Чернышева Ната. Момент бури

   - До свидания. Может, мы еще встретимся.
   - Вот уж это навряд ли.
   Она пошла прочь, а я еще долго смотрел ей вслед. Красивая девушка. И очень несчастная.
   Они такие же, как мы. Точно такие же. Они испытывают те же эмоции, что и мы: боль, гнев, гордость, долг перед кланом и старшими родственниками, страдания и муки безответной любви. Это не врамены с их психологией пчелиных ульев. И не загадочные веганцы со своим почти запредельным, вызывающим ужас могуществом. Что с того, что сородичи Воркен сумели создать обширную галактическую державу, а мы до этого еще не доросли? Что с того, что их корабли способны практически мгновенно преодолевать межзвездные расстояния, а мы до такого фокуса еще не додумались? И что за разница, в конце-то концов, какие предки дали жизнь нашим расам - обезьяны или гигантские кошки. Они такие же, как и мы. Точно такие же. Мы можем разговаривать друг с другом. Мы можем понять друг друга. Тот, кто впервые назвал их "Чужие", был идиотом.
   Я вздохнул и полез в снегоход. Поспать надо, пожалуй…

15

   Но выспаться опять не удалось. Еще при разговоре с Воркен, с того самого момента, как я увидел брелок, сотворенный мною в прошлой жизни для Джейни, мою душу пронизало давящее предчувствие близкой беды. Было удивительно тоскливо и гадостно, такое отвратное состояние как нельзя лучше характеризуют слова "на душе кошки скребут". Вот именно, скребут, острыми-острыми когтями по свежевымытому стеклу… Кто хоть раз слышал такой звук, поймет.
   И снова нахлынули воспоминания. Город Чужих помог. Там, на Содатуме, у Ми-Грайонов был точно такой же город, только без защитного купола. Я помнил, как мерзко чувствовал себя там тогда. Не лучше, чем здесь сейчас.
   Хотя никто, в общем-то, меня не обижал. Даже от алой лихорадки вылечили. Им это оказалось раз плюнуть, несколько дней и нет заразы. Сволочи. Завезти инфекцию - это пожалуйста, а вакцину предоставить - Боже упаси, закон о культурном эмбарго запрещает. Нельзя, мол, диким варварам передавать технологии, до которых эти самые варвары еще не доросли…
    …Я неподвижно сидел на песке, прижавшись к холодному боку остывшего за ночь гигантского валуна… Воздух дышал предрассветным холодом, но на востоке по-прежнему царила чернильно-черная тьма, словно солнце не желало вставать в назначенный час. Ох, и плохо же мне было! Так плохо, что и словами не передать. Беспросветная тоска давила гнетом глухой тишины. И даже когда вплелись раздражающим диссонансом в мелодию моря чьи-то неторопливые шаги, я не пошевелился. Мне было плевать, кто там идет. Шевелиться совершенно не хотелось.
    Лантарг Чужих, Лаутари Набэйль-литанош Мин, постоял какое-то время, молча меня разглядывая, долго смотрел, а потом вдруг сел рядом, поджав по обычаю своего народа ноги, по-прежнему не говоря ни слова. Я отвернулся. И так ясно, зачем он явился. Глупо было убегать из их города. Глупо прежде всего потому, что бежать было просто некуда…Но эти морды кошачьи опротивели мне до невозможности. Сил не было больше смотреть на них.
    Узкая, еле различимая полоса света прорезала чернильную, усыпанную колкими бриллиантами звезд, темноту на востоке. И началось стремительное победное шествие света, гасящее звезды и наполнявшее мир неповторимым золотым сиянием нового дня.
   -  Смотрите,- тихо сказал я.- Золотой рассвет…Как раньше.
    Лантарг промолчал. Глазам, привыкшим к ослепительному сиянию горячих солнц Ядра Галактики, даже самый яркий день янтарного солнца Содатума казался вечными сумерками, унылыми и серыми.
   -  У меня нет ранга,- горько сказал я.- Внеранговой ступени - и той нет. Но тепло и любовь инфосферы всегда были со мной, независимо от того, хотел я этого или не хотел… А теперь там, где я чувствовал, помнил, знал ее присутствие, живет сейчас пустота. Высшие телепаты планеты погибли, а тем, кто выжил, воссоздать непрерывное поле инфосферы не под силу. Почему? Зачем?! Какого черта вам от нас понадобилось?!
    Лантарг промолчал. Ему, очевидно, нечего было сказать. Я обозлился на него еще больше - первое яркое чувство, явившееся ко мне за последние безрадостные недели.
   -  Ну, да, вы сейчас скажете, что исполняли приказ, и другого выбора у вас не было. Но вы могли отказаться от такого чудовищного преступления! Могли!
    Отказаться исполнить приказ адмори абаноша означало смертную казнь не только для вышедшего из повиновения воина, но и для всего шадума, воспитавшего отступника. Шадум на"бэйль-лита Мин насчитывал сто сорок мужчин, девяносто женщин и двести десять детей разного возраста. Кто стал бы спасать чужую планету, чьи правители поддерживали мятежников, в том числе и силой оружия, ценой жизни своих ближайших родичей. Мне это ак-лиданы, врачи ихние, в медцентре объяснили, те, которые лечили меня от лихорадки. Я почти ждал, что Лаутари Мин скажет мне об этом, попытается хоть как-то оправдаться. Но лантарг промолчал.
   -  Если я встречу этого вашего адмори абаноша, я его убью,- с бешеной злобой пообещал я.- Ублюдок проклятый… ненавижу…
    Лантарг молча пожал плечами. И что это изменит, в самом-то деле? Пришлют другого. Ничем не лучше. К тому же лантарг сильно сомневался, что я смогу хотя бы близко подойди к ненавистному чиновнику, не говоря уже о том, чтобы лишить его жизни. Я и сам в этом сомневался, но уж ненавидеть этого гада никакие сомнения мне не мешали!
   -  Ненавижу вас!- закричал я, срываясь окончательно.- Ненавижу!
    Лантарг промолчал. А я долго сидел, уткнувшись лицом себе в коленки. Нет, я не плакал, просто мне было погано до одури, и я не хотел, чтобы Мин это видел. Молчаливое сочувствие Чужого раздражало, но избавится от непрошеного утешителя не представлялось никакой возможности. Эти умники в медцентре лечили меня какой-то психотропной дрянью, из-за которой психокинетическая паранорма перестала подчиняться мне с прежней легкостью; впервые в жизни я ощущал пугающую неуверенность в собственных силах. И это вызывало чувство бесконечной уязвимости и элементарного страха. Что Чужие со мной сделают, если поймут, что я не в состоянии себя защитить?…
    Я сердито утерся и посмотрел на лантарга. Тот являл собою образец невозмутимого спокойствия. Несомненно, у него было немало дел гораздо важнее, нежели сидение на мокром песке рядом с сопливым мальчишкой чужой расы. Но лантарг ничем не показывал своего нетерпения. Я прислушался тем внутренним ухом, которое позволяло мне иногда понимать телепатов, пытаясь уловить эмоции лантарга. Но не услышал ничего, кроме все той же спокойной невозмутимости… или, быть может, мне просто не хватило способностей воспринять что-либо иное? Одно я понял совершенно отчетливо: лантарг будет сидеть здесь столько, сколько потребуется. Хоть до конца света. Или, по крайней мере, до тех пор, пока я сам не надумаю вернуться в его город. А куда еще мне было возвращаться?
    Я встал, признавая свое полное поражение, стряхнул с одежды песок и побрел обратно, в бессильной ярости пиная все попадавшиеся на пути камни. Некоторые из них раскалывались от пинка на мелкие кусочки, но тех, что оставались целехонькими, было больше. Лаутари Мин молча шел следом.
    Через несколько дней Мин лантарг отвез меня на Терру. Он воспользовался общественным космопортом Токадо, и мы шли по переполненному залу ожидания. По сей день не знаю, зачем он это сделал. Только ли затем, чтобы я оказался как можно дальше от Ганимеда? Я оглядывался, лихорадочно соображая, как бы смыться от столь видного сопровождающего. Ничего не выходило. Лантарг со своей реакцией воина сразу же схватит меня за глотку. Кто бы отвлек его, хотя бы на пару секунд! А я уж постарался бы включить вторую космическую… в толпе за мной не больно побегаешь.
    И удача улыбнулась мне: лантаргу позвонили по комму! Я отступил на шаг, все еще не веря сказочной удаче. Мин лантарг, поглощенный разговором, ничего не заметил. Тогда я развернулся и побежал…
   -  Манфред!- полетел вслед голос Чужого.- Манфред, вернись! Вернись!
    Ага, сейчас прям! Вернусь, как же! Делать мне больше нечего. Нет уж, у вас, друзья, своя дорожка, а у меня - своя. Мне с вами больше делить нечего, извините. Я нырнул под арку служебного входа и растворился в пестрой многоликой толпе. Служащие космопорта, включая полицейских, проявили редкостное невнимание, старательно отводя от меня взгляды, один коп даже кивнул на дверь с надписью "Только для служащих космопорта". Туда-то я и метнулся. Толпа, двигавшаяся на первый взгляд хаотично, расступалась передо мной и смыкалась перед лантаргом непроходимой стеной. Пройти сквозь эту стену можно было лишь при помощи аннигилятора, но я откуда-то знал, что Лаутари Мин скорее застрелится сам.
    Я брел вдоль стоянки, старательно обходя деловито ползущие по тротуарам снегоуборочные машины. С затянутого плотной серой пеленой облаков неба сыпалась и сыпалась снежная крошка, мелкая и острая, как осколки стекла. Она могла сыпаться так неделями, не прекращаясь ни на минуту. Многоцветной радугой дробился в каждой снежинке свет ярко оформленных витрин и рекламных модулей.
    Навстречу мне топала разношерстная толпа тинэйджеров. Мне было плевать, я на них внимания особого не обращал. А вот они мною заинтересовались. Окружили, начали материться, потребовали дать прикурить. Я сказал, что не курю, они почему-то не поверили. Причину наглого хамства я понял только тогда, когда у некоторых вспыхнуло над сомкнутыми кулаками багровое пламя. Пирокинетики. Ну, про ослиную тупоголовость таких ребят ходило немало анекдотов. Я вогнал их по уши в сугроб, чтоб остыли, и пошел дальше. Связываться с местными крысенышами, еще не хватало! Я почти ждал, что они погонятся или хотя бы кинут в спину пару-другую фаерболов, но ума хватило, остереглись. И это было хорошо. Контроль над паранормой вновь попыл,навалилась чудовищная слабость. Меня можно было сейчас брать голыми руками .Другое дело, показывать это своим нечаянным противникам я не собирался.
    Я увидел крупный снегоход марки "Буран" с номерами Аянского округа и подошел поближе. Хозяин снегохода складывал в багажник какие-то цветные коробки. Приглядевшись, я узнал эмблему "Кредо-картеля". Компания обанкротилась после падения Содатума, надеяться на то, что на Земле сохранился их филиал было глупо. Да и кто возьмет меня на работу? Здесь не Содатум. Все теплые местечки давно разобраны, а программистов еще получше меня как собак нерезаных.
   -  Что тебе, мальчик?- дружелюбно поинтересовался хозяин машины.
    "Мальчика" пришлось проглотить. Не годится начинать важный разговор с обиды.
   -  Возьмите меня с собой,- тихо попросил я.- Я в компьютерах разбираюсь и в навигационных системах…
    До Аяна - больше четырех дней пути, да все по таким дорогам, где никогда заранее не угадаешь какой камень из-за какого угла свалится. Сколько машин пропадало без вести только из-за того, что их владельцы не умели обращаться с навигационными картами!
   -  В этом я и сам разбираюсь,- покачал головой мужчина, потеряв к разговору всякий интерес…
   -  Может, вам моя паранорма пригодится?- спросил я, показывая ладони, над которыми вспыхнул бледный огненный язычок.
    Это у меня всегда получалось неплохо. Мужчина скептически взглянул на огонь, и я понял: сейчас он откажется. Как бы еще всяких ласковых слов не добавил к отказу… И точно.
   -  Извини,- сказал он.- В дороге я полагаюсь исключительно на собственные плазмоганы.
   -  Пожалуйста,- попросил я с отчаянием.- Мне очень нужно выбраться отсюда. Пожалуйста, подвезите меня хотя бы до трассы.
   -  И что ты будешь делать на трассе, а, мальчик?- насмешливо поинтересовался мужчина.- Лучше отправляйся-ка сразу на Ано-стрит и не морочь мне голову!
    Ано-стрит, очень известная всей Системе улица, была местом, где собирались личности первой древнейшей профессии. Собственно говоря, Ано-стрит являлась одним растянутым на добрых четыре километра притоном, где любой извращенец мог найти развлечение себе по душе, были б деньги. Вовсе нужно уже переступить через край, чтобы начать торговать своим телом! Лучше сдохнуть под забором от голода! Я отошел к фонарю и стал смотреть в самый центр ярко горевшей лампы, чтобы хоть как-то успокоиться и взять себя в руки.
    Лампа взорвалась, мелкими осколками осыпаясь на накатанные снегоуборочными машинами ромбовидные сугробы. Легче не стало.
   -  Эй, парень,- мужчина вынырнул из салона.- Не тебя ли они ищут?
    Я стремительно оглянулся. Двое Чужих, две девушки, обе в излюбленных черных комбинезонах и при оружии, расспрашивали о чем-то давешних подростков, яростно отскребавших с одежды снег.
   -  Полезай в салон,- распорядился мужчина.
    Повторять лишний раз было не надо! Я быстро нырнул в полуоткрытую дверь и постарался втиснуться между двумя высокими ящиками так, чтобы незаметно было с улицы. Увидели они меня или нет? А если увидели? Тогда что?
   -  Что вам угодно, милые дамы?- с изрядной долей насмешки поинтересовался хозяин машины.
   -  Мальчик,- сразу приступили к делу Чужие.- Где он?
    Не увидели. Хорошо.
   -  Какой мальчик?
   -  С которым вы разговаривали минуту назад. Куда он делся?
   -  Я за ним не следил. А на что он вам лично сдался?
   -  Не нам лично. Мину лантаргу. Мы разыскиваем мальчика по его прямому приказу. У вас есть доступ к вашей инфосфере?
   -  Что ж, передайте лантаргу, что его кредит доверия на этой неделе исчерпан,- заявил хозяин после недолгого раздумия.- Инфосфера не выдаст вам парня никогда. Даже если он головорез и убийца. А теперь, любезные мои, позвольте мне продолжить погрузку…
    Голоса отдалились, очевидно, разговаривающие отошли куда-то в сторону. А я долго сидел, гадая, убрались ли Чужие или еще нет. Выглянуть и посмотреть не хватало духу. Контроль над паранормой плыл, то возвращаясь, то исчезая вновь. Я прижимал к безумно колотящемуся сердцу трясущиеся мелкой лихорадочной дрожью руки, в отчаянии понимая, что в таком состоянии с Чужими не особенно поспоришь. Вот как выволокут отсюда за шкирку… Чего лантаргу от меня надо? Прицепился, как содатумский репей, не отвяжешься. Надо поскорее убраться из города, куда-нибудь в горы, за Малый Провал. Пройдет время, глядишь, забудет и отстанет.
   -  Почему ж ты сразу не сказал, что ты с Содатума?- поинтересовался мужчина, усаживаясь на место водителя и включая двигатели.
   -  Я не головорез. И не убийца,- тихо сказал я, перебираясь в одно из пассажирских кресел.
   -  Не обращай внимания,- отмахнулся водитель.- Это так, фигура речи… Что им от тебя было нужно?- Я призадумался, чего бы такого соврать поубедительнее, и мой нежданный спаситель внезапно рассмеялся.- Не хочешь говорить - не говори. Мне, в общем, все равно. Так ты, говоришь, в компьютерах разбираешься?
   -  Угу,- кивнул я.
   -  - "Диказ -5" знаешь?
   -  Иллюзионатор? Знаю. Только вы лучше шестую версию закажите, в ней наворотов больше. И работает она намного стабильнее…
   -  Продолжай,- усмехнулся хозяин.- Скажи еще, что ты работал над ее созданием…
    Ну, работал - это уж слишком… Так, пара модулей и с десяток плагинов… "Кредо-картель" не торопился переводить меня в штатный список. Так я и не сделал ни одного цельного проекта, был на подхвате. Впрочем, платили-то они нормально, как штатникам, не делали скидок на возраст…
   -  Извини,- не оборачиваясь, проговорил водитель.- Я неумно пошутил.
    Я с тоской подумал, что нарвался-таки на телепата. Терранское общество относилось к знакам паранорм наплевательски. То есть, кто не хотел их носить, тот не носил. Причем таковых почему-то было подавляющее большинство.
    Машина стремительно наращивала ход. Центральные, прекрасно освещенные улицы остались позади. Теперь за окнами проносились мрачные фасады с наглухо запечатанными окнами, редкие, мерцающие неверным неоновым светом фонари, застывшие безжизненные стволы кривых деревьев, бетонные заборы каких-то складов…
    Вот так я оказался, в Аяне у Айра под крылом… Мне у него нравилось. До тех пор, покуда настырный Мин лантарг не отыскал меня и здесь.
    Я заметил его первым и проворно отпрыгнул назад, в служебный коридор, отчаянно надеясь, что лантарг меня не заметит. Потом осторожно выглянул из-за двери. Чужой вроде бы и в самом деле ничего не заметил. Я сжал кулаки, ощущая привычный кокон сгустившейся вокруг тела психокинетической мощи. В висках тут же поселилась знакомая противная головная боль. Долго мне защиту не удержать…
   -  Что вам угодно, уважаемый?- холодно спросил у лантарга Весенин.
   -  Мне необходимо переговорить с Манфредом ОКоннором,- вежливо объяснил лантарг.- Я знаю, что он находится где-то здесь.
    Ага, как же! Поговорить он хочет! Я прижался к стене, соображая, как и куда удирать в случае чего. Ну, что им надо, почему они не оставят меня в покое?! Видеть их не могу! Не говоря уж о том, чтобы разговаривать… кроме того, мне что-то подсказывало, что одними разговорами дело не закончится. Чего-то лантаргу от меня было надо. А что именно, я не знал и знать не хотел.
   -  Просто переговорить?- недоверчиво переспросил Весенин.
   -  Просто переговорить,- подтвердил лантарг.- Можно даже и в вашем присутствии.
   -  Знаешь…- раздался в голове тихий мысленный шепоток Весенина,- По мне, так послушал бы ты его, парень. Он ради тебя в такую даль приехал, в одиночку, заметь! Зачем ему так рисковать? И все же он рискнул. Ради тебя.
    "Да пошел он…"- подумал в ответ я.- "И как можно скорее!"
   -  Он не хочет,- объяснил Весенин.- Боится.
   -  Напрасно,- заявил Чужой.
   -  А я думаю, есть у него все основания вас бояться.
   -  Зря,- лантарг помолчал какое-то время, обдумывая проблему, затем сказал.- Манфред боится совершенно зря. Но я уважаю его чувства. Поэтому передайте ему, пожалуйста, мою комм-карту. Наберется храбрости, пусть вызовет. В любое время.
    Он отдал комм-карту Айру и вышел на улицу. Я проводил лантарга взглядом. Перед глайдером Чужого уже скопилась порядочная толпа озлобленных людей, в основном пирокинетиков, потерявших на Содатуме родных и знакомых. У каждого второго рвалось с кулаков неукротимое пламя. Страшное дело! Как Чужой думает отбиваться? Со всеми ему не совладать.
    Мин лантарг равнодушно прошел мимо. Но исходившее от его мощной фигуры ощущение смертельной опасности и давящей грозной силы было таково, что никто просто не посмел встать на его пути.
   -  Держи,- Айр сунул мне комм-карту лантарга.- И не вздумай выкидывать или портить! Лаутари Мин - нормальный мужик. Его карточки дорогого стоят.
   -  За что вы, телепаты, его так любите?- огрызнулся я.
   -  За красивые глаза!- отрезал Айр, развернулся и пошел прочь.
    Карточку я потом все равно потерял. Так уж получилось. Не до нее тогда стало…
   Я вертелся на жестком сиденье до тех пор, покуда не понял: уснуть не смогу, даже если прямо сейчас приму лошадиную дозу снотворного. Я взял толстую тетрадь, дневником которую назвать можно было лишь условно, потому что я записывал туда далеко не каждый день, к тому же мне вечно не хватало на это времени. Выбрался из машины, посидел немного на ступеньке. Воздух в городе Чужих безвкусный и стерильный, никакой. И давит, давит на сознание зеленое небо защитного купола, упорно воспринимавшегося всеми чувствами как излучение старого, полусвернувшегося провала.
   На соседней площадке я заметил техника Таллрана. Он копался в ящичке с деталями, уютно устроившись под боком глайдера.
   - Вы не будете возражать, если я посижу с вами?- спросил я у него.
   Чужой взглянул на меня с удивлением.
   - Понимаете,- сказал я, чувствуя себя довольно неловко,- мне одному… неуютно. Я не буду вам мешать.
   - Вы мне не помешаете,- сказал он, разводя руками.- Наоборот… Берите вон ту пустую тару, садитесь. Я знаю, что вы, терране, не любите сидеть на полу.
   - Спасибо.
   Я так и сделал. Какое-то время мы молча занимались каждый своим делом. Техник перекладывал свои детали, я записывал в дневник недавний разговор с Воркен.
   - А чем вы занимаетесь?- неожиданно полюбопытствовал Таллран
   - Дневник веду. Записываю туда все, что со мной приключилось.
   - Почему же рукой, а не голосом?
   - Привычка. К тому же так удобнее. Понимаете, чтобы прослушать аудиозапись, нужно вставить кассету в магнитофон и воткнуть вилку в розетку. Магнитофоны, как и розетки, на каждом шагу не валяются. Здесь вот, у вас, их точно нет. А для чтения написанного достаточно просто раскрыть тетрадь…
   - А, скажем, дополнительные источники питания? Солнечные батареи, аккумуляторы?
   - Это все денег стоит,- вздохнул я.- Которых и так мало на что хватает.
   - Понятно. Можно взглянуть?
   - Пожалуйста.
   Мне лень было вставать, и я просто кинул ему дневник. Таллран ловко поймал его, осмотрел со всех сторон.
   Смелее, открывайте,- сказал я.- Вы все равно не знаете этого языка. Его никто не знает.
   - Откуда такая уверенность?
   - Это язык Империи Боллтроми, расположенной по ту сторону Ядра Галактики.
   - По ту сторону Ядра живут Магайоны.
   - По известнуюсторону Ядра живут Магайоны,- поправил я.- Галактика велика… А вообще-то Империя - это на сегодняшний день сказка, легенда, вроде ваших балефанзари. Лет двести тому назад, еще до обрыва инфосферы, жил Джозеф Боллтром. Он был знаменит, богат, обладал достаточно большим влиянием в Совете Земного Содружества. Но этого ему было мало. Он хотел основать свою империю и единолично править ею. У него оказалось немало сторонников.
   - Неудивительно, ведь общественно-политическая модель монархии достаточно устойчива,- заметил Таллран.- В независимости от того, сильный или слабый лидер стоит во главе монархии. В первом случае внешняя и внутренняя политика государства определяется волей и желаниями одного индивидуума, во втором - коллективной волей группы советников или фаворитов. Сложно сказать, что хуже, все зависит от конкретных обстоятельств и конкретных личностей. Нестабильной монархия становится лишь при смене правящей династии, и это, несомненно, самый большой минус в данной модели. Потому что подобная нестабильность приводит, как правило, к восстаниям народа и многочисленным репрессиям и может завершиться полным отказом от монархического строя вообще.
   - Вы говорите, как профессионал,- сказал я.- Как этот… социальный инженер.
   - Я изучал инженер-социологию, до тех пор, пока не увлекся техникой.
   - И вы не жалеете?
   Таллран непонимающе взглянул на меня. Я пояснил:
   - Не жалеете, что увлеклись техникой?
   - Нет, в общем-то. Я никогда не смог бы сравняться с мастерами такого класса, как, к примеру, уважаемый Орнари Лейран-на'тинош Ми-Грайон. Вы расскажите дальше. О Джозефе Боллтроме.
   Имя Джозеф он произнес неправильно: Дхозеф.
   - Джозеф Болтром начал финансировать дорогостоящие экспедиции по поиску и освоению новых планет. Потом он эмигрировал из Земного Содружества на одну из пяти основанных его подданными колоний, где выстроил город Боллтромдар и объявил его столицей Империи Боллтроми. Вот здесь-то и началось самое интересное. Земное Содружество, состоявшее тогда из Земли, Луны и Венеры, не признало новоявленную Империю. Джозеф Боллтром был объявлен сумасшедшим, подлежащим немедленной изоляции, а освоенные его поданными планеты в количестве пяти штук - государственной собственностью. Юпитерианская Лига поддержала Боллтрома. Марсианская Республика сохраняла вооруженный до зубов нейтралитет. Возник конфликт, переросший в открытое вооруженное противостояние. Джозеф Боллтром, несмотря на свое "сумасшествие", сумел грамотно воспользоваться ситуацией. В результате Империя Боллтроми приобрела статус независимого государства, Юпитерианская Лига - право эксклюзивной торговли с боллтромийцами, Марс - сверхприбыли на поставках оружия всем конфликтующим сторонам, а Земное Содружество - головную боль в лице экстремистов с Венеры, вдохновленных примером Боллтрома и пожелавших основать суверенную республику. Спустя пару сотен лет, во времена правления внука Джозефа, императора Манфреда Боллтрома, Империя не поделила богатую ценным минералом тройную планету Геспин с Юпитерианской Лигой. Вспыхнула настоящая межзвездная война. Император Манфред был предательски убит в тронном зале. Его место заняла несовершеннолетняя принцесса Алия, клон-дочь Манфреда от последнего брака. После нескольких поражений и потери практически всей обитаемой территории боллтромийцы бежали. Бежали за пределы известного людям космоса, оставив после себя догорающие в беспощадном огне аннигиляции планеты, а также множество легенд и всевозможных слухов. Геспин, побыв какое-то время под протекторатом Юпитерианской Лиги, после внутрисистемных войн, ослабивших как Земное Содружество, так и Лигу, вновь обрел независимость. Сейчас с геспинианами нет никакой стабильной связи, да и не нужна она, по сути. Технология межзвездных перемещений давно утрачена. А на нынешних космолетах с их досветовыми скоростями далеко не разгонишься. Содатум - в шести световых годах, но даже туда приходилось лететь несколько лет в один конец. Я имею в виду личное время, и даже если ты не проживаешь эти годы, а лежишь в анабиозе, что это меняет на самом-то деле? Все равно риск очень велик, что ни говори
   Таллран вежливо согласился, что да, риск при таких путешествиях неоправданно велик. Я попросил его рассказать о своем народе. Техник охотно согласился: