– Ты в этом уверена?
– Конечно, этого просто не могло быть!
– Некоторые мужчины считают себя оскорбленными, когда видят перед собой таких женщин, как ты, – умных, одаренных, уверенных в себе и чертовски сексуальных. Как знать, может. Дон как раз из таких? Ему была нужна женщина, во всем уступавшая ему, а не превосходящая его во всех отношениях. Женщина, которая бы день и ночь восхваляла его и нянчилась бы с ним.
– Именно такой женщиной я и была! – негодующе воскликнула Санни. Она и вправду до сих пор не могла понять, зачем Дон лег в постель с Гретхен. Что дала ему Гретхен такого, чего бы она не могла ему дать?
– Очевидно, Дженкинс считал, что ему не справиться с тобой, – съехидничал Тай, обнимая ее. – Какой же он дурак, что позволил тебе уйти! Впрочем, ты тоже хороша. Надо же, вбила себе в голову, что любит этого идиота!
Она попыталась высвободиться из его объятий, но безуспешно. Казалось, он не прилагал никаких усилий, чтобы удержать ее, но разжать его руки Санни никак не удавалось. Заглядевшись на его ласковую улыбку, она забыла о Доне. Мужчина, которого она почти ненавидела, вытеснил из ее памяти образ того, которого она, как ей казалось, любила. Ничего не скажешь, Тай Бьюмонт отлично знал, как воздействовать не только на ее тело, но и на душу… Она не совсем понимала, как это ему удается и почему она так беззащитна перед ним, но факт оставался фактом, и этого Санни не могла простить Таю.
Не догадываясь о ее мыслях, Тай продолжал свой монолог:
– Дон Дженкинс тебе не пара, Санни. Все равно, рано или поздно, ваш брак обязательно распался бы. Так что считай, тебе повезло, что ты вовремя сбежала от него, избавив себя от неизбежного разочарования и нескольких лет несчастливой семейной жизни.
– И ты берешь на себя смелость утверждать, что знаешь, в чем мое счастье?
– Я знаю это наверняка. Тебе нужен мужчина под стать тебе самой – сильный, уверенный в себе, сексуально раскрепощенный и… с горячей кровью. Такой, кто мог бы по достоинству оценить всю твою прелесть, чувственность и страстный темперамент. Такой, кто беззаветно любил бы тебя… часто и помногу, – неожиданно засмеялся он.
– Ты имеешь в виду себя?
– А разве я тебе не нравлюсь? – Он еще крепче прижал ее к груди.
– Я люблю Дона. Вот все, что я могу тебе сказать, – запальчиво настаивала Санни.
– Докажи! Попробуй устоять передо мной!
Прижав ее спиной к деревянному столбу, поддерживавшему навес над крыльцом ее дома, Тай стал пылко целовать ее. Она пыталась отвернуться, но его жадные губы всюду настигали ее. Она пыталась оттолкнуть его от себя, но он лишь теснее прижимался к ней всем своим сильным телом.
– Какая ты горячая, – пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею, – а этот идиот Дженкинс хотел тебя погасить…
– Разве ты не хочешь того же самого? Он отрицательно помотал головой, не отнимая своего полураскрытого рта от ее припухших губ.
– Вовсе нет, Санни, я хочу, чтобы ты стала еще горячее… я хочу быть в самом центре твоего пламени…
Внутри ее поднялась волна ответной жаркой страсти, она с трудом боролась с собой, упрямо стараясь не замечать сладкой дрожи, бившей все ее тело…
Он расстегнул ее блузку и вытащил из-под пояса юбки.
– Нет, не надо, – слабо запротестовала Санни.
– Почему не надо?
– Потому что я тебя ненавижу, – неуверенно ответила она.
– Ладно, если тебе не нравится любить меня, тогда попробуй ненавидеть, – тихо прошептал он, лаская ее грудь.
– Нет, не надо… – застонала она.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Да…
– Так и не попробовав тебя по-настоящему?
– Да…
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Да…
– Нет, ты этого не хочешь.
– Хочу…
Прижавшись губами к ее уху, он положил ладонь чуть ниже ее талии пальцами вниз.
– Ты все еще хочешь, чтобы я остановился?
– Да…
– Санни, я ведь доставляю тебе громадное наслаждение одними только пальцами… только прикосновением…
– Нет, не надо.
– Ты не хочешь, чтобы я потрогал тебя между ногами, где ты вся горячая и влажная?
– Нет, – всхлипнула она, едва владея собой.
– Какая же ты лгунья, Санни Чандлер, – хриплым шепотом проговорил он ей в самое ухо.
У Санни не было больше сил сопротивляться. Ей безумно хотелось прижаться щекой к его груди и покориться жадным, откровенным ласкам, но, с огромным трудом подавив в себе это желание, она упрямо вскинула голову. Ее губы припухли не столько от поцелуев Тая, сколько от ее собственных усилий сдержать крик неутоленной страсти. В золотистых глазах сверкала ярость.
– Все это доказывает лишь одно – что я живая женщина, из плоти и крови, а не из камня. Если ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель, я сделаю это. Ты выиграешь пари и добавишь еще одно имя к длинному списку побежденных тобой женщин. Но когда ты насытишься мной и уйдешь, я все равно буду любить Дона. И ты будешь знать, что сердце мое не участвовало в твоих сексуальных забавах. Просто мы с тобой попользовались друг другом и разбежались в разные стороны. Этого ты хочешь?
Тай сделал серьезную тактическую ошибку и сам это понимал.
Ругая себя, он опустошал одну за другой бесчисленные чашки черного кофе. Возвратившись от Санни, он не стал даже ложиться в постель, зная, что все равно не заснет. Ночь тянулась за кофе и невеселыми размышлениями.
Просидев на кухне до самого восхода солнца, он не перестал нещадно винить себя в том, что по-идиотски испортил вчера все, что так тщательно выстраивал.
Будучи загнанным в угол, любое, даже самое безобидное существо начинает отчаянно защищаться, царапаться и кусаться. Когда он стал убеждать Санни в том, что она не любила и не могла любить Дженкинса, он должен был понимать, что в такой ситуации она хоть на Библии поклянется, что любит Дона Дженкинса, и только его одного, даже если это совсем не соответствует действительности.
И почему он так поздно это понял?
– Потому что дурак, вот почему, – пробормотал он себе под нос, вставая со стула.
Сполоснув чашку, он убрал с плиты кофейник и побрел через неосвещенную гостиную в спальню. Проходя мимо зеркала, он увидел припухшие и покрасневшие глаза, словно у алкоголика после трехдневного запоя. Подбородок покрывала густая темная щетина, полурасстегнутая рубашка выбилась из-за пояса джинсов. Ну и видок… Разве так должен выглядеть шериф?
Умываясь холодной водой, он снова и снова, в который уже раз, мысленно прокручивал события вчерашнего вечера. Конечно, Санни была чудесной, горячей и чувственной женщиной, в том не могло быть никаких сомнений. Он вспомнил, как она завелась от его легких прикосновений в кинотеатре и еще раньше, у него дома, когда они готовили кукурузу. Если бы он тогда увел ее в спальню, она бы не стала сопротивляться, потому что сама горела страстью. Могла, конечно, в силу своей независимой натуры слегка побрыкаться, но не более того. Такое чисто символическое сопротивление.
Познакомившись с Санни Чандлер, он сразу же понял, что лестью взять ее было нельзя, как нельзя было завлечь ее в постель хитростью. Для этого она была слишком умна. Взывать к ее женской жалости тоже было бесполезно – она бы не поверила ему.
Чисто интуитивно он понял, что единственным способом уложить ее в свою постель была полная откровенность. Надо было сразу в открытую сообщить ей о своих намерениях и потом тихонько подталкивать к неизбежному концу. Основной тактикой должно было стать стремительное нападение с последующим быстрым отступлением. Главное – смутить ее чувственную натуру и заставить с готовностью и желанием отдаться ему.
Все шло по плану, однако он не предусмотрел того, что она вообразила, будто по-настоящему влюблена в этого сукина сына Дона Дженкинса.
Бреясь, Тай порезал подбородок и со злостью швырнул провинившийся одноразовый станок в корзину для мусора. Сбросив одежду, он встал под душ, до упора вывернув кран с холодной водой. Может, хотя бы тугие струи холодной воды приведут его наконец в себя.
Это ж надо! Она любит Дженкинса! Ну и бред!
Намыливаясь, он не переставал удивляться этой фантазии. Неужели она, такая умная и трезвомыслящая, не видела, что Дженкинс совсем ей не пара? Неужели она не поняла, что все его, Тая, слова о нем – сущая правда, а не догадки дилетанта от психологии? Нет, только идиот мог бы счесть его предположение необоснованным.
Санни вела себя словно ребенок, которому не дали одну-единственную игрушку из всей огромной подаренной коробки. Ей хотелось заполучить Дженкинса только потому, что именно его-то она и не могла заполучить (в силу каких обстоятельств – не суть важно). Если бы она действительно его любила, в чем вчера пыталась убедить и себя, и Тая, она бы еще тогда простила и вышла бы замуж. Почему она старательно закрывает глаза на правду?
Выключив воду. Тай вышел из-под душа. Вытершись жестким махровым полотенцем, он прошлепал нагишом в спальню и принялся рыться в ящиках комода в поисках чистого белья и носков.
Санни умело отбрила его вчера, заявив, что согласна лечь с ним в постель, но это будет чистый секс, без всяких эмоций. Впрочем, и сейчас Тай никак не мог понять, почему он не поймал ее на слове, не потащил тут же в постель. Нужно было забыть об этом чертовом Доне Дженкинсе и заставить ее тоже забыть и его, и всех других своих бывших любовников! По крайней мере он хотя бы избавился от невыносимого груза, и сейчас еще выпиравшего из его плавок.
Так он и стоял посреди спальни, проклиная свою непокорную плоть, ту женщину, из-за которой он до такой степени возбудился, и свою излишнюю деликатность с ней. Он ругал себя за то, что не отправился к одной из тех своих знакомых, которые были бы рады его принять в любой час дня и ночи, ублажив его самолюбие и утолив желание.
Одевшись, он взял ключи от машины и вышел из дома. Патрульный джип завелся с пол-оборота. Мысленно поблагодарив небо за то, что в этот ранний час на улице почти не было машин, Тай на предельной скорости помчался по шоссе.
Солнце только встало, но уже было жарко. Входя в свой офис. Тай почувствовал, что мокрая от пота рубашка прилипла к спине. Лицо его было мрачным, порезанный подбородок украшал кусочек туалетной бумаги, прилепленный, чтобы остановить кровотечение.
– Привет! – повернулся к вошедшему шерифу Джордж Хендерсон. – Твой кофе почти готов.
– Никакого кофе. Ты оформил вчерашние рапорты?
Удивленный его немногословностью, Джордж протянул:
– Ага… Они на твоем столе.
– Хорошо, – сухо бросил Тай. Столь мрачное настроение было совершенно нехарактерным для всегда бодрого и энергичного шерифа. Да и вид его оставлял сегодня желать лучшего – мокрые растрепанные волосы, порезанный подбородок, злющие глаза… Казалось, он только и ждет повода, чтобы надавать кому-нибудь по морде.
– Плохо спал? – полюбопытствовал Джордж.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился шериф.
– Ничего. Просто спросил…
– Не надо задавать пустые вопросы. Я буду у себя.
Он уже стоял на пороге своего кабинета, когда Джордж все с тем же простодушием поинтересовался:
– Как там наше пари?
Резко обернувшись, Тай рявкнул:
– Пока еще ты его не выиграл!
– Но и не проиграл, судя по твоему настроению, – засмеялся Джордж.
Войдя в кабинет, шериф с такой силой захлопнул за собой дверь, что зазвенели стекла в окнах. Шлепнувшись в свое кожаное кресло, он откинулся на спинку, взгромоздил ноги на угол стола и прикрыл глаза.
Перед его мысленным взором предстала Санни. Он снова увидел ее сияющие глаза, нежную шею, прикрытую шелковой кружевной комбинацией упругую грудь с тугими розовыми сосками, одно прикосновение к которой вызывало у него эрекцию…
Прижав к глазам ладони, Тай тихо застонал, боясь, как бы не услышал помощник. Ну почему он не уложил ее вчера в постель и не покончил с этим мучением раз и навсегда?
Да потому, что знал – одной ночью дело не закончится. Его теперешнее отношение к Санни выходило далеко за рамки того смехотворного пари, которое он заключил с Джорджем. Ему хотелось гораздо большего, чем ночь с ней в постели. Он будет хотеть ее и завтра, и послезавтра, и на следующей неделе, и каждый Божий день в обозримом будущем, раз уж на то пошло.
Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которыми он овладевал – с жадностью, но без сердечной привязанности. Он хотел, чтобы с этой женщиной все было иначе – не просто животное совокупление особей разного пола, голый секс, а настоящие любовные ласки, в которых участвуют не только половые органы, но и сердца людей, их души.
Она заинтриговала его. Под неотразимо-красивой оболочкой скрывалась тонко чувствующая, ранимая душа, жертвенную тайну которой он узнал вчера вечером.
Казалось, узнав причину ее скрытой печали, он бы должен был успокоиться. Но этого не произошло. Он сам был виноват в том, что Санни так и не согласилась вчера стать его любовницей.
Тай чувствовал себя не в своей тарелке и никак не мог понять почему.
Наверное, это от жары и слишком высокой влажности или от бессонной ночи и сексуального перевозбуждения…
Он был готов приписать свое взвинченное состояние чему угодно, только не тому, что являлось истинной причиной.
Глава 8
– Конечно, этого просто не могло быть!
– Некоторые мужчины считают себя оскорбленными, когда видят перед собой таких женщин, как ты, – умных, одаренных, уверенных в себе и чертовски сексуальных. Как знать, может. Дон как раз из таких? Ему была нужна женщина, во всем уступавшая ему, а не превосходящая его во всех отношениях. Женщина, которая бы день и ночь восхваляла его и нянчилась бы с ним.
– Именно такой женщиной я и была! – негодующе воскликнула Санни. Она и вправду до сих пор не могла понять, зачем Дон лег в постель с Гретхен. Что дала ему Гретхен такого, чего бы она не могла ему дать?
– Очевидно, Дженкинс считал, что ему не справиться с тобой, – съехидничал Тай, обнимая ее. – Какой же он дурак, что позволил тебе уйти! Впрочем, ты тоже хороша. Надо же, вбила себе в голову, что любит этого идиота!
Она попыталась высвободиться из его объятий, но безуспешно. Казалось, он не прилагал никаких усилий, чтобы удержать ее, но разжать его руки Санни никак не удавалось. Заглядевшись на его ласковую улыбку, она забыла о Доне. Мужчина, которого она почти ненавидела, вытеснил из ее памяти образ того, которого она, как ей казалось, любила. Ничего не скажешь, Тай Бьюмонт отлично знал, как воздействовать не только на ее тело, но и на душу… Она не совсем понимала, как это ему удается и почему она так беззащитна перед ним, но факт оставался фактом, и этого Санни не могла простить Таю.
Не догадываясь о ее мыслях, Тай продолжал свой монолог:
– Дон Дженкинс тебе не пара, Санни. Все равно, рано или поздно, ваш брак обязательно распался бы. Так что считай, тебе повезло, что ты вовремя сбежала от него, избавив себя от неизбежного разочарования и нескольких лет несчастливой семейной жизни.
– И ты берешь на себя смелость утверждать, что знаешь, в чем мое счастье?
– Я знаю это наверняка. Тебе нужен мужчина под стать тебе самой – сильный, уверенный в себе, сексуально раскрепощенный и… с горячей кровью. Такой, кто мог бы по достоинству оценить всю твою прелесть, чувственность и страстный темперамент. Такой, кто беззаветно любил бы тебя… часто и помногу, – неожиданно засмеялся он.
– Ты имеешь в виду себя?
– А разве я тебе не нравлюсь? – Он еще крепче прижал ее к груди.
– Я люблю Дона. Вот все, что я могу тебе сказать, – запальчиво настаивала Санни.
– Докажи! Попробуй устоять передо мной!
Прижав ее спиной к деревянному столбу, поддерживавшему навес над крыльцом ее дома, Тай стал пылко целовать ее. Она пыталась отвернуться, но его жадные губы всюду настигали ее. Она пыталась оттолкнуть его от себя, но он лишь теснее прижимался к ней всем своим сильным телом.
– Какая ты горячая, – пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею, – а этот идиот Дженкинс хотел тебя погасить…
– Разве ты не хочешь того же самого? Он отрицательно помотал головой, не отнимая своего полураскрытого рта от ее припухших губ.
– Вовсе нет, Санни, я хочу, чтобы ты стала еще горячее… я хочу быть в самом центре твоего пламени…
Внутри ее поднялась волна ответной жаркой страсти, она с трудом боролась с собой, упрямо стараясь не замечать сладкой дрожи, бившей все ее тело…
Он расстегнул ее блузку и вытащил из-под пояса юбки.
– Нет, не надо, – слабо запротестовала Санни.
– Почему не надо?
– Потому что я тебя ненавижу, – неуверенно ответила она.
– Ладно, если тебе не нравится любить меня, тогда попробуй ненавидеть, – тихо прошептал он, лаская ее грудь.
– Нет, не надо… – застонала она.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Да…
– Так и не попробовав тебя по-настоящему?
– Да…
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Да…
– Нет, ты этого не хочешь.
– Хочу…
Прижавшись губами к ее уху, он положил ладонь чуть ниже ее талии пальцами вниз.
– Ты все еще хочешь, чтобы я остановился?
– Да…
– Санни, я ведь доставляю тебе громадное наслаждение одними только пальцами… только прикосновением…
– Нет, не надо.
– Ты не хочешь, чтобы я потрогал тебя между ногами, где ты вся горячая и влажная?
– Нет, – всхлипнула она, едва владея собой.
– Какая же ты лгунья, Санни Чандлер, – хриплым шепотом проговорил он ей в самое ухо.
У Санни не было больше сил сопротивляться. Ей безумно хотелось прижаться щекой к его груди и покориться жадным, откровенным ласкам, но, с огромным трудом подавив в себе это желание, она упрямо вскинула голову. Ее губы припухли не столько от поцелуев Тая, сколько от ее собственных усилий сдержать крик неутоленной страсти. В золотистых глазах сверкала ярость.
– Все это доказывает лишь одно – что я живая женщина, из плоти и крови, а не из камня. Если ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель, я сделаю это. Ты выиграешь пари и добавишь еще одно имя к длинному списку побежденных тобой женщин. Но когда ты насытишься мной и уйдешь, я все равно буду любить Дона. И ты будешь знать, что сердце мое не участвовало в твоих сексуальных забавах. Просто мы с тобой попользовались друг другом и разбежались в разные стороны. Этого ты хочешь?
Тай сделал серьезную тактическую ошибку и сам это понимал.
Ругая себя, он опустошал одну за другой бесчисленные чашки черного кофе. Возвратившись от Санни, он не стал даже ложиться в постель, зная, что все равно не заснет. Ночь тянулась за кофе и невеселыми размышлениями.
Просидев на кухне до самого восхода солнца, он не перестал нещадно винить себя в том, что по-идиотски испортил вчера все, что так тщательно выстраивал.
Будучи загнанным в угол, любое, даже самое безобидное существо начинает отчаянно защищаться, царапаться и кусаться. Когда он стал убеждать Санни в том, что она не любила и не могла любить Дженкинса, он должен был понимать, что в такой ситуации она хоть на Библии поклянется, что любит Дона Дженкинса, и только его одного, даже если это совсем не соответствует действительности.
И почему он так поздно это понял?
– Потому что дурак, вот почему, – пробормотал он себе под нос, вставая со стула.
Сполоснув чашку, он убрал с плиты кофейник и побрел через неосвещенную гостиную в спальню. Проходя мимо зеркала, он увидел припухшие и покрасневшие глаза, словно у алкоголика после трехдневного запоя. Подбородок покрывала густая темная щетина, полурасстегнутая рубашка выбилась из-за пояса джинсов. Ну и видок… Разве так должен выглядеть шериф?
Умываясь холодной водой, он снова и снова, в который уже раз, мысленно прокручивал события вчерашнего вечера. Конечно, Санни была чудесной, горячей и чувственной женщиной, в том не могло быть никаких сомнений. Он вспомнил, как она завелась от его легких прикосновений в кинотеатре и еще раньше, у него дома, когда они готовили кукурузу. Если бы он тогда увел ее в спальню, она бы не стала сопротивляться, потому что сама горела страстью. Могла, конечно, в силу своей независимой натуры слегка побрыкаться, но не более того. Такое чисто символическое сопротивление.
Познакомившись с Санни Чандлер, он сразу же понял, что лестью взять ее было нельзя, как нельзя было завлечь ее в постель хитростью. Для этого она была слишком умна. Взывать к ее женской жалости тоже было бесполезно – она бы не поверила ему.
Чисто интуитивно он понял, что единственным способом уложить ее в свою постель была полная откровенность. Надо было сразу в открытую сообщить ей о своих намерениях и потом тихонько подталкивать к неизбежному концу. Основной тактикой должно было стать стремительное нападение с последующим быстрым отступлением. Главное – смутить ее чувственную натуру и заставить с готовностью и желанием отдаться ему.
Все шло по плану, однако он не предусмотрел того, что она вообразила, будто по-настоящему влюблена в этого сукина сына Дона Дженкинса.
Бреясь, Тай порезал подбородок и со злостью швырнул провинившийся одноразовый станок в корзину для мусора. Сбросив одежду, он встал под душ, до упора вывернув кран с холодной водой. Может, хотя бы тугие струи холодной воды приведут его наконец в себя.
Это ж надо! Она любит Дженкинса! Ну и бред!
Намыливаясь, он не переставал удивляться этой фантазии. Неужели она, такая умная и трезвомыслящая, не видела, что Дженкинс совсем ей не пара? Неужели она не поняла, что все его, Тая, слова о нем – сущая правда, а не догадки дилетанта от психологии? Нет, только идиот мог бы счесть его предположение необоснованным.
Санни вела себя словно ребенок, которому не дали одну-единственную игрушку из всей огромной подаренной коробки. Ей хотелось заполучить Дженкинса только потому, что именно его-то она и не могла заполучить (в силу каких обстоятельств – не суть важно). Если бы она действительно его любила, в чем вчера пыталась убедить и себя, и Тая, она бы еще тогда простила и вышла бы замуж. Почему она старательно закрывает глаза на правду?
Выключив воду. Тай вышел из-под душа. Вытершись жестким махровым полотенцем, он прошлепал нагишом в спальню и принялся рыться в ящиках комода в поисках чистого белья и носков.
Санни умело отбрила его вчера, заявив, что согласна лечь с ним в постель, но это будет чистый секс, без всяких эмоций. Впрочем, и сейчас Тай никак не мог понять, почему он не поймал ее на слове, не потащил тут же в постель. Нужно было забыть об этом чертовом Доне Дженкинсе и заставить ее тоже забыть и его, и всех других своих бывших любовников! По крайней мере он хотя бы избавился от невыносимого груза, и сейчас еще выпиравшего из его плавок.
Так он и стоял посреди спальни, проклиная свою непокорную плоть, ту женщину, из-за которой он до такой степени возбудился, и свою излишнюю деликатность с ней. Он ругал себя за то, что не отправился к одной из тех своих знакомых, которые были бы рады его принять в любой час дня и ночи, ублажив его самолюбие и утолив желание.
Одевшись, он взял ключи от машины и вышел из дома. Патрульный джип завелся с пол-оборота. Мысленно поблагодарив небо за то, что в этот ранний час на улице почти не было машин, Тай на предельной скорости помчался по шоссе.
Солнце только встало, но уже было жарко. Входя в свой офис. Тай почувствовал, что мокрая от пота рубашка прилипла к спине. Лицо его было мрачным, порезанный подбородок украшал кусочек туалетной бумаги, прилепленный, чтобы остановить кровотечение.
– Привет! – повернулся к вошедшему шерифу Джордж Хендерсон. – Твой кофе почти готов.
– Никакого кофе. Ты оформил вчерашние рапорты?
Удивленный его немногословностью, Джордж протянул:
– Ага… Они на твоем столе.
– Хорошо, – сухо бросил Тай. Столь мрачное настроение было совершенно нехарактерным для всегда бодрого и энергичного шерифа. Да и вид его оставлял сегодня желать лучшего – мокрые растрепанные волосы, порезанный подбородок, злющие глаза… Казалось, он только и ждет повода, чтобы надавать кому-нибудь по морде.
– Плохо спал? – полюбопытствовал Джордж.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился шериф.
– Ничего. Просто спросил…
– Не надо задавать пустые вопросы. Я буду у себя.
Он уже стоял на пороге своего кабинета, когда Джордж все с тем же простодушием поинтересовался:
– Как там наше пари?
Резко обернувшись, Тай рявкнул:
– Пока еще ты его не выиграл!
– Но и не проиграл, судя по твоему настроению, – засмеялся Джордж.
Войдя в кабинет, шериф с такой силой захлопнул за собой дверь, что зазвенели стекла в окнах. Шлепнувшись в свое кожаное кресло, он откинулся на спинку, взгромоздил ноги на угол стола и прикрыл глаза.
Перед его мысленным взором предстала Санни. Он снова увидел ее сияющие глаза, нежную шею, прикрытую шелковой кружевной комбинацией упругую грудь с тугими розовыми сосками, одно прикосновение к которой вызывало у него эрекцию…
Прижав к глазам ладони, Тай тихо застонал, боясь, как бы не услышал помощник. Ну почему он не уложил ее вчера в постель и не покончил с этим мучением раз и навсегда?
Да потому, что знал – одной ночью дело не закончится. Его теперешнее отношение к Санни выходило далеко за рамки того смехотворного пари, которое он заключил с Джорджем. Ему хотелось гораздо большего, чем ночь с ней в постели. Он будет хотеть ее и завтра, и послезавтра, и на следующей неделе, и каждый Божий день в обозримом будущем, раз уж на то пошло.
Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которыми он овладевал – с жадностью, но без сердечной привязанности. Он хотел, чтобы с этой женщиной все было иначе – не просто животное совокупление особей разного пола, голый секс, а настоящие любовные ласки, в которых участвуют не только половые органы, но и сердца людей, их души.
Она заинтриговала его. Под неотразимо-красивой оболочкой скрывалась тонко чувствующая, ранимая душа, жертвенную тайну которой он узнал вчера вечером.
Казалось, узнав причину ее скрытой печали, он бы должен был успокоиться. Но этого не произошло. Он сам был виноват в том, что Санни так и не согласилась вчера стать его любовницей.
Тай чувствовал себя не в своей тарелке и никак не мог понять почему.
Наверное, это от жары и слишком высокой влажности или от бессонной ночи и сексуального перевозбуждения…
Он был готов приписать свое взвинченное состояние чему угодно, только не тому, что являлось истинной причиной.
Глава 8
Санни с огромным трудом выползла из постели и побрела к нетерпеливо тренькавшему в гостиной аппарату. Лишь под утро ей удалось забыться неспокойным сном. Теперь голова гудела словно пустой котел, а глаза, казалось, норовили вылезти из орбит.
– Алло?
– Ну и ночка у тебя была, как я погляжу!
– А, Фрэнни, привет… Широко зевая, Санни плюхнулась в мягкое кресло и поджала под себя озябшие ноги.
– Ну, как твои дела? Как ты себя чувствуешь?
– Паршиво! – коротко ответила Фрэнни.
– Как ты можешь так говорить? Ведь у тебя завтра свадьба! – Подавляя зевок, Санни прикрыла опухшие веки. Пробивавшийся сквозь плотно задернутые шторы яркий солнечный свет резал глаза.
– Что там какая-то заурядная свадьба по сравнению с тем, что пришлось испытать тебе в эти дни!
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, скажем, твою поездку в кинотеатр вместе с Таем Бьюмонтом и встречу со своим бывшим женихом в ресторанчике «Пчелка».
– Я смотрю, местные кумушки уже успели об этом раззвонить по всему городу, – сухо заметила Санни. – Ну-ка, скажи, что мы заказывали на ужин?
– Бифштексы с овощным гарниром.
– Я хотела пошутить, а ты и в самом деле все знаешь! – удивленно воскликнула Санни. – Рассекреть свои источники информации.
– Мне тут же позвонили несколько моих приятельниц, которые были вчера в кино. Сюжет с участием Чарльза Бронсона оказался не таким захватывающим, как твое появление в машине шерифа. А сегодня утром Стив заехал в ресторанчик «Пчелка», и ему поведали все остальное.
– Просто невероятно, – озадаченно пробормотала Санни.
– Ну и как тебе?
– Что? Фильм или бифштексы?
– Брось, Санни, – укоризненно протянула Фрэнни. – Ты же прекрасно понимаешь, что я спрашиваю о твоем свидании с Таем Бьюмонтом и нечаянной встрече с Доном. Ну, давай рассказывай!
– И то и другое было отвратительно.
– Могу себе представить, как тебе было неприятно натолкнуться на Дона. И что он тебе сказал?
– Как? Разве тебе не сообщили содержание нашего разговора? – притворно удивилась Санни.
– Ты что, сердишься? – притихла Фрэнни.
Потирая лоб, Санни проговорила извиняющимся тоном:
– Нет, Фрэнни, я и не думаю сердиться на тебя. Просто у меня была бессонная ночь, и теперь ужасно болит голова.
– Болит голова? – сочувственно переспросила Фрэнни.
– Ну да, встреча с Доном сильно расстроила меня.
– Так о чем же вы все-таки говорили?
– Да в общем-то ни о чем. Простой обмен любезностями типа: «Как поживаешь?» – «Отлично. А ты?» Но выглядит он, скажу я тебе, весьма неважно.
– Да он всегда выглядит неважно. Честно говоря, я думаю, что он намеренно пытается возбудить к себе жалость.
Фрэнни совершенно неожиданно подтвердила мнение Тая о Доне, поэтому Санни тут же встала на защиту бывшего жениха:
– Мне кажется, он просто не очень счастлив в браке с Гретхен.
– Да, их брак счастливым не назовешь, но ведь всем хорошо известно, что он женился на ней назло тебе.
На это замечание подруги Санни ничего не ответила.
Помолчав, Фрэнни не вытерпела:
– Ну, голова у тебя болит из-за Дона, а ночь, видимо, была бессонной из-за… Тая? Могу ли я осмелиться выдвинуть предположение, что вместо сна вы с ним были заняты чем-то более интересным?
– Нет, не можешь, – натянуто произнесла Санни.
– Твой сердитый ответ вызван разочарованием или облегчением?
– Слава Богу, я больше никогда его не увижу.
– Не увидишь? Извини, дорогая, но ты увидишь его сегодня вечером.
– Сегодня вечером я буду у тебя, разве ты забыла?
– Да, мы поедем ко мне после репетиции в церкви.
– Выходит, Тай будет на репетиции? Зачем?
– Разве ты не знала? Он ведь шафер!
– Возможно, я ошибаюсь, но разве тебе не положено улыбаться?
Улыбка на лице Санни и не ночевала. Вынужденная идти рука об руку с шафером, она старалась на него не смотреть. Шла репетиция церемонии бракосочетания в местной церкви. Вышагивая рядом с Санни, подружкой невесты, как это полагалось по ритуалу, Тай вынужден был приноравливаться к ее походке, стараясь двигаться в такт торжественной органной музыке. От него приятно пахло дорогим одеколоном, и запах этот был уже до боли знаком Санни, часто вспоминавшей его в своих мечтах.
Дойдя до конца прохода, они очутились в небольшом вестибюле. Холодно отстранившись от Тая, она наконец повернулась к нему, опасаясь, что не сумеет удержать на лице маску надменного безразличия. Не зря она боялась этой репетиции, и впрямь оказавшейся настоящей пыткой.
Санни пришла на репетицию в белых джинсах и широкой синей рубашке, длинные полы которой были завязаны красивым узлом на талии. Волосы она затянула в хвост. Этакая девчонка-сорванец. Ей хотелось развеять все романтические представления Тая о ней. Однако, когда она, немного опаздывая и учащенно дыша от быстрой ходьбы, появилась в церкви, он посмотрел на нее с таким нескрываемым удивлением и восхищением, что она сразу поняла – план провалился.
– Ты не сказал мне, что будешь шафером на свадьбе Стива и Фрэнни, – холодно обронила Санни.
– Ты удивлена?
– Да, причем неприятно.
– А что бы изменилось, если бы ты об этом знала заранее?
Что изменилось бы? Она хотя бы морально подготовилась к тому, что ей придется всю свадебную церемонию провести рядом с Таем, чья близость ее сильно волновала. Впрочем, церемония бракосочетания состоится завтра, и все размышления в сослагательном наклонении совершенно бессмысленны.
– Я бы, возможно, отказалась быть подружкой невесты.
Он лишь рассмеялся в ответ.
– Раньше надо было думать! Чтобы не видеть его обезоруживающую улыбку, она принялась наблюдать, как Фрэнни и Стив внимали священнику; в это же время какая-то женщина объясняла дочерям Фрэнни, где они должны стоять во время церемонии и что делать.
Санни не могла дождаться, когда закончится репетиция. Она осталась наедине с Таем. Их окружала тишина храма. Санни вспомнила, в каком состоянии Тай вчера покинул ее дом на озере, и ей стало неловко.
– Да, теперь я уже не могу отказаться, – тихо проговорила она. – Остается только терпеть и улыбаться.
– Что-то я не вижу, чтобы ты улыбалась.
– А мне не хочется. Наклонившись к ней, он прошептал:
– Потому что о нас с тобой судачит весь город?
– Да, – сердито подтвердила она. – Чему удивляться, ты ведь словно нарочно провез меня по всем рядам кинотеатра вчера вечером, чтобы все видели нас вместе. Он пожал плечами:
– Это всего лишь часть моей работы.
– Но вчера ты был не на дежурстве! От волнения забывшись, она заговорила так громко, что священник на миг прервал свою речь и несколько прихожан повернулись в сторону шафера и подружки невесты. Заметив свою оплошность, Санни виновато улыбнулась им.
– Сцена в ресторанчике, – прошептал Тай, – тоже неплохая пища для сплетен. Теперь городские кумушки будут обсуждать это еще три года. Похоже, это уже становится традицией.
– Ах так! – злобно прошипела Санни, сжимая кулаки. – Ах ты…
– Постой! – В притворном испуге Тай поднял руки в знак капитуляции. – Прежде чем бросаться на меня с кулаками, позволь сказать, что я купил сегодня.
– Мне все равно, что ты…
– Новую удочку!
Санни тут же замолчала и изумленно уставилась на Тая.
– Новую удочку?
Он энергично закивал головой, подтверждая свои слова.
– Ты понимаешь, что означает эта покупка?
Она все так же изумленно-недоверчиво глядела на него.
– Это значит, что я отменяю свое пари с Джорджем.
– Почему?
– Потому что я все равно не смогу его выиграть. Или я не прав?
Гордо вздернув подбородок, она отрезала:
– Твой проигрыш был очевиден с самого начала.
Он огорченно покачал головой. Ах, как ей нравились его густые вьющиеся волосы! Но она ненавидела себя за то, что любуется ими и едва сдерживается, чтобы не прикоснуться.
– Я должен был понять это еще тогда, когда ты в первый раз отказала мне. Это избавило бы меня от многих… иллюзий. – Он замолчал, глядя на ее губы. – А тебя бы это избавило от неприятной необходимости отбиваться от моих домогательств. – Он улыбнулся белозубой улыбкой удачливого ковбоя. – Теперь я шафер, а ты – подружка невесты. Так неужели мы своей враждой испортим праздник Фрэнни и Стива? Ну, что ты решила? Будем друзьями?
Он протянул ей руку. Подозрительно глянув на него, она осторожно положила свою ладонь на его. Замерев на секунду, они торжественно пожали друг другу руки.
– Ну вот! Как камень с души свалился, – довольно улыбаясь, выдохнул Тай. – Теперь можно не волноваться.
– Кто тут говорит о волнении? – вклинился в разговор Стив. Вместе с Фрэнни и прочими участниками репетиции он тоже вышел в вестибюль, где стояли Тай и Санни. Ослабляя узел галстука, он признался:
– Я бы сейчас не отказался чего-нибудь выпить…
– Ты выглядишь каким-то затравленным, – съязвила Фрэнни.
– Так оно и есть, в определенном смысле, конечно.
Ласково прижав к себе будущую жену, Стив прошептал ей на ухо:
– Придется мне потерпеть еще одну ночь, прежде чем лечь в твою постель. Я хочу сказать, в качестве законного мужа.
Шутливо отстраняясь от Стива, Фрэнни предложила:
– Тай, почему бы тебе не зайти к нам на огонек? И Санни будет с нами. Сегодня она наша гостья.
– Спасибо, звучит заманчиво. Приглашение принято, – сказал Тай с обворожительной улыбкой и, обняв Санни за плечи, добавил:
– Особенно если там будет мой друг Санни.
Тай пришел в церковь пешком, а дочери Фрэнни захотели ехать вместе с бабушкой и дедушкой, поэтому прошло минут пять, прежде чем все расселись по машинам.
– Ой, я совсем забыл об этих штуковинах! – воскликнул Стив, подходя к своей машине.
На заднем сиденье лежали коробки с обувью, а на автомобильной вешалке висел свадебный смокинг. Рядом с обувными коробками лежало еще несколько свертков в яркой подарочной упаковке.
– Ничего страшного, Стив, твои вещи не пострадают, если Санни сядет ко мне на колени.
С этими словами Тай уселся на заднее сиденье.
Санни ничего не оставалось делать, как согласиться с предложением Тая, потому что уместиться впереди вместе со Стивом и Фрэнни было совершенно невозможно. К тому же Тай не оставил ей времени на размышления. Ухватив за запястье, он буквально втащил ее в машину.
Со звучным шлепком Санни опустилась к нему на колени. Положив руки ей на бедра, он слегка поерзал под ней, стараясь как можно удобнее пристроить столь приятный груз. Ей показалось, что Тай возится слишком долго, но тут он затих.
– Тебе удобно? – прошептал он, прижав губы к самому ее уху.
– Вполне.
– Как хорошо, что мы с тобой всего лишь друзья, иначе я бы давно… смутился.
Уставившись в затылок Фрэнни, она старалась сидеть как можно неподвижнее. Тай, похоже, не знал, куда девать руки. Перепробовав несколько вариантов, он наконец сомкнул их в кольцо, свободно переплетя пальцы. Поскольку спереди ее рубашка была завязана на талии узлом, его руки сами собой скользнули ниже, туда, где сходились ее бедра.
Стив и Фрэнни были настолько увлечены разговором, что не услышали сердитый шепот Санни:
– Я знаю, что ты хочешь сделать…
– И что же?
Она бросила на Тая гневный взгляд через плечо, но он лишь рассмеялся.
– Поверь мне, Санни, если бы я этого хотел, то давно бы уже сделал.
Чувствуя под собой его напрягшуюся плоть, она не могла не согласиться с его словами.
– Так что сиди спокойно и не волнуйся. Просто наслаждайся поездкой в автомобиле и не думай ни о чем таком…
Значит, сидеть спокойно? Ну да, конечно, а тем временем он засунул свои большие пальцы в складки джинсов между ее бедрами. Как она могла сидеть спокойно, если чувства грозили выйти из-под контроля? Теперь она уже плохо понимала, почему все-таки отказала ему в близости…
Нет, этому надо положить конец, иначе она просто задохнется от нахлынувшего желания. Но как?
Они наконец затормозили у дома Фрэнни, и Санни пулей выскочила из машины.
Войдя в дом, Санни с радостью двинулась вслед за Фрэнни на кухню, чтобы заняться приготовлением бутербродов и напитков, пока все остальные, включая Тая, пытались утихомирить перевозбужденных репетицией дочерей Фрэнни. Их постарались уложить в постель раньше обычного, чтобы они как следует отдохнули перед свадьбой матери.
– Алло?
– Ну и ночка у тебя была, как я погляжу!
– А, Фрэнни, привет… Широко зевая, Санни плюхнулась в мягкое кресло и поджала под себя озябшие ноги.
– Ну, как твои дела? Как ты себя чувствуешь?
– Паршиво! – коротко ответила Фрэнни.
– Как ты можешь так говорить? Ведь у тебя завтра свадьба! – Подавляя зевок, Санни прикрыла опухшие веки. Пробивавшийся сквозь плотно задернутые шторы яркий солнечный свет резал глаза.
– Что там какая-то заурядная свадьба по сравнению с тем, что пришлось испытать тебе в эти дни!
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, скажем, твою поездку в кинотеатр вместе с Таем Бьюмонтом и встречу со своим бывшим женихом в ресторанчике «Пчелка».
– Я смотрю, местные кумушки уже успели об этом раззвонить по всему городу, – сухо заметила Санни. – Ну-ка, скажи, что мы заказывали на ужин?
– Бифштексы с овощным гарниром.
– Я хотела пошутить, а ты и в самом деле все знаешь! – удивленно воскликнула Санни. – Рассекреть свои источники информации.
– Мне тут же позвонили несколько моих приятельниц, которые были вчера в кино. Сюжет с участием Чарльза Бронсона оказался не таким захватывающим, как твое появление в машине шерифа. А сегодня утром Стив заехал в ресторанчик «Пчелка», и ему поведали все остальное.
– Просто невероятно, – озадаченно пробормотала Санни.
– Ну и как тебе?
– Что? Фильм или бифштексы?
– Брось, Санни, – укоризненно протянула Фрэнни. – Ты же прекрасно понимаешь, что я спрашиваю о твоем свидании с Таем Бьюмонтом и нечаянной встрече с Доном. Ну, давай рассказывай!
– И то и другое было отвратительно.
– Могу себе представить, как тебе было неприятно натолкнуться на Дона. И что он тебе сказал?
– Как? Разве тебе не сообщили содержание нашего разговора? – притворно удивилась Санни.
– Ты что, сердишься? – притихла Фрэнни.
Потирая лоб, Санни проговорила извиняющимся тоном:
– Нет, Фрэнни, я и не думаю сердиться на тебя. Просто у меня была бессонная ночь, и теперь ужасно болит голова.
– Болит голова? – сочувственно переспросила Фрэнни.
– Ну да, встреча с Доном сильно расстроила меня.
– Так о чем же вы все-таки говорили?
– Да в общем-то ни о чем. Простой обмен любезностями типа: «Как поживаешь?» – «Отлично. А ты?» Но выглядит он, скажу я тебе, весьма неважно.
– Да он всегда выглядит неважно. Честно говоря, я думаю, что он намеренно пытается возбудить к себе жалость.
Фрэнни совершенно неожиданно подтвердила мнение Тая о Доне, поэтому Санни тут же встала на защиту бывшего жениха:
– Мне кажется, он просто не очень счастлив в браке с Гретхен.
– Да, их брак счастливым не назовешь, но ведь всем хорошо известно, что он женился на ней назло тебе.
На это замечание подруги Санни ничего не ответила.
Помолчав, Фрэнни не вытерпела:
– Ну, голова у тебя болит из-за Дона, а ночь, видимо, была бессонной из-за… Тая? Могу ли я осмелиться выдвинуть предположение, что вместо сна вы с ним были заняты чем-то более интересным?
– Нет, не можешь, – натянуто произнесла Санни.
– Твой сердитый ответ вызван разочарованием или облегчением?
– Слава Богу, я больше никогда его не увижу.
– Не увидишь? Извини, дорогая, но ты увидишь его сегодня вечером.
– Сегодня вечером я буду у тебя, разве ты забыла?
– Да, мы поедем ко мне после репетиции в церкви.
– Выходит, Тай будет на репетиции? Зачем?
– Разве ты не знала? Он ведь шафер!
– Возможно, я ошибаюсь, но разве тебе не положено улыбаться?
Улыбка на лице Санни и не ночевала. Вынужденная идти рука об руку с шафером, она старалась на него не смотреть. Шла репетиция церемонии бракосочетания в местной церкви. Вышагивая рядом с Санни, подружкой невесты, как это полагалось по ритуалу, Тай вынужден был приноравливаться к ее походке, стараясь двигаться в такт торжественной органной музыке. От него приятно пахло дорогим одеколоном, и запах этот был уже до боли знаком Санни, часто вспоминавшей его в своих мечтах.
Дойдя до конца прохода, они очутились в небольшом вестибюле. Холодно отстранившись от Тая, она наконец повернулась к нему, опасаясь, что не сумеет удержать на лице маску надменного безразличия. Не зря она боялась этой репетиции, и впрямь оказавшейся настоящей пыткой.
Санни пришла на репетицию в белых джинсах и широкой синей рубашке, длинные полы которой были завязаны красивым узлом на талии. Волосы она затянула в хвост. Этакая девчонка-сорванец. Ей хотелось развеять все романтические представления Тая о ней. Однако, когда она, немного опаздывая и учащенно дыша от быстрой ходьбы, появилась в церкви, он посмотрел на нее с таким нескрываемым удивлением и восхищением, что она сразу поняла – план провалился.
– Ты не сказал мне, что будешь шафером на свадьбе Стива и Фрэнни, – холодно обронила Санни.
– Ты удивлена?
– Да, причем неприятно.
– А что бы изменилось, если бы ты об этом знала заранее?
Что изменилось бы? Она хотя бы морально подготовилась к тому, что ей придется всю свадебную церемонию провести рядом с Таем, чья близость ее сильно волновала. Впрочем, церемония бракосочетания состоится завтра, и все размышления в сослагательном наклонении совершенно бессмысленны.
– Я бы, возможно, отказалась быть подружкой невесты.
Он лишь рассмеялся в ответ.
– Раньше надо было думать! Чтобы не видеть его обезоруживающую улыбку, она принялась наблюдать, как Фрэнни и Стив внимали священнику; в это же время какая-то женщина объясняла дочерям Фрэнни, где они должны стоять во время церемонии и что делать.
Санни не могла дождаться, когда закончится репетиция. Она осталась наедине с Таем. Их окружала тишина храма. Санни вспомнила, в каком состоянии Тай вчера покинул ее дом на озере, и ей стало неловко.
– Да, теперь я уже не могу отказаться, – тихо проговорила она. – Остается только терпеть и улыбаться.
– Что-то я не вижу, чтобы ты улыбалась.
– А мне не хочется. Наклонившись к ней, он прошептал:
– Потому что о нас с тобой судачит весь город?
– Да, – сердито подтвердила она. – Чему удивляться, ты ведь словно нарочно провез меня по всем рядам кинотеатра вчера вечером, чтобы все видели нас вместе. Он пожал плечами:
– Это всего лишь часть моей работы.
– Но вчера ты был не на дежурстве! От волнения забывшись, она заговорила так громко, что священник на миг прервал свою речь и несколько прихожан повернулись в сторону шафера и подружки невесты. Заметив свою оплошность, Санни виновато улыбнулась им.
– Сцена в ресторанчике, – прошептал Тай, – тоже неплохая пища для сплетен. Теперь городские кумушки будут обсуждать это еще три года. Похоже, это уже становится традицией.
– Ах так! – злобно прошипела Санни, сжимая кулаки. – Ах ты…
– Постой! – В притворном испуге Тай поднял руки в знак капитуляции. – Прежде чем бросаться на меня с кулаками, позволь сказать, что я купил сегодня.
– Мне все равно, что ты…
– Новую удочку!
Санни тут же замолчала и изумленно уставилась на Тая.
– Новую удочку?
Он энергично закивал головой, подтверждая свои слова.
– Ты понимаешь, что означает эта покупка?
Она все так же изумленно-недоверчиво глядела на него.
– Это значит, что я отменяю свое пари с Джорджем.
– Почему?
– Потому что я все равно не смогу его выиграть. Или я не прав?
Гордо вздернув подбородок, она отрезала:
– Твой проигрыш был очевиден с самого начала.
Он огорченно покачал головой. Ах, как ей нравились его густые вьющиеся волосы! Но она ненавидела себя за то, что любуется ими и едва сдерживается, чтобы не прикоснуться.
– Я должен был понять это еще тогда, когда ты в первый раз отказала мне. Это избавило бы меня от многих… иллюзий. – Он замолчал, глядя на ее губы. – А тебя бы это избавило от неприятной необходимости отбиваться от моих домогательств. – Он улыбнулся белозубой улыбкой удачливого ковбоя. – Теперь я шафер, а ты – подружка невесты. Так неужели мы своей враждой испортим праздник Фрэнни и Стива? Ну, что ты решила? Будем друзьями?
Он протянул ей руку. Подозрительно глянув на него, она осторожно положила свою ладонь на его. Замерев на секунду, они торжественно пожали друг другу руки.
– Ну вот! Как камень с души свалился, – довольно улыбаясь, выдохнул Тай. – Теперь можно не волноваться.
– Кто тут говорит о волнении? – вклинился в разговор Стив. Вместе с Фрэнни и прочими участниками репетиции он тоже вышел в вестибюль, где стояли Тай и Санни. Ослабляя узел галстука, он признался:
– Я бы сейчас не отказался чего-нибудь выпить…
– Ты выглядишь каким-то затравленным, – съязвила Фрэнни.
– Так оно и есть, в определенном смысле, конечно.
Ласково прижав к себе будущую жену, Стив прошептал ей на ухо:
– Придется мне потерпеть еще одну ночь, прежде чем лечь в твою постель. Я хочу сказать, в качестве законного мужа.
Шутливо отстраняясь от Стива, Фрэнни предложила:
– Тай, почему бы тебе не зайти к нам на огонек? И Санни будет с нами. Сегодня она наша гостья.
– Спасибо, звучит заманчиво. Приглашение принято, – сказал Тай с обворожительной улыбкой и, обняв Санни за плечи, добавил:
– Особенно если там будет мой друг Санни.
Тай пришел в церковь пешком, а дочери Фрэнни захотели ехать вместе с бабушкой и дедушкой, поэтому прошло минут пять, прежде чем все расселись по машинам.
– Ой, я совсем забыл об этих штуковинах! – воскликнул Стив, подходя к своей машине.
На заднем сиденье лежали коробки с обувью, а на автомобильной вешалке висел свадебный смокинг. Рядом с обувными коробками лежало еще несколько свертков в яркой подарочной упаковке.
– Ничего страшного, Стив, твои вещи не пострадают, если Санни сядет ко мне на колени.
С этими словами Тай уселся на заднее сиденье.
Санни ничего не оставалось делать, как согласиться с предложением Тая, потому что уместиться впереди вместе со Стивом и Фрэнни было совершенно невозможно. К тому же Тай не оставил ей времени на размышления. Ухватив за запястье, он буквально втащил ее в машину.
Со звучным шлепком Санни опустилась к нему на колени. Положив руки ей на бедра, он слегка поерзал под ней, стараясь как можно удобнее пристроить столь приятный груз. Ей показалось, что Тай возится слишком долго, но тут он затих.
– Тебе удобно? – прошептал он, прижав губы к самому ее уху.
– Вполне.
– Как хорошо, что мы с тобой всего лишь друзья, иначе я бы давно… смутился.
Уставившись в затылок Фрэнни, она старалась сидеть как можно неподвижнее. Тай, похоже, не знал, куда девать руки. Перепробовав несколько вариантов, он наконец сомкнул их в кольцо, свободно переплетя пальцы. Поскольку спереди ее рубашка была завязана на талии узлом, его руки сами собой скользнули ниже, туда, где сходились ее бедра.
Стив и Фрэнни были настолько увлечены разговором, что не услышали сердитый шепот Санни:
– Я знаю, что ты хочешь сделать…
– И что же?
Она бросила на Тая гневный взгляд через плечо, но он лишь рассмеялся.
– Поверь мне, Санни, если бы я этого хотел, то давно бы уже сделал.
Чувствуя под собой его напрягшуюся плоть, она не могла не согласиться с его словами.
– Так что сиди спокойно и не волнуйся. Просто наслаждайся поездкой в автомобиле и не думай ни о чем таком…
Значит, сидеть спокойно? Ну да, конечно, а тем временем он засунул свои большие пальцы в складки джинсов между ее бедрами. Как она могла сидеть спокойно, если чувства грозили выйти из-под контроля? Теперь она уже плохо понимала, почему все-таки отказала ему в близости…
Нет, этому надо положить конец, иначе она просто задохнется от нахлынувшего желания. Но как?
Они наконец затормозили у дома Фрэнни, и Санни пулей выскочила из машины.
Войдя в дом, Санни с радостью двинулась вслед за Фрэнни на кухню, чтобы заняться приготовлением бутербродов и напитков, пока все остальные, включая Тая, пытались утихомирить перевозбужденных репетицией дочерей Фрэнни. Их постарались уложить в постель раньше обычного, чтобы они как следует отдохнули перед свадьбой матери.