Буало-Нарсежак. Тайна человека с кинжалом

   — Вперед, Бланшетта! Но!…
   Лошадь прянула ушами и тронулась в путь…
   Через несколько минут Без Козыря совершенно потерял ориентировку. Коляска катила по извилистой тропинке, засыпанной опавшими листьями. И хоть сквозь деревья кое-где еще пробивались красноватые лучи заходящего солнца, темнота наступала па мальчика со всех сторон.
   А Бланшетта спокойно шла вперед. Смотреть на нее сверху, с сиденья, было очень забавно. Отсюда видны были только ее спина, бока и уши, которые постоянно шевелились. Ноги ее действовали, как отлаженный механизм, а копыта стучали так же размеренно, как поршень дизель-машины. Достаточно было прикрыть глаза, как создавалось впечатление, что плывешь на пароходе. Коляска ровно катила по тропинке, покачивались рессоры, шуршала кожа сиденья, поскрипывало дерево… Без Козыря встряхнулся. Нет, сейчас не время мечтать, хотя при других обстоятельствах такая прогулка могла бы быть очень приятной…
   Лесная дорога несколько раз пересекала просеки, по которым тянулись глубокие колеи, оставленные колесами машин. Становилось все темнее. Мальчик поежился. «Может, зря я пустился в этот путь?» — пронеслось у него в голове.
   Но вот наконец они выехали на неширокую, но твердую дорогу. Без Козыря облегченно вздохнул: какая-никакая, а все же примета цивилизации! Он даже заметил вдали ферму и девочку, погонявшую стадо коров. Впереди показался горбатый мостик; от ручья веяло вечерней прохладой.
   А потом мальчика снова окутала тишина леса. Лошадка уверенно шла своей дорогой. Вокруг нее уже витало небольшое облачко пара, отдававшее запахами горячей шерсти и сена. Бланшетта шла не очень быстро, где-то километра четыре в час. Сколько же они проехали? Без Козыря попытался подсчитать, но быстро запутался. Он пожалел, что, отъезжая, забыл засечь время. Но теперь уже отступать некуда… Темнота продолжала сгущаться; сквозь листву начали мелькать первые звезды. Бланшетта замедлила шаг.
   — Ну что же ты, Бланшетта? Но!
   Лошадь остановилась и подняла голову, как собака, которая принюхивается к окружающим ее запахам.
   — Пожалуйста, Бланшетта, вперед!
   И кобыла снова тронулась с места. Без Козыря задумался. Что, если идея, на которую он сделал ставку, окажется ошибкой и Бланшетта не привезет его туда, куда он рассчитывал? А если она вдруг не захочет ехать обратно? Ведь тогда ему придется провести в лесу всю ночь! Без Козыря был типичным горожанином. Он очень любил природу, но все же предпочитал людные улицы, электрический свет, шум толпы… И поэтому сейчас почувствовал себя потерянным.
   Лошадь свернула в сторону и прошла мимо заброшенной лачуги. Здесь? Нет, Бланшетта шагала дальше. Вскоре пейзаж начал меняться. Коляска выехала из леса и покатила по каменистой равнине. Для своих одиночных прогулок Руайер, видимо, выбирал самые дикие места… Без Козыря обрадовался, что они выехали на равнину: здесь было светлее. Справа он различал поля, которые спускались в долину. Скоро дорога пошла резко вниз, а потом они снова въехали в темноту леса.
   Без Козыря уже совершенно ничего не видел, различал только, и то с трудом, светлую спину Бланшетты. Впереди слышалось журчание воды; со всех сторон на мальчика наступал легкий туман. Вдруг рессоры коляски заскрипели, и копыта Бланшетты застучали по твердой земле. Как только она находит дорогу в такой темноте? Шум реки был все ближе. Ветки деревьев царапали коляску, и мальчику казалось, что это тянутся к нему чьи-то скрюченные пальцы… Теперь его поддерживало только живое и теплое соседство Бланшетты. Только не думать о Человеке с кинжалом! Без Козыря называл его про себя «он». Мальчик успокаивал себя, твердя: «Он в замке, он не мог снова уйти из Ла Шенэ, он далеко…» Бланшетта свернула, и глазам Без Козыря открылось огромное небо, усыпанное звездами.
   Мальчик сразу почувствовал себя не таким одиноким. Звезды были его друзьями; они придавали смысл небесному пространству, посылая привет из темной пустоты…
   И вдруг прямо перед собой Франсуа увидел высокое здание. Коляска въехала на какое-то подобие площади, и Бланшетта остановилась. Стоп! Опасность! Здание означало возможную ловушку, которая могла в любую минуту захлопнуться. Без Козыря приободрился: похоже, его ожидания оправдывались — Бланшетта привела его к месту исчезновения хозяина… Мальчик представил себе, что именно в этот момент полицейские останавливают на дорогах машины и допрашивают ни в чем не повинных людей… А он, Без Козыря, уже здесь!
   Но что он может сделать один? Может, Руайер ранен… или убит?.. В общем, сначала его надо найти. А что делать потом? Без Козыря боялся пошевелиться, не сводя глаз с темного фасада. Вышла луна, и при ее свете мальчик наконец сориентировался. Коляска стояла в большом дворе, заросшем густой травой. Похоже, что это двор мельницы или молочной фермы. Здание казалось довольно массивным; видимо, оно уже не использовалось — иначе двор не был бы так запущен.
   Надо как можно скорее убрать коляску… Без Козыря огляделся. Справа он заметил кучу всякого мусора, а слева была мельница, вернее — бывшая мельница. Судя по шуму падающей воды, водосброс действовал плохо, и уровень воды был слишком низким. А когда-то вода, наверное, заставляла крутиться мельничное колесо…
   Без Козыря взял Бланшетту под уздцы. Она коротко заржала.
   — Тише! Нас могут заметить…
   Мальчик развернул лошадь и стал осторожно продвигаться вперед. Он искал какое-нибудь дерево, чтобы привязать Бланшетту. Вот, наконец… Без Козыря отцепил вожжи и привязал ими лошадь.
   — Стой спокойно. Жди меня. И будь умницей, хорошо? И он зашагал обратно, поминутно оглядываясь. Листва деревьев полностью скрывала лошадь и коляску. Мальчик шел вперед до тех пор, пока не наткнулся на каменную стену мельницы. Видно было, что здесь давно никто не живет; окно было крест-накрест забито досками. Рядом валялись оторванные ставни: сквозь них уже проросла трава. Без Козыря заглянул в окно и сквозь крышу увидел небо и звезды. Затем он наткнулся на сарай, заваленный старыми ящиками; здесь были даже два кузова от грузовиков. Мальчик двигался очень осторожно. Он никак не мог избавиться от мысли, что каждую минуту может наткнуться на тело хозяина Ла Шенэ…
   Обойдя мельницу кругом, Франсуа остановился. На втором этаже здания его глаза, уже привыкшие к темноте, вдруг заметили слабый свет, просачивающийся сквозь ставни. Сомнений не было: там должен находиться мсье Руайер.
   Без Козыря прислонился к стене, задыхаясь от волнения и радости. Возможно, пленника охраняют; как послать ему сигнал, что помощь близко? Мальчик быстро прикинул план действий. Часть мельницы, выходившая к реке, была разрушена, но то крыло, у подножия которого он сейчас стоял, неплохо сохранилось. Как же проникнуть внутрь? Без Козыря подергал дверь
   — заперто. На окнах первого этажа решетки. Как бы взобраться на второй этаж?.. И тут он вспомнил о куче ящиков в сарае. Мальчик вернулся туда, осмотрелся…
   Какая удача! На стене, на крепком крюке, висела лестница. Без Козыря постучал по ней — выдержит! Взвалив лестницу на плечо, он понес ее к Дому.
   Сначала ему показалось, что лестница недостаточно длинна, но нет-она как раз доставала до того окна, откуда просачивался свет. Без Козыря набрал побольше воздуха и начал карабкаться наверх…
   Однако не все было так просто. Добравшись до последней ступеньки, мальчик понял, что для того, чтобы удержать равновесие, надо найти опору. Но где ее взять? Тогда он просто схватился за камни, из которых была сложена стена, — и в этот момент заметил тоненькую полоску света из соседнего окна. Без Козыря решил, что надо будет заглянуть и туда тоже. Наклонившись к первому окну, он прижался лбом к щели между ставнями. Ничего не видно. Тогда он изменил позицию и снова заглянул в щель…
   И увидел мсье Руайера.

ПЛЕННИКИ

   Руайер сидел на старом диване, сжав голову руками, и, казалось, предавался мрачным размышлениям. Здесь, как и на первом этаже, окно было закрыто решеткой из толстых металлических прутьев. Один из них заслонял щель, и мальчик смог рассмотреть только угол пыльного пола с люком и стол, на котором лежал кусок хлеба и стояла кружка.
   Без Козыря слишком сильно напрягал ноги, и они начали болеть. Тогда мальчик немного отодвинулся от стены, чтобы передохнуть. Нечего было и думать о том, чтобы постучать в ставню или каким-то другим способом известить Руайера о своем присутствии; единственный выход — немедленно вернуться в Ла Шенэ и поднять тревогу. Но прежде чем уехать, Без Козыря должен узнать, кто же этот загадочный тюремщик, который стережет мсье Руайера.
   Чтобы заглянуть в щель соседнего окна, надо было наклониться вправо. Мальчик изо всех сил вытягивал шею, выгибался, опираясь на одну ногу, но дотянуться так и не смог. Выход был один — спуститься и переставить лестницу. Так он и сделал. Снова поднявшись наверх, он приник глазами к щели между ставнями… И замер.
   Перед ним была картина «Человек с кинжалом». Маска, красный плащ… Без Козыря даже прикрыл глаза. Нет, это невозможно! Не может же картина находиться одновременно и там, и здесь! Причудливое освещение создавало впечатление, что он сошел с полотна. Только вот положение головы не совпадало с картиной: голова тюремщика была повернута влево, в направлении комнаты, где находился Руайер. «Я брежу, — подумал Без Козыря. — Я просто очень устал. Чтобы картина стерегла своего хозяина! И все же…» Мальчик немного отодвинулся, чтобы поискать в ставне щель пошире. Единственным отверстием, которое он нашел, оказалась дырка от шурупа. Без Козыря глубоко вздохнул, как пловец, начинающий заплыв, и приник к ней, пытаясь получше рассмотреть комнату. Мальчику показалось, что губы Человека с кинжалом шевелятся… Да, так и есть — он разговаривает! И вдруг Человек с кинжалом сделал шаг вперед, потом другой… Позади него развевался красный плащ.
   Сомнений не было: он шел к окну. Глаза его блестели, словно сапфиры…
   Без Козыря стал торопливо спускаться. В спешке он то и дело проскакивал мимо ступенек и, попадая ногой в пустоту, вздрагивал, боясь потерять равновесие. Схватившись за решетку окна первого этажа, он проскочил последнюю ступеньку и… Мальчик не сразу понял, что с ним произошло. Оказывается, его нога попала между лестницей и стеной; лестница покачнулась, задела ставни и тяжело рухнула на землю. Напуганный мальчик свалился вместе с ней. Он лежал на спине, боясь шевельнуться…
   Из дома послышались какие-то звуки. Без Козыря встал на четвереньки… Окно второго этажа резко распахнулось, и в нем появился грозный силуэт Человека с кинжалом! Мальчик в панике бросился бежать. Где же коляска? Он уже не мог вспомнить, где оставил ее, он не узнавал ничего вокруг…
   Вдруг совсем рядом раздался шум падающей воды. Франсуа перебежал скрипучий мостик и, обернувшись, увидел, что за ним несется черная фигура. Мальчик рванул, не разбирая дороги. Только через некоторое время он понял, что слева от него река, и это его обрадовало. Без Козыря инстинктивно стал приближаться к ней, как к чему-то единственно понятному и родному в этой черной, враждебной ночи. Добежав до зарослей плакучей ивы, он спрятался в кустах. Одну руку мальчик прижимал к сердцу, чтобы оно не выпрыгнуло из груди, второй оперся о шершавый ствол дерева — и замер-Тень Человека с кинжалом, казавшаяся огромной из-за развевающегося за спиной плаща, промелькнула мимо — и застыла. Он прислушивался, медленно поворачивая голову. Луна осветила его темную маску с прорезями для глаз и вынутый из ножен кинжал. Без Козыря сжался в комок…
   Словно что-то почувствовав, Человек с кинжалом сделал несколько шагов назад и снова остановился. Теперь он был всего в паре метров от мальчика. Он стоял неподвижно, зная, что беглец недалеко и рано или поздно обнаружит себя. А Без Козыря понимал — это конец. Он не выдержит этого поединка нервов. Мальчик подумал о маме, об отце, который, конечно же, нашел бы выход из этой ситуации…
   И вдруг он поскользнулся на мокрой земле! Из-под его ноги выскочил камешек, покатился вниз и с шумом упал в воду, разорвав тишину. Человек с кинжалом быстро обернулся. Без Козыря метнулся в вересковые заросли и, почувствовав твердую почву под ногами, побежал изо всех сил — но тут же зацепился ногой за корень дерева и рухнул навзничь. Успев еще почувствовать ужасную боль в голове, он потерял сознание.

***

   Рядом кто-то тихонько стонал… кажется, это был он сам. Без Козыря открыл глаза. Сильно болела голова. Дотронувшись, мальчик понял, что она забинтована.
   — Как дела? Что это за голос? Кто здесь? Без Козыря собрал все силы и закричал:
   — Не трогайте меня!
   — Не бойтесь, это я, Руайер. — Владелец Ла Шенэ наклонился над мальчиком. — Вы узнаете меня?
   — Да, конечно. Я что, ранен?
   — Скорее немного оглушены. Но это пройдет.
   — Который час?
   — Около полуночи.
   — А… он?
   — Тихо. Мы оба пленники. Мы на «Мельнице висельника».
   Без Козыря понемногу приходил в себя. Он сел. Вот и старый диван, стол, люк в полу — все это он видел через щель в ставне. Комната была очень большой и пыльной. В полу не хватало одной доски. Между двумя окнами на табуретке стоял электрический фонарь. Он был направлен в потолок, и казалось, что свет в этой странной комнате тоже оказался пленником…
   — Это он меня ударил?
   — Я не знаю. Вас просто втолкнули в комнату через люк, и все. Это я поднял вас, положил на диван, перевязал голову своим носовым платком. Не волнуйтесь, у вас только шишка на лбу и небольшая царапина. Но как вы сюда добрались?
   — С помощью Бланшетты.
   И Без Козыря рассказал хозяину замка обо всем, что случилось после приезда в Ла Шенэ.
   — Значит, — воскликнул Руайер, — моя бедная кобылка до сих пор на привязи, голодная, уставшая!…
   Он был потрясен. Похоже, что судьба Бланшетты волновала его больше, чем своя собственная.
   — Бедное животное, — повторял он. — Бедное животное… Что она должна обо мне думать? Она привыкла, чтобы за ней ухаживали.
   И Руайер в полном расстройстве рухнул на диван.
   — Это настоящее чудовище, — прошептал он. — Он не остановится ни перед чем. Ах, зачем вы-то полезли в пасть этому тигру?!
   — Чего же он хочет?
   — Чего? Всего! Он хочет уничтожить меня! Он заберет все мое состояние, а если я буду сопротивляться, то и жизнь! Это безжалостный враг, он подстерегал меня уже давно. Если бы я знал, с кем имею дело! Он переоделся в Человека с кинжалом, чтобы помучить меня и чтобы я не увидел его лица. Бывают моменты, когда я совсем теряю голову… Я пришел к выводу, что это кошмарная личность. Как будто бы тот портрет имеет живого двойника… — Руайер помолчал, погрузившись в горькие размышления. — Я должен был послушаться вашего отца, — продолжал он наконец. — Но мне и в голову не приходило, что на меня могут напасть!… Несколько дней назад я возобновил свои прогулки. Мне необходим свежий воздух, а кроме того, я так люблю ездить в коляске! Это пробуждает во мне чудесные воспоминания, А Бланшетта знает мои вкусы. Она выбирает самые уединенные уголки, которые оказываются и самыми прекрасными. Это она открыла эту мельницу. При свете дня это место удивительно живописно! Вчера я сказал ей: «Мы едем на мельницу», — и она привезла меня сюда. Я вышел из коляски и немного побродил, раздумывая, не купить ли мне эту землю. Все равно на нее никто не претендует, а я мог бы отреставрировать мельницу и сделать из нее уютный уголок… И когда я строил эти планы, кто-то вдруг ударил меня по затылку. Не сильно, скажу честно, но и такого удара было достаточно, чтобы я потерял сознание. Пришел в себя я уже здесь, на диване, а Человек с кинжалом стоял передо мной. Я пережил настоящее потрясение! Когда он заметил, что я пришел в сознание, он тут же исчез. Я оставался один больше часа, охваченный ужасом и совершенно не владея собой… Это была нервная реакция. Правда, потом я взял себя в руки и даже осмотрел помещение. Я открыл окно и попробовал, насколько крепки металлические прутья. Тогда этот тип заговорил со мной снизу, и, поверьте, его голос мог напугать даже самого храброго. Это был тот самый голос, который я слышал по телефону. «Закройте окно, — сказал он. — Я слышу ваши шаги. Если вы попытаетесь сбежать, то будете немедленно убиты. Вернитесь на диван». Разумеется, я подчинился. А через несколько минут крышка люка приоткрылась, и оттуда появился листок бумаги…
   — Письмо?
   — Да. Скорее, записка. Я запомнил ее содержание: «Вы обманули меня. Теперь я хочу деньги и картину. Отвечайте». Слово «и» было подчеркнуто три раза.
   Без Козыря внимательно слушал рассказ Руайера. Он даже забыл о том, в каком положении находится сам, — так его увлекла необычность этого приключения.
   — А потом? — спросил он.
   — Потом, — отозвался Руайер, — я взял ручку и написал заглавными буквами одно слово «НЕТ». Я постучал, люк чуть-чуть приоткрылся, записка исчезла. Я приготовился к самому худшему. Но ничего не происходило; враг выжидал. Впрочем, возможно, не «враг», а «враги»: сколько их, я пока не выяснил… Я снова попытался встать и на цыпочках подойти к окну, но тут же услышал окрик: «Вернитесь немедленно на диван!» Я снова послушался. Это становилось невыносимым; ведь даже в тюрьме узникам разрешают ходить! И там нет ощущения, что за тобой все время наблюдают… Я был просто прикован к этому дивану — ив конце концов потерял терпение и снова сильно постучал в крышку люка. Появилась другая записка, в которой была та же фраза: «Я хочу деньги и картину». Как в прошлый раз, только еще более крупными буквами, я ответил: «НЕТ». Прошло время обеда. Меня мучила жажда и я был голоден, но люк больше не открывался. Видно, он решил уморить меня голодом… Что я мог сделать? Конечно, можно было бы броситься к окну, чтобы заставить противника появиться и показать свое лицо; но у меня не хватило бы сил выдержать эту схватку. Я стар, слаб, смерть не пугает меня после всего, что я пережил, но я ненавижу жестокость! С другой стороны, продолжая упорствовать, я обрекал себя на ужасный конец. Этот человек спешит, мой милый Франсуа. Он знает, что время работает против него.
   — Я как раз это и хотел вам сказать! — вскричал Без Козыря. — Наверняка нас уже ищут!
   — Тише! Он может подслушивать,
   — Я уверен, папа заявил в полицию. Она прочешет весь район.
   — Если бы вы лучше знали эти края, вы бы так не говорили. Во время войны здесь прятались партизаны, и немцы так и не смогли их найти. Здесь много укромных мест, и леса очень густые. Конечно, со временем полицейские доберутся до мельницы, но будет уже поздно… Если позволите, я закончу свой рассказ. Так вот, я обдумал, что могу предпринять, и пришел к выводу, что надо начать торговаться. И до вечера я играл с люком в своеобразную игру. «Миллион и картину». — «Нет. Картину и сто тысяч франков». — «Восемьсот тысяч франков и картину». — «Нет. Картина теперь стоит дороже. Сто пятьдесят тысяч франков». — «Последнее слово: семьсот тысяч». По мере того как шла эта торговля, у меня появилась надежда, что с противником можно будет сговориться. Кроме того, признаюсь вам, дала себя знать моя прошлая профессия. Ведь всю свою жизнь я слегка хитрил, покупая и продавая предметы искусства… Я почти забыл, что, торгуясь с негодяем, ставлю на карту свою жизнь. Мой последний ответ был: «Картина и двести тысяч». Новая записка: «Картина и шестьсот тысяч». Я ответил: «Нет». Молчание длилось почти час, а потом поступила записка с угрозой: «Живым вы отсюда не выйдете». Я ответил: «Мне это безразлично». Наступила критическая минута. В переговорах всегда бывает такой момент, когда надо стоять насмерть. И я стал ждать…
   — А потом?
   — Наступила ночь. Вдруг люк открылся, и появился Человек с кинжалом. В руке у него был фонарь — вот этот самый, который сейчас перед вами. Я подумал, что настал мой последний час… Мой враг поставил фонарь на табуретку; видели бы вы, как фантастически он выглядел в лучах света, отражаемых потолком! Он сделал все, чтобы ошеломить меня. «Поговорим, сказал он. — Похоже, вы не понимаете, что вы полностью в моей власти». Говорил он по-прежнему с ужасным итальянским акцентом, который при других обстоятельствах вызвал бы смех, но в данной ситуации, наоборот, придавал его словам угрожающее звучание. Я старался держаться изо всех сил. Я сказал ему: «Полагаю все же, что двухсот тысяч вполне достаточно». Сначала он разозлился, даже выругался, но потом внезапно изменил тон. «Господин Руайер, — сказал он, — вы забываете, что в прошлый раз вместе со своим приятелем обманули меня. А ведь я не какой-нибудь авантюрист; я — Человек с кинжалом!» Я пожал плечами. Он подошел ко мне и положил на стол пачку сигарет — видимо, это был своеобразный шаг к примирению. Затем он заговорил снова: «Я Человек с кинжалом. Настоящий. Я прошу у вас не выкуп, а цену моей свободы. Вот почему я повторяю: картина и шестьсот тысяч франков». Я ответил: «Нет», — и в этот момент мы услышали шум за окном.
   — Это упала лестница, — вздохнул Без Козыря.
   — Он кинулся к окну. В этот момент он оказался ко мне спиной, и, если бы мне было лет на двадцать меньше, я попытался бы убежать. Но в моем возрасте соображаешь медленно. А может быть, это просто способ оправдать покорность судьбе… В общем, я упустил свой шанс. А продолжение вы уже знаете.
   У Без Козыря в глазах стояли слезы.
   — Это моя вина, — прошептал он. — Это из-за меня вы оказались здесь. Если бы я не заменил содержимое чемодана…
   — Вы же думали, что поступаете правильно, — мягко ответил хозяин Ла Шенэ. — Я не сержусь на вас, Франсуа. К тому же вы ведь тоже здесь. И это решающий фактор.
   — Что значит — решающий фактор?
   — Теперь я готов принять условия Человека с кинжалом. Я больше не имею права выбирать.
   — Из-за меня? Никогда! Руайер обнял Франсуа за плечи.
   — Вы гордый мальчик, это похвально, — сказал он. — Но не забывайте, что с каждым часом риск для нас возрастает. Вы ведь понимаете, что убежать нам не удастся, помощь придет не скоро, а он ждать не станет. Для него вопрос стоит так: деньги или жизнь.
   — Люди не могут быть такими злыми!
   — Могут, Франсуа. Я тоже так думал, когда мне было столько же лет, как вам сейчас. Но жизненный опыт научил меня, что на свете есть много людей с кинжалами. Поэтому я должен вести себя так, чтобы этот человек не причинил вам зла.
   — Шестьсот тысяч франков и картина! — вздохнул Без Козыря.
   Руайер грустно улыбнулся.
   — Бог с ними. По крайней мере я еще на что-то пригожусь…
   — Вы прощаете меня?
   — Дорогой Франсуа, вы мне нравитесь. Конечно, я вас прощаю. Не будем больше терять времени…
   Руайер подошел к люку и несколько раз стукнул кулаком.
   — Я согласен! — крикнул он. — Картина и деньги!
   Приглушенный голос их тюремщика ответил:
   — Я хочу поговорить с синьором Робьоном
   — С тобой! — удивился Руайер.
   Это дружеское обращение на «ты» потрясло Без Козыря. Он склонился над люком.
   — Вы трус! Вы бесчестный человек! Мой отец арестует вас!…
   — Если вы будете продолжать, — отозвался голос, — я потребую больше.
   Без Козыря сердито стукнул ногой в люк, и удар болью отозвался в забинтованной голове. Руайер делал ему знаки, полные отчаяния.
   — Что вы от меня хотите? — пересилив себя, спросил Без Козыря. — Откуда вы знаете, кто я? Человек за дверью засмеялся.
   — Я знаю все. Я знаю, например, что вы маленький глупый гордец. Вы станете моим посредником, это послужит вам уроком. Вы меня слушаете?
   — Да.
   — Хорошо. Тогда так: на рассвете вы вернетесь в коляске в Ла Шенэ и расскажете о моих условиях: картина и деньги. Но вы не выдадите им место, где я назначу вам встречу…
   Без Козыря взглянул на хозяина замка и развел руками, показывая, что не знает, что делать. Руайер, тоже знаками, ответил, что надо соглашаться.
   — Где мы встретимся? — спросил Без Козыря.
   — Сначала поклянитесь.
   — Клянусь.
   — Клянитесь честью.
   — Клянусь честью.
   — Хорошо. Вы придете с картиной и деньгами в место под названием Со-де-Муан.
   — Я не знаю этого места.
   — Я объясню, — шепнул Руайер.
   — Прекрасно! — усмехнулся их тюремщик. — Я рад, что мы понимаем друг друга. Так вот. Вы объясните синьору Робьону, где находится Со-де-Муан. Там есть домик путевого обходчика. Деньги и картину надо оставить в нем.
   — Когда?
   — В пять часов вечера. Синьор Робьон должен прийти один. Домик расположен на открытом месте, и за ним будут наблюдать. Если синьор Робьон осмелится прийти не один, вы никогда больше не увидите Руайера. Если же вы будете следовать договоренности, то пленник будет освобожден через два часа после этого. Понятно?
   — Да, — ответил Без Козыря. — Но как же я доберусь до этого места? Наступила тишина. Потом заговорил Руайер.
   — Вы позволите дать совет?
   — Давайте. Слушаем вас.
   — В Ла Шенэ сейчас находятся жандармы. Я предлагаю написать письмо, которое Франсуа передаст им. Я объясню им положение дел и сам попрошу не пытаться меня освободить. Я также предложу мсье Робьону подвезти своего сына, картину и деньги к Со-де-Муану.
   Снова тишина.
   — Вы ничем не рискуете, — снова заговорил Руайер, — ведь я остаюсь вашим пленником.
   — Я не доверяю этому адвокату, — проворчал голос. — Он уже обманул меня однажды.
   — Не правда! — не выдержал Без Козыря. — Это я…
   Руайер закрыл ему рот рукой.
   — Молчи!… Послушайте, раз это место будет под наблюдением, вы легко сможете убедиться, что мэтр Робьон никого с собой не приведет.