Ламли Брайан. Дом Дверей

   — Это так... — вновь заговорил он. — Так...
   — Так ублюдочно, — закончил за него фразу Тарнболл. — Словно кто-то хочет прикончить нас всех, но не хочет делать это сам. Словно ему что-то от нас нужно...
   Все замолчали, обдумывая эту мысль. Молчание длилось, пока не заговорил Баннермен.
   — Может, кто-нибудь соизволит помочь мне? Судя по словам Джилла, я с легкостью могу свернуть себе шею. Я и без этого достаточно изранен.
   На мгновение мысли о несчастьях Баннермена отвлекли остальных от нерадостных мыслей. Более того, Сит благополучно отвел в сторону их внимание от опасной темы...

* * *

   Они слезли на ближайшую «дорогу» — гигантскую полосу проката девяноста футов шириной и длиной... Бог его знает, какой она была длины. Она протянулась в обоих направлениях, насколько хватало взгляда.
   Спускаться оказалось нетрудно. Если бы не Баннермен, то спуск показался бы увеселительной прогулкой. Повсюду было множество металлических лестниц, висящих кабелей, труб и пилонов. Казалось, что в земной коре этого мира... Хотя существовал ли такой мир? Может, он напоминал часть какого-то мира?.. Так вот, казалось, что в земной коре этого мира располагалась гигантская фабрика-робот, создававшая машины и машинные части. Потом эту фабрику сожгли, однако ее производственная линия безостановочно производила бессмысленные механизмы.
   Пространство между огромными машинами, такими же огромными, как городские кварталы, заполняли мостики, по которым, видимо, двигались металлические пауки с круглыми, квадратными и треугольными «колесами» на концах многочисленных суставчатых лап. Однако ни один паук не двигался. Огромные телеэкраны размером с экраны кинотеатров были мертвы, несмотря на то что каждый из них защищала металлическая сетка. Когда Тарнболл, поддавшись разрушительному настроению, подхватил огромный металлический болт и швырнул его в центр одного такого экрана, произошла яркая электрическая вспышка и болт разлетелся на кусочки. Капли расплавленного металла зашипели на железной поверхности дороги, потекли по ней, словно расплавленный припой. После этого люди избегали подобных «опытов».
   Барни к тому времени оставил их. Когда люди стали спускаться, собака куда-то убежала, следуя своим более безопасным путем. Потом пес появился, снова яростно виляя обрубком хвоста и пытаясь привлечь внимание людей громким лаем.
   — Он хочет, чтобы мы последовали за ним, — истолковала поведение пса Анжела.
   — Конечно! — возмущенно фыркнул Варре. — Он ведь наш желанный спутник! К тому же собаки не слишком-то хорошие скалолазы. Он знает, что не может пойти с нами, поэтому хочет, чтобы мы шли с ним.
   После этого Барни не было видно.
   Вскоре почти прямо под лентой проката люди обнаружили работающий экран. Конечно, «работающий» на свой манер. Он показывал вихрь мутных цветов — словно тусклые краски смешивали в гигантском котле.
   — Что это? — спросил Андерсон.
   — Вы о чем? — повернулся к нему Джилл.
   — Картина, экран, информация... Если там есть какая-то информация и это не просто статический «белый шум»? Кто ее передает? Мне кажется, тут нет людей...
   — Естественно, тут никого нет, — уверенно согласился с ним Джилл.
   — Тогда кому нужны все эти телевизионные экраны?
   — Это лишь часть целого, — ответил Джилл. — Судя по тому, что я вижу, я могу сказать, что во всем, что нас окружает, нет никакого смысла. Это всего лишь мой величайший кошмар, воплотившийся в реальность, — миллионы безумных машин, заполняющих собой весь мир. Они — бессмысленные творения, именно это сводит меня с ума. Именно поэтому я стараюсь сдержаться, чтобы не начать сыпать проклятиями.
   — Послушайте! — неожиданно предложила Анжела.
   Они пролезли через переплетение частично разрушенных строительных лесов и остановились на металлической платформе в сорока или пятидесяти футах над дорогой. Когда все последовали предложению Анжелы, наступила нервозная тишина. Вскоре Андерсон нервно тряхнул головой и объявил:
   — Я ничего не слышу.
   — Попытайся почувствовать это, — предложил Джилл. — Это в металле, платформе. Используйте ваши ноги.
   И вскоре в самом деле все почувствовали: приглушенный, отдаленный металлический гул — словно где-то далеко-далеко билось огромное металлическое сердце. А в следующий миг все услышали его Удары.
   — Что-то движется по дороге в нашу сторону, — сказал Тарнболл. — Напоминает шум поезда!
   — Посмотри вниз, — предложил Джилл, показывая на металлическую ленту, которая теперь оказалась чуть ниже их. — Вон две полосы — рельсы. Теперь, мне кажется, я смогу понять природу этого места. Теперь я задаю себе вопрос: что за создание может двигаться по этим рельсам?
   Два параллельных металлических рельса, каждый фут шириной, шли на расстоянии около сорока футов. Они были прикручены к дороге большими болтами. Сверкающие плоские металлические направляющие уходили к горизонту в обоих направлениях и исчезали, спускаясь в каньон, сложенный из колоссальных разбитых механизмов. Тарнболл внимательно огляделся.
   — Что-то есть там внизу, кроме ржавчины, стружки и машинного масла. Что бы это ни было, оно передвигается по рельсам.
   — И... оно приближается! — заметил Варре. С мрачным видом он показал в сторону ближайшего ущелья.
   Джилл прищурился, недоверчиво покачал головой, а потом сказал:
   — Оно похоже... оно не похоже ни на что, что я видел раньше. Словно огромная металлическая коробка на колесах. Она движется не так уж быстро и при этом производит адский шум.
   — Неугомонная стальная коробка на колесах, — подытожил Тарнболл. — Мне кажется, что сверху к ней прикреплены жестяные листы. Руки, крюки, грабли. — Он тоже покачал головой. — Что это за штуковина, черт побери?
   — Послушайте, — смиренно обратился Джилл к своим спутникам. — Постарайтесь запомнить: меня не стоит расспрашивать о том, что тут происходит. Твари, которые появились перед нами в прошлом мире, вообще не имели никакого рационального объяснения... Я не знаю, как эти механизмы будут выглядеть на самом деле, но я встречался с ними в ужасных кошмарах.
   — Может, это и так, — встрял Варре. — Но сейчас ваши фантазии движутся по нашим следам. Они у нас за спиной.
   — Может, нам стоит спуститься пониже? — Беспокоясь за свою жизнь, Андерсон переминался с ноги на ногу. Он даже начал задыхаться. — Даже с такого расстояния эта тварь выглядит огромной! Шум, который она производит, просто адский. Почему бы нам прямо сейчас не убраться с этой платформы!
   Джилл и Тарнболл легли на живот и перегнулись через край платформы. Та одним углом опиралась на стальную квадратную ножку. Можно было бы слезть или соскользнуть по ней, но для Анжелы это было бы очень трудное упражнение, а для Баннермена и вовсе невозможное.
   — Мы могли бы подняться вверх, — предложил Тарнболл. — Немного. Прошли бы поверху, пока не обнаружили легкий спуск.
   Гигантский механизм, двигавшийся по рельсам, был теперь много ближе. Жесть грохотала много громче.
   Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг!
   Под этот грохот было очень сложно собраться с мыслями.
   Неожиданно ожил механизм, отдаленно напоминающий подъемный кран. Он покатился по собственным рельсам и опустил свою огромную, размером с голову динозавра, корзину, целя прямо на то место, где столпились люди. Джилл и Тарнболл мигом оказались на ногах. Анжела пронзительно закричала:
   — Вниз!
   Джилл и Тарнболл подхватили Баннермена и бросились за остальными, те уже начали подниматься по пересечениям кабелей, которые одновременно защищали их от нападения. В последний момент кран распрямил свою голову, со щелчком захлопнул челюсти и закачался над людьми.
   — Дерьмо! — закричал Тарнболл. — Теперь я знаю, что это: это — заправочная машина.
   Джилл понял, что агент прав. Это было очевидно. Настолько очевидно, что он сам не заметил этого, поскольку считал, что в этом мире нет ничего, что он мог бы понять.
   Гонг-банг! Гонг-банг!
   Машина проскочила по рельсам мимо. Челюсти крана метнулись вниз. «Все это происходит у нас над головами, — подумал Джилл. — Тут должно быть полным-полно топлива!»
   Он посмотрел вверх, увидел открывающиеся сверкающие челюсти и закрыл глаза.

Глава тридцать третья

   Из пасти металлического чудовища посыпалась пыль, грязь и железные опилки. Машина работала, но, как и другие механизмы этого мира, не делала ничего полезного. Джилл безмолвно начал благодарить Господа Бога или кого-то другого... Однако его восхваления были слишком преждевременны. Челюсти вытянулись, открываясь шире, и стали опускаться. Один миг, и Джилл, а с ним и остальные оказались в плену огромных, тупых, металлических зубов.
   Тем временем, клацая и фыркая... машина?., двигавшаяся по рельсам, остановилась. На вершине, в самом центре ее квадратного тела, находился контейнер. Челюсти крепко сжались, затрещал металл.
   — Держитесь! — завопил Джилл. Но... людям не за что было цепляться, только друг за друга.
   Они полетели вниз единым комком задыхающихся, молотящих конечностями тел и рухнули в контейнер квадратной машины. Огромная металлическая пластина, на которую они приземлились, тоже оказалась люком. И через миг он, в свою очередь, поддался на дюйм или два под их весом, но потом остановился. Люди были не так тяжелы, как ожидаемый груз топлива. Из недр машины до людей доносились скрежет и шипение — результат неправильной работы отдельных деталей машины.
   Потом машина испустила три коротких пронзительный гудка и продолжила путешествие по бесконечным рельсам. Шум, который она при этом производила, мог свести с ума.
   Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг!
   Тарнболл первым поднялся на ноги. Со стоном, пошатываясь, он добрался до края контейнера и выглянул наружу. По периметру шло углубление пятнадцати футов шириной. Он опустил палец в остаточный слой черной грязи на дне углубления и понюхал его. Грязь пахла рыбьим жиром. Агент вытер палец о рукав своего оборванного пиджака и подождал. На ткани осталось пятно и только. Вещество не было едким.
   Остальные один за другим присоединились к агенту. Андерсон и Варре подползли к краю контейнера. Джилл и Анжела были последними, они помогали Баннермену, направляя его. Все были покрыты ссадинами и синяками. Тем временем Тарнболл перебрался через углубление. Подтянувшись, он поднял голову над краем ограждения. Остальные последовали за ним, помогая Баннермену и Варре. В конце концов люди немного пообвыклись с монотонным грохотом машины, и он превратился в шумовой фон, поэтому они вновь смогли собраться с мыслями и заговорить.
   — Шагаем, шагаем дорогой непростой^[8], — пропел Тарнболл, невероятно фальшивя. В его голосе звучала изрядная доля сарказма.
   Джилл внимательно посмотрел на приятеля:
   — Волшебник страны Оз? Тарнболл сумрачно кивнул.
   — Только тут волшебные башмаки и дорога из желтого кирпича слились воедино, и этот ублюдочный гибрид все же доставит нас как раз туда, куда хочет. А мы не знаем, где окажемся в итоге!
   — Да, нас ожидает вовсе не Изумрудный город, — заметила Анжела. — Еще один Дом Дверей.
   — Если, конечно, мы движемся в правильном направлении, — с сомнением проговорил Андерсон без обычного авторитетного наезда.
   — Однако мы здесь, — проговорил Джилл. — Мы по-прежнему вместе, разве нет? И, насколько мне кажется, мы ничего не сможем изменить.
   Они начали вертеть головами, разглядывая мир машин. В это время они проезжали по каньону из гигантских зубчатых колес и поршней, ржавых храповиков, лесам с балками, покрытыми металлическими струпьями. Эти стены возвышались по обе стороны путников, словно утесы разбитых часов, механизм которых невозможно понять. И Андерсон тут же спросил:
   — Спенсер, а что вы имели в виду, когда говорили, что мы внутри машины?
   — Ничего, — покачал головой Джилл. — Мы до сих пор находится внутри той же самой машины. Весь этот машинный мир находится внутри той самой машины. То, что вы видите здесь, может являться лишь слабым отражением истинной машины. Этот хлам — порождение моего воображения. — Он коснулся указательным пальцем своего черепа.
   Тарнболл фыркнул.
   — Ты хочешь сказать, что эти штуки не имеют отношения к инопланетянам?
   Джилл сделал усилие, чтобы разгладить морщины на лбу, на коже осталось пятно от прикосновения грязного указательного пальца экстрасенса.
   — Сверхъестественные, а не инопланетные. Однако их сверхъестественность не имеет никакого отношения к потустороннему миру Клайборна, — ответил он. — Это похоже на те машины, которые волновали меня, когда я был ребенком. Механические головоломки Лемаршана^[9], которые могли и вовсе не работать или работали лишь частично, но порой хранили в себе тайну вечности. Нелогичные вечные двигатели, которые ничего не делали. Механические двигатели, которые поворачивались без причины и не могли делать ничего полезного. Идиотские штуковины. Игрушки для руководителей, которые щелкают, поворачиваются и делают...
   — Ничего они не делают, — перебила экстрасенса Анжела.
   — И это тоже, — уныло кинул Джилл.
   — Ты бы лучше сказал «трахают мозги», — продолжала Анжела, точно констатируя факт. — Не знаю, почему я тебя остановила, я только боялась, что ты лишишь нас последней надежды. Я понимаю, чего ты хотел, когда...
   — Ползи сюда, — позвал Джилл.
   Девушка полезла к нему через желоб, заполненный жидкостью, пахнущей рыбьим жиром, и он смахнул металлические опилки и грязь с ее лица, а потом с громким звуком поцеловал ее. В разорванных грязных лыжных штанах, испачканной маслом рубашке на кнопках и совершенно не гармонирующим нижним бельем Анжела выглядела, словно некий демонический подросток. Но Джилл поцеловал ее. И она с яростью ответила ему.
   — Не дай мне сойти с ума, — пробормотал он, когда их губы наконец освободились.
   — По-моему, не самое подходящее время для нежностей. — Варре нежно ощупывал свою раненую распухшую ногу.
   — Лучше зализывай рану, — ответил ему Джилл. — К тому же это никакие не нежности. В этом месте время летит слишком быстро. Похоже, мы падаем... куда-то!
   Машина содрогнулась, загремела и зазвенела. Тарнболл присел рядом с Баннерменом и терпеливо попытался разобраться в том, что случилось. Мили проносились мимо. Неожиданно они выскочили из каньона в покрытые ржавыми струпьями предместья металлических обломков...

* * *

   Джилл был сонным. Анжела сильно встряхнула его. Экстрасенс открыл глаза и огляделся. Остальные сидели и кивали головами, дремали, если человек вообще мог уснуть в такой обстановке.
   — Посмотри на солнце, — сказала Анжела. Джилл так и сделал, а потом перевел понимающий взгляд на свою спутницу.
   Там, где рельсы сходились у горизонта, сиял закат. Там на горизонте поднимался металлический курган, мерцающий красным и серебряным. По обе стороны от него высились дюны красной ржавчины, тут и там торчали металлически балки и буксы, словно сломанные зубы из кровоточащих, сгнивших десен. И сверкая у горизонта, как раз там, куда они направлялись, «солнце» заливало всю эту безумную сцену своим теплом и светом.
   Но такое «солнце» Джилл даже не мог себе вообразить... Однако это было «его» солнце. Оно было в два, три раза больше, чем земное солнце. Гигантский серебряный шар в миллионы миль диаметром, осыпанный пульсирующими ямами, сверкающими огнем, светом и излучением — бесконечная цепь управляемых ядерных взрывов. Солнце — машина, согревающая космическую систему машинного мира!
   Джилл отвел взгляд, потряс головой, отказываясь воспринимать увиденное. Но в следующий момент он прищурился. В его взгляде появилось удивление... Приближаясь прямо к ним, но двигаясь по другим рельсам, неслась копия той гигантской грохочущей машины, на крыше которой ехали люди. Джилл разбудил остальных, предупредив:
   — Не спрашивайте меня относительно солнца, потому что я ничего не знаю. Но вон там мчится другая машина.
   Оказавшись в миле от них, машина остановилась. Искореженная металлическая башня, обрушившаяся на рельсы, перегораживала ей путь. Один из придатков машины взялся за работу. Огромные руки с поршнями стали копать и двигать. Когти, напоминающие клещи, тащили и поднимали. Гигантский кулак тарана стал бить и колотить в препятствие. Наконец препятствие оказалось разрушено. А тем временем их собственная машина неслась вперед, быстро сокращая дистанцию.
   Вот вторая машина начала осторожно сгребать искореженный мусор на другой тракт — на тот самый, по которому неслась машина с пассажирами! Механизм воздвиг пирамиду хлама, а потом, загрохотав, покатил дальше. Разминувшись, машины иронично прогудели друг другу.
   — Великолепно! — воскликнул Джилл. Остальные с удивление посмотрели на экстрасенса. Он кивнул: — Машина поступила совершенно бесчувственно. Если бы она поступила по-другому, в этом было бы что-то неправильное. Понимаете?
   Когда они добрались до завала, их машина остановилась и начала перебрасывать завал на соседние рельсы, туда, где он находился раньше. Закончив работу, машина еще какое-то время стояла, словно оценивая свою работу. Потом она вонзила клещи глубоко в ржавую пыль в стороне от рельс и вытащила огромную железную балку, затем положила ее на кучу, словно подпорку.
   — Теперь она проучит своего собрата! — воскликнул Тарнболл, и в голосе его звучали истерические нотки.
   А потом они покатили дальше.
   Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг!

* * *

   Через час атомное солнце уже почти скрылось над горизонтом. Рельсы располагались на насыпи, расположенной чуть выше пустыни ржавых дюн. Тени с каждой минутой становились все длиннее. За последние полчаса пассажиры удивительной машины не видели ничего нового. Ни обвалившихся башен, ни искореженных балок, ни обожженных баков, спешащих на колесах по своим делам, ни металлических обломков — ничего, кроме насыпи и рельс, вытянувшихся назад и вперед. И во все стороны дюна за дюной протянулась красная пыль, мелкая, словно песок.
   Потом, впереди на горизонте появились три узловатые конструкции. Казалось, они выросли из пыли. Машина катилась прямо к ним. Они казались единственными сооружениями, нарушавшими монотонность равнины. Джилл и остальные с интересом разглядывали приближающиеся сооружения, в то время как те становились все больше по мере того, как расстояние до них сокращалось. Гигантские постройки странной формы, вытянувшиеся кнебу, словно горные пики или замки, нарисованные художником-фантастом. В них не было ничего привычного или механического. Вскоре стало казаться, что это вовсе не механические конструкции. С другой стороны, казалось, что они... естественного происхождения. Но разве могло существовать что-то естественное в этом неестественном мире?
   Звенящая, бегущая по рельсам машина немного замедлила свой ход. Она выдвинула высокий телескопический перископ из своего бока и стала изучать местность. Из задней части желоба послышалось густое, клейкое бульканье. И Джилл чуть приподнялся, чтобы видеть, что именно происходит. Желоб был глубже там, и в дне находилась воронка, ведущая в заднюю часть машины. Джилл сморщился. Воронка была полна маслом, пахнущим рыбой.
   Отсюда через разбрызгивающую систему к колесам подавалось масло — великолепное вещество, которое смазывает рельсы и колеса, пропитывая пыль. Пыль темнела от масла аж в десяти футах от рельс.
   Тарнболл, присоединившийся к Джиллу, поинтересовался:
   — Защита от ржавчины?
   Джилл взглянул на агента и нахмурился.
   — Очевидный ответ, — протянул он. — Логичный ответ...
   — Спенсер! — позвала Анжела, перекрывая грохот машины. Казалось, в голосе женщины прозвучали тревожные нотки. «Да, — подумал Джилл. — Слишком логичный, чтобы быть правдой».
   Повернувшись, экстрасенс посмотрел туда, куда показывала девушка.
   В пустыне, слева, может быть, в пятидесяти ярдах от рельс что-то создавало новую дюну! Красная пыль вытягивалась в прямую линию, словно кто-то пробирался в толще ржавчины, и двигался он прямо в сторону их машины, строя длинный вибрирующий холм. Взглянув в другую сторону, Тарнболл заметил:
   — Похоже, у нас эскорт.
   Казалось, под толщью ржавой пыли движется множество существ. Параллельные линии вытянулись по пустыне, словно некие сверхъестественные сейсмические силы работали глубоко под поверхностью. Неожиданно одна из линий изменила курс, направившись прямо к рельсам. Потом дюна наткнулась на залитый маслом участок ржавчины и тут же метнулась в сторону, в дальнейшем держась на почтительном расстоянии.
   — Эти твари роют ходы в ржавой пыли со скоростью пятнадцати или двадцати миль в час, — пробормотал Джилл. — И против подземных тварей машины на рельсах используют это вонючее масло.
   — Существ? — напрягся Тарнболл. — Зверей?
   — Я обычно имею дело с машинами, — задумчиво пробормотал Джилл, насколько это можно было сделать под назойливый гул механизмов. — Машины — инструменты, которые помогли человеку выкарабкаться из невежества. Я ненавижу машины, которые несут в себе угрозу. Это — мой кошмар. В этом мире они не только угрожающие, но и уничтожающие, превращающие в пыль. Все они. Эта пустыня ржавой пыли нападает на машинные города, и единственное связующее звено — рельсы и снующие по ним машины, перебирающиеся через бескрайние бурые равнины давным-давно мертвого металла.
   — Железо к опилкам, пыль к пыли, аминь, — бессвязно пробормотал Тарнболл. — А нам-то что делать?
   — Я не уверен, — покачал головой Джилл. — Но пусть меня распнут, а этот гад, — тут он в сердцах стукнул кулаком по корпусу машины, — должен как можно быстрее заправиться!
   Промежутки времени между «гонг-банг!» становились все больше.
   — Боже мой! — с тревогой в голосе закричал Андерсон.
   В сотне ярдов от машины пыль вздыбилась, словно из жерла вулкана... тонны ржавчины и пыли взметнулись к небу. В то время как один из фантастических копателей вытянул вверх свое рыло и появился из-под пыли...

Глава тридцать четвертая

   Существо оказалось металлическим сегментарным червем из тусклого серого металла восьмидесяти футов длиной и пяти толщиной. Его голова оказалась плоской, напоминающей лопату, с глазами, словно автомобильные фары, забранные защитными колпаками. Под глазами располагалось конусообразное рыло, а под ним огромный рот, больше напоминавший пасть акулы и бездонную пропасть. Внутри яркими огнями искрились пурпурные энергетические языки, образуя своеобразные «зубы», протянувшиеся от верхней до нижней челюсти.
   — Пожиратели металла, — выдохнул Джилл.
   — Как? — задохнувшись от удивления, переспросил Тарнболл. А когда приятель ничего ему не ответил, добавил: — Откуда ты знаешь?
   «Не знаю, откуда я это знаю! — подумал Джилл. И от этой мысли его кожа покрылась мурашками. — Но я знаю!» Словно что-то внезапно проскользнуло в его мозг — кусочек гигантского пазла^[10] неожиданно встал на место. Джилл теперь знал, что это за новый вид машин. Знание появилось в его мозгу, но в то же время экстрасенс понимал, что эта машина — порождение иного мира. Он и Дом Дверей совместно создали ее. На этот раз не бесполезная машина, а настоящая инопланетная тварь. Она принадлежала той же культуре, что и сам Замок, серебряная палочка-нож и тварь, охотившаяся на Хагги. Однако в этот раз Джилл был отчасти причастен к созданию ужасных тварей. Быть может, поэтому он и понимал их... почти понимал. И уж безо всякого сомнения Джилл знал, что они — пожиратели металла.
   Джилл зачарованно наблюдал за тварью, которая, встав на дыбы, раскачивалась — гигантская, словно радиолокационная антенна. Ее голова покачивалась взад-вперед, напоминая движения кобры. Экстрасенс попытался проникнуть в разум чудовища, понять его, разобраться в том, как оно работает. Механизм оказался сделанным из единого куска металла, а сегментные сочленения очень гибкими. Это была машина, но «думала» она, словно животное, и, возможно, могла воспроизводить тварей своего рода. Джилл понимал смысл, однако не мог вообразить себе принципы работы чудовища.
   Он смотрел на «червя» и видел, что тело его переливается, словно ртуть, хотя оно твердое, как сталь. Ответ находился где-то рядом. Словно обычные дроби, которые нельзя точно перевести в десятичные. Например, одна треть была конкретным числом, но в десятичной системе измерения это было 0,33333 и 3 в периоде. Так что никто не мог точно написать одну треть в десятичной форме, потому что никто не мог нарисовать бесконечную линию троек. Джилл знал все «простые дроби». Все, что нужно было ему, так это «привести все дроби к общему знаменателю». Тогда он понял бы, как устроены Дом Дверей и его машины.
   — Еще, — задохнулся Тарнболл, нарушив концентрацию Джилла, вернув его к реальности. — Боже мой, посмотри!