Страница:
Отец Веруки, мистер Солт, охотно объяснил корреспондентам, как был найден билет. «Понимаете, ребята, — сказал он, — как только малышка заявила мне, что она просто обязана получить один из этих билетов, я поехал в город и начал скупать все шоколадки мистера Вонки, которые только мне попадались. Я, должно быть, купил тысячи плиток, сотни тысяч. Затем я велел погрузить шоколад на грузовики и отправить ко мне на фабрику. На моей фабрике делают разные штуки из земляных орехов, и работает там около ста женщин, они лущат орехи, перед тем как посолить их и обжарить. Этим-то женщинам я и сказал: „О'кей, девочки, с этой минуты кончайте лущить орехи и начинайте снимать обертки с шоколадок“. И они взялись за дело. Каждая работница моей фабрики с утра до вечера только этим и занималась».
Прошло три дня, а толку никакого. О! Это было ужасно! Моя малышка все больше огорчалась и, когда я приходил домой, каждый раз начинала кричать: «Где мой золотой билет? Хочу золотой билет!» Она часами валялась на полу, дрыгала ногами и визжала. Я не мог больше смотреть на страдания несчастной крошки и поклялся продолжать поиски, пока не найду то, что она просит. И вдруг... вечером четвертого дня одна из моих работниц закричала: «Я нашла! Золотой билет!» И я сказал: «Быстро давайте сюда». Она так и сделала. Я бросился домой и вручил билет Веруке. Теперь она улыбается, и мы снова счастливы".
— Она еще хуже, чем толстый мальчишка, — сказала бабушка Джозефина.
— Не мешало бы ее хорошенько выпороть, — добавила бабушка Джорджина.
— По-моему, девочкин папа поступил не совсем честно, правда, дедушка? — сказал Чарли.
— Он сам портит ее, — ответил дедушка Джо. — И ничего хорошего из этого не выйдет, Чарли, запомни мои слова.
— Иди спать, дорогой, — позвала мама, — завтра твой день рождения, не забудь. Надеюсь, ты встанешь пораньше, чтобы увидеть подарок.
— Шоколадка Вонки! — закричал Чарли. — Шоколадка Вонки!
— Да, да, малыш, да!
— Вот бы найти третий золотой билет! — воскликнул Чарли.
— Когда получишь шоколадку, принеси ее сюда, — попросил дедушка Джо, — и мы все посмотрим, как ты ее разворачиваешь.
Прошло три дня, а толку никакого. О! Это было ужасно! Моя малышка все больше огорчалась и, когда я приходил домой, каждый раз начинала кричать: «Где мой золотой билет? Хочу золотой билет!» Она часами валялась на полу, дрыгала ногами и визжала. Я не мог больше смотреть на страдания несчастной крошки и поклялся продолжать поиски, пока не найду то, что она просит. И вдруг... вечером четвертого дня одна из моих работниц закричала: «Я нашла! Золотой билет!» И я сказал: «Быстро давайте сюда». Она так и сделала. Я бросился домой и вручил билет Веруке. Теперь она улыбается, и мы снова счастливы".
— Она еще хуже, чем толстый мальчишка, — сказала бабушка Джозефина.
— Не мешало бы ее хорошенько выпороть, — добавила бабушка Джорджина.
— По-моему, девочкин папа поступил не совсем честно, правда, дедушка? — сказал Чарли.
— Он сам портит ее, — ответил дедушка Джо. — И ничего хорошего из этого не выйдет, Чарли, запомни мои слова.
— Иди спать, дорогой, — позвала мама, — завтра твой день рождения, не забудь. Надеюсь, ты встанешь пораньше, чтобы увидеть подарок.
— Шоколадка Вонки! — закричал Чарли. — Шоколадка Вонки!
— Да, да, малыш, да!
— Вот бы найти третий золотой билет! — воскликнул Чарли.
— Когда получишь шоколадку, принеси ее сюда, — попросил дедушка Джо, — и мы все посмотрим, как ты ее разворачиваешь.
7. День рождения Чарли
— С днем рождения! — хором закричали бабушки и дедушки, когда на следующее утро Чарли вошел к ним в комнату.
Чарли нервно улыбнулся и сел на краешек кровати. В руках он бережно держал свой единственный подарок. На обертке было написано: «Чудо-шоколад „Восторг Вонки“».
Старики приподнялись на подушках и с нетерпением уставились на шоколадку.
Мистер и миссис Бакет вошли в комнату, стали возле кровати и тоже начали смотреть.
Наступила тишина. Все ждали, когда Чарли развернет шоколадку. Чарли глянул на плитку, затем медленно, ласково погладил ее — в тишине зашуршала бумажная обертка.
— Не слишком огорчайся, малыш, если не найдешь то, что ищешь, — мягко сказала миссис Бакет. — Нельзя надеяться на такую удачу.
— Мама совершенно права, — сказал мистер Бакет. А Чарли ничего не сказал.
— В конце концов, — сказала бабушка Джозефина, — во всем мире, на всей Земле осталось только три билета.
— Не забывай, — посоветовала бабушка Джорджина, — что бы ни случилось, у тебя есть плитка шоколада.
— Шоколад «Восторг», — воскликнул дедушка Джордж, — самый лучший у мистера Вонки! Тебе понравится.
— Да, — прошептал Чарли. — Я знаю.
— Постарайся не думать об этих золотых билетах и наслаждайся шоколадкой. Почему ты не ешь? — спросил дедушка Джо.
Все понимали, смешно надеяться, что волшебный билет обнаружится под оберткой этой маленькой несчастной плитки, и изо всех сил старались подготовить Чарли к разочарованию. Но взрослые понимали кое-что еще — шанс хоть и ничтожный, но все-таки существовал. И прятался там, под оберткой. Должен прятаться. У этой шоколадки было ровно столько шансов, сколько у любой другой. Поэтому бабушки, дедушки и родители волновались не меньше самого Чарли, хотя и притворялись совершенно спокойными.
— Не тяни, разворачивай, — посоветовал дедушка Джо, — а то опоздаешь в школу.
— Ну что ты возишься! — сказал дедушка Джордж.
— Разворачивай, дорогой, поскорее, — попросила бабушка Джорджина. — Я вся дрожу от нетерпения.
Очень медленно Чарли начал отрывать краешек обертки. Старики подались вперед, вытянув худые шеи, словно журавли. И вдруг, не в силах больше переносить неизвестность, Чарли быстро разорвал обертку прямо посередине... и из нее выпала... светло-коричневая плитка шоколада. Золотого билета не было и в помине.
— Наконец-то! — весело воскликнул дедушка Джо. — Как раз то, что мы и ожидали.
Чарли поднял глаза. Четыре пары старых добрых глаз внимательно смотрели на него. Чарли грустно улыбнулся, потом взял шоколадку, протянул ее маме и сказал:
— Попробуй кусочек. Мы поделим на всех. Я хочу, чтобы все попробовали.
— Нет, нет! — возразила мама.
И остальные в один голос закричали:
— Нет, нет! Ни в коем случае! Она твоя!
— Пожалуйста, — стал упрашивать Чарли, предлагая шоколадку дедушке Джо. Но ни он, ни другие не откусили даже маленького кусочка.
— Пора в школу, малыш, — напомнила миссис Бакет, обнимая худые плечи сына. — Поторопись, а то опоздаешь.
Чарли нервно улыбнулся и сел на краешек кровати. В руках он бережно держал свой единственный подарок. На обертке было написано: «Чудо-шоколад „Восторг Вонки“».
Старики приподнялись на подушках и с нетерпением уставились на шоколадку.
Мистер и миссис Бакет вошли в комнату, стали возле кровати и тоже начали смотреть.
Наступила тишина. Все ждали, когда Чарли развернет шоколадку. Чарли глянул на плитку, затем медленно, ласково погладил ее — в тишине зашуршала бумажная обертка.
— Не слишком огорчайся, малыш, если не найдешь то, что ищешь, — мягко сказала миссис Бакет. — Нельзя надеяться на такую удачу.
— Мама совершенно права, — сказал мистер Бакет. А Чарли ничего не сказал.
— В конце концов, — сказала бабушка Джозефина, — во всем мире, на всей Земле осталось только три билета.
— Не забывай, — посоветовала бабушка Джорджина, — что бы ни случилось, у тебя есть плитка шоколада.
— Шоколад «Восторг», — воскликнул дедушка Джордж, — самый лучший у мистера Вонки! Тебе понравится.
— Да, — прошептал Чарли. — Я знаю.
— Постарайся не думать об этих золотых билетах и наслаждайся шоколадкой. Почему ты не ешь? — спросил дедушка Джо.
Все понимали, смешно надеяться, что волшебный билет обнаружится под оберткой этой маленькой несчастной плитки, и изо всех сил старались подготовить Чарли к разочарованию. Но взрослые понимали кое-что еще — шанс хоть и ничтожный, но все-таки существовал. И прятался там, под оберткой. Должен прятаться. У этой шоколадки было ровно столько шансов, сколько у любой другой. Поэтому бабушки, дедушки и родители волновались не меньше самого Чарли, хотя и притворялись совершенно спокойными.
— Не тяни, разворачивай, — посоветовал дедушка Джо, — а то опоздаешь в школу.
— Ну что ты возишься! — сказал дедушка Джордж.
— Разворачивай, дорогой, поскорее, — попросила бабушка Джорджина. — Я вся дрожу от нетерпения.
Очень медленно Чарли начал отрывать краешек обертки. Старики подались вперед, вытянув худые шеи, словно журавли. И вдруг, не в силах больше переносить неизвестность, Чарли быстро разорвал обертку прямо посередине... и из нее выпала... светло-коричневая плитка шоколада. Золотого билета не было и в помине.
— Наконец-то! — весело воскликнул дедушка Джо. — Как раз то, что мы и ожидали.
Чарли поднял глаза. Четыре пары старых добрых глаз внимательно смотрели на него. Чарли грустно улыбнулся, потом взял шоколадку, протянул ее маме и сказал:
— Попробуй кусочек. Мы поделим на всех. Я хочу, чтобы все попробовали.
— Нет, нет! — возразила мама.
И остальные в один голос закричали:
— Нет, нет! Ни в коем случае! Она твоя!
— Пожалуйста, — стал упрашивать Чарли, предлагая шоколадку дедушке Джо. Но ни он, ни другие не откусили даже маленького кусочка.
— Пора в школу, малыш, — напомнила миссис Бакет, обнимая худые плечи сына. — Поторопись, а то опоздаешь.
8. Найдены еще два золотых билета
В тот вечер газеты сообщили, что найден не только третий, но и четвертый золотой билет.
СЕГОДНЯ НАЙДЕНЫ ДВА ЗОЛОТЫХ БИЛЕТА! — кричали заголовки. — ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН!
— Ну что ж, — сказал дедушка Джо, когда вся семья собралась после ужина в комнате стариков, — давайте посмотрим, кто их нашел.
— "Третий билет, — прочел мистер Бакет, поднеся газету к самым глазам, потому что он плохо видел, а денег на очки у него не было, — третий билет достался мисс Виолетте Бьюргард. Когда наш репортер приехал взять интервью у счастливой юной леди, в доме Бьюргардов царило невероятное волнение — щелкали камеры, мерцали фотовспышки, все толкались, стараясь стать поближе к знаменитой девочке. А знаменитая девочка стояла на стуле в гостиной и размахивала золотым билетом, словно хотела остановить такси. Она очень быстро и очень громко что-то говорила, но что именно — разобрать было нелегко, так как одновременно юная леди изо всех сил жевала резинку.
«Я постоянно жую резинку! — кричала она. — Но когда я услышала про эту затею с золотыми билетами мистера Вонки, я бросила жвачку и перешла на шоколадки в надежде на удачу. Сейчас, разумеется, я снова жую резинку. Я ее просто обожаю, жить без нее не могу. Я жую весь день и делаю перерыв только на время еды. Тогда я вынимаю резинку изо рта и приклеиваю ее за ухом. Так она лучше сохраняется. Честно говоря, я бы чувствовала себя не в своей тарелке, если бы постоянно не жевала. Моя мама говорит, жевать резинку неженственно — это не к лицу настоящей леди, она видеть не может, как мои челюсти постоянно ходят вверх-вниз. Но я с ней не согласна, да и кто она такая, чтобы критиковать меня! И если хотите знать, ее челюсти еще больше ходят ходуном, потому что она все время на меня орет».
«Виолетта!» — воскликнула миссис Бьюргард из дальнего угла комнаты. Она взобралась на пианино из опасения, что толпа ее раздавит.
«Не волнуйся, мама, все в порядке! — прокричала мисс Бьюргард. — А сейчас, — продолжила она, — вам будет интересно узнать, что вот эту жвачку я жую уже три месяца. Это рекорд. Он намного превысил результат моей лучшей подруги мисс Корнелии Принзметл. Она была вне себя от ярости. Теперь эта жвачка — мое самое ценное сокровище. На ночь я просто прилепляю ее к краешку кровати, а утром она такая же, как и раньше, правда, сначала немного жестковата, но, если ее чуть-чуть пожевать, она снова размягчается. До того как я начала жевать на мировой рекорд, я обычно раз в день меняла жвачку, и делала это в лифте, когда возвращалась из школы. Почему в лифте? Да потому, что мне нравилось налеплять резинку на кнопку лифта. Тогда к пальцу того, кто входил в лифт после меня и нажимал кнопку, приклеивалась моя старая жвачка. Ха-ха! Какой они поднимали шум! Особенно женщины в дорогих перчатках! Ой, не могу! Здорово, что я попаду на фабрику мистера Вонки! Я же знаю, потом он даст мне столько жвачки, что хватит до конца жизни. Гип-гип! Ура!»
— Противная девчонка, — сказала бабушка Джозефина.
— Просто отвратительная! — добавила бабушка Джорджина. — Вот увидишь, из-за этой жвачки она обязательно влипнет в какую-нибудь скверную историю, если уже не влипла.
— Папа, а кто нашел четвертый золотой билет? — спросил Чарли.
— Сейчас посмотрим, — сказал мистер Бакет, снова заглядывая в газету. — Вот, нашел. «Четвертый золотой билет, — прочитал он, — найден мальчиком по имени Майк Тиви».
— Ручаюсь, это еще один ужасный ребенок, — пробормотала бабушка Джозефина.
— Не перебивайте, пожалуйста, мама, — попросила миссис Бакет.
— "Когда наш корреспондент посетил семью Тиви, — продолжал читать мистер Бакет, — там, как и везде, где были найдены золотые билеты, собралось множество любопытных. Но юный счастливчик, казалось, был крайне недоволен происходящим. «Эй вы, дураки, неужели не видите, что я смотрю телевизор? — сердито крикнул он. — Не мешайте!»
Девятилетний обладатель золотого билета сидел перед огромным телевизором и, ни на минуту не отрываясь от экрана, смотрел фильм, в котором одна шайка гангстеров расстреливала из пулеметов другую шайку гангстеров. Сам Майк Тиви был обвешан не менее чем восемнадцатью пистолетами разного калибра. Время от времени он вскакивал со стула и стрелял.
«Тихо! — закричал он, когда кто-то из корреспондентов хотел взять у него интервью. — Я сказал, не мешайте! Это же настоящий боевик! Просто ужас! Я смотрю боевики каждый день! Я смотрю все фильмы, даже всякую дрянь, где нет стрельбы. Больше всего я люблю фильмы про гангстеров. Они прелесть, эти гангстеры, особенно когда начинают палить из пистолетов или колотить друг друга дубинками! Кошмар! Черт возьми, я бы все отдал, чтобы оказаться на их месте. Вот это настоящая жизнь! Ужас!»
— Хватит! — перебила бабушка Джозефина. — Не могу больше слушать!
— И я тоже, — присоединилась к ней бабушка Джорджина. — Неужто теперь все дети такие, как эти, о которых мы читали?
— Конечно, нет, — улыбнулся мистер Бакет. — Есть, конечно, и такие, и много, но не все.
— Теперь остался только один билет, — вздохнул дедушка Джо.
— Вот именно, — проворчала бабушка Джозефина. — И он опять достанется какому-нибудь противному и вредному ребенку, который этого не заслуживает. Это так же очевидно, как то, что завтра у нас на ужин будет капустный суп.
СЕГОДНЯ НАЙДЕНЫ ДВА ЗОЛОТЫХ БИЛЕТА! — кричали заголовки. — ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН!
— Ну что ж, — сказал дедушка Джо, когда вся семья собралась после ужина в комнате стариков, — давайте посмотрим, кто их нашел.
— "Третий билет, — прочел мистер Бакет, поднеся газету к самым глазам, потому что он плохо видел, а денег на очки у него не было, — третий билет достался мисс Виолетте Бьюргард. Когда наш репортер приехал взять интервью у счастливой юной леди, в доме Бьюргардов царило невероятное волнение — щелкали камеры, мерцали фотовспышки, все толкались, стараясь стать поближе к знаменитой девочке. А знаменитая девочка стояла на стуле в гостиной и размахивала золотым билетом, словно хотела остановить такси. Она очень быстро и очень громко что-то говорила, но что именно — разобрать было нелегко, так как одновременно юная леди изо всех сил жевала резинку.
«Я постоянно жую резинку! — кричала она. — Но когда я услышала про эту затею с золотыми билетами мистера Вонки, я бросила жвачку и перешла на шоколадки в надежде на удачу. Сейчас, разумеется, я снова жую резинку. Я ее просто обожаю, жить без нее не могу. Я жую весь день и делаю перерыв только на время еды. Тогда я вынимаю резинку изо рта и приклеиваю ее за ухом. Так она лучше сохраняется. Честно говоря, я бы чувствовала себя не в своей тарелке, если бы постоянно не жевала. Моя мама говорит, жевать резинку неженственно — это не к лицу настоящей леди, она видеть не может, как мои челюсти постоянно ходят вверх-вниз. Но я с ней не согласна, да и кто она такая, чтобы критиковать меня! И если хотите знать, ее челюсти еще больше ходят ходуном, потому что она все время на меня орет».
«Виолетта!» — воскликнула миссис Бьюргард из дальнего угла комнаты. Она взобралась на пианино из опасения, что толпа ее раздавит.
«Не волнуйся, мама, все в порядке! — прокричала мисс Бьюргард. — А сейчас, — продолжила она, — вам будет интересно узнать, что вот эту жвачку я жую уже три месяца. Это рекорд. Он намного превысил результат моей лучшей подруги мисс Корнелии Принзметл. Она была вне себя от ярости. Теперь эта жвачка — мое самое ценное сокровище. На ночь я просто прилепляю ее к краешку кровати, а утром она такая же, как и раньше, правда, сначала немного жестковата, но, если ее чуть-чуть пожевать, она снова размягчается. До того как я начала жевать на мировой рекорд, я обычно раз в день меняла жвачку, и делала это в лифте, когда возвращалась из школы. Почему в лифте? Да потому, что мне нравилось налеплять резинку на кнопку лифта. Тогда к пальцу того, кто входил в лифт после меня и нажимал кнопку, приклеивалась моя старая жвачка. Ха-ха! Какой они поднимали шум! Особенно женщины в дорогих перчатках! Ой, не могу! Здорово, что я попаду на фабрику мистера Вонки! Я же знаю, потом он даст мне столько жвачки, что хватит до конца жизни. Гип-гип! Ура!»
— Противная девчонка, — сказала бабушка Джозефина.
— Просто отвратительная! — добавила бабушка Джорджина. — Вот увидишь, из-за этой жвачки она обязательно влипнет в какую-нибудь скверную историю, если уже не влипла.
— Папа, а кто нашел четвертый золотой билет? — спросил Чарли.
— Сейчас посмотрим, — сказал мистер Бакет, снова заглядывая в газету. — Вот, нашел. «Четвертый золотой билет, — прочитал он, — найден мальчиком по имени Майк Тиви».
— Ручаюсь, это еще один ужасный ребенок, — пробормотала бабушка Джозефина.
— Не перебивайте, пожалуйста, мама, — попросила миссис Бакет.
— "Когда наш корреспондент посетил семью Тиви, — продолжал читать мистер Бакет, — там, как и везде, где были найдены золотые билеты, собралось множество любопытных. Но юный счастливчик, казалось, был крайне недоволен происходящим. «Эй вы, дураки, неужели не видите, что я смотрю телевизор? — сердито крикнул он. — Не мешайте!»
Девятилетний обладатель золотого билета сидел перед огромным телевизором и, ни на минуту не отрываясь от экрана, смотрел фильм, в котором одна шайка гангстеров расстреливала из пулеметов другую шайку гангстеров. Сам Майк Тиви был обвешан не менее чем восемнадцатью пистолетами разного калибра. Время от времени он вскакивал со стула и стрелял.
«Тихо! — закричал он, когда кто-то из корреспондентов хотел взять у него интервью. — Я сказал, не мешайте! Это же настоящий боевик! Просто ужас! Я смотрю боевики каждый день! Я смотрю все фильмы, даже всякую дрянь, где нет стрельбы. Больше всего я люблю фильмы про гангстеров. Они прелесть, эти гангстеры, особенно когда начинают палить из пистолетов или колотить друг друга дубинками! Кошмар! Черт возьми, я бы все отдал, чтобы оказаться на их месте. Вот это настоящая жизнь! Ужас!»
— Хватит! — перебила бабушка Джозефина. — Не могу больше слушать!
— И я тоже, — присоединилась к ней бабушка Джорджина. — Неужто теперь все дети такие, как эти, о которых мы читали?
— Конечно, нет, — улыбнулся мистер Бакет. — Есть, конечно, и такие, и много, но не все.
— Теперь остался только один билет, — вздохнул дедушка Джо.
— Вот именно, — проворчала бабушка Джозефина. — И он опять достанется какому-нибудь противному и вредному ребенку, который этого не заслуживает. Это так же очевидно, как то, что завтра у нас на ужин будет капустный суп.
9. Дедушка Джо рискует
Когда на следующий день после школы Чарли зашел в комнату стариков, не спал один только дедушка Джо, остальные трое громко храпели.
— Тсс! Тише, — прошептал дедушка Джо и поманил Чарли к себе.
Чарли на цыпочках подошел к кровати. Дедушка хитро улыбнулся и принялся одной рукой шарить под подушкой. А когда он выпростал руку из-под подушки, Чарли увидел, что в ней зажат старинный кожаный кошелек. Спрятав руку под простыню, дедушка открыл кошелек, а затем перевернул. Оттуда выпала блестящая монетка — шесть пенсов.
— Это мой секретный клад, — прошептал он, — про него никто не знает. А теперь мы с тобой еще раз попытаем счастья. Ну как? Но ты должен мне помочь.
— Дедушка, а ты уверен, что хочешь потратить свои деньги именно на это? — тоже шепотом спросил Чарли.
— Конечно! — заверил дедушка Джо. — Не спорь! Я, как и ты, мечтаю найти золотой билет! На, возьми деньги и скорей беги в ближайший магазин, купи первую попавшуюся шоколадку мистера Вонки, неси ее сюда, и мы вместе ее развернем.
Чарли взял монетку и выскочил из комнаты. Вернулся он через пять минут.
— Купил? — шепотом спросил дедушка Джо, глаза у него так и сверкали от нетерпения. Чарли кивнул и достал плитку шоколада. На обертке было написано: «Хрустящий ореховый сюрприз Вонки». — Отлично, — прошептал дедушка, садясь в кровати и потирая руки. — А теперь иди сюда, усаживайся поближе, и мы вместе развернем ее. Готов?
— Да, — ответил Чарли, — готов!
— Отлично! Начинай!
— Нет, — возразил Чарли, — ты платил, ты и начинай. Когда дедушка взялся за шоколадку, руки у него задрожали.
— Надеяться не на что, — прошептал дедушка. — Ты ведь понимаешь, что надеяться не на что?
— Да, — ответил Чарли, — понимаю.
Они посмотрели друг на друга и нервно хихикнули.
— Имей в виду, — повторил дедушка Джо, — надежда на то, что шоколадка та самая, очень мала. Понимаешь?
— Понимаю, — согласился Чарли. — Почему же ты не начинаешь, дедушка?
— Всему свой срок, малыш, всему свой срок. Как ты думаешь, с какого конца лучше начать?
— Вон с того, с дальнего. Оторви краешек обертки, но только чтобы ничего не было видно.
— Так? — спросил дедушка.
— Так, а теперь еще немножко.
— Теперь ты, а то я очень волнуюсь.
— Нет, дедушка, это должен сделать ты.
— Ну хорошо, продолжим. — И он разорвал всю обертку. Оба уставились на то, что было внутри. А там была шоколадка — и больше ничего.
Тут дедушка и внук разом представили себе, как забавно все это выглядит со стороны, и весело рассмеялись. Смех разбудил бабушку Джозефину.
— Что происходит? — спросила она.
— Ничего, — успокоил ее дедушка Джо, — спи дальше.
— Тсс! Тише, — прошептал дедушка Джо и поманил Чарли к себе.
Чарли на цыпочках подошел к кровати. Дедушка хитро улыбнулся и принялся одной рукой шарить под подушкой. А когда он выпростал руку из-под подушки, Чарли увидел, что в ней зажат старинный кожаный кошелек. Спрятав руку под простыню, дедушка открыл кошелек, а затем перевернул. Оттуда выпала блестящая монетка — шесть пенсов.
— Это мой секретный клад, — прошептал он, — про него никто не знает. А теперь мы с тобой еще раз попытаем счастья. Ну как? Но ты должен мне помочь.
— Дедушка, а ты уверен, что хочешь потратить свои деньги именно на это? — тоже шепотом спросил Чарли.
— Конечно! — заверил дедушка Джо. — Не спорь! Я, как и ты, мечтаю найти золотой билет! На, возьми деньги и скорей беги в ближайший магазин, купи первую попавшуюся шоколадку мистера Вонки, неси ее сюда, и мы вместе ее развернем.
Чарли взял монетку и выскочил из комнаты. Вернулся он через пять минут.
— Купил? — шепотом спросил дедушка Джо, глаза у него так и сверкали от нетерпения. Чарли кивнул и достал плитку шоколада. На обертке было написано: «Хрустящий ореховый сюрприз Вонки». — Отлично, — прошептал дедушка, садясь в кровати и потирая руки. — А теперь иди сюда, усаживайся поближе, и мы вместе развернем ее. Готов?
— Да, — ответил Чарли, — готов!
— Отлично! Начинай!
— Нет, — возразил Чарли, — ты платил, ты и начинай. Когда дедушка взялся за шоколадку, руки у него задрожали.
— Надеяться не на что, — прошептал дедушка. — Ты ведь понимаешь, что надеяться не на что?
— Да, — ответил Чарли, — понимаю.
Они посмотрели друг на друга и нервно хихикнули.
— Имей в виду, — повторил дедушка Джо, — надежда на то, что шоколадка та самая, очень мала. Понимаешь?
— Понимаю, — согласился Чарли. — Почему же ты не начинаешь, дедушка?
— Всему свой срок, малыш, всему свой срок. Как ты думаешь, с какого конца лучше начать?
— Вон с того, с дальнего. Оторви краешек обертки, но только чтобы ничего не было видно.
— Так? — спросил дедушка.
— Так, а теперь еще немножко.
— Теперь ты, а то я очень волнуюсь.
— Нет, дедушка, это должен сделать ты.
— Ну хорошо, продолжим. — И он разорвал всю обертку. Оба уставились на то, что было внутри. А там была шоколадка — и больше ничего.
Тут дедушка и внук разом представили себе, как забавно все это выглядит со стороны, и весело рассмеялись. Смех разбудил бабушку Джозефину.
— Что происходит? — спросила она.
— Ничего, — успокоил ее дедушка Джо, — спи дальше.
10. Семья Бакет начинает голодать
Следующие две недели выдались очень холодные. Сначала пошел снег. Совсем неожиданно, утром, когда Чарли собирался в школу. Он стоял у окна и смотрел, как с серого, словно стального, неба медленно и плавно падают на землю большущие снежинки.
К вечеру вокруг дома выросли четырехфутовые сугробы, и мистеру Бакету пришлось прокопать тропинку к дороге.
А после того, как выпал снег, подул холодный северный ветер. И дул много дней без передышки. Ах, как было холодно! Все, к чему прикасался Чарли, казалось сделанным изо льда, и каждый раз, когда он выходил на крыльцо, ветер, будто ножом, врезался ему в щеки.
А в дом изо всех щелей проникали струйки холодного воздуха, и спрятаться от них было негде. Старики молча лежали в кровати и жались друг к другу, стараясь согреться. О золотых билетах все давным-давно позабыли. Теперь всю семью волновали только два жизненно важных вопроса: «Как согреться?» и «Как достать еду?».
В холодную погоду почему-то ужасно хочется есть. Мы начинаем мечтать о горячем жарком, о теплом яблочном пироге и о других согревающих блюдах, а поскольку мы гораздо удачливей, чем нам кажется, мы обычно получаем все, что хотим, или почти все. Но Чарли Бакет никогда не получал того, о чем мечтал, ведь его семья не могла себе такого позволить. Чем холоднее становилось, тем больше мучил мальчика голод. Обе шоколадки (та, что подарили на день рождения, и та, которую купили на деньги дедушки Джо) давно были съедены, и единственной едой Чарли оставался жидкий капустный суп три раза в день.
Потом неожиданно с едой стало еще хуже. Случилось так потому, что хозяин фабрики, на которой работал мистер Бакет, обанкротился и фабрику пришлось закрыть. Мистер Бакет пытался найти другую работу, но ему не везло. В конце концов ему удалось заработать несколько пенсов, разгребая снег на улицах. Но на эти деньги не купишь и четвертой доли той еды, которая необходима семье из семи человек. Положение становилось отчаянным. На завтрак каждому давали всего лишь ломтик хлеба, а на обед — половину вареной картофелины.
Медленно, но верно семья Бакет начала голодать. Каждый день, пробираясь по сугробам в школу, Чарли проходил мимо огромной шоколадной фабрики мистера Вилли Вонки. И каждый раз, останавливаясь, поднимал вверх свой курносый носик и втягивал чудесный сладкий запах. Иногда он неподвижно стоял у ворот несколько минут кряду и глубоко дышал, будто пытался съесть этот замечательный запах.
— Ребенку, — сказал как-то морозным утром дедушка Джо, высунув голову из-под одеяла, — нужно лучше питаться. Для нас это не так важно. Мы слишком стары, чтобы о нас беспокоиться. Но растущий организм! Так нельзя! Он уже похож на скелет!
— Что же делать? — всхлипнула бабушка Джозефина. — Он отказывается от наших порций. Сегодня утром я слышала, как мама пыталась подсунуть ему на тарелку свой кусочек хлеба, а он даже не дотронулся до него. Заставил ее взять хлеб обратно.
— Он хороший мальчик, — сказал дедушка Джо, — и заслуживает лучшей участи.
А мороз все крепчал. И с каждым днем Чарли Бакет все больше худел. Его лицо побледнело и осунулось, кожа так обтянула щеки, что все кости обозначились. Если и дальше так пойдет, мальчик определенно заболеет.
Очень спокойно, с той необычайной мудростью, которую маленькие дети нередко проявляют в трудные времена, Чарли начал потихоньку менять свой образ жизни так, чтобы сэкономить побольше сил. Утром он выходил из дома пораньше, чтобы идти в школу медленно, не бежать. На переменах тихо сидел в классе и отдыхал, пока другие дети играли на улице в снежки, боролись в сугробах. Все, что он теперь делал, он делал медленно и осторожно, стараясь не доводить себя до полного истощения.
И вот однажды днем, возвращаясь из школы (дул ледяной ветер, и есть Чарли хотелось еще сильнее, чем раньше), он вдруг заметил в снегу что-то блестящее. Чарли нагнулся получше рассмотреть, что это. Блестящий предмет наполовину утонул в снегу, но Чарли сразу догадался: это была монета — пятьдесят пенсов! Мальчик быстро глянул по сторонам. Неужели кто-то только что обронил ее? Нет, это невозможно, ведь половина монетки была уже засыпана снегом. Люди спешили мимо по тротуару, они прятали лица в теплые воротники, и снег хрустел у них под ногами. Никто из них не искал деньги, никто не обращал внимания на мальчугана, копавшегося в снегу.
Так что же, эти пятьдесят пенсов — его? Можно их взять? Чарли осторожно достал монетку из-под снега. Она была мокрая, грязная, но в остальном — отличная монета! Целых ПЯТЬДЕСЯТ ПЕНСОВ! Чарли держал монету в дрожащей руке и во все глаза смотрел на нее. Сейчас она значила для него только одно: будет еда!
Чарли машинально повернулся и направился к ближайшему магазину. Он был в десяти, шагах от этого места. Магазин, где продавались газеты, сигары, писчебумажные товары и, конечно, конфеты.
— Что делать? — прошептал самому себе Чарли. — Купить одну душистую шоколадку, сразу же съесть ее всю до крошки, а оставшиеся деньги принести домой и отдать маме.
К вечеру вокруг дома выросли четырехфутовые сугробы, и мистеру Бакету пришлось прокопать тропинку к дороге.
А после того, как выпал снег, подул холодный северный ветер. И дул много дней без передышки. Ах, как было холодно! Все, к чему прикасался Чарли, казалось сделанным изо льда, и каждый раз, когда он выходил на крыльцо, ветер, будто ножом, врезался ему в щеки.
А в дом изо всех щелей проникали струйки холодного воздуха, и спрятаться от них было негде. Старики молча лежали в кровати и жались друг к другу, стараясь согреться. О золотых билетах все давным-давно позабыли. Теперь всю семью волновали только два жизненно важных вопроса: «Как согреться?» и «Как достать еду?».
В холодную погоду почему-то ужасно хочется есть. Мы начинаем мечтать о горячем жарком, о теплом яблочном пироге и о других согревающих блюдах, а поскольку мы гораздо удачливей, чем нам кажется, мы обычно получаем все, что хотим, или почти все. Но Чарли Бакет никогда не получал того, о чем мечтал, ведь его семья не могла себе такого позволить. Чем холоднее становилось, тем больше мучил мальчика голод. Обе шоколадки (та, что подарили на день рождения, и та, которую купили на деньги дедушки Джо) давно были съедены, и единственной едой Чарли оставался жидкий капустный суп три раза в день.
Потом неожиданно с едой стало еще хуже. Случилось так потому, что хозяин фабрики, на которой работал мистер Бакет, обанкротился и фабрику пришлось закрыть. Мистер Бакет пытался найти другую работу, но ему не везло. В конце концов ему удалось заработать несколько пенсов, разгребая снег на улицах. Но на эти деньги не купишь и четвертой доли той еды, которая необходима семье из семи человек. Положение становилось отчаянным. На завтрак каждому давали всего лишь ломтик хлеба, а на обед — половину вареной картофелины.
Медленно, но верно семья Бакет начала голодать. Каждый день, пробираясь по сугробам в школу, Чарли проходил мимо огромной шоколадной фабрики мистера Вилли Вонки. И каждый раз, останавливаясь, поднимал вверх свой курносый носик и втягивал чудесный сладкий запах. Иногда он неподвижно стоял у ворот несколько минут кряду и глубоко дышал, будто пытался съесть этот замечательный запах.
— Ребенку, — сказал как-то морозным утром дедушка Джо, высунув голову из-под одеяла, — нужно лучше питаться. Для нас это не так важно. Мы слишком стары, чтобы о нас беспокоиться. Но растущий организм! Так нельзя! Он уже похож на скелет!
— Что же делать? — всхлипнула бабушка Джозефина. — Он отказывается от наших порций. Сегодня утром я слышала, как мама пыталась подсунуть ему на тарелку свой кусочек хлеба, а он даже не дотронулся до него. Заставил ее взять хлеб обратно.
— Он хороший мальчик, — сказал дедушка Джо, — и заслуживает лучшей участи.
А мороз все крепчал. И с каждым днем Чарли Бакет все больше худел. Его лицо побледнело и осунулось, кожа так обтянула щеки, что все кости обозначились. Если и дальше так пойдет, мальчик определенно заболеет.
Очень спокойно, с той необычайной мудростью, которую маленькие дети нередко проявляют в трудные времена, Чарли начал потихоньку менять свой образ жизни так, чтобы сэкономить побольше сил. Утром он выходил из дома пораньше, чтобы идти в школу медленно, не бежать. На переменах тихо сидел в классе и отдыхал, пока другие дети играли на улице в снежки, боролись в сугробах. Все, что он теперь делал, он делал медленно и осторожно, стараясь не доводить себя до полного истощения.
И вот однажды днем, возвращаясь из школы (дул ледяной ветер, и есть Чарли хотелось еще сильнее, чем раньше), он вдруг заметил в снегу что-то блестящее. Чарли нагнулся получше рассмотреть, что это. Блестящий предмет наполовину утонул в снегу, но Чарли сразу догадался: это была монета — пятьдесят пенсов! Мальчик быстро глянул по сторонам. Неужели кто-то только что обронил ее? Нет, это невозможно, ведь половина монетки была уже засыпана снегом. Люди спешили мимо по тротуару, они прятали лица в теплые воротники, и снег хрустел у них под ногами. Никто из них не искал деньги, никто не обращал внимания на мальчугана, копавшегося в снегу.
Так что же, эти пятьдесят пенсов — его? Можно их взять? Чарли осторожно достал монетку из-под снега. Она была мокрая, грязная, но в остальном — отличная монета! Целых ПЯТЬДЕСЯТ ПЕНСОВ! Чарли держал монету в дрожащей руке и во все глаза смотрел на нее. Сейчас она значила для него только одно: будет еда!
Чарли машинально повернулся и направился к ближайшему магазину. Он был в десяти, шагах от этого места. Магазин, где продавались газеты, сигары, писчебумажные товары и, конечно, конфеты.
— Что делать? — прошептал самому себе Чарли. — Купить одну душистую шоколадку, сразу же съесть ее всю до крошки, а оставшиеся деньги принести домой и отдать маме.
11. Чудо
Чарли вошел в магазин и положил мокрую монету на прилавок. — Один «Восторг Вонки», — сказал он, вспомнив, как понравилась ему шоколадка, подаренная на день рождения.
Продавец был толстый, сытый. Толстые губы, толстые щеки и очень толстая шея. Жирные складки нависали над воротником, как ярмо у быка. Он достал плитку шоколада и протянул Чарли. Тот быстро разорвал обертку и откусил большущий кусок. Потом он откусил еще... и еще... Ах! Какое наслаждение — ощутить во рту что-то твердое и сладкое! Какое блаженство — чувствовать, что во рту еда!
— Тебе, кажется, хотелось именно такую, сынок? — ласково спросил продавец.
Чарли только кивнул — рот у него был набит шоколадом. Продавец положил сдачу на прилавок.
— Не торопись, — посоветовал он, — если будешь глотать не жуя, заболит живот.
Чарли жадно глотал шоколад. Он не мог остановиться. И полминуты не прошло, а шоколадка уже исчезла. У Чарли даже дыхание перехватило от счастья. Он протянул руку за сдачей, но помедлил. Его глаза были устремлены на прилавок — туда, где лежали блестящие монеты. Каждая по пять пенсов. Их было девять. Ничего не случится, если их станет восемь...
— Будьте добры, еще одну... такую же... — тихо попросил он.
— Пожалуйста, — сказал толстяк, доставая с полки шоколадку «Восторг Вонки» и кладя ее на прилавок.
Чарли схватил шоколадку, разорвал обертку, и вдруг... под ней... блеснуло что-то золотое. У мальчика замерло сердце.
— Это же золотой билет! — закричал продавец и высоко подпрыгнул. — Ты нашел золотой билет! Последний золотой билет! Эй! Люди! Скорей! Сюда! Смотрите! Этот мальчик нашел последний золотой билет Вонки! Вот он, у него в руках!
Казалось, продавца вот-вот хватит удар.
— В моем магазине! — кричал он. — Он нашел его прямо здесь, в моем маленьком магазине! Эй! Кто-нибудь! Скорей позовите корреспондентов! Осторожно, сынок, не порви билет, когда будешь доставать шоколадку. Ему цены нет.
Через несколько секунд вокруг Чарли уже толпилось более двадцати человек. А с улицы подходили и подходили все новые люди. Каждый хотел взглянуть на золотой билет и его счастливого обладателя.
— Где он? — кричал кто-то. — Покажите, а то не видно!
— Вот он, вот! — кричал другой. — У мальчика в руке! Видите, как блестит!
— Хотел бы я знать, как он его отыскал! — сердито рявкнул какой-то большой парень. — Я каждую неделю покупаю по двадцать плиток в день!
— Подумать только, сколько у него будет бесплатного шоколада! — позавидовал другой мальчишка. — На всю жизнь хватит.
— Ему это не повредит! Ведь настоящий скелет! — засмеялась какая-то девчонка.
Чарли не шевелился. Он даже не достал золотой билет из-под обертки. Просто тихо стоял с шоколадкой в руке, а вокруг шумела толпа. У Чарли кружилась голова, ему показалось, он медленно поднимается в небо, словно воздушный шарик. Ноги будто и не касались земли. Сердце в груди громко стучало.
Вдруг Чарли ощутил на своем плече чью-то руку. Подняв голову, он увидел перед собой высокого мужчину.
— Послушай, — прошептал тот, — я куплю его у тебя за пятьдесят фунтов. Ну как? Согласен? А в придачу дам еще новый велосипед. Идет?
— Вы что, ненормальный? — закричала стоявшая рядом женщина. — Я дам ему двести фунтов. Хотите продать билет за двести фунтов, молодой человек?
— Все, хватит! — закричал толстый продавец. Он протиснулся сквозь толпу и крепко взял Чарли за руку. — Оставьте мальчика в покое! Разойдитесь! Пропустите его! — А Чарли он по дороге к выходу прошептал: — Никому его не отдавай, скорей беги домой, пока не потерял. Беги всю дорогу до самого дома, не останавливайся. Понял?
Чарли кивнул.
— Знаешь, малыш, — улыбнулся продавец, — мне кажется, билет пришелся очень кстати. Я ужасно рад, что он достался именно тебе. Желаю удачи, сынок!
— Спасибо, — сказал Чарли и во весь дух припустил по снегу. Пробегая мимо фабрики мистера Вилли Вонки, он на секунду остановился, помахал рукой и пропел:
— До встречи! До скорой встречи! — А через пять минут он был уже дома.
Продавец был толстый, сытый. Толстые губы, толстые щеки и очень толстая шея. Жирные складки нависали над воротником, как ярмо у быка. Он достал плитку шоколада и протянул Чарли. Тот быстро разорвал обертку и откусил большущий кусок. Потом он откусил еще... и еще... Ах! Какое наслаждение — ощутить во рту что-то твердое и сладкое! Какое блаженство — чувствовать, что во рту еда!
— Тебе, кажется, хотелось именно такую, сынок? — ласково спросил продавец.
Чарли только кивнул — рот у него был набит шоколадом. Продавец положил сдачу на прилавок.
— Не торопись, — посоветовал он, — если будешь глотать не жуя, заболит живот.
Чарли жадно глотал шоколад. Он не мог остановиться. И полминуты не прошло, а шоколадка уже исчезла. У Чарли даже дыхание перехватило от счастья. Он протянул руку за сдачей, но помедлил. Его глаза были устремлены на прилавок — туда, где лежали блестящие монеты. Каждая по пять пенсов. Их было девять. Ничего не случится, если их станет восемь...
— Будьте добры, еще одну... такую же... — тихо попросил он.
— Пожалуйста, — сказал толстяк, доставая с полки шоколадку «Восторг Вонки» и кладя ее на прилавок.
Чарли схватил шоколадку, разорвал обертку, и вдруг... под ней... блеснуло что-то золотое. У мальчика замерло сердце.
— Это же золотой билет! — закричал продавец и высоко подпрыгнул. — Ты нашел золотой билет! Последний золотой билет! Эй! Люди! Скорей! Сюда! Смотрите! Этот мальчик нашел последний золотой билет Вонки! Вот он, у него в руках!
Казалось, продавца вот-вот хватит удар.
— В моем магазине! — кричал он. — Он нашел его прямо здесь, в моем маленьком магазине! Эй! Кто-нибудь! Скорей позовите корреспондентов! Осторожно, сынок, не порви билет, когда будешь доставать шоколадку. Ему цены нет.
Через несколько секунд вокруг Чарли уже толпилось более двадцати человек. А с улицы подходили и подходили все новые люди. Каждый хотел взглянуть на золотой билет и его счастливого обладателя.
— Где он? — кричал кто-то. — Покажите, а то не видно!
— Вот он, вот! — кричал другой. — У мальчика в руке! Видите, как блестит!
— Хотел бы я знать, как он его отыскал! — сердито рявкнул какой-то большой парень. — Я каждую неделю покупаю по двадцать плиток в день!
— Подумать только, сколько у него будет бесплатного шоколада! — позавидовал другой мальчишка. — На всю жизнь хватит.
— Ему это не повредит! Ведь настоящий скелет! — засмеялась какая-то девчонка.
Чарли не шевелился. Он даже не достал золотой билет из-под обертки. Просто тихо стоял с шоколадкой в руке, а вокруг шумела толпа. У Чарли кружилась голова, ему показалось, он медленно поднимается в небо, словно воздушный шарик. Ноги будто и не касались земли. Сердце в груди громко стучало.
Вдруг Чарли ощутил на своем плече чью-то руку. Подняв голову, он увидел перед собой высокого мужчину.
— Послушай, — прошептал тот, — я куплю его у тебя за пятьдесят фунтов. Ну как? Согласен? А в придачу дам еще новый велосипед. Идет?
— Вы что, ненормальный? — закричала стоявшая рядом женщина. — Я дам ему двести фунтов. Хотите продать билет за двести фунтов, молодой человек?
— Все, хватит! — закричал толстый продавец. Он протиснулся сквозь толпу и крепко взял Чарли за руку. — Оставьте мальчика в покое! Разойдитесь! Пропустите его! — А Чарли он по дороге к выходу прошептал: — Никому его не отдавай, скорей беги домой, пока не потерял. Беги всю дорогу до самого дома, не останавливайся. Понял?
Чарли кивнул.
— Знаешь, малыш, — улыбнулся продавец, — мне кажется, билет пришелся очень кстати. Я ужасно рад, что он достался именно тебе. Желаю удачи, сынок!
— Спасибо, — сказал Чарли и во весь дух припустил по снегу. Пробегая мимо фабрики мистера Вилли Вонки, он на секунду остановился, помахал рукой и пропел:
— До встречи! До скорой встречи! — А через пять минут он был уже дома.
12. Что было написано на золотом билете
Чарли влетел в дом и закричал:
— Мама! Мама! Мама!
Миссис Бакет была в комнате стариков, кормила их супом.
— Мама! — закричал Чарли, врываясь в комнату как ураган. — Смотри, что у меня! Смотри, мама! Смотри! Последний золотой билет! Он мой! Я нашел на улице деньги и купил две шоколадки, и во второй оказался золотой билет! Вокруг меня собралась толпа, все хотели посмотреть! Меня выручил продавец! Я всю дорогу бежал! И вот я здесь! ЭТО ПЯТЫЙ ЗОЛОТОЙ БИЛЕТ, МАМА, И ЕГО НАШЕЛ Я!
Миссис Бакет стояла не шелохнувшись, а старики со стуком уронили ложки в тарелки и замерли на подушках.
Секунд десять в комнате царила полная тишина. Никто не отваживался заговорить первым. Это были волшебные секунды.
Наконец дедушка Джо тихо сказал:
— Ты ведь дурачишь нас, Чарли, да? Ты, наверное, шутишь?
— Нет! — крикнул Чарли, подбежал к кровати и протянул дедушке большой, красивый золотой билет.
Дедушка Джо наклонился вперед, поднес билет к самым глазам и внимательно осмотрел его. Остальные наблюдали за ним, ожидая, что он скажет.
По дедушкину лицу медленно расплылась улыбка. Он поднял голову и взглянул прямо на Чарли. Щеки его раскраснелись, глаза были широко раскрыты, в них светилась радость, а в самом-самом центре зрачков мерцали искорки счастья. Старик глубоко вздохнул, и вдруг внутри у него словно что-то взорвалось. Он взмахнул руками и закричал:
— Ураааа! — И в ту же минуту спрыгнул с кровати, а тарелка с супом полетела прямо в бабушку Джозефину. Сделав этот невероятный прыжок, дедушка, которому было девяносто шесть с половиной лет (из них двадцать последних он не вставал с постели), прямо в пижаме пустился в пляс. — Ураааа! — кричал он. — Да здравствует Чарли! Гип-гип ура!
Тут дверь открылась, и в комнату вошел мистер Бакет. Сразу было видно, как он замерз и устал. Весь день он разгребал снег на улицах.
— Вот те на! — удивился он. — Что здесь происходит?
Ему быстро объяснили, в чем дело.
— Не верю! — сказал он. — Этого не может быть.
— Покажи-ка ему билет, Чарли! — рассмеялся дедушка Джо. (Он все еще танцевал в пижаме.) — Покажи-ка своему отцу пятый, и последний в мире, золотой билет!
— Дай-ка посмотреть, Чарли, — попросил мистер Бакет, опускаясь на стул и протягивая руку. Чарли положил ему на ладонь свою драгоценность.
Золотой билет был очень красивый — с виду из чистого золота, но не толще листка бумаги. На одной его стороне каким-то особенным способом было напечатано приглашение от самого мистера Вонки.
— Читай вслух, — попросил дедушка Джо, снова забираясь в кровать. — Пусть все услышат, что здесь написано.
— Мама! Мама! Мама!
Миссис Бакет была в комнате стариков, кормила их супом.
— Мама! — закричал Чарли, врываясь в комнату как ураган. — Смотри, что у меня! Смотри, мама! Смотри! Последний золотой билет! Он мой! Я нашел на улице деньги и купил две шоколадки, и во второй оказался золотой билет! Вокруг меня собралась толпа, все хотели посмотреть! Меня выручил продавец! Я всю дорогу бежал! И вот я здесь! ЭТО ПЯТЫЙ ЗОЛОТОЙ БИЛЕТ, МАМА, И ЕГО НАШЕЛ Я!
Миссис Бакет стояла не шелохнувшись, а старики со стуком уронили ложки в тарелки и замерли на подушках.
Секунд десять в комнате царила полная тишина. Никто не отваживался заговорить первым. Это были волшебные секунды.
Наконец дедушка Джо тихо сказал:
— Ты ведь дурачишь нас, Чарли, да? Ты, наверное, шутишь?
— Нет! — крикнул Чарли, подбежал к кровати и протянул дедушке большой, красивый золотой билет.
Дедушка Джо наклонился вперед, поднес билет к самым глазам и внимательно осмотрел его. Остальные наблюдали за ним, ожидая, что он скажет.
По дедушкину лицу медленно расплылась улыбка. Он поднял голову и взглянул прямо на Чарли. Щеки его раскраснелись, глаза были широко раскрыты, в них светилась радость, а в самом-самом центре зрачков мерцали искорки счастья. Старик глубоко вздохнул, и вдруг внутри у него словно что-то взорвалось. Он взмахнул руками и закричал:
— Ураааа! — И в ту же минуту спрыгнул с кровати, а тарелка с супом полетела прямо в бабушку Джозефину. Сделав этот невероятный прыжок, дедушка, которому было девяносто шесть с половиной лет (из них двадцать последних он не вставал с постели), прямо в пижаме пустился в пляс. — Ураааа! — кричал он. — Да здравствует Чарли! Гип-гип ура!
Тут дверь открылась, и в комнату вошел мистер Бакет. Сразу было видно, как он замерз и устал. Весь день он разгребал снег на улицах.
— Вот те на! — удивился он. — Что здесь происходит?
Ему быстро объяснили, в чем дело.
— Не верю! — сказал он. — Этого не может быть.
— Покажи-ка ему билет, Чарли! — рассмеялся дедушка Джо. (Он все еще танцевал в пижаме.) — Покажи-ка своему отцу пятый, и последний в мире, золотой билет!
— Дай-ка посмотреть, Чарли, — попросил мистер Бакет, опускаясь на стул и протягивая руку. Чарли положил ему на ладонь свою драгоценность.
Золотой билет был очень красивый — с виду из чистого золота, но не толще листка бумаги. На одной его стороне каким-то особенным способом было напечатано приглашение от самого мистера Вонки.
— Читай вслух, — попросил дедушка Джо, снова забираясь в кровать. — Пусть все услышат, что здесь написано.