— Они ищут Салли Декстер! — закричал Джаксон, осаживая лошадь. — Она уехала рано утром, сказав старой негритянке, что вернется к десяти часам. То же она сказала и Грегору. Настало время обеда, а ее нет. Негритянка нашла в комнате мисс Салли записку и принесла ее Грегору. Говорит, что записку привез мексиканец вчера вечером. Письмо подписано вами.
Джаксон испытующе посмотрел на Гормана, но лицо того было словно выточено из камня. Потом молодой человек продолжал:
— В записке было сказано, что вы просите ее встретиться и поговорить относительно недоразумения с водопоем. Место встречи назначалось в ущелье филина.
— В ущелье Филина?
— Да, там же, где вам прострелили шляпу, когда вы ехали на ферму из города.
— Это проделка Курчавого и Сима! Едем.
Горман пришпорил Негра, не привыкшего к такому обращению, и подъехал к группе всадников, которые смотрели на него с недоверием, близким к подозрению.
— Ребята, я не посылал мисс Салли никакой записки, — сказал Горман, приступая прямо к делу. — Я сам получил записку, подписанную ею, в которой она назначила мне встречу у ручья Сладкой Воды. Принес ее мне мексиканец вчера вечером.
— Эта записка у вас с собой? — спросил Грегор.
— Нет, я порвал ее.
С минуту оба смотрели друг на друга.
— Записку для мисс Салли тоже принес мексиканец, бродяга по имени Пабло Мартинес. С ним я поговорю попозже и выведаю правду или долларом, или револьвером. Вот эта записка.
Горман прочел ее. Почерк столь же мало походил на его, сколь почерк другой записки, по всей вероятности, на почерк мисс Салли. Какая-либо знакомая Лоу или Курчавого, видавшая лучшие дни, написала ее. Да и сам Лоу мог бы написать обе записки, так как ни мисс Декстер, ни Горман не знали почерков друг друга. Достав из кармана карандаш, Горман быстро написал на обороте письма его содержание.
«Уважаемая мисс Декстер.
Я бы желал переговорить с Вами относительно недоразумения с водопоем. Я уверен, что все может быть улажено, но необходимо, чтобы мы встретились по возможности скорее. Я буду ждать Вас в ущелье Филина в десять часов завтра утром. Надеюсь, что Вы меня встретите, остаюсь Ваш
Джордж Горман.»
— Вот это мой почерк, ребята, — сказал он. — Вы сами видите разницу.
Ковбои склонились над письмом. Горман понял, что их недоверие вполне естественно и что, убедившись в его невиновности, они могут быть ему полезны в его поисках. Прежде всего нужно было найти Лоу. В глазах Гормана Лоу был человеком с извращенным чувством, которое лучше всего могло бы быть вылечено свинцовой пулей. Теперь, когда он думал о Салли Декстер, находившейся во власти этого негодяя, холодная ненависть уступала место бешеной злобе.
— Вы были в ущелье Филина? — спросил он.
— Прежде всего. Она была там. Мы видели ее следы на земле, где она сошла с лошади и ходила, ожидая. Никаких следов борьбы. Очевидно, бандиты накинули на нее лассо и связали.
Каждый из всадников представил себе мысленно девушку, брошенную на землю, волочащуюся на веревке в пыли, и каждый в душе решил отплатить за нее.
— В котором часу была ограблена почтовая карета? Кто-нибудь знает? — спросил Горман.
— Она была на мосту часов около восьми утра, — заметил один из ковбоев. — Бандиты могли проехать оттуда к ущелью Филина прямо через поля.
— А может быть, они разделились: одни занялись золотом, а другие увезли девушку.
— Прежде всего нам нужно побывать у моста, — решил Горман, — и время терять нельзя.
Лошади Гормана и Джаксона были свежее других, но вся кавалькада помчалась крупным галопом через поля, взобралась на хребет утесов, окружавших долину, где протекала река, через которую был перекинут мост, заменивший старый брод у Известкового утеса.
Подъехав к мосту, всадники разделились в поисках следов. Горман скоро нашел взломанный ящик из-под золота, замок которого был сбит револьверными выстрелами. Земля кругом сохранила отпечатки лошадиных копыт и сапог. Здесь, очевидно, произошел дележ добычи. Дальше были найдены еще следы, показывавшие, что бандиты отправились к югу.
— Если даже шериф и нашел эти следы, — заметил Джаксон, — то он не последует за бандитами, потому что игра слишком опасна. Шериф не любит рисковать.
Ковбои дали передохнуть лошадям, закурив папиросы и трубки. К югу от них поднималась зубчатая цепь гор. В чистом воздухе она казалась совсем близкой. Длинные тени падали от нее на равнину. Следы бандитов ясно указывали, что они направились в горы к проходу, который лежал между двумя хребтами, известными под именем Топоров.
— За этими горами начинается пустыня, — сказал Джаксон. — Насколько я знаю, там только в одном месте есть вода, это в ущелье Казита, которое уже лет пятьдесят как пользуется дурной славой — настоящий притон контрабандистов и разбойников. Я как-то попал туда, отыскивая украденную лошадь, — опасное место. Туда бандиты и направились. Только с ними ли мисс Декстер?
— С ними, — сказал Горман.
Он был в этом уверен, иначе и быть не могло. Это было дело рук Лоу, Лоу, которого оттолкнула девушка. Лоу — бандит, прикинувшийся мирным ковбоем, Лоу — пытавшийся застрелить своего соперника, Лоу — отравивший скот. Похищение девушки было его последним делом. Горману казалось, что он видит девушку, увлекаемую в мрачное ущелье бандитами, и что в глазах ее он читает просьбу о помощи и надежду, что эта помощь придет от него, от человека, которого она, по ее же словам, ненавидела…
— Мисс Декстер либо увезена в ущелье, либо вернулась благополучно домой. Кто хочет, пусть возвращается на ферму, а я еду в ущелье Казита.
Сказав это, Горман направился по следам бандитов, и все как один последовали за ним. Солнце садилось, и тени стлались по прерии. Только вершины Топоров горели багровым румянцем. Сумерки сгущались быстро. Фигуры всадников едва намечались в голубовато-синей мгле. Кусты кактуса, камни и деревья казались мутными, расплывчатыми пятнами. Только звезды отчетливо горели в высоте, мигая, как свечки, колеблемые ветром. Следы бандитов не были видны. Но и без них было ясно, что путь их лежал прямо к единственному водоему в пустыне, к глубокому пруду на дне ущелья Казита.
Глава Х
Джаксон испытующе посмотрел на Гормана, но лицо того было словно выточено из камня. Потом молодой человек продолжал:
— В записке было сказано, что вы просите ее встретиться и поговорить относительно недоразумения с водопоем. Место встречи назначалось в ущелье филина.
— В ущелье Филина?
— Да, там же, где вам прострелили шляпу, когда вы ехали на ферму из города.
— Это проделка Курчавого и Сима! Едем.
Горман пришпорил Негра, не привыкшего к такому обращению, и подъехал к группе всадников, которые смотрели на него с недоверием, близким к подозрению.
— Ребята, я не посылал мисс Салли никакой записки, — сказал Горман, приступая прямо к делу. — Я сам получил записку, подписанную ею, в которой она назначила мне встречу у ручья Сладкой Воды. Принес ее мне мексиканец вчера вечером.
— Эта записка у вас с собой? — спросил Грегор.
— Нет, я порвал ее.
С минуту оба смотрели друг на друга.
— Записку для мисс Салли тоже принес мексиканец, бродяга по имени Пабло Мартинес. С ним я поговорю попозже и выведаю правду или долларом, или револьвером. Вот эта записка.
Горман прочел ее. Почерк столь же мало походил на его, сколь почерк другой записки, по всей вероятности, на почерк мисс Салли. Какая-либо знакомая Лоу или Курчавого, видавшая лучшие дни, написала ее. Да и сам Лоу мог бы написать обе записки, так как ни мисс Декстер, ни Горман не знали почерков друг друга. Достав из кармана карандаш, Горман быстро написал на обороте письма его содержание.
«Уважаемая мисс Декстер.
Я бы желал переговорить с Вами относительно недоразумения с водопоем. Я уверен, что все может быть улажено, но необходимо, чтобы мы встретились по возможности скорее. Я буду ждать Вас в ущелье Филина в десять часов завтра утром. Надеюсь, что Вы меня встретите, остаюсь Ваш
Джордж Горман.»
— Вот это мой почерк, ребята, — сказал он. — Вы сами видите разницу.
Ковбои склонились над письмом. Горман понял, что их недоверие вполне естественно и что, убедившись в его невиновности, они могут быть ему полезны в его поисках. Прежде всего нужно было найти Лоу. В глазах Гормана Лоу был человеком с извращенным чувством, которое лучше всего могло бы быть вылечено свинцовой пулей. Теперь, когда он думал о Салли Декстер, находившейся во власти этого негодяя, холодная ненависть уступала место бешеной злобе.
— Вы были в ущелье Филина? — спросил он.
— Прежде всего. Она была там. Мы видели ее следы на земле, где она сошла с лошади и ходила, ожидая. Никаких следов борьбы. Очевидно, бандиты накинули на нее лассо и связали.
Каждый из всадников представил себе мысленно девушку, брошенную на землю, волочащуюся на веревке в пыли, и каждый в душе решил отплатить за нее.
— В котором часу была ограблена почтовая карета? Кто-нибудь знает? — спросил Горман.
— Она была на мосту часов около восьми утра, — заметил один из ковбоев. — Бандиты могли проехать оттуда к ущелью Филина прямо через поля.
— А может быть, они разделились: одни занялись золотом, а другие увезли девушку.
— Прежде всего нам нужно побывать у моста, — решил Горман, — и время терять нельзя.
Лошади Гормана и Джаксона были свежее других, но вся кавалькада помчалась крупным галопом через поля, взобралась на хребет утесов, окружавших долину, где протекала река, через которую был перекинут мост, заменивший старый брод у Известкового утеса.
Подъехав к мосту, всадники разделились в поисках следов. Горман скоро нашел взломанный ящик из-под золота, замок которого был сбит револьверными выстрелами. Земля кругом сохранила отпечатки лошадиных копыт и сапог. Здесь, очевидно, произошел дележ добычи. Дальше были найдены еще следы, показывавшие, что бандиты отправились к югу.
— Если даже шериф и нашел эти следы, — заметил Джаксон, — то он не последует за бандитами, потому что игра слишком опасна. Шериф не любит рисковать.
Ковбои дали передохнуть лошадям, закурив папиросы и трубки. К югу от них поднималась зубчатая цепь гор. В чистом воздухе она казалась совсем близкой. Длинные тени падали от нее на равнину. Следы бандитов ясно указывали, что они направились в горы к проходу, который лежал между двумя хребтами, известными под именем Топоров.
— За этими горами начинается пустыня, — сказал Джаксон. — Насколько я знаю, там только в одном месте есть вода, это в ущелье Казита, которое уже лет пятьдесят как пользуется дурной славой — настоящий притон контрабандистов и разбойников. Я как-то попал туда, отыскивая украденную лошадь, — опасное место. Туда бандиты и направились. Только с ними ли мисс Декстер?
— С ними, — сказал Горман.
Он был в этом уверен, иначе и быть не могло. Это было дело рук Лоу, Лоу, которого оттолкнула девушка. Лоу — бандит, прикинувшийся мирным ковбоем, Лоу — пытавшийся застрелить своего соперника, Лоу — отравивший скот. Похищение девушки было его последним делом. Горману казалось, что он видит девушку, увлекаемую в мрачное ущелье бандитами, и что в глазах ее он читает просьбу о помощи и надежду, что эта помощь придет от него, от человека, которого она, по ее же словам, ненавидела…
— Мисс Декстер либо увезена в ущелье, либо вернулась благополучно домой. Кто хочет, пусть возвращается на ферму, а я еду в ущелье Казита.
Сказав это, Горман направился по следам бандитов, и все как один последовали за ним. Солнце садилось, и тени стлались по прерии. Только вершины Топоров горели багровым румянцем. Сумерки сгущались быстро. Фигуры всадников едва намечались в голубовато-синей мгле. Кусты кактуса, камни и деревья казались мутными, расплывчатыми пятнами. Только звезды отчетливо горели в высоте, мигая, как свечки, колеблемые ветром. Следы бандитов не были видны. Но и без них было ясно, что путь их лежал прямо к единственному водоему в пустыне, к глубокому пруду на дне ущелья Казита.
Глава Х
Молчаливо и бесшумно они подъехали к подножию гор, возвышавшихся во мраке гранитными массами. Где-то среди этих голых, угрюмых утесов лежало ущелье Казита — узкая, глубокая расселина, куда боязливо забегали антилопы, чутко прислушиваясь, не подстерегает ли их где-либо вечный враг — кугуар, да бродили шакалы, ожидая своей очереди поживиться остатками пиршества.
Вход в ущелье, находившийся на западном склоне, было трудно найти даже днем. Проезжая близко от отвесной стены гор, всадники зорко следили, не покажется ли где-либо трещина, означавшая вход. Горман, ехавший впереди, остановился перед трещиной, похожей на бойницу крепостной стены. Сойдя с лошади, он зажег спичку и при свете ее увидел на песке следы копыт. Здесь остановились бандиты.
По словам Джаксона, узкий проход, едва достаточный для одного человека, тянулся на несколько десятков шагов. Стены его были так круты, что, казалось, сходились в высоте, и только одинокая звездочка, видная снизу, показывала, что трещина эта рассекала весь утес. Далее проход внезапно расширялся и образовывал долину, усеянную обломками камней, обточенных ветром и водой, придавшими им причудливые формы: одни были словно гигантские монументы, другие походили на пирамиды или развалины замков.
— Если они еще там, то мы их закупорим, — сказал Джаксон, — другого выхода из котловины нет.
— Ты думаешь подождать, пока они сами не выйдут? — спросил Горман.
— Ну, ждать придется долго. Один человек в этом проходе может выдержать осаду месяц. А я уверен, что у бандитов есть с собой достаточно пищи. Лоу — не дурак. Наверное, он распорядился поставить часового. И если бы даже нам удалось пробраться внутрь котловины — они перестреляли бы нас, скрываясь за камнями. Если вы мне не верите — давайте проберемся вдоль прохода, и вы сами увидите.
— Идем, — сказал Горман.
С револьверами в руках они поползли по узкому коридору, почти касаясь стен локтями. Продвинувшись шагов на двадцать, они увидели на камнях отблеск костра. Они достигли поворота, и на этом повороте, где проход был несколько шире, бандитами был поставлен часовой.
Они продолжали ползти осторожно, едва продвигаясь. На фоне костра ясно вырисовывалась фигура человека с винтовкой.
Горман прижался к земле и пополз вперед. Добравшись до камня, почти загораживающего проход, он осторожно поднялся и заглянул в щель между камнем и стеной прохода.
Человек, сидевший у костра, чутко прислушиваясь, словно чуя что-то подозрительное, был Курчавый. По-видимому, обязанности часового ему не особенно нравились, он нервничал и смотрел по сторонам, пугаясь красноватых теней, перебегающих по камням от пламени. Подойти к нему ближе было невозможно. Стрелять Горман не решался, боясь поднять тревогу. Позади Курчавого проход кончался, и в открытой котловине были видны костры и тени людей и лошадей. Горман вернулся обратно.
— Бандиты выбрали превосходное место, — сказал он Джаксону, когда они выбрались из прохода. — Они приняли меры предосторожности, но нам нужно подумать, как пробраться внутрь.
— Лоу не станет трогать мисс Салли, — заметил Грегор. — Ему нужно жениться на ней, чтобы завладеть ее фермой.
— Я уверен, что она скорее повесится, чем выйдет за него, — сказал Горман. — Во всяком случае я бы хотел избавить ее от ночлега с этой бандой висельников. Нам нужно проникнуть в котловину во что бы то ни стало.
— Не будучи ни птицей, ни горным козлом, я, право, не представляю, как вы это думаете сделать. Говорят, что можно спуститься в котловину с другой стороны, против прохода. Но как вы взберетесь наверх, вот в чем вопрос?
— Можно попробовать. Я рискну.
— Я с вами, — сказал Джаксон.
— Молодчина!
— Вы оба сломаете себе шеи. Как вы взберетесь на эти утесы?
— Мне кажется, немного позади нас я видел откос, который не казался таким уж неприступным, — сказал Горман.
— А нам что делать?
— Закрыть выход из прохода. Дайте вам час времени. Если к тому сроку вы не услышите выстрелов внутри котловины — то делайте, что хотите, значит, нам крышка. Лучше сними сапоги, Джаксон. Тебе понадобятся и пальцы, и ногти для этой прогулки.
С окровавленными пальцами рук и сорванной кожей на ногах Горман и Джаксон добрались до вершины утесов, двигаясь осторожно в направлении к ущелью Казита. В темноте оно было видно благодаря отблеску костров на камнях. Добравшись до него, они поползли по неровным верхушкам утесов, окружающих котловину, отыскивая место для спуска, о котором говорил Грегор. На дне котловины при свете костров они различали фантастические очертания камней, блеск воды в неподвижном пруду, фигуры людей неподалеку. До них доносилось ржание лошадей, обрывки разговоров и пьяных песен. Вся ватага была, очевидно, в изобилии снабжена вином, и это обстоятельство делало положение девушки еще более опасным.
— Не забудьте же, если мы увидим Лоу — я стреляю первым, — сказал Джаксон.
— Лоу побил тебя в ручной схватке, старина, но он же ранил моего друга и украл его возлюбленную. Я сведу с ним счеты при первом случае. Здесь — не Доги, и твой промах может стоить нам жизни.
Они добрались теперь до стены, как раз напротив входа в котловину. Горман нашел одну дорогу вниз, Джаксон — другую.
— Выбирай любую, Джаксон, — сказал Горман, — но слушай — если хоть один камень вырвется у тебя из-под ног — все пропало. Я хочу захватить их врасплох. Кто знает, что они могут сделать с мисс Декстер, если увидят опасность быть взятыми. Если ты спустишься раньше меня — сиди смирно, пока я не спущусь. Будь осторожен. Рассчитай так, чтобы встретить меня вон у того камня, что вправо от пруда. И смотри, не зацепись винтовкой за что-либо…
— Ладно, — заметил Джаксон, слегка обиженный таким обилием советов.
Потом он лег и стал спускаться. Упершись ногой в выступавший камень, он исчез за краем утеса. Горман нашел желоб, проточенный в горе водою, и съехал вниз на спине. Горман решил, что прошло минут сорок, как они покинули всадников у подножия скалы. Осторожно пробуя ногой каждый выступ, он продолжал спускаться, раза два чуть не сорвавшись и не увлекши за собой потока мелких камней.
Добравшись до дна котловины, он побежал, согнувшись, прячась за камнями, пока не добрался до скалы справа от пруда, которую они с Джаксоном выбрали для встречи. Скрывшись за ней, Горман увидел весь лагерь бандитов как на ладони. Группа около костра пела грязные песни пьяными голосами. Внезапно из темноты вышел Лоу и приказал им прекратить пение.
— Ты что же, боишься оскорбить свою даму? — спросил Сим, икая. — Оч-чень жаль, Лоу… Оч-чень жаль… Пусть привыкает… А знаешь, Лоу, ты что же ее от нас прячешь? Пусть выйдет к нам… Не так ли, ребята?
Сим повернулся спиной к Лоу и обратился за поддержкой к своим товарищам. Лоу в бешенстве выхватил револьвер и выстрелил. Сим вскинул руками и, простреленный насквозь между лопатками, свалился навзничь. Остальные бандиты вскочили. Лоу направил на них револьвер…
В эту минуту Горман выстрелил. Но прежде чем он нажал собачку, другой выстрел раздался у входа в котловину: Курчавый подал сигнал.
Рука Гормана дрогнула, и пуля его, вместо того чтобы раз и навсегда покончить все счеты с Лоу, только сбила его шляпу. В ту же минуту к нему подбежал Джаксон, и Горман вместе с ним вышел из своей засады.
— Руки вверх! — крикнул он. — Вы окружены!
У входа в котловину слышалась ожесточенная пальба. Однако проникнуть сквозь узкий проход было, очевидно, нелегко.
Бандиты столпились, прячась друг за друга в темноте. Из задних рядов прозвучало два выстрела. Пуля разорвала рукав рубашки Гормана и обожгла его тело. Бандиты бросились врассыпную, прячась за камни, падая на землю. Лоу разбросал ногами костер. В темноте гремели выстрелы, щелкали пули, ударяясь о камни. Горман был уверен, что ранил Лоу, но рана не была достаточно серьезна, чтобы обезвредить его, и Горман бросился за ним следом, стреляя на ходу. Два бандита свалились перед ним, потом еще один. Но Горман берег заряды. Быть может, не придется перезарядить. Лоу скрылся где-то, Джаксон тоже пропал. Весь план провалился из-за того, что Лоу выстрелил в Сима, а ковбои с Грегором во главе приняли этот выстрел за сигнал к атаке.
Но где была девушка?
Стрельба у входа с каждой минутой становилась оживленнее. Горман насчитал восемь бандитов, не считая Лоу. Еще двое было у входа в котловину. Трое были убиты. Лоу — ранен, Сим — тоже убит. Джаксон, вероятно, отправил на тот свет одного или двух…
Горман вжался в выемку ближайшего утеса и перезарядил револьверы. Выстрелы на минуту смолкли, потом раздались с новой силой уже ближе. Ковбои с Грегором ворвались в котловину.
Внезапно темнота рассеялась, посветлела, словно вино, разбавленное водой. Полная луна поднялась над восточным склоном гор, и ее лучи разогнали темноту, загоняя ее в тени утесов и играя серебристым светом на поверхности камней. Горман на мгновение оказался в ее лучах, заблестевших на металлических частях его оружия. С отвесной стены котловины, тонувшей в тени, до него донеслось едва слышное восклицание, и смутный силуэт головы показался за одним из камней… Блеснул ствол ружья… Одновременно грянули два выстрела и сверкнули два огня…
Горман выиграл на долю секунды. Его пуля угодила между глаз головы, выглянувшей из-за камня. Наверху послышался шорох падающих камней, и человеческое тело грузно свалилось к ногам Гормана, дрогнуло конвульсивно и замерло. Мертвое, искаженное лицо Лоу смотрело прямо на луну, а пуля, выпущенная последним конвульсивным движением пальца, расплющилась об утес над головой Гормана.
Несколько бандитов в панике пробежали мимо Гормана, преследуемые ковбоями. Один из бегущих поднял руки вверх, сдаваясь, другой бросился в воду и, настигнутый пулей, повис на берегу, наполовину в пруде. Еще чья-то темная фигура прокралась мимо Гормана. Он окликнул ее, но вместо ответа фигура упала за камень и выстрелила. Горман укрылся за утес, выждал, пока силуэт бандита не обозначился яснее, и выстрелил. Что-то зашевелилось за камнем, слабо застонало и стихло.
Схватка кончилась. Ковбои собрались и при свете луны стали считать потери. Из бандитов было убито пять человек, четверо сильно ранены и двое легко. Курчавый, подавший первый сигнал, сдался, не пытаясь сопротивляться.
Горман огляделся. В одной из стен котловины, на высоте саженей двух была небольшая пещера. Он вскарабкался туда и нашел то, что ожидал: связанная по рукам и ногам, с платком во рту на полу сидела Салли Декстер.
Он поднял ее, развязал и поставил на ноги. Она оперлась о него, онемевшая от неудобной позы, и он снес ее вниз на руках. Она посмотрела на него снизу вверх и тряхнула головой, так что ее волосы, казавшиеся золотыми при свете луны, рассыпались по плечам.
— Я знала, что вы придете первым, — прошептала она, — и я звала вас все это время. Звала и молилась. И вы пришли.
Ее лицо тянулось к нему, словно предлагая в награду поцелуй горячих губ.
— Понятно, я пришел, — сказал Горман спокойно. — Джим Марсден не мог, так что я пришел за него.
— Джим Марсден… Вы только о нем и думаете?
— Больше, чем о ком-либо другом. Я бы спустился в ад, чтобы вернуть Джиму любимую девушку… И я уверен, что он сделал бы то же и для меня…
— Для вас? — глаза девушки смотрели на него вопросительно. — Разве вы… вы любите кого-нибудь?
На минуту Горман зажмурил глаза. Он переживал самую страшную борьбу — борьбу с самим собой.
— Конечно, люблю… — сказал он тихо. — Люблю женщину, на которой женат…
— Вы — женаты?..
Он выдержал ее взгляд и утвердительно кивнул.
— Пойдемте, — сказала она тихо. — Отвезите меня к… к Джиму…
Неделю спустя Горман снова ехал через Доги на своем Негре. Ветер крутил пыль по улицам, как и прежде, но ничья шляпа не прыгала по панелям и не выходила из лавки рыжеволосая девушка. И, выехав из города в прерию, он остановился и жадно вдохнул свежий воздух.
— Да, Негр, — обратился он к своей лошади, — и ты, и я, мы оба повенчаны — повенчаны с этим простором прерии, с ее свободой… И поэтому я не думаю, старина, чтобы мы с тобой когда-либо сюда вернулись. Ни в Доги, ни к Джиму, ни в Круг «Д»…
И Негр, словно понимая своего хозяина, перешел в ровный галоп, унося Гормана в прерию, где человек может мечтать о женщине, но редко находит ее…
Вход в ущелье, находившийся на западном склоне, было трудно найти даже днем. Проезжая близко от отвесной стены гор, всадники зорко следили, не покажется ли где-либо трещина, означавшая вход. Горман, ехавший впереди, остановился перед трещиной, похожей на бойницу крепостной стены. Сойдя с лошади, он зажег спичку и при свете ее увидел на песке следы копыт. Здесь остановились бандиты.
По словам Джаксона, узкий проход, едва достаточный для одного человека, тянулся на несколько десятков шагов. Стены его были так круты, что, казалось, сходились в высоте, и только одинокая звездочка, видная снизу, показывала, что трещина эта рассекала весь утес. Далее проход внезапно расширялся и образовывал долину, усеянную обломками камней, обточенных ветром и водой, придавшими им причудливые формы: одни были словно гигантские монументы, другие походили на пирамиды или развалины замков.
— Если они еще там, то мы их закупорим, — сказал Джаксон, — другого выхода из котловины нет.
— Ты думаешь подождать, пока они сами не выйдут? — спросил Горман.
— Ну, ждать придется долго. Один человек в этом проходе может выдержать осаду месяц. А я уверен, что у бандитов есть с собой достаточно пищи. Лоу — не дурак. Наверное, он распорядился поставить часового. И если бы даже нам удалось пробраться внутрь котловины — они перестреляли бы нас, скрываясь за камнями. Если вы мне не верите — давайте проберемся вдоль прохода, и вы сами увидите.
— Идем, — сказал Горман.
С револьверами в руках они поползли по узкому коридору, почти касаясь стен локтями. Продвинувшись шагов на двадцать, они увидели на камнях отблеск костра. Они достигли поворота, и на этом повороте, где проход был несколько шире, бандитами был поставлен часовой.
Они продолжали ползти осторожно, едва продвигаясь. На фоне костра ясно вырисовывалась фигура человека с винтовкой.
Горман прижался к земле и пополз вперед. Добравшись до камня, почти загораживающего проход, он осторожно поднялся и заглянул в щель между камнем и стеной прохода.
Человек, сидевший у костра, чутко прислушиваясь, словно чуя что-то подозрительное, был Курчавый. По-видимому, обязанности часового ему не особенно нравились, он нервничал и смотрел по сторонам, пугаясь красноватых теней, перебегающих по камням от пламени. Подойти к нему ближе было невозможно. Стрелять Горман не решался, боясь поднять тревогу. Позади Курчавого проход кончался, и в открытой котловине были видны костры и тени людей и лошадей. Горман вернулся обратно.
— Бандиты выбрали превосходное место, — сказал он Джаксону, когда они выбрались из прохода. — Они приняли меры предосторожности, но нам нужно подумать, как пробраться внутрь.
— Лоу не станет трогать мисс Салли, — заметил Грегор. — Ему нужно жениться на ней, чтобы завладеть ее фермой.
— Я уверен, что она скорее повесится, чем выйдет за него, — сказал Горман. — Во всяком случае я бы хотел избавить ее от ночлега с этой бандой висельников. Нам нужно проникнуть в котловину во что бы то ни стало.
— Не будучи ни птицей, ни горным козлом, я, право, не представляю, как вы это думаете сделать. Говорят, что можно спуститься в котловину с другой стороны, против прохода. Но как вы взберетесь наверх, вот в чем вопрос?
— Можно попробовать. Я рискну.
— Я с вами, — сказал Джаксон.
— Молодчина!
— Вы оба сломаете себе шеи. Как вы взберетесь на эти утесы?
— Мне кажется, немного позади нас я видел откос, который не казался таким уж неприступным, — сказал Горман.
— А нам что делать?
— Закрыть выход из прохода. Дайте вам час времени. Если к тому сроку вы не услышите выстрелов внутри котловины — то делайте, что хотите, значит, нам крышка. Лучше сними сапоги, Джаксон. Тебе понадобятся и пальцы, и ногти для этой прогулки.
С окровавленными пальцами рук и сорванной кожей на ногах Горман и Джаксон добрались до вершины утесов, двигаясь осторожно в направлении к ущелью Казита. В темноте оно было видно благодаря отблеску костров на камнях. Добравшись до него, они поползли по неровным верхушкам утесов, окружающих котловину, отыскивая место для спуска, о котором говорил Грегор. На дне котловины при свете костров они различали фантастические очертания камней, блеск воды в неподвижном пруду, фигуры людей неподалеку. До них доносилось ржание лошадей, обрывки разговоров и пьяных песен. Вся ватага была, очевидно, в изобилии снабжена вином, и это обстоятельство делало положение девушки еще более опасным.
— Не забудьте же, если мы увидим Лоу — я стреляю первым, — сказал Джаксон.
— Лоу побил тебя в ручной схватке, старина, но он же ранил моего друга и украл его возлюбленную. Я сведу с ним счеты при первом случае. Здесь — не Доги, и твой промах может стоить нам жизни.
Они добрались теперь до стены, как раз напротив входа в котловину. Горман нашел одну дорогу вниз, Джаксон — другую.
— Выбирай любую, Джаксон, — сказал Горман, — но слушай — если хоть один камень вырвется у тебя из-под ног — все пропало. Я хочу захватить их врасплох. Кто знает, что они могут сделать с мисс Декстер, если увидят опасность быть взятыми. Если ты спустишься раньше меня — сиди смирно, пока я не спущусь. Будь осторожен. Рассчитай так, чтобы встретить меня вон у того камня, что вправо от пруда. И смотри, не зацепись винтовкой за что-либо…
— Ладно, — заметил Джаксон, слегка обиженный таким обилием советов.
Потом он лег и стал спускаться. Упершись ногой в выступавший камень, он исчез за краем утеса. Горман нашел желоб, проточенный в горе водою, и съехал вниз на спине. Горман решил, что прошло минут сорок, как они покинули всадников у подножия скалы. Осторожно пробуя ногой каждый выступ, он продолжал спускаться, раза два чуть не сорвавшись и не увлекши за собой потока мелких камней.
Добравшись до дна котловины, он побежал, согнувшись, прячась за камнями, пока не добрался до скалы справа от пруда, которую они с Джаксоном выбрали для встречи. Скрывшись за ней, Горман увидел весь лагерь бандитов как на ладони. Группа около костра пела грязные песни пьяными голосами. Внезапно из темноты вышел Лоу и приказал им прекратить пение.
— Ты что же, боишься оскорбить свою даму? — спросил Сим, икая. — Оч-чень жаль, Лоу… Оч-чень жаль… Пусть привыкает… А знаешь, Лоу, ты что же ее от нас прячешь? Пусть выйдет к нам… Не так ли, ребята?
Сим повернулся спиной к Лоу и обратился за поддержкой к своим товарищам. Лоу в бешенстве выхватил револьвер и выстрелил. Сим вскинул руками и, простреленный насквозь между лопатками, свалился навзничь. Остальные бандиты вскочили. Лоу направил на них револьвер…
В эту минуту Горман выстрелил. Но прежде чем он нажал собачку, другой выстрел раздался у входа в котловину: Курчавый подал сигнал.
Рука Гормана дрогнула, и пуля его, вместо того чтобы раз и навсегда покончить все счеты с Лоу, только сбила его шляпу. В ту же минуту к нему подбежал Джаксон, и Горман вместе с ним вышел из своей засады.
— Руки вверх! — крикнул он. — Вы окружены!
У входа в котловину слышалась ожесточенная пальба. Однако проникнуть сквозь узкий проход было, очевидно, нелегко.
Бандиты столпились, прячась друг за друга в темноте. Из задних рядов прозвучало два выстрела. Пуля разорвала рукав рубашки Гормана и обожгла его тело. Бандиты бросились врассыпную, прячась за камни, падая на землю. Лоу разбросал ногами костер. В темноте гремели выстрелы, щелкали пули, ударяясь о камни. Горман был уверен, что ранил Лоу, но рана не была достаточно серьезна, чтобы обезвредить его, и Горман бросился за ним следом, стреляя на ходу. Два бандита свалились перед ним, потом еще один. Но Горман берег заряды. Быть может, не придется перезарядить. Лоу скрылся где-то, Джаксон тоже пропал. Весь план провалился из-за того, что Лоу выстрелил в Сима, а ковбои с Грегором во главе приняли этот выстрел за сигнал к атаке.
Но где была девушка?
Стрельба у входа с каждой минутой становилась оживленнее. Горман насчитал восемь бандитов, не считая Лоу. Еще двое было у входа в котловину. Трое были убиты. Лоу — ранен, Сим — тоже убит. Джаксон, вероятно, отправил на тот свет одного или двух…
Горман вжался в выемку ближайшего утеса и перезарядил револьверы. Выстрелы на минуту смолкли, потом раздались с новой силой уже ближе. Ковбои с Грегором ворвались в котловину.
Внезапно темнота рассеялась, посветлела, словно вино, разбавленное водой. Полная луна поднялась над восточным склоном гор, и ее лучи разогнали темноту, загоняя ее в тени утесов и играя серебристым светом на поверхности камней. Горман на мгновение оказался в ее лучах, заблестевших на металлических частях его оружия. С отвесной стены котловины, тонувшей в тени, до него донеслось едва слышное восклицание, и смутный силуэт головы показался за одним из камней… Блеснул ствол ружья… Одновременно грянули два выстрела и сверкнули два огня…
Горман выиграл на долю секунды. Его пуля угодила между глаз головы, выглянувшей из-за камня. Наверху послышался шорох падающих камней, и человеческое тело грузно свалилось к ногам Гормана, дрогнуло конвульсивно и замерло. Мертвое, искаженное лицо Лоу смотрело прямо на луну, а пуля, выпущенная последним конвульсивным движением пальца, расплющилась об утес над головой Гормана.
Несколько бандитов в панике пробежали мимо Гормана, преследуемые ковбоями. Один из бегущих поднял руки вверх, сдаваясь, другой бросился в воду и, настигнутый пулей, повис на берегу, наполовину в пруде. Еще чья-то темная фигура прокралась мимо Гормана. Он окликнул ее, но вместо ответа фигура упала за камень и выстрелила. Горман укрылся за утес, выждал, пока силуэт бандита не обозначился яснее, и выстрелил. Что-то зашевелилось за камнем, слабо застонало и стихло.
Схватка кончилась. Ковбои собрались и при свете луны стали считать потери. Из бандитов было убито пять человек, четверо сильно ранены и двое легко. Курчавый, подавший первый сигнал, сдался, не пытаясь сопротивляться.
Горман огляделся. В одной из стен котловины, на высоте саженей двух была небольшая пещера. Он вскарабкался туда и нашел то, что ожидал: связанная по рукам и ногам, с платком во рту на полу сидела Салли Декстер.
Он поднял ее, развязал и поставил на ноги. Она оперлась о него, онемевшая от неудобной позы, и он снес ее вниз на руках. Она посмотрела на него снизу вверх и тряхнула головой, так что ее волосы, казавшиеся золотыми при свете луны, рассыпались по плечам.
— Я знала, что вы придете первым, — прошептала она, — и я звала вас все это время. Звала и молилась. И вы пришли.
Ее лицо тянулось к нему, словно предлагая в награду поцелуй горячих губ.
— Понятно, я пришел, — сказал Горман спокойно. — Джим Марсден не мог, так что я пришел за него.
— Джим Марсден… Вы только о нем и думаете?
— Больше, чем о ком-либо другом. Я бы спустился в ад, чтобы вернуть Джиму любимую девушку… И я уверен, что он сделал бы то же и для меня…
— Для вас? — глаза девушки смотрели на него вопросительно. — Разве вы… вы любите кого-нибудь?
На минуту Горман зажмурил глаза. Он переживал самую страшную борьбу — борьбу с самим собой.
— Конечно, люблю… — сказал он тихо. — Люблю женщину, на которой женат…
— Вы — женаты?..
Он выдержал ее взгляд и утвердительно кивнул.
— Пойдемте, — сказала она тихо. — Отвезите меня к… к Джиму…
Неделю спустя Горман снова ехал через Доги на своем Негре. Ветер крутил пыль по улицам, как и прежде, но ничья шляпа не прыгала по панелям и не выходила из лавки рыжеволосая девушка. И, выехав из города в прерию, он остановился и жадно вдохнул свежий воздух.
— Да, Негр, — обратился он к своей лошади, — и ты, и я, мы оба повенчаны — повенчаны с этим простором прерии, с ее свободой… И поэтому я не думаю, старина, чтобы мы с тобой когда-либо сюда вернулись. Ни в Доги, ни к Джиму, ни в Круг «Д»…
И Негр, словно понимая своего хозяина, перешел в ровный галоп, унося Гормана в прерию, где человек может мечтать о женщине, но редко находит ее…