Но гигант молчал.
— Отвечать!
Напрасно.
Меня прошиб холодный пот. Я увидел, что гигант окаменел! Живой камень превратился в мертвый! Передо мной стояло произведение искусства, статуя филигранной работы, не больше, черт побери!
Подобные чувства, похоже, испытал и М., потому что в его глазах мелькнула озабоченность. Не оборачиваясь, он щелкнул пальцами, и его ребята взяли наизготовку странное оружие — нечто вроде автоматов «Стэн» с толстым стеклянным стволом. Я тоже поднял «Скорпион».
Нас обдала волна ненависти, ощутимая физически. Все правильно, появление адских тварей обязательно сопровождается эманацией злобы.
В темном коридоре мелькнуло синеватое сияние. Добры молодцы отреагировали незамедлительно. Их оружие выплюнуло пронзительные лучи голубого цвета, похожие на лазерные. Незадачливый демон, попавший под удар, заверещал, точно его жарили на сковородке, но в тот же миг завопил и я. Мне показалось, что разом начали сверлить все тридцать два моих зуба, причем без наркоза. Один из ребят немного промахнулся и зацепил меня. Не знаю только случайно ли…
Да, человеческая плоть скверно приспособлена для поединков со сверхъестественным. Я решил выпустить на волю дракона, остальное пока следует поберечь.
М. подхватил выпавший у меня «Скорпион» и пристрелил двух вампиров, которые выскочили из дверей кабинета Задунайского. Между прочим, как он?
Мы с топотом помчались дальше.
В самый напряженный момент меня посетила глупая мысль: а во сколько обойдется ремонт здания Управления? И вторая, не глупая, но жуткая: как я буду объясняться в Москве? Фельдмаршал, вне всякого сомнения, постарается представить все в выгодном для себя свете, а доложит первым именно он. И отмазаться там будет гораздо сложнее, чем отстреляться здесь.
Впереди показалась целая толпа вампиров. Завидев меня, они в панике порскнули в разные стороны. Еще бы! До сих пор им не приводилось видеть начальника Управления в его подлинном виде. Мою сокровенную тайну знали только ближайший помощники. Добры молодцы полоснули по ним голубыми лучами. Ну прямо как кипятком ошпарили выводок поросят! Однако, если чертей странное оружие истребляло начисто, вампиры, хоть и понеся урон, остались живы и бросились на моих спутников. Меня они явно избегали. Закипела рукопашная. Орлы Андропова обучались в Высшей школе КГБ, только и ребята М. тоже оказались не промах. Враги были достойны друг друга. Такого каскада финтов и уловок и в кино не увидишь. Однако мне любоваться на их кутерьму не хотелось. Тем более, что я чувствовал — уходит драгоценное время.
Я сосредоточился… И море огня заплескалось вдоль коридора. Драконовский огонь — страшная сила, особенно если к ней подпустить немножечко… моих новоприобретений. Чеснок и серебро могут убить вампира, зато мой огонь выжег всю скверну, как ее и не было. Несмотря на горячку боя, я с удовлетворением отметил, что создания Восьмого мира тоже оказались чувствительны к моему пламени. Значит, они не неуязвимы! Запомним на будущее… К счастью, около половины моего отряда уцелело.
Вот и дверь андроповского кабинета.
Не долго рассуждая, я вломился в нее, словно таран, только щепки брызнули в стороны. И тут же взвыл! Дракон крепок, однако навстречу мне вытянулись светящиеся струи очереди многоствольного пулемета. Сила удара меня смяло, опрокинуло и вышвырнуло обратно в коридор. Черная клокочущая кровь хлынула из ран. Ошеломленный жуткой болью, я замер.
Самонадеянность могла мне очень дорого обойтись, но вовремя подоспели добры молодцы. Это было потрясающее зрелище. Перекрещивающиеся цветные лучи, облака порохового дыма, брызжущая каменная крошка! Неумолчный стук выстрелов, буханье взрывов, невнятные вопли!
Тем временем я обнаружил, что пострадал гораздо меньше, чем казалось на первый взгляд. Я потерял немало крови, так так раны на вид были ужасны. Но ведь мне всего лишь ободрало шкуру. И только! Ни жизни, ни здоровью угрозы не возникло…
Придя в себя, я совершенно осатанел. Никогда в жизни ярость не захватывала меня полностью. Я взревел так, что добры молодцы поразбежались. На сей раз я не стал вышибать дверь, а ударил напрямую по стене. Целая груда битого кирпича летела впереди меня, сокрушая все на своем пути. Поэтому, когда я второй раз появился в приемной Андропова, то меня встретили лишь груды закопченного мусора. В живых никого не осталось.
Я мотал головой, стараясь унять звон и грохот в ушах. Подоспели оробевшие молодцы. Они сноровисто раскидали обгорелые доски и выволокли полуоглушенного вампира.
— Где он? — рявкнул я.
Вампир только жалостно поводил глазами, не в силах вымолвить и слова.
— Где?! — клыки лязгнули.
Вампир протянул руку, показывая на дверь кабинета. Я сжал челюсти, и сладкая кровь наполнила мою пасть. Поистине, труп врага пахнет всегда хорошо, а вражеская кровь прибавляет сил. Странно, как я раньше этого не замечал.
Добры молодцы начали подозрительно долго осматриваться и приглядываться. И вдруг я понял, что они совсем не рвутся штурмовать кабинет взбунтовавшегося начальника отдела спецопераций. Что-то их останавливает. Неужели они решили, будто их встретит еще один дракон? Ведь испугались они только моего огня. Серебряные пули им, что сухой горох, я сам это ясно видел.
Я присмотрелся. Сквозь закрытую дверь просачивалось зеленое сияние. Или оно мне померещилось?
После первого штурма я поумнел и потому приказал молодцам:
— Ломайте дверь, — не собираясь лезть на рожон.
Те замялись.
— Ломать! — взревел я, пошире распахивая пасть. С явной неохотой один из молодцов поднял гранатомет и прицелился. Громкое уханье, неяркая вспышка, облако черного дыма — и путь открыт.
Андропов сидел за столом, кроме него в кабинете не было ни души. Странное дело, он сумел сохранить в неприкосновенности отутюженный костям, его только чуть-чуть припорошило пылью.
— Сдавайся! — прорычал я, приметив, что свора добрых молодецов вновь отступает назад и смущенно переминается, стараясь держаться у меня за спиной. Запомним этим трусам. Пока я никому не спускал подобную слабость.
— Дурак, — скупо бросил Андропов. Вот уж не ожидал от злостного интеллигента столь грубых выражений. Впрочем, помимо слов меня поразил и голос, их произнесший. Скрипучий тенор с заметным акцентом ничуть не напоминал привычную отработанную дикцию. Неспроста же мне упрямо казалось, что за столом сидят двое. Вижу одного, но сидят двое!
— Взять! — кивнул я добрым молодцам, кидая ближайшему магические наручники. Он отпрыгнул, словно я швырнул ему ядовитую змею.
Андропов расхохотался и встал, машинально отряхивая известку. Я не выдержал и плюнул огнем. Деревянным шагом на негнущихся ногах он двинулся к нам. Добры молодцы, толкая друг друга, ринулись из кабинета, образовав кучу малу в разломанных дверях. Даже я ощутил некую робость и сделал шаг назад.
Андропов усмехнулся. Глаза его были белы и слепы. Зомби!
Я столкнулся с чем-то совершенно новым — привидение-зомби! Внутрь него вселился еще кто-то. Догадка пронизала меня ядовитой иглой. Вот он, таинственный G! Ghost! Призрак!
— Догадался, — проскрипел Андропов. Его фигура раздвоилась, заколебалась. За спиной жалкого оборотня поднималась серая тень с пылающими как угли глазами.
Однако меня не запугаешь. Я нащупал бесполезно висевший на шее амулет и сжал его покрепче. Зловещая пара замерла. Потом серая тень начала наливаться изумрудной зеленью. Она светилась все сильнее, вынуждая жмуриться. Я заслонил глаза лапой и выдохнул облако огня. Когда дым рассеялся, обнаружилось, что обгорелый костюм привидения валяется на полу, сам Андропов бесследно растаял, зато призрак сверкает, как маленькое солнце.
Я зарычал и бросился в атаку, однако он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Похоже, при падении я повернул камень амулета, потому что тень насторожилась. А когда я поднялся, уже она попятилась. Моя вторая атака увенчалась полным успехом — противник был рассеян. Однако я начал понимать, с кем сражался! А главное — осталась твердая уверенность, что призрак успел сбежать. По нашей классификации — неполная победа. Скверно!
После гибели предводителя вампиры довольно быстро капитулировали, и мы вернулись к делам мирным и созидательным. Прежде всего следовало привести в порядок здание, а то оно слишком напоминало нечто прифронтовое.
ВОСЕМЬ ЦВЕТОВ БИФРЕСТА
— Отвечать!
Напрасно.
Меня прошиб холодный пот. Я увидел, что гигант окаменел! Живой камень превратился в мертвый! Передо мной стояло произведение искусства, статуя филигранной работы, не больше, черт побери!
Подобные чувства, похоже, испытал и М., потому что в его глазах мелькнула озабоченность. Не оборачиваясь, он щелкнул пальцами, и его ребята взяли наизготовку странное оружие — нечто вроде автоматов «Стэн» с толстым стеклянным стволом. Я тоже поднял «Скорпион».
Нас обдала волна ненависти, ощутимая физически. Все правильно, появление адских тварей обязательно сопровождается эманацией злобы.
В темном коридоре мелькнуло синеватое сияние. Добры молодцы отреагировали незамедлительно. Их оружие выплюнуло пронзительные лучи голубого цвета, похожие на лазерные. Незадачливый демон, попавший под удар, заверещал, точно его жарили на сковородке, но в тот же миг завопил и я. Мне показалось, что разом начали сверлить все тридцать два моих зуба, причем без наркоза. Один из ребят немного промахнулся и зацепил меня. Не знаю только случайно ли…
Да, человеческая плоть скверно приспособлена для поединков со сверхъестественным. Я решил выпустить на волю дракона, остальное пока следует поберечь.
М. подхватил выпавший у меня «Скорпион» и пристрелил двух вампиров, которые выскочили из дверей кабинета Задунайского. Между прочим, как он?
Мы с топотом помчались дальше.
В самый напряженный момент меня посетила глупая мысль: а во сколько обойдется ремонт здания Управления? И вторая, не глупая, но жуткая: как я буду объясняться в Москве? Фельдмаршал, вне всякого сомнения, постарается представить все в выгодном для себя свете, а доложит первым именно он. И отмазаться там будет гораздо сложнее, чем отстреляться здесь.
Впереди показалась целая толпа вампиров. Завидев меня, они в панике порскнули в разные стороны. Еще бы! До сих пор им не приводилось видеть начальника Управления в его подлинном виде. Мою сокровенную тайну знали только ближайший помощники. Добры молодцы полоснули по ним голубыми лучами. Ну прямо как кипятком ошпарили выводок поросят! Однако, если чертей странное оружие истребляло начисто, вампиры, хоть и понеся урон, остались живы и бросились на моих спутников. Меня они явно избегали. Закипела рукопашная. Орлы Андропова обучались в Высшей школе КГБ, только и ребята М. тоже оказались не промах. Враги были достойны друг друга. Такого каскада финтов и уловок и в кино не увидишь. Однако мне любоваться на их кутерьму не хотелось. Тем более, что я чувствовал — уходит драгоценное время.
Я сосредоточился… И море огня заплескалось вдоль коридора. Драконовский огонь — страшная сила, особенно если к ней подпустить немножечко… моих новоприобретений. Чеснок и серебро могут убить вампира, зато мой огонь выжег всю скверну, как ее и не было. Несмотря на горячку боя, я с удовлетворением отметил, что создания Восьмого мира тоже оказались чувствительны к моему пламени. Значит, они не неуязвимы! Запомним на будущее… К счастью, около половины моего отряда уцелело.
Вот и дверь андроповского кабинета.
Не долго рассуждая, я вломился в нее, словно таран, только щепки брызнули в стороны. И тут же взвыл! Дракон крепок, однако навстречу мне вытянулись светящиеся струи очереди многоствольного пулемета. Сила удара меня смяло, опрокинуло и вышвырнуло обратно в коридор. Черная клокочущая кровь хлынула из ран. Ошеломленный жуткой болью, я замер.
Самонадеянность могла мне очень дорого обойтись, но вовремя подоспели добры молодцы. Это было потрясающее зрелище. Перекрещивающиеся цветные лучи, облака порохового дыма, брызжущая каменная крошка! Неумолчный стук выстрелов, буханье взрывов, невнятные вопли!
Тем временем я обнаружил, что пострадал гораздо меньше, чем казалось на первый взгляд. Я потерял немало крови, так так раны на вид были ужасны. Но ведь мне всего лишь ободрало шкуру. И только! Ни жизни, ни здоровью угрозы не возникло…
Придя в себя, я совершенно осатанел. Никогда в жизни ярость не захватывала меня полностью. Я взревел так, что добры молодцы поразбежались. На сей раз я не стал вышибать дверь, а ударил напрямую по стене. Целая груда битого кирпича летела впереди меня, сокрушая все на своем пути. Поэтому, когда я второй раз появился в приемной Андропова, то меня встретили лишь груды закопченного мусора. В живых никого не осталось.
Я мотал головой, стараясь унять звон и грохот в ушах. Подоспели оробевшие молодцы. Они сноровисто раскидали обгорелые доски и выволокли полуоглушенного вампира.
— Где он? — рявкнул я.
Вампир только жалостно поводил глазами, не в силах вымолвить и слова.
— Где?! — клыки лязгнули.
Вампир протянул руку, показывая на дверь кабинета. Я сжал челюсти, и сладкая кровь наполнила мою пасть. Поистине, труп врага пахнет всегда хорошо, а вражеская кровь прибавляет сил. Странно, как я раньше этого не замечал.
Добры молодцы начали подозрительно долго осматриваться и приглядываться. И вдруг я понял, что они совсем не рвутся штурмовать кабинет взбунтовавшегося начальника отдела спецопераций. Что-то их останавливает. Неужели они решили, будто их встретит еще один дракон? Ведь испугались они только моего огня. Серебряные пули им, что сухой горох, я сам это ясно видел.
Я присмотрелся. Сквозь закрытую дверь просачивалось зеленое сияние. Или оно мне померещилось?
После первого штурма я поумнел и потому приказал молодцам:
— Ломайте дверь, — не собираясь лезть на рожон.
Те замялись.
— Ломать! — взревел я, пошире распахивая пасть. С явной неохотой один из молодцов поднял гранатомет и прицелился. Громкое уханье, неяркая вспышка, облако черного дыма — и путь открыт.
Андропов сидел за столом, кроме него в кабинете не было ни души. Странное дело, он сумел сохранить в неприкосновенности отутюженный костям, его только чуть-чуть припорошило пылью.
— Сдавайся! — прорычал я, приметив, что свора добрых молодецов вновь отступает назад и смущенно переминается, стараясь держаться у меня за спиной. Запомним этим трусам. Пока я никому не спускал подобную слабость.
— Дурак, — скупо бросил Андропов. Вот уж не ожидал от злостного интеллигента столь грубых выражений. Впрочем, помимо слов меня поразил и голос, их произнесший. Скрипучий тенор с заметным акцентом ничуть не напоминал привычную отработанную дикцию. Неспроста же мне упрямо казалось, что за столом сидят двое. Вижу одного, но сидят двое!
— Взять! — кивнул я добрым молодцам, кидая ближайшему магические наручники. Он отпрыгнул, словно я швырнул ему ядовитую змею.
Андропов расхохотался и встал, машинально отряхивая известку. Я не выдержал и плюнул огнем. Деревянным шагом на негнущихся ногах он двинулся к нам. Добры молодцы, толкая друг друга, ринулись из кабинета, образовав кучу малу в разломанных дверях. Даже я ощутил некую робость и сделал шаг назад.
Андропов усмехнулся. Глаза его были белы и слепы. Зомби!
Я столкнулся с чем-то совершенно новым — привидение-зомби! Внутрь него вселился еще кто-то. Догадка пронизала меня ядовитой иглой. Вот он, таинственный G! Ghost! Призрак!
— Догадался, — проскрипел Андропов. Его фигура раздвоилась, заколебалась. За спиной жалкого оборотня поднималась серая тень с пылающими как угли глазами.
Однако меня не запугаешь. Я нащупал бесполезно висевший на шее амулет и сжал его покрепче. Зловещая пара замерла. Потом серая тень начала наливаться изумрудной зеленью. Она светилась все сильнее, вынуждая жмуриться. Я заслонил глаза лапой и выдохнул облако огня. Когда дым рассеялся, обнаружилось, что обгорелый костюм привидения валяется на полу, сам Андропов бесследно растаял, зато призрак сверкает, как маленькое солнце.
Я зарычал и бросился в атаку, однако он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Похоже, при падении я повернул камень амулета, потому что тень насторожилась. А когда я поднялся, уже она попятилась. Моя вторая атака увенчалась полным успехом — противник был рассеян. Однако я начал понимать, с кем сражался! А главное — осталась твердая уверенность, что призрак успел сбежать. По нашей классификации — неполная победа. Скверно!
После гибели предводителя вампиры довольно быстро капитулировали, и мы вернулись к делам мирным и созидательным. Прежде всего следовало привести в порядок здание, а то оно слишком напоминало нечто прифронтовое.
ВОСЕМЬ ЦВЕТОВ БИФРЕСТА
Господи, как хотелось бы забыть обо всех безумиях последних дней. Честное слово, я начал проклинать себя за то, что однажды легкомысленно принял предложение змея-искусителя, странным образом воплотившегося в некоего полковника. Поддавшись соблазну, я сунул руку в капкан. Стальные челюсти с лязгом захлопнулись, кованые клыки раздробили кости, разорвали вены и намертво приковали к месту — истекать кровью и ожидать неминуемого конца. Конечно, у меня оставался последний выход — откусить плененную лапу и уковылять в свое логово зализывать раны и размышлять о бренности сущего. Как приятно было сидеть в медвежьем углу, в глухомани, возиться с безобидными лешими и домовыми, знать не зная, думать не думая о жутких тварях, скрывающихся сейчас за дверями моего кабинета. Восстановительные работы шли полным ходом и сейчас там орудовала банда гремлинов.
Я вздохнул. Ничто человеческое мне не чуждо, случаются минуты слабости даже у генерал-порутчика госбезопасности. Я злобно скрежетнул клыками. Мятеж Андропова ясно показал, откуда ветер дует. Что там ветер, опаляющий аравийский самум. Если не желаешь превратиться в иссушенную мумию, следует получше приготовиться. Схватка с Главным Маршалом… Тьфу!.. генерал-фельдмаршалом должна состояться в самое ближайшее время, нам стало слишком тесно на крохотной планете. Я обязан найти союзников, для меня это вопрос жизни и смерти. Только в каком из Восьми Миров их искать? В последнее время я все чаще начал подумывать — а сам фельдмаршал не является ли выходцем оттуда же? Естественным кажется обращение к Миру Магии. Мое второе «я», моя драконовская сущность напрямую с ним связана. Но с другой стороны слоняется же где-то третий дракон, жаждущий моей крови. И прибыл он наверняка из Мира Магии. Запутался я, совершенно запутался. Если вспомнить еще так и не прослеженные до конца нити к ГРУ, то мое положение рисовалось предельно мрачным. Как заброшенная катакомба.
Однако, несмотря ни на что, капитулировать я отнюдь не собирался. Более того, кажущаяся безнадежность вызвала у меня прилив энергичной злости. Сначала требовалось разобраться в ранжировке врагов и угроз, сами понимаете, эти понятия далеко не всегда совпадают. Враг номер один далеко не всегда является угрозой номер один, и частенько самой близкой угрозой становится мелкий вражишка, которого и поминать-то суетно. Для меня угрозой номер один стал генерал-фельдмаршал. Мятеж, в котором бунтовщики использовали Призрак, Который Бродит По Европе, ясно показал, что красно-коричневая нечисть не примирилась, оружия не сложила и всегда готова попытаться отреваншироваться. Сам облик фельдмаршала ясно говорил, кто был вдохновителем и подлинным организатором восстания. Железный Феликс… Чтоб его драли…
Решение пришло само собой. Конечно, лобовой штурм практически всегда обходится слишком дорого, в моем случае резко повышались затраты сил и времени. Но зато появлялась уверенность, что не упущен ни единый шанс, использована самая крошечная возможность. Я попросту решил посетить поочередно каждый из Восьми Миров в поисках поддержки и союза. Аппаратура такую возможность давала, собственных сил я не жалел, а время… Я полагал, что странствия по Восьми Мирам не отнимут время у земного тела.
Описывать установку в деталях я не могу, сами понимаете — сугубая государственная и военная тайна. Не для того я засекретил ее даже от собственных замов, чтобы выбалтывать первому встречному. Скажу лишь, что подготовка включала целый комплекс мер, в том числе и принятие внутрь множества неаппетитных снадобий. «Для раскрепощения подсознания и освобождения скрытых потенций», — выразился Задунайский. Интересно, чем это он меня раскрепостил? Не крэком ли? С него станется, волкодлак видит лишь конечный результат, и сомнения относительно средств достижения оного его не мучают. Но я-то другое дело, я обязан быть выше подозрений… Вот и голова уже поплыла…
Как я ни готовился, однако, подойдя к воротам, испытал невольный трепет. Даже сам Задунайский, создав эту хитроумную машину, совершенно ничего не мог сказать о поджидающих меня опасностях. Теория Восьми Миров так и оставалась пока чисто спекулятивной теорией. Приходилось полагаться исключительно на самого себя, на силу своего разума и силу мышц. Дело в том, что, по словам Задунайского, протащить сквозь ворота ни одной технической либо магической штучки не удастся. Я, конечно, не поверил и попытался прокинуть сквозь ворота «Скорпион» с привязаным к нему кольцом магической защиты. М-да. Я убедился, что иногда следует верить на слово. Царапины заклеили пластырем, пожар потушили и продолжили подготовку.
Ворота выглядели исключительно непритязательно — обычная дверь, выкрашенная белой краской. Нечто казенно-канцелярское. Я еще пошутил на прощание, что в такую дырочку дракону ни за что не протиснуться, но у Задунайского чувство юмора полностью атрофировалось, и он сухо проинформировал, что каждый видит в Воротах проем, достаточный для прохождения особи данного вида. Ишь, выраженьице подобрал.
Кроме Задунайского проводить меня пришел верный Зибелла и, разумеется, М. Остальных я не информировал. Помахав легкомысленно ручкой, я облизнул пересохшие губы, зажмурился и решительно шагнул в дверь.
Первым ощущением стал жуткий холод. Ледяные иглы мириадами вонзились в тело, заставив вскрикнуть. А потом, закрыв рот, я открыл глаза.
Мрак. Непроглядный мрак. И полное отсутствие каких бы то ни было ориентиров. Я потерял всякое представление о времени и пространстве. Куда идти? Как идти? Вероятно, защитные механизмы, заложенные природой в любом теле, включаются в минуту опасности сами, без участия сознания. Я полыхнул огнем, мощно взмахнул крыльями и полетел.
Долог ли был мой полет — не знаю. Но наконец впереди забрезжило рассеянное сияние, что-то вроде призрачной серебристо вуали. Я рванулся к ней, как потерпевший кораблекрушение к берегу.
Передо мной протянулась бесконечная дорога, вымощенная огромными квадратными плитами. Они-то и светились подобно Млечному Пути в черноте НИЧТО. Дорога начиналась в бесконечности, в бесконечность же и уходила. Зрение дракона много острее человеческого, однако и оно капитулировало…
Подлетев поближе, я обнаружил, что это не дорога, а мост. Просто сначала я не заметил тонких черных колонн, на которых лежало полотно. Колонны тоже опускались во мрак. так и хотелось сказать — вниз, но здесь пропали и низ, и верх.
С обратной стороны мост светился семью цветами радуги. Настоящий Бифрест! Однако удивляться было некогда.
Едва я приземлился на мост, как он отозвался мелодичным приятным звуком, точно исполинский камертон, извещая всех и каждого, что появился желающий посетить Восемь Миров. Как-то мимоходом подумалось: а восемь ли? Судя по длине, мост мог соединять гораздо больше.
В первые мгновение я настороженно озирался, готовый при первых же признаках опасности взмыть вверх. Но умолк камертон, и вновь воцарилась тусклая ватная тишина. Однако по краям моста через равные промежутки вспыхнули цветные цветные огни, все семь цветов радуги. Точнее, семь и еще один. Восьмой. Черный. Не знаю почему, но при виде черных факелов мне страстно захотелось улизнуть подальше. Я даже распахнул крылья, но в последний миг остановился. Бежать означало признать свое поражение здесь, и что гораздо хуже — подготовить свое поражение там.
Я скрежетнул клыками и зашагал по мосту. Несколько неожиданно обнаружилось, что я не могу лететь над ним. Мост притягивал меня, словно магнит железо. Чтобы оторваться от него, следовало броситься в зияющую по сторонам пустоту. Но в данный момент это не входило в мои планы.
Направление движения мне было совершенно безразлично. В НИЧТО властвуют свои законы, здесь бессильны и эвклидова и неэвклидова геометрии. Бессильны и бесполезны. Следует руководствоваться мудрой до безумия фразой Кэррола: «А может я и не иду, а вовсе стою…» Вот я и стоял, справедливо полагая, что в обоих направлениях мне попадутся по очереди все Восемь Миров.
Как бы подтверждая мою догадку, разноцветные пламена взметнулись выше и яростно загудели. Я криво усмехнулся, извергнув струю темно-багрового пламени. Оно ничуть не походило на пронзительный алый огонь, плещущийся на краю моста в гранитной чаше.
Взмахнув крыльями, я заскользил по светящимся плитам словно по льду. Такой способ передвижения оказался много удобнее унылой ходьбы.
Спустя некоторое время над уходящей в бесконечность молочно-белой струной моста появилось призрачное красноватое свечение. Я слегка притормозил, однако к своему изумлению полностью остановиться не смог. Непонятная сила продолжала увлекать меня вперед. Поначалу я не испытывал ничего кроме легкого удивления. Но, когда разглядел, что поперек моста широким полотнищем стоит жемчужно-алый костер, не на шутку встревожился. Нырять в обычное пламя мне совершенно не хотелось, а в магическое — и того меньше. Впрочем, события уже вырвались у меня из-под контроля.
Пытаясь хоть как-то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде — распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами — въехал головой в костер.
Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно-красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное — что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненых букв и спрашивающий оказался, по-видимому, удовлетворен.
Зато я — нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты…
Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него… Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.
Но чудеса продолжались.
Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что-то сгорело и сгорело до тла. Но что? Этого я не мог сказать.
Меня несло по мосту навстречу оранжевым языкам. Я равнодушно глядел на неземную красоту, ведь я не ребенок и не генерал, чтобы радоваться разноцветным фонтанам огня, лижущим небо. То есть, конечно, генерал, но не из тех, кто голову использует единственно для ношения предписанного уставом головного убора.
Оранжевое пламя обняло меня. Я сжался в ожидании жгучей боли — ее не было. По всему телу разлилось приятное тепло, вызвавшее почти сексуальное наслаждение. Я расслабился, отдаваясь новым ощущениям, и потому прозевал самый миг появления Волшебника. Несколько языков пламени свились жгутом, образовав подобие человеческой фигуры. Длинная мантия, чалма, борода — весь предписанный сказками набор.
— Приветствую тебя, Нидхегг, — грустно сказал Волшебник.
— Привет и тебе, хранитель, — отозвался я, не удивляясь тому, что он знает мое подлинное имя, и тому, что я знаю, как обратиться к нему.
— Ты возвращаешься?
— Нет.
— Это радует, — с заметным облегчением отозвался Волшебник.
— Наш мир не нуждается в тебе.
— Именно поэтому ты послал троих убить меня? — язвительно осведомился я. — Напрасный труд. Ты ведь знаешь, что никому из них со мной не равняться.
— Знаю, — кивнул Волшебник. — Именно поэтому я никого не посылал.
— Но за мной охотились. Двоих я уже прикончил, где-то летает еще третий. Третий смертник, — уточнил я.
— Кажется, я догадываюсь, чей приказ они выполняли, — улыбнулся хранитель.
— Чей?!
— Не скажу. Ты ведь знаешь, что я никогда не помогал врагам.
— Враг я или он?
— Думай как хочешь.
— Рано или поздно я вернусь, и тогда ты горько пожалеешь о своей неуступчивости.
Волшебник качнул головой.
— Никто и ни о чем тогда не пожалеет на пепелище Вселенной Магии.
В раздражении я выпустил клуб дыма.
— Я не собираюсь губить родину.
— Ты так говоришь.
— Не понимаю.
— Еще бы. Ты ведь уже прошел красное пламя?
— Конечно.
— И договорился?
— Я никого не видел.
— Вот именно.
Я окончательно взбесился и скрежетнул когтями.
— Я могу не дожидаться возвращения в Мир Магии, а прикончить тебя немедленно!
— Попытайся.
Я рванулся было к хранителю, но не смог преодолеть инерцию скольжения, меня влекло дальше по мосту, а он остался стоять в оранжевом пламени.
— Мы еще встретимся! — рявкнул я на прощание. Что мне оставалось, кроме бессильных угроз?
— Не уверен, — холодно ответил Волшебник. — Ведь ты уже не человек.
— Как?! — взвыл я.
Однако оранжевый костер остался далеко позади, и расслышать ответ я не смог. Передо мной вырастал желтый костер. Понятно. меня протащит через огни всех восьми цветов радуги. Каждый из костров является воротами в соответствующий мир. Например оранжевый соответствует Миру Магии. Интересно, что было в красном, через который я так лихо проскочил? Тьфу, черт! Как я мог так ляпнуть?! Восемь цветов радуги?! Семь, конечно только семь. Но ведь обочь дороги я совершенно ясно видел черное пламя. Черное!Какой мир мог таиться во мраке? Подумать страшно… Но больше я ничего сообразить не успел, потому что въехал в бушующий желтый огонь.
Противно завоняло горящей шерстью, меня едва не вырвало. Одновременно я обнаружил, что горю. На сей раз вполне по-настоящему. Дрожащие огоньки поползли по комбинезону, хотя по мысли конструкторов он был абсолютно несгораемым. Вот вам и хваленая американская химия. Впрочем, удивляться и возмущаться у меня времени не осталось — меня ждала новая встреча.
— Дьявол? — вяло уточнил я при виде рогатой персоны хвостом и копытами.
Фигура потешно сморщила поросячье рыльце и негодующе хрюкнула:
— Вот еще.
— А кто? — с проблесками интереса вопросил я.
— Мы с вами уже встречались, — последовал банальный ответ.
— Не припомню.
— Постарайтесь.
Я пристально вгляделся в морду (при всем желании не могу сказать лицо) незнакомца. Действительно, что-то такое… Но танцующие желтые чадные огни, противно тлеющая одежда не давали сосредоточиться.
— Не знаю, — отрезал я.
— Мы с вами тогда сделку заключили…
— А-а… — прозрел я. Шустрый и фиолетовый! — Но вы, кажется, тогда были, м-м, несколько другого цвета и размера.
— Совершенно верно, — кивнул незнакомец. — Но это технические детали. Мы не будем их сейчас обсуждать. Вы намерены посетить наш мир?
Я постарался вспомнить, собирался ли.
— Технической магии? Признавайся!
— Именно. Гремлинов, полтергейстов, УФО и прочих.
— Нет.
— Жаль. Я с удовольствием поболтал бы с вами. Как там наши? Перестали досаждать?
Я махнул рукой.
— Дело прошлое. Мы давно живем вкупе и влюбе.
— Рад за вас.
— Не за них?
Шустрый помотал рожками.
— Вы настолько переменились, что я принимаю поправку. Рад за них.
— До скорого, — ответил я, покорно следуя движению Бифреста.
Шустрый изящно сделал ручкой, и я с радостью заметил, что моя одежда погасла. Хотя дыры и подпалины скрыть было невозможно и вид я приобрел абсолютно разбойничий. Подумалось даже, не следует ли вновь обратиться к драконовской сущности, но я отмел колебания. Человеческая форма, по-моему, наиболее пригодна для общения с обитателями Восьми Миров. Они, в глубине души, презирают слабого и беспомощного человека, а презрение — скверный советчик в делах.
Тем временем меня охватило зеленое пламя. Интересно, кто встретит меня здесь? Однако меня пронизал такой жуткий холод, что все любопытство вмиг вымерзло. Даже первые мгновения, проведенные в НИЧТО нельзя было сравнить с этим льдом, положенным прямо на обнаженную душу.
Зеленые языки извивались лениво и замедленно, словно не огонь это был, а какая-то желеобразная субстанция. Но как ни старался я уклониться от них — напрасно. Мои движения неизменно оказывались еще медленнее. Само пространство здесь переменилось. Хотя, какое пространство? В НИЧТО ничего и не было.
Я вздохнул. Ничто человеческое мне не чуждо, случаются минуты слабости даже у генерал-порутчика госбезопасности. Я злобно скрежетнул клыками. Мятеж Андропова ясно показал, откуда ветер дует. Что там ветер, опаляющий аравийский самум. Если не желаешь превратиться в иссушенную мумию, следует получше приготовиться. Схватка с Главным Маршалом… Тьфу!.. генерал-фельдмаршалом должна состояться в самое ближайшее время, нам стало слишком тесно на крохотной планете. Я обязан найти союзников, для меня это вопрос жизни и смерти. Только в каком из Восьми Миров их искать? В последнее время я все чаще начал подумывать — а сам фельдмаршал не является ли выходцем оттуда же? Естественным кажется обращение к Миру Магии. Мое второе «я», моя драконовская сущность напрямую с ним связана. Но с другой стороны слоняется же где-то третий дракон, жаждущий моей крови. И прибыл он наверняка из Мира Магии. Запутался я, совершенно запутался. Если вспомнить еще так и не прослеженные до конца нити к ГРУ, то мое положение рисовалось предельно мрачным. Как заброшенная катакомба.
Однако, несмотря ни на что, капитулировать я отнюдь не собирался. Более того, кажущаяся безнадежность вызвала у меня прилив энергичной злости. Сначала требовалось разобраться в ранжировке врагов и угроз, сами понимаете, эти понятия далеко не всегда совпадают. Враг номер один далеко не всегда является угрозой номер один, и частенько самой близкой угрозой становится мелкий вражишка, которого и поминать-то суетно. Для меня угрозой номер один стал генерал-фельдмаршал. Мятеж, в котором бунтовщики использовали Призрак, Который Бродит По Европе, ясно показал, что красно-коричневая нечисть не примирилась, оружия не сложила и всегда готова попытаться отреваншироваться. Сам облик фельдмаршала ясно говорил, кто был вдохновителем и подлинным организатором восстания. Железный Феликс… Чтоб его драли…
Решение пришло само собой. Конечно, лобовой штурм практически всегда обходится слишком дорого, в моем случае резко повышались затраты сил и времени. Но зато появлялась уверенность, что не упущен ни единый шанс, использована самая крошечная возможность. Я попросту решил посетить поочередно каждый из Восьми Миров в поисках поддержки и союза. Аппаратура такую возможность давала, собственных сил я не жалел, а время… Я полагал, что странствия по Восьми Мирам не отнимут время у земного тела.
Описывать установку в деталях я не могу, сами понимаете — сугубая государственная и военная тайна. Не для того я засекретил ее даже от собственных замов, чтобы выбалтывать первому встречному. Скажу лишь, что подготовка включала целый комплекс мер, в том числе и принятие внутрь множества неаппетитных снадобий. «Для раскрепощения подсознания и освобождения скрытых потенций», — выразился Задунайский. Интересно, чем это он меня раскрепостил? Не крэком ли? С него станется, волкодлак видит лишь конечный результат, и сомнения относительно средств достижения оного его не мучают. Но я-то другое дело, я обязан быть выше подозрений… Вот и голова уже поплыла…
Как я ни готовился, однако, подойдя к воротам, испытал невольный трепет. Даже сам Задунайский, создав эту хитроумную машину, совершенно ничего не мог сказать о поджидающих меня опасностях. Теория Восьми Миров так и оставалась пока чисто спекулятивной теорией. Приходилось полагаться исключительно на самого себя, на силу своего разума и силу мышц. Дело в том, что, по словам Задунайского, протащить сквозь ворота ни одной технической либо магической штучки не удастся. Я, конечно, не поверил и попытался прокинуть сквозь ворота «Скорпион» с привязаным к нему кольцом магической защиты. М-да. Я убедился, что иногда следует верить на слово. Царапины заклеили пластырем, пожар потушили и продолжили подготовку.
Ворота выглядели исключительно непритязательно — обычная дверь, выкрашенная белой краской. Нечто казенно-канцелярское. Я еще пошутил на прощание, что в такую дырочку дракону ни за что не протиснуться, но у Задунайского чувство юмора полностью атрофировалось, и он сухо проинформировал, что каждый видит в Воротах проем, достаточный для прохождения особи данного вида. Ишь, выраженьице подобрал.
Кроме Задунайского проводить меня пришел верный Зибелла и, разумеется, М. Остальных я не информировал. Помахав легкомысленно ручкой, я облизнул пересохшие губы, зажмурился и решительно шагнул в дверь.
Первым ощущением стал жуткий холод. Ледяные иглы мириадами вонзились в тело, заставив вскрикнуть. А потом, закрыв рот, я открыл глаза.
Мрак. Непроглядный мрак. И полное отсутствие каких бы то ни было ориентиров. Я потерял всякое представление о времени и пространстве. Куда идти? Как идти? Вероятно, защитные механизмы, заложенные природой в любом теле, включаются в минуту опасности сами, без участия сознания. Я полыхнул огнем, мощно взмахнул крыльями и полетел.
Долог ли был мой полет — не знаю. Но наконец впереди забрезжило рассеянное сияние, что-то вроде призрачной серебристо вуали. Я рванулся к ней, как потерпевший кораблекрушение к берегу.
Передо мной протянулась бесконечная дорога, вымощенная огромными квадратными плитами. Они-то и светились подобно Млечному Пути в черноте НИЧТО. Дорога начиналась в бесконечности, в бесконечность же и уходила. Зрение дракона много острее человеческого, однако и оно капитулировало…
Подлетев поближе, я обнаружил, что это не дорога, а мост. Просто сначала я не заметил тонких черных колонн, на которых лежало полотно. Колонны тоже опускались во мрак. так и хотелось сказать — вниз, но здесь пропали и низ, и верх.
С обратной стороны мост светился семью цветами радуги. Настоящий Бифрест! Однако удивляться было некогда.
Едва я приземлился на мост, как он отозвался мелодичным приятным звуком, точно исполинский камертон, извещая всех и каждого, что появился желающий посетить Восемь Миров. Как-то мимоходом подумалось: а восемь ли? Судя по длине, мост мог соединять гораздо больше.
В первые мгновение я настороженно озирался, готовый при первых же признаках опасности взмыть вверх. Но умолк камертон, и вновь воцарилась тусклая ватная тишина. Однако по краям моста через равные промежутки вспыхнули цветные цветные огни, все семь цветов радуги. Точнее, семь и еще один. Восьмой. Черный. Не знаю почему, но при виде черных факелов мне страстно захотелось улизнуть подальше. Я даже распахнул крылья, но в последний миг остановился. Бежать означало признать свое поражение здесь, и что гораздо хуже — подготовить свое поражение там.
Я скрежетнул клыками и зашагал по мосту. Несколько неожиданно обнаружилось, что я не могу лететь над ним. Мост притягивал меня, словно магнит железо. Чтобы оторваться от него, следовало броситься в зияющую по сторонам пустоту. Но в данный момент это не входило в мои планы.
Направление движения мне было совершенно безразлично. В НИЧТО властвуют свои законы, здесь бессильны и эвклидова и неэвклидова геометрии. Бессильны и бесполезны. Следует руководствоваться мудрой до безумия фразой Кэррола: «А может я и не иду, а вовсе стою…» Вот я и стоял, справедливо полагая, что в обоих направлениях мне попадутся по очереди все Восемь Миров.
Как бы подтверждая мою догадку, разноцветные пламена взметнулись выше и яростно загудели. Я криво усмехнулся, извергнув струю темно-багрового пламени. Оно ничуть не походило на пронзительный алый огонь, плещущийся на краю моста в гранитной чаше.
Взмахнув крыльями, я заскользил по светящимся плитам словно по льду. Такой способ передвижения оказался много удобнее унылой ходьбы.
Спустя некоторое время над уходящей в бесконечность молочно-белой струной моста появилось призрачное красноватое свечение. Я слегка притормозил, однако к своему изумлению полностью остановиться не смог. Непонятная сила продолжала увлекать меня вперед. Поначалу я не испытывал ничего кроме легкого удивления. Но, когда разглядел, что поперек моста широким полотнищем стоит жемчужно-алый костер, не на шутку встревожился. Нырять в обычное пламя мне совершенно не хотелось, а в магическое — и того меньше. Впрочем, события уже вырвались у меня из-под контроля.
Пытаясь хоть как-то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде — распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами — въехал головой в костер.
Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно-красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное — что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненых букв и спрашивающий оказался, по-видимому, удовлетворен.
Зато я — нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты…
Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него… Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.
Но чудеса продолжались.
Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что-то сгорело и сгорело до тла. Но что? Этого я не мог сказать.
Меня несло по мосту навстречу оранжевым языкам. Я равнодушно глядел на неземную красоту, ведь я не ребенок и не генерал, чтобы радоваться разноцветным фонтанам огня, лижущим небо. То есть, конечно, генерал, но не из тех, кто голову использует единственно для ношения предписанного уставом головного убора.
Оранжевое пламя обняло меня. Я сжался в ожидании жгучей боли — ее не было. По всему телу разлилось приятное тепло, вызвавшее почти сексуальное наслаждение. Я расслабился, отдаваясь новым ощущениям, и потому прозевал самый миг появления Волшебника. Несколько языков пламени свились жгутом, образовав подобие человеческой фигуры. Длинная мантия, чалма, борода — весь предписанный сказками набор.
— Приветствую тебя, Нидхегг, — грустно сказал Волшебник.
— Привет и тебе, хранитель, — отозвался я, не удивляясь тому, что он знает мое подлинное имя, и тому, что я знаю, как обратиться к нему.
— Ты возвращаешься?
— Нет.
— Это радует, — с заметным облегчением отозвался Волшебник.
— Наш мир не нуждается в тебе.
— Именно поэтому ты послал троих убить меня? — язвительно осведомился я. — Напрасный труд. Ты ведь знаешь, что никому из них со мной не равняться.
— Знаю, — кивнул Волшебник. — Именно поэтому я никого не посылал.
— Но за мной охотились. Двоих я уже прикончил, где-то летает еще третий. Третий смертник, — уточнил я.
— Кажется, я догадываюсь, чей приказ они выполняли, — улыбнулся хранитель.
— Чей?!
— Не скажу. Ты ведь знаешь, что я никогда не помогал врагам.
— Враг я или он?
— Думай как хочешь.
— Рано или поздно я вернусь, и тогда ты горько пожалеешь о своей неуступчивости.
Волшебник качнул головой.
— Никто и ни о чем тогда не пожалеет на пепелище Вселенной Магии.
В раздражении я выпустил клуб дыма.
— Я не собираюсь губить родину.
— Ты так говоришь.
— Не понимаю.
— Еще бы. Ты ведь уже прошел красное пламя?
— Конечно.
— И договорился?
— Я никого не видел.
— Вот именно.
Я окончательно взбесился и скрежетнул когтями.
— Я могу не дожидаться возвращения в Мир Магии, а прикончить тебя немедленно!
— Попытайся.
Я рванулся было к хранителю, но не смог преодолеть инерцию скольжения, меня влекло дальше по мосту, а он остался стоять в оранжевом пламени.
— Мы еще встретимся! — рявкнул я на прощание. Что мне оставалось, кроме бессильных угроз?
— Не уверен, — холодно ответил Волшебник. — Ведь ты уже не человек.
— Как?! — взвыл я.
Однако оранжевый костер остался далеко позади, и расслышать ответ я не смог. Передо мной вырастал желтый костер. Понятно. меня протащит через огни всех восьми цветов радуги. Каждый из костров является воротами в соответствующий мир. Например оранжевый соответствует Миру Магии. Интересно, что было в красном, через который я так лихо проскочил? Тьфу, черт! Как я мог так ляпнуть?! Восемь цветов радуги?! Семь, конечно только семь. Но ведь обочь дороги я совершенно ясно видел черное пламя. Черное!Какой мир мог таиться во мраке? Подумать страшно… Но больше я ничего сообразить не успел, потому что въехал в бушующий желтый огонь.
Противно завоняло горящей шерстью, меня едва не вырвало. Одновременно я обнаружил, что горю. На сей раз вполне по-настоящему. Дрожащие огоньки поползли по комбинезону, хотя по мысли конструкторов он был абсолютно несгораемым. Вот вам и хваленая американская химия. Впрочем, удивляться и возмущаться у меня времени не осталось — меня ждала новая встреча.
— Дьявол? — вяло уточнил я при виде рогатой персоны хвостом и копытами.
Фигура потешно сморщила поросячье рыльце и негодующе хрюкнула:
— Вот еще.
— А кто? — с проблесками интереса вопросил я.
— Мы с вами уже встречались, — последовал банальный ответ.
— Не припомню.
— Постарайтесь.
Я пристально вгляделся в морду (при всем желании не могу сказать лицо) незнакомца. Действительно, что-то такое… Но танцующие желтые чадные огни, противно тлеющая одежда не давали сосредоточиться.
— Не знаю, — отрезал я.
— Мы с вами тогда сделку заключили…
— А-а… — прозрел я. Шустрый и фиолетовый! — Но вы, кажется, тогда были, м-м, несколько другого цвета и размера.
— Совершенно верно, — кивнул незнакомец. — Но это технические детали. Мы не будем их сейчас обсуждать. Вы намерены посетить наш мир?
Я постарался вспомнить, собирался ли.
— Технической магии? Признавайся!
— Именно. Гремлинов, полтергейстов, УФО и прочих.
— Нет.
— Жаль. Я с удовольствием поболтал бы с вами. Как там наши? Перестали досаждать?
Я махнул рукой.
— Дело прошлое. Мы давно живем вкупе и влюбе.
— Рад за вас.
— Не за них?
Шустрый помотал рожками.
— Вы настолько переменились, что я принимаю поправку. Рад за них.
— До скорого, — ответил я, покорно следуя движению Бифреста.
Шустрый изящно сделал ручкой, и я с радостью заметил, что моя одежда погасла. Хотя дыры и подпалины скрыть было невозможно и вид я приобрел абсолютно разбойничий. Подумалось даже, не следует ли вновь обратиться к драконовской сущности, но я отмел колебания. Человеческая форма, по-моему, наиболее пригодна для общения с обитателями Восьми Миров. Они, в глубине души, презирают слабого и беспомощного человека, а презрение — скверный советчик в делах.
Тем временем меня охватило зеленое пламя. Интересно, кто встретит меня здесь? Однако меня пронизал такой жуткий холод, что все любопытство вмиг вымерзло. Даже первые мгновения, проведенные в НИЧТО нельзя было сравнить с этим льдом, положенным прямо на обнаженную душу.
Зеленые языки извивались лениво и замедленно, словно не огонь это был, а какая-то желеобразная субстанция. Но как ни старался я уклониться от них — напрасно. Мои движения неизменно оказывались еще медленнее. Само пространство здесь переменилось. Хотя, какое пространство? В НИЧТО ничего и не было.