Страница:
1
Она демонстративно скрестила ноги и явно любовалась ими. Миссис Адель Блейр — представилась моя первая клиентка таким тоном, словно ее имя должно быть известно каждому.
Передо мной сидела брюнетка в сапфирно-голубой оболочке со светлым бантом под пышной грудью. Ее талия и без того была высока, а грудь величественно попирала шелк платья, но бант, надо признать, баснословно усиливал эффект. Мне подумалось, что мистер Блэйр счастливчик, либо напротив — несчастный малый, а может статься, то и другое одновременно.
Темные глаза посетительницы изучали меня, светясь и пульсируя, как лампочки компьютера. Невольно захотелось показаться в лучшем свете, я слегка повернул голову, зная выгодные стороны своего лица.
— Мистер Бойд, — сказала она низким контральто, — мне посоветовали обратиться к вам в детективном агентстве Крюгера.
— Да, две недели назад, — начал я, но, вспомнив о новенькой вывеске над дверью «Контора Бойда», решил не объясняться.
— Вам дали прекрасный совет, — добавил я просто.
— Там сказали, что вы были их лучшим детективом, — миссис Блейр улыбнулась.
— Значит, ваше дело слишком горячо для Пайля Крюгера, — я улыбнулся в ответ. — Это единственная причина, когда он отказывается от клиента.
— Ошибаетесь, — вымолвила она не очень уверенно.
— Почему бы нам не поговорить начистоту? — спросил я. Позднее, быть может, вы будете просто вынуждены лгать мне.
— Вы всегда так разговариваете с клиентами, мистер Бойд?
— Не знаю, — признался я. — Вы моя первая клиентка. Она равнодушно пожала плечами.
— Перейдем к делу. Оно касается моего мужа.
— Развод?
— А вы не занимаетесь делами о разводах?
— Я берусь за что угодно, лишь бы хорошо платили. Ее губы скривились в усмешке.
— Мистер Крюгер так и сказал. Нет, речь идет не о разводе. Ее ноги магнитом притягивали мой взгляд. Крутой изгиб бедер, туго обрисованный шелком, волновал. Да, эта женщина способна вскружить голову любому, и Дании Бойд, вероятно, не исключение.
— Мой муж — Николас Блейр. Вы, безусловно, слышали о нем.
— Вы так уверены?
Она жеманно поджала губы.
— Это величайший актер наших дней! Шекспировский театр! Вы бываете в театре, мистер Бойд?
— Нет, с тех пор, как закрыли «Бурлеск». Но верю вам на слово.
— Благодарю, — иронично кивнула она. — Муж старше меня… Он уже много лет не выступал, но хочет вернуться в театр.
— А Вы хотите, чтобы я помог ему в этом? Она подалась вперед.
— У вас не найдется закурить, мистер Бойд?
— Пожалуйста, — я подвинул пачку через стол.
— Спасибо, — она чиркнула настольной зажигалкой и глубоко затянулась. — Это ужасно, но Николас сошел с ума!
— Ага, так вы хотите, чтобы я вернул ему ум? И где же он его потерял — в Асторе?
Она порывисто поднялась, но тотчас села снова.
— Все так скверно…, а дальше будет еще хуже, — прошептала миссис Блейр. — Нужно что-то предпринять, для его же пользы, мистер Бойд!
— Думаю, вы нуждаетесь не во мне, а в психиатре. Она решительно покачала головой.
— Это невыполнимо! Но в одном вы правы: больница — единственный выход. Для его же пользы! Бедный Николас!
Я закурил.
— Почему вас не устраивает обычная процедура, медики и прочий джаз?
— Невозможно. — Она устало провела рукой по лбу. — За многие годы у Николаса в театральном мире сложилась репутация чудака, которому все позволено. Но я-то знаю его лучше и вижу, что эксцентричность уже переросла в безумие… Другие ничего не замечают. Конечно, Аубрей тоже догадался.
— Аубрей?
— Его сын от первого брака, — пояснила она. — Поймите, если Николас узнает, что предстанет перед доктором… О! Он великолепный артист, он будет вести себя, как самый разумный человек в мире.
— Значит, безумным его находите только вы и Аубрей?
— Мы, как самые близкие люди, знаем Николаса лучше других.
— Безусловно, — кивнул я. — Каким образом вы предполагаете изолировать вашего супруга?
Пожав плечами, она устало вздохнула.
— Не знаю. Я затем и пришла к вам. Помогите мне, окажите услугу в столь деликатном вопросе…
— И надолго вы хотите его изолировать?
— Естественно, до полного выздоровления! Боюсь только, мой несчастный Николас неизлечим.
— Мне тоже так кажется, — посочувствовал я. — Ваш муж богат?
— Не сказала бы, — она заколебалась, — он скопил немного, будучи звездой Бродвея… Имеет некоторый доход от ценных бумаг.
— А его сынишка, Аубрей, еще в школе учится?
— Что вы! — в ее глазах мелькнула усмешка. — Ему около тридцати.
— Привлекательный парень?
— Почти как вы, мистер Бойд. — На миг ее лицом овладело смущение. — А почему вы спрашиваете?
— Древнейший фокус, — сказал я жестко. — Старик женится на молодой, его сын жаждет соединиться с мачехой, не потеряв при этом денег отца! Должен заметить, миссис Блейр, вы нашли оригинальное решение. Ничего лучше и не придумать, кроме убийства!
Она презрительно сжала губы.
— Не говорите чепухи, мистер Бойд! Меня заботит только здоровье мужа.
— В Нью-Йорке достаточно врачей. Не потому ли вы просите провернуть это грязное дельце, что считаете и меня недоумком?
Моя клиентка вскочила и устремилась к выходу. Дав дойти ей до двери, я небрежно произнес:
— О самом главном вы даже не заикнулись. Резко остановившись, она медленно повернулась.
— О чем?
— Сколько вы собираетесь заплатить за эту… конфиденциальную услугу?
— Пять тысяч долларов.
— Пять тысяч! — я рассмеялся. — Рисковать карьерой за такую сумму?!
— Что ж, поищу кого-нибудь другого. — Она взялась за дверную ручку.
— Скажем — двенадцать, — произнес я. — Столкуемся? Она снова обернулась.
— Двенадцать, — повторил я. — И две тысячи — на расходы.
— Какие?
— Пока не знаю, но, думаю, их не избежать.
— Ну и наглость! — Возмутилась посетительница. У меня нет такой суммы! Восемь. И тысяча — на расходы.
— Десять и две, — отчеканил я.
— Девять. И полторы — авансом, это мое последнее слово! — поспешно воскликнула миссис Блейр. — Или соглашайтесь, или…
Подумав пару секунд я улыбнулся.
— Согласен.
Моя клиентка вернулась к столу и достала из сумочки чековую книжку. Через минуту я рассматривал чек на 1500 долларов, выписанный Д. Бойду.
— Теперь мы деловые партнеры, не так ли?
— Конечно. — Я спрятал чек в верхний ящик стола.
— Как вы это сделаете? — резко спросила женщина.
— Что вы имеете в виду?
— Перестаньте кривляться, иначе заберу чек и уйду.
— Интересуетесь, как я позабочусь о бедном Николасе? Еще не придумал. Прежде всего не мешало бы его увидеть.
— Это легко организовать. Завтра он будет в студии на чтении пьесы. Вас лучше всего представить, как друга Аубрея.
— Малыш не станет возражать?
— Конечно, нет! — Она прикусила губу. — Будьте разумны, мистер Бойд.
— Называйте меня просто Дании, — попросил я. — Похоже, мы подружимся?
— Наши взаимоотношения чисто деловые, — усмехнулась она. — И очень надеюсь — скоро прекратятся.
— Увы моим мечтам, — с горечью произнес я. — Все время работал на Крюгера, наконец обзавелся своей конторой, сижу, бездельничаю, и вдруг входит прекрасная дама…
Мы поболтали еще минут пять, потом Адель поднялась.
— Я захвачу вас отсюда завтра в десять утра, — сказала она. — Аубрей будет со мной.
— На поводке? — хмыкнул я. — Ответом она не удостоила. Только бедра покачивались то ли презрительно, то ли обещающе, но я проводил их взглядом до самой двери.
Едва исчезло соблазнительное видение, я заглянул в стол удостовериться в реальности другого чуда. Как знать, может с этого чека и начнется процветание «Конторы Бойда».
Через десять минут появился второй клиент. Вошел без стука и ногой захлопнул дверь.
Высокий молодой человек отличался хорошим телосложением, тонкими, плотно сжатыми, губами и голубыми глазами.
Покуривая, я наблюдал за приближением холодных глаз, и в моем взгляде он не нашел взаимного тепла.
— Вижу, вы новичок, мистер Бойд? — спросил вошедший. Его голос не уступал росту.
— Верно, — кивнул я. — Недостаток опыта заменяю энтузиазмом.
— Энтузиазм опасная штука, мистер Бойд.
Я смотрел на незнакомца с откровенным обожанием.
— Вы вновь абсолютно правы. Вас, случайно, не Конфуцием зовут?
— Бывает, и чувство юмора приносит неприятности, — добавил посетитель без всякого выражения. — Надеюсь, оно не покинет вас после моих слов.
— Хотелось бы.
Он склонился над столом так, что его глаза оказались в шести дюймах от моих.
— Несколько минут назад вы беседовали с актрисой. Чего она хотела?
— Актриса? — мое удивление было искренним.
— Адаль Ромайн, — кивнул он нетерпеливо. — Или она представилась как миссис Блейр?
— Надеюсь, ответ вам также понравится, Конфуций! Уберите из моей конторы свой любопытный нос и все прочее, пока я вас не вышвырнул!
— Адель в большой игре, — невозмутимо сказал он, — слишком большой, для такого щенка, как ты, Бойд. Ты сильно пострадаешь, мальчик. Если она уже заплатила — оставь деньги себе, и забудь о ней. С претензиями не придет — гарантирую.
— Если вы ее распорядитель, ей стоит подумать о замене, — сказал я.
— Я вижу — мой долг убедить тебя в серьезности происходящего, — неожиданно мягко произнес клиент.
— Вы и гороскоп мой принесли? — спросил я насмешливо, до сих пор не принимая его всерьез. И напрасно. Правая рука незнакомца стремительно вырвалась из кармана, удар пришелся между глаз, и я опрокинулся вместе со стулом. Передо мной клубился красный туман.
Его пальцы вцепились в ворот моей рубашки, он рывком приподнял меня и снова ударил.
Я лежал на дне темного омута. Где-то на поверхности, в тысяче футов от меня мерцал свет. Наконец удалось вынырнуть и я открыл глаза.
На колени я поднимался минуты две, а чтобы встать на ноги, ушло не меньше пяти минут. Конфуций уже покинул кабинет.
Посреди нового ковра красовалось широкое чернильное пятно. Белая кожа кресла и стульев была вспорота ножом. В столе лежал чек, разрезанный на тонкие полоски. Все это навело на мысль, что Конфуций — псих, и его тоже необходимо изолировать. И я решил, что при очередной встрече изолирую его надежно, — я его убью.
Передо мной сидела брюнетка в сапфирно-голубой оболочке со светлым бантом под пышной грудью. Ее талия и без того была высока, а грудь величественно попирала шелк платья, но бант, надо признать, баснословно усиливал эффект. Мне подумалось, что мистер Блэйр счастливчик, либо напротив — несчастный малый, а может статься, то и другое одновременно.
Темные глаза посетительницы изучали меня, светясь и пульсируя, как лампочки компьютера. Невольно захотелось показаться в лучшем свете, я слегка повернул голову, зная выгодные стороны своего лица.
— Мистер Бойд, — сказала она низким контральто, — мне посоветовали обратиться к вам в детективном агентстве Крюгера.
— Да, две недели назад, — начал я, но, вспомнив о новенькой вывеске над дверью «Контора Бойда», решил не объясняться.
— Вам дали прекрасный совет, — добавил я просто.
— Там сказали, что вы были их лучшим детективом, — миссис Блейр улыбнулась.
— Значит, ваше дело слишком горячо для Пайля Крюгера, — я улыбнулся в ответ. — Это единственная причина, когда он отказывается от клиента.
— Ошибаетесь, — вымолвила она не очень уверенно.
— Почему бы нам не поговорить начистоту? — спросил я. Позднее, быть может, вы будете просто вынуждены лгать мне.
— Вы всегда так разговариваете с клиентами, мистер Бойд?
— Не знаю, — признался я. — Вы моя первая клиентка. Она равнодушно пожала плечами.
— Перейдем к делу. Оно касается моего мужа.
— Развод?
— А вы не занимаетесь делами о разводах?
— Я берусь за что угодно, лишь бы хорошо платили. Ее губы скривились в усмешке.
— Мистер Крюгер так и сказал. Нет, речь идет не о разводе. Ее ноги магнитом притягивали мой взгляд. Крутой изгиб бедер, туго обрисованный шелком, волновал. Да, эта женщина способна вскружить голову любому, и Дании Бойд, вероятно, не исключение.
— Мой муж — Николас Блейр. Вы, безусловно, слышали о нем.
— Вы так уверены?
Она жеманно поджала губы.
— Это величайший актер наших дней! Шекспировский театр! Вы бываете в театре, мистер Бойд?
— Нет, с тех пор, как закрыли «Бурлеск». Но верю вам на слово.
— Благодарю, — иронично кивнула она. — Муж старше меня… Он уже много лет не выступал, но хочет вернуться в театр.
— А Вы хотите, чтобы я помог ему в этом? Она подалась вперед.
— У вас не найдется закурить, мистер Бойд?
— Пожалуйста, — я подвинул пачку через стол.
— Спасибо, — она чиркнула настольной зажигалкой и глубоко затянулась. — Это ужасно, но Николас сошел с ума!
— Ага, так вы хотите, чтобы я вернул ему ум? И где же он его потерял — в Асторе?
Она порывисто поднялась, но тотчас села снова.
— Все так скверно…, а дальше будет еще хуже, — прошептала миссис Блейр. — Нужно что-то предпринять, для его же пользы, мистер Бойд!
— Думаю, вы нуждаетесь не во мне, а в психиатре. Она решительно покачала головой.
— Это невыполнимо! Но в одном вы правы: больница — единственный выход. Для его же пользы! Бедный Николас!
Я закурил.
— Почему вас не устраивает обычная процедура, медики и прочий джаз?
— Невозможно. — Она устало провела рукой по лбу. — За многие годы у Николаса в театральном мире сложилась репутация чудака, которому все позволено. Но я-то знаю его лучше и вижу, что эксцентричность уже переросла в безумие… Другие ничего не замечают. Конечно, Аубрей тоже догадался.
— Аубрей?
— Его сын от первого брака, — пояснила она. — Поймите, если Николас узнает, что предстанет перед доктором… О! Он великолепный артист, он будет вести себя, как самый разумный человек в мире.
— Значит, безумным его находите только вы и Аубрей?
— Мы, как самые близкие люди, знаем Николаса лучше других.
— Безусловно, — кивнул я. — Каким образом вы предполагаете изолировать вашего супруга?
Пожав плечами, она устало вздохнула.
— Не знаю. Я затем и пришла к вам. Помогите мне, окажите услугу в столь деликатном вопросе…
— И надолго вы хотите его изолировать?
— Естественно, до полного выздоровления! Боюсь только, мой несчастный Николас неизлечим.
— Мне тоже так кажется, — посочувствовал я. — Ваш муж богат?
— Не сказала бы, — она заколебалась, — он скопил немного, будучи звездой Бродвея… Имеет некоторый доход от ценных бумаг.
— А его сынишка, Аубрей, еще в школе учится?
— Что вы! — в ее глазах мелькнула усмешка. — Ему около тридцати.
— Привлекательный парень?
— Почти как вы, мистер Бойд. — На миг ее лицом овладело смущение. — А почему вы спрашиваете?
— Древнейший фокус, — сказал я жестко. — Старик женится на молодой, его сын жаждет соединиться с мачехой, не потеряв при этом денег отца! Должен заметить, миссис Блейр, вы нашли оригинальное решение. Ничего лучше и не придумать, кроме убийства!
Она презрительно сжала губы.
— Не говорите чепухи, мистер Бойд! Меня заботит только здоровье мужа.
— В Нью-Йорке достаточно врачей. Не потому ли вы просите провернуть это грязное дельце, что считаете и меня недоумком?
Моя клиентка вскочила и устремилась к выходу. Дав дойти ей до двери, я небрежно произнес:
— О самом главном вы даже не заикнулись. Резко остановившись, она медленно повернулась.
— О чем?
— Сколько вы собираетесь заплатить за эту… конфиденциальную услугу?
— Пять тысяч долларов.
— Пять тысяч! — я рассмеялся. — Рисковать карьерой за такую сумму?!
— Что ж, поищу кого-нибудь другого. — Она взялась за дверную ручку.
— Скажем — двенадцать, — произнес я. — Столкуемся? Она снова обернулась.
— Двенадцать, — повторил я. — И две тысячи — на расходы.
— Какие?
— Пока не знаю, но, думаю, их не избежать.
— Ну и наглость! — Возмутилась посетительница. У меня нет такой суммы! Восемь. И тысяча — на расходы.
— Десять и две, — отчеканил я.
— Девять. И полторы — авансом, это мое последнее слово! — поспешно воскликнула миссис Блейр. — Или соглашайтесь, или…
Подумав пару секунд я улыбнулся.
— Согласен.
Моя клиентка вернулась к столу и достала из сумочки чековую книжку. Через минуту я рассматривал чек на 1500 долларов, выписанный Д. Бойду.
— Теперь мы деловые партнеры, не так ли?
— Конечно. — Я спрятал чек в верхний ящик стола.
— Как вы это сделаете? — резко спросила женщина.
— Что вы имеете в виду?
— Перестаньте кривляться, иначе заберу чек и уйду.
— Интересуетесь, как я позабочусь о бедном Николасе? Еще не придумал. Прежде всего не мешало бы его увидеть.
— Это легко организовать. Завтра он будет в студии на чтении пьесы. Вас лучше всего представить, как друга Аубрея.
— Малыш не станет возражать?
— Конечно, нет! — Она прикусила губу. — Будьте разумны, мистер Бойд.
— Называйте меня просто Дании, — попросил я. — Похоже, мы подружимся?
— Наши взаимоотношения чисто деловые, — усмехнулась она. — И очень надеюсь — скоро прекратятся.
— Увы моим мечтам, — с горечью произнес я. — Все время работал на Крюгера, наконец обзавелся своей конторой, сижу, бездельничаю, и вдруг входит прекрасная дама…
Мы поболтали еще минут пять, потом Адель поднялась.
— Я захвачу вас отсюда завтра в десять утра, — сказала она. — Аубрей будет со мной.
— На поводке? — хмыкнул я. — Ответом она не удостоила. Только бедра покачивались то ли презрительно, то ли обещающе, но я проводил их взглядом до самой двери.
Едва исчезло соблазнительное видение, я заглянул в стол удостовериться в реальности другого чуда. Как знать, может с этого чека и начнется процветание «Конторы Бойда».
Через десять минут появился второй клиент. Вошел без стука и ногой захлопнул дверь.
Высокий молодой человек отличался хорошим телосложением, тонкими, плотно сжатыми, губами и голубыми глазами.
Покуривая, я наблюдал за приближением холодных глаз, и в моем взгляде он не нашел взаимного тепла.
— Вижу, вы новичок, мистер Бойд? — спросил вошедший. Его голос не уступал росту.
— Верно, — кивнул я. — Недостаток опыта заменяю энтузиазмом.
— Энтузиазм опасная штука, мистер Бойд.
Я смотрел на незнакомца с откровенным обожанием.
— Вы вновь абсолютно правы. Вас, случайно, не Конфуцием зовут?
— Бывает, и чувство юмора приносит неприятности, — добавил посетитель без всякого выражения. — Надеюсь, оно не покинет вас после моих слов.
— Хотелось бы.
Он склонился над столом так, что его глаза оказались в шести дюймах от моих.
— Несколько минут назад вы беседовали с актрисой. Чего она хотела?
— Актриса? — мое удивление было искренним.
— Адаль Ромайн, — кивнул он нетерпеливо. — Или она представилась как миссис Блейр?
— Надеюсь, ответ вам также понравится, Конфуций! Уберите из моей конторы свой любопытный нос и все прочее, пока я вас не вышвырнул!
— Адель в большой игре, — невозмутимо сказал он, — слишком большой, для такого щенка, как ты, Бойд. Ты сильно пострадаешь, мальчик. Если она уже заплатила — оставь деньги себе, и забудь о ней. С претензиями не придет — гарантирую.
— Если вы ее распорядитель, ей стоит подумать о замене, — сказал я.
— Я вижу — мой долг убедить тебя в серьезности происходящего, — неожиданно мягко произнес клиент.
— Вы и гороскоп мой принесли? — спросил я насмешливо, до сих пор не принимая его всерьез. И напрасно. Правая рука незнакомца стремительно вырвалась из кармана, удар пришелся между глаз, и я опрокинулся вместе со стулом. Передо мной клубился красный туман.
Его пальцы вцепились в ворот моей рубашки, он рывком приподнял меня и снова ударил.
Я лежал на дне темного омута. Где-то на поверхности, в тысяче футов от меня мерцал свет. Наконец удалось вынырнуть и я открыл глаза.
На колени я поднимался минуты две, а чтобы встать на ноги, ушло не меньше пяти минут. Конфуций уже покинул кабинет.
Посреди нового ковра красовалось широкое чернильное пятно. Белая кожа кресла и стульев была вспорота ножом. В столе лежал чек, разрезанный на тонкие полоски. Все это навело на мысль, что Конфуций — псих, и его тоже необходимо изолировать. И я решил, что при очередной встрече изолирую его надежно, — я его убью.
2
— Что случилось с вашей мебелью? — спросила миссис Блейр.
— Отдал в чистку, — ответил я. — В конце концов, она простояла в кабинете целый день, а вы же знаете, какая нынче мебель. Да, кстати, я потерял ваш чек.
— Я выпишу другой, — кивнула она. — Конечно, приостановив платеж по первому. Знакомьтесь, это — Аубрей.
Он был высок, но толстоват. Каштановые волосы вились, ухоженные усы дополняли ансамбль. Карие глаза разглядывали меня доброжелательно, он улыбнулся, показав ровные зубы, и сказал:
— Как поживаете, мистер Бойд? Адель считает, что вы сможете решить нашу проблему. Поверьте, я заранее благодарен.
— Ее благодарность стоит девять тысяч долларов, — отозвался я.
Послышался резкий звук, словно залаяла собака, и я не сразу сообразил, что смеется новый знакомый. Миссис Блейр посмотрела на часы.
— Мы опаздываем, — быстро сказала она. — Идемте, нам еще нужно придумать историю вашей дружбы.
Аубрей хмыкнул.
— Быть может, вы учились вместе в Йельском университете? — сказала Адель. — Где вы учились, мистер Бойд?
— В агентстве Крюгера, — усмехнулся я. — И если уж мы старые друзья, меня зовут Дании.
— О'кей, Дании, — кивнул Аубрей. Прошлый год я отдыхал в Пальм-спринг, мы могли встретиться там?
— Вполне, — согласился я. — Отдыхали — от чего?
— От Нью-Йорка, — он вздохнул. — В чем дело, старик?
— Я решил, что вы где-то работаете. Он засмеялся.
— Я далек от этого, мой друг. Порой немного играю на бирже, чтобы убить время.
— Договорились, — торопливо прервала миссис Блейр. — Пальм-спринг, прошлый год. Едем быстрей!
Я потрогал царапину на лбу.
— Полегче на поворотах, — попросил я. — У меня дыра в голове.
— По-моему, не больше, чем вчера, — насмешливо улыбнулась Адель.
— Это даже хорошо, — пробурчал Аубрей.
— Тогда поехали, — выдавил я сквозь зубы.
Мы добрались в Ист-Сайд за тридцать минут. Студия выглядела внушительно.
Посреди запыленного зала стояли женщина и мужчина. Другая пара сидела на древней деревянной скамье и наблюдала за первой. Наши шаги гулко отдавались в пустом помещении.
— Прекрасная Офелия! Нимфа в… — мужчина повернул голову и заметил нас. — Кстати о нимфах, — переключился он. — Это моя жена, темноволосая Адель, мой сын и незнакомец.
— Хэлло, отец, — улыбнулся Аубрей. — Знакомься, мой друг Дании Бойд. Рад видеть вас всех.
— У нас есть для вас роль призрака, Дании, — сказал Николас Блейр.
— Пригласите же меня, и ваш Гамлет наконец узнает, что такое настоящий призрак! — заявил я, пожимая артисту руку. Он был просто гигантом. Черные волосы, густые и длинные, еще не знали седины, но лицо уже изрезали морщины. Прямой красивый нос выдавал аристократизм духа.
— Разрешите представить вам остальных, — раздался его бас. — Мой малость двинутый продюсер — Вернон Клайд.
Лысый мужчина смотрел мрачно. Не вставая со скамьи, он помахал рукой.
— Приветствую.
— Рядом с ним — моя мать, Лоис Ли. — Николас расплылся в улыбке.
— Это у нас такой юмор, — откликнулась актриса. — Я играю мать-королеву. Словом, добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд!
— Спасибо! — я вежливо посмотрел на королеву. Ей было лет тридцать пять, пышные формы.
— И, наконец, очаровательная Чарити Адам! — широким жестом Блейр представил стоящую перед ним девушку.
— О, я всегда считал, что в каждой блондинке Ева проявила свое милосердие, — произнес я, любуясь девчонкой.
Чарити Адам хихикнула.
— Мы продолжим репетицию, Николас? — спросила она.
— Гости — это лучший способ избавиться от дел, — пророкотал актер.
Чарити Адам была привязана к искусству со всем пылом молодости. Я не спускал с нее глаз. Светлые, коротко остриженные волосы. Темный облегающий свитер и черные узкие брюки подчеркивали совершенство ее славной фигурки. Мне подумалось, что она без лифчика, но ее грудь красива и не нуждается в нем пока. Стройные длинные ноги завершали картину.
— Счастлив с вами познакомиться, — внезапно произнес Николас. — Не подозревал, что у моего сына есть друг.
Аубрей нервно хихикнул.
— Мы подружились в Пальм-спринг, папа. — Там я проводил свой последний отпуск, помнишь?
— Нет, — резко бросил Николас. — Твоя жизнь — сплошной отпуск.
— Оставь его в покое, Никки! — капризно попросила миссис Блейр. — Не огорчай наших друзей.
Брови Николаса приподнялись.
— Разве вас легко вывести из себя, Даниэль?
— Конечно, — подыграл я. — Нервишки плохие. Даже врач перестает задавать мне вопросы, боясь нервного припадка.
Вернон Клайд поднялся со скамьи.
— Если на сегодня все, почему бы не пойти куда-нибудь выпить? — спросил он.
— Замечательная идея, — подхватил Николас. — В этой студии не выветривается запах смерти. Мне необходим напиток покрепче, чтобы перебить его!
— Вы забываете об искусстве! — воскликнула Чарити. Блейр пожал плечами.
— Гамлет подождет до завтра. Девушка помрачнела.
— Как вы можете так говорить, Николас! Вы должны все время жить этим. Это нужно чувствовать вот здесь! — она приложила руку к сердцу.
— Дорогая, — Лоис Ли выглядела смущенной, — такой жест способен растревожить мужчину, будьте осторожней!
Николас повернулся ко мне.
— Чарити — поклонница Станиславского, — объяснил он. — Вы знаете, Даниэль, главное — метод. Бедный Виль Шекспир! Слава богу, он не дожил до того дня, когда его пьесы подвергли методам!
— Ноги устали, — с горечью сказал Клайд. — Почему бы не выпить где-нибудь поблизости?
— Пойдемте все же к нам, — пригласил Николас.
— Без меня, дорогой, — Лоис Ли покачала головой. — У меня свидание с парикмахером, надеюсь на изумительную прическу! Аубрей толкнул меня локтем в бок.
— Разве они не удивительны? — хрипло зашептал он. — Одно слово, актеры. Не знаю чем, но они так отличаются от остальных, согласны со мной?
Блейры жили на Восьмидесятой Восточной улице в роскошной квартире. Я бы от такой тоже не отказался, будь у меня достаточно средств.
Хозяин сразу направился в угол гостиной, к бару. Один Николас готовил коктейли, а дюжина других смотрела на меня со стен: Николас — Лир, Николас — Макбет и так далее. Из всех шекспировских героев он не сыграл разве только Клеопатру. Но рано или поздно, сбрив с лица лишние волосы, он наверняка сыграет и ее.
Чарити Адам принесла мне джин с тоником.
— Вы актер, Дании? — тихо спросила она.
— Нет.
Девушка потеряла ко мне всякий интерес.
— Тост! — провозгласил Николас. — За первый успех в жизни Аубрея! Он приобрел друга. Салют! Даниэль Бойд!
Блейр-младший с трудом изобразил на губах улыбку.
— Перестань, отец. Дании еще не привык к твоим шуткам.
— Не могу себе отказать, мой мальчик, — сказал Николас, — надеюсь, все в порядке, Даниэль?
— Не уверен, — ответил я. — У вас острые зубы, Никки-бой. В комнате наступила тишина. Я увидел дрожащие руки Аубрея.
Затем Николас расхохотался и напряжение спало.
— Вы не артист, Даниэль? — спросил он.
— Нет, я имею довольно загадочное занятие, вы будете очень удивлены…
— Что вы думаете о Шекспире? — торопливо обратилась ко мне Адель. — Вам нравятся его пьесы?
— Никогда не читал, — сознался я.
— Типичный ответ! — хмыкнул Вернон Клайд.
— Да! — крикнула Адель. — А Лоис Ли играет королеву!
— Сколько горечи, дорогая! — усмехнулся Блейр. — Ты же знаешь, твой опыт в музкомедиях не очень годится для драмы.
— Ты чертовски хорошо знаешь, я не играла в музыкальных спектаклях! — со злостью выкрикнула Адель. — Я хорошая актриса, а ты не дал мне шанса показать себя!
— Мне надлежало хорошенько подумать, женясь на артистке. — Николас печально покачал головой. — Моя первая жена была всего лишь продавщицей и не требовала первых ролей!
— Ты не дал мне и самой маленькой роли, — угрюмо отмахнулась она.
— Я не мог этого сделать, — просто сказал Николас. — Мы достаточно об этом говорили, дорогая. Боюсь, в другой раз ты потребуешь и Аубрею роль Горацио! — он рассмеялся с удовольствием. Но лицо его сына покрылось красными пятнами.
— Пожалуйста, — поднял руку Клайд, — без семейных ссор! С минуты на минуту может заявиться Лемб, давайте будем большой дружной семьей без мышьяка в стаканах.
— Волк в овечьей шкуре, — тихо пробормотал Николас. — Когда мы все вместе притворяемся тут перед ним, меня тошнит!
— Все же, будь с ним полюбезней, Никки, — попросил Клайд. — Не забывай! Я задолжал ему 15 тысяч! В некотором роде он наш ангел-хранитель.
— Ангел? С такой-то физиономией? — заметил Николас. — Между прочим, пусть и он будет любезен со мной, если хочет вернуть свои денежки.
— О, Боже! — безнадежно воскликнул Вернон и пригубил бодрящую смесь.
— Хотите, я буду с ним любезна? — спросила Чарити и покраснела. — Я имею в виду, если это поможет постановке. — Она на секунду прикрыла глаза, затем мечтательно сказала — Я выйду на сцену в красном!
Николас заметил скуку на моем лице.
— Опять метод, — объяснил он. — Пометки автора их не волнуют. Они все видят в своем свете, в своем цвете! Согласитесь, Даниэль, это же безумие!
Чарити обиженно захлопала ресницами.
— Я только хочу помочь!
— Не надо, — вяло произнес Клайд. — Нам и так хватает неприятностей.
Заметив, что никто не собирается наполнить мой бокал вновь, я сам направился к бару.
— Должно быть, вас шокирует здешняя атмосфера, — хозяин улыбнулся. — Вы впервые столкнулись с домашней жизнью артистов?
— Все нормально. — Я сделал глоток.
— Что он может знать о жизни! — с пафосом воскликнула Чарити. — Он человек, с якобы загадочной профессией!
— Гораздо больше, чем вы предполагаете, — просто сказал я. — О'кей! Вы конечно можете заставить людей верить вам в театре. Но уберите декорации, свет рампы, и что останется? Да ничего!
— Вы так считаете, Даниэль? — пророкотал Николас Блейр.
— Да, я считаю, что вам удается дурачить театральную публику лишь потому, что она желает быть обманутой.
— Чепуха! — прогремел Николас. — Не удивительно, что вы друг Аубрея.
— Вне сцены вы не надуете никого! — разошелся я. — Полминуты, и каждый поймет плохую игру при хорошей мине. Никто не поверит, что вы — большой художник, Никки-бой.
— Аубрей, выставь этого типа из моей квартиры! — рыкнул Николас.
Аубрей притворился, что не слышал.
— Прекрасный ответ, — подзадорил я. — Означающий, что вам нечем крыть, Никки, и вы публично это признаете.
— Ничего подобного! — закричал он. Его ноздри раздувались не меньше, чем у меня, когда я смотрел на Чарити Адам. — Будь я проклят, если стану спорить с каким-то снобом, предпочитающим стриптиз Шекспиру!
— Это тоже не ответ, — вставил я. — Держу пари, что вне театра вы не одурачите никого!
— Не будьте кретином!
— Пари вас не устраивает. Боитесь потерять деньги? Или в чем дело, Никки-бой?
Казалось, через секунду он взорвется, но Блейр сдержался.
— Ваши условия, Даниэль! — неожиданно проговорил он. — А уж там посмотрим, актер я или нет.
— Ол райт, делаю конкретное предложение. Вы считаете себя настолько сильным актером, что в реальной жизни сможете дурачить экспертов в течение, скажем, пятнадцати минут?
— Конечно!
— Ставлю тысячу, что у вас не получится. Наступило молчание. Его нарушил Вернон Клайд.
— Все это заходит слишком далеко…
— Помолчите! — отрезал Николас. — Я принимаю пари.
— О'кей! — я огляделся вокруг. — Как насчет того, чтобы ваша жена хранила ставки?
— Не возражаю, — нетерпеливо сказал он. — Теперь назовите условия: роль, эксперты, время и место.
Я сделал вид, что задумался.
— Облегчу задачу и вам и себе, — произнес я немного погодя. — Вам — роль полегче, а мне — эксперта пожестче.
— То есть?
— Вам — роль актера, представляющего, что он действительно Гамлет, а его жена — мать-королева, которая задумала его отравить.
— Вы шутите? — уставился он на меня. — Это же слишком просто!
— Погодите, — усмехнулся я. — Теперь об эксперте. На эту роль я предлагаю психиатра. Согласны?
Вернон Клайд прочистил горло.
— Давайте забудем всю эту чушь и выпьем, — неуверенно сказал он.
— В самом деле, почему бы нет? — кивнул я.
— Так-то лучше, — проворчал продюсер. — Когда придет Лемб…
— Простите, — перебил я. — Надо еще утрясти маленькую деталь. Если вы не возражаете, Никки-бой, я готов получить свою тысячу.
— Что? — Николас вскипел. — Держите свое испитое хайло на замке, Вернон, пока вас не спрашивают! Пари остается в силе, Даниэль!
— Рад за вас, — кивнул я. — Минуту назад решил, что празднуете труса.
— А мне показалось, вы никогда не читали Шекспира? — он взглянул на меня изучающе.
— Только басни в школе, про ту самую овечку, которая финансирует вашу постановку.
Николас залпом допил бокал.
— Психиатр — ваш друг, не так ли? Вы заранее все обговорили, чтобы сообща облапошить старину Блейра?
— Хороший вопрос, — хмыкнул я. — Мы обсудим его немедленно. Вы доверяете своей жене?
— Во всем, кроме того, что она способна играть Шекспира, — коротко ответил он.
— В таком случае, пусть миссис Блейр выберет психиатра, тот назначит время, и только Адель будет знать, куда и к кому мы едем.
— Согласен. — Николас посмотрел на жену. — Ты сможешь организовать это, дорогая?
— Полагаю. — Она пожала плечами. — Хотя все это дико, но если вы настаиваете…
— Я хочу заставить Даниэля уважать мою профессию, — выдавил Блейр сквозь зубы. — И тысяча долларов тоже достойна уважения, не так ли, мистер Бойд?
— Вы правы как никогда, — кивнул я.
— Отдал в чистку, — ответил я. — В конце концов, она простояла в кабинете целый день, а вы же знаете, какая нынче мебель. Да, кстати, я потерял ваш чек.
— Я выпишу другой, — кивнула она. — Конечно, приостановив платеж по первому. Знакомьтесь, это — Аубрей.
Он был высок, но толстоват. Каштановые волосы вились, ухоженные усы дополняли ансамбль. Карие глаза разглядывали меня доброжелательно, он улыбнулся, показав ровные зубы, и сказал:
— Как поживаете, мистер Бойд? Адель считает, что вы сможете решить нашу проблему. Поверьте, я заранее благодарен.
— Ее благодарность стоит девять тысяч долларов, — отозвался я.
Послышался резкий звук, словно залаяла собака, и я не сразу сообразил, что смеется новый знакомый. Миссис Блейр посмотрела на часы.
— Мы опаздываем, — быстро сказала она. — Идемте, нам еще нужно придумать историю вашей дружбы.
Аубрей хмыкнул.
— Быть может, вы учились вместе в Йельском университете? — сказала Адель. — Где вы учились, мистер Бойд?
— В агентстве Крюгера, — усмехнулся я. — И если уж мы старые друзья, меня зовут Дании.
— О'кей, Дании, — кивнул Аубрей. Прошлый год я отдыхал в Пальм-спринг, мы могли встретиться там?
— Вполне, — согласился я. — Отдыхали — от чего?
— От Нью-Йорка, — он вздохнул. — В чем дело, старик?
— Я решил, что вы где-то работаете. Он засмеялся.
— Я далек от этого, мой друг. Порой немного играю на бирже, чтобы убить время.
— Договорились, — торопливо прервала миссис Блейр. — Пальм-спринг, прошлый год. Едем быстрей!
Я потрогал царапину на лбу.
— Полегче на поворотах, — попросил я. — У меня дыра в голове.
— По-моему, не больше, чем вчера, — насмешливо улыбнулась Адель.
— Это даже хорошо, — пробурчал Аубрей.
— Тогда поехали, — выдавил я сквозь зубы.
Мы добрались в Ист-Сайд за тридцать минут. Студия выглядела внушительно.
Посреди запыленного зала стояли женщина и мужчина. Другая пара сидела на древней деревянной скамье и наблюдала за первой. Наши шаги гулко отдавались в пустом помещении.
— Прекрасная Офелия! Нимфа в… — мужчина повернул голову и заметил нас. — Кстати о нимфах, — переключился он. — Это моя жена, темноволосая Адель, мой сын и незнакомец.
— Хэлло, отец, — улыбнулся Аубрей. — Знакомься, мой друг Дании Бойд. Рад видеть вас всех.
— У нас есть для вас роль призрака, Дании, — сказал Николас Блейр.
— Пригласите же меня, и ваш Гамлет наконец узнает, что такое настоящий призрак! — заявил я, пожимая артисту руку. Он был просто гигантом. Черные волосы, густые и длинные, еще не знали седины, но лицо уже изрезали морщины. Прямой красивый нос выдавал аристократизм духа.
— Разрешите представить вам остальных, — раздался его бас. — Мой малость двинутый продюсер — Вернон Клайд.
Лысый мужчина смотрел мрачно. Не вставая со скамьи, он помахал рукой.
— Приветствую.
— Рядом с ним — моя мать, Лоис Ли. — Николас расплылся в улыбке.
— Это у нас такой юмор, — откликнулась актриса. — Я играю мать-королеву. Словом, добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд!
— Спасибо! — я вежливо посмотрел на королеву. Ей было лет тридцать пять, пышные формы.
— И, наконец, очаровательная Чарити Адам! — широким жестом Блейр представил стоящую перед ним девушку.
— О, я всегда считал, что в каждой блондинке Ева проявила свое милосердие, — произнес я, любуясь девчонкой.
Чарити Адам хихикнула.
— Мы продолжим репетицию, Николас? — спросила она.
— Гости — это лучший способ избавиться от дел, — пророкотал актер.
Чарити Адам была привязана к искусству со всем пылом молодости. Я не спускал с нее глаз. Светлые, коротко остриженные волосы. Темный облегающий свитер и черные узкие брюки подчеркивали совершенство ее славной фигурки. Мне подумалось, что она без лифчика, но ее грудь красива и не нуждается в нем пока. Стройные длинные ноги завершали картину.
— Счастлив с вами познакомиться, — внезапно произнес Николас. — Не подозревал, что у моего сына есть друг.
Аубрей нервно хихикнул.
— Мы подружились в Пальм-спринг, папа. — Там я проводил свой последний отпуск, помнишь?
— Нет, — резко бросил Николас. — Твоя жизнь — сплошной отпуск.
— Оставь его в покое, Никки! — капризно попросила миссис Блейр. — Не огорчай наших друзей.
Брови Николаса приподнялись.
— Разве вас легко вывести из себя, Даниэль?
— Конечно, — подыграл я. — Нервишки плохие. Даже врач перестает задавать мне вопросы, боясь нервного припадка.
Вернон Клайд поднялся со скамьи.
— Если на сегодня все, почему бы не пойти куда-нибудь выпить? — спросил он.
— Замечательная идея, — подхватил Николас. — В этой студии не выветривается запах смерти. Мне необходим напиток покрепче, чтобы перебить его!
— Вы забываете об искусстве! — воскликнула Чарити. Блейр пожал плечами.
— Гамлет подождет до завтра. Девушка помрачнела.
— Как вы можете так говорить, Николас! Вы должны все время жить этим. Это нужно чувствовать вот здесь! — она приложила руку к сердцу.
— Дорогая, — Лоис Ли выглядела смущенной, — такой жест способен растревожить мужчину, будьте осторожней!
Николас повернулся ко мне.
— Чарити — поклонница Станиславского, — объяснил он. — Вы знаете, Даниэль, главное — метод. Бедный Виль Шекспир! Слава богу, он не дожил до того дня, когда его пьесы подвергли методам!
— Ноги устали, — с горечью сказал Клайд. — Почему бы не выпить где-нибудь поблизости?
— Пойдемте все же к нам, — пригласил Николас.
— Без меня, дорогой, — Лоис Ли покачала головой. — У меня свидание с парикмахером, надеюсь на изумительную прическу! Аубрей толкнул меня локтем в бок.
— Разве они не удивительны? — хрипло зашептал он. — Одно слово, актеры. Не знаю чем, но они так отличаются от остальных, согласны со мной?
Блейры жили на Восьмидесятой Восточной улице в роскошной квартире. Я бы от такой тоже не отказался, будь у меня достаточно средств.
Хозяин сразу направился в угол гостиной, к бару. Один Николас готовил коктейли, а дюжина других смотрела на меня со стен: Николас — Лир, Николас — Макбет и так далее. Из всех шекспировских героев он не сыграл разве только Клеопатру. Но рано или поздно, сбрив с лица лишние волосы, он наверняка сыграет и ее.
Чарити Адам принесла мне джин с тоником.
— Вы актер, Дании? — тихо спросила она.
— Нет.
Девушка потеряла ко мне всякий интерес.
— Тост! — провозгласил Николас. — За первый успех в жизни Аубрея! Он приобрел друга. Салют! Даниэль Бойд!
Блейр-младший с трудом изобразил на губах улыбку.
— Перестань, отец. Дании еще не привык к твоим шуткам.
— Не могу себе отказать, мой мальчик, — сказал Николас, — надеюсь, все в порядке, Даниэль?
— Не уверен, — ответил я. — У вас острые зубы, Никки-бой. В комнате наступила тишина. Я увидел дрожащие руки Аубрея.
Затем Николас расхохотался и напряжение спало.
— Вы не артист, Даниэль? — спросил он.
— Нет, я имею довольно загадочное занятие, вы будете очень удивлены…
— Что вы думаете о Шекспире? — торопливо обратилась ко мне Адель. — Вам нравятся его пьесы?
— Никогда не читал, — сознался я.
— Типичный ответ! — хмыкнул Вернон Клайд.
— Да! — крикнула Адель. — А Лоис Ли играет королеву!
— Сколько горечи, дорогая! — усмехнулся Блейр. — Ты же знаешь, твой опыт в музкомедиях не очень годится для драмы.
— Ты чертовски хорошо знаешь, я не играла в музыкальных спектаклях! — со злостью выкрикнула Адель. — Я хорошая актриса, а ты не дал мне шанса показать себя!
— Мне надлежало хорошенько подумать, женясь на артистке. — Николас печально покачал головой. — Моя первая жена была всего лишь продавщицей и не требовала первых ролей!
— Ты не дал мне и самой маленькой роли, — угрюмо отмахнулась она.
— Я не мог этого сделать, — просто сказал Николас. — Мы достаточно об этом говорили, дорогая. Боюсь, в другой раз ты потребуешь и Аубрею роль Горацио! — он рассмеялся с удовольствием. Но лицо его сына покрылось красными пятнами.
— Пожалуйста, — поднял руку Клайд, — без семейных ссор! С минуты на минуту может заявиться Лемб, давайте будем большой дружной семьей без мышьяка в стаканах.
— Волк в овечьей шкуре, — тихо пробормотал Николас. — Когда мы все вместе притворяемся тут перед ним, меня тошнит!
— Все же, будь с ним полюбезней, Никки, — попросил Клайд. — Не забывай! Я задолжал ему 15 тысяч! В некотором роде он наш ангел-хранитель.
— Ангел? С такой-то физиономией? — заметил Николас. — Между прочим, пусть и он будет любезен со мной, если хочет вернуть свои денежки.
— О, Боже! — безнадежно воскликнул Вернон и пригубил бодрящую смесь.
— Хотите, я буду с ним любезна? — спросила Чарити и покраснела. — Я имею в виду, если это поможет постановке. — Она на секунду прикрыла глаза, затем мечтательно сказала — Я выйду на сцену в красном!
Николас заметил скуку на моем лице.
— Опять метод, — объяснил он. — Пометки автора их не волнуют. Они все видят в своем свете, в своем цвете! Согласитесь, Даниэль, это же безумие!
Чарити обиженно захлопала ресницами.
— Я только хочу помочь!
— Не надо, — вяло произнес Клайд. — Нам и так хватает неприятностей.
Заметив, что никто не собирается наполнить мой бокал вновь, я сам направился к бару.
— Должно быть, вас шокирует здешняя атмосфера, — хозяин улыбнулся. — Вы впервые столкнулись с домашней жизнью артистов?
— Все нормально. — Я сделал глоток.
— Что он может знать о жизни! — с пафосом воскликнула Чарити. — Он человек, с якобы загадочной профессией!
— Гораздо больше, чем вы предполагаете, — просто сказал я. — О'кей! Вы конечно можете заставить людей верить вам в театре. Но уберите декорации, свет рампы, и что останется? Да ничего!
— Вы так считаете, Даниэль? — пророкотал Николас Блейр.
— Да, я считаю, что вам удается дурачить театральную публику лишь потому, что она желает быть обманутой.
— Чепуха! — прогремел Николас. — Не удивительно, что вы друг Аубрея.
— Вне сцены вы не надуете никого! — разошелся я. — Полминуты, и каждый поймет плохую игру при хорошей мине. Никто не поверит, что вы — большой художник, Никки-бой.
— Аубрей, выставь этого типа из моей квартиры! — рыкнул Николас.
Аубрей притворился, что не слышал.
— Прекрасный ответ, — подзадорил я. — Означающий, что вам нечем крыть, Никки, и вы публично это признаете.
— Ничего подобного! — закричал он. Его ноздри раздувались не меньше, чем у меня, когда я смотрел на Чарити Адам. — Будь я проклят, если стану спорить с каким-то снобом, предпочитающим стриптиз Шекспиру!
— Это тоже не ответ, — вставил я. — Держу пари, что вне театра вы не одурачите никого!
— Не будьте кретином!
— Пари вас не устраивает. Боитесь потерять деньги? Или в чем дело, Никки-бой?
Казалось, через секунду он взорвется, но Блейр сдержался.
— Ваши условия, Даниэль! — неожиданно проговорил он. — А уж там посмотрим, актер я или нет.
— Ол райт, делаю конкретное предложение. Вы считаете себя настолько сильным актером, что в реальной жизни сможете дурачить экспертов в течение, скажем, пятнадцати минут?
— Конечно!
— Ставлю тысячу, что у вас не получится. Наступило молчание. Его нарушил Вернон Клайд.
— Все это заходит слишком далеко…
— Помолчите! — отрезал Николас. — Я принимаю пари.
— О'кей! — я огляделся вокруг. — Как насчет того, чтобы ваша жена хранила ставки?
— Не возражаю, — нетерпеливо сказал он. — Теперь назовите условия: роль, эксперты, время и место.
Я сделал вид, что задумался.
— Облегчу задачу и вам и себе, — произнес я немного погодя. — Вам — роль полегче, а мне — эксперта пожестче.
— То есть?
— Вам — роль актера, представляющего, что он действительно Гамлет, а его жена — мать-королева, которая задумала его отравить.
— Вы шутите? — уставился он на меня. — Это же слишком просто!
— Погодите, — усмехнулся я. — Теперь об эксперте. На эту роль я предлагаю психиатра. Согласны?
Вернон Клайд прочистил горло.
— Давайте забудем всю эту чушь и выпьем, — неуверенно сказал он.
— В самом деле, почему бы нет? — кивнул я.
— Так-то лучше, — проворчал продюсер. — Когда придет Лемб…
— Простите, — перебил я. — Надо еще утрясти маленькую деталь. Если вы не возражаете, Никки-бой, я готов получить свою тысячу.
— Что? — Николас вскипел. — Держите свое испитое хайло на замке, Вернон, пока вас не спрашивают! Пари остается в силе, Даниэль!
— Рад за вас, — кивнул я. — Минуту назад решил, что празднуете труса.
— А мне показалось, вы никогда не читали Шекспира? — он взглянул на меня изучающе.
— Только басни в школе, про ту самую овечку, которая финансирует вашу постановку.
Николас залпом допил бокал.
— Психиатр — ваш друг, не так ли? Вы заранее все обговорили, чтобы сообща облапошить старину Блейра?
— Хороший вопрос, — хмыкнул я. — Мы обсудим его немедленно. Вы доверяете своей жене?
— Во всем, кроме того, что она способна играть Шекспира, — коротко ответил он.
— В таком случае, пусть миссис Блейр выберет психиатра, тот назначит время, и только Адель будет знать, куда и к кому мы едем.
— Согласен. — Николас посмотрел на жену. — Ты сможешь организовать это, дорогая?
— Полагаю. — Она пожала плечами. — Хотя все это дико, но если вы настаиваете…
— Я хочу заставить Даниэля уважать мою профессию, — выдавил Блейр сквозь зубы. — И тысяча долларов тоже достойна уважения, не так ли, мистер Бойд?
— Вы правы как никогда, — кивнул я.
3
Частную клинику в Коннектикуте окружал лес. Территория большого двухэтажного здания была огорожена высоким забором. Я сидел в кабинете доктора Фрезера с весьма озабоченным видом. На нем не было ни белого халата, ни темных очков. Он мало походил на психиатра в своем дорогом костюме, да и пострижен был не хуже меня.
— Чем могу быть полезен, мистер Бойд? — спросил вежливо доктор.
— Видите ли, — замялся я, — дело касается моих друзей… И я выдал ему историю о бывшем актере, перенесшем в жизнь сценическое действо. Будто у него возникла навязчивая идея, он считает себя Гамлетом, а свою жену — матерью-королевой, решившей его отравить.
Лицо Фрезера оставалось беспристрастным. Тогда я добавил, что пока муж не слишком опасен, но состояние день ото дня ухудшается, чем и поделилась со мной его жена, как со старым другом семьи.
— Чего вы хотите от меня? — осторожно спросил Фрезер.
— Вы не могли бы посмотреть его, доктор? Если необходимо, пусть он останется здесь на некоторое время, под наблюдением специалистов. Его жена, поймите, находится в постоянной тревоге, а это тоже может кончиться нервным срывом, либо еще чем похуже.
— Хорошо, я посмотрю вашего друга, мистер Бойд. Когда вам удобней приехать?
— Чем могу быть полезен, мистер Бойд? — спросил вежливо доктор.
— Видите ли, — замялся я, — дело касается моих друзей… И я выдал ему историю о бывшем актере, перенесшем в жизнь сценическое действо. Будто у него возникла навязчивая идея, он считает себя Гамлетом, а свою жену — матерью-королевой, решившей его отравить.
Лицо Фрезера оставалось беспристрастным. Тогда я добавил, что пока муж не слишком опасен, но состояние день ото дня ухудшается, чем и поделилась со мной его жена, как со старым другом семьи.
— Чего вы хотите от меня? — осторожно спросил Фрезер.
— Вы не могли бы посмотреть его, доктор? Если необходимо, пусть он останется здесь на некоторое время, под наблюдением специалистов. Его жена, поймите, находится в постоянной тревоге, а это тоже может кончиться нервным срывом, либо еще чем похуже.
— Хорошо, я посмотрю вашего друга, мистер Бойд. Когда вам удобней приехать?