Страница:
21.30. Дома
Я в своем репертуаре. Я имею в виду свое умение вляпаться в такое дерьмо, отмываться от которого придется неделями, а то и месяцами.
Сам не знаю, как все это вышло. Вот только чте я спокойно вышел с работы — а в следующую минуту уже стою в баре вместе со Сью, заказывая «Будвайзер» и белое вино. К концу рабочего дня до Сью докатилась история насчет Кева и страшилища из отдела кадров: пораскинув мозгами, она сообразила, что к чему, и стала извиняться за то, что всерьез восприняла посланную от моего имени открытку. В общем, мы болтали самым милым и невинным образом: клянусь, что за все это время у меня в башке не промелькнуло ни одной похабной мысли по ее поводу.
А потом вдруг все рухнуло. Все как всегда. Произошло это стремительно и в самый неподходящий момент. Мы решили перебраться от стойки за столик, и, когда садились, Сью опрокинула свой бокал с вином мне на колени. Только я собрался было вскочить и если не выругаться, то по крайней мере как-то отреагировать на случившееся, как вдруг дверь открывается и в бар заваливается мудила Барри (тот козел, который болеет за «Челси»), а с ним еще несколько парней из отдела маркетинга. Само собой, они сразу же замечают нас и. судя по выражению удовольствия на их мордах, делают совершенно бесспорные для их ублюдочных мозгов выводы. Что делаю я? Да ничего. Абсолютно ничего. Я инстинктивно врастаю задницей в стул, так как понимаю, что стоит мне подняться и предстать перед ними с мокрым пятном на штанах, как они смело смогут сказать, что их жизнь удалась. А моя превратится в кошмар.
Но, увы, Сью, не обладая обширными сведениями относительно ублюдочного сознания среднего мужика, работающего у нас в конторе, поступает так, как ей подсказывает ее женская сущность: она лезет к себе в сумочку, выуживает оттуда упаковку бумажных носовых платков и начинает поспешно вытирать «интересное» место. В других обстоятельствах я был бы не то что рад. а просто счастлив испытать такое, но в тот момент, сидя в полупустом баре под пристальными взглядами ребят, каждый из которых имеет на меня зуб, меньше всего на свете я хотел именно такого развития событий. Даже у меня самого, несмотря на охватившее меня паническое состояние, моментально родилось штуки четыре приколов на эту тему. Что уж говорить о парнях, наблюдавших за этим со стороны.
В довершение всего, Сью, закончив наконец извиняться и тереть мои штаны, заказала себе еще бокальчик, наскоро осушила его и милейшим образом откланялась. А я, значит, остался сидеть там в качестве козла отпущения для Барри и его компании, вволю поупражнявшихся на мне в своем ублюдочном остроумии. Нет, все-таки Барри редкостный мудак. Да и друзья у него соответствующие. Ну а придя домой, я, разумеется, обнаружил (сюрприз! сюрприз!) полное отсутствие каких бы то ни было валентинок на коврике перед входной дверью.
Вторник, 15 февраля
08.45. На работе
Специально пришел пораньше, чтобы опередить новости о моем вчерашнем позоре.
Воспользовался тем, что в офисе еще никого не было, и спокойно вскрыл два оставшихся со вчерашнего дня конверта с валентинками. Одна из них оказалась от Шона, который не только исписал весь разворот идиотскими и абсолютно неостроумными шуточками, но и не постеснялся подписаться; во втором конверте обнаружилась открыточка с сердечком и с выведенным маркером на обороте большим вопросительным знаком. Эту хрень мог прислать кто угодно. Мужчина или женщина. Честно говоря, мне даже неинтересно выяснять, кто именно удосужился пошутить так «оригинально». Ненавижу Валентинов день. Мне забот хватает и без этого праздничка.
09.10. На работе
Только что позвонила Лиз и самым язвительным тоном объявила, что я ублюдок. До нее, видите ли, дошли слухи, что вчера вечером меня видели в городе с другой женщиной. Так что в обеденный перерыв мне предстоит давать объяснения по этому поводу, как нашкодившему мужу перед женой.
Только этого мне и не хватало. Надо мной, значит, теперь и бабы будут прикалываться.
09.35. На работе
Появилась Сью и, как только вошла в офис, сразу предложила сдать мои вчерашние брюки в химчистку за ее счет. Судя по всему, она ожидала, что в ответ я буду весело смеяться.
10.10. На работе
В нашей электронной почте опять появился адрес billy@isapеrvеrt.com. Замечательно.
10.30. На работе
Получил груду «мыла» от ребят, поздравляющих меня с удачным выбором подруги и требующих отчета в том, как я провел нынешнюю ночь. Какие же они все-таки мудаки — все до единого.
14.10. На работе
Идти в паб мне что-то не хотелось, поэтому провел обеденный перерыв с Лиз. Рассказал ей о том. что случилось вчера, и рассмешил ее при этом до слез. Остальную часть перерыва мы просто болтали о всякой ерунде. Сначала мы рассказали друг другу, в каком возрасте и почему каждый из нас ушел от родителей и стал жить один, потом немного поговорили о том, какая музыка кому из нас больше всего нравится, потом вдруг откуда-то возник вопрос: кого каждый из нас с удовольствием убил бы, если бы ему за это ничего не было. В общем, полная белиберда, но веселая. По крайней мере, настроение у меня чуть-чуть улучшилось, а именно это мне и требовалось больше всего.
22.30. Дома
Устал сегодня сильнее обычного. Почему — сам не знаю. Вроде бы ничего особенного не делал. Может быть, сказываются нервы, потрепанные за последние дни. Если разобраться, то перепсиховал я за это время немало.
Понимаю, что глупо в этом признаваться, но я все время прокручиваю в памяти свое вчерашнее возвращение домой: вот я подхожу к двери и уже заранее знаю, что на коврике перед нею нет ни хрена. Ни единой валентинки. Такая тоска берет, что даже выть хочется. Вроде бы мелочь, но в этой мелочи отражается то. как сложилась на данный момент моя жизнь.
Специально пришел пораньше, чтобы опередить новости о моем вчерашнем позоре.
Воспользовался тем, что в офисе еще никого не было, и спокойно вскрыл два оставшихся со вчерашнего дня конверта с валентинками. Одна из них оказалась от Шона, который не только исписал весь разворот идиотскими и абсолютно неостроумными шуточками, но и не постеснялся подписаться; во втором конверте обнаружилась открыточка с сердечком и с выведенным маркером на обороте большим вопросительным знаком. Эту хрень мог прислать кто угодно. Мужчина или женщина. Честно говоря, мне даже неинтересно выяснять, кто именно удосужился пошутить так «оригинально». Ненавижу Валентинов день. Мне забот хватает и без этого праздничка.
09.10. На работе
Только что позвонила Лиз и самым язвительным тоном объявила, что я ублюдок. До нее, видите ли, дошли слухи, что вчера вечером меня видели в городе с другой женщиной. Так что в обеденный перерыв мне предстоит давать объяснения по этому поводу, как нашкодившему мужу перед женой.
Только этого мне и не хватало. Надо мной, значит, теперь и бабы будут прикалываться.
09.35. На работе
Появилась Сью и, как только вошла в офис, сразу предложила сдать мои вчерашние брюки в химчистку за ее счет. Судя по всему, она ожидала, что в ответ я буду весело смеяться.
10.10. На работе
В нашей электронной почте опять появился адрес billy@isapеrvеrt.com. Замечательно.
10.30. На работе
Получил груду «мыла» от ребят, поздравляющих меня с удачным выбором подруги и требующих отчета в том, как я провел нынешнюю ночь. Какие же они все-таки мудаки — все до единого.
14.10. На работе
Идти в паб мне что-то не хотелось, поэтому провел обеденный перерыв с Лиз. Рассказал ей о том. что случилось вчера, и рассмешил ее при этом до слез. Остальную часть перерыва мы просто болтали о всякой ерунде. Сначала мы рассказали друг другу, в каком возрасте и почему каждый из нас ушел от родителей и стал жить один, потом немного поговорили о том, какая музыка кому из нас больше всего нравится, потом вдруг откуда-то возник вопрос: кого каждый из нас с удовольствием убил бы, если бы ему за это ничего не было. В общем, полная белиберда, но веселая. По крайней мере, настроение у меня чуть-чуть улучшилось, а именно это мне и требовалось больше всего.
22.30. Дома
Устал сегодня сильнее обычного. Почему — сам не знаю. Вроде бы ничего особенного не делал. Может быть, сказываются нервы, потрепанные за последние дни. Если разобраться, то перепсиховал я за это время немало.
Понимаю, что глупо в этом признаваться, но я все время прокручиваю в памяти свое вчерашнее возвращение домой: вот я подхожу к двери и уже заранее знаю, что на коврике перед нею нет ни хрена. Ни единой валентинки. Такая тоска берет, что даже выть хочется. Вроде бы мелочь, но в этой мелочи отражается то. как сложилась на данный момент моя жизнь.
Среда, 16 февраля
09.40. На работе
Ночь провел просто ужасно. Долго не мог уснуть и наконец, отчаявшись, пошел отмокать в ванную.
Сколько ни пытаюсь отвлечься, мысли все возвращаются к одному и тому же: как же дерьмово проходит моя жизнь и что в ней за последнее время изменилось. Дело в том, что, прочитав перед Новым годом свой дневник, я вознамерился изменить жизнь к лучшему. Но если она и пошла несколько по-другому, то явно не в сторону улучшения. Посмотрим, что у меня там в сухом остатке. Начиная с новогодних праздников. У меня было одно свидание вслепую, о котором лучше и не вспоминать; один раз я получил отлуп от женщины, которая мне почти что в матери годится (причем я не давал ей ни малейшего повода для этого); в итоге на личном фронте мне пришлось ограничиться покупкой порножурнала для геронтофилов и походами в супермаркет с целью поглазеть на баб и с тайной надеждой с кем-нибудь познакомиться. По-моему, от одного этого уже можно удавиться. Но, как будто всего этого еще недостаточно, я за это время два раза получил по морде, один раз чуть не был отравлен псевдовином да еще оказался вынужден платить чужой счет. Повышение по службе не состоялось. Опять. И помимо всего прочего, я наконец осмелился признаться себе в том. что эти козлы — мои друзья-приятели, если их, конечно, можно так назвать, — тратят большую часть своего времени на то, чтобы довести меня до ручки. А ведь с начала 2000-го года прошло всего только полтора месяца! И хрен его знает, что еще приготовила мне судьба.
Единственная удача за все это время — знакомство с Лиз. То есть мы и раньше были знакомы, но подружились совсем недавно. Господи, да если бы не она, мне и словом бы обмолвиться было не с кем. Не знаю, как бы я выдержал все, что на меня сваливается.
11.10. На работе
Твою мать, что же мне делать-то? У Джулии видно, совсем крыша поехала. Она все время спрашивает меня, куда можно сходить посидеть в Уотфорде и как я провожу время после работы. К тому же у нее появилась идиотская, достающая мена привычка во время разговора накручивать прядки волос на палец.
Вот чертова баба. Неужели она не въезжает что мне не до нее. Кризис у меня.
12.00. На работе
Елки-палки, меня только что осенило: может Майк вовсе и не врал в тот раз, когда говорил, чте Джулия расспрашивала его обо мне и о моих интересах. Сопоставив это с нашим с ней последним разговором, я, наверное, должен сделать такой вывод: она намекает, что я могу ее куда-нибудь пригласить.
Вот мать твою. и как же мне теперь выкручиваться? Спрашивать Майка я не могу: это означало бы признать, что начальница мне небезразлична, а такое признание неизбежно поставит меня под ураганный обстрел со стороны ребят. К ней самой соваться тем более рискованно: трудно даже представить, что будет, если я ошибаюсь или в очередной раз являюсь мишенью для какого-то прикола.
15.00. На работе
Понятия не имею, что за херня со мной происходит, но во время обеденного перерыва я просто места себе не находил — так мне хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. Лиз, к сожалению, оказалась занята, и мне пришлось довольствоваться прогулкой по Черинг Кросс Роуд в одиночестве. Не помогло.
Единственный вывод, к которому я пришел за это время. — у меня ни под каким соусом не хватит духу пригласить куда-нибудь Джулию. И дело не только в том, что я не уверен в ее положительном ответе, а еще и в том. что она мой босс. И если честно, я ее страшно боюсь.
22.00. Дома
Ну ладно, наконец произошло что-то хорошее — впервые за все последние дни. Как и почему это получилось? Вот стою я себе в овощном отделе и без всяких задних мыслей спрашиваю какую-то крашенную в рыжий цвет штучку, как, мол, лучше всего готовить спаржу. Момент смены темы как-то выпал из памяти, и вот я уже задаю вопрос, не хочет ли она выпить кофейку где-нибудь поблизости. Невероятно, но она соглашается. Пробежавшись по основным отделам, мы затарились продуктами, а потом зашли в кафе при супермаркете и заказали по чашке капуччино. Зовут ее Мишель, хотя ей больше нравится «Митч», работает она администратором в магазине женской одежды в одном из больших пассажей. Но это все ерунда, главное другое: она попросила у меня телефон и даже обещала позвонить.
Месяц-другой назад я о таком даже и мечтать не мог. Ну ни хрена ж себе: только что познакомился с девчонкой и уже небрежно даю ей свой телефон, делая вид, что, так уж и быть, я не против, если она мне позвонит. Может, все не так и плохо в этом мире?
Ночь провел просто ужасно. Долго не мог уснуть и наконец, отчаявшись, пошел отмокать в ванную.
Сколько ни пытаюсь отвлечься, мысли все возвращаются к одному и тому же: как же дерьмово проходит моя жизнь и что в ней за последнее время изменилось. Дело в том, что, прочитав перед Новым годом свой дневник, я вознамерился изменить жизнь к лучшему. Но если она и пошла несколько по-другому, то явно не в сторону улучшения. Посмотрим, что у меня там в сухом остатке. Начиная с новогодних праздников. У меня было одно свидание вслепую, о котором лучше и не вспоминать; один раз я получил отлуп от женщины, которая мне почти что в матери годится (причем я не давал ей ни малейшего повода для этого); в итоге на личном фронте мне пришлось ограничиться покупкой порножурнала для геронтофилов и походами в супермаркет с целью поглазеть на баб и с тайной надеждой с кем-нибудь познакомиться. По-моему, от одного этого уже можно удавиться. Но, как будто всего этого еще недостаточно, я за это время два раза получил по морде, один раз чуть не был отравлен псевдовином да еще оказался вынужден платить чужой счет. Повышение по службе не состоялось. Опять. И помимо всего прочего, я наконец осмелился признаться себе в том. что эти козлы — мои друзья-приятели, если их, конечно, можно так назвать, — тратят большую часть своего времени на то, чтобы довести меня до ручки. А ведь с начала 2000-го года прошло всего только полтора месяца! И хрен его знает, что еще приготовила мне судьба.
Единственная удача за все это время — знакомство с Лиз. То есть мы и раньше были знакомы, но подружились совсем недавно. Господи, да если бы не она, мне и словом бы обмолвиться было не с кем. Не знаю, как бы я выдержал все, что на меня сваливается.
11.10. На работе
Твою мать, что же мне делать-то? У Джулии видно, совсем крыша поехала. Она все время спрашивает меня, куда можно сходить посидеть в Уотфорде и как я провожу время после работы. К тому же у нее появилась идиотская, достающая мена привычка во время разговора накручивать прядки волос на палец.
Вот чертова баба. Неужели она не въезжает что мне не до нее. Кризис у меня.
12.00. На работе
Елки-палки, меня только что осенило: может Майк вовсе и не врал в тот раз, когда говорил, чте Джулия расспрашивала его обо мне и о моих интересах. Сопоставив это с нашим с ней последним разговором, я, наверное, должен сделать такой вывод: она намекает, что я могу ее куда-нибудь пригласить.
Вот мать твою. и как же мне теперь выкручиваться? Спрашивать Майка я не могу: это означало бы признать, что начальница мне небезразлична, а такое признание неизбежно поставит меня под ураганный обстрел со стороны ребят. К ней самой соваться тем более рискованно: трудно даже представить, что будет, если я ошибаюсь или в очередной раз являюсь мишенью для какого-то прикола.
15.00. На работе
Понятия не имею, что за херня со мной происходит, но во время обеденного перерыва я просто места себе не находил — так мне хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. Лиз, к сожалению, оказалась занята, и мне пришлось довольствоваться прогулкой по Черинг Кросс Роуд в одиночестве. Не помогло.
Единственный вывод, к которому я пришел за это время. — у меня ни под каким соусом не хватит духу пригласить куда-нибудь Джулию. И дело не только в том, что я не уверен в ее положительном ответе, а еще и в том. что она мой босс. И если честно, я ее страшно боюсь.
22.00. Дома
Ну ладно, наконец произошло что-то хорошее — впервые за все последние дни. Как и почему это получилось? Вот стою я себе в овощном отделе и без всяких задних мыслей спрашиваю какую-то крашенную в рыжий цвет штучку, как, мол, лучше всего готовить спаржу. Момент смены темы как-то выпал из памяти, и вот я уже задаю вопрос, не хочет ли она выпить кофейку где-нибудь поблизости. Невероятно, но она соглашается. Пробежавшись по основным отделам, мы затарились продуктами, а потом зашли в кафе при супермаркете и заказали по чашке капуччино. Зовут ее Мишель, хотя ей больше нравится «Митч», работает она администратором в магазине женской одежды в одном из больших пассажей. Но это все ерунда, главное другое: она попросила у меня телефон и даже обещала позвонить.
Месяц-другой назад я о таком даже и мечтать не мог. Ну ни хрена ж себе: только что познакомился с девчонкой и уже небрежно даю ей свой телефон, делая вид, что, так уж и быть, я не против, если она мне позвонит. Может, все не так и плохо в этом мире?
Четверг, 17 февраля
14.40. На работе
На обед ходил вместе с Лиз и в конце концов набрался смелости и рассказал ей о своих «эротических экскурсиях» по средам в «Сэйнсбери», и о том, что произошло вчера вечером. Поразительно: Лиз не только не стала прикалываться надо мной по этому поводу, но призналась, что и сама занимается тем же самым, только она в надежде на «случайное знакомство» предпочитает посещать ближайшую прачечную-автомат, где есть не только свой кафетерий, но еще и большие уютные кресла, чтобы удобно было ожидать, пока белье стирается. До сих пор мне такое даже в голову не приходило, но, несмотря на то что я недавно выложил 350 фунтов за новую стиральную машину «Хотпойнт», меня так и подмывает попробовать сменить охотничьи угодья. Для начала можно будет напроситься в попутчики к Лиз; пусть покажет мне, как там все работает и где лучшая точка для засады. Заодно, если повезет, удастся подсмотреть, какое у нее бельишко.
Несмотря на то что в основном мои мысли заняты вчерашним знакомством, у меня из головы не выходит и признание Лиз. Мне даже как-то ие по себе от мысли, что такая шикарная и сексуальная женщина, как Лиз, оказывается, тоже вынуждена высматривать себе какого-нибудь более-менее подходящего мужика где-то в прачечной. А я-то думал, что она только и выбирает среди поклонников, которые вешаются на нее со всех сторон. Что ж такое, твою мать, творится в наше время?
На обед ходил вместе с Лиз и в конце концов набрался смелости и рассказал ей о своих «эротических экскурсиях» по средам в «Сэйнсбери», и о том, что произошло вчера вечером. Поразительно: Лиз не только не стала прикалываться надо мной по этому поводу, но призналась, что и сама занимается тем же самым, только она в надежде на «случайное знакомство» предпочитает посещать ближайшую прачечную-автомат, где есть не только свой кафетерий, но еще и большие уютные кресла, чтобы удобно было ожидать, пока белье стирается. До сих пор мне такое даже в голову не приходило, но, несмотря на то что я недавно выложил 350 фунтов за новую стиральную машину «Хотпойнт», меня так и подмывает попробовать сменить охотничьи угодья. Для начала можно будет напроситься в попутчики к Лиз; пусть покажет мне, как там все работает и где лучшая точка для засады. Заодно, если повезет, удастся подсмотреть, какое у нее бельишко.
Несмотря на то что в основном мои мысли заняты вчерашним знакомством, у меня из головы не выходит и признание Лиз. Мне даже как-то ие по себе от мысли, что такая шикарная и сексуальная женщина, как Лиз, оказывается, тоже вынуждена высматривать себе какого-нибудь более-менее подходящего мужика где-то в прачечной. А я-то думал, что она только и выбирает среди поклонников, которые вешаются на нее со всех сторон. Что ж такое, твою мать, творится в наше время?
Пятница, 18 февраля
10.50. На работе
Позвонил Шон и поинтересовался, не собираюсь ли я на завтрашний выездной матч. Вздохнув, я сказал ему то же самое, что всегда говорю по пятницам перед каждой выездной игрой нашей команды: отвали на хрен. Так происходит постоянно, с тех пор как я перестал ездить с нашими уже с позапрошлого сезона, и, по-моему, пора уже перестать относиться ко мне как к мудаку, обламывающему своих близких друзей и не желающему поддержать любимую команду на чужом поле. По крайней мере, могли бы принять в расчет другие мои заслуги: за последние семь лет я не пропустил ни одной домашней игры и, между прочим, уже пять сезонов покупаю абонемент. Все это меня на самом деле достало — я имею в виду своих приятелей.
14.15. На работе
Все-таки хорошо, что в обед я заглянул с ребятами в паб. Не то чтобы мне очень хотелось выпить или пообщаться с ними, но, как бы то ни было, время я потратил не зря. Всегда приятно посмотреть, как прикалываются и издеваются не над тобой, а над кем-то из твоих знакомых.
Не успели мы опрокинуть по кружке пива, как Шон внезапно заявил: до него дошел слух, будто Кева видели вчера в городе в компании страшилища из отдела кадров. Несмотря на все жалкие попытки оправдаться, мы пришли к общему мнению: Кев лично отправил ей поздравление с Днем всех влюбленных, а потом пытался повесить это на кого-нибудь из нас, чтобы мы не дознались, что он первым подкатил к ней. В общем, худо-бедно выкрутиться ему удалось, но по большому счету конспиратор из него хреновый. Он поступил совершенно правильно, не став отрицать сам факт свидания. Больше того, он даже попытался перейти в наступление, гордо заявив, что воспользовался ситуацией по полной программе, потому что все равно деваться ему было некуда, а ей, по его словам, «просто приспичило». Впрочем, похоже, он немного переиграл, потому что отдельные его комментарии были, пожалуй, излишне похабны. Повеяло от них чем-то нездоровым.
Вскоре разговор перешел на тему липовых валентинок. По-видимому, от неизвестного шутника пострадал не я один. Впрочем, Майку и Шону пришлось еще веселее, так как женщины, получившие открытки от их имени, в ответ послали обоих на хрен, причем прилюдно.
Во время всего разговора я старался не увлекаться, не поддаваться эмоциям и вести свою игру, отпуская многозначительные реплики и задавая наводящие вопросы. Разведчик из меня, видимо, получился бы никудышный. Толком я ничего не выяснил. Кто послал мне анонимную валентинку, осталось загадкой. В общем-то, и черт бы с ней, но, наученный горьким опытом, я не могу расслабиться и все жду продолжения. Неужели этот таинственный шутник остановится на полпути?
21.50. Дома
После работы заглянул в ближайший бар вместе с Лиз. Посидели мы совсем недолго, потому что вечером она договорилась встретиться со своими старыми друзьями. Мне, конечно, польстило ее предложение присоединиться к их компании, но, несмотря на искушение, я взял себя в руки и отказался, сославшись на то, что это будет слишком хлопотно. Как-никак, мне пришлось бы ехать домой в Уотфорд, чтобы переодеться, а потом пилить обратно в Лондон. Тогда Лиз взяла с меня обещание записать за ней следующую пятницу и при этом пояснила, что я могу не заморачиваться по поводу машины и расписания поездов, а если мы где-то засидимся, то просто остаться у нее ночевать.
Сижу я сейчас и думаю: нет, это, конечно, замечательно, что она предложила познакомиться с ее друзьями и провести время вместе, но не выйдет ли мне все это боком? Я имею в виду вот что: предположим, кто-нибудь из ее дружков уговорит ее на, скажем так, продолжение свидания. Возражать или как-то противиться этому у меня нет никакого права. Интересно, как я буду себя чувствовать, пытаясь заснуть у нее в квартире, если она за стенкой будет развлекаться по полной программе? По-моему, совершенно идиотская ситуация. Ну ладно, посмотрим, как все обернется. В конце концов, я смогу тогда рассудить ребят, поставивших бабки в пари на то, кричит она при оргазме или стонет.
22.45. Дома
Не знаю, что это на меня нашло, но вдруг напал жуткий депресняк. Ну вот опять: пятница, вечер, а я сижу дома один-одинешенек. Причем в который уже раз. Наверное, надо было все-таки приподнять задницу и поехать вместе с Лиз. Впрочем, уже сам факт, что я этого не сделал, говорит о многом.
Позвонил Шон и поинтересовался, не собираюсь ли я на завтрашний выездной матч. Вздохнув, я сказал ему то же самое, что всегда говорю по пятницам перед каждой выездной игрой нашей команды: отвали на хрен. Так происходит постоянно, с тех пор как я перестал ездить с нашими уже с позапрошлого сезона, и, по-моему, пора уже перестать относиться ко мне как к мудаку, обламывающему своих близких друзей и не желающему поддержать любимую команду на чужом поле. По крайней мере, могли бы принять в расчет другие мои заслуги: за последние семь лет я не пропустил ни одной домашней игры и, между прочим, уже пять сезонов покупаю абонемент. Все это меня на самом деле достало — я имею в виду своих приятелей.
14.15. На работе
Все-таки хорошо, что в обед я заглянул с ребятами в паб. Не то чтобы мне очень хотелось выпить или пообщаться с ними, но, как бы то ни было, время я потратил не зря. Всегда приятно посмотреть, как прикалываются и издеваются не над тобой, а над кем-то из твоих знакомых.
Не успели мы опрокинуть по кружке пива, как Шон внезапно заявил: до него дошел слух, будто Кева видели вчера в городе в компании страшилища из отдела кадров. Несмотря на все жалкие попытки оправдаться, мы пришли к общему мнению: Кев лично отправил ей поздравление с Днем всех влюбленных, а потом пытался повесить это на кого-нибудь из нас, чтобы мы не дознались, что он первым подкатил к ней. В общем, худо-бедно выкрутиться ему удалось, но по большому счету конспиратор из него хреновый. Он поступил совершенно правильно, не став отрицать сам факт свидания. Больше того, он даже попытался перейти в наступление, гордо заявив, что воспользовался ситуацией по полной программе, потому что все равно деваться ему было некуда, а ей, по его словам, «просто приспичило». Впрочем, похоже, он немного переиграл, потому что отдельные его комментарии были, пожалуй, излишне похабны. Повеяло от них чем-то нездоровым.
Вскоре разговор перешел на тему липовых валентинок. По-видимому, от неизвестного шутника пострадал не я один. Впрочем, Майку и Шону пришлось еще веселее, так как женщины, получившие открытки от их имени, в ответ послали обоих на хрен, причем прилюдно.
Во время всего разговора я старался не увлекаться, не поддаваться эмоциям и вести свою игру, отпуская многозначительные реплики и задавая наводящие вопросы. Разведчик из меня, видимо, получился бы никудышный. Толком я ничего не выяснил. Кто послал мне анонимную валентинку, осталось загадкой. В общем-то, и черт бы с ней, но, наученный горьким опытом, я не могу расслабиться и все жду продолжения. Неужели этот таинственный шутник остановится на полпути?
21.50. Дома
После работы заглянул в ближайший бар вместе с Лиз. Посидели мы совсем недолго, потому что вечером она договорилась встретиться со своими старыми друзьями. Мне, конечно, польстило ее предложение присоединиться к их компании, но, несмотря на искушение, я взял себя в руки и отказался, сославшись на то, что это будет слишком хлопотно. Как-никак, мне пришлось бы ехать домой в Уотфорд, чтобы переодеться, а потом пилить обратно в Лондон. Тогда Лиз взяла с меня обещание записать за ней следующую пятницу и при этом пояснила, что я могу не заморачиваться по поводу машины и расписания поездов, а если мы где-то засидимся, то просто остаться у нее ночевать.
Сижу я сейчас и думаю: нет, это, конечно, замечательно, что она предложила познакомиться с ее друзьями и провести время вместе, но не выйдет ли мне все это боком? Я имею в виду вот что: предположим, кто-нибудь из ее дружков уговорит ее на, скажем так, продолжение свидания. Возражать или как-то противиться этому у меня нет никакого права. Интересно, как я буду себя чувствовать, пытаясь заснуть у нее в квартире, если она за стенкой будет развлекаться по полной программе? По-моему, совершенно идиотская ситуация. Ну ладно, посмотрим, как все обернется. В конце концов, я смогу тогда рассудить ребят, поставивших бабки в пари на то, кричит она при оргазме или стонет.
22.45. Дома
Не знаю, что это на меня нашло, но вдруг напал жуткий депресняк. Ну вот опять: пятница, вечер, а я сижу дома один-одинешенек. Причем в который уже раз. Наверное, надо было все-таки приподнять задницу и поехать вместе с Лиз. Впрочем, уже сам факт, что я этого не сделал, говорит о многом.
Суббота, 19 февраля
14.20. Дома
С утра навестил Лу. Обычно Джо и Кейти запросто вытаскивают меня из любой депрессии, а тут все пошло как-то наперекосяк, и я почувствовал себя еще хуже, чем обычно. И виновата в этом как раз Кейти. Она уселась ко мне на колени и поведала: их учительница рассказывала, что этот год какой-то не такой, как остальные, — «лесокостный», что ли. В такой год, 29-го февраля, женщины могут сами предлагать мужчинам, чтобы те женились на них. Вслед за этим она сообщила, что собирается сделать мне предложение, тактично уточнив, что поступит так только в том случае, если этого не сделает кто-нибудь еще. По ее словам, мне давно нужна жена, чтобы присматривать за мной и заботиться обо мне. Что я мог на это сказать? Конечно, я обещал принять ее предложение и высказал надежду, что она не передумает, и заявил, что о такой шикарной жене можно только мечтать.
На самом же деле в тот момент я чуть было не разревелся. Ну что ты будешь делать? Не зря ведь говорят, что устами младенца…
21.10. Дома
Проведя вторую половину дня в оплакивании своей неудавшейся жизни, я вдруг понял, что. несмотря на весь свой новогодний оптимизм, я с каждым днем все глубже увязаю в повседневной рутине. Ничего не меняется, а если и меняется, то к худшему. В общем, я пришел к выводу, что мне нужно как следует встряхнуться. Решено: надо на время бросить все и рвануть к маме в Нью-Йорк. Завтра же. Я не виделся с ней почти два года, и поездка не может не пойти мне на пользу. Хорошо, что я хотя бы вполуха слушал все. что Джулия в течение этой недели плела мне про свою новую квартиру. Наскоро набросав объяснительную записку, что, мол, серьезный семейный кризис требует моего присутствия и потому мне необходим двухнедельный отпуск, я быстренько сел в машину и поехал к ее дому, намереваясь бросить записку в ее почтовый ящик или сунуть в почтовую прорезь в двери. По-своему я даже был доволен тем, как составил послание: чистой правдой это не было, но и ложью назвать тоже было нельзя.
А потом случилось вот что: просовываю я свое послание в дверь, а она возьми да и откройся. Я был немало удивлен, увидев Джулию, всю перемазанную краской, в рваных джинсах и старой футболке. Несмотря на субботний вечер, она занималась отделкой своей гостиной. В первый момент ей явно было неловко оттого, что я застал ее в таком виде. Но по мне, так она выглядела очень даже мило. Прочитав записку, она сказала, чтобы я не беспокоился, что она ничего не имеет против, и предложила зайти. Мы выпили по чашке кофе, и я поспешил откланяться.
Придя домой, я позвонил Лиз на мобильник, рассказал о своих планах и попытался в двух словах объяснить, какого черта меня ни с того ни с сего вдруг понесло на другой конец света. Потрясающе, какая она все-таки отзывчивая и заботливая девчонка. Не знаю, где она в тот момент находилась, но, выслушав меня, она тотчас же предложила приехать ко мне, если мне действительно одиноко или плохо. Я отклонил ее предложение, сославшись на то, что самолет у меня в полшестого утра, а приехать в аэропорт мне нужно заранее, поскольку билет я не заказывал. На самом же деле причина была, разумеется, совершенно в другом: я просто не хочу, чтобы она видела меня в таком подавленном состоянии. Так что лучше подождем, пока я снова приду в форму.
Взяв с меня обещание привезти ей что-нибудь миленькое, она ласково и даже чуть ли не со слезами попрощалась и отключилась. Ну вот, а мне теперь еще хреновее, чем раньше.
С утра навестил Лу. Обычно Джо и Кейти запросто вытаскивают меня из любой депрессии, а тут все пошло как-то наперекосяк, и я почувствовал себя еще хуже, чем обычно. И виновата в этом как раз Кейти. Она уселась ко мне на колени и поведала: их учительница рассказывала, что этот год какой-то не такой, как остальные, — «лесокостный», что ли. В такой год, 29-го февраля, женщины могут сами предлагать мужчинам, чтобы те женились на них. Вслед за этим она сообщила, что собирается сделать мне предложение, тактично уточнив, что поступит так только в том случае, если этого не сделает кто-нибудь еще. По ее словам, мне давно нужна жена, чтобы присматривать за мной и заботиться обо мне. Что я мог на это сказать? Конечно, я обещал принять ее предложение и высказал надежду, что она не передумает, и заявил, что о такой шикарной жене можно только мечтать.
На самом же деле в тот момент я чуть было не разревелся. Ну что ты будешь делать? Не зря ведь говорят, что устами младенца…
21.10. Дома
Проведя вторую половину дня в оплакивании своей неудавшейся жизни, я вдруг понял, что. несмотря на весь свой новогодний оптимизм, я с каждым днем все глубже увязаю в повседневной рутине. Ничего не меняется, а если и меняется, то к худшему. В общем, я пришел к выводу, что мне нужно как следует встряхнуться. Решено: надо на время бросить все и рвануть к маме в Нью-Йорк. Завтра же. Я не виделся с ней почти два года, и поездка не может не пойти мне на пользу. Хорошо, что я хотя бы вполуха слушал все. что Джулия в течение этой недели плела мне про свою новую квартиру. Наскоро набросав объяснительную записку, что, мол, серьезный семейный кризис требует моего присутствия и потому мне необходим двухнедельный отпуск, я быстренько сел в машину и поехал к ее дому, намереваясь бросить записку в ее почтовый ящик или сунуть в почтовую прорезь в двери. По-своему я даже был доволен тем, как составил послание: чистой правдой это не было, но и ложью назвать тоже было нельзя.
А потом случилось вот что: просовываю я свое послание в дверь, а она возьми да и откройся. Я был немало удивлен, увидев Джулию, всю перемазанную краской, в рваных джинсах и старой футболке. Несмотря на субботний вечер, она занималась отделкой своей гостиной. В первый момент ей явно было неловко оттого, что я застал ее в таком виде. Но по мне, так она выглядела очень даже мило. Прочитав записку, она сказала, чтобы я не беспокоился, что она ничего не имеет против, и предложила зайти. Мы выпили по чашке кофе, и я поспешил откланяться.
Придя домой, я позвонил Лиз на мобильник, рассказал о своих планах и попытался в двух словах объяснить, какого черта меня ни с того ни с сего вдруг понесло на другой конец света. Потрясающе, какая она все-таки отзывчивая и заботливая девчонка. Не знаю, где она в тот момент находилась, но, выслушав меня, она тотчас же предложила приехать ко мне, если мне действительно одиноко или плохо. Я отклонил ее предложение, сославшись на то, что самолет у меня в полшестого утра, а приехать в аэропорт мне нужно заранее, поскольку билет я не заказывал. На самом же деле причина была, разумеется, совершенно в другом: я просто не хочу, чтобы она видела меня в таком подавленном состоянии. Так что лучше подождем, пока я снова приду в форму.
Взяв с меня обещание привезти ей что-нибудь миленькое, она ласково и даже чуть ли не со слезами попрощалась и отключилась. Ну вот, а мне теперь еще хреновее, чем раньше.
Глава 4
Март
Воскресенье, 5 марта
17.25. Дома
Ну, вот я и вернулся. И честно говоря, я этому очень рад. Нет, поездка явно пошла мне на пользу. В Нью-Йорке мне было очень классно, но просто пришло время и я почувствовал, что готов к возвращению. А кроме того, я себя ощущаю совершенно другим человеком. Дело в том, что за время пребывания в Нью-Йорке я сумел выяснить, в чем причина всех моих трудностей и проблем. Ответ, кстати, оказался очень простым: главная причина всего этого — я сам.
Прийти к этому выводу мне помогла книга, но не просто книга, а один из тех типично американских учебников из серии «Помоги себе сам», которые я всегда раньше считал полной макулатурой. Скажи мне кто-нибудь пару недель назад, что я воспользуюсь чем-то подобным как руководством к действию, и я поднял бы этого человека на смех. А тут, зайдя в обычную американскую аптеку, я наткнулся на эту брошюрку и просто ради любопытства купил. Называется этот шедевр «Тот самый кто-то». Чувак, который его написал, — просто гений.
Главная мысль этой книжки состоит в том, что человек может изменить свою жизнь лишь в том случае, если он действительно этого хочет. Как только ты это понимаешь, тебе остается согласиться со следующим тезисом: перемены могут быть серьезными, если ты меняешь себя целиком, а не по частям. Не менее важно и другое: ничего к лучшему ты изменить не сможешь, пока не полюбишь сам себя. Это верно — если уж ты сам себя не любишь и не ценишь, с какой стати ожидать этого от других?
Я читал страницу за страницей и чем дальше, тем больше убеждался, что написано это не просто для меня, а прямо с меня, как с модели. Я-то полагал, что, начиная с Нового года, пытаюсь изменить свою жизнь, но на самом-то деле это были всего лишь полумеры. Практически ведь я ничего и не сделал, если не считать сил, затраченных на то, чтобы просто не впадать в уныние. Впрочем, и в этом я не добился особых успехов. А что касается того, чтобы изменить свое отношение к миру, свое в нем положение, так об этом и речи не было. Сколько времени прошло, а я по-прежнему оставался все тем же запущенным, разжиревшим и абсолютно непривлекательным мужиком, в которого усиленно превращал себя все последние десять лет. Очень кстати пришелся и мамин комментарий по поводу моей, скажем так. далеко не идеальной фигуры. Как-то раз за ужином она словно невзначай поинтересовалась, не попадалась ли мне в последнее время реклама какой-нибудь хорошей клиники пластической хирургии, где у меня могли бы отсосать жир с пуза.
В общем, из Нью-Йорка я вернулся, совершенно изменив свои взгляды не только на жизнь, но и на самого Билли Эллиса. Я сделал себе новую стрижку, сел на строгую диету и обновил гардероб, приперев из Нью-Йорка груду шмоток от Томми Хилфайгера, «Лакост» и Хелли Хансен. Но самое главное — я вернулся полным оптимизма. Я действительно хочу изменить свою жизнь, и если судьба отбросит меня на шаг назад, я, сжав зубы, сделаю в ответ два шага вперед; я буду стараться извлечь что-то положительное из любого негатива. Решено: с этого дня так тому и быть.
19.55. Дома
Закончил разбирать багаж и проверил автоответчик. Три звонка — и это за две недели. Как обычно, спрос на меня невысок. Первые два сообщения оставили ребята, не дождавшиеся меня на футболе в тот день, когда я улетел. Само собой, сообщения не отличались краткостью и изобиловали самыми крутыми ругательствами по поводу того, что я опять, понимаешь ли, кинул родную команду. Последнее сообщение было от Лиз. Она просила меня перезвонить, как только я вернусь.
22.10. Дома
Целый час провисел на телефоне, болтая с Лиз. Я рассказал ей про Нью-Йорк, а она изложила мне новости с работы. По большому счету там, конечно, ничего не изменилось, но следует признать, что и мой неожиданный отъезд не прошел незамеченным.
Пока что решил ничего не говорить о том, насколько я изменился внутренне. Оставим это до какой-нибудь личной встречи вечерком.
Ну, вот я и вернулся. И честно говоря, я этому очень рад. Нет, поездка явно пошла мне на пользу. В Нью-Йорке мне было очень классно, но просто пришло время и я почувствовал, что готов к возвращению. А кроме того, я себя ощущаю совершенно другим человеком. Дело в том, что за время пребывания в Нью-Йорке я сумел выяснить, в чем причина всех моих трудностей и проблем. Ответ, кстати, оказался очень простым: главная причина всего этого — я сам.
Прийти к этому выводу мне помогла книга, но не просто книга, а один из тех типично американских учебников из серии «Помоги себе сам», которые я всегда раньше считал полной макулатурой. Скажи мне кто-нибудь пару недель назад, что я воспользуюсь чем-то подобным как руководством к действию, и я поднял бы этого человека на смех. А тут, зайдя в обычную американскую аптеку, я наткнулся на эту брошюрку и просто ради любопытства купил. Называется этот шедевр «Тот самый кто-то». Чувак, который его написал, — просто гений.
Главная мысль этой книжки состоит в том, что человек может изменить свою жизнь лишь в том случае, если он действительно этого хочет. Как только ты это понимаешь, тебе остается согласиться со следующим тезисом: перемены могут быть серьезными, если ты меняешь себя целиком, а не по частям. Не менее важно и другое: ничего к лучшему ты изменить не сможешь, пока не полюбишь сам себя. Это верно — если уж ты сам себя не любишь и не ценишь, с какой стати ожидать этого от других?
Я читал страницу за страницей и чем дальше, тем больше убеждался, что написано это не просто для меня, а прямо с меня, как с модели. Я-то полагал, что, начиная с Нового года, пытаюсь изменить свою жизнь, но на самом-то деле это были всего лишь полумеры. Практически ведь я ничего и не сделал, если не считать сил, затраченных на то, чтобы просто не впадать в уныние. Впрочем, и в этом я не добился особых успехов. А что касается того, чтобы изменить свое отношение к миру, свое в нем положение, так об этом и речи не было. Сколько времени прошло, а я по-прежнему оставался все тем же запущенным, разжиревшим и абсолютно непривлекательным мужиком, в которого усиленно превращал себя все последние десять лет. Очень кстати пришелся и мамин комментарий по поводу моей, скажем так. далеко не идеальной фигуры. Как-то раз за ужином она словно невзначай поинтересовалась, не попадалась ли мне в последнее время реклама какой-нибудь хорошей клиники пластической хирургии, где у меня могли бы отсосать жир с пуза.
В общем, из Нью-Йорка я вернулся, совершенно изменив свои взгляды не только на жизнь, но и на самого Билли Эллиса. Я сделал себе новую стрижку, сел на строгую диету и обновил гардероб, приперев из Нью-Йорка груду шмоток от Томми Хилфайгера, «Лакост» и Хелли Хансен. Но самое главное — я вернулся полным оптимизма. Я действительно хочу изменить свою жизнь, и если судьба отбросит меня на шаг назад, я, сжав зубы, сделаю в ответ два шага вперед; я буду стараться извлечь что-то положительное из любого негатива. Решено: с этого дня так тому и быть.
19.55. Дома
Закончил разбирать багаж и проверил автоответчик. Три звонка — и это за две недели. Как обычно, спрос на меня невысок. Первые два сообщения оставили ребята, не дождавшиеся меня на футболе в тот день, когда я улетел. Само собой, сообщения не отличались краткостью и изобиловали самыми крутыми ругательствами по поводу того, что я опять, понимаешь ли, кинул родную команду. Последнее сообщение было от Лиз. Она просила меня перезвонить, как только я вернусь.
22.10. Дома
Целый час провисел на телефоне, болтая с Лиз. Я рассказал ей про Нью-Йорк, а она изложила мне новости с работы. По большому счету там, конечно, ничего не изменилось, но следует признать, что и мой неожиданный отъезд не прошел незамеченным.
Пока что решил ничего не говорить о том, насколько я изменился внутренне. Оставим это до какой-нибудь личной встречи вечерком.
Понедельник, 6 марта
09.45. На работе
Первый день моей новой жизни. В электричке опять ехал в одном вагоне с той рыженькой. Воспринял это как добрый знак. Между прочим, сегодня я пару раз ловил на себе ее заинтересованный взгляд. Фиг его знает, может, ей меня по-своему не хватало. Кто еще будет так пялиться на нее ни свет ни заря по пути на работу.
Придя в офис, обнаружил у себя на столе груду бумаг и записку от Джулии с распоряжением зайти к ней, как только я появлюсь на работе. Мне кажется, она слишком всерьез восприняла мои слова насчет семейного кризиса и боится, что я вернулся из Нью-Йорка совсем затраханным и со съехавшей крышей.
Надеюсь все же, что за время разговора сумел убедить ее в обратном. По крайней мере, внешне она совсем успокоилась и даже сделала комплимент по поводу моего нового костюма. Блин, учитывая, сколько он стоит, еще не хватало, чтобы она оставила его без внимания.
12.20. На работе
Все утро разрывался между срочной работой и бесконечными звонками ребят. Само собой, ничто на свете не заставит их признаться в том, что под масками жлобов и циников, которые они нацепили на морды, у них сохранились остатки человеческих чувств и сострадания к ближнему. Тем не менее было что-то в их голосах такое, что позволило предположить какую-то долю искреннего и даже бескорыстного интереса к моей персоне. Не скрою, было приятно. Шои даже сподобился сделать за меня ставку на результат пропущенной игры. Такая забота, конечно, меня растрогала, хотя мы, как всегда, пролетели, и теперь мне придется отдавать ему деньги, считай, вообще ни за что. Ну да ладно, это мы как-нибудь переживем. Хорошо еще, что все это время «Уотфорд» играл только на выезде, так что мой рекорд посещения домашних матчей остается непобитым.
Первый день моей новой жизни. В электричке опять ехал в одном вагоне с той рыженькой. Воспринял это как добрый знак. Между прочим, сегодня я пару раз ловил на себе ее заинтересованный взгляд. Фиг его знает, может, ей меня по-своему не хватало. Кто еще будет так пялиться на нее ни свет ни заря по пути на работу.
Придя в офис, обнаружил у себя на столе груду бумаг и записку от Джулии с распоряжением зайти к ней, как только я появлюсь на работе. Мне кажется, она слишком всерьез восприняла мои слова насчет семейного кризиса и боится, что я вернулся из Нью-Йорка совсем затраханным и со съехавшей крышей.
Надеюсь все же, что за время разговора сумел убедить ее в обратном. По крайней мере, внешне она совсем успокоилась и даже сделала комплимент по поводу моего нового костюма. Блин, учитывая, сколько он стоит, еще не хватало, чтобы она оставила его без внимания.
12.20. На работе
Все утро разрывался между срочной работой и бесконечными звонками ребят. Само собой, ничто на свете не заставит их признаться в том, что под масками жлобов и циников, которые они нацепили на морды, у них сохранились остатки человеческих чувств и сострадания к ближнему. Тем не менее было что-то в их голосах такое, что позволило предположить какую-то долю искреннего и даже бескорыстного интереса к моей персоне. Не скрою, было приятно. Шои даже сподобился сделать за меня ставку на результат пропущенной игры. Такая забота, конечно, меня растрогала, хотя мы, как всегда, пролетели, и теперь мне придется отдавать ему деньги, считай, вообще ни за что. Ну да ладно, это мы как-нибудь переживем. Хорошо еще, что все это время «Уотфорд» играл только на выезде, так что мой рекорд посещения домашних матчей остается непобитым.