СОБЛАЗНИТЕЛЬНИЦА
КАРТЕР БРАУН
Глава 1
– Джонни! – Лицо блондинки, открывшей дверь, выражало крайнее нетерпение. – Ты забыл свой ключ?
Тут она взглянула на меня, и рот ее от удивления превратился почти что в букву “О”. Но даже с широко открытым ртом она выглядела довольно мило, как будто ее только что кто-то неожиданно поцеловал и она не может сообразить, понравилось ей это или нет.
Ее шелковистые светлые волосы были коротко подстрижены, и легкая пушистая челка едва касалась левой брови. На ней был кремовый костюм из легкого шелка, узкая юбка тесно облегала округлые бедра, и лиф блузона был приятно наполнен. По кремовому шелковому полю шел изящный голубой абстрактный рисунок.
– Вы что-нибудь потеряли? – спросила она холодно. – Или вы из бюро по переписи населения и собираетесь проверить мои данные в своих заумных бумажках о статистике рождаемости?
– Я Дэнни Бойд, – сказал я. – “Сыскное бюро Бойда” в Нью-Йорке.
Я чуть повернул голову – так, чтобы поразить ее безупречным совершенством моего левого профиля, который с первого взгляда должен сводить с ума любое нормальное существо женского пола. Но мне, увы, все время не везет, и большей частью я встречаю каких-то ненормальных особ. Взгляд блондинки выражал ледяную скуку, и я быстро повернул голову обратно.
– Дэнни… Бойд, – повторила она медленно, и слова эти прозвучали как самое грязное ругательство из последнего бестселлера. – Что бы это могло значить?
– Многое, голубушка, – сказал я доверительно. – Твой дядя и опекун скучает по тебе с тех пор, как ты уехала. Он хочет, чтобы ты вернулась домой, и поэтому нанял меня, чтобы я доставил тебя живой и невредимой в его нежные объятия. – Я немного подумал и решил, что выразился не лучшим образом. – Ну, нежные объятия – это, так сказать, фигура речи, я просто имел в виду дядину привязанность к тебе, и ничего больше, ясно?
Она пристально глядела пару секунд куда-то поверх моего плеча, потом медленно покачала головой.
– Смешно, – сказала она рассеянно. – Я его что-то не вижу.
– Кого?
– Маленького человечка с большой сетью, – отрезала она. – Даже не пытайся убеждать меня, что ты не спятил. Ты форменный псих!
– Не пора ли нам прекратить ломать комедию? – спросил я обиженно. – Ты Линда Морган, правильно?
– Ясное дело, нет! – огрызнулась она, быстро отступив на шаг и держа рукой дверь.
– О'кей, – вздохнул я. – Значит, Джоан Мортон – это вымышленное имя, под которым ты появляешься здесь, на Западном побережье, так?
– Как, вы сказали, ваше имя? – снова спросила она.
– Дэнни Бойд. – Про себя я отметил, что терпение не стоит мне так много теперь, когда я ее нашел. – Твой дядя Тайлер Морган нанял меня, чтобы тебя отыскать, как я уже говорил.
Тут она попыталась захлопнуть дверь, но в последний момент я подставил ногу и слегка подтолкнул дверь плечом – так, чтобы она вновь открылась, и блондинка отступила в глубь комнаты.
– У меня рефлекс, – объяснил я ей, входя в комнату. – Я всегда точно знаю момент, когда женщина готова сказать “нет”. Она выражает это всем своим видом, а кто может себе позволить в наше время, когда налоги растут не по дням, а по часам, тратить вечер впустую?
Верхняя часть блузона вдруг натянулась, обозначив высоко вздымающуюся грудь.
– Проваливай отсюда немедленно, – почти прошептала она. – Или я сейчас заору на всю округу!
– Перестань дурачиться, Линда, – оборвал я нетерпеливо, прикрывая за собой дверь. – Твой дядя заплатил мне, чтобы я проводил тебя в Нью-Йорк. И что бы ни заставило тебя бежать из дома, он сделает все, чтобы оно больше не повторилось. Так он пообещал.
На ее лице был написан неподдельный испуг, что вовсе не подходило к характеру девушки, рожденной на Саттон-Плейс и, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Тайлер Морган – ведущее колесо транспортного бизнеса; я даже вздрогнул при мысли, что позволил себе пошутить на его счет, хоть и не вслух.
– О'кей, – произнесла она тихо, и туго натянутый верх лифа немного обмяк. – Прежде чем продолжать разговор, мистер Бойд, я приготовлю что-нибудь выпить, если вы не возражаете.
– Прекрасно! – сказал я, искренне надеясь, что голос мой звучит убедительно. – Ведь никаких причин ссориться у нас нет, правда, Линда?
– Я.., я думаю, нет. – Это прозвучало не очень уверенно.
Наблюдая, как она, плавно покачивая бедрами, направляется к мини-бару, я вновь убедился, что лучший материал, подчеркивающий каждый изгиб движущегося женского тела, – это шелк. Она неожиданно метнулась к открытой двери спальни. Я было подался за ней, полагая, что она собирается удрать, но она просто закрыла дверь и продолжила свой путь к бару.
Я все же успел заглянуть поверх ее плеча до того, как она закрыла дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Странная дамочка с четырьмя ногами, две из которых оставлены в спальне? Может, она права, и я законченный псих, – но, успев мельком заглянуть в спальню, я заметил там пару ног от колен и ниже. Одна аккуратно облачена в прозрачный нейлоновый чулок и туфлю на высоком каблуке, вторая – голая и босая.
– Скотч с содовой, – сказала блондинка, возвращаясь ко мне со стаканом в каждой руке. – Надеюсь, это сойдет, я не люблю замысловатые коктейли.
Я оказался ближе, чем она ожидала; нервно дернувшись, она пролила хороший скотч на ковер.
– Что с тобой, милая? – спросил я ласково. – Судя по твоему поведению, ты что-то скрываешь.
, – Что мне скрывать? – ответила она с дрожью в голосе. – Ты меня нашел, так вези к дядюшке, – чего же еще?
– Да, но только в том случае, если ты Линда Морган…
– Я тебе уже говорила, что это я, – оборвала меня она. – Тебе показать родимое пятно в доказательство?
– Наоборот, ты утверждала, что ты не Линда Морган, – возразил я. – И теперь ты заставляешь меня волноваться. Может, те две ноги в спальне принадлежат Линде Морган? А?
Я толкнул дверь в спальню, она открылась, и в тот же момент блондинка бросилась к входной двери. Мы столкнулись, и она внезапно вцепилась ногтями мне в лицо. Я взвыл от боли, когда ногти оставили многочисленные царапины на щеках, затем схватил ее за оба рукава и оттолкнул от себя. Взбешенная, она рванулась из моих рук, тонкий шелк порвался, и я остался стоять, сжимая две длинные полоски ткани, а она отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие.
До меня вдруг дошло, что она не носит бюстгальтера, так как взору моему предстал острый кораллово-розовый сосок ее округлой груди. В любое другое время я бы остановился, чтобы насладиться таким зрелищем, будучи самым прилежным учеником матери-природы, какого только можно найти. Но теперь меня больше интересовало то, что находилось в спальне.
Ее ногти снова нацелились на мое лицо, когда я попытался подойти ближе. Я схватил ее за запястье, скрутил ей руки за спиной и потащил к ванной комнате. Один толчок – и она оказалась в кабинке для душа. В двери ванной торчал прекрасный старомодный ключ. Я вытащил его из скважины и вышел.
– Почему бы тебе не принять душ и немного не охладиться, милая? – почти прорычал я, затем прикрыл дверь и запер ее снаружи.
Пять секунд спустя я был уже в спальне, разглядывая обладательницу второй пары ног, которые так оригинально привлекли мое внимание. Ею оказалась еще одна блондинка, одетая в летнее хлопчатобумажное платье с ярким пестрым рисунком; она лежала ничком на кровати. Когда я внимательнее пригляделся, то понял, почему одна нога у нее голая, – кто-то затянул снятый нейлоновый чулок вокруг ее шеи, и блондинка была мертва. Я выпрямился и закурил сигарету, наблюдая, как солнечные лучи, косо падая сквозь жалюзи, полосами освещают пестрый рисунок платья. Я стал просчитывать варианты и припомнил что-то похожее: девушка, задушенная нейлоновым чулком… В течение последних двух недель было совершено еще три убийства по точно такой же схеме – и все в радиусе двадцати миль от городка. Если это будет продолжаться, Санта-Байя потеряет свою репутацию первоклассного морского курорта, расположенного в пятидесяти милях от Кармела.
Телефон находился в гостиной, и я нехотя направился туда. Вся эта история предназначалась для полицейских, и я знал, что она им понравится не больше, чем мне. На их языке понятие “частный детектив” равнозначно последней дешевке, и когда я сообщу им еще об одном убийстве, совершенном, бесспорно, каким-то психопатом, вряд ли они полюбят меня как родного брата.
Я уже потянулся за телефонной трубкой, и тут резкий голос позади меня скомандовал:
– Брось!
Я медленно повернулся и первым делом увидел нацеленный на меня короткоствольный полицейский револьвер, а затем и того, кто его держал. Это был приземистый малый со смуглым лицом, которое выглядело так, будто его потерли несколько раз наждачной бумагой. Одет он был довольно небрежно: в мятый поношенный костюм, отсвечивающий радужным блеском, – эффект, обратный маскараду хамелеона, уж он-то никогда не сольется с окружающей средой! Лицо его выражало поразительное спокойствие, и рука, державшая револьвер, нисколько не напрягалась, выдавая в нем профессионала.
– Ты, наверное, Джонни? – догадался я. – Парень, у которого есть свой ключ?
– Я тебя не понимаю, приятель, – сказал он холодно. – У тебя тоже свой ключ?
– Я Дэнни Бойд, – ответил я вежливо. – Прогуливаюсь по Западному побережью, да, видно, кто-то решил надо мной подшутить и дать мне ложное представление о Диком Западе, а?
– Это очень забавно. Не хочешь ли ты рассказать мне, где Джери, до того, как я разделаю под орех твою смазливую физиономию?
– Я не знаю, кто такая Джери, дружок, – сказал я честно. – Но тут есть две блондинки: мертвая в спальне и живая в ванной. Выбирай любую.
Тут как по команде живая блондинка забарабанила в дверь ванной комнаты, произведя шума больше, чем кавалерийский полк, несущийся во весь опор по огромному пустынному коридору.
Коренастый посмотрел на меня так, будто я пообещал привести ему симпатичную девчонку на ночь, а привел его собственную сестрицу.
– Выпусти ее оттуда, – выдохнул он. – Быстро! Вообще-то я не из тех, кто лезет на рожон, особенно под дулом револьвера. Поэтому я без разговоров открыл дверь ванной, и растрепанная блондинка выскочила оттуда в гостиную. Она грозно поглядела на коренастого.
– Ты очень вовремя появился, Джонни, – набросилась она на него. – Этот гад ползучий позвонил в дверь, и я подумала, что ты забыл ключ…
– Кто он такой, черт возьми? – оборвал ее Джонни. – Что ему здесь нужно?
– Он частный детектив, – зло ответила она. – Он думал, что нашел тут Линду Морган. Послушай, почему бы не…
– Заткнись! У нас и без того уже достаточно неприятностей.
Он бросил на меня такой взгляд, будто я был первым номером в списке его неприятностей, а я почувствовал тоже весьма неприятные ощущения чуть ниже пряжки ремня.
– Машина внизу? – обеспокоенно спросила блондинка.
– Само собой, – проворчал Джонни. – Но я теперь не уверен, что мы сможем ею воспользоваться. Скорей всего, нам придется изменить наш план – этот гад может все испортить!
И тут я его чуть было не опередил. Он уже собирался выйти из положения наипростейшим образом – всадить пулю из своего револьвера в мое полное жизни тело, а это было бы весьма плачевно для Бойда и его прекрасного профиля! Он все еще смотрел на блондинку, лицо его выражало нерешительность, я подумал, что лучшего момента не представится, и прыгнул на него. Все мои рефлексы помогли мне сделать это молниеносно, и все же я был не так скор, как хотелось бы. Джонни без излишней торопливости отпрянул на шаг в сторону и, пока я, проскочив мимо него, пытался затормозить, двинул рукояткой револьвера мне по затылку. Даже не успев осознать всей своей глупости, что было бы, конечно, слабым утешением, я провалился в черную пустоту…
Первые три ощущения, которые проникли в мое возвращающееся сознание, – это шипящий звук, мерзкий сладковатый вкус на губах и всепоглощающее чувство боязни замкнутого пространства. Я открыл глаза и приподнял голову, больно ударившись обо что-то твердое и неподатливое, – с этого момента клаустрофобия овладела мной полностью. Мои руки с трудом поднялись над какой-то поверхностью и принялись неистово толкать ее, стараясь дотянуться до головы. Внутренний голос подсказывал мне: если руки не могут этого сделать, так, может, моя голова пойдет к Магомету и дотянется до рук?[1] Это мне удалось лучше, и клаустрофобия улетучилась, как только моя голова появилась из духового шкафа газовой плиты. Я выключил горелки, поспешил в гостиную к ближайшему окну и широко распахнул его. Следующие две минуты меня ничто не интересовало, кроме свежего воздуха, но по мере того, как он наполнял мои легкие, я стал размышлять о блондинке Джери и ее партнере Джонни. Эта парочка, видно, работала в одной упряжке, но было ясно, что действовали они каждый в своей роли. Чем дольше я о них думал, тем большим уважением проникался: задушенная девушка в спальне, самоубийство в кухне – полиция проглотила бы это и быстренько свернула все дело.
Когда я удостоверился, что а) буду жить и б) меня не стошнит, я пошел в спальню взглянуть на труп. С ним было все в порядке, но он выглядел совсем не так, как когда я видел его в последний раз. Тогда на девушке было пестрое платье из хлопка – а сейчас она была одета в порванный шелковый костюм кремового цвета с абстрактным голубым рисунком. Даже моя отуманенная газом голова могла сообразить, что Джери поменялась с мертвой блондинкой одеждой, – но зачем? Конечно, ей нужно прилично выглядеть, чтобы не привлекать лишнего внимания до того, как они с Джонни скроются, но в гардеробе наверняка полно платьев. Возможно, это было частью продуманного плана – подставить меня как убийцу, тем более что на моей щеке красовались следы ногтей Джери. Я снова вспомнил, что с первого раза оценил в Джонни профессионала, и вновь с раздражением поймал себя на том, что испытываю к нему невольное уважение.
Я вернулся в гостиную и вызвал полицию – на этот раз меня никто не прерывал. Парень на том конце провода даже не был удивлен, когда я рассказал ему о трупе. Когда-нибудь в дождливый день, когда мне нечего будет делать, я позвоню в местный полицейский участок и скажу тому парню, который отвечает на звонки, что он выиграл первый приз в радиовикторине. Ручаюсь, он точно так же не выскажет удивления, когда я стану уверять его, что он проведет целых две недели в обществе какой-нибудь восходящей голливудской звезды, что все расходы оплачены и единственное к нему пожелание – уточнить кое-какие детали: к примеру, размер ее бюста и тому подобное.
Ожидая фараонов, я вернулся в спальню и еще раз взглянул на труп в кровати. Шелковый костюм, будучи первоклассно сшитым, стоил довольно дорого, и если уж женщина платит такие деньги за одежду, то обычно получает что-либо в придачу бесплатно, например, этикетку изготовителя. К сожалению, блузон был так изорван, что этикетка потерялась. Ее стоило поискать.
В гостиной все еще присутствовали следы нашей с Джери баталии – перевернутый маленький столик, разбитая ваза и разбросанные по коврику сломанные цветы, а возле входной двери валялось несколько кусочков кремового шелка. На втором обрывке, который я подобрал, была вышита метка фирмы: “Мэзон д'Аннет”, Санта-Байя”. Я сунул бирку в карман пальто, закурил и принялся беззаботно разглядывать обстановку, пока десять минут спустя не прибыли полицейские.
Лейтенант Шелл был терпелив, умен и недоверчив. Я надеялся увидеть человека, получившего работу по протекции, но мне почему-то опять не повезло. Высокий, с коротко остриженными седыми волосам и глубоко запавшими глазами, он, казалось, видел все насквозь и ничего не одобрял.
Он сел в кресло, долго прикуривал сигарету, затем холодно взглянул на меня.
– Второй раз слушаю вашу историю, Бойд, – сказал он сурово, – и она мне по-прежнему не нравится.
– Что тут может нравиться? – с горечью заметил я. – Ясно, что вам нужна голая правда, но, если хотите, я могу ее чуть приукрасить.
– Сделайте одолжение, – попросил он вежливо, – не стройте из себя умника, а? Они всегда меня бесят и вынуждают показывать наихудшие стороны моей натуры – я думаю, вы поняли, о чем речь?
– Догадываюсь, – уверил я его. – Хотя я тоже не обязан вас любить. Мне предписано говорить правду и сотрудничать, что я и делаю.
– Но улики против вас, – проворчал он. – На лице у вас безобразные царапины, Бойд. Очевидно, дамочка была вынуждена отчаянно сопротивляться убийце, судя по ее изорванной одежде. Очевидно также и то, что она проиграла это сражение и была задушена своим же собственным чулком.
– Я вам уже рассказывал, как это произошло, – сказал я, теряя всякое терпение. – Вторая блондинка, Джери, и этот бандит Джонни, ее дружок, у которого был собственный ключ от квартиры…
– Нужда – мать изобретательности, образно выражаясь, – промычал Шелл. – Вы должны признать, что это просто дикая история.
– Все правдивые истории кажутся дикими, – ответил я. – Помню…
– Оставьте воспоминания для мемуаров – если у вас когда-нибудь будет время их написать, – прервал он меня. – Я вижу, вы парень с богатым воображением. А уж история с пробуждением в газовой духовке вообще потрясающа!
– Я уже говорил вам, что этот Джонни – настоящий профессионал, – осторожно произнес я. – И довольно умный тип, раз он знает, в каком направлении работают мозги у полицейского, и действует соответственно.
– А может, он просто продукт вашего больного воображения? – предположил Шелл. – И мне лучше записать вас как подозреваемого в убийстве первой степени?
– Я слышал о ваших трудностях, лейтенант, – сказал я. – Три женщины задушены в последние две недели. Могу вам даже посочувствовать – на вас ответственность за поимку убийцы. Но не старайтесь сделать из меня козла отпущения. Я прибыл в Санта-Байю семичасовым рейсом вчера вечером и могу без всякого труда доказать, что находился в Нью-Йорке все то время, когда были совершены три предыдущих убийства.
Он потушил окурок в медной пепельнице одним ловким привычным движением.
– Успокойтесь, Бойд, – негромко сказал он. – Я понимаю, что не могу обвинять вас в трех других убийствах, но, возможно, вы оказались находчивым парнем и использовали ту же схему.
– Вы имеете в виду, что Джонни и его подруга оказались находчивыми?
– Может, и так, – пожал он плечами. – Если только они действительно существуют, то должны были оставить отпечатки в квартире, и мои парни найдут их. Есть и одно существенное отличие этого убийства от трех предыдущих – те были совершены в парках или зонах отдыха.
– У меня такое подозрение, что этому трупу тоже суждено было оказаться в парке. Но мой неурочный приход спутал им все карты.
– С чего вы это взяли?
– Джонни был здесь и вышел перед самым моим приходом. Когда он вернулся, Джери спросила его, ждет ли внизу машина.
– Вы считаете, что они собирались отнести тело в машину?
– Они могли сделать это без всяких проблем в темноте через пожарный ход – он как раз выходит на аллею позади дома. Но когда я им все испортил, они изменили свои планы.
– Может быть. – Шелл встал на ноги легким гибким движением. – Мертвая девушка – это Линда Морган? Вы в состоянии опознать ее?
– Нет, – печально покачал я головой. – Я думаю, что это Линда Морган, но не могу с точностью опознать ее.
Он смотрел на меня с выражением крайнего удивления.
– Что же вы за детектив такой? – спросил он, высоко подняв брови. – Вас наняли, чтобы найти девушку, а вы даже не знаете, как она выглядит, и не можете уверенно опознать ее!
– Да, это звучит несколько странно, – согласился я поспешно. – Но вините в этом семью Морган, а не меня. Как говорит ее дядя Тайлер Морган, у всей семьи просто патологическое отвращение к фотографии. Может, кто-то из незамужних тетушек был напуган в девичестве скрытой камерой, кто его знает, но не существует ни одной фотографии ни Линды, ни самого Тайлера Моргана. Все, что он мог мне предложить, – это подробный словесный портрет. По нему я могу судить, что это труп Линды Морган, но опознать его в юридическом смысле, как вы того хотите, я не могу.
– Значит, единственный человек, который может это сделать, сам Тайлер Морган, – пробормотал Шелл. – У меня неприятное предчувствие, что он окажется таким же сумасбродным чудаком, как и вы.
– Это все от скверного нью-йоркского воздуха, – объяснил я. – И если бы не жара…
– Да знаю! – оборвал он. – Я как-то сам провел там целое лето и чуть не свихнулся. – Он нахлобучил шляпу и взглянул на меня с неописуемой неприязнью. – Не отходите от меня ни на шаг, Бойд, пока не явится Морган. Я не хочу терять вас из виду – по крайней мере до тех пор, пока мы не побываем в морге!
Тут она взглянула на меня, и рот ее от удивления превратился почти что в букву “О”. Но даже с широко открытым ртом она выглядела довольно мило, как будто ее только что кто-то неожиданно поцеловал и она не может сообразить, понравилось ей это или нет.
Ее шелковистые светлые волосы были коротко подстрижены, и легкая пушистая челка едва касалась левой брови. На ней был кремовый костюм из легкого шелка, узкая юбка тесно облегала округлые бедра, и лиф блузона был приятно наполнен. По кремовому шелковому полю шел изящный голубой абстрактный рисунок.
– Вы что-нибудь потеряли? – спросила она холодно. – Или вы из бюро по переписи населения и собираетесь проверить мои данные в своих заумных бумажках о статистике рождаемости?
– Я Дэнни Бойд, – сказал я. – “Сыскное бюро Бойда” в Нью-Йорке.
Я чуть повернул голову – так, чтобы поразить ее безупречным совершенством моего левого профиля, который с первого взгляда должен сводить с ума любое нормальное существо женского пола. Но мне, увы, все время не везет, и большей частью я встречаю каких-то ненормальных особ. Взгляд блондинки выражал ледяную скуку, и я быстро повернул голову обратно.
– Дэнни… Бойд, – повторила она медленно, и слова эти прозвучали как самое грязное ругательство из последнего бестселлера. – Что бы это могло значить?
– Многое, голубушка, – сказал я доверительно. – Твой дядя и опекун скучает по тебе с тех пор, как ты уехала. Он хочет, чтобы ты вернулась домой, и поэтому нанял меня, чтобы я доставил тебя живой и невредимой в его нежные объятия. – Я немного подумал и решил, что выразился не лучшим образом. – Ну, нежные объятия – это, так сказать, фигура речи, я просто имел в виду дядину привязанность к тебе, и ничего больше, ясно?
Она пристально глядела пару секунд куда-то поверх моего плеча, потом медленно покачала головой.
– Смешно, – сказала она рассеянно. – Я его что-то не вижу.
– Кого?
– Маленького человечка с большой сетью, – отрезала она. – Даже не пытайся убеждать меня, что ты не спятил. Ты форменный псих!
– Не пора ли нам прекратить ломать комедию? – спросил я обиженно. – Ты Линда Морган, правильно?
– Ясное дело, нет! – огрызнулась она, быстро отступив на шаг и держа рукой дверь.
– О'кей, – вздохнул я. – Значит, Джоан Мортон – это вымышленное имя, под которым ты появляешься здесь, на Западном побережье, так?
– Как, вы сказали, ваше имя? – снова спросила она.
– Дэнни Бойд. – Про себя я отметил, что терпение не стоит мне так много теперь, когда я ее нашел. – Твой дядя Тайлер Морган нанял меня, чтобы тебя отыскать, как я уже говорил.
Тут она попыталась захлопнуть дверь, но в последний момент я подставил ногу и слегка подтолкнул дверь плечом – так, чтобы она вновь открылась, и блондинка отступила в глубь комнаты.
– У меня рефлекс, – объяснил я ей, входя в комнату. – Я всегда точно знаю момент, когда женщина готова сказать “нет”. Она выражает это всем своим видом, а кто может себе позволить в наше время, когда налоги растут не по дням, а по часам, тратить вечер впустую?
Верхняя часть блузона вдруг натянулась, обозначив высоко вздымающуюся грудь.
– Проваливай отсюда немедленно, – почти прошептала она. – Или я сейчас заору на всю округу!
– Перестань дурачиться, Линда, – оборвал я нетерпеливо, прикрывая за собой дверь. – Твой дядя заплатил мне, чтобы я проводил тебя в Нью-Йорк. И что бы ни заставило тебя бежать из дома, он сделает все, чтобы оно больше не повторилось. Так он пообещал.
На ее лице был написан неподдельный испуг, что вовсе не подходило к характеру девушки, рожденной на Саттон-Плейс и, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Тайлер Морган – ведущее колесо транспортного бизнеса; я даже вздрогнул при мысли, что позволил себе пошутить на его счет, хоть и не вслух.
– О'кей, – произнесла она тихо, и туго натянутый верх лифа немного обмяк. – Прежде чем продолжать разговор, мистер Бойд, я приготовлю что-нибудь выпить, если вы не возражаете.
– Прекрасно! – сказал я, искренне надеясь, что голос мой звучит убедительно. – Ведь никаких причин ссориться у нас нет, правда, Линда?
– Я.., я думаю, нет. – Это прозвучало не очень уверенно.
Наблюдая, как она, плавно покачивая бедрами, направляется к мини-бару, я вновь убедился, что лучший материал, подчеркивающий каждый изгиб движущегося женского тела, – это шелк. Она неожиданно метнулась к открытой двери спальни. Я было подался за ней, полагая, что она собирается удрать, но она просто закрыла дверь и продолжила свой путь к бару.
Я все же успел заглянуть поверх ее плеча до того, как она закрыла дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Странная дамочка с четырьмя ногами, две из которых оставлены в спальне? Может, она права, и я законченный псих, – но, успев мельком заглянуть в спальню, я заметил там пару ног от колен и ниже. Одна аккуратно облачена в прозрачный нейлоновый чулок и туфлю на высоком каблуке, вторая – голая и босая.
– Скотч с содовой, – сказала блондинка, возвращаясь ко мне со стаканом в каждой руке. – Надеюсь, это сойдет, я не люблю замысловатые коктейли.
Я оказался ближе, чем она ожидала; нервно дернувшись, она пролила хороший скотч на ковер.
– Что с тобой, милая? – спросил я ласково. – Судя по твоему поведению, ты что-то скрываешь.
, – Что мне скрывать? – ответила она с дрожью в голосе. – Ты меня нашел, так вези к дядюшке, – чего же еще?
– Да, но только в том случае, если ты Линда Морган…
– Я тебе уже говорила, что это я, – оборвала меня она. – Тебе показать родимое пятно в доказательство?
– Наоборот, ты утверждала, что ты не Линда Морган, – возразил я. – И теперь ты заставляешь меня волноваться. Может, те две ноги в спальне принадлежат Линде Морган? А?
Я толкнул дверь в спальню, она открылась, и в тот же момент блондинка бросилась к входной двери. Мы столкнулись, и она внезапно вцепилась ногтями мне в лицо. Я взвыл от боли, когда ногти оставили многочисленные царапины на щеках, затем схватил ее за оба рукава и оттолкнул от себя. Взбешенная, она рванулась из моих рук, тонкий шелк порвался, и я остался стоять, сжимая две длинные полоски ткани, а она отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие.
До меня вдруг дошло, что она не носит бюстгальтера, так как взору моему предстал острый кораллово-розовый сосок ее округлой груди. В любое другое время я бы остановился, чтобы насладиться таким зрелищем, будучи самым прилежным учеником матери-природы, какого только можно найти. Но теперь меня больше интересовало то, что находилось в спальне.
Ее ногти снова нацелились на мое лицо, когда я попытался подойти ближе. Я схватил ее за запястье, скрутил ей руки за спиной и потащил к ванной комнате. Один толчок – и она оказалась в кабинке для душа. В двери ванной торчал прекрасный старомодный ключ. Я вытащил его из скважины и вышел.
– Почему бы тебе не принять душ и немного не охладиться, милая? – почти прорычал я, затем прикрыл дверь и запер ее снаружи.
Пять секунд спустя я был уже в спальне, разглядывая обладательницу второй пары ног, которые так оригинально привлекли мое внимание. Ею оказалась еще одна блондинка, одетая в летнее хлопчатобумажное платье с ярким пестрым рисунком; она лежала ничком на кровати. Когда я внимательнее пригляделся, то понял, почему одна нога у нее голая, – кто-то затянул снятый нейлоновый чулок вокруг ее шеи, и блондинка была мертва. Я выпрямился и закурил сигарету, наблюдая, как солнечные лучи, косо падая сквозь жалюзи, полосами освещают пестрый рисунок платья. Я стал просчитывать варианты и припомнил что-то похожее: девушка, задушенная нейлоновым чулком… В течение последних двух недель было совершено еще три убийства по точно такой же схеме – и все в радиусе двадцати миль от городка. Если это будет продолжаться, Санта-Байя потеряет свою репутацию первоклассного морского курорта, расположенного в пятидесяти милях от Кармела.
Телефон находился в гостиной, и я нехотя направился туда. Вся эта история предназначалась для полицейских, и я знал, что она им понравится не больше, чем мне. На их языке понятие “частный детектив” равнозначно последней дешевке, и когда я сообщу им еще об одном убийстве, совершенном, бесспорно, каким-то психопатом, вряд ли они полюбят меня как родного брата.
Я уже потянулся за телефонной трубкой, и тут резкий голос позади меня скомандовал:
– Брось!
Я медленно повернулся и первым делом увидел нацеленный на меня короткоствольный полицейский револьвер, а затем и того, кто его держал. Это был приземистый малый со смуглым лицом, которое выглядело так, будто его потерли несколько раз наждачной бумагой. Одет он был довольно небрежно: в мятый поношенный костюм, отсвечивающий радужным блеском, – эффект, обратный маскараду хамелеона, уж он-то никогда не сольется с окружающей средой! Лицо его выражало поразительное спокойствие, и рука, державшая револьвер, нисколько не напрягалась, выдавая в нем профессионала.
– Ты, наверное, Джонни? – догадался я. – Парень, у которого есть свой ключ?
– Я тебя не понимаю, приятель, – сказал он холодно. – У тебя тоже свой ключ?
– Я Дэнни Бойд, – ответил я вежливо. – Прогуливаюсь по Западному побережью, да, видно, кто-то решил надо мной подшутить и дать мне ложное представление о Диком Западе, а?
– Это очень забавно. Не хочешь ли ты рассказать мне, где Джери, до того, как я разделаю под орех твою смазливую физиономию?
– Я не знаю, кто такая Джери, дружок, – сказал я честно. – Но тут есть две блондинки: мертвая в спальне и живая в ванной. Выбирай любую.
Тут как по команде живая блондинка забарабанила в дверь ванной комнаты, произведя шума больше, чем кавалерийский полк, несущийся во весь опор по огромному пустынному коридору.
Коренастый посмотрел на меня так, будто я пообещал привести ему симпатичную девчонку на ночь, а привел его собственную сестрицу.
– Выпусти ее оттуда, – выдохнул он. – Быстро! Вообще-то я не из тех, кто лезет на рожон, особенно под дулом револьвера. Поэтому я без разговоров открыл дверь ванной, и растрепанная блондинка выскочила оттуда в гостиную. Она грозно поглядела на коренастого.
– Ты очень вовремя появился, Джонни, – набросилась она на него. – Этот гад ползучий позвонил в дверь, и я подумала, что ты забыл ключ…
– Кто он такой, черт возьми? – оборвал ее Джонни. – Что ему здесь нужно?
– Он частный детектив, – зло ответила она. – Он думал, что нашел тут Линду Морган. Послушай, почему бы не…
– Заткнись! У нас и без того уже достаточно неприятностей.
Он бросил на меня такой взгляд, будто я был первым номером в списке его неприятностей, а я почувствовал тоже весьма неприятные ощущения чуть ниже пряжки ремня.
– Машина внизу? – обеспокоенно спросила блондинка.
– Само собой, – проворчал Джонни. – Но я теперь не уверен, что мы сможем ею воспользоваться. Скорей всего, нам придется изменить наш план – этот гад может все испортить!
И тут я его чуть было не опередил. Он уже собирался выйти из положения наипростейшим образом – всадить пулю из своего револьвера в мое полное жизни тело, а это было бы весьма плачевно для Бойда и его прекрасного профиля! Он все еще смотрел на блондинку, лицо его выражало нерешительность, я подумал, что лучшего момента не представится, и прыгнул на него. Все мои рефлексы помогли мне сделать это молниеносно, и все же я был не так скор, как хотелось бы. Джонни без излишней торопливости отпрянул на шаг в сторону и, пока я, проскочив мимо него, пытался затормозить, двинул рукояткой револьвера мне по затылку. Даже не успев осознать всей своей глупости, что было бы, конечно, слабым утешением, я провалился в черную пустоту…
Первые три ощущения, которые проникли в мое возвращающееся сознание, – это шипящий звук, мерзкий сладковатый вкус на губах и всепоглощающее чувство боязни замкнутого пространства. Я открыл глаза и приподнял голову, больно ударившись обо что-то твердое и неподатливое, – с этого момента клаустрофобия овладела мной полностью. Мои руки с трудом поднялись над какой-то поверхностью и принялись неистово толкать ее, стараясь дотянуться до головы. Внутренний голос подсказывал мне: если руки не могут этого сделать, так, может, моя голова пойдет к Магомету и дотянется до рук?[1] Это мне удалось лучше, и клаустрофобия улетучилась, как только моя голова появилась из духового шкафа газовой плиты. Я выключил горелки, поспешил в гостиную к ближайшему окну и широко распахнул его. Следующие две минуты меня ничто не интересовало, кроме свежего воздуха, но по мере того, как он наполнял мои легкие, я стал размышлять о блондинке Джери и ее партнере Джонни. Эта парочка, видно, работала в одной упряжке, но было ясно, что действовали они каждый в своей роли. Чем дольше я о них думал, тем большим уважением проникался: задушенная девушка в спальне, самоубийство в кухне – полиция проглотила бы это и быстренько свернула все дело.
Когда я удостоверился, что а) буду жить и б) меня не стошнит, я пошел в спальню взглянуть на труп. С ним было все в порядке, но он выглядел совсем не так, как когда я видел его в последний раз. Тогда на девушке было пестрое платье из хлопка – а сейчас она была одета в порванный шелковый костюм кремового цвета с абстрактным голубым рисунком. Даже моя отуманенная газом голова могла сообразить, что Джери поменялась с мертвой блондинкой одеждой, – но зачем? Конечно, ей нужно прилично выглядеть, чтобы не привлекать лишнего внимания до того, как они с Джонни скроются, но в гардеробе наверняка полно платьев. Возможно, это было частью продуманного плана – подставить меня как убийцу, тем более что на моей щеке красовались следы ногтей Джери. Я снова вспомнил, что с первого раза оценил в Джонни профессионала, и вновь с раздражением поймал себя на том, что испытываю к нему невольное уважение.
Я вернулся в гостиную и вызвал полицию – на этот раз меня никто не прерывал. Парень на том конце провода даже не был удивлен, когда я рассказал ему о трупе. Когда-нибудь в дождливый день, когда мне нечего будет делать, я позвоню в местный полицейский участок и скажу тому парню, который отвечает на звонки, что он выиграл первый приз в радиовикторине. Ручаюсь, он точно так же не выскажет удивления, когда я стану уверять его, что он проведет целых две недели в обществе какой-нибудь восходящей голливудской звезды, что все расходы оплачены и единственное к нему пожелание – уточнить кое-какие детали: к примеру, размер ее бюста и тому подобное.
Ожидая фараонов, я вернулся в спальню и еще раз взглянул на труп в кровати. Шелковый костюм, будучи первоклассно сшитым, стоил довольно дорого, и если уж женщина платит такие деньги за одежду, то обычно получает что-либо в придачу бесплатно, например, этикетку изготовителя. К сожалению, блузон был так изорван, что этикетка потерялась. Ее стоило поискать.
В гостиной все еще присутствовали следы нашей с Джери баталии – перевернутый маленький столик, разбитая ваза и разбросанные по коврику сломанные цветы, а возле входной двери валялось несколько кусочков кремового шелка. На втором обрывке, который я подобрал, была вышита метка фирмы: “Мэзон д'Аннет”, Санта-Байя”. Я сунул бирку в карман пальто, закурил и принялся беззаботно разглядывать обстановку, пока десять минут спустя не прибыли полицейские.
Лейтенант Шелл был терпелив, умен и недоверчив. Я надеялся увидеть человека, получившего работу по протекции, но мне почему-то опять не повезло. Высокий, с коротко остриженными седыми волосам и глубоко запавшими глазами, он, казалось, видел все насквозь и ничего не одобрял.
Он сел в кресло, долго прикуривал сигарету, затем холодно взглянул на меня.
– Второй раз слушаю вашу историю, Бойд, – сказал он сурово, – и она мне по-прежнему не нравится.
– Что тут может нравиться? – с горечью заметил я. – Ясно, что вам нужна голая правда, но, если хотите, я могу ее чуть приукрасить.
– Сделайте одолжение, – попросил он вежливо, – не стройте из себя умника, а? Они всегда меня бесят и вынуждают показывать наихудшие стороны моей натуры – я думаю, вы поняли, о чем речь?
– Догадываюсь, – уверил я его. – Хотя я тоже не обязан вас любить. Мне предписано говорить правду и сотрудничать, что я и делаю.
– Но улики против вас, – проворчал он. – На лице у вас безобразные царапины, Бойд. Очевидно, дамочка была вынуждена отчаянно сопротивляться убийце, судя по ее изорванной одежде. Очевидно также и то, что она проиграла это сражение и была задушена своим же собственным чулком.
– Я вам уже рассказывал, как это произошло, – сказал я, теряя всякое терпение. – Вторая блондинка, Джери, и этот бандит Джонни, ее дружок, у которого был собственный ключ от квартиры…
– Нужда – мать изобретательности, образно выражаясь, – промычал Шелл. – Вы должны признать, что это просто дикая история.
– Все правдивые истории кажутся дикими, – ответил я. – Помню…
– Оставьте воспоминания для мемуаров – если у вас когда-нибудь будет время их написать, – прервал он меня. – Я вижу, вы парень с богатым воображением. А уж история с пробуждением в газовой духовке вообще потрясающа!
– Я уже говорил вам, что этот Джонни – настоящий профессионал, – осторожно произнес я. – И довольно умный тип, раз он знает, в каком направлении работают мозги у полицейского, и действует соответственно.
– А может, он просто продукт вашего больного воображения? – предположил Шелл. – И мне лучше записать вас как подозреваемого в убийстве первой степени?
– Я слышал о ваших трудностях, лейтенант, – сказал я. – Три женщины задушены в последние две недели. Могу вам даже посочувствовать – на вас ответственность за поимку убийцы. Но не старайтесь сделать из меня козла отпущения. Я прибыл в Санта-Байю семичасовым рейсом вчера вечером и могу без всякого труда доказать, что находился в Нью-Йорке все то время, когда были совершены три предыдущих убийства.
Он потушил окурок в медной пепельнице одним ловким привычным движением.
– Успокойтесь, Бойд, – негромко сказал он. – Я понимаю, что не могу обвинять вас в трех других убийствах, но, возможно, вы оказались находчивым парнем и использовали ту же схему.
– Вы имеете в виду, что Джонни и его подруга оказались находчивыми?
– Может, и так, – пожал он плечами. – Если только они действительно существуют, то должны были оставить отпечатки в квартире, и мои парни найдут их. Есть и одно существенное отличие этого убийства от трех предыдущих – те были совершены в парках или зонах отдыха.
– У меня такое подозрение, что этому трупу тоже суждено было оказаться в парке. Но мой неурочный приход спутал им все карты.
– С чего вы это взяли?
– Джонни был здесь и вышел перед самым моим приходом. Когда он вернулся, Джери спросила его, ждет ли внизу машина.
– Вы считаете, что они собирались отнести тело в машину?
– Они могли сделать это без всяких проблем в темноте через пожарный ход – он как раз выходит на аллею позади дома. Но когда я им все испортил, они изменили свои планы.
– Может быть. – Шелл встал на ноги легким гибким движением. – Мертвая девушка – это Линда Морган? Вы в состоянии опознать ее?
– Нет, – печально покачал я головой. – Я думаю, что это Линда Морган, но не могу с точностью опознать ее.
Он смотрел на меня с выражением крайнего удивления.
– Что же вы за детектив такой? – спросил он, высоко подняв брови. – Вас наняли, чтобы найти девушку, а вы даже не знаете, как она выглядит, и не можете уверенно опознать ее!
– Да, это звучит несколько странно, – согласился я поспешно. – Но вините в этом семью Морган, а не меня. Как говорит ее дядя Тайлер Морган, у всей семьи просто патологическое отвращение к фотографии. Может, кто-то из незамужних тетушек был напуган в девичестве скрытой камерой, кто его знает, но не существует ни одной фотографии ни Линды, ни самого Тайлера Моргана. Все, что он мог мне предложить, – это подробный словесный портрет. По нему я могу судить, что это труп Линды Морган, но опознать его в юридическом смысле, как вы того хотите, я не могу.
– Значит, единственный человек, который может это сделать, сам Тайлер Морган, – пробормотал Шелл. – У меня неприятное предчувствие, что он окажется таким же сумасбродным чудаком, как и вы.
– Это все от скверного нью-йоркского воздуха, – объяснил я. – И если бы не жара…
– Да знаю! – оборвал он. – Я как-то сам провел там целое лето и чуть не свихнулся. – Он нахлобучил шляпу и взглянул на меня с неописуемой неприязнью. – Не отходите от меня ни на шаг, Бойд, пока не явится Морган. Я не хочу терять вас из виду – по крайней мере до тех пор, пока мы не побываем в морге!
Глава 2
Мы приехали в аэропорт вечером, за десять минут до прибытия дополнительного рейса из Сан-Франциско, которым должен был прилететь Морган. Я коротал время, рассказывая лейтенанту Шеллу в мельчайших подробностях о том, как проследил движение Линды Морган из Нью-Йорка на Западное побережье – от Саттон-Плейс до Санта-Байи, – как это заняло у меня почти неделю и как мне повезло с ее лучшей подружкой, которая по достоинству оценила профиль Бойда, рассматривая его в полумраке своей гостиной. Понадобился всего один вечер, чтобы узнать, что Линда отправилась в путь через всю страну под вымышленным именем Джоан Мортон.
Шелл был безучастен. Я и не ожидал от него внимания, но моя болтовня, по крайней мере, заполнила десять минут ожидания, и вот уже самолет коснулся посадочной полосы. Я разглядел высокую худую фигуру Тайлера Моргана, хорошо заметную в веренице пассажиров, шагающих к зданию аэропорта, и, сопровождаемый Шеллом, направился ближе к стеклянной двери, чтобы встретить его.
Но какой-то малый опередил нас, небрежно оттеснив меня локтем с наглой бесцеремонностью официанта из Манхэттена, который только что получил положенные ему пятнадцать процентов чаевых. Высокий рост, широкие массивные плечи и мускулистая шея делали его похожим на преуспевающего администратора, который уверен не только в своих собственных силах, но имеет за спиной солидную компанию с пятидесятимиллионным оборотом. У него были темно-каштановые волосы и ухоженные усы. Одним словом, дар Божий в ответ на молитвы как молодой, так и старой девы. Как только Морган вошел в зал ожидания, “администратор” шагнул к нему и стал трясти ему руку.
– Рад вас видеть, Тайлер! – сказал он громко. – Я получил вашу телеграмму. Почему такая срочность?
Лысая голова Моргана отражала свет верхних огней зала, когда он ее поворачивал; я заметил, что его холодные серые глаза скользят по залу в поисках кого-то.
– Я тоже рад тебя видеть, Джордж, – сказал он рассеянно. – Это все из-за моей племянницы Линды – и кажется, дела совсем плохи.
Я протиснулся между ними, по-прежнему сопровождаемый Шеллом.
– Привет, Бойд, – сказал Морган без малейшей теплоты в голосе.
– Мистер Морган, – сказал я, – это лейтенант Шелл из местной полиции.
– Лейтенант… – Морган на секунду прикрыл глаза, затем медленно открыл их. – Вы думаете, что девушка, которую.., убили, и есть моя племянница?
– Я не знак), – сухо сказал Шелл. – Бойд думает, что это она, но не может с точностью опознать ее. Мне очень жаль, что пришлось вызывать вас в связи с этим, но…
– Все нормально, – пожал плечами Морган. – У вас не было выхода.
– Убийство? – вдруг рявкнуло должностное лицо с темно-каштановыми волосами. – Ваша племянница, мистер Морган? Это просто смешно!
– С каких это пор у нас шоферы пытаются стать экспертами? – Я был сама вежливость.
– Шоферы!.. – Его лицо мгновенно покраснело. – Какого черта вы оскорбляете меня, как…
– Это мистер Джордж Обистер, – прервал его Морган. – Он является моим личным представителем на Западном побережье.
– Что он, черт возьми, из себя воображает, чтобы так со мной разговаривать! – кипятился Обистер. – С какой стати я буду…
– Замолчи! – холодно отрезал Морган. – У меня и без тебя, Джордж, полно забот. – Он повернул голову и посмотрел на Шелла:
– У нас впереди не совсем приятная процедура. Я предлагаю покончить с этим как можно скорее.
– Да, конечно, – кивнул Шелл, – если вы поедете со мной. Вам лучше следовать за нами, Бойд.
– Мистер Морган! – растерянно обратился к хозяину Обистер. – А что делать мне?
– Я думаю, тебе лучше сопровождать меня, Джордж, – ответил Морган безразлично. – Если у лейтенанта нет возражений.
– Никаких, – заверил Шелл. – Пойдемте.
Итак, мы вчетвером вышли к ожидающей нас машине и следующие четверть часа провели в натянутом молчании, пока не приехали в морг. Шелл указывал путь шагающему за ним Моргану, а мы с Обистером шли чуть позади них. Как сказала бы моя рыжеволосая секретарша Фрэн Джордан, я не из тех парней, которые слишком чувствительны к окружающей обстановке, но есть в атмосфере морга что-то такое, отчего меня всегда пробирает дрожь. Это не сами трупы, а скорее монотонный звук капающей воды, когда подтаивает лед. Может быть, поэтому я не питаю любви к холодному душу, разве что очередная дама сердца пожелает сбрызнуть меня мартини со льдом.
Служащий морга выглядел под стать своему окружению и даже не пытался казаться приветливым. Когда он выкатил из морозильного шкафа носилки и откинул простыню, одного взгляда на Моргана было достаточно, чтобы понять, что это его племянница.
Шелл был безучастен. Я и не ожидал от него внимания, но моя болтовня, по крайней мере, заполнила десять минут ожидания, и вот уже самолет коснулся посадочной полосы. Я разглядел высокую худую фигуру Тайлера Моргана, хорошо заметную в веренице пассажиров, шагающих к зданию аэропорта, и, сопровождаемый Шеллом, направился ближе к стеклянной двери, чтобы встретить его.
Но какой-то малый опередил нас, небрежно оттеснив меня локтем с наглой бесцеремонностью официанта из Манхэттена, который только что получил положенные ему пятнадцать процентов чаевых. Высокий рост, широкие массивные плечи и мускулистая шея делали его похожим на преуспевающего администратора, который уверен не только в своих собственных силах, но имеет за спиной солидную компанию с пятидесятимиллионным оборотом. У него были темно-каштановые волосы и ухоженные усы. Одним словом, дар Божий в ответ на молитвы как молодой, так и старой девы. Как только Морган вошел в зал ожидания, “администратор” шагнул к нему и стал трясти ему руку.
– Рад вас видеть, Тайлер! – сказал он громко. – Я получил вашу телеграмму. Почему такая срочность?
Лысая голова Моргана отражала свет верхних огней зала, когда он ее поворачивал; я заметил, что его холодные серые глаза скользят по залу в поисках кого-то.
– Я тоже рад тебя видеть, Джордж, – сказал он рассеянно. – Это все из-за моей племянницы Линды – и кажется, дела совсем плохи.
Я протиснулся между ними, по-прежнему сопровождаемый Шеллом.
– Привет, Бойд, – сказал Морган без малейшей теплоты в голосе.
– Мистер Морган, – сказал я, – это лейтенант Шелл из местной полиции.
– Лейтенант… – Морган на секунду прикрыл глаза, затем медленно открыл их. – Вы думаете, что девушка, которую.., убили, и есть моя племянница?
– Я не знак), – сухо сказал Шелл. – Бойд думает, что это она, но не может с точностью опознать ее. Мне очень жаль, что пришлось вызывать вас в связи с этим, но…
– Все нормально, – пожал плечами Морган. – У вас не было выхода.
– Убийство? – вдруг рявкнуло должностное лицо с темно-каштановыми волосами. – Ваша племянница, мистер Морган? Это просто смешно!
– С каких это пор у нас шоферы пытаются стать экспертами? – Я был сама вежливость.
– Шоферы!.. – Его лицо мгновенно покраснело. – Какого черта вы оскорбляете меня, как…
– Это мистер Джордж Обистер, – прервал его Морган. – Он является моим личным представителем на Западном побережье.
– Что он, черт возьми, из себя воображает, чтобы так со мной разговаривать! – кипятился Обистер. – С какой стати я буду…
– Замолчи! – холодно отрезал Морган. – У меня и без тебя, Джордж, полно забот. – Он повернул голову и посмотрел на Шелла:
– У нас впереди не совсем приятная процедура. Я предлагаю покончить с этим как можно скорее.
– Да, конечно, – кивнул Шелл, – если вы поедете со мной. Вам лучше следовать за нами, Бойд.
– Мистер Морган! – растерянно обратился к хозяину Обистер. – А что делать мне?
– Я думаю, тебе лучше сопровождать меня, Джордж, – ответил Морган безразлично. – Если у лейтенанта нет возражений.
– Никаких, – заверил Шелл. – Пойдемте.
Итак, мы вчетвером вышли к ожидающей нас машине и следующие четверть часа провели в натянутом молчании, пока не приехали в морг. Шелл указывал путь шагающему за ним Моргану, а мы с Обистером шли чуть позади них. Как сказала бы моя рыжеволосая секретарша Фрэн Джордан, я не из тех парней, которые слишком чувствительны к окружающей обстановке, но есть в атмосфере морга что-то такое, отчего меня всегда пробирает дрожь. Это не сами трупы, а скорее монотонный звук капающей воды, когда подтаивает лед. Может быть, поэтому я не питаю любви к холодному душу, разве что очередная дама сердца пожелает сбрызнуть меня мартини со льдом.
Служащий морга выглядел под стать своему окружению и даже не пытался казаться приветливым. Когда он выкатил из морозильного шкафа носилки и откинул простыню, одного взгляда на Моргана было достаточно, чтобы понять, что это его племянница.