Страница:
Она застонала:
– Чарли! Где Чарли? Зенчер оглянулся:
– Так, значит, этот удар ты выдержала. Ты посильнее, чем я думал. Боюсь, тебе еще не раз пригодится такая крепкая голова.
– Где Чарли?
– Они ее забрали. Я успел двинуть кого-то из них пару раз, но потом трое прижали меня к стене. Я ничего не мог сделать. Я видел, как тебя ударили дубинкой, но не знал, жива ли ты. Когда они унесли ее, те трое поддали мне напоследок и смылись. Как только я смог, я добрался до тебя и увидел, что ты еще дышишь. Я принес тебя сюда, надеясь, что ты придешь в себя. Если бы я позвал врача-алхимика, невозможно было бы скрыть, что ты не мужчина, а здесь слишком многие слышали о двух похожих девушках, ты и сама знаешь.
Сэм попробовала встать, пощупала огромную шишку на голове. С помощью Зенчера подошла к раковине и взглянула в зеркало. Вид у нее был плачевный, но сейчас Сэм было не до жалости к себе. Она ополоснула лицо, потом взяла полотенце, намочила его и осторожно приложила к опухшему месту. Это было больно, но принесло ей некоторое облегчение. Сэм повернулась к Зенчеру, опираясь на раковину, чтобы не упасть:
– Кто это был? Почему они забрали Чарли?
– Обычные головорезы. Я узнал двоих. Те, что были на другой стороне улицы, старались особо не светиться. Они все работают на Клигоса, это тот, с кем я разговаривал в таверне. Он никуда не выходит без телохранителей. Я должен был предвидеть это, ведь в таверне он был один.
– Но почему Чарли?
– Он… он крупнейший поставщик обученных куртизанок в этом районе. Те, в таверне, наверное, все принадлежат ему. Насколько я понимаю, Клигос решил, что Чарли – большая редкость. Он знал, что снаружи ждут его ребята, и решил оставить меня с носом. Как-то раз я нанялся к одному из его конкурентов. Вот теперь он и свел со мной счеты.
– Как нам ее вернуть?
Было видно, что Зенчер действительно избит, и Сэм все еще не решалась поверить своим подозрениям. Пока еще не решалась.
– Мы ее не вернем. Она пропала, Сэм. Исчезла на территории Клигоса.
– Но… мы же должны!
– За это можно поплатиться жизнью. Ты думаешь, это так легко? У нас уйдет несколько дней только на то, чтобы просто узнать, где она, а к этому времени в ней уже не останется ничего, что стоило бы спасать.
Сэм замерла:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты видела тех, других. Сначала ее накачают наркотиками и отошлют к алхимику, чтобы придать ей соответствующий вид. Потом ей дадут зелье, которое растворит ее личность, так что она забудет, кто она и откуда. Другие зелья сделают ее сознание подходящим для ремесла куртизанки. Понимаешь? Это безнадежно.
– Мы обязаны рискнуть, не можем же мы позволить, чтобы такое произошло именно с Чарли!
– Ты, может, и не можешь, а я могу.
– Но для Булеана тебе нужны мы обе!
– Он не ожидал никого, кроме тебя. На самом деле ему нужна ты и только ты, Чарли просто случайно попала сюда. Даже те два сундука – они оба были для тебя, потому что мы собирались одеть тебя либо в женскую, либо в мужскую одежду, смотря по обстоятельствам. Она для меня только лишняя забота и лишние расходы. Мои средства, кстати, весьма скудны и выданы из расчета, что я буду защищать только одну тебя.
– Так она для тебя всего лишь добавочный груз? Ты мог бы ее найти. Ты мог бы использовать свой волшебный кристалл, ты просто не хочешь. И не хочешь потому, что ты продал им Чарли. сукин ты сын!
Его брови поползли вверх, лицо приняло выражение оскорбленной невинности.
– Но ты же сама видела: это нападение! Разве это похоже на мирную сделку?
– Я хотела убедиться, я все еще надеялась… Но давай-ка расставим все по местам, ублюдок ты этакий! – Она внезапно перешла на акхарский. – Я слышала и поняла весь твой разговор с тем подонком, ясно теперь, засранец?
Челюсть у него отвисла, и примерно секунду казалось, что он не знает, что ему делать.
– Я и говорю на нем, и понимаю. Ну а для меня ты что приготовил? Лошадь, которая понесет, или еще что? Может быть, то, что сейчас готовит Ладаи? А Булеану ты скажешь, что ты старался, но не в твоих силах оказалось меня уберечь? Ну, теперь этот номер не пройдет!
Он вздохнул и положил полотенце.
– Ты права. Это действительно все меняет. – Он остановился в нескольких футах от нее и опустил руку в подвешенный к поясу кошелек. – Я надеялся, что смогу обойтись без этого, потому что получил эту вещь от Булеана, но у меня не осталось другого выхода. Сначала ты, потом подходящая история для прикрытия, а потом я наведу кристалл на Ладаи и на себя, и мы сами поверим моей выдумке. Ну а сейчас ты почувствуешь себя девушкой, наденешь самый сексуальный наряд, какой только найдется в женском сундуке, выйдешь на улицу и сдашься тому, кто захочет получить награду Клиттихорна.
Когда Зенчер доставал Кристалл Омака в прошлый раз, Сэм не знала, что должно произойти. Но теперь она обратила внимание на то, что камень не сразу засветился своим жутким светом. Его поверхность, вся в белых, коричневых и черных узорах, похожая на полированный оникс, начала медленно открываться, словно объектив камеры. Она было решила попытаться выбить кристалл из рук Зенчера, но сразу же поняла, что это бесполезно; единственной ее надеждой оставался простой до наивности трюк, давным-давно вычитанный в какой-то книге.
В тот миг, когда внутренность волшебного кристалла засияла в полную силу, Сэм внезапно бросилась на пол. Луч ударил в низ зеркала за ее спиной и, отразившись, попал в шею Зенчера. Его лицо исказилось от боли. Зенчер вскрикнул, выронил кристалл и прижал руки к шее.
Сэм бросилась на магический камень, лежавший на полу в нескольких футах от нее, схватила его и откатилась в сторону. Зенчер уже пришел в себя и кинулся к ней. Не вставая, она вытянула перед собой руку с кристаллом, и яркий луч упал на лицо навигатора.
Зенчер замер с застывшим выражением боли и гнева. Сэм вздохнула с некоторым облегчением.
– Хорошо, мальчик мой, – сказала она по-английски. – Расслабься и пойди присядь на кровать. Будешь слушаться меня и отвечать на мои вопросы. Понятно?
Его лицо смягчилось.
– Понятно, – пробормотал он бесцветным голосом, подошел к кровати и послушно присел на краешек.
Теперь она могла встать.
– Сколько времени продолжается действие кристалла?
– От шести до восьми часов, – тем же бесцветным голосом ответил Зенчер.
– Ладно. Ты продал Чарли тому мерзавцу. Похищение было просто инсценировкой?
– Да.
– Там, в таверне, ты устроил ей просмотр на роль куртизанки, а потом продал за тысячу.
– Да. Плохо дело.
– Когда ей дадут это зелье, которое заставит ее все позабыть?
– Они сначала занимаются телом, и это отнимает целые сутки. А уж потом – сознанием и памятью. Зелья, которые нужны для этого, намного труднее достать, и они гораздо дороже. Через сутки к ней придет Клигос и даст ей любовное зелье. Тогда она будет делать все, что он скажет.
– Кто будет ее готовить? Если бы тебе понадобилось, где бы ты стал ее искать?
– Прежде всего – в студии Бодэ, – ответил он, все так же монотонно. – Те две женщины в таверне – тоже работы Бодэ, а Клигос, конечно, захочет получить лучшее.
Сэм вспомнила, что уже слышала это имя.
– Кто такой этот Бодэ и где мне его искать?
– Бодэ – женщина. Она живет и работает в своей студии в мансарде большого склада в торговом районе. Она специализируется на художественной алхимии.
– Это еще что такое?
– Она считает себя художницей. Раньше она занималась скульптурой, но, когда переехала сюда, сменила занятие. Куртизанки – это ее творения. Она считает каждую из них уникальным произведением искусства.
Это объясняло нательную живопись. Неужели можно считать несчастных, беспомощных девушек простым материалом, наравне с глиной, холстом или красками? То, что все это проделывала женщина, казалось Сэм особенно ужасно. Сколько же времени осталось на спасение Чарли?
– Сколько времени прошло с тех пор, как меня вырубили?
– Около трех часов, – ответил Зенчер. Так, это уже кое-что.
– Значит, они не тронут ее разум до завтрашнего вечера, так?
– Обычно так. У Бодэ это часто занимает и больше времени. Она не любит, чтобы ее торопили.
– Где живет Бодэ? Как туда пройти? Прямо отсюда.
Зенчер объяснил. Это оказалось не особенно сложно, склад находился на берегу озера, но Сэм заставила его рассказать несколько раз, чтобы убедиться, что все запомнила правильно. Итак, у нее есть еще двадцать или, возможно, двадцать четыре часа… Ну-ка, проверим…
– Зенчер, сколько часов в сутках?
– Двадцать четыре, – ответил он. Ну что ж, хоть что-то здесь осталось так же, как В ее прежнем мире.
– Ты бывал когда-нибудь в жилище Бодэ?
– Я только проходил мимо.
– Оно охраняется?
– Склад принадлежит Торговому дому Аттум. Там круглосуточная охрана. Единственная лестница в мансарду Бодэ проходит внутри здания, так что другой охраны ей не нужно.
– Угу. А если бы ты захотел пробраться в жилище Бодэ так, чтобы охрана не заметила, как бы ты поступил? Использовал бы кристалл?
– Нет. Он может достать не всех охранников и, кроме того, активизировать какие-нибудь защитные заклинания. Я бы нанял вора, маленького, но сильного, который поднялся бы под прикрытием темноты по наружной стене здания и бросил бы мне веревку. Там, наверху, большие окна, вроде световых люков, и большинство из них приоткрыто для проветривания.
– Так. Просто удивительно, что воры не лазают туда постоянно. Или там есть что-то еще?
– Насколько я знаю, нет, но внутри я никогда не был. Бодэ работает и на Клигоса, и еще на дюжину других, в том числе на некоторых поставщиков королевской фамилии, но она не падка ни на деньги, ни на драгоценности. Всякий, кто вломится к Бодэ, навлечет на себя гнев как властей этого района, так и знати, а выручка будет очень и очень незначительна. Игра попросту не стоит свеч.
Постепенно Сэм поняла. Бодэ работала главным образом с теми, кого никто и никогда не разыскивал. Дело выглядело не слишком сложным, вот только профессионального вора у нее под рукой не было.
Она крепко сжала в кулаке Кристалл Омака.
– Хотела бы я знать, как мне обойтись без помощи, – подумала вслух Сэм.
И вдруг в ее голове раздался призрачный, но совершенно отчетливый механический голос:
"Ожидание ввода/оперативная команда".
Она так и подпрыгнула и чуть было не выронила кристалл.
– Кто это сказал?
Загипнотизированный Зенчер принял вопрос на свой счет и ответил:
– Последней говорила ты.
– Нет, нет! Тут был голос… Вроде как у меня в голове, внутри. Может, у меня от удара крыша поехала?
– Не понимаю.
– Я тоже. Я… – Вдруг ее взгляд упал на кристалл, все еще зажатый в кулаке. – Это был ты, Кристалл Омака?
"Да. Ты сформулировала команду активирования. Ожидание ввода/оперативная команда".
– Ну дела! Зенчер, этот кристалл когда-нибудь разговаривал с тобой?
– Разговаривал? Нет.
Но с ней-то он говорил! И говорил по-английски! Он сказал, что она сформулировала команду активирования. Что же она сказала? "Хотела бы я знать, как мне обойтись без помощи". Вот оно! Здесь же волшебная страна! Стало быть, достаточно загадать желание?
– Кристалл, это так? Ты умеешь не только гипнотизировать?
– Да,
– Я хочу знать, как тобой пользоваться. – сказала Сэм, надеясь, что эта штуковина поймет ее правильно.
"Эксплуатация. Стандартная функция. Непосредственное ментальное манипулирование субъектами на расстоянии посредством передающего луча, сфокусированного на области лба. Недокументированные функции. Манипулирование разумом и телом оператора, а также субъекта по выбору оператора в пределах энергетических ограничений. Доступ к информационным базам данных по специальному запросу. Носителю доступны разнообразные защитные меры. С целью предотвращения несанкционированного доступа в качестве речевого интерфейса использован английский язык. Команды следует формулировать в виде желаний. Конец руководства оператора".
Господи! Он говорит, как компьютер.
– А почему ты никогда не разговаривал с Зенчером?
"Зенчер использовал только стандартную функцию. До твоего появления он никогда не пользовался английским языком ни в устной, ни в мысленной речи. Зенчер не способен думать по-английски и поэтому не способен осуществить командный доступ к данному режиму".
– Ты… тебя сделал Булеан?
"Да, Я представляю собой резервную систему на случай дисфункции Зенчера. Любая попытка Зенчера использовать данный кристалл в противоречии с интересами Булеана автоматически приводит к деструкции Зенчера".
Она взглянула на Зенчера и ухмыльнулась:
– Хотя ты этого и не знаешь, но я только что спасла твою паршивую шкуру. – Сэм задумалась. – Но ведь я не могу просто пожелать, чтобы здесь сразу оказалась Чарли, и куча денег в придачу, и все такое?
"Невозможно. Диапазон желаний ограничен манипулированием сознанием других и манипулированием сознанием и телом носителя".
Опять все оказывается не так просто,
– Зенчер говорил, что твое действие продолжается от шести до восьми часов. Можно ли его как-то продлить? Скажем, навсегда?
"Можно. Наведи луч на, область лба субъекта и сформулируй входную информацию/оперативную команду в виде желания".
Приказать Зенчеру помогать ей? Но все, что он может, – это нанять вора, а в дело и без того уже впутана уйма посторонних.
Она встала, подняла кристалл и навела пятнышко света на лоб навигатора. Тот вздрогнул и застыл.
– Я хочу, чтобы Зенчер никогда больше не узнал В лицо ни Чарли, ни меня. "Исполнено".
– Я хочу, чтобы Зенчер всегда считал меня мужчиной, хочу, чтобы он забыл английский язык, забыл, что когда-то знал его и даже что английский язык вообще существует. Пусть никогда больше он не сможет выучить ни одного английского слова.
"Исполнено".
Это была победа, и Сэм немного увлеклась. Власть всегда развращает, а особенно тогда, когда она только что принадлежала твоему противнику.
– Я хочу, чтобы Зенчер забыл о существовании Кристалла Омака, чтобы он никогда больше не смог дотронуться до него, даже случайно. И еще я хочу, чтобы он забыл о Булеане и обо всем, что произошло за последние пять дней.
"Исполнено".
– Зенчер, встань! Навигатор повиновался.
– Прежде всего отдай мне все деньги и вообще все ценное, что только можно пустить в ход в этом чокнутом мире.
Зенчер отдал ей свой кошелек, потом вытащил маленький потайной ящичек из сундука с женской одеждой. Из него он достал второй мешочек и тоже отдал ей. Этот мешочек оказался потяжелее кошелька.
Сэм пересыпала содержимое в небольшой кожаный кошелек, который висел у нее на поясе.
– Так ты, значит, хотел заставить меня предлагаться каждому встречному, пока кто-нибудь не сцапает меня, да? Ах ты, поганец! Поплатишься ты у меня за то, что ты сделал с Чарли, за то, что я, может быть, уже не смогу ей помочь!
Она снова подняла кристалл:
– Я хочу, чтобы отныне ты любил только мужчин, чтобы ты полюбил носить женские тряпки и ходить накрашенным, как женщина, чтобы ты перенял язык и ужимки куртизанок. И я хочу, чтобы ты боялся всего на свете, боялся до ужаса: женщин, темноты, пустынных улиц, а больше всего – женщин-кентавров.
"Исполнено", – произнес кристалл.
– Ну ладно, теперь иди и ложись спать, мерзавец, – приказала она. – Смотри свои кошмары. Проснешься новым человеком.
Одолеть такого противника было приятно, по спустя немного времени Сэм сообразила, что, одержимая местью, она попросту забыла обо всем на свете, даже о том, что не худо было бы выяснить, почему именно за пей гоняется столько народу
– А, ч-ч-черт! – пробормотала она, отгоняя от себя мысли об упущенных возможностях. Но оставалась еще одна задача.
– Хотела бы я, чтобы все вокруг воспринимали меня как мужчину, – задумчиво сказала Сам. – Это защитило бы меня хоть немного.
"Исполнено", – произнес кристалл. Она вздрогнула:
– Ты что, хочешь сказать, что это действительно возможно?
"Ты являешься носителем. Ты не меняешься, однако все посторонние будут воспринимать тебя как мужчину, причем не похожего на тебя. Я уже говорил, что носителю доступны разнообразные защитные меры. Ограничения: мое воздействие распространяется только на тело, но не на одежду и не на неодушевленные предметы. Иллюзия может не возникнуть у магов высокого ранга и у представителей некоторых неакхарских рас".
– Ага. Значит, если я даже переоденусь в одно из платьев Чарли, я буду выглядеть как мужчина в юбке. Хорошо, что теперь можно меньше беспокоиться об этом. Когда тот тип в таверне смотрел на меня и Чарли и говорил о двух девушках, я уже было решила, что мы попались. Послушай, кристалл, а если я наведу тебя на того, кто не будет знать английский?
"Я способен обеспечить соответствующий речевой интерфейс".
– Это должно сработать и с другими, с неакхарцами? Как Ладаи, например.
"Да, но не со всеми. Я не смогу влиять на превращенцев, перевертышей, оборотней и подобных им, а также на некоторые расы, обладающие особыми врожденными способностями, или на тех, у кого характер памяти и эмоций слишком сильно отличается от твоих".
Сэм поразмыслила минутку.
– Что еще ты можешь сделать для меня? "Вопрос сформулирован расплывчато. Я способен максимизировать использование всего, что является частью одушевленного носителя. Я способен доставлять удовольствие, подавлять страх, ускорять заживление некоторых видов повреждений, направлять энергию туда, где она может быть использована с наибольшей эффективностью, а также обеспечивать некоторые виды защитных реакций и доступ к данным в пределах информационных массивов, которыми располагаю. Предупреждение: меня следует использовать бережно. Я должен иметь возможность восстанавливать запасы энергии, в противном случае мои возможности уменьшатся".
Она кивнула с отсутствующим видом:
– Да, конечно, но, самое главное, мне сейчас нужно выручить Чарли, а я не знаю как. Хотела бы я иметь достаточно силы, стойкости, воли, умения и присутствия духа, чтобы самой пойти туда, но…
"Исполнено, – произнес кристалл. – Предупреждение: впоследствии твое тело дорого за это заплатит".
Внезапно Сэм почувствовала, что нет больше ни вопросов, ни сомнений. Она просто знала, что ей делать. Голова перестала болеть, несмотря на страшную шишку на затылке, мысли прояснились. Сэм чувствовала себя сильной, уверенной, осмотрительной и осторожной. Она больше ничего не боялась. Пошарив по сундукам и в мешке Зенчера в поисках еще чего-нибудь полезного, она нащупала в мешке Зенчера что-то твердое и длинное, завернутое в малиновую ткань.
Это был нож, только очень большой. Рукоять напоминала скорее рукоять меча, а клинок был около фута длиной. Сэм взвесила его в руке и сделала несколько рубящих и колющих движений. Получилось так, словно она всю жизнь имела дело с этой штуковиной.
Сэм быстро переоделась. Нашла мягкий черный свитер, черные мужские штаны в обтяжку и свободный, но прочный кожаный пояс. Одежда сидела хорошо, хотя свитер немного оттопыривался на груди. Она отыскала еще свободный кожаный камзол, который немного скрыл то, что следовало скрыть. Ножны короткого меча Сэм пристегнула к поясу. В общем, ей понравилось, как она выглядит.
Сэм совсем было собралась выйти, но в последний момент спохватилась, что чуть не забыла кошелек. Его она тоже прицепила к поясу, надеясь, что монеты не будут слишком громко звякать.
Теперь оставалось выйти незаметно. Сперва она намеревалась рискнуть сойти по лестнице, но потом решила, что чем меньше народу увидит ее, тем лучше. Встав на сундук, с некоторым усилием отворила окно и выглянула наружу. Она находилась на четвертом этаже, но на внешней стороне дома были выступы и карнизы. Забыв, что всегда боялась высоты и никогда не лазила в детстве по деревьям, как другие ребята, она вылезла из окна и спустилась на четырехдюймовый выступ. По нему прошла вдоль стены до угла здания, осторожно перебралась за угол, цепляясь за карнизы и швы каменной кладки, очень осторожно в полной темноте спустилась по боковой стене.
Темнота, недавний злейший враг, теперь стала союзником. Сэм ступила на землю, вытащила короткий меч, подождала немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и двинулась в путь. Всего через десять минут, без всяких происшествий, если не считать встречи с несколькими крысами, которых она хладнокровно обошла, она оказалась на берегу озера.
Невидимая в темноте, Сэм обошла кругом тот склад, который ее интересовал. Со всех четырех сторон здания проходили улицы, из которых самая узкая была футов пятнадцать в ширину. От крыши до крыши было слишком далеко. Крыша самого магазина была примерно на такой же высоте, как окно комнаты в отеле, но стены были сложены из гладкого камня и бетонных блоков. Дождевые желоба и водостоки начинались в десяти – двенадцати футах от земли, на высоте большей, чем два ее роста. К тому же невозможно было разглядеть, насколько прочно они закреплены. Если они не выдержат ее веса, она крепко навернется и наделает много шума. А вдруг выдержат?
"Рискну, – сказала себе Сэм. – Где-то там Чарли, а другого пути нет".
В переулке, разделявшем два магазина, она разулась и мечом обрезала штанины до лодыжек. Меч и мешочек, в котором вместе с деньгами лежал и Кристалл Омака, она не решилась оставить внизу. Без долгих раздумий она подпрыгнула и, схватившись обеими руками за желоб, с размаху ударилась всем телом о каменную стену. Было так больно, что она чуть не разжала пальцы, но все же удержалась.
Желоб выдержал, похоже, он был установлен на толстых стальных прутьях, вмурованных прямо в каменную стену. С невероятными усилиями, мучительно изогнувшись, она умудрилась-таки закинуть ногу, Подтянулась и наконец привалилась к стене здания, удерживаясь на двухдюймовом зазоре между ней и прутьями. Потом собралась с силами, потихоньку выпрямилась и встала во весь рост. Осторожно пробравшись к тому месту, где горизонтальная труба соединялась с вертикальной, которая спускалась с крыши, Сэм внимательно ее осмотрела. Труба шла прямо вверх вдоль всего угла здания. Держаться было можно только за нее и крепежные штыри. Сэм глубоко вздохнула, ухватилась за трубу и полезла вверх.
Крыша, крытая листами грязно-зеленой меди, оказалась сильно покатой. Сэм осторожно двигалась вдоль края, пока не добралась до поворота на ту сторону здания, которая была обращена к озеру. Она очень надеялась, что Зенчер не ошибся. Было бы ужасно добраться до цели и обнаружить, что это вовсе не тот дом и Чарли здесь нет.
Длинный ряд огромных окон шел только по стороне, обращенной к озеру. Некоторые были приоткрыты. Сэм прокралась к ближайшему окну и заглянула внутрь, молясь про себя, чтобы ей не пришлось заглядывать во все окна подряд.
Не пришлось. Она сразу увидела комнату – огромную, с натертым до блеска деревянным полом и беспорядочно расставленными вещами, – явно похожую на мастерскую художника. Здесь были даже скульптуры на подставках и слепки поменьше. Но где может быть Чарли?
Там, дальше, куда она не могла заглянуть, кажется, горел свет. Надо было решаться.
Сэм открыла окно пошире, стараясь не дать фрамуге упасть и захлопнуться. Кое-как она протиснулась под нижним краем рамы и повисла в футах шести – восьми от пола. Отпустив руки, Сэм удачно приземлилась на четвереньки и на мгновение замерла, когда короткий меч звучно брякнул о гладкое дерево пола. Подхватив его, она забилась в самый темный угол и немного подождала.
В дверях появилась высокая, стройная фигура на очень высоких каблуках. Разглядеть ее было трудно – свет падал сзади.
– Э-эй! Есть тут кто-нибудь, дорогие? – Голос был низкий, мягкий, чрезвычайно женственный, с каким-то странным акцентом. Женщина спокойно вошла в темную студию, и в темноте смутно замерцали какие-то световые пятна, хотя сама она оставалась едва видима. Сделав несколько шагов, женщина остановилась, слабо освещенная полосой отраженного света, проникавшего снаружи.
Первое, что бросалось в глаза, – это высокие кожаные сапоги на каблуках и маленькие трусики, вроде бикини. Непонятно было, есть ли на ней вообще еще что-нибудь. Полностью освещенная, женщина казалась каким-то совершенно новым видом непристойности.
От маленьких твердых грудей до сапог ее покрывала яркая, сверкающая татуировка. Десятки рисунков разных цветов, форм и оттенков в виде петель, завитков, волн. Женщина походила на ожившую скульптуру, изваянную и раскрашенную отчаянным модернистом. Даже на лице, вокруг глаз, был звездчатый рисунок. Только руки, от кистей до плеч, оставались нетронутыми.
Постояв еще немного, она вышла из полосы слабого света, и снова возникло мерцание пятен. Они мягко светились, словно флуоресцировали в темноте.
Спирали, нарисованные вокруг ее грудей и сосков, переливались в такт ее движениям и почти гипнотизировали. Волосы у нее были довольно длинные, невероятно густые, с разноцветными прядями. И еще Сэм показалось, что даже без каблуков женщина была очень высокой – побольше шести футов. И она, и Чарли были Бодэ не выше, чем по грудь.
Бодэ прошла в дальний угол студии, отперла замок и приоткрыла дверь.
– Амсвок! Ты здесь, дорогой? – спросила она кого-то внутри магазина.
– Здесь, Бодэ, – отозвался издалека мужской голос. – Случилось что-нибудь?
– Чарли! Где Чарли? Зенчер оглянулся:
– Так, значит, этот удар ты выдержала. Ты посильнее, чем я думал. Боюсь, тебе еще не раз пригодится такая крепкая голова.
– Где Чарли?
– Они ее забрали. Я успел двинуть кого-то из них пару раз, но потом трое прижали меня к стене. Я ничего не мог сделать. Я видел, как тебя ударили дубинкой, но не знал, жива ли ты. Когда они унесли ее, те трое поддали мне напоследок и смылись. Как только я смог, я добрался до тебя и увидел, что ты еще дышишь. Я принес тебя сюда, надеясь, что ты придешь в себя. Если бы я позвал врача-алхимика, невозможно было бы скрыть, что ты не мужчина, а здесь слишком многие слышали о двух похожих девушках, ты и сама знаешь.
Сэм попробовала встать, пощупала огромную шишку на голове. С помощью Зенчера подошла к раковине и взглянула в зеркало. Вид у нее был плачевный, но сейчас Сэм было не до жалости к себе. Она ополоснула лицо, потом взяла полотенце, намочила его и осторожно приложила к опухшему месту. Это было больно, но принесло ей некоторое облегчение. Сэм повернулась к Зенчеру, опираясь на раковину, чтобы не упасть:
– Кто это был? Почему они забрали Чарли?
– Обычные головорезы. Я узнал двоих. Те, что были на другой стороне улицы, старались особо не светиться. Они все работают на Клигоса, это тот, с кем я разговаривал в таверне. Он никуда не выходит без телохранителей. Я должен был предвидеть это, ведь в таверне он был один.
– Но почему Чарли?
– Он… он крупнейший поставщик обученных куртизанок в этом районе. Те, в таверне, наверное, все принадлежат ему. Насколько я понимаю, Клигос решил, что Чарли – большая редкость. Он знал, что снаружи ждут его ребята, и решил оставить меня с носом. Как-то раз я нанялся к одному из его конкурентов. Вот теперь он и свел со мной счеты.
– Как нам ее вернуть?
Было видно, что Зенчер действительно избит, и Сэм все еще не решалась поверить своим подозрениям. Пока еще не решалась.
– Мы ее не вернем. Она пропала, Сэм. Исчезла на территории Клигоса.
– Но… мы же должны!
– За это можно поплатиться жизнью. Ты думаешь, это так легко? У нас уйдет несколько дней только на то, чтобы просто узнать, где она, а к этому времени в ней уже не останется ничего, что стоило бы спасать.
Сэм замерла:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты видела тех, других. Сначала ее накачают наркотиками и отошлют к алхимику, чтобы придать ей соответствующий вид. Потом ей дадут зелье, которое растворит ее личность, так что она забудет, кто она и откуда. Другие зелья сделают ее сознание подходящим для ремесла куртизанки. Понимаешь? Это безнадежно.
– Мы обязаны рискнуть, не можем же мы позволить, чтобы такое произошло именно с Чарли!
– Ты, может, и не можешь, а я могу.
– Но для Булеана тебе нужны мы обе!
– Он не ожидал никого, кроме тебя. На самом деле ему нужна ты и только ты, Чарли просто случайно попала сюда. Даже те два сундука – они оба были для тебя, потому что мы собирались одеть тебя либо в женскую, либо в мужскую одежду, смотря по обстоятельствам. Она для меня только лишняя забота и лишние расходы. Мои средства, кстати, весьма скудны и выданы из расчета, что я буду защищать только одну тебя.
– Так она для тебя всего лишь добавочный груз? Ты мог бы ее найти. Ты мог бы использовать свой волшебный кристалл, ты просто не хочешь. И не хочешь потому, что ты продал им Чарли. сукин ты сын!
Его брови поползли вверх, лицо приняло выражение оскорбленной невинности.
– Но ты же сама видела: это нападение! Разве это похоже на мирную сделку?
– Я хотела убедиться, я все еще надеялась… Но давай-ка расставим все по местам, ублюдок ты этакий! – Она внезапно перешла на акхарский. – Я слышала и поняла весь твой разговор с тем подонком, ясно теперь, засранец?
Челюсть у него отвисла, и примерно секунду казалось, что он не знает, что ему делать.
– Я и говорю на нем, и понимаю. Ну а для меня ты что приготовил? Лошадь, которая понесет, или еще что? Может быть, то, что сейчас готовит Ладаи? А Булеану ты скажешь, что ты старался, но не в твоих силах оказалось меня уберечь? Ну, теперь этот номер не пройдет!
Он вздохнул и положил полотенце.
– Ты права. Это действительно все меняет. – Он остановился в нескольких футах от нее и опустил руку в подвешенный к поясу кошелек. – Я надеялся, что смогу обойтись без этого, потому что получил эту вещь от Булеана, но у меня не осталось другого выхода. Сначала ты, потом подходящая история для прикрытия, а потом я наведу кристалл на Ладаи и на себя, и мы сами поверим моей выдумке. Ну а сейчас ты почувствуешь себя девушкой, наденешь самый сексуальный наряд, какой только найдется в женском сундуке, выйдешь на улицу и сдашься тому, кто захочет получить награду Клиттихорна.
Когда Зенчер доставал Кристалл Омака в прошлый раз, Сэм не знала, что должно произойти. Но теперь она обратила внимание на то, что камень не сразу засветился своим жутким светом. Его поверхность, вся в белых, коричневых и черных узорах, похожая на полированный оникс, начала медленно открываться, словно объектив камеры. Она было решила попытаться выбить кристалл из рук Зенчера, но сразу же поняла, что это бесполезно; единственной ее надеждой оставался простой до наивности трюк, давным-давно вычитанный в какой-то книге.
В тот миг, когда внутренность волшебного кристалла засияла в полную силу, Сэм внезапно бросилась на пол. Луч ударил в низ зеркала за ее спиной и, отразившись, попал в шею Зенчера. Его лицо исказилось от боли. Зенчер вскрикнул, выронил кристалл и прижал руки к шее.
Сэм бросилась на магический камень, лежавший на полу в нескольких футах от нее, схватила его и откатилась в сторону. Зенчер уже пришел в себя и кинулся к ней. Не вставая, она вытянула перед собой руку с кристаллом, и яркий луч упал на лицо навигатора.
Зенчер замер с застывшим выражением боли и гнева. Сэм вздохнула с некоторым облегчением.
– Хорошо, мальчик мой, – сказала она по-английски. – Расслабься и пойди присядь на кровать. Будешь слушаться меня и отвечать на мои вопросы. Понятно?
Его лицо смягчилось.
– Понятно, – пробормотал он бесцветным голосом, подошел к кровати и послушно присел на краешек.
Теперь она могла встать.
– Сколько времени продолжается действие кристалла?
– От шести до восьми часов, – тем же бесцветным голосом ответил Зенчер.
– Ладно. Ты продал Чарли тому мерзавцу. Похищение было просто инсценировкой?
– Да.
– Там, в таверне, ты устроил ей просмотр на роль куртизанки, а потом продал за тысячу.
– Да. Плохо дело.
– Когда ей дадут это зелье, которое заставит ее все позабыть?
– Они сначала занимаются телом, и это отнимает целые сутки. А уж потом – сознанием и памятью. Зелья, которые нужны для этого, намного труднее достать, и они гораздо дороже. Через сутки к ней придет Клигос и даст ей любовное зелье. Тогда она будет делать все, что он скажет.
– Кто будет ее готовить? Если бы тебе понадобилось, где бы ты стал ее искать?
– Прежде всего – в студии Бодэ, – ответил он, все так же монотонно. – Те две женщины в таверне – тоже работы Бодэ, а Клигос, конечно, захочет получить лучшее.
Сэм вспомнила, что уже слышала это имя.
– Кто такой этот Бодэ и где мне его искать?
– Бодэ – женщина. Она живет и работает в своей студии в мансарде большого склада в торговом районе. Она специализируется на художественной алхимии.
– Это еще что такое?
– Она считает себя художницей. Раньше она занималась скульптурой, но, когда переехала сюда, сменила занятие. Куртизанки – это ее творения. Она считает каждую из них уникальным произведением искусства.
Это объясняло нательную живопись. Неужели можно считать несчастных, беспомощных девушек простым материалом, наравне с глиной, холстом или красками? То, что все это проделывала женщина, казалось Сэм особенно ужасно. Сколько же времени осталось на спасение Чарли?
– Сколько времени прошло с тех пор, как меня вырубили?
– Около трех часов, – ответил Зенчер. Так, это уже кое-что.
– Значит, они не тронут ее разум до завтрашнего вечера, так?
– Обычно так. У Бодэ это часто занимает и больше времени. Она не любит, чтобы ее торопили.
– Где живет Бодэ? Как туда пройти? Прямо отсюда.
Зенчер объяснил. Это оказалось не особенно сложно, склад находился на берегу озера, но Сэм заставила его рассказать несколько раз, чтобы убедиться, что все запомнила правильно. Итак, у нее есть еще двадцать или, возможно, двадцать четыре часа… Ну-ка, проверим…
– Зенчер, сколько часов в сутках?
– Двадцать четыре, – ответил он. Ну что ж, хоть что-то здесь осталось так же, как В ее прежнем мире.
– Ты бывал когда-нибудь в жилище Бодэ?
– Я только проходил мимо.
– Оно охраняется?
– Склад принадлежит Торговому дому Аттум. Там круглосуточная охрана. Единственная лестница в мансарду Бодэ проходит внутри здания, так что другой охраны ей не нужно.
– Угу. А если бы ты захотел пробраться в жилище Бодэ так, чтобы охрана не заметила, как бы ты поступил? Использовал бы кристалл?
– Нет. Он может достать не всех охранников и, кроме того, активизировать какие-нибудь защитные заклинания. Я бы нанял вора, маленького, но сильного, который поднялся бы под прикрытием темноты по наружной стене здания и бросил бы мне веревку. Там, наверху, большие окна, вроде световых люков, и большинство из них приоткрыто для проветривания.
– Так. Просто удивительно, что воры не лазают туда постоянно. Или там есть что-то еще?
– Насколько я знаю, нет, но внутри я никогда не был. Бодэ работает и на Клигоса, и еще на дюжину других, в том числе на некоторых поставщиков королевской фамилии, но она не падка ни на деньги, ни на драгоценности. Всякий, кто вломится к Бодэ, навлечет на себя гнев как властей этого района, так и знати, а выручка будет очень и очень незначительна. Игра попросту не стоит свеч.
Постепенно Сэм поняла. Бодэ работала главным образом с теми, кого никто и никогда не разыскивал. Дело выглядело не слишком сложным, вот только профессионального вора у нее под рукой не было.
Она крепко сжала в кулаке Кристалл Омака.
– Хотела бы я знать, как мне обойтись без помощи, – подумала вслух Сэм.
И вдруг в ее голове раздался призрачный, но совершенно отчетливый механический голос:
"Ожидание ввода/оперативная команда".
Она так и подпрыгнула и чуть было не выронила кристалл.
– Кто это сказал?
Загипнотизированный Зенчер принял вопрос на свой счет и ответил:
– Последней говорила ты.
– Нет, нет! Тут был голос… Вроде как у меня в голове, внутри. Может, у меня от удара крыша поехала?
– Не понимаю.
– Я тоже. Я… – Вдруг ее взгляд упал на кристалл, все еще зажатый в кулаке. – Это был ты, Кристалл Омака?
"Да. Ты сформулировала команду активирования. Ожидание ввода/оперативная команда".
– Ну дела! Зенчер, этот кристалл когда-нибудь разговаривал с тобой?
– Разговаривал? Нет.
Но с ней-то он говорил! И говорил по-английски! Он сказал, что она сформулировала команду активирования. Что же она сказала? "Хотела бы я знать, как мне обойтись без помощи". Вот оно! Здесь же волшебная страна! Стало быть, достаточно загадать желание?
– Кристалл, это так? Ты умеешь не только гипнотизировать?
– Да,
– Я хочу знать, как тобой пользоваться. – сказала Сэм, надеясь, что эта штуковина поймет ее правильно.
"Эксплуатация. Стандартная функция. Непосредственное ментальное манипулирование субъектами на расстоянии посредством передающего луча, сфокусированного на области лба. Недокументированные функции. Манипулирование разумом и телом оператора, а также субъекта по выбору оператора в пределах энергетических ограничений. Доступ к информационным базам данных по специальному запросу. Носителю доступны разнообразные защитные меры. С целью предотвращения несанкционированного доступа в качестве речевого интерфейса использован английский язык. Команды следует формулировать в виде желаний. Конец руководства оператора".
Господи! Он говорит, как компьютер.
– А почему ты никогда не разговаривал с Зенчером?
"Зенчер использовал только стандартную функцию. До твоего появления он никогда не пользовался английским языком ни в устной, ни в мысленной речи. Зенчер не способен думать по-английски и поэтому не способен осуществить командный доступ к данному режиму".
– Ты… тебя сделал Булеан?
"Да, Я представляю собой резервную систему на случай дисфункции Зенчера. Любая попытка Зенчера использовать данный кристалл в противоречии с интересами Булеана автоматически приводит к деструкции Зенчера".
Она взглянула на Зенчера и ухмыльнулась:
– Хотя ты этого и не знаешь, но я только что спасла твою паршивую шкуру. – Сэм задумалась. – Но ведь я не могу просто пожелать, чтобы здесь сразу оказалась Чарли, и куча денег в придачу, и все такое?
"Невозможно. Диапазон желаний ограничен манипулированием сознанием других и манипулированием сознанием и телом носителя".
Опять все оказывается не так просто,
– Зенчер говорил, что твое действие продолжается от шести до восьми часов. Можно ли его как-то продлить? Скажем, навсегда?
"Можно. Наведи луч на, область лба субъекта и сформулируй входную информацию/оперативную команду в виде желания".
Приказать Зенчеру помогать ей? Но все, что он может, – это нанять вора, а в дело и без того уже впутана уйма посторонних.
Она встала, подняла кристалл и навела пятнышко света на лоб навигатора. Тот вздрогнул и застыл.
– Я хочу, чтобы Зенчер никогда больше не узнал В лицо ни Чарли, ни меня. "Исполнено".
– Я хочу, чтобы Зенчер всегда считал меня мужчиной, хочу, чтобы он забыл английский язык, забыл, что когда-то знал его и даже что английский язык вообще существует. Пусть никогда больше он не сможет выучить ни одного английского слова.
"Исполнено".
Это была победа, и Сэм немного увлеклась. Власть всегда развращает, а особенно тогда, когда она только что принадлежала твоему противнику.
– Я хочу, чтобы Зенчер забыл о существовании Кристалла Омака, чтобы он никогда больше не смог дотронуться до него, даже случайно. И еще я хочу, чтобы он забыл о Булеане и обо всем, что произошло за последние пять дней.
"Исполнено".
– Зенчер, встань! Навигатор повиновался.
– Прежде всего отдай мне все деньги и вообще все ценное, что только можно пустить в ход в этом чокнутом мире.
Зенчер отдал ей свой кошелек, потом вытащил маленький потайной ящичек из сундука с женской одеждой. Из него он достал второй мешочек и тоже отдал ей. Этот мешочек оказался потяжелее кошелька.
Сэм пересыпала содержимое в небольшой кожаный кошелек, который висел у нее на поясе.
– Так ты, значит, хотел заставить меня предлагаться каждому встречному, пока кто-нибудь не сцапает меня, да? Ах ты, поганец! Поплатишься ты у меня за то, что ты сделал с Чарли, за то, что я, может быть, уже не смогу ей помочь!
Она снова подняла кристалл:
– Я хочу, чтобы отныне ты любил только мужчин, чтобы ты полюбил носить женские тряпки и ходить накрашенным, как женщина, чтобы ты перенял язык и ужимки куртизанок. И я хочу, чтобы ты боялся всего на свете, боялся до ужаса: женщин, темноты, пустынных улиц, а больше всего – женщин-кентавров.
"Исполнено", – произнес кристалл.
– Ну ладно, теперь иди и ложись спать, мерзавец, – приказала она. – Смотри свои кошмары. Проснешься новым человеком.
Одолеть такого противника было приятно, по спустя немного времени Сэм сообразила, что, одержимая местью, она попросту забыла обо всем на свете, даже о том, что не худо было бы выяснить, почему именно за пей гоняется столько народу
– А, ч-ч-черт! – пробормотала она, отгоняя от себя мысли об упущенных возможностях. Но оставалась еще одна задача.
– Хотела бы я, чтобы все вокруг воспринимали меня как мужчину, – задумчиво сказала Сам. – Это защитило бы меня хоть немного.
"Исполнено", – произнес кристалл. Она вздрогнула:
– Ты что, хочешь сказать, что это действительно возможно?
"Ты являешься носителем. Ты не меняешься, однако все посторонние будут воспринимать тебя как мужчину, причем не похожего на тебя. Я уже говорил, что носителю доступны разнообразные защитные меры. Ограничения: мое воздействие распространяется только на тело, но не на одежду и не на неодушевленные предметы. Иллюзия может не возникнуть у магов высокого ранга и у представителей некоторых неакхарских рас".
– Ага. Значит, если я даже переоденусь в одно из платьев Чарли, я буду выглядеть как мужчина в юбке. Хорошо, что теперь можно меньше беспокоиться об этом. Когда тот тип в таверне смотрел на меня и Чарли и говорил о двух девушках, я уже было решила, что мы попались. Послушай, кристалл, а если я наведу тебя на того, кто не будет знать английский?
"Я способен обеспечить соответствующий речевой интерфейс".
– Это должно сработать и с другими, с неакхарцами? Как Ладаи, например.
"Да, но не со всеми. Я не смогу влиять на превращенцев, перевертышей, оборотней и подобных им, а также на некоторые расы, обладающие особыми врожденными способностями, или на тех, у кого характер памяти и эмоций слишком сильно отличается от твоих".
Сэм поразмыслила минутку.
– Что еще ты можешь сделать для меня? "Вопрос сформулирован расплывчато. Я способен максимизировать использование всего, что является частью одушевленного носителя. Я способен доставлять удовольствие, подавлять страх, ускорять заживление некоторых видов повреждений, направлять энергию туда, где она может быть использована с наибольшей эффективностью, а также обеспечивать некоторые виды защитных реакций и доступ к данным в пределах информационных массивов, которыми располагаю. Предупреждение: меня следует использовать бережно. Я должен иметь возможность восстанавливать запасы энергии, в противном случае мои возможности уменьшатся".
Она кивнула с отсутствующим видом:
– Да, конечно, но, самое главное, мне сейчас нужно выручить Чарли, а я не знаю как. Хотела бы я иметь достаточно силы, стойкости, воли, умения и присутствия духа, чтобы самой пойти туда, но…
"Исполнено, – произнес кристалл. – Предупреждение: впоследствии твое тело дорого за это заплатит".
Внезапно Сэм почувствовала, что нет больше ни вопросов, ни сомнений. Она просто знала, что ей делать. Голова перестала болеть, несмотря на страшную шишку на затылке, мысли прояснились. Сэм чувствовала себя сильной, уверенной, осмотрительной и осторожной. Она больше ничего не боялась. Пошарив по сундукам и в мешке Зенчера в поисках еще чего-нибудь полезного, она нащупала в мешке Зенчера что-то твердое и длинное, завернутое в малиновую ткань.
Это был нож, только очень большой. Рукоять напоминала скорее рукоять меча, а клинок был около фута длиной. Сэм взвесила его в руке и сделала несколько рубящих и колющих движений. Получилось так, словно она всю жизнь имела дело с этой штуковиной.
Сэм быстро переоделась. Нашла мягкий черный свитер, черные мужские штаны в обтяжку и свободный, но прочный кожаный пояс. Одежда сидела хорошо, хотя свитер немного оттопыривался на груди. Она отыскала еще свободный кожаный камзол, который немного скрыл то, что следовало скрыть. Ножны короткого меча Сэм пристегнула к поясу. В общем, ей понравилось, как она выглядит.
Сэм совсем было собралась выйти, но в последний момент спохватилась, что чуть не забыла кошелек. Его она тоже прицепила к поясу, надеясь, что монеты не будут слишком громко звякать.
Теперь оставалось выйти незаметно. Сперва она намеревалась рискнуть сойти по лестнице, но потом решила, что чем меньше народу увидит ее, тем лучше. Встав на сундук, с некоторым усилием отворила окно и выглянула наружу. Она находилась на четвертом этаже, но на внешней стороне дома были выступы и карнизы. Забыв, что всегда боялась высоты и никогда не лазила в детстве по деревьям, как другие ребята, она вылезла из окна и спустилась на четырехдюймовый выступ. По нему прошла вдоль стены до угла здания, осторожно перебралась за угол, цепляясь за карнизы и швы каменной кладки, очень осторожно в полной темноте спустилась по боковой стене.
Темнота, недавний злейший враг, теперь стала союзником. Сэм ступила на землю, вытащила короткий меч, подождала немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и двинулась в путь. Всего через десять минут, без всяких происшествий, если не считать встречи с несколькими крысами, которых она хладнокровно обошла, она оказалась на берегу озера.
Невидимая в темноте, Сэм обошла кругом тот склад, который ее интересовал. Со всех четырех сторон здания проходили улицы, из которых самая узкая была футов пятнадцать в ширину. От крыши до крыши было слишком далеко. Крыша самого магазина была примерно на такой же высоте, как окно комнаты в отеле, но стены были сложены из гладкого камня и бетонных блоков. Дождевые желоба и водостоки начинались в десяти – двенадцати футах от земли, на высоте большей, чем два ее роста. К тому же невозможно было разглядеть, насколько прочно они закреплены. Если они не выдержат ее веса, она крепко навернется и наделает много шума. А вдруг выдержат?
"Рискну, – сказала себе Сэм. – Где-то там Чарли, а другого пути нет".
В переулке, разделявшем два магазина, она разулась и мечом обрезала штанины до лодыжек. Меч и мешочек, в котором вместе с деньгами лежал и Кристалл Омака, она не решилась оставить внизу. Без долгих раздумий она подпрыгнула и, схватившись обеими руками за желоб, с размаху ударилась всем телом о каменную стену. Было так больно, что она чуть не разжала пальцы, но все же удержалась.
Желоб выдержал, похоже, он был установлен на толстых стальных прутьях, вмурованных прямо в каменную стену. С невероятными усилиями, мучительно изогнувшись, она умудрилась-таки закинуть ногу, Подтянулась и наконец привалилась к стене здания, удерживаясь на двухдюймовом зазоре между ней и прутьями. Потом собралась с силами, потихоньку выпрямилась и встала во весь рост. Осторожно пробравшись к тому месту, где горизонтальная труба соединялась с вертикальной, которая спускалась с крыши, Сэм внимательно ее осмотрела. Труба шла прямо вверх вдоль всего угла здания. Держаться было можно только за нее и крепежные штыри. Сэм глубоко вздохнула, ухватилась за трубу и полезла вверх.
Крыша, крытая листами грязно-зеленой меди, оказалась сильно покатой. Сэм осторожно двигалась вдоль края, пока не добралась до поворота на ту сторону здания, которая была обращена к озеру. Она очень надеялась, что Зенчер не ошибся. Было бы ужасно добраться до цели и обнаружить, что это вовсе не тот дом и Чарли здесь нет.
Длинный ряд огромных окон шел только по стороне, обращенной к озеру. Некоторые были приоткрыты. Сэм прокралась к ближайшему окну и заглянула внутрь, молясь про себя, чтобы ей не пришлось заглядывать во все окна подряд.
Не пришлось. Она сразу увидела комнату – огромную, с натертым до блеска деревянным полом и беспорядочно расставленными вещами, – явно похожую на мастерскую художника. Здесь были даже скульптуры на подставках и слепки поменьше. Но где может быть Чарли?
Там, дальше, куда она не могла заглянуть, кажется, горел свет. Надо было решаться.
Сэм открыла окно пошире, стараясь не дать фрамуге упасть и захлопнуться. Кое-как она протиснулась под нижним краем рамы и повисла в футах шести – восьми от пола. Отпустив руки, Сэм удачно приземлилась на четвереньки и на мгновение замерла, когда короткий меч звучно брякнул о гладкое дерево пола. Подхватив его, она забилась в самый темный угол и немного подождала.
В дверях появилась высокая, стройная фигура на очень высоких каблуках. Разглядеть ее было трудно – свет падал сзади.
– Э-эй! Есть тут кто-нибудь, дорогие? – Голос был низкий, мягкий, чрезвычайно женственный, с каким-то странным акцентом. Женщина спокойно вошла в темную студию, и в темноте смутно замерцали какие-то световые пятна, хотя сама она оставалась едва видима. Сделав несколько шагов, женщина остановилась, слабо освещенная полосой отраженного света, проникавшего снаружи.
Первое, что бросалось в глаза, – это высокие кожаные сапоги на каблуках и маленькие трусики, вроде бикини. Непонятно было, есть ли на ней вообще еще что-нибудь. Полностью освещенная, женщина казалась каким-то совершенно новым видом непристойности.
От маленьких твердых грудей до сапог ее покрывала яркая, сверкающая татуировка. Десятки рисунков разных цветов, форм и оттенков в виде петель, завитков, волн. Женщина походила на ожившую скульптуру, изваянную и раскрашенную отчаянным модернистом. Даже на лице, вокруг глаз, был звездчатый рисунок. Только руки, от кистей до плеч, оставались нетронутыми.
Постояв еще немного, она вышла из полосы слабого света, и снова возникло мерцание пятен. Они мягко светились, словно флуоресцировали в темноте.
Спирали, нарисованные вокруг ее грудей и сосков, переливались в такт ее движениям и почти гипнотизировали. Волосы у нее были довольно длинные, невероятно густые, с разноцветными прядями. И еще Сэм показалось, что даже без каблуков женщина была очень высокой – побольше шести футов. И она, и Чарли были Бодэ не выше, чем по грудь.
Бодэ прошла в дальний угол студии, отперла замок и приоткрыла дверь.
– Амсвок! Ты здесь, дорогой? – спросила она кого-то внутри магазина.
– Здесь, Бодэ, – отозвался издалека мужской голос. – Случилось что-нибудь?