Главный конструктор взгромоздил на стол фолиант с чертежами и схемами узлов "Мценска", вытер со лба пот и тяжело опустился на стул напротив академика. Тот побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, вздохнул и взял со стола ксерокопию какой-то статьи.
- Читал уже?
- Что именно? - не сразу сообразил Барашкин.
- Последний фельетончик этого Чернова...
- Нет, - напрягся главный конструктор, Журналист по фамилии Чернов был сущим проклятьем и для командования военно-морского флота, и для членов государственной комиссии по расследованию причин аварии, и для руководства "Аквамарина". Наглый, беззастенчивый и к тому же обладающий велколепными источниками информации во всех ведомствах. В конструкторских бюро, имевших отношение к проектированию подводной техники, статьи Чернова передавались из рук в руки в виде сотен ксерокопий. Несколько раз на пресс-конференциях академик Слуцкий даже пытался вычислить этого Чернова среди приглашенных журналистов, разражаясь гневными тирадами в его адрес, пока ему не сообщили, что нахальный писака на публичные мероприятия не ходит, обходясь никому неведомыми каналами добычи сведений о реальном положении дел.
И еще передали, что Чернов в узком репортерском кругу именует гендиректора "Аквамарина" не иначе, как "подагрический старикашка-склеротик" , чем вызвали у Слуцкого очередной взрыв негодования. Академик брызгал слюной, топал ногами и истошно вопил о невиданном хамстве, чем сильно порадовал своего заместителя, намеренно сообщившего начальнику столь смачные подробности высказываний Чернова. Однако ожидаемого половиной коллектива "Аквамарина" сердечного приступа так и не произошло.
- Называется "Как Скользкий и Жвачный "Наутилус" строили", - обреченно прогундосил академик. - Это мы с тобой, как ты понимаешь... Присутствуют и Илья Иосифович Клептоманов, и Главком ВМФ Самоудовлетворенко, и комфлота Бухарик, и остальные...
- В суд надо подать, - изрек Барашкин.
- Не выйдет, - Игорь Львович отбросил ксерокопию. - Иск не примут. А если примут, то для начала придется доказывать, что Скользкий и Жвачный - это мы с тобой. Собственными персонами. Такого позорища мне не надо.
- Мне тоже...
- Вопрос в другом. Этот писака начал накатывать на сам проект. И делает это довольно грамотно.
- Да пошел он! - В животе у главного конструктора ухнуло. Словно невидимый филин подтвердил сказанное. Барашкин поморщился и виновато взглянул на Слуцкого. - Со вчерашнего дня мучаюсь... Ни черта не помогает.
- Выпей водки, - предложил академик. - Или коньяку.
- Не хочу...
- Тогда сходи в медпункт.
- Да само пройдет! - Барашкин раздраженно сложил губы бантиком. - Что там по статейке?
- Обвиняет нас в некомпетентности.
- Ты поэтому попросил меня приволочь схемы?
- Да.
- И какие узлы он критикует?
- Все. От корпуса до электропроводки, - директор ЦКБ опять придвинул к себе ксерокопию. - Фактически мы выглядим полными мудаками. Переборки между отсеками ненадлежащей толщины, на трубопроводах ВВД* сэкономили, сальники валов сделаны без запаса, аварийные системы не работают. Даже тоннель аварийного люка зацепил. Посчитал, сволочь, диаметр и пишет, что человеку в водолазном снаряжении в него не пройти... Типа того, что если бы члены экипажа попытались выбраться самостоятельно, то первый же застрял бы и закупорил выход. Вот так то...
* Воздух высокого давления.
- Это все?
- Если бы! Он даже откопал материалы предварительной стадии проекта! Там, где мы произвели перерасчет толщин переборок...
- Это была не моя идея, - Владимир Петрович помассировал левую сторону груди. Слуцкий прокашлялся.
Мысль о том, чтобы сделать переборки между отсеками потоньше, принадлежала ему лично. Таким образом академик красиво выступил перед тогдашним Президентом СССР, доложил о значительной экономии средств, полностью отвечающей политике партии и правительства. Глава социалистической "супердержавы" в вопросах проектирования подводных лодок был полньм дилетантом и инициативу директора крупнейшего в стране ЦКБ одобрил.
И работа по выискиванию "внутренних резервов" закипела, в результате чего прочный корпус ракетоносцев, аналогичных "Мценску", считали на давление в шестьдесят атмосфер, а переборки - на двадцать. Убрали лишние километры трубопроводов, изменили разветвление силовых кабелей, уменьшили размеры аварийных аккумуляторных ям, перенесли командный пост из третьего отсека во второй и наполовину сократили объем охлаждающих контуров обоих реакторов.
Апофеозом экономии средств стали отказ от второго аварийного буя и размещение единственной всплывающей камеры внутри паруса рубки.
Профессионалы были в ужасе.
На стол Слуцкому посыпались докладные записки, в которых начальники отделов выражали недоумение по поводу новых требований руководства и объясняли, что не могут проектировать "подводные склепы". Несколько инженеров отправили закрытое письмо в спецотдел ЦК КПСС, курировавший военно-промышленный комплекс, в котором требовали немедленно прекратить безумный волюнтаризм академика и вернуться к традиционному конструированию.
На вверенном Слуцкому предприятии назревал бунт.
Но директор не зря тридцать лет провел на ковровых дорожках чиновных кабинетов, превратившись из подающего надежды молодого кораблестроителя в тупого и бездушного бюрократа.
Слуцкий быстро организовал несколько петиций в свою поддержку, вышвырнул из ЦКБ два десятка наиболее активных противников экономии бюджетных денег, сориентировал военпредов на исполнение указаний Генерального Секретаря ЦК Компартии Советского Союза и вместе с начальником первого отдела наложил гриф "совершенно секретно" на все без исключения документы по проекту, лишив тем самым инженеров из разных подразделений любой возможности выяснить, что происходит в соседнем отделе.
Интриговать, "осваивать" деньги и заниматься подхалимажем Слуцкий умел.
В своих докладах "наверх" академик постоянно цитировал действующего Президента СССР, ссылался на труды основоположников марксизма-ленинизма и без устали напоминал о собственном многолетнем и бескорыстном служении Отечеству.
За всё это академик удостоился звания Героя Социалистического Труда, как только проектные документы утвердила государственная приемная комиссия. Опровергнуть тезисы Главы Государства о необходимости сокращения расходов на оборону никто не осмелился, хотя половина членов комиссии понимала, что они ставят подпись под техническим бредом, и выпускают набитое ракетами утлое суденышко, которое не выдержит ни одной серьезной внутрилодочной аварии.
Жизни моряков и обороноспособность страны Слуцкого не волновали. Его заботили лишь мнение членов ЦК КПСС и удовлетворение собственных амбиций.
После развала Союза академик вовремя выступил с осуждением советского режима, прогнулся перед новым Президентом, публично выбросив партбилет в корзину для мусора, и сохранил место директора "Аквамарина". Новая общественно-политическая формация позволила Слуцкому принять участие в коммерции, благодаря которой существенно улучшилось материальное положение руководства ЦКБ. Академик стал негласным совладельцем десятка совместных предприятий, обеспечил неплохим заработком своих ближайших родственников и продолжил потихоньку подворовывать из бюджета, направляя деньги на дорогостоящие и заведомо провальные проекты.
А тем временем чертежи ракетоносца нового поколения преобразовались в целую серию лодок, одной из которых был "Мценск"...
- Я поговорил с Кацнельсоном, - со значением сказал Слуцкий. - Он на нашей стороне.
- Что ты имеешь в виду?
- Запрет на любые сведения о тактико-технических данных. Со своей стороны он уже хлопнул гриф на всю информацию об аварии.
- А Президент?
- Я с ним встречаюсь завтра, - академик оперся подбородком на сцепленные руки. - Он уже подготовлен Самохваловым и Илюшей. Сложностей не предвидится. Но нам надо кое-что подправить в бумагах...
- В этих? - Барашкин кивнул на талмуд.
- Именно. Буквально пару страничек...
Глава 2 ПОЛНЫЙ КИРДЫК
С расстояния в полторы тысячи метров чеченский аул выглядел вполне мирной деревушкой. Сонной, немного патриархальной, с неторопливыми и рассудительными жителями, занятыми какими-то повседневными делами. Женщины развешивали во дворах выстиранное белье, детишки резвились посреди площади, тут же бродили козы, вяло пощипывающие траву, к пруду проследовала стая уток, седовласый старик копался во внутренностях стоящего у забора дизельного электрогенератора, трое полуголых юношей загружали в кузов трехосного пикапа кипы выделанных овечьих шкур.
Мирную картину нарушал лишь БТР, застывший возле поставленных в ряд четырех бензовозов, да усевшиеся в кружок бородачи с автоматами. "Волки ислама" передавали друг другу дымящуюся папиросу и резались в нарды.
Филонов осторожно сдвинулся чуть назад и медленно вернул на место веточку шиповника, которую он отодвинул минуту назад, освобождая сектор обзора.
Лежащий в трех метрах слева от экс-браконьера Рокотов повернулся на бок.
- Твое мнение?
- Неоднозначное...
- Это я понимаю.
- Если только нахрапом, - Никита поправил бандану. - Долгой осадой их не возьмешь. Видел, какие особняки отгрохали?
- Видел.
- То-то. Стены в три кирпича. С-сволочи...
- Наших не видать.
- Это точно.
- Думаешь, они где-то в помещении работают?
- Недостроев тут целых три. В любом из них...
- Нам надо знать точно.
- Согласен, - Филонов перевалился на спину. - Давай так. Я горушку обойду и с той стороны гляну. А ты с ребятами заховайся в пещерку.
- Один не пойдешь, - предупредил Рокотов. - Бери Егора и Данилу.
- Добре...
* * *
Александр Степановых подлез под откинутую крышку, скрывающую переплетение трубопроводов балластной системы первого отсека, сунул руку поглубже и нащупал привод заслонки.
- Чо там? - сидящий на корточках Ахмедханов вытянул шею, заглядывая из-за плеча русского.
Степановых фыркнул и промолчал.
Ваха, как водится, лез не в свое дело. Если в электродвигателях он еще что-то и соображал, то в более сложных вещах разбирался не лучше своих товарищей по борьбе за независимость Ичкерии, не переставая при этом с умным видом бродить вокруг подводной лодки, изображая на своем худом лице задумчивость и шурша страницами сервисной книжки малогабаритной субмарины, когда Степановых или Лазарев занимались профилактическими работами.
Охранники подземных баз, между которыми курсировала подлодка, с уважением смотрели на Ахмедханова, подозревая в нем крупного специалиста в технических вопросах, и были уверены в том, что двое русских только исполняют его распоряжения.
Иначе, по разумению охранников, и быть не могло.
Руководят всегда чеченцы, в крайнем случае - арабы. А русские просто шуруют на том участке работ, что им определяют многоопытные вайнахи. Так уж сложилось за всю новейшую историю двух чеченских войн конца двадцатого века.
Степановых криво улыбнулся.
Без него и без Лазарева творение французских конструкторов представляло бы собой бесполезный и очень дорогой кусок железа. Если б не они, чечены впаялись бы в стену подземного тоннеля при первом же погружении, или не смогли бы продуть балластные цистерны и навсегда остались бы на дне залитой водой карстовой полости.
Как они умеют управляться со сложной техникой, Александр знал.
Пока речь шла о стрелковом вооружении и автомобилях, все было нормально. Но стоило только перейти к современным средствам связи, умение заканчивалось. Боевики знали, как пользоваться рациями и сотовыми телефонами, но редко кто из них представлял себе схему их работы. И лишь единицы умели отремонтировать сломавшуюся вещь, хотя им это было и не нужно.
Зачем ремонтировать, если можно купить новый аппарат? Когда деньги считают не купюрами, а пачками и мешками, отпадает необходимость думать о мелочах. Нанимается человек, который заботится о том, чтобы в отряде всегда были запасные телефоны с оплаченными на год вперед sim-картами.
Та же ситуация и с автотранспортом. Роскошные джипы, у которых из-за отсутствия технического регламента вышла из строя какая-нибудь мелочь, отправляются на помойку или отдаются бедным родственникам, а взамен пригоняются новые, украденные в Москве, Питере или ином крупном городе. Проблем с доставкой их в Чечню не возникает: дорожные инспектора на промежуточных постах так же любят бумажки с изображениями американских президентов, как и московские чиновники, перепродающие через подставные фирмы ворованную нефть.
Про оружие даже говорить смешно. Приходи на любой склад и бери столько, сколько способен унести. За дополнительную плату дадут и транспорт, и солдатиков на погрузку. Схема отработана...
Степановых нащупал кругляшок магнитного клапана и провернул его по часовой стрелке. Первые пол-оборота деталь прошла как по маслу. Потом сопротивление возросло и Александру пришлось приложить все силы, чтобы загнать клапан в пазы.
Придется менять весь блок.
С приводом заслонок балластных цистерн шутить не следует. Слишком велика опасность того, что клапан заклинит, и тогда придется продуваться вручную. Хорошо еще, что французы предусмотрели двойной вариант всплытия и оснастили все трубопроводы высокого давления механическими штурвалами.
Не то что на подлодках российского флота.
Александр выбрался на деревянный пирс и распрямил затекшую спину.
- Сэрьезный поломка? - спросил Ваха.
- Ерунда, - Степановых почесал поясницу. - На час мутотени. Потом можем отправляться...
* * *
- Геноцид абстрактен по своей сути, - Вася Славин поднял вверх указательный палец и немного придвинулся к отцу Арсению. - Как и декларация прав человека.
Рокотов застыл в узком проходе, ведущем от входа в пещеру к месту дислокации незанятых на внешних постах казаков, и прислушался к разговору.
- Я с вами не согласен, - мягко возразил священник. - Права человека суть заповеди Божьи, переведенные в удобную для понимания форму. А осуждение любого геноцида - это прямая калька с принципа "Не убий". Господь осуждает любое лишение жизни любого существа, ибо сие есть вмешательство в его помыслы. Карать может лишь тот, кто дает жизнь.
- Если ваши слова, батюшка, довести до логического завершения, - хмыкнул Славин, - то выходит, что любая женщина, родившая ребенка, имеет право на замачивание одного человека. Она ж дала жизнь...
- Неправильно, - отец Арсений потеребил цевье гранатомета. - Душу вкладывает Господь. Женщина является всего-навсего неким контейнером для воспроизводства физической оболочки.
- А вы, я смотрю, не чужды наукообразию, - развеселился Славин. - Обозвать женщину контейнером - это не каждый шовинист себе позволит!
- Надо же придать понятию словесную форму, - священник развел руками. - А как иначе скажешь?
- Вы оба отвлеклись от темы, - вмешался Кузьмин, на секунду оторвавшись от чистки автомата. - Что там с геноцидом?
- А-а! - улыбнулся Вася. - Мое мнение такое: надо каждый случай геноцида описывать отдельным термином.
- Это как? - осведомился Пышкин.
- Элементарно. Геноцид евреев - жидо-цид, события девятьсот пятнадцатого года - арменоцид, то, что сейчас в Косове делается - сербоцид, бойня в Центральной Африке - тутсицид и хутуцид...
- А так же альбуцид и стрептоцит, - не выдержал Владислав. - Васек, ты так всех запутаешь.
- Ничего подобного! Как раз в этом случае не будет перекосов.
- Куда? - Рокотов уселся рядом с Кузьмичем.
- Хотя бы в сторону холокоста...
- Нежная тема, - кивнул Влад. - И что ты своим жидоцидом с ней поделаешь?
- Выбью из рук сионистов право решать, что считать геноцидом, а что - нет.
- Как это?
- Вот смотрите, - Славин отложил ВСС в сторону и сел по-турецки. - В современном мире на первом месте среди всех видов геноцида находится уничтожение евреев. Больше половины публикаций и примеров - именно о холокосте. О книгах я молчу. На один сборник про тех же армян - десяток про евреев. Если не больше... Непорядок получается. Как ни коснешься темы геноцида - тут же вылезают евреи со своими воплями о погромах и концентрационных лагерях. А почему?
- Действительно, почему? - Кузьмич поставил на место затворную раму "Грозы".
- Объясняю, - Василий выщелкнул сигарету из пачки. - Иудеи из разных общественных фондов оккупировали места в международных структурах, занятых изучением нарушений прав человека. И фактически диктуют всем остальным, как относиться к каждому конкретному случаю.
- Ты батьку Кондрата не переслушал? - поинтересовался Влад.
- Нет. Все и так сходится. Тем более, что Кондрата я не люблю... Он, по-моему, просто идиот. Метет всякую чушь, а толку никакого. Лучше бы свои обязанности губернатора исполнять научился. Вместо того, чтобы на митингах глотку драть...
- Это точно, - согласился Пышкин.
- Хорошо, - Рокотов решил больше не сбивать с мысли казака-"жидоборца". Приведи пример негативного влияния иудеев на проблему геноцида.
- Пожалуйста. Ситуация с резней армян турками...
- И что?
- Все в курсе, что те события так геноцидом и не признали?
- Турция - член НАТО, - Кузьмич пожал плечами. - На мой взгляд, в этом все дело. Они Штаты предупредили, что, если геноцид армян будет признан, то турки пересмотрят свое отношение и к Альянсу, и к закупкам вооружений. Америкосам на армяшек плевать, Турция им важнее. Вот и заблокировали решения ООН по этому вопросу.
- Не все так однозначно, - хитро улыбнулся Славин.
"А Василек не так прост, как может показаться на первый взгляд, - подумал Рокотов. - Копается в мелочах, ищет аналогии... Молодец. Ему б не на ферме работать, навоз за быками убирать, а в институт поступать. К примеру, в наш Универ, на исторический... Там как раз деканом Фроянов служит. Тоже большой патриот. Ему волю дай, так он основным курсом поставит тему "Мировое еврейство и как с ним бороться". Большого ума товарищ..."
- Что-то еще есть? - спросил отец Арсений.
- А як же! Ведь важно не то, что ООН решение проблемы тормознула, а то, как именно это произошло.
- Евреи, евреи, вокруг одни евреи, - спел Кузьмич. - Даже птичка воробей...
- ...тоже маленький еврей, - поддержал Владислав.
- Лежу, параличом разбит,
Оказалось, сын мой жид.
Вы скажите мне, друзья,
Неужели жид и я?
неожиданно продекламировал священник и покраснел.
Хохот участников дискуссии о правах человека разбудил мирно почивавших в углу пещеры Фирсова, Рудометова и Янута.
- Это я так, - смущенно сказал отец Арсений. - В детстве слышал. Вот и запомнил...
- Вы совсем озверели, - зевнул Виталий. - Поспать не даете...
- Все равно через пять минут вставать, - Рудометов нацепил очки, посмотрел на часы и потянулся.
- Так что там с ООН и армянами? - напомнил Рокотов.
- А вот что, - Вася заговорщицки подмигнул батюшке. - Аккурат перед сессией, на которой должно было быть принято решение по этому вопросу, делегатов европейских стран пригласил к себе Джозеф Либерман...
- Тот Либерман, что сейчас в паре с Тором на выборы в Штатах идет? уточнил окончательно проснувшийся Фирсов.
- Ага. Встреча была зело конфиденциальная. Однако кое-какая информация просочилась. В частности, обсуждался армяно-турецкий конфликт. И, по странному стечению обстоятельств, все европейцы отказались осуждать Турцию... За исключением Франции, но там всегда было очень сильное армянское лобби.
- Этому может быть другое объяснение, - Рокотов провел ладонью по поросшему щетиной подбородку. - Европейские концерны завязаны на производство вооружений и опасались потерять рынок сбыта. А Либерман просто лоббировал интересы ВПК. Без привязки к иудейским интересам... Хотя над этим стоит подумать. Может, ты и прав...
* * *
Опасения Главы Администрации на счет своего кремлевского будущего оказались беспочвенны. Команда ушедшего на покой престарелого Президента сумела настоять на том, чтобы ключевые посты в верховной власти продолжали занимать лояльные корпоративным интересам чиновничества люди. Вроде Стальевича, по уши замазанного в прошлых неблаговидных делишках.
Новоизбранный Президент серьезного сопротивления так и не оказал.
Он с головой ушел в построение новой вертикали власти и разборки с губернаторами. На чистку ближайшего окружения времени уже не оставалось. Конечно, некоторые персоналии лишились своих постов, но в общем и целом сложившаяся система ничуть не пострадала.
Как воровали - так и продолжили.
Единственным отличием от прошедшего десятилетия стало то, что теперь чиновники не критиковали власть и не позволяли себе выпады в адрес Первого Лица, как нередко бывало при "царе Борисе", а всячески имитировали приверженность "новому курсу реформ", выдвинутому Президентом в послании Федеральному собранию, и ссылались на "особые отношения" с Главой Государства, за что в народе получили меткое прозвище "птенцы гнезда Вована".
Частенько "инициатива прогиба" доходила до абсурда.
Одни выпускали самоучители по кройке и шитью, вынося на обложку фамилию действующего Президента, другие заказывали придворным пиитам новые тексты гимна России, в которых рефреном звучала фраза "И Вовик такой молодой с огнем эфэсбэшным в груди...", третьи замастырили букварь, взяв за основу рассказы из цикла "Ленин и печник", и уснастили его детскими считалками вроде "Ах, Вова, Вова, Вова! Мне без тебя тоскливо".
И прочая, и прочая...
Каждый чиновник считал своим долгом продемонстрировать чудеса преданности, не понимая, что у нормальных людей такое поведение ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Но нормальные в госструктуры не идут, а мнение "электората" после свершившихся выборов уже никого из власть предержащих не интересует.
Президент же принимал лживые реверансы чиновников за чистую монету и искренне верил, что с такой командой наконец поставит страну на ноги. Но для нормального взаимодействия с бюрократическим аппаратом ему требовалось иногда закрывать глаза на "ошибки". Таково искусство управления. Чиновник, отправивший несколько миллионов долларов из бюджета на счета оффшорных фирм под липовый контракт, совершает не преступление, а именно "ошибку". С кем не бывает! Утверждать что-то иное - моветон.
Не поймут-с.
И схарчат любого, кто вознамерится коренным образом изменить Систему.
Силенок на борьбу со всей чиновной стаей ни у какого Президента не хватит. У подчиненных Первого Лица тоже есть интересы. Так что любое опасное для Системы распоряжение заблокируют уже в Администрации. Внесут по-правочки, не разработают исполнительный механизм, дополнят документ примечанием об "усмотрении должностного лица", а могут и превратить здоровую инициативу в свою полную противоположность.
Методов - тысячи.
И обоснование всегда найдется - "ради блага страны". К таким словам не подкопаешься. Раньше было "по просьбам трудящихся", а теперь так.
Во исполнение решений молодого Президента-реформатора.
Ать-два!...
Глава Администрации исподлобья посмотрел на своего визави, напряженно уставившегося в докладную записку адмирала Самохвалова.
Командующий ВМФ даром времени не терял.
За неполные десять дней, что прошли с момента катастрофы в Баренцевом море, Самохвалов успел подать рапорт об отставке, получить суровую отповедь от министра обороны, согнать в квадрат, где лежал "Мценск", все силы Северного флота, заставить Кацнельсона наложить гриф "секретно" на всю информацию о трагедии и обозначить позицию комиссии по расследованию причин затопления АПРК.
Столкновение с иностранной субмариной. Другие версии признаются маловероятными и вредными.
Точка.
Президент наконец дочитал изобилующий техническими терминами документ.
- Что вы думаете по этому поводу?
- Владимир Владимирович, я не специалист, - уклончиво заявил Глава Администрации. - Но считаю, что Главком прав.
На самом деле бывший профессор математики думал иначе.
Александр Стальевич умел оперировать физическими формулами, помнил уравнения Навье-Стокса и законы Ньютона и понимал, что никакая американская субмарина не в состоянии потопить атомоход такого класса, как "Мценск". Ибо тогда толщина корпуса у американца должна составлять минимум полметра легированного сплава. А таких лодок никто не выпускает. Ибо подобная посудина тут же у топнет, едва плюхнется со стапелей на воду.
- Нужны доказательства, - протянул Президент.
- Доказательств у Самохвалова в избытке, - Глава Администрации вспомнил слова адмирала, - не хватает фактов...
- Это как? - удивился Верховный Главнокомандующий.
- Ну-у... - чиновник замялся. - Характер повреждений установлен, осталось найти обломки или детали иностранной лодки.
- А если они не будут обнаружены?
- Будут, - убежденно сказал экс-математик.
Кусков обшивки, оставшихся от реально произошедших прошлых столкновений, на складах ВМФ достаточно для того, чтобы подсунуть "вещдоки" на место аварии и затем назвать виновника. Американцы, конечно, пошлют Самохвалова и компанию подальше, но на выводах комиссии и судьбах адмиралов это не отразится.
- Ясно, - Президент вздохнул. - Вы назначили дату траурных мероприятий?
Глава Администрации извлек проект указа.
- Все подготовлено.
- Хорошо. Завтра я собираюсь поговорить с родственниками погибших. Организуйте встречу...
- Пригласить их в Москву?
- Читал уже?
- Что именно? - не сразу сообразил Барашкин.
- Последний фельетончик этого Чернова...
- Нет, - напрягся главный конструктор, Журналист по фамилии Чернов был сущим проклятьем и для командования военно-морского флота, и для членов государственной комиссии по расследованию причин аварии, и для руководства "Аквамарина". Наглый, беззастенчивый и к тому же обладающий велколепными источниками информации во всех ведомствах. В конструкторских бюро, имевших отношение к проектированию подводной техники, статьи Чернова передавались из рук в руки в виде сотен ксерокопий. Несколько раз на пресс-конференциях академик Слуцкий даже пытался вычислить этого Чернова среди приглашенных журналистов, разражаясь гневными тирадами в его адрес, пока ему не сообщили, что нахальный писака на публичные мероприятия не ходит, обходясь никому неведомыми каналами добычи сведений о реальном положении дел.
И еще передали, что Чернов в узком репортерском кругу именует гендиректора "Аквамарина" не иначе, как "подагрический старикашка-склеротик" , чем вызвали у Слуцкого очередной взрыв негодования. Академик брызгал слюной, топал ногами и истошно вопил о невиданном хамстве, чем сильно порадовал своего заместителя, намеренно сообщившего начальнику столь смачные подробности высказываний Чернова. Однако ожидаемого половиной коллектива "Аквамарина" сердечного приступа так и не произошло.
- Называется "Как Скользкий и Жвачный "Наутилус" строили", - обреченно прогундосил академик. - Это мы с тобой, как ты понимаешь... Присутствуют и Илья Иосифович Клептоманов, и Главком ВМФ Самоудовлетворенко, и комфлота Бухарик, и остальные...
- В суд надо подать, - изрек Барашкин.
- Не выйдет, - Игорь Львович отбросил ксерокопию. - Иск не примут. А если примут, то для начала придется доказывать, что Скользкий и Жвачный - это мы с тобой. Собственными персонами. Такого позорища мне не надо.
- Мне тоже...
- Вопрос в другом. Этот писака начал накатывать на сам проект. И делает это довольно грамотно.
- Да пошел он! - В животе у главного конструктора ухнуло. Словно невидимый филин подтвердил сказанное. Барашкин поморщился и виновато взглянул на Слуцкого. - Со вчерашнего дня мучаюсь... Ни черта не помогает.
- Выпей водки, - предложил академик. - Или коньяку.
- Не хочу...
- Тогда сходи в медпункт.
- Да само пройдет! - Барашкин раздраженно сложил губы бантиком. - Что там по статейке?
- Обвиняет нас в некомпетентности.
- Ты поэтому попросил меня приволочь схемы?
- Да.
- И какие узлы он критикует?
- Все. От корпуса до электропроводки, - директор ЦКБ опять придвинул к себе ксерокопию. - Фактически мы выглядим полными мудаками. Переборки между отсеками ненадлежащей толщины, на трубопроводах ВВД* сэкономили, сальники валов сделаны без запаса, аварийные системы не работают. Даже тоннель аварийного люка зацепил. Посчитал, сволочь, диаметр и пишет, что человеку в водолазном снаряжении в него не пройти... Типа того, что если бы члены экипажа попытались выбраться самостоятельно, то первый же застрял бы и закупорил выход. Вот так то...
* Воздух высокого давления.
- Это все?
- Если бы! Он даже откопал материалы предварительной стадии проекта! Там, где мы произвели перерасчет толщин переборок...
- Это была не моя идея, - Владимир Петрович помассировал левую сторону груди. Слуцкий прокашлялся.
Мысль о том, чтобы сделать переборки между отсеками потоньше, принадлежала ему лично. Таким образом академик красиво выступил перед тогдашним Президентом СССР, доложил о значительной экономии средств, полностью отвечающей политике партии и правительства. Глава социалистической "супердержавы" в вопросах проектирования подводных лодок был полньм дилетантом и инициативу директора крупнейшего в стране ЦКБ одобрил.
И работа по выискиванию "внутренних резервов" закипела, в результате чего прочный корпус ракетоносцев, аналогичных "Мценску", считали на давление в шестьдесят атмосфер, а переборки - на двадцать. Убрали лишние километры трубопроводов, изменили разветвление силовых кабелей, уменьшили размеры аварийных аккумуляторных ям, перенесли командный пост из третьего отсека во второй и наполовину сократили объем охлаждающих контуров обоих реакторов.
Апофеозом экономии средств стали отказ от второго аварийного буя и размещение единственной всплывающей камеры внутри паруса рубки.
Профессионалы были в ужасе.
На стол Слуцкому посыпались докладные записки, в которых начальники отделов выражали недоумение по поводу новых требований руководства и объясняли, что не могут проектировать "подводные склепы". Несколько инженеров отправили закрытое письмо в спецотдел ЦК КПСС, курировавший военно-промышленный комплекс, в котором требовали немедленно прекратить безумный волюнтаризм академика и вернуться к традиционному конструированию.
На вверенном Слуцкому предприятии назревал бунт.
Но директор не зря тридцать лет провел на ковровых дорожках чиновных кабинетов, превратившись из подающего надежды молодого кораблестроителя в тупого и бездушного бюрократа.
Слуцкий быстро организовал несколько петиций в свою поддержку, вышвырнул из ЦКБ два десятка наиболее активных противников экономии бюджетных денег, сориентировал военпредов на исполнение указаний Генерального Секретаря ЦК Компартии Советского Союза и вместе с начальником первого отдела наложил гриф "совершенно секретно" на все без исключения документы по проекту, лишив тем самым инженеров из разных подразделений любой возможности выяснить, что происходит в соседнем отделе.
Интриговать, "осваивать" деньги и заниматься подхалимажем Слуцкий умел.
В своих докладах "наверх" академик постоянно цитировал действующего Президента СССР, ссылался на труды основоположников марксизма-ленинизма и без устали напоминал о собственном многолетнем и бескорыстном служении Отечеству.
За всё это академик удостоился звания Героя Социалистического Труда, как только проектные документы утвердила государственная приемная комиссия. Опровергнуть тезисы Главы Государства о необходимости сокращения расходов на оборону никто не осмелился, хотя половина членов комиссии понимала, что они ставят подпись под техническим бредом, и выпускают набитое ракетами утлое суденышко, которое не выдержит ни одной серьезной внутрилодочной аварии.
Жизни моряков и обороноспособность страны Слуцкого не волновали. Его заботили лишь мнение членов ЦК КПСС и удовлетворение собственных амбиций.
После развала Союза академик вовремя выступил с осуждением советского режима, прогнулся перед новым Президентом, публично выбросив партбилет в корзину для мусора, и сохранил место директора "Аквамарина". Новая общественно-политическая формация позволила Слуцкому принять участие в коммерции, благодаря которой существенно улучшилось материальное положение руководства ЦКБ. Академик стал негласным совладельцем десятка совместных предприятий, обеспечил неплохим заработком своих ближайших родственников и продолжил потихоньку подворовывать из бюджета, направляя деньги на дорогостоящие и заведомо провальные проекты.
А тем временем чертежи ракетоносца нового поколения преобразовались в целую серию лодок, одной из которых был "Мценск"...
- Я поговорил с Кацнельсоном, - со значением сказал Слуцкий. - Он на нашей стороне.
- Что ты имеешь в виду?
- Запрет на любые сведения о тактико-технических данных. Со своей стороны он уже хлопнул гриф на всю информацию об аварии.
- А Президент?
- Я с ним встречаюсь завтра, - академик оперся подбородком на сцепленные руки. - Он уже подготовлен Самохваловым и Илюшей. Сложностей не предвидится. Но нам надо кое-что подправить в бумагах...
- В этих? - Барашкин кивнул на талмуд.
- Именно. Буквально пару страничек...
Глава 2 ПОЛНЫЙ КИРДЫК
С расстояния в полторы тысячи метров чеченский аул выглядел вполне мирной деревушкой. Сонной, немного патриархальной, с неторопливыми и рассудительными жителями, занятыми какими-то повседневными делами. Женщины развешивали во дворах выстиранное белье, детишки резвились посреди площади, тут же бродили козы, вяло пощипывающие траву, к пруду проследовала стая уток, седовласый старик копался во внутренностях стоящего у забора дизельного электрогенератора, трое полуголых юношей загружали в кузов трехосного пикапа кипы выделанных овечьих шкур.
Мирную картину нарушал лишь БТР, застывший возле поставленных в ряд четырех бензовозов, да усевшиеся в кружок бородачи с автоматами. "Волки ислама" передавали друг другу дымящуюся папиросу и резались в нарды.
Филонов осторожно сдвинулся чуть назад и медленно вернул на место веточку шиповника, которую он отодвинул минуту назад, освобождая сектор обзора.
Лежащий в трех метрах слева от экс-браконьера Рокотов повернулся на бок.
- Твое мнение?
- Неоднозначное...
- Это я понимаю.
- Если только нахрапом, - Никита поправил бандану. - Долгой осадой их не возьмешь. Видел, какие особняки отгрохали?
- Видел.
- То-то. Стены в три кирпича. С-сволочи...
- Наших не видать.
- Это точно.
- Думаешь, они где-то в помещении работают?
- Недостроев тут целых три. В любом из них...
- Нам надо знать точно.
- Согласен, - Филонов перевалился на спину. - Давай так. Я горушку обойду и с той стороны гляну. А ты с ребятами заховайся в пещерку.
- Один не пойдешь, - предупредил Рокотов. - Бери Егора и Данилу.
- Добре...
* * *
Александр Степановых подлез под откинутую крышку, скрывающую переплетение трубопроводов балластной системы первого отсека, сунул руку поглубже и нащупал привод заслонки.
- Чо там? - сидящий на корточках Ахмедханов вытянул шею, заглядывая из-за плеча русского.
Степановых фыркнул и промолчал.
Ваха, как водится, лез не в свое дело. Если в электродвигателях он еще что-то и соображал, то в более сложных вещах разбирался не лучше своих товарищей по борьбе за независимость Ичкерии, не переставая при этом с умным видом бродить вокруг подводной лодки, изображая на своем худом лице задумчивость и шурша страницами сервисной книжки малогабаритной субмарины, когда Степановых или Лазарев занимались профилактическими работами.
Охранники подземных баз, между которыми курсировала подлодка, с уважением смотрели на Ахмедханова, подозревая в нем крупного специалиста в технических вопросах, и были уверены в том, что двое русских только исполняют его распоряжения.
Иначе, по разумению охранников, и быть не могло.
Руководят всегда чеченцы, в крайнем случае - арабы. А русские просто шуруют на том участке работ, что им определяют многоопытные вайнахи. Так уж сложилось за всю новейшую историю двух чеченских войн конца двадцатого века.
Степановых криво улыбнулся.
Без него и без Лазарева творение французских конструкторов представляло бы собой бесполезный и очень дорогой кусок железа. Если б не они, чечены впаялись бы в стену подземного тоннеля при первом же погружении, или не смогли бы продуть балластные цистерны и навсегда остались бы на дне залитой водой карстовой полости.
Как они умеют управляться со сложной техникой, Александр знал.
Пока речь шла о стрелковом вооружении и автомобилях, все было нормально. Но стоило только перейти к современным средствам связи, умение заканчивалось. Боевики знали, как пользоваться рациями и сотовыми телефонами, но редко кто из них представлял себе схему их работы. И лишь единицы умели отремонтировать сломавшуюся вещь, хотя им это было и не нужно.
Зачем ремонтировать, если можно купить новый аппарат? Когда деньги считают не купюрами, а пачками и мешками, отпадает необходимость думать о мелочах. Нанимается человек, который заботится о том, чтобы в отряде всегда были запасные телефоны с оплаченными на год вперед sim-картами.
Та же ситуация и с автотранспортом. Роскошные джипы, у которых из-за отсутствия технического регламента вышла из строя какая-нибудь мелочь, отправляются на помойку или отдаются бедным родственникам, а взамен пригоняются новые, украденные в Москве, Питере или ином крупном городе. Проблем с доставкой их в Чечню не возникает: дорожные инспектора на промежуточных постах так же любят бумажки с изображениями американских президентов, как и московские чиновники, перепродающие через подставные фирмы ворованную нефть.
Про оружие даже говорить смешно. Приходи на любой склад и бери столько, сколько способен унести. За дополнительную плату дадут и транспорт, и солдатиков на погрузку. Схема отработана...
Степановых нащупал кругляшок магнитного клапана и провернул его по часовой стрелке. Первые пол-оборота деталь прошла как по маслу. Потом сопротивление возросло и Александру пришлось приложить все силы, чтобы загнать клапан в пазы.
Придется менять весь блок.
С приводом заслонок балластных цистерн шутить не следует. Слишком велика опасность того, что клапан заклинит, и тогда придется продуваться вручную. Хорошо еще, что французы предусмотрели двойной вариант всплытия и оснастили все трубопроводы высокого давления механическими штурвалами.
Не то что на подлодках российского флота.
Александр выбрался на деревянный пирс и распрямил затекшую спину.
- Сэрьезный поломка? - спросил Ваха.
- Ерунда, - Степановых почесал поясницу. - На час мутотени. Потом можем отправляться...
* * *
- Геноцид абстрактен по своей сути, - Вася Славин поднял вверх указательный палец и немного придвинулся к отцу Арсению. - Как и декларация прав человека.
Рокотов застыл в узком проходе, ведущем от входа в пещеру к месту дислокации незанятых на внешних постах казаков, и прислушался к разговору.
- Я с вами не согласен, - мягко возразил священник. - Права человека суть заповеди Божьи, переведенные в удобную для понимания форму. А осуждение любого геноцида - это прямая калька с принципа "Не убий". Господь осуждает любое лишение жизни любого существа, ибо сие есть вмешательство в его помыслы. Карать может лишь тот, кто дает жизнь.
- Если ваши слова, батюшка, довести до логического завершения, - хмыкнул Славин, - то выходит, что любая женщина, родившая ребенка, имеет право на замачивание одного человека. Она ж дала жизнь...
- Неправильно, - отец Арсений потеребил цевье гранатомета. - Душу вкладывает Господь. Женщина является всего-навсего неким контейнером для воспроизводства физической оболочки.
- А вы, я смотрю, не чужды наукообразию, - развеселился Славин. - Обозвать женщину контейнером - это не каждый шовинист себе позволит!
- Надо же придать понятию словесную форму, - священник развел руками. - А как иначе скажешь?
- Вы оба отвлеклись от темы, - вмешался Кузьмин, на секунду оторвавшись от чистки автомата. - Что там с геноцидом?
- А-а! - улыбнулся Вася. - Мое мнение такое: надо каждый случай геноцида описывать отдельным термином.
- Это как? - осведомился Пышкин.
- Элементарно. Геноцид евреев - жидо-цид, события девятьсот пятнадцатого года - арменоцид, то, что сейчас в Косове делается - сербоцид, бойня в Центральной Африке - тутсицид и хутуцид...
- А так же альбуцид и стрептоцит, - не выдержал Владислав. - Васек, ты так всех запутаешь.
- Ничего подобного! Как раз в этом случае не будет перекосов.
- Куда? - Рокотов уселся рядом с Кузьмичем.
- Хотя бы в сторону холокоста...
- Нежная тема, - кивнул Влад. - И что ты своим жидоцидом с ней поделаешь?
- Выбью из рук сионистов право решать, что считать геноцидом, а что - нет.
- Как это?
- Вот смотрите, - Славин отложил ВСС в сторону и сел по-турецки. - В современном мире на первом месте среди всех видов геноцида находится уничтожение евреев. Больше половины публикаций и примеров - именно о холокосте. О книгах я молчу. На один сборник про тех же армян - десяток про евреев. Если не больше... Непорядок получается. Как ни коснешься темы геноцида - тут же вылезают евреи со своими воплями о погромах и концентрационных лагерях. А почему?
- Действительно, почему? - Кузьмич поставил на место затворную раму "Грозы".
- Объясняю, - Василий выщелкнул сигарету из пачки. - Иудеи из разных общественных фондов оккупировали места в международных структурах, занятых изучением нарушений прав человека. И фактически диктуют всем остальным, как относиться к каждому конкретному случаю.
- Ты батьку Кондрата не переслушал? - поинтересовался Влад.
- Нет. Все и так сходится. Тем более, что Кондрата я не люблю... Он, по-моему, просто идиот. Метет всякую чушь, а толку никакого. Лучше бы свои обязанности губернатора исполнять научился. Вместо того, чтобы на митингах глотку драть...
- Это точно, - согласился Пышкин.
- Хорошо, - Рокотов решил больше не сбивать с мысли казака-"жидоборца". Приведи пример негативного влияния иудеев на проблему геноцида.
- Пожалуйста. Ситуация с резней армян турками...
- И что?
- Все в курсе, что те события так геноцидом и не признали?
- Турция - член НАТО, - Кузьмич пожал плечами. - На мой взгляд, в этом все дело. Они Штаты предупредили, что, если геноцид армян будет признан, то турки пересмотрят свое отношение и к Альянсу, и к закупкам вооружений. Америкосам на армяшек плевать, Турция им важнее. Вот и заблокировали решения ООН по этому вопросу.
- Не все так однозначно, - хитро улыбнулся Славин.
"А Василек не так прост, как может показаться на первый взгляд, - подумал Рокотов. - Копается в мелочах, ищет аналогии... Молодец. Ему б не на ферме работать, навоз за быками убирать, а в институт поступать. К примеру, в наш Универ, на исторический... Там как раз деканом Фроянов служит. Тоже большой патриот. Ему волю дай, так он основным курсом поставит тему "Мировое еврейство и как с ним бороться". Большого ума товарищ..."
- Что-то еще есть? - спросил отец Арсений.
- А як же! Ведь важно не то, что ООН решение проблемы тормознула, а то, как именно это произошло.
- Евреи, евреи, вокруг одни евреи, - спел Кузьмич. - Даже птичка воробей...
- ...тоже маленький еврей, - поддержал Владислав.
- Лежу, параличом разбит,
Оказалось, сын мой жид.
Вы скажите мне, друзья,
Неужели жид и я?
неожиданно продекламировал священник и покраснел.
Хохот участников дискуссии о правах человека разбудил мирно почивавших в углу пещеры Фирсова, Рудометова и Янута.
- Это я так, - смущенно сказал отец Арсений. - В детстве слышал. Вот и запомнил...
- Вы совсем озверели, - зевнул Виталий. - Поспать не даете...
- Все равно через пять минут вставать, - Рудометов нацепил очки, посмотрел на часы и потянулся.
- Так что там с ООН и армянами? - напомнил Рокотов.
- А вот что, - Вася заговорщицки подмигнул батюшке. - Аккурат перед сессией, на которой должно было быть принято решение по этому вопросу, делегатов европейских стран пригласил к себе Джозеф Либерман...
- Тот Либерман, что сейчас в паре с Тором на выборы в Штатах идет? уточнил окончательно проснувшийся Фирсов.
- Ага. Встреча была зело конфиденциальная. Однако кое-какая информация просочилась. В частности, обсуждался армяно-турецкий конфликт. И, по странному стечению обстоятельств, все европейцы отказались осуждать Турцию... За исключением Франции, но там всегда было очень сильное армянское лобби.
- Этому может быть другое объяснение, - Рокотов провел ладонью по поросшему щетиной подбородку. - Европейские концерны завязаны на производство вооружений и опасались потерять рынок сбыта. А Либерман просто лоббировал интересы ВПК. Без привязки к иудейским интересам... Хотя над этим стоит подумать. Может, ты и прав...
* * *
Опасения Главы Администрации на счет своего кремлевского будущего оказались беспочвенны. Команда ушедшего на покой престарелого Президента сумела настоять на том, чтобы ключевые посты в верховной власти продолжали занимать лояльные корпоративным интересам чиновничества люди. Вроде Стальевича, по уши замазанного в прошлых неблаговидных делишках.
Новоизбранный Президент серьезного сопротивления так и не оказал.
Он с головой ушел в построение новой вертикали власти и разборки с губернаторами. На чистку ближайшего окружения времени уже не оставалось. Конечно, некоторые персоналии лишились своих постов, но в общем и целом сложившаяся система ничуть не пострадала.
Как воровали - так и продолжили.
Единственным отличием от прошедшего десятилетия стало то, что теперь чиновники не критиковали власть и не позволяли себе выпады в адрес Первого Лица, как нередко бывало при "царе Борисе", а всячески имитировали приверженность "новому курсу реформ", выдвинутому Президентом в послании Федеральному собранию, и ссылались на "особые отношения" с Главой Государства, за что в народе получили меткое прозвище "птенцы гнезда Вована".
Частенько "инициатива прогиба" доходила до абсурда.
Одни выпускали самоучители по кройке и шитью, вынося на обложку фамилию действующего Президента, другие заказывали придворным пиитам новые тексты гимна России, в которых рефреном звучала фраза "И Вовик такой молодой с огнем эфэсбэшным в груди...", третьи замастырили букварь, взяв за основу рассказы из цикла "Ленин и печник", и уснастили его детскими считалками вроде "Ах, Вова, Вова, Вова! Мне без тебя тоскливо".
И прочая, и прочая...
Каждый чиновник считал своим долгом продемонстрировать чудеса преданности, не понимая, что у нормальных людей такое поведение ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Но нормальные в госструктуры не идут, а мнение "электората" после свершившихся выборов уже никого из власть предержащих не интересует.
Президент же принимал лживые реверансы чиновников за чистую монету и искренне верил, что с такой командой наконец поставит страну на ноги. Но для нормального взаимодействия с бюрократическим аппаратом ему требовалось иногда закрывать глаза на "ошибки". Таково искусство управления. Чиновник, отправивший несколько миллионов долларов из бюджета на счета оффшорных фирм под липовый контракт, совершает не преступление, а именно "ошибку". С кем не бывает! Утверждать что-то иное - моветон.
Не поймут-с.
И схарчат любого, кто вознамерится коренным образом изменить Систему.
Силенок на борьбу со всей чиновной стаей ни у какого Президента не хватит. У подчиненных Первого Лица тоже есть интересы. Так что любое опасное для Системы распоряжение заблокируют уже в Администрации. Внесут по-правочки, не разработают исполнительный механизм, дополнят документ примечанием об "усмотрении должностного лица", а могут и превратить здоровую инициативу в свою полную противоположность.
Методов - тысячи.
И обоснование всегда найдется - "ради блага страны". К таким словам не подкопаешься. Раньше было "по просьбам трудящихся", а теперь так.
Во исполнение решений молодого Президента-реформатора.
Ать-два!...
Глава Администрации исподлобья посмотрел на своего визави, напряженно уставившегося в докладную записку адмирала Самохвалова.
Командующий ВМФ даром времени не терял.
За неполные десять дней, что прошли с момента катастрофы в Баренцевом море, Самохвалов успел подать рапорт об отставке, получить суровую отповедь от министра обороны, согнать в квадрат, где лежал "Мценск", все силы Северного флота, заставить Кацнельсона наложить гриф "секретно" на всю информацию о трагедии и обозначить позицию комиссии по расследованию причин затопления АПРК.
Столкновение с иностранной субмариной. Другие версии признаются маловероятными и вредными.
Точка.
Президент наконец дочитал изобилующий техническими терминами документ.
- Что вы думаете по этому поводу?
- Владимир Владимирович, я не специалист, - уклончиво заявил Глава Администрации. - Но считаю, что Главком прав.
На самом деле бывший профессор математики думал иначе.
Александр Стальевич умел оперировать физическими формулами, помнил уравнения Навье-Стокса и законы Ньютона и понимал, что никакая американская субмарина не в состоянии потопить атомоход такого класса, как "Мценск". Ибо тогда толщина корпуса у американца должна составлять минимум полметра легированного сплава. А таких лодок никто не выпускает. Ибо подобная посудина тут же у топнет, едва плюхнется со стапелей на воду.
- Нужны доказательства, - протянул Президент.
- Доказательств у Самохвалова в избытке, - Глава Администрации вспомнил слова адмирала, - не хватает фактов...
- Это как? - удивился Верховный Главнокомандующий.
- Ну-у... - чиновник замялся. - Характер повреждений установлен, осталось найти обломки или детали иностранной лодки.
- А если они не будут обнаружены?
- Будут, - убежденно сказал экс-математик.
Кусков обшивки, оставшихся от реально произошедших прошлых столкновений, на складах ВМФ достаточно для того, чтобы подсунуть "вещдоки" на место аварии и затем назвать виновника. Американцы, конечно, пошлют Самохвалова и компанию подальше, но на выводах комиссии и судьбах адмиралов это не отразится.
- Ясно, - Президент вздохнул. - Вы назначили дату траурных мероприятий?
Глава Администрации извлек проект указа.
- Все подготовлено.
- Хорошо. Завтра я собираюсь поговорить с родственниками погибших. Организуйте встречу...
- Пригласить их в Москву?