Страница:
— Так, понятно, — пробормотал Рэнди.
— Что?
— Ничего. Вы предлагаете мне сделку. — Он попытался встать и не смог. — Моя жизнь в обмен на предательство моей планеты.
— Слово «предательство» ничего не значит для нас здесь, — заметил Преподобный, — хотя нам понятно, какой эмоциональный подтекст оно содержит. Но сделка есть сделка. Ваша жизнь и многое другое в обмен на информацию и сотрудничество.
— Боюсь, теперь даже я не сумею вам помочь, — вздохнул Рэнди. — Орден знает слишком много. Окрестности Лайтвилла вскоре будут наводнены Хранителями, которые…
— Потому нам и нужна ваша информация, — пояснил Венгор, не дослушав. — Мы могли бы что-то предпринять…
— Едва ли.
— Вместе с вами, — Венгор поднял руку плавным жестом, наверняка отрепетированным для проповедей, — мы придумаем приемлемый вариант. Если вы откажетесь, мы найдем средства убеждения. Но стоит ли до этого доводить?
— Не скрою, — сказал Рэнди, — умирать мне не хочется, равно как и пробовать на вкус ваши средства. Но без гарантий я не отдам ничего, хоть на куски меня разрежьте.
— Какие гарантии вас бы устроили?
— Письмо. Вы расскажете мне о некоторых подробностях вашего со Стронгом плана, а я напишу письмо с изложением этих подробностей. Я отправлю его из Гринвилла по почте. Согласен ехать в наручниках, пусть ваши помощники сопровождают меня и сами отправляют письмо… Но я должен видеть.
— И какая же нам выгода от такого письма?
— Вы спросили о достаточных гарантиях. Это будет письмо моему адвокату, в двойном конверте. В наружном конверте я оставлю указания: переслать письмо по указанному мной адресу в случае моего безвестного отсутствия… Скажем, в течение недели. И кроме того, я прошу для начала сто тысяч долларов наличными.
— Допустимо, — сразу проговорил Венгор.
Рэнди понимал, что его письмо будет каким-либо образом изъято немедленно после мнимой отправки. Но лишь бы выбраться в Гринвилл, а там посмотрим…
— И что же, — спросил Венгор, — вам желательно узнать о нашем плане?
— Нам известно, каким образом Стронг намерен стать президентом США. Его компьютерный диск у нас. А вот что происходит в Лайтвилле?
— Лайтвилл — испытательный полигон. Такое явление на Земле, как секты, сразу привлекло наше внимание. Контроль сознания — вы понимаете. В Филадельфии мы лишь начинали эти эксперименты. Здесь мы добились много большего. Вы знаете, чью фотографию привезли с собой?
— Конечно. Марк Фишер. Программа-убийца…
— Да, одна из них. Безусловно, мы могли бы и сами создать такую программу, без помощи землянина. Да и не только такую… Мы умеем быть учеными и практиками в прикладных областях знания, но гораздо больше нам нравится быть воинами и властителями. Куда проще и эстетичнее, когда земляне куют оружие против самих себя… Эта программа —лишь побочный продукт его работы на нас. Главное — программы по модификации поведения людей. Стронг станет президентом, а я внедрю эти программы в Интернет. Таким образом, мы будем обладать двумя самыми мощными рычагами власти в Америке: властью политической и властью над умами. А тот, кто владеет Америкой, владеет планетой. Теперь вы видите, что любая попытка бороться с нами обречена на неудачу? В сущности, Земля уже в нашей власти. Это лишь вопрос времени, и очень короткого.
— Не слишком ли вы в себе уверены?
— Может быть, нам пришлось бы труднее, будь мы одни. Но если бы вы знали, сколько землян помогает нам! О нет, им не известно, кто мы такие. Но доказательства нашего могущества, сокрушительной логики наших замыслов — вроде тех, что записаны на диске Стронга, он демонстрировал их будущим союзникам для убедительности — весомый аргумент для многих. Впрочем, Хранитель… Не думаете ли вы, что, если бы наши помощники здесь узнали всю правду о Дамеоне, они сразу стали бы нашими врагами? Власть важнее, мистер Сполдинг, а от чьего имени править — не все ли равно… Но оставим это. Вот ручка и бумага, пишите письмо. Надеюсь, управитесь до утра… Ночью у меня много дел, которыми святому не пристало пренебрегать.
— Мистер Венгор!
— Да?
— С моей помощью вы, пожалуй, все же решите некоторые проблемы. Но без меня решить их будет не так легко… Поэтому я рассчитываю, что вы будете придерживаться условий сделки.
— Не беспокойтесь… До свидания, до утра! Коньяк перед вами, в шкафчике — маленький холодильник, там найдете кое-какие продукты повкуснее салата. Но не напивайтесь сильно… Да, ваше удостоверение и фотографию Фишера можете забрать. Нам они не нужны… Разве что на память.
Он церемонно поклонился и покинул комнату в сопровождении помощника. Стальная дверь закрылась, заскрежетал ключ. Учитывая, что окон не было, мысль о побеге следовало пока оставить.
Пошатываясь, Рэнди встал и перебрался за письменный стол. Уставившись на чистый лист белой бумаги, он просидел так с полчаса, потом подошел к шкафчику, открыл дверцу. Слева стояли бутылки со спиртным, справа располагалось холодильное отделение, где Рэнди обнаружил салями, икру, копченых угрей… С неожиданной злостью он ударил кулаком по дверце холодильника. Кого они тут ублажают — не для Рэнди же все это приготовлено! «Если бы вы знали, сколько землян помогает нам…»
Но поесть все же следовало, и Рэнди принялся за еду, сочиняя в уме текст письма (он не имел значения, однако придется предъявить письмо Венгору).
Внезапно Рэнди насторожился. Какое-то движение за дверью… Или послышалось? Рэнди подошел к двери. Звук больше не повторялся… Если он был. Но через несколько секунд Рэнди отчетливо услышал хлопок. Выстрел?! Гм… Не шампанское же там открыли.
Теперь раздавалось постукивание по двери, будто кто-то старался попасть ключом в замочную скважину и не мог. Рэнди занял позицию справа, сгруппировался для броска. В школе Ордена он был не последним в боевых искусствах. Кто бы и с какой целью ни явился, шанс на побег упускать нельзя.
Ключ вошел в скважину и начал со скрежетом поворачиваться.
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
— Что?
— Ничего. Вы предлагаете мне сделку. — Он попытался встать и не смог. — Моя жизнь в обмен на предательство моей планеты.
— Слово «предательство» ничего не значит для нас здесь, — заметил Преподобный, — хотя нам понятно, какой эмоциональный подтекст оно содержит. Но сделка есть сделка. Ваша жизнь и многое другое в обмен на информацию и сотрудничество.
— Боюсь, теперь даже я не сумею вам помочь, — вздохнул Рэнди. — Орден знает слишком много. Окрестности Лайтвилла вскоре будут наводнены Хранителями, которые…
— Потому нам и нужна ваша информация, — пояснил Венгор, не дослушав. — Мы могли бы что-то предпринять…
— Едва ли.
— Вместе с вами, — Венгор поднял руку плавным жестом, наверняка отрепетированным для проповедей, — мы придумаем приемлемый вариант. Если вы откажетесь, мы найдем средства убеждения. Но стоит ли до этого доводить?
— Не скрою, — сказал Рэнди, — умирать мне не хочется, равно как и пробовать на вкус ваши средства. Но без гарантий я не отдам ничего, хоть на куски меня разрежьте.
— Какие гарантии вас бы устроили?
— Письмо. Вы расскажете мне о некоторых подробностях вашего со Стронгом плана, а я напишу письмо с изложением этих подробностей. Я отправлю его из Гринвилла по почте. Согласен ехать в наручниках, пусть ваши помощники сопровождают меня и сами отправляют письмо… Но я должен видеть.
— И какая же нам выгода от такого письма?
— Вы спросили о достаточных гарантиях. Это будет письмо моему адвокату, в двойном конверте. В наружном конверте я оставлю указания: переслать письмо по указанному мной адресу в случае моего безвестного отсутствия… Скажем, в течение недели. И кроме того, я прошу для начала сто тысяч долларов наличными.
— Допустимо, — сразу проговорил Венгор.
Рэнди понимал, что его письмо будет каким-либо образом изъято немедленно после мнимой отправки. Но лишь бы выбраться в Гринвилл, а там посмотрим…
— И что же, — спросил Венгор, — вам желательно узнать о нашем плане?
— Нам известно, каким образом Стронг намерен стать президентом США. Его компьютерный диск у нас. А вот что происходит в Лайтвилле?
— Лайтвилл — испытательный полигон. Такое явление на Земле, как секты, сразу привлекло наше внимание. Контроль сознания — вы понимаете. В Филадельфии мы лишь начинали эти эксперименты. Здесь мы добились много большего. Вы знаете, чью фотографию привезли с собой?
— Конечно. Марк Фишер. Программа-убийца…
— Да, одна из них. Безусловно, мы могли бы и сами создать такую программу, без помощи землянина. Да и не только такую… Мы умеем быть учеными и практиками в прикладных областях знания, но гораздо больше нам нравится быть воинами и властителями. Куда проще и эстетичнее, когда земляне куют оружие против самих себя… Эта программа —лишь побочный продукт его работы на нас. Главное — программы по модификации поведения людей. Стронг станет президентом, а я внедрю эти программы в Интернет. Таким образом, мы будем обладать двумя самыми мощными рычагами власти в Америке: властью политической и властью над умами. А тот, кто владеет Америкой, владеет планетой. Теперь вы видите, что любая попытка бороться с нами обречена на неудачу? В сущности, Земля уже в нашей власти. Это лишь вопрос времени, и очень короткого.
— Не слишком ли вы в себе уверены?
— Может быть, нам пришлось бы труднее, будь мы одни. Но если бы вы знали, сколько землян помогает нам! О нет, им не известно, кто мы такие. Но доказательства нашего могущества, сокрушительной логики наших замыслов — вроде тех, что записаны на диске Стронга, он демонстрировал их будущим союзникам для убедительности — весомый аргумент для многих. Впрочем, Хранитель… Не думаете ли вы, что, если бы наши помощники здесь узнали всю правду о Дамеоне, они сразу стали бы нашими врагами? Власть важнее, мистер Сполдинг, а от чьего имени править — не все ли равно… Но оставим это. Вот ручка и бумага, пишите письмо. Надеюсь, управитесь до утра… Ночью у меня много дел, которыми святому не пристало пренебрегать.
— Мистер Венгор!
— Да?
— С моей помощью вы, пожалуй, все же решите некоторые проблемы. Но без меня решить их будет не так легко… Поэтому я рассчитываю, что вы будете придерживаться условий сделки.
— Не беспокойтесь… До свидания, до утра! Коньяк перед вами, в шкафчике — маленький холодильник, там найдете кое-какие продукты повкуснее салата. Но не напивайтесь сильно… Да, ваше удостоверение и фотографию Фишера можете забрать. Нам они не нужны… Разве что на память.
Он церемонно поклонился и покинул комнату в сопровождении помощника. Стальная дверь закрылась, заскрежетал ключ. Учитывая, что окон не было, мысль о побеге следовало пока оставить.
Пошатываясь, Рэнди встал и перебрался за письменный стол. Уставившись на чистый лист белой бумаги, он просидел так с полчаса, потом подошел к шкафчику, открыл дверцу. Слева стояли бутылки со спиртным, справа располагалось холодильное отделение, где Рэнди обнаружил салями, икру, копченых угрей… С неожиданной злостью он ударил кулаком по дверце холодильника. Кого они тут ублажают — не для Рэнди же все это приготовлено! «Если бы вы знали, сколько землян помогает нам…»
Но поесть все же следовало, и Рэнди принялся за еду, сочиняя в уме текст письма (он не имел значения, однако придется предъявить письмо Венгору).
Внезапно Рэнди насторожился. Какое-то движение за дверью… Или послышалось? Рэнди подошел к двери. Звук больше не повторялся… Если он был. Но через несколько секунд Рэнди отчетливо услышал хлопок. Выстрел?! Гм… Не шампанское же там открыли.
Теперь раздавалось постукивание по двери, будто кто-то старался попасть ключом в замочную скважину и не мог. Рэнди занял позицию справа, сгруппировался для броска. В школе Ордена он был не последним в боевых искусствах. Кто бы и с какой целью ни явился, шанс на побег упускать нельзя.
Ключ вошел в скважину и начал со скрежетом поворачиваться.
Глава 10
Дверь тяжело распахнулась. В комнату ворвалась Джулия Мэллори — в джинсах и сером свитере, с растрепанными волосами. В правой руке она сжимала девятимиллиметровый автоматический пистолет «Мамба». Из такого оружия можно одним выстрелом уложить бегемота со ста шагов…
Рэнди молча смотрел на девушку, а она дрожала, словно от холода.
— Я пришла освободить вас… И нас, — невнятно произнесла она. — Но там… Это какой-то ужас… Там стоял охранник… Я выстрелила… Его тело распалось надвое! Потом фиолетовые молнии… О нет… Что это было?!
— Вы убили не человека, — сказал Рэнди. — Это был пришелец…
— О господи! Что вы такое говорите?! Инопланетянин?!
— Что-то вроде того. И вы его застрелили…
— Конечно. — Девушка пыталась справиться с нервной дрожью. — А что мне было делать, потанцевать с ним, чтобы он отдал мне ключ? Я видела, как они волокли вас сюда, и уж будьте уверены, они бы вас живым не выпустили!
— Но выстрел… Сейчас сбежится весь город!
— Нет… Звукоизоляция этого здания выше всяких похвал. Иначе все слышали бы крики несчастных, над которыми экспериментировали в камерах… Кроме того, почти все фанатики заняты далеко отсюда, и это продлится до утра.
— Заняты? Чем? — Рэнди налил в бокал коньяка для Джулии и заставил ее выпить. Она закашлялась, но доза спиртного явно помогла ей.
— Своими дерьмовыми молитвами и прочим. Венгор обожает ночные эффекты. Вы заметили, как мало людей на улицах днем? Отсыпаются. И мы все снизойдем вместе, ха!
— Что это означает? — с любопытством спросил Рэнди, наливая коньяка себе.
— Очередная мерзкая выдумка Венгора, — пренебрежительно отозвалась Джулия. — Он учит, что перед вознесением в рай необходимо познать ужасы ада на Земле — снизойти. Надо сказать, он преуспел…
Слушая ее, Рэнди думал о своем, и эти мысли сконцентрировались в краткую реплику.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему вы сделали это, Джулия?
— Потому что вы — секретный агент, и вы поможете мне и моему отцу убраться из Лайтвилла и спрятаться от мести… Я думала — фанатиков, но это… Пришельцы?!
— Джулия, об этом потом, но я не…
Он осекся, увидев, что взгляд девушки упал на удостоверение сотрудника ФБР, лежавшее на столе. Джулия взяла его, поднесла к глазам и печально посмотрела на Рэнди.
— Вы и после этого будете мне лгать? Рэнди вздохнул:
— Ладно, вы победили. Попробую вам помочь. Но я приехал сюда не на пикник и не уеду, пока не завершу своей миссии. Мне нужен телефон…
— О!…
— Это невозможно?
— Боюсь, что так. Связь с внешним миром здесь запрещена. Конечно, у них есть телефоны, но я не знаю, где они и как до них добраться… Да если бы и знала — думаете, они не прослушиваются все время?
— Плохо… Впрочем, Ник Рейдж, мой друг… Он знает, куда я отправился. Если от меня долго не будет известий, он появится здесь, и не один.
— Да, но когда? Мы не можем ждать!
— Это верно… Но у нас есть время хотя бы до утра. Мне нужна информация, прежде всего о Марке Фишере. Где мы могли бы поговорить?
— Здесь.
— Это опасно.
— Это сейчас самое безопасное место в городе.
Подойдя к девушке, Рэнди отобрал у нее пистолет, проверил магазин (четыре патрона) и сунул оружие в карман.
— Так надежнее.
Джулия рассеянно кивнула:
— Если вы о Фишере, то говорить не о чем. Я отведу вас к нему.
— Он здесь… Он жив и здоров?!
— Он жив, но он… В общем, сами увидите. Идемте!
Они покинули комнату и быстро пошли по длинному сводчатому коридору. Путь на улицу преграждала двойная стальная дверь, закрытая, но не запертая. Открывая, Рэнди оценил ее толщину — сантиметров двенадцать. Да, здесь хоть из пушек пали… Но как Джулия вошла — не охранник же ей открыл? Или дверь и не запирали? Он задал ей этот вопрос.
— У отца был наружный ключ, — сказала она. — Потом этот ключ под каким-то предлогом отобрали, но отец еще раньше сделал копию, на всякий случай… Только не подумайте, что он что-то такое затевал и тем более что я здесь с его ведома! Если бы он только догадывался… Он так за меня переживает!
Джулия и Рэнди вышли на улицу. Снаружи Рэнди узнал здание, принятое им ранее за молельный дом. Хорошенькие молитвы здесь читают… Сейчас, при неверном лунном свете, громадный кирпичный куб выглядел особенно угрюмо и зловеще.
— Джулия, — сказал Рэнди, шагая за ней, — а вас не хватятся на этом… сошествии в ад? Девушка махнула рукой:
— Я никогда там не бываю.
— А ваш отец?
— Раньше всегда бывал, теперь — нет. Это, само собой, тоже запрещено, как и все здесь! Но к отцу немного особое отношение, как к старому соратнику, что ли… И на меня отсвет падает…
Джулия провела Рэнди какими-то окольными путями к маленькому неосвещенному коттеджу на окраине:
— Здесь. Ключей у меня, конечно, нет. Надо разбить стекло.
— Но Фишер…
— Разбейте стекло, говорю вам!
— Джулия, если вы не объясните…
— Ох… Ладно, коротко так. Наверху в коттедже никого нет. Фишер заперт в подвале.
— Откуда вам это известно?
— Раньше они выводили его на прогулки. Ему не позволялось гулять одному! Но когда охранял Эпплтон… Самый прогнивший подонок из всех… Он, то есть Эпплтон, мне почти все и рассказал, и даже показал однажды. Он так хотел меня добиться, что у него остатки жалких мозгов перекипали… А я еще использовала разные женские хитрости и ненадолго оставалась с Фишером одна — вроде добровольной охраны, пока Эпплтон бегал по моим надуманным поручениям. И Фишер говорил мне, что они с ним творят! Но уже давно я его не видела. Его больше не выпускают. Теперь вы разобьете стекло?
Подходя к окну по тропинке среди розовых кустов, Рэнди тихо заметил:
— Вы отлично осведомлены обо всех здешних тайнах.
— Ну, не обо всех… — Джулия споткнулась о камень и зашипела от боли. — Я же сказала, я тоже немного на особом положении. Помимо того что я дочь своего отца… На меня обращают мало внимания, считают слегка чокнутой… А что еще нужно, если у вас есть глаза, уши и тонны ненависти?
— М-да.
Локтем Рэнди высадил оконное стекло, убрал торчавшие осколки. Девушка без малейших колебаний влезла в комнату, протянула руку Рэнди, который вскарабкался за ней. Задернув плотные шторы, Джулия зажгла настольную лампу, скатала ковер на полу. Обнажился четырехугольный люк.
— Ломайте замок, — распорядилась она.
Это оказалось нелегким делом. Даже при помощи найденного на кухне прочного ножа Рэнди не справился. Он в растерянности стоял над люком. Задача: открыть замок. Решение…
Комната стала расплываться перед глазами Рэнди. Он вдруг почувствовал себя каким-то нематериальным, словно превратившимся в облачко пара. Некая часть его сознания проникла в замок, сдвигая металлические детали… Это происходило вне Рэнди и будто помимо его воли, но одновременно он как-то оставался частью этого. Когда наваждение нематериальности пропало, Рэнди все так же стоял над люком, но крышка была поднята.
— Что это… — прошептала Джулия. — Как… Как вы это сделали?
— Понятия не имею, — отозвался Рэнди, потрясенный не меньше, чем она.
— Вы — тоже пришелец?!
— Ох черт… Надеюсь, что нет!
Рэнди молча смотрел на девушку, а она дрожала, словно от холода.
— Я пришла освободить вас… И нас, — невнятно произнесла она. — Но там… Это какой-то ужас… Там стоял охранник… Я выстрелила… Его тело распалось надвое! Потом фиолетовые молнии… О нет… Что это было?!
— Вы убили не человека, — сказал Рэнди. — Это был пришелец…
— О господи! Что вы такое говорите?! Инопланетянин?!
— Что-то вроде того. И вы его застрелили…
— Конечно. — Девушка пыталась справиться с нервной дрожью. — А что мне было делать, потанцевать с ним, чтобы он отдал мне ключ? Я видела, как они волокли вас сюда, и уж будьте уверены, они бы вас живым не выпустили!
— Но выстрел… Сейчас сбежится весь город!
— Нет… Звукоизоляция этого здания выше всяких похвал. Иначе все слышали бы крики несчастных, над которыми экспериментировали в камерах… Кроме того, почти все фанатики заняты далеко отсюда, и это продлится до утра.
— Заняты? Чем? — Рэнди налил в бокал коньяка для Джулии и заставил ее выпить. Она закашлялась, но доза спиртного явно помогла ей.
— Своими дерьмовыми молитвами и прочим. Венгор обожает ночные эффекты. Вы заметили, как мало людей на улицах днем? Отсыпаются. И мы все снизойдем вместе, ха!
— Что это означает? — с любопытством спросил Рэнди, наливая коньяка себе.
— Очередная мерзкая выдумка Венгора, — пренебрежительно отозвалась Джулия. — Он учит, что перед вознесением в рай необходимо познать ужасы ада на Земле — снизойти. Надо сказать, он преуспел…
Слушая ее, Рэнди думал о своем, и эти мысли сконцентрировались в краткую реплику.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему вы сделали это, Джулия?
— Потому что вы — секретный агент, и вы поможете мне и моему отцу убраться из Лайтвилла и спрятаться от мести… Я думала — фанатиков, но это… Пришельцы?!
— Джулия, об этом потом, но я не…
Он осекся, увидев, что взгляд девушки упал на удостоверение сотрудника ФБР, лежавшее на столе. Джулия взяла его, поднесла к глазам и печально посмотрела на Рэнди.
— Вы и после этого будете мне лгать? Рэнди вздохнул:
— Ладно, вы победили. Попробую вам помочь. Но я приехал сюда не на пикник и не уеду, пока не завершу своей миссии. Мне нужен телефон…
— О!…
— Это невозможно?
— Боюсь, что так. Связь с внешним миром здесь запрещена. Конечно, у них есть телефоны, но я не знаю, где они и как до них добраться… Да если бы и знала — думаете, они не прослушиваются все время?
— Плохо… Впрочем, Ник Рейдж, мой друг… Он знает, куда я отправился. Если от меня долго не будет известий, он появится здесь, и не один.
— Да, но когда? Мы не можем ждать!
— Это верно… Но у нас есть время хотя бы до утра. Мне нужна информация, прежде всего о Марке Фишере. Где мы могли бы поговорить?
— Здесь.
— Это опасно.
— Это сейчас самое безопасное место в городе.
Подойдя к девушке, Рэнди отобрал у нее пистолет, проверил магазин (четыре патрона) и сунул оружие в карман.
— Так надежнее.
Джулия рассеянно кивнула:
— Если вы о Фишере, то говорить не о чем. Я отведу вас к нему.
— Он здесь… Он жив и здоров?!
— Он жив, но он… В общем, сами увидите. Идемте!
Они покинули комнату и быстро пошли по длинному сводчатому коридору. Путь на улицу преграждала двойная стальная дверь, закрытая, но не запертая. Открывая, Рэнди оценил ее толщину — сантиметров двенадцать. Да, здесь хоть из пушек пали… Но как Джулия вошла — не охранник же ей открыл? Или дверь и не запирали? Он задал ей этот вопрос.
— У отца был наружный ключ, — сказала она. — Потом этот ключ под каким-то предлогом отобрали, но отец еще раньше сделал копию, на всякий случай… Только не подумайте, что он что-то такое затевал и тем более что я здесь с его ведома! Если бы он только догадывался… Он так за меня переживает!
Джулия и Рэнди вышли на улицу. Снаружи Рэнди узнал здание, принятое им ранее за молельный дом. Хорошенькие молитвы здесь читают… Сейчас, при неверном лунном свете, громадный кирпичный куб выглядел особенно угрюмо и зловеще.
— Джулия, — сказал Рэнди, шагая за ней, — а вас не хватятся на этом… сошествии в ад? Девушка махнула рукой:
— Я никогда там не бываю.
— А ваш отец?
— Раньше всегда бывал, теперь — нет. Это, само собой, тоже запрещено, как и все здесь! Но к отцу немного особое отношение, как к старому соратнику, что ли… И на меня отсвет падает…
Джулия провела Рэнди какими-то окольными путями к маленькому неосвещенному коттеджу на окраине:
— Здесь. Ключей у меня, конечно, нет. Надо разбить стекло.
— Но Фишер…
— Разбейте стекло, говорю вам!
— Джулия, если вы не объясните…
— Ох… Ладно, коротко так. Наверху в коттедже никого нет. Фишер заперт в подвале.
— Откуда вам это известно?
— Раньше они выводили его на прогулки. Ему не позволялось гулять одному! Но когда охранял Эпплтон… Самый прогнивший подонок из всех… Он, то есть Эпплтон, мне почти все и рассказал, и даже показал однажды. Он так хотел меня добиться, что у него остатки жалких мозгов перекипали… А я еще использовала разные женские хитрости и ненадолго оставалась с Фишером одна — вроде добровольной охраны, пока Эпплтон бегал по моим надуманным поручениям. И Фишер говорил мне, что они с ним творят! Но уже давно я его не видела. Его больше не выпускают. Теперь вы разобьете стекло?
Подходя к окну по тропинке среди розовых кустов, Рэнди тихо заметил:
— Вы отлично осведомлены обо всех здешних тайнах.
— Ну, не обо всех… — Джулия споткнулась о камень и зашипела от боли. — Я же сказала, я тоже немного на особом положении. Помимо того что я дочь своего отца… На меня обращают мало внимания, считают слегка чокнутой… А что еще нужно, если у вас есть глаза, уши и тонны ненависти?
— М-да.
Локтем Рэнди высадил оконное стекло, убрал торчавшие осколки. Девушка без малейших колебаний влезла в комнату, протянула руку Рэнди, который вскарабкался за ней. Задернув плотные шторы, Джулия зажгла настольную лампу, скатала ковер на полу. Обнажился четырехугольный люк.
— Ломайте замок, — распорядилась она.
Это оказалось нелегким делом. Даже при помощи найденного на кухне прочного ножа Рэнди не справился. Он в растерянности стоял над люком. Задача: открыть замок. Решение…
Комната стала расплываться перед глазами Рэнди. Он вдруг почувствовал себя каким-то нематериальным, словно превратившимся в облачко пара. Некая часть его сознания проникла в замок, сдвигая металлические детали… Это происходило вне Рэнди и будто помимо его воли, но одновременно он как-то оставался частью этого. Когда наваждение нематериальности пропало, Рэнди все так же стоял над люком, но крышка была поднята.
— Что это… — прошептала Джулия. — Как… Как вы это сделали?
— Понятия не имею, — отозвался Рэнди, потрясенный не меньше, чем она.
— Вы — тоже пришелец?!
— Ох черт… Надеюсь, что нет!
Глава 11
Они спускались во тьму так долго, что лестница показалась бесконечной. Но она не была таковой, как и все на свете: Джулия и Рэнди очутились в коротком коридорчике с единственной полуоткрытой дверью, из-за которой сочился слабый свет.
Рэнди бесшумно подошел к двери и открыл ее настежь.
Он увидел просторный кабинет, заставленный компьютерами. Кроме этих компьютеров в комнате стояли и другие устройства, совершенно ему незнакомые.
За письменным столом спиной к двери сидел человек. Он обернулся, и у Рэнди сжалось сердце.
Это был Фишер, но как разительно отличалось его лицо от того, что было изображено на фотографии! Череп живого мертвеца, обтянутый желтой кожей, ввалившиеся глаза, потрескавшиеся губы…
Фишер надел очки и без удивления посмотрел на вошедших.
— Добро пожаловать в ад, — глухим голосом сказал он. — Мисс Мэллори, кто это с вами?
— Я сотрудник ФБР Джон Сполдинг, — представился Рэнди. — Я пришел, чтобы помочь вам. — Помочь? — Фишер горько усмехнулся. — Мне никто не поможет. Дни мои сочтены. Может быть, часы.
— Мистер Фишер, мы…
Фишер сделал слабый, утомленный жест:
— Вы не понимаете…
— Чего я не понимаю?
— Они делали мне инъекции…
— Они держали вас на наркотиках?
— Это не наркотики… Кажется, нет. Им требовалось, чтобы у меня была ясная голова, иначе как бы я мог работать на них? Какой-то препарат… Он не вызывает изменений в сознании, но если на два часа — только на два часа! — просрочить ежедневную инъекцию, начинаются нечеловеческие страдания… Они проделали это со мной, просрочили — только один раз для примера и науки… Они предупредили, что три часа задержки с инъекцией — страшная смерть… Этот препарат разрушил меня… Стенки моих сосудов тонки, как бумага, мое сердце как гнилое яблоко… Все хуже и хуже. Спрашивайте скорее, мистер Сполдинг. Я ведь могу и не успеть вам ответить.
Рэнди с болью смотрел на человека, принадлежавшего уже больше миру мертвых, чем миру живых. Не дождавшись вопросов, Фишер заговорил сам:
— Они занимались исследованиями… Проблемы модификации поведения. И они искали программиста высшего уровня, но такого, об исчезновении которого никто не стал бы сокрушаться, совершенно одинокого… Это я после понял, а тогда ко мне пришел их человек, предложил интересные задачи… Я загорелся, согласился поломать голову в отпуске. Я думал, речь идет о трех-четырех днях работы… Меня просили прибыть в Джексон, остановиться в отеле «Мексикан Бэй», там ждать звонка… Я выехал заранее на машине, хотел посмотреть Америку. Они позвонили в отель, объяснили дорогу в Лайтвилл… Мне бы насторожиться из-за всех этих шпионских штучек, мистер Сполдинг, но я наивно предполагал, что такие вещи… вроде охоты на людей, происходят только в кинобоевиках. И они так убедительно говорили, предвосхищали любой вопрос! И вот — этот подвал…
— Что конкретно вы делали для них? — спросил Рэнди.
— Писал программы. Мне приносили задания — каких именно результатов нужно добиться, я выполнял. Здесь есть лаборатории… Медицинские… Там они все это испытывали, корректировали… Добивались повышения внушаемости, что-то вроде компьютерного гипноза. Еще я писал какие-то аналитические программы для политиков…
— А ваша программа длиной в шестьсот шестьдесят шесть байт?
— Ах эта… Я называю ее «сатаной». Три шестерки получились случайно, это просто предельный минимум, а не мой черный юмор… Тоже какая-то психокоррекция?
Рэнди промолчал. Он не мог заставить себя объяснить умирающему человеку, что такое «сатана». Да и какой смысл? Вместо этого он задал вопрос:
— Результаты вашей работы хранятся здесь?
— Нет, нет. Они забирали все и заботились, чтобы в компьютерах ничего не осталось. Форматировали все заново после каждого задания.
— Сколько подобных программ вы написали?
— Порядочно, но довел до ума только две — «сатану» и еще другую, подлиннее и похитрее. Опустившись на стул, Рэнди некоторое время сидел молча. Джулия стояла у двери, глядя в пол. Наконец Рэнди заговорил:
— Сколько времени осталось до очередной инъекции? Вы должны ехать с нами… Медики поставят вас на ноги. И если времени мало, то мы…
— Я не выдержу переезда, — прошептал Фишер, закрывая глаза. — Я даже не смогу подняться по лестнице.
Внезапно он резко встал, покачнулся и направился к выходу, как сомнамбула. Джулия попыталась поддержать его, но не успела. Фишер зацепился каблуком за порог и упал навзничь. Рэнди бросился к нему, схватил его руку, нащупывая пульс.
— Что? — едва слышно вымолвила Джулия.
— Кончено. Он мертв.
На глазах девушки выступили слезы.
— Проклятая гадина, — простонала она. Рэнди не потребовалось уточнять, кого она имеет в виду. Он выпрямился:
— Джулия, какие у нас шансы захватить Венгора?
— Никаких. Сейчас он в окружении зомбированной толпы. Но и потом шансов не будет. Его хорошо охраняют.
— А где эти медицинские лаборатории, о которых говорил Фишер?
— И думать забудьте о том, чтобы проникнуть туда и украсть программы. Сейфовые двери, электронные замки, телекамеры, сигнализация… И потом, мистер Сполдинг, не забывайте, у вас есть обязательства передо мной. Вы обещали помочь бежать мне и моему отцу. Вдвоем мы не могли и попытаться — нас бы настигли и убили. С вами… хоть какая-то надежда. Неужели я мало сделала для вас?
— Подождите, — сказал Рэнди, — вы упоминали о девушке Ширли, которая… Тогда, в закусочной, вы сказали…
— Да… Ширли Джонс. Ей невероятно повезло. Они ставили над ней свои опыты… Посчитали, что ее мозг полностью опустошен, и не слишком тщательно за ней присматривали. Она прошла через периметр.
— Через периметр?
— Кольцо безопасности. По границам города размещены устройства сигнализации — какие-то лазерные, что ли. Они не везде, но где именно — это самая большая тайна Лайтвилла. Ширли чудом проскочила мимо этих установок, и хватились ее только через день… Не знаю, что с ней стало. Может быть, потом они нашли и убили ее, а может быть, она где-то в психиатрической клинике… Но, мистер Сполдинг, я бы тоже рискнула, не сомневайтесь… Застрелят — наплевать, я все равно не живу… Но отец…
— Понятно. Но если вам неизвестно расположение этих устройств, как же мы выберемся?
— На машине, по дороге в Гринвилл. Правда, там посты охраны, но если разогнаться как следует…
— Я их не заметил.
— В коттеджах. Впускают всех, выпускают только по личному распоряжению Венгора. Мы промчимся пулей и, пока они опомнятся, — будем далеко… Машину поведу я, а вы сядете сзади с пистолетом. Не сомневаюсь, что они за нами погонятся.
— Шансов у нас очень немного.
— Если бы, — с болью произнесла Джулия, — мы с отцом могли подождать здесь, пока вы вернетесь с подмогой… Но после того, что мы тут натворили, об этом не приходится и мечтать.
Она повернулась к открытой двери и замерла, уставившись на тело Фишера.
— Нельзя же бросить его… Вот так… — тихо проговорила она.
Наклонившись, Рэнди поднял легкое как пушинка тело и перенес на кровать, где укрыл его простыней.
— Жаль, что больше мы ничего не можем для него сделать, — посетовала девушка.
— Мы можем, — заверил Рэнди. — Для него и для вас. Для всех нас.
Рэнди бесшумно подошел к двери и открыл ее настежь.
Он увидел просторный кабинет, заставленный компьютерами. Кроме этих компьютеров в комнате стояли и другие устройства, совершенно ему незнакомые.
За письменным столом спиной к двери сидел человек. Он обернулся, и у Рэнди сжалось сердце.
Это был Фишер, но как разительно отличалось его лицо от того, что было изображено на фотографии! Череп живого мертвеца, обтянутый желтой кожей, ввалившиеся глаза, потрескавшиеся губы…
Фишер надел очки и без удивления посмотрел на вошедших.
— Добро пожаловать в ад, — глухим голосом сказал он. — Мисс Мэллори, кто это с вами?
— Я сотрудник ФБР Джон Сполдинг, — представился Рэнди. — Я пришел, чтобы помочь вам. — Помочь? — Фишер горько усмехнулся. — Мне никто не поможет. Дни мои сочтены. Может быть, часы.
— Мистер Фишер, мы…
Фишер сделал слабый, утомленный жест:
— Вы не понимаете…
— Чего я не понимаю?
— Они делали мне инъекции…
— Они держали вас на наркотиках?
— Это не наркотики… Кажется, нет. Им требовалось, чтобы у меня была ясная голова, иначе как бы я мог работать на них? Какой-то препарат… Он не вызывает изменений в сознании, но если на два часа — только на два часа! — просрочить ежедневную инъекцию, начинаются нечеловеческие страдания… Они проделали это со мной, просрочили — только один раз для примера и науки… Они предупредили, что три часа задержки с инъекцией — страшная смерть… Этот препарат разрушил меня… Стенки моих сосудов тонки, как бумага, мое сердце как гнилое яблоко… Все хуже и хуже. Спрашивайте скорее, мистер Сполдинг. Я ведь могу и не успеть вам ответить.
Рэнди с болью смотрел на человека, принадлежавшего уже больше миру мертвых, чем миру живых. Не дождавшись вопросов, Фишер заговорил сам:
— Они занимались исследованиями… Проблемы модификации поведения. И они искали программиста высшего уровня, но такого, об исчезновении которого никто не стал бы сокрушаться, совершенно одинокого… Это я после понял, а тогда ко мне пришел их человек, предложил интересные задачи… Я загорелся, согласился поломать голову в отпуске. Я думал, речь идет о трех-четырех днях работы… Меня просили прибыть в Джексон, остановиться в отеле «Мексикан Бэй», там ждать звонка… Я выехал заранее на машине, хотел посмотреть Америку. Они позвонили в отель, объяснили дорогу в Лайтвилл… Мне бы насторожиться из-за всех этих шпионских штучек, мистер Сполдинг, но я наивно предполагал, что такие вещи… вроде охоты на людей, происходят только в кинобоевиках. И они так убедительно говорили, предвосхищали любой вопрос! И вот — этот подвал…
— Что конкретно вы делали для них? — спросил Рэнди.
— Писал программы. Мне приносили задания — каких именно результатов нужно добиться, я выполнял. Здесь есть лаборатории… Медицинские… Там они все это испытывали, корректировали… Добивались повышения внушаемости, что-то вроде компьютерного гипноза. Еще я писал какие-то аналитические программы для политиков…
— А ваша программа длиной в шестьсот шестьдесят шесть байт?
— Ах эта… Я называю ее «сатаной». Три шестерки получились случайно, это просто предельный минимум, а не мой черный юмор… Тоже какая-то психокоррекция?
Рэнди промолчал. Он не мог заставить себя объяснить умирающему человеку, что такое «сатана». Да и какой смысл? Вместо этого он задал вопрос:
— Результаты вашей работы хранятся здесь?
— Нет, нет. Они забирали все и заботились, чтобы в компьютерах ничего не осталось. Форматировали все заново после каждого задания.
— Сколько подобных программ вы написали?
— Порядочно, но довел до ума только две — «сатану» и еще другую, подлиннее и похитрее. Опустившись на стул, Рэнди некоторое время сидел молча. Джулия стояла у двери, глядя в пол. Наконец Рэнди заговорил:
— Сколько времени осталось до очередной инъекции? Вы должны ехать с нами… Медики поставят вас на ноги. И если времени мало, то мы…
— Я не выдержу переезда, — прошептал Фишер, закрывая глаза. — Я даже не смогу подняться по лестнице.
Внезапно он резко встал, покачнулся и направился к выходу, как сомнамбула. Джулия попыталась поддержать его, но не успела. Фишер зацепился каблуком за порог и упал навзничь. Рэнди бросился к нему, схватил его руку, нащупывая пульс.
— Что? — едва слышно вымолвила Джулия.
— Кончено. Он мертв.
На глазах девушки выступили слезы.
— Проклятая гадина, — простонала она. Рэнди не потребовалось уточнять, кого она имеет в виду. Он выпрямился:
— Джулия, какие у нас шансы захватить Венгора?
— Никаких. Сейчас он в окружении зомбированной толпы. Но и потом шансов не будет. Его хорошо охраняют.
— А где эти медицинские лаборатории, о которых говорил Фишер?
— И думать забудьте о том, чтобы проникнуть туда и украсть программы. Сейфовые двери, электронные замки, телекамеры, сигнализация… И потом, мистер Сполдинг, не забывайте, у вас есть обязательства передо мной. Вы обещали помочь бежать мне и моему отцу. Вдвоем мы не могли и попытаться — нас бы настигли и убили. С вами… хоть какая-то надежда. Неужели я мало сделала для вас?
— Подождите, — сказал Рэнди, — вы упоминали о девушке Ширли, которая… Тогда, в закусочной, вы сказали…
— Да… Ширли Джонс. Ей невероятно повезло. Они ставили над ней свои опыты… Посчитали, что ее мозг полностью опустошен, и не слишком тщательно за ней присматривали. Она прошла через периметр.
— Через периметр?
— Кольцо безопасности. По границам города размещены устройства сигнализации — какие-то лазерные, что ли. Они не везде, но где именно — это самая большая тайна Лайтвилла. Ширли чудом проскочила мимо этих установок, и хватились ее только через день… Не знаю, что с ней стало. Может быть, потом они нашли и убили ее, а может быть, она где-то в психиатрической клинике… Но, мистер Сполдинг, я бы тоже рискнула, не сомневайтесь… Застрелят — наплевать, я все равно не живу… Но отец…
— Понятно. Но если вам неизвестно расположение этих устройств, как же мы выберемся?
— На машине, по дороге в Гринвилл. Правда, там посты охраны, но если разогнаться как следует…
— Я их не заметил.
— В коттеджах. Впускают всех, выпускают только по личному распоряжению Венгора. Мы промчимся пулей и, пока они опомнятся, — будем далеко… Машину поведу я, а вы сядете сзади с пистолетом. Не сомневаюсь, что они за нами погонятся.
— Шансов у нас очень немного.
— Если бы, — с болью произнесла Джулия, — мы с отцом могли подождать здесь, пока вы вернетесь с подмогой… Но после того, что мы тут натворили, об этом не приходится и мечтать.
Она повернулась к открытой двери и замерла, уставившись на тело Фишера.
— Нельзя же бросить его… Вот так… — тихо проговорила она.
Наклонившись, Рэнди поднял легкое как пушинка тело и перенес на кровать, где укрыл его простыней.
— Жаль, что больше мы ничего не можем для него сделать, — посетовала девушка.
— Мы можем, — заверил Рэнди. — Для него и для вас. Для всех нас.
Глава 12
Они поднялись наверх, через окно покинули коттедж и зашагали по залитой лунным светом улице. Плохая ночь для побега — яркая луна…
— Отец, конечно, не знает, что я украла его пистолет, — предупредила Джулия. — Придется признаться, но совсем необязательно рассказывать ему о том, что я… убила…
— Да, разумеется. А другого оружия у вас нет?
— Увы. Этот пистолет отец приобрел еще в Филадельфии. Пару раз он стрелял из него по мишеням… Вон наш дом. — Девушка показала на двухэтажный коттедж. — Я пойду разбужу отца и объясню ему ситуацию, а вы ждите снаружи.
Ждать пришлось добрых полчаса. Джулия появилась в сопровождении седовласого мужчины.
— Мистер Сполдинг из ФБР, — сказала девушка. — Мой отец, мистер Эндрю Мэллори.
Мужчины кивнули друг другу, и все трое направились к «форду».
— Надеюсь, вы хорошо водите машину, Джулия, — буркнул Рэнди, когда девушка усаживалась за руль, а Эндрю Мэллори — на, переднее сиденье рядом с ней.
— Плохо. Но отец — еще хуже. Джулия стартовала, как неопытный гонщик. Мотор заглох.
— Мягче, — посоветовал Рэнди.
«Форд» дернулся и понесся по Мэйн-стрит, набирая скорость. Два коттеджа у выезда из города высились подобно бдительным стражам. «Форд» пролетел между ними и рванул прочь по пыльной дороге. Сзади взревел мотор (судя по звуку — мощного джипа), зажглась корона прожекторов. Из джипа хлестнула автоматная очередь, взрыхлила пыль. Стреляли явно по колесам.
— Зигзагом! — крикнул Рэнди Джулии.
Он вышиб рукояткой пистолета заднее стекло и прицелился, насколько это было возможно — Джулия швыряла машину из стороны в сторону. Он выстрелил по джипу раз, другой… Никаких признаков попадания. Эх, подумал Рэнди, вот бы сейчас как с тем люком в коттедже… Да знать бы, как оно получилось!
«Форд» слетел с дороги, уткнулся в густой кустарник и замер. Из джипа, затормозившего рядом, появились четверо с автоматами.
— Выходите все, — скомандовал один из них.
— Отец, конечно, не знает, что я украла его пистолет, — предупредила Джулия. — Придется признаться, но совсем необязательно рассказывать ему о том, что я… убила…
— Да, разумеется. А другого оружия у вас нет?
— Увы. Этот пистолет отец приобрел еще в Филадельфии. Пару раз он стрелял из него по мишеням… Вон наш дом. — Девушка показала на двухэтажный коттедж. — Я пойду разбужу отца и объясню ему ситуацию, а вы ждите снаружи.
Ждать пришлось добрых полчаса. Джулия появилась в сопровождении седовласого мужчины.
— Мистер Сполдинг из ФБР, — сказала девушка. — Мой отец, мистер Эндрю Мэллори.
Мужчины кивнули друг другу, и все трое направились к «форду».
— Надеюсь, вы хорошо водите машину, Джулия, — буркнул Рэнди, когда девушка усаживалась за руль, а Эндрю Мэллори — на, переднее сиденье рядом с ней.
— Плохо. Но отец — еще хуже. Джулия стартовала, как неопытный гонщик. Мотор заглох.
— Мягче, — посоветовал Рэнди.
«Форд» дернулся и понесся по Мэйн-стрит, набирая скорость. Два коттеджа у выезда из города высились подобно бдительным стражам. «Форд» пролетел между ними и рванул прочь по пыльной дороге. Сзади взревел мотор (судя по звуку — мощного джипа), зажглась корона прожекторов. Из джипа хлестнула автоматная очередь, взрыхлила пыль. Стреляли явно по колесам.
— Зигзагом! — крикнул Рэнди Джулии.
Он вышиб рукояткой пистолета заднее стекло и прицелился, насколько это было возможно — Джулия швыряла машину из стороны в сторону. Он выстрелил по джипу раз, другой… Никаких признаков попадания. Эх, подумал Рэнди, вот бы сейчас как с тем люком в коттедже… Да знать бы, как оно получилось!
«Форд» слетел с дороги, уткнулся в густой кустарник и замер. Из джипа, затормозившего рядом, появились четверо с автоматами.
— Выходите все, — скомандовал один из них.
Глава 13
На этот раз все было по-другому. Большое помещение с белыми стенами и высоким потолком было залито ослепительным электрическим светом. О прежнем каземате напоминало только то, что окон в этой комнате также не было. Рэнди полулежал в металлическом кресле, его локти и запястья были прикованы к подлокотникам блестящими зажимами. Напротив него в таких же креслах сидели Джулия и ее отец, над их головами угрожающе зависли какие-то странные устройства. Часть этих устройств составляли никелированные дуги, сиявшие подобно ореолам мучеников. Кроме троих пленников в комнате был только Венгор.
— Игры закончились, Сполдинг, — резко сказал он. — Вы не пожелали быть благоразумным. Сейчас я задам вам первый вопрос. Если вы не ответите на него, станете уклоняться или солжете — а ложь для меня будет очевидна, — сразу, в ту же секунду, без всяких моих дополнительных предупреждений, мистер Мэллори умрет. После этого я снова задам вопрос, и ваши новые хитрости дорого обойдутся уже девушке. Но вот она умрет далеко не сразу… Моя машина прекрасно ориентируется в физиологии землян.
— Спрашивайте, — тихо произнес Рэнди.
В эту минуту что-то изменилось в комнате, точно какой-то неуловимый вихрь пронесся под потолком. В центре, между Венгором и Рэнди, заискрился смерч золотистых искр, как пыльца небывалого цветка. Этот смерч густел, застывая в воздухе, меняя цвет к темно-малиновому, и внутри начинала формироваться человеческая фигура. Это походило на проявление поляроидной фотографии, но не на плоскости, а в объеме. Золотисто-малиновая пыльца опадала, и несколько секунд спустя в комнате стоял Джеймс Моддард, Проводник Тигг Илиари.
Венгор отступил к стене. Он поднял руку, словно отбрасывая, отодвигая саму возможность появления Моддарда здесь.
— Ты! — воскликнул он. — Признаюсь, это… Неожиданно. Неплохо сделано, Проводник! Я не знал, что ты умеешь свертывать пространство.
— Я этого не умею, — спокойно сказал Моддард. — Я прибыл не из Пространства, а из Времени, из моего близкого Будущего. Тебе известно, что Будущее многовариантно, Венгор? Я здесь, чтобы предотвратить вариант, который увидел, — скорую смерть этих трех людей.
— Будущее? Так ты и этому научился?
— Вы покоряете Время. Но вы не можете покорить великий закон равновесия. Око Илиари дало мне такую способность в ответ. Правда, в очень небольших пределах, но для тебя это все равно. Я здесь. Освободи этих людей.
— А если я не сделаю этого?
— Тогда ты встретишься с силой Ока Илиари.
Моддард вытянул обе руки вперед. По комнате прокатился низкий гул, как отголосок далекого грома. Голубой свет, затмевая яркий свет ламп, хлынул с потолка, колышущимся прозрачным плащом окутал Венгора. Волны золотого сияния плыли к нему со всех сторон, пронизываемые вспышками оранжевых молний. Но ни этот свет, ни эти волны не коснулись Венгора, его будто защищал невидимый скафандр. Он расхохотался, и смех его не был имитацией земного смеха, он не был маской. Это был смех воина Амма.
— Игры закончились, Сполдинг, — резко сказал он. — Вы не пожелали быть благоразумным. Сейчас я задам вам первый вопрос. Если вы не ответите на него, станете уклоняться или солжете — а ложь для меня будет очевидна, — сразу, в ту же секунду, без всяких моих дополнительных предупреждений, мистер Мэллори умрет. После этого я снова задам вопрос, и ваши новые хитрости дорого обойдутся уже девушке. Но вот она умрет далеко не сразу… Моя машина прекрасно ориентируется в физиологии землян.
— Спрашивайте, — тихо произнес Рэнди.
В эту минуту что-то изменилось в комнате, точно какой-то неуловимый вихрь пронесся под потолком. В центре, между Венгором и Рэнди, заискрился смерч золотистых искр, как пыльца небывалого цветка. Этот смерч густел, застывая в воздухе, меняя цвет к темно-малиновому, и внутри начинала формироваться человеческая фигура. Это походило на проявление поляроидной фотографии, но не на плоскости, а в объеме. Золотисто-малиновая пыльца опадала, и несколько секунд спустя в комнате стоял Джеймс Моддард, Проводник Тигг Илиари.
Венгор отступил к стене. Он поднял руку, словно отбрасывая, отодвигая саму возможность появления Моддарда здесь.
— Ты! — воскликнул он. — Признаюсь, это… Неожиданно. Неплохо сделано, Проводник! Я не знал, что ты умеешь свертывать пространство.
— Я этого не умею, — спокойно сказал Моддард. — Я прибыл не из Пространства, а из Времени, из моего близкого Будущего. Тебе известно, что Будущее многовариантно, Венгор? Я здесь, чтобы предотвратить вариант, который увидел, — скорую смерть этих трех людей.
— Будущее? Так ты и этому научился?
— Вы покоряете Время. Но вы не можете покорить великий закон равновесия. Око Илиари дало мне такую способность в ответ. Правда, в очень небольших пределах, но для тебя это все равно. Я здесь. Освободи этих людей.
— А если я не сделаю этого?
— Тогда ты встретишься с силой Ока Илиари.
Моддард вытянул обе руки вперед. По комнате прокатился низкий гул, как отголосок далекого грома. Голубой свет, затмевая яркий свет ламп, хлынул с потолка, колышущимся прозрачным плащом окутал Венгора. Волны золотого сияния плыли к нему со всех сторон, пронизываемые вспышками оранжевых молний. Но ни этот свет, ни эти волны не коснулись Венгора, его будто защищал невидимый скафандр. Он расхохотался, и смех его не был имитацией земного смеха, он не был маской. Это был смех воина Амма.