Бьянчин Хелен. Испытание для мужа

   — Никос, — поприветствовала Андреа без тени теплоты и обратилась к приемной дочери: — Кевин гордился бы тобой. Ты так быстро оправилась после его смерти.
   Это комплимент или издевательство? Катрина не могла угадать.
   — Спасибо, Андреа, — ответила она холодно. Как только Андреа удалилась, к девушке подошла Хлоя.
   — Мы боялись, что ты не придешь.
   Холеная, изысканная и очень уверенная в себе третья жена Кевина двигалась с грацией модели.
   — Этого хотел бы Кевин, — ответила Катрина и повернулась к сводному брату: — Добрый вечер, Энрике.
   Еще подростком Энрике воображал, что соблазнить дочь Кевина будет удачной затеей. Только Катрина не захотела играть в его игры. Но это Энрике не остановило, и он так до сих пор и не простил ей, что она расстроила его планы завладеть миллионами Макбрайда.
   Его голодный взгляд пробежал по ее телу и остановился на груди. На секунду в глазах появилось хищное выражение.
   — Ты выглядишь божественно, радость моя.
   — Полностью согласен. — Никос взял руку жены и поднес к губам.
   Катрина медленно высвободила пальцы.
   Но было поздно. Ее тело успело отреагировать на это прикосновение. Сердце бешено забилось, кожа вспыхнула. Ей с трудом удалось сдержать вздох.
   — Что ты делаешь? — прошипела Катрина, когда Хлоя и Энрике удалились.
   — Охраняю тебя.
   — От кого? — скептически спросила она.
   — От тебя самой.
   — Я не понимаю, какую игру ты ведешь. Официант взял ее пустой бокал и предложил новый, но она отказалась.
   Катрина почувствовала облегчение, когда двери бальной залы распахнулись и гостям предложили занять свои места.
   Программа вечера была утомительной, в перерыве Катрина поспешила в дамскую комнату. Головная боль пульсировала в висках, и она отдала бы все, чтобы только поехать сейчас домой.
   Именно домой, а не в роскошный особняк, который она была вынуждена делить с Никосом.
   К зеркалу выстроилась очередь, и ей пришлось ждать, чтобы освежить макияж.
   Стоило Катрине выйти из дамской комнаты, как она тут же наткнулась на Энрике. Девушка попыталась пройти мимо него в бальную залу, но он остановил ее. Похоже, сводный брат что-то задумал. И судя по выражению его лица, какую-нибудь пакость.
   — Я хотел поговорить с тобой наедине, — сразу начал он.
   Энрике всегда говорил только об одном, но Катрина ничего не ответила, надеясь, что, может быть, на этот раз все будет по-другому.
   — Мне нужны деньги, — доверительно сообщил Энрике.
   — У меня с собой их нет.
   — Но ты можешь достать.
   Катрина слышала это много раз. Сначала она давала ему деньги. Но потом это превратилось в привычку, и она перестала.
   — Нет.
   — Завтра. Встретимся за ланчем. Принеси деньги.
   Ей было почти жаль его.
   — Ты понимаешь, что значит слово «нет»?
   — Но мне нужны деньги. Прошу тебя, Катрина, — слова давались ему с трудом. — Только тысячу, черт побери. Не больше.
   — Разве газетчики мало заплатили тебе за сплетни?
   — Не понимаю, о чем ты. — Энрике уставился в пол.
   Голова Катрины раскалывалась от боли.
   — Даже если я дам тебе эту тысячу, как скоро ты попросишь снова? Через неделю?
   — Все, что мне нужно, — это одна лишь чертова тысяча.
   — Нет.
   Лицо Энрике потемнело от злости. Он схватил девушку за запястье.
   — Стерва! — прошипел он. — Ты заплатишь за это!
   — Отпусти меня, — выдохнула Катрина и сжала зубы, чтобы не закричать — так больно пальцы сводного брата впились в нежную кожу.
   — Отпусти ее! — раздался голос Никоса за ее спиной. — Сейчас же!
   Энрике мгновенно исполнил его приказ.
   — Кто дал тебе право угрожать моей жене? — спросил Никос тихо. — Только коснись ее еще раз, и ты больше не сможешь ни ходить, ни говорить. Обещаю!
   — Я дал указания своим адвокатам опротестовать завещание. — На лице Энрике читалась бессильная ярость.
   — Бесполезная затея, — невозмутимо произнес Никос. — Все жены Кевина получили достаточно денег после развода. Закон был соблюден. Ни ты, ни Паула не сможете опротестовать завещание.
   — А я так не думаю! — отрезал Энрике и ушел. Вместо благодарности, во взгляде Катрины, обращенном к Никосу, полыхала ярость.
   — Меня не нужно было спасать!
   — Разве? — удивился Никос. — А мне показалось, что твой очаровательный братишка чуть не сломал тебе руку.
   Он и не подозревал, как близко к правде были его слова. В детстве Энрике был очень жестоким. Ему нравилось пугать ее. И он считал ее виновной в том, что Кевин развелся с Хлоей и роскошная жизнь за чужой счет закончилась.
   — Я сама могу справиться с ним, — заявила девушка.
   — Сомневаюсь, — ответил Никос. Катрина топнула ногой.
   — Хватит изображать мачо, Никос!
   — Я отвезу тебя домой.
   — Пошел к черту!
   — Катрина, когда ты начнешь вести себя как взрослая женщина?
   Девушка сделала глубокий вдох.
   — Если мы сейчас не вернемся, Энрике решит, что ему удалось запугать меня.
   — Пятнадцать минут, — сдался Никос. — А потом мы уйдем.
   Только в полночь они наконец вернулись домой. Поднявшись по лестнице, Катрина повернула в сторону своей комнаты.
   — Спокойной ночи.
   Никос остановил жену, взял ее лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на него, и поцеловал. Это был не настоящий поцелуй, скорее мимолетное прикосновение. Но Катрина успела ощутить вкус его губ.
   Она поняла: Никос ждет, что она сделает первый шаг и сама поцелует его. Но Катрина поборола этот соблазн.
   Она будет дурой, если позволит ему сейчас разрушить те барьеры между ними, которые она воздвигала все эти семь месяцев. Она больше не хочет страдать из-за него.
   Катрина отпрянула от мужа. Никос не пытался помешать ей.
   Слишком все просто, подумала девушка, закрывая дверь своей комнаты. Он что-то задумал.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

   Воскресное утро встретило ее серым небом и моросящим дождем. Катрина натянула футболку и шорты и сбежала по ступенькам в кухню. Выпив стакан свежевыжатого апельсинового сока, она решительно направилась в тренажерный зал.
   Там она подошла прямо к боксерской груше и ударила ее изо всех сил, словно пытаясь избавиться от накопившейся злости. Пальцам стало невыносимо больно, но девушка все равно испытала удовлетворение.
   — Если ты собираешься повторить, лучше надень боксерские перчатки, — раздался за ее спиной голос Никоса.
   Катрина резко обернулась.
   — Или, может быть, ты предпочитаешь излить свою злость на ее виновника, оставив бедную грушу в покое?
   Он что, следит за ней? Вряд ли, наверно, он тоже занимается в тренажерном зале по воскресеньям. Она выругалась про себя.
   — Не искушай меня.
   Сейчас ей можно было дать семнадцать лет.
   Лицо без следа косметики, волосы собраны в конский хвост. Глаза все еще затуманены сном, губы полные, нежные. Ему захотелось подойти и поцеловать эти зовущие губы. Но Никос знал, что в ответ получит только мастерский удар по ребрам.
   Катрина подошла к беговой дорожке и выбрала режим. Закончив с беговой дорожкой, села на велотренажер.
   Она задала самый тяжелый режим, чтобы сосредоточиться на упражнении, но все равно не могла забыть о присутствии Никоса, который поднимал гири, качал пресс, бегал.
   Как бы она ни старалась, ей никогда не удастся даже приблизиться к его физической форме. Уже через несколько минут она потянулась за полотенцем, чтобы вытереть капельки пота со лба.
   Катрина в очередной раз украдкой взглянула на Никоса. Он выглядел так, словно вернулся с неспешной прогулки по парку.
   И, что самое ужасное, взглянув на его мускулистую грудь, она уже не могла отвести от нее глаз. Потому что эти крепкие мускулы пробудили в ней воспоминания о том, что она так хотела забыть.
   Но разве можно забыть такое! Рядом с мужем Катрина вела непрерывную борьбу с самой собой. Ярость и боль уступали страстному желанию, которому она не в силах была сопротивляться.
   Как она может желать мужчину, который продолжал встречаться со своей любовницей даже после свадьбы, который не позаботился о предохранении и сделал ей ребенка?
   Почему Никос согласился выполнять идиотские условия Кевина? И почему Кагрппа еще ничего не слышала от него о Джорджии?
   Проклятье, у них ведь есть ребенок! Ребенок, которому сейчас, должно быть, всего несколько недель.
   Слишком много вопросов, на которые у нее не было ответов. Вздохнув, Катрина отправилась в сауну. После сауны было бы восхитительно нырнуть в бассейн. Но в таком случае ей придется раздеться. А она не могла сделать это в его присутствии.
   Пришлось ограничиться душем.
   После завтрака девушка переоделась и собралась уходить. В холле она столкнулась с Никосом.
   Муж взял ключи из ее руки.
   — Уходишь?
   — Есть возражения?
   — С чего бы это?
   — Тогда пропусти меня. — Катрина попыталась обойти его.
   Рука легла ей на плечо.
   — Зачем быть такой грубой? Она подняла на него глаза.
   — Ты хочешь, чтобы я отчитывалась перед тобой, куда ухожу н когда вернусь? А что, если я сама не знаю?
   — Значит, ты просто хочешь сбежать. Все равно куда.
   Ее бесило то, что он так хорошо читает ее мысли.
   — Да.
   Никос сделал шаг в сторону, пропуская Катрину к выходу. Через пять минут она выехала на улицу и направила машину в сторону северного пляжа.
   Вместо того чтобы позвонить друзьям и вместе провести воскресенье, девушка предпочла в одиночестве почитать книгу.
   Она выбрала самый дальний пляж, на котором почти не было людей, расстелила полотенце и открыла последний роман своего любимого писателя, предварительно включив автоответчик на мобильном телефоне.
   Ее ланч состоял из сэндвича, купленного в i киоске неподалеку, и бутылки минеральной воды. Но скоро уединение наскучило ей, и девушка отправилась в Дарлинг-Харбор, где находились лучшие магазины.
   Смешавшись с толпой покупателей, Катрина принялась неспешно разглядывать витрины. В ювелирном отделе ее внимание привлек серебряный браслет. Она никогда не видела ничего подобного. Замысловатое плетение было настолько необычным, что Катрина решила рассмотреть его поближе. Она уже взялась за ручку двери, когда услышала за спиной знакомый голос:
   — Чудесная штучка, правда?
   Катрина обернулась и увидела высокую стройную блондинку, своими безупречными черхами лица обязанную, как было известно Катрине, пластическому хирургу. Яркий макияж дополняло платье от известного дизайнера, обтягивающее привычное к голоданию тело.
   — Паула, — выдохнула она.
   Сводная сестра ослепительно улыбнулась.
   — Маскируешься, Катрина? Или я пропустила что-то и это, — она выразительно посмотрела на шорты, завязанную на талии в узел футболку и кроссовки, — последний крик моды?
   — Это называется неформальный стиль одежды, — ответила Катрина, не обращая внимания на издевку в голосе сестры.
   — А где же наш несравненный Никос?
   — Дома.
   Во всяком случае, был там, когда она уходила рано утром.
   — Вы только снова сошлись и уже проводите выходные по отдельности, — шелковым голосом прокомментировала Паула. — Но ведь все в курсе, что вы всего лишь выполняете последнюю волю Кевина.
   — Все?
   — А ты как думала, дорогуша? — показала коготки сводная сестричка. — Вы с Никосом у всех на устах.
   — Да неужели? — картинно удивилась Катрина.
   — Ты уже знаешь, что Энрике хочет опротестовать завещание?
   — А ты?
   — О нет, милочка. Я уверена, что это ничего не даст. — Паула впилась взглядом в Катрину. — Как тебе нравится быть богатой наследницей, дорогая? Ты всегда была папиной гордостью, его маленькой принцессой. Ты даже вышла замуж за принца, чтобы угодить папочке. Только вот принц оказался с гнильцой. — Ее улыбка стала шире. — Интересное совпадение: его любовница снова в городе. — Глаза сводной сестры расширились от удовольствия при виде реакции Катрины. — О, дорогая! Так ты ничего не знала? Катрина тут же надела маску безразличия.
   — Спасибо за предупреждение.
   — О, не стоит благодарности.
   Катрине не нужен был повод, чтобы распрощаться с Паулой.
   — До свидания.
   — Но мы же только начали болтать. — Накрашенные губы сестры скривились.
   Болтать? Катрина назвала бы этот обмен колкостями по-другому.
   Андреа настраивала сводных сестер друг против друга с самого начала. Все трое только изображали семейную идилию. На самом деле никто даже не пытался наладить отношения. Все, к чему стремилась Паула, — это любым способом опорочить Катрину в глазах Кевина. Ей была невыносима одна мысль о том, что кто-то другой может быть его любимицей.
   Андреа недолго была мачехой Катрины. Но не успела Катрина расслабиться после их развода, как появилась Хлоя и с ней Энрике.
   все стало еще хуже.
   Катрина взглянула на часы. Она хотела было позвонить Шебе, но передумала. Вместо этого она поедет в современный многозальный кинотеатр, посмотрит какой-нибудь фильм, перекусит ц отправится домой.
   Но выбрать фильм было так трудно, что в конце концов она решила посмотреть два, в перерыве выпив кофе с булочкой.
   Домой девушка вернулась только в десять часов. Поставив машину в гараж, она вошла в дом, стараясь не шуметь.
   Однако проскользнуть незаметно в спальню ей не позволил Никос, появившийся из кабинета. Он что, может видеть сквозь стены? Или расставил видеокамеры по всему дому, чтобы следить за ней?
   На нем были джинсы и рубашка, подчеркивающая ширину плеч и тонкую талию.
   — Ты проверяла свою голосовую почту? Никос говорил спокойно, но Катрина сразу поняла, что муж в плохом настроении.
   — Нет, а что?
   — Шеба звонила дважды. Энрике тоже, требуя, чтобы ты немедленно перезвонила ему. И Харри, который мило заверил, что у тебя есть его номер. — Выражение его лица было невозмутимым, но это была только маска. — И они все сказали, что пытались позвонить на твой сотовый, но ты не брала трубку.
   — Я должна извиниться за то, что тебе пришлось отвечать на звонки?
   Никос тряхнул головой.
   Катрина не отрывала взгляда от его лица. Вокруг глаз мужа собрались крошечные морщинки. Она перевела взгляд на его губы. Они были твердо сжаты.
   Сейчас Никос внушал ей страх. Он был похож на хищника, приготовившегося схватить беззащитную жертву.
   Беги, пискнул голосок у нее в голове. Но Катрина была прирожденным борцом. Не в ее обычаях прятаться.
   — Я не обязана тебе ничего объяснять, — четко произнесла девушка, наблюдая за тем, как напряглись мускулы у него на шее.
   — А я так не думаю, — сказал он, засовывая руку в карман брюк.
   — Иди к черту.
   Катрина повернулась и занесла ногу над ступенькой, но сильные руки Никоса легли ей на плечи. В следующую секунду муж развернул ее лицом к себе.
   — Подожди, — сказал он.
   Девушка знала: стоит ей шевельнуться — и пальцы Никоса сожмут ее стальной хваткой. Катрина посмотрела ему в глаза.
   — Принуждение силой, Никос?
   — Это ты хочешь войны, не я.
   — Я этого не говорила.
   — Твои поступки говорят сами за себя. Если ты хочешь, чтобы мы общались как цивилизованные люди, тебе придется самой приложить к этому усилия.
   — Тебе тоже.
   Он отпустил ее, и Катрина стремительно взбежала по ступенькам, чувствуя на себе пристальный взгляд. Оказавшись в спасительном уединении комнаты, она захлопнула дверь и рухнула на кровать.
   Усилием воли она заставила себя включить сотовый и прослушать голосовую почту. Затем позвонила матери.
   Милый и симпатичный Харри был дизайнером, которого она наняла для работы в двух новых домах, покупка которых была удачным вложением денег. «Цвета, дорогая. Нам надо обсудить цвета. Голубой ну просто никуда не годится», — сказал он по телефону.
   В начале сотрудничества они долго спорили по поводу внутренней отделки домов, наконец Катрина сдалась и предоставила ему свободу действий. Их маленькие ссоры переросли в крепкую дружбу.
   Энрике — совсем другое дело. Высокомерный, назойливый, язвительный. Он внушал ей страх и отвращение. Вздохнув, Катрина разделась и отправилась в душ.
   Позже, лежа в темноте, она размышляла: два дня прошло. Но остается еще триста шестьдесят три. Как она сможет вынести это?
   Катрина проснулась поздно, с раскалывающейся от боли головой. Не успев позавтракать, она бросилась в офис.
   День не задался с самого начала. Со всех сторон сыпались жалобы. Разговор с субподрядчиком превратился в обмен оскорблениями. И в довершение всего Энрике потребовал встречи.
   На ланч времени не было, поэтому Катрина послала за сэндвичами, которые съела прямо за столом. В четыре часа позвонил адвокат Кевина, сообщивший, что Энрике опротестовывает завещание на том основании, что ему было обещано наследство.
   Чушь, подумала Катрина. Этот смехотворный процесс только отнимет у всех время.
   Девушка приняла таблетки от головной боли, но они не помогли, а напротив — ухудшили се состояние. Голова была словно налита свинцом.
   В шесть часов Катрина поставила машину в гараж и вошла в дом. Все, о чем она могла думать, так это о расслабляющей ванне и очередной порции обезболивающих. Неплохо было бы еще опустить жалюзи в спальне и свернуться клубочком на прохладных простынях, укрывшись от всего остального мира.
   Но когда она поднялась в спальню, в ее аптечке не оказалось таблеток.
   Никос нашел жену на кухне бледную как полотно. Она была в халатике на голое тело. Влажные волосы рассыпались по плечам.
   — Что, черт побери…
   Он осекся, разглядев, в каком она состоянии. Катрина закатила глаза. Последнее, что ей сейчас было нужно, — это стычка с Никосом.
   — Я знаю, что выгляжу отвратительно, — проборм°тала она РавноДУшно. — Где у тебя обезболивающие?
   Муж подошел к кухонным ящикам и выдвинул один из них. Достав пачку с таблетками, он налил в стакан воды и протянул все ей.
   — Болит голова?
   — Да. — Катрина закинула в рот две таблетки и запила водой.
   Она даже не заметила, как Никос подвинул стул, и среагировала только тогда, когда он бережно усадил ее.
   — Что ты делаешь? — вяло пробормотала девушка, мечтая только о том, чтобы добраться до постели.
   Никос не слушал ее. Сняв пиджак и галстук, он закатал рукава рубашки.
   — Тихо, расслабься, — скомандовал он. Его руки начали массировать ее шею и плечи.
   О небо, как ей было хорошо! Божественно. Она опустила ресницы и поплыла на волнах наслаждения, которое дарили его умелые пальцы.
   Никто, кроме Кевина, не прикасался к ней так.
   Столько времени сдерживаемые эмоции вырвались наружу, и слезы потекли у нес по щекам.
   Никос почувствовал горячие капли на своих пальцах. Он поднял жену на руки и прижал к своей груди.
   Если бы он произнес хоть слово, она тут же вырвалась бы из его объятий, но он ничего не говорил. А ей так хотелось выплакать кому-нибудь свое горе. Она не плакала даже на похоронах.
   Катрина вцепилась в плечи мужа, заливая слезами его рубашку.
   Никос на руках отнес Катрину в спальню. Он откинул покрывало и уложил ее на постель, а сам лег рядом, одетый, хоть и знал, что она в любую минуту может вспомнить, где она и с кем, и оттолкнуть его.
   Но она этого не сделала. Постепенно ее плечи перестали подрагивать, и девушка затихла. Ровное дыхание подсказало ему, что Катрина уснула.
   Ее близость была мучительной для него. Он больше не мог сдерживаться. Очень осторожно Никос попытался убрать ее руки, обнимавшие его, но она пробормотала во сне что-то в знак протеста.
   И он остался. Зная, что это было идиотским поступком. Ее теплое тело в его объятьях, ее аромат сводили с ума.
   Вечерний воздух проник сквозь полураскрытое окно. Никос скинул ботинки, укрылся покрывалом и заснул.
   Катрина еще не проснулась окончательно, но сквозь сон почувствовала, что находится в постели не одна.
   Более того, ее голова покоится на мужской груди, мускулистая рука обнимает ее, а ее собственная обвивает его талию.
   Никос, поняла Катрина. Ее первой мыслью было вскочить с постели и убежать.
   Но к разуму постепенно возвращалась способность соображать. Она огляделась. Это ее комната, Никос полностью одет. Значит, ничего страшного не произошло.
   Она попыталась убрать его руку, но Никос только сжал ее еще крепче, не просыпаясь.
   Он спал как кошка, чуя каждое ее движение. А о том, что жена проснулась, понял по тому, как участилось ее дыхание, по тому, как она напряглась. Он словно мог слышать ее мысли.
   Ему страстно хотелось прижаться губами к волосам Катрины, ласкать и целовать се грудь. Пощекотать языком чувствительную впадинку у горла. Потом взять в рот один сосок, одновременно лаская Катрину между ног.
   Они часто занимались любовью утром, вспомнил он. Лучшее начало дня…
   Но не здесь и не сейчас. Когда придет время, Никос не будет колебаться. Но он хотел, чтобы Катрина жаждала его так же сильно, как и он ее, а для этого ему требовалось время. И, благодаря завещанию Кевина, время у него есть. Разве не говорят, что тот, кто умеет ждать, всегда бывает вознагражден за терпение? Если бы только его возбужденное тело могло терпеть…
   Но полчаса в тренажерном зале и ледяной душ избавят его от ужасных терзаний. А энергию он с успехом потратит на деловую активность.
   — Голова прошла?
   Его голос был хриплым со сна, и Катрина замерла.
   — Да, — осторожно произнесла она, стараясь сохранять спокойствие.
   — Ты хорошо спала.
   Видимо, она не металась во сне или он ей просто этого не позволил. Она знала, что должна поблагодарить его за заботу. Но Катрина вспомнила, что он видел ее плачущей, а это было невыносимо.
   Смутившись, девушка резко села в кровати и поймала на себе его удивленный взгляд. Она опустила глаза вниз и тотчас запахнула разошедшиеся полы халатика.
   Одним стремительным движением Никос спустил длинные ноги с кровати и встал. Его темные волосы растрепались. Он запустил в них пальцы, приглаживая. Потом нагнулся, чтобы надеть ботинки.
   — Завтрак на террасе в восемь? — спросил Никос, наблюдая за женой. Не дожидаясь ответа, он пошел к двери, оставляя ее саму разбираться со своими чувствами.
   Несколько секунд Катрина сидела молча. Затем достала чистое белье и пошла в душ.
   Через полчаса, с кейсом в руке, девушка спустилась вниз. В холле она столкнулась с Нико — сом, внезапно появившимся из тренажерного зала.
   Ее сердце пропустило удар: он выглядел сногсшибательно в шортах и футболке, с влажным полотенцем на шее. Он выглядел — таким сильным, таким мужественным! Мокрая от пота футболка прилипла к груди, подчеркивая крепкие мускулы и широкие плечи.
   Никос оглядел кейс, деловой костюм, каблуки-шпильки и приподнял одну бровь.
   — Уже на работу?
   — Да, — подтвердила Катрина.
   У нес будет время поработать па компьютере до прихода секретарши, а потом начнется сумасшедший трудовой день.
   Муж вытер лицо кончиком полотенца.
   — Не жди меня к ужину. Я буду поздно.
   — Я тоже, — ответила Катрина и решительным шагом направилась в гараж.
   Кто, черт возьми, тянул ее за язык? Что она теперь будет делать? Можно позвонить Шебе и предложить вместе поужинать, решила она, вставляя ключ в зажигание. Или пойти в картинную галерею. Или снова в кино. В общем, найдет чем заняться.
   День выдался более-менее спокойным. Она позвонила Харри и договорилась встретиться за ланчем, заранее зная, что последнее слово останется за тем, кто, как говорит Харри, лучше разбирается во всем.
   — Бледно-зеленый ковер, смесь нежно-абрикосового и кремового для покраски стен и светлая мебель, дорогая. — Харри поймал ее пальцы и поднес к губам. Потом выразительно взмахнул руками. — Это будет божественно!
   — А как же голубой? — поддразнила Катрина. На его лице появилось выражение глубокого отчаяния. — Ладно, шучу, — сдалась она с теплой улыбкой. — А какую цветовую гамму ты выбрал для других таунхаусов?
   Харри обожал рассказывать о своей работе. Катрина возразила против некоторых моментов, но в конце концов они нашли компромисс.
   У Катрины было хорошее чутье на выгодные приобретения. Она умела предугадывать, что будет пользоваться спросом в будущем. Два таунхауса в городе стали ее третьей покупкой за год. Все они были заново отделаны дизайнерской фирмой Харри и проданы за хорошие деньги. Поскольку она отдавала Харри процент от вырученных денег, он был лично заинтересован в успехе проекта.
   — Я тут кое-что присмотрела в Суррей-Хиллс. Это был один из старых пригородов. Дома там принадлежали к категории так называемых «домов для семейных пар без детей». Харри оживился.
   — Дом с террасой?
   — Их там целых три.
   — Основательной постройки?
   Катрина дала утвердительный ответ. Харри задал еще несколько вопросов по существу и попросил адрес.
   — Я поеду посмотрю и скажу мое мнение.
   Она не сомневалась в правильности его оценки. Споры у них возникали .только по поводу внутренней отделки.
   Конечно, три террасы — это слишком роскошно ло зато семья стремилась продать дом как можно скорее, значит, можно будет договориться о приемлемой цене.
   После ланча на Катрину свалилось еще несколько срочных дел. Прямо из офиса она поехала на встречу с Шебой в маленьком модном ресторанчике, который ей порекомендовали друзья. Новые владельцы поменяли декор и повара. Теперь меню предлагало большой выбор восхитительных блюд.
   После ужина они пошли в кино. Катрина выбрала испанскую комедию с английскими субтитрами. Юмор был временами почти черным, но они с удовольствием посмотрели кино, а после выпили кофе.