Страница:
Кажется, я догадываюсь, что сказал бы «правоверный» историк: вот если бы построить образец в точном соответствии с описаниями древних, весом в полторы сотни тонн, и водрузить его на помянутые колесики, и созвать для обслуги человек сто — уж тут-то он бы заработал! От «правоверных» этого вполне можно ожидать: ведь пишут же, стервецы, не краснея, о миллионном войске, которое персидский царь Ксеркс послал на «древних» греков! Для справки: в первые годы царствования Екатерины Второй все пехотные части Российской империи насчитывали 283 000 человек — но и это тяжким гнетом ложилось на бюджет. Каким образом живший до рождества Христова царь ухитрялся кормить свою миллионную ораву хотя бы неделю, историки благоразумно умалчивают: как же, Ксеркс ведь повелел! Значит, все как-то само собой устроилось, тушенка с неба падала, сухари росли на деревьях, а вареники сами в рот прыгали…
Вот как протекает мобилизация во время войны римлян с Ганнибалом: «…Гасдрубал, сын Гисгона, вместе с Магоном произвел набор в глухих и окраинных областях, и под его знаменами собралось до пятидесяти тысяч пехоты и четыре с половиною тысячи конницы». Тит Ливии, «Война с Ганнибалом».
Вновь неприкрытое волшебство: более чем за сто лет до рождества Христова античный полководец поскреб по сусекам в «глухих и окраинных областях» и в два счета собрал под знамена этакую силищу. Одних лошадей четыре с половиной тысячи — а сколько же для этой оравы понадобилось оружия? Счет металла снова идет на десятки тонн…
Что характерно, в Средневековье картина меняется самым решительным образом. Климат остался тем же, население даже увеличилось, техника и ремесла стали гораздо развитее «античных» — но отчего-то средневековые короли, как ни «повелевали», не смогли собрать хотя бы отдаленное подобие фантасмагорических по количеству армад древности. Пять-шесть тысяч пехотинцев и сотня-другая конников — вот примерный состав нормальной средневековой армии. И ситуация не менялась столетиями. В 1812 г. Бонапарт захватил практически всю Европу — но, как он ни старался, смог двинуть на Россию всего шестьсот тысяч человек. Должно быть, он не умел толком «повелеть», далеко ему было до Ксеркса…
А впрочем, историки на полном серьезе нас уверяют: все оттого, что «античные воины» были другими. Они ничем не отличались от нас с точки зрения физиологии, но силу и выносливость откуда-то брали нечеловеческую. Для древнеримского воина ничего не стоило прошагать за пять часов около двадцати пяти километров, неся на себе при этом, кроме оружия, еще запас хлеба на пятнадцать дней, а также тяжелые заостренные колья. Мало того, придя на место, эти чудо-богатыри не садились отдыхать, а быстренько выкапывали длинный ров, насыпали вал, строили на валу ограждение из тех самых кольев, разбивали палатки — и только после этого устраивались перекусить и вытянуть усталые ноги. И так — каждый вечер.
Я консультировался со строителями — с тремя разными прорабами, ставя перед ними подобные «технические задания». Ответ был одинаков: это попросту нереально. По всем расчетам выходило: если наши бравые легионеры начнут городить лагерь вечером, то закончат его не раньше полудня следующего дня. Никакая «сила и выносливость» тут не помогут — у человеческого организма просто-напросто есть свои пределы…
А знаете ли вы, как эти волшебные воины сражались в конном строю?
Без стремян. Стремена, объясняют нам «фунды», были изобретены только в восьмом веке после рождества Христова, античность и Древний Рим их, естественно, не знали…
Плести такое может только тот, кто ни разу в жизни не сидел верхом на лошади и путает голову с хвостом. Это опять-таки нереально: сидя без стремян, действовать мечом и копьем. Первый же мало-мальски серьезный толчок вышибет из седла обоих противников согласно неумолимым законам механики. Меж тем, что ни год, на иллюстрациях к книгам о древнем военном искусстве появляются совершенно невероятные создания вроде «парфянского катафрактария».
Зрелище сюрреалистическое: всадник, закованный в стальную кольчугу до пят, весом не менее двадцати килограммов, восседает с копьем длиной метра в два и массивным железным наконечником… без седла и без стремян, трогательно свесив ножки. Да еще скачет куда-то, тычет своей оглоблей во врага, ухитрившись при этом не слететь с коняшки и не сломать себе шею. Ах да, ему же царь повелел, никуда не денешься…
Практически в каждой книге, посвященной критике «длинной хронологии», присутствует изображение серебряной вазы из скифского кургана. Ее нашли в те времена, когда в развитии «новой хронологии» случилась очередная пауза — и весьма необдуманно ввели в научный обиход, не думая о последствиях.
Дело в том, что у лошади, якобы изображенной древними мастерами за многие столетия до рождества Христова, свисают с седла некие приспособления, которые могут быть только стременами, и ничем иным!
Однако тот, кто подумает, что «фундаменталисты» дрогнули и пришли в замешательство, подобно римским легионам из классического учебника, здорово заблуждается. Нашего «фундаменталиста» голыми руками не возьмешь. Объяснение последовало мгновенно: это не стремена, объяснили нам снисходительно-профессиональные историки, это только некое приспособление, имеющее вид стремян, а чтобы ощутить разницу, нужно быть дипломированным историком. В общем, это не настоящие стремена, это «вспомогательные» стремена. Древний скиф пользовался ими исключительно для того, чтобы сесть на лошадь — а, оказавшись в седле, он тут же вынимал ноги из этих самых стремян, поскольку они были вспомогательными, и скакал себе в битву, свободно болтая ногами…
Честное слово, так и объясняют! Положительно, что-то не в порядке с нашей славной исторической наукой! Поскольку практика верховой езды и конного боя вопреки любой наукообразной болтовне свидетельствует: тяжеловооруженный всадник попросту не в состоянии удержаться на коне без стремян. Первый же удар противника, первый же тычок собственным копьем во врага снесет его с седла нежнейшим образом… Вопреки всем царским повелениям.
Так вот, что характерно: с наступлением Средневековья куда-то моментально исчезли монстры вроде вышеописанных «таранных черепах», пропали не то что миллионные, но даже стотысячные армии. Поскольку реальная экономика, а не баснословная, такого вынести не в состоянии. Чтобы вооружить как следует одного-единственного рыцаря, требовалась сумма, эквивалентная стоимости сорока пяти коров — какие там семьдесят тысяч гоплитов фантаста Геродота…
Между прочим, еще при битве у Гастингса 1066 г. от Р.Х. рубились каменными топорами — и дешево, и эффективно. Не каждый мог себе позволить металлический топор…
И еще один немаловажный аспект проблемы — умышленные подделки, сознательно подсовываемые под видом «древних раритетов».
Не менее сорока лет назад я увидел в детской книжке о древней истории изображение молодого критянина — как объяснял автор, прекрасно сохранившая фреска из знаменитого дворца в Кноссе.
Сорок лет — сорок! — я, как и многие тысячи других, принимал на веру, что археологи, раскопав Кносский дворец, отыскали фреску именно в таком виде…
И вдруг выходит книга К. Булычева «Тайны античного мира». И в ней — подлинное изображение того, что откопал в Кноссе знаменитый британский археолог Эванс!
Любуйтесь и сравнивайте. На рис. 4 — то, что Эванс нашел на самом деле. На рис. 5 — «реконструкция», то есть нарисованная заново картинка. Все дело, оказывается, в том, что знаменитый археолог Эванс обладал развитым чувством прекрасного — и, как всякий ученый историк, знал, как должны выглядеть подлинники. Эванс пригласил неплохих художников того времени, и они превратили жалкие фрагменты в подлинные произведения искусства. Но нам-то десятилетиями впаривали новодел за подлинник!
Рисунок 4.
Вот так делается история. Иногда ее сочиняют так, как это делал Эванс со своей бригадой мастеров кисти. Иногда и творцы «реальной» истории работают подобно итальянцу Джовио, жившему в эпоху так называемого Возрождения: «Джовио гарантировал, что своим пером он обеспечит заказчику исторического сочинения заметное место в истории и в награду за это брал деньги. Если же ему отказывали в вознаграждении, то он либо игнорировал в своем сочинении данное лицо или государство, либо стремился выставить его в возможно более темном свете, причем не стеснялся пользоваться открытой бранью и клеветой. Но
Рисунок 5.
поскольку Козимо Медичи был богатым, щедрым, а потому почетным заказчиком, то и в биографии К. Медичи, и во всех сюжетах, связанных с его жизнью и деятельностью, в «45 книгах моего времени», Джовио использует исключительно превосходные степени». (М.С. Бобкова, примечания к трактату Жана Бодена.) Прелестно, не правда ли? Тот, у кого лет пятьсот назад нашлось достаточно денег, представал великим государственным мужем, светочем честности и благородства. Скупой или бедный безотносительно к правде становился полной ему противоположностью. И все бы ничего, каждый зарабатывает, как умеет, но с тече нием времени труды литературной проститутки вроде Джовио «входили в научный оборот», обрастали комментариями и толкованиями, и, в конце концов, считались уже достовернейшим документом эпохи, и всех, кто пытался на миражи покушаться, объявляли в лучшем случае невеждами, а в худшем — безумцами, как Ньютона, Морозова, Фоменко…
Есть старая детская книжка под названием «О гномах и сиротке Марысе». Один из главных персонажей — ученый гном Чепухинский-Вздорный, славный, в частности, своим сугубо научным методом создания исторических трудов: «Что он видел, что слышал, то записывал верно, а чего не видел и не слышал, то выдумывал так превосходно, что при чтении этой книги сердца у всех преисполнялись радостью».
Увы, нашему г-ну Носову с ученым гномом не сравниться: поскольку сердце читателя наполняется отнюдь не радостью, когда он узнает, скажем, об «осадной башне Деметрия Полиоркета, которую он применил при осаде Родоса в 305—306 гг. до н.э.»
Интересная башня. Девятиэтажная. Шириной — 22 м у подножия и 9 м на вершине, высотой — 44,5 м. А главное, передвигается на восьми деревянных колесах диаметром в метр: «…подвигаясь вперед с оглушительным скрипом и грохотом, вселяя ужас в сердца зрителей, но взорам их неся невольную радость».
Что верно, то верно — опус г-на Носова несет невольную радость взору любого инженера…
КАК СЧИТАЛИ ХРОНОЛОГИЮ.
ДРУГАЯ ИСТОРИЯ ЕВРОПЫ.
Вот как протекает мобилизация во время войны римлян с Ганнибалом: «…Гасдрубал, сын Гисгона, вместе с Магоном произвел набор в глухих и окраинных областях, и под его знаменами собралось до пятидесяти тысяч пехоты и четыре с половиною тысячи конницы». Тит Ливии, «Война с Ганнибалом».
Вновь неприкрытое волшебство: более чем за сто лет до рождества Христова античный полководец поскреб по сусекам в «глухих и окраинных областях» и в два счета собрал под знамена этакую силищу. Одних лошадей четыре с половиной тысячи — а сколько же для этой оравы понадобилось оружия? Счет металла снова идет на десятки тонн…
Что характерно, в Средневековье картина меняется самым решительным образом. Климат остался тем же, население даже увеличилось, техника и ремесла стали гораздо развитее «античных» — но отчего-то средневековые короли, как ни «повелевали», не смогли собрать хотя бы отдаленное подобие фантасмагорических по количеству армад древности. Пять-шесть тысяч пехотинцев и сотня-другая конников — вот примерный состав нормальной средневековой армии. И ситуация не менялась столетиями. В 1812 г. Бонапарт захватил практически всю Европу — но, как он ни старался, смог двинуть на Россию всего шестьсот тысяч человек. Должно быть, он не умел толком «повелеть», далеко ему было до Ксеркса…
А впрочем, историки на полном серьезе нас уверяют: все оттого, что «античные воины» были другими. Они ничем не отличались от нас с точки зрения физиологии, но силу и выносливость откуда-то брали нечеловеческую. Для древнеримского воина ничего не стоило прошагать за пять часов около двадцати пяти километров, неся на себе при этом, кроме оружия, еще запас хлеба на пятнадцать дней, а также тяжелые заостренные колья. Мало того, придя на место, эти чудо-богатыри не садились отдыхать, а быстренько выкапывали длинный ров, насыпали вал, строили на валу ограждение из тех самых кольев, разбивали палатки — и только после этого устраивались перекусить и вытянуть усталые ноги. И так — каждый вечер.
Я консультировался со строителями — с тремя разными прорабами, ставя перед ними подобные «технические задания». Ответ был одинаков: это попросту нереально. По всем расчетам выходило: если наши бравые легионеры начнут городить лагерь вечером, то закончат его не раньше полудня следующего дня. Никакая «сила и выносливость» тут не помогут — у человеческого организма просто-напросто есть свои пределы…
А знаете ли вы, как эти волшебные воины сражались в конном строю?
Без стремян. Стремена, объясняют нам «фунды», были изобретены только в восьмом веке после рождества Христова, античность и Древний Рим их, естественно, не знали…
Плести такое может только тот, кто ни разу в жизни не сидел верхом на лошади и путает голову с хвостом. Это опять-таки нереально: сидя без стремян, действовать мечом и копьем. Первый же мало-мальски серьезный толчок вышибет из седла обоих противников согласно неумолимым законам механики. Меж тем, что ни год, на иллюстрациях к книгам о древнем военном искусстве появляются совершенно невероятные создания вроде «парфянского катафрактария».
Зрелище сюрреалистическое: всадник, закованный в стальную кольчугу до пят, весом не менее двадцати килограммов, восседает с копьем длиной метра в два и массивным железным наконечником… без седла и без стремян, трогательно свесив ножки. Да еще скачет куда-то, тычет своей оглоблей во врага, ухитрившись при этом не слететь с коняшки и не сломать себе шею. Ах да, ему же царь повелел, никуда не денешься…
Практически в каждой книге, посвященной критике «длинной хронологии», присутствует изображение серебряной вазы из скифского кургана. Ее нашли в те времена, когда в развитии «новой хронологии» случилась очередная пауза — и весьма необдуманно ввели в научный обиход, не думая о последствиях.
Дело в том, что у лошади, якобы изображенной древними мастерами за многие столетия до рождества Христова, свисают с седла некие приспособления, которые могут быть только стременами, и ничем иным!
Однако тот, кто подумает, что «фундаменталисты» дрогнули и пришли в замешательство, подобно римским легионам из классического учебника, здорово заблуждается. Нашего «фундаменталиста» голыми руками не возьмешь. Объяснение последовало мгновенно: это не стремена, объяснили нам снисходительно-профессиональные историки, это только некое приспособление, имеющее вид стремян, а чтобы ощутить разницу, нужно быть дипломированным историком. В общем, это не настоящие стремена, это «вспомогательные» стремена. Древний скиф пользовался ими исключительно для того, чтобы сесть на лошадь — а, оказавшись в седле, он тут же вынимал ноги из этих самых стремян, поскольку они были вспомогательными, и скакал себе в битву, свободно болтая ногами…
Честное слово, так и объясняют! Положительно, что-то не в порядке с нашей славной исторической наукой! Поскольку практика верховой езды и конного боя вопреки любой наукообразной болтовне свидетельствует: тяжеловооруженный всадник попросту не в состоянии удержаться на коне без стремян. Первый же удар противника, первый же тычок собственным копьем во врага снесет его с седла нежнейшим образом… Вопреки всем царским повелениям.
Так вот, что характерно: с наступлением Средневековья куда-то моментально исчезли монстры вроде вышеописанных «таранных черепах», пропали не то что миллионные, но даже стотысячные армии. Поскольку реальная экономика, а не баснословная, такого вынести не в состоянии. Чтобы вооружить как следует одного-единственного рыцаря, требовалась сумма, эквивалентная стоимости сорока пяти коров — какие там семьдесят тысяч гоплитов фантаста Геродота…
Между прочим, еще при битве у Гастингса 1066 г. от Р.Х. рубились каменными топорами — и дешево, и эффективно. Не каждый мог себе позволить металлический топор…
И еще один немаловажный аспект проблемы — умышленные подделки, сознательно подсовываемые под видом «древних раритетов».
Не менее сорока лет назад я увидел в детской книжке о древней истории изображение молодого критянина — как объяснял автор, прекрасно сохранившая фреска из знаменитого дворца в Кноссе.
Сорок лет — сорок! — я, как и многие тысячи других, принимал на веру, что археологи, раскопав Кносский дворец, отыскали фреску именно в таком виде…
И вдруг выходит книга К. Булычева «Тайны античного мира». И в ней — подлинное изображение того, что откопал в Кноссе знаменитый британский археолог Эванс!
Любуйтесь и сравнивайте. На рис. 4 — то, что Эванс нашел на самом деле. На рис. 5 — «реконструкция», то есть нарисованная заново картинка. Все дело, оказывается, в том, что знаменитый археолог Эванс обладал развитым чувством прекрасного — и, как всякий ученый историк, знал, как должны выглядеть подлинники. Эванс пригласил неплохих художников того времени, и они превратили жалкие фрагменты в подлинные произведения искусства. Но нам-то десятилетиями впаривали новодел за подлинник!
Рисунок 4.
Вот так делается история. Иногда ее сочиняют так, как это делал Эванс со своей бригадой мастеров кисти. Иногда и творцы «реальной» истории работают подобно итальянцу Джовио, жившему в эпоху так называемого Возрождения: «Джовио гарантировал, что своим пером он обеспечит заказчику исторического сочинения заметное место в истории и в награду за это брал деньги. Если же ему отказывали в вознаграждении, то он либо игнорировал в своем сочинении данное лицо или государство, либо стремился выставить его в возможно более темном свете, причем не стеснялся пользоваться открытой бранью и клеветой. Но
Рисунок 5.
поскольку Козимо Медичи был богатым, щедрым, а потому почетным заказчиком, то и в биографии К. Медичи, и во всех сюжетах, связанных с его жизнью и деятельностью, в «45 книгах моего времени», Джовио использует исключительно превосходные степени». (М.С. Бобкова, примечания к трактату Жана Бодена.) Прелестно, не правда ли? Тот, у кого лет пятьсот назад нашлось достаточно денег, представал великим государственным мужем, светочем честности и благородства. Скупой или бедный безотносительно к правде становился полной ему противоположностью. И все бы ничего, каждый зарабатывает, как умеет, но с тече нием времени труды литературной проститутки вроде Джовио «входили в научный оборот», обрастали комментариями и толкованиями, и, в конце концов, считались уже достовернейшим документом эпохи, и всех, кто пытался на миражи покушаться, объявляли в лучшем случае невеждами, а в худшем — безумцами, как Ньютона, Морозова, Фоменко…
Есть старая детская книжка под названием «О гномах и сиротке Марысе». Один из главных персонажей — ученый гном Чепухинский-Вздорный, славный, в частности, своим сугубо научным методом создания исторических трудов: «Что он видел, что слышал, то записывал верно, а чего не видел и не слышал, то выдумывал так превосходно, что при чтении этой книги сердца у всех преисполнялись радостью».
Увы, нашему г-ну Носову с ученым гномом не сравниться: поскольку сердце читателя наполняется отнюдь не радостью, когда он узнает, скажем, об «осадной башне Деметрия Полиоркета, которую он применил при осаде Родоса в 305—306 гг. до н.э.»
Интересная башня. Девятиэтажная. Шириной — 22 м у подножия и 9 м на вершине, высотой — 44,5 м. А главное, передвигается на восьми деревянных колесах диаметром в метр: «…подвигаясь вперед с оглушительным скрипом и грохотом, вселяя ужас в сердца зрителей, но взорам их неся невольную радость».
Что верно, то верно — опус г-на Носова несет невольную радость взору любого инженера…
КАК СЧИТАЛИ ХРОНОЛОГИЮ.
Дело в том, что нынешнюю хронологию, какой мы ее знаем, какой нам ее вдалбливали, именно считали. Но весьма своеобразными методами. Иной читатель, вполне возможно, решит, что отцы нынешней хронологии Скалигер и Петавиус, обложившись грудами древних рукописей, долго сопоставляли даты, данные в разных системах отсчета времени, пока не привели их к единому знаменателю.
Так вот, ничего подобного! Все выглядело совершенно иначе: в конце шестнадцатого — начале семнадцатого столетий два откровенных оккультиста высчитывали даты событий, пользуясь сугубо оккультными методиками под названием «нумерология» и «каббала», они же — «математическая магия». Методики эти, как явствует из названия, наделяли числа магическими свойствами. И начинались долгие, запутанные манипуляции, оснонанные, повторяю, не на древних манускриптах, а на «магическом содержании» того или иного числа.
Как именно это происходило, легко узнать из книги французского историка, философа, экономиста и правоведа шестнадцатого века Бодена «Метод легкого познания истории». Впервые она была напечатана в Париже в 1566 г. Русский перевод издан четыре года назад убогим тиражом в тысячу семьсот экземпляров и обошелся мне в сто восемьдесят пять рубликов, но я дал бы больше, гораздо больше.
Великолепное чтение!
Я приведу обширные цитаты. Кому-то они могут показаться скучными, но их просто необходимо вдумчиво прочитать, чтобы понять, как четыреста с лишним лет назад создавали ту самую хронологию, что нам ныне преподносят под этикеткой научности…
«Квадрат 7, умноженный на 9, дает 441, и квадрат 9, умноженный на 7 — 567. Совершенное число — 496, 6 и 29 — меньшие части совершенного числа, оставшееся от совершенного числа превышает 8100, и они слишком велики для того, чтобы использоваться в вопросе о государствах. Квадрат 12 — 144, а куб — 1728. Ни одна империя в своем существовании не превысила значение суммы этих чисел, поэтому большие числа должны быть отвергнуты. Сферических чисел, включенных в великое число, четыре — 125, 216, 625, 1296. Посредством этих нескольких чисел, во множестве которых имеются не совершенные, не квадраты, не кубы, а также числа, составленные из четных и нечетных разрядов, но не из семерок и девяток, которых в этой бесконечной последовательности относительно немного, нам позволено изучать чудесные изменения почти всех государств. Во-первых, начиная с куба 12, про который некоторые из академиков говорят, что это великое и фатальное число Платона, мы обнаружим, что монархия ассирийцев от царя Нина до Александра Великого воплощает это число в точности, по мнению самого Платона… От потопа до разрушения храма и еврейского государства Филон насчитывает 1717 лет, Иосиф (Флавий — А.Б.) дает на 200 лет больше, другие — существенно меньше. Я склонен думать как из правды истории, ТАК И ИЗ ЗНАЧИМОСТИ САМОГО ВЕЛИКОГО ЧИСЛА, что 11 лет должно быть добавлено к срокам Филона, так как результат должен быть не больше и не меньше, чем куб 12…. Хотя среди писателей существуют великие расхождения относительно времени рождения Христа, еще Филон, который считается наиболее точным среди древних, относит это к 3993 г. Лукидий от этого года отнимает три, Иосиф прибавляет шесть по многим причинам, которые я вполне одобряю, ТАК КАК ПОЛУЧАЕТСЯ ЧИСЛО 3999, результат квадрата 7 и 9, самым замечательным образом подходящий к изменениям в наиболее важных делах, которые затем последовали».
Вот это и называется — нумерология, каббала, математическая магия… Боден высчитывает хронологию оккультным образом: событие должно иметь именно такую продолжительность не потому, что есть письменные сообщения, которые следует привнести в систему—а потому что полученное число должно быть «значимым», «великим», результатом определенных арифметических действий… «Изменения в наиболее важных делах» должны, представьте себе, быть выражены «квадратами 7 и 9», а если древние историки пишут иначе, тем хуже для историков, их подправят посредством «совершенных чисел»…
Теперь понимаете? Именно так рассчитали привычную нам хронологию Скалигер и Петавиус! Не зря их «труды» до сих пор не изданы на русском языке и надежно упрятаны подальше с глаз. Те шаманы, что поумнее, прекрасно соображают, что к чему, они-то знают, что лежит в основе их «тайного знания». Стоит выйти трудам Скалигера на русском, как завтра же схватятся за борзые перья Носовский и Фоменко, Валянский и Калюжный, Каспаров и Гуц, да Бушков не останется в стороне, да и зарубежные коллеги подключатся — и компания насмешливых циников вновь без всякого почтения к «авторитетам» порезвится всласть, снова не встретив мало-мальски толковых возражений…
Между прочим, Нострадамус, тоже не чуждый нумерологии дружбан Скалигера-старшего, оставил шесть различных вариантов библейской хронологии — тогда все только сочинялось…
Так вот, ничего подобного! Все выглядело совершенно иначе: в конце шестнадцатого — начале семнадцатого столетий два откровенных оккультиста высчитывали даты событий, пользуясь сугубо оккультными методиками под названием «нумерология» и «каббала», они же — «математическая магия». Методики эти, как явствует из названия, наделяли числа магическими свойствами. И начинались долгие, запутанные манипуляции, оснонанные, повторяю, не на древних манускриптах, а на «магическом содержании» того или иного числа.
Как именно это происходило, легко узнать из книги французского историка, философа, экономиста и правоведа шестнадцатого века Бодена «Метод легкого познания истории». Впервые она была напечатана в Париже в 1566 г. Русский перевод издан четыре года назад убогим тиражом в тысячу семьсот экземпляров и обошелся мне в сто восемьдесят пять рубликов, но я дал бы больше, гораздо больше.
Великолепное чтение!
Я приведу обширные цитаты. Кому-то они могут показаться скучными, но их просто необходимо вдумчиво прочитать, чтобы понять, как четыреста с лишним лет назад создавали ту самую хронологию, что нам ныне преподносят под этикеткой научности…
«Квадрат 7, умноженный на 9, дает 441, и квадрат 9, умноженный на 7 — 567. Совершенное число — 496, 6 и 29 — меньшие части совершенного числа, оставшееся от совершенного числа превышает 8100, и они слишком велики для того, чтобы использоваться в вопросе о государствах. Квадрат 12 — 144, а куб — 1728. Ни одна империя в своем существовании не превысила значение суммы этих чисел, поэтому большие числа должны быть отвергнуты. Сферических чисел, включенных в великое число, четыре — 125, 216, 625, 1296. Посредством этих нескольких чисел, во множестве которых имеются не совершенные, не квадраты, не кубы, а также числа, составленные из четных и нечетных разрядов, но не из семерок и девяток, которых в этой бесконечной последовательности относительно немного, нам позволено изучать чудесные изменения почти всех государств. Во-первых, начиная с куба 12, про который некоторые из академиков говорят, что это великое и фатальное число Платона, мы обнаружим, что монархия ассирийцев от царя Нина до Александра Великого воплощает это число в точности, по мнению самого Платона… От потопа до разрушения храма и еврейского государства Филон насчитывает 1717 лет, Иосиф (Флавий — А.Б.) дает на 200 лет больше, другие — существенно меньше. Я склонен думать как из правды истории, ТАК И ИЗ ЗНАЧИМОСТИ САМОГО ВЕЛИКОГО ЧИСЛА, что 11 лет должно быть добавлено к срокам Филона, так как результат должен быть не больше и не меньше, чем куб 12…. Хотя среди писателей существуют великие расхождения относительно времени рождения Христа, еще Филон, который считается наиболее точным среди древних, относит это к 3993 г. Лукидий от этого года отнимает три, Иосиф прибавляет шесть по многим причинам, которые я вполне одобряю, ТАК КАК ПОЛУЧАЕТСЯ ЧИСЛО 3999, результат квадрата 7 и 9, самым замечательным образом подходящий к изменениям в наиболее важных делах, которые затем последовали».
Вот это и называется — нумерология, каббала, математическая магия… Боден высчитывает хронологию оккультным образом: событие должно иметь именно такую продолжительность не потому, что есть письменные сообщения, которые следует привнести в систему—а потому что полученное число должно быть «значимым», «великим», результатом определенных арифметических действий… «Изменения в наиболее важных делах» должны, представьте себе, быть выражены «квадратами 7 и 9», а если древние историки пишут иначе, тем хуже для историков, их подправят посредством «совершенных чисел»…
Теперь понимаете? Именно так рассчитали привычную нам хронологию Скалигер и Петавиус! Не зря их «труды» до сих пор не изданы на русском языке и надежно упрятаны подальше с глаз. Те шаманы, что поумнее, прекрасно соображают, что к чему, они-то знают, что лежит в основе их «тайного знания». Стоит выйти трудам Скалигера на русском, как завтра же схватятся за борзые перья Носовский и Фоменко, Валянский и Калюжный, Каспаров и Гуц, да Бушков не останется в стороне, да и зарубежные коллеги подключатся — и компания насмешливых циников вновь без всякого почтения к «авторитетам» порезвится всласть, снова не встретив мало-мальски толковых возражений…
Между прочим, Нострадамус, тоже не чуждый нумерологии дружбан Скалигера-старшего, оставил шесть различных вариантов библейской хронологии — тогда все только сочинялось…
ДРУГАЯ ИСТОРИЯ ЕВРОПЫ.
Тогда все только сочинялось. Лишь в первой половине восемнадцатого столетия хронология Скалигера-Петавиуса получила общее признание и стала считаться единственно верной. Все, что ей противоречило, либо плесневело в дальних уголках библиотек и архивов, либо беззастенчиво уничтожалось — как были уничтожены иные библейские книги и труды историков, знакомые нам сегодня только по названиям. Однако ни у кого не хватило силенок, возможностей и желания, чтобы устроить всеобщую, в масштабах всей Европы акцию уничтожения «неправильных» текстов. Слишком многое этому мешало: национальные и религиозные трения, политические соображения, наконец, дела текущие, житейские. Были более насущные заботы. И уцелело достаточно много «еретических» писаний…
При внимательном изучении иных источников приходишь к твердому убеждению: примерно с восемнадцатого столетия радикальным образом поменялась система исторических взглядов, раньше она была одна, а потом стала другая. И следы старой, прежней, ошельмованной и вычеркнутой из «научного оборота» системы сохранились повсюду. Нужно только поискать. Наши «фундаменталисты» уныло талдычат о любви историков позднего Средневековья к анахронизмам, о непонимании ими сути исторического процесса, о совершеннейшей дебильности, наконец, иных книжников. Но в совокупности преданные анафеме работы убедительно показывают былое существование иной системы исторических взглядов. Прежней. Почти забытой. Старательно изничтожаемой…
Вот, скажем, Киев. Пресловутая «мать городов русских» — что, с точки зрения современных историков, подразумевает исключительно то, что Киев старше Новгорода по возрасту. Однако…
В то время как Киев во многих летописях именуется не иначе как «градек», что означает не город, а некое укрепленьице, форт, острог на холме, Новгород… платит киевлянам огромную дань в виде серебра. Речь идет о весьма приличной сумме, исчисленной в гривнах, т.е. слитках серебра определенного веса. Есть как минимум три версии того, сколькоже весила тогдашняя гривна — но даже если брать самую маленькую цифру, сумма все равно получается приличной. Такие деньги, да еще в серебре, попросту не смогло бы выплачивать крохотное поселение, чьи жители пробавляются натуральным хозяйством — подобные, как нам твердят те же историки, дань платили мехами, белками, скажем. Если уж налоги «стольному граду» какой-то населенный пункт выплачивает в серебре, значит он, по тогдашним меркам, довольно велик, в нем уже развиты ремесла и торговля — какие еще занятия способны обеспечить регулярный приток серебра?
Существует и примечательная запись в Новгородской летописи, вызывающая у иных правоверных историков приступы неконтролируемой ярости, сам убедился: «В лето 6525. Заложи Ярослав град великий Киев, и златыя врата постави, и церковь святые Софиа заложи». 6525 год от сотворения мира — это 1017! Получается, что в этом году Ярослав лишь «заложил» город, которого ранее, вероятней всего, не было — одна крепостишка на холме! А между тем та же летопись применительно к 989 г. от рождества Христова сообщает, что в Новгороде уже стояла тринадцатиглавая церковь святой Софии, и возведенная «владыкой Иакимом»…
Так какой же город старше? Если в 1017 году Киев понадобилось «закладывать»? Быть может, «мать городов русских» означает попросту не старшинство по возрасту, а политическое старшинство? Столицу? Роль которой, в принципе, может выполнять и крепостишка на холме…
Другой пример. Жил когда-то французский поэт Гугон Орлеанский (ок. 1093 — ок. 1160). И написал он «Стих о татарском нашествии», где есть примечательные строки:
Во-вторых, что гораздо интереснее, в стихотворении присутствует… Мидия! Согласно «традиционным» версиям мировой истории, еще за полтысячи лет до рождества Христова Мидия как государство перестала существовать, завоеванная персами. И тем не менее поэт, живший в двенадцатом веке по Р.Х., числит ее среди реально опустошенных татарами стран…
Открытия делаются внезапно! Я уже собирался убрать книгу, из которой взяты строки Гугона, но в подсознании сидела какая-то заноза. Я не сразу сообразил, в чем тут дело… Даты!
В самом деле, родился Гугон «ок.1093», умер «ок. 1160» — а татары, согласно «фундаменталистам», впервые вторглись в Европу, когда их конница появилась в Польше. Через восемьдесят лет после смерти Гугона… но как же он тогда ухитрился написать «Стих о татарском нашествии»?!
Есть золотое правило спецслужб: один-единственный факт может оказаться ошибкой, случайностью. Два и более — это уже серия.
Так вот, стихи Гугона удивительным образом перекликаются с другим источником.
Семнадцать лет назад на русском языке была впервые издана одна из крупнейших польских средневековых хроник. Как пишется в аннотации — «ценный источник по истории Польши и Древней Руси XI — XIII вв., уникальный памятник борьбы прусского, литовского, польского и русского народов за независимость против крестоносцев и монголо-татарских полчищ, содержит также важные сведения о событиях политической жизни Европы той эпохи». Именуется она «Великая хроника польская». Рецензентами издания выступали сразу два члена-корреспондента Академии Наук, а главным редактором был зубр исторической науки В. Л. Янин, известный как патологический противник «новой хронологии» и печально знаменитый требованиями ввести цензуру, дабы «незрелые лженаучные писания» не увидели белого света…
Так вот, случилась в старые времена одна прелюбопытная история.
Жил тогда польский король Болеслав, гнуснопрославленный своим беспутством — и настолько он преуспел в пороках, что даже собственная мать Болеслава не выдержала: взяла своего младшего сына, Болеславова брата Казимира, и бежала к себе на родину, в Саксонию, где постриглась в монастырь, а Казимира отдала в науку…
Болеслав умер, как гласит хроника, «вследствие своей свирепости и множества преступных деяний». Наследников не было, в королевстве возникла смута, напали внешние враги. Тут-то знатные люди королевства и вспомнили о законном наследнике Казимире — и поехали за ним в Саксонию…
Казимира там уже не оказалось — он давным-давно отправился в Париж «для изучения свободных наук». Делать было нечего, и польские магнаты потащились в Париж, где их ждало ошеломляющее известие, перечеркивающее все планы: оказалось, Казимир постригся в монахи знаменитого Клюнийского монастыря и даже рукоположен в сан диакона. Монахам, как известно, чуждо все мирское — от самых пустяковых светских дел до опустевшего трона…
Все рухнуло, казалось. Но поляки не опустили рук — должно быть дела на родине оказались очень уж плохи. Далее хроника сообщает: «Посоветовавшись с аббатом, они не вернулись на родину, но отправились в Рим и обратились со смиренной просьбой к папе Бенедикту IX, чтобы он приказал вернуть им их правителя, а также милостиво уделил бы ему пособие, чтобы тот мог взять себе жену, и, таким образом, Польское королевство не останется без наследника. Они ссылались так же на несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия ТАТАР ( выделено мною — А.Б. ) и других нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения».
Тот, кто решит, что папа римский показал себя недалеким религиозным обскурантом, ошибется. «Папа же отнесся к их просьбам с отцовским уважением, разрешил, дабы польский народ не остался без правителя, чтобы князь Казимир, который в Саксонии жил Под именем Карла, а в монастыре — Ламберта, ушел из монастыря ради управления королевством, и милостиво выдал ему диспенсию [1], чтобы он имел возможность взять себе жену… Этот Казимир… мирно владел Польским королевством. Назван он был «Восстановителем»…
Истории прекрасно известны как король Казимир Восстановитель, и так и римский папа Бенедикт IX. Первый вступил на трон около 1034 г. и умер в 1038 г. Второй стал римским папой в 1033 г. и умер в 1046 г.! Таким образом, вышеописанная история произошла в точно локализованном временном промежутке — 1033—1034 гг. Оказывается, в это время по Польше, вопреки официальной хронологии, носились буйные татары!
Официальная наука к подобным сообщениям, не укладывающимся в замшелые шаманские схемы, относится плохо. Любой исторический документ лишь до тех пор остается «ценным источником» и «уникальным памятником», пока согласуется с собственными схемами фундаменталистов. Стоит хроникеру написать нечто неудобное, он мгновенно теряет доверие. «Летописец ошибался», — сурово сдвинув брови, изрекают в таких случаях «серьезные ученые». Ошибался, и все тут. Таким образом, в представлении наших историков практически всякий летописец, хронист, древний книжник существует как бы в двух несовместимых ипостасях. Пока он пишет вещи, не идущие вразрез с современными установлениями, он — «ценнейший источник». Когда же попадается нечто, торчащее, как шило из мешка, летописец теперь — не просто безответственный фантазер, а форменный дебил, даун, который видел одно, но писал по своей глупости отчего-то другое. Такие уж странные летописцы были в древности — они не просто путались в анахронизмах, они не способны были, с точки зрения «правильного» историка даже понять, кого именно видят.
При внимательном изучении иных источников приходишь к твердому убеждению: примерно с восемнадцатого столетия радикальным образом поменялась система исторических взглядов, раньше она была одна, а потом стала другая. И следы старой, прежней, ошельмованной и вычеркнутой из «научного оборота» системы сохранились повсюду. Нужно только поискать. Наши «фундаменталисты» уныло талдычат о любви историков позднего Средневековья к анахронизмам, о непонимании ими сути исторического процесса, о совершеннейшей дебильности, наконец, иных книжников. Но в совокупности преданные анафеме работы убедительно показывают былое существование иной системы исторических взглядов. Прежней. Почти забытой. Старательно изничтожаемой…
Вот, скажем, Киев. Пресловутая «мать городов русских» — что, с точки зрения современных историков, подразумевает исключительно то, что Киев старше Новгорода по возрасту. Однако…
В то время как Киев во многих летописях именуется не иначе как «градек», что означает не город, а некое укрепленьице, форт, острог на холме, Новгород… платит киевлянам огромную дань в виде серебра. Речь идет о весьма приличной сумме, исчисленной в гривнах, т.е. слитках серебра определенного веса. Есть как минимум три версии того, сколькоже весила тогдашняя гривна — но даже если брать самую маленькую цифру, сумма все равно получается приличной. Такие деньги, да еще в серебре, попросту не смогло бы выплачивать крохотное поселение, чьи жители пробавляются натуральным хозяйством — подобные, как нам твердят те же историки, дань платили мехами, белками, скажем. Если уж налоги «стольному граду» какой-то населенный пункт выплачивает в серебре, значит он, по тогдашним меркам, довольно велик, в нем уже развиты ремесла и торговля — какие еще занятия способны обеспечить регулярный приток серебра?
Существует и примечательная запись в Новгородской летописи, вызывающая у иных правоверных историков приступы неконтролируемой ярости, сам убедился: «В лето 6525. Заложи Ярослав град великий Киев, и златыя врата постави, и церковь святые Софиа заложи». 6525 год от сотворения мира — это 1017! Получается, что в этом году Ярослав лишь «заложил» город, которого ранее, вероятней всего, не было — одна крепостишка на холме! А между тем та же летопись применительно к 989 г. от рождества Христова сообщает, что в Новгороде уже стояла тринадцатиглавая церковь святой Софии, и возведенная «владыкой Иакимом»…
Так какой же город старше? Если в 1017 году Киев понадобилось «закладывать»? Быть может, «мать городов русских» означает попросту не старшинство по возрасту, а политическое старшинство? Столицу? Роль которой, в принципе, может выполнять и крепостишка на холме…
Другой пример. Жил когда-то французский поэт Гугон Орлеанский (ок. 1093 — ок. 1160). И написал он «Стих о татарском нашествии», где есть примечательные строки:
Здесь начинаются странности. Во-первых, Венгрия и Паннония, строго говоря, одна и та же страна. Паннония — западная часть Венгрии. Совершенно непонятно, почему одну и ту же державу Гугон поминает дважды, под разными именами.
Царства опрокинуты, вытоптаны грады,
под кривыми саблями падают отряды,
старому и малому не найти пощады,
в божьих обителях гибнут божьи чада.
Через Русию, Венгрию, Паннонию,
сквозь Туркию, Аварию, Полонию,
сквозь Грузию, сквозь Мидию, Перейду
легла дорога горя и обиды…
Во-вторых, что гораздо интереснее, в стихотворении присутствует… Мидия! Согласно «традиционным» версиям мировой истории, еще за полтысячи лет до рождества Христова Мидия как государство перестала существовать, завоеванная персами. И тем не менее поэт, живший в двенадцатом веке по Р.Х., числит ее среди реально опустошенных татарами стран…
Открытия делаются внезапно! Я уже собирался убрать книгу, из которой взяты строки Гугона, но в подсознании сидела какая-то заноза. Я не сразу сообразил, в чем тут дело… Даты!
В самом деле, родился Гугон «ок.1093», умер «ок. 1160» — а татары, согласно «фундаменталистам», впервые вторглись в Европу, когда их конница появилась в Польше. Через восемьдесят лет после смерти Гугона… но как же он тогда ухитрился написать «Стих о татарском нашествии»?!
Есть золотое правило спецслужб: один-единственный факт может оказаться ошибкой, случайностью. Два и более — это уже серия.
Так вот, стихи Гугона удивительным образом перекликаются с другим источником.
Семнадцать лет назад на русском языке была впервые издана одна из крупнейших польских средневековых хроник. Как пишется в аннотации — «ценный источник по истории Польши и Древней Руси XI — XIII вв., уникальный памятник борьбы прусского, литовского, польского и русского народов за независимость против крестоносцев и монголо-татарских полчищ, содержит также важные сведения о событиях политической жизни Европы той эпохи». Именуется она «Великая хроника польская». Рецензентами издания выступали сразу два члена-корреспондента Академии Наук, а главным редактором был зубр исторической науки В. Л. Янин, известный как патологический противник «новой хронологии» и печально знаменитый требованиями ввести цензуру, дабы «незрелые лженаучные писания» не увидели белого света…
Так вот, случилась в старые времена одна прелюбопытная история.
Жил тогда польский король Болеслав, гнуснопрославленный своим беспутством — и настолько он преуспел в пороках, что даже собственная мать Болеслава не выдержала: взяла своего младшего сына, Болеславова брата Казимира, и бежала к себе на родину, в Саксонию, где постриглась в монастырь, а Казимира отдала в науку…
Болеслав умер, как гласит хроника, «вследствие своей свирепости и множества преступных деяний». Наследников не было, в королевстве возникла смута, напали внешние враги. Тут-то знатные люди королевства и вспомнили о законном наследнике Казимире — и поехали за ним в Саксонию…
Казимира там уже не оказалось — он давным-давно отправился в Париж «для изучения свободных наук». Делать было нечего, и польские магнаты потащились в Париж, где их ждало ошеломляющее известие, перечеркивающее все планы: оказалось, Казимир постригся в монахи знаменитого Клюнийского монастыря и даже рукоположен в сан диакона. Монахам, как известно, чуждо все мирское — от самых пустяковых светских дел до опустевшего трона…
Все рухнуло, казалось. Но поляки не опустили рук — должно быть дела на родине оказались очень уж плохи. Далее хроника сообщает: «Посоветовавшись с аббатом, они не вернулись на родину, но отправились в Рим и обратились со смиренной просьбой к папе Бенедикту IX, чтобы он приказал вернуть им их правителя, а также милостиво уделил бы ему пособие, чтобы тот мог взять себе жену, и, таким образом, Польское королевство не останется без наследника. Они ссылались так же на несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия ТАТАР ( выделено мною — А.Б. ) и других нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения».
Тот, кто решит, что папа римский показал себя недалеким религиозным обскурантом, ошибется. «Папа же отнесся к их просьбам с отцовским уважением, разрешил, дабы польский народ не остался без правителя, чтобы князь Казимир, который в Саксонии жил Под именем Карла, а в монастыре — Ламберта, ушел из монастыря ради управления королевством, и милостиво выдал ему диспенсию [1], чтобы он имел возможность взять себе жену… Этот Казимир… мирно владел Польским королевством. Назван он был «Восстановителем»…
Истории прекрасно известны как король Казимир Восстановитель, и так и римский папа Бенедикт IX. Первый вступил на трон около 1034 г. и умер в 1038 г. Второй стал римским папой в 1033 г. и умер в 1046 г.! Таким образом, вышеописанная история произошла в точно локализованном временном промежутке — 1033—1034 гг. Оказывается, в это время по Польше, вопреки официальной хронологии, носились буйные татары!
Официальная наука к подобным сообщениям, не укладывающимся в замшелые шаманские схемы, относится плохо. Любой исторический документ лишь до тех пор остается «ценным источником» и «уникальным памятником», пока согласуется с собственными схемами фундаменталистов. Стоит хроникеру написать нечто неудобное, он мгновенно теряет доверие. «Летописец ошибался», — сурово сдвинув брови, изрекают в таких случаях «серьезные ученые». Ошибался, и все тут. Таким образом, в представлении наших историков практически всякий летописец, хронист, древний книжник существует как бы в двух несовместимых ипостасях. Пока он пишет вещи, не идущие вразрез с современными установлениями, он — «ценнейший источник». Когда же попадается нечто, торчащее, как шило из мешка, летописец теперь — не просто безответственный фантазер, а форменный дебил, даун, который видел одно, но писал по своей глупости отчего-то другое. Такие уж странные летописцы были в древности — они не просто путались в анахронизмах, они не способны были, с точки зрения «правильного» историка даже понять, кого именно видят.