Страница:
Все вокруг было настолько нетронутым и знакомым, что он забывал порой, где находится. Разве что «небосвод» над головой выглядел совершенно иначе, чем на суше, а в остальном – земная твердь, разве что сопротивление воды, когда шагаешь быстро, ощущается чуточку иначе, чем сопротивление воздуха, да башмаки при каждом шаге срывают скользкий мох…
У крыльца стояло с полдюжины легковых машин, судя по их роскошному виду, принадлежавших старшим офицерам. Вывески не имелось, зато по обе стороны высокой входной двери из какого-то резного дерева висели два флага. Один – с горизонтальными зелено-черными, другой – светло-синий со знакомой эмблемой, окруженной золотым венком из листьев неизвестного растения.
Сварог поднялся на крыльцо. В богато украшенном вестибюле справа стоял полированный стол с несколькими телефонами и мониторами, но дежурного за ним, естественно, не было.
Сварог мимоходом полюбовался великолепной мозаикой, покрывавшей стену справа от пола до потолка – морское сражение меж парусными кораблями, гроздья белоснежных парусов, густые клубы пушечного дыма, желтое пламя, головы на волнах…
В вестибюле не было ни указателей, ни табличек с перечнем кабинетов или званий-должностей их обитателей, но это не так уж важно.
Глава вторая
Часть третья
Глава первая
У крыльца стояло с полдюжины легковых машин, судя по их роскошному виду, принадлежавших старшим офицерам. Вывески не имелось, зато по обе стороны высокой входной двери из какого-то резного дерева висели два флага. Один – с горизонтальными зелено-черными, другой – светло-синий со знакомой эмблемой, окруженной золотым венком из листьев неизвестного растения.
Сварог поднялся на крыльцо. В богато украшенном вестибюле справа стоял полированный стол с несколькими телефонами и мониторами, но дежурного за ним, естественно, не было.
Сварог мимоходом полюбовался великолепной мозаикой, покрывавшей стену справа от пола до потолка – морское сражение меж парусными кораблями, гроздья белоснежных парусов, густые клубы пушечного дыма, желтое пламя, головы на волнах…
В вестибюле не было ни указателей, ни табличек с перечнем кабинетов или званий-должностей их обитателей, но это не так уж важно.
Глава вторая
Обитатели порта
Старательно обойдя все три этажа здания – повсюду чистота, порядок, явственная роскошь – Сварог в конце концов спустился обратно на второй. Именно там располагалось помещение, которое после детального осмотра следовало признать приемной перед кабинетом самого важного на базе лица.
Роскошная была приемная – целых три стола для адъютантов и порученцев, уставленные телефонами и прочими подручными приборами, вдоль одной из стен шеренга глубоких кожаных кресел, вторая стена украшена огромными картинами в золоченых рамах, изображавшими батальные сюжеты или идущие в открытом море корабли, парусные, паровые, а также не испускавшие дыма, наверняка более современные и особенно прославившиеся в истории военно-морского флота. Названия многих можно было без труда прочитать на борту – но они, разумеется, Сварогу ничего не говорили.
Он взялся за затейливую позолоченную ручку, и высокая дверь распахнулась удивительно легко. Сварог с первого взгляда убедился, что именно здесь некогда имел честь обитать Самый Важный. Огромный глобус в углу, многочисленные модели кораблей под стеклянными колпаками, большой стол с позолоченными углами и резными украшениями, лежащая на нем фуражка, блиставшая обилием золотых листьев, разлапистостью кокарды, украшенной даже полудюжиной небольших бриллиантиков…
Многое здесь заслуживало внимания, но он в первую очередь направился вглубь кабинета, к огромной карте на стене, ощущая нешуточное волнение – впервые увидел, как выглядел Талар до Шторма, какими были моря, острова и суша…
Только Диори, ледяной остров, нисколько не изменился. Все остальное оказалось непривычным, другим. Сегур и Бран Луг исчезли, вместо них – обширная земля, причем Инбер Колбт, оказалось, и в самом деле представляет собой устье большой реки, впадающей в море… Ага! Нет никакого пролива, о котором он думал сначала. Идти нужно, и точно, на полночь, вдоль бывшего берега этой обширной земли, где глубины вряд ли большие.
Вместо Ферейских островов и Девайкира – по одному сплошному острову, как и на месте Бару. Зато Катайр Крофинд в прошлом, как выяснилось, был архипелагом из полудюжины островков. Темайра нет вообще, а Стагар раза в три больше. Харум – иных, совершенно незнакомых очертаний, если верить этой карте – а почему ей нельзя верить? – некогда добрая треть континента ушла под воду, а столь же большой кусок суши поднялся с морского дна. Присутствуют еще несколько участков суши, причем их не три, по количеству легендарных утонувших земель, а целых пять. Одним словом, очертания и морей, и суши настолько незнакомые, что холодок пробегает по спине, когда пытаешься представить масштабы Шторма. Тот еще катаклизм… Жуть пробирает…
Теперь он знал доподлинно, какой дорогой ему идти: забирая влево.
Можно было уходить, но любопытство пересилило – неизвестно еще, когда он сможет сюда вернуться. Старательно притворяясь перед самим собой, что им движут лишь сугубо исследовательские цели, сухие, скучные потребности отвлеченной науки, Сварог поставил в угол автомат, снял саблю и бесцеремонно уселся в роскошное кожаное кресло за столом адмирала – кем же еще быть командиру такой вот базы, как не адмиралом? Даже если звания тогда были другие, он все равно адмирал, и точка…
Он рассеянно потрогал бронзовые и хрустальные безделушки – их было множество на столе, должно быть, адмиральское увлечение – наугад выдвинул ящик стола. Стопка чистой бумаги с вытисненной золотом эмблемой военно-морского флота и синей надписью: «Архонт-адмирал Крагонар Диртуэн, командующий базы «Стагар». Итак, все-таки адмирал…
Больше ничего интересного – авторучки, коробка скрепок абсолютно того же вида, к каким Сварог привык на Земле. В остальных ящиках и того нет. Судя по всему, покойный архонт-адмирал был большим аккуратистом, деловые документы держал в огромном сейфе, что красуется в углу комнаты, а посторонних предметов, не имеющих отношения к службе, в стол не складывал. Все неуставное ограничивалось безделушками на столе. Телефоны, какие-то никелированные ящички…
Поддавшись искушению, Сварог снял одну за другой три телефонных трубки – молчание, разумеется. Повозился с ящичками, что было не такой уж головоломной задачей: достаточно положить на них руку, чтобы, благодаря известному умению, тут же узнать, как с этими устройствами обращаться.
Первое оказалось чем-то вроде электронного ежедневника-будильника. Второе – телетайпом, связанным с Главным Штабом, вот уже пять тысяч лет как прекратившим существование. Сварог все же нажал клавишу «Прием».
Над никелированным ящичком выдвинулся из задней стенки небольшой экран. На черном светились жирные желтые буквы: «БЕЛАЯ ТРЕВОГА! БЕЛАЯ ТРЕВОГА! БЕЛАЯ ТРЕВОГА!» Надо полагать, это самое последнее сообщение, полученное адмиралом от вышестоящих инстанций, а там и грянуло, начался Шторм… Они здесь еще успели отдать какие-то распоряжения, скажем, у оперативного дежурного хватило времени, чтобы отправить вертолет за штандарт-навигатором Горонеро, поднять еще кого-то по тревоге, а там – навалилось…
Интересно, а какие распоряжения успел отдать архонт-адмирал? Одно из устройств как раз для этой цели и служило.
Сварог нажал нужные клавиши. Из узкой щели выползла лента с черными строчками.
Сварог прошел к огромному сейфу, положил ладонь на блестящую поверхность повыше никелированного штурвальчика и через мгновение уже знал код. Проделав нужные манипуляции, нажал стальные кнопки с цифрами и буквами, крутанул несколько раз штурвальчик в разные стороны, потянул полукруглую ручку.
И набросился на содержимое, на папки и скоросшиватели, как проникший в богатый дом взломщик, знающий, что времени у него почти нет. Потрошил папки, листал бумаги, отбрасывая крайне интересные, но совершенно ненужные сейчас прямо на пол. Скоро набралась целая груда. На иные из них с радостными воплями вмиг набросились бы и ученые из Магистериума, и люди Гаудина, во главе с ним самим, да и сам он, Сварог, в другое время. Но сейчас не было времени тешить научное любопытство.
Он целеустремленно искал списки подчиненных архонт-адмиралу кораблей и в конце концов наткнулся на нужный лист. Серебряная эскадра, судя по документам, изначально была выделена в особую тактическую единицу, решавшую какие-то свои, строго определенные задачи. И в ее составе пребывало некогда соединение «Морские Короли», состоявшее из трех подводных лодок: «Белард», «Кораторн» и «Рагнарок».
Последнее название ему уже попадалось где-то… ах да, на этом корабле служила некая Донайра, близкая знакомая и штандарт-навигатора, и его подруги. А впрочем, еще не факт. Одно и то же название, в принципе, могли носить и подводная лодка, и надводный корабль… почему бы и нет?
Знать бы еще, какая все-таки связь между существовавшими некогда реальными боевыми кораблями и нынешними морскими побасенками. Хм, любопытные параллели – Серебряная бригада и Серебряная эскадра… или это простое совпадение? Но очень уж многозначительное получается совпадение…
И по-прежнему что-то настойчиво вертится в голове, некая ассоциация…
Сейф опустел. Просмотрев каждую бумажку, Сварог так и не нашел ответа, каким же оружием располагали и Серебряная эскадра, и соединение подводных лодок с крайне многозначительным названием. Таких деталей в документах не нашлось – да и не могло там оказаться, логически рассуждая. Есть вещи, которые как бы сами собой подразумеваются, иные тактико-технические данные присутствуют только в справочниках, но никак не в бумагах, касающихся повседневной службы. Их и так знают облеченные властью и доверием командиры, к чему лишняя писанина? К подобному он привык за время своей службы, в прошлой жизни: скажем, во всех бумагах указано, каким количеством автоматов вооружен батальон, и калибр указан, но никто не станет составлять особую бумагу, уточняя, что автомат – это огнестрельное оружие. Это и так всем известно. Точно так же, отдавая приказ батальону выдвинуться в некую точку и выполнить некую задачу, ни один генерал не станет делать приписку: «Вооружить батальон автоматами». И так ясно, что на выполнение боевой задачи пойдут не с дубинами, а со штатным вооружением.
Он отошел от стола. Уставился на висевший рядом с картой полушарий портрет какого-то осанистого типа с седыми висками, проницательным взглядом и небольшой красно-синей розеткой на отвороте серого, несомненно, штатского одеяния. Незнакомец смотрел соколом, выглядел крайне презентабельно и авантажно. Никаких других портретов в кабинете не имелось – значит, следуя нехитрой логике, этот изображает лидера государства, а уж никак не любимого дедушку или дядю архонт-адмирала. В подобных кабинетах изображения любимых дедушек держат не на стене, а в крайнем случае, на столе – вот, кстати, рядом с телефоном красуется снимок красивой женщины средних лет, в серебряной рамке…
Сварог задумчиво почесал в затылке. Ну конечно, это глава государства. Штатский. Значит, у них тут не было никакой хунты… а впрочем, ничего толком неизвестно, не стоит спешить. Могла оказаться и хунта, глава которой приличия ради велел запечатлевать себя на висящих в присутственных местах портретах исключительно в цивильном, мало ли как у них было принято…
Оно ясно: и этот глядевший соколом субъект с портрета, и хозяин кабинета знали нечто такое, что крайне пригодилось бы и Сварогу сейчас – но тайны свои, как и подобало опытным государственным мужам, унесли с собой в могилу, не подумав о далеких потомках…
«Может, задержаться в этом месте подольше?» – подумал он.
В самом деле, мысль толковая. Здесь найдется еще немало сейфов, которые не мешало бы изучить вдумчиво, с толком и расстановкой. Сейфы эти, конечно, рангом пониже, но все равно, стоит в них покопаться. Коли это была военная база, где-то совсем рядом лежат бумаги и штаба, и контрразведки. Когда еще выдастся такой случай? Спать можно прямо здесь, на роскошном кожаном диване, с едой и питьем все в порядке, а что касается…
Что-то на миг заслонило тусклый свет за окном, словно там пронеслось нечто огромное.
Сварог встрепенулся, бросив вороватый взгляд на выпотрошенный сейф и груду бумаг на полу, – в какой-то миг он ощутил себя застигнутым с поличным шпионом из какого-то фильма. Потом, разумеется, вспомнил о реальном положении дел: некого стыдиться, не перед кем оправдываться, это давным-давно то ли выморочное имущество, то ли археологические раскопки…
Одно из высоких, во всю стену, окон, вновь потемнело – что-то огромное заслонило его. Сварогу пришло в голову, что он все же на морском дне, и следует почаще вспоминать о здоровой бдительности. Повернулся в ту сторону, где оставил оружие.
И тут же развернулся всем телом в сторону окна. Из темноты на него смотрел огромный зеленый глаз, круглый, немигающий, исполненный такой злобы, что холодок пробежал по спине.
Окно вылетело, неисчислимые осколки хлынули внутрь волной, и в комнату, разворачиваясь, прямо-таки выстрелили длинные щупальца, хлестнули по стенам, по огромному столу, определенно целя схватить человека.
Сварог рухнул на пол, перекатился, быстрым движением ноги подбил приклад стоящего у стены автомата так, что оружие само упало в протянутую руку. Другой рукой подхватил саблю за бронзовую оковку на конце ножен, пополз в дальний угол.
Щупальца шарили повсюду, хватая разнообразные предметы и тут же выпуская, расшвыривая. Подводная тварь целеустремленно искала Сварога.
Он приподнялся над столом и, пригибаясь, выпустил одной длинной очередью весь магазин, целясь главным образом в огромный немигающий глаз. Пули веером ушли в ту сторону, оставляя за собой пузырчатые трассы. Сварог видел попадания – но глаз, к сожалению, не задел. Никакого толку – особого вреда этому мешку со студнем пули все равно не причинят…
Судя по размерам щупалец – толщиной со взрослого человека и соответствующей длины – головоногий житель глубин был не из крохотных. Щупальце ударило по столу, прошлось по нему, сметая на пол все, что там было. Два других обогнули стол с двух сторон, упрямо нашаривая человека.
Приподнявшись на колени, Сварог что есть силы рубанул по ближайшему. К великому сожалению, в руках у него оказался на сей раз не Доран-ан-Тег. Отличная была сабля, до бритвенной остроты наточенная покойным владельцем, но конец щупальца она все же не отрубила, лишь рассекла до половины, и в кабинете стало расплываться темно-синее облачко.
Увечное щупальце проворно отдернулось, исчезло с глаз, но на смену ему обрушились со всех сторон сразу четыре. Положение было аховое: стоя на корточках, не размахнешься как следует, любой удар выйдет слабым, а если подняться на ноги, эта тварь тут же увидит его…
Если попытаться прорваться к двери… Есть шанс укрыться на лестнице, добежать до подвала – на первом этаже он видел дверь, которая определенно служила входом в подвал… На приличной военной базе, тем более в резиденции командующего, просто обязаны были устроить надежное бомбоубежище, куда никаким щупальцам не пробраться…
Он приподнялся, озираясь. Щупальце обвило его ноги, второе тут же оплело поперек груди, пренебрегая тем, что острие сабли впивалось в скользкую буроватую кожу. Сварога выдернуло из-за стола, как морковку с грядки, понесло в сторону выбитого окна. Он ничего не мог поделать, спеленатый по рукам и ногам. Не было времени бояться, в голове лихорадочно пронеслось: у спрута есть клюв, когда начнет жрать, может, и удастся всадить туда клинок, прямо в поганую харю, чтобы засунуть добычу в пасть, ему волей-неволей придется изменить положение пленника, перехватить по-другому, и тогда будет шанс…
Он оказался на улице – головоногое отплыло от дома, волоча за собой добычу. Ага, не спрут, а осьминог: округлое темное тело размером с деревенскую избу, клубок десятиярдовых щупалец, два злобных глаза немигающе вылупились…
Стремительные черно-белые тела пронеслись совсем рядом, опускаясь сверху с поразительной скоростью, и все мгновенно изменилось. Хватка ослабла; Сварог, почувствовав себя свободным, не стал терять времени и, полоснув мимоходом саблей по ближайшему щупальцу, поплыл в сторону и вниз, отчаянно загребая всеми конечностями.
Он опустился на мостовую и тут же отпрянул к стене. Осьминог, сжав щупальца в пучок, головой вперед рванулся прочь с поразительной скоростью – но на него со всех сторон налетели те самые стремительные, черно-белые обтекаемые силуэты, вцепились мертвой хваткой, сразу в десятке мест брызнули струйки темно-синей крови…
Прижавшись к стене, Сварог задрал голову. Сражение понемногу перемещалось в сторону пирса – осьминог отмахивался щупальцами, бешено крутя ими в воде, выполняя нечто похожее на фигуры высшего пилотажа, а на него безостановочно налетали косатки, числом не менее двух десятков, мелькали черно-белыми молниями, рвали куски из щупалец и туши, отскакивали с невероятным проворством, вновь бросались в атаку… Осьминог ухитрился ухватить-таки одну из них, оплел щупальцем от носа до кончика хвоста, стиснул – и брызнули темные струйки…
Но остальные не ослабили напора, вцепились еще яростнее. Сверху обрушилась подмога, еще с десяток изящных, стремительных, черно-белых морских хищников. Осьминога прямо-таки рвали в клочья, на мостовой уже беспомощно извивались в последних конвульсиях сразу три откушенных щупальца, беззвучная битва посреди расплывшегося над домами темного облака продолжалась с прежним накалом, хотя уже не одно, а целых три изуродованных черно-белых тела упало на дно…
Сварог, прижимаясь к стене, медленно отступал вправо, за угол дома. Лезть в драку не стоило – хотя бы потому, что от него не было бы никакого толку в качестве боевой единицы. Не единица, а сплошное недоразумение…
Вот только что прикажете делать дальше? Бежать на своих двоих от косаток бесполезно – догонят в два счета. Кто их знает, что им придет в голову, вполне может оказаться, что их миролюбие преувеличено… Вернуться в дом и пересидеть там смутные времена? Пожалуй…
Он осторожно выглянул из-за угла. В вышине медленно расплывалось темное облако – а то, что осталось от гигантского осьминога, красовалось посреди широкой улицы: бесформенная, слабо содрогавшаяся куча, окруженная бьющимися кусками щупалец, исходящая темно-синими струйками…
И тут же черно-белые тела метнулись к Сварогу. Он остался стоять у стены, потому что ничего больше не мог предпринять, а перед ним повисло в воде три десятка косаток. Маленькие темные глазки, такие же немигающие, как у осьминога, разглядывали его с совершенно непонятным выражением. Чертовски трудно определить, что именно выражают глаза подобных созданий…
Раздались непонятные звуки – что-то вроде потрескивания, писка, звонкого похрустыванья. Ага, это они беседуют, мнениями обмениваются, намерениями, надо полагать, делятся… Может быть, большинством голосов решат употребить его в пищу…
Он стоял, стиснув рукоять бесполезной сабли, а косатки, судя по звукам, продолжали оживленную беседу. Глупо строить догадки, но Сварогу отчего-то почудилось в их писке-хрусте-треске некоторое удивление. Вполне может оказаться, так и было. Вряд ли им приходилось видеть прежде, как сухопутный двуногий житель спокойно расхаживает по дну морскому, вовсе не собираясь задыхаться и тонуть. Плохо, что эти изящные рожи лишены всякой мимики…
Дискуссия продолжалась довольно долго, временами то одна косатка, то другая – всегда это была только одна – выдвигалась из строя, шевельнув плавниками, приближалась к Сварогу на длину вытянутой руки и всматривалась немигающе, пристально. Потом возвращалась на свое место. Может, и не сожрут, приободрившись, подумал Сварог. К чему разводить долгие дискуссии, если собираешься сожрать? О чем они балабонят, знать бы…
Прения завершились так внезапно, что Сварог вздрогнул от неожиданности, большая часть косаток прянула вверх и, держа безукоризненный строй, унеслась в неизвестном направлении. Осталось четыре. Они висели на прежнем месте, удерживаясь легкими движениями плавников, и уже не болтали. Все равно многовато для одинокого, вооруженного лишь саблей человека – каждая рыбка в три Свароговых роста, а уж зубы…
Он терпеливо ждал, потому что ничего другого не оставалось. Окажись это змеи, можно было попытаться с ними поговорить, но наречия этих созданий он не знал.
Одна из косаток вдруг шевельнулась, медленно подплыла к нему и, опустившись к самой мостовой, повернулась боком. Наклонила в сторону Сварога спинной плавник, напоминавший кривую саблю. Несколько раз качнула им так, что он ощутимо похлопал Сварога по груди. Остальные не двигались.
Что-то это должно было означать. Сварог не пошевелился. Издав скрежещущий звук, косатка вновь шлепнула его плавником по груди. Нет сомнений, что от него что-то настойчиво требовали. Что ей надобно? Слопать вроде бы не собираются…
А что, если… Почему бы и нет? Он прекрасно помнил земные истории о дельфинах, упорно буксировавших одиноких пловцов к твердой земле, и здешние аналогичные рассказы о косатках, спасавших потерпевших крушение моряков или рыбаков, оставшихся в открытом море без лодки.
Вторая косатка надвинулась на него сбоку, действуя рылом так, словно хотела осторожно отодвинуть от стены. Сварог решился. Засунул саблю за широкий кожаный пояс – перевязь с ножнами осталась в кабинете адмирала – неуклюже взобрался на округлую черную спину и обеими руками вцепился в плавник у самого основания.
Похоже, именно это от него и требовалось. Косатка моментально прянула вверх, по косой линии поднялась над домами и понеслась, энергично работая хвостом. Остальные мчались рядом. На спине морского хищника удержаться оказалось гораздо труднее, чем на лошади. Сварог отчаянно стискивал ногами крутые твердые бока, вцепился в плавник, с грехом пополам усидев. Косатка мчалась так, словно не понимала, как ему трудно на ней держаться.
Вокруг становилось все светлее и светлее – и голова Сварога, прорвав макушкой некий неощутимый занавес, вдруг оказалась на вольном воздухе. Море было все таким же спокойным, солнце кренилось к закату.
Косатка после длившегося буквально несколько секунд замешательства помчалась куда-то, вспенивая воду. «Уж не к ближайшей ли суше вы меня собираетесь доставить? – подумал Сварог. – В любом случае ясно, что есть не станете, спасибо и на том. Значит, поживем еще…»
Роскошная была приемная – целых три стола для адъютантов и порученцев, уставленные телефонами и прочими подручными приборами, вдоль одной из стен шеренга глубоких кожаных кресел, вторая стена украшена огромными картинами в золоченых рамах, изображавшими батальные сюжеты или идущие в открытом море корабли, парусные, паровые, а также не испускавшие дыма, наверняка более современные и особенно прославившиеся в истории военно-морского флота. Названия многих можно было без труда прочитать на борту – но они, разумеется, Сварогу ничего не говорили.
Он взялся за затейливую позолоченную ручку, и высокая дверь распахнулась удивительно легко. Сварог с первого взгляда убедился, что именно здесь некогда имел честь обитать Самый Важный. Огромный глобус в углу, многочисленные модели кораблей под стеклянными колпаками, большой стол с позолоченными углами и резными украшениями, лежащая на нем фуражка, блиставшая обилием золотых листьев, разлапистостью кокарды, украшенной даже полудюжиной небольших бриллиантиков…
Многое здесь заслуживало внимания, но он в первую очередь направился вглубь кабинета, к огромной карте на стене, ощущая нешуточное волнение – впервые увидел, как выглядел Талар до Шторма, какими были моря, острова и суша…
Только Диори, ледяной остров, нисколько не изменился. Все остальное оказалось непривычным, другим. Сегур и Бран Луг исчезли, вместо них – обширная земля, причем Инбер Колбт, оказалось, и в самом деле представляет собой устье большой реки, впадающей в море… Ага! Нет никакого пролива, о котором он думал сначала. Идти нужно, и точно, на полночь, вдоль бывшего берега этой обширной земли, где глубины вряд ли большие.
Вместо Ферейских островов и Девайкира – по одному сплошному острову, как и на месте Бару. Зато Катайр Крофинд в прошлом, как выяснилось, был архипелагом из полудюжины островков. Темайра нет вообще, а Стагар раза в три больше. Харум – иных, совершенно незнакомых очертаний, если верить этой карте – а почему ей нельзя верить? – некогда добрая треть континента ушла под воду, а столь же большой кусок суши поднялся с морского дна. Присутствуют еще несколько участков суши, причем их не три, по количеству легендарных утонувших земель, а целых пять. Одним словом, очертания и морей, и суши настолько незнакомые, что холодок пробегает по спине, когда пытаешься представить масштабы Шторма. Тот еще катаклизм… Жуть пробирает…
Теперь он знал доподлинно, какой дорогой ему идти: забирая влево.
Можно было уходить, но любопытство пересилило – неизвестно еще, когда он сможет сюда вернуться. Старательно притворяясь перед самим собой, что им движут лишь сугубо исследовательские цели, сухие, скучные потребности отвлеченной науки, Сварог поставил в угол автомат, снял саблю и бесцеремонно уселся в роскошное кожаное кресло за столом адмирала – кем же еще быть командиру такой вот базы, как не адмиралом? Даже если звания тогда были другие, он все равно адмирал, и точка…
Он рассеянно потрогал бронзовые и хрустальные безделушки – их было множество на столе, должно быть, адмиральское увлечение – наугад выдвинул ящик стола. Стопка чистой бумаги с вытисненной золотом эмблемой военно-морского флота и синей надписью: «Архонт-адмирал Крагонар Диртуэн, командующий базы «Стагар». Итак, все-таки адмирал…
Больше ничего интересного – авторучки, коробка скрепок абсолютно того же вида, к каким Сварог привык на Земле. В остальных ящиках и того нет. Судя по всему, покойный архонт-адмирал был большим аккуратистом, деловые документы держал в огромном сейфе, что красуется в углу комнаты, а посторонних предметов, не имеющих отношения к службе, в стол не складывал. Все неуставное ограничивалось безделушками на столе. Телефоны, какие-то никелированные ящички…
Поддавшись искушению, Сварог снял одну за другой три телефонных трубки – молчание, разумеется. Повозился с ящичками, что было не такой уж головоломной задачей: достаточно положить на них руку, чтобы, благодаря известному умению, тут же узнать, как с этими устройствами обращаться.
Первое оказалось чем-то вроде электронного ежедневника-будильника. Второе – телетайпом, связанным с Главным Штабом, вот уже пять тысяч лет как прекратившим существование. Сварог все же нажал клавишу «Прием».
Над никелированным ящичком выдвинулся из задней стенки небольшой экран. На черном светились жирные желтые буквы: «БЕЛАЯ ТРЕВОГА! БЕЛАЯ ТРЕВОГА! БЕЛАЯ ТРЕВОГА!» Надо полагать, это самое последнее сообщение, полученное адмиралом от вышестоящих инстанций, а там и грянуло, начался Шторм… Они здесь еще успели отдать какие-то распоряжения, скажем, у оперативного дежурного хватило времени, чтобы отправить вертолет за штандарт-навигатором Горонеро, поднять еще кого-то по тревоге, а там – навалилось…
Интересно, а какие распоряжения успел отдать архонт-адмирал? Одно из устройств как раз для этой цели и служило.
Сварог нажал нужные клавиши. Из узкой щели выползла лента с черными строчками.
«База „Стагар“ Полночного Флота – краг-адмиралу Делутеру. В 11.24 шифровкой морского министра объявлена Белая Тревога. С получением сего немедленно вывести Серебряную эскадру в открытое море, рассредоточить корабли, флаг удержать на „Туруле“. Всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами нанести удар по убежищу Великого Кракена. Соединению „Морские Короли“ обеспечить полное и окончательное уничтожение. Потерь не считать. Архонт-адмирал Диртуэн».Сварог долго сидел в задумчивости над последним приказом, какой успел отдать в своей жизни хозяин кабинета. Было над чем поразмыслить. Оказывается, уже в те времена существовали планы по уничтожению Великого Кракена – надо полагать, детально разработанные, подробные, если Диртуэн в своем приказе высказался столь лаконично. Его подчиненные сами должны были прекрасно знать, о каких планах идет речь, и как им следует действовать. Интересно. Очень интересно. Выходит, у них были некие средства, позволявшие обеспечить «полное и окончательное уничтожение»? Похоже на то. Кто же в подобной ситуации ставит перед подчиненными нереальные, заведомо утопические цели? Краткий и недвусмысленный приказ, предельно ясный и четкий… Морские короли, что любопытно… Многозначительная перекличка через тысячелетия, а? Испокон веков болтают, что Великого Кракена может уничтожить только Копье Морских Королей, а тут вдруг узнаешь, что именно так называлось некое соединение военно-морских сил, коему прямо предписывалось… Совпадение? Крохи информации, обернувшиеся с течением времени романтической легендой? Или что-то другое? Выходит, у них были средства…У них были средства… И, судя по тому, что Великий Кракен до сих пор обитает в пучине, эти средства то ли не возымели должного действия, то ли попросту их не успели пустить в ход, что гораздо более вероятно. О Шторме достоверно известно одно: что бы он собой ни представлял, он тряхнул планету, чуть ли не мгновенно захватив всю целиком, катаклизм был всеобщий и грандиозный… Могли и не успеть… Хотя и намерения были, и заранее разработанные планы, и средства… Некое умозаключение так и вертится в голове, никак не складываясь в четкие формулировки, во внятные истины…
Сварог прошел к огромному сейфу, положил ладонь на блестящую поверхность повыше никелированного штурвальчика и через мгновение уже знал код. Проделав нужные манипуляции, нажал стальные кнопки с цифрами и буквами, крутанул несколько раз штурвальчик в разные стороны, потянул полукруглую ручку.
И набросился на содержимое, на папки и скоросшиватели, как проникший в богатый дом взломщик, знающий, что времени у него почти нет. Потрошил папки, листал бумаги, отбрасывая крайне интересные, но совершенно ненужные сейчас прямо на пол. Скоро набралась целая груда. На иные из них с радостными воплями вмиг набросились бы и ученые из Магистериума, и люди Гаудина, во главе с ним самим, да и сам он, Сварог, в другое время. Но сейчас не было времени тешить научное любопытство.
Он целеустремленно искал списки подчиненных архонт-адмиралу кораблей и в конце концов наткнулся на нужный лист. Серебряная эскадра, судя по документам, изначально была выделена в особую тактическую единицу, решавшую какие-то свои, строго определенные задачи. И в ее составе пребывало некогда соединение «Морские Короли», состоявшее из трех подводных лодок: «Белард», «Кораторн» и «Рагнарок».
Последнее название ему уже попадалось где-то… ах да, на этом корабле служила некая Донайра, близкая знакомая и штандарт-навигатора, и его подруги. А впрочем, еще не факт. Одно и то же название, в принципе, могли носить и подводная лодка, и надводный корабль… почему бы и нет?
Знать бы еще, какая все-таки связь между существовавшими некогда реальными боевыми кораблями и нынешними морскими побасенками. Хм, любопытные параллели – Серебряная бригада и Серебряная эскадра… или это простое совпадение? Но очень уж многозначительное получается совпадение…
И по-прежнему что-то настойчиво вертится в голове, некая ассоциация…
Сейф опустел. Просмотрев каждую бумажку, Сварог так и не нашел ответа, каким же оружием располагали и Серебряная эскадра, и соединение подводных лодок с крайне многозначительным названием. Таких деталей в документах не нашлось – да и не могло там оказаться, логически рассуждая. Есть вещи, которые как бы сами собой подразумеваются, иные тактико-технические данные присутствуют только в справочниках, но никак не в бумагах, касающихся повседневной службы. Их и так знают облеченные властью и доверием командиры, к чему лишняя писанина? К подобному он привык за время своей службы, в прошлой жизни: скажем, во всех бумагах указано, каким количеством автоматов вооружен батальон, и калибр указан, но никто не станет составлять особую бумагу, уточняя, что автомат – это огнестрельное оружие. Это и так всем известно. Точно так же, отдавая приказ батальону выдвинуться в некую точку и выполнить некую задачу, ни один генерал не станет делать приписку: «Вооружить батальон автоматами». И так ясно, что на выполнение боевой задачи пойдут не с дубинами, а со штатным вооружением.
Он отошел от стола. Уставился на висевший рядом с картой полушарий портрет какого-то осанистого типа с седыми висками, проницательным взглядом и небольшой красно-синей розеткой на отвороте серого, несомненно, штатского одеяния. Незнакомец смотрел соколом, выглядел крайне презентабельно и авантажно. Никаких других портретов в кабинете не имелось – значит, следуя нехитрой логике, этот изображает лидера государства, а уж никак не любимого дедушку или дядю архонт-адмирала. В подобных кабинетах изображения любимых дедушек держат не на стене, а в крайнем случае, на столе – вот, кстати, рядом с телефоном красуется снимок красивой женщины средних лет, в серебряной рамке…
Сварог задумчиво почесал в затылке. Ну конечно, это глава государства. Штатский. Значит, у них тут не было никакой хунты… а впрочем, ничего толком неизвестно, не стоит спешить. Могла оказаться и хунта, глава которой приличия ради велел запечатлевать себя на висящих в присутственных местах портретах исключительно в цивильном, мало ли как у них было принято…
Оно ясно: и этот глядевший соколом субъект с портрета, и хозяин кабинета знали нечто такое, что крайне пригодилось бы и Сварогу сейчас – но тайны свои, как и подобало опытным государственным мужам, унесли с собой в могилу, не подумав о далеких потомках…
«Может, задержаться в этом месте подольше?» – подумал он.
В самом деле, мысль толковая. Здесь найдется еще немало сейфов, которые не мешало бы изучить вдумчиво, с толком и расстановкой. Сейфы эти, конечно, рангом пониже, но все равно, стоит в них покопаться. Коли это была военная база, где-то совсем рядом лежат бумаги и штаба, и контрразведки. Когда еще выдастся такой случай? Спать можно прямо здесь, на роскошном кожаном диване, с едой и питьем все в порядке, а что касается…
Что-то на миг заслонило тусклый свет за окном, словно там пронеслось нечто огромное.
Сварог встрепенулся, бросив вороватый взгляд на выпотрошенный сейф и груду бумаг на полу, – в какой-то миг он ощутил себя застигнутым с поличным шпионом из какого-то фильма. Потом, разумеется, вспомнил о реальном положении дел: некого стыдиться, не перед кем оправдываться, это давным-давно то ли выморочное имущество, то ли археологические раскопки…
Одно из высоких, во всю стену, окон, вновь потемнело – что-то огромное заслонило его. Сварогу пришло в голову, что он все же на морском дне, и следует почаще вспоминать о здоровой бдительности. Повернулся в ту сторону, где оставил оружие.
И тут же развернулся всем телом в сторону окна. Из темноты на него смотрел огромный зеленый глаз, круглый, немигающий, исполненный такой злобы, что холодок пробежал по спине.
Окно вылетело, неисчислимые осколки хлынули внутрь волной, и в комнату, разворачиваясь, прямо-таки выстрелили длинные щупальца, хлестнули по стенам, по огромному столу, определенно целя схватить человека.
Сварог рухнул на пол, перекатился, быстрым движением ноги подбил приклад стоящего у стены автомата так, что оружие само упало в протянутую руку. Другой рукой подхватил саблю за бронзовую оковку на конце ножен, пополз в дальний угол.
Щупальца шарили повсюду, хватая разнообразные предметы и тут же выпуская, расшвыривая. Подводная тварь целеустремленно искала Сварога.
Он приподнялся над столом и, пригибаясь, выпустил одной длинной очередью весь магазин, целясь главным образом в огромный немигающий глаз. Пули веером ушли в ту сторону, оставляя за собой пузырчатые трассы. Сварог видел попадания – но глаз, к сожалению, не задел. Никакого толку – особого вреда этому мешку со студнем пули все равно не причинят…
Судя по размерам щупалец – толщиной со взрослого человека и соответствующей длины – головоногий житель глубин был не из крохотных. Щупальце ударило по столу, прошлось по нему, сметая на пол все, что там было. Два других обогнули стол с двух сторон, упрямо нашаривая человека.
Приподнявшись на колени, Сварог что есть силы рубанул по ближайшему. К великому сожалению, в руках у него оказался на сей раз не Доран-ан-Тег. Отличная была сабля, до бритвенной остроты наточенная покойным владельцем, но конец щупальца она все же не отрубила, лишь рассекла до половины, и в кабинете стало расплываться темно-синее облачко.
Увечное щупальце проворно отдернулось, исчезло с глаз, но на смену ему обрушились со всех сторон сразу четыре. Положение было аховое: стоя на корточках, не размахнешься как следует, любой удар выйдет слабым, а если подняться на ноги, эта тварь тут же увидит его…
Если попытаться прорваться к двери… Есть шанс укрыться на лестнице, добежать до подвала – на первом этаже он видел дверь, которая определенно служила входом в подвал… На приличной военной базе, тем более в резиденции командующего, просто обязаны были устроить надежное бомбоубежище, куда никаким щупальцам не пробраться…
Он приподнялся, озираясь. Щупальце обвило его ноги, второе тут же оплело поперек груди, пренебрегая тем, что острие сабли впивалось в скользкую буроватую кожу. Сварога выдернуло из-за стола, как морковку с грядки, понесло в сторону выбитого окна. Он ничего не мог поделать, спеленатый по рукам и ногам. Не было времени бояться, в голове лихорадочно пронеслось: у спрута есть клюв, когда начнет жрать, может, и удастся всадить туда клинок, прямо в поганую харю, чтобы засунуть добычу в пасть, ему волей-неволей придется изменить положение пленника, перехватить по-другому, и тогда будет шанс…
Он оказался на улице – головоногое отплыло от дома, волоча за собой добычу. Ага, не спрут, а осьминог: округлое темное тело размером с деревенскую избу, клубок десятиярдовых щупалец, два злобных глаза немигающе вылупились…
Стремительные черно-белые тела пронеслись совсем рядом, опускаясь сверху с поразительной скоростью, и все мгновенно изменилось. Хватка ослабла; Сварог, почувствовав себя свободным, не стал терять времени и, полоснув мимоходом саблей по ближайшему щупальцу, поплыл в сторону и вниз, отчаянно загребая всеми конечностями.
Он опустился на мостовую и тут же отпрянул к стене. Осьминог, сжав щупальца в пучок, головой вперед рванулся прочь с поразительной скоростью – но на него со всех сторон налетели те самые стремительные, черно-белые обтекаемые силуэты, вцепились мертвой хваткой, сразу в десятке мест брызнули струйки темно-синей крови…
Прижавшись к стене, Сварог задрал голову. Сражение понемногу перемещалось в сторону пирса – осьминог отмахивался щупальцами, бешено крутя ими в воде, выполняя нечто похожее на фигуры высшего пилотажа, а на него безостановочно налетали косатки, числом не менее двух десятков, мелькали черно-белыми молниями, рвали куски из щупалец и туши, отскакивали с невероятным проворством, вновь бросались в атаку… Осьминог ухитрился ухватить-таки одну из них, оплел щупальцем от носа до кончика хвоста, стиснул – и брызнули темные струйки…
Но остальные не ослабили напора, вцепились еще яростнее. Сверху обрушилась подмога, еще с десяток изящных, стремительных, черно-белых морских хищников. Осьминога прямо-таки рвали в клочья, на мостовой уже беспомощно извивались в последних конвульсиях сразу три откушенных щупальца, беззвучная битва посреди расплывшегося над домами темного облака продолжалась с прежним накалом, хотя уже не одно, а целых три изуродованных черно-белых тела упало на дно…
Сварог, прижимаясь к стене, медленно отступал вправо, за угол дома. Лезть в драку не стоило – хотя бы потому, что от него не было бы никакого толку в качестве боевой единицы. Не единица, а сплошное недоразумение…
Вот только что прикажете делать дальше? Бежать на своих двоих от косаток бесполезно – догонят в два счета. Кто их знает, что им придет в голову, вполне может оказаться, что их миролюбие преувеличено… Вернуться в дом и пересидеть там смутные времена? Пожалуй…
Он осторожно выглянул из-за угла. В вышине медленно расплывалось темное облако – а то, что осталось от гигантского осьминога, красовалось посреди широкой улицы: бесформенная, слабо содрогавшаяся куча, окруженная бьющимися кусками щупалец, исходящая темно-синими струйками…
И тут же черно-белые тела метнулись к Сварогу. Он остался стоять у стены, потому что ничего больше не мог предпринять, а перед ним повисло в воде три десятка косаток. Маленькие темные глазки, такие же немигающие, как у осьминога, разглядывали его с совершенно непонятным выражением. Чертовски трудно определить, что именно выражают глаза подобных созданий…
Раздались непонятные звуки – что-то вроде потрескивания, писка, звонкого похрустыванья. Ага, это они беседуют, мнениями обмениваются, намерениями, надо полагать, делятся… Может быть, большинством голосов решат употребить его в пищу…
Он стоял, стиснув рукоять бесполезной сабли, а косатки, судя по звукам, продолжали оживленную беседу. Глупо строить догадки, но Сварогу отчего-то почудилось в их писке-хрусте-треске некоторое удивление. Вполне может оказаться, так и было. Вряд ли им приходилось видеть прежде, как сухопутный двуногий житель спокойно расхаживает по дну морскому, вовсе не собираясь задыхаться и тонуть. Плохо, что эти изящные рожи лишены всякой мимики…
Дискуссия продолжалась довольно долго, временами то одна косатка, то другая – всегда это была только одна – выдвигалась из строя, шевельнув плавниками, приближалась к Сварогу на длину вытянутой руки и всматривалась немигающе, пристально. Потом возвращалась на свое место. Может, и не сожрут, приободрившись, подумал Сварог. К чему разводить долгие дискуссии, если собираешься сожрать? О чем они балабонят, знать бы…
Прения завершились так внезапно, что Сварог вздрогнул от неожиданности, большая часть косаток прянула вверх и, держа безукоризненный строй, унеслась в неизвестном направлении. Осталось четыре. Они висели на прежнем месте, удерживаясь легкими движениями плавников, и уже не болтали. Все равно многовато для одинокого, вооруженного лишь саблей человека – каждая рыбка в три Свароговых роста, а уж зубы…
Он терпеливо ждал, потому что ничего другого не оставалось. Окажись это змеи, можно было попытаться с ними поговорить, но наречия этих созданий он не знал.
Одна из косаток вдруг шевельнулась, медленно подплыла к нему и, опустившись к самой мостовой, повернулась боком. Наклонила в сторону Сварога спинной плавник, напоминавший кривую саблю. Несколько раз качнула им так, что он ощутимо похлопал Сварога по груди. Остальные не двигались.
Что-то это должно было означать. Сварог не пошевелился. Издав скрежещущий звук, косатка вновь шлепнула его плавником по груди. Нет сомнений, что от него что-то настойчиво требовали. Что ей надобно? Слопать вроде бы не собираются…
А что, если… Почему бы и нет? Он прекрасно помнил земные истории о дельфинах, упорно буксировавших одиноких пловцов к твердой земле, и здешние аналогичные рассказы о косатках, спасавших потерпевших крушение моряков или рыбаков, оставшихся в открытом море без лодки.
Вторая косатка надвинулась на него сбоку, действуя рылом так, словно хотела осторожно отодвинуть от стены. Сварог решился. Засунул саблю за широкий кожаный пояс – перевязь с ножнами осталась в кабинете адмирала – неуклюже взобрался на округлую черную спину и обеими руками вцепился в плавник у самого основания.
Похоже, именно это от него и требовалось. Косатка моментально прянула вверх, по косой линии поднялась над домами и понеслась, энергично работая хвостом. Остальные мчались рядом. На спине морского хищника удержаться оказалось гораздо труднее, чем на лошади. Сварог отчаянно стискивал ногами крутые твердые бока, вцепился в плавник, с грехом пополам усидев. Косатка мчалась так, словно не понимала, как ему трудно на ней держаться.
Вокруг становилось все светлее и светлее – и голова Сварога, прорвав макушкой некий неощутимый занавес, вдруг оказалась на вольном воздухе. Море было все таким же спокойным, солнце кренилось к закату.
Косатка после длившегося буквально несколько секунд замешательства помчалась куда-то, вспенивая воду. «Уж не к ближайшей ли суше вы меня собираетесь доставить? – подумал Сварог. – В любом случае ясно, что есть не станете, спасибо и на том. Значит, поживем еще…»
Часть третья
По ту сторону добра и зла
Глава первая
Странники
Косатка неслась, словно торпедный катер. Сварог мало что мог рассмотреть вокруг за белопенными брызгами, хлеставшими в лицо так, словно его поливали из шланга, но все же рассмотрел впереди вереницу высоких парусов. Правда, была в них какая-то непонятная пока то ли странность, то ли неправильность, но все же это были самые натуральные паруса. Паруса – это корабли. Корабли – это люди. Не исключено, что именно эта нехитрая логическая цепочка сложилась в мозгу несущейся по морской глади косатки – коли уж она озаботилась спасением Сварога.
Косатка заметно сбавила скорость, повернула. Теперь она двигалась параллельно… нет, не кораблям, плотам. Длинная вереница огромных плотов, на каждом – единственная мачта и косой парус, а также несколько плетеных хижин с острыми крышами. По бокам закреплены горизонтально длинные весла, бездействующие сейчас, видно, что у невысоких бортов толпятся люди.
Сварогу уже доводилось слышать об этой морской достопримечательности, хотя вживую прежде не сталкивался. Зовутся они Морскими Бродягами – это здешние цыгане, вечные странники, с незапамятных времен бороздящие океан на своих плотах. Давным-давно Шторм привел их в такой ужас, что они дали клятву никогда в жизни не ступать на твердую землю – и, что характерно, клятву эту свято держали их потомки бог ведает в каком поколении.
Косатка заметно сбавила скорость, повернула. Теперь она двигалась параллельно… нет, не кораблям, плотам. Длинная вереница огромных плотов, на каждом – единственная мачта и косой парус, а также несколько плетеных хижин с острыми крышами. По бокам закреплены горизонтально длинные весла, бездействующие сейчас, видно, что у невысоких бортов толпятся люди.
Сварогу уже доводилось слышать об этой морской достопримечательности, хотя вживую прежде не сталкивался. Зовутся они Морскими Бродягами – это здешние цыгане, вечные странники, с незапамятных времен бороздящие океан на своих плотах. Давным-давно Шторм привел их в такой ужас, что они дали клятву никогда в жизни не ступать на твердую землю – и, что характерно, клятву эту свято держали их потомки бог ведает в каком поколении.