Туман почти сомкнулся вокруг них. Борн чиркнул самой обыкновенной спичкой, поджег конец своей палки, и она занялась подобно бенгальскому огню, только гораздо медленнее, разбрасывая вокруг снопы зеленых искр. Оглянувшись на остальных, Борн поскакал вперед, держа сыплющий искрами факел высоко над головой. Все помчались следом, прямо на сизо-белесую стену тумана, окунулись в нею, врезались.
Амулет на груди Сварога леденил кожу.
Странный факел Борна чудесным образом рассеивал мглу, словно бы создав пузырь чистого прозрачного воздуха, и этот пузырь несся вместе с всадниками. Казалось, они несутся вскачь в полукруглом туннеле, под копытами шуршит обыкновенная трава, из стен тоннеля изредка высовываются обыкновенные кустики… а за стенами смутно колышутся, то придвигаясь, то отпрыгивая, дергающиеся тени. Жутко было и представить, кто может такие отбрасывать…
– Вместе держаться! В куче! - орал капитан Зо.
Нервы у Сварога не выдержали, и он выпустил длинную очередь в одну из теней, вот-вот готовую высунуться из тумана наперерез. Тень отшатнулась, исчезла с диким шипеньем. Стрела свистнула слева направо перед самым его лицом, за ней полетели другие, со всех сторон, и сзади послышался отчаянный вопль. «Что ж, раз стреляют из арбалетов или там луков - есть шанс, - понял Сварог. - Значит, это не нечисть. Значит, люди. А с людьми мы уж как-нибудь совладаем…» Успокаивал себя, хотя туман казался бесконечным, казалось, выхода из него не будет никогда, так они и будут нестись вперед, пока не рухнут изможденные кони… Лошадь без седока обогнала Сварога, потом Борна, рванулась в сторону и утонула в тумане под торжествующий нелюдской визг многих глоток. «Шестипалый, - подумал Сварог отрешенно, - это его арбалет был приторочен к седлу…»
Его немилосердно швыряло в седле - они мчались наугад, и пару раз конь спотыкался. «Это ненадолго», - подумал Сварог. В любой миг можно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, конь сломает шею себе и седоку, а туман все не кончается… Показалось или спасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчит жалкий огрызок… Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось - но это означает, что начинается лес…
Сварог потянул поводья - деревья, сливаясь в черную массу, надвинулись со всех сторон. Борн уже остановят коня, и туман поглотил их - правда, он уже не казался столь непроницаемым.
Борн оглянулся:
– И никого больше?
Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальных нет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего и пытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт.
– Борн… - Сварог смотрел на него, как ребенок на фокусника. Но сердце тут же упало - лицо Борна стало грустно-отрешенным. Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами.
Вместо него вопрос задал Чаба:
– Господин Борн, кто там был? Что за твари?… Нечисть?
– Какая, к свиньям собачьим, нечисть! - в сердцах сплюнул штурман. - Уж лучше бы нечисть… Люди там были, матрос, обыкновенные люди. Которые иногда похуже всякой нечисти. Поехали осторожненько
Он достал меч и поехал вперед, выбирая самые широкие просветы меж стволами. Сварог двинулся следом, водя стволом пулемета вправо-влево.
После стычки с гигантской «курицей» шаур так и лежал в кармане.
Обострившийся до предела слух четко улавливал тихое бормотанье Чабы:
– Ну прямо Море Мрака, погань такая…
– Ничего, - сказал Борн. - Еще поживем. Похоже, они хотели прижать нас на кладбище, но потеряли теперь…
– Потеряли, - кивнул Сварог и выпустил очередь в темную массу, кинувшуюся к нему. Она шарахнулась, взревела, зашипела, завалилась назад, темный предмет отделился от нее, прыгнул вбок, но Сварог достал и его. Словно откликаясь, где-то далеко в стороне вспыхнула заполошная перестрелка. Сварог мгновенно определил - оружие автоматическое, работают несколько стволов. Борн вдруг резко развернул коня в ту сторону, где лежало подстреленное Сварогом нечто.
– Штурман, вы что? - вытаращился Чаба.
– Понимаете, сейчас все суетятся и мечутся, - усмехнулся Борн. - Может, выгодней будет как раз постоять на месте? Подержи коней. Посмотрим, граф, кого вы успокоили.
Сварог осторожно зашагал следом, держа пулемет наготове.
Человек был самый обычный - в длинном чешуйчатом панцире, круглом шлеме с коротким султаном и белом плаще с изображением черного солнца. Он упал ничком, и Сварог не видел его лица, чему ничуть не огорчился.
А в двух шагах, примяв молоденькие деревца, вытянулся диковинный зверь - то ли ящер, похожий на кенгуру, то ли кенгуру, похожий на ящера. Пожалуй, все-таки ящер - безухая голова, зубастая пасть, когтистые лапы. И на спине, укрепленное сложной упряжью, седло странной формы.
– Дела… - сказал Борн.
– Этот плащ - это же знамя Горрота, - сказал Сварог.
– Именно. Но у короля Стахора никогда не было ни таких ящеров, ни таких доспехов, ни привычки таскать плащи в виде собственного флага. Хотя, с другой стороны, штучки с туманом как раз во вкусе Стахора. Пулеметы, каких на земле нигде не делают… Знаете, что меня подбодряет? Очень похоже, здесь рыщут две разные группы.
– Может, отложим головоломки до лучших времен? - спросил Сварог. - А это нам не пригодится?
Он нагнулся и поднял оружие мертвеца - короткое ружье с деревянным изящным прикладом, вместо ствола цилиндр из мутно-синего стекла, в казенной части сдвоенные блестящие шары.
– Осторожно, бережно положите назад, - сквозь зубы сказал Борн. И добавил, когда смущенный Сварог положил странное оружие рядом с трупом: - Я не знаю, что это такое. Даже если Стахор и выдумал что-то новое - все его выдумки не к добру, даже когда с ним умеешь обращаться…
– Вам не кажется, что туман редеет? - Сварог постарался переменить тему, поскольку опять попал впросак. Действительно, он же сам учил желторотых бойцов: никогда, ни при каких условиях не берите ничего из трофеев, если это что-то хоть на йоту отличается от обычных вещей. Перекрестись и спокойно идите своей дорогой.
– Кажется…
Туман редел, вокруг стало заметно тише, а это уже вселяло кое-какие надежды. От них не так уж и много требовалось - всего-навсего остаться в живых.
Они выехали на открытое место, лес остался слева, и там уже можно различать отдельные деревья. И холмы прорисовываются в тающей понемногу мгле. Вот только дороги нигде не видно. Однако Борн уверенно ехал впереди, и Сварог с Чабой приободрились.
Под копытами зачавкала вода, отовсюду тянуло сырым холодом. Высокая трава, бурая и жесткая, достигала колен коней.
– Болото? - забеспокоился Сварог. Он терпеть болот не мог.
Утонуть в болоте - почему-то смерть хуже этой он себе и не представлял.
– Речка широко разливается в эту пору, - сказал Борн. - Сырости хватает, но земля твердая. Ямы, правда, попадаются.
– А до дороги далеко?
Они говорили негромко, точно боясь нарушить тишину… Хотя, скорее всего, подсознательно ожидали от окружающего новой подлости.
Но вокруг все было мирно и покойно. Как в могиле. Лес синел по левую руку, унылая желтоватая болотная трава тянулась на многие лиги вперед, под копытами коней почавкивала влага.
Одно беспокоило Сварога: Лазурная Дева поцеловала Борна и Чабу - как раз-таки тех, кто сейчас двигался бок о бок с ним…
– Не особенно, - сказал Борн. - Главное, я определился, где мы есть. И чувствую, что из облавы вырвались. Почти. Если…
Он уже целился из арбалета. Сварог сорвал с плеча пулемет. Те шесть темных высоких пятен определенно двигались навстречу.
И тут же, подтверждая это ценное наблюдение, навстречу всадникам ударила пулеметная очередь.
Чаба мешком свалился с седла, даже не охнув. Сварог поскакал вперед, стреляя наудачу. Попал? Попал. Отчетливо попал же! Сам видел, как пули влепились точнехонько в грудь одному из наездников, однако тот не только не свалился, но даже не покачнулся в седле.
«Лар?…» - мелькнула кошмарная мысль. Потому что не боятся пули только лары и нечисть, а нечисть конь не подпустит к себе.
Потом его пулеметная очередь перебила ноги лошади под другим нападающим, бедное животное рухнуло на землю, будто наткнулось на невидимую стену; всадника, как исполинской битой, вышибло из седла, и он исчез в высокой траве. Исчез - и больше не появлялся.
Пулемет Сварога замолчал. Как всегда не вовремя кончились патроны.
Последняя лента. Он не глядя отшвырнул его и схватился за топор. Нечисть или лары - плевать. После разберемся. Не я первый начал…
Человек, которого не брали пули, в развевающемся за спиной, похожем на крылья летучей мыши черном плаще промчался мимо со скоростью курьерского поезда, а четверо оставшихся слаженно развернули скакунов, взяв курс на Сварога. Сварог бросил поводья, левой рукой схватился за луку седла и, не сдерживая бег своего коня, правой вытянул из-за пояса Доран-ан-Тег.
Теперь он ясно различал высоких гнедых лошадей, тусклые кирасы, закры-вающие лица шлемы. Поднял топор над головой, и еще одно солнце вспыхнуло на его лезвии.
Первого он пропустил мимо - лишь пригнулся, чтобы не попасть под удар вспарывающего воздух меча. Второго, с поднятым для удара клинком, встретил на полном скаку. Кони разошлись в уарде друг от друга, и спустя миг один из скакунов лишился наездника. Противник стремительно опускал разящий клинок, метя Сварогу в голову, но тот просто выставил топор вбок, лезвием параллельно земле; чудесная сталь вошла в кирасу, как нож в газетный лист, перерезала внутренности и отсекла верхнюю половину неприятеля - и все это играючи, точно мальчишка, сшибающий головки одуванчиков. Сварог даже не почувствовал удара.
Значит, никакая это не нечисть…
Конь под ним на скаку развернулся.
Нет, что и говорить, добрый жеребец достался Сварогу - сам знает, как действовать в бою.
Тот боец, которого Сварог только пропустил мимо себя, тоже развернулся и вновь пошел в атаку. Его приятели перегруппировались и теперь окружали Сварога, быстро сжимая кольцо.
Со стороны, где находился Борн и куда помчался некто в черном плаще, заговоренный от пуль, вдруг бесшумно полыхнула короткая белая вспышка - будто сработал фотоблиц. Однако всматриваться, что там происходит, у Сварога не было времени.
Вонзив шпоры в лошадиные бока, он бросил своего скакуна вперед, чтобы вы-рваться из кольца и напасть первым.
Противники, судя по всему, еще не поняли, что за оружие у него в руках. Скачущий в атаку принял оборонительную позицию, намереваясь отбить мечом топор и завершить бой ударом в грудь. Лезвие топора мигом отсекло клинок от рукояти, срезанный под корень меч отлетел в сторону, а всадник остался с бесполезным эфесом в руке. Удивиться этому происшествию Сварог ему не дал: топор обрушился на всадника, располовинивая решетчатое забрало вместе с головой.
Со стороны Борна опять вспыхнул холодный белый огонь, еще ярче, еще нереальнее, высветив картину боя и на мгновение подарив сражающимся длинные черные тени… Магия, не иначе. Вот только кто ее применяет - Борн или тот, второй?
Конь под Сварогом шарахнулся в сторону, уходя из-под удара налетевшего с боку всадника. Сварога бросило вправо, он чудом удержался в седле, но выпрямился и взмахнул топором. Даже примеряться особо не надо было - лезвие словно само находило цель. Отрубленная рука с мечом исчезла в стелющемся над травой колдовском тумане.
Самым жутким в этой стычке было то, что никто из нападавших не издавал ни звука - даже лишившийся руки наездник, истекая кровью, свалился с коня без единого стона…
Последний оставшийся в живых, как видно, смекнул, что дело нечисто, что оружие в руках у супротивника не простое, бодро развернул лошадь и почел за лучшее ретироваться. Однако Сварог в горячке боя не дал врагу уйти - метнул топор ему в спину. В воздухе мелькнула полоса бешено вращающейся, шипящей стали и коснулась позвоночника беглеца.
Сила удара смела всадника с седла, бросила вперед, через лошадиную шею, и он замер бесформенной грудой на вытоптанном пятачке посреди травы, наполовину скрытый колышущимся туманом. Рукоять Доран-ан-Тега, торчащего из его спины, смотрела в небо. Сварог не стал спешиваться, даже не стал останавливаться. Он просто свесился с бока жеребца, на скаку подхватил оружие, как заправский цирковой джигит (кровь почему-то даже не испачкала лезвие), и галопом поскакал на выручку Борну. Кони павших бесславной смертью бойцов разбежались кто куда.
Борну помощь не требовалось, он, судя по всему, тоже закончил все свои дела - невредимый, стоял в стременах и глядел вдаль, раздумчиво кусая губу. Трупа человека в черном плаще, заговоренного от пуль, видно не было - должно быть, упал в траву. Молоток штурман, не подкачал. А вот Чабу жалко. Сварог гикнул в адрес Борна что-то бравое и направил коня в сторону трупа человека с пулеметом.
– Куда? - крикнул Борн.
– Подберу пулемет…
– Не надо, бесполезно. И я же просил - не трогайте незнакомые вещи… Скачите той же дорогой в Пограничье, Сварог. Возвращайтесь на корабль. Коня жалейте, но торопитесь. Вы должны успеть.
– А вы?…
– А я должен догнать Ногудара. Он не стал ввязываться в бой, когда узнал меня. Ускакал. Я и понятия не имел, что он решит самолично… Прощайте, Сварог. Бог даст, еще свидимся.
И Борн развернул нетерпеливо приплясывающего коня в сторону полудня.
– Я с вами! - выкрикнул Сварог.
– Вам нельзя, - через плечо бросил штурман. - Вы еще слишком неопытны в таких делах, чтобы связываться с Ногударом. Я смогу перехватить его, прежде чем он выйдет к Рионалю. А вы сообщите на корабль о Харлане и о герцогине. Там знают, что делать дальше.
-Да погодите же! Кто знает? Кому я сообщу? Кто меня слушать-то станет? А если этот Ногудар вас прикончит?
Борн заколебался. С сомнением посмотрел на Сварога, потом задумчиво повернулся к полудню. И наконец решился:
– Ладно, пусть будет по-вашему. Скачем. Вдвоем все ж таки веселее…
Они мчались кентером, не переходя на карьер - берегли лошадей, которые и без того были вымотаны недавней гонкой в тумане.
Болото осталось позади, теперь они скакали по бескрайнему полю невысокой сухой травы. Копыта глухо и ритмично ударяли оземь. Ветер трепал полы Сварогова кафтана, звенел в ушах. Борн был сосредоточен и хмур - пригнувшись к лошадиной гриве, он смотрел прямо перед собой.
Справа мелькнул перелесок, потом они пересекли давным-давно заброшенную, заросшую бурьяном дорогу, спустились в низину между двумя пологими холмами. Нежаркое солнце было укрыто дымкой, над невысокой грядой по левую руку кучерявились белые облака.
Они скакали и скакали - вперед, по прямой, мимо каких-то бурых развалин, мимо озера, мимо странного кургана, выложенного из морской гальки (откуда она здесь?), и было не ясно, каким образом Борн находит след сбежавшего врага. С помощью магии, должно быть.
– А кто он такой, этот Ногудар? - на скаку выкрикнул Сварог.
Было очень неприятно двигаться неизвестно куда в полном молчании, хотелось слышать человеческую речь.
– Колдун! - не поворачиваясь, равнодушно, как показалось Сварогу, ответил штурман. - Бывший лар. Окончил Магистериум, но в какой-то момент ступил не на ту дорожку. Теперь у него свои хозяева и свои цели, стало быть. С моими не совпадающие.
Помолчали. Сварог обдумывал полученную информацию, щурясь от набе-гающего воздушного потока, и наконец решился спросить:
– А вы где учились - в Магистериуме или в Мистериоре?
От неожиданности Борн натянул поводья, и его лошадь едва не встала на дыбы.
-Догадались, значит,- сказал он с непонятной интонацией, глядя в глаза Сварогу. - И когда, позвольте спросить?
Сварог тоже придержал коня, и некоторое время оба двигались шагом. Впереди показалась синяя стена леса.
– Трудно было не догадаться, сказал Сварог. - Там, у капища, вы преспокойно шли на пулемет. И только что, на поле, - он ведь мог срезать очередью всех троих, а погиб один Чаба. И капитан Зо несколько раз обмолвился. Да и вы сами - у костра, помните? - все, о чем вы говорили, может знать только лар.
– Ну что ж… - Борн вздохнул. - Вы правы. К вашим услугам - лорд Магар, барон Нарт. Правда, в отдаленном прошлом. Да, я лар. Поэтому-то я и решился поверить вашему рассказу, граф, - там, на корабле. Будь вы на стороне наших врагов, вы не стали бы выдавать себя за лара, а сами лары, зная о моем существовании, не стали бы посылать вас на «Божий любимчик». Хотя… Не знаю, не знаю… Я так давно не был там, за облаками…
– Значит, вы человек Гаудина?
– Я сам по себе, - с неожиданной холодностью ответил штурман. - Здесь медленнее, смотрите, чтоб конь ноги себе не переломал. Мы совсем рядом. Я чувствую его, Ногудара. Осторожно, граф. Он понимает, что от нас не уйти, и готовится…
Они въехали в густой лес, под копытами зашуршала сухая опавшая хвоя.
Стало прохладнее. Деревья вздымали над ними свои кроны, совершенно закрывая небо. Дневной свет погас.
– Я не подвижник, граф. И стараюсь не быть ничьим человеком, - проговорил Борн очень тихо. - Подвижников вообще мало рождалось во все века. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-либо изменить. Знаете, теперь можно признаться: я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это - всерьез, ему некуда отступать… а мой Нарт до сих пор парит где-то там, наверху, и дворецкий начищает ручку у парадной двери. Да, граф, иногда с бла-гополучных небес бегут. Беглецов немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят… И не только потому, что некоторые встают под знамена чужеродных сил. Как Ногудар, например.
– Он работает на… Мастера?
– Уже лет сто. Но поднять голову - к примеру, собрать войско навьев - ре-шился только сейчас. И явно не по собственной прихоти. А мы, поймав и допросив Гарпага, ему крепко насолили.
– Куда он бежит?
– В Риональ. Ближайшее место, откуда он сможет сообщить хозяину о нас - и о том, что нам все известно.
– Да?… А мне почему-то всегда казалось, что ваш Великий Мастер достаточно силен, чтобы самому знать…
Борн усмехнулся.
– Не приписывайте ему всемогущества, граф. Кроме того, пока вы дрались с теми четырьмя, я предпринял кое-какие меры. И теперь Ногудар закрыт для своего хозяина. Они друг друга не слышат, не видят и не знают, что друг с другом происходит. Так что у нас есть шанс. И вполне реальный.
Впереди, между толстых стволов деревьев, появилось светлое пятно.
– Борн, - сказал Сварог, объезжая трухлявый пень, - или как вас там… Магар… Когда голова Гарпага упала с постамента, я явственно слышал, как она сказала: «Значит, это магистр». Это важно?
– Тихо! - шепнул штурман. - Мы на месте. Ногудар тут. Ждет. Пока оста-вайтесь здесь, граф. Действуйте, когда… Ну, в общем, сами поймете, когда пора. - И он, тронув коня, двинулся вперед.
А Сварог остался в тени леса.
Глава пятая МАГИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
Амулет на груди Сварога леденил кожу.
Странный факел Борна чудесным образом рассеивал мглу, словно бы создав пузырь чистого прозрачного воздуха, и этот пузырь несся вместе с всадниками. Казалось, они несутся вскачь в полукруглом туннеле, под копытами шуршит обыкновенная трава, из стен тоннеля изредка высовываются обыкновенные кустики… а за стенами смутно колышутся, то придвигаясь, то отпрыгивая, дергающиеся тени. Жутко было и представить, кто может такие отбрасывать…
– Вместе держаться! В куче! - орал капитан Зо.
Нервы у Сварога не выдержали, и он выпустил длинную очередь в одну из теней, вот-вот готовую высунуться из тумана наперерез. Тень отшатнулась, исчезла с диким шипеньем. Стрела свистнула слева направо перед самым его лицом, за ней полетели другие, со всех сторон, и сзади послышался отчаянный вопль. «Что ж, раз стреляют из арбалетов или там луков - есть шанс, - понял Сварог. - Значит, это не нечисть. Значит, люди. А с людьми мы уж как-нибудь совладаем…» Успокаивал себя, хотя туман казался бесконечным, казалось, выхода из него не будет никогда, так они и будут нестись вперед, пока не рухнут изможденные кони… Лошадь без седока обогнала Сварога, потом Борна, рванулась в сторону и утонула в тумане под торжествующий нелюдской визг многих глоток. «Шестипалый, - подумал Сварог отрешенно, - это его арбалет был приторочен к седлу…»
Его немилосердно швыряло в седле - они мчались наугад, и пару раз конь спотыкался. «Это ненадолго», - подумал Сварог. В любой миг можно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, конь сломает шею себе и седоку, а туман все не кончается… Показалось или спасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчит жалкий огрызок… Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось - но это означает, что начинается лес…
Сварог потянул поводья - деревья, сливаясь в черную массу, надвинулись со всех сторон. Борн уже остановят коня, и туман поглотил их - правда, он уже не казался столь непроницаемым.
Борн оглянулся:
– И никого больше?
Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальных нет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего и пытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт.
– Борн… - Сварог смотрел на него, как ребенок на фокусника. Но сердце тут же упало - лицо Борна стало грустно-отрешенным. Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами.
Вместо него вопрос задал Чаба:
– Господин Борн, кто там был? Что за твари?… Нечисть?
– Какая, к свиньям собачьим, нечисть! - в сердцах сплюнул штурман. - Уж лучше бы нечисть… Люди там были, матрос, обыкновенные люди. Которые иногда похуже всякой нечисти. Поехали осторожненько
Он достал меч и поехал вперед, выбирая самые широкие просветы меж стволами. Сварог двинулся следом, водя стволом пулемета вправо-влево.
После стычки с гигантской «курицей» шаур так и лежал в кармане.
Обострившийся до предела слух четко улавливал тихое бормотанье Чабы:
– Ну прямо Море Мрака, погань такая…
– Ничего, - сказал Борн. - Еще поживем. Похоже, они хотели прижать нас на кладбище, но потеряли теперь…
– Потеряли, - кивнул Сварог и выпустил очередь в темную массу, кинувшуюся к нему. Она шарахнулась, взревела, зашипела, завалилась назад, темный предмет отделился от нее, прыгнул вбок, но Сварог достал и его. Словно откликаясь, где-то далеко в стороне вспыхнула заполошная перестрелка. Сварог мгновенно определил - оружие автоматическое, работают несколько стволов. Борн вдруг резко развернул коня в ту сторону, где лежало подстреленное Сварогом нечто.
– Штурман, вы что? - вытаращился Чаба.
– Понимаете, сейчас все суетятся и мечутся, - усмехнулся Борн. - Может, выгодней будет как раз постоять на месте? Подержи коней. Посмотрим, граф, кого вы успокоили.
Сварог осторожно зашагал следом, держа пулемет наготове.
Человек был самый обычный - в длинном чешуйчатом панцире, круглом шлеме с коротким султаном и белом плаще с изображением черного солнца. Он упал ничком, и Сварог не видел его лица, чему ничуть не огорчился.
А в двух шагах, примяв молоденькие деревца, вытянулся диковинный зверь - то ли ящер, похожий на кенгуру, то ли кенгуру, похожий на ящера. Пожалуй, все-таки ящер - безухая голова, зубастая пасть, когтистые лапы. И на спине, укрепленное сложной упряжью, седло странной формы.
– Дела… - сказал Борн.
– Этот плащ - это же знамя Горрота, - сказал Сварог.
– Именно. Но у короля Стахора никогда не было ни таких ящеров, ни таких доспехов, ни привычки таскать плащи в виде собственного флага. Хотя, с другой стороны, штучки с туманом как раз во вкусе Стахора. Пулеметы, каких на земле нигде не делают… Знаете, что меня подбодряет? Очень похоже, здесь рыщут две разные группы.
– Может, отложим головоломки до лучших времен? - спросил Сварог. - А это нам не пригодится?
Он нагнулся и поднял оружие мертвеца - короткое ружье с деревянным изящным прикладом, вместо ствола цилиндр из мутно-синего стекла, в казенной части сдвоенные блестящие шары.
– Осторожно, бережно положите назад, - сквозь зубы сказал Борн. И добавил, когда смущенный Сварог положил странное оружие рядом с трупом: - Я не знаю, что это такое. Даже если Стахор и выдумал что-то новое - все его выдумки не к добру, даже когда с ним умеешь обращаться…
– Вам не кажется, что туман редеет? - Сварог постарался переменить тему, поскольку опять попал впросак. Действительно, он же сам учил желторотых бойцов: никогда, ни при каких условиях не берите ничего из трофеев, если это что-то хоть на йоту отличается от обычных вещей. Перекрестись и спокойно идите своей дорогой.
– Кажется…
Туман редел, вокруг стало заметно тише, а это уже вселяло кое-какие надежды. От них не так уж и много требовалось - всего-навсего остаться в живых.
Они выехали на открытое место, лес остался слева, и там уже можно различать отдельные деревья. И холмы прорисовываются в тающей понемногу мгле. Вот только дороги нигде не видно. Однако Борн уверенно ехал впереди, и Сварог с Чабой приободрились.
Под копытами зачавкала вода, отовсюду тянуло сырым холодом. Высокая трава, бурая и жесткая, достигала колен коней.
– Болото? - забеспокоился Сварог. Он терпеть болот не мог.
Утонуть в болоте - почему-то смерть хуже этой он себе и не представлял.
– Речка широко разливается в эту пору, - сказал Борн. - Сырости хватает, но земля твердая. Ямы, правда, попадаются.
– А до дороги далеко?
Они говорили негромко, точно боясь нарушить тишину… Хотя, скорее всего, подсознательно ожидали от окружающего новой подлости.
Но вокруг все было мирно и покойно. Как в могиле. Лес синел по левую руку, унылая желтоватая болотная трава тянулась на многие лиги вперед, под копытами коней почавкивала влага.
Одно беспокоило Сварога: Лазурная Дева поцеловала Борна и Чабу - как раз-таки тех, кто сейчас двигался бок о бок с ним…
– Не особенно, - сказал Борн. - Главное, я определился, где мы есть. И чувствую, что из облавы вырвались. Почти. Если…
Он уже целился из арбалета. Сварог сорвал с плеча пулемет. Те шесть темных высоких пятен определенно двигались навстречу.
И тут же, подтверждая это ценное наблюдение, навстречу всадникам ударила пулеметная очередь.
Чаба мешком свалился с седла, даже не охнув. Сварог поскакал вперед, стреляя наудачу. Попал? Попал. Отчетливо попал же! Сам видел, как пули влепились точнехонько в грудь одному из наездников, однако тот не только не свалился, но даже не покачнулся в седле.
«Лар?…» - мелькнула кошмарная мысль. Потому что не боятся пули только лары и нечисть, а нечисть конь не подпустит к себе.
Потом его пулеметная очередь перебила ноги лошади под другим нападающим, бедное животное рухнуло на землю, будто наткнулось на невидимую стену; всадника, как исполинской битой, вышибло из седла, и он исчез в высокой траве. Исчез - и больше не появлялся.
Пулемет Сварога замолчал. Как всегда не вовремя кончились патроны.
Последняя лента. Он не глядя отшвырнул его и схватился за топор. Нечисть или лары - плевать. После разберемся. Не я первый начал…
Человек, которого не брали пули, в развевающемся за спиной, похожем на крылья летучей мыши черном плаще промчался мимо со скоростью курьерского поезда, а четверо оставшихся слаженно развернули скакунов, взяв курс на Сварога. Сварог бросил поводья, левой рукой схватился за луку седла и, не сдерживая бег своего коня, правой вытянул из-за пояса Доран-ан-Тег.
Теперь он ясно различал высоких гнедых лошадей, тусклые кирасы, закры-вающие лица шлемы. Поднял топор над головой, и еще одно солнце вспыхнуло на его лезвии.
Первого он пропустил мимо - лишь пригнулся, чтобы не попасть под удар вспарывающего воздух меча. Второго, с поднятым для удара клинком, встретил на полном скаку. Кони разошлись в уарде друг от друга, и спустя миг один из скакунов лишился наездника. Противник стремительно опускал разящий клинок, метя Сварогу в голову, но тот просто выставил топор вбок, лезвием параллельно земле; чудесная сталь вошла в кирасу, как нож в газетный лист, перерезала внутренности и отсекла верхнюю половину неприятеля - и все это играючи, точно мальчишка, сшибающий головки одуванчиков. Сварог даже не почувствовал удара.
Значит, никакая это не нечисть…
Конь под ним на скаку развернулся.
Нет, что и говорить, добрый жеребец достался Сварогу - сам знает, как действовать в бою.
Тот боец, которого Сварог только пропустил мимо себя, тоже развернулся и вновь пошел в атаку. Его приятели перегруппировались и теперь окружали Сварога, быстро сжимая кольцо.
Со стороны, где находился Борн и куда помчался некто в черном плаще, заговоренный от пуль, вдруг бесшумно полыхнула короткая белая вспышка - будто сработал фотоблиц. Однако всматриваться, что там происходит, у Сварога не было времени.
Вонзив шпоры в лошадиные бока, он бросил своего скакуна вперед, чтобы вы-рваться из кольца и напасть первым.
Противники, судя по всему, еще не поняли, что за оружие у него в руках. Скачущий в атаку принял оборонительную позицию, намереваясь отбить мечом топор и завершить бой ударом в грудь. Лезвие топора мигом отсекло клинок от рукояти, срезанный под корень меч отлетел в сторону, а всадник остался с бесполезным эфесом в руке. Удивиться этому происшествию Сварог ему не дал: топор обрушился на всадника, располовинивая решетчатое забрало вместе с головой.
Со стороны Борна опять вспыхнул холодный белый огонь, еще ярче, еще нереальнее, высветив картину боя и на мгновение подарив сражающимся длинные черные тени… Магия, не иначе. Вот только кто ее применяет - Борн или тот, второй?
Конь под Сварогом шарахнулся в сторону, уходя из-под удара налетевшего с боку всадника. Сварога бросило вправо, он чудом удержался в седле, но выпрямился и взмахнул топором. Даже примеряться особо не надо было - лезвие словно само находило цель. Отрубленная рука с мечом исчезла в стелющемся над травой колдовском тумане.
Самым жутким в этой стычке было то, что никто из нападавших не издавал ни звука - даже лишившийся руки наездник, истекая кровью, свалился с коня без единого стона…
Последний оставшийся в живых, как видно, смекнул, что дело нечисто, что оружие в руках у супротивника не простое, бодро развернул лошадь и почел за лучшее ретироваться. Однако Сварог в горячке боя не дал врагу уйти - метнул топор ему в спину. В воздухе мелькнула полоса бешено вращающейся, шипящей стали и коснулась позвоночника беглеца.
Сила удара смела всадника с седла, бросила вперед, через лошадиную шею, и он замер бесформенной грудой на вытоптанном пятачке посреди травы, наполовину скрытый колышущимся туманом. Рукоять Доран-ан-Тега, торчащего из его спины, смотрела в небо. Сварог не стал спешиваться, даже не стал останавливаться. Он просто свесился с бока жеребца, на скаку подхватил оружие, как заправский цирковой джигит (кровь почему-то даже не испачкала лезвие), и галопом поскакал на выручку Борну. Кони павших бесславной смертью бойцов разбежались кто куда.
Борну помощь не требовалось, он, судя по всему, тоже закончил все свои дела - невредимый, стоял в стременах и глядел вдаль, раздумчиво кусая губу. Трупа человека в черном плаще, заговоренного от пуль, видно не было - должно быть, упал в траву. Молоток штурман, не подкачал. А вот Чабу жалко. Сварог гикнул в адрес Борна что-то бравое и направил коня в сторону трупа человека с пулеметом.
– Куда? - крикнул Борн.
– Подберу пулемет…
– Не надо, бесполезно. И я же просил - не трогайте незнакомые вещи… Скачите той же дорогой в Пограничье, Сварог. Возвращайтесь на корабль. Коня жалейте, но торопитесь. Вы должны успеть.
– А вы?…
– А я должен догнать Ногудара. Он не стал ввязываться в бой, когда узнал меня. Ускакал. Я и понятия не имел, что он решит самолично… Прощайте, Сварог. Бог даст, еще свидимся.
И Борн развернул нетерпеливо приплясывающего коня в сторону полудня.
– Я с вами! - выкрикнул Сварог.
– Вам нельзя, - через плечо бросил штурман. - Вы еще слишком неопытны в таких делах, чтобы связываться с Ногударом. Я смогу перехватить его, прежде чем он выйдет к Рионалю. А вы сообщите на корабль о Харлане и о герцогине. Там знают, что делать дальше.
-Да погодите же! Кто знает? Кому я сообщу? Кто меня слушать-то станет? А если этот Ногудар вас прикончит?
Борн заколебался. С сомнением посмотрел на Сварога, потом задумчиво повернулся к полудню. И наконец решился:
– Ладно, пусть будет по-вашему. Скачем. Вдвоем все ж таки веселее…
Они мчались кентером, не переходя на карьер - берегли лошадей, которые и без того были вымотаны недавней гонкой в тумане.
Болото осталось позади, теперь они скакали по бескрайнему полю невысокой сухой травы. Копыта глухо и ритмично ударяли оземь. Ветер трепал полы Сварогова кафтана, звенел в ушах. Борн был сосредоточен и хмур - пригнувшись к лошадиной гриве, он смотрел прямо перед собой.
Справа мелькнул перелесок, потом они пересекли давным-давно заброшенную, заросшую бурьяном дорогу, спустились в низину между двумя пологими холмами. Нежаркое солнце было укрыто дымкой, над невысокой грядой по левую руку кучерявились белые облака.
Они скакали и скакали - вперед, по прямой, мимо каких-то бурых развалин, мимо озера, мимо странного кургана, выложенного из морской гальки (откуда она здесь?), и было не ясно, каким образом Борн находит след сбежавшего врага. С помощью магии, должно быть.
– А кто он такой, этот Ногудар? - на скаку выкрикнул Сварог.
Было очень неприятно двигаться неизвестно куда в полном молчании, хотелось слышать человеческую речь.
– Колдун! - не поворачиваясь, равнодушно, как показалось Сварогу, ответил штурман. - Бывший лар. Окончил Магистериум, но в какой-то момент ступил не на ту дорожку. Теперь у него свои хозяева и свои цели, стало быть. С моими не совпадающие.
Помолчали. Сварог обдумывал полученную информацию, щурясь от набе-гающего воздушного потока, и наконец решился спросить:
– А вы где учились - в Магистериуме или в Мистериоре?
От неожиданности Борн натянул поводья, и его лошадь едва не встала на дыбы.
-Догадались, значит,- сказал он с непонятной интонацией, глядя в глаза Сварогу. - И когда, позвольте спросить?
Сварог тоже придержал коня, и некоторое время оба двигались шагом. Впереди показалась синяя стена леса.
– Трудно было не догадаться, сказал Сварог. - Там, у капища, вы преспокойно шли на пулемет. И только что, на поле, - он ведь мог срезать очередью всех троих, а погиб один Чаба. И капитан Зо несколько раз обмолвился. Да и вы сами - у костра, помните? - все, о чем вы говорили, может знать только лар.
– Ну что ж… - Борн вздохнул. - Вы правы. К вашим услугам - лорд Магар, барон Нарт. Правда, в отдаленном прошлом. Да, я лар. Поэтому-то я и решился поверить вашему рассказу, граф, - там, на корабле. Будь вы на стороне наших врагов, вы не стали бы выдавать себя за лара, а сами лары, зная о моем существовании, не стали бы посылать вас на «Божий любимчик». Хотя… Не знаю, не знаю… Я так давно не был там, за облаками…
– Значит, вы человек Гаудина?
– Я сам по себе, - с неожиданной холодностью ответил штурман. - Здесь медленнее, смотрите, чтоб конь ноги себе не переломал. Мы совсем рядом. Я чувствую его, Ногудара. Осторожно, граф. Он понимает, что от нас не уйти, и готовится…
Они въехали в густой лес, под копытами зашуршала сухая опавшая хвоя.
Стало прохладнее. Деревья вздымали над ними свои кроны, совершенно закрывая небо. Дневной свет погас.
– Я не подвижник, граф. И стараюсь не быть ничьим человеком, - проговорил Борн очень тихо. - Подвижников вообще мало рождалось во все века. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-либо изменить. Знаете, теперь можно признаться: я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это - всерьез, ему некуда отступать… а мой Нарт до сих пор парит где-то там, наверху, и дворецкий начищает ручку у парадной двери. Да, граф, иногда с бла-гополучных небес бегут. Беглецов немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят… И не только потому, что некоторые встают под знамена чужеродных сил. Как Ногудар, например.
– Он работает на… Мастера?
– Уже лет сто. Но поднять голову - к примеру, собрать войско навьев - ре-шился только сейчас. И явно не по собственной прихоти. А мы, поймав и допросив Гарпага, ему крепко насолили.
– Куда он бежит?
– В Риональ. Ближайшее место, откуда он сможет сообщить хозяину о нас - и о том, что нам все известно.
– Да?… А мне почему-то всегда казалось, что ваш Великий Мастер достаточно силен, чтобы самому знать…
Борн усмехнулся.
– Не приписывайте ему всемогущества, граф. Кроме того, пока вы дрались с теми четырьмя, я предпринял кое-какие меры. И теперь Ногудар закрыт для своего хозяина. Они друг друга не слышат, не видят и не знают, что друг с другом происходит. Так что у нас есть шанс. И вполне реальный.
Впереди, между толстых стволов деревьев, появилось светлое пятно.
– Борн, - сказал Сварог, объезжая трухлявый пень, - или как вас там… Магар… Когда голова Гарпага упала с постамента, я явственно слышал, как она сказала: «Значит, это магистр». Это важно?
– Тихо! - шепнул штурман. - Мы на месте. Ногудар тут. Ждет. Пока оста-вайтесь здесь, граф. Действуйте, когда… Ну, в общем, сами поймете, когда пора. - И он, тронув коня, двинулся вперед.
А Сварог остался в тени леса.
Глава пятая МАГИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
Борн выехал на небольшую лесную полянку, заросшую еще не созревшей земляникой, расчерченную полосами пробивающегося сквозь кроны солнечного света; Сварог наблюдал за ним из зарослей. Сцена напоминала учения по преодолению открытых пространств в лесных массивах. Один впереди, другой прикрывает и сторожко буравит взглядом окрестные заросли - не блеснет ли оптический прицел, не шелохнется ли ветка, не вспорхнут ли потревоженные птицы… Только здесь и сейчас были не учения.
В центре поляны, среди каких-то красных, как пионерские галстуки, цветочков возвышался большой, в половину человеческого роста, камень - замшелый и такой древний, что, казалось был старше самих пресловутых Изначальных. Некогда он был обтесан, некогда на нем были высечены руны, но с тех пор минуло столько времени, что камень этот - то ли верстовой столб, последнее упоминание о некогда существовавшей дороге, то ли алтарь неведомого бога - превратился в обыкновеннейший черно-буро-зеленый валун.
Облокотившись на этот каменный знак и скрестив ноги, в непринужденной позе стоял высокий худощавый человек в черном плаще, с тонким вытянутым лицом, с вьющимися седыми волосами, спускающимися на узкие неатлетические плечи. Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку - и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
– Ах, Магар, Магар, - устало улыбнулся человек, когда Борн остановился в пяти уардах от него. - Почему ты никак не угомонишься?
– Ах, Ногудар, Ногудар, - в тон ему ответил штурман. - Почему ты никак не угомонишься?
– Потому что я на службе. - Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. - Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения - и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм…
– Давай-ка не будем философствовать, Ногудар. Меньше риторики, как говорит один мой добрый знакомый. Мы, кажется, обо всем переговорили еще тогда, на выпускном вечере в Магистериуме.
Пока бывшие лары - оказывается, знакомые много лет - мирно беседовали, Сварог по привычке осматривался в поисках естественных укрытий, не забывая фиксировать малейшие колебания в игре света и тени вокруг. Поляну окружали громадные древние деревья с синеватой хвоей, нечто среднее между сосной и ки-парисом. Кроны начинались на высоте уардов семи, а до того стволы были гладкими, ровными, без морщинистой коры, сучков и веточек, заросшие у корней толстым слоем серо-голубого лишайника. В глубине леса, по ту сторону поляны, начиналась вовсе уж непроходимая чащоба.
– Да, Магистериум… - Ногудар мечтательно поднял глаза к небу, и тени ветвей паутиной легли ему на лицо. - Какие были времена, Магар, а?! Все было впереди, вся жизнь. Казалось, мы ухватили судьбу за хвост и теперь мир принадлежит нам. Какими глупыми мы были, Магар…
– Ну, ты сам выбрал свой путь… - пожал плечами штурман и спешился. Конь под Сварогом тихо всхрапнул, и тот легонько похлопал его по шее, успокаивая. -…Хотя еще не поздно вернуться.
– Вернуться? Ха! Куда? Зачем? Чтобы забавляться с высокородными бабами, паря над облаками? Или просиживать задницу за доштормовыми фолиантами? Или, как ты, помогать этим? - Колдун презрительно кивнул в сторону укрывшегося Сварога. - Кстати, Магар, кого это ты с собой притащил?
Борн оглянулся. Не рывком, не так, как оглядываются в бою солдаты и тут же спешат повернуться лицом к противнику. Словно он не опасался подлого удара.
Чуть помедлив, Сварог неторопливо, стараясь, чтобы его появление выглядело достойным лорда, выехал на открытое пространство. Спешился рядом с Борном. Сдвинулся чуть правее, чтобы лошади не заслоняли от него сцену, не помешали бы, когда наступит момент.
Против ожидания, маг вовсе не казался зловещим вестником Ада и посланником Дьявола, но Сварог первому впечатлению разучился верить еще у подножий Гиндукуша, и поэтому рукоять Доран-ан-Тега предупредительно касалась его ладони.
– Лорд Сварог, граф Гэйр, - представился он без лишней чопорности и отвесил короткий поклон. Хотел было щелкнуть каблуками, да передумал. Здесь, на устланной жухлой травой земле, щелчок не получился бы и выглядел бы глупо и претенциозно. - Друг и соратник лорда Магара. - А вот слова прозвучали веско и уместно.
– Он такой же граф Гэйр, как я императрица Алентевита, - отмахнулся Но-гудар и выплюнул травинку в заросли земляники. - Настоящий граф далеко и из той ловушки выберется не скоро. Если вообще выберется. А это… Се, брат Магар, - простой человек, которого научили всяким фокусам, как обезьянку в цирке. Хотя что-то от настоящего лара в нем, безусловно, есть, тут я спорить не буду… - Он прищурился, оценивающе разглядывая Сварога. - И похож. Клянусь Кромом, чертовски похож на нашего графа! Магар, друг мой, где ты его раздобыл?
– Ты стал другим, Ногудар, и зрение изменяет тебе, - преспокойно ответил Борн. - Перед тобой Серый Рыцарь. Так что ты и твой хозяин проиграли. Сумей признать поражение.
– Это - Серый Ферзь? - Изумление колдуна было неподдельным. Он вновь посмотрел на Сварога - на этот раз с искренним интересом. - Не смеши меня, старина. - Нет, не поверил. И чуть было действительно не захохотал, как хохочет уверенный в своих силе и правоте человек.
– Верь не верь, но все-таки вы проиграли. По крайней мере, этот раунд. План раскрыт, Гарпаг все рассказал, и в Харлан скоро двинутся наши люди.
Колдун подумал немного, зачем-то посмотрел вверх, на пересекающие небо тени, вбок, на покачивающиеся на зеленых стебельках зеленые ягоды земляники, и решительно помотал головой.
– Не верю. Вас осталось только двое, тех, кто знает о Харлане. И вы пока не прошли мимо меня. А Гарпаг как был дураком, так дураком и подох. Никогда не умел держать язык за зубами… Но даже если идея с навьями сорвалась, то это был всего лишь один маленький раунд, - тут ты прав. Впереди-то еще долгая игра…
«Время тянет, - вдруг понял Сварог. - Совсем как Гарпаг там, в капище… Зачем?» Он помнил, во что вылилось их промедление, и обхватал рукоять топора.
Но и Борн не торопился к развязке.
– Бог ты мой, Ногудар, - улыбнулся штурман, - ну что мы хорохоримся друг перед другом, как мальчишки, которые и драться не хотят, и мириться не желают из дешевой гордости? Я не говорю о мире, но давай устроим небольшое перемирие. Ты же понимаешь, что при ином раскладе один из нас останется здесь навсегда - а может, и оба. Кому от этого будет лучше?
В центре поляны, среди каких-то красных, как пионерские галстуки, цветочков возвышался большой, в половину человеческого роста, камень - замшелый и такой древний, что, казалось был старше самих пресловутых Изначальных. Некогда он был обтесан, некогда на нем были высечены руны, но с тех пор минуло столько времени, что камень этот - то ли верстовой столб, последнее упоминание о некогда существовавшей дороге, то ли алтарь неведомого бога - превратился в обыкновеннейший черно-буро-зеленый валун.
Облокотившись на этот каменный знак и скрестив ноги, в непринужденной позе стоял высокий худощавый человек в черном плаще, с тонким вытянутым лицом, с вьющимися седыми волосами, спускающимися на узкие неатлетические плечи. Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку - и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
– Ах, Магар, Магар, - устало улыбнулся человек, когда Борн остановился в пяти уардах от него. - Почему ты никак не угомонишься?
– Ах, Ногудар, Ногудар, - в тон ему ответил штурман. - Почему ты никак не угомонишься?
– Потому что я на службе. - Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. - Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения - и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм…
– Давай-ка не будем философствовать, Ногудар. Меньше риторики, как говорит один мой добрый знакомый. Мы, кажется, обо всем переговорили еще тогда, на выпускном вечере в Магистериуме.
Пока бывшие лары - оказывается, знакомые много лет - мирно беседовали, Сварог по привычке осматривался в поисках естественных укрытий, не забывая фиксировать малейшие колебания в игре света и тени вокруг. Поляну окружали громадные древние деревья с синеватой хвоей, нечто среднее между сосной и ки-парисом. Кроны начинались на высоте уардов семи, а до того стволы были гладкими, ровными, без морщинистой коры, сучков и веточек, заросшие у корней толстым слоем серо-голубого лишайника. В глубине леса, по ту сторону поляны, начиналась вовсе уж непроходимая чащоба.
– Да, Магистериум… - Ногудар мечтательно поднял глаза к небу, и тени ветвей паутиной легли ему на лицо. - Какие были времена, Магар, а?! Все было впереди, вся жизнь. Казалось, мы ухватили судьбу за хвост и теперь мир принадлежит нам. Какими глупыми мы были, Магар…
– Ну, ты сам выбрал свой путь… - пожал плечами штурман и спешился. Конь под Сварогом тихо всхрапнул, и тот легонько похлопал его по шее, успокаивая. -…Хотя еще не поздно вернуться.
– Вернуться? Ха! Куда? Зачем? Чтобы забавляться с высокородными бабами, паря над облаками? Или просиживать задницу за доштормовыми фолиантами? Или, как ты, помогать этим? - Колдун презрительно кивнул в сторону укрывшегося Сварога. - Кстати, Магар, кого это ты с собой притащил?
Борн оглянулся. Не рывком, не так, как оглядываются в бою солдаты и тут же спешат повернуться лицом к противнику. Словно он не опасался подлого удара.
Чуть помедлив, Сварог неторопливо, стараясь, чтобы его появление выглядело достойным лорда, выехал на открытое пространство. Спешился рядом с Борном. Сдвинулся чуть правее, чтобы лошади не заслоняли от него сцену, не помешали бы, когда наступит момент.
Против ожидания, маг вовсе не казался зловещим вестником Ада и посланником Дьявола, но Сварог первому впечатлению разучился верить еще у подножий Гиндукуша, и поэтому рукоять Доран-ан-Тега предупредительно касалась его ладони.
– Лорд Сварог, граф Гэйр, - представился он без лишней чопорности и отвесил короткий поклон. Хотел было щелкнуть каблуками, да передумал. Здесь, на устланной жухлой травой земле, щелчок не получился бы и выглядел бы глупо и претенциозно. - Друг и соратник лорда Магара. - А вот слова прозвучали веско и уместно.
– Он такой же граф Гэйр, как я императрица Алентевита, - отмахнулся Но-гудар и выплюнул травинку в заросли земляники. - Настоящий граф далеко и из той ловушки выберется не скоро. Если вообще выберется. А это… Се, брат Магар, - простой человек, которого научили всяким фокусам, как обезьянку в цирке. Хотя что-то от настоящего лара в нем, безусловно, есть, тут я спорить не буду… - Он прищурился, оценивающе разглядывая Сварога. - И похож. Клянусь Кромом, чертовски похож на нашего графа! Магар, друг мой, где ты его раздобыл?
– Ты стал другим, Ногудар, и зрение изменяет тебе, - преспокойно ответил Борн. - Перед тобой Серый Рыцарь. Так что ты и твой хозяин проиграли. Сумей признать поражение.
– Это - Серый Ферзь? - Изумление колдуна было неподдельным. Он вновь посмотрел на Сварога - на этот раз с искренним интересом. - Не смеши меня, старина. - Нет, не поверил. И чуть было действительно не захохотал, как хохочет уверенный в своих силе и правоте человек.
– Верь не верь, но все-таки вы проиграли. По крайней мере, этот раунд. План раскрыт, Гарпаг все рассказал, и в Харлан скоро двинутся наши люди.
Колдун подумал немного, зачем-то посмотрел вверх, на пересекающие небо тени, вбок, на покачивающиеся на зеленых стебельках зеленые ягоды земляники, и решительно помотал головой.
– Не верю. Вас осталось только двое, тех, кто знает о Харлане. И вы пока не прошли мимо меня. А Гарпаг как был дураком, так дураком и подох. Никогда не умел держать язык за зубами… Но даже если идея с навьями сорвалась, то это был всего лишь один маленький раунд, - тут ты прав. Впереди-то еще долгая игра…
«Время тянет, - вдруг понял Сварог. - Совсем как Гарпаг там, в капище… Зачем?» Он помнил, во что вылилось их промедление, и обхватал рукоять топора.
Но и Борн не торопился к развязке.
– Бог ты мой, Ногудар, - улыбнулся штурман, - ну что мы хорохоримся друг перед другом, как мальчишки, которые и драться не хотят, и мириться не желают из дешевой гордости? Я не говорю о мире, но давай устроим небольшое перемирие. Ты же понимаешь, что при ином раскладе один из нас останется здесь навсегда - а может, и оба. Кому от этого будет лучше?