— Ты выглядишь не больше чем на шестнадцать;
— Слава Богу, что мне уже не шестнадцать, — парировала она, позволив ему взять себя за руку и повести к машине.
— А что, вернуться в прошлое и начать все сначала — тебя не устраивает? — спросил он, помогая ей сесть в машину.
— Одного раза больше чем достаточно.
— Но, может быть, тогда бы нам удалось кое-что поправить?
— Сомневаюсь. Человеческая натура неизменна. И мы бы, видимо, вели себя точно так же.
— Довольно мрачная мысль. Но безусловно кое-какой урок мы все-таки извлекли.
Он взял ее руку, положил ее к себе на колени и прикрыл сверху своей ладонью. Так они доехали до стадиона.
— И еще кое-что мне хотелось бы обсудить, пока я здесь.
— Давай.
— Я должен выдвигать свою кандидатуру на предстоящих выборах губернатора штата.
— Ты будешь хорошим губернатором.
— Но я хочу отказаться от этого. Она удивленно посмотрела на него.
— Почему?
— Из-за Тони.
— Не понимаю.
— Стоит вступить в предвыборную борьбу, и твое прошлое вывернут наизнанку. Моим противникам доставит массу удовольствия обнародовать все пикантные подробности появления Тони на свет.
— Но, Коул, они же ничего не могут доказать. Они не смогут связать тебя, меня и Тони…
— Но ты не учитываешь мою точку зрения, дорогая. Я хочу связать себя с вами. И вовсе не собираюсь отрицать, что Тони мой сын. Черт побери! Я этим горжусь!
— Но это же политическое самоубийство. Ты же сам только что сказал…
— Я знаю, что я сказал. Я не хочу, чтобы у тебя или Тони были неприятности из-за предстоящей кампании. Поэтому я хотел переговорить с тобой и выяснить твое отношение ко всему этому. Я не из тех, кто рвется к политической деятельности. Мне достаточно и моего бизнеса. Тот, кто добирается до самого верха, становится постоянной мишенью Именно поэтому твое мнение для меня очень важно.
— О Коул, я не знаю, что сказать. Ты сам должен решить — А тебе это безразлично, Эллисон? Для меня быть с тобой важнее, чем все остальное. Последние месяцы я пытался не посягать на твою свободу. Но я чувствую, что больше не выдержу.
Она отвернулась, и он не видел ее реакцию. Обрадовалась она или нет тому, что он по-прежнему домогается ее? Почему она так упорно отвергает его?
— Не знаю, — прошептала она.
— Чего не знаешь? Не знаешь, любишь ли ты меня? Хочешь ли выйти за меня замуж? Чего именно ты не знаешь?
— Я боюсь, — наконец призналась она.
— Я тоже. Но больше чем чего бы то ни было я боюсь остаться без тебя.
— Вот здесь стоянка, — указала Эллисон, прерывая их мучительный разговор Когда они нашли свои места, команды уже разминались на поле. Ветер был хоть и прохладным, но довольно приятным. Трибуны возбужденно шумели в предвкушении предстоящей игры.
Коул прекрасно вписался в местную публику. Пока они покупали билеты и искали места, ей пришлось его представить не меньше чем дюжине знакомых. Иногда его узнавали и заговаривали с ним. Он вел себя непринужденно и дружелюбно. И если бы не держал ее руку, она и не догадалась бы, как он нервничает — Если ты не отпустишь мою руку, у меня начнется гангрена, — шепнула она ему на ухо — Кровь в ней уже давно не циркулирует — Вот он! — вдруг воскликнул Коул — Вон там! — Так и не выпустив ее руку из своей, он указал ей свободной рукой на поле. Эллисон попыталась расцепить его пальцы, и только тогда он с удивлением посмотрел на нее.
— Извини, тебе больно?
Она стала массировать свою затекшую кисть.
— Как тебе известно, для меня это орудие труда, так что будь, пожалуйста, поосторожнее.
Коул поднес ее руку к губам и, не обращая внимания на любопытные взгляды со всех сторон, стал по очереди, один за другим, целовать каждый палец.
— Теперь лучше?
— Коул, — прошептала она, улыбаясь, ты меня смущаешь.
Она отдернула руку, но он снова поймал ее и засунул себе под локоть. Эллисон отвернулась и увидела, что Тони ищущим взглядом обводит трибуны Она махнула ему, и он их заметил. В его глазах вспыхнула радость и удивление — он не ожидал увидеть Коула. Тони поднял над головой в знак приветствия обе руки, точно заверял в предстоящей победе.
Коул засмеялся.
— Почему ты смеешься?
— Думаю, он рад тому, что я приехал. Я тоже очень рад. Но должен признаться, опасался встречи с тобой.
— И ты делился своими опасениями с Тони?
— Пару раз я говорил с ним об этом, — небрежно бросил Коул.
— Мне кажется, мы удачно выбрали место, — пробормотала Эллисон, продолжая следить за сыном. Тони снова высмотрел их и на сей раз поприветствовал поднятым вверх большим пальцем. Она взглянула на Коула — он улыбался точно, как Тони — и, покачав головой, сказала:
— Вы удивительно похожи.
— Правда? — спросил он польщенно.
— По-моему, ты просто лопаешься по этому поводу от гордости.
— Ты действительно считаешь, что он на меня похож?
— Ты что, прикидываешься? Конечно, похож. И чем старше становится, тем сильнее сходство. Ему нужно только посмотреться в зеркало, чтобы самому убедиться в этом.
Эллисон никогда раньше не видела на лице Коула такого счастья. Он буквально сиял. И она поняла, что никогда не любила больше, чем в эту минуту, человека, прижимавшего к себе ее руку. Сейчас, чувствуя его рядом, она и представить себе не могла, чтобы позволить ему уйти. Она не может жить без него, как бы она ни убеждала себя в обратном, и порукой тому — ее сердце.
Первый тайм приближался к концу Счет был один ноль в пользу команды Мейсона, когда на поле внезапно образовалась свалка и судья свистком остановил игру. Коул вскочил с места.
— Мяч был у Тони? Что с ним? — пробормотал он.
Этого Эллисон всегда боялась больше всего. Сколько она ни пыталась приучить себя не волноваться из-за неизбежных мальчишеских травм, ей это плохо удавалось. Футбол — такая грубая игра, без ушибов
почти никогда не обходится, особенно если страсти накалены, как сегодня.
Когда кучу растащили, один игрок остался лежать на поле. И это был Тони. Эллисон, вскрикнув, не видя ничего вокруг, стала пробираться сквозь ряды зрителей, рассеянно извиняясь на каждом шагу Коул следовал за ней. Когда они добрались до кромки поля, Тони уже унесли на носилках в карету «скорой помощи», где его осматривал врач.
— Что с ним? — тяжело дыша, спросила Эллисон.
— Он без сознания, — ответил врач. — Думаю, нам лучше отвезти его в больницу Это в сорока милях отсюда.
— Ты поезжай с Тони, — вмешался Коул, — а я вас догоню на своей машине Эллисон давно не испытывала такого страха. Тони был очень подвижным мальчиком, у него случались и порезы и ушибы. Но сейчас совсем другое. Он без сознания, он в опасности. Она бы отдала все на свете, лишь бы он открыл глаза и улыбнулся ей своей милой улыбкой, сказал, что с ним все в порядке.
Никогда раньше она не чувствовала себя более беззащитной. Но, сидя в машине, мчавшейся сквозь ночь, Эллисон вдруг подумала, что впервые за очень долгое время, она не одна… Коул рядом Ей есть на кого опереться. Она не одинока. И уже никогда не будет один на один со всеми невзгодами. Эллисон глубоко вздохнула. Страх и неуверенность в будущем отступили.
Когда «скорая» подъехала к больнице, Тони пришел в себя, но чувствовал большую слабость У него взяли анализы и отправили на рентген Эллисон ждала Коула в приемном покое и бросилась ему навстречу, предвосхищая вопросы.
— Сейчас с ним врачи, они считают, что это не слишком серьезно. Может быть, легкое сотрясение мозга. Еще в машине он пришел в себя и отвечал на вопросы.
Коул на минуту закрыл глаза, чтобы справиться с волнением.
— Слава Богу! Слава Богу за все. Нам надо остаться здесь на ночь? — спросил он, оглядываясь вокруг — Пока не знаю.
Доктор, обследовавший Тони, пришел к выводу, что его можно забрать домой, рекомендовал полежать и пообещал, что к концу недели он поправится. Эллисон решила, что она вполне справится с уходом за сыном Выйдя из кабинета врача, Тони сразу попал в объятия Коула и припал к его груди Эллисон увидела, как глаза Коула при этом наполнились слезами.
Тони поднял голову и грустно пошутил:
— Я совсем не это имел в виду, когда приглашал тебя на матч, отец. Никак не ожидал, что так выйдет.
Коул засмеялся, и Эллисон почувствовала, что тревоги позади.
— Я отвезу вас домой, — сказал Коул, не выпуская Тони из объятий. И, обернувшись к Эллисон, спросил:
— Ты готова?
Она смотрела на двух своих мужчин, стоявших рядом, и думала: какая чушь! Ну чего она так боялась?
— Да… Пожалуй.
Когда они подъехали к Мейсону, Тони спал на заднем сидении.
Коул помог Тони выйти из машины и повел его в дом. Глядя им вслед, Эллисон вдруг заметила, что Тони ростом почти с Коула. Да, ее сын больше не ребенок и не станет держаться за ее юбку. Как быстро идет время!
— Тебе помочь лечь в постель, Тони? — спросила она.
— Не-а. До завтра, — пробормотал он и зашагал по коридору сонной походкой. На полпути остановился и обернулся.
— Спасибо, отец, что приехал, — сказал он. — Хотя мне и не пришлось довести игру до конца, — добавил он мрачно.
— Я тоже рад, что вовремя оказался здесь. Жаль, что тебе досталось. Тони пожал плечами.
— Нарушение правил. Ничего не поделаешь.
Коул кивнул.
— Да-да, понимаю.
— Спокойной ночи, мам, — пробормотал он и отправился к себе.
Коул и Эллисон стояли у входной двери.
— Выпьешь кофе на дорожку? Он потянулся и кивнул.
— Ты что, элегантно намекаешь, чтобы я уехал?
Эллисон задумалась. Она понимала, что до того, как он уедет, им надо объясниться.
— Вообще-то, если хочешь, можешь лечь в комнате для гостей. Он засмеялся — Хочу.
Готовя кофе, Эллисон все же решилась на разговор.
— Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что сегодня ты был рядом. Я никогда не испытывала такого страха. И сначала чувствовала себя ужасно беспомощной и одинокой — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Они смотрели друг другу в глаза. Эллисон шагнула к нему в объятия так, как будто это единственное место, уготованное ей на земле.
Коула окутал легкий аромат ее духов, он почувствовал, как бешено заколотилось его сердце, и порывисто прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, моя радость, прошептал он. — Люблю безгранично.
Эллисон вздохнула и почувствовала, как приятно просто стоять, склонив голову ему на плечо, после того как она сделала для себя выбор.
— Я устала с собой бороться, Коул. Я тоже люблю тебя. Тебя нельзя не любить! Я вырастила еще одного Коллоуэя, такого же, как ты. И все время не перестаю удивляться, насколько вы похожи.
Коулу захотелось приласкать и ободрить Эллисон, но в момент, когда его губы коснулись ее губ, он вспыхнул от страсти и с радостью заметил, какой отклик это вызвало в ней. Желание его было так отчаянно сильно, что он боялся с ним не справиться Заглянув ей в глаза, он прочел в них ответ на все вопросы, которые столько времени мучили его, — они светились счастьем и любовью.
— Значит ли это, что ты выходишь за меня замуж? — прошептал он.
Слова были лишними, она молча кивнула После такого ответа, окрыленный, ее согласием выйти за него замуж, он рискнул задать следующий вопрос.
— Как ты думаешь, мы сможем еще иметь детей?
Эллисон бросила на него лукавый взгляд.
Я буду настаивать на этом. Никогда не собиралась ограничиться одним ребенком Просто раньше у меня не было такой возможности Думаю, нам надо еще не меньше двоих А ты как считаешь?
С ликующим криком он подхватил ее на руки и понес к дивану — Надеюсь, мы справимся. — Он посадил ее к себе на колени. — И когда же это свершится?
— По крайней мере через девять месяцев, не раньше, как тебе известно…
— Я не спрашиваю об этом. Я спрашиваю о свадьбе. Когда?
Она покачала головой — Понятия не имею.
— У меня есть предложение Как насчет Рождества?
— Так быстро?
— Быстро? До него целых шесть недель!
— Но ведь надо приготовиться.
— А почему бы нам не устроить тихую семейную свадьбу на ранчо? Я думаю, в этом году Кэм еще не настроен на пышные празднества.
— Ты, разумеется, прав. А может быть, нам стоит подождать еще несколько месяцев?
— Милая моя. Я ждал пятнадцать лет. Кэм нас поймет — Он погладил ее грудь, отчего у нее перехватило дыхание.
— Коул, мы не можем. Не сегодня и не здесь.
Он вздохнул.
— Увы, ты права. Я знаю, что нельзя, но так хочу тебя, что не сдержался. Она улыбнулась.
— Давай утешаться тем, что впереди у нас масса времени — При условии, что я останусь жив после холодного душа, который мне сейчас придется принять, — сказал он и снова поцеловал ее. Он заставил себя уйти, и она поняла, чего ему это стоило.
ЭПИЛОГ
— Слава Богу, что мне уже не шестнадцать, — парировала она, позволив ему взять себя за руку и повести к машине.
— А что, вернуться в прошлое и начать все сначала — тебя не устраивает? — спросил он, помогая ей сесть в машину.
— Одного раза больше чем достаточно.
— Но, может быть, тогда бы нам удалось кое-что поправить?
— Сомневаюсь. Человеческая натура неизменна. И мы бы, видимо, вели себя точно так же.
— Довольно мрачная мысль. Но безусловно кое-какой урок мы все-таки извлекли.
Он взял ее руку, положил ее к себе на колени и прикрыл сверху своей ладонью. Так они доехали до стадиона.
— И еще кое-что мне хотелось бы обсудить, пока я здесь.
— Давай.
— Я должен выдвигать свою кандидатуру на предстоящих выборах губернатора штата.
— Ты будешь хорошим губернатором.
— Но я хочу отказаться от этого. Она удивленно посмотрела на него.
— Почему?
— Из-за Тони.
— Не понимаю.
— Стоит вступить в предвыборную борьбу, и твое прошлое вывернут наизнанку. Моим противникам доставит массу удовольствия обнародовать все пикантные подробности появления Тони на свет.
— Но, Коул, они же ничего не могут доказать. Они не смогут связать тебя, меня и Тони…
— Но ты не учитываешь мою точку зрения, дорогая. Я хочу связать себя с вами. И вовсе не собираюсь отрицать, что Тони мой сын. Черт побери! Я этим горжусь!
— Но это же политическое самоубийство. Ты же сам только что сказал…
— Я знаю, что я сказал. Я не хочу, чтобы у тебя или Тони были неприятности из-за предстоящей кампании. Поэтому я хотел переговорить с тобой и выяснить твое отношение ко всему этому. Я не из тех, кто рвется к политической деятельности. Мне достаточно и моего бизнеса. Тот, кто добирается до самого верха, становится постоянной мишенью Именно поэтому твое мнение для меня очень важно.
— О Коул, я не знаю, что сказать. Ты сам должен решить — А тебе это безразлично, Эллисон? Для меня быть с тобой важнее, чем все остальное. Последние месяцы я пытался не посягать на твою свободу. Но я чувствую, что больше не выдержу.
Она отвернулась, и он не видел ее реакцию. Обрадовалась она или нет тому, что он по-прежнему домогается ее? Почему она так упорно отвергает его?
— Не знаю, — прошептала она.
— Чего не знаешь? Не знаешь, любишь ли ты меня? Хочешь ли выйти за меня замуж? Чего именно ты не знаешь?
— Я боюсь, — наконец призналась она.
— Я тоже. Но больше чем чего бы то ни было я боюсь остаться без тебя.
— Вот здесь стоянка, — указала Эллисон, прерывая их мучительный разговор Когда они нашли свои места, команды уже разминались на поле. Ветер был хоть и прохладным, но довольно приятным. Трибуны возбужденно шумели в предвкушении предстоящей игры.
Коул прекрасно вписался в местную публику. Пока они покупали билеты и искали места, ей пришлось его представить не меньше чем дюжине знакомых. Иногда его узнавали и заговаривали с ним. Он вел себя непринужденно и дружелюбно. И если бы не держал ее руку, она и не догадалась бы, как он нервничает — Если ты не отпустишь мою руку, у меня начнется гангрена, — шепнула она ему на ухо — Кровь в ней уже давно не циркулирует — Вот он! — вдруг воскликнул Коул — Вон там! — Так и не выпустив ее руку из своей, он указал ей свободной рукой на поле. Эллисон попыталась расцепить его пальцы, и только тогда он с удивлением посмотрел на нее.
— Извини, тебе больно?
Она стала массировать свою затекшую кисть.
— Как тебе известно, для меня это орудие труда, так что будь, пожалуйста, поосторожнее.
Коул поднес ее руку к губам и, не обращая внимания на любопытные взгляды со всех сторон, стал по очереди, один за другим, целовать каждый палец.
— Теперь лучше?
— Коул, — прошептала она, улыбаясь, ты меня смущаешь.
Она отдернула руку, но он снова поймал ее и засунул себе под локоть. Эллисон отвернулась и увидела, что Тони ищущим взглядом обводит трибуны Она махнула ему, и он их заметил. В его глазах вспыхнула радость и удивление — он не ожидал увидеть Коула. Тони поднял над головой в знак приветствия обе руки, точно заверял в предстоящей победе.
Коул засмеялся.
— Почему ты смеешься?
— Думаю, он рад тому, что я приехал. Я тоже очень рад. Но должен признаться, опасался встречи с тобой.
— И ты делился своими опасениями с Тони?
— Пару раз я говорил с ним об этом, — небрежно бросил Коул.
— Мне кажется, мы удачно выбрали место, — пробормотала Эллисон, продолжая следить за сыном. Тони снова высмотрел их и на сей раз поприветствовал поднятым вверх большим пальцем. Она взглянула на Коула — он улыбался точно, как Тони — и, покачав головой, сказала:
— Вы удивительно похожи.
— Правда? — спросил он польщенно.
— По-моему, ты просто лопаешься по этому поводу от гордости.
— Ты действительно считаешь, что он на меня похож?
— Ты что, прикидываешься? Конечно, похож. И чем старше становится, тем сильнее сходство. Ему нужно только посмотреться в зеркало, чтобы самому убедиться в этом.
Эллисон никогда раньше не видела на лице Коула такого счастья. Он буквально сиял. И она поняла, что никогда не любила больше, чем в эту минуту, человека, прижимавшего к себе ее руку. Сейчас, чувствуя его рядом, она и представить себе не могла, чтобы позволить ему уйти. Она не может жить без него, как бы она ни убеждала себя в обратном, и порукой тому — ее сердце.
Первый тайм приближался к концу Счет был один ноль в пользу команды Мейсона, когда на поле внезапно образовалась свалка и судья свистком остановил игру. Коул вскочил с места.
— Мяч был у Тони? Что с ним? — пробормотал он.
Этого Эллисон всегда боялась больше всего. Сколько она ни пыталась приучить себя не волноваться из-за неизбежных мальчишеских травм, ей это плохо удавалось. Футбол — такая грубая игра, без ушибов
почти никогда не обходится, особенно если страсти накалены, как сегодня.
Когда кучу растащили, один игрок остался лежать на поле. И это был Тони. Эллисон, вскрикнув, не видя ничего вокруг, стала пробираться сквозь ряды зрителей, рассеянно извиняясь на каждом шагу Коул следовал за ней. Когда они добрались до кромки поля, Тони уже унесли на носилках в карету «скорой помощи», где его осматривал врач.
— Что с ним? — тяжело дыша, спросила Эллисон.
— Он без сознания, — ответил врач. — Думаю, нам лучше отвезти его в больницу Это в сорока милях отсюда.
— Ты поезжай с Тони, — вмешался Коул, — а я вас догоню на своей машине Эллисон давно не испытывала такого страха. Тони был очень подвижным мальчиком, у него случались и порезы и ушибы. Но сейчас совсем другое. Он без сознания, он в опасности. Она бы отдала все на свете, лишь бы он открыл глаза и улыбнулся ей своей милой улыбкой, сказал, что с ним все в порядке.
Никогда раньше она не чувствовала себя более беззащитной. Но, сидя в машине, мчавшейся сквозь ночь, Эллисон вдруг подумала, что впервые за очень долгое время, она не одна… Коул рядом Ей есть на кого опереться. Она не одинока. И уже никогда не будет один на один со всеми невзгодами. Эллисон глубоко вздохнула. Страх и неуверенность в будущем отступили.
Когда «скорая» подъехала к больнице, Тони пришел в себя, но чувствовал большую слабость У него взяли анализы и отправили на рентген Эллисон ждала Коула в приемном покое и бросилась ему навстречу, предвосхищая вопросы.
— Сейчас с ним врачи, они считают, что это не слишком серьезно. Может быть, легкое сотрясение мозга. Еще в машине он пришел в себя и отвечал на вопросы.
Коул на минуту закрыл глаза, чтобы справиться с волнением.
— Слава Богу! Слава Богу за все. Нам надо остаться здесь на ночь? — спросил он, оглядываясь вокруг — Пока не знаю.
Доктор, обследовавший Тони, пришел к выводу, что его можно забрать домой, рекомендовал полежать и пообещал, что к концу недели он поправится. Эллисон решила, что она вполне справится с уходом за сыном Выйдя из кабинета врача, Тони сразу попал в объятия Коула и припал к его груди Эллисон увидела, как глаза Коула при этом наполнились слезами.
Тони поднял голову и грустно пошутил:
— Я совсем не это имел в виду, когда приглашал тебя на матч, отец. Никак не ожидал, что так выйдет.
Коул засмеялся, и Эллисон почувствовала, что тревоги позади.
— Я отвезу вас домой, — сказал Коул, не выпуская Тони из объятий. И, обернувшись к Эллисон, спросил:
— Ты готова?
Она смотрела на двух своих мужчин, стоявших рядом, и думала: какая чушь! Ну чего она так боялась?
— Да… Пожалуй.
Когда они подъехали к Мейсону, Тони спал на заднем сидении.
Коул помог Тони выйти из машины и повел его в дом. Глядя им вслед, Эллисон вдруг заметила, что Тони ростом почти с Коула. Да, ее сын больше не ребенок и не станет держаться за ее юбку. Как быстро идет время!
— Тебе помочь лечь в постель, Тони? — спросила она.
— Не-а. До завтра, — пробормотал он и зашагал по коридору сонной походкой. На полпути остановился и обернулся.
— Спасибо, отец, что приехал, — сказал он. — Хотя мне и не пришлось довести игру до конца, — добавил он мрачно.
— Я тоже рад, что вовремя оказался здесь. Жаль, что тебе досталось. Тони пожал плечами.
— Нарушение правил. Ничего не поделаешь.
Коул кивнул.
— Да-да, понимаю.
— Спокойной ночи, мам, — пробормотал он и отправился к себе.
Коул и Эллисон стояли у входной двери.
— Выпьешь кофе на дорожку? Он потянулся и кивнул.
— Ты что, элегантно намекаешь, чтобы я уехал?
Эллисон задумалась. Она понимала, что до того, как он уедет, им надо объясниться.
— Вообще-то, если хочешь, можешь лечь в комнате для гостей. Он засмеялся — Хочу.
Готовя кофе, Эллисон все же решилась на разговор.
— Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что сегодня ты был рядом. Я никогда не испытывала такого страха. И сначала чувствовала себя ужасно беспомощной и одинокой — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Они смотрели друг другу в глаза. Эллисон шагнула к нему в объятия так, как будто это единственное место, уготованное ей на земле.
Коула окутал легкий аромат ее духов, он почувствовал, как бешено заколотилось его сердце, и порывисто прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, моя радость, прошептал он. — Люблю безгранично.
Эллисон вздохнула и почувствовала, как приятно просто стоять, склонив голову ему на плечо, после того как она сделала для себя выбор.
— Я устала с собой бороться, Коул. Я тоже люблю тебя. Тебя нельзя не любить! Я вырастила еще одного Коллоуэя, такого же, как ты. И все время не перестаю удивляться, насколько вы похожи.
Коулу захотелось приласкать и ободрить Эллисон, но в момент, когда его губы коснулись ее губ, он вспыхнул от страсти и с радостью заметил, какой отклик это вызвало в ней. Желание его было так отчаянно сильно, что он боялся с ним не справиться Заглянув ей в глаза, он прочел в них ответ на все вопросы, которые столько времени мучили его, — они светились счастьем и любовью.
— Значит ли это, что ты выходишь за меня замуж? — прошептал он.
Слова были лишними, она молча кивнула После такого ответа, окрыленный, ее согласием выйти за него замуж, он рискнул задать следующий вопрос.
— Как ты думаешь, мы сможем еще иметь детей?
Эллисон бросила на него лукавый взгляд.
Я буду настаивать на этом. Никогда не собиралась ограничиться одним ребенком Просто раньше у меня не было такой возможности Думаю, нам надо еще не меньше двоих А ты как считаешь?
С ликующим криком он подхватил ее на руки и понес к дивану — Надеюсь, мы справимся. — Он посадил ее к себе на колени. — И когда же это свершится?
— По крайней мере через девять месяцев, не раньше, как тебе известно…
— Я не спрашиваю об этом. Я спрашиваю о свадьбе. Когда?
Она покачала головой — Понятия не имею.
— У меня есть предложение Как насчет Рождества?
— Так быстро?
— Быстро? До него целых шесть недель!
— Но ведь надо приготовиться.
— А почему бы нам не устроить тихую семейную свадьбу на ранчо? Я думаю, в этом году Кэм еще не настроен на пышные празднества.
— Ты, разумеется, прав. А может быть, нам стоит подождать еще несколько месяцев?
— Милая моя. Я ждал пятнадцать лет. Кэм нас поймет — Он погладил ее грудь, отчего у нее перехватило дыхание.
— Коул, мы не можем. Не сегодня и не здесь.
Он вздохнул.
— Увы, ты права. Я знаю, что нельзя, но так хочу тебя, что не сдержался. Она улыбнулась.
— Давай утешаться тем, что впереди у нас масса времени — При условии, что я останусь жив после холодного душа, который мне сейчас придется принять, — сказал он и снова поцеловал ее. Он заставил себя уйти, и она поняла, чего ему это стоило.
ЭПИЛОГ
Большой Дом внутри и снаружи сверкал от рождественских украшений, огней и гирлянд. Горели камины, распространяя аромат мескитового дерева, слышался веселый смех Триши и возгласы гостей. Все это происходило под звуки рождественских песен, доносящихся из динамиков стереосистемы. В фойе было шумно от разговоров и приветствий прибывающих гостей.
Эллисон и Тони только что подъехали. Коул ждал их и помог внести вещи в дом.
Первый человек, с которым Эллисон встретилась глазами, была Летиция Коллоуэй. Она очень поседела и выглядела просто старухой. В ее взгляде таилась робость.
Эллисон подошла к ней вместе с Тони.
— Летти, я хочу вам представить Тони. Летти вздрогнула при упоминании знакомого имени, но не отвела глаз.
— Ох, какой ты большой, — сказала она слегка дрогнувшим голосом. — Ты очень похож на своего отца в этом возрасте. Правда, у тебя совсем другие глаза… — Она замялась. — У тебя такие же красивые глаза, как у твоего деда.
И Кэмерон, и Коди — оба были рядом. Кэмерон держал на руках Тришу, а Коди подтрунивал над Рози, сновавшей с подносом среди гостей.
Тони пожал протянутую ему руку Летти Я никогда не видел своего дедушку, — сказал он ломающимся баритоном Летти тихо кивнула.
— Он был прекрасным человеком Можешь им гордиться Будь достоин его имени Тони расплылся в улыбке.
— Я постараюсь.
Коул, ставший свидетелем этой сцены, поначалу испугался, что разговор его странноватой тетки с его словоохотливым сыном может зайти не туда, и с облегчением вздохнул, когда они перешли на безобидные темы.
Я отнесу багаж наверх, — сказал Коул, ни к кому конкретно не обращаясь.
Он занес вещи Тони в комнату, где тот жил летом, а вещи Эллисон — к себе. С ней придется объясняться Через неделю они поженятся Боже, еще целая вечность! Не терять же все это время Он не может себе такого позволить ни сегодня ночью, ни впредь.
Обед прошел славно, все были милы и рады видеть друг друга. Коди не был дома почти два месяца. Никто не знал, где он их провел и почему исчез. В ответ на расспросы он загадочно улыбался и напускал на себя важный вид, никому не раскрывая своей тайны.
Кэмерон по несколько дней в неделю проводил в Сан-Антонио, но Тришу оставлял на ранчо. Здесь ей было хорошо. Все ее любили и баловали За нее Коул не волновался — у ребенка было все необходимое. Он переживал за Кэма, но понимал, что ничем не может ему помочь. Брату предстояло самому справиться со своим горем.
— Что же ты им сегодня ответил, Коул? — спросил его Кэмерон после десерта, за кофе.
— Посоветовал подыскать кого-нибудь еще. У меня другие планы, — И он сделал небольшой глоток.
— Молодец, — одобрил Кэмерон, приподнимая чашечку с кофе, как будто это рюмка вина. — Я рад, что ты не позволил им втянуть себя в эту историю.
— Они пытались.
— Не сомневаюсь.
— О чем вы тут говорите? — строго вмешалась Летти.
Кэмерон объяснил ей.
— Да тут кое-кто старался уговорить Коула выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора.
Коул встретился глазами с Эллисон. И улыбнулся. У Тони округлились глаза.
— Так ты собираешься стать губернатором?
— Нет.
— Почему нет? — с удивлением воскликнул Тони.
Коул снова переглянулся с Эллисон.
— У меня есть дела поважнее.
При этих словах Коди так радостно подпрыгнул, что все засмеялись. Больше этот вопрос не поднимался. Семья провела вечер у камина за приятной беседой. Все хотели поближе познакомиться с Тони, и поэтому он был в центре внимания.
Когда Эллисон, наконец, поднялась наверх, она удивилась, не обнаружив в комнате своих вещей, заглянула в ванную — ее туалетные принадлежности аккуратно разложены по полочкам. Все ясно. Она вошла в комнату Коула. Ее халат лежал на кровати рядом с ночной рубашкой. На коврике стояли тапочки. Эллисон залилась краской. Что он себе позволяет? Он даже не пытается скрыть, что… Он…
Дверь из коридора открылась, и вошел Коул.
Увидев ее, он расплылся в улыбке.
— Послушай, Коул… Он подошел и обнял ее.
— Послушай, Эллисон, — передразнил он ее.
— Ты же понимаешь, что я не могу с тобой остаться. Ведь все…
— Только, пожалуйста, без этого — все подумают… Во-первых, это никого не касается, а во-вторых, этого никто не узнает. А если и узнает, что такого? Мы на днях поженимся, так что какая разница?
— Мне кажется, Тони еще не готов понять…
— Наоборот. Тони все прекрасно понимает. У нас с ним состоялся мужской разговор.
— Неужели?
— Да. Я ему объяснил, как долго ждал тебя и как страстно хотел, чтобы мы стали одной семьей. Он отнесся к этому одобрительно, только спросил, почему мне так долго пришлось тебя упрашивать.
— О Коул! — воскликнула она, сообразив, что он над ней подтрунивает. — Я так тебя люблю.
— Рад это слышать, — сказал он, привлекая ее к себе. — Было бы неплохо, если бы ты эту пикантную новость сообщала мне почаще.
Она дотронулась губами до его подбородка и прошептала:
— Просто я боюсь, вот и все.
— Боишься? Бог ты мой. Чего?
— Все это так ново для меня. Я умею быть независимой и самостоятельной. А теперь мне надо научиться быть женой.
Он погладил ее по щеке.
— Тебе ни о чем не стоит волноваться. Я люблю тебя и принимаю такой, как ты есть, а что ты умеешь или не умеешь, не имеет никакого значения.
Он потянул замочек молнии у нее на спине.
— Больше я ждать не желаю. Я и так был слишком терпелив в последнее время. Разве я усну, зная, что ты — в соседней комнате.
Дрожащими пальцами она стала расстегивать его рубашку. Она прекрасно понимала его, потому что сама ни за что бы не смогла уснуть рядом с ним Зачем им теперь притворяться?
Эллисон подняла голову и заглянула в его глаза.
— Как скажешь, дорогой, — ответила она со столь ей раньше не свойственной покорностью.
Его рубашка упала на пол. Она положила ладони на его широкую грудь.
Он засмеялся.
— Никогда не видел тебя такой робкой. Похоже, мне нравится твоя новая манера поведения.
— Радуйся, пока можешь, — лукаво парировала она, ведя его к постели. — У меня есть в отношении тебя кое-какие планы.
— Дорогая, я весь в твоем распоряжении. Как, впрочем, и всегда.
Она слегка толкнула его, а когда Коул, сделав вид, что потерял равновесие, растянулся на кровати, стала расстегивать ему брюки.
— Коул, дорогой — Вот это да!
— Ты уже решил, когда мы займемся увеличением нашего семейства?
— Чем скорее, тем лучше.
— И сколько же?
— Ну, скажем, дюжину, если ты согласна, дорогая.
Она улыбнулась, сверкая черными глазами.
— Даже для техасца это слишком самонадеянно.
Он ухватил ее за руку и привлек к себе на кровать.
— Я хочу только того же, что и ты, дорогая. Сейчас и всегда.
Она порывисто поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь и безграничную нежность.
— Боюсь, мне придется в этом случае не выпускать тебя из кровати до самой свадьбы. Его глаза сверкали, как рождественские огни, украшавшие дом.
— Как скажешь, дорогая, — согласился он. Счастье, которым светились их лица, словно стерло годы разлуки. С этого момента они жили только настоящим и будущим.
Эллисон и Тони только что подъехали. Коул ждал их и помог внести вещи в дом.
Первый человек, с которым Эллисон встретилась глазами, была Летиция Коллоуэй. Она очень поседела и выглядела просто старухой. В ее взгляде таилась робость.
Эллисон подошла к ней вместе с Тони.
— Летти, я хочу вам представить Тони. Летти вздрогнула при упоминании знакомого имени, но не отвела глаз.
— Ох, какой ты большой, — сказала она слегка дрогнувшим голосом. — Ты очень похож на своего отца в этом возрасте. Правда, у тебя совсем другие глаза… — Она замялась. — У тебя такие же красивые глаза, как у твоего деда.
И Кэмерон, и Коди — оба были рядом. Кэмерон держал на руках Тришу, а Коди подтрунивал над Рози, сновавшей с подносом среди гостей.
Тони пожал протянутую ему руку Летти Я никогда не видел своего дедушку, — сказал он ломающимся баритоном Летти тихо кивнула.
— Он был прекрасным человеком Можешь им гордиться Будь достоин его имени Тони расплылся в улыбке.
— Я постараюсь.
Коул, ставший свидетелем этой сцены, поначалу испугался, что разговор его странноватой тетки с его словоохотливым сыном может зайти не туда, и с облегчением вздохнул, когда они перешли на безобидные темы.
Я отнесу багаж наверх, — сказал Коул, ни к кому конкретно не обращаясь.
Он занес вещи Тони в комнату, где тот жил летом, а вещи Эллисон — к себе. С ней придется объясняться Через неделю они поженятся Боже, еще целая вечность! Не терять же все это время Он не может себе такого позволить ни сегодня ночью, ни впредь.
Обед прошел славно, все были милы и рады видеть друг друга. Коди не был дома почти два месяца. Никто не знал, где он их провел и почему исчез. В ответ на расспросы он загадочно улыбался и напускал на себя важный вид, никому не раскрывая своей тайны.
Кэмерон по несколько дней в неделю проводил в Сан-Антонио, но Тришу оставлял на ранчо. Здесь ей было хорошо. Все ее любили и баловали За нее Коул не волновался — у ребенка было все необходимое. Он переживал за Кэма, но понимал, что ничем не может ему помочь. Брату предстояло самому справиться со своим горем.
— Что же ты им сегодня ответил, Коул? — спросил его Кэмерон после десерта, за кофе.
— Посоветовал подыскать кого-нибудь еще. У меня другие планы, — И он сделал небольшой глоток.
— Молодец, — одобрил Кэмерон, приподнимая чашечку с кофе, как будто это рюмка вина. — Я рад, что ты не позволил им втянуть себя в эту историю.
— Они пытались.
— Не сомневаюсь.
— О чем вы тут говорите? — строго вмешалась Летти.
Кэмерон объяснил ей.
— Да тут кое-кто старался уговорить Коула выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора.
Коул встретился глазами с Эллисон. И улыбнулся. У Тони округлились глаза.
— Так ты собираешься стать губернатором?
— Нет.
— Почему нет? — с удивлением воскликнул Тони.
Коул снова переглянулся с Эллисон.
— У меня есть дела поважнее.
При этих словах Коди так радостно подпрыгнул, что все засмеялись. Больше этот вопрос не поднимался. Семья провела вечер у камина за приятной беседой. Все хотели поближе познакомиться с Тони, и поэтому он был в центре внимания.
Когда Эллисон, наконец, поднялась наверх, она удивилась, не обнаружив в комнате своих вещей, заглянула в ванную — ее туалетные принадлежности аккуратно разложены по полочкам. Все ясно. Она вошла в комнату Коула. Ее халат лежал на кровати рядом с ночной рубашкой. На коврике стояли тапочки. Эллисон залилась краской. Что он себе позволяет? Он даже не пытается скрыть, что… Он…
Дверь из коридора открылась, и вошел Коул.
Увидев ее, он расплылся в улыбке.
— Послушай, Коул… Он подошел и обнял ее.
— Послушай, Эллисон, — передразнил он ее.
— Ты же понимаешь, что я не могу с тобой остаться. Ведь все…
— Только, пожалуйста, без этого — все подумают… Во-первых, это никого не касается, а во-вторых, этого никто не узнает. А если и узнает, что такого? Мы на днях поженимся, так что какая разница?
— Мне кажется, Тони еще не готов понять…
— Наоборот. Тони все прекрасно понимает. У нас с ним состоялся мужской разговор.
— Неужели?
— Да. Я ему объяснил, как долго ждал тебя и как страстно хотел, чтобы мы стали одной семьей. Он отнесся к этому одобрительно, только спросил, почему мне так долго пришлось тебя упрашивать.
— О Коул! — воскликнула она, сообразив, что он над ней подтрунивает. — Я так тебя люблю.
— Рад это слышать, — сказал он, привлекая ее к себе. — Было бы неплохо, если бы ты эту пикантную новость сообщала мне почаще.
Она дотронулась губами до его подбородка и прошептала:
— Просто я боюсь, вот и все.
— Боишься? Бог ты мой. Чего?
— Все это так ново для меня. Я умею быть независимой и самостоятельной. А теперь мне надо научиться быть женой.
Он погладил ее по щеке.
— Тебе ни о чем не стоит волноваться. Я люблю тебя и принимаю такой, как ты есть, а что ты умеешь или не умеешь, не имеет никакого значения.
Он потянул замочек молнии у нее на спине.
— Больше я ждать не желаю. Я и так был слишком терпелив в последнее время. Разве я усну, зная, что ты — в соседней комнате.
Дрожащими пальцами она стала расстегивать его рубашку. Она прекрасно понимала его, потому что сама ни за что бы не смогла уснуть рядом с ним Зачем им теперь притворяться?
Эллисон подняла голову и заглянула в его глаза.
— Как скажешь, дорогой, — ответила она со столь ей раньше не свойственной покорностью.
Его рубашка упала на пол. Она положила ладони на его широкую грудь.
Он засмеялся.
— Никогда не видел тебя такой робкой. Похоже, мне нравится твоя новая манера поведения.
— Радуйся, пока можешь, — лукаво парировала она, ведя его к постели. — У меня есть в отношении тебя кое-какие планы.
— Дорогая, я весь в твоем распоряжении. Как, впрочем, и всегда.
Она слегка толкнула его, а когда Коул, сделав вид, что потерял равновесие, растянулся на кровати, стала расстегивать ему брюки.
— Коул, дорогой — Вот это да!
— Ты уже решил, когда мы займемся увеличением нашего семейства?
— Чем скорее, тем лучше.
— И сколько же?
— Ну, скажем, дюжину, если ты согласна, дорогая.
Она улыбнулась, сверкая черными глазами.
— Даже для техасца это слишком самонадеянно.
Он ухватил ее за руку и привлек к себе на кровать.
— Я хочу только того же, что и ты, дорогая. Сейчас и всегда.
Она порывисто поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь и безграничную нежность.
— Боюсь, мне придется в этом случае не выпускать тебя из кровати до самой свадьбы. Его глаза сверкали, как рождественские огни, украшавшие дом.
— Как скажешь, дорогая, — согласился он. Счастье, которым светились их лица, словно стерло годы разлуки. С этого момента они жили только настоящим и будущим.