Лоис Буджолд
Игры форов

   Посвящается маме. И с благодарностями Чарльзу Маршаллу за сведения из первых рук об арктическом оборудовании, а также Уильяму Мельгаарду за комментарии по войнам и военным играм.

Глава 1

   – Служба на корабле! – торжествующе воскликнул стоящий четвертым в очереди перед Майлзом мичман. Ликование осветило его лицо, пока глаза бежали по строчкам приказа, отпечатанного на слегка трясущемся сейчас в его руках пластиковом листке. – Я буду младшим офицером по вооружению на имперском крейсере «Коммодор Форхалас». Приказано явиться немедленно в космопорт на базе Тейнери для перелета на орбиту.
   Получив тычок в спину, он совсем не по-военному отскочил с дороги следующего в очереди, продолжая радостно пришептывать от восхищения.
   – Мичман Плоз. – Пожилой сержант, управлявшийся за столом, аккуратно держал следующий пакет большим и указательным пальцами, всем своим видом демонстрируя одновременно скуку и превосходство.
   «Как давно он уже занимает этот пост в Имперской Военной Академии? – подумал Майлз. – Сколько сотен – или даже тысяч – молодых офицеров прошли под его равнодушным взглядом в этот первый определяющий момент их карьеры? Возможно, после нескольких лет все они стали для него на одно лицо? Та же новая зеленая форма. Те же голубые блестящие пластиковые прямоугольники – символы только что полученного блестящего звания – словно броня на высоких воротниках. Те же голодные глаза. Бесшабашные выпускники самой элитной школы имперских вооруженных сил, полные мечтаний о военном предназначении. «Мы не просто шагаем в будущее, мы атакуем его».
   Плоз отступил в сторону, прикоснулся большим пальцем к пластине замка и расстегнул свой конверт.
   – Ну? – поторопил Айвен Форпатрил, стоящий в очереди сразу перед Майлзом. – Не держи нас в неведении.
   – Лингвистическая школа, – ответил Плоз, продолжая читать.
   Он уже в совершенстве владел всеми четырьмя языками Барраяра.
   – Студентом или инструктором? – поинтересовался Майлз.
   – Студентом.
   – Ага! Значит, это будут галактические языки. А потом тебя затребует разведка. Служить будешь вне планеты, это точно, – сказал Майлз.
   – Не обязательно, – заметил Плоз. – Они могут просто посадить меня куда-нибудь в бетонный ящик, чтобы я программировал компьютеры-переводчики, пока не ослепну. – Однако в его глазах светилась надежда.
   Майлз милосердно не упомянул основной недостаток службы в разведке – тот факт, что в конце концов оказываешься под началом шефа Имперской безопасности Саймона Иллиана, человека, который помнит все! Но, возможно, на уровне Плоза ему не придется встречаться с язвой Иллианом.
   – Мичман Любачик.
   По степени болезненно ревностного усердия Майлз считал Любачика вторым человеком из всех, кого он встречал. Поэтому он не удивился, когда Любачик расстегнул свой конверт и задохнулся от волнения:
   – Имперская СБ! Продвинутый курс по безопасности и борьбе с терроризмом.
   – А, школа дворцовой охраны, – сказал с интересом Айвен, подглядывая через плечо Любачика.
   – Это большая честь, – заметил Майлз. – Иллиан обычно набирает своих студентов из отслуживших двадцать лет ветеранов, увешанных медалями.
   – Может, император Грегор попросил Иллиана набрать кого-то ближе ему по возрасту, – предположил Айвен. – Чтобы слегка освежить ландшафт. Эти занудные ископаемые, которыми Иллиан его обычно окружает, меня лично привели бы в депрессию. Не давай никому повода считать, что у тебя есть чувство юмора, Любачик. Думаю, это приведет к автоматической дисквалификации.
   Майлз прикинул, что если это так, опасность потерять свой пост Любачику не грозит.
   – Я действительно увижу императора? – спросил Любачик. Он обратил нервный взгляд на Майлза и Айвена.
   – Тебе, наверное, каждый день придется смотреть, как он завтракает, – ответил Айвен. – Бедный парень.
   Он имел в виду Любачика или Грегора? Определенно, Грегора.
   – Вы, форы, знаете его – какой он?
   Майлз вмешался, пока искорка в глазах Айвена не материализовалась в какую-нибудь подходящую шутку.
   – Он человек открытый. Вы найдете общий язык.
   Слегка обнадеженный, Любачик сдвинулся в сторону, перечитывая свое назначение.
   – Мичман Форпатрил, – протянул сержант. – Мичман Форкосиган.
   Высокий Айвен забрал свой пакет, а Майлз свой, и они отошли в сторонку вместе со своими двумя товарищами.
   Айвен расстегнул свой конверт.
   – Ха! Мне достался имперский штаб в Форбарр-Султане. И быть мне, да будет вам известно, адъютантом коммодора Джоллифа, оперативный отдел. – Он поклонился и перевернул листок. – Фактически начиная с завтрашнего дня.
   – О-о! – сказал мичман, который вытянул службу на корабле – он все еще слегка подскакивал от возбуждения. – Айвен будет секретарем! Смотри, как бы генерал Ламиц не попросил тебя посидеть у него на коленках, говорят, он…
   Айвен послал ему дружеский неприличный жест.
   – Зависть, чистая зависть. Я буду жить как гражданский человек. Работать с семи до пяти, жить в собственной квартире в городе. И там наверху на этом твоем корабле никаких девочек, позволь заметить. – Голос Айвена был ровным и бодрым, только его глаза не могли полностью скрыть разочарования. Айвен тоже хотел службу на корабле. Все они хотели.
   И Майлз хотел. «Служба на корабле. В конце концов, командование, как у моего отца, как у его отца, и его, и его…». Желание, мольба, мечта… Он помедлил из соображений самодисциплины. И из-за страха. И ради последнего тягучего мгновения напряженной надежды. Он приложил палец к замку и расстегнул конверт с выверенной точностью. Один пластиковый лист, несколько дорожных пропусков. Его собранность длилась только короткое мгновение, понадобившееся на то, чтобы впитать смысл маленького параграфа перед его глазами. Он застыл, отказываясь им верить, и начал читать заново.
   – Ну, и что там, братец? – Айвен заглянул через плечо Майлза.
   – Айвен, – придушенно спросил Майлз, – у меня приступ амнезии, или метеорологии действительно не было среди наших научных курсов?
   – Пятимерная математика, да. Ксеноботаника, да. – Айвен задумчиво почесал памятную царапину. – Геология и топография, да. Ну, были погодные условия для авиации еще на первом курсе.
   – Да, но…
   – Ну, что они с тобой сделали на этот раз? – спросил Плоз, очевидно готовый поздравлять или сочувствовать – по обстановке.
   – Я назначен старшим офицером по метеорологии, база Лажковского. Где, черт возьми, эта база Лажковского? Я никогда о ней даже не слышал!
   Сержант, сидевший за столом, вскинулся с неожиданной злорадной усмешкой.
   – Я слышал, сэр, – поделился он. – Она находится на острове Кайрил, рядом с полярным кругом. Тренировочная база для пехоты. Солдатня зовет ее «лагерь «Вечная мерзлота».
   – Для пехоты?! – выдавил Майлз.
   Айвен нахмурился и посмотрел вниз на Майлза:
   – Пехота? Ты? Тут что-то не так.
   – Да уж, – слабо отреагировал Майлз. Холодной волной его накрыло осознание своей физической неполноценности.
   Годы изощренных медицинских пыток почти исправили серьезные анатомические деформации, от которых Майлз едва не умер при рождении. Почти. Скрученный в детстве как лягушка, сейчас он стоял почти прямо. Хрупкие как мел кости сейчас были почти прочными. Усохший как какой-нибудь гомункулус, сейчас он вырос почти до ста сорока пяти сантиметров. В последние годы его рост стал вопросом баланса между длиной костей и их прочностью, и его доктор по-прежнему считал, что последние пятнадцать сантиметров были ошибкой. В конце концов Майлз переломал себе ноги достаточное количество раз, чтобы с ним согласиться, но к тому времени было уже поздно. Но он не мутант, не… Впрочем, это едва ли уже имело значение. Если бы только они позволили ему проявить свои сильные стороны на службе императору, он бы заставил их забыть о его слабостях. В этом был весь смысл.
   В вооруженных силах есть, должно быть, тысяча занятий, на которых его странный внешний вид и скрытая хрупкость никоим образом не отразились бы. Например, адъютант или переводчик в разведке. Или даже офицер по корабельному вооружению, следящий за своими компьютерами. Ведь они понимали это, конечно, понимали. Но пехота? Кто-то нечисто играет. Или была допущена ошибка. И это, кстати, было бы не в первый раз. Он помедлил долгое мгновение, сжимая листок в кулаке, а затем направился к двери.
   – Куда собрался? – спросил Айвен.
   – Увидеть майора Сесила.
   Айвен выдохнул через поджатые губы.
   – Да? Желаю удачи.
   Майлзу показалось, или сидящий за столом сержант действительно скрыл улыбочку, склонившись над следующей кипой пакетов?
   – Мичман Драут. – Очередь продвинулась еще на одного.
 
   Майор Сесил, присев одним боком на стол своего клерка, консультировался по какому-то вопросу, склонившись над видео, когда Майлз вошел в его офис и отдал честь.
   Майор Сесил взглянул на Майлза, а потом на свой хронометр.
   – А, меньше десяти минут. Я выиграл.
   Майор ответил на приветствие Майлза, в то время как клерк, кисло улыбаясь, вынул из кармана небольшую пачку денег, отделил купюру в одну марку и молча протянул ее своему начальнику. На лице майора читалось одно лишь удовольствие. Он кивнул на дверь, и клерк, оторвав пластиковый листок, только что отпечатанный его машиной, вышел из комнаты.
   Майор Сесил был мужчина примерно пятидесяти лет, подтянутый, уравновешенный и внимательный. Очень внимательный. Хотя он не был титулованным главой управления кадров – эта административная должность принадлежала офицеру более высокого звания – Майлз давно понял, что именно Сесил принимал окончательные решения. Через руки Сесила в конечном итоге проходило каждое назначение каждого выпускника Академии. Майлз всегда считал, что к нему легко можно обратиться за помощью, – учитель и ученый брали в нем верх над военным. Его юмор был тонкий и суховатый, его преданность делу была огромна. Майлз всегда доверял ему. До этого момента.
   – Сэр, – начал Майлз. Он недовольным жестом предъявил свое назначение: – Что же это такое?
   Глаза Сесила все еще светились тайным весельем, пока он убирал в карман купюру.
   – Вы просите меня прочесть вам приказ, Форкосиган?
   – Сэр, я спрашиваю… – Майлз прикусил язык и начал заново: – У меня есть несколько вопросов касательно моего назначения.
   – Офицер-метеоролог, база Лажковского, – процитировал Сесил.
   – Значит… это не ошибка? Я взял правильный пакет?
   – Если там написано именно это, значит правильный.
   – Вы… знаете, что единственный курс по метеорологии, который я проходил, был о погодных условиях для авиации?
   – Знаю.
   Из майора ничего нельзя было вытянуть. Майлз помолчал. Сесил отослал клерка – это ясный сигнал о том, что разговор предстоял откровенный.
   – Это какое-то наказание? – «Что я вам такого сделал?»
   – Ну почему же, мичман, – мягко возразил Сесил. – Это совершенно нормальное назначение. Вы ожидали чего-то необычного? Моя работа заключается в том, чтобы подбирать под вакансии подходящих кандидатов. Каждая вакансия должна быть кем-то заполнена.
   – Эту вакансию мог бы заполнить любой выпускник технического училища. – Майлз усилием воли удержался, чтобы не зарычать, и разжал пальцы. – Он подошел бы даже лучше. Для такой вакансии не нужен кадет Академии.
   – Верно, – согласился майор.
   – Тогда почему? – воскликнул Майлз. Более громко, чем намеревался.
   Сесил вздохнул, выпрямился.
   – Потому что я заметил, Форкосиган, наблюдая за вами – а вам хорошо известно, что из всех кадетов, когда-либо проходивших по этим коридорам, за исключением разве что самого императора Грегора, вы находились под самым пристальным наблюдением, – Майлз коротко кивнул, – что несмотря на проявленную вами одаренность в некоторых областях, вы также проявили некоторые хронические слабости. И я не имею в виду ваши физические проблемы, которые, как ожидали все, кроме меня, должны были заставить вас уйти еще до окончания первого года учебы – вы проявили в этой сфере удивительное здравомыслие…
   Майлз пожал плечами:
   – Боль неприятна. И я на нее не напрашиваюсь.
   – Очень хорошо. Но ваша наиболее коварная хроническая проблема лежит в области… как бы это поточнее выразиться… субординации. Вы слишком много спорите.
   – Нет, не много, – возмущенно начал Майлз. И замолк.
   Сесил сверкнул улыбкой.
   – Весьма, весьма. Плюс ваша довольно раздражающая привычка относиться к вашим старшим офицерам как, э… – Сесил замолчал, очевидно, снова нащупывая правильное слово.
   – Как к равным? – рискнул Майлз.
   – Как к стаду, – аккуратно поправил Сесил. – Ведомому вашей волей. Вы манипулятор par excellence, Форкосиган. Я вас изучаю уже три года, и ваши навыки группового взаимодействия потрясают. Командуете вы или нет, каким-то образом всегда именно ваша идея в конечном счете проводится в жизнь.
   – Я был настолько… непочтителен, сэр? – Майлз почувствовал холод в животе.
   – Напротив. Учитывая ваше происхождение, просто чудо, что вам удается столь удачно скрывать этот, э… небольшой налет высокомерия. Но Форкосиган, – Сесил, наконец, стал совершенно серьезен. – Имперская Академия – это не все имперские вооруженные силы. Вы заставили ваших товарищей ценить вас, потому что здесь мозги в большом почете. Вас выбирали первым в любую стратегическую команду по той же причине, по какой выбирали последним для любых чисто физических соревнований – эти молодые сорвиголовы хотели выигрывать. Все время. Во что бы то ни стало.
   – Я не смог бы выжить в роли обычного человека, сэр!
   Сесил склонил голову:
   – Я согласен. И все же, в определенный момент вы должны, помимо прочего, научиться командовать обычными людьми. И подчиняться их командованию! Это не наказание, Форкосиган, и не шутка, в моем понимании. От моего выбора зависят не только жизни наших новоиспеченных офицеров, но также и тех невинных, которым я их навяжу. Если я допущу серьезный просчет, переоценю или неправильно оценю пригодность человека к какой-то деятельности, я рискую не только им, но также и теми, кто будет вокруг него. Так вот, через шесть месяцев (плюс непредусмотренные задержки) Имперская Орбитальная верфь собирается закончить подготовку «Принца Серга».
   Майлз задержал дыхание.
   – Вы поняли, – Сесил кивнул. – Самая новая, самая быстрая, самая смертоносная штука из тех, что его императорское величество когда-либо выпускало в космос. И с самым большим радиусом действия. Он будет уходить в полет и оставаться вне базы дольше, чем что-либо, что у нас было раньше. Как следствие, все на борту будут стоять над душой друг у друга в течение более долгих непрерывных периодов времени, чем когда-либо ранее. Верховное командование в этот раз ради разнообразия действительно уделяет некоторое внимание психологическим портретам кандидатов.
   – Теперь послушай, – Сесил наклонился вперед. И Майлз тоже, рефлекторно. – Если ты сможешь удержаться от неприятностей в течение только шести месяцев на изолированном захолустном посту – короче, если ты докажешь, что способен справиться с лагерем «Вечная мерзлота», то я буду считать, что ты способен справиться со всем, что вооруженные силы могут тебе предложить. И я поддержу твою просьбу о переводе на «Принца». Но если ты облажаешься, то не будет ничего, что я или кто-либо другой смог бы для тебя сделать. Тони или плыви, мичман.
   «Лети, – подумал Майлз. – Я хочу летать».
   – Сэр… А насколько захолустна эта дыра?
   – Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось предвзятое мнение, мичман Форкосиган, – ханжески ответил Сесил.
   «Я тоже вас люблю, сэр».
   – Но… пехота? Мои физические ограничения… не помешают службе, если будут приняты во внимание, но я не могу делать вид, что их не существует. Или я, с тем же успехом, мог бы прыгнуть со стены, немедленно себя уничтожить и сэкономить всем время. – «Проклятье, зачем они позволили мне три года занимать часть самого дорогого учебного пространства на Барраяре, если они намеревались прикончить меня на месте?» – Я всегда предполагал, что они будут приняты во внимание.
   – Офицер-метеоролог – это техническая специальность, мичман, – заверил его майор. – Никто не будет пытаться бросить на вас полную боевую выкладку и расплющить вас ею. Я сомневаюсь, что в вооруженных силах найдется хоть один офицер, который пожелал бы объясняться по поводу вашего мертвого тела с адмиралом. – Его голос слегка охладел: – Это твой спасательный круг. Мутант.
   Сесил был лишен предубеждений, он просто испытывал. Постоянно испытывал. Майлз мотнул головой:
   – Таким кругом могу стать и я. Для мутантов, что последуют за мной.
   – Так вы осознали это? – взгляд Сесила внезапно стал оценивающим, и в нем мелькнуло одобрение.
   – Много лет назад, сэр.
   – Хм, – Сесил, слегка улыбнувшись, слез со стола, прошел вперед и протянул руку. – Тогда удачи. Лорд Форкосиган.
   Майлз пожал ее:
   – Спасибо, сэр. – Он перетасовал пачку дорожных пропусков, приводя их в порядок.
   – Где будет ваша первая остановка? – спросил Сесил.
   Опять испытывает. Должно быть, уже дурная привычка. Майлз ответил неожиданно:
   – Архивы Академии.
   – А!
   – Для скачивания служебного руководства по метеорологии. И дополнительных материалов.
   – Очень хорошо. Кстати, ваш предшественник на этом посту останется еще на несколько недель, чтобы помочь вам окончательно войти в курс дела.
   – Я чрезвычайно рад это слышать, сэр, – искренне ответил Майлз.
   – Мы не пытаемся сделать это невозможным, мичман.
   «Просто очень сложным».
   – Это я тоже рад знать. Сэр.
   Прощаясь, Майлз отдал честь почти в рамках субординации.
 
   Майлз проделал последний отрезок пути на остров Кайрил в большом автоматическом транспортном шаттле, вместе со скучающим запасным пилотом и восьмьюдесятью тоннами груза. Он потратил большую часть проведенного в одиночестве пути на зубрежку метеорологии. Так как график перелета быстро пришел в беспорядок из-за многочасовых задержек на последних двух загрузочных станциях, к моменту, когда шаттл, громыхая, приземлился на базе Лажковского, Майлз обнаружил, что углубился в своих познаниях дальше, чем он ожидал, что обнадеживало.
   Двери транспортного люка открылись и впустили бледный свет крадущегося рядом с линией горизонта солнца. Температура воздуха в этот самый теплый летний период была около пяти градусов выше точки замерзания. Первыми солдатами, которых увидел Майлз, была команда одетых в черные комбинезоны людей, встречавших шаттл с погрузчиками, под руководством устало выглядящего капрала. Создавалось впечатление, что никому не дали особого указания встретить нового офицера-метеоролога. Майлз поежился в своей парке и подошел к ним.
   Пара одетых в черное человек, наблюдавших, как он соскакивал с трапа, обменивались репликами на диалекте одного из нацменьшинств – барраярском греческом, происходящим с Земли и основательно искаженном за века Периода Изоляции. Майлз, уставший от своего путешествия и догадывавшийся о содержании реплик по слишком хорошо знакомому выражению на их лицах, принял поспешное решение игнорировать все, что они скажут, просто притворившись, что не понимает их языка. Все равно Плоз довольно часто говорил ему, что у его греческого отвратительный акцент.
   – Погляди-ка, это что, ребенок?
   – Я знал, что они посылают к нам молодых офицеров, но этот просто рекордно мал.
   – Эй, это не ребенок. Это какой-то чертов гном. Повитуха определенно не пристукнула его вовремя. Это ж мутант!
   Усилием воли Майлз удержался, чтобы не посмотреть на комментаторов. Все более уверенные, что их не понимают, они перешли от шепота к нормальному тону.
   – И что же он делает в форме, ха?
   – Может, это наш новый талисман.
   Старые генетические страхи укоренились столь глубоко и незаметно и были столь распространены даже сейчас, что вас могли до смерти забить люди, которые даже не вполне осознавали бы, почему они вас ненавидят, просто отдаваясь самовозрастающему возбуждению толпы. Майлз прекрасно осознавал, что его всегда защищал ранг его отца, но с менее удачливыми в социальном плане странными парнями могли происходить гадкие вещи. Всего два года назад в районе Старого Города в Форбарр-Султане произошел один зловещий инцидент. Нищий инвалид был кастрирован разбитой бутылкой из-под вина группой пьяных людей. И считалось прогрессом с большой буквы, что это событие вызвало скандал, а не было принято как должное. Недавнее детоубийство в собственном округе Форкосиганов еще более леденило душу. Да, ранг, социальный или военный, имеет свои преимущества. И Майлз намеревался получить все, что он дает, и побыстрее.
   Майлз отдернул свою парку так, чтобы его цветные офицерские петлицы были ясно видны.
   – Здравствуйте, капрал. Мне приказано явиться в распоряжение лейтенанта Ана, офицера-метеоролога базы. Где я могу его найти?
   Майлзу пришлось подождать, пока ему отдадут честь, как положено. Капрал все еще пялился на него сверху вниз, и приветствие задерживалось. Наконец, до него дошло, что Майлз действительно может быть офицером. Он запоздало отсалютовал:
   – Прошу прощения, э… что вы сказали, сэр?
   Майлз холодно отдал честь в ответ и ровным тоном повторил свою фразу.
   – А, лейтенант Ан, ну да. Он обычно прячется… то есть он обычно в своем офисе. В главном административном здании.
   Капрал крутанул рукой в направлении двухэтажного блочного корпуса, торчащего за линией полузакопанных складских зданий на конце асфальтированной полосы, где-то на расстоянии километра.
   – Вы его не пропустите – это самое высокое здание на базе.
   А также, заметил Майлз, отмеченное россыпью коммуникационного оборудования, торчащего с крыши. Очень хорошо.
   Не следует ли отдать свой багаж этим громилам и молиться, чтобы он последовал за ним в конечный пункт его назначения, где бы он ни был? Или прервать их работу и прикомандировать себе погрузчик для транспортировки? Ему на мгновение представилось, как он будет торчать на этой штуке словно носовое украшение корабля, катясь навстречу судьбе вместе с полутонной нижнего белья, утепленного, длинного, по 2 дес. в упак., артикул №6774932. Он решил кинуть походный мешок на плечо и пойти пешком.
   – Спасибо, капрал.
   Он зашагал в указанном направлении, остро ощущая свою хромоту и скобы на ногах, скрытые под штанинами и принимающие на себя часть дополнительного веса. Расстояние оказалось больше, чем ему представлялось, но он позаботился о том, чтобы не спотыкаться и не останавливаться, пока не свернул из зоны видимости за ближайший склад.
   База казалась почти покинутой. И неудивительно. Ведь основой ее населения были тренирующиеся пехотинцы, которые прибывали и убывали в два захода за зиму. Только постоянный персонал был сейчас здесь, и Майлз был уверен, что большинство из них взяли отпуска во время этой короткой летней передышки. Майлз, запыхаясь, вошел в административное здание, никого не встретив по пути.
   Монитор со списком персонала и планом здания, согласно сделанной от руки записке, приклеенной к экрану, был сломан. Майлз прошелся по первому и единственному коридору направо, разыскивая занятый кабинет, любой занятый кабинет. Большинство дверей были закрыты, но не заперты, свет выключен. В кабинете с надписью «Общ. бухгалтерия» сидел человек в черной рабочей форме с красными лейтенантскими петлицами на воротнике, полностью погруженный в свой головизор, на котором отображались длинные колонки данных. Он тихо ругался.
   – Метеорология. Где? – спросил Майлз, остановившись в дверях.
   – На втором, – лейтенант, не оборачиваясь, ткнул пальцем вверх, еще больше подобрался и возобновил ругательства. Майлз на цыпочках удалился, больше его не беспокоя.
   На втором этаже Майлз, наконец, нашел нужный кабинет: закрытая дверь с надписью помутневшими буквами. Он остановился, поставил мешок, сложил на него парку и осмотрел себя. Четырнадцать часов путешествия подпортили его первоначальную свежесть. Однако ему удалось уберечь свою повседневную форму и полуботинки от остатков пищи, грязи и прочего непривлекательного налета. Он разгладил головной убор и поместил его на поясе точно в нужном месте. Он пересек полпланеты, полжизни ради этого момента. Три года тренировок до абсолютной степени готовности лежали за его плечами. И все же годы в Академии всегда имели легкий налет притворства, дескать, мы только тренируемся. Сейчас, в конце концов, он стоял лицом к лицу с реальностью, своим первым реальным командиром. Первые впечатления могут оказаться жизненно важными, особенно в его случае. Он вдохнул и постучал.
   Хриплый приглушенный голос послышался из-за двери, слов было не разобрать. Приглашение? Майлз открыл дверь и шагнул внутрь.
   Он уловил отблеск компьютерных панелей и неяркий свет видео дисплеев, расположенных вдоль одной из стен – и качнулся назад от жара, ударившего в лицо. Воздух внутри был на уровне температуры тела. За исключением света от дисплеев, в комнате было темно. Заметив движение слева, Майлз повернулся и отсалютовал:
   – Мичман Майлз Форкосиган, прибыл по приказу для прохождения службы, сэр, – выпалил он, поднял глаза и никого не увидел.
   Движение было ниже. Небритый мужчина примерно сорока лет, в нижнем белье, сидел на полу, опершись спиной о комм-пульт. Он улыбнулся Майлзу, поднял бутылку, на половину заполненную янтарной жидкостью, пробормотал: «Приэт, парень! Я тя люблю», – и медленно завалился на бок.