-- Как вы обнаружили в колодце кота?
-- В каком колодце? -- Столбов нахмурился, достал из кармана пачку "Беломора".-- Никакого кота я не обнаруживал.
-- У культстана,-- подсказал Антон.
-- У культстана?...-- Столбов открыто посмотрел Антону в глаза, спокойно прикурил и, потупившись, стал сосредоточенно разглядывать свои новенькие кирзовые сапоги.-- Сто лет я там не был. Не пойму, чего вы от меня хотите?
Сказал именно "хотите", а не "хочете", как говорят многие. "Кажется, грамотный парень",-- подумал Антон и попросил:
-- Не торопитесь с ответом, припомните.
-- Нечего мне припоминать, никаких котов я не доставал.
"Соврал болтливый старик",-- с неприязнью подумал Антон об Егоре Кузьмиче Стрельникове, но решил не отступать от намеченного плана.
-- Мне известно, что осенью шестьдесят шестого года, точнее --тринадцатого сентября, вы достали из колодца у культстана дохлого кота,--упрямо повторил он.
-- Осенью шестьдесят шестого?... -- Столбов посмотрел исподлобья.-- Я про то уж забыл. Думал, недавнее что пытаете. Ну, было такое.
Антон повеселел.
-- Расскажите, как это произошло.
-- Что тут рассказывать? Утром зачерпнул воды из колодца и вместе с ней дохлого кота вытащил.
-- Видел это кто-нибудь из колхозников?
-- Вроде все видели, кто на культстане был. Столбов отвечал грубовато. Прежде чем ответить,
жевал мундштук папиросы, думал, будто взвешивал каждое слово. Разговор явно ему не нравился. Антон подметил это и решил, что называется, "ударить напрямую".
-- Вчера из колодца кости человека подняли...
"Удар" не произвел на Столбова ни малейшего впечатления. По-прежнему сосредоточенно рассматривая сапоги, он с ухмылкой равнодушно спросил:
-- Ну, а кот здесь при чем?
-- Мог ли в колодце оказаться незамеченным труп человека, когда вы достали оттуда кота?
-- Нет, конечно,-- Столбов опять ухмыльнулся и пояснил:-- Я бы тогда воды не зачерпнул, ее там с гулькин нос было.
-- А сам колодец каким был?
-- Колодец как колодец. В лопухах весь. Бадья деревянная всегда рядом стояла. Воды, говорю, в нем мало было, да и та для питья не годилась.
Для Антона это уже было новым.
-- Почему? -- быстро спросил он.
-- Плесневелая была. Колодец-то еще при царе Горохе вырыли. С тех пор ни разу не чистили, вот вода и зацвела в нем. Брали ее только для заправки тракторов и машин да так... например, пол в культстане помыть или еще что-нибудь. А за питьевой водой уж сколько лет ходили к роднику.
-- Вы для чего в тот раз воду доставали? -- Антон нетерпеливо постучал по столу пальцами.-- Припоминайте детали, подробности.
-- Помню, с вечера дождь начался. Холод. Средина сентября стояла. Убирали пшеницу, помню...
-- Там же клеверное поле,-- перебил Антон.
-- Клевер лет пять как высеяли, а в шестьдесят шестом, точно помню, пшеница была,-- уточнил Столбов и, как ни в чем не бывало, продолжил: --Осень тогда дождила, из-за слякоти чуть не целыми днями простаивали. Сырую-то пшеницу жать не будешь. В то утро вроде прояснило. Все спали, а я поднялся часов в шесть. На стареньком самосвале тогда работал, радиатор у него подтекал. Хотел подремонтировать. Воду выпустил* Когда ремонт закончил, пошел за водой, чтобы в радиатор залить. Черпанул из колодца и... кота вместе с водой достал.
-- Если воду из колодца для питья не применяли, зачем же после кота колодец потребовалось закрывать?
-- Побоялись, что кто-нибудь из людей так же, как кот, в него сыграет.
-- Такое могло случиться?
-- Запросто. Особенно ночью. Колодец-то не огорожен был.
Антон насторожился -- дело принимало другой оборот.
-- Вы сказали, что, когда вытащили кота, в колодце труп человека находиться не мог. Сразу после случая с котом колодец закрыли бревнами. Когда же в него труп попал?
-- Откуда я знаю,-- Столбов осторожно стряхнул в ладонь папиросный пепел, помолчал.-- Только колодец-то после кота закрыли не сразу, а, наверное, через неделю. Быть может, за это время кто и ухнул туда.
-- Через неделю?
-- Может, поменьше, но только не сразу. Помню, перед тем как закрыть бревнами, я в него самосвал земли ссылал.
-- Земли? Откуда?
-- Школу у нас строили, котлован под фундамент рыли. Бригадир приказал мне заехать на стройку, нагрузить экскаватором земли и засыпать колодец. Одну ездку сделал. Надо бы еще разок или два привезти, чтобы полностью засыпать, а у строителей, как на грех, экскаватор сломался. Тогда и решили бревнами сверху закрыть.
"Вот откуда в колодце всякий хлам. Но флотская пряжка, пуговица, кости человека?... Попали они с землей от школы или..." -- подумал Антон и спросил Столбова:
-- Вместе с землей кости могли попасть в колодец? Первый раз за время разговора Столбов улыбнулся, но улыбка эта получилась какой-то виноватой.
-- Если бы знал, что через столько лет попаду на допрос, перерыл бы в кузове всю землю, которую мне насыпали,-- сказал он.-- Но я уж этого не знал ни сном ни духом. Ухнули в кузов пару ковшей земли, привез ее к колодцу и шуранул туда. Самосвал ведь лопатой не разгружают.
-- Постарайтесь хоть что-нибудь еще припомнить,-- уже умоляюще попросил Антон.
-- Я ж говорю, не рассчитывал попасть на допрос. Антон поднялся из-за стола, подошел к окну и, глядя в него, сказал:
-- Это не допрос. Мне хочется узнать ваше предположение, как человеческие кости могли попасть в колодец?
-- Какое может быть предположение. Убивать у нас некому. Разве, какой прохожий по пьянке свалился... Только я, например, не помню, чтобы у нас в округе кто-то бесследно терялся.-- Столбов отогнул рукав комбинезона, посмотрел на часы.-- Ехать, вообще-то, мне надо. Затянул с ремонтом, председатель и так уж сердится.
Легок на помине, в кабинет заявился Чернышев. Разведя руками, он с упреком уставился на Столбова:
-- Витька, голубчик, ты уедешь сегодня или нет?
-- Я что? Я хоть сейчас...-- Столбов взглянул на Антона.
-- Все еще не переговорили? -- Чернышев устало опустился на свое место за столом.-- Ох, заждались нашей помощи соседи. У вас еще надолго разговор?
-- У меня все,-- сказал Антон.-- Пусть едет. Столбов быстро поднялся, подошел к двери и на секунду задержался, будто хотел что-то сказать.
-- Поехали, голубчик, поехали,-- нетерпеливо махнул ему Чернышев.-- Да, смотри, не подведи наших. Работай как дома!
-- Когда я подводил? -- хмуро проговорил Столбов и вышел.
-- Толковый парень,-- кивнул в сторону двери Чернышев.-- Не вовремя только жениться надумал, сенокос на носу, а он свадьбу затевает
-- Уж очень неразговорчивый,-- заметил Антон.
-- Это точно. Разговор из него хоть клещами вытягивай. Еще один такой "говорун" у нас есть. Сенька Щелчков -- шофер, который сегодня нас возил. Правда, тот, как испорченный электрозвонок: трезвого не включишь, пьяного не выключишь. Ну, Сенька понятно -- на трезвую голову своего заикания стесняется, а этот складно говорить умеет. Как-то на общем собрании подзавелся. Так, скажу тебе, такую речугу закатил, что все рты пораскрывали! А пока не заведется, молчит. Хорошо -- молчит, плохо -- тоже молчит,--Чернышев устало потер виски.-- Что вытянул из него?
-- Воду, оказывается, из колодца для питья не брали...
-- Как не брали?
-- Плесневелая была,-- словами Столбова ответил Антон и коротко пересказал содержание разговора.
Чернышев долго сидел молча, тер белые от седины виски, словно у него сильно болела голова.
-- Это для меня новость,-- наконец сказал он.-- А кто давал команду землей колодец засыпать?
-- Говорит, бригадир.
-- Ведерников? Вот хрыч -- мне ни слова об этом. Чернышев задумался, и Антон услышал, как нудно бьется об оконное стекло крупная муха. Тяжесть несбывшейся надежды навалилась на Антона. Еще утром хотелось взяться за сложное дело, которого ждал с первого дня работы. Вспомнилось, как после разговора с подполковником радостно екнуло сердце, как боялся, что за расследование возьмется Кайров. Утром казалось, стоит приехать в Ярское, ухватиться за конец ниточки, и пойдет, и пойдет распутываться клубок забывшегося от времени преступления. Вместо этого -- день проходит, а ни ниточки, ни клубка и в помине нет. Сплошной туман. Кости пожелтевшие, может, им сто лет в субботу будет. Упоминал же Кайров подобный случай. Опять же --флотская пряжка, пуговица с якорем...
-- Маркел Маркелович,-- Антон резко повернулся к Чернышеву.-- У вас в селе есть бывшие моряки?
Чернышев задумался.
-- Вроде бы нет. Танкисты есть, саперы, ракетчики,-- начал перечислять он.-- Пехоты -- царицы полей полно. Даже летчик есть -- сын бригадира Ведерникова, а моряков не могу припомнить. Нет у нас моряков.
-- Значит, пряжка и пуговица не с землей от школы в колодец попали?
-- Этого утверждать не могу. После Отечественной войны у нас каких только пряжек и пуговиц не было! Фронтовики этих сувениров полным-полно навезли. И не только пряжки да пуговицы. У Ведерникова, помнится, года четыре на огородном пугале эсэсовские мундир и фуражка при всех регалиях красовались,-- Чернышев улыбнулся.-- Все птицы ведерниковский огород стороной облетали.
Появившееся внезапно у Антона предположение отпало так же быстро, как возникло.
5. Граф-Булочкин
Рабочий день еще не начался, и, как всегда в такие часы, в райотделе было тихо и прохладно. "План следствия",-- отчетливо написал на чистом листе Антон, аккуратно подчеркнул заголовок и вспомнил где-то вычитанное, как один из маститых писателей, положив перед собою чистый лист бумаги для нового романа, испытывал ужас от предстоящей работы. "Писателю было проще, он мог писать свои романы десятилетиями, а расследование -- душа винтом -- надо закончить в установленный законом срок",-- подумал Антон, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер Бориса Медникова. Несмотря на ранний час, Медников был на работе, но утешить ничем не мог -- заключение областной экспертизы раньше трех дней и ждать было нечего.
Без пяти девять позвонила секретарь начальника райотдела, пригласила на оперативное совещание. На всякий случай Антон завернул в бумагу пуговицу и пряжку, взял их с собой и вышел из кабинета. В коридоре столкнулся с инспектором уголовного розыска Славой Голубевым -- он тоже спешил на совещание. Крепко пожав Антону руку, Голубев спросил:
-- Говорят, серьезное дело получил?
-- Зря не скажут...
-- Ты вот вчера в отъезде был, а мы тут комсомольское собрание провели,-- обычной своей скороговоркой зачастил Голубев.-- Обсуждали вопрос солидарности. Постановили: в трудных делах помогать друг другу. Так сказать, коллективом трудные дела тянуть. Коллектив -- это сила! Согласен? Так что ты давай, если помощь нужна, не стесняйся и говори.
-- Пока ничего не надо.
-- Смотри, как говорится...-- Голубев весело подмигнул.-- Чтобы после разговоров не было.
Народу в кабинете начальника райотдела набилось битком, собрались даже участковые. Сидели, переговариваясь. Подполковник что-то сосредоточенно читал.
Найдя с трудом свободные стулья, Антон тихо шепнул Голубеву на ухо:
-- Пора начинать, мы пришли.
Голубев не понял шутки, оглядел присутствующих и так же тихо ответил:
-- Кайрова нет. Вот педант -- ровно в девять явится.
Антон посмотрел на часы и стал следить, как минутная стрелка заканчивает свой круг. Едва она коснулась последнего деления, дверь тихо отворилась и в кабинет вошел Кайров -- чисто выбритый, щеголеватый. Прошел через кабинет, кивнул всем и молча сел на свое излюбленное место, у стола начальника. Подполковник оторвался от чтения, обвел собравшихся взглядом и заговорил:
-- Я собрал вас ненадолго. Областное управление разыскивает одного залетного рецидивиста. Предполагают, что он причастен к убийству женщины, личность которой пока не установлена. Убийство совершено в Новосибирске. Подробную ориентировку на разыскиваемого пришлют завтра, а пока сообщаю вам основные приметы. Рост -- метр семьдесят, сухощав, густые рыжие волосы, лицо горбоносое, смуглое, с признаками наркомании.
-- Есть предположение, что появится у нас? -- спросил Слава Голубев.
-- Уже появился. Вчера в полночь был на квартире главврача районной больницы и требовал наркотика,-- подполковник помолчал.-- Учтите, рецидивист не районного масштаба. Прикатил не то из Одессы, не то из Ростова-на-Дону. По последним сведениям, имеет паспорт на фамилию Булочкина, кличка --Граф,-он заглянул в листок, который до этого читал.-- Я распределил между всеми объекты для наблюдения.
Антону досталась городская аптека, Славе Голубеву -- участок, прилегающий к железнодорожному вокзалу, и сам вокзал.
Перед тем, как закончить оперативку, подполковник попросил Кайрова и Антона остаться. Когда они остались в кабинете втроем, спросил:
-- Что вчера выездил, Бирюков?
-- Почти ничего, товарищ подполковник.
-- Почему не позвонил из Ярского? Я же просил тебя.
-- Нечего было докладывать.
Антон покраснел. "Первое замечание уже схлопотал",-- отметил он про себя, подал подполковнику завернутые в бумагу пряжку и пуговицу и стал рассказывать о проведенном в Ярском дне.
-- Ведерникова следовало допросить,-- разглядывая пряжку, сказал подполковник.-- Почему он тянул с закрытием колодца? Это же явное нарушение техники безопасности, подсудное дело.
-- Я полагал, что надо дождаться заключения медицинской экспертизы, и уж после того, если будут основания, возбуждать уголовное дело. Преждевременным допросом побоялся насторожить бригадира.
-- М-мда...-- густые брови подполковника хмуро сошлись у переносицы.--На будущее запомни, если я прошу информировать о ходе дела, то это вызвано не праздным любопытством или мелочной опекой. У меня нет привычки опекать следственное отделение и уголовный розыск, но чем занимаются мои сотрудники -- я должен знать,-- подполковник повернулся к Кайрову.-- "Так, капитан?
Кайров утвердительно наклонил голову. Подполковник показал ему пряжку:
-- Что об этом думаешь?
-- По всей вероятности, случай аналогичен тому, когда при раскорчевке поля в колхозе "Гранит" разрыли старую могилку. Помните?
-- А если преднамеренное убийство?
-- Надо расследовать,-- пожав плечами, ответил Кайров.
-- Кому поручим?
-- Поручите мне, товарищ подполковник,-- непроизвольно вырвалось у Антона.
-- Вот оптимист! -- Кайров засмеялся.-- Строгача за просрочку схватишь -- куда твоя бодрость денется.
Подполковник строго посмотрел на него:
-- Не надо строгачами запугивать подчиненных, капитан.
-- Я не запугиваю, Николай Сергеевич,-- Кайров, будто подчеркивая перед Антоном близость отношений с подполковником, назвал его по имени-отчеству,--Я лишь хочу предупредить Бирюкова, чтобы не рассчитывал на легкий успех. Распутать такое дело даже опытному криминалисту нелегко, а Бирюкову тем более. Опыт у него не ахти какой.
-- Да... Спустя рукава тут ничего не добьешься,-- согласился подполковник, повертел в руках пряжку и вдруг ободряюще подмигнул Антону: --Что касается опыта, то это дело наживное. Кстати,-- вдруг вспомнил он,--труп женщины, о которой я упоминал на оперативном совещании, был сброшен в канализационный колодец.
Подполковник аккуратно завернул в бумагу пуговицу и пряжку, передал их Антону и посоветовал:
-- Сходи-ка в военкомат и выпиши там все адреса моряков, которые живут в нашем районе.
Из кабинета подполковника Кайров вышел первым. Пройдя по коридору несколько шагов, он обернулся к идущему следом Антону и сочувствующе сказал:
-- Взял ты, родной мой, на себя обузу. Но это к лучшему: оскомину набьешь -- поумнеешь.
С улыбкой сказал Кайров, вроде бы не в упрек, но на душе у Антона вдруг стало муторно, противно заворочалось сомнение. Захотелось вернуться к подполковнику и сказать, что, мол, сдуру напросился на непосильное дело. Однако тут же заговорило самолюбие: зря, что ли, в институте учился? Нет опыта... Опыт -- дело наживное, как сказал подполковник. Правильно сказал! Надо гореть на работе в хорошем смысле этого слова, а не тлеть, как тлеет Кайров. Все у него без сучка, без задоринки -- никакого интереса! "Нет, капитан, кровь из носа, а тайну старого колодца разгадаю",-- упрямо решил Антон.
Он сел за свой стол и, энергично придвинув к себе телефон, стал звонить в аптеку -- не появлялся ли там Граф-Булочкин?
Управляющий аптеки, узнав, что звонят из милиции, заволновался.
-- Знаете,-- не дослушав Антона, заговорил он,-- вчера, перед самым закрытием, этот гражданин взял у нас по рецепту пять пробирок с таблетками мепробамата.
-- Не заметили, куда он направился из аптеки? -- спросил Антон, словно это имело какое-то значение.
-- К сожалению, нет. Хотя посетитель сразу показался мне странным. Этакая неприятная рожа наркомана. Дрожащие руки, землистый цвет лица, глаза мутные и все такое...
-- С какой целью применяют мепробамат?
-- Это лекарство импортного производства. Рекомендуется для успокоения нервной системы при сильных волнениях. Доза: по одной-две таблетки на прием.
-- Зачем же ему так много понадобилось?
-- Видимо, глушит возбужденные нервы. Этим-то он и привлек мое внимание.
-- Кем выписан рецепт?
-- Областной поликлиникой. На фамилию... не то Бубликов, не то Булочкин.
Сомнений не оставалось. Попросив управляющего, если где-то встретит странного посетителя, немедленно сообщить дежурному милиции, Антон на всякий случай позвонил в больницу, затем переговорил со всеми заведующими медицинскими пунктами, номера телефонов которых были в справочнике. Ни к кому из них Граф-Булочкин не наведывался. Незаметно промахнуло полдня. Перед обедом Антон заглянул к дежурному. У телефона скучающе сидел Слава Голубев.
-- Ничего пока нет,-- ответил он на вопрос.-- Да и вряд ли этот "граф" днем объявится. Думаешь, он дурак? Кстати, знаешь, сколько было случаев, когда областные работники зевали преступников, а наши брали их как сусликов! Видел, как сегодня подполковник всех на ноги поднял? А коллектив -- это сила! Согласен?
-- Точно, Славочка,-- Антон улыбнулся.-- Ну, я пошел на обед, а потом -- прямо в военкомат.
Военком -- худощавый, с большими залысинами майор, выслушав Антона, спросил:
-- И милицию что-то к морякам потянуло?
-- Почему -- и милицию? -- сделав ударение на "и", в свою очередь, задал вопрос Антон.-- Разве еще кто интересовался моряками?
-- Вчера один гражданин моряка Юру искал.
-- Что за гражданин?
-- Кто его знает. Мы не милиция, паспорта не проверяем.
-- Для чего ему этот Юра потребовался?
-- Давние друзья, сказал. Только фамилию вспомнить не мог. Хотел его в вытрезвитель направить, да некогда было. Заявился -- лыка не вяжет,--военком открыл картотеку.-- Тебе всех моряков или тоже Юру?
-- Всех.
-- Всех так всех. У нас их не густо.
Военком пересчитал и подал Антону восемь учетных карточек. "Гаврилов Иннокентий Иванович. Воинское звание "мичман",-- прочитал Антон в одной и заглянул в графу "Домашний адрес", чтобы убедиться, тот ли это Гаврилов, который "распечатывал" молокососам носы. Адрес совпадал. Антон вспомнил рослую фигуру Гаврилова с огненно-рыжей шевелюрой и усмехнулся тому, как иногда случай сводит людей.
Ни один из моряков не жил ни в Ярском, ни даже близко от него. Не было среди них и с именем Юра. Вздохнув, Антон отложил последнюю карточку, задумался, и вдруг, по необъяснимой ассоциации, рядом с Гавриловым возник рыжеволосый Граф-Булочкин, каким он представлялся по словесному портрету, сделанному подполковником на утреннем оперативном совещании.
-- Скажите, товарищ майор,-- обратился Антон к военкому,-- как выглядел этот... который моряка Юру искал?
-- Худой, длинный,-- занимаясь своими делами, ответил военком.--Собственно, я к нему не приглядывался.
-- А волосы у него какие?
-- Густые... по-моему, рыжеватые,-- военком не сдержал любопытства: --А что случилось?
-- Областное управление разыскивает опасного рецидивиста. Похоже, он-то и наведывался к вам.
-- Что ж вы раньше молчали?! -- возмутился военком.-- Милиция называется. Я бы его под пистолетом привел!
-- Сами только сегодня утром узнали,-- виновато сказал Антон.
-- Плохо ваша служба работает, коль этот гастролер вас опережает,--военком досадливо рубанул рукой воздух.-- Как сердце чувствовало! Уже было трубку телефона взял, чтобы вызвать патруль из вытрезвителя, а потом думаю, пусть катится на все четыре стороны,-- и в сердцах ругнул себя: -- Вот шляпа!
Весь остаток дня Антон пытался логически обосновать связь между Графом-Булочкиным, моряком Юрой, флотской пряжкой, пуговицей и колодцем. Раздумывая, чертил на бумаге кружки и стрелки. От кружка "Граф" стрелка упиралась в кружок "Юра", затем в "Пряжку, пуговицу" и ныряла в "Колодец". Первый и последние кружки Антон обвел жирными линиями, а кружок "Юра" --пунктиром. Моряка с таким именем в районе не было, но он должен быть, коль его ищет Булочкин. Следовательно...
Резко звякнул телефон -- подполковник срочно приглашал к себе. Едва Антон вошел в его кабинет, как он спросил:
-- Предполагаешь, Булочкин был в военкомате?
-- Так точно.
-- Сейчас мне звонил военком. Оказывается, этот рыжий тип ищет в нашем районе какого-то моряка не первый раз. В прошлом или позапрошлом году --точно военком не помнит -- он уже был у них с подобным же вопросом.
-- Ребус какой-то,-- сказал Антон.
-- Уголовному розыску сплошь и рядом с подобными ребусами приходится сталкиваться. Иногда такая шарада подзакрутится...-- подполковник открыл коробку "Казбека", постучал по ней папиросой и неторопливо прикурил.--Насколько мне известно, закоренелые наркоманы не употребляют спиртного. Булочкин -- наркоман, а в военкомат пришел пьяным. Упускать его нельзя. Вполне возможно, что этот "граф" окажется необходимой для нас ниточкой от колодца. Настораживает меня флотская пряжка, пуговица и... моряк Юра.
-- Я только что об этом думал,-- опять сказал Антон и передал содержание разговора с управляющим аптекой.
-- Выходит, неладно у Графа с нервами,-- подполковник стряхнул с папиросы пепел, помолчал.-- Хотя наркоманы, как и алкоголики, изобретательны до удивительности. Не глотает ли Булочкин мепробамат вместо наркотика?...
С работы Антон уходил поздно. В комнате дежурного У телефона подремывал Слава Голубев. О Булочкине новых сведений не поступило.
6. Заключение экспертизы
Гаврилов явился в райотдел по повестке Славы Голубева, которому Кайров передал дело о "распечатанных" носах, но Антон, встретив его в коридоре, пригласил в свой кабинет, чтобы выяснить, не знает ли бывший мичман кого из моряков по имени Юра. От Гаврилова на три версты несло перегаром, и по кумачовому, с маслеными глазами лицу было видно, что, несмотря на раннее время, бывший моряк успел изрядно опохмелиться.
О флотской службе Гаврилов заговорил охотно. Знакомых моряков у него было "тысяча и один". Были среди них и Юры, но никакого отношения к району они не имели. На флоте, включая срочную службу, Гаврилов "оттрубил" пятнадцать лет, а после демобилизации уже четвертый год "тянул лямку" по снабженческой части в райпотребсоюзе. С пьяной откровенностью он признался, что демобилизовали его за "неумеренное употребление антигрустина".
-- Судя по вашему поведению, урок, как говорится, не пошел вам впрок,--усмехнулся Антон и строго добавил:-- Надо исправляться, мичман.
-- Горбатого могила исправит,-- басом прогудел Гаврилов и громко расхохотался, будто невесть как удачно сострил.
-- В могиле исправляться поздно.
-- А сейчас рано. У нас же, снабженцев, как? Не подмажешь -- не достанешь. А когда мажешь, и сам намажешься.
-- Это до поры до времени. Попадете на глаза начальству...
-- Начальству что? Ему давай-давай! Мы ж, снабженцы, как шахтеры,--Гаврилов опять захохотал.-- Можно сказать, из-под земли достаем.
Беседу прервал телефонный звонок -- начальник райотдела приглашал к себе. Проводив Гаврилова, Антон подошел к окну и закрыл форточку. По стеклу барабанили крупные дождевые капли.
В кабинете начальника, кроме подполковника Гладышева, сосредоточенно читающего какой-то листок, сидел Борис Медников.
-- Испортилась погодка,-- пожав его влажную от дождя руку, сказал Антон.-- Не размок, пока к нам шел?
-- Не сахарный,-- равнодушно проговорил Медников и покосился на коробку "Казбека", лежащую у подполковника на столе.-- У нас дождик, как слеза, чистый. А вот мне приходилось читать, что над Лондоном постоянно висит смог. Чуть всевышний побрызгает, и на тебя будто ведро разведенной сажи вылили.
Подполковник дочитал обратную сторону листа и стал закуривать. Заметив просящий взгляд Медникова, подвинул к нему коробку "Казбека". Медников прижег папиросу, блаженно затянулся и, поперхнувшись дымом, надсадно закашлял.
_ Не торопись, Боря,-- посоветовал Антон.
-- Угощают чем попало...-- вытирая появившиеся от кашля слезы, с упреком сказал Медников.-- Кто "Памир" подсунет, кто -- "Казбек".
Подполковник засмеялся, опять взял бумагу, которую только что читал, и подал ее Антону. Уже мельком взглянув на текст, Антон понял, что это заключение медицинской экспертизы.
Большую часть текста занимали служебные титулы экспертов, перечисление представленного на экспертизу. Само же заключение было лаконичным. Найденные в колодце кости скелета принадлежали мужчине возраста двадцати пяти --тридцати лет, роста -- приблизительно один метр семьдесят сантиметров, физически хорошо развитому. Из характерных примет указывались два вставных передних зуба и старая травма голеностопного сустава правой ноги, на которую при ходьбе мужчина должен был прихрамывать. Особо отмечался пролом черепа. Но эксперты не смогли установить, произошел он до смерти или после. Кости пролежали в колодце около шести-семи лет. Труп был засыпан теплой влажной землей, поэтому быстро разложился.
-- В каком колодце? -- Столбов нахмурился, достал из кармана пачку "Беломора".-- Никакого кота я не обнаруживал.
-- У культстана,-- подсказал Антон.
-- У культстана?...-- Столбов открыто посмотрел Антону в глаза, спокойно прикурил и, потупившись, стал сосредоточенно разглядывать свои новенькие кирзовые сапоги.-- Сто лет я там не был. Не пойму, чего вы от меня хотите?
Сказал именно "хотите", а не "хочете", как говорят многие. "Кажется, грамотный парень",-- подумал Антон и попросил:
-- Не торопитесь с ответом, припомните.
-- Нечего мне припоминать, никаких котов я не доставал.
"Соврал болтливый старик",-- с неприязнью подумал Антон об Егоре Кузьмиче Стрельникове, но решил не отступать от намеченного плана.
-- Мне известно, что осенью шестьдесят шестого года, точнее --тринадцатого сентября, вы достали из колодца у культстана дохлого кота,--упрямо повторил он.
-- Осенью шестьдесят шестого?... -- Столбов посмотрел исподлобья.-- Я про то уж забыл. Думал, недавнее что пытаете. Ну, было такое.
Антон повеселел.
-- Расскажите, как это произошло.
-- Что тут рассказывать? Утром зачерпнул воды из колодца и вместе с ней дохлого кота вытащил.
-- Видел это кто-нибудь из колхозников?
-- Вроде все видели, кто на культстане был. Столбов отвечал грубовато. Прежде чем ответить,
жевал мундштук папиросы, думал, будто взвешивал каждое слово. Разговор явно ему не нравился. Антон подметил это и решил, что называется, "ударить напрямую".
-- Вчера из колодца кости человека подняли...
"Удар" не произвел на Столбова ни малейшего впечатления. По-прежнему сосредоточенно рассматривая сапоги, он с ухмылкой равнодушно спросил:
-- Ну, а кот здесь при чем?
-- Мог ли в колодце оказаться незамеченным труп человека, когда вы достали оттуда кота?
-- Нет, конечно,-- Столбов опять ухмыльнулся и пояснил:-- Я бы тогда воды не зачерпнул, ее там с гулькин нос было.
-- А сам колодец каким был?
-- Колодец как колодец. В лопухах весь. Бадья деревянная всегда рядом стояла. Воды, говорю, в нем мало было, да и та для питья не годилась.
Для Антона это уже было новым.
-- Почему? -- быстро спросил он.
-- Плесневелая была. Колодец-то еще при царе Горохе вырыли. С тех пор ни разу не чистили, вот вода и зацвела в нем. Брали ее только для заправки тракторов и машин да так... например, пол в культстане помыть или еще что-нибудь. А за питьевой водой уж сколько лет ходили к роднику.
-- Вы для чего в тот раз воду доставали? -- Антон нетерпеливо постучал по столу пальцами.-- Припоминайте детали, подробности.
-- Помню, с вечера дождь начался. Холод. Средина сентября стояла. Убирали пшеницу, помню...
-- Там же клеверное поле,-- перебил Антон.
-- Клевер лет пять как высеяли, а в шестьдесят шестом, точно помню, пшеница была,-- уточнил Столбов и, как ни в чем не бывало, продолжил: --Осень тогда дождила, из-за слякоти чуть не целыми днями простаивали. Сырую-то пшеницу жать не будешь. В то утро вроде прояснило. Все спали, а я поднялся часов в шесть. На стареньком самосвале тогда работал, радиатор у него подтекал. Хотел подремонтировать. Воду выпустил* Когда ремонт закончил, пошел за водой, чтобы в радиатор залить. Черпанул из колодца и... кота вместе с водой достал.
-- Если воду из колодца для питья не применяли, зачем же после кота колодец потребовалось закрывать?
-- Побоялись, что кто-нибудь из людей так же, как кот, в него сыграет.
-- Такое могло случиться?
-- Запросто. Особенно ночью. Колодец-то не огорожен был.
Антон насторожился -- дело принимало другой оборот.
-- Вы сказали, что, когда вытащили кота, в колодце труп человека находиться не мог. Сразу после случая с котом колодец закрыли бревнами. Когда же в него труп попал?
-- Откуда я знаю,-- Столбов осторожно стряхнул в ладонь папиросный пепел, помолчал.-- Только колодец-то после кота закрыли не сразу, а, наверное, через неделю. Быть может, за это время кто и ухнул туда.
-- Через неделю?
-- Может, поменьше, но только не сразу. Помню, перед тем как закрыть бревнами, я в него самосвал земли ссылал.
-- Земли? Откуда?
-- Школу у нас строили, котлован под фундамент рыли. Бригадир приказал мне заехать на стройку, нагрузить экскаватором земли и засыпать колодец. Одну ездку сделал. Надо бы еще разок или два привезти, чтобы полностью засыпать, а у строителей, как на грех, экскаватор сломался. Тогда и решили бревнами сверху закрыть.
"Вот откуда в колодце всякий хлам. Но флотская пряжка, пуговица, кости человека?... Попали они с землей от школы или..." -- подумал Антон и спросил Столбова:
-- Вместе с землей кости могли попасть в колодец? Первый раз за время разговора Столбов улыбнулся, но улыбка эта получилась какой-то виноватой.
-- Если бы знал, что через столько лет попаду на допрос, перерыл бы в кузове всю землю, которую мне насыпали,-- сказал он.-- Но я уж этого не знал ни сном ни духом. Ухнули в кузов пару ковшей земли, привез ее к колодцу и шуранул туда. Самосвал ведь лопатой не разгружают.
-- Постарайтесь хоть что-нибудь еще припомнить,-- уже умоляюще попросил Антон.
-- Я ж говорю, не рассчитывал попасть на допрос. Антон поднялся из-за стола, подошел к окну и, глядя в него, сказал:
-- Это не допрос. Мне хочется узнать ваше предположение, как человеческие кости могли попасть в колодец?
-- Какое может быть предположение. Убивать у нас некому. Разве, какой прохожий по пьянке свалился... Только я, например, не помню, чтобы у нас в округе кто-то бесследно терялся.-- Столбов отогнул рукав комбинезона, посмотрел на часы.-- Ехать, вообще-то, мне надо. Затянул с ремонтом, председатель и так уж сердится.
Легок на помине, в кабинет заявился Чернышев. Разведя руками, он с упреком уставился на Столбова:
-- Витька, голубчик, ты уедешь сегодня или нет?
-- Я что? Я хоть сейчас...-- Столбов взглянул на Антона.
-- Все еще не переговорили? -- Чернышев устало опустился на свое место за столом.-- Ох, заждались нашей помощи соседи. У вас еще надолго разговор?
-- У меня все,-- сказал Антон.-- Пусть едет. Столбов быстро поднялся, подошел к двери и на секунду задержался, будто хотел что-то сказать.
-- Поехали, голубчик, поехали,-- нетерпеливо махнул ему Чернышев.-- Да, смотри, не подведи наших. Работай как дома!
-- Когда я подводил? -- хмуро проговорил Столбов и вышел.
-- Толковый парень,-- кивнул в сторону двери Чернышев.-- Не вовремя только жениться надумал, сенокос на носу, а он свадьбу затевает
-- Уж очень неразговорчивый,-- заметил Антон.
-- Это точно. Разговор из него хоть клещами вытягивай. Еще один такой "говорун" у нас есть. Сенька Щелчков -- шофер, который сегодня нас возил. Правда, тот, как испорченный электрозвонок: трезвого не включишь, пьяного не выключишь. Ну, Сенька понятно -- на трезвую голову своего заикания стесняется, а этот складно говорить умеет. Как-то на общем собрании подзавелся. Так, скажу тебе, такую речугу закатил, что все рты пораскрывали! А пока не заведется, молчит. Хорошо -- молчит, плохо -- тоже молчит,--Чернышев устало потер виски.-- Что вытянул из него?
-- Воду, оказывается, из колодца для питья не брали...
-- Как не брали?
-- Плесневелая была,-- словами Столбова ответил Антон и коротко пересказал содержание разговора.
Чернышев долго сидел молча, тер белые от седины виски, словно у него сильно болела голова.
-- Это для меня новость,-- наконец сказал он.-- А кто давал команду землей колодец засыпать?
-- Говорит, бригадир.
-- Ведерников? Вот хрыч -- мне ни слова об этом. Чернышев задумался, и Антон услышал, как нудно бьется об оконное стекло крупная муха. Тяжесть несбывшейся надежды навалилась на Антона. Еще утром хотелось взяться за сложное дело, которого ждал с первого дня работы. Вспомнилось, как после разговора с подполковником радостно екнуло сердце, как боялся, что за расследование возьмется Кайров. Утром казалось, стоит приехать в Ярское, ухватиться за конец ниточки, и пойдет, и пойдет распутываться клубок забывшегося от времени преступления. Вместо этого -- день проходит, а ни ниточки, ни клубка и в помине нет. Сплошной туман. Кости пожелтевшие, может, им сто лет в субботу будет. Упоминал же Кайров подобный случай. Опять же --флотская пряжка, пуговица с якорем...
-- Маркел Маркелович,-- Антон резко повернулся к Чернышеву.-- У вас в селе есть бывшие моряки?
Чернышев задумался.
-- Вроде бы нет. Танкисты есть, саперы, ракетчики,-- начал перечислять он.-- Пехоты -- царицы полей полно. Даже летчик есть -- сын бригадира Ведерникова, а моряков не могу припомнить. Нет у нас моряков.
-- Значит, пряжка и пуговица не с землей от школы в колодец попали?
-- Этого утверждать не могу. После Отечественной войны у нас каких только пряжек и пуговиц не было! Фронтовики этих сувениров полным-полно навезли. И не только пряжки да пуговицы. У Ведерникова, помнится, года четыре на огородном пугале эсэсовские мундир и фуражка при всех регалиях красовались,-- Чернышев улыбнулся.-- Все птицы ведерниковский огород стороной облетали.
Появившееся внезапно у Антона предположение отпало так же быстро, как возникло.
5. Граф-Булочкин
Рабочий день еще не начался, и, как всегда в такие часы, в райотделе было тихо и прохладно. "План следствия",-- отчетливо написал на чистом листе Антон, аккуратно подчеркнул заголовок и вспомнил где-то вычитанное, как один из маститых писателей, положив перед собою чистый лист бумаги для нового романа, испытывал ужас от предстоящей работы. "Писателю было проще, он мог писать свои романы десятилетиями, а расследование -- душа винтом -- надо закончить в установленный законом срок",-- подумал Антон, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер Бориса Медникова. Несмотря на ранний час, Медников был на работе, но утешить ничем не мог -- заключение областной экспертизы раньше трех дней и ждать было нечего.
Без пяти девять позвонила секретарь начальника райотдела, пригласила на оперативное совещание. На всякий случай Антон завернул в бумагу пуговицу и пряжку, взял их с собой и вышел из кабинета. В коридоре столкнулся с инспектором уголовного розыска Славой Голубевым -- он тоже спешил на совещание. Крепко пожав Антону руку, Голубев спросил:
-- Говорят, серьезное дело получил?
-- Зря не скажут...
-- Ты вот вчера в отъезде был, а мы тут комсомольское собрание провели,-- обычной своей скороговоркой зачастил Голубев.-- Обсуждали вопрос солидарности. Постановили: в трудных делах помогать друг другу. Так сказать, коллективом трудные дела тянуть. Коллектив -- это сила! Согласен? Так что ты давай, если помощь нужна, не стесняйся и говори.
-- Пока ничего не надо.
-- Смотри, как говорится...-- Голубев весело подмигнул.-- Чтобы после разговоров не было.
Народу в кабинете начальника райотдела набилось битком, собрались даже участковые. Сидели, переговариваясь. Подполковник что-то сосредоточенно читал.
Найдя с трудом свободные стулья, Антон тихо шепнул Голубеву на ухо:
-- Пора начинать, мы пришли.
Голубев не понял шутки, оглядел присутствующих и так же тихо ответил:
-- Кайрова нет. Вот педант -- ровно в девять явится.
Антон посмотрел на часы и стал следить, как минутная стрелка заканчивает свой круг. Едва она коснулась последнего деления, дверь тихо отворилась и в кабинет вошел Кайров -- чисто выбритый, щеголеватый. Прошел через кабинет, кивнул всем и молча сел на свое излюбленное место, у стола начальника. Подполковник оторвался от чтения, обвел собравшихся взглядом и заговорил:
-- Я собрал вас ненадолго. Областное управление разыскивает одного залетного рецидивиста. Предполагают, что он причастен к убийству женщины, личность которой пока не установлена. Убийство совершено в Новосибирске. Подробную ориентировку на разыскиваемого пришлют завтра, а пока сообщаю вам основные приметы. Рост -- метр семьдесят, сухощав, густые рыжие волосы, лицо горбоносое, смуглое, с признаками наркомании.
-- Есть предположение, что появится у нас? -- спросил Слава Голубев.
-- Уже появился. Вчера в полночь был на квартире главврача районной больницы и требовал наркотика,-- подполковник помолчал.-- Учтите, рецидивист не районного масштаба. Прикатил не то из Одессы, не то из Ростова-на-Дону. По последним сведениям, имеет паспорт на фамилию Булочкина, кличка --Граф,-он заглянул в листок, который до этого читал.-- Я распределил между всеми объекты для наблюдения.
Антону досталась городская аптека, Славе Голубеву -- участок, прилегающий к железнодорожному вокзалу, и сам вокзал.
Перед тем, как закончить оперативку, подполковник попросил Кайрова и Антона остаться. Когда они остались в кабинете втроем, спросил:
-- Что вчера выездил, Бирюков?
-- Почти ничего, товарищ подполковник.
-- Почему не позвонил из Ярского? Я же просил тебя.
-- Нечего было докладывать.
Антон покраснел. "Первое замечание уже схлопотал",-- отметил он про себя, подал подполковнику завернутые в бумагу пряжку и пуговицу и стал рассказывать о проведенном в Ярском дне.
-- Ведерникова следовало допросить,-- разглядывая пряжку, сказал подполковник.-- Почему он тянул с закрытием колодца? Это же явное нарушение техники безопасности, подсудное дело.
-- Я полагал, что надо дождаться заключения медицинской экспертизы, и уж после того, если будут основания, возбуждать уголовное дело. Преждевременным допросом побоялся насторожить бригадира.
-- М-мда...-- густые брови подполковника хмуро сошлись у переносицы.--На будущее запомни, если я прошу информировать о ходе дела, то это вызвано не праздным любопытством или мелочной опекой. У меня нет привычки опекать следственное отделение и уголовный розыск, но чем занимаются мои сотрудники -- я должен знать,-- подполковник повернулся к Кайрову.-- "Так, капитан?
Кайров утвердительно наклонил голову. Подполковник показал ему пряжку:
-- Что об этом думаешь?
-- По всей вероятности, случай аналогичен тому, когда при раскорчевке поля в колхозе "Гранит" разрыли старую могилку. Помните?
-- А если преднамеренное убийство?
-- Надо расследовать,-- пожав плечами, ответил Кайров.
-- Кому поручим?
-- Поручите мне, товарищ подполковник,-- непроизвольно вырвалось у Антона.
-- Вот оптимист! -- Кайров засмеялся.-- Строгача за просрочку схватишь -- куда твоя бодрость денется.
Подполковник строго посмотрел на него:
-- Не надо строгачами запугивать подчиненных, капитан.
-- Я не запугиваю, Николай Сергеевич,-- Кайров, будто подчеркивая перед Антоном близость отношений с подполковником, назвал его по имени-отчеству,--Я лишь хочу предупредить Бирюкова, чтобы не рассчитывал на легкий успех. Распутать такое дело даже опытному криминалисту нелегко, а Бирюкову тем более. Опыт у него не ахти какой.
-- Да... Спустя рукава тут ничего не добьешься,-- согласился подполковник, повертел в руках пряжку и вдруг ободряюще подмигнул Антону: --Что касается опыта, то это дело наживное. Кстати,-- вдруг вспомнил он,--труп женщины, о которой я упоминал на оперативном совещании, был сброшен в канализационный колодец.
Подполковник аккуратно завернул в бумагу пуговицу и пряжку, передал их Антону и посоветовал:
-- Сходи-ка в военкомат и выпиши там все адреса моряков, которые живут в нашем районе.
Из кабинета подполковника Кайров вышел первым. Пройдя по коридору несколько шагов, он обернулся к идущему следом Антону и сочувствующе сказал:
-- Взял ты, родной мой, на себя обузу. Но это к лучшему: оскомину набьешь -- поумнеешь.
С улыбкой сказал Кайров, вроде бы не в упрек, но на душе у Антона вдруг стало муторно, противно заворочалось сомнение. Захотелось вернуться к подполковнику и сказать, что, мол, сдуру напросился на непосильное дело. Однако тут же заговорило самолюбие: зря, что ли, в институте учился? Нет опыта... Опыт -- дело наживное, как сказал подполковник. Правильно сказал! Надо гореть на работе в хорошем смысле этого слова, а не тлеть, как тлеет Кайров. Все у него без сучка, без задоринки -- никакого интереса! "Нет, капитан, кровь из носа, а тайну старого колодца разгадаю",-- упрямо решил Антон.
Он сел за свой стол и, энергично придвинув к себе телефон, стал звонить в аптеку -- не появлялся ли там Граф-Булочкин?
Управляющий аптеки, узнав, что звонят из милиции, заволновался.
-- Знаете,-- не дослушав Антона, заговорил он,-- вчера, перед самым закрытием, этот гражданин взял у нас по рецепту пять пробирок с таблетками мепробамата.
-- Не заметили, куда он направился из аптеки? -- спросил Антон, словно это имело какое-то значение.
-- К сожалению, нет. Хотя посетитель сразу показался мне странным. Этакая неприятная рожа наркомана. Дрожащие руки, землистый цвет лица, глаза мутные и все такое...
-- С какой целью применяют мепробамат?
-- Это лекарство импортного производства. Рекомендуется для успокоения нервной системы при сильных волнениях. Доза: по одной-две таблетки на прием.
-- Зачем же ему так много понадобилось?
-- Видимо, глушит возбужденные нервы. Этим-то он и привлек мое внимание.
-- Кем выписан рецепт?
-- Областной поликлиникой. На фамилию... не то Бубликов, не то Булочкин.
Сомнений не оставалось. Попросив управляющего, если где-то встретит странного посетителя, немедленно сообщить дежурному милиции, Антон на всякий случай позвонил в больницу, затем переговорил со всеми заведующими медицинскими пунктами, номера телефонов которых были в справочнике. Ни к кому из них Граф-Булочкин не наведывался. Незаметно промахнуло полдня. Перед обедом Антон заглянул к дежурному. У телефона скучающе сидел Слава Голубев.
-- Ничего пока нет,-- ответил он на вопрос.-- Да и вряд ли этот "граф" днем объявится. Думаешь, он дурак? Кстати, знаешь, сколько было случаев, когда областные работники зевали преступников, а наши брали их как сусликов! Видел, как сегодня подполковник всех на ноги поднял? А коллектив -- это сила! Согласен?
-- Точно, Славочка,-- Антон улыбнулся.-- Ну, я пошел на обед, а потом -- прямо в военкомат.
Военком -- худощавый, с большими залысинами майор, выслушав Антона, спросил:
-- И милицию что-то к морякам потянуло?
-- Почему -- и милицию? -- сделав ударение на "и", в свою очередь, задал вопрос Антон.-- Разве еще кто интересовался моряками?
-- Вчера один гражданин моряка Юру искал.
-- Что за гражданин?
-- Кто его знает. Мы не милиция, паспорта не проверяем.
-- Для чего ему этот Юра потребовался?
-- Давние друзья, сказал. Только фамилию вспомнить не мог. Хотел его в вытрезвитель направить, да некогда было. Заявился -- лыка не вяжет,--военком открыл картотеку.-- Тебе всех моряков или тоже Юру?
-- Всех.
-- Всех так всех. У нас их не густо.
Военком пересчитал и подал Антону восемь учетных карточек. "Гаврилов Иннокентий Иванович. Воинское звание "мичман",-- прочитал Антон в одной и заглянул в графу "Домашний адрес", чтобы убедиться, тот ли это Гаврилов, который "распечатывал" молокососам носы. Адрес совпадал. Антон вспомнил рослую фигуру Гаврилова с огненно-рыжей шевелюрой и усмехнулся тому, как иногда случай сводит людей.
Ни один из моряков не жил ни в Ярском, ни даже близко от него. Не было среди них и с именем Юра. Вздохнув, Антон отложил последнюю карточку, задумался, и вдруг, по необъяснимой ассоциации, рядом с Гавриловым возник рыжеволосый Граф-Булочкин, каким он представлялся по словесному портрету, сделанному подполковником на утреннем оперативном совещании.
-- Скажите, товарищ майор,-- обратился Антон к военкому,-- как выглядел этот... который моряка Юру искал?
-- Худой, длинный,-- занимаясь своими делами, ответил военком.--Собственно, я к нему не приглядывался.
-- А волосы у него какие?
-- Густые... по-моему, рыжеватые,-- военком не сдержал любопытства: --А что случилось?
-- Областное управление разыскивает опасного рецидивиста. Похоже, он-то и наведывался к вам.
-- Что ж вы раньше молчали?! -- возмутился военком.-- Милиция называется. Я бы его под пистолетом привел!
-- Сами только сегодня утром узнали,-- виновато сказал Антон.
-- Плохо ваша служба работает, коль этот гастролер вас опережает,--военком досадливо рубанул рукой воздух.-- Как сердце чувствовало! Уже было трубку телефона взял, чтобы вызвать патруль из вытрезвителя, а потом думаю, пусть катится на все четыре стороны,-- и в сердцах ругнул себя: -- Вот шляпа!
Весь остаток дня Антон пытался логически обосновать связь между Графом-Булочкиным, моряком Юрой, флотской пряжкой, пуговицей и колодцем. Раздумывая, чертил на бумаге кружки и стрелки. От кружка "Граф" стрелка упиралась в кружок "Юра", затем в "Пряжку, пуговицу" и ныряла в "Колодец". Первый и последние кружки Антон обвел жирными линиями, а кружок "Юра" --пунктиром. Моряка с таким именем в районе не было, но он должен быть, коль его ищет Булочкин. Следовательно...
Резко звякнул телефон -- подполковник срочно приглашал к себе. Едва Антон вошел в его кабинет, как он спросил:
-- Предполагаешь, Булочкин был в военкомате?
-- Так точно.
-- Сейчас мне звонил военком. Оказывается, этот рыжий тип ищет в нашем районе какого-то моряка не первый раз. В прошлом или позапрошлом году --точно военком не помнит -- он уже был у них с подобным же вопросом.
-- Ребус какой-то,-- сказал Антон.
-- Уголовному розыску сплошь и рядом с подобными ребусами приходится сталкиваться. Иногда такая шарада подзакрутится...-- подполковник открыл коробку "Казбека", постучал по ней папиросой и неторопливо прикурил.--Насколько мне известно, закоренелые наркоманы не употребляют спиртного. Булочкин -- наркоман, а в военкомат пришел пьяным. Упускать его нельзя. Вполне возможно, что этот "граф" окажется необходимой для нас ниточкой от колодца. Настораживает меня флотская пряжка, пуговица и... моряк Юра.
-- Я только что об этом думал,-- опять сказал Антон и передал содержание разговора с управляющим аптекой.
-- Выходит, неладно у Графа с нервами,-- подполковник стряхнул с папиросы пепел, помолчал.-- Хотя наркоманы, как и алкоголики, изобретательны до удивительности. Не глотает ли Булочкин мепробамат вместо наркотика?...
С работы Антон уходил поздно. В комнате дежурного У телефона подремывал Слава Голубев. О Булочкине новых сведений не поступило.
6. Заключение экспертизы
Гаврилов явился в райотдел по повестке Славы Голубева, которому Кайров передал дело о "распечатанных" носах, но Антон, встретив его в коридоре, пригласил в свой кабинет, чтобы выяснить, не знает ли бывший мичман кого из моряков по имени Юра. От Гаврилова на три версты несло перегаром, и по кумачовому, с маслеными глазами лицу было видно, что, несмотря на раннее время, бывший моряк успел изрядно опохмелиться.
О флотской службе Гаврилов заговорил охотно. Знакомых моряков у него было "тысяча и один". Были среди них и Юры, но никакого отношения к району они не имели. На флоте, включая срочную службу, Гаврилов "оттрубил" пятнадцать лет, а после демобилизации уже четвертый год "тянул лямку" по снабженческой части в райпотребсоюзе. С пьяной откровенностью он признался, что демобилизовали его за "неумеренное употребление антигрустина".
-- Судя по вашему поведению, урок, как говорится, не пошел вам впрок,--усмехнулся Антон и строго добавил:-- Надо исправляться, мичман.
-- Горбатого могила исправит,-- басом прогудел Гаврилов и громко расхохотался, будто невесть как удачно сострил.
-- В могиле исправляться поздно.
-- А сейчас рано. У нас же, снабженцев, как? Не подмажешь -- не достанешь. А когда мажешь, и сам намажешься.
-- Это до поры до времени. Попадете на глаза начальству...
-- Начальству что? Ему давай-давай! Мы ж, снабженцы, как шахтеры,--Гаврилов опять захохотал.-- Можно сказать, из-под земли достаем.
Беседу прервал телефонный звонок -- начальник райотдела приглашал к себе. Проводив Гаврилова, Антон подошел к окну и закрыл форточку. По стеклу барабанили крупные дождевые капли.
В кабинете начальника, кроме подполковника Гладышева, сосредоточенно читающего какой-то листок, сидел Борис Медников.
-- Испортилась погодка,-- пожав его влажную от дождя руку, сказал Антон.-- Не размок, пока к нам шел?
-- Не сахарный,-- равнодушно проговорил Медников и покосился на коробку "Казбека", лежащую у подполковника на столе.-- У нас дождик, как слеза, чистый. А вот мне приходилось читать, что над Лондоном постоянно висит смог. Чуть всевышний побрызгает, и на тебя будто ведро разведенной сажи вылили.
Подполковник дочитал обратную сторону листа и стал закуривать. Заметив просящий взгляд Медникова, подвинул к нему коробку "Казбека". Медников прижег папиросу, блаженно затянулся и, поперхнувшись дымом, надсадно закашлял.
_ Не торопись, Боря,-- посоветовал Антон.
-- Угощают чем попало...-- вытирая появившиеся от кашля слезы, с упреком сказал Медников.-- Кто "Памир" подсунет, кто -- "Казбек".
Подполковник засмеялся, опять взял бумагу, которую только что читал, и подал ее Антону. Уже мельком взглянув на текст, Антон понял, что это заключение медицинской экспертизы.
Большую часть текста занимали служебные титулы экспертов, перечисление представленного на экспертизу. Само же заключение было лаконичным. Найденные в колодце кости скелета принадлежали мужчине возраста двадцати пяти --тридцати лет, роста -- приблизительно один метр семьдесят сантиметров, физически хорошо развитому. Из характерных примет указывались два вставных передних зуба и старая травма голеностопного сустава правой ноги, на которую при ходьбе мужчина должен был прихрамывать. Особо отмечался пролом черепа. Но эксперты не смогли установить, произошел он до смерти или после. Кости пролежали в колодце около шести-семи лет. Труп был засыпан теплой влажной землей, поэтому быстро разложился.