Конечно же, они начнут докапываться – кто такой этот загадочный Дуглас Шеррард. Элен говорила, что она сняла виллу на это имя. Агент по недвижимости, конечно, сообщит об этом полиции. Вопрос: кто это такой? Где он сейчас? Что она не является миссис Дуглас Шеррард, они узнают. Сразу же решат, что она все устроила для приятного времяпрепровождения с любовником, а тот не явился. Не думаю, что они окажутся так нелюбопытны, что не расследуют эту ниточку до конца. И не выйдут ли они в этом расследовании на меня? Надежно ли я замел следы своего там пребывания?
Я сидел в своей обширной лоджии с видом на Форум Романа и обливался холодным потом. Когда около четырех часов зазвонил телефон, я огромным усилием заставил себя снять трубку.
– Хэлло?
Мой голос походил скорее на кваканье лягушки.
– Это ты, Эд?
– Я, конечно.
Я с трудом узнал голос Максвелла, настолько он звучал взволнованно и перепуганно.
– Боже мой!.. Слушай, тут на нас такое обрушилось! Звонили из полиции. Сказали, что нашли Элен Чалмерс. Она… она мертва!
– Как мертва? Что с ней случилось?
– Ты придешь, ладно? С минуты на минуту появятся флики. Мне бы хотелось, чтобы ты был здесь.
– Еду немедленно.
Я повесил трубку. Вот оно… Все заварилось гораздо раньше, чем я предполагал. Я подошел к бару, налил себе добрую порцию скотча и проглотил одним залпом. Руки у меня дрожали. Посмотрев в зеркало, я с неудовольствием отметил, что у меня бледное лицо и испуганный взгляд.
К тому времени, когда я со своим «бьюиком» влился в поток, виски подействовало, и я, слава Богу, стал чувствовать себя не таким подавленным, дрожь в руках прекратилась. В «Уэстерн Телеграмм» я приехал совершенно спокойным. Максвелл и Джина находились в приемной. У Максвелла был очень скверный вид. Он был бледен, как первый снег… Джина тоже была обеспокоена. Она бросила на меня пристальный взгляд и сразу же отошла в глубь помещения. Но я все время чувствовал на себе ее глаза. Не дожидаясь моего приветствия, Максвелл сразу же выпалил:
– А, вот и ты! Что скажет старик, когда до него дойдет это известие? А главное, как ему об этом сказать.
– Спокойнее. Объясни толком, что произошло. Да не тяни же ты, черт бы тебя побрал!
– Они не сообщили мне подробностей. Только сказали, что она мертва. Упала со скалы в Сорренто.
– Как упала со скалы? А что она делала в Сорренто? – Теперь я уже выдерживал свою роль.
– Не знаю! – Максвелл нервно закурил. – Везет же мне! Надо же такому случиться в самый первый день моей работы здесь! Послушай, Эд, позвони ты Чалмерсу. Мне страшно представить его реакцию!
– Не заводись. Я ему позвоню. Только я никак не пойму, что она делала в Сорренто.
– Полиция наверняка все знает… Господи, надо же такому случиться! – Ударив по столу кулаком, Максвелл продолжал: – Эд, одна надежда на тебя. Ты должен лично во всем разобраться. Ты же знаешь Чалмерса. Он захочет провести расследование…
– Заткнись! Не впадай в панику. Мы-то здесь при чем? Если он будет настаивать на расследовании, то это его право.
Он сделал усилие, чтобы взять себя в руки.
– Тебе хорошо рассуждать, ты его любимец. А на меня всегда все шишки валятся.
В этот момент растворилась дверь и в кабинет вошел лейтенант Итоло Карлотти из криминального отдела. Карлотти был невысоким брюнетом с бледно-голубыми глазами на смуглом лице. Ему было под сорок, но выглядел он не старше тридцати. Я был знаком с ним уже несколько лет, и мы отлично ладили. Я считал его образованным и умным полицейским, но отнюдь не гением в своем деле. Он добивался успеха терпеливым и методичным трудом, путем длительного поиска.
Пожав мне руку, он сказал:
– Я считал, что вы в отпуске.
– Я как раз собирался уехать, но тут случилась эта история. Вы знакомы с синьориной Валетти? А это синьор Максвелл. Он замещает меня на время моего отпуска.
Карлотти пожал руку Максвеллу и поклонился Джине. Я, как всегда, присел на край стола, жестом пригласив его занять кресло.
– Итак, вы уверены, что это Элен Чалмерс?
– Похоже, в этом нет никакого сомнения, – ответил Карлотти, продолжая стоять и даже не взглянув на предложенное ему кресло. – Три часа назад мы получили из Неаполя сообщение, что у подножия утеса было найдено тело молодой женщины. Она сорвалась с вершины утеса, когда поднималась по узкой тропинке. Полчаса назад сообщили, что погибшую опознали. Это некая Элен Чалмерс. Похоже, что она сняла виллу недалеко от того места, где упала в воду… Это приблизительно в пяти милях от Сорренто…
После обыска на вилле по содержанию багажа было установлено имя жертвы. Я попросил бы кого-нибудь из вас поехать со мной в Сорренто и опознать тело.
Этого я не ожидал. Перспектива пойти в морг и увидеть то, что осталось от ее поразительной красоты, привела меня в смятение. Но Максвелл поспешил вмешаться.
– Ты с ней познакомился, Эд. Видел ее в жизни. А я лишь на фотографиях.
Карлотти спросил:
– Я немедленно туда отправлюсь. Вы сможете меня сопровождать?
Со вздохом я встал и, прежде чем уйти, распорядился.
– Главное, не суетитесь без толку. Возможно, это и не она. Как только я узнаю, я позвоню тебе. Сиди и жди звонка.
– А Чалмерс?
– Я займусь этим позже. О'кей, Карлотти, пошли.
Я похлопал Джину по плечу и вышел за Карлотти из конторы. По дороге мы почти не разговаривали. Только когда машина подъезжала к аэропорту, я рискнул спросить:
– Никаких соображений, как это могло произойти?
– Я же вам говорил, она упала со скалы.
– Это я помню. Больше ничего не известно?
– Ничего не знаю. Виллу она наняла под именем миссис Дуглас Шеррард. Ведь она не была замужем, верно?
– Насколько мне известно, нет.
Он закурил ядовитую итальянскую сигарету, но, благодарение небу, дым выпускал в окно. После некоторого молчания он добавил:
– В деле есть кое-какие осложнения… А синьор Чалмерс большой человек? Мне не хотелось бы наживать неприятности.
– Мне тоже. Мистер Чалмерс не только большой человек, но и к тому же мой патрон. Вы говорите, она сняла виллу под именем Дуглас Шеррард? Это вы называете осложнением?
– А вы в курсе ее интимной жизни? – Он внимательно посмотрел на меня. – Пока что об этом никто, кроме нас с вами, практически не знает. Но ведь шила в мешке не утаишь. Пожалуй, у нее был любовник.
Я сделал гримасу.
– Чалмерс будет в восторге. Знаете, лейтенант, будьте осторожны, разговаривая с журналистами.
Он кивнул.
– Понятно… Но виллу она наняла на имя мистера и миссис Шеррард. А не могла она тайно выйти замуж?
– Может быть, но я так не думаю.
– Я тоже. Мне кажется, что это больше смахивает на «медовый месяц» с любовником из Сорренто. Такие вещи случаются.
Я пожал плечами.
– Вы знаете Дугласа Шеррарда?
– Нет, лейтенант.
Карлотти стряхнул пепел с сигареты.
– Гранди, которому поручено это дело, не сомневается, что она упала вниз случайно. Он попросил меня помочь ему только потому, что речь идет о дочери такого важного синьора, как Чалмерс. Если бы не любовник, все было бы крайне просто.
– А, может быть, про любовника лучше не сообщать? – проговорил я, глядя в окно.
– Очень может быть. Вы же не убеждены, что у нее был любовник?
Я почувствовал, как у меня вспотели ладони.
– Я с ней был едва знаком. Да и вообще, пока что нет полной уверенности, она ли это.
– Боюсь, что это она. Все ее носильные вещи, белье, чемоданы имеют одинаковые метки. На вилле обнаружены письма. Все совпадает, тут практически нет сомнения.
Больше мы ни о чем не говорили. Только потом Карлотти сказал, что мне надо осторожно объяснить все Чалмерсу, ибо по ходу следствия все равно выяснится, что вилла была снята на имя Дугласа Шеррарда. Замять это будет невозможно.
Я понял, что он сам нервничает, ожидая неприятностей от влиятельного богача.
– Объясню, конечно, но мы-то тут при чем?
Карлотти искоса посмотрел на меня.
– У синьора Чалмерса длинные руки.
– Это верно. Но было бы лучше, если бы он сам следил за своей дочерью и не позволял ей творить глупостей.
Он снова закурил свою отвратительную сигарету и погрузился в мрачные размышления.
Я был удивлен, что он не сказал больше ни слова о Дугласе Шеррарде. Это меня даже слегка обеспокоило. Я знал Карлотти, он действовал медленно, но верно.
Самолет прилетел в Неаполь в полдень. Нас ожидала полицейская машина с лейтенантом Гранди из местного отделения. Это был человек невысокого роста с быстрыми глазами и совершенно оливковой кожей. Он пожал мне руку, глядя куда-то вдаль над моим правым плечом. Надо полагать, мой приезд не доставил ему большого удовольствия.
Меня посадили рядом с шофером. Карлотти же с Гранди сидели на заднем сиденье и о чем-то вполголоса разговаривали. Шум мотора и свист ветра не давали мне возможности разобрать, о чем шла речь.
Я сдался, закурил сигарету и глядел на дорогу, вспоминая предыдущую поездку по ней – гораздо более опасную и быструю.
В Сорренто водитель заехал в тылы железнодорожного вокзала и припарковался у небольшого кирпичного здания – городского морга. Мы вышли из машины.
Карлотти сказал мне:
– Зрелище не из приятных, но ничего не поделаешь. Ее надо опознать.
– Ничего.
Какое там ничего! Я уже покрылся липким потом и стал медленно зеленеть. На моем месте каждый чувствовал бы себя точно так.
Я вошел в зал следом за Карлотти. Посередине его стояло нечто вроде стола на колесиках, на котором лежало тело, прикрытое простыней. Мы подошли к столу. Мое сердце стало давать перебои. Меня мутило, и я боялся потерять сознание. Я видел, как Карлотти нагнулся и откинул покрывало.
– Да, это она. В этом нет никакого сомнения.
Карлотти вздохнул.
– У меня, все же теплилась маленькая надежда, что это ошибка. Ужасно неприятно… История наделает много шума.
Его по-прежнему беспокоил Чалмерс. Конечно, Чалмерс был таким могущественным человеком, что, допусти Карлотти одну-единственную маленькую ошибку, тот сотрет его в порошок. Мне не было жалко Карлотти, так как и своих неприятностей у меня было выше головы. Тут уж не до сочувствия.
– Как видно, придется послать ему телеграмму, – проговорил я.
Карлотти принялся за очередную сигарету. На протяжении всего пути мы молчали. Я пришел в себя уже после того, как мы приехали в управление полиции, но все же чувствовал себя прескверно. Полицейские оставили меня в каком-то кабинете, а сами ушли в другое помещение. Я воспользовался этим, чтобы позвонить Максвеллу. Услышав его «хэлло», я быстренько сказал:
– Нет ни малейшего сомнения, это Элен.
– Великий Боже! Что же нам теперь делать?
– Я пошлю извещение Чалмерсу. Сначала телеграмму, а часа через три, когда он переварит это известие, позвоню ему по телефону.
Я слышал, как тяжело дышал Максвелл у телефона. Совсем, как старый астматик. После долгого молчания он сказал:
– Думаю, это все, что ты можешь сделать. Ладно. Что от меня требуется?
– Занимайся своим делом. Если крошка Элен свалилась со скалы, то это еще не значит, что жизнь остановилась.
– Я охотно займусь работой, если ты возьмешь на себя Чалмерса. Лично я к этой истории не имею никакого отношения. Будем считать, Эд, что ты с этим отлично справишься. Чалмерс тебя находит способным, а я ему всегда не нравился.
– О'кей. Передай трубку мисс Валетти.
– Сию секунду.
Облегчение в его голосе было даже забавным. Через минуту послышался спокойный голос Джин:
– Итак, она умерла, Эд?
– Да. У вас блокнот под рукой? Я хочу продиктовать телеграмму Чалмерсу.
– Давайте.
Джина молодец! Что бы ни происходило на белом свете, она никогда не теряет головы.
В телеграмме я сообщил патрону, что его дочь пала жертвой несчастного случая. Выразил сочувствие по поводу постигшей его утраты. Предупредил, что позвоню ему в 16 часов по европейскому времени, чтобы сообщить подробности. Таким образом я выкроил три часа, чтобы выяснить, чем располагает полиция, отшлифовать собственную версию в этом деле, коли он меня о чем-то спросит.
Джина обещала отправить телеграмму тотчас же.
– Все это хорошо, но не исключено, что Чалмерс позвонит сюда до того, как я ему позвоню. Если это случится, то вы абсолютно ничего не знаете. Ясно? Не вмешивайтесь в эту историю, Джина. Скажите, что я непременно свяжусь с ним в указанное время.
– Понятно, Эд.
Мне было приятно слышать ее уверенный голос. Я положил трубку и оттолкнул стул. В это время в комнату вошел Карлотти.
– Я намерен съездить на место ее гибели. Вы поедете?
– Конечно.
Я вышел вместе с ним из кабинета. Возможно, все дело было в моей нечистой совести, но мне показалось, что ожидавший снаружи Гранди посмотрел на меня тяжелым взглядом.
Гранди сидел в середине моторки вместе с тремя полицейскими в форме. Он не носил темных очков, вид у него был неизменно официальный. Как только лодка обогнула мыс, я узнал скалу, с которой упала Элен. Карлотти поднял голову, видимо, на глаз определяя высоту, и состроил гримасу. Я понял, что он думает о том, что испытывает человек, сорвавшийся с такой кручи. Глядя на утес снизу, я чувствовал себя пигмеем.
Замедляя ход, лодка вошла в маленькую бухточку. Мы выпрыгнули на берег и вытащили моторку на камни. Гранди сказал Карлотти:
– Мы здесь ничего не трогали. Унесли только труп.
Оба они занялись методичным осмотром местности. Я сел немного в стороне от скалы с двумя агентами. Третий остался в лодке. Довольно быстро Гранди обнаружил футляр от камеры. Он застрял между двумя камнями, наполовину погрузившись в воду. Гранди и Карлотти принялись его изучать с таким почтением, как астрономы смотрели бы на осколок Марса или другой планеты. Я заметил, как осторожно прикасался Карлотти к коже футляра, и поздравил себя с тем, что предусмотрительно стер все отпечатки пальцев. Наконец лейтенант повернулся ко мне.
– Это наверняка принадлежало ей. Скажите, она увлекалась фотографиями?
Я хотел было ответить утвердительно, но вовремя спохватился.
– Затрудняюсь что-либо сказать положительное. Но у большинства американских туристов бывают фотокамеры.
Карлотти согласно кивнул и протянул футляр одному из агентов, который бережно спрятал его в пластиковый мешочек. Они продолжали свои поиски, и минут через десять, когда они отошли на порядочное расстояние, Гранди нагнулся и что-то поднял с земли. Этот предмет застрял между скалой и большим камнем. Офицеры долго рассматривали его, стоя ко мне спиной.
Я ждал, куря сигарету. Сердце мое бешено колотилось. Придя, как мне показалось, к какому-то решению, Карлотти пошел ко мне. Я тоже поднялся со своего камня и двинулся навстречу. В руках у него были остатки великолепного аппарата Элен. Телескопический объектив выскочил, да и сама камера имела сбоку сильную вмятину. Карлотти все это показал со словами:
– Это в какой-то мере объясняет, как произошел несчастный случай. Скорее всего, она снимала фильм, вот так держа аппарат. – Он поднял камеру и стал смотреть в видоискатель. – Если она при этом стояла на краю утеса, то ей ничего не стоило сделать лишнее движение и сорваться вниз.
Я взял у него камеру и посмотрел на индикатор, показывающий на расстояние до снимаемого объекта. Он показывал шесть метров.
– В аппарате есть пленка. Кажется, вода не проникла внутрь камеры. Можно проявить пленку и посмотреть, что же снимала Элен.
Это предложение понравилось Карлотти. Мне было совершенно ясно, что он не находит себе места в ожидании неминуемых неприятностей со стороны Чалмерса. Сейчас как будто обстановка начала разряжаться. Он забрал у меня камеру и вздохнул.
– Если бы она не назвала себя миссис Дуглас Шеррард, все было бы предельно ясно. А теперь мы осмотрим виллу, я хочу поговорить с уборщицей.
Предоставив двум агентам продолжать поиски других вещественных доказательств, мы вернулись в Сорренто. Оставленные у подножия скалы полицейские имели жалкий вид: нещадно палило солнце, а площадка была совершенно незащищенной. Возвратившись в гавань, мы сели в полицейскую машину и поехали на виллу. В общей сложности переезд от скалы до виллы отнял у нас часа полтора.
От ворот мы прошли пешком. «Линкольн» по-прежнему стоял около дома. Карлотти спросил меня, была ли это машина Элен. Я ответил, что не знаю. Исчерпывающие сведения на этот счет были у Гранди. Он выяснил, что Элен приобрела эту машину десять недель тому назад, сразу же по приезде в Италию. Хотелось бы мне знать, откуда она на все брала деньги?.. Возможно, конечно, что связывалась с отцом, и тот ей что-то высылал. Однако, припоминая то, что он мне сам говорил о карманных деньгах, все это было малоправдоподобным.
В салон мы вошли гуськом. Карлотти вежливо предложил мне посидеть в салоне, пока они будут осматривать виллу.
Я подошел к одному из кресел и сел.
В спальне они пробыли довольно значительное время. Наконец Карлотти вышел ко мне с маленькой кожаной шкатулкой, похожей на те, которые продаются во Флоренции специально для туристов. Он положил ящичек передо мной и сказал:
– Я попрошу вас передать это синьору Чалмерсу. Только напишите расписку о получении.
– А что там?
Он поднял крышку. В ларчике лежали различные украшения: два кольца – одно с крупным сапфиром, второе с тремя бриллиантами; бриллиантовое ожерелье и к нему серьги. Я не большой знаток ювелирных изделий, но здесь были такие красивые вещи, что я не сомневался, это стоит больших денег.
Немного огорченным тоном, как будто эти украшения пробудили в нем чувство зависти, Карлотти произнес:
– Очень красивые вещи. Какая удача, что сюда не забрался грабитель. Ведь вилла стояла пустая.
Я тут же вспомнил широкоплечего незнакомца!
– А где вы их нашли?
– На туалетном столике. Шкатулка стояла наверху. Подходи и бери.
– Они настоящие? Не подделка?
– Не фальшивка, нет, нет. Тут примерно на три миллиона лир.
Пока он делал опись драгоценностей, которую мне надлежало подписать, я перебирал содержимое шкатулки. Подумать только, все это совершенно открыто лежало на туалетном столике!
Значит, широкоплечий незнакомец никак не мог быть грабителем. Тогда кто он?
Громкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Карлотти снял трубку.
– Да? Да-да…
Он еще немного послушал, что-то буркнул и повесил трубку. Перейдя комнату с удивленным выражением лица, он сначала закурил сигарету, а потом уже сказал:
– Получены результаты вскрытия.
Я понял, что он чем-то потрясен. У него был ошарашенный вид. Чтобы как-то прервать молчание, я сказал:
– Ну что ж, теперь вы знаете, как она умерла.
– Да, да, конечно.
Он отошел от телефона. Я понял, что полученное им известие казалось страшно важным.
– Выяснилось что-то еще?
И сразу же почувствовал, что мой вопрос сформулирован слишком резко. Я видел, как Гранди бросил на меня удивленный взгляд. Карлотти поморщился и ответил.
– Да, кое-что выяснилось. Она была беременна.
Итак, Элен была беременна! Если когда-нибудь обнаружат, кого именно она имела в виду, говоря о Дугласе Шеррарде, то для меня это будет последним гвоздем в крышке моего гроба. Я не имел никакого отношения ни к гибели Элен, ни к ее беременности, но разве мне кто-нибудь поверит! Кто поверит, что я не был ее любовником?
Какой же я был непроходимый дурак, что собирался связаться с такой особой. Кто был ее любовником? Я снова припоминал таинственного незнакомца, который накануне что-то искал на вилле. Возможно, это был он? В том, что он не был вором, можно не сомневаться. Ни один грабитель не оставил бы без внимания открытой шкатулки с драгоценностями на три миллиона лир.
Я продолжал перемалывать все это в своей голове, следя за стоящими на камине часами, не забывая ни на минуту, что через полчаса мне придется все объяснять Чалмерсу.
Карлотти вернулся в салон, когда часы на камине показывали 3.45. Мрачным тоном он заявил:
– Есть еще осложнения.
– Да, вы уже сказали.
– Как вам кажется, она могла решиться на самоубийство?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Не знаю. Я ведь говорил вам, что ее практически не знаю. Чалмерс по телефону поручил мне встретить дочь в аэропорту и отвезти в отель. Это было 14 недель назад. После этого я ее почти не видел. Мне о ней абсолютно ничего не известно.
– Гранди предполагает, что ее оставил любовник, и она бросилась со скалы вниз от отчаяния.
– Американки не выкидывают таких трюков. Они слишком для этого прозаичны и практичны. Будьте осторожны, высказывая такую гипотезу Чалмерсу. Вряд ли он придет от нее в восторг.
– Сейчас я говорю не с синьором Чалмерсом, а с вами, – вкрадчивым голосом проговорил Карлотти.
В этот момент в салоне появился Гранди. Он посмотрел на меня с агрессивным видом. Не знаю, почему, но я определенно ему не нравился. Не спуская глаз с Карлотти, я ответил:
– Мне можете высказывать какие угодно гипотезы. От этого не будет ни холодно ни жарко, но будьте особенно осторожны при разговоре с Чалмерсом.
– Понятно. Я рассчитываю на вашу помощь. Все говорит о том, что у мисс Чалмерс был роман. Уборщица говорит, что она сама приехала сюда два дня тому назад. Совершенно одна, но предупредила служанку, что ждет приезда мужа на следующий день, то есть вчера. Служанка не сомневается, что Элен Чалмерс действительно его ждала. Она была очень весела… – Он торопливо добавил, посматривая на меня с некоторой опаской: – Конечно, я все это передаю со слов этой женщины. Но вы сами знаете, в подобных делах женщинам можно верить.
– Продолжайте же, я с вами не спорю.
– Этот человек должен был приехать из Неаполя в половине четвертого. Синьорина сказала служанке, что поедет на машине встречать его на вокзал, и попросила ее еще раз прийти на виллу в девять вечера, чтобы прибрать и вымыть посуду. Служанка ушла с виллы в 11 часов утра. Получается, что за этот промежуток времени что-то помешало мисс Чалмерс поехать на вокзал, или она сама передумала.
– Что же это могло быть?
Он пожал плечами.
– Скажем, она могла получить извещение. У нас нет сведений о том, что ей звонили по телефону. Но это могло быть. Одним словом, она выяснила, что любовник не приедет.
– Это всего лишь предположения. Не советую высказывать их Чалмерсу.
– Надеюсь, в дальнейшем мы будем располагать дополнительными данными… Сейчас же я рассматриваю различные гипотезы. Я все же взвешиваю предположение Гранди: не могла ли она в порыве отчаяния сигануть со скалы?
– Ну, а что от этого меняется? Ее не оживишь. А если это был просто несчастный случай? Для чего звонить во все колокола о ее беременности?
– Суд потребует протокол судебно-медицинской экспертизы, так что все равно не скроешь.
Послышался бас Гранди.
– Я знаю, что мне надо делать – мне надо разыскать этого чертова Шеррарда.
Мне показалось, что ледяная рука коснулась моего затылка. Подавив дрожь, я спросил довольно спокойным тоном:
– Я должен сейчас звонить мистеру Чалмерсу. Что я могу ему сообщить?
Офицеры переглянулись.
– Как можно меньше. Что ведется следствие. По-моему, упоминать о Шеррарде не стоит. Предполагается, что она упала со скалы, когда что-то снимала.
Телефонный звонок прервал его речь. Гранди снял трубку, послушал и взглянул на меня.
– Это вас.
Я взял трубку.
– Хэлло?
– Десять минут назад звонил мистер Чалмерс, – послышался голос Джины. – Он вылетает сюда и просит вас встретить его завтра в 18 часов на аэродроме Неаполя…
Я тяжело вздохнул… Этого я никак не ожидал.
– А как он говорил по телефону?
– Очень сухо и резко.
– Расспрашивал о подробностях?
– Нет. Только распорядился, чтобы его встретили.
– Хорошо. Встречу.
– Я могу что-нибудь сделать?
– Нет, спасибо. Идите домой, Джина.
– Хорошо, но на всякий случай знайте, что вечером я буду дома.
– Спасибо. Ни о чем не беспокойтесь. До свидания.
Я повесил трубку. Карлотти смотрел на меня, нахмурив брови. Я пояснил:
– Чалмерс прилетает завтра в 18 часов в неапольский аэропорт. За это время вам надо проявить максимум энергии. Теперь уже не может быть и речи, чтобы от него что-то утаить. Придется рассказать все подробности.
Карлотти скривился, словно у него болел зуб.
Я сидел в своей обширной лоджии с видом на Форум Романа и обливался холодным потом. Когда около четырех часов зазвонил телефон, я огромным усилием заставил себя снять трубку.
– Хэлло?
Мой голос походил скорее на кваканье лягушки.
– Это ты, Эд?
– Я, конечно.
Я с трудом узнал голос Максвелла, настолько он звучал взволнованно и перепуганно.
– Боже мой!.. Слушай, тут на нас такое обрушилось! Звонили из полиции. Сказали, что нашли Элен Чалмерс. Она… она мертва!
– Как мертва? Что с ней случилось?
– Ты придешь, ладно? С минуты на минуту появятся флики. Мне бы хотелось, чтобы ты был здесь.
– Еду немедленно.
Я повесил трубку. Вот оно… Все заварилось гораздо раньше, чем я предполагал. Я подошел к бару, налил себе добрую порцию скотча и проглотил одним залпом. Руки у меня дрожали. Посмотрев в зеркало, я с неудовольствием отметил, что у меня бледное лицо и испуганный взгляд.
К тому времени, когда я со своим «бьюиком» влился в поток, виски подействовало, и я, слава Богу, стал чувствовать себя не таким подавленным, дрожь в руках прекратилась. В «Уэстерн Телеграмм» я приехал совершенно спокойным. Максвелл и Джина находились в приемной. У Максвелла был очень скверный вид. Он был бледен, как первый снег… Джина тоже была обеспокоена. Она бросила на меня пристальный взгляд и сразу же отошла в глубь помещения. Но я все время чувствовал на себе ее глаза. Не дожидаясь моего приветствия, Максвелл сразу же выпалил:
– А, вот и ты! Что скажет старик, когда до него дойдет это известие? А главное, как ему об этом сказать.
– Спокойнее. Объясни толком, что произошло. Да не тяни же ты, черт бы тебя побрал!
– Они не сообщили мне подробностей. Только сказали, что она мертва. Упала со скалы в Сорренто.
– Как упала со скалы? А что она делала в Сорренто? – Теперь я уже выдерживал свою роль.
– Не знаю! – Максвелл нервно закурил. – Везет же мне! Надо же такому случиться в самый первый день моей работы здесь! Послушай, Эд, позвони ты Чалмерсу. Мне страшно представить его реакцию!
– Не заводись. Я ему позвоню. Только я никак не пойму, что она делала в Сорренто.
– Полиция наверняка все знает… Господи, надо же такому случиться! – Ударив по столу кулаком, Максвелл продолжал: – Эд, одна надежда на тебя. Ты должен лично во всем разобраться. Ты же знаешь Чалмерса. Он захочет провести расследование…
– Заткнись! Не впадай в панику. Мы-то здесь при чем? Если он будет настаивать на расследовании, то это его право.
Он сделал усилие, чтобы взять себя в руки.
– Тебе хорошо рассуждать, ты его любимец. А на меня всегда все шишки валятся.
В этот момент растворилась дверь и в кабинет вошел лейтенант Итоло Карлотти из криминального отдела. Карлотти был невысоким брюнетом с бледно-голубыми глазами на смуглом лице. Ему было под сорок, но выглядел он не старше тридцати. Я был знаком с ним уже несколько лет, и мы отлично ладили. Я считал его образованным и умным полицейским, но отнюдь не гением в своем деле. Он добивался успеха терпеливым и методичным трудом, путем длительного поиска.
Пожав мне руку, он сказал:
– Я считал, что вы в отпуске.
– Я как раз собирался уехать, но тут случилась эта история. Вы знакомы с синьориной Валетти? А это синьор Максвелл. Он замещает меня на время моего отпуска.
Карлотти пожал руку Максвеллу и поклонился Джине. Я, как всегда, присел на край стола, жестом пригласив его занять кресло.
– Итак, вы уверены, что это Элен Чалмерс?
– Похоже, в этом нет никакого сомнения, – ответил Карлотти, продолжая стоять и даже не взглянув на предложенное ему кресло. – Три часа назад мы получили из Неаполя сообщение, что у подножия утеса было найдено тело молодой женщины. Она сорвалась с вершины утеса, когда поднималась по узкой тропинке. Полчаса назад сообщили, что погибшую опознали. Это некая Элен Чалмерс. Похоже, что она сняла виллу недалеко от того места, где упала в воду… Это приблизительно в пяти милях от Сорренто…
После обыска на вилле по содержанию багажа было установлено имя жертвы. Я попросил бы кого-нибудь из вас поехать со мной в Сорренто и опознать тело.
Этого я не ожидал. Перспектива пойти в морг и увидеть то, что осталось от ее поразительной красоты, привела меня в смятение. Но Максвелл поспешил вмешаться.
– Ты с ней познакомился, Эд. Видел ее в жизни. А я лишь на фотографиях.
Карлотти спросил:
– Я немедленно туда отправлюсь. Вы сможете меня сопровождать?
Со вздохом я встал и, прежде чем уйти, распорядился.
– Главное, не суетитесь без толку. Возможно, это и не она. Как только я узнаю, я позвоню тебе. Сиди и жди звонка.
– А Чалмерс?
– Я займусь этим позже. О'кей, Карлотти, пошли.
Я похлопал Джину по плечу и вышел за Карлотти из конторы. По дороге мы почти не разговаривали. Только когда машина подъезжала к аэропорту, я рискнул спросить:
– Никаких соображений, как это могло произойти?
– Я же вам говорил, она упала со скалы.
– Это я помню. Больше ничего не известно?
– Ничего не знаю. Виллу она наняла под именем миссис Дуглас Шеррард. Ведь она не была замужем, верно?
– Насколько мне известно, нет.
Он закурил ядовитую итальянскую сигарету, но, благодарение небу, дым выпускал в окно. После некоторого молчания он добавил:
– В деле есть кое-какие осложнения… А синьор Чалмерс большой человек? Мне не хотелось бы наживать неприятности.
– Мне тоже. Мистер Чалмерс не только большой человек, но и к тому же мой патрон. Вы говорите, она сняла виллу под именем Дуглас Шеррард? Это вы называете осложнением?
– А вы в курсе ее интимной жизни? – Он внимательно посмотрел на меня. – Пока что об этом никто, кроме нас с вами, практически не знает. Но ведь шила в мешке не утаишь. Пожалуй, у нее был любовник.
Я сделал гримасу.
– Чалмерс будет в восторге. Знаете, лейтенант, будьте осторожны, разговаривая с журналистами.
Он кивнул.
– Понятно… Но виллу она наняла на имя мистера и миссис Шеррард. А не могла она тайно выйти замуж?
– Может быть, но я так не думаю.
– Я тоже. Мне кажется, что это больше смахивает на «медовый месяц» с любовником из Сорренто. Такие вещи случаются.
Я пожал плечами.
– Вы знаете Дугласа Шеррарда?
– Нет, лейтенант.
Карлотти стряхнул пепел с сигареты.
– Гранди, которому поручено это дело, не сомневается, что она упала вниз случайно. Он попросил меня помочь ему только потому, что речь идет о дочери такого важного синьора, как Чалмерс. Если бы не любовник, все было бы крайне просто.
– А, может быть, про любовника лучше не сообщать? – проговорил я, глядя в окно.
– Очень может быть. Вы же не убеждены, что у нее был любовник?
Я почувствовал, как у меня вспотели ладони.
– Я с ней был едва знаком. Да и вообще, пока что нет полной уверенности, она ли это.
– Боюсь, что это она. Все ее носильные вещи, белье, чемоданы имеют одинаковые метки. На вилле обнаружены письма. Все совпадает, тут практически нет сомнения.
Больше мы ни о чем не говорили. Только потом Карлотти сказал, что мне надо осторожно объяснить все Чалмерсу, ибо по ходу следствия все равно выяснится, что вилла была снята на имя Дугласа Шеррарда. Замять это будет невозможно.
Я понял, что он сам нервничает, ожидая неприятностей от влиятельного богача.
– Объясню, конечно, но мы-то тут при чем?
Карлотти искоса посмотрел на меня.
– У синьора Чалмерса длинные руки.
– Это верно. Но было бы лучше, если бы он сам следил за своей дочерью и не позволял ей творить глупостей.
Он снова закурил свою отвратительную сигарету и погрузился в мрачные размышления.
Я был удивлен, что он не сказал больше ни слова о Дугласе Шеррарде. Это меня даже слегка обеспокоило. Я знал Карлотти, он действовал медленно, но верно.
Самолет прилетел в Неаполь в полдень. Нас ожидала полицейская машина с лейтенантом Гранди из местного отделения. Это был человек невысокого роста с быстрыми глазами и совершенно оливковой кожей. Он пожал мне руку, глядя куда-то вдаль над моим правым плечом. Надо полагать, мой приезд не доставил ему большого удовольствия.
Меня посадили рядом с шофером. Карлотти же с Гранди сидели на заднем сиденье и о чем-то вполголоса разговаривали. Шум мотора и свист ветра не давали мне возможности разобрать, о чем шла речь.
Я сдался, закурил сигарету и глядел на дорогу, вспоминая предыдущую поездку по ней – гораздо более опасную и быструю.
В Сорренто водитель заехал в тылы железнодорожного вокзала и припарковался у небольшого кирпичного здания – городского морга. Мы вышли из машины.
Карлотти сказал мне:
– Зрелище не из приятных, но ничего не поделаешь. Ее надо опознать.
– Ничего.
Какое там ничего! Я уже покрылся липким потом и стал медленно зеленеть. На моем месте каждый чувствовал бы себя точно так.
Я вошел в зал следом за Карлотти. Посередине его стояло нечто вроде стола на колесиках, на котором лежало тело, прикрытое простыней. Мы подошли к столу. Мое сердце стало давать перебои. Меня мутило, и я боялся потерять сознание. Я видел, как Карлотти нагнулся и откинул покрывало.
III
Это была, безусловно, Элен. Несмотря на то, что ей постарались придать максимально пристойный вид, лицо ее носило следы страшного падения. Смотреть на ее тело было жутко. Опытный Гранди на всякий случай взял меня за руку, пока Карлотти прикрывал тело Элен простыней. Я оттолкнул Гранди и выскочил в коридор. Через открытую дверь проникал свежий воздух, который помог мне справиться с тошнотой. Оба полицейских вышли из помещения, и мы в гробовом молчании двинулись к машине. Только сев в нее, я произнес:– Да, это она. В этом нет никакого сомнения.
Карлотти вздохнул.
– У меня, все же теплилась маленькая надежда, что это ошибка. Ужасно неприятно… История наделает много шума.
Его по-прежнему беспокоил Чалмерс. Конечно, Чалмерс был таким могущественным человеком, что, допусти Карлотти одну-единственную маленькую ошибку, тот сотрет его в порошок. Мне не было жалко Карлотти, так как и своих неприятностей у меня было выше головы. Тут уж не до сочувствия.
– Как видно, придется послать ему телеграмму, – проговорил я.
Карлотти принялся за очередную сигарету. На протяжении всего пути мы молчали. Я пришел в себя уже после того, как мы приехали в управление полиции, но все же чувствовал себя прескверно. Полицейские оставили меня в каком-то кабинете, а сами ушли в другое помещение. Я воспользовался этим, чтобы позвонить Максвеллу. Услышав его «хэлло», я быстренько сказал:
– Нет ни малейшего сомнения, это Элен.
– Великий Боже! Что же нам теперь делать?
– Я пошлю извещение Чалмерсу. Сначала телеграмму, а часа через три, когда он переварит это известие, позвоню ему по телефону.
Я слышал, как тяжело дышал Максвелл у телефона. Совсем, как старый астматик. После долгого молчания он сказал:
– Думаю, это все, что ты можешь сделать. Ладно. Что от меня требуется?
– Занимайся своим делом. Если крошка Элен свалилась со скалы, то это еще не значит, что жизнь остановилась.
– Я охотно займусь работой, если ты возьмешь на себя Чалмерса. Лично я к этой истории не имею никакого отношения. Будем считать, Эд, что ты с этим отлично справишься. Чалмерс тебя находит способным, а я ему всегда не нравился.
– О'кей. Передай трубку мисс Валетти.
– Сию секунду.
Облегчение в его голосе было даже забавным. Через минуту послышался спокойный голос Джин:
– Итак, она умерла, Эд?
– Да. У вас блокнот под рукой? Я хочу продиктовать телеграмму Чалмерсу.
– Давайте.
Джина молодец! Что бы ни происходило на белом свете, она никогда не теряет головы.
В телеграмме я сообщил патрону, что его дочь пала жертвой несчастного случая. Выразил сочувствие по поводу постигшей его утраты. Предупредил, что позвоню ему в 16 часов по европейскому времени, чтобы сообщить подробности. Таким образом я выкроил три часа, чтобы выяснить, чем располагает полиция, отшлифовать собственную версию в этом деле, коли он меня о чем-то спросит.
Джина обещала отправить телеграмму тотчас же.
– Все это хорошо, но не исключено, что Чалмерс позвонит сюда до того, как я ему позвоню. Если это случится, то вы абсолютно ничего не знаете. Ясно? Не вмешивайтесь в эту историю, Джина. Скажите, что я непременно свяжусь с ним в указанное время.
– Понятно, Эд.
Мне было приятно слышать ее уверенный голос. Я положил трубку и оттолкнул стул. В это время в комнату вошел Карлотти.
– Я намерен съездить на место ее гибели. Вы поедете?
– Конечно.
Я вышел вместе с ним из кабинета. Возможно, все дело было в моей нечистой совести, но мне показалось, что ожидавший снаружи Гранди посмотрел на меня тяжелым взглядом.
Глава 4
I
Полицейская моторная лодка огибала мыс. Я сидел на носу рядом с Карлотти, который надел темно-синие защитные очки. Вид полицейского в очках казался мне странным – я считал, что полиция должна быть выше маленьких человеческих слабостей.Гранди сидел в середине моторки вместе с тремя полицейскими в форме. Он не носил темных очков, вид у него был неизменно официальный. Как только лодка обогнула мыс, я узнал скалу, с которой упала Элен. Карлотти поднял голову, видимо, на глаз определяя высоту, и состроил гримасу. Я понял, что он думает о том, что испытывает человек, сорвавшийся с такой кручи. Глядя на утес снизу, я чувствовал себя пигмеем.
Замедляя ход, лодка вошла в маленькую бухточку. Мы выпрыгнули на берег и вытащили моторку на камни. Гранди сказал Карлотти:
– Мы здесь ничего не трогали. Унесли только труп.
Оба они занялись методичным осмотром местности. Я сел немного в стороне от скалы с двумя агентами. Третий остался в лодке. Довольно быстро Гранди обнаружил футляр от камеры. Он застрял между двумя камнями, наполовину погрузившись в воду. Гранди и Карлотти принялись его изучать с таким почтением, как астрономы смотрели бы на осколок Марса или другой планеты. Я заметил, как осторожно прикасался Карлотти к коже футляра, и поздравил себя с тем, что предусмотрительно стер все отпечатки пальцев. Наконец лейтенант повернулся ко мне.
– Это наверняка принадлежало ей. Скажите, она увлекалась фотографиями?
Я хотел было ответить утвердительно, но вовремя спохватился.
– Затрудняюсь что-либо сказать положительное. Но у большинства американских туристов бывают фотокамеры.
Карлотти согласно кивнул и протянул футляр одному из агентов, который бережно спрятал его в пластиковый мешочек. Они продолжали свои поиски, и минут через десять, когда они отошли на порядочное расстояние, Гранди нагнулся и что-то поднял с земли. Этот предмет застрял между скалой и большим камнем. Офицеры долго рассматривали его, стоя ко мне спиной.
Я ждал, куря сигарету. Сердце мое бешено колотилось. Придя, как мне показалось, к какому-то решению, Карлотти пошел ко мне. Я тоже поднялся со своего камня и двинулся навстречу. В руках у него были остатки великолепного аппарата Элен. Телескопический объектив выскочил, да и сама камера имела сбоку сильную вмятину. Карлотти все это показал со словами:
– Это в какой-то мере объясняет, как произошел несчастный случай. Скорее всего, она снимала фильм, вот так держа аппарат. – Он поднял камеру и стал смотреть в видоискатель. – Если она при этом стояла на краю утеса, то ей ничего не стоило сделать лишнее движение и сорваться вниз.
Я взял у него камеру и посмотрел на индикатор, показывающий на расстояние до снимаемого объекта. Он показывал шесть метров.
– В аппарате есть пленка. Кажется, вода не проникла внутрь камеры. Можно проявить пленку и посмотреть, что же снимала Элен.
Это предложение понравилось Карлотти. Мне было совершенно ясно, что он не находит себе места в ожидании неминуемых неприятностей со стороны Чалмерса. Сейчас как будто обстановка начала разряжаться. Он забрал у меня камеру и вздохнул.
– Если бы она не назвала себя миссис Дуглас Шеррард, все было бы предельно ясно. А теперь мы осмотрим виллу, я хочу поговорить с уборщицей.
Предоставив двум агентам продолжать поиски других вещественных доказательств, мы вернулись в Сорренто. Оставленные у подножия скалы полицейские имели жалкий вид: нещадно палило солнце, а площадка была совершенно незащищенной. Возвратившись в гавань, мы сели в полицейскую машину и поехали на виллу. В общей сложности переезд от скалы до виллы отнял у нас часа полтора.
От ворот мы прошли пешком. «Линкольн» по-прежнему стоял около дома. Карлотти спросил меня, была ли это машина Элен. Я ответил, что не знаю. Исчерпывающие сведения на этот счет были у Гранди. Он выяснил, что Элен приобрела эту машину десять недель тому назад, сразу же по приезде в Италию. Хотелось бы мне знать, откуда она на все брала деньги?.. Возможно, конечно, что связывалась с отцом, и тот ей что-то высылал. Однако, припоминая то, что он мне сам говорил о карманных деньгах, все это было малоправдоподобным.
В салон мы вошли гуськом. Карлотти вежливо предложил мне посидеть в салоне, пока они будут осматривать виллу.
Я подошел к одному из кресел и сел.
В спальне они пробыли довольно значительное время. Наконец Карлотти вышел ко мне с маленькой кожаной шкатулкой, похожей на те, которые продаются во Флоренции специально для туристов. Он положил ящичек передо мной и сказал:
– Я попрошу вас передать это синьору Чалмерсу. Только напишите расписку о получении.
– А что там?
Он поднял крышку. В ларчике лежали различные украшения: два кольца – одно с крупным сапфиром, второе с тремя бриллиантами; бриллиантовое ожерелье и к нему серьги. Я не большой знаток ювелирных изделий, но здесь были такие красивые вещи, что я не сомневался, это стоит больших денег.
Немного огорченным тоном, как будто эти украшения пробудили в нем чувство зависти, Карлотти произнес:
– Очень красивые вещи. Какая удача, что сюда не забрался грабитель. Ведь вилла стояла пустая.
Я тут же вспомнил широкоплечего незнакомца!
– А где вы их нашли?
– На туалетном столике. Шкатулка стояла наверху. Подходи и бери.
– Они настоящие? Не подделка?
– Не фальшивка, нет, нет. Тут примерно на три миллиона лир.
Пока он делал опись драгоценностей, которую мне надлежало подписать, я перебирал содержимое шкатулки. Подумать только, все это совершенно открыто лежало на туалетном столике!
Значит, широкоплечий незнакомец никак не мог быть грабителем. Тогда кто он?
Громкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Карлотти снял трубку.
– Да? Да-да…
Он еще немного послушал, что-то буркнул и повесил трубку. Перейдя комнату с удивленным выражением лица, он сначала закурил сигарету, а потом уже сказал:
– Получены результаты вскрытия.
Я понял, что он чем-то потрясен. У него был ошарашенный вид. Чтобы как-то прервать молчание, я сказал:
– Ну что ж, теперь вы знаете, как она умерла.
– Да, да, конечно.
Он отошел от телефона. Я понял, что полученное им известие казалось страшно важным.
– Выяснилось что-то еще?
И сразу же почувствовал, что мой вопрос сформулирован слишком резко. Я видел, как Гранди бросил на меня удивленный взгляд. Карлотти поморщился и ответил.
– Да, кое-что выяснилось. Она была беременна.
II
Карлотти закончил осмотр виллы и опрос уборщицы в половине четвертого. Поденщицу я не видел, лишь слышал приглушенные голоса, когда они беседовали на кухне. Я же сидел в салоне, непрестанно курил, и мысли мои метались, как напуганные птицы в клетке.Итак, Элен была беременна! Если когда-нибудь обнаружат, кого именно она имела в виду, говоря о Дугласе Шеррарде, то для меня это будет последним гвоздем в крышке моего гроба. Я не имел никакого отношения ни к гибели Элен, ни к ее беременности, но разве мне кто-нибудь поверит! Кто поверит, что я не был ее любовником?
Какой же я был непроходимый дурак, что собирался связаться с такой особой. Кто был ее любовником? Я снова припоминал таинственного незнакомца, который накануне что-то искал на вилле. Возможно, это был он? В том, что он не был вором, можно не сомневаться. Ни один грабитель не оставил бы без внимания открытой шкатулки с драгоценностями на три миллиона лир.
Я продолжал перемалывать все это в своей голове, следя за стоящими на камине часами, не забывая ни на минуту, что через полчаса мне придется все объяснять Чалмерсу.
Карлотти вернулся в салон, когда часы на камине показывали 3.45. Мрачным тоном он заявил:
– Есть еще осложнения.
– Да, вы уже сказали.
– Как вам кажется, она могла решиться на самоубийство?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Не знаю. Я ведь говорил вам, что ее практически не знаю. Чалмерс по телефону поручил мне встретить дочь в аэропорту и отвезти в отель. Это было 14 недель назад. После этого я ее почти не видел. Мне о ней абсолютно ничего не известно.
– Гранди предполагает, что ее оставил любовник, и она бросилась со скалы вниз от отчаяния.
– Американки не выкидывают таких трюков. Они слишком для этого прозаичны и практичны. Будьте осторожны, высказывая такую гипотезу Чалмерсу. Вряд ли он придет от нее в восторг.
– Сейчас я говорю не с синьором Чалмерсом, а с вами, – вкрадчивым голосом проговорил Карлотти.
В этот момент в салоне появился Гранди. Он посмотрел на меня с агрессивным видом. Не знаю, почему, но я определенно ему не нравился. Не спуская глаз с Карлотти, я ответил:
– Мне можете высказывать какие угодно гипотезы. От этого не будет ни холодно ни жарко, но будьте особенно осторожны при разговоре с Чалмерсом.
– Понятно. Я рассчитываю на вашу помощь. Все говорит о том, что у мисс Чалмерс был роман. Уборщица говорит, что она сама приехала сюда два дня тому назад. Совершенно одна, но предупредила служанку, что ждет приезда мужа на следующий день, то есть вчера. Служанка не сомневается, что Элен Чалмерс действительно его ждала. Она была очень весела… – Он торопливо добавил, посматривая на меня с некоторой опаской: – Конечно, я все это передаю со слов этой женщины. Но вы сами знаете, в подобных делах женщинам можно верить.
– Продолжайте же, я с вами не спорю.
– Этот человек должен был приехать из Неаполя в половине четвертого. Синьорина сказала служанке, что поедет на машине встречать его на вокзал, и попросила ее еще раз прийти на виллу в девять вечера, чтобы прибрать и вымыть посуду. Служанка ушла с виллы в 11 часов утра. Получается, что за этот промежуток времени что-то помешало мисс Чалмерс поехать на вокзал, или она сама передумала.
– Что же это могло быть?
Он пожал плечами.
– Скажем, она могла получить извещение. У нас нет сведений о том, что ей звонили по телефону. Но это могло быть. Одним словом, она выяснила, что любовник не приедет.
– Это всего лишь предположения. Не советую высказывать их Чалмерсу.
– Надеюсь, в дальнейшем мы будем располагать дополнительными данными… Сейчас же я рассматриваю различные гипотезы. Я все же взвешиваю предположение Гранди: не могла ли она в порыве отчаяния сигануть со скалы?
– Ну, а что от этого меняется? Ее не оживишь. А если это был просто несчастный случай? Для чего звонить во все колокола о ее беременности?
– Суд потребует протокол судебно-медицинской экспертизы, так что все равно не скроешь.
Послышался бас Гранди.
– Я знаю, что мне надо делать – мне надо разыскать этого чертова Шеррарда.
Мне показалось, что ледяная рука коснулась моего затылка. Подавив дрожь, я спросил довольно спокойным тоном:
– Я должен сейчас звонить мистеру Чалмерсу. Что я могу ему сообщить?
Офицеры переглянулись.
– Как можно меньше. Что ведется следствие. По-моему, упоминать о Шеррарде не стоит. Предполагается, что она упала со скалы, когда что-то снимала.
Телефонный звонок прервал его речь. Гранди снял трубку, послушал и взглянул на меня.
– Это вас.
Я взял трубку.
– Хэлло?
– Десять минут назад звонил мистер Чалмерс, – послышался голос Джины. – Он вылетает сюда и просит вас встретить его завтра в 18 часов на аэродроме Неаполя…
Я тяжело вздохнул… Этого я никак не ожидал.
– А как он говорил по телефону?
– Очень сухо и резко.
– Расспрашивал о подробностях?
– Нет. Только распорядился, чтобы его встретили.
– Хорошо. Встречу.
– Я могу что-нибудь сделать?
– Нет, спасибо. Идите домой, Джина.
– Хорошо, но на всякий случай знайте, что вечером я буду дома.
– Спасибо. Ни о чем не беспокойтесь. До свидания.
Я повесил трубку. Карлотти смотрел на меня, нахмурив брови. Я пояснил:
– Чалмерс прилетает завтра в 18 часов в неапольский аэропорт. За это время вам надо проявить максимум энергии. Теперь уже не может быть и речи, чтобы от него что-то утаить. Придется рассказать все подробности.
Карлотти скривился, словно у него болел зуб.