Члаки Илья. Сонечка

   РОМАН. Калифорния.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы - миллионер?
   РОМАН. Ноу.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Богаты?
   РОМАН. Ноу, я - комсомолец.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Извините...
   СОНЯ. Он не знает слова "богатый". (Роману). У тебя деньги есть? Мани.
   РОМАН. Мани - ноу.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А квартира?
   РОМАН. У меня... как это по-русски... общежитие.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Общежитие?!
   СОНЯ. А у нас - квартира, даже две.
   АННА. Это не наша квартира.
   СОНЯ. Квартира не наша, но мы здесь живем. То там, то здесь. Гостеприимный мы народ.
   АННА. Хотите здесь пожить?
   РОМАН. Хочу.
   ВАДИМ. Не тесновато будет?
   РОМАН. В тесноте да не в обиде.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. О!
   СОНЯ. Ему нравятся русские пословицы и поговорки.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А зачем он приехал?
   СОНЯ. Он студент.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Очень любопытно.
   СОНЯ. Скучно.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Что?
   СОНЯ. Да все это.
   ВАДИМ. Права.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А по-моему...
   СОНЯ. Ему скучно. Он устал от расспросов. Хочется нормального человеческого общения. Я правильно говорю, Роман?
   РОМАН. Правильно, очень правильно.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Я понимаю... я пойду.
   ВАДИМ. Посидите еще.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ (Роману). У нас пожилые люди ложатся рано. Приходите ко мне. Утром. Я рано встаю. Буду рад поговорить.
   РОМАН. Спасибо.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Я живу над Вадимом. Такая же квартира, точь в точь. Этажом выше.
   РОМАН. Я понял.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Буду рад. До свидания. Извините.
   ВАДИМ. Это вы нас...
   Иван Степанович выходит.
   РОМАН. Поверил! Ловко мы его!.. Он поверил! Поверил, что я... нет, ловко мы его провернули! Значит, я неплохо справился с ролью.
   ВАДИМ. Дорогая тетя Аня, нельзя, ты слышишь, нельзя быть все время недовольной.
   АННА. Дядя Вадим думает, что все время довольным быть можно.
   ВАДИМ. Дядя Вадим считает, что повода для недовольств нет.
   АННА. А тетя Аня хочет спать.
   ВАДИМ. Это моя фраза.
   АННА. Наша. Наша.
   ВАДИМ (Соне). Бабушка, мы с тетей Аней ужасно хотим выспаться. Мы постоянно недосыпаем. Понимаешь, бабушка?
   СОНЯ. Молодость.
   АННА. Что?
   СОНЯ. Я говорю, что молодые и должны недосыпать.
   ВАДИМ. У классика есть такой рассказ, где от недосыпания девочка убивает ребенка. Девочка весь день работает, а ночью этот самый ребенок плачет. И она должна его убаюкивать. А сил нет. И так каждый день, каждую ночь. И она его убивает.
   РОМАН. Чехов, "Спать хочется".
   ВАДИМ. Очень хочется.
   РОМАН. Вы много работаете?
   СОНЯ. При чем здесь работа?
   РОМАН. А кто спать не дает?
   СОНЯ. Роман.
   АННА (Вадиму). Я там чайник поставила. Наверно, уже выкипел.
   ВАДИМ. Ты хотела выпить чаю? Одна? Без меня?
   АННА. Хотела с тобой. Надо выключить газ.
   ВАДИМ. Да, газ - это обязательно, иначе - взрыв, пожар, бедствие. (Соне). Бабуля, мы скоро придем. Очень скоро. Так что вы здесь не балуйтесь.
   СОНЯ. И ты, дядя, не очень-то там, а то знаешь...
   ВАДИМ. Знаю-знаю, ба. Ладно, не засиживайся.
   Вадим и Анна выходят.
   РОМАН. Весело вы живете.
   СОНЯ. Очень.
   РОМАН. Ты думаешь, они, действительно, скоро придут?
   СОНЯ. А что?
   РОМАН. Мне кажется, они надолго.
   СОНЯ. Ну и что?
   РОМАН. Ничего. Пусть выспятся.
   СОНЯ. Ты добр.
   РОМАН. А может, нам тоже?
   СОНЯ. Что?
   РОМАН. Чаю.
   СОНЯ. А ты высыпаешься?
   РОМАН. Не жалуюсь.
   СОНЯ. А я - нет.
   РОМАН. Это намек?
   СОНЯ. Ага. Тебе пора в твою общагу.
   РОМАН. А чай? Как же мой чай?
   СОНЯ. В общаге.
   РОМАН. Ты кто?
   СОНЯ. Не поняла.
   РОМАН. Ну, кто ты?
   СОНЯ. Тебя интересует мое социальное положение? Я машинистка. Печатаю бред, получаю за эти муки копейки.
   РОМАН. А я...
   СОНЯ. А ты - комсомолец. Американский комсомолец.
   РОМАН. Я палач.
   СОНЯ. Мне с тобой скучно, Роман.
   РОМАН. Я хочу чаю. И неплохо бы чего-нибудь съестного. Если еды не будет, придется съесть тебя.
   СОНЯ. Извини, но мне надоело. До свидания.
   РОМАН. Я, правда, хочу есть.
   СОНЯ. А я - спать.
   РОМАН. Я - твой гость.
   СОНЯ. Гость? Ты не похож на гостя. Кто ж тебя звал, "гость"?
   РОМАН. Неужто забыла? Ты.
   СОНЯ. Пора и честь знать.
   РОМАН. Ты мне нравишься.
   СОНЯ. Что?
   РОМАН. Нравишься. Не понятно?
   СОНЯ. Тебе сколько лет, гость? А мне семнадцать. Ты старый для меня.
   РОМАН. Ты мне сразу понравилась.
   СОНЯ. И что же я должна была делать? На улице прохладно, да и народ гуляет.
   РОМАН. Если б не ты со мной, я бы сам с тобой познакомился. Серьезно. Я тебя увидел и... не знаю... Ты меня интересуешь, понимаешь? Не в узком смысле... Мне интересно с тобой.
   СОНЯ. Сочувствую, мне с тобой совсем...
   РОМАН. Я чувствовал, чувствовал, что за тобой стоит мир, незнакомый мне мир.
   СОНЯ. Мы не в очереди, за мной никто не стоит.
   РОМАН. И родители твои... Вадим - твой отчим?
   СОНЯ. Что?
   РОМАН. Вадим - отчим?
   СОНЯ. С чего ты взял?
   РОМАН. А кто?
   СОНЯ. Что - кто?
   РОМАН. Ну, кто он?
   СОНЯ. Никто.
   РОМАН. Просто?
   СОНЯ. Что - просто?
   РОМАН. Вы какие-то странные.
   СОНЯ. По-моему - вы.
   РОМАН. У вас своя жизнь.
   СОНЯ. А у вас - общая.
   РОМАН. Да, у меня - общая.
   СОНЯ. Ты же в общежитии.
   РОМАН. Дело не в общежитии.
   СОНЯ. Ну, хватит, мне неинтересно. Хочешь остаться?
   РОМАН. Да.
   СОНЯ. И лечь со мной в постель?
   РОМАН. Я не хочу возвращаться в общагу, не хочу учиться в институте, не хочу...
   СОНЯ. Ну да, только переспать.
   РОМАН. Не переспать. Я там не могу, понимаешь? Среди тех людей, взаимоотношений, в той жизни...
   СОНЯ. Хочешь в этой? Ты на каком курсе?
   РОМАН. Я же говорил - четвертый.
   СОНЯ. Кем будешь по окончании?
   РОМАН. Программистом.
   СОНЯ. Да-да, вспомнила. Может, не ту профессию выбрал?
   РОМАН. Возможно. Вообще мне не очень нравится. Посмотрим, пока не знаю.
   СОНЯ. Уходи.
   РОМАН. Что?
   СОНЯ. Уходи.
   РОМАН. Куда? Почему?
   СОНЯ. Я спать хочу.
   РОМАН. Хорошо.
   СОНЯ. До свидания.
   РОМАН. Здравствуй.
   СОНЯ. Я устала, уйди.
   РОМАН. Иду. (Идет к Соне).
   СОНЯ. Прошу тебя!.. Уходи!
   РОМАН. Иду.
   СОНЯ. Пошел ты!..
   РОМАН. Пришел.
   Теперь он стоит вплотную к Соне.
   РОМАН. Ты красивая.
   СОНЯ. А ты - нет.
   РОМАН. У тебя удивительные глаза. Разноцветные. Правый - голубоватый, а левый...
   СОНЯ. Зато ты без глаз.
   РОМАН. Я увидел тебя... увидел твои волосы... лоб... глаза... нос... губы...
   СОНЯ. Уйди.
   РОМАН. Увидел свет вокруг тебя. Твои руки... такие они у тебя красивые... (целует ее руки).
   СОНЯ. Не смей.
   РОМАН. Голос. Я люблю твой голос.
   СОНЯ. Не надо.
   РОМАН. Соня...
   СОНЯ. Я крикну. Придет Вадим...
   РОМАН. Соня...
   СОНЯ. Я не могу... ты неприятен... противен...
   РОМАН. Я люблю тебя.
   СОНЯ. Нет.
   РОМАН. Люблю.
   СОНЯ. Нет!
   РОМАН. Обожаю! (Целует Соню).
   Руки Сони беспомощно висят, как веревки, глаза открыты. Никаких эмоций. Роман в поцелуе поднимает Сонины руки, кладет себе на плечи. Глаза Сони открыты. Она пытается погладить Романа. Руки не слушаются. Тогда Соня закрывает глаза. Что-то происходит с ней и она обнимает Романа.
   Действие второе.
   Утро.
   Соня, Роман и Иван Степанович. Роман сидит за столом, жадно ест.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Мне нравится ваша страна. Есть, конечно, недостатки... но где их нет. Думаете, у нас нет? О-го-го, сколько! С вашими не сравнить. Так что нам со своими бы...
   РОМАН. У вас лучше.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Я нисколько не сомневаюсь, только хотел сказать...
   РОМАН. Вы бывали в Америке?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Наше телевидение так широко освещает эту проблему, что можно и не бывать.
   РОМАН. Это правильно.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А вам у нас понравилось?
   РОМАН. Очень. Больше, чем в Америке.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы шутите.
   РОМАН. У вас такие люди!.. Вот Соня...
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Сонечка - прелестная девушка. И родители ее... ну, мама, папа.
   РОМАН. Да-да, я понимаю. Папа, мама. Но Соня! У нас в Америке таких девушек нет.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Сонечка... Я всегда говорил, что она необыкновенная. В ней есть что-то такое, чего не найти ни в одном человеке. Она из прошлого. И она современна. Современная девушка с удивительной, неповторимой душой будущего.
   РОМАН. Сложно.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вам американцам этого не понять. Вы не понимаете, когда речь идет о душе.
   РОМАН. Понимаем, мы все понимаем. Ведь это ее душа.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Чтобы понять этого человека, надо узнать его. А что значит - узнать? Это значит - видеть ее каждый день, дышать с ней одним воздухом... Сколько в ней красоты, истинной красоты!.. А за один день разве можно увидеть?..
   РОМАН. Да, я понимаю.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Соня, когда малышкой была, часто у меня сидела. Я с ней в куклы играл. У меня была своя кукла, старая-престарая, с детства сохранилась, с моего детства. Плохо, знаете, сохранилась: платье рваное, волос на голове нет... Слава богу, ей теперь уж под семьдесят. А Соне тогда три было. Помнишь, Сонь?
   СОНЯ. Маня.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Маня! Точно, Маня! А я забыл. Маня, Манечка... Так вот... Говорят, воспоминания - это старость. Не хочу вспоминать. Лучше она вам сама расскажет. Я могу рассказать о ее добром сердце.
   СОНЯ. Не надо.
   РОМАН. Интересно, очень интересно.
   СОНЯ. Я устала, Иван Степанович.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Да, извините.
   СОНЯ. Я не спала всю ночь.
   РОМАН. Мы говорили.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Конечно, я понимаю, простите... Вечно я со своей чепухой... простите... (Роману). Рад нашей вторичной беседе. Буду рад и третьей. Вы совсем не спали... Бедная...
   РОМАН. Много говорили, всю ночь говорили.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Нельзя так. Надо беречь себя. Береги ближнего сбережешь себя.
   РОМАН. Да, я скоро ухожу.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания.
   РОМАН. Да-да.
   СОНЯ. До свидания, Иван Степанович.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания, Сонечка. (Берет, стоящую рядом с ним, неоструганную палку). Я же хотел рассказать! Знаете, что это? Думаете, обыкновенная палка? Ничего подобного. Это самая настоящая палочка-выручалочка, это наисовременнейший телефон. Я, кстати, если вы помните, вчера им воспользовался, звонил вам. (Показывает, как он звонил вчера, то есть, стучит по батарее). Вот это техника! А вы говорите Америка, Америка! Мне однажды плохо стало, так нехорошо, что шевельнуться не могу. Сердце уже не то - старческое. Смех, да? Ну, я палкой. С тех пор так и договорились, и сигнал специальный придумали: когда плохо, сил, буквально, не остается, значит, удар должен быть одиночный, а когда что-то ерундовское, мелочевое и необязательное - сигнал дробный. Как вчера. У нас тут своя сложная система, Роман. Да, это вам не Америка. Но и там... разве найдешь в Америке таких соседей? Если б не Аня, я уж и не знаю... давно бы на том свете был. Опять я заболтался. Вы уж простите... Сонечка, ложись спать. Пусть она поспит.
   РОМАН. Да-да.
   Иван Степанович идет к выходу, хочет выйти, но мешает входящий Вадим.
   ВАДИМ. О, Иван Степанович! Доброе утро. Опять мешала? Шумела?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Нет, что вы...
   ВАДИМ. Если разрешите, я ее выпорю. Прямо сейчас, при вас. Чтоб впредь неповадно было. У вас есть ремень? Соня, готовься, я тебя пороть буду!
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Мне нравится ваш дом.
   ВАДИМ. Все равно буду пороть.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Она устала, пусть поспит. До свидания. (Выходит).
   ВАДИМ. Устала?! В ее-то годы?! Нет, буду пороть!.. (Замечает Романа). Ого, американский друг еще здесь?..
   РОМАН (продолжает говорить с акцентом). Понимаете, Америка - далекая страна. Я хочу сказать, что Америка - другой часовой пояс. Когда у вас ложатся спать, в Америке начинают бодрствовать.
   ВАДИМ (Соне). Вы не спали?
   РОМАН. Соня рассказывала о Москве, а я ей - об Америке. А вы спали?
   ВАДИМ. Соня, по-моему, это не совсем нормально не спать всю ночь.
   РОМАН. А доктор еще спит?
   ВАДИМ. А у вас крепкое здоровье... как вас зовут?
   РОМАН. Романом. Заспали вы мое имя.
   ВАДИМ. Вы, Роман, крепыш.
   РОМАН. Я силен - это правда. Но силен только оттого, что Соня, ваша дочь, отдала мне свои обязанности. Да-да, действительно. Теперь "ваше величество" - я. А Соня на заслуженном отдыхе. Согласитесь, она плохо справлялась с обязанностями. Надо чуть-чуть пожестче. Мягко стелет, слишком мягко.
   ВАДИМ. Сонь, иди поспи. (Подходит к Соне, садится рядом). Аня придет сюда, так что тебе никто не помешает. Ты слышишь?
   СОНЯ. Не хочу.
   РОМАН. Вадим...
   Вадим удивленно смотрит на Романа.
   РОМАН. Я приказываю, не приставать к бывшему величеству. Не понимаю вашего удивления. Я что-то непонятно сказал? Нет, если вы не поняли, я позову палача, он разъяснит.
   ВАДИМ. По-моему вам пора домой, молодой человек.
   РОМАН. Э-э, да вы забываетесь! Кто вам позволил так со мной разговаривать?! Или вы думаете?!. Вы что себе думаете?! Палач!
   В это время входит Анна.
   РОМАН (Анне). Вы сегодня палач? Ах, вы из соседнего королевства. Я тут с вами запутался. Однако, хорошо, что вы пришли, я как раз о вас думал. Знаете что, давайте-ка прорубим стену между нашими королевствами, а? Долой преграды к взаимопониманию! Да здравствует перестройка! Получится трехкомнатная квартирка. А зачем, скажите на милость, в такой квартире два туалета, две ванные и две кухни? Вместо них надо сделать две комнаты - одну из туалета и ванной, другую - из кухни. Какова мысль? Представляете, будет огромная пятикомнатная квартира. И вы втроем, втроем! Будете жить в пятикомнатном дворце.
   АННА. План - гениальный. Будем думать. Вадик, значит, мы уже не идем к твоей маме?
   РОМАН. Темную комнату не сдадите? За идею. Все-таки, идея моя.
   АННА. Что?
   РОМАН. У вас получится одна комната без окон, темная, бывший туалет с ванной. Я бы хотел ее снять.
   АННА. В туалете жить будете?
   РОМАН. В бывшем туалете. Запах прошлого, как известно, прекрасно забивается другими запахами. Например, запахом настоящего. Или запахом будущего. В любом случае, у меня от вашего прошлого ничего не останется, уверяю вас.
   АННА. А темно вам не будет? Без света не самая светлая жизнь.
   РОМАН. А кто со светом, вы?
   АННА. Что-то к нам пробивается.
   РОМАН. Я люблю искусственное освещение, оно стабильней. И постоянней.
   АННА. Сонь, вы что, не спали?
   СОНЯ. Спали.
   РОМАН. Мы не спали всю ночь.
   АННА. Чем же вы занимались?
   СОНЯ. Догадайся.
   РОМАН. Беседа о цветущей Америке.
   АННА. Иди спать.
   СОНЯ. Не пойду.
   АННА. Давай не будем ругаться.
   СОНЯ. Давай.
   ВАДИМ. Оставь ее, Ань, ты же знаешь - бесполезно.
   РОМАН. Значит, комнатку сдадите.
   ВАДИМ. Боюсь, денег у вас не хватит.
   РОМАН. Зря боитесь, я получаю повышенную стипендию. Готов снимать долго, очень долго. Всю жизнь.
   ВАДИМ. Чью жизнь?
   РОМАН. Не вашу. Свою.
   ВАДИМ. Не сдам.
   РОМАН. На любой срок согласен.
   ВАДИМ. Вообще не сдам.
   РОМАН. Тогда отрублю голову.
   ВАДИМ. Ань, а я, знаешь, шел сейчас по лесу...
   РОМАН. Я не шучу.
   ВАДИМ. И увидел маленькую птичку...
   РОМАН. Палача нет, но...
   ВАДИМ. У нее было подбито крыло и она не могла взлететь. Она била по земле здоровым крылом, думая, что для полета достаточно и одного крыла. Крутилась, как юла.
   РОМАН. Придется вспомнить, как это делал я. Где топор?
   ВАДИМ. Я ее принес с собой.
   АННА. Где она?
   ВАДИМ. Я сделал ей перевязку. Крыло было перебито... наверно, мальчишки из рогатки... Она понимала, что я ей желаю добра и не вырывалась. А когда перевязка была готова, она весело зачирикала. И я понял, крыло заживет. Я ее накормил, напоил и она уснула. Видно, здорово устала. Но перед тем как уснуть, она на меня так посмотрела... И я подумал: не человек ли она?
   АННА. Мы ее не разбудим?
   ВАДИМ. Что ты, после стольких переживаний...
   АННА. Ты меня с ней познакомишь?
   ВАДИМ. Конечно. Знаешь, что было в ее взгляде?
   АННА. Любовь?
   ВАДИМ. Скорее счастье.
   РОМАН. Это смешно.
   АННА. Над ней смеются.
   ВАДИМ. Счастливых не любят... А когда она уснула, я ее тихо-тихо, чтобы не разбудить, поцеловал. И она вздохнула. Она поделилась своим счастьем.
   АННА. Ты ее полюбил?
   ВАДИМ. Да. Ее нельзя не полюбить.
   АННА. А я ее полюблю?
   ВАДИМ. Ты уже ее любишь. Если полюбил я...
   РОМАН. Я хочу видеть эту птичку.
   ВАДИМ (Анне). Она спит.
   РОМАН. Ну и что? Я хочу ее видеть.
   ВАДИМ (Анне). Ей нужен отдых.
   РОМАН. Я ее не буду будить, я только взгляну на нее...
   Небольшая пауза.
   РОМАН. Значит, и никакой птички нет. Вы все врете.
   ВАДИМ. Может быть, нас нет, но птичка есть точно.
   РОМАН. Меня нет?! За такие слова!..
   АННА (Соне). Вы хоть позавтракали?
   РОМАН. Эта девушка объявила голодовку. Я лично подогревал ей еду три раза и трижды она отворачивалась от нее.
   АННА. Попробуем в четвертый.
   СОНЯ. Не пробуй.
   АННА. Понятно, не буду. Вадик...
   РОМАН (Анне). Доктор, у меня боли. Помогите мне. Живот. Живот. Я говорю, живот. Вы должны сказать: "твоему желудку болеть не от чего. Пятка". Говорите. "Это пятка". (Продолжает подсказывать текст). "А отдает в живот". Говорите. "От боли в пятке могу предложить следующие лекарства..." Теперь - я. Живот. Вы. Вы не помните? Соня! Теперь - ты. Палача кричи, Соня.
   ВАДИМ. У вас получится и без нас. Вы помните за всех.
   РОМАН. Нет-нет, давайте как вчера. Я - палач. Все, как вчера.
   ВАДИМ. А что - вчера? Вчера ничего не было. Не было.
   РОМАН. Ну да, я понимаю, сегодня. Птичка... Я тоже хочу ее полюбить. Вы мне поможете?
   ВАДИМ. На свете достаточно раненых птиц.
   РОМАН. Но мне нужна ваша. Я могу, я буду ее любить.
   АННА (Соне). Ты о чем думаешь?
   СОНЯ. О себе.
   РОМАН. Соня, можно мне посмотреть птичку? Соня!
   СОНЯ. Я не знаю, о чем ты говоришь.
   РОМАН. Ну, птичка... с подбитым крылом... Вадим ее вылечил и она спит...
   СОНЯ. Смотри.
   РОМАН. А где она?
   СОНЯ. Спроси у Вадима.
   РОМАН. Вадим, Соня разрешила...
   Кто-то тихонько стучит в дверь.
   РОМАН. Стучат.
   Стук продолжается.
   АННА. Вадик, открой дверь.
   ВАДИМ (громко, обращаясь к тому, кто за дверью). В наше время стучат с помощью звонка. Пока не позвоните - не открою.
   Звонок.
   Вадим открывает дверь и сразу:
   ВАДИМ. Вы на кого звоните? Ой, Иван Степанович...
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Простите, я думал, Сонечка отдыхает, не хотел ее тревожить... А вы точно подметили - в наше время звонят.
   ВАДИМ. Простите, я не думал, что это вы.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Американец здесь?
   ВАДИМ. Американец?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Ну да, Роман этот.
   ВАДИМ. Лжероман. Здесь.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Очень хорошо. Я хочу с ним... я ему наговорил много ненужного... Это непорядочно. Вам я мог бы сказать... но не гостю. Ругать свое могут только свои. И своим. А он - чужой. Вы ведь согласны со мной?
   ВАДИМ. Пожалуй...
   Иван Степанович и Вадим проходят в комнату.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ (Анне). Доброе утро.
   АННА. Доброе утро, Иван Степанович.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы простите мое вторжение... Сонечка, почему ты не отдыхаешь? Она не спала всю ночь.
   АННА. Попробуйте ее уговорить.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Сонечка...
   ВАДИМ. И не пытайтесь. Если она уперлась... Она родилась под знаком осла.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Хе, такого знака нет. Есть Телец, Овен, Козерог...
   ВАДИМ. Это для всех нет, а для Сони появился. Тринадцатый знак зодиака - Осел. Да, Сонь?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Часто упрямство идет только на пользу.
   ВАДИМ. Вы научите.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Скажите, Роман, в каких музеях вы уже побывали?
   РОМАН (говорит, естественно, с акцентом). В Америке?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. В Москве.
   РОМАН. О, я был в Третьяковском музее. Хороший музей.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. В Третьяковской галерее.
   РОМАН. Да-да, галереи. На Красной площади был. У меня свободного времени очень мало.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Я хочу поводить вас по Москве. По старой Москве. Я знаю столько улочек... Такого теплого города в мире нет. Мало осталось в мире тепла. В свое время наломали дров - настроили клеток и почти потеряли Москву... Я поведу вас в музей Пушкина, музей Рублева, в исторический, зоологический, в бывший английский клуб, в Кремль... Я покажу вам столько, сколько знаю сам.
   РОМАН. О!
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Я еще помню рассказы моей бабушки о Москве. Кое-что помню. Возьмем Аню с Соней, Вадима и пойдем. Вадим тоже многое знает. Я считаю, Роман, что историю родного города не знать - стыдно. Сколько вы будете еще учиться?
   РОМАН. Два года.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы увидите много. За два года можно увидеть очень много... но не все.
   РОМАН. За сколько я увижу все?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Для этого нужна жизнь.
   РОМАН. О!
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Важно не посмотреть, а увидеть.
   РОМАН. Если честно, мне нравится Москва.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Ага! Вы слышите, Вадим? Американцу нравится Москва! Значит, существует не только Америка? Может быть, существуют и не только американцы?
   РОМАН. Да, мне нравятся ваши люди.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Так что же вам не нравится?
   РОМАН. Мне не нравится, что некоторые меня не понимают.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы прекрасно владеете языком.
   РОМАН. Да. Но я чужой.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Это факт, с которым надо смириться.
   РОМАН. Я не хочу быть чужим.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Чтобы стать своим...
   РОМАН. Надо прожить жизнь.
   ВАДИМ. К сожалению, не всем помогает.
   РОМАН. Я не могу жить в том империалистическом мире, он мне неинтересен, я хочу понять ваш мир.
   ВАДИМ. Только понять?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Чтобы понять, надо хотя бы лет двадцать пожить с нами.
   РОМАН. Поэтому я и решил остаться.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы это серьезно?
   ВАДИМ. А ну как не поймете?
   РОМАН. Сегодня я получу разрешение.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Могут не разрешить?
   РОМАН. Разрешат, я добьюсь, чтобы разрешили. Вот только не знаю, что с жильем.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Не волнуйтесь, устроим как-нибудь.
   РОМАН. Аня, пропишите меня к себе? Вадим? А ты, Сонь?
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. И я вас припишу. Тесновато будет, но... В общем, я поздравляю вас, Роман. Я сердечно рад... Принимаем в свое общество. Не все же наши - к вам, надо и вашим когда-нибудь. Не правда ли?
   РОМАН. Ну, вот и хорошо, теперь я в вашем обществе. Сонь. Соня, ты слышишь? Меня приняли. Сонечка... А раз приняли, то и выгнать сложно будет. Да, Иван Степанович? Все-таки акция политическая.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Почему же мы должны вас выгонять? Как можно?.. Бог с вами, наоборот, совсем наоборот...
   РОМАН. Сонечка, Сонечка...
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вадим, объясните вы ему.
   ВАДИМ. Ну все, хватит! Хватит! Это уже невыносимо! Иван Степанович!.. Неужели вы не видите, что перед вами?! Какие прописки, какие?!. О чем вы говорите?! (Роману). Остаться решил?! Комнатку ему сдай?! Не останешься! (Ивану Степановичу). Какая, к черту, Америка?! Какая Москва?! Вы что, не видите?! Совершенно не понимаете, что вас надувают как!.. Иван Степанович, откройте глаза! Перед вами жулик, вор, жалкий карманник! (Роману). Что вы смотрите?! Говорите, говорите! Или без акцента уже не можете?! Вспоминай, вспоминай родной язык!
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Он не американец?!.
   ВАДИМ. Иван Степанович!.. Ты кто, Роман?! А-а, он испанец, он турок, он араб, он грек! Ну, говори!
   РОМАН. Не понимаю вашего тона, Вадим. Разве это я говорил, что я американец? Может быть, я говорил, что я палач? Скажи, Сонь? По-моему, это не мои игры.
   ВАДИМ. Слушай, ты!..
   РОМАН. Спокойней, спокойней.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Не американец!..
   АННА (Вадиму). Зачем ты?!. Иван Степанович, ради Бога!.. Иван Степанович!.. (Выбегает на кухню).
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А я!.. Зачем вы меня обманули?!. Зачем?!. Я ведь поверил, я говорил от чистого сердца!.. Зачем?!. Господи, Боже мой!.. Что вы со мной сделали! За что?! Я никогда, никогда!.. Боже мой!.. меня никто, никогда так не обманывал!.. Как шута! Маня, кукла Маня!.. Господи!.. Сонечка!.. Почему?! Ты же добрая!.. Ты ведь!.. Соня! За что?! Что я вам всем сделал?! Как шута! Кто вам позволил?!. Я вам никто, никто, только сосед!.. А вы!.. Вы за дурака меня!.. Я стар для таких игр, стар! И не хочу, не позволю, не позволю!..
   Входит Анна с чашкой в руках, протягивает Ивану Степановичу лекарство.
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Не позволю!.. (Хочет уйти).
   АННА. Иван Степанович!..
   ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Не смейте! Вы, вы!.. Никогда не приходите ко мне!
   Иван Степанович выходит.
   Пауза.
   АННА. Что вы наделали!.. Зачем? Он же старик, старик!.. Что ты творишь, Вадим?!
   ВАДИМ. Не знаю, ничего не знаю!
   АННА. Ты забываешь, что имеешь дело с людьми, что у этих людей есть чувства, нервы!.. и нервы эти натянуты до предела!
   РОМАН. От боли в пятке могу предложить следующие лекарства... Тут вино есть, хотите? Сонь, хочешь вина?
   СОНЯ. Налей.
   Роман наливает всем, ставит перед каждым бокал.
   РОМАН. За что пьем? Чтобы все кончилось хорошо, а?
   АННА. Уже не кончилось.
   РОМАН. Вот я и говорю - чтобы кончилось. Чтобы каждому по заслугам. Программистам - за точность, женщинам - за женственность, а остальным - за талант. Кстати, вы так и не ответили, кем работаете. Дворником? Впрочем, не хотите говорить - не надо, это неважно, потом как-нибудь.
   АННА. У него такая профессия, что он ждет-не дождется выхода на пенсию.
   РОМАН (Вадиму). Вы спешите постареть?
   АННА. Он спешит на пенсию.
   РОМАН (Вадиму). Зачем?
   АННА. Зачем? Чтобы заняться тем, что не приносит доход.
   РОМАН. Господи, ну конечно же! Вы втайне пишете пьесы! "Пятка, живот, палач" - я помню, очень смешно. А еще о чем?
   АННА. В двух словах не объяснишь.
   РОМАН. А доход почему не приносят? (Вадиму). Вы их кому-нибудь показывали? Выход. Во всем нужен выход.
   АННА. Ему не нужен.
   РОМАН. Я думал, вы скажете - ему нужен вход. (Вадиму). Значит, ваши пьесы никто не читал.
   АННА. Их нет. Он их пишет в голове. И там же разыгрывает.
   РОМАН. А зритель?
   АННА. Он и зритель, и режиссер, и актеры.
   РОМАН. Вы пишите в стихах?
   АННА. Он пишет в голове. Иногда даже в чужой. Правда, однажды он написал на бумаге. Это был рассказ. И послал его в газету... или в журнал, не помню.