Эльминстер пустил было в ход заклинание ледяной бури, но аватара подняла руку и произнесла заготовленное заклинание тишины. Все, что находилось в радиусе пяти футов от древнего старца, внезапно застыло. Сам маг тоже замолчал. Лишенный возможности говорить, Эльминстер не мог произнести речевых составляющих заклинания, и оно не возымело действия.
   Заметив, что Эльминстер умолк, Миднайт переключила внимание на Миркула.
   – Иди же, драгоценная моя, – сказал Властелин Праха дребезжащим голосом. – Верни мне Камень. И я пощажу твоих друзей.
   У Миднайт не было времени на то, чтобы обмениваться с богом взаимными обещаниями. Она мысленно вызвала одно из простейших заклинаний, бросила табличку и исполнила нужный обряд. Десяток золотистых стрел-молний вылетели из пальцев чародейки и попали в Миркула, впрочем не причинив ему никакого вреда, они быстро растворились в воздухе, окружив разлагающуюся аватару Властелина Праха золотистой аурой.
   Миркул поднял руку и, исследовав золотистое свечение, рассмеялся.
   – А ты меня развеселила, женщина!
   Миднайт дрожала. Заклинание волшебных стрел, несмотря на его простоту, усилилось благодаря огромным запасам энергии чародейки, в итоге такое ничтожное заклятие отразилось на Миднайт намного болезненнее, чем она того ожидала.
   Миркул протянул руку:
   – Ну же, отдай мне Камень. – Бог подал знак змею, и тот еще сильнее сдавил шею воина. Лицо Келемвара побагровело. – Видишь, у тебя осталось совсем немного времени, или твой друг умрет.
   Чародейка ни секунды не сомневалась в том, что Миркул не сдержит обещания пощадить ее возлюбленного. Она вовсе не собиралась делать то, о чем ее просил бог, но не могла спокойно смотреть на умирающего Келемвара. Надеясь, что видимость нерешительности даст ей время подумать, Миднайт перевела взгляд на город.
   Громадные столбы черного дыма поднимались над северным районом. До ушей Миднайт долетали отдаленные крики и приглушенный лязг стали. В небе десятки грифонов сражались с крошечными фигурками. Несколько грифонов-разведчиков кружили над другими районами города, выслеживая отряды врагов, прорвавшиеся за линию обороны. Еще один грифон, с двумя всадниками на спине, летел в сторону башни Черного Посоха.
   Всадники находились слишком далеко, чтобы Миднайт могла разглядеть их, да и об их намерениях она могла только догадываться. Но как бы там ни было, чародейка вряд ли могла рассчитывать на то, что всадники подоспеют вовремя и спасут ее и друзей или хотя бы помешают Миркулу завладеть обоими Камнями Судьбы.
   – Так что ты решила? – спросил Миркул.
   – Ты победил, – ответила Миднайт, опускаясь на колени, чтобы поднять табличку.
   Одновременно чародейка вызвала в своем сознании заклинание, превосходящее своей мощью все прочие заклятия магии. Заклинание остановившегося времени было таким сложным, что могло совершенно обессилить чародейку, возможно, даже спалить ее, не оставив и пепла, но у Миднайт не было выбора. Если заклинание сработает, Миркула охватит оцепенение и тогда герои смогут расправиться с ним. Если же нет, то победа Миркула будет полной и бесповоротной.
   Миднайт отбросила все посторонние мысли и произнесла заклинание. Огненная волна прокатилась по ее телу, и чародейка рухнула на каменные плиты. Все мышцы застонали от боли, а тело закололо так, будто она упала на постель из игл. Чародейка попыталась вздохнуть, но сил не хватило даже на то, чтобы открыть рот. Черная штора опустилась перед ее глазами.
   Изо всех сил Миднайт боролась за жизнь, стараясь не потерять сознание и наполнить легкие воздухом. Постепенно зрение вернулось к ней, и чародейка снова могла видеть. Миркул с седельными сумками на плече застыл, где стоял.
   Лишившись поддержки своего создателя, змей, обвившийся вокруг Келемвара, растерялся. Уставившись на неподвижную фигуру Властелина Праха, рептилия уже не так сильно сжимала свои объятия. Воин, воспользовавшись замешательством змея, успел просунуть руку под кольцо, сдавливающее его шею.
   Миднайт поднялась и, держа табличку в руке, зашагала к застывшему богу. Угольки, служившие Миркулу глазами, ярко пылали.
   – Ты… ты еще не прикончила меня, – прокаркал Властелин Праха сквозь дрожащие губы. Все его тело тряслось, пытаясь противостоять заклинанию.
   Когда Миднайт посмотрела Миркулу в глаза, сердце ее упало. Похоже, ничто не могло остановить бога. Но вдруг чародейка заметила серую полосу, стрелой летевшую с неба. Тот самый грифон, которого Миднайт заметила пару минут назад, пикировал на спину Миркула. Чтобы злой бог ничего не заподозрил, чародейка быстро опустила глаза. Она понимала, что внезапный удар только оглушит Миркула, но не уничтожит его. Поэтому Миднайт следовало придумать нечто такое, что позволит в полной мере использовать преимущество неожиданности.
   Пока Миднайт с Эльминстером, все еще находившимся под действием заклинания тишины, готовились воспользоваться благоприятным моментом, Келемвар сделал несколько глубоких вдохов – частично силы вернулись к нему. Просунув вторую руку под змеиное кольцо, он схватил рептилию за голову. Вцепившись обеими руками в змеиные челюсти, воин изо всех сил потянул их в разные стороны. Кости хрустнули, и змеиная пасть разорвалась на две половинки. Тело рептилии ослабло и забилось в судорогах. Освободившись от змеиных колец, Келемвар скинул скользкое, извивающееся тело с крыши и повернулся к Миркулу.
   Заметив приближающегося Эльминстера, бог медленно повернулся ему навстречу, приготовившись к схватке. Однако древний мудрец остановился в пяти шагах от аватары, чем привел Властелина Праха в замешательство. Миркул вдруг понял, что ничего не слышит.
   Еще не оправившись от разрушающего действия заклинания остановившегося времени, Миднайт снова обратилась к магии, вызвав заклинание распада и заклинание пространственной двери. Если бы чародейке удалось разрушить телесную аватару бога, тогда его сущность рассеялась бы. Затем через пространственную дверь Миднайт смогла бы перенести взрыв в небо над морем, где он причинил бы значительно меньше вреда.
   Через мгновение грифон достиг своей цели. Находясь в пределах зоны безмолвия, окружавшей Эльминстера, Миркул не услышал шелеста крыльев и потому был застигнут врасплох. Божество повалилось на левый бок, и седельные сумки с табличкой соскользнули с его плеча. Крылатый зверь налетел на бога и всеми четырьмя когтистыми лапами впился в его тело. Один из наездников спрыгнул со спины грифона, и, едва ноги мужчины коснулись плит, огромный зверь взмахнул крыльями, чтобы снова подняться в воздух.
   Скорчившийся Миркул схватился за сумки, подцепив их еле двигающимися пальцами.
   Увидев, что происходит, Келемвар бросился за табличкой. Грифон поднимал бога все выше, и воин в прыжке едва успел поймать край седельных сумок. Ухватившись за добычу обеими руками, он сильно дернул и вырвал табличку из рук бога. Упав на крышу, Келемвар быстро откатился в сторону.
   Страдая от острой боли, пронизывающей его аватару, Миркул почувствовал, что отрывается от крыши. Он попытался дотянуться до сумок, но грифон поднял его уже слишком высоко.
   – Вы заплатите за это! – потрясая костлявым кулаком, закричал Миркул.
   Видя, как грифон уносит Миркула в небо, Миднайт приготовилась произнести заклинание, но тут же остановилась. Если она разрушит аватару, грифон тоже неминуемо погибнет в последующем за смертью бога взрыве. Чародейка подошла к краю башни и посмотрела вслед волшебному зверю, уносившему в своих когтях сопротивляющегося Миркула. Огромный грифон продолжал полет, невзирая на трепыхающееся в его лапах тело.
   Вскоре Властелин Праха перестал сопротивляться и ткнул пальцем в наездника. Солдат вдруг выскользнул из седла и полетел вниз, на каменную мостовую.
   Миднайт произнесла заклинание распада. Зеленый луч выстрелил из ее руки и коснулся Миркула. Его аватара тут же засветилась, и ярко-золотое пламя вспыхнуло над городом. Быстро произнеся заклинание пространственной двери, Миднайт перенесла умирающую аватару далеко за пределы Глубоководья, подняв его над Морем Мечей.
   С громким треском аватара влетела в дверь, и новый взрыв света озарил город с запада. Взрыв, вызванный смертью Миркула, был подобен второму солнцу, взошедшему над морем. Когда же зарево померкло, от грифона и Миркула ни осталось и следа. В том месте, где только что находился бог, в воздухе повисло огромное коричневое облако.
   Оно опустилось на Глубоководье, покрыв собой два городских квартала. Все, до чего дотрагивалось облако, тут же погибало. Люди, задыхаясь, падали на землю. Даже каменные дома превращались в пыль и рассыпались, каменные мостовые и те обращались в прах. В считанные секунды два больших квартала стали коричневым пепелищем.
   Дрожа от изнеможения и угрызений совести, Миднайт опустилась на колени. Погибли сотни людей, и она чувствовала себя виновной в их смерти.
   Кто-то подошел к ней сзади.
   – Я должна была уничтожить Миркула, – прошептала чародейка, не отводя глаз от разрушенных кварталов. – Что еще я могла сделать?
   – Ничего, – ответил очень знакомый голос. – Тебя никак нельзя винить в спасении Королевств.
   Миднайт поднялась и непонимающе обернулась…

17
КАЙРИК

   Поднявшись по лестнице, Кайрик остановился у самого выхода на крышу и укрылся в тени. Сверху доносились приглушенные голоса. Несмотря на плохую слышимость, вор точно знал, что двое из них – Миднайт и Келемвар, поскольку видел, как они вбежали в башню вслед за Миркулом.
   Кайрик осторожно поднялся еще на одну ступеньку и выглянул на крышу. Эльминстер подобрал с пола один из Камней Судьбы и сунул его в седельные сумки. Затем вор увидел – он не поверил своим глазам. Рядом с Миднайт стоял Адон…
   «Мне казалось, ты убил его», – сказал меч, отпечатав свои слова в сознании вора.
   – Мне тоже, – шепотом ответил Кайрик.
   Вор нахмурился и помотал головой. Он собственными глазами видел, как стрела прошла между ребер Адона, как тот упал в пещеру. То, что жрец выжил, казалось невероятным.
   «Твои старые друзья обладают каким-то жутким умением выживать», – заметил красный клинок.
   – Да, – подтвердил Кайрик. – И это начинает раздражать.
 
   Появление Адона удивило Миднайт еще больше, чем Кайрика.
   – Ты жив! – воскликнула чародейка, заключив священнослужителя в объятия. Но она была еще слишком слаба, чтобы стоять на ногах, и колени ее подкосились.
   Бросив булаву, Адон поймал чародейку и бережно усадил ее на каменные плиты.
   – Ты в порядке? – спросил он.
   Миднайт кивнула:
   – Да, просто устала.
   Келемвар присоединился к друзьям и положил голову Миднайт себе на колени.
   – Волшебство совсем утомило ее, – сказал он.
   – Со мной все будет нормально, – возразила Миднайт. – Я просто отдохну чуть-чуть, и все. Давай, Адон, рассказывай, что с тобой произошло.
   – Ну, я почти ничего не помню. Когда стрела Кайрика сразила меня, я упал в подземную реку, и меня понесло течением. Потом я очнулся и увидел гнома по имени Шальто Хаслет – он сказал, что я попал в его колодец. Этот гном и выходил меня.
   – Но как ты добрался до Глубоководья? – поинтересовался Келемвар, припомнив перипетии своего путешествия. – Ведь ты не мог поправиться настолько быстро, чтобы идти пешком.
   – Шальто отправил с сообщением какого-то ворона. Тот доставил послание в Глубоководье, и кто-то по имени Черный Посох послал за мной грифона.
   – Черный Посох?! – в один голос воскликнули Миднайт и Келемвар.
   – Интересно, сколько времени Эльминстер уже знает о том, что ты жив… – сказала Миднайт, поглядывая на древнего старца.
   – И почему он не рассказал нам об этом? – добавил Келемвар.
   – Спросите его, – пожал плечами священнослужитель. – Я же могу сказать только то, что прилетел сразу сюда и безумно рад этому.
   Держа в руках седельные сумки, Эльминстер подошел к друзьям. Миднайт и Келемвар повернулись к волшебнику и засыпали его вопросами. Однако ни одного звука не вылетело из уст мага. Чары заклинания тишины все еще не отпускали мудреца, подавляя при этом и голоса двух влюбленных. Но по их разгневанным лицам и жестам Эльминстер догадался, в чем дело.
   Вместе с Черным Посохом они решили пока не говорить воину и чародейке о спасении их товарища. Волшебники просто не хотели отвлекать героев от важного дела. В сообщении Шальто говорилось лишь то, что Адон жив, но самостоятельно добраться до Глубоководья не может. Не зная ничего о состоянии священнослужителя, волшебники не хотели пробуждать в Миднайт и Келемваре напрасные надежды.
   Эльминстер попробовал объясниться с помощью жестов, но этим лишь привел воина и чародейку в еще большую ярость. В конце концов, маг просто пожал плечами и отвел взгляд в сторону.
   И тут волшебник увидел, что его работа еще не закончена. Служители Миркула, похоже, не заметили гибели своего господина и продолжали наступление. Эльминстер передал седельные сумки Адону, затем повернулся к Миднайт и жестами попросил ее выполнить заклинание рассеивания магии.
   Миднайт быстро поняла, что нужно Эльминстеру. Но, несмотря на желание услышать, почему же старик не рассказал о спасении Адона, она не решилась вновь обратиться к магии. Чародейка устала и не хотела рисковать ввиду возможной неудачи. Кроме того, Миднайт была слишком слаба и боялась, что заклинание исчерпает остаток ее сил. Она отрицательно покачала головой.
   Эльминстер указал на юг.
   Миднайт и ее друзья обернулись. Линия обороны приблизилась. Пламя сражения докатилось уже до дворца Пиргерона. В небе между башней Черного Посоха и дворцом бушевали десятки отдельных сражений. Эти схватки, казалось, медленно приближались к башне. Темные пятнышки кружили в воздухе, огибая друг друга, поднимались над противниками и тут же бросались вниз, пикируя на врага. Миднайт отличала гвардейцев Глубоководья от служителей Миркула только по размерам грифонов. Время от времени одно из пятнышек падало вниз и исчезало в водовороте улиц. На земле сражение развернулось севернее. Миднайт отчетливо видела отряды облаченных в черные доспехи гвардейцев и одетых в зеленые кольчуги стражников, выстраивавшихся в защитную линию вдоль улицы Сельдата, тянущейся с запада на восток. С противоположной стороны, по ведущим с юга на север улицам, ползли тысячи уродливых прислужников, похожих на те, что Миднайт видела на равнине Фуги и в Гадесе. Изувеченные, окровавленные защитники города, остатки нескольких десятков отрядов, разгромленных дикой ордой, поспешно отступали к новой линии обороны.
   В рядах обороняющихся находились и маги. Они пытались остановить врага, насылая на полчища служителей снежную бурю или паля по ним огненными ядрами. Но заклинания довольно часто не срабатывали, покрывая улицы снегом либо осыпая самих же защитников города искрами и обжигая пламенем. Но даже когда магия не подводила, старания чародеев редко достигали цели. Волшебные стрелы отскакивали от служителей, не причиняя им никакого вреда, а летающие молнии просто рассеивались в толпе наступающих врагов.
   Миднайт стало ясно, что если положение не изменится, то Глубоководье окажется во власти служителей Миркула. И тогда чародейка жестом велела Эльминстеру встать так, чтобы она могла говорить, после чего произнесла заклинание, которое рассеяло чары, наложенные на старика. В тот же миг чародейка почувствовала в теле страшную слабость. В глазах потемнело, и Миднайт, мелко дрожа, рухнула в объятия Келемвара и потеряла сознание.
   Келемвар прижал чародейку к груди.
   – Очнись, – прошептал он. – Пожалуйста, очнись.
   Адон опустился на колени и приложил пальцы к ее горлу.
   – Сердце еще бьется, – тихо сообщил он.
   Келемвар опустил Миднайт на руки Адона, поднялся и зашагал к Эльминстеру.
   – Что ты заставил ее сделать? – резко спросил он.
   – Успокойся, – ответил Эльминстер, с облегчением обнаружив, что чары Миркула больше не властны над ним. – Миднайт придет в себя. Она просто устала.
   Волшебник подошел к парапету башни и окинул взором место сражения. Служители Миркула оттеснили остатки двадцати разгромленных отрядов на линию обороны, протянувшуюся вдоль улицы Сельдата. Защитники Глубоководья образовали в своих рядах коридоры, давая возможность разбитым войскам пройти за линию обороны.
   – У нее были на то важные причины, – добавил Эльминстер, указывая на орды служителей. – Они идут за Камнями Судьбы.
   – Почему? – удивился воин. – Миркула ведь больше нет!
   – Видимо, они не знают об этом, – ответил Эльминстер, – или им все равно. Но в любом случае я должен остановить их.
   – Как может один человек остановить целое полчище этих тварей? – усомнился Келемвар.
   – Ты был солдатом. Как лучше всего деморализовать армию?
   Келемвар пожал плечами.
   – Заставить ее голодать, – ответил воин, – или отрезать от дома. Но кто…
   – Точно! – воскликнул Эльминстер. – Отрезать от дома.
   Он помолчал, затем снова заговорил, обращаясь уже к Келемвару и Адону:
   – Когда орды Миркула начнут отступать, берите таблички и отправляйтесь к Небесной Лестнице. Но до тех пор не трогайтесь с места, иначе служители бросятся за вами в погоню. Понятно?
   Адон кивнул.
   – Но где находится Небесная Лестница? – поинтересовался он.
   Эльминстер нахмурился, словно ответ был очевиден.
   – Вон там, наверху, – указал он на вершину горы.
   – Еще два вопроса, прежде чем ты уйдешь, – остановил его Келемвар.
   – Только быстрее.
   – Во-первых, куда ты собираешься идти?
   – Точно не знаю, – покачал головой Эльминстер. – Думаю, пойду к Заводи Потерь и закрою проход. Поскольку служители не могут существовать на нашем Уровне, это должно отвлечь их от боя.
   – Но чтобы добраться до колодца, тебе потребуется несколько часов, – возразил Келемвар. – Даже если ты сможешь вернуться в таверну «Распахнутые Двери», пройдя через поле битвы…
   Снисходительная улыбка появилась на губах Эльминстера.
   – Мальчик мой, неужели ты забыл, кто я? Каков твой второй вопрос?
   Келемвар нахмурился, не вполне удовлетворенный ответом Эльминстера. Однако, зная, что мудрец не станет утруждать себя дальнейшими разъяснениями, воин задал второй вопрос:
   – Почему ты не сказал нам, что Адон жив?
   Тут Эльминстер смутился по-настоящему.
   – Да… Ну, мы с Черным Посохом обсуждали это. Сейчас нет времени объяснять. Может, расскажу, когда вернусь…
   С этими словами мудрец направился к лестнице, приступая к выполнению своего плана. Сначала волшебник должен был перенестись на другой Уровень, где можно было не беспокоиться о непредсказуемости магии. Затем Эльминстер намеревался пробраться к обратной стороне Заводи Потерь и закрыть колодец изнутри. Дельце обещало быть не из легких, но волшебник считал, что оно ему по силам.
   В тот миг, когда старец ступил на лестницу, Кайрик скользнул в комнату на верхнем этаже башни. Вор видел и слышал все, что происходило на крыше.
   «Пожалуй, не стоит тебе пока трогать таблички, – посоветовал меч. – Даже я не смогу защитить тебя от целой армии служителей».
   Кайрик ничего не ответил. Вместо этого он выждал, пока Эльминстер спустится, и вернулся на прежнее место, где стал караулить удобный случай для нападения.
   Спустя несколько минут после ухода волшебника Миднайт пришла в сознание. Она сразу заметила отсутствие Эльминстера и испугалась, что рассеяла мудреца вместе с Миркулом.
   – Эльминстер, – тихо спросила она. – Где Эльминстер?
   – Он направился к Заводи Потерь, – ответил Келемвар. – Он пошел туда, чтобы закрыть проход.
   – Как только служители начнут отступать, мы отнесем таблички на вершину горы, – добавил Адон.
   – Почему ты думаешь, что служители начнут отступать? – усомнился Келемвар, повернувшись к жрецу. – Разве может Эльминстер в одиночку справиться с целой армией?
   – Надо просто ждать и верить, – произнесла Миднайт. – Мне все равно нужно отдохнуть.
   И все трое принялись наблюдать за ходом битвы. Всадники на грифонах, численно превосходящие служителей, казалось, не уступали своих позиций. Расстояние между сражающимися в небе точками и башней Черного Посоха не сокращалось. На земле, однако, положение было иным. Служители достигли улицы Сельдата и прорывались сквозь линию обороны с силой приливной волны.
   Вторая шеренга защитников города отбила атаку служителей Миркула, пока подземные твари были заняты разрушением первой линии. Каждый солдат наносил два-три удара и быстро отступал, формируя новую линию. Одновременно за ней выстраивалась третья шеренга копьеносцев, готовых применить ту же тактику.
   Такой порядок ведения боя позволил изрядно потрепать армию служителей, которые оставили на улице пару сотен разбухших мертвых тел. Но куда тяжелее пришлось защитникам Глубоководья, потерявшим вдвое больше людей. Однако только такая стратегия оправдывала себя, поэтому защитники проводили этот маневр снова и снова, отступая все дальше на север и приближаясь к башне Черного Посоха.
   Наконец бой достиг улицы Кельтарна, бегущей на запад от Серебряной улицы. Пересекая улицу Шелков, она заканчивалась почти в пятистах шагах от башни Черного Посоха, выходя на улицу Мечей. Служители продвигались по всем трем ведущим на север артериям города: улицам Серебряной, Шелков и Мечей.
   В соответствии с установившимся порядком отряд Мантикоры, защищавший Серебряную улицу, отступил, освободив проход на улицу Кельтарна. Служители тут же воспользовались этим, ударив во фланг Третьего гвардейского полка, оборонявшего улицу Шелков.
   В считанные секунды полк был уничтожен. Служители, слившись в единую толпу, двинулись по улице Кельтарна в направлении отряда Химеры – последних защитников улицы Мечей.
   – Вот и они, – сказал Келемвар. – Нам лучше убираться отсюда, пока они не прорвались.
   – Но Эльминстер… – возразил было Адон, взмахнув булавой, словно указательным пальцем.
   – Не выйдет, – вмешалась Миднайт. – И я сомневаюсь, что у меня найдутся силы хотя бы еще на одно заклинание.
   Келемвар протянул руку, чтобы помочь чародейке подняться, а Адон бросил последний взгляд на сражение.
   – Подожди, возможно, они продержатся, – попросил он.
   Все трое повернулись как раз в тот момент, когда толпа служителей достигла улицы Мечей. Атакуя тылы противника, отряд Мантикоры выступил следом за служителями, свернувшими на улицу Кельтарна. В то же время Пятый гвардейский полк, который до сих пор находился в резерве, уже спешил на помощь отряду Химеры.
   Однако Келемвар сомневался, что защитникам города удастся остановить служителей Миркула.
   – Другой возможности нам не представится, – сказал он.
   Кайрик решил действовать, пока его бывшие друзья еще находятся в стенах башни Черного Посоха. Вор обнажил короткий меч и как можно тише заскользил по крыше, подкрадываясь к Келемвару.
   Миднайт первой заметила Кайрика.
   – Кел! – закричала она.
   – Что? – отозвался воин.
   Воспользовавшись замешательством Келемвара, Кайрик рванулся вперед. Первым делом он намеревался побыстрее прикончить воина. С остальными Кайрик разобрался бы потом. Пока Келемвар был жив, вору грозила опасность.
   – Кайрик! – громко крикнула Миднайт.
   Келемвар повернулся лицом к противнику. Блеснув в воздухе, клинок Кайрика прошел мимо цели, едва не задев грудь воина. Однако, поняв, что преимущество на его стороне, вор быстро шагнул вперед и подставил воину подножку, когда тот попытался отступить.
   Келемвар упал. Адон, с седельными сумками на плече и булавой в руке, бросился на Кайрика справа. Слева начала заходить Миднайт.
   Вор замахнулся мечом, собираясь навсегда покончить с Келемваром.
   – Стой! – воскликнул Адон, приблизившись к Кайрику и замахнувшись булавой.
   Миднайт тоже шагнула вперед, однако вряд ли она представляла угрозу. Руки чародейки дрожали от страха за жизнь ее возлюбленного, к тому же женщина-маг была так измотана, что едва ли могла использовать волшебство.
   – Не глупите, – предупредил Кайрик. – Бросайте оружие, или я перережу ему глотку.
   – Ты сделаешь это в любом случае, – ответил Адон. – Но и ты тоже умрешь.
   Священнослужитель снова замахнулся булавой, но Миднайт покачала головой.
   – Чего ты хочешь? – спросила она.
   – Того же, что и всегда, – хмыкнул Кайрик. – Отдайте мне Камни Судьбы.
   – Хочешь стать богом? – усмехнулась Миднайт. – Эо никогда не сделает божеством вора и убийцу.
   Кайрик разразился смехом.
   – Почему нет? – возразил он. – Ведь это он создал Бэйна, Ваала и Миркула!
   Миднайт нахмурилась. Раньше ей не случалось задумываться о том, что Эо мог быть жестоким правителем или же тем, кого не волнуют понятия добра и зла. Тем не менее сейчас было не время думать об этом. Она сделала шаг назад, вызвав заклинание волшебной стрелы.
   – Он умрет! – закричал Кайрик, угадав замысел чародейки по ее сосредоточенному взгляду. – Таблички, сейчас же!
   Миднайт посмотрела на Адона.
   – Пускай забирает, – кивнула она, положив руки на пояс.
   – Нет! – вскричал Келемвар. – Он все равно убьет меня.
   Воин приподнялся, и Миднайт поняла, что Кайрик действительно так или иначе убьет Келемвара. Единственную надежду на спасение возлюбленного чародейка видела в своей магии. Миднайт быстро произнесла заклинание, указав пальцем на Кайрика.