Страница:
– Значит, ты та самая служанка, к помощи которой в свое время прибегла Клара? – Коллиз выглядел удивленным. Данное обстоятельство было ему неизвестно, но в этом, собственно говоря, ничего странного и не было. Он просто никогда не интересовался этим вопросом.
Роуз кивнула:
– Клара подменила меня на моем месте. Так ей было удобнее следить за моим хозяином.
– И там-то Клара познакомилась с Далтоном, который изображал из себя вора. Я знаю эту историю, поверь мне. – Коллиз действительно слышал эту историю много-много раз. Стоило Далтону или Кларе сказать: «А помнишь, тогда на чердаке?..» – и Коллиз уже знал, о чем сейчас пойдет речь.
– Эти двое продолжают обсуждать эту историю чуть ли не за каждым обедом, – проинформировал он Роуз. – Они упиваются своими воспоминаниями так, будто это котлета из ягненка.
Глаза Роуз сделались задумчивыми.
– Они такие милые.
Коллиз недовольно проворчал:
– Попробуй поживи с ними. Можно подумать, что любовь – это именно их изобретение.
Роуз посмотрела на Коллиза:
– Не будь таким циничным, Коллиз. Они просто счастливы.
Он не мог оторвать своего взгляда от лица Роуз. Она была так близко. Они сидели плечом к плечу. Если бы он захотел, то мог бы наклониться к ней и поцеловать ее мягкие губы.
В тишине слышалось только их дыхание. Коллиз вдруг почувствовал, что ему становится жарко, хотя в тоннеле было довольно прохладно. Горящие факелы отражались в глазах Роуз в виде маленьких дрожащих точек. У нее, оказывается, были длинные ресницы – густые и темные. Точно такие же, как и ее волосы.
Интересно, как она выглядит с распущенными волосами? Коллиз никогда не видел ее такой. Роуз всегда носила практичные прически. Чаще всего она обертывала косы вокруг головы, и тогда казалось, что на ней надета корона из черного дерева. Ему вдруг захотелось увидеть ее волосы. Коллиз едва удержался от желания вытащить шпильки из прически Роуз и немедленно распустить ей волосы.
Он представил себе, как выглядели бы ее волосы разметавшимися на подушке, как эти черные локоны струились бы по его груди…
– Коллиз?
– Гм-м?
– Дай мне пенал.
– Что? – тихо проговорил он и тряхнул головой, чтобы прогнать непрошеные видения. Коллиз протянул Роуз пенал. Роуз с недовольным видом взяла его и снова сняла с него колпачок.
Что случилось с Коллизом? Он выглядел так, будто только что оступился и упал на тротуар. С ним определенно было что-то не в порядке. Возможно, все дело в том, что прошлой ночью он выпил слишком много вина. Что ж, вполне вероятно, так оно и было.
– Я теперь почти уверен в том, что Эдвард Уодсуорт действительно совершил предательство. Но почему ты решила, что Луи тоже имеет отношение ко всему этому?
– Он виноват в той же степени, что и его отец.
Коллизу не слишком понравилась пришедшая ему в голову мысль.
– Если Луи Уодсуорт был членом организации «Рыцари лилии»… если он опасен, если он предатель… и если ты работала на его отца…
Роуз подняла на Коллиза глаза:
– Да, это правда. Все правда.
– Тогда какого черта ты полезла к нему в дом одна?
Она продолжала смотреть на него своими бездонными глазами. Вопрос остался без ответа. Коллиз встал с пола и заметался по площадке. Было видно, что он с трудом сдерживает свой гнев.
– А если бы он схватил тебя? Тебе не приходило в голову, что он мог просто-напросто убить тебя? – Коллиз сдвинул брови.
Ее глаза сузились, а подбородок дернулся вверх.
– Если бы меня обнаружили, а меня вполне могли и не обнаружить, если бы не твое вмешательство, со мной бы поступили как с воровкой. Вот и все. Меня бы просто наказали за воровство.
– А если бы Луи узнал тебя?
Уверенность в глазах Роуз неожиданно сменилась сомнением.
– Вряд ли он узнал бы меня. Я старалась не попадаться ему на глаза.
Вдруг Коллизу в голову пришла неожиданная мысль.
– Ты говорила, что Луи Уодсуорт имел обыкновение приставать к своим служанкам. А тебя он не?..
Роуз с преувеличенным старанием стала надевать колпачок на пенал.
– Ты хочешь знать, не изнасиловал ли он меня? Нет, этого не было. Было много другого, но не это.
Коллиз вздохнул с облегчением. От напряжения у него на лбу выступила испарина. Сейчас следовало думать совсем о другом. Так о чем же они говорили?
– О чем ты думала, отправляясь к нему в дом?
Ее губы дрогнули в лукавой улыбке.
– Ты повторяешься, Тремейн. – Она склонила голову набок. – И пожалуйста, на полтона пониже. Не нужно так кричать. Ты можешь разбудить принца-регента. Боюсь, он слишком далеко зашел прошлой ночью.
Коллиз опустился на колени перед Роуз и ухватил ее за подбородок.
– Очень хорошо, – прошипел он. – В таком случае объясни мне тихо, почему ты проигнорировала установленные «лжецами» правила и посмела подвергнуть себя такой опасности. Я считал, что наши правила написаны у тебя на манжетах, что они у тебя всегда перед глазами. – Коллиз убрал свою руку от лица Роуз. Ее кожа была такой нежной.
– Это было бы глупо, – возразила она. – Я храню их не на манжетах, а в своей туфле. Чтобы никто, кроме меня, не мог их прочитать.
У Коллиза в глазах мелькнуло удивление, и Роуз широко улыбнулась. Он почувствовал, что волна гнева, бушевавшая у него в груди, вдруг затихла, и ему захотелось рассмеяться.
Коллиз глубоко вздохнул:
– Ах, Колючка Роуз, ты знаешь, что умрешь молодой? Ты знаешь это?
Она пожала плечами:
– Большинство «лжецов» не доживают до старости, Коллиз. Это для нас в порядке вещей.
Разумеется, это было правдой, и Коллиз знал об этом. И тем не менее хотелось надеяться на лучшее. Он верил, что сможет обмануть судьбу.
Роуз расслабилась, увидев, что Коллиз справился со своим гневом. Вздохнув, она наклонилась и стала отрывать полоску ткани от своей нижней юбки.
Коллиз нахмурился:
– Что ты делаешь?
– Мне нужен бинт, – объяснила она. – Хочу перевязать свое плечо.
Коллиз побледнел.
– У тебя кровь?
Глава 13
Глава 14
Роуз кивнула:
– Клара подменила меня на моем месте. Так ей было удобнее следить за моим хозяином.
– И там-то Клара познакомилась с Далтоном, который изображал из себя вора. Я знаю эту историю, поверь мне. – Коллиз действительно слышал эту историю много-много раз. Стоило Далтону или Кларе сказать: «А помнишь, тогда на чердаке?..» – и Коллиз уже знал, о чем сейчас пойдет речь.
– Эти двое продолжают обсуждать эту историю чуть ли не за каждым обедом, – проинформировал он Роуз. – Они упиваются своими воспоминаниями так, будто это котлета из ягненка.
Глаза Роуз сделались задумчивыми.
– Они такие милые.
Коллиз недовольно проворчал:
– Попробуй поживи с ними. Можно подумать, что любовь – это именно их изобретение.
Роуз посмотрела на Коллиза:
– Не будь таким циничным, Коллиз. Они просто счастливы.
Он не мог оторвать своего взгляда от лица Роуз. Она была так близко. Они сидели плечом к плечу. Если бы он захотел, то мог бы наклониться к ней и поцеловать ее мягкие губы.
В тишине слышалось только их дыхание. Коллиз вдруг почувствовал, что ему становится жарко, хотя в тоннеле было довольно прохладно. Горящие факелы отражались в глазах Роуз в виде маленьких дрожащих точек. У нее, оказывается, были длинные ресницы – густые и темные. Точно такие же, как и ее волосы.
Интересно, как она выглядит с распущенными волосами? Коллиз никогда не видел ее такой. Роуз всегда носила практичные прически. Чаще всего она обертывала косы вокруг головы, и тогда казалось, что на ней надета корона из черного дерева. Ему вдруг захотелось увидеть ее волосы. Коллиз едва удержался от желания вытащить шпильки из прически Роуз и немедленно распустить ей волосы.
Он представил себе, как выглядели бы ее волосы разметавшимися на подушке, как эти черные локоны струились бы по его груди…
– Коллиз?
– Гм-м?
– Дай мне пенал.
– Что? – тихо проговорил он и тряхнул головой, чтобы прогнать непрошеные видения. Коллиз протянул Роуз пенал. Роуз с недовольным видом взяла его и снова сняла с него колпачок.
Что случилось с Коллизом? Он выглядел так, будто только что оступился и упал на тротуар. С ним определенно было что-то не в порядке. Возможно, все дело в том, что прошлой ночью он выпил слишком много вина. Что ж, вполне вероятно, так оно и было.
– Я теперь почти уверен в том, что Эдвард Уодсуорт действительно совершил предательство. Но почему ты решила, что Луи тоже имеет отношение ко всему этому?
– Он виноват в той же степени, что и его отец.
Коллизу не слишком понравилась пришедшая ему в голову мысль.
– Если Луи Уодсуорт был членом организации «Рыцари лилии»… если он опасен, если он предатель… и если ты работала на его отца…
Роуз подняла на Коллиза глаза:
– Да, это правда. Все правда.
– Тогда какого черта ты полезла к нему в дом одна?
Она продолжала смотреть на него своими бездонными глазами. Вопрос остался без ответа. Коллиз встал с пола и заметался по площадке. Было видно, что он с трудом сдерживает свой гнев.
– А если бы он схватил тебя? Тебе не приходило в голову, что он мог просто-напросто убить тебя? – Коллиз сдвинул брови.
Ее глаза сузились, а подбородок дернулся вверх.
– Если бы меня обнаружили, а меня вполне могли и не обнаружить, если бы не твое вмешательство, со мной бы поступили как с воровкой. Вот и все. Меня бы просто наказали за воровство.
– А если бы Луи узнал тебя?
Уверенность в глазах Роуз неожиданно сменилась сомнением.
– Вряд ли он узнал бы меня. Я старалась не попадаться ему на глаза.
Вдруг Коллизу в голову пришла неожиданная мысль.
– Ты говорила, что Луи Уодсуорт имел обыкновение приставать к своим служанкам. А тебя он не?..
Роуз с преувеличенным старанием стала надевать колпачок на пенал.
– Ты хочешь знать, не изнасиловал ли он меня? Нет, этого не было. Было много другого, но не это.
Коллиз вздохнул с облегчением. От напряжения у него на лбу выступила испарина. Сейчас следовало думать совсем о другом. Так о чем же они говорили?
– О чем ты думала, отправляясь к нему в дом?
Ее губы дрогнули в лукавой улыбке.
– Ты повторяешься, Тремейн. – Она склонила голову набок. – И пожалуйста, на полтона пониже. Не нужно так кричать. Ты можешь разбудить принца-регента. Боюсь, он слишком далеко зашел прошлой ночью.
Коллиз опустился на колени перед Роуз и ухватил ее за подбородок.
– Очень хорошо, – прошипел он. – В таком случае объясни мне тихо, почему ты проигнорировала установленные «лжецами» правила и посмела подвергнуть себя такой опасности. Я считал, что наши правила написаны у тебя на манжетах, что они у тебя всегда перед глазами. – Коллиз убрал свою руку от лица Роуз. Ее кожа была такой нежной.
– Это было бы глупо, – возразила она. – Я храню их не на манжетах, а в своей туфле. Чтобы никто, кроме меня, не мог их прочитать.
У Коллиза в глазах мелькнуло удивление, и Роуз широко улыбнулась. Он почувствовал, что волна гнева, бушевавшая у него в груди, вдруг затихла, и ему захотелось рассмеяться.
Коллиз глубоко вздохнул:
– Ах, Колючка Роуз, ты знаешь, что умрешь молодой? Ты знаешь это?
Она пожала плечами:
– Большинство «лжецов» не доживают до старости, Коллиз. Это для нас в порядке вещей.
Разумеется, это было правдой, и Коллиз знал об этом. И тем не менее хотелось надеяться на лучшее. Он верил, что сможет обмануть судьбу.
Роуз расслабилась, увидев, что Коллиз справился со своим гневом. Вздохнув, она наклонилась и стала отрывать полоску ткани от своей нижней юбки.
Коллиз нахмурился:
– Что ты делаешь?
– Мне нужен бинт, – объяснила она. – Хочу перевязать свое плечо.
Коллиз побледнел.
– У тебя кровь?
Глава 13
– Ты ранена? – Коллиз вдруг почувствовал, как от страха у него свело желудок. Он присел перед Роуз. – Что случилось?
Роуз повернула голову и посмотрела на свое плечо, но рану увидеть ей так и не удалось.
– Думаю, это порез от ножа. Я не заметила, что у кого-то из них был нож. – Сейчас она с содроганием думала о том, какому ужасному испытанию они подвергли его высочество. Господи, где только была ее голова!
– Я видел у одного из них нож, но мне показалось, что он не задел тебя.
В тусклом свете фонаря не было видно пятен крови на черной шерстяной ткани, но зато Коллиз обнаружил на платье Роуз узкий длинный разрез, начинавшийся на плече и тянувшийся к лопатке. Он почувствовал, как к его горлу подступил ком. Коллиз раздвинул края ткани и прикоснулся пальцами к ране. Роуз резко вздохнула.
– Прости, я думаю, нам следует показать тебя врачу.
Роуз покачала головой:
– Нет, это невозможно.
Коллиз нахмурился:
– Но ты истекаешь кровью.
– Не волнуйся, все не так плохо. Я только сейчас это заметила, а до этой минуты я и не подозревала о том, что ранена.
Роуз завела одну руку за спину и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу.
Коллиз с сомнением посмотрел на нее. Он-то хорошо знал, каково это – застегивать пуговицы и вообще одеваться с одной рукой. Коллиз тихо подошел к спящему принцу и вытащил из кармана его жилета серебряную фляжку, затем снова вернулся к Роуз.
– Ты не кошка, Роуз, хотя, не отрицаю, ты дерешься так же, как это животное. Одной рукой у тебя ничего не получится. Позволь мне помочь тебе.
Встав на колени позади Роуз, Коллиз принялся расстегивать целый ряд расположенных на ее спине маленьких пуговок. Она помогла ему тем, что убрала с шеи несколько пушистых черных локонов, выбившихся из прически. Наклонив голову вперед, Роуз послушно ждала, когда Коллиз закончит расстегивать ей платье.
Коллиз попытался спустить с плеча Роуз пропитанную кровью ткань, но, как выяснилось, материя прилипла к телу и ее пришлось отрывать от раны. Роуз вскрикнула от боли. Кровь несколькими ручейками заструилась по белой коже. Края раны не приподнимались над поверхностью кожи. Это значило, что рана неглубокая. Тем не менее она продолжала сильно кровоточить, и это очень беспокоило Коллиза.
В нагрудном кармане пиджака Коллиза лежал все еще сухой и чистый носовой платок.
– Боюсь, это будет жечь, но здесь нет воды. – Он смочил свой носовой платок содержимым фляжки Георга и приложил его к плечу Роуз.
– Нет, – тихо, сквозь зубы проговорила она. – Не так.
Прижми сильнее, еще сильнее.
Он сделал так, как она просила. Коллиз с силой прижал тонкую шелковую ткань к ране, и кровь быстро пропитала платок.
Кончики его пальцев тоже испачкались в крови. Роуз вскрикнула и слегка наклонилась к Коллизу, словно пыталась вжаться в его руку. Они замерли в таком положении на несколько секунд, потом Роуз глубоко вздохнула и отодвинулась от Коллиза. Он услышал, как быстро и прерывисто она дышит.
– Кровь все еще течет? Курт говорил, что если плотно прижать к ране ткань, кровь остановится. – Ее голос сделался глухим и хриплым. И еще Коллизу послышались в нем слезы. Он осторожно протер рану и потом осмотрел ее.
– Совсем чуть-чуть.
– Хорошо, – тихо проговорила она и протянула Коллизу оторванную от ее нижней юбки полоску ткани. – Если ты не против… Я была бы очень благодарна тебе за помощь.
Эта вежливая просьба потрясла Коллиза. Неужели она думает, что он такое бесчувственное чудовище, что его даже надо просить о помощи, просить перевязать рану?
Он молча положил свой носовой платок ей на рану и попытался наложить сверху повязку. Но из-за платья сделать это оказалось совсем не просто.
– Боюсь, придется раздеться, – сказал он и слегка потянул рукав ее платья вниз. Роуз оглянулась через плечо назад, потом кивнула. Коллиз быстро расстегнул оставшиеся пуговицы – застежка доходила почти до пояса, а затем снял платье со второго плеча Роуз. Она легко вытянула из одного рукава свою здоровую руку, но когда она попыталась освободиться от второго рукава, ее плечо пронзила острая боль. Роуз вскрикнула и замерла. Коллиз взялся за манжету на ее рукаве и потянул вниз. Поднимать раненую руку вверх теперь было не нужно.
Верхняя часть платья спустилась к поясу. Придерживая ее здоровой рукой, Роуз доверчиво пододвинулась чуть ближе к Коллизу. Кажется, она не слишком любит носить нижнее белье, подумал он. Кроме одной нижней юбки, на Роуз ничего не было. Не было даже простой рубашки. Теперь, глядя на нее, он всегда будет думать об этом.
Верхняя часть ее тела была такой же белой и гладкой, как греческая скульптура. В дрожащем свете фонаря Роуз казалась не живой девушкой, а мраморным изваянием, совершенным, холодным и ко всему равнодушным. Глаза Коллиза скользнули вниз по ее позвоночнику. Ему захотелось провести рукой по нему, прикоснуться к тому мягкому изгибу, который затем плавно переходил в ягодицы. Завороженный этим чудесным зрелищем, он на мгновение потерял способность двигаться.
Чтобы наложить повязку, нужно было сначала провести бинт под рукой Роуз, а потом поперек ее грудной клетки. Коллиз делал все очень осторожно, стараясь не касаться ее груди, но этого, разумеется, избежать было невозможно. Время от времени его пальцы дотрагивались до этой мягкой, нежной и обжигающей плоти. Когда наконец повязка была наложена, руки Коллиза заметно дрожали.
Роуз и Коллиз молчали, и тишину заполнял только спокойный храп принца.
Роуз закрыла глаза. Она не хотела смотреть на то, как Коллиз перевязывает ее, не хотела давать ему никаких советов. Роуз доверяла ему. Ее плечо так сильно горело, что она с трудом сдерживала слезы. Или, может быть, она просто плакала от усталости. Коллиз был так внимателен, он так нежно, так заботливо обращался с ней. И что еще было очень важно, он относился к ней с уважением, он не позволил себе никаких фривольных шуток. Роуз почувствовала странное расслабление, ее ноги стали какими-то слабыми, и ей вдруг захотелось прилечь.
Его руки оказались очень теплыми, даже горячими, хотя здесь, в тоннеле, было довольно холодно. Интересно почему? Может быть, у таких красивых мужчин, как Коллиз, кровь горячее? Роуз чувствовала, что начинает таять от этих осторожных мягких прикосновений. Она была воском в его руках. Он стоял так близко… Она даже ощущала его дыхание на своей щеке.
Коллиз сильно волновался из-за раны Роуз, но старался не показывать этого. Он и не представлял себе, насколько хрупкой и тонкокостной она была. Ее кожа напоминала шелк, разорвать который ничего не стоило. Во время перевязки он не проронил ни слова. Он молча восхищался ее храбростью и ругал ее за неосмотрительность и излишнюю горячность. Когда рана была забинтована, Коллиз помог Роуз надеть платье и застегнул на нем пуговицы. Потом он сел на пол и прислонился к стене.
– Что ты делаешь в «Клубе лжецов»? – мягко спросил он. – О чем ты думала? Ты не должна была подвергать себя такой опасности. Тебе надо было…
Она бросила на него быстрый взгляд:
– Мыть на кухне горшки? Я не леди, Коллиз Тремейн. Не забывай об этом. Зависимость может быть такой же опасной, как и работа шпиона. По крайней мере «лжецы» никогда не унижали меня, рядом с ними я чувствую себя достойным человеком.
Роуз, оказывается, гордячка. И для нее кое-что значит человеческое достоинство.
– Мне кажется, можно быть слугой и при этом сохранить свое человеческое достоинство. Гордость не является привилегией аристократов.
Она немного помолчала, потом покачала головой:
Нет, когда я была служанкой, мне приходилось обходиться без гордости. В тех условиях, в которых я жила, для гордости и человеческого достоинства не было места. – Она пожала плечами. – Разумеется, попадаются слуги, которые знают, что такое гордость. И такие слуги в каком-то смысле могут даже диктовать свои условия хозяевам. Возьмем, к примеру, хорошо всем известного мистера Пирсона. Но для меня гордость была роскошью. Я просто выживала.
Роуз поправила платье на плече, поморщилась. Коллиз вдруг вспомнил, что видел у нее на коже тонкие белые полоски, они были едва различимы в свете фонаря. Шрамы? Он почувствовал, что его начало подташнивать.
– Тебя били кнутом? Но это противозаконно!
– Да, – кивнула она. – Приятно тешить себя такой мыслью, когда твоя спина превращена в кровавое месиво, – легко проговорила Роуз, но Коллиз видел, как напряжено ее тело. Ему даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.
Неизвестно по какой причине он вдруг разозлился, и ему снова захотелось немного подразнить Роуз. Но он тут же устыдился своего желания.
– Прости, Роуз.
Он не объяснил ей, за что именно просит у нее прощения. Роуз заглянула ему в глаза, затем кивнула.
– Я прощаю тебя, – сказала она. – Иногда ты бываешь просто отвратительным.
– Я знаю. Я всегда был таким. У меня особый дар – я всегда точно знаю, что может огорчить другого человека. Но на тебе я не собираюсь оттачивать свои способности.
– Это страшное оружие, советую держать его в ножнах.
Он засмеялся:
– Думаешь, я могу сам им пораниться?
На лице Роуз мелькнула слабая улыбка.
– Вполне возможно.
Коллиз наклонил голову набок.
– Ты очень красиво говоришь. Если не знаешь, то ни за что не скажешь, что ты не леди.
На ее лице вспыхнул румянец.
– Спасибо.
Очень приятно хвалить ее, подумал Коллиз.
– А если бы ты не смотрела так прямо в глаза, то можно было бы подумать, что у тебя весьма родовитые предки. – Он ухмыльнулся.
– Прямо?
– Да. Обычно леди во время разговора внимательно рассматривают пол, как будто на нем нарисована карта мира.
Роуз отвернулась в сторону.
– Я не знала.
– А вот теперь ты смотришь в сторону! Леди часто так делают. Когда с ними заговариваешь, они сразу же отворачиваются. Не знаю, почему они так себя ведут.
– Это для того, чтобы ты не видел отражения своей глупости в их глазах, юный бездельник, – послышался за спиной Роуз хрипловатый голос принца-регента.
Роуз повернула голову и посмотрела на свое плечо, но рану увидеть ей так и не удалось.
– Думаю, это порез от ножа. Я не заметила, что у кого-то из них был нож. – Сейчас она с содроганием думала о том, какому ужасному испытанию они подвергли его высочество. Господи, где только была ее голова!
– Я видел у одного из них нож, но мне показалось, что он не задел тебя.
В тусклом свете фонаря не было видно пятен крови на черной шерстяной ткани, но зато Коллиз обнаружил на платье Роуз узкий длинный разрез, начинавшийся на плече и тянувшийся к лопатке. Он почувствовал, как к его горлу подступил ком. Коллиз раздвинул края ткани и прикоснулся пальцами к ране. Роуз резко вздохнула.
– Прости, я думаю, нам следует показать тебя врачу.
Роуз покачала головой:
– Нет, это невозможно.
Коллиз нахмурился:
– Но ты истекаешь кровью.
– Не волнуйся, все не так плохо. Я только сейчас это заметила, а до этой минуты я и не подозревала о том, что ранена.
Роуз завела одну руку за спину и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу.
Коллиз с сомнением посмотрел на нее. Он-то хорошо знал, каково это – застегивать пуговицы и вообще одеваться с одной рукой. Коллиз тихо подошел к спящему принцу и вытащил из кармана его жилета серебряную фляжку, затем снова вернулся к Роуз.
– Ты не кошка, Роуз, хотя, не отрицаю, ты дерешься так же, как это животное. Одной рукой у тебя ничего не получится. Позволь мне помочь тебе.
Встав на колени позади Роуз, Коллиз принялся расстегивать целый ряд расположенных на ее спине маленьких пуговок. Она помогла ему тем, что убрала с шеи несколько пушистых черных локонов, выбившихся из прически. Наклонив голову вперед, Роуз послушно ждала, когда Коллиз закончит расстегивать ей платье.
Коллиз попытался спустить с плеча Роуз пропитанную кровью ткань, но, как выяснилось, материя прилипла к телу и ее пришлось отрывать от раны. Роуз вскрикнула от боли. Кровь несколькими ручейками заструилась по белой коже. Края раны не приподнимались над поверхностью кожи. Это значило, что рана неглубокая. Тем не менее она продолжала сильно кровоточить, и это очень беспокоило Коллиза.
В нагрудном кармане пиджака Коллиза лежал все еще сухой и чистый носовой платок.
– Боюсь, это будет жечь, но здесь нет воды. – Он смочил свой носовой платок содержимым фляжки Георга и приложил его к плечу Роуз.
– Нет, – тихо, сквозь зубы проговорила она. – Не так.
Прижми сильнее, еще сильнее.
Он сделал так, как она просила. Коллиз с силой прижал тонкую шелковую ткань к ране, и кровь быстро пропитала платок.
Кончики его пальцев тоже испачкались в крови. Роуз вскрикнула и слегка наклонилась к Коллизу, словно пыталась вжаться в его руку. Они замерли в таком положении на несколько секунд, потом Роуз глубоко вздохнула и отодвинулась от Коллиза. Он услышал, как быстро и прерывисто она дышит.
– Кровь все еще течет? Курт говорил, что если плотно прижать к ране ткань, кровь остановится. – Ее голос сделался глухим и хриплым. И еще Коллизу послышались в нем слезы. Он осторожно протер рану и потом осмотрел ее.
– Совсем чуть-чуть.
– Хорошо, – тихо проговорила она и протянула Коллизу оторванную от ее нижней юбки полоску ткани. – Если ты не против… Я была бы очень благодарна тебе за помощь.
Эта вежливая просьба потрясла Коллиза. Неужели она думает, что он такое бесчувственное чудовище, что его даже надо просить о помощи, просить перевязать рану?
Он молча положил свой носовой платок ей на рану и попытался наложить сверху повязку. Но из-за платья сделать это оказалось совсем не просто.
– Боюсь, придется раздеться, – сказал он и слегка потянул рукав ее платья вниз. Роуз оглянулась через плечо назад, потом кивнула. Коллиз быстро расстегнул оставшиеся пуговицы – застежка доходила почти до пояса, а затем снял платье со второго плеча Роуз. Она легко вытянула из одного рукава свою здоровую руку, но когда она попыталась освободиться от второго рукава, ее плечо пронзила острая боль. Роуз вскрикнула и замерла. Коллиз взялся за манжету на ее рукаве и потянул вниз. Поднимать раненую руку вверх теперь было не нужно.
Верхняя часть платья спустилась к поясу. Придерживая ее здоровой рукой, Роуз доверчиво пододвинулась чуть ближе к Коллизу. Кажется, она не слишком любит носить нижнее белье, подумал он. Кроме одной нижней юбки, на Роуз ничего не было. Не было даже простой рубашки. Теперь, глядя на нее, он всегда будет думать об этом.
Верхняя часть ее тела была такой же белой и гладкой, как греческая скульптура. В дрожащем свете фонаря Роуз казалась не живой девушкой, а мраморным изваянием, совершенным, холодным и ко всему равнодушным. Глаза Коллиза скользнули вниз по ее позвоночнику. Ему захотелось провести рукой по нему, прикоснуться к тому мягкому изгибу, который затем плавно переходил в ягодицы. Завороженный этим чудесным зрелищем, он на мгновение потерял способность двигаться.
Чтобы наложить повязку, нужно было сначала провести бинт под рукой Роуз, а потом поперек ее грудной клетки. Коллиз делал все очень осторожно, стараясь не касаться ее груди, но этого, разумеется, избежать было невозможно. Время от времени его пальцы дотрагивались до этой мягкой, нежной и обжигающей плоти. Когда наконец повязка была наложена, руки Коллиза заметно дрожали.
Роуз и Коллиз молчали, и тишину заполнял только спокойный храп принца.
Роуз закрыла глаза. Она не хотела смотреть на то, как Коллиз перевязывает ее, не хотела давать ему никаких советов. Роуз доверяла ему. Ее плечо так сильно горело, что она с трудом сдерживала слезы. Или, может быть, она просто плакала от усталости. Коллиз был так внимателен, он так нежно, так заботливо обращался с ней. И что еще было очень важно, он относился к ней с уважением, он не позволил себе никаких фривольных шуток. Роуз почувствовала странное расслабление, ее ноги стали какими-то слабыми, и ей вдруг захотелось прилечь.
Его руки оказались очень теплыми, даже горячими, хотя здесь, в тоннеле, было довольно холодно. Интересно почему? Может быть, у таких красивых мужчин, как Коллиз, кровь горячее? Роуз чувствовала, что начинает таять от этих осторожных мягких прикосновений. Она была воском в его руках. Он стоял так близко… Она даже ощущала его дыхание на своей щеке.
Коллиз сильно волновался из-за раны Роуз, но старался не показывать этого. Он и не представлял себе, насколько хрупкой и тонкокостной она была. Ее кожа напоминала шелк, разорвать который ничего не стоило. Во время перевязки он не проронил ни слова. Он молча восхищался ее храбростью и ругал ее за неосмотрительность и излишнюю горячность. Когда рана была забинтована, Коллиз помог Роуз надеть платье и застегнул на нем пуговицы. Потом он сел на пол и прислонился к стене.
– Что ты делаешь в «Клубе лжецов»? – мягко спросил он. – О чем ты думала? Ты не должна была подвергать себя такой опасности. Тебе надо было…
Она бросила на него быстрый взгляд:
– Мыть на кухне горшки? Я не леди, Коллиз Тремейн. Не забывай об этом. Зависимость может быть такой же опасной, как и работа шпиона. По крайней мере «лжецы» никогда не унижали меня, рядом с ними я чувствую себя достойным человеком.
Роуз, оказывается, гордячка. И для нее кое-что значит человеческое достоинство.
– Мне кажется, можно быть слугой и при этом сохранить свое человеческое достоинство. Гордость не является привилегией аристократов.
Она немного помолчала, потом покачала головой:
Нет, когда я была служанкой, мне приходилось обходиться без гордости. В тех условиях, в которых я жила, для гордости и человеческого достоинства не было места. – Она пожала плечами. – Разумеется, попадаются слуги, которые знают, что такое гордость. И такие слуги в каком-то смысле могут даже диктовать свои условия хозяевам. Возьмем, к примеру, хорошо всем известного мистера Пирсона. Но для меня гордость была роскошью. Я просто выживала.
Роуз поправила платье на плече, поморщилась. Коллиз вдруг вспомнил, что видел у нее на коже тонкие белые полоски, они были едва различимы в свете фонаря. Шрамы? Он почувствовал, что его начало подташнивать.
– Тебя били кнутом? Но это противозаконно!
– Да, – кивнула она. – Приятно тешить себя такой мыслью, когда твоя спина превращена в кровавое месиво, – легко проговорила Роуз, но Коллиз видел, как напряжено ее тело. Ему даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.
Неизвестно по какой причине он вдруг разозлился, и ему снова захотелось немного подразнить Роуз. Но он тут же устыдился своего желания.
– Прости, Роуз.
Он не объяснил ей, за что именно просит у нее прощения. Роуз заглянула ему в глаза, затем кивнула.
– Я прощаю тебя, – сказала она. – Иногда ты бываешь просто отвратительным.
– Я знаю. Я всегда был таким. У меня особый дар – я всегда точно знаю, что может огорчить другого человека. Но на тебе я не собираюсь оттачивать свои способности.
– Это страшное оружие, советую держать его в ножнах.
Он засмеялся:
– Думаешь, я могу сам им пораниться?
На лице Роуз мелькнула слабая улыбка.
– Вполне возможно.
Коллиз наклонил голову набок.
– Ты очень красиво говоришь. Если не знаешь, то ни за что не скажешь, что ты не леди.
На ее лице вспыхнул румянец.
– Спасибо.
Очень приятно хвалить ее, подумал Коллиз.
– А если бы ты не смотрела так прямо в глаза, то можно было бы подумать, что у тебя весьма родовитые предки. – Он ухмыльнулся.
– Прямо?
– Да. Обычно леди во время разговора внимательно рассматривают пол, как будто на нем нарисована карта мира.
Роуз отвернулась в сторону.
– Я не знала.
– А вот теперь ты смотришь в сторону! Леди часто так делают. Когда с ними заговариваешь, они сразу же отворачиваются. Не знаю, почему они так себя ведут.
– Это для того, чтобы ты не видел отражения своей глупости в их глазах, юный бездельник, – послышался за спиной Роуз хрипловатый голос принца-регента.
Глава 14
Они снова принялись обсуждать порученное им задание. Только теперь их стало трое, и третьим был не лорд Этеридж, а принц-регент Англии. Да и находились они не в привычной обстановке «Клуба лжецов», а на круглой площадке, соединяющей несколько подземных тоннелей.
Роуз с трудом подавила душивший ее смех, который мог помешать говорить его высочеству. Она с силой сжала свой язык зубами.
– А теперь я хотел бы поблагодарить нашу дорогую мисс Лейси. Как вы себя чувствуете? Теперь лучше? Превосходно. Сейчас мы держим в своих руках чертежи тех самых карабинов, о которых я тебе рассказывал, Коллиз.
Роуз подняла руку и прижала ее к губам. Она стала похожа на примерного ученика, услышавшего от учителя нечто удивительное. Принц заметил это движение и, словно ментор, одобрительно кивнул:
– Да, мисс Лейси?
– Вы хотите сказать, что вы уже видели эти чертежи?
Принц слегка нахмурился:
– Я видел лишь наброски и конечный продукт, так сказать. Но сами чертежи не имел удовольствия лицезреть.
Коллиз скрестил на груди руки.
– А вы хотели бы взглянуть на них?
Георг пожал плечами:
– Возможно. Но боюсь, это очень скучно.
Коллиз посмотрел на Роуз, Роуз посмотрела на Коллиза. Что на это можно было сказать? Коллиз кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Сейчас на рынке военной продукции большая конкуренция, ваше высочество. И мне кажется, нет ничего удивительного в том, что владелец сети военных заводов держит чертежи своих мушкетов или карабинов в тайнике. Это вполне естественно.
– Совершенно согласен с тобой, Коллиз. В этом действительно нет ничего странного. Тот факт, что владелец сети военных заводов хранит чертежи в тайнике, сам по себе неудивителен. Мне кажется странным лишь то, что мисс Лейси считает – Луи Уодсуорта не тем, за кого он себя выдает.
Да, она совершенно уверена в том, что Луи Уодсуорт не тот, за кого себя выдает, подумала Роуз. Ей очень хотелось рассказать обо всем принцу, но сейчас для этого было не самое подходящее время.
– Впрочем, то, что Уодсуорт хранил эти чертежи дома, действительно несколько необычно. Однажды я побывал на его главной фабрике, где я видел отличный сейф, в котором он держит деньги. Почему бы не хранить эти чертежи там же? Насколько мне известно, фабрики Луи Уодсуорта не производят ничего недозволенного. За несколько последних лет они выпустили с десяток тысяч ружей, которые сейчас защищают Англию. – Георг улыбнулся Коллизу и Роуз. – Но мне действительно хочется получше разобраться во всем этом. И я могу это сделать. Приятно осознавать, что ты кое-что можешь.
Принц снова замолчал. Королевская машина, можно считать, уже запущена, подумала Роуз.
– Мисс Лейси, вы уверены, что не нуждаетесь во враче? – неожиданно спросил Георг.
Она отрицательно покачала головой. Несмотря на свою репутацию и статус, принц-регент был милым человеком.
– Это всего лишь царапина, ваше высочество, и меня не так просто вывести из строя. Раньше, до того как я вступила в «Клуб», я была служанкой, самой настоящей служанкой.
– Да, дорогая, я знаю. Коллиз мне много чего о вас рассказывал.
– Он рассказывал? – Роуз смутилась. Этого не может быть! Это нехорошо.
Коллиз стал неловко переминаться с ноги на ногу.
Принц вдруг приподнял подбородок и распрямил плечи.
– Знаете ли вы, что я никогда не хотел быть королем? – Георг неожиданно сменил тему разговора. – А все говорили, что я только и дожидаюсь того момента, когда мой отец выпустит власть из своих слабеющих рук. Людям трудно понять это. Им кажется, что быть правителем так приятно. – Георг вздохнул. – А мне больше всего на свете хотелось жить своей жизнью. Просто мечтать, любить.
Роуз не знала, что ответить на это неожиданное заявление принца, и поэтому промолчала. Разумеется, как и все, она знала о странном браке Георга с его кузиной Кэролайн Брунсвик. Говорят, они познакомились за три дня до свадьбы и возненавидели друг друга с первого взгляда. Несмотря на то что Георга считали развратником и большим любителем женщин, он смог завести со своей женой только одного ребенка. Позже Кэролайн уехала в Европу и стала вести там возмутительный образ жизни. Она любыми средствами старалась опозорить собственного мужа и вызвать у европейцев неприязнь к нему. Георгу пришлось вернуть ее ко двору.
Роуз не была любительницей сплетен, но эту историю знали все жители Англии. Каждый кузнец и каждый пекарь были прекрасно осведомлены о перипетиях семейной жизни принца-регента. Многие даже сочувствовали Кэролайн и вставали на ее сторону. Это происходило потому, что Георг никогда не пытался завоевать любовь своих подданных.
Роуз искренне сочувствовала Георгу. Если бы ему позволили жениться на Марии Фицхерберт, женщине, которую он любил, возможно, он не был бы таким несчастным.
Вероятно, быть королем не так уж и хорошо.
– Я уверена, вы великий король, ваше высочество.
– А я уверен, что из меня получился куда лучший шутник. – Георг улыбнулся. – Вы с Коллизом напоминаете меня и мою дорогую Фицхерберт. «Как розу ты ни назовешь, она все ту же сладость источает». – Принц снисходительно улыбнулся. – Вы выглядите озадаченной, моя дорогая. Простите меня. Разумеется, вы не можете знать, что это за строчка.
Она и Коллиз? В романтических отношениях? Роуз услышала, что стоявший рядом с ней Коллиз вдруг издал какой-то странный звук, как будто его кто-то душил. Она была не в силах на него посмотреть. Она никогда теперь не сможет на него посмотреть.
– Я знаю это стихотворение, ваше высочество, – быстро проговорила Роуз. – Мне просто кажется немного странным ваше сравнение. Мы с Коллизом не из «двух домов, достоинством равных».
Мужчины удивленно заморгали. Увидев их озадаченные лица, Роуз несколько раздраженно проговорила:
– Господи милостивый! Вы думаете, я в «Клубе» теряла время?
– Но ты… ты с трудом читала, когда впервые появилась у «лжецов».
– Это правда. Я мало что знала и умела, когда пришла в «Клуб», но я быстро учусь. Леди Рейнз учила меня математике и этикету, а леди Этеридж преподавала мне литературу и историю.
Коллиз выглядел потрясенным.
– Когда? – Он смотрел на Роуз, не отрывая глаз. – Ты посещала те же занятия, что и я. Ты подрабатывала в школе в свободное от занятий время. Ты ходила на дополнительные тренировки с Куртом. Когда же ты еще читала и изучала историю?
Роуз пожала плечами:
– В течение дня всегда можно выбрать немного времени, если это необходимо. И я никогда не считала свои занятия с леди Рейнз и леди Этеридж работой, мне это доставляло удовольствие. И мне нравилось читать. Ради этого я иногда вставала еще до рассвета, а ложилась спать за полночь.
Коллиз смущенно кашлянул. Перед ним стояла девушка, которая всю свою жизнь работала с утра до вечера и которая знала, что такое немилость господина, побои, зависимость. Которая хорошо знала, что такое выживание.
Далтон не раз говорил ему, что своими успехами он в большой степени обязан Роуз, потому что он всегда и во всем пытался сравниться с ней, он тянулся за ней. «Черт возьми, Далтон прав», – подумал Коллиз.
Принц стал нетерпеливо похлопывать кожаным пеналом по своему бедру.
– Что ж, если вы уже все выяснили относительно литературы и истории, то тогда я готов поделиться с вами своим планом.
Роуз и Коллиз с интересом посмотрели на Георга:
– У вас есть план, ваше высочество?
Принц уперся одной рукой в свой бок и благожелательно улыбнулся. Сейчас он походил на Шалтая-Болтая, персонажа детской книги, которую Коллиз очень любил в детстве. Коллиз поморщился, это сходство его не обрадовало. Шалтай-Болтай всегда попадал в неприятные ситуации.
– Я предлагаю показать эти чертежи одному человеку, который прекрасно разбирается в ружьях, карабинах и прочих видах оружия. Один из этих тоннелей идет прямо к его дому. А после этого мы решим, что делать с нашим юным Луи.
– Мы? – удивился Коллиз. – О нет, ваше высочество, сейчас мы должны доставить вас во дворец! А потом я и Роуз отправимся в «Клуб» и расскажем о наших подозрениях «лжецам». – Он с радостью отметил про себя, что Роуз была полностью с ним согласна. Она энергично закивала.
Георг наклонил голову набок.
– Не забывайте, что это моей армии поставляют все эти мушкеты, и меня крайне волнует вся эта история.
– Ах вот как, – буркнул себе под нос Коллиз. Теперь вопрос, значит, так стоит. К этим чертежам имеет прямое отношение «вся королевская конница и вся королевская рать».
– Ваше высочество, должно быть, шутит… – Коллиз почувствовал, что паника внутри его начинает разрастаться.
– Отнюдь. Кроме всего прочего, мне необходим отдых. Небольшое развлечение. И я не собираюсь от этого отказываться. Вы мне оба нравитесь, и мне хочется приключения. – Он внимательно стал изучать ногти на своей руке. – Конечно, если вы не хотите идти…
Коллиз на мгновение перестал дышать. Роуз тихо вскрикнула и с ужасом посмотрела на Коллиза. Но что он мог сделать? Сказать принцу, что он больше не хочет участвовать ни в каких авантюрах? Это было бы ужасно. По всей видимости, Георг хорошо понимал, в какое положение он поставил их обоих и что они вряд ли смогут ему отказать. Принц окинул их счастливым взглядом и милостиво улыбнулся:
Роуз с трудом подавила душивший ее смех, который мог помешать говорить его высочеству. Она с силой сжала свой язык зубами.
– А теперь я хотел бы поблагодарить нашу дорогую мисс Лейси. Как вы себя чувствуете? Теперь лучше? Превосходно. Сейчас мы держим в своих руках чертежи тех самых карабинов, о которых я тебе рассказывал, Коллиз.
Роуз подняла руку и прижала ее к губам. Она стала похожа на примерного ученика, услышавшего от учителя нечто удивительное. Принц заметил это движение и, словно ментор, одобрительно кивнул:
– Да, мисс Лейси?
– Вы хотите сказать, что вы уже видели эти чертежи?
Принц слегка нахмурился:
– Я видел лишь наброски и конечный продукт, так сказать. Но сами чертежи не имел удовольствия лицезреть.
Коллиз скрестил на груди руки.
– А вы хотели бы взглянуть на них?
Георг пожал плечами:
– Возможно. Но боюсь, это очень скучно.
Коллиз посмотрел на Роуз, Роуз посмотрела на Коллиза. Что на это можно было сказать? Коллиз кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Сейчас на рынке военной продукции большая конкуренция, ваше высочество. И мне кажется, нет ничего удивительного в том, что владелец сети военных заводов держит чертежи своих мушкетов или карабинов в тайнике. Это вполне естественно.
– Совершенно согласен с тобой, Коллиз. В этом действительно нет ничего странного. Тот факт, что владелец сети военных заводов хранит чертежи в тайнике, сам по себе неудивителен. Мне кажется странным лишь то, что мисс Лейси считает – Луи Уодсуорта не тем, за кого он себя выдает.
Да, она совершенно уверена в том, что Луи Уодсуорт не тот, за кого себя выдает, подумала Роуз. Ей очень хотелось рассказать обо всем принцу, но сейчас для этого было не самое подходящее время.
– Впрочем, то, что Уодсуорт хранил эти чертежи дома, действительно несколько необычно. Однажды я побывал на его главной фабрике, где я видел отличный сейф, в котором он держит деньги. Почему бы не хранить эти чертежи там же? Насколько мне известно, фабрики Луи Уодсуорта не производят ничего недозволенного. За несколько последних лет они выпустили с десяток тысяч ружей, которые сейчас защищают Англию. – Георг улыбнулся Коллизу и Роуз. – Но мне действительно хочется получше разобраться во всем этом. И я могу это сделать. Приятно осознавать, что ты кое-что можешь.
Принц снова замолчал. Королевская машина, можно считать, уже запущена, подумала Роуз.
– Мисс Лейси, вы уверены, что не нуждаетесь во враче? – неожиданно спросил Георг.
Она отрицательно покачала головой. Несмотря на свою репутацию и статус, принц-регент был милым человеком.
– Это всего лишь царапина, ваше высочество, и меня не так просто вывести из строя. Раньше, до того как я вступила в «Клуб», я была служанкой, самой настоящей служанкой.
– Да, дорогая, я знаю. Коллиз мне много чего о вас рассказывал.
– Он рассказывал? – Роуз смутилась. Этого не может быть! Это нехорошо.
Коллиз стал неловко переминаться с ноги на ногу.
Принц вдруг приподнял подбородок и распрямил плечи.
– Знаете ли вы, что я никогда не хотел быть королем? – Георг неожиданно сменил тему разговора. – А все говорили, что я только и дожидаюсь того момента, когда мой отец выпустит власть из своих слабеющих рук. Людям трудно понять это. Им кажется, что быть правителем так приятно. – Георг вздохнул. – А мне больше всего на свете хотелось жить своей жизнью. Просто мечтать, любить.
Роуз не знала, что ответить на это неожиданное заявление принца, и поэтому промолчала. Разумеется, как и все, она знала о странном браке Георга с его кузиной Кэролайн Брунсвик. Говорят, они познакомились за три дня до свадьбы и возненавидели друг друга с первого взгляда. Несмотря на то что Георга считали развратником и большим любителем женщин, он смог завести со своей женой только одного ребенка. Позже Кэролайн уехала в Европу и стала вести там возмутительный образ жизни. Она любыми средствами старалась опозорить собственного мужа и вызвать у европейцев неприязнь к нему. Георгу пришлось вернуть ее ко двору.
Роуз не была любительницей сплетен, но эту историю знали все жители Англии. Каждый кузнец и каждый пекарь были прекрасно осведомлены о перипетиях семейной жизни принца-регента. Многие даже сочувствовали Кэролайн и вставали на ее сторону. Это происходило потому, что Георг никогда не пытался завоевать любовь своих подданных.
Роуз искренне сочувствовала Георгу. Если бы ему позволили жениться на Марии Фицхерберт, женщине, которую он любил, возможно, он не был бы таким несчастным.
Вероятно, быть королем не так уж и хорошо.
– Я уверена, вы великий король, ваше высочество.
– А я уверен, что из меня получился куда лучший шутник. – Георг улыбнулся. – Вы с Коллизом напоминаете меня и мою дорогую Фицхерберт. «Как розу ты ни назовешь, она все ту же сладость источает». – Принц снисходительно улыбнулся. – Вы выглядите озадаченной, моя дорогая. Простите меня. Разумеется, вы не можете знать, что это за строчка.
Она и Коллиз? В романтических отношениях? Роуз услышала, что стоявший рядом с ней Коллиз вдруг издал какой-то странный звук, как будто его кто-то душил. Она была не в силах на него посмотреть. Она никогда теперь не сможет на него посмотреть.
– Я знаю это стихотворение, ваше высочество, – быстро проговорила Роуз. – Мне просто кажется немного странным ваше сравнение. Мы с Коллизом не из «двух домов, достоинством равных».
Мужчины удивленно заморгали. Увидев их озадаченные лица, Роуз несколько раздраженно проговорила:
– Господи милостивый! Вы думаете, я в «Клубе» теряла время?
– Но ты… ты с трудом читала, когда впервые появилась у «лжецов».
– Это правда. Я мало что знала и умела, когда пришла в «Клуб», но я быстро учусь. Леди Рейнз учила меня математике и этикету, а леди Этеридж преподавала мне литературу и историю.
Коллиз выглядел потрясенным.
– Когда? – Он смотрел на Роуз, не отрывая глаз. – Ты посещала те же занятия, что и я. Ты подрабатывала в школе в свободное от занятий время. Ты ходила на дополнительные тренировки с Куртом. Когда же ты еще читала и изучала историю?
Роуз пожала плечами:
– В течение дня всегда можно выбрать немного времени, если это необходимо. И я никогда не считала свои занятия с леди Рейнз и леди Этеридж работой, мне это доставляло удовольствие. И мне нравилось читать. Ради этого я иногда вставала еще до рассвета, а ложилась спать за полночь.
Коллиз смущенно кашлянул. Перед ним стояла девушка, которая всю свою жизнь работала с утра до вечера и которая знала, что такое немилость господина, побои, зависимость. Которая хорошо знала, что такое выживание.
Далтон не раз говорил ему, что своими успехами он в большой степени обязан Роуз, потому что он всегда и во всем пытался сравниться с ней, он тянулся за ней. «Черт возьми, Далтон прав», – подумал Коллиз.
Принц стал нетерпеливо похлопывать кожаным пеналом по своему бедру.
– Что ж, если вы уже все выяснили относительно литературы и истории, то тогда я готов поделиться с вами своим планом.
Роуз и Коллиз с интересом посмотрели на Георга:
– У вас есть план, ваше высочество?
Принц уперся одной рукой в свой бок и благожелательно улыбнулся. Сейчас он походил на Шалтая-Болтая, персонажа детской книги, которую Коллиз очень любил в детстве. Коллиз поморщился, это сходство его не обрадовало. Шалтай-Болтай всегда попадал в неприятные ситуации.
– Я предлагаю показать эти чертежи одному человеку, который прекрасно разбирается в ружьях, карабинах и прочих видах оружия. Один из этих тоннелей идет прямо к его дому. А после этого мы решим, что делать с нашим юным Луи.
– Мы? – удивился Коллиз. – О нет, ваше высочество, сейчас мы должны доставить вас во дворец! А потом я и Роуз отправимся в «Клуб» и расскажем о наших подозрениях «лжецам». – Он с радостью отметил про себя, что Роуз была полностью с ним согласна. Она энергично закивала.
Георг наклонил голову набок.
– Не забывайте, что это моей армии поставляют все эти мушкеты, и меня крайне волнует вся эта история.
– Ах вот как, – буркнул себе под нос Коллиз. Теперь вопрос, значит, так стоит. К этим чертежам имеет прямое отношение «вся королевская конница и вся королевская рать».
– Ваше высочество, должно быть, шутит… – Коллиз почувствовал, что паника внутри его начинает разрастаться.
– Отнюдь. Кроме всего прочего, мне необходим отдых. Небольшое развлечение. И я не собираюсь от этого отказываться. Вы мне оба нравитесь, и мне хочется приключения. – Он внимательно стал изучать ногти на своей руке. – Конечно, если вы не хотите идти…
Коллиз на мгновение перестал дышать. Роуз тихо вскрикнула и с ужасом посмотрела на Коллиза. Но что он мог сделать? Сказать принцу, что он больше не хочет участвовать ни в каких авантюрах? Это было бы ужасно. По всей видимости, Георг хорошо понимал, в какое положение он поставил их обоих и что они вряд ли смогут ему отказать. Принц окинул их счастливым взглядом и милостиво улыбнулся: