Страница:
В анонимной рецензии на «Сказки Мельпомены» рассказ этот приводился как один из примеров изображения драматизма в жизни артистов («Наблюдатель», 1885, № 4, стр. 68). Позднейший критик считал, что в «Трагике», как и других рассказах раннего Чехова об актерах, замечается «преобладание внешних черт или некоторый шаблон» (А. П. Липовский. Представители современной русской повести и оценка их литературной критикой. — «Литературный вестник», 1901, № 5, стр. 5).
При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский язык.
Приданое
Добродетельный кабатчик
Дочь Альбиона
Краткая анатомия человека
Шведская спичка
Протекция
Справка
Отставной раб
Мои чины и титулы
Дура, или Капитан в отставке
Майонез
Осенью
В ландо
В Москве на Трубной площади
Новая болезнь и старое средство
Толстый и тонкий
Признательный немец
Мои остроты и изречения
Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме
Дочь Коммерции советника
Опекун
При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский язык.
Приданое
Впервые — «Будильник», 1883, № 30 (ценз. разр. 30 июля), стр. 261—262. Подзаголовок: (История одной мании). Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 365—371.
Для собрания сочинений Чехов значительно сократил рассказ, опустив при этом ряд побочных сюжетных мотивов, пейзажных описаний, бытовых подробностей и деталей в характеристике персонажей (см. варианты). Устранены также черты юмористического фельетона и прямые авторские высказывания: «Если бы я был гласным городка, в котором живут мои герои…» и т. п.
При жизни Чехова рассказ был переведен на итальянский и болгарский языки.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 365—371.
Для собрания сочинений Чехов значительно сократил рассказ, опустив при этом ряд побочных сюжетных мотивов, пейзажных описаний, бытовых подробностей и деталей в характеристике персонажей (см. варианты). Устранены также черты юмористического фельетона и прямые авторские высказывания: «Если бы я был гласным городка, в котором живут мои герои…» и т. п.
При жизни Чехова рассказ был переведен на итальянский и болгарский языки.
Добродетельный кабатчик
Впервые — «Осколки», 1883, № 32, 6 августа (ценз. разр. 5 августа), стр. 4. Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Сохранилась вырезка из журнала с пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).
Печатается по тексту 1886 г. с поправкой (по журналу «Осколки»): зоологией и ботаникой (стр. 193, строки 13—14) — вместо зоологией.
Н. А. Лейкин писал Чехову 4 августа: «Письмо Ваше с двумя статейками получил. „Добродетельный кабатчик“ будет помещен в нынешнем, т. е. № 32, „Осколков“» (ГБЛ).
В рецензии Ф. Змиева (Ф. И. Булгакова) на первое издание «Пестрых рассказов» — в целом отрицательной — среди «семи-восьми рассказов», «в которых проглядывает несомненное дарование», «Добродетельный кабатчик» отмечен наряду с «Вербой», «Смертью чиновника», «Случаем из судебной практики» («Новь», 1886, № 17, 1 июля, стр. 63).
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Сохранилась вырезка из журнала с пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).
Печатается по тексту 1886 г. с поправкой (по журналу «Осколки»): зоологией и ботаникой (стр. 193, строки 13—14) — вместо зоологией.
Н. А. Лейкин писал Чехову 4 августа: «Письмо Ваше с двумя статейками получил. „Добродетельный кабатчик“ будет помещен в нынешнем, т. е. № 32, „Осколков“» (ГБЛ).
В рецензии Ф. Змиева (Ф. И. Булгакова) на первое издание «Пестрых рассказов» — в целом отрицательной — среди «семи-восьми рассказов», «в которых проглядывает несомненное дарование», «Добродетельный кабатчик» отмечен наряду с «Вербой», «Смертью чиновника», «Случаем из судебной практики» («Новь», 1886, № 17, 1 июля, стр. 63).
Дочь Альбиона
Впервые — «Осколки», 1883, № 33, 13 августа (ценз. разр. 12 августа), стр. 4—5. Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886; перепечатывалось во всех последующих изданиях сборника..
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 9—13.
Как видно из сопроводительного письма к Н. А. Лейкину от 6 августа 1883 г., Чехов опасался, что рассказ окажется для «Осколков» чрезмерно большим: «Один рассказ („Дочь Альбиона“) длинен. Короче сделать никак не мог. Если не сгодится, то благоволите прислать его мне обратно». Лейкин ответил: «Рассказ Ваш „Дочь Альбиона“ длинноват, но мне нравится, хорошенький рассказ, оригинальный, хотя англичанка и утрирована в своей беззастенчивости. Послал его набирать в типографию» (10 августа 1883 г., ГБЛ).
Журнальный текст явился, в сущности, окончательным: Чехов сохранил его во всех переизданиях, внеся лишь мелкие стилистические поправки.
М. П. Чехов называл «Дочь Альбиона» «чисто бабкинским» рассказом (М. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 33); Ю. Соболев также приводил свидетельства местных жителей о том, что в Бабкине жила «рыжая англичанка, которая удила рыбу» (Ю. Соболев. По чеховским уголкам. В Бабкине. — «Рампа и жизнь», 1914, № 27, стр. 13).
Литературная критика увидела в рассказе «Дочь Альбиона» даже не «утрировку», о которой писал Лейкин, а «невероятность», к которой «присоединяется скабрезность» (К. Арсеньев. Беллетристы последнего времени. А. П. Чехов. К. С. Баранцевич. Ив. Щеглов. — «Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 768). Подобным образом оценили «Дочь Альбиона» и некоторые читатели-современники. Так, В. П. Горленко нашел рассказ «пошлым» (Г. А. Бялый. Заметки о художественной манере А. П. Чехова. — Ученые записки Ленинградского ун-та, № 339, вып. 72, 1968, стр. 127).
В одной из позднейших статей высказывалось мнение о связи с «Дочерью Альбиона» образа Шарлотты из «Вишневого сада» (И. И. П—в. Из записной книжки туриста. — «Восточное обозрение», 1904, № 31, 6 февраля).
При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий, польский, румынский, сербскохорватский и чешский языки.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886; перепечатывалось во всех последующих изданиях сборника..
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 9—13.
Как видно из сопроводительного письма к Н. А. Лейкину от 6 августа 1883 г., Чехов опасался, что рассказ окажется для «Осколков» чрезмерно большим: «Один рассказ („Дочь Альбиона“) длинен. Короче сделать никак не мог. Если не сгодится, то благоволите прислать его мне обратно». Лейкин ответил: «Рассказ Ваш „Дочь Альбиона“ длинноват, но мне нравится, хорошенький рассказ, оригинальный, хотя англичанка и утрирована в своей беззастенчивости. Послал его набирать в типографию» (10 августа 1883 г., ГБЛ).
Журнальный текст явился, в сущности, окончательным: Чехов сохранил его во всех переизданиях, внеся лишь мелкие стилистические поправки.
М. П. Чехов называл «Дочь Альбиона» «чисто бабкинским» рассказом (М. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 33); Ю. Соболев также приводил свидетельства местных жителей о том, что в Бабкине жила «рыжая англичанка, которая удила рыбу» (Ю. Соболев. По чеховским уголкам. В Бабкине. — «Рампа и жизнь», 1914, № 27, стр. 13).
Литературная критика увидела в рассказе «Дочь Альбиона» даже не «утрировку», о которой писал Лейкин, а «невероятность», к которой «присоединяется скабрезность» (К. Арсеньев. Беллетристы последнего времени. А. П. Чехов. К. С. Баранцевич. Ив. Щеглов. — «Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 768). Подобным образом оценили «Дочь Альбиона» и некоторые читатели-современники. Так, В. П. Горленко нашел рассказ «пошлым» (Г. А. Бялый. Заметки о художественной манере А. П. Чехова. — Ученые записки Ленинградского ун-та, № 339, вып. 72, 1968, стр. 127).
В одной из позднейших статей высказывалось мнение о связи с «Дочерью Альбиона» образа Шарлотты из «Вишневого сада» (И. И. П—в. Из записной книжки туриста. — «Восточное обозрение», 1904, № 31, 6 февраля).
При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий, польский, румынский, сербскохорватский и чешский языки.
Краткая анатомия человека
Впервые — «Осколки», 1883, № 34, 20 августа (ценз. разр. 19 августа), стр. 6. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Юмореска была отправлена Н. А. Лейкину 6 августа 1883 г. 10 августа 1883 г. Лейкин извещал: «Письмецо ваше от 6 августа с приложением мелочишек и рассказа получил» (ГБЛ).
Печатается по журнальному тексту.
Юмореска была отправлена Н. А. Лейкину 6 августа 1883 г. 10 августа 1883 г. Лейкин извещал: «Письмецо ваше от 6 августа с приложением мелочишек и рассказа получил» (ГБЛ).
Шведская спичка
Впервые — «Альманах „Стрекозы“ на 1884 год», СПб., 1884 (ценз. разр. 5 декабря 1883 г.). Подпись: А. Чехов.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886. Для второго издания текст был выправлен заново; в 3—14 изданиях сборника перепечатывался почти без изменений.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Сохранился черновой автограф рассказа (ГЛМ).
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 106—129.
Автограф поступил в ГЛМ от наследников М. М. Дюковского в 1965 г. Рукопись на 13 листах (лл. 1—6 и 13 — на писчей бумаге, лл. 7—12 — на сложенных вдвое линованных листах из конторской бумаги), содержит полный черновой текст рассказа. Заглавия нет; на первой странице помета: «Рукопись повести Антона Пав. Чехова „Шведская спичка“, подаренная автором М. Дюковскому в 1886 г.» Последний, 13-й лист взят из другой, более поздней рукописи — конец л. 12 повторен здесь в отредактированном виде, фамилия письмоводителя изменена (Дюковский вместо Акчицкий, как было на предыдущих листах).
Сюжет рассказа и основные его персонажи вполне определены уже в первоначальной рукописи, но окончательный текст в сравнении с черновым дает множество расхождений и вариантов (замена фамилий и имен, многочисленные уточнения в описаниях, портретных и речевых характеристиках, сплошная стилистическая правка; см. варианты).
Принадлежавший Чехову экземпляр «Альманаха „Стрекозы“ на 1884 год» находится в ялтинском Доме-музее. В текст этого экземпляра внесены изменения и поправки, сделанные при подготовке сборника «Пестрые рассказы».
Предложение написать рассказ для альманаха исходило от редактора «Стрекозы» И. Ф. Василевского, который писал Чехову 18 июля 1883 г.: «Позвольте мне обратиться к Вам со следующим предложением: не пришлете ли Вы чего-либо подходящего для заготовляемого журналом „Альманаха“ — разнообразного сборника рассказов, очерков, стихов, сцен, мелочей и проч. Довольно значительный объем сборника позволяет мне принимать в нем к напечатанию вещи относительно крупные, доходящие по своим размерам до половины печатного листа. Крайним сроком для представления материалов в „Альманах“ следует считать 15 августа» (ГБЛ). В следующем письме (27 июля) И. Василевский особо отметил, что альманах, «будучи иллюстрированным, будет и подцензурным», и уточнял срок присылки — «не позже 6 августа».
Первоначально Чехов предназначал для «Альманаха „Стрекозы“» рассказ «Он понял!», который, однако, был отклонен И. Василевским (см. его письмо к Чехову от 5 августа 1883 г. в комментарии к рассказу, стр. 513 наст. тома). В этом письме Василевский назначал новый срок: «Я могу предоставить еще в Ваше распоряжение срок по 1-ое сентября, если Вы не расстанетесь с мыслью приготовить для „Альманаха“ что-нибудь подходящее» (ГБЛ).
Чехов дал рассказ «Шведская спичка», который был одобрен и принят к печати: «Присланный Вами рассказец будет помещен в „Альманахе“. Редакция была бы обязана, если бы Вы участили свое сотрудничество в журнале высылкою преимущественно небольших сцен и очерков» (письмо И. Василевского от 22 августа 1883 г., ГБЛ).
Из этих писем можно сделать заключение, что рассказ «Шведская спичка» был написан между 7 и 20 августа 1883 г.
Извещая 15 января 1884 г., в ответ на несохранившееся письмо Чехова от 13 января, о высылке гонорара, издатель Г. Корнфельд писал: «Очень рады будем Вашему участию в „Стрекозе“ по возможности мелкими статейками» (ГБЛ).
В письме к Н. А. Лейкину, который весьма ревниво относился к работе Чехова в «Стрекозе» (см. комментарий к рассказу «Раз в год», стр. 504 наст. тома), Чехов объяснял:
«Недавно я искусился. Получил я приглашение от Буквы написать что-нибудь в „Альманах Стрекозы“… Я искусился и написал огромнейший рассказ в печатный лист. Рассказ пойдет. Название его „Шведская спичка“, а суть — пародия на уголовные рассказы. Вышел смешной рассказ» (19 сентября 1883 г.).
Называя «Шведскую спичку» пародией на уголовные рассказы, Чехов, несомненно, имел в виду многочисленные сочинения «уголовного» жанра (русские и переводные), занимавшего весьма видное место в малой прессе 80-х годов.
О сочинениях подобного рода Чехов отзывался так: «Наши газеты разделяются на два лагеря: одни из них пугают публику передовыми статьями, другие — романами Таких страшилищ (я говорю о романах, какими угощают теперь публику наши московские бумагопожиратели, вроде Злых духов, Домино всех цветов и проч.) еще никогда не было. Читаешь и оторопь берет Убийства, людоедство, миллионные проигрыши, привидения, лжеграфы, развалины замков, совы, скелеты, сомнамбулы и… чёрт знает, чего только нет в этих раздражениях пленной и хмельной мысли!» («Осколки московской жизни», 1884, № 22).
При жизни Чехова рассказ был переведен на датский, немецкий, польский, румынский и чешский языки.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886. Для второго издания текст был выправлен заново; в 3—14 изданиях сборника перепечатывался почти без изменений.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Сохранился черновой автограф рассказа (ГЛМ).
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 106—129.
Автограф поступил в ГЛМ от наследников М. М. Дюковского в 1965 г. Рукопись на 13 листах (лл. 1—6 и 13 — на писчей бумаге, лл. 7—12 — на сложенных вдвое линованных листах из конторской бумаги), содержит полный черновой текст рассказа. Заглавия нет; на первой странице помета: «Рукопись повести Антона Пав. Чехова „Шведская спичка“, подаренная автором М. Дюковскому в 1886 г.» Последний, 13-й лист взят из другой, более поздней рукописи — конец л. 12 повторен здесь в отредактированном виде, фамилия письмоводителя изменена (Дюковский вместо Акчицкий, как было на предыдущих листах).
Сюжет рассказа и основные его персонажи вполне определены уже в первоначальной рукописи, но окончательный текст в сравнении с черновым дает множество расхождений и вариантов (замена фамилий и имен, многочисленные уточнения в описаниях, портретных и речевых характеристиках, сплошная стилистическая правка; см. варианты).
Принадлежавший Чехову экземпляр «Альманаха „Стрекозы“ на 1884 год» находится в ялтинском Доме-музее. В текст этого экземпляра внесены изменения и поправки, сделанные при подготовке сборника «Пестрые рассказы».
Предложение написать рассказ для альманаха исходило от редактора «Стрекозы» И. Ф. Василевского, который писал Чехову 18 июля 1883 г.: «Позвольте мне обратиться к Вам со следующим предложением: не пришлете ли Вы чего-либо подходящего для заготовляемого журналом „Альманаха“ — разнообразного сборника рассказов, очерков, стихов, сцен, мелочей и проч. Довольно значительный объем сборника позволяет мне принимать в нем к напечатанию вещи относительно крупные, доходящие по своим размерам до половины печатного листа. Крайним сроком для представления материалов в „Альманах“ следует считать 15 августа» (ГБЛ). В следующем письме (27 июля) И. Василевский особо отметил, что альманах, «будучи иллюстрированным, будет и подцензурным», и уточнял срок присылки — «не позже 6 августа».
Первоначально Чехов предназначал для «Альманаха „Стрекозы“» рассказ «Он понял!», который, однако, был отклонен И. Василевским (см. его письмо к Чехову от 5 августа 1883 г. в комментарии к рассказу, стр. 513 наст. тома). В этом письме Василевский назначал новый срок: «Я могу предоставить еще в Ваше распоряжение срок по 1-ое сентября, если Вы не расстанетесь с мыслью приготовить для „Альманаха“ что-нибудь подходящее» (ГБЛ).
Чехов дал рассказ «Шведская спичка», который был одобрен и принят к печати: «Присланный Вами рассказец будет помещен в „Альманахе“. Редакция была бы обязана, если бы Вы участили свое сотрудничество в журнале высылкою преимущественно небольших сцен и очерков» (письмо И. Василевского от 22 августа 1883 г., ГБЛ).
Из этих писем можно сделать заключение, что рассказ «Шведская спичка» был написан между 7 и 20 августа 1883 г.
Извещая 15 января 1884 г., в ответ на несохранившееся письмо Чехова от 13 января, о высылке гонорара, издатель Г. Корнфельд писал: «Очень рады будем Вашему участию в „Стрекозе“ по возможности мелкими статейками» (ГБЛ).
В письме к Н. А. Лейкину, который весьма ревниво относился к работе Чехова в «Стрекозе» (см. комментарий к рассказу «Раз в год», стр. 504 наст. тома), Чехов объяснял:
«Недавно я искусился. Получил я приглашение от Буквы написать что-нибудь в „Альманах Стрекозы“… Я искусился и написал огромнейший рассказ в печатный лист. Рассказ пойдет. Название его „Шведская спичка“, а суть — пародия на уголовные рассказы. Вышел смешной рассказ» (19 сентября 1883 г.).
Называя «Шведскую спичку» пародией на уголовные рассказы, Чехов, несомненно, имел в виду многочисленные сочинения «уголовного» жанра (русские и переводные), занимавшего весьма видное место в малой прессе 80-х годов.
О сочинениях подобного рода Чехов отзывался так: «Наши газеты разделяются на два лагеря: одни из них пугают публику передовыми статьями, другие — романами Таких страшилищ (я говорю о романах, какими угощают теперь публику наши московские бумагопожиратели, вроде Злых духов, Домино всех цветов и проч.) еще никогда не было. Читаешь и оторопь берет Убийства, людоедство, миллионные проигрыши, привидения, лжеграфы, развалины замков, совы, скелеты, сомнамбулы и… чёрт знает, чего только нет в этих раздражениях пленной и хмельной мысли!» («Осколки московской жизни», 1884, № 22).
При жизни Чехова рассказ был переведен на датский, немецкий, польский, румынский и чешский языки.
Протекция
Впервые — «Осколки», 1883, № 35, 27 августа (ценз. разр. 26 августа), стр. 5. Подпись: А. Чехонте.
Сохранилась журнальная вырезка с пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).
Печатается по журнальному тексту.
Рассказ послан с письмом, написанным между 21 и 24 августа, вместе с «Осколками московской жизни»: «Настоящий присыл принадлежит к неудачным. Заметки бледны, а рассказ не отшлифован и больно мелок. Есть темы получше, и написал бы побольше и получил, но судьба на этот раз против меня! Пишу при самых гнусных условиях. Передо мной моя нелитературная работа, хлопающая немилосердно по совести, в соседней комнате кричит детиныш приехавшего погостить родича, в другой комнате отец читает матери вслух „Запечатленного ангела“… Кто-то завел шкатулку, и я слышу „Елену Прекрасную“… Для пишущего человека гнусней этой обстановки и придумать трудно что-либо другое Обстановка бесподобная. Браню себя, что не удрал на дачу, где, наверное, и выспался бы, и рассказ бы Вам написал». В ответном письме, написанном в тот же день, когда вышел номер «Осколков» с посланными Чеховым заметками и рассказом (27 августа 1883 г.), Лейкин согласился с авторской оценкой: «Последняя „Московская жизнь“ и рассказец Ваш действительно слабоваты, но что делать. И из одной пени бывают разные хлебы. Вы рассказываете в письме, при какой обстановке Вы писали статьи эти. Знаю» (ГБЛ).
Сохранилась журнальная вырезка с пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).
Печатается по журнальному тексту.
Рассказ послан с письмом, написанным между 21 и 24 августа, вместе с «Осколками московской жизни»: «Настоящий присыл принадлежит к неудачным. Заметки бледны, а рассказ не отшлифован и больно мелок. Есть темы получше, и написал бы побольше и получил, но судьба на этот раз против меня! Пишу при самых гнусных условиях. Передо мной моя нелитературная работа, хлопающая немилосердно по совести, в соседней комнате кричит детиныш приехавшего погостить родича, в другой комнате отец читает матери вслух „Запечатленного ангела“… Кто-то завел шкатулку, и я слышу „Елену Прекрасную“… Для пишущего человека гнусней этой обстановки и придумать трудно что-либо другое Обстановка бесподобная. Браню себя, что не удрал на дачу, где, наверное, и выспался бы, и рассказ бы Вам написал». В ответном письме, написанном в тот же день, когда вышел номер «Осколков» с посланными Чеховым заметками и рассказом (27 августа 1883 г.), Лейкин согласился с авторской оценкой: «Последняя „Московская жизнь“ и рассказец Ваш действительно слабоваты, но что делать. И из одной пени бывают разные хлебы. Вы рассказываете в письме, при какой обстановке Вы писали статьи эти. Знаю» (ГБЛ).
Справка
Впервые — «Осколки», 1883, № 36, 3 сентября (ценз. разр. 2 сентября), стр. 4—5. Заглавие: Ошибка. Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 189—192.
Для собрания сочинений Чехов изменил заглавие, ввел новое лицо (швейцар), существенно переработал финал и стилистически отредактировал весь текст.
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, польский, сербскохорватский, словацкий и чешский языки.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 189—192.
Для собрания сочинений Чехов изменил заглавие, ввел новое лицо (швейцар), существенно переработал финал и стилистически отредактировал весь текст.
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, польский, сербскохорватский, словацкий и чешский языки.
Отставной раб
Впервые — «Осколки», 1883, № 37, 10 сентября (ценз. разр. 9 сентября), стр. 5. Подпись: А. Чехонте.
Включено в первое издание сборника «Пестрые рассказы», СПб., 1886. Входило во все последующие издания сборника.
Сохранились гранки рассказа, подготовленного для издания А. Ф. Маркса, с некоторыми стилистическими отличиями от 14-го издания «Пестрых рассказов». Текст гранок перечеркнут; на полях надпись Чехова: «Рассказ „Отставной раб“ исключить» (ГБЛ). В письме к А. Ф. Марксу от 18 июня 1901 г. рассказ также назван в числе тех, которые «в полное собрание не войдут».
Печатается по тексту гранок с исправлением — стр. 229, строка 21 — по «Осколкам» и сборнику «Пестрые рассказы»: а зимой — вместо и зимой.
Как отмечал в своем письме Н. А. Лейкин, рассказ «Отставной раб» претерпел серьезную цензурную правку, связанную, по-видимому с судьбой Тани, которая стала проституткой: «Не удивляйтесь, что рассказ Ваш „Отставной раб“ и „Московская жизнь“ явятся в № 37 урезанными. Это не редакторская длань, а цензорская. На нас легкая невзгода. Обращено внимание на чересчур (?) либеральное направление „Осколков“ и велено поприжать нас На рассказ Ваш „Раб“ цензор также навалился и всю скоромь, все скоромные блестки выхерил. Верно, предполагается „Осколки“ рекомендовать для чтения в женских институтах» (8 сентября 1883 г., ГБЛ).
Рецензент «Пестрых рассказов» причислил рассказ «Отставной раб» к лучшим произведениям сборника (Н. Ладожский. Обещающее дарование. — «Санкт-Петербургские ведомости», 1886, № 167, 20 июня).
В. А. Гольцев в своей лекции о Чехове, читанной в марте 1893 г. (опубликована в 1894 г.), приводил этот рассказ как «доказательство того, что Чехов хорошо понимает зло несправедливых и несвободных общественных условий, хотя и редко затрагивает такие темы». В рассказе, по словам Гольцева, «с необыкновенною яркостью изображено то нравственное искалечение, которому подвергались люди при крепостном праве» («Русская мысль», 1894, № 5, стр. 49).
При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий и сербскохорватский языки.
Включено в первое издание сборника «Пестрые рассказы», СПб., 1886. Входило во все последующие издания сборника.
Сохранились гранки рассказа, подготовленного для издания А. Ф. Маркса, с некоторыми стилистическими отличиями от 14-го издания «Пестрых рассказов». Текст гранок перечеркнут; на полях надпись Чехова: «Рассказ „Отставной раб“ исключить» (ГБЛ). В письме к А. Ф. Марксу от 18 июня 1901 г. рассказ также назван в числе тех, которые «в полное собрание не войдут».
Печатается по тексту гранок с исправлением — стр. 229, строка 21 — по «Осколкам» и сборнику «Пестрые рассказы»: а зимой — вместо и зимой.
Как отмечал в своем письме Н. А. Лейкин, рассказ «Отставной раб» претерпел серьезную цензурную правку, связанную, по-видимому с судьбой Тани, которая стала проституткой: «Не удивляйтесь, что рассказ Ваш „Отставной раб“ и „Московская жизнь“ явятся в № 37 урезанными. Это не редакторская длань, а цензорская. На нас легкая невзгода. Обращено внимание на чересчур (?) либеральное направление „Осколков“ и велено поприжать нас На рассказ Ваш „Раб“ цензор также навалился и всю скоромь, все скоромные блестки выхерил. Верно, предполагается „Осколки“ рекомендовать для чтения в женских институтах» (8 сентября 1883 г., ГБЛ).
Рецензент «Пестрых рассказов» причислил рассказ «Отставной раб» к лучшим произведениям сборника (Н. Ладожский. Обещающее дарование. — «Санкт-Петербургские ведомости», 1886, № 167, 20 июня).
В. А. Гольцев в своей лекции о Чехове, читанной в марте 1893 г. (опубликована в 1894 г.), приводил этот рассказ как «доказательство того, что Чехов хорошо понимает зло несправедливых и несвободных общественных условий, хотя и редко затрагивает такие темы». В рассказе, по словам Гольцева, «с необыкновенною яркостью изображено то нравственное искалечение, которому подвергались люди при крепостном праве» («Русская мысль», 1894, № 5, стр. 49).
При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий и сербскохорватский языки.
Мои чины и титулы
Впервые — «Осколки», 1883, № 37, 10 сентября (ценз. разр. 9 сентября), стр. 6. Без подписи.
Печатается по журнальному тексту.
Авторство устанавливается на основании заключенного в тексте псевдонима Чехова — Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Авторство устанавливается на основании заключенного в тексте псевдонима Чехова — Человек без селезенки.
Дура, или Капитан в отставке
Впервые — «Осколки», 1883, № 38, 17 сентября (ценз. разр. 16 сентября), стр. 5. Подпись: А. Чехонте.
Печатается по журнальному тексту.
Основная ситуация сценки и некоторые реплики героя: «Кто я ~ Бобыль» (стр. 232); «Без образования ~ простой характер» (стр. 233) и другие использованы Чеховым в первой части рассказа «Хороший конец» (1887).
Печатается по журнальному тексту.
Основная ситуация сценки и некоторые реплики героя: «Кто я ~ Бобыль» (стр. 232); «Без образования ~ простой характер» (стр. 233) и другие использованы Чеховым в первой части рассказа «Хороший конец» (1887).
Майонез
Впервые — «Осколки», 1883, № 38, 17 сентября (ценз. разр. 16 сентября), стр. 5. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Следуя традиции юмористических журналов, Чехов часто объединял под одним заглавием самый разнородный материал: афоризмы, анекдоты, коротенькие сценки. Насколько этот жанр был распространен в малой прессе, можно судить хотя бы по перечню названий для циклов «мелочей» такого рода в одной только «Стрекозе» за 1883 г.: «Мысли и афоризмы», «Всего понемножку», «Крупинки и пылинки», «Кое-что», «Анекдоты, шутки, вопросы, ответы», «Мелочи», «Комары и мухи», «Каламбуры, анекдоты, шутки», «Из архивной пыли».
Печатается по журнальному тексту.
Следуя традиции юмористических журналов, Чехов часто объединял под одним заглавием самый разнородный материал: афоризмы, анекдоты, коротенькие сценки. Насколько этот жанр был распространен в малой прессе, можно судить хотя бы по перечню названий для циклов «мелочей» такого рода в одной только «Стрекозе» за 1883 г.: «Мысли и афоризмы», «Всего понемножку», «Крупинки и пылинки», «Кое-что», «Анекдоты, шутки, вопросы, ответы», «Мелочи», «Комары и мухи», «Каламбуры, анекдоты, шутки», «Из архивной пыли».
Осенью
Впервые — «Будильник», 1883, № 37 (ценз. разр. 24 сентября), стр. 343—344. Подпись: А. Чехонте.
Включено в первое издание сб. «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Печатается по тексту сборника, стр. 186—193.
Сообщение Чехова в письме к Н. А. Лейкину от 19 сентября 1883 г. «…дал кое-что в „Будильник“» может относиться только к рассказу «Осенью»: другие произведения Чехова в сентябре-октябре в «Будильнике» не появлялись, а еще о двух, напечатанных в этом журнале в ноябре-декабре («В Москве на Трубной площади» и «В рождественскую ночь») имеются дополнительные сведения (см. комментарии к этим рассказам).
Рассказ лег в основу сюжета драматического этюда Чехова «На большой дороге» (I—III картины), написанного в 1884—1885 гг. и запрещенного цензурой.
Заключительная фраза: «Весна, где ты?» — цитируется в одном из писем 1885 г. к Лейкину (сентябрь, не позднее 6).
Включено в первое издание сб. «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Печатается по тексту сборника, стр. 186—193.
Сообщение Чехова в письме к Н. А. Лейкину от 19 сентября 1883 г. «…дал кое-что в „Будильник“» может относиться только к рассказу «Осенью»: другие произведения Чехова в сентябре-октябре в «Будильнике» не появлялись, а еще о двух, напечатанных в этом журнале в ноябре-декабре («В Москве на Трубной площади» и «В рождественскую ночь») имеются дополнительные сведения (см. комментарии к этим рассказам).
Рассказ лег в основу сюжета драматического этюда Чехова «На большой дороге» (I—III картины), написанного в 1884—1885 гг. и запрещенного цензурой.
Заключительная фраза: «Весна, где ты?» — цитируется в одном из писем 1885 г. к Лейкину (сентябрь, не позднее 6).
В ландо
Впервые — «Осколки», 1883, № 39, 24 сентября (ценз. разр. 23 сентября), стр. 4—5. Подпись: А. Чехонте.
Печатается по журнальному тексту.
Чехов отправил рассказ Н. А. Лейкину с письмом от 19 сентября 1883 г.: «Посылаю Вам „В ландо“, — писал он, — где дело идет о Тургеневе» (И. С. Тургенев умер 22 августа 1883 г.).
До нас не дошел полный текст рассказа: конец его, содержащий разговор барона Дронкеля с лакеем (Порфирием?), не понравился Лейкину, и тот выбросил его. «В рассказе Вашем „В ландо“ я урезал конец, — писал Лейкин Чехову 1 октября 1883 г. — Не буду врать. Это не цензор, а я. Урезал я также не потому, чтобы рассказ был длинен для „Осколков“. Нет. Но мне казалось, что барон в натуре не станет так разговаривать с лакеем, да и лакей не станет так отвечать. Мне казалось это деланным, казалось, что конец портит прекрасное начало. Урезав конец, сделал я это не без зрелого размышления, даже посоветовавшись с одним из собратьев по перу» (ГБЛ).
В результате рассказ приобрел концовку, характерную для сценок Лейкина, чаще всего содержащих картину или набор картин, никак не завершающихся сюжетно. В качестве примера можно привести концовку рассказа Лейкина «На похоронах». «Процессия приблизилась к кладбищу. Дроги остановились. Сопровождающие начали снимать гроб» («Осколки», 1883, № 40).
Печатается по журнальному тексту.
Чехов отправил рассказ Н. А. Лейкину с письмом от 19 сентября 1883 г.: «Посылаю Вам „В ландо“, — писал он, — где дело идет о Тургеневе» (И. С. Тургенев умер 22 августа 1883 г.).
До нас не дошел полный текст рассказа: конец его, содержащий разговор барона Дронкеля с лакеем (Порфирием?), не понравился Лейкину, и тот выбросил его. «В рассказе Вашем „В ландо“ я урезал конец, — писал Лейкин Чехову 1 октября 1883 г. — Не буду врать. Это не цензор, а я. Урезал я также не потому, чтобы рассказ был длинен для „Осколков“. Нет. Но мне казалось, что барон в натуре не станет так разговаривать с лакеем, да и лакей не станет так отвечать. Мне казалось это деланным, казалось, что конец портит прекрасное начало. Урезав конец, сделал я это не без зрелого размышления, даже посоветовавшись с одним из собратьев по перу» (ГБЛ).
В результате рассказ приобрел концовку, характерную для сценок Лейкина, чаще всего содержащих картину или набор картин, никак не завершающихся сюжетно. В качестве примера можно привести концовку рассказа Лейкина «На похоронах». «Процессия приблизилась к кладбищу. Дроги остановились. Сопровождающие начали снимать гроб» («Осколки», 1883, № 40).
В Москве на Трубной площади
Впервые — «Будильник», 1883, № 43 (ценз. разр. 5 ноября), стр. 417, в разделе «Калейдоскоп „Будильника“». Заглавие: В Москве на Трубе. Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 155—159, с исправлением по «Будильнику»: полосовал кнутищем (стр. 246, строки 24—25) — вместо полосовал кнутовищем.
В основу рассказа легли самые ранние московские впечатления Чехова: его первая квартира в Москве была на Драчевке, или Грачевке (ныне Трубная ул.), рядом с описанным рынком. «Московский» характер рассказа подчеркивал и сам Чехов, посылая его в «Осколки» 19 сентября 1883 г.: «Рассказ, — писал он, — имеет чисто московский интерес. Написал его, потому что давным-давно не писал того, что называется легенькой сценкой». Чехов действительно после «Встречи весны» и «Ярмарки» (см. т. I наст. изд., стр. 140 и 247), напечатанных в 1882 г., более года не писал бесфабульных рассказов очеркового типа. Лейкин, вообще холодно относившийся к очерковому жанру (в 1882 г. в «Осколках» было напечатано всего несколько таких рассказов), отклонил и этот рассказ. «Рассказец Ваш „В Москве на Трубе“, — писал он Чехову 1 октября 1883 г., — принужден возвратить Вам и прилагаю его при сем. Видите ли: он имеет чисто этнографический характер, а такие рассказы для „Осколков“ не идут. Я поместил бы еще, может быть, его летом, но теперь, в последнюю четверть года, нужно пришпориться и держаться строго раз намеченного плана». В результате рассказ был отдан Чеховым в «Будильник».
Рассказ перерабатывался для издания А. Ф. Маркса в апреле 1899 г. В письме Марксу от 30 апреля 1899 г. Чехов отослал его в отредактированном виде, правда, еще с прежним названием. Новое заглавие было дано, очевидно, в корректуре. Внесенные в рассказ добавления усилили его лирическую тему («и это воспоминание о весне возбуждает мысль и уносит ее далеко-далеко») и еще больше подчеркнули любовь посетителей Трубы к животным («расскажет с восхищением, страстно», «Но никто не смеется. Мальчишка стоит возле и, прищурив один глаз, смотрит на него серьезно, с состраданием»). Особенно отчетливо выражены обе эти линии в новом конце очерка, где об этом говорится прямо от автора, а также в лирической авторской концовке — о поэтичности жизни Трубы и ее особом мире.
Словарно-стилистическая работа над рассказом велась в различных направлениях. Так, некоторые просторечия журнального текста были заменены словами общелитературного языка («ели» вместо «лопали», «оттуда» вместо «оттеда»). Но в ряде случаев правка носила обратный характер: «из эстого» вместо «из того»; «этих самых рыбов» вместо «их».
Рецензент «Одесского листка» писал о чеховских рассказах очеркового типа: «Сама жизнь — вот наиболее точное и наиболее подходящее определение, которым можно было бы объединить все эти небольшие анекдоты, картинки, иногда лишенные даже сюжета (например, „В Москве на Трубной площади“), по-видимому, беспретенциозные, но, благодаря поразительной наблюдательности и таланту автора, полные глубокого смысла» (Ив. П. Сама жизнь. — «Одесский листок», 1900, № 256, 4 октября).
В статье «Дети и природа в рассказах А. П. Чехова» В. А. Гольцев отмечал «живое, яркое и трогательное описание рынка на Трубной площади» (Дети и природа в рассказах Чехова. — «Детское чтение», 1904, № 2, стр. 249).
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 155—159, с исправлением по «Будильнику»: полосовал кнутищем (стр. 246, строки 24—25) — вместо полосовал кнутовищем.
В основу рассказа легли самые ранние московские впечатления Чехова: его первая квартира в Москве была на Драчевке, или Грачевке (ныне Трубная ул.), рядом с описанным рынком. «Московский» характер рассказа подчеркивал и сам Чехов, посылая его в «Осколки» 19 сентября 1883 г.: «Рассказ, — писал он, — имеет чисто московский интерес. Написал его, потому что давным-давно не писал того, что называется легенькой сценкой». Чехов действительно после «Встречи весны» и «Ярмарки» (см. т. I наст. изд., стр. 140 и 247), напечатанных в 1882 г., более года не писал бесфабульных рассказов очеркового типа. Лейкин, вообще холодно относившийся к очерковому жанру (в 1882 г. в «Осколках» было напечатано всего несколько таких рассказов), отклонил и этот рассказ. «Рассказец Ваш „В Москве на Трубе“, — писал он Чехову 1 октября 1883 г., — принужден возвратить Вам и прилагаю его при сем. Видите ли: он имеет чисто этнографический характер, а такие рассказы для „Осколков“ не идут. Я поместил бы еще, может быть, его летом, но теперь, в последнюю четверть года, нужно пришпориться и держаться строго раз намеченного плана». В результате рассказ был отдан Чеховым в «Будильник».
Рассказ перерабатывался для издания А. Ф. Маркса в апреле 1899 г. В письме Марксу от 30 апреля 1899 г. Чехов отослал его в отредактированном виде, правда, еще с прежним названием. Новое заглавие было дано, очевидно, в корректуре. Внесенные в рассказ добавления усилили его лирическую тему («и это воспоминание о весне возбуждает мысль и уносит ее далеко-далеко») и еще больше подчеркнули любовь посетителей Трубы к животным («расскажет с восхищением, страстно», «Но никто не смеется. Мальчишка стоит возле и, прищурив один глаз, смотрит на него серьезно, с состраданием»). Особенно отчетливо выражены обе эти линии в новом конце очерка, где об этом говорится прямо от автора, а также в лирической авторской концовке — о поэтичности жизни Трубы и ее особом мире.
Словарно-стилистическая работа над рассказом велась в различных направлениях. Так, некоторые просторечия журнального текста были заменены словами общелитературного языка («ели» вместо «лопали», «оттуда» вместо «оттеда»). Но в ряде случаев правка носила обратный характер: «из эстого» вместо «из того»; «этих самых рыбов» вместо «их».
Рецензент «Одесского листка» писал о чеховских рассказах очеркового типа: «Сама жизнь — вот наиболее точное и наиболее подходящее определение, которым можно было бы объединить все эти небольшие анекдоты, картинки, иногда лишенные даже сюжета (например, „В Москве на Трубной площади“), по-видимому, беспретенциозные, но, благодаря поразительной наблюдательности и таланту автора, полные глубокого смысла» (Ив. П. Сама жизнь. — «Одесский листок», 1900, № 256, 4 октября).
В статье «Дети и природа в рассказах А. П. Чехова» В. А. Гольцев отмечал «живое, яркое и трогательное описание рынка на Трубной площади» (Дети и природа в рассказах Чехова. — «Детское чтение», 1904, № 2, стр. 249).
Новая болезнь и старое средство
Впервые — ПСС, т. IV, стр. 78 (по гранке, хранившейся в Музее А. П. Чехова при Публичной библиотеке СССР им. Ленина).
Печатается по тексту названного издания. Нынешнее местонахождение гранки неизвестно.
Написано, очевидно, в сентябре 1883 г. «Шуточка Ваша „Новая болезнь и старое средство“, — писал Чехову Н. А. Лейкин 1 октября 1883 г., — не прошла сквозь горнило цензуры, а была бы очень кстати для „Осколков“ Оттиск шуточки посылаю Вам для памяти» (ГБЛ).
Печатается по тексту названного издания. Нынешнее местонахождение гранки неизвестно.
Написано, очевидно, в сентябре 1883 г. «Шуточка Ваша „Новая болезнь и старое средство“, — писал Чехову Н. А. Лейкин 1 октября 1883 г., — не прошла сквозь горнило цензуры, а была бы очень кстати для „Осколков“ Оттиск шуточки посылаю Вам для памяти» (ГБЛ).
Толстый и тонкий
Впервые — «Осколки», 1883, № 40, 1 октября (ценз. разр. 30 сентября), стр. 5. Подпись: А. Чехонте.
В измененной редакции включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Вошло с небольшими изменениями в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 21—23.
Сюжет рассказа «Толстый и тонкий» в его первоначальной редакции основывался на анекдотическом казусе, а конфликт между персонажами возникал случайно, из-за невольной оплошности «тонкого».
Редакция 1886 года, будучи в целом текстуально близкой к редакции 1883 г., немногими внесенными изменениями существенно переменила смысл рассказа. Был устранен мотив служебной подчиненности: «тонкий» теперь пресмыкается перед «толстым» без всякой практической надобности — «по рефлексу». Рассказ получил гораздо большую сатирическую заостренность и обобщенность.
Готовя текст для собрания сочинений, Чехов внес стилистические поправки — в частности, устранявшие привкус «осколочного» фельетона (опущено, например, название департамента во фразе: «Служил, знаешь, в департаменте „предисловий и опечаток“»).
В обзорной статье о творчестве Чехова («Изъяны творчества») П. Перцов отнес рассказ «Толстый и тонкий» (вместе с «Загадочной натурой» и некоторыми другими) к вещам, которые «представляют просто филигранную работу, и в них, кажется, ни одной строчки нельзя ни прибавить, ни убавить» («Русское богатство», 1893, № 1, стр. 50).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий, польский, сербскохорватский, финский и чешский языки.
В измененной редакции включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886.
Вошло с небольшими изменениями в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 21—23.
Сюжет рассказа «Толстый и тонкий» в его первоначальной редакции основывался на анекдотическом казусе, а конфликт между персонажами возникал случайно, из-за невольной оплошности «тонкого».
Редакция 1886 года, будучи в целом текстуально близкой к редакции 1883 г., немногими внесенными изменениями существенно переменила смысл рассказа. Был устранен мотив служебной подчиненности: «тонкий» теперь пресмыкается перед «толстым» без всякой практической надобности — «по рефлексу». Рассказ получил гораздо большую сатирическую заостренность и обобщенность.
Готовя текст для собрания сочинений, Чехов внес стилистические поправки — в частности, устранявшие привкус «осколочного» фельетона (опущено, например, название департамента во фразе: «Служил, знаешь, в департаменте „предисловий и опечаток“»).
В обзорной статье о творчестве Чехова («Изъяны творчества») П. Перцов отнес рассказ «Толстый и тонкий» (вместе с «Загадочной натурой» и некоторыми другими) к вещам, которые «представляют просто филигранную работу, и в них, кажется, ни одной строчки нельзя ни прибавить, ни убавить» («Русское богатство», 1893, № 1, стр. 50).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий, польский, сербскохорватский, финский и чешский языки.
Признательный немец
Впервые — «Осколки», 1883, № 40, 1 октября (ценз. разр. 30 сентября), стр. 6. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Печатается по журнальному тексту.
Мои остроты и изречения
Впервые — «Осколки», 1883, № 42, 15 октября (ценз. разр. 14 октября), стр. 5—6. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
В письме от 1 октября 1883 г. Н. А. Лейкин сообщал: «Кроме „Трагика“, одной мелочишки и „объявлений“ у меня теперь ничего нет Вашего». Из «мелочишек» (не рассказов) до конца года в «Осколках» были напечатаны только «Мои остроты и изречения» и «Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме».
Печатается по журнальному тексту.
В письме от 1 октября 1883 г. Н. А. Лейкин сообщал: «Кроме „Трагика“, одной мелочишки и „объявлений“ у меня теперь ничего нет Вашего». Из «мелочишек» (не рассказов) до конца года в «Осколках» были напечатаны только «Мои остроты и изречения» и «Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме».
Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме
Впервые — «Осколки», 1883, № 42, 15 октября (ценз. разр. 14 октября), стр. 6. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
23 сентября 1883 г., в № 209 «Правительственного вестника», был опубликован «Список экспонентов, удостоенных похвальных наград по русскому отделу на международной выставке колониальных произведений и отпускных товаров в Амстердаме».
Ряд газет воспроизвел эту публикацию. Русские экспоненты были удостоены почетных дипломов, золотых, серебряных, бронзовых медалей и почетных отзывов. «Новости дня» писали, что колониальной выставке в Амстердаме «предстояло быть иллюстрацией далеких, неведомых стран», но она получила и иное назначение, став «выставкой главнейших статей вывозной торговли». Русский отдел «возбудил живейший интерес и в публике и в собраниях экспонентов. Некоторые оригинальные, чисто русские отрасли промышленности заставили заговорить о себе всю иностранную печать» (1883, № 102, 10 октября).
Чехов использовал для своей юморески форму опубликованного «Списка экспонентов» (например: «Айвазовский, И., профессор — за живопись Елисеев, Е., Москва — за кондитерские изделия»).
Печатается по журнальному тексту.
23 сентября 1883 г., в № 209 «Правительственного вестника», был опубликован «Список экспонентов, удостоенных похвальных наград по русскому отделу на международной выставке колониальных произведений и отпускных товаров в Амстердаме».
Ряд газет воспроизвел эту публикацию. Русские экспоненты были удостоены почетных дипломов, золотых, серебряных, бронзовых медалей и почетных отзывов. «Новости дня» писали, что колониальной выставке в Амстердаме «предстояло быть иллюстрацией далеких, неведомых стран», но она получила и иное назначение, став «выставкой главнейших статей вывозной торговли». Русский отдел «возбудил живейший интерес и в публике и в собраниях экспонентов. Некоторые оригинальные, чисто русские отрасли промышленности заставили заговорить о себе всю иностранную печать» (1883, № 102, 10 октября).
Чехов использовал для своей юморески форму опубликованного «Списка экспонентов» (например: «Айвазовский, И., профессор — за живопись Елисеев, Е., Москва — за кондитерские изделия»).
Дочь Коммерции советника
Впервые — «Осколки», 1883, № 42, 15 октября (ценз. разр. 14 октября), стр. 5. Подпись: А. Чехонте.
Печатается по журнальному тексту,
Печатается по журнальному тексту,
Опекун
Впервые — «Осколки», 1883, № 43, 22 октября (ценз. разр. 21 октября), стр. 4—5. Подпись: А. Чехонте.