4
Шхуна "Тира" небольшое частновладельческое судно - отбыла с грузом товаров из Лондона ровно в полдень следующего дня. Егор, как и Янсен, шел матросом, работал у парусов, прибирал на палубе. В ту пору в Северном море стояли туманы, облачность была низкой и для солнца почти непробиваемой. Часто выпадали дожди. Вначале дули слабые западные, а потом, дальше к северу, - северо-восточные ветры. Дважды на пути из Лондона в Берген "Тира" попадала в шторм. Для такого маленького судна шторма представляли большую опасность, но остойчивость у шхуны была великолепная. Пузатый округлый корпус позволял ей отлично держаться на волне, хотя и швыряло ее, как поплавок, во все стороны. Качка была неимоверной, волны перекатывались через палубу. Егор, уж, кажется, немало повидавший штормов в Атлантическом и Индийском океанах, здесь едва удерживался на ногах, его сильно мутило. Однако он крепился и не подавал вида, что еле-еле переносит качку. Янсен подтрунивал над ним: - Это тебе не на клипере "Поймай ветер"! А шторм все бушевал, и в кубрике стало душно от того, что люки были задраены. Как бы там ни было, шхуна "Тира" под управлением невозмутимого Роллона благополучно пришла в Берген, и Егор, поблагодарив капитана, сошел вместе с Янсеном на берег. Янсен привел его к себе на окраину города в небольшой старинный домик с очагом посреди кухни. Жена его, рослая голубоглазая норвежка, конечно, обрадовалась супругу, который вернулся-таки в родные края с приличной суммой заработанных денег. Она приняла и русского матроса, хотя и без особого восторга, но вполне гостеприимно. У Янсена было много детей. Егор пытался их сосчитать, но они постоянно выбегали на улицу, возвращались и опять убегали - и он сбивался со счета: то ли семеро, то ли восьмеро... Норвежец сдержал слово, дал Егору старенький, но крепкий, аккуратно сработанный сундучок, и Егор переложил в него скромные пожитки и подарки, купленные в Лондоне перед отплытием. Русские корабли в Бергене бывали редко, они чаще приходили в порт Варде на полуострове Варангер, и Янсен устроил Егора на рыбацкую шхуну, шедшую в Баренцево море за треской и палтусом. В Варде Егор стал поджидать русские купеческие парусники. Но было еще рано, навигация в Белом море не началась. Он снял угол у одинокой пожилой норвежки и стал работать в рыбном порту, разгружать парусники, приходившие с уловом сельди. Каждый вечер он обходил все шхуны, стоявшие у пристани, в надежде увидеть русский корабль. И вот однажды, уже в июне, когда началось мягкое скандинавское лето с белыми ночами, под вечер к причалу подошла на буксире за лоцманским катером шхуна из Архангельска. Еще издали Егор увидел на борту знакомое название "Тамица". С каким нетерпением он ждал, когда она ошвартуется у причала, с какой радостью глядел во все глаза, как русские мужики разгуливали по палубе в сапогах, овчинных безрукавках и треухах! Его слух приятно ласкала родная архангельская речь: - Эй, Петруха! Какого лешего копаешься там? Спишь на ходу, язви тебя в печенку! Эти "ласковые" слова несомненно принадлежали хозяину, который сам водил судно. А вот и он появился на палубе в поддевке, в начищенных сапогах-вытяжках, в картузе и направился к сходням. - Вахтенным в оба глядеть! На судно никого не пущать! Я иду к портовому начальству... Эй, Петруха! Да што ты в самом-то деле? Долго я ждать-то буду! Из люка вылез огромный матрос в бахилах, перехваченных под коленями ремешками, в чуйке и поярковой шляпе, с небольшой кожаной сумкой в руке. Это, видимо, и был тот самый Петруха. Он заторопился к хозяину, и оба они сошли на пристань. Егор нетерпеливо приблизился к ним. - Здорово, земляки! Хозяин резко остановился, будто споткнулся, и воззрился на Егора с удивлением. Егор, конечно, узнал это доброе мужицкое лицо с крупным носом и спокойными серыми глазами. - Эт-то что ишо за земляк выискался? Откудова? Кто таков? Егор с нескрываемой радостью одним духом выпалил: - Да Егор я, Пустошный. Неужели не узнаете? - Его-о-ор? Пустошный? - протянул хозяин изумленно. - Не тот ли Егор, который ко мне в команду просился прошлым летом? - Он самый. - Ну здравствуй, Егор, - хозяин снисходительно подал руку. - Ушел-таки в море? Наплавался? - Наплавался... досыта... - Вот дьявол! Ну не дьявол ли? Экой настойчивой! Дед не пускал, а он ушел... Гли-ко ты. Нет, ты глянь, Петруха, ведь ушел... Ну и ну! восторженно говорил хозяин шхуны, с любопытством оглядывая Егора с головы до ног. - Гли-ко, и одет по-иноземному: башмаки, штаны заморские, шапчонка с шишечкой... Черен словно грач. Неужто по южным морям скитался? - Плавал на чайном клипере в Китай, - не без гордости ответил Егор. - Из Лондона. - А в Лондон как попал? - Со смоляной пристани на английском барке. - Во как! Видали наших? - обратился хозяин опять к Петрухе. Тот согласно и уважительно кивнул, глядя на Егора с любопытством. - Ну дак что, домой хошь, или как? - спросил хозяин. - Домой! Так хочется, что слов не нахожу... До слез хочется! - Ладно. Теперь-то я тебя, пожалуй, возьму. Дед, поди, заждался! Небось слезы проливает старый. Пропал внук! Погоди, а хвоста за тобой нету? С властями здешними в ладах? Не провинился ли чем? - Нету, дяденька, хвоста. Ничем не провинился. На пристани робил, вас поджидая... - Н-ну ладно, коли так. А дед-то, поди, истосковался, - повторил хозяин. Хоть ты и на клипере ходил, и аглицкие штаны носишь, а все же он тя за уши надерет! - Пущай дерет. Мне будет только приятно... - Ладно. Мы отплываем денька через три. Разгрузимся, погрузимся и подымем паруса. Приходи. - Спасибо... А как вас звать-величать? - поинтересовался Егбр. - Звать меня Митрием, по отчеству Евсеевич. А фамилия известна - Куроптев. - Спасибо. Можно ли сегодня придти к вам? Мне уж тут больно надоело... - Ну ладно, приходи и сегодня. Место в кубрике найдется. Русских щец похлебаешь, про путешествия свои расскажешь. Люблю я слушать про путешествия. И сам, как видишь, путешествую...
5
Ровно через неделю на русской шхуне "Тамица" Егор скоренько добежал до Архангельска. Хозяин судна Дмитрий Евсеевич Куроптев счел нужным сам доставить путешественника к деду: то ли опасался, что Егор снова куда-нибудь исчезнет, то ли ему просто хотелось порадовать Зосиму Иринеевича. Впрочем, у него нашлось к парусному мастеру и дело. - Мне надобно заказать новый грот. Старый-то поистрепался. Поедем вместе, - сказал он Егору, когда шхуна стала на якорь. Дмитрий Евсеевич нанял на берегу подводу, погрузил на нее две штуки парусного полотна. Всю дорогу Егор молчал и с любопытством смотрел на родной город. В нем все как будто оставалось по-старому. Все так же сверкали маковки церквей. На пристани было шумно и суетно - грузились суда. От складов на подводах везли мешки с зерном и мукой, бочки с рыбой, тюки с разными товарами. На Троицком проспекте взад и вперед катили извозчичьи пролетки. Губернские дамы, разодетые в пух и прах, шли по ярко освещенной солнцем мостовой под разноцветными зонтиками, чтобы уберечь от загара "томную бледность лиц". Дворники в фартуках с цигарками на губе подметали тротуар широкими метлами. Матросы на ходу подшучивали над девушками, любезничали, пытались назначать свидания. Мастеровые, крестьяне из окрестных деревень спешили по своим делам; в пролетках важно восседали гарнизонные пехотные и морские офицеры да чиновники. Телега пересчитала колесами деревянный настил Кузнечевского моста и втянулась в узкие соломбальские улочки. Вот, наконец, и дедовский дом. Зосима Иринеевич приметил в окно, что по проулку мягко катится по траве чья-то, телега. Он вгляделся получше в людей, которые ехали, признал внука и засуетился, заходил по избе, спотыкаясь от радости о разные предметы. Вспомнив о вожжах, давно приготовленных для такой встречи, торопливо снял их с деревянного штыря и вышел на крылечко. Егор, увидев деда, не сразу заметил зажатые у него под мышкой ременные вожжи. Он смотрел в лицо Зосимы Иринеевича, примечая, не очень ли он постарел, здоров ли... А дед уже размахивал вожжами: - А ну иди сюды, такой сякой! Я тя попотчую! Строптивость в характере деда осталась прежней Но что-то надорвалось в его старом сердце, и он, выронив вожжи, засеменил к телеге. Егор соскочил с нее и кинулся к Зосиме Иринеевичу, намереваясь заключить его в объятия. Но дед опередил его, вцепился обеими руками в уши внука и стал пребольно тянуть их к себе. Целуя Егора, он тыкался сивой бородой ему в лицо, не выпуская, однако, ушей из цепких пальцев. По щекам у него текли слезы, но дед все равно мял Егоровы уши. Тому было больно, но он терпел... - Вернулся-таки! Вспомнил, что есть у тя дед! Ах, такой-сякой! Дед наконец выпустил уши и они зарделись на солнце, как петушиные гребешки. - Прости, дедушко, что я самоходом ушел... Прости! - Егор опустился на колени. - Да чего уж там... чего уж там... Вернулся и ладно. С крыльца, смеясь, кричал Акиндин: - А вожжи-то, Зосима Иринеевич! Забыл про вожжи-то? - Да ладно уж, - радостно сказал дед, махнув рукой. Хозяин "Тамицы", наблюдая эту сцену, хохотал: - Я еще в Варде говорил, что дед непременно тебе уши надерет! Так оно и вышло. Гли-ко, горят, как маков цвет! Дед позволил Егору встать с колен и обнять себя. Егор от всей души сделал это и троекратно расцеловал деда. Тот заметил: - Ишь, силы накопил! Что медведь. Женить пора. Крепко на якорь посажу, штобы боле не бегал! Где побывал-то?.. - Во многих морях-океанах, в разных странах побывал, дедушко. Расскажу после... Акиндин, приковыляв к ним, широко раскинул руки и тоже стал обниматься. Серьга блестела на солнышке. - Молодец! Моряк! - хвалил он Егора. Услышав шум во дворе, с огорода прибежала мать - она там окучивала картошку. Увидев сына, вся расцвела и бросилась к нему: - Что же ты, Егорушко, ни письмеца не прислал, ни депеши какой... Только одну записочку и оставил... У меня все сердце изболелось! - Прости, матушка. Море меня позвало. - Море-то позвало, да хоть бы весточку подал! Скрипнула тихонько калитка, по проулку легко бежала к избе, не таясь, не скрывая радости, Катя, лоцманская дочь. Она, подождав, когда придет ее черед, обвила тонкими руками его шею и поцеловала прямо в губы, а потом вдруг застеснялась, отпрянула в сторону и закрыла глаза рукавом. Дед заметил восторженно: - Вижу - невеста есть. Посажу на якорь, посажу! Никудьт боле не уйдешь! В тот день в доме Пустошных было весело. Зосима Иринеевич пригласил всех на обед по случаю возвращения внука из дальнего плавания. Парусные мастера прервали работу и сели за стол. Дед не отпустил без угощения и хозяина "Тамицы" Куроптева. Не обошли приглашением и Катю, которая подросла и заметно похорошела. Егор не сводил с нее глаз. Он был, конечно, в центре внимания. Не торопясь, по порядку рассказывал о своих странствиях, начав с того, как рано утром убежал из дому на пристань... Он рассказал о первом для него шторме на "Пассате", о капитане Стронге, о Лондоне, о том, как попал на клипер и ушел в дальний рейс; как трудно ему порой приходилось в этом плавании и как он все трудности перенес и почувствовал себя настоящим матросом. Не умолчал и об испанце, умершем от лихорадки, и о том, как во время шторма упал в море голландец, как Егор пытался помочь ему, спустить шлюпку, но это не удалось... Дед слушал и покачивал головой. - Вот ведь как! Жизнь человеческая там и в грош не ставится! Слава богу, что с тобой, Егор, ничего не приключилось. - Со мной-то не приключилось. А вот другим матросам, что мыкаются по морям, живут без роду, без племени, иной раз трудновато приходится, говорил Егор. Дед уже больше не осуждал его, а, наоборот, гордился внуком и все повторял: - Хороший у меня внук вырос! К морю очень привержен. Кровь наших дедов-мореходов в нем шибко играет. Все были довольны возвращением Егора. За время плавания он возмужал, раздался в плечах. Дед, окончательно подобрев, сказал: - Вижу - мужиком стал! Принимай теперь парусную. А я - на покой. С меня хватит. Отдыхать буду. В церковь ходить да на печи полеживать. - Твоя воля, дедушко, - согласился Егор. - А я так думаю: парусам скоро придет конец, - бухнул слегка захмелевший Акиндин. - Теперь паровые суда станут по морям ходить. Ты, Егор, вовремя смотался на клипер. Поймал за хвост вчерашний день... Егор задумался, полуприкрыл глаза светлыми ресницами и отчетливо ярко в памяти его всплыл красавец клипер при полной оснастке, бегущий по шумным волнам теплого южного моря. Ему стало грустно: "Неужто парусники переведутся?" И, словно угадав его мысли, Куроптев степенно возразил: - На наш век хватит и парусов. Возражать ему никто не стал, и Егор повеселел. Пока у Зосимы Иринеевича угощались да слушали Егора, голосистые соломбалки, копавшиеся на огородах в грядках, передавали друг другу очередную новость: - Егорко Пустотный домой воротилсе! - Не Зосимы ли внук? - Он самой. - А откуль воротилсе-то? - В Англии был... - Значит аглицкой странник? - Выходит так. - Аглицкой Егор... - Аглицкой! Истинно так. Был Ваня Датской, Сенька Норвецкой, Тимоха Кольской, а этот - Аглицкой. С тех пор и стали его называть: "Аглицкой Егор". А про Катю, когда он женился, говорили: "Аглицкого Егора жонка". 1 Летик - южный ветер (поморск.)
1 Рифы - поперечный ряд продетых сквозь парус завязок, с помощью которых уменьшают его площадь. Гор день-боуты - виды креплений на парусе.
2 Шкаторина - кромка паруса. 1 Примерно такие команды подаются, когда парусное судно снимается с якоря. 1 Шнека - рыбацкое однопарусное судно для промысла трески. Коч, или кочмара - древнейшее парусное судно. Раньшина - небольшое поморское судно для ранних весенних промыслов в море. Шнява - разновидность рыбачьего судна у поморов. Отличалась малой маневренностью.
1 Брать или отдавать рифы - уменьшать или увеличивать площадь парусов с помощью продетых сквозь них завязок, в зависимости от силы ветра. 2 Рында - судовой сигнальный колокол. 1 К е г остров, или Кегостров - находится на Северной Двине напротив Архангельска.
1 Откуль - откуда (местное). 1 Тамица - поморское село на берегу Онежской губы Белого моря. Именем его назван парусник. 2 Разбойник - остров, расположенный на выходе из двинского устья.
1 Б а и т ь - говорить. 1 Т ю к - часть яруса, снасти для лова трески на уды (крючки) с наживкой. 1 Батюшко, или т а т а - отец. 1 Камбузник - работник на корабельной кухне - камбузе. 1 Р у н д у к - закрытый ящик на корабле для хранения личных вещей моряков. Мог служить сиденьем. 2 Вечор - вчера, вечером. 3 Губа - залив, здесь: Мезенский залив. 1 Соломбалка - небольшая речка на Соломбальском острове. 2 Смольный буян - пристань, на которой принимали и отправляли на кораблях древесную смолу. Во времена деревянного судостроения на нее был большой спрос у нас и за границей. В наши дни название Смольный Буян сохранилось за одной из улиц возле железнодорожного моста через Двину, там, где была смоляная пристань. 3 Б а р к - здесь: трехмачтовое судно. Две мачты имеют прямые, а третья (бизань) без реев, косые паруса. Мачта без реев называется "сухой". Барки бывают и четырех- пятимачтовые. 4 Вельбот - узкая и легкая быстроходная шлюпка в 6 или 8 весел, с острыми носом и кормой. 1 Инглэнд - Англия (англ.). 2 Кэптэн - капитан (англ.). 3 Вэри вэлл - очень хорошо (англ.). 1 Марс - первая снизу площадка на мачте. 2 Шиллинг - английская монета (1/20 фунта стерлингов). 3 Трафальгарская битва - морской бой англичан с франко-испанской эскадрой у мыса Трафальгар в Гибралтарском проливе. 1 Б о к а н и, ы - деревянные или металлические балки, выступающие за борт. Служат для подъема и подвешивания к ним шлюпок. 2 Ш т е р т - веревочный трос. 3 Бегучий такелаж - все подвижные снасти, служащие для подъема и уборки парусов, реев и др. частей рангоута. 1 Шканцы - пространство между грот- и бизань-мачтами. 2 Шпиль - приспособление для подъема якоря в виде барабана с вертикальным валов в носовой части судна; вымбовка - деревянный рычаг. 3 Тали - блоки с тросами для подъема тяжестей. 4 Фунт стерлингов - денежная единица в Англии, равная 20 шиллингам, или 240 пенсам. 1 Иес - да (англ.). 2 Стронг - крепкий (англ.). 1 Гафель - рангоутное дерево, поднятое на бизань-мачте под углом к ней и обращенное к корме. К гафелю прикрепляется парус-бизань. 1 Лусон - один из Филиппинских островов в Тихом океане. 1 Редингот - верхняя одежда, род пальто. 2 Гамаши - вид обуви. 3 К у к (Джемс) - английский мореплаватель 18 века, совершивший ряд путешествий. Последним походом Кука было плавание в Тихом океане в 1776 -1780 гг. В этой экспедиции, совершив, как и в других, ряд важных географических открытий, Джеме Кук погиб на Гавайских островах в стычке с туземными жителями в 1778 г. (Дальнейшее плавание экспедиция совершала уже без него). 1 Сажень - старинная русская мера длины - 3 аршина (2,13 м). 2 Утлегарь - продолжение бушприта. 1 3ашанхаить - взять в команду моряка силой или обманом, подпоив его в портовом кабачке. Такие приемы вербовки матросов применялись во многих портах, в особенности в Шанхае. 2 Г р о т-л ю к - люк, расположенный впереди грот-мачты. 3 Линек - конец пенькового троса. В старину на военных парусниках им наказывали провинившихся моряков. 4 Салинг - рама на вершине стеньги, вторая площадка мачты над марсом (первой площадкой). 1 Между деками - между верхней и нижней палубами. Там располагались помещения для экипажа. 2 Буер - небольшое парусное грузовое судно с мелкой осадкой для прибрежных сообщений. Флейт - старинный трехмачтовый грузовой парусник. Пинасса судно, близкое по типу к флейту. Флейт и пинасса считались в свое время экономичными и работоспособными судами. 1 Узел - мера скорости, равная 1 миле (1862 м). 2 Кренгование (килевание) - наклонение судна набок настолько, чтобы киль его вышел из воды, с целью проконопатить, осмолить или подкрасить, а также очистить от моллюсков подводную часть корабля. 1 Знаменитый русский мореплаватель, исследователь, писатель и воин В.М. Головнин совершил кругосветное путешествие на шлюпе "Камчатка" в 1817 - 1819 гг., повторив подвиг Лисянского и Крузенштерна. 1 Т о п - верхний конец мачты или стеньги. 1 Положить якорь - по терминологии старых моряков парусного флота то же, что и отдать якорь 2 Б р и з - ветер, дующий днем с моря на сушу, а ночью - наоборот. 3 Брасопить реи - повернуть реи в горизонтальном направлении с помощью брасов (тросов). 4 Идти в бейдевинд - плыть круто к ветру. 5 Шпигаты - отверстия в фальшборте для стока воды и пропуска такелажа. 6 Клабаутерманн - по поверьям моряков, корабельный домовой, доброе, хотя и несколько ехидное мифическое существо, находящееся обычно под шпилем. Во время шторма он "несет вахту" на мачте. 7 Собачья вахта - часы перед рассветом. Считается самой трудной, потому что во время ее моряка одолевают усталость и сонливость. 8 Планширь - верхний продольный брус у фальшборта. 9 Конские широты - субтропические широты по обе стороны экватора (с 30° до 35° на север и юг), где преобладают слабые ветры и штили. Часто парусники подолгу задерживались здесь, и если в трюмах находились лошади, то из-за недостатка корма и пресной воды они погибали. Отсюда и название. 10 Ныне - Кейптаун. 11 Выстрелить на море из пушки под ветер - значит говорить с находящимся в виду другим судном по-дружески. Выстрел против ветра означает намерение силой остановить судно, если оно не остановится само. 12 1 фут - 0,3048 метра. 13 * Кофель-нагельные планки - дубовые брусья с приспособлениями, на которых крепятся на палубе концы разных тросов, спускающихся с мачт от парусов и реев. 14 Каперы - военные корабли, получавшие от своих правительств во время войнн разрешение нападать на одиночные суда противника и брать их на абордаж, грабя и уничтожая пиратскими способами. 15 Штурвальных на клипере было обычно двое. Они следили за курсом по компасу и за работой парусов. В сильный шторм рулевые привязывались к вделанным в палубу рымам (металличесьим кольцам), чтобы волна не смыла их за борт, так как находились они в самой корме. 16 Идти в бакштаг - идти с попутным ветром, дующим не прямо в корму, а несколько справа или слева, чтобы "работало" больше парусов. 17 Ф у н т - 409,5 грамма. 18 Клевант - деревянная фишка, вделанная в лотлинь для удобства забрасывания. 19 Около 180 метров. Здесь приводится глубина более мелководной части Южно-Китайского моря. Наибольшая его глубина - до 5 тыс. метров севернее, в районе Манильского желоба у Филиппин.
20 П е р т ы - прочные тросы, натянутые под реями. 21 Л и с е л ь-с п и р т ы - тонкие деревянные бруски, выдвигаемые как продолжение реев для дополнительных парусов - лиселей. 22 Бакштов - буксирный канат. 23 Скорость судна выражается относительной мерой - узлами, означающими скорость в морских милях в час. Тросик лага - прибора для измерения скорости, выпускаемый на ходу с кормы, разбивается узелками по 1/120 мили (50 футов). Сосчитав число узелков, пробежавших за полминуты, можно узнать скорость в милях в час. 24 П о т а ж - варево из остатков еды, скопившихся за несколько дней, пользовавшееся у матросов дурной славой. К такой пище на парусниках прибегали в случае крайней нужды, когда судно не могло пополнить запасы провианта. 25 Гафельная шхуна имеет косые (на гафелях, а не на реях) паруса.
24
Шхуна "Тира" небольшое частновладельческое судно - отбыла с грузом товаров из Лондона ровно в полдень следующего дня. Егор, как и Янсен, шел матросом, работал у парусов, прибирал на палубе. В ту пору в Северном море стояли туманы, облачность была низкой и для солнца почти непробиваемой. Часто выпадали дожди. Вначале дули слабые западные, а потом, дальше к северу, - северо-восточные ветры. Дважды на пути из Лондона в Берген "Тира" попадала в шторм. Для такого маленького судна шторма представляли большую опасность, но остойчивость у шхуны была великолепная. Пузатый округлый корпус позволял ей отлично держаться на волне, хотя и швыряло ее, как поплавок, во все стороны. Качка была неимоверной, волны перекатывались через палубу. Егор, уж, кажется, немало повидавший штормов в Атлантическом и Индийском океанах, здесь едва удерживался на ногах, его сильно мутило. Однако он крепился и не подавал вида, что еле-еле переносит качку. Янсен подтрунивал над ним: - Это тебе не на клипере "Поймай ветер"! А шторм все бушевал, и в кубрике стало душно от того, что люки были задраены. Как бы там ни было, шхуна "Тира" под управлением невозмутимого Роллона благополучно пришла в Берген, и Егор, поблагодарив капитана, сошел вместе с Янсеном на берег. Янсен привел его к себе на окраину города в небольшой старинный домик с очагом посреди кухни. Жена его, рослая голубоглазая норвежка, конечно, обрадовалась супругу, который вернулся-таки в родные края с приличной суммой заработанных денег. Она приняла и русского матроса, хотя и без особого восторга, но вполне гостеприимно. У Янсена было много детей. Егор пытался их сосчитать, но они постоянно выбегали на улицу, возвращались и опять убегали - и он сбивался со счета: то ли семеро, то ли восьмеро... Норвежец сдержал слово, дал Егору старенький, но крепкий, аккуратно сработанный сундучок, и Егор переложил в него скромные пожитки и подарки, купленные в Лондоне перед отплытием. Русские корабли в Бергене бывали редко, они чаще приходили в порт Варде на полуострове Варангер, и Янсен устроил Егора на рыбацкую шхуну, шедшую в Баренцево море за треской и палтусом. В Варде Егор стал поджидать русские купеческие парусники. Но было еще рано, навигация в Белом море не началась. Он снял угол у одинокой пожилой норвежки и стал работать в рыбном порту, разгружать парусники, приходившие с уловом сельди. Каждый вечер он обходил все шхуны, стоявшие у пристани, в надежде увидеть русский корабль. И вот однажды, уже в июне, когда началось мягкое скандинавское лето с белыми ночами, под вечер к причалу подошла на буксире за лоцманским катером шхуна из Архангельска. Еще издали Егор увидел на борту знакомое название "Тамица". С каким нетерпением он ждал, когда она ошвартуется у причала, с какой радостью глядел во все глаза, как русские мужики разгуливали по палубе в сапогах, овчинных безрукавках и треухах! Его слух приятно ласкала родная архангельская речь: - Эй, Петруха! Какого лешего копаешься там? Спишь на ходу, язви тебя в печенку! Эти "ласковые" слова несомненно принадлежали хозяину, который сам водил судно. А вот и он появился на палубе в поддевке, в начищенных сапогах-вытяжках, в картузе и направился к сходням. - Вахтенным в оба глядеть! На судно никого не пущать! Я иду к портовому начальству... Эй, Петруха! Да што ты в самом-то деле? Долго я ждать-то буду! Из люка вылез огромный матрос в бахилах, перехваченных под коленями ремешками, в чуйке и поярковой шляпе, с небольшой кожаной сумкой в руке. Это, видимо, и был тот самый Петруха. Он заторопился к хозяину, и оба они сошли на пристань. Егор нетерпеливо приблизился к ним. - Здорово, земляки! Хозяин резко остановился, будто споткнулся, и воззрился на Егора с удивлением. Егор, конечно, узнал это доброе мужицкое лицо с крупным носом и спокойными серыми глазами. - Эт-то что ишо за земляк выискался? Откудова? Кто таков? Егор с нескрываемой радостью одним духом выпалил: - Да Егор я, Пустошный. Неужели не узнаете? - Его-о-ор? Пустошный? - протянул хозяин изумленно. - Не тот ли Егор, который ко мне в команду просился прошлым летом? - Он самый. - Ну здравствуй, Егор, - хозяин снисходительно подал руку. - Ушел-таки в море? Наплавался? - Наплавался... досыта... - Вот дьявол! Ну не дьявол ли? Экой настойчивой! Дед не пускал, а он ушел... Гли-ко ты. Нет, ты глянь, Петруха, ведь ушел... Ну и ну! восторженно говорил хозяин шхуны, с любопытством оглядывая Егора с головы до ног. - Гли-ко, и одет по-иноземному: башмаки, штаны заморские, шапчонка с шишечкой... Черен словно грач. Неужто по южным морям скитался? - Плавал на чайном клипере в Китай, - не без гордости ответил Егор. - Из Лондона. - А в Лондон как попал? - Со смоляной пристани на английском барке. - Во как! Видали наших? - обратился хозяин опять к Петрухе. Тот согласно и уважительно кивнул, глядя на Егора с любопытством. - Ну дак что, домой хошь, или как? - спросил хозяин. - Домой! Так хочется, что слов не нахожу... До слез хочется! - Ладно. Теперь-то я тебя, пожалуй, возьму. Дед, поди, заждался! Небось слезы проливает старый. Пропал внук! Погоди, а хвоста за тобой нету? С властями здешними в ладах? Не провинился ли чем? - Нету, дяденька, хвоста. Ничем не провинился. На пристани робил, вас поджидая... - Н-ну ладно, коли так. А дед-то, поди, истосковался, - повторил хозяин. Хоть ты и на клипере ходил, и аглицкие штаны носишь, а все же он тя за уши надерет! - Пущай дерет. Мне будет только приятно... - Ладно. Мы отплываем денька через три. Разгрузимся, погрузимся и подымем паруса. Приходи. - Спасибо... А как вас звать-величать? - поинтересовался Егбр. - Звать меня Митрием, по отчеству Евсеевич. А фамилия известна - Куроптев. - Спасибо. Можно ли сегодня придти к вам? Мне уж тут больно надоело... - Ну ладно, приходи и сегодня. Место в кубрике найдется. Русских щец похлебаешь, про путешествия свои расскажешь. Люблю я слушать про путешествия. И сам, как видишь, путешествую...
5
Ровно через неделю на русской шхуне "Тамица" Егор скоренько добежал до Архангельска. Хозяин судна Дмитрий Евсеевич Куроптев счел нужным сам доставить путешественника к деду: то ли опасался, что Егор снова куда-нибудь исчезнет, то ли ему просто хотелось порадовать Зосиму Иринеевича. Впрочем, у него нашлось к парусному мастеру и дело. - Мне надобно заказать новый грот. Старый-то поистрепался. Поедем вместе, - сказал он Егору, когда шхуна стала на якорь. Дмитрий Евсеевич нанял на берегу подводу, погрузил на нее две штуки парусного полотна. Всю дорогу Егор молчал и с любопытством смотрел на родной город. В нем все как будто оставалось по-старому. Все так же сверкали маковки церквей. На пристани было шумно и суетно - грузились суда. От складов на подводах везли мешки с зерном и мукой, бочки с рыбой, тюки с разными товарами. На Троицком проспекте взад и вперед катили извозчичьи пролетки. Губернские дамы, разодетые в пух и прах, шли по ярко освещенной солнцем мостовой под разноцветными зонтиками, чтобы уберечь от загара "томную бледность лиц". Дворники в фартуках с цигарками на губе подметали тротуар широкими метлами. Матросы на ходу подшучивали над девушками, любезничали, пытались назначать свидания. Мастеровые, крестьяне из окрестных деревень спешили по своим делам; в пролетках важно восседали гарнизонные пехотные и морские офицеры да чиновники. Телега пересчитала колесами деревянный настил Кузнечевского моста и втянулась в узкие соломбальские улочки. Вот, наконец, и дедовский дом. Зосима Иринеевич приметил в окно, что по проулку мягко катится по траве чья-то, телега. Он вгляделся получше в людей, которые ехали, признал внука и засуетился, заходил по избе, спотыкаясь от радости о разные предметы. Вспомнив о вожжах, давно приготовленных для такой встречи, торопливо снял их с деревянного штыря и вышел на крылечко. Егор, увидев деда, не сразу заметил зажатые у него под мышкой ременные вожжи. Он смотрел в лицо Зосимы Иринеевича, примечая, не очень ли он постарел, здоров ли... А дед уже размахивал вожжами: - А ну иди сюды, такой сякой! Я тя попотчую! Строптивость в характере деда осталась прежней Но что-то надорвалось в его старом сердце, и он, выронив вожжи, засеменил к телеге. Егор соскочил с нее и кинулся к Зосиме Иринеевичу, намереваясь заключить его в объятия. Но дед опередил его, вцепился обеими руками в уши внука и стал пребольно тянуть их к себе. Целуя Егора, он тыкался сивой бородой ему в лицо, не выпуская, однако, ушей из цепких пальцев. По щекам у него текли слезы, но дед все равно мял Егоровы уши. Тому было больно, но он терпел... - Вернулся-таки! Вспомнил, что есть у тя дед! Ах, такой-сякой! Дед наконец выпустил уши и они зарделись на солнце, как петушиные гребешки. - Прости, дедушко, что я самоходом ушел... Прости! - Егор опустился на колени. - Да чего уж там... чего уж там... Вернулся и ладно. С крыльца, смеясь, кричал Акиндин: - А вожжи-то, Зосима Иринеевич! Забыл про вожжи-то? - Да ладно уж, - радостно сказал дед, махнув рукой. Хозяин "Тамицы", наблюдая эту сцену, хохотал: - Я еще в Варде говорил, что дед непременно тебе уши надерет! Так оно и вышло. Гли-ко, горят, как маков цвет! Дед позволил Егору встать с колен и обнять себя. Егор от всей души сделал это и троекратно расцеловал деда. Тот заметил: - Ишь, силы накопил! Что медведь. Женить пора. Крепко на якорь посажу, штобы боле не бегал! Где побывал-то?.. - Во многих морях-океанах, в разных странах побывал, дедушко. Расскажу после... Акиндин, приковыляв к ним, широко раскинул руки и тоже стал обниматься. Серьга блестела на солнышке. - Молодец! Моряк! - хвалил он Егора. Услышав шум во дворе, с огорода прибежала мать - она там окучивала картошку. Увидев сына, вся расцвела и бросилась к нему: - Что же ты, Егорушко, ни письмеца не прислал, ни депеши какой... Только одну записочку и оставил... У меня все сердце изболелось! - Прости, матушка. Море меня позвало. - Море-то позвало, да хоть бы весточку подал! Скрипнула тихонько калитка, по проулку легко бежала к избе, не таясь, не скрывая радости, Катя, лоцманская дочь. Она, подождав, когда придет ее черед, обвила тонкими руками его шею и поцеловала прямо в губы, а потом вдруг застеснялась, отпрянула в сторону и закрыла глаза рукавом. Дед заметил восторженно: - Вижу - невеста есть. Посажу на якорь, посажу! Никудьт боле не уйдешь! В тот день в доме Пустошных было весело. Зосима Иринеевич пригласил всех на обед по случаю возвращения внука из дальнего плавания. Парусные мастера прервали работу и сели за стол. Дед не отпустил без угощения и хозяина "Тамицы" Куроптева. Не обошли приглашением и Катю, которая подросла и заметно похорошела. Егор не сводил с нее глаз. Он был, конечно, в центре внимания. Не торопясь, по порядку рассказывал о своих странствиях, начав с того, как рано утром убежал из дому на пристань... Он рассказал о первом для него шторме на "Пассате", о капитане Стронге, о Лондоне, о том, как попал на клипер и ушел в дальний рейс; как трудно ему порой приходилось в этом плавании и как он все трудности перенес и почувствовал себя настоящим матросом. Не умолчал и об испанце, умершем от лихорадки, и о том, как во время шторма упал в море голландец, как Егор пытался помочь ему, спустить шлюпку, но это не удалось... Дед слушал и покачивал головой. - Вот ведь как! Жизнь человеческая там и в грош не ставится! Слава богу, что с тобой, Егор, ничего не приключилось. - Со мной-то не приключилось. А вот другим матросам, что мыкаются по морям, живут без роду, без племени, иной раз трудновато приходится, говорил Егор. Дед уже больше не осуждал его, а, наоборот, гордился внуком и все повторял: - Хороший у меня внук вырос! К морю очень привержен. Кровь наших дедов-мореходов в нем шибко играет. Все были довольны возвращением Егора. За время плавания он возмужал, раздался в плечах. Дед, окончательно подобрев, сказал: - Вижу - мужиком стал! Принимай теперь парусную. А я - на покой. С меня хватит. Отдыхать буду. В церковь ходить да на печи полеживать. - Твоя воля, дедушко, - согласился Егор. - А я так думаю: парусам скоро придет конец, - бухнул слегка захмелевший Акиндин. - Теперь паровые суда станут по морям ходить. Ты, Егор, вовремя смотался на клипер. Поймал за хвост вчерашний день... Егор задумался, полуприкрыл глаза светлыми ресницами и отчетливо ярко в памяти его всплыл красавец клипер при полной оснастке, бегущий по шумным волнам теплого южного моря. Ему стало грустно: "Неужто парусники переведутся?" И, словно угадав его мысли, Куроптев степенно возразил: - На наш век хватит и парусов. Возражать ему никто не стал, и Егор повеселел. Пока у Зосимы Иринеевича угощались да слушали Егора, голосистые соломбалки, копавшиеся на огородах в грядках, передавали друг другу очередную новость: - Егорко Пустотный домой воротилсе! - Не Зосимы ли внук? - Он самой. - А откуль воротилсе-то? - В Англии был... - Значит аглицкой странник? - Выходит так. - Аглицкой Егор... - Аглицкой! Истинно так. Был Ваня Датской, Сенька Норвецкой, Тимоха Кольской, а этот - Аглицкой. С тех пор и стали его называть: "Аглицкой Егор". А про Катю, когда он женился, говорили: "Аглицкого Егора жонка". 1 Летик - южный ветер (поморск.)
1 Рифы - поперечный ряд продетых сквозь парус завязок, с помощью которых уменьшают его площадь. Гор день-боуты - виды креплений на парусе.
2 Шкаторина - кромка паруса. 1 Примерно такие команды подаются, когда парусное судно снимается с якоря. 1 Шнека - рыбацкое однопарусное судно для промысла трески. Коч, или кочмара - древнейшее парусное судно. Раньшина - небольшое поморское судно для ранних весенних промыслов в море. Шнява - разновидность рыбачьего судна у поморов. Отличалась малой маневренностью.
1 Брать или отдавать рифы - уменьшать или увеличивать площадь парусов с помощью продетых сквозь них завязок, в зависимости от силы ветра. 2 Рында - судовой сигнальный колокол. 1 К е г остров, или Кегостров - находится на Северной Двине напротив Архангельска.
1 Откуль - откуда (местное). 1 Тамица - поморское село на берегу Онежской губы Белого моря. Именем его назван парусник. 2 Разбойник - остров, расположенный на выходе из двинского устья.
1 Б а и т ь - говорить. 1 Т ю к - часть яруса, снасти для лова трески на уды (крючки) с наживкой. 1 Батюшко, или т а т а - отец. 1 Камбузник - работник на корабельной кухне - камбузе. 1 Р у н д у к - закрытый ящик на корабле для хранения личных вещей моряков. Мог служить сиденьем. 2 Вечор - вчера, вечером. 3 Губа - залив, здесь: Мезенский залив. 1 Соломбалка - небольшая речка на Соломбальском острове. 2 Смольный буян - пристань, на которой принимали и отправляли на кораблях древесную смолу. Во времена деревянного судостроения на нее был большой спрос у нас и за границей. В наши дни название Смольный Буян сохранилось за одной из улиц возле железнодорожного моста через Двину, там, где была смоляная пристань. 3 Б а р к - здесь: трехмачтовое судно. Две мачты имеют прямые, а третья (бизань) без реев, косые паруса. Мачта без реев называется "сухой". Барки бывают и четырех- пятимачтовые. 4 Вельбот - узкая и легкая быстроходная шлюпка в 6 или 8 весел, с острыми носом и кормой. 1 Инглэнд - Англия (англ.). 2 Кэптэн - капитан (англ.). 3 Вэри вэлл - очень хорошо (англ.). 1 Марс - первая снизу площадка на мачте. 2 Шиллинг - английская монета (1/20 фунта стерлингов). 3 Трафальгарская битва - морской бой англичан с франко-испанской эскадрой у мыса Трафальгар в Гибралтарском проливе. 1 Б о к а н и, ы - деревянные или металлические балки, выступающие за борт. Служат для подъема и подвешивания к ним шлюпок. 2 Ш т е р т - веревочный трос. 3 Бегучий такелаж - все подвижные снасти, служащие для подъема и уборки парусов, реев и др. частей рангоута. 1 Шканцы - пространство между грот- и бизань-мачтами. 2 Шпиль - приспособление для подъема якоря в виде барабана с вертикальным валов в носовой части судна; вымбовка - деревянный рычаг. 3 Тали - блоки с тросами для подъема тяжестей. 4 Фунт стерлингов - денежная единица в Англии, равная 20 шиллингам, или 240 пенсам. 1 Иес - да (англ.). 2 Стронг - крепкий (англ.). 1 Гафель - рангоутное дерево, поднятое на бизань-мачте под углом к ней и обращенное к корме. К гафелю прикрепляется парус-бизань. 1 Лусон - один из Филиппинских островов в Тихом океане. 1 Редингот - верхняя одежда, род пальто. 2 Гамаши - вид обуви. 3 К у к (Джемс) - английский мореплаватель 18 века, совершивший ряд путешествий. Последним походом Кука было плавание в Тихом океане в 1776 -1780 гг. В этой экспедиции, совершив, как и в других, ряд важных географических открытий, Джеме Кук погиб на Гавайских островах в стычке с туземными жителями в 1778 г. (Дальнейшее плавание экспедиция совершала уже без него). 1 Сажень - старинная русская мера длины - 3 аршина (2,13 м). 2 Утлегарь - продолжение бушприта. 1 3ашанхаить - взять в команду моряка силой или обманом, подпоив его в портовом кабачке. Такие приемы вербовки матросов применялись во многих портах, в особенности в Шанхае. 2 Г р о т-л ю к - люк, расположенный впереди грот-мачты. 3 Линек - конец пенькового троса. В старину на военных парусниках им наказывали провинившихся моряков. 4 Салинг - рама на вершине стеньги, вторая площадка мачты над марсом (первой площадкой). 1 Между деками - между верхней и нижней палубами. Там располагались помещения для экипажа. 2 Буер - небольшое парусное грузовое судно с мелкой осадкой для прибрежных сообщений. Флейт - старинный трехмачтовый грузовой парусник. Пинасса судно, близкое по типу к флейту. Флейт и пинасса считались в свое время экономичными и работоспособными судами. 1 Узел - мера скорости, равная 1 миле (1862 м). 2 Кренгование (килевание) - наклонение судна набок настолько, чтобы киль его вышел из воды, с целью проконопатить, осмолить или подкрасить, а также очистить от моллюсков подводную часть корабля. 1 Знаменитый русский мореплаватель, исследователь, писатель и воин В.М. Головнин совершил кругосветное путешествие на шлюпе "Камчатка" в 1817 - 1819 гг., повторив подвиг Лисянского и Крузенштерна. 1 Т о п - верхний конец мачты или стеньги. 1 Положить якорь - по терминологии старых моряков парусного флота то же, что и отдать якорь 2 Б р и з - ветер, дующий днем с моря на сушу, а ночью - наоборот. 3 Брасопить реи - повернуть реи в горизонтальном направлении с помощью брасов (тросов). 4 Идти в бейдевинд - плыть круто к ветру. 5 Шпигаты - отверстия в фальшборте для стока воды и пропуска такелажа. 6 Клабаутерманн - по поверьям моряков, корабельный домовой, доброе, хотя и несколько ехидное мифическое существо, находящееся обычно под шпилем. Во время шторма он "несет вахту" на мачте. 7 Собачья вахта - часы перед рассветом. Считается самой трудной, потому что во время ее моряка одолевают усталость и сонливость. 8 Планширь - верхний продольный брус у фальшборта. 9 Конские широты - субтропические широты по обе стороны экватора (с 30° до 35° на север и юг), где преобладают слабые ветры и штили. Часто парусники подолгу задерживались здесь, и если в трюмах находились лошади, то из-за недостатка корма и пресной воды они погибали. Отсюда и название. 10 Ныне - Кейптаун. 11 Выстрелить на море из пушки под ветер - значит говорить с находящимся в виду другим судном по-дружески. Выстрел против ветра означает намерение силой остановить судно, если оно не остановится само. 12 1 фут - 0,3048 метра. 13 * Кофель-нагельные планки - дубовые брусья с приспособлениями, на которых крепятся на палубе концы разных тросов, спускающихся с мачт от парусов и реев. 14 Каперы - военные корабли, получавшие от своих правительств во время войнн разрешение нападать на одиночные суда противника и брать их на абордаж, грабя и уничтожая пиратскими способами. 15 Штурвальных на клипере было обычно двое. Они следили за курсом по компасу и за работой парусов. В сильный шторм рулевые привязывались к вделанным в палубу рымам (металличесьим кольцам), чтобы волна не смыла их за борт, так как находились они в самой корме. 16 Идти в бакштаг - идти с попутным ветром, дующим не прямо в корму, а несколько справа или слева, чтобы "работало" больше парусов. 17 Ф у н т - 409,5 грамма. 18 Клевант - деревянная фишка, вделанная в лотлинь для удобства забрасывания. 19 Около 180 метров. Здесь приводится глубина более мелководной части Южно-Китайского моря. Наибольшая его глубина - до 5 тыс. метров севернее, в районе Манильского желоба у Филиппин.
20 П е р т ы - прочные тросы, натянутые под реями. 21 Л и с е л ь-с п и р т ы - тонкие деревянные бруски, выдвигаемые как продолжение реев для дополнительных парусов - лиселей. 22 Бакштов - буксирный канат. 23 Скорость судна выражается относительной мерой - узлами, означающими скорость в морских милях в час. Тросик лага - прибора для измерения скорости, выпускаемый на ходу с кормы, разбивается узелками по 1/120 мили (50 футов). Сосчитав число узелков, пробежавших за полминуты, можно узнать скорость в милях в час. 24 П о т а ж - варево из остатков еды, скопившихся за несколько дней, пользовавшееся у матросов дурной славой. К такой пище на парусниках прибегали в случае крайней нужды, когда судно не могло пополнить запасы провианта. 25 Гафельная шхуна имеет косые (на гафелях, а не на реях) паруса.
24