Брэдбери Рэй Дуглас. Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ

Рэй Брэдбери
 
Сборник Вождение вслепую 1997

   www.raybradbury.ru
 

Driving Blind 1997 / Вождение вслепую

 
   1. Night Train to Babylon / Ночной поезд на Вавилон
   2. If MGM Is Killed, Who Gets the Lion? / Шкура неубитого льва
   3. Hello, I Must Be Going / Привет, я ухожу
   4. House Divided / Дом разделившийся
   5. Grand Theft / Дерзкая кража
   6. Remember Me? / Не узнали?
   7. Fee Fie Foe Fum / Ложки-плошки-финтифлюшки
   8. Driving Blind / Вождение вслепую
   9. I Wonder What's Become of Sally / Где она, милая девушка Салли?
   10. Nothing Changes / Все мы одинаковы
   11. That Old Dog Lying in the Dust / Старый пес, лежащий в пыли
   12. Someone in the Rain / Кто там, под дождем?
   13. Madame Et Monsieur Shill / мсье Шиль
   14. The Mirror / Зеркало
   15. End of Summer / Лето кончилось
   16. Thunder in the Morning / Предрассветный гром
   17. The Highest Branch on the Tree / На макушке дерева
   18. A Woman Is a Fast-Moving Picnic / Болотные страсти
   19. Virgin Resusitas / Пречистая Дева
   20. Mr. Pale / Господин Бледный
   21. That Bird that Comes out of the Clock / Заводная птичка

Ночной поезд на Вавилон

Night Train to Babylon 1997 год Переводчик: Е. Петрова

 
   Скорый поезд, раскачиваясь и подрагивая, как пьяный, уносил Джеймса Крузо из Чикаго; проводник заглянул в бар, подмигнул ему и, шатаясь из стороны в сторону, побрел дальше. Джеймс Крузо прислушивался.
   Шум, гам, крики.
   Как бараны, подумал он, их стригут, а они блеют. Или как парашютисты, что сигают в пропасть без парашюта.
   Он прищурился.
   У стойки бара, взволнованные слепым предвкушением удачи, сгрудились пассажиры, так и напрашивающиеся, чтобы их обчистили, готовые по доброй воле лишиться хоть денег, хоть головы.
   Попросту говоря, любители азартной игры.
   Вот именно – любители, подумал Крузо и, встав из-за стола, нетвердым шагом двинулся вдоль стойки, чтобы заглянуть через плечо каждому из бизнесменов, которые вели себя как школяры, высыпавшие на большую перемену.
   Смотрите в оба! Открываем даму. Закрываем. Раз-два-три! Показывайте, где дама?
   – Вот она! – раздался одинокий голос.
   – Тьфу ты! – вскричал сдающий. – Последнюю сорочку проиграл! А ну, еще разок! Открыли, закрыли! Которая здесь дама?
   Он даст им возможность, подумал Крузо, выиграть ровно два раза. А потом захлопнет ловушку.
   – Вот она! – закричали все хором.
   – Ну что ты скажешь! – воскликнул все тот же невидимый игрок. – Совсем меня раздели!
   Крузо не мог удержаться, чтобы не посмотреть на этого разбитного шута.
   Привстав на цыпочки, он развел в стороны чьи-то вздрагивающие плечи, ожидая неизвестно чего.
   У человека, сидевшего за стойкой, не было ни кустистых бровей, ни напомаженных усов. Из ноздрей и ушей не торчали пучки черных волос. Кости черепа не бугрились под кожей. Неброский светло-серый костюм; завязанный аккуратным узлом темно-серый галстук. Ногти – пусть не ухоженные, но чистые. Подумать только! Скромный обыватель, невозмутимый, словно проигрывает не в карты, а в детское лото.
   Все ясно, думал Крузо, пока шулер не торопясь тасовал колоду. Эта тщательность выдавала в нем беса, нацепившего маску ангела. Под костюмом-тройкой прятался бледный призрак торговца мануфактурой.
   – Остерегитесь, уважаемые! – Карты порхали унего в ладонях. – Не профукайте денежки!
   Зрители, раззадорившись, приготовились бросать деньги в адский костер.
   – Осади назад! Два четвертака – ставка высока!
   Карты так и летали, словно сами по себе, а он обводил взглядом собравшихся, не обращая никакого внимания на колоду.
   – Палец большой, где брат твой старшой? Что ж он невесел, головку-то повесил?
   Все захохотали. Ну и шутник!
   – Запутались, приятели? Растерялись? Неужели я и на этот раз пролечу?
   – Да, да! – загалдела толпа.
   – Черт! – Он заломил руки. – Черт! Где же красная дама? Давайте сначала!
   – Нет, ни за что! Вот она, посредине! Открывай! Карта перевернулась.
   – Вот так штука! – вырвалось у кого-то.
   – Боюсь смотреть. – Шулер сидел зажмурившись. – Сколько я просадил?
   – Нисколько, – донесся шепот.
   – Нисколько? – вытаращился картежник. Все взоры были устремлены на черную карту.
   – Слава богу, – пробубнил игрок. – Я-то думал, вы меня обобрали до нитки!
   Его пальцы поползли вправо и открыли еще одну черную карту, потом двинулись влево. Дама!
   – Дьявольщина! – выдохнул он. – Как она здесь оказалась? Слушайте, ребята, заберите свои деньги!
   – Нет! Нет! – Каждый из проигравших отрицательно мотал головой. – С какой стати? Так уж вышло. Это просто…
   – Ну ладно, раз вы настаиваете! Только больше не рискуйте!
   Крузо закрыл глаза. Вот и все, подумал он. С этого момента остальные будут только проигрывать, делать ставки и снова проигрывать. Они вошли в раж.
   – Вы уж простите, господа. Удачи вам! Ну-ка!
   Крузо непроизвольно сжал кулаки. Сейчас ему было двенадцать лет, над верхней губой топорщились приклеенные усы, кругом толпились собравшиеся на его день рождения одноклассники, а он раскидывал "три листика". Смотрите, объявлял он, сейчас красная дама исчезнет! Мальчишки смеялись и галдели, а его руки так и мелькали, сгребая выигранные конфеты и тут же раздавая их обратно – по дружбе.
   – Раз-два-три, не зевай, смотри!
   Губы молча шептали забытую прибаутку, но голос был не его, голос принадлежал мошеннику, который облегчал чужие бумажники и пересчитывал деньги под ночной стук колес.
   – Опять продули? Ребята, завязывайте, а то жены вас убьют! Ну, так и быть. Туз пик, трефовый король, красная дама. Больше вы ее не увидите!
   – Как бы не так! Вот же она!
   Крузо отвернулся, заклиная себя: не прислушивайся! Сядь за стол! Выпей! Забудь тот день рождения, забудь своих одноклассников. Да побыстрее!
   Он успел сделать только один шаг.
   – Вы, ребята, и так три раза кряду продули. Пора мне сматывать удочки, да и…
   – Нет уж! Мы хотим отыграться, черт побери. Сдавай!
   Крузо резко развернулся, как от удара, и оказался среди общего безумия.
   – Дама всегда лежит слева, – не удержался он. Все головы повернулись в его сторону.
   – Она все время была на одном и том же месте. – Крузо повысил голос.
   – А вы кто такой, сэр? – Не глядя в его сторону, шулер сгребал карты.
   – Лучший фокусник в классе.
   – Это серьезно: лучший фокусник в классе! – Игрок перехлестывал карты.
   Зрители расступились.
   – Я умею раскидывать "три листика", – вырвалось у Крузо.
   – Поздравляю.
   – Не стану вам мешать. Я только хотел, чтобы ни о чем не подозревающие люди…
   Ни о чем не подозревающие люди начали тихо роптать.
   – …поняли, что в "три листика" можно обыграть кого угодно.
   По-прежнему глядя куда-то вбок, шулер подбросил колоду на ладони.
   – Ах, так? Ну, что ж, умник, сдавай! Господа, делайте ставки. В игру вступает юниор. Следите за его руками.
   Крузо похолодел. Карты лежали на стойке.
   – Не робей, сынок. Бери колоду!
   – У меня не всегда выходит, но я знаю, как это делается.
   – Ха! – победно огляделся шулер. – Все слышали? Знаю, говорит, только не умею! Так, что ли?
   У Крузо в горле застрял комок.
   – Да, так. Но…
   – Никаких "но"! Смотрите все! Сейчас безногий побежит кросс! Безрукий станет биться врукопашную! Милостивые господа, не желаете ли сменить лошадей… – он посмотрел в окно: за стеклом мелькали огни, – …на полпути в Цинциннати?
   Милостивые господа, уничтожая Крузо взглядами, бурчали что-то невразумительное.
   – Сдавай! Покажи, как умеешь обирать бедных.
   Крузо отдернул руки от колоды, как от раскаленного бруска.
   – Стесняешься при мне разводить лохов на деньги? – спросил шулер.
   Не в бровь, а в глаз! Заслышав эти нелестны для себя слова, лохи дружно загудели.
   – Неужели вы не понимаете, к чему идет дело? – сказал Крузо.
   – Мы-то все понимаем! – раздался гомон толпы. – Раз на раз не приходится. Тут выиграл, там проиграл. Иди-ка ты, откуда пришел.
   Крузо видел, как тьма уносится в прошлое, города растворяются в ночи.
   – В чем вы меня обвиняете, сэр, да еще при свидетелях? – вопрошал Добропорядочный Игрок. – Может, я насильник? Или похабник?
   – Нет, – ответил Крузо, перекрывая общий ропот. – Вы всего-навсего мошенник! – И шепотом добавил: – Передергиваете карты.
   Картежник весь подался вперед под негодующи выкрики, град оскорблений и всплески ярости.
   – Уж не хотите ли вы сказать, любезный, что колода крапленая? Меченая? Клейменая?
   – На картах нет ни крапа, ни меток, ни клейм, – сказал Крузо. – Все, что требуется, – это ловкость рук, престидижитация.
   Силы небесные! Можно было подумать, он сказал "проституция"!
   Джеймса Крузо сверлили шесть пар глаз. Он неловко взял в руки колоду:
   – Карты не крапленые. Но вашими пальцам управляют не запястья, не локти; и вообще, всем управляет…
   – Договаривай, любезный.
   – Сердце, – в отчаянии закончил Крузо.
   Шулер ухмыльнулся:
   – Ну, это ты хватил! Тут тебе не любовное свидание над Ниагарским водопадом.
   – Вот именно! – закричали со всех сторон. Чужие лица окружили его стеной.
   – Извините, – сказал Крузо, – я сегодня очень устал.
   Помимо своей воли он развернулся и, раскачиваясь, как пьяный, вместе с поездом – слева направо, слева направо, – выбрался в коридор. При его появлении проводник начал сосредоточенно компостировать какой-то старый билет, роняя на пол снежинки конфетти.
   – Сэр, можно вас на минуту? – позвал Крузо. Проводник заинтересовался ночным видом из окна.
   – Сэр, – повторил Крузо. – Взгляните вот туда. С большой неохотой проводник устремил взор в сторону горстки пассажиров, которые по-прежнему галдели, окружив шулера, а тот внушал им надежду – и тут же исподтишка бил наотмашь.
   – Развлекаются люди, – изрек проводник.
   – Да нет же, сэр! Этих людей бессовестно обманывают, стригут, обирают…
   – Беспокойства от них никакого, – не дослушал проводник. – Может, они день рождения справляют.
   Крузо метнул быстрый взгляд в ту же сторону. Там сбилось стадо буйволов, которые роптали на судьбу и жаждали попасть под ножницы стригаля.
   – Чего изволите? – спросил проводник.
   – Этого жулика надо вышвырнуть с поезда! Разве вы не видите, чем он занимается? Да ведь его дешевые трюки описаны даже в детских книжках!
   Проводник наклонился к Джеймсу Крузо, чтобы проверить, не пахнет ли от него спиртным.
   – Вы с ним знакомы, сэр? А его компания – ваши друзья-приятели?
   – Нет, я просто… – выдохнул Крузо и тут же осекся. – Ах, вот в чем дело! Как же до меня раньше не дошло! – Он вгляделся в непроницаемую физиономию проводника. – Эх, вы! – начал он, но продолжать не стал.
   Вы с ним в сговоре, подумал он. На конечной станции разделите барыши!
   – Погодите-ка, – сказал проводник.
   Он вытащил из кармана маленькую черную книжечку и, послюнив палец, начал ее листать.
   – Так-так, – сказал он. – Названия-то какие, сплошь библейско-египетские. Мемфис, штат Теннесси. Каир, штат Иллинойс. О! Следующая остановка и того чище будет. Вавилон!
   – Там вы собираетесь высадить этого картежника?
   – Нет. Кое-кого другого.
   – Вы не посмеете.
   – Это почему же? – удивился проводник.
   Крузо отвернулся и побрел прочь.
   – Болван, идиот, – шептал он. – Когда ты научишься держать язык за зубами, кретин!
   – Эй, господа, глядите сюда! – раззадорился шулер. – А мы ее вот так! Прыг-скок-кувырок! Вот это да! Ну и беда!
   – Черт, проклятье, зараза, – раздалось вокруг.
   – Что вы из себя строите? – вырвалось у Крузо.
   – Хороший вопрос! – Картежник выпрямился, предоставив волчьей стае пялиться в карты. – Угадай, где я буду завтра?
   – В Южной Америке, – ответил Крузо. – Субсидировать какого-нибудь марионеточного диктатора.
   – Неплохо, – кивнул шулер. – Следующая попытка.
   – Или в карликовом европейском государстве, где маньяк-правитель держит при себе такого вот шамана, который перекачивает для него деньги в швейцарский банк.
   – Да ты, юноша, поэт! У меня при себе есть письмо от Кастро. – Рука шулера легла на сердце. – И от Ботлесы, и еще от Манделы из Южной Африки. Выбирай – не хочу. Итак. – Он посмотрел вокно, за которым бушевала гроза. – Укажи любой карман, по своему выбору: правый, левый, наружный, внутренний. – Картежник провел рукой по пиджаку.
   – Правый, – сказал Крузо.
   Игрок опустил руку в правый карман пиджака, извлек запечатанную колоду карт и подбросил ее на ладони.
   – Вскрывай. Отлично. Можно потасовать, проверить. Что-то не так?
   – Ну…
   – Дай сюда. – Он забрал колоду. – Следующий кон сыграем другой колодой, по твоему выбору.
   Крузо покачал головой:
   – Фокус не в этом. Все зависит от того, как сдатьи как открыть. Колода не играет роли.
   – На твой выбор.
   Крузо выбрал две десятки и красную даму.
   – Порядок! – Карты легли одна поверх другой. – Где дама?
   – В середине.
   Шулер перевернул карту и расплылся в улыбке:
   – А ты шустрый!
   – Вы шустрее. В том-то вся и штука, – сказал Крузо.
   Гляди: здесь целый ворох десяток, так? Это ставки, которые только что сделали присутствующие здесь господа. Ты нам мешаешь. Хочешь сыграть – милости просим, не хочешь – тогда не встревай.
   – Я не буду встревать.
   – Ну, так и быть. Поехали! Вот она, голубушка. Дама тут, дама там, дама нам, дама вам. Заблудилась! Где она? Решили идти ва-банк, ребята? Кто будет тянуть? Все согласны?
   Яростный шепот.
   – Все, – откликнулся кто-то один.
   – Нет, не все! – произнес Крузо. Воздух содрогнулся от десятка проклятий.
   – Эй, умник, – сказал шулер с ледяным спокойствием. – Не создавай помехи, а то люди могут потерять все, что у них есть!
   – Мои помехи тут ни при чем, – сказал Крузо. – Карты-то в ваших руках.
   Издевки. Брань.
   – Давай дальше! Не тяни, черт побери!
   – Как скажете. – Все еще придерживая три карты своими чистыми пальцами, шулер провожал глазами грозу. – Ты все испортил. Сбил их с толку. Ты, и никто другой, нарушил равновесие, ауру, оболочку игры. Не обессудь, если мои друзья вышвырнут тебя из поезда, когда я открою карту.
   – Они этого не сделают, – сказал Крузо. Карта открылась.
   Поезд с ревом тянулся сквозь потоки дождя и вспышки молний. Перед тем как захлопнуть дверь вагона, картежник подбросил сложенные веером карты в грозовой воздух. Листки вспорхнули, словно раненые голуби, и тут же облепили грудь и лицо Джеймса Крузо.
   Вагон бизнес-класса, грохоча колесами, поплыл мимо; к окнам прижалось с десяток разъяренных лиц, кулаки молотили по стеклу.
   Чемодан несколько раз перекувырнулся и замер.
   Огни поезда скрылись из виду.
   Крузо долго выжидал, а потом медленно наклонился, чтобы собрать карты. Пятьдесят две. Одну за другой.
   Червонная дама. Еще одна. Снова червонная дама. И еще.
   Опять дама…
   Дама.
   Сверкнула молния. Попади она прямо в него – он бы не почувствовал.

Шкура неубитого льва

If MGM is Killed, Who Gets the Lion? 1997 год Переводчик: Е. Петрова

 
   Ни фига себе! Ексель-моксель, матерь божья! – воскликнул Джерри Вулд.
   – Вот этого не надо! – Его секретарша прекратила стучать по клавишам, чтобы подчистить опечатку в тексте сценария. – Я, между прочим, выросла в христианской семье.
   – А я вырос на улицах Нью-Йорка, в Бронксе, – сказал Вулд, глядя из окна. – Да ты разуй глаза – смотри, что делается!
   Секретарша подняла голову и увидела за окном то, что видел он.
   – Перекрашивают студию в другой цвет. Это вроде бы первый павильон?
   – Точно. Первый павильон, где мы в тридцать четвертом построили "Баунти" и дворец Марии Антуанетты, а в тридцать девятом – интерьеры Тары. 1Подумать только, что они вытворяют!
   – Вроде даже номер хотят поменять.
   – Если бы поменять! Они его просто закрашивают, черт их раздери! Первого номера больше нет. Ты глянь, в переулке топчутся работяги с пластиковыми трафаретами – прикидывают, не маловата ли будет надпись.
   Выйдя из-за письменного стола, секретарша сняла очки, чтобы лучше видеть вдаль:
   – Как странно – "ХЫ". Что еще за "ХЫ"?
   – Погоди, они не закончили. Видишь? Из палочки делают "Ю", так, что ли?
   – Верно, получается "Ю". Спорим, я могу назвать все слово. "ХЬЮЗ"! 2Смотри-ка, что у них лежит на земле: длинный трафарет с буквами помельче. "Авиатехника"?
   – Авиационный завод Хьюза, мать честная!
   – С каких это пор мы выпускаем самолеты? Конечно, время сейчас военное, но все же…
   – Какие, к дьяволу, самолеты? – вскричал, отвернувшись от окна, Джерри Вулд.
   – Ага, значит, снимаем эпизоды воздушных боев?
   – Какие, к чертям собачьим, воздушные бои?
   – Ничего не понимаю…
   – А ты нацепи очки да погляди. Думай головой! С чего бы эти прохвосты стали замазывать номер и выводить новое название, а? С какой радости? Мы не снимаем кино про авианосцы, не занимаемся сборкой истребителей "пэ-тридцать восемь", не выпускаем… Проклятье! Нет, ты глянь!
   В полуденном калифорнийском небе, прямо над крышей павильона, маячила какая-то тень. Секретарша приложила ладонь козырьком.
   – Ой, кажется, я с ума схожу, – вырвалось у нее.
   – Не ты одна. Что теперь скажешь? Она снова прищурилась.
   – Воздушный шар? Аэростат заграждения?
   – Вот именно! Наконец-то дошло!
   Закрыв рот, секретарша внимательно рассмотрела серое воздушное чудовище и опустилась на стул.
   – По какому адресу отсылать письмо? – спросила она.
   Джерри Вулд обернулся к ней со зверским выражением лица.
   – Да пропади оно пропадом, это письмо – тут весь мир летит в тартарары! Ты что, не понимаешь, чем тут пахнет? Не понимаешь, что все это значит? Спрашиваю тебя: с чего бы "МГМ" 3стала прятаться за аэростатом? А вот, кстати, и второй прилетел! Парочкой ходят!
   – Действительно, с чего бы это? Военных объектов здесь нет, бомбить с воздуха нечего. – Отпечатав еще несколько писем, она вдруг замерла и рассмеялась. – Что-то я сегодня туго соображаю! Мы сами и есть военный объект!
   Она опять встала из-за стола и подошла к окну: трафарет был закреплен на стене первого павильона, и рабочие уже начали распылять краску из баллонов.
   – Так и есть, – негромко сказала она. – Концерн "Хьюз". Авиатехника. Когда, интересно, новый владелец собирается сюда переезжать?
   – Кто? Самодур Говард? Чудила Гоуи? Долбаный миллиардер Хьюз?
   – Ну, можно и так сказать.
   – Никуда он не собирается переезжать – прилип задницей к своему креслу и затихарился в трех милях отсюда. Сама посуди. Пораскинь мозгами. "МГМ" стоит в двух милях от тихоокеанского побережья, в двух кварталах от того места, где Лорел и Гарди 4в двадцать восьмом лавировали среди трамваев на своей колымаге. А в трех милях к северу от нас, но тоже в двух милях от океанского побережья, СТОИТ…
   Он умолк, предоставив ей догадаться.
   – Авиационный завод Хьюза?
   Закрыв глаза, он прижался горячим лбом к прохладному оконному стеклу.
   – Умница, скушай конфетку.
   – Ох, умру сейчас, – выдохнула она с облегчением.
   – Не ты одна.
   – Тот, кто перекрашивает здание и замазывает номер павильона, просто решил подстраховаться на случай воздушного налета или атаки подводных лодок со стороны Калвер-Сити 5: пусть, мол, япошки думают, будто Кларк Гейбл 6и Спенсер Трейси 7прыгают перед камерой в трех милях к северу, там, где на самом деле стоит авиационный завод Хьюза, а в это время у нас, на "МГМ", круглые сутки в поте лица собирают истребители!
   Джерри Вулд, открыв глаза, стал разглядывать неопровержимые доказательства этой версии.
   – Надо сказать, павильон действительно похож на ангар. Или ангар похож на павильон. Развешивай вывески на свой вкус – и добро пожаловать, японский друг. Банзай!
   – Потрясающе! – воскликнула секретарша.
   – Ты уволена, – сказал он. – Что?
   – Печатай письмо, я продиктую.
   – Опять письмо?
   – Мистеру Сиду Голдфарбу.
   – Да ведь он сидит выше этажом.
   – Ты не рассуждай, а печатай. Голдфарбу, Сиднею. Уважаемый Сид. Нет, зачеркни. Просто "Сид". У меня нет слов. Что, черт возьми, происходит? В восемь утра прихожу к себе в кабинет, который до сих пор находился в стенах студии "МГМ". Около двенадцати спускаюсь в столовую – а там Хьюз тискает официанток. Кто додумался пустить его к нам?
   – Вот именно, хотелось бы знать, – поддакнула секретарша.
   – Ты уволена, – бросил Джерри Вулд.
   – Диктуй дальше, – сказала секретарша.
   – Уважаемый Сид. На чем я остановился? Ага, вот. Сид, почему нас не поставили в известность, когда планировался этот камуфляж? Помните старый розыгрыш? Нас всех отправили в дозор, объяснив, что по бульвару Калвер вот-вот поплывут айсберги, велели приходить с семьями, с братьями-сестрами – с родными и двоюродными. Сегодня этот гнусный айсберг уже здесь. На нем теннисные туфли и авиаторская кожанка; под усами прячется похотливая усмешка. Сидней, я отдал студии двенадцать лет и отказываюсь понимать… э-э-э… черт, закончи там как-нибудь. "С уважением". Нет, "с уважением" не надо. "С возмущением". Именно так: "с возмущением". Давай сюда, я подпишу.
   Выхватив письмо из машинки, он занес авторучку.
   – Отнеси наверх и швырни ему через порог.
   – За такое письмо убить могут.
   – Лучше быть убитым, чем уволенным. Она не двигалась с места.
   – Ну, в чем дело?
   – Жду, пока ты остынешь. Скорее всего, через полчаса тебе захочется порвать это письмо на мелкие клочки.
   – Я не остыну и не захочу порвать письмо. Ступай.
   Но секретарша сидела в той же позе и в упор смотрела на Джерри Вулда, пока к нему не вернулся обычный цвет лица, а в углах рта не разгладились, жесткие складки. После этого она спокойно сложила письмо и разорвала его раз, другой, третий, четвертый. Обрывки полетели в корзину для бумаг.
   – Сколько раз за сегодняшний день я тебя уволил?
   – Всего ничего – трижды.
   – Еще один раз – и можешь подыскивать себе место. Соедини-ка меня с заводом Хьюза.
   – Я все думаю: когда же до тебя…
   – Ты не думай, а звони.
   Она полистала телефонный справочник, подчеркнула нужный номер и подняла глаза:
   – Кто конкретно тебе нужен?
   – Господин миллиардер в теннисных туфлях и авиаторской кожанке.
   – Неужели ты полагаешь, что он сам отвечает на звонки?
   – А ты расстарайся.
   Секретарша расстаралась: пока он стоял у окна и грыз ноготь, наблюдая за ходом работ, она вела какие-то переговоры.
   – Убиться можно, – недоуменно сказала она через пару минут, прикрыв трубку ладонью. – Он у аппарата! Собственной персоной!
   – Нашла время шутить! – огрызнулся Джерри Вулд.
   Пожав плечами, она подвинула к нему телефон. Он схватил трубку.
   – Алло, кто говорит? Как вы сказали? О, добрый день, Говард, то есть мистер Хьюз. Конечно. Вас беспокоит студия "МГМ". Кто я такой? Вулд. Джерри Вулд. Что-что? Вы и так расслышали? Вы смотрели "Возвращение на Бродвей"? И "Годы славы". Ах да, ведь вы стояли во главе студий "РКО", верно? Конечно, конечно. Видите ли, мистер Хьюз, у нас возникла небольшая проблема. Постараюсь изложить коротко и ясно.
   Он умолк и подмигнул секретарше. Та подмигнула ему в ответ. Голос на другом конце провода звучал ровно и вежливо.
   – Неужели? – переспросил Джерри Вулд. – У вас тоже происходят перемены? Тогда вы догадываетесь о причине моего звонка, сэр. На стене первого павильона нашей студии появилась надпись "Хьюз", а теперь рабочие заканчивают слово "авиатехника". Вас это радует? Да, смотрится великолепно. Я хотел спросить, Говард… мистер Хьюз: не могли бы вы сделать мне маленькое одолжение?
   – Говорите какое, невозмутимо произнес далекий голос.
   – Мне вот что пришло в голову: на страже наших границ теперь не стоит Пол Ревир 8, и если сюда по воздуху или по морю нагрянут японцы, они увидят эти огромные буквы, что появились прямо у меня под окном, и забросают нашу студию бомбами, приняв ее за военный завод – собственность концерна "Хьюз". Блестящий ход, сэр, просто блестящий. Что-что? Всем ли на студии пришлась по нраву эта затея? Не могу сказать, чтобы сотрудники пустились в пляс от радости, но все оценили ваш потрясающий замысел. Итак, позвольте изложить суть вопроса. У меня сейчас дел – невпроворот. Шесть картин в производстве, две – уже в монтажной, еще три вот-вот будут запущены. Мне позарез нужны нормальные условия для работы, вы согласны? Вот именно. Да. Совершенно верно. Понимаю, понимаю, в одном из ваших ангаров есть тихий уголок, где можно… Вы буквально читаете мои мысли. Как вы сказали? Да-да, сразу после обеда моя секретарша отнесет туда несколько папок. У вас есть пишущая машинка? Значит, свою можно не брать. Ей-богу, Го… мистер Хьюз, вы просто чудо. Тогда услуга за услугу: не желаете ли переехать в мойкабинет? Шучу, шучу. О'кей. Спасибо. Благодарю вас. Хорошо. Она уже идет к вам.
   С этими словами он повесил трубку.
   Секретарша испытующе смотрела на него, но не двигалась с места. Он отвернулся, чтобы избежать ее взгляда. Его лицо медленно заливалось краской.
   –  Тыуволен, – сказала она.
   – Не гони волну, – сказал он.
   Поднявшись со стула, секретарша собрала кое-какие бумаги, выудила из сумки косметичку и тщательно подкрасила губы. В дверях она остановилась.
   – Вызови Ральфа и Джоуи, пусть захватят все материалы с верхней полки, – сказала она. – В первую очередь. Ну, ты готов?
   – Одну минуту, – сказал он, не отходя от окна и все так же избегая встречаться с ней взглядом.