Чандлер Рэймонд. Френсин Лэй

   На набережной Де Рус включил фары и направился в сторону Голливуда. Он остановил машину под деревом напротив кирпичного многоквартирного дома на Кенмор-стрит, в половине квартала к северу от Голливуд-бульвар, выключил зажигание и взял свой саквояж.
   Свет из подъезда падал на номерную табличку автомобиля. "Интересно, подумал Де Рус, идя по улице, - зачем бандитам пользоваться машиной с номером 5А6 - номером почти привилегированным?"
   Он вызвал такси из ближайшей аптеки и поехал обратно в отель "Чаттертон".
   4
   Комнаты были пусты. В теплом воздухе еще держался тонкий запах духов и сигаретного дыма - как если бы кто-то был здесь совсем недавно. Де Рус стремительно прошел в спальню, проверил наличие одежды в шкафах и косметики на туалетном столике.
   Потом вернулся в гостиную и смешал себе крепкую порцию виски с содовой.
   Он запер наружную дверь и унес стакан в спальню, скинул с себя грязную одежду и облачился в темный - но щегольского покроя - костюм. Завязывая черный галстук под воротничком белой льняной рубашки, он отхлебнул из стакана.
   Потом Де Рус прочистил ствол маузера, добавил один патрон в обойму и засунул пистолет обратно в кобуру на ноге. Вымыл руки и пошел со стаканом к телефону.
   Первым делом он позвонил в "Кроникл" и попросил некоего Вернера из отдела городских новостей.
   Из трубки потек протяжный голос: "Вернер слушает. Выкладывайте".
   - Привет, Клод. Это Джонни Де Рус. Посмотри-ка по своему списку, кому принадлежит калифорнийский номер 5А6.
   - Какому-нибудь поганому политику, - лениво предположил голос, и в трубке стало тихо.
   Де Рус сидел неподвижно, рассматривая узкую длинную тумбу в углу, на которой стояла красно-белая ваза с белыми искусственными розами. Де Рус гадливо поморщился.
   В трубке раздался голос Вернера:
   - "Линкольн" выпуска 30-го года, зарегистрирован на имя Хуго Кэндлиса, дом в Каза де Оро, 2942, Клируотер-стрит, Западный Голливуд.
   - Кажется, это адвокат по уголовным делам? - спросил Де Рус ничего не выражающим голосом.
   - Ага. Большая шишка. "Мистер-Купи-Свидетеля" - Вернер понизил голос. - Только между нами, Джонни, и не для обнародования: это большой мешок дерьма и личность при этом весьма заурядная - просто живет достаточно долго, чтобы знать, кто продается и почем. Что, влип в историю?
   - Да нет же, - мягко сказал Де Рус. - Просто он задел мою машину и не остановился.
   Он повесил трубку, осушил стакан до дна и встал, чтобы налить еще. Потом подошел с телефоном к белому столу, поискал в справочнике номер Каза де Оро и набрал его. Телефонистка ответила, что мистера Кэндлиса нет в городе.
   - Соедитите меня с его квартирой.
   В трубке раздался бесстрастный женский голос:
   - Да, миссис Кэндлис у телефона. Слушаю вас.
   - Вас беспокоит клиент мистера Кэндлиса. Мне нужно срочно связаться с ним. Вы не могли бы мне помочь?
   - Весьма сожалею, - ответил бесстрастный, почти ленивый голос. Моего мужа внезапно вызвали из города. Я даже не знаю, куда он поехал, хотя, надеюсь, он позвонит сегодня вечером. Он уехал прямо из клуба.
   - А какой клуб? - небрежно поинтересовался Де Рус.
   - "Делмар". Так вот, он уехал оттуда, не заезжая домой. Если вы хотите что-нибудь передать...
   - Спасибо, миссис Кэндлис. Может быть, я позвоню вам позже.
   Он повесил трубку, медленно и мрачно улыбнулся, глотнул из стакана и поискал в справочнике телефон отеля "Метрополь". Потом позвонил туда и попросил мистера Чарльза Леграна из 809 номера.
   - Из 609-го, - автоматически поправила его телефонистка. - Я соединю вас. - И через минуту сказала: - Номер не отвечает.
   Де Рус поблагодарил ее, вынул ключ из кармана и посмотрел номер на брелоке. Номер был 809.
   5
   Сэм, швейцар клуба "Делмар", стоял, прислонившись к желтой стене у входа, и наблюдал, как мимо по бульвару Сансет проносятся машины. Сверкающие фары слепили глаза. Сэм безумно устал за день и мечтал поскорей уйти домой. Он мечтал о крепкой сигарете и добром глотке джина. И скорее бы кончился этот дождь. В такую погоду клуб обычно пустовал.
   Он оттолкнулся от стены и прогулялся взад-вперед под козырьком, похлопывая друг о друга огромными черными руками в огромных белых перчатках. Он попытался насвистеть какой-то джазовый вальс, но не смог справиться с трудным пассажем в мелодии и стал насвистывать модный шлягер, у которого вообще никакой мелодии не было.
   Де Рус появился из-за угла с Гудзон-стрит и встал у стены рядом с Сэмом.
   - Что, Хуго Кэндлис в клубе? - спросил он, не глядя на швейцара.
   Сэм неодобрительно поцокал языком, потом неохотно сказал:
   - Нет.
   - Был там?
   - Справьтесь у дежурного по клубу, маста.
   Де Рус вытащил из кармана руки в перчатках и принялся лениво накручивать пятидолларовую бумажку на левый указательный палец.
   - Что они могут знать такого, чего не знаешь ты?
   Сэм медленно ухмыльнулся, глядя на туго скрученную банкноту.
   - Это точно, босс. Да, он был здесь. Бывает почти каждый вечер.
   - Когда он уехал из клуба?
   - Около половины седьмого, я так думаю.
   - В своем синем "линкольне"?
   - Точно. Только сам он за руль не садился. А зачем вам это?
   - Тогда шел дождь, - спокойно заметил Де Рус. - Очень сильный дождь. Может, это был не "линкольн".
   - Как это - не "линкольн"? Именно "линкольн", - возмутился Сэм. - Что я, слепой, что ли? Он всегда на нем ездит.
   - Номер 5А6? - не унимался Де Рус.
   - Ну. - Сэм фыркнул. - Номер прямо как у члена совета... вот какой это номер.
   - Водителя знаешь?
   - Конечно... - начал было Сэм, но осекся. Он задумчиво поскреб черный подбородок белым пальцем величиной с хороший банан. - Хотя... можете назвать меня большим черным дураком, если он снова не поменял шофера. Этого человека я не знаю, это я вам точно говорю.
   Де Рус засунул скрученную трубочкой банкноту в огромную белую лапу швейцара. Сэм зажал купюру в кулаке, но взгляд его вдруг стал подозрительным.
   - А скажите-ка, зачем вам все это, маста?
   - Я заплатил, не так ли?
   Де Рус неторопливо пошел обратно к Гудзон-стрит, завернул за угол и сел в свой черный "паккард". Он вырулил на Сансет и направился на запад к Беверли-Хиллз, где повернул к подножию холмов и поехал, внимательно разглядывая таблички на углах улиц. Улица Клируотер тянулась по склону холма, и с нее открывался вид на весь город. Каза де Оро на углу Паркинсон представлял собой целый квартал первоклассных одноэтажных коттеджей, окруженных кирпичной стеной и крытых черепичной крышей. Огромный вестибюль при входе в квартал занимал отдельное здание. Внушительных размеров частный гараж тянулся вдоль Паркинсон-стрит.
   Де Рус остановил машину напротив гаража и некоторое время сидел неподвижно, глядя в широкое окно небольшой конторки, где дежурный в белом комбинезоне сидел, закинув ноги на стол, и читал журнал, поплевывая через плечо в невидимую плевательницу.
   Де Рус вышел из "паккарда", пересек улицу, отойдя от машины на значительное расстояние, и, незаметно для дежурного проскользнул в гараж.
   Автомобили стояли в четыре ряда: два вдоль стены, и два - в середине гаража. Большинство машин уже было поставлено на ночь. Но оставалось еще несколько свободных мест. В основном это были дорогие крытые автомобили, лишь две-три дешевые открытые легковушки.
   Лимузин здесь был только один. С номером 5А6.
   Это была ухоженная сверкающая машина - ярко-синего цвета с желтой полосой. Де Рус снял перчатку и положил ладонь на обшивку радиатора. Совершенно холодная. Он провел рукой по шине и глянул на пальцы - на коже остались незаметные следы тонкой сухой пыли. Такая же пыль была и в бороздках протекторов.
   Он пошел назад вдоль ряда темных автомобилей к открытой двери служебного помещения и стал в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Спустя мгновение дежурный поднял глаза и вздрогнул от неожиданности при виде постороннего.
   - Тут не было шофера Кэндлиса? - спросил его Де Рус.
   Дежурный помотал головой и мастерски сплюнул в медную плевательницу.
   - Нет, с тех пор, как я заступил... с трех часов.
   - Он что, не заезжал сегодня в клуб за стариком?
   - Не. Вроде, нет. Лимузин не выезжал сегодня из гаража. А старик ездит обычно на нем.
   - А где он обитает-то?
   - Кто? Мэттик? Вообще-то прислуга живет тут, на задворках. Но он вроде говорил, что обитает сейчас в каком-то отеле... Как его... Дежурный наморщил лоб.
   "Метрополь"? - предположил Де Рус.
   Дежурный задумался.
   - Да. Вроде бы. Хотя не уверен. Мэттик не особо любит откровенничать.
   Поблагодарив его, Де Рус вышел, пересек улицу, уселся в "паккард" и тронулся к центру города.
   Когда-то "Метрополь" считался первоклассной гостиницей, но теперь его репутация в полицейском управлении колебалась где-то между воровским притоном и притоном разврата. Здесь было слишком много засаленной обшивки темного дерева и зеркал в рамах с осыпающейся позолотой. Слишком много дыма висело под низким потолком вестибюля, и слишком много подозрительных личностей слонялось между ободранных кожаных кресел.
   Блондинка, продававшая за полукруглой стойкой сигареты, была уже не молода, и взгляд ее был устал и циничен от постоянной привычки отшивать дешевых кавалеров. Де Рус облокотился на стеклянный прилавок и небрежным жестом сдвинул шляпу на затылок.
   "Кэмел", милая, - сказал он хорошо поставленным низким голосом профессионального игрока.
   Девушка шлепнула пачкой о прилавок, со звоном бросила пятнадцать центов в кассу и придвинула монетку сдачи к его локтю. Она чуть заметно улыбнулась, и взгляд ее сказал, что Де Рус ей нравится. Облокотясь на стойку, она наклонила голову так, чтобы он мог почувствовать запах духов от ее волос.
   - Расскажи мне что-нибудь, - начал Де Рус.
   - Что же? - осторожно спросила она.
   - Ну например, узнай у дежурного, кто живет в номере 809.
   Блондинка казалась разочарованной:
   - Почему бы вам самому не спросить, мистер?
   - Я слишком стеснителен.
   - Это уж точно.
   Она подошла к своему телефону и некоторое время что-то говорила в трубку. Потом с ленивой грацией вернулась.
   - Некто Мэттик. Вам что-нибудь говорит это имя?
   - Как-будто нет, - ответил Де Рус. - Премного благодарен. Как тебе этот прелестный отель?
   - С чего вы взяли, что он прелестный?
   Де Рус улыбнулся, легко дотронулся до шляпы и неторопливо пошел прочь.
   Девушка провожала его грустным взглядом, а чтобы было удобней смотреть вслед, поставила на прилавок острые локти и подперла подбородок сложенными чашечкой ладонями.
   Де Рус пересек вестибюль, поднялся на три ступеньки и вошел в лифт с открытой кабиной, который тут же мелко затрясся и тронулся.
   - Восьмой, - бросил Де Рус лифтеру и, не вынимая рук из карманов, прислонился к стенке.
   Восьмой этаж был последним. Де Рус прошел по длинному пропахшему дешевым виски коридору, в конце которого сразу за поворотом находился номер 809, постучал в темную деревянную дверь. Никто не ответил. Де Рус нагнулся, заглянул в замочную скважину, постучал еще раз.
   Потом вытащил из кармана ключ с брелоком, открыл дверь и вошел.
   Занавески на окнах в номере были плотно задернуты. В воздухе висел тяжелый запах виски. Под потолком сияла электрическая лампа. Обстановка комнаты состояла из широкой металлической кровати, комода темного дерева, пары кожаных кресел-качалок и грубо сработанного стола, на последнем стояла плоская бутылка виски без пробки - почти пустая. Де Рус понюхал горлышко, присел на стол и внимательнор огляделся по сторонам.
   Его взгляд медленно скользил по темному комоду, по металлической кровати, входной двери - и наконец остановился на другой двери, под которой сияла желтая полоска света. Он пересек комнату и распахнул ее.
   На каменном полу ванной лицом вниз лежал человек. Кровь на полу казалась липкой и черной. Два мокрых маленьких отверстия на затылке лежащего обозначали место, откуда стекали по шее на пол темно-красные струйки. Кровь уже давно свернулась.
   Стянув перчатку, Де Рус нагнулся и положил два пальца на шею человека в том месте, где должна пульсировать артерия. Покачал головой и снова натянул перчатку на руку.
   Он вышел из ванной комнаты, прикрыл дверь и растворил одно из окон, перегнулся через подоконник, вдыхая свежий воздух и наблюдая, как косые редкие струи падают в черное ущелье между домами.
   Некоторое время спустя от закрыл окно, выключил лампу в ванной, взял с комода табличку с надписью "Не беспокоить", потушил свет в номере и вышел.
   Он повесил табличку на ручку двери снаружи, прошел по коридору к лифту и покинул отель "Метрополь".
   6
   Фрэнсин Лей что-то тихо напевала себе под нос, проходя по длинному коридору "Чаттертона". Голос ее был неверен, и Фрэнсин сама толком не знала, что именно напевает. Левой рукой она придерживала сползающую с плеча зеленую бархатную накидку, а правой - прижимала к груди завернутую бутылку.
   Она отперла дверь, толкнула ее и, внезапно нахмурившись, остановилась у порога, с минуту стояла неподвижно, что-то припоминая, вернее, стараясь припомнить, поскольку была здорово навеселе. Она оставила свет включенным, когда уходила, - вот что. А сейчас он выключен. Конечно, это могла сделать прислуга. Фрэнсин переступила порог и, раздвинув красные занавески, наощупь прошла в гостиную.
   На красно-белом ковре пульсировали блики от каминного огня и багрово мерцали на каких-то сияющих черных предметах. И эти сияющие черные предметы были - ботинки.
   И они были абсолютно неподвижны.
   - О... о... - произнесла Фрэнсин Лей больным голосом, и рукой с длинными ухоженными ногтями с силой вцепилась в накидку.
   Что-то щелкнуло, вспыхнула лампа у кресла. В кресле сидел Де Рус и смотрел на нее ледяным взглядом. Он был в плаще и шляпе. И взгляд его был непроницаем и отчужден.
   - Все гуляешь, Фрэнси?
   Она медленно присела на краешек полукруглого диванчика и поставила бутылку рядом.
   - Напилась, - сообщила она. - Надо поесть, пожалуй. Потом снова напьюсь. - Она похлопала по бутылке.
   - Думается мне, босса твоего дружка Дайла похитили.
   Де Рус сказал это небрежно, как о чем-то совершенно его не интересующем.
   Фрэнсин Лей медленно раскрыла рот, и лицо ее потеряло всю миловидность. Оно превратилась в бессмысленную маску со впалыми щеками, на которых яркими пятнами горели румяна. Рот ее был раскрыт так, словно она собиралась завизжать.
   Спустя некоторое время она закрыла рот, и откуда-то издалека прозвучал ее голос:
   - Есть смысл говорить, что я не понимаю, о чем идет речь?
   Лицо Де Руса оставалось непроницаемым.
   - Когда я вышел отсюда на улицу, меня внизу встречала парочка громил. Один из них прятался в моей машине. Конечно, они могли заметить меня где-нибудь еще и проследить...
   - Так и было, - безжизненно произнесла она. - Именно так и было, Джонни.
   Он чуть выдвинул длинный подбородок.
   - Они запихнули меня в большой "линкольн". Отличная машина. С небьющимися стеклами и без дверных ручек внутри - закупорена наглухо. А на первом сиденье стоит баллон с газом "Невада", цианидом, и паренек за рулем может безболезненно для себя выпускать его в задний отсек машины. Они везли меня парковой дорогой Гриффит по направлению к "Египетскому клубу". Это в пригороде, около аэропорта. - Де Рус помолчал, почесал кончик брови и продолжал: - Они просмотрели маузер, который я иногда ношу на ноге. Водитель разбил машину, и я смог выбраться.
   Он принялся внимательно рассматривать свои ладони. В уголках его губ играла незаметная ледяная улыбочка.
   - Я не имею к этому никакого отношения, Джонни, - сказала Фрэнсин Лей, и голос ее был тускл, как последний день лета.
   - А у того, кого прокатили в этой машине до меня, пистолета, вероятно, не было, - продолжал Де Рус. - А до меня прокатили Хуго Кэндлиса.
   Эта машина - точная копия его машины: та же модель, тот же цвет, тот же номер. Кто-то очень сильно похлопотал. Кэндлис уехал в поддельной машине из "Делмар-клуба" около половины седьмого. Жена Кэндлиса говорит, что его нет в городе. Я с ней разговаривал час назад. Его лимузин с полудня не выезжал из гаража. Может быть, его жена знает, что он пожищен, может быть - нет.
   Фрэнсин Лей судорожно терзала ногтями юбку. Губы ее тряслись.
   Голосом, лищенным всякого выражения, Де Рус продолжал:
   - Сегодня вечером - или днем - кто-то пристрелил шофера Кэндлиса в одном из отелей в центре города. Полиция еще не обнаружила труп. Кто-то очень сильно похлопотал, Фрэнси. Ты же не хочешь впутываться в такого рода дела, не правда ли, детка?
   Фрэнсин Лей опустила голову и тупо уставилась в пол.
   - Мне нало выпить, - хрипло сказала она. - Умираю от жажды. Мне плохо.
   Де Рус подошел к белому буфету, выплеснул остатки виски из бутылки в стакан и стал напротив нее, не давая стакан ей в руки.
   - Я редко выхожу из себя, детка, но если я это делаю, меня бывает очень трудно остановить. Так что, если ты знаешь что-нибудь об этом деле, сейчас самое лучшее время рассказать все.
   Он протянул ей стакан. Она жадно хлебнула из него, и ее дымчато-голубые глаза немного прояснились.
   - Я ничего не знаю, Джонни, - медленно проговорила она, - в том смысле, в каком ты имеешь ввиду. Но когда Джордж Дайл подкатывался ко мне сегодня вечером, он намекнул, что может заработать на Кэндлисе, шантажируя его тем, что расскажет какому-то серьезному малому из Рено, как Кэндлис грязно того обманул.
   - Чертовски умные ребята, эти взяточники, - сказал Де Рус. - Я родом из Рено, детка. И знаю всех тамошних серьезных малых. Так кто же это?
   - Человек по имени Заппарти.
   - Заппарти - это имя владельца "Египетского клуба".
   Фрэнсин Лей резко поднялась с места и вцепиась в его руку:
   - Не впутывайся в это дело, Джонни! Ради Бога, именно в это дело не впутывайся, а?
   Де Рус покачал головой и горько улыбнулся. Потом аккуратно снял ее руку со своего рукава и отступил назад.
   - Я прокатился в этой газовой камере, детка, - и мне это не понравилось. Я нанюхался их "Невады". И всадил целую обойму в наемного убийцу. Значит, я должен либо заявить в полицию, либо обходиться своими силами. Если кого-то похищают, и я обращаюсь в полицию, значит, следующую жертву скорей всего просто убьют. Заппарти - действительно серьезный малый, и он действительно родом из Рено, поэтому может иметь отношение к тому, о чем говорил Дайл. А если Мопс Паризи сейчас играет на пару с Заппарти, то понятно, каким образом я оказался втянут в эту историю. Паризи меня смертельно ненавидит.
   - Но ты же не можешь идти против них в одиночку, - отчаянно сказала Фрэнсин Лей.
   Де Рус продолжал улыбаться плотно сжатыми губами, но глаза его оставались серьезными.
   - Нас будет двое, детка. Накинь плащ. Дождик еще накрапывает.
   Она вытаращила на него глаза. И голос ее зазвучал глухо и прерывисто от ужаса.
   - Я, Джонни?.. О, пожалуйста, нет...
   - Накинь плащ, золотко, - ласково повторил Де Рус. - И постарайся хорошо выглядеть. Может быть, это наш с тобой последний выход в свет.
   Она, пошатываясь, направилась к двери в спальню. Он мягко задержал ее за руку и спросил почти шепотом:
   - Но ты-то не имеешь отношения к этой истории, а, Фрэнси?
   Несколько мгновений она холодно смотрела в его полные боли глаза, потом из груди ее вырвалось невнятное хриплое восклицание, она выдернула свою руку из его и быстро прошла в спальню.
   Мгновение спустя выражение боли исчезло из глаз Де Руса, и ледяная улыбочка тронула уголки его губ.
   7
   Из-под полуопущенных век Де Рус наблюдал за руками крупье: вот они скользнули назад с середины стола и замерли на краю. Холеные руки с пухлыми длинными пальцами. Де Рус поднял голову и взглянул на крупье. Это был неопределенного возраста лысый мужчина с бесстрастными голубыми глазами. На голове его не было ни единого волоска.
   Де Рус снова перевел взгляд на его руки. Лежавшая на краю стола правая рука чуть повернулась. Теперь пуговицы на рукаве коричнего бархатного - похожего на смокинг - пиджака крупье покоились на столе. Холодная улыбка играла на губах Де Руса.
   У него стояли три фишки на красном поле. Крупье выплатил выигрыш двум из четырех человек, сидевших за столом. Де Рус установил пять синих фишек на красное; чуть повернул голову влево и увидел, что приземистый молодой блондин рядом выставляет три фишки на зеро.
   Де Рус облизал пересохшие губы и перевел взгляд в угол этой небольшой комнаты, где на стоящем у стены диванчике сидела Френсин Лей, откинув голову на спинку.
   - Все в порядке, детка, - сказал ей Де Рус. - Теперь все в порядке.
   Френсин Лей подняла голову и потянулась к коктейлю на низком круглом столике.
   Она отпила глоток, уставилась в пол и ничего не ответила.
   Де Рус снова посмотрел на блондина. Трое других игроков делали ставки. Крупье казался настороженным.
   - Почему каждый раз, когда я ставлю на красное, вы ставите на зеро, и на двойное зеро - когда я ставлю на черное?
   Молодой блондин улыбнулся, пожал плечами и ничего не ответил.
   Де Рус положил руку на игровое поле и сказал почти нежно:
   - Я задал вам вопрос, мистер.
   - Может быть, я Джесси Ливермор, - проворчал блондин. - И люблю играть на понижение.
   - В чем дело? - раздраженно поинтересовался один из сидящих за столом.
   - Пожалуйста, делайте ставки, джентльмены, - вмешался крупье.
   Левой рукой он запустил колесо рулетки, правой - бросил шарик в направлении, обратном направлению вращения колеса. И положил правую руку на край стола.
   Шарик остановился на черном номере 28, рядом с зеро. Блондин засмеялся.
   - Близко, - сказал он. - Очень близко.
   Де Рус аккуратно сложил свои фишки:
   - Я проиграл шесть тысяч. Довольно примитивная работа, но деньги делать можно. Кто содержит этот притончик?
   Крупье, помедлив, улыбнулся и пристольно посмотрел Де Русу в глаза.
   - Вы сказали "притончик"? - спокойно переспросил он.
   Де Рус кивнул, не обременяя себя ответом.
   - Мне послышалось, вы сказали "притончик". - Крупье чуть выдвинул ногу, перенося на нее тяжесть тела.
   Трое игроков быстро собрали свои фишки и отошли к маленькому бару в углу комнаты. Они заказали выпивку, и, опершись о стену, наблюдали за Де Русом и крупье.
   Блондин остался у стола и насмешливо улыбался.
   - Тц-тц-тц, - поцокал он языком и задумчиво покачал головой. - Ну и манеры у вас.
   Фрэнсин Лей осушила стакан и снова откинула голову назад к стене. Она прикрыла глаза и незаметно наблюдала за Де Русом из-под длинных ресниц.
   В это мгновение открылась дверь, и в комнату вошел верзила с черными усами и косматыми черными бровями. Крупье посмотрел на него, потом указал взглядом на Де Руса.
   - Да-да, - бесстрастно повторил он, - мне послышалось, вы сказали "притончик".
   Верзила подошел к Де Русу и легко толкнул его локтем.
   - Вон, - сказал он лишенным всякого выражения голосом.
   Блондин ухмыльнулся и сунул руки в карманы своего темно-серого костюма.
   Де Рус глянул через стол на крупье и сказал:
   - Вы возвращаете мне мои шесть тысяч - и на этом мы расходимся.
   - Вон, - скучным голосом повторил верзила, толкая Де Руса локтем в бок.
   Лысый крупье вежливо улыбнулся.
   - Ну, ты, - сказал верзила, - ты же не хочешь нарваться на неприятности?
   - Тише, тише, приятель, - спокойно сказал Де Рус, посмотрев на него с насмешливым удивлением. - Ники, сделай его.
   Блондин вынул правую руку из кармана и резко выбросил ее вперед. В ярком электрическом свете кастет показался черным и блестящим. Раздался глухой звук удара, верзила стал медленно оседать, цепляясь за Де Руса, но тот стремительно отступил в сторону, выхватывая из-под мышки пистолет, и верзила, судорожно хватаясь за край игрового стола, рухнул на пол.
   Фрэнсин Лей, вскрикнув, поднялась с дивана.
   Блондин легко отпрыгнул в сторону и повернулся к бармену. Тот положил руки на стойку. Трое игроков весьма заинтересованно наблюдали за происходящим, но никто из них не шевельнулся.
   - Средняя пуговица на правом рукаве, Ники, - сказал Де Рус. Кажется, медная.
   - Ага, - блондин пошел вокруг стола, на ходу засовывая кастет обратно в карман. Он приблизился к крупье, взялся за среднюю пуговицу на его правом манжете и с силой дернул ее. Когда он дернул во второй раз, она оторвалась - и за ней потянулась из рукава тонкая проволочка.
   - Точно, - небрежно заметил блондин, он отпустил руку крупье, и та бессильно повисла вдоль тела.
   - Сейчас я забираю свои шесть тысяч, - произнес Де Рус, а потом мы пойдем побеседуем с вашим боссом.
   Крупье медленно кивнул и потянулся за голубой коробкой для фишек.
   Распростертый на полу верзила не шевелился. Блондин завел правую руку за спину и вытащил засунутый сзади за пояс брюк автоматический 45-й.
   Он стоял, поигрывая пистолетом, и обворожительно улыбался всем присутствующим в комнате.
   8
   Они шли по длинной галерее над банкетным залом и танцевальной площадкой. Страстный лепет джаза доносился до них со сцены, где раскачивались и извивались гибкие тела желтых музыкантов. Вместе с лепетом джаза до них доносился запах пищи, сигаретного дыма и пота. Галерея была очень высокой, и зал и площадка сверху смотрелись, как снятый дальним планом кадр.
   Лысый крупье открыл дверь в конце галереи и, не оглядываясь, прошел в нее, за ним - блондин, которого Де Рус называл Ники, потом - сам Де Рус и Френсин Лей.
   За дверью находился короткий коридор с матовым застекленным потолком. Крашеная дверь в конце коридора была как-будто металлической. Пухлым пальцем крупье нажал на маленькую кнопку в стене и дал несколько условных звоночков. Раздалось слабое электрическое гудение, крупье толкнул дверь и та открылась.