У Кейт свет все еще горел.
   Когда Джед вошел, она сидела возле кухонного стола. Ее глаза покраснели, как от слез.
   Он пришел сказать, что больше не в состоянии терпеть ее недоверие. Он понимал, что нечестно ставить ее перед таким ультиматумом, но унижаться дальше было свыше его сил. Рано или поздно ей придется ему поверить. И он твердо решил потребовать сделать это немедленно.
   Но стоило перешагнуть порог трейлера, и Джед понял, что не посмеет собственноручно оборвать связавшие их нити. Верит она ему или нет — он не может без нее. Верит она ему или нет — он не представляет, как будет жить без ее ласки, без ее улыбки, без ее удивительного, колдовского взгляда.
   — Ты в порядке? — спросила она.
   — Да. — От усталости его уже качало на ходу. Все, о чем он мог думать, — как бы поскорее забраться в постель и уснуть, прижимая к себе Кейт. Но сперва предстояло еще кое-что сделать.
   Он заперся в туалете и наполнил проклятую банку. Вышел и поставил ее в холодильник.
   — Можешь отправить ее утром в лабораторию.
   Она не проронила ни слова.
 
   Кейт со страхом смотрела на банку, которую Джед поставил в холодильник.
   Она не посмеет отправить ее в лабораторию. Она взяла ее и отправилась в туалет, собираясь своими руками уничтожить возможность проверить, не сорвался ли Джед во время поездки в Нью-Йорк. Она действительно не желала этого знать.
   — Что ты делаешь?
   Джед следил за ней из дверей спальни.
   — К-хм… — Она-то думала, что Джед слушает музыку в наушниках!
   — Ты собралась вылить это, верно?
   — Мне нет нужды посылать это на анализ, — пробормотала Кейт, растерянно пряча взгляд. — Я знаю, что там… чисто.
   — Это не правда, — твердо заявил Джед. — Ты никогда не умела врать. Ты не хочешь посылать ее не потому, что считаешь чистой, а потому, что боишься, будто я вчера что-то натворил.
   Кейт не ответила: ей нечего было возразить, потому что он угадал.
   Джед забрал у нее банку и подошел к телефону. Набирая номер и дожидаясь ответа, он не спускал с Кейт безразличного взгляда.
   — Да, Анни, — монотонно заговорил Джед. — У меня тут анализ мочи, и его нужно срочно доставить в лабораторию. Ты бы не могла подъехать прямо сейчас и все устроить? — Помолчав, он продолжил:
   — Вот и хорошо. Я оставлю его в холодильнике. Позаботься о том, чтобы Кейт лично получила результаты.
   И он положил трубку.
   — Прости, — прошептала Кейт.
   — У меня завтра съемки с самого утра, эпизод с участием Сюзи. Лучше тебе улечься тоже, потому как, не дай Бог, я успею что-нибудь проглотить, пока ты принимаешь ванну!
 
   — Если нас застукают, нам наверняка крышка. — Ларами с Джейн трудились над тайным убежищем для Мозеса в развалинах бывшей усадьбы Ларами.
   — Значит, нужно сделать так, чтобы нас не застукали, — невозмутимо отвечала Джейн.
   Камера сфокусировалась на лице Сюзи. Артистам казалось, что они уже в тысячный раз повторяют эту сцену.
   Джед, на данную минуту полностью перевоплотившийся в Ларами, глухо рассмеялся.
   — Иной раз просто диву даешься, что у Сары такая сестра. Она-то была настоящая трусиха, а ты всегда готова драться… Ей не хватило отваги, даже чтобы защитить жизнь, когда приключилась эта лихорадка. — Он умолк, а когда заговорил вновь, его голос сдержанно дрогнул от избытка чувств:
   — Когда малыш умер, она больше не захотела жить.
   Сюзи подняла на него взгляд, полный сочувствия.
   Анни тронула Кейт за плечо и знаками попросила отойти в сторонку. Они неслышно убрались подальше от съемочной площадки.
   — Тут звонок для Джерико, — сказала Анни, протягивая Кейт сотовый телефон. — Какая-то женщина по имени Лаура Прайс звонит уже в пятый раз и твердит, что будет звонить, пока не поговорит либо с Джерико, либо с вами.
   — А что случилось? — спросила Кейт, забирая трубку.
   — Она представилась как золовка какого-то Дэвида Стерна, — недоуменно пожала плечами Анни. — Я пыталась уговорить ее оставить сообщение, а она не соглашается!
   — Мисс Прайс? — произнесла в трубку Кейт. — Это Кейт О'Лафлин. Чем могу быть полезной?
   — Джерико звонил нам вчера, но мы только утром прослушали автоответчик. — Голос в наушнике звенел от горя и боли. — Алисон места себе не находит, что ему до сих пор никто не сообщил!
   — О чем?
   — Дэвид умер.
 
   Джейн с надеждой посмотрела на Ларами:
   — Может, мне вообще можно не выходить замуж? Может, ты согласишься отправиться со мной куда-нибудь на Запад? Я переоденусь в мужской костюм, наклею усы и буду вести себя как мужчина. Мы наверняка сумеем найти в Калифорнии золотую жилу!
   Ларами расхохотался. Это был искренний, настоящий смех, и он разбудил в нем прежние чувства. С тех пор как умерла Сара, он мог смеяться так только в присутствии Джейн. Джед постарался все выразить во взгляде, когда произносил ответную реплику:
   — Сара постоянно говорила о тебе.
   — Правда?
   — Да, мэм. Она говорила, что очень рада такой большой разнице в возрасте. Она смеялась и твердила, что, если бы ты не была совсем малышкой, из двух сестер Виллет я наверняка выбрал бы тебя, а не ее. А я всегда считал, что она болтает чепуху.
   По крайней мере до тех пор, пока не встретил Джейн. Ларами не произнес этих слов вслух, но сумел выразить их взглядом.
   — Мне так ее не хватает… — прошептала Джейн.
   — Мне тоже.
   — И… снято!
   Джед ободряюще улыбнулся Сюзи:
   — Совсем вымоталась сегодня?
   Девочка устало улыбнулась в ответ. Черт побери, она отлично отработала сегодняшний эпизод, особенно если учесть выходки ее папаши. Джамаль тоже был на грани срыва. Вообще атмосфера на съемочной площадке в последние дни оставляла желать лучшего.
   А его собственная размолвка с Кейт и тот факт, что она все еще ему не верит, только подливали масла в огонь.
   Он покрутил головой, стараясь размять затекшую шею, пока техники перемещали камеру и осветители ставили ее под новым углом. Краем глаза он заметил, как Кейт о чем-то оживленно шепчется с Виктором.
   Кейт выглядела ужасно расстроенной, как и все последние дни. Но вот она посмотрела на него, прямо на него, и первой мыслью был тревожный вопрос: черт побери, что же теперь-то стряслось?
   — Джед, можно тебя на минуту? — окликнула она, а Виктор поспешил отвернуться.
   — Стойте, ребята! — крикнул Виктор. — Перемена в планах!
   — Погоди, — обратился к Виктору Джед, — мы разве не продолжаем снимать дубли? Что случилось?
   — Перемена в планах. Переговори с Кейт. — Режиссер снял очки и стал протирать их полой футболки. — Сюзи, пожалуйста, подойди сюда на минутку!
   — Но я готов сниматься прямо сейчас, — упирался Джед, пока Кейт вела его куда-то в сторону, к самой опушке леса.
   Наконец она встала и повернулась к нему, и он увидел, что Кейт плачет.
   — Ничего себе! Кейт, я понимаю, что нам обоим пришлось нелегко в эти дни, но…
   — Нам будет еще тяжелее, у меня очень неприятные новости.
   — Мой анализ мочи оказался нечистым? Это какая-то ошибка! Они что-то напутали в лаборатории, потому что я клянусь тебе…
   — Сядь. — Кейт притянула его к себе, заставив опуститься прямо на скошенную траву. Ее светлые шорты не предназначались для сидения на траве, но ее почему-то это не волновало. Она взяла его за руку, и Джед прочел в ее глазах, что услышит сейчас что-то действительно очень страшное.
   — Это моя сестра? — тихо спросил он. — Ее муж наконец допился до чертиков и ее прикончил?
   — Нет, — качнула головой Кейт.
   — Тогда кто?
   — Дэвид.
   Дэвид. Джед машинально кивнул. Дэвид… Мир вокруг него словно застыл в тишине и неподвижности. Он больше не слышал оживленного гомона на площадке. Даже солнечные лучи вдруг утратили свою силу, а время остановилось.
   — Он…
   — Он умер три дня назад, Джед, — горько промолвила Кейт.
   — Три дня?! — Он едва переводил дыхание. Каждый вдох почему-то давался с большим трудом. Он вырвал у Кейт руку, не в силах вынести даже эту ласку. — Но как?
   — Ты же знаешь, что он работал с заключенными.
   Джед кивнул.
   — Один из заключенных вышел из себя во время терапевтического сеанса и швырнул Дэвида о стену. Он упал очень неловко и сломал шею. Вот и все. Врачи держали его под аппаратом искусственного дыхания, потому что он не мог дышать сам, но начались какие-то осложнения, и Дэвид умер ровно через сутки.
   Он снова кивнул.
   Дэвид умер. Джед был в Нью-Йорке и вовсю вертел свое колесо фортуны, а Дэвид уже лежал мертвый.
   Как-то разом навалилась такая скорбь, что Джед испугался: если хоть малейшая крупица этого чувства вырвется из-под контроля — он пропал. И он задавил ее в себе, задавил из последних сил.
   Боже, помоги ему выстоять… Боже, помоги…
   — Сестра Алисон ужасно расстроена, что не дозвонилась тебе сразу. Она нашла в записной книжке у Дэвида твое имя и номер, но не поверила, что вы действительно хорошо знакомы. А когда ты оставил сообщение на его автоответчике…
   Небо было такое пронзительно-синее, что резало глаза. Но Джед не позволил себе зажмуриться. Он больше не чувствовал боли. Он наконец-то овладел собой.
   — Похороны состоятся сегодня вечером, — тихонько добавила Кейт. — Я уже заказала чартерный рейс на Алабаму, мы успеем вовремя. В течение часа подадут вертолет, чтобы доставить нас в аэропорт.
   — В течение часа, — эхом откликнулся он. — Значит, у нас еще осталось немного времени, чтобы отснять пару дублей?
   Кейт уставилась на него, и Джед понял, что она удивлена. И как-то отстраненно отметил, что даже заплаканные глаза и покрасневший носик нисколько ее не портят.
   — Джед! Мы отснимем эти дубли в другой раз!
   — Но я хочу покончить с ними сегодня! — Он решительно встал с травы. — Иначе у нас начнется путаница. Я хочу довести дело до конца.
   — Черт побери, Джед, никто ничего не скажет, если ты выплачешься!
   Что-то болезненно сдвинулось у него в груди. Может, она и права, но он не станет рисковать. Он не может рисковать, позволяя себе расслабиться. Не дай Бог, он не выдержит и снова напьется!
   Нет, ему определенно нельзя плакать.
   — На это не понадобится много времени, — буркнул он и побрел к площадке.

Глава 16

   — Это же бред какой-то! — возмущался Джамаль.
   — Согласен. — Виктор уселся в режиссерское кресло.
   — Да что этот бультерьер вообразил? Что я наброшусь на его дочь прямо перед камерой? Как прикажете снимать этот эпизод без репетиций? И даже без обсуждения?
   — Совершенно очевидно, что нам без обсуждения не обойтись, но этот Маккой — настоящий ублюдок. Тебе запрещается обращаться к Сюзи напрямую. Все, что ты захочешь ей сказать, будешь передавать через меня, хотя трудно придумать что-то более идиотское. — Виктор поднял на лоб очки и потер глаза. — Как назло, и Кейт сегодня не будет. У Анни масса дел, она так и не дозвонилась до матери Сюзи. А Маккой снова пытался загнать Сюзи к себе в трейлер. Черт побери, ну и заваруха! — И он устало вздохнул.
   — Виктор, ты должен мне помочь, приятель, — с чувством начал Джамаль. — Прошла уже неделя, а я так и не смог перекинуться с Сюзи даже парой слов. Понимаешь, я просто хочу взглянуть на нее и спросить, все ли в порядке! Пропади все пропадом! Если ему чего-то и хотелось — так это отвести ее в сторонку и вытрясти правду по поводу того, что она наговорила в тот злополучный день своему отцу. Что она сходит по нему с ума и готова на что угодно. И если это правда — слава Богу, что Джамаль об этом не знал. Ему и на себя-то сил едва хватало, а уж удерживать от глупостей еще и ее…
   — Анни идет сюда с Сюзи Маккой, — сообщил помощник режиссера. — Отец следом за ними.
   — Спасибо, Фрэнк. — Виктор многозначительно посмотрел на Джамаля:
   — Только не сцепитесь, ясно?
   Но Джамалю было не до него. Потому что в комнату вошла Сюзи в наряде Джейн. Наверное, ей чертовски жарко в этом старинном платье, и она выглядела совсем измученной и растерянной. Первым делом она встретилась глазами с Джамалем, но тут же отвела взгляд.
   «Ну же, давай! — мысленно воскликнул Джамаль. — Хотя бы посмотри на меня!»
   Но на Джамаля уставились налитые кровью глаза Рассела Маккоя. Если бы взглядом можно было убивать, то от Джамаля давно бы осталось мокрое место.
   — Эй, — заметил он, — да никак это мистер бультерьер! Как дела, братишка?
   — Не смей! — прошипел Виктор.
   — Да в чем дело? Я просто веду себя дружелюбно. Мы что, не можем подружиться?
   — Нет! — отрезал Виктор и встал, обращаясь к группе:
   — Начинаем! Все в курсе, какая сцена в работе? Конец фильма. Джейн и Ларами уже построили убежище в развалинах его сожженной усадьбы. Они выкрали Мозеса из бараков на плантации Реджинальда Брукса, и теперь он здесь, прячется уже почти неделю. Джейн давно не приходила его проведать, потому что боялась, что ее выследят. Она принесла одежду, деньги и еду и должна предупредить, что нынче ночью ему предстоит бежать. И хотя больше всего на свете ей хочется, чтобы он оказался подальше отсюда, в то же время она не желает с ним расставаться. И ты, Мозес, чувствуешь то же самое.
   — Что до меня, то я окончательно вжился в эту роль, — заявил во всеуслышание Джамаль. — Мне теперь так же больно, как и ему!
   Сюзи застыла буквально в нескольких футах, но так и не осмелилась поднять глаза.
   — У кого есть вопросы? — осведомился Виктор.
   — У меня, — не унимался Джамаль. — Прежде чем играть эту сцену, я хочу знать: что вы решили с предыдущей? Ну, с той самой, которую снимали в бараках. Вырезали или нет…
   Поцелуй. Он собирался сказать про поцелуй, но Сюзи взглянула на него, не скрывая ужаса. Она чуть заметно качнула головой и покосилась на отца.
   Будь все проклято!
   Виктор смущенно прокашлялся.
   — Честно говоря, да. — Ему хватило ума не отвечать прямо, о чем идет речь. — Кейт проконсультировалась с автором, и мы втроем решили сделать купюру. Сцена и так вышла достаточно напряженная, а это вдобавок может изменить оттенок их отношений. Мы подумали, что скрытые, ни разу не обозначенные явно чувства добавят пикантности обоим персонажам.
   — Значит, ничего не было? — уточнил Джамаль.
   Сюзи снова посмотрела прямо на него, но на сей раз он успел подготовиться. Заслонил ее спиной от отца и одними губами спросил:
   — Как ты?
   Ее глаза наполнились слезами.
   — Пожалуйста, — обратилась Сюзи к Виктору, — мы не могли бы сразу начать работать?
   — Да. — И Виктор снова выразительно посмотрел на Джамаля. — Помните, я жду от вас полной отдачи, без сбоев!
   Сцена начиналась с того, что Сюзи входит внутрь. Она отступила назад, а Джамаль спрятался в темном углу.
   — Вообще-то это репетиция, — заметил Виктор, — но… давайте ее снимем — мало ли что!
   Под пристальным взглядом Джамаля Маккой подошел к Сюзи вплотную. Даже отсюда юноша почувствовал волну напряжения и страха, исходившую от ее неловкой фигурки.
   — Всех, кто не участвует в съемках, прошу отойти не меньше чем на десять футов от камеры! — приказал помощник режиссера. Его откровенный взгляд успел одернуть Рассела Маккоя прежде, чем тот выплеснул на свою дочь очередной ушат грязи.
   — По местам!
   — Приготовились!
   — Внимание!
   — Мотор!
   Сюзи помедлила, прежде чем выступить вперед из-за камеры со своим узелком, который положила тут же на доски.
   — Мозес? — Она оглянулась, стараясь рассмотреть его в полумраке. — Ты здесь?
   — По-вашему, я могу удрать не попрощавшись? — заговорил Джамаль из темноты.
   — По-моему, ты можешь сделать все, что угодно, ради свободы. — Она помолчала и добавила:
   — Все готово. Сегодня ночью Ларами повезет тебя на Север.
   — А как же вы? — Он выступил из своего угла на свет. Сюзи отвернулась, делая вид, что копается в своем узелке.
   — Разве речь идет обо мне?
   — Если вы здесь останетесь, братья наверняка отдадут вас замуж за Брукса!
   Сюзи посмотрела на него усталым, измученным взглядом. Как будто ее душа разрывалась от боли. Хотел бы он знать, что здесь от актерского мастерства, а что подлинное?
   Черт, да сейчас же его реплика! Виктор просил их выложиться, а они спотыкаются на каждом шагу…
   — Может быть, вам тоже стоит перебраться на Север? — прошептал он, подходя поближе. Джамаль был так близко, что чувствовал запах ее духов и мог пересчитать веснушки у нее на носу, мог наклониться к ней и поцеловать прямо в губы… Она больше не пыталась спрятать взгляд.
   — Это всего лишь мечты, — Ее голос прерывался от волнения.
   «Думай, думай о тайном желании Мозеса. Ведь он в последний раз видит Джейн — скорее всего они больше никогда не встретятся. И сейчас появилась последняя возможность признаться ей в любви». И Джамаль понимал этого парня. Черт побери, если учесть, что он тоже неизвестно когда снова встретится с Сюзи, он понимал Мозеса как самого себя!
   Ему пришлось прокашляться, прежде чем он смог заговорить.
   — Я никогда вас не забуду.
   — Я поступаю так вовсе не ради твоей благодарности, — заявила она.
   — Но я не могу ответить вам ничем, кроме благодарности. — Он набрался духу и сказал:
   — В Бостоне меня ждут жена и сын.
   Сюзи выпрямилась и обернулась.
   — Я не знала.
   — Мне было велено жениться на девушке, которую я видел первый раз в жизни. Она родила моего ребенка, и когда я бежал, то не смог оставить их одних. Им удалось пробраться на Север, а меня схватили. Но теперь она ждет — чужая женщина, выбранная мне другим человеком. — Он робко протянул руку и коснулся ее волос. — Не позволяйте им выбирать за себя, мисс Джейн. — И Джамаль добавил слова, которых не было в сценарии, шедшие от сердца, — в надежде, что Сюзи правильно поймет его послание:
   — Не позволяйте никому за себя решать!
   Она резко повернулась и спрятала лицо у него на груди. Этот жест тоже не был предусмотрен сценарием, но Джамалю было все равно. Он обнял Сюзи и прижал к себе, сожалея лишь о том, что в следующую секунду ее придется отпустить.
   — Я к тебе приеду, — чуть слышно шепнул он ей на ухо. — Только скажи когда и куда, и я буду там!
   — Не могу, — выдохнула она. Пора было заканчивать сцену.
   — Вот здесь деньги, еда и одежда. Да поможет тебе Бог.
   Зашелестела длинная юбка, и она исчезла.
   — И… снято! Все было отлично, но давайте прокрутим еще разок! Мозес, в этот раз встань к ней поближе. Джейн — ты все время от него шарахаешься! Держись естественней!
   Джамаль постарался поймать взгляд Сюзи. Она посмотрела на него и пугливо потупилась.
 
   Пока Кейт висела на телефоне, Джед вышел на улицу, и теперь он стоял напротив бара — единственного на весь Грейди-Фоллз.
   Кейт увидела его с крыльца их конторы — Джед не замечал ничего вокруг, как ребенок, которого непреодолимо тянет к витрине со сладостями.
   Больше всего он походил сейчас на зомби. Она не выпускала его руку всю дорогу до Алабамы. Она не выпускала его руку во время похорон. Она не выпускала его из своих объятий каждую ночь — в надежде, что он решится хоть немного облегчить душу.
   Но Джед не проронил ни слезинки.
   Временами он настолько отключался, что Кейт хотелось проверить, дышит ли он вообще или нет.
   Джед настоял на немедленном возобновлении съемок, как только вернулся в Грейди-Фоллз. Он работал блестяще, наполняя каждую сцену переживаниями и чувствами, превосходя самого себя.
   Но Джед продолжал играть не только на съемочной площадке. Насколько Кейт могла судить, представление продолжалось круглые сутки. Даже по ночам, когда они оставались наедине в своем трейлере.
   Он не обращал внимания на то, что Кейт подошла совсем близко, пока она не окликнула:
   — Джед!
   Его не удивило ее появление. Пошел пятый день, как он вообще перестал проявлять человеческие чувства.
   — Был звонок к нам в контору, — сказала она, стараясь прочесть хоть что-то в его глазах. — Это Алисон, она беспокоится за тебя. Мне казалось, что у нормальных людей принято делать наоборот, — продолжала Кейт, нарочно стараясь задеть его за живое. — Что ты должен был позвонить ей первым. Все-таки она потеряла мужа и к тому же беременна.
   — Да, — вяло откликнулся он. — Да, я должен был позвонить первым.
   Он посмотрел вперед. По улице в их сторону шел преподобный Кинкейд в сопровождении девочек из церковного хора.
   — Джерико. Мисс Кейт. — Его манеры были подчеркнуто безукоризненны — настоящий южанин. — Как вы себя чувствуете?
   Эти слова и сочувствие были направлены непосредственно Джеду.
   Джед улыбнулся и преобразился в Джерико — даже из глаз пропала пустота и боль. На это было страшно смотреть.
   — Я чувствую себя прекрасно, — сообщил он пастору.
   — Я всегда к вашим услугам, если захотите поговорить, — сказал преподобный.
   — Очень вам признателен, но у меня все в порядке.
   Кейт не впервые приходилось видеть эти превращения после похорон Дэвида. И теперь она понимала, что, несмотря на всю свою любовь, не может надеяться на ответное чувство. Ведь Джед так старательно отгораживался от нее!
   Он мог изображать, что любит ее, создавая вполне правдоподобную иллюзию подлинного чувства. Но при этом никогда не терял над собой контроль. Да, это позволяло избавиться от скорби и боли, но равным образом лишало его возможности быть счастливым.
   Если только… если ей не удастся как-то достучаться до него и заставить выплеснуть свои чувства наружу.
   Они молча вошли в трейлер. Джед тут же уткнулся в свою роль.
   Кейт забрала у него папку и сказала:
   — Нам нужно поговорить о Дэвиде.
   Что-то в его лице дрогнуло, и она почувствовала слабый проблеск надежды. Но в следующее мгновение на нее уже смотрел Джерико — точно так же, как это было с пастором Кинкейдом.
   — Кейт, я понимаю, как ты беспокоишься за меня, что я могу сорваться и даже снова начать пить, но…
   — Я хочу знать, что ты собираешься делать — ведь теперь нет возможности обращаться к Дэвиду.
   — Я не стану пить. Я не… стану!
   Он устремил на нее прочувствованный взгляд, но она не поддалась.
   — Вместо этого ты будешь торчать возле бара? Или даже зайдешь внутрь и попросишь налить тебе стакан, чтобы понюхать?
   — Нет, — он покачал головой, — я постараюсь больше не… Нет.
   — Ты хоть понимаешь, что всего четверть часа назад стоял и глазел на дверь в бар, как на ворота в рай?
   Его глаза стали совершенно пустыми.
   У Кейт лопнуло терпение, и она выложила все, что думала:
   — Джед, меня тревожит то, что ты держишь все внутри себя. Погиб твой лучший друг. Тебе необходимо оплакать эту потерю. Если ты по-прежнему будешь запрещать себе что-то чувствовать, хуже станет только тебе!
   Он не ответил и даже не пошевелился.
   — Со мной однажды случилось нечто очень плохое, — шепотом призналась Кейт, молясь о том, чтобы он по крайней мере сохранил способность слушать. Потому что повторить этот рассказ будет свыше ее сил. — И я молчала об этом почти десять лет. И все это время, каждый день на протяжении всех десяти лет, я позволяла этому разъедать меня изнутри.
   — Восьмой класс, — вымолвил Джед. Слава Богу, он слушал! — Господи, только не говори мне, что тебя изнасиловали!
   — Этого не было, — покачала головой Кейт. — Но на меня… напали. Наверное, это можно назвать и так. Это была скорее эмоциональная, чем физическая атака, но я была совсем девчонка, и… — Она опустила взгляд на свои судорожно стиснутые руки. — Это случилось на вечеринке. Моей подруге Нэнси исполнилось тринадцать лет. Пришел ее старший брат, Дуг, и его друзья, и они предложили нам покататься на новой машине Бена д'Адарио. Мы сели в машину, все смеялись и кокетничали напропалую. Ведь это были парни из старших классов, и они обратили на нас внимание! Я не сразу поняла, что в машине почему-то не осталось других девчонок. Мы были на заднем сиденье — я посередине, и двое ребят по бокам, — а Бен вывел машину на улицу. Поначалу я просто хихикала и кричала: «Ну хватит, ребята!» Мне казалось, что мы прокатимся вокруг квартала и вернемся. Но они и не думали возвращаться. Кто-то предложил мне пива, но я отказалась. И тогда они стали меня пугать — всякими намеками и грубостями. Они болтали о сексе и о моем теле. Титьки! Они постоянно про них твердили. Черт побери, как же я ненавижу это слово! Меня до сих пор от него коробит.
   Кейт поднялась, не в силах усидеть спокойно, не в силах продолжать рассказ под напряженным взглядом Джеда.
   — Дуг пролил на меня свое пиво. Он вытирал пиво и тискал меня, и я поняла, что он сделал это нарочно. Остальные так надрывались от хохота, будто не видели в жизни ничего смешнее. Тот парень, что сидел с другой стороны, — не знаю, как его звали, — заявил, что я могу простыть в мокрой одежде, и стал срывать с меня кофту. Он казался себе очень остроумным, а я не могла их, остановить. Они лапали меня повсюду. Даже между ног. Конечно, я пыталась вырваться и кричала, но они были намного сильнее и только распалялись еще больше. Они натянули мне на голову кофту, чтобы я ничего не видела, и расстегнули лифчик, а я старалась вырваться и заслониться от них, и все, что я слышала, — их хохот, и… — Кейт зажмурилась, потому что даже теперь эти голоса гремели у нее в ушах. — Бен был единственным, у кого еще оставался здравый смысл; может, он просто испугался неприятностей — не знаю. Но он остановил машину и оттащил от меня Дуга и двух других. А они все смеялись и кричали, что я сама этого хотела, что я сама напросилась, что нечего было трясти перед ними своими титьками! И я побежала, хотя ничего не видела из-за слез. Как только Бен поставил меня на землю, я кинулась бежать. До моего дома было четыре мили, но я ни разу не остановилась. Я встала под горячий душ и смыла с себя пиво, но так и не смогла избавиться от ощущения их мерзких рук и звуков их хохота.