Буджолд Лоис. В свободном падении

   Определенно известно, что взятку брал помощник инспектора.
   Положительное заключение для всех швов было дано потому, что каждый раз испытывался один и тот же качественный шов, снова и снова! А данные этих проверок направлялись в контролирующий компьютер. Всего было пущено в эксплуатацию двадцать силовых камер – двадцать бомб замедленного действия. Только через восемнадцать месяцев, – после того, как взорвалась вторая камера, – вся история полностью раскрылась.
   Авария была страшной. Я говорю это не понаслышке. Я был в комиссии по расследованию и нашел причину аварии, применив старейший в мире способ контроля – «глаз и мозг». Я сидел и просматривал сотни голографических изображений одно за другим, и увидел, что снова и снова повторяется одно и то же изображение. Компьютер на это, конечно, не реагировал – он попросту фиксировал отсутствие дефектов. Я же понял, что сделали эти ублюдки…
   Лео стиснул руки, чтобы скрыть дрожь – его всегда начинало трясти, когда он возвращался к тому страшному событию.
   – Можно обмануть компьютер, но не законы природы. В двух катастрофах погибло восемьдесят шесть человек. Это был не просто обман, это было холодное преднамеренное убийство.
   Лео делал паузу:
   – А теперь я хочу сказать вам самое главное. Человеческий мозг – вот самый совершенный контрольный прибор! Можно записать все данные, можно потом отыскать забытое на пленках, в книгах, но главная истина должна быть выжжена в ваших сердцах – ничего, ничего нет важнее в людях, чем их абсолютная личная честность! Работаете ли вы сварщиками, или инспекторами – законы физики всегда служат неумолимыми детекторами лжи. Можно обмануть человека, но нельзя обмануть металл! Это все.
   Он перевел дыхание и доброжелательно оглядел своих слушателей. Четверорукие студенты восприняли его рассказ очень серьезно. Даже остряки притихли. Все выглядели как-то ошеломленно и смотрели на него со страхом и благоговением.
   – Теперь, – он потер руки, чтобы снять напряжение, – пойдемте в цех, разберем лазерный сварочный аппарат и посмотрим, не найдется ли в нем чего-нибудь, что может привести к аварии…
   Квадди, оживленно болтая, послушно выстроились перед ним. Еи ожидала Лео в дверях. Она улыбалась.
   – Впечатляющее представление, мистер Граф. Вы так красноречиво рассказали о своей работе. Вчера я решила, что вы очень молчаливый человек.
   Лео смутился и пожал плечами:
   – Легко говорить, если есть о чем.
   – Я и не подозревала, что сварка может быть таким интересным делом. Вы настоящий энтузиаст!
   – Надеюсь, что квадди тоже не скучали. Важно не только донести суть, но и увлечь своей идеей. Для меня это самая приятная работа на свете.
   – Я тоже начинаю так думать. Ваш рассказ… – она чуть поколебалась, – ваш рассказ о подлоге имел большой успех. Они никогда ничего подобного не слышали. Признаться, я тоже не знала о таком эпизоде.
   – Это было несколько лет назад.
   – Все равно, это факт ужасный, – взволнованно сказала Еи. – Это же правда. Я хочу верить, что история никого не оставила равнодушным.
   – Когда-нибудь и они могут попасть в такую ситуацию. Излишняя доверчивость очень опасна. Их следует подготовить к такого рода обстоятельствам.
   – Да, – улыбнулась она.
   Последний из учеников исчез в коридоре.
   – Ну, я пойду догоню их. Вы будете присутствовать на всех моих лекциях? Приходите. Я из вас сделаю сварщика.
   Еи отрицательно покачала головой:
   – Звучит заманчиво, но у меня, к сожалению, прорва работы. Я должна покинуть вас. У вас все будет в порядке, мистер Граф.

Глава 3

   – Бэ-э-э, – сказал Энди и высунул язык, выталкивая рисовую кашу, которую Клэр засунула ему в рот ложечкой. Отвергнутая в качестве пищи, каша тем не менее привлекла его внимание как новая игрушка. Он поймал белый шарик ладонями правой верхней и нижней левой рук, когда тот медленно пролетал мимо.
   – Э-э-э! – запротестовал Энди, когда «мячик» размазался по рукам.
   – Ох, Энди, – недовольно заворчала Клэр и вытерла его ладошки измазанным бумажным полотенцем. – Ты должен съесть это, сынок. Доктор Еи говорит, что рис очень полезный.
   – Наверное, он наелся, – беспомощно предположил Тони. Экспериментальное кормление проходило в отдельной квартире Клэр, выделенной для нее после рождения Энди. Она часто скучала по подружкам из старой общей спальни, но с сожалением убеждалась, что администрация поступила правильно. Ее популярность матери и очарование Энди наверняка поблекли бы из-за частых ночных кормлений, смены пеленок, желудочных расстройств, простуд и тому подобного.
   Теперь Клэр осталась и без Тони. В последние шесть недель он почти все время проводил на занятиях по сварке. Похоже, темп жизни ускорился во всем поселке. Бывали дни, когда казалось, что некогда даже свободно вздохнуть.
   – Наверное, рис ему не нравится, – предположил Тони. – Попробуй добавить туда чего-нибудь.
   – Все кругом знают, что надо сделать, – вздохнула Клэр, – все, кроме меня… Но вчера он все-таки съел немного.
   – А как это на вкус?
   – Не знаю. Я никогда не пробовала.
   Тони взял ложку из ее руки и помешал в чашке с откинутой крышкой. Оттуда выскочила большая белая капля, и он ловко забросил ее себе в рот.
   – Эй! – воскликнула Клэр с негодованием.
   – Бэ-э, – подавился Тони. – Неудивительно, что он все выплевывает. Это не лезет в горло. Дай мне полотенце.
   Он вытер рот. Клэр выхватила ложку и подлетела к своей кухоньке. Просунув руки в специальные отверстия с манжетами-уплотнениями, она вымыла ложку в водяных брызгах и обдала струей пара.
   – Микробы! – прикрикнула она сердито на Тони.
   – Да ты попробуй сама!
   Она с сомнением понюхала открытую чашку:
   – Я поверю тебе на слово.
   Тем временем Энди поймал верхними руками правую нижнюю и засунул ее в рот.
   – Тебе еще рано есть мясо, – вздохнула Клэр, распрямляя его ручки.
   Энди набрал воздуха, приготовившись заплакать, но раздумал и весело сказал: «а-а-а», так как дверь открылась, скользнув в сторону, и в ней показался новый, интересный для него объект.
   – Как дела, Клэр? – спросила доктор Еи. Ее толстые, бесполезные в невесомости ноги болтались в воздухе, когда она вплывала в комнату.
   Клэр просияла: она любила доктора Еи и чувствовала себя спокойнее рядом с ней.
   – Энди не хочет есть рисовую кашу. Но ему очень нравятся протертые бананы.
   – Хорошо, тогда в следующий раз дай ему кашу из овсяной муки, – сказала доктор Еи. Она перелетела к Энди, протянула ему руку, и тот ухватился за нее своими верхними. Тогда она отцепила его ручонки, а свою перенесла вниз. Энди зацепился нижними и засмеялся.
   – Координация движений развивается прекрасно, – констатировала Еи. – Ручаюсь, нижние руки будут действовать не хуже верхних к его первому дню рождения.
   – Позавчера у него прорезался четвертый зуб, – радостно сообщила Клэр.
   – Это природа подсказывает тебе, что пора есть рисовую кашу, – с притворной серьезностью сказала малышу доктор Еи. Он опять уцепился за ее руку, завороженно уставившись на золотые серьги Еи. Про кашу он уже забыл окончательно.
   – Не волнуйся, Клэр. С первым ребенком всегда бывает трудно. Со вторым будет легче. Гарантирую, что к двадцати годам все твои дети научатся обращению с рисовой кашей.
   Клэр облегченно рассмеялась:
   – Мистер Ван Атта тоже часто спрашивает о его развитии.
   – А-а-а… – доктор Еи натянуто улыбнулась. – Да, всем интересно.
   Чтобы обезопасить серьги от готовящегося нападения, она расположилась в воздухе вне пределов досягаемости маленького квадди. Расстроенный крушением своих планов Энди протестующе завопил. Доктор Еи тотчас же сдалась на милость победителя, но выиграла время, протянув ему только кончики пальцев. Энди опять направился к ее ушам.
   – Ну-ка, давай-давай, лезь, – подбодрил сына Тони.
   – Ладно, – доктор Еи повернулась к Клэр. – Я ведь зашла, чтобы сообщить хорошие новости. Компания настолько удовлетворена тем, как идут дела с Энди, что решила ускорить твою вторую беременность.
   Лицо Тони за спиной доктора Еи расплылось в улыбке и он торжествующе поднял верхние руки. Клэр тоже не скрывала своей радости. Итак, компания считает, что она все делает хорошо. А Клэр до сих пор думала, что никто не замечает ее стараний.
   – Что значит ускорить?
   – Твои месячные циклы сейчас подавлены, потому что ты кормишь Энди. Так? Тебе назначено посещение больницы на завтрашнее утро. Доктор Минченко даст тебе лекарство, чтобы восстановить их опять. Ты можешь начать попытки во время второго цикла.
   – О Господи! Так скоро. – Первая беременность исчерпала все ее силы. – Я уверена, что справлюсь. Но вы же говорили, что идеальный перерыв между родами – два с четвертью года?
   – По всему Проекту прилагаются усилия для повышения продуктивности. Во всех отраслях, – ответила доктор Еи, тщательно взвешивая свои слова. Она натянуто улыбнулась Клэр, но на Тони взглянула прямо и весело:
   – Я рада, что ты здесь, Тони, потому что у меня есть хорошие новости и для тебя. Твой инструктор по сварке, мистер Граф, считает тебя первым в классе. Поэтому ты назначен старшим бригады, вылетающей на первый объект, где «Галак-Тэк» заключила контракт – станцию Клайн. Бригада отправится примерно через месяц. Это на дальнем конце пространственно-временного туннеля, по ту сторону Земли. Мистер Граф полетит с вами. По дороге он закончит ваше обучение и будет техническим инспектором.
   Тони в восторге пролетел по комнате, крича:
   – Наконец! Настоящая работа! – и остановился, пораженный внезапной мыслью. Клэр, сообразившая раньше него, почувствовала, как каменеет ее лицо.
   – Но как же Клэр забеременеет в следующем месяце, если я уеду?
   – Наверное, доктор Минченко заморозит несколько порций спермы перед твоим отъездом, – предположила Клэр. – Да?
   – Э-э-э… Гм, – замялась доктор Еи. – По правде говоря, мы планировали иначе. Отцом твоего следующего ребенка намечен Руди из Отдела установки микросистем.
   – О, нет! – задохнувшись, прошептала Клэр.
   Доктор Еи изучающе взглянула на обоих и строго поджала губы.
   – Руди очень хороший парень. Ему будет неприятна твоя реакция. После всех наших разговоров ты не должна возмущаться, Клэр.
   – Да, знаю, но я надеялась, что нам с Тони позволят снова, ведь у нас хорошо получилось. Я попрошу об этом доктора Кая.
   – Его уже нет с нами, – вздохнула доктор Еи. – А вы, значит, соединились в постоянную пару. Я же предупреждала вас, чтобы вы не делали этого, разве не так?
   Клэр опустила голову. Лицо Тони превратилось в маску.
   – Клэр, Тони, я знаю, это кажется очень трудным. Но вы – первое поколение – несете особую нагрузку. Вы – первый шаг в детально разработанном плане «Галак-Тэк» на многие поколения вперед. И для тебя, Клэр, намечена длительная репродуктивная карьера. Очень возможно, что впоследствии вы опять сойдетесь. А ты, Тони, пойдешь на повышение. «Галак-Тэк» не собирается терять тебя. Будут другие девушки…
   – Мне не нужны другие девушки. Мне нужна Клэр.
   Доктор Еи сделала паузу:
   – Я не должна была говорить тебе об этом сейчас, но Зинда из Отдела питания назначена следующей для тебя. Согласись, что она красивая девушка.
   – Ее смех напоминает звук пилы.
   – Ладно. Мы обсудим это позже, – нетерпеливо отмахнулась доктор Еи. – Обсудим со всеми подробностями, а сейчас мне нужно побеседовать с Клэр.
   Не обращая внимания на обиду и робкие возражения Тони, она твердо выставила его за дверь. Потом повернулась к Клэр и строго взглянула на нее:
   – Клэр, вы с Тони продолжали половые сношения после того, как ты забеременела?
   – Доктор Минченко сказал, что это не вредно для ребенка.
   – И доктор Минченко в курсе дела?
   – Я не знаю… Я только спросила его вообще, – Клэр виновато разглядывала руки. – А вы думали, что мы прекратили?
   – Конечно, да!
   – Но вы нам не запрещали.
   – А вы меня не спрашивали. Конечно, вы намеренно не касались этого вопроса, как я теперь понимаю. О, как я могла не предвидеть этой возможности!
   – Но люди внизу все время занимаются этим, – защищалась Клэр.
   – Откуда ты знаешь, что делают люди внизу?
   – Сильвер говорит, мистер Ван Атта… – Клэр внезапно замолчала.
   Доктор Еи насторожилась:
   – Что ты знаешь о Сильвер и мистере Ван Атта?
   – Да все, наверное. Понимаете, нам было интересно, как это делается внизу. – Клэр помолчала, потом добавила: – Они странные, эти нижние.
   Доктор Еи на миг замерла, потом закрыла лицо руками и беспомощно рассмеялась.
   – Значит, это Сильвер снабжала вас информацией?
   – Ну да, – Клэр растерянно посмотрела на психолога.
   Доктор Еи перестала смеяться, в ее глазах появилось странное выражение – смесь юмора с раздражением.
   – Я думаю… Тебе лучше сказать Тони, чтобы не болтал. Боюсь, мистер Ван Атта огорчится, если узнает, что его личная жизнь стала всеобщим достоянием.
   – Хорошо, – согласилась Клэр с некоторым сомнением. – Но вы… Вы же всегда расспрашивали меня обо всем про меня и Тони.
   – Это большая разница. Мы старались помочь вам.
   – А мы с Сильвер тоже стараемся помогать друг другу.
   – Никто не предполагал, что вы будете помогать друг другу в таких делах, – сурово заявила доктор Еи, пытаясь скрыть улыбку. – Вы должны были ждать, пока вам все растолкуют старшие. – Она помолчала. – Ну, и кто в курсе? Надеюсь, только ты и Тони?
   – Нет, мои подруги по спальне тоже. Я беру туда Энди в свободное время, и мы все играем с ним. Я, пока не перебралась в отдельную квартиру, спала рядом с Сильвер. Она моя лучшая подруга. Сильвер такая смелая! Она способна на такие поступки, на какие я бы никогда не решилась! – Клэр вздохнула с легкой завистью.
   – Восемь человек, – пробормотала Еи. – О, Кришна… Надеюсь, ни одна из них еще не вдохновилась примером твоей лучшей подруги?
   Клэр не хотела лгать, и потому промолчала. Психолог по ее лицу поняла все без слов.
   Еи повернулась в воздухе. «Придется поговорить с Сильвер. Надо было это сделать сразу, как только у меня появилось подозрение… Но я думала, что у него хватит ума не загрязнять эксперимент…»
   – Слушай, Клэр, мы еще поговорим о твоем новом назначении. Я хочу, чтобы все было хорошо и приятно, насколько возможно. Ты знаешь, я могу помочь, не правда ли? Я вернусь к тебе, как только появится возможность. Еи сняла со своей шеи Энди (он как раз собрался попробовать серьги на вкус), передала его Клэр и выплыла в коридор, бормоча себе под нос что-то вроде: «Не было печали…»
   Оставшись одна, Клэр прижала к себе ребенка. Мрачные предчувствия отозвались тяжестью в сердце. А она так старалась, чтобы все было хорошо…

 
   Резкий свет и тени открытого космоса заставляли Лео пристально следить за тем, как двое его учеников в скафандрах устанавливают запорное кольцо на конце гибкой трубы. Быстро мелькали восемь рук в перчатках. Он включил микрофон.
   – Так, хорошо. Прамод, Бобби, теперь давайте сюда сварочный аппарат и рентгенограф и подготовьте их к работе. А ты, Юлиан, введи программу оптического автоприцела лазера и включи его.
   Дюжина четвероруких фигур с персональными номерами, крупно отпечатанными на каждом шлеме и на серебристой спине, перепрыгивали с места на место, чтобы лучше видеть. Встроенные в скафандры реактивные двигатели фыркали клубами дыма.
   – Производя сканирование шва электронным лучом, – продолжал Лео свою лекцию, – нельзя допускать, чтобы он проникал насквозь. Этот луч может прорезать стальную плиту в полметра толщиной. Один случайный всплеск мощности, – и ваш атомный котел высокого давления или, скажем, ваша пульсационная силовая камера будут безнадежно испорчены безобразными дырками. Теперь, – Лео подчеркнул голосом важное значение своих слов, – обратим внимание на пульсатор, который под контролем у Прамода.
   Прамод вздрогнул и стал торопливо щелкать клавишами на считывающем устройстве прибора.
   – Используя самопроизвольную пульсацию луча в зоне сварки, можно подобрать такую частоту, при которой устанавливается обратная связь с генератором. Благодаря этому снимается упомянутая мною проблема. Прежде чем начинать сварку, всегда дважды проверьте, как действует генератор. Запорное кольцо должно быть плотно приварено к трубе. Потом тщательно проверьте, нет ли трещин: внешним осмотром, вихревыми токами, методом рентгеновского сканирования, ультразвуковым зондом, а в заключение – с помощью обычной кувалды.
   Лео приготовился перевести своих учеников к следующему участку работы.
   – Тони, перенеси лазер. Да отключи же его! – Резкий окрик Лео прогремел во всех наушниках. Луч исчез, но рычаги управления действовали – случайный удар по ним, когда Тони поворачивал аппарат, и… – Лео содрогнулся, вообразив, какой разрез он мог бы сделать в крыле поселка, и не только.
   – Будь осторожнее, Тони! Я видел однажды, как из-за подобной невнимательности человека разрезал пополам его друг.
   – Виноват… Я думал, сокращу время… Простите, – пробормотал Тони.
   – Ты же знаешь. – Лео немного успокоился, хотя сердце его еще учащенно билось. – В безвоздушном пространстве луч не рассеивается. Он достанет и вон до того спутника, разрезая все на своем пути.
   От дальнейших объяснений Лео удержался: он сделает это позже, не по общему канал связи.
   Когда его ученики, смеясь и балагуря, переодевались в раздевалке, чистили и складывали скафандры, Лео пробрался к молчаливому и бледному Тони. «Вроде бы я не так уж сильно на него рявкнул. Прежде он не был таким чувствительным…»
   – Закончишь переодеваться, останься, поговорим, – сказал он спокойно.
   – Да, сэр, – виновато ответил Тони.
   Когда его товарищи улетели, спеша на обед после смены, Тони повис в воздухе, скрестив обе пары рук, как будто защищаясь. Лео подплыл к нему и серьезно спросил:
   – Почему ты сегодня такой расстроенный?
   – Виноват, сэр. Больше этого не случится.
   – Ты целую неделю сам не свой. Тебя что-то гнетет, мой мальчик?
   Тони покачал головой:
   – Нет, ничего. Ничего, что касалось бы вас, сэр.
   – Если что-то отвлекает тебя от работы, то это тоже мое дело. Давай поговорим. Поссорился с Клэр? Нездоров Энди? Или ты с кем-то подрался?
   Тони неуверенно поднял на Лео свои голубые глаза, но сказал только:
   – Нет, сэр.
   – Может быть, ты не хочешь уезжать работать по контракту? Ведь вы впервые покидаете свой дом.
   – Нет, нет, – возразил Тони и, немного помолчав, вновь взглянул на Лео. – Скажите, сэр, а много еще таких компаний в космосе, кроме нашей?
   – Нет, в глубоком космосе их не так уж много, – ответил Лео, несколько сбитый с толку таким поворотом разговора. – Конечно, «Галак-Тэк» – одна из самых крупных компаний. Только с полдюжины других могут составить нам конкуренцию. На сильно перенаселенных планетах, как, например, Эскобар, или Ориент, или Земля, есть много фирм помельче. Но в дальний космос выходят только наиболее сильные.
   – Значит… Значит, если даже уйти из «Галак-Тэк», можно найти другую работу в пространстве?
   – О, конечно. Мне уже предлагали… Но наша компания выполняет именно такую работу, которая мне по душе, так что нет смысла искать что-то другое. И я постепенно достиг здесь высокого положения. Наверное, я останусь в «Галак-Тэк» до пенсии, если не помру прямо на работе.
   «Например, от сердечного приступа, увидев, как один из моих учеников нечаянно тыкает себе луч в живот». Лео, разумеется, не сказал этого вслух – парень и так достаточно казнится. Это и сейчас видно по его лицу.
   – Сэр, расскажите мне… О деньгах.
   – Деньги? – Лео поднял брови. – Что же о них скажешь? Это то, что обеспечивает жизнь.
   – Я никогда их не видел… Насколько я понял, это нечто вроде значков с фиксированной ценностью, которые облегчают обмен и всякие расчеты.
   – Правильно.
   – А где их берут?
   – Ну, большинство людей работает для этого. Люди… Э-э… Продают свой труд за деньги. Или, если они что-то имеют, или сделали, или вырастили, они могут продать это. Я работаю.
   – И «Галак-Тэк» дает вам деньги?
   – Ну, да.
   – А если бы я попросил, компания дала бы мне деньги?
   – М-м-м… – замычал Лео, чувствуя себя, как на тонком льду. Свое личное мнение о «Галак-Тэк» лучше держать при себе, раз уж он ест их хлеб. Его дело преподавать прочность и надежность сварочных работ, а не рассуждать о требованиях профсоюзов. – На что бы ты их потратил здесь? «Галак-Тэк» предоставляет тебе все, что нужно. Ну, а я, когда бываю внизу или где-нибудь еще, должен оплачивать свое питание, одежду, проезд и все остальное. Кроме того, до сих пор ты не выполнял никакой работы для «Галак-Тэк», но компания все-таки снабжала тебя всем. Подожди, пока начнешь действительно работать по контракту и давать реальную продукцию. Тогда, может быть, и придет время говорить о деньгах.
   Лео натянуто улыбнулся. Он чувствовал, что лицемерит, оставаясь лояльным по отношению к компании.
   Тони разочарованно вздохнул, но не сделал попытки прекратить разговор. Его голубые глаза блеснули, как бы испытывая Лео.
   – Когда какой-нибудь скачковый корабль компании покидает Родэо, куда он направляется сначала?
   – Все зависит от того, куда ему нужно. Некоторые – прямой дорогой на Землю. Если же на борту есть груз или пассажиры, направляющиеся в другие места, первая остановка делается обычно на станции Ориент.
   – Станция Ориент не принадлежит компании «Галак-Тэк», правда?
   – Да, она принадлежит правительству системы Ориент-4, но компания арендует там хорошую стоянку.
   – А сколько времени длится перелет от Родэо до станции Ориент?
   – Обычно около недели. Наверное, ты сам побываешь там очень скоро. Мы остановимся там, чтобы захватить дополнительное снаряжение и продовольствие, когда отправимся на первые работы по контракту.
   Парень выглядел теперь более оживленным, видимо, думая о своем первом межзвездном путешествии. Это даже лучше, и Лео успокоился.
   – Мне заранее интересно, сэр.
   – Правильно. Если ты к тому времени не отрежешь себе ногу… Э-э… Руку, а?
   – Я постараюсь не резать, сэр.
   Тони кивнул и улыбнулся. «Но что значит весь этот разговор? – гадал Лео, глядя, как Тони выплывает через дверь. – Вне сомнения, парень сам не мог бы прийти к мысли о том, чтобы попытаться уехать отсюда. Он должен понимать, каким уродцем будет казаться за пределами родного поселка. Если бы он был немного откровеннее…»
   Лео отказался от мысли поспорить с ним. Каждому землянину из служебного персонала поселка казалось, что он имеет право знать все мысли квадди. В жилых помещениях квадди не было запирающихся дверей. Уединения у них было не больше, чем у муравьев под стеклом в энтомологической лаборатории.
   Лео попытался убедить себя, что все нормально, но не мог избавиться от чувства неловкости. На протяжении всей жизни он добросовестно выполнял свои обязанности и не знал сомнений, пока дело касалось техники. А теперь… Теперь все выглядело не совсем правильно. Вспоминая, что он отвечал Тони, Лео понял, что его слова должны были быть иными. «Что же теперь требуется от меня? Чего еще от меня ожидают? И что, в конце концов, может сделать один человек?»
   Налетевшие неожиданно смутные опасения на мгновение даже ослепили его, и колючие точки ярких звезд в иллюминаторе затмились, как будто на них, как и на его совесть, легла клубящаяся тень неразрешимой дилеммы. Он вздрогнул и повернулся спиной к бесконечному пространству, способному поглотить человека бесследно.

 
   Глаза Ти, второго пилота грузового шаттла, были закрыты. Возможно, это естественно в данный момент, думала Сильвер, рассматривая его лицо с расстояния десяти сантиметров. Временами ей казалось, что у него три глаза. Три металлических контакта, вживленных у него на лбу и обоих висках, представлялись ей украшениями или знаками его ранга. Она закрывала один глаз, потом другой, его лицо то приближалось, то удалялось.
   Ти на мгновение открыл глаза, и Сильвер вздрогнула, как от боли. Она поспешно улыбнулась, моргая ресницами в такт движению своих изогнутых бедер, и замурлыкала, как учил ее Ван Атта. «Нужно слышать отзывы, моя милая!» – так требовал Ван Атта, и она выучила весь набор звуков, которые ему нравились. Они подействовали и на пилота, когда она попробовала применить «звуковое сопровождение». Ти задышал быстрее, приоткрыл рот и зажмурился, а на лице Сильвер снова появилось выражение спокойной задумчивости и благодатной отрешенности. Вместе с тем взгляд Ти не вызывал в ней такого чувства неловкости, как взгляд Ван Атты, который всегда как будто требовал от нее чего-то большего или нового.
   Лоб пилота был мокрым от пота, упавшая прядь волос прилипла к блестящему металлическому кружку. Они оба несли на себе печать искусственности; возможно, поэтому Ти увидел в ней что-то близкое себе. Оба были ненормальными, уродцами. Но сейчас это, видимо, не волновало пилота.
   Он задрожал, задыхаясь, и крепко прижал ее к себе. В то же время он выглядел каким-то беззащитным. Ван Атта никогда не казался беззащитным в такой момент. Но сейчас Сильвер не могла точно вспомнить, каким же был Ван Атта.
   Что, недоступное ей, они испытывают в эти минуты? Это беспокоило Сильвер. Чего ей не хватает? Почему Ван Атта однажды бросил ей слово «фригидная» – неприятное слово, почему-то вызывающее в памяти образы неуклюжих механизмов и всякого железного хлама за стенами поселка. И она старательно училась издавать нужные ему звуки, изображать судороги удовлетворения. Только в этом случае он хвалил ее.