?), строя глазки одновременно Наноку, Ларгету и, на всякий случай, Лани.
   Лани сначала опешила от такого поворота, потом рассмеялась.
   — Славный оруженосец у нашего рыцаря, — усмехнулся варвар. — Как звать тебя, чудо?
   — Сандра Панса, — кокетливо ответила девушка.
   — А меня — дон Наполеон Таврический, — представился рыцарь. — Правда, Таврическим меня называют нечасто… но это скоро изменится, едва я совершу подвиг. Например, повергну великана… или дракона… или… Да вот, к примеру! Скоро Вальпургиева Ночь, и на горе Брокберг состоится шабаш ведьм. Можно прибить какого-нибудь могучего чародея. Отличный способ оставить своё имя в истории!
   — Моё только на стенках сортира написано, — вздохнул варвар. — И то с ошибками.
   — Только не говори, что ты сам его написал, — хмыкнула Лани.
   Нанок не ответил. Его внимание безраздельно принадлежало симпатичной оруженоске. Варвар решительно подошёл к ней и что-то зашептал на ухо. Девушка смущённо хихикнула, что-то сказала ему в ответ, после чего оба поспешили удалиться.
   — Нанок, ты куда? — окликнула Лани
   — Дурацкий вопрос, — хихикнул Ларгет.
   — Поскольку Сандра — оруженосец, я собираюсь передать ей свой боевой опыт, — объяснил Нанок.
   — Ах, опыт, — хмыкнула Лани. — Ну, валяй.
   Таль нисколько не сомневался, что варвар последует ценному совету.
   — Я бы тоже мог передать кому-нибудь свой боевой опыт, — сказал он в пространство.
   — Дон Наполеон к твоим услугам, — отрезала девушка.
   Таль обиделся и замолчал, уставившись на костёр. Рыцарь озадачено разглядывал шлем, Лани что-то помешивала в котле, изредка бросая в сторону Ларгета виноватые взгляды, которые тот подчёркнуто игнорировал. Девушка скользнула ему за спину, погладила по голове, Ларгет отмахнулся, но после двух-трёх поцелуев дуться перестал. Наблюдавший за сценой Дон Наполеон разочаровано вздохнул.
   — Скучно, — пожаловался он. — Никаких подвигов. Ни тебе великанов, ни драконов, ни ветряных мельниц…
   Таль не вполне понял, для чего железному долдону вдруг срочно потребовались ветряные мельницы, потому решил промолчать.
   — А Вас не волнует поведение Вашей оруженоски? — поинтересовалась Лани.
   — Вот ещё, — отмахнулся тот. — Низкого звания девица… да к тому же, чего там, на всех хватит.
   — На всех? — обрадовался Таль, но тут же был жестоко избит представительницей движения феминисток. — Э, да ты, никак, ревнуешь!
   Эта реплика была вознаграждена коварным ударом в то самое место. Впрочем, Ларгет это предвидел и успел увернуться.
   — Ах вот как? — возмутился Таль и быстро прочитал заклинание.
   Чары были не слишком сложными, но требовали много энергии, так что свой запас Ларгет опустошил почти полностью. Его это нисколько не волновало, всегда можно провести медитацию, да и магическая линия была недалеко.
   Девушка взвизгнула. Пятеро Ларгетов закружились вокруг неё, норовя задрать подол юбки. Конечно, это была лишь иллюзия, но Лани этого не знала, а потому визжала, рычала и свирепо отбивалась, защищая своё женское достоинство. Дон Наполеон наблюдал за всем этим, отвесив забрало.
   — Эй, парень, а ты, часом, не колдун? — поинтересовался он.
   — Конечно, нет, — правдиво солгал Ларгет.
   — Тогда как…?
   — Загадка природы, — дал ему исчерпывающие объяснения Ларгет.
   — Смахивает на колдовство, — не сдавался рыцарь.
   — Всё это — происки одной ведьмы, — отмазался потомственный стрелочник Ларгет.
   Дон Наполеон подозрительно посмотрел на Лани, но связываться не рискнул. Девушка явно была вне себя от злости, и кому-то могло перепасть лишнего.
   — Похоже, она не в духе, — высказал свои наблюдения Дон Наполеон
   — Сверхагрессивность — плод ярко выраженной сексуальной неудовлетворённости, — констатировал доктор медицины, профессор Ларгет. — Что влечёт за собой половую депрессию и маниакальный психоз с применением подручных средств.
   Он резко присел уворачиваясь от одного из упомянутых подручных средств, а именно, увесистой палки дубового сорта. Не найдя ничего лучшего, подручное средство врезалось в железное плечо Дона Наполеона и с лёгким треском раскололось.
   — Это излечимо? — встревожился добрый самаритянин, Дон Наполеон.
   — Есть одно средство, — честно сознался доблестный психоаналитик Ларгет. — Но сия неуравновешенная девица нипочём не желает пройти курс лечения!
   — Тяжёлый случай, — констатировал младший гробовщик, Дон Наполеон, и подручный главного палача Ларгет немедленно с ним согласился.
   — А всё-таки, — спохватился рыцарь, — Если эти Ваши двойники, достопочтимый сэр, не есть подлое колдовство, то что же тогда?
   — Это — мои братишки, — небрежно ответил Таль.
   — О! — понял Дон Наполеон. — Прошу прощения, достопочтимый сэр, я уж было подумал, что это проклятое наваждение. А куда же делись Ваши многоуважаемые родственники, если не секрет?
   — Вообще-то, это секрет, — тонко намекнул тайный агент Ларгет, Таль Ларгет, — Но Вам скажу… только — тсс! Никому! Они отошли в кустики по нужде.
   — По какой-такой нужде? — не понял агента простодушный рыцарь.
   — По моему, по малой, — неуверенно предположил Таль. — Если б по большой, мы бы уже учуяли.
   — Как? — снова кандидат в идиоты.
   — Носом, — пояснил великий мудрец.
   Вернулся Нанок с Сандрой Панса. Девчонка имела вид хоть и немного помятый, но весьма и весьма довольный.
   — А, Большой Человек вернулся, — почти радушно приветствовала его Лани. — Значит, можно ужинать.
   Варвару её тон показался подозрительным.
   — Небось, решила нас всех отравить? — поинтересовался он.
   — Не всех, — поправила его Лани.
   — А точнее? — осведомился варвар ещё более подозрительно.
   — Меня, — объяснил Таль, и Лани кивнула в знак согласия.
   — А я уж было испугался, — разом успокоился Нанок. Ларгет, он умный, выкрутится как-нибудь. Маг же всё-таки, его так просто не отравишь.
   — Любой бы испугался, — согласился Таль.
   — Даже ты? — полюбопытствовал варвар.
   — А я здесь причём? — удивился Ларгет. — Меня она любит.
   Лани зарычала и двинулась к нему явно с нехорошими намерениями. Таль поспешно отступил на пару шагов.
   — Видишь, какая у неё милая улыбка?
   Варвар содрогнулся.
   — Да… пожалуй, — сказал он слабеющим голосом.
   — Ррр! — негромко прорычала Лани, медленно приближаясь к Талю. Её глаза нехорошо блестели, Ларгет с опаской посмотрел на неё, но отступать не стал. Пальцы, тонкие с длинными острыми ногтями, нацелились ему в глаза.
   — И где это ты так изгваздала своё чудесное платье? — удивился Ларгет, как бы не замечая нашествия амазонок.
   Сверхагрессивность — плод сексуальной неудовлетворённости — мгновенно покинула девушку.
   — Где? Где? — завертелась она на месте, разглядывая платье.
   — Показалось, — пожал плечами Ларгет. — Освещение скверное. О, да уже вечер, а мы ещё не обедали!
   Лани с минуту разрывалась между законным желанием попортить ему зрение наманикюренными ногтями и обязанностями хозяйки очага, которыми она порой гордилась. Наконец, решив, что отложенная месть ещё более страшна, она сказала:
   — Прошу всех к столу.
   Дон Наполеон немедленно завертел головой, пытаясь обнаружить стол. Это ему не удалось, зато он узрел плоскую каменную плиту, на которой лежали пять листьев лопуха, на которых, в свою очередь, лежало что-то съедобное. Кажется, мясо.
   Боясь показаться дураком, он негромко спросил у Нанока, который дураком показаться не боялся:
   — А братья Вашего юного друга… Они обедать не будут?
   Нанок посмотрел на него, озадаченно и ничего не ответил.
   — Может, они по нужде ушли снова? — предположил рыцарь.
   Нанок неопределённо хмыкнул.
   — Мне говорили, что в четверг в сумасшедшем доме день открытых дверей, да я как-то не верил.
   — Эй! Но ведь сегодня — среда! — возмутился рыцарь.
   — Да? Ну, вам виднее, это же ваш праздник, — благодушно согласился варвар, принимаясь за еду.
   Дон Наполеон, оскорблённый в лучших чувствах, обратился к Ларгету:
   — А что, братья Ваши не разделят с нами трапезу?
   — О чём это Вы, милейший? — искренне удивился Таль, наворачивая за обе щеки рагу. — У меня в жизни никогда не было никаких братьев.
   Варвар хмыкнул, но решил не напоминать ему, что один брат всё-таки имелся. Маги, они такие забывчивые!
   — Но я же сам их видел, — настаивал рыцарь.
   — А это у Вас, милейший, галлюцинации, — благодушно пояснил Ларгет.
   — Но молодая дама тоже… — пытался сопротивляться Дон Наполеон.
   — Я ничего не видела, — Лани едва сдерживала смех. Это рыцарь оказался таким забавным!
   «Похоже, кто-то здесь сошёл с ума, — мрачно подумал Дон Наполеон. — Будет печально, если этим „кто-то“ окажусь я».
   Между тем, его тарелка-лопух незаметно опустела.
   — Большое спасибо, — поблагодарил рыцарь. — Ваше рагу из зайца, о прекрасная дама, было просто великолепным. В жизни не ел ничего более вкусного!
   — Из крысы, — поправила его девушка. — Но размером с зайца.
   — Из к…? — порция рагу вдруг запросилась обратно.
   — Да не бери в голову, — варвар хлопнул по плечу. БАММ! — Давай-ка лучше сыграем партию в кости, пока женщины моют посуду.
   — Посуду? — Дон Наполеон обозрел пять листьев лопуха.
   — Ну, надо же им чем-то занять себя, — пожал плечами Нанок. Лани нехорошо на него посмотрела и потянулась к сковородке с явным намерением поддержать разговор.
   В воздухе полыхнуло огнём и неожиданно для всех в трёх ярдах от Таля материализовался странного вида мужик в ещё более странных доспехах. Варвар оторопел.
   — Эй, малый, — обратился он к незнакомцу. — Ты что это себе позволяешь? Ты кто вообще такой, туда тебя и обратно?