Страница:
— Что именно? — спросил Рикус.
— Только наши начальники знают, — ответил Тай. — Но не только гиганты будут страдать. Мы хранили Оракул ради блага всех жителей Атхаса.
— Придумай что-либо получше, чем эта чушь, — пригрозил Рикус.
— Не сейчас, — сказал Магнус.
Певец Ветров указал на Стену Разды, где голова Йааба только-что показалась над низким плечом. Он взглянул назад на плантацию, и проверещал, — Быстрее, Сахем Пач. Тай ранен.
— Кто ранил его? — Судя по тому, что ответ был еле слышен, Рикус решил, что гигант был довольно далеко — вероятно в полях на дальней стороне фермы.
— Маленький лысый человечек, — прокричал Йааб. — Похожий на дварфа.
— Тай дал дварфу ранить его? — хихикнул четвертый гигант. — Что Тай сделал — подскользнулся на крови, пока вбивал его в землю?
Буря смеха пронеслась за горным кряжем, и Рикус осознал, что он здорово недооценил число гигантов, атакующих плантацию. Вероятно, пока Йааб и Тай охотились на убегающих бедняков, большая часть воинов оставалась за Стеной и разрушала саму ферму.
Рикус взглянул на Тая. — Сколько воинов в вашей группе?
— Восемь, — сказал Тай. Он ухмыльнулся в лицо мулу.
— Нам, пожалуй лучше сбежать, — сказал Рикус. Он отошел от Тая, таща за собой Певца Ветров.
— Нет! — громыхнул Тай. — Стой!
Рикус взглянул вверх и увидел руку гиганта, опускавшуюся на их головы, сжатую в крепкий кулак, огромный как щит. Мул толкнул Магнуса в одном направлении, а сам нырнул в противоположную сторону, так что кулак ударился о землю между ними, разбивая камни и поднимая клубы оранжевой пыли. В следующее мгновение они оба уже были на ногах и изо всех сил мчались по каменистой земле.
Потребовалось дюжина шагов и дважды они были на волосок от гибели, прежде чем они оказались вне пределов досягаемости искалеченного гиганта, но даже и тогда они продолжали бежать к дальнему концу долины на максимальной скорости.
Магнус подбежал поближе к Рикусу. — Должен ли я теперь послать слово Садире?
Прежде, чем ответить, мул взглянул через плечо. Йааб вышел из-за Стены Разды, на этот раз на его плече сумки не было. За ним шел другой гигант, значительно больше, чем он или Тай. Его левый глаз скрывала черная повязка.
— Валяй, зови ее, — сказал Рикус. — Но скажи ей ничего не делать, пока не увидит восемь гигантов. Если мы дадим хотя бы нескольким убежать, могут понадобиться дни, чтобы поймать их снова.
Певец Ветров кивнул, потом мягкий, ритмичный поток слов полился из глубины его горла. Он в совершенстве контролировал свое дыхание, и не спел ни одной фальшивой ноты, хотя и продолжал бежать. Когда Магнус повторил свое сообщение, вокруг головы Певца Ветров закрутился воздух, послышалось спокойное, мелодичное шипение, которое для мула прозвучало как шепот призраков.
Заканчивая свое послание, Магнус пропел, — Моему брату, опаляющему ветру передаю я эти слова. Принеси их в уши Садиры и ни в чьи другие.
Сверхъестественное молчание заменило шипение ветра. Потом Рикус увидел ряд маленьких пыльных смерчей, порожденных заклинанием Магнуса, помчавшимся по пустыне по направлению к Тиру.
Мул и Певец Ветров успели пробежать не больше дюжины шагов, как вокруг них начали падать огромные валуны, наполнив воздух летящими обломками камня и удушающим запахом истолченных в порошок скал. Поднятое валунами облако песка и пыли поглотило их, и Рикус услышал, как Магнус вскрикнул. Певец Ветров хлопнулся на землю под безумный перестук камней.
— Магнус! — позвал Рикус, оборачиваясь.
— Здесь, — пришел ответ. Через слегка осевшую пыль Рикус увидел, что Магнус пытается встать на колени. — Чуть-чуть не попало.
Рикус подбежал к Певцу Ветров и схватил его за руку. — Ты можешь бежать? — Он помог своему большому другу встать на ноги.
— Возможно немного медленнее, чем раньше, — ответил Магнус, оглядываясь назад, на ферму. — Но нам лучше бы пригнуться.
Следуя за взглядом своего друга, Рикус увидел Пача, Йааба и еще пятерых гигантов, пробегавших мимо Тая. Титаны с некоторым трудом удерживали равновесие, на бегу швыряя очередную порцию валунов. Зазубренные камни уже опускались на головы мула и его товарища.
Рикус бросился на землю и прикрыл голову. Оглушающий треск прозвучал впереди его, когда валун врезался в громадный, наполовину врытый в землю камень и разлетелся на части. Осколки базальта осыпали спину Рикуса, потом он услышал, как камни загрохотали по каменистой почве и почувствовал, как теплая кровь льется из его боков.
— Ты можешь встать? — спросил Магнус, хватая своими огромными ручищами мула за талию.
— Это просто царапина, — ответил Рикус, стараясь понять, чувствует ли он ноги под собой. Он вглянул на гигантов и увидел, что они неумолимо приближаются. — Давай-ка…
В этот момент раздался громкий свист, прервавший мула, и большая сфера черного тумана появилась в воздухе. На какой-то момент она зависла в воздухе, потом медленно опустилась на землю и начала превращаться в тень стройной женщины. Когда черный туман растаял, на его месте появилась привлекательная колдунья. Волны янтарных волос падали на ее плечи, а кожа была темна, как ночь. Глаза не имели зрачков и светились, как голубые угольки, а клубы черного тумана выходили из ее губ, когда она выдыхала.
— Ты вовремя, Садира, — сказал Рикус, давно привыкший к тому, как появлялась его жена. Подобно Магнусу, она также была в Башни Пристан. В результате она стала чем-то таким, чего мул не понимал — и он не был уверен, что ему это нравилось.
Садира скользнула мимо Рикуса и Магнуса. — Я вижу только семь гигантов, сказала она, опускаясь на колени. — Я думала, что их должно быть восемь.
Повернувшись к атакующим гигантам, Рикус увидел, что необычайное появление его жены заставило их остановиться и набрать побольше валунов, готовясь к броску. Мула это не удивило, так как даже самый тупой воин мог понять, что Садира колдунья и подготовиться к бою.
Рикус указал на лежащего ничком Тая. — Восьмой раскинул копыта там.
— Хорошо.
Садира повернула свою черную ладонь к небу. Рикус с удивлением увидел, что на ее пальце сверкнуло кольцо-печатка ее другого мужа, Агиса Астикла. Прежде, чем мул успел спросить, откуда оно взялось, поток мистических слогов полился из синих губ волшебницы, и волна пульсирующего красной энергии покатилась, шипя, по дну долины. Зарево сорвалось с ее пальцев ослепляющей вспышкой. Камни и песок закипели, стали плавиться, превращаясь в горячую и липкую грязь, желтые клубы дыма, извиваясь, поплыли в равнодушное небо.
Заклинание докатилось до Йааба и его компании. Вопя от ужаса, гиганты по грудь погрузились в кипящую грязь. Валуны, которые они держали в руках, превратились в жидкость и просочилились между их пальцев. Затем все поле постепенно затвердело и стало оранжевой поверхностью, гладкой как стекло. Титан, носивший повязку, заревел от ярости и начал изо всех сил колотить по глянцевой поверхности, но материал был тверд как гранит и не трескался.
Садира вынула ком желтого воска из кармана и начала разминать его между пальцами. Рикус знал из опыта, что она готовит новое огненное заклинание.
Рикус положил руку на ее запястье. — Как долго твое первое заклинание продержит их?
— Пока солнце не зайдет.
Рикус кивнул, так это был тот самый ответ, которого он ждал. Магия Садиры работала только тогда, когда солнце было в небе, и обычно она могла колдовать только днем. Бывали, однако, исключения, так что самое мудрое было проверить, прежде чем делать следующее предложение.
— Ты не должна убивать гигантов, — сказал он. — Они, кажется, знают что-то об Агисе и Тихиане. Они также утверждают, что Черная Линза украдена у них, и что если мы не вернем ее обратно, случится что-то ужасное.
Глаза Садиры полыхнули темно-синей вспышкой. — Ты им веришь?
Рикус пожал плечами. — У меня не было времени на много вопросов, — сказал он. — Но я не думаю, что мы решим наши проблемы, убив эту шайку. Гиганты пошлют еще больше воинов, чтобы вернуть линзу. Нам лучше убедить их, что у нас ее нет.
Садира обдумала это, потом кивнула головой. — Мы поговорим об этом позже, — сказала она. — Но я должна возвращаться в Тир, прямо сейчас. Стражник уже открыл двери зала собраний, когда я получила послание Магнуса, и я обязана быть там.
Рикус кивнул. — Мы останемся здесь.
Садира покачала головой. — Ты нужен в Тире, чтобы возглавить легион и вывести его из города, — сказала она. — Возвращайся как можно быстрее. Я бы взяла тебя с собой, но заклинание, которым я пользуюсь, может перенести только одного.
— Не беспокойся, — сказал Рикус, ужасно довольный, что ему не придется выносить прикосновение ее странной магии. — Но что делать с гигантами?
— Они не смогут убежать — а если смогут, то ты не сможешь остановить их.
Колдунья подняла к солнцу обе руки. Ее тень образовала круг вокруг ее ног, потом поднялась и превратила ее тело в темный туман.
Глава 3
— Только наши начальники знают, — ответил Тай. — Но не только гиганты будут страдать. Мы хранили Оракул ради блага всех жителей Атхаса.
— Придумай что-либо получше, чем эта чушь, — пригрозил Рикус.
— Не сейчас, — сказал Магнус.
Певец Ветров указал на Стену Разды, где голова Йааба только-что показалась над низким плечом. Он взглянул назад на плантацию, и проверещал, — Быстрее, Сахем Пач. Тай ранен.
— Кто ранил его? — Судя по тому, что ответ был еле слышен, Рикус решил, что гигант был довольно далеко — вероятно в полях на дальней стороне фермы.
— Маленький лысый человечек, — прокричал Йааб. — Похожий на дварфа.
— Тай дал дварфу ранить его? — хихикнул четвертый гигант. — Что Тай сделал — подскользнулся на крови, пока вбивал его в землю?
Буря смеха пронеслась за горным кряжем, и Рикус осознал, что он здорово недооценил число гигантов, атакующих плантацию. Вероятно, пока Йааб и Тай охотились на убегающих бедняков, большая часть воинов оставалась за Стеной и разрушала саму ферму.
Рикус взглянул на Тая. — Сколько воинов в вашей группе?
— Восемь, — сказал Тай. Он ухмыльнулся в лицо мулу.
— Нам, пожалуй лучше сбежать, — сказал Рикус. Он отошел от Тая, таща за собой Певца Ветров.
— Нет! — громыхнул Тай. — Стой!
Рикус взглянул вверх и увидел руку гиганта, опускавшуюся на их головы, сжатую в крепкий кулак, огромный как щит. Мул толкнул Магнуса в одном направлении, а сам нырнул в противоположную сторону, так что кулак ударился о землю между ними, разбивая камни и поднимая клубы оранжевой пыли. В следующее мгновение они оба уже были на ногах и изо всех сил мчались по каменистой земле.
Потребовалось дюжина шагов и дважды они были на волосок от гибели, прежде чем они оказались вне пределов досягаемости искалеченного гиганта, но даже и тогда они продолжали бежать к дальнему концу долины на максимальной скорости.
Магнус подбежал поближе к Рикусу. — Должен ли я теперь послать слово Садире?
Прежде, чем ответить, мул взглянул через плечо. Йааб вышел из-за Стены Разды, на этот раз на его плече сумки не было. За ним шел другой гигант, значительно больше, чем он или Тай. Его левый глаз скрывала черная повязка.
— Валяй, зови ее, — сказал Рикус. — Но скажи ей ничего не делать, пока не увидит восемь гигантов. Если мы дадим хотя бы нескольким убежать, могут понадобиться дни, чтобы поймать их снова.
Певец Ветров кивнул, потом мягкий, ритмичный поток слов полился из глубины его горла. Он в совершенстве контролировал свое дыхание, и не спел ни одной фальшивой ноты, хотя и продолжал бежать. Когда Магнус повторил свое сообщение, вокруг головы Певца Ветров закрутился воздух, послышалось спокойное, мелодичное шипение, которое для мула прозвучало как шепот призраков.
Заканчивая свое послание, Магнус пропел, — Моему брату, опаляющему ветру передаю я эти слова. Принеси их в уши Садиры и ни в чьи другие.
Сверхъестественное молчание заменило шипение ветра. Потом Рикус увидел ряд маленьких пыльных смерчей, порожденных заклинанием Магнуса, помчавшимся по пустыне по направлению к Тиру.
Мул и Певец Ветров успели пробежать не больше дюжины шагов, как вокруг них начали падать огромные валуны, наполнив воздух летящими обломками камня и удушающим запахом истолченных в порошок скал. Поднятое валунами облако песка и пыли поглотило их, и Рикус услышал, как Магнус вскрикнул. Певец Ветров хлопнулся на землю под безумный перестук камней.
— Магнус! — позвал Рикус, оборачиваясь.
— Здесь, — пришел ответ. Через слегка осевшую пыль Рикус увидел, что Магнус пытается встать на колени. — Чуть-чуть не попало.
Рикус подбежал к Певцу Ветров и схватил его за руку. — Ты можешь бежать? — Он помог своему большому другу встать на ноги.
— Возможно немного медленнее, чем раньше, — ответил Магнус, оглядываясь назад, на ферму. — Но нам лучше бы пригнуться.
Следуя за взглядом своего друга, Рикус увидел Пача, Йааба и еще пятерых гигантов, пробегавших мимо Тая. Титаны с некоторым трудом удерживали равновесие, на бегу швыряя очередную порцию валунов. Зазубренные камни уже опускались на головы мула и его товарища.
Рикус бросился на землю и прикрыл голову. Оглушающий треск прозвучал впереди его, когда валун врезался в громадный, наполовину врытый в землю камень и разлетелся на части. Осколки базальта осыпали спину Рикуса, потом он услышал, как камни загрохотали по каменистой почве и почувствовал, как теплая кровь льется из его боков.
— Ты можешь встать? — спросил Магнус, хватая своими огромными ручищами мула за талию.
— Это просто царапина, — ответил Рикус, стараясь понять, чувствует ли он ноги под собой. Он вглянул на гигантов и увидел, что они неумолимо приближаются. — Давай-ка…
В этот момент раздался громкий свист, прервавший мула, и большая сфера черного тумана появилась в воздухе. На какой-то момент она зависла в воздухе, потом медленно опустилась на землю и начала превращаться в тень стройной женщины. Когда черный туман растаял, на его месте появилась привлекательная колдунья. Волны янтарных волос падали на ее плечи, а кожа была темна, как ночь. Глаза не имели зрачков и светились, как голубые угольки, а клубы черного тумана выходили из ее губ, когда она выдыхала.
— Ты вовремя, Садира, — сказал Рикус, давно привыкший к тому, как появлялась его жена. Подобно Магнусу, она также была в Башни Пристан. В результате она стала чем-то таким, чего мул не понимал — и он не был уверен, что ему это нравилось.
Садира скользнула мимо Рикуса и Магнуса. — Я вижу только семь гигантов, сказала она, опускаясь на колени. — Я думала, что их должно быть восемь.
Повернувшись к атакующим гигантам, Рикус увидел, что необычайное появление его жены заставило их остановиться и набрать побольше валунов, готовясь к броску. Мула это не удивило, так как даже самый тупой воин мог понять, что Садира колдунья и подготовиться к бою.
Рикус указал на лежащего ничком Тая. — Восьмой раскинул копыта там.
— Хорошо.
Садира повернула свою черную ладонь к небу. Рикус с удивлением увидел, что на ее пальце сверкнуло кольцо-печатка ее другого мужа, Агиса Астикла. Прежде, чем мул успел спросить, откуда оно взялось, поток мистических слогов полился из синих губ волшебницы, и волна пульсирующего красной энергии покатилась, шипя, по дну долины. Зарево сорвалось с ее пальцев ослепляющей вспышкой. Камни и песок закипели, стали плавиться, превращаясь в горячую и липкую грязь, желтые клубы дыма, извиваясь, поплыли в равнодушное небо.
Заклинание докатилось до Йааба и его компании. Вопя от ужаса, гиганты по грудь погрузились в кипящую грязь. Валуны, которые они держали в руках, превратились в жидкость и просочилились между их пальцев. Затем все поле постепенно затвердело и стало оранжевой поверхностью, гладкой как стекло. Титан, носивший повязку, заревел от ярости и начал изо всех сил колотить по глянцевой поверхности, но материал был тверд как гранит и не трескался.
Садира вынула ком желтого воска из кармана и начала разминать его между пальцами. Рикус знал из опыта, что она готовит новое огненное заклинание.
Рикус положил руку на ее запястье. — Как долго твое первое заклинание продержит их?
— Пока солнце не зайдет.
Рикус кивнул, так это был тот самый ответ, которого он ждал. Магия Садиры работала только тогда, когда солнце было в небе, и обычно она могла колдовать только днем. Бывали, однако, исключения, так что самое мудрое было проверить, прежде чем делать следующее предложение.
— Ты не должна убивать гигантов, — сказал он. — Они, кажется, знают что-то об Агисе и Тихиане. Они также утверждают, что Черная Линза украдена у них, и что если мы не вернем ее обратно, случится что-то ужасное.
Глаза Садиры полыхнули темно-синей вспышкой. — Ты им веришь?
Рикус пожал плечами. — У меня не было времени на много вопросов, — сказал он. — Но я не думаю, что мы решим наши проблемы, убив эту шайку. Гиганты пошлют еще больше воинов, чтобы вернуть линзу. Нам лучше убедить их, что у нас ее нет.
Садира обдумала это, потом кивнула головой. — Мы поговорим об этом позже, — сказала она. — Но я должна возвращаться в Тир, прямо сейчас. Стражник уже открыл двери зала собраний, когда я получила послание Магнуса, и я обязана быть там.
Рикус кивнул. — Мы останемся здесь.
Садира покачала головой. — Ты нужен в Тире, чтобы возглавить легион и вывести его из города, — сказала она. — Возвращайся как можно быстрее. Я бы взяла тебя с собой, но заклинание, которым я пользуюсь, может перенести только одного.
— Не беспокойся, — сказал Рикус, ужасно довольный, что ему не придется выносить прикосновение ее странной магии. — Но что делать с гигантами?
— Они не смогут убежать — а если смогут, то ты не сможешь остановить их.
Колдунья подняла к солнцу обе руки. Ее тень образовала круг вокруг ее ног, потом поднялась и превратила ее тело в темный туман.
Глава 3
Собрание Советников
Когда Садира вошла в полутьму палаты советников, огромного зала со сводчатым потолком, она увидела, что все члены совета толпятся на полу ораторов, а все украшенные перьями кресла на галерее пусты. Она заранее знала, что эта утренняя сессия будет очень напряженной, а ее оппоненты в совете воспользуются ее опозданием, чтобы сделать ее задачу еще трудней. Хотя ее поездка на помощь Рикусу и Магнусу заставила перенести начало сессии не больше, чем на четверть часа, многие советники бродили по залу, бросая на нее недовольные взгляды.
Садира спокойно прошла через зал. Советники разделились на четыре разные группы, каждая из которых собралась вокруг подиумов, находившихся в разных четвертях помещения. В дальнем углу, освещенные лучами утреннего солнца, льющимися через окна позади них, стояли члены гильдий. В основном люди и дварфы, они были одеты в закопченые фартуки и испачканные плащи, соответствующие их разнообразным профессиям. Следующая группа состояла из свободных граждан: небрежно одетые мулы, полуэльфы, тарики, люди и вообще те, кто был рабом или нищим до освобождения Тира. Ближе ко входу стояли аристократы, носящие экзотические шелка всех сортов и цветов, а также темплары, которые украсили свои традиционые черные мантии ожерельями и булавками из драгоценной меди.
Когда Садира прошла между подиумами аристократов и темпларов, ей преградил дорогу темплар с двойным подбородком. У него была бритая голова, темные, как ее кожа, сумеречные глаза, с его жирной шеи свисала массивная серебрянная цепь.
— Садира, вот ты — наконец! — сказал он, улыбаясь ровно настолько, чтобы обнажить свои серые зубы. — Как вежливо с твой стороны придти вовремя на заседание, которое созвано по твоей просьбе.
— Если это маленькое опоздание так значительно в твоих глазах, Сибриан, я полагаю ты дашь мне пройти и мы начнем. — Садира попыталась обойти толстого темплара.
— Я думаю, мы можем извинить твое опоздание, — сказала аристократка в синем платье, выдвигаясь вперед и загораживая путь волшебнице. Она была привлекательной женщиной с серыми глазами, серебрянными волосами и патрицианским носом. Глаза леди уставились на запачканное платье Садиры, она кашлянула и добавила. — Но твое одеяние другое дело. Ты бы уже давно могла осознать, что твоя внешность отражает твое уважение к Собранию.
Садира подавила острый ответ, вертевшийся у нее на языке, подозревая, что целью благородной леди было сорвать заседание, начав бессмысленную дискуссию.
— Напротив, Леди Лаай, — сказала колдунья. — Я пришла в чем была, так как не хотела, чтобы Собрание ждало меня.
Садира шагнула между аристократкой и Сибрианом. Когда ее противники попытались не пустить ее, колдунья только хихикнула про себя, поражаясь их глупости. Когда ее чернокожее тело было наполнено мощью солнца, даже великаныш не мог преградить ей путь. Она слегка коснулась парочки, и оба отлетели, чуть не упав, к своим группам, а сама Садира пошла дальше, к свободным гражданам. Там ее уже ждали три других гостя.
— Ну, и кто эти двое? — спросила Ниива. Белокурая бывшая гладиаторша с глубокими зелеными глазами, роскошной и могучей фигурой, носила только набедренную повязку, с накидкой из зеленого шелка, наброшенной на ее плечи из уважения к Собранию.
Садира кинула презрительный взгляд на двух советников, которых она только-что отбросила в сторону. — Леди вообразила себе, что она лидер фракции аристократов в отсутствии Агиса, а темплар один из тех, кто заявляет, что говорит от имени Тихиана, — объяснила волшебница. — Посколько я попросила, чтобы легион приготовили к сегодняшнему утру, они должно быть думают, что мы собираемся искать Агиса и Тихиана. Ни один из них не хочет этого; слишком уж они наслаждаются, играя роль лидера.
— Это неважно, — прервал ее Ркард, сын Ниивы, мул. — Что с Рикусом?
Хотя ему было только шесть лет, мальчик уже был также высок, как и большинство дварфов, у него были длинные, гибкие конечности, жеткий костяк и жгуты мышц, бежавших через его грудь и руки. Как и у Рикуса у него были заостренные уши и безволосое тело, но у него были и признаки юного жреца солнца: красные глаза и татуировка в виде багрового солнца на лбу.
— Оба, Рикус и Магнус, в порядке, — сказала Садира. — Скоро они будут здесь.
— А что случилось? — продолжал настаивать Ркард. — Если Рикус попросил о помощи, он, должно быть, столкнулся с настоящей проблемой.
— Мы можем поговорить об этом позже, сынок, — сказал Келум. У него были такие же квадратные черты лица, заостренные уши и безволосое тело, типичное для дварфов, а также красные глаза и багровая метка, с которыми родился его сын. В своих могучих руках дварф сжимал закрытый железный ящищек, который Садира попросила держать его во время заседания. — Сейчас мы должны закончить наше дело.
Келум предложил Садире коробку, которую держал в руках. — Тебе это нужно?
— Еще нет.
Садира взобралась на подиум и взглянула поверх голов своих товарищей-советников. Аристократы и темплары быстро замолчали, так как Леди Лаай и Сибриан уже стояли на кафедрах своих фракций. Но члены гильдий еще несколько мгновений препирались между собой, пока на последнюю платформу не забрался костявый, узколицый человек. Со своим закопченым фартуком кузнеца, висевшем под его могучей грудью, он выглядел так, как будто пришел на собрание прямо из своей лавки.
— Черл Биркетт будет говорить за гильдии, — объявил он. — Гар не смог придти сегодня.
— Тогда мы можем начинать, — сказал Сибриан.
Темплар поднял руку к темноте сводчатого потолка, так же сделала и Леди Лаай. Ладони были закрыты, за исключением указательных пальцев, достаточно открытых, чтобы образовать небольшой круг.
— Что вы делаете? — спросила Садира.
— Может быть ты и собрала заседание, но любой оратор имеет право вызвать вреба, — ответила Леди Лаай.
— Конечно ты не забыла об этом, — добавил Сибриан. — Эа традиция также стара, как и сам Тир.
— Я помню обычаи Собрания лучше, чем вы помните правила вежливости, — ответила Садира, в свою очередь выбрасывая руку в воздух. — Со смерти Калака всегда было так, что тот, кто созывал заседание, тот и первым получал право голоса.
Резкий визг отразился от каменных арок. Крошечная крылатая змея спустилась из-под сумерчных сводов потолка. Тварь скользнула внутрь зала, едва отличимая от мрака вокруг нее. Все в летающей змее змее было черным: кожистые крылья, огромные глаза, даже покрытое чешуей тело и хвост, усеянный шипами.
Вреб спустился к руке Садиры и закружился над ней. Она решила, что он сейчас опустится на ее палец, но внезапно его змеиный язык метнулся в направчении Сибриана. Он захлопал крыльями и полетел к темплару. Удобно свернувшись на его руке, он опустил свою крошечную головку внутрь свернутого кольцом пальца и замер.
Садира опустила руку, раздосадованная, но не обескураженная. Сейчас Сибриан будет контролировать повестку дня заседания, но вреб не даром пользовался дурной славой. Имея врожденное умение использовать Путь, он был натренирован так, что чувствовал, одобряет ли аудитория слова спикера. Когда интерес толпы ослабевал, он начинал искать новый насест на поднятых пальцах, так что контроль постоянно переходил от одного к другому.
— Садира, ты можешь объяснить нам, почему ты опоздала на заседание? — ухмыляясь спросил Сибриан.
— Возможно позже, — сказала колдунья.
Отказ отвечать на вопрос считался неуважением к собранию, но был обычной тактикой, используемой чтобы получить контроль над вребом. Если она сможет заинтересовать других советников своей речью достаточно быстро, крошечное создание покинет руку Сибриана и опустится на ее палец прежде, чем он сможет поставить на голосование порицание и попросить ее оставить заседание.
Колдунья показала жестом Ркарду подняться на подиум и встать рядом с ней, потом продолжала, — Я думаю, уважаемые советники, вам будет более интересно услышать, что этот мальчик собирается убить Дракона.
Советники приветствовали это заявление недоверчивыми смешками и грубым хохотом, но тактика колдуньи сработала. Как бы скептически они не были настроены, соверники были очень любопытны. Вреб мгновенно слетел с пальца Сибриана и перелел к Садире. Создание почти ничего не весило и, если бы не его влажные чешуйки, щекотавшие ее кожу, волшебница даже не почувствовала бы его присутствия.
Сибриан взглянул на Садиру, но не возразил. Он сам слишком часто использовал эту тактику, чтобы возмущаться. — Но все-таки, скажи нам, — насмешливо улыбаясь сказал он. — Я уверен, что уважаемые советники оценят этот жест доброй воли.
Тактика темплара оказалась весьма эффективна, подыграв скептецизму толпы до такой степени, что вреб приподнял свои черные крылья, как бы собираясь слететь с пальца Садиры.
— Возможно, тебе не жаль тратить время Собрания на жесты. Ты бы, определенно, потратил бы его и на еще много всякой ерунды, — твердо сказала Садира. — Но уверяю тебя, я никогда не делаю таких вещей.
Вреб сложил свои крылья и сунул крошечную головку в ее ладонь. Видя, что она добилась поддержки аудитории, по меньшей мере на время, Садира положила свою свободную руку на плечо юному мулу. Мальчик стоял совершенно спокойно, глядя на изменчивую толпу непоколебимым взором.
— Этот маленький мул — сын Ниивы, которую многие из вас помнят как гладиаторшу, и Келума, сына последнего ухромуса Кледа, — сказала Садира.
— Десять дней назад Ркарда посетила пара дварфов-баньши, Джо’орш и Са’рам, продолжала колдунья. — Те из вас, кто знаком с Книгой Королей Кемалока, безусловно узнали эти имена, ведь так звали двух последних рыцарей-дварфов, которые умерли прежде, чем смогли отомстить Дракону за уничтожение их города.
— И они завещали ребенку сделать то, что они не смогли — убить Дракона? — недоверчиво спросил Черл.
— Не совсем, — ответила Садира. — Они сказали, что он может убить Дракона.
— И кто слышал их, когда они это сказали? — спросила Леди Лаай.
— Я, — ответил Ркард.
Это дало возможность аристократке бросить на Садиру покровительственную усмешку. — Моя дорогая, так у тебя нет детей, ты, быть может, не знаешь, что мальчики часто воображают себе выдуманных друзей, — сказала она. — Когда мои сыновья были в таком возрасте…
— Он не выдумал Джо’орша и Са’рама, — сообщила Ниива. — Я тоже видела баньши.
— И у нас есть еще один посланник, — сказала Садира. Она подняла руку, показывая всем кольцо на ее пальце. — Прошлой ночью прибыл гонец, принесший сообщение от моего мужа.
— От которого? Агиса, Рикуса или еще кого-нибудь, о котором мы еще не слышали? — издевательски спросил Сибриан. — Или может быть дварфа?
Замечание вызвало несколько грубых смешков от тех самых педантов, которые всегда считали позором, что Садира любит двух мужчин, но ему не удалось пробудить в толпе интерес настолько, чтобы потревожить вреба.
— Это печатка Агиса, — терпеливо сказала Садира. — Вместе ней пришло сообщение, что он нашел Черную Линзу.
В первый раз за весь день в комнате воцарилась абсолютная тишина. Несмотря на все усилия Садиры и ее мужей сохранять природу Черной Линзы в тайне, они провели пять лет в поисках ее, и понемногу все вокруг узнали об этом. Так что большинство советников знали не только о том, что линза существует, но и почему Садира ищет ее. Она собиралась убить Борса, чтобы положить конец его практике забирать по тысяче рабов в год с каждого города Атхаса. Если колдунья и ее друзья преуспеют, они не только спасут неизмеримое число жизней, но они также уничтожат самую большую опасность для самого Тира: Дракон мог бы напасть на город за отказ платить этот ужасный оброк.
Наконец Ркард прервал удивленное молчание. — Джо’орш и Са’рам сказали, что я должен убить Дракона. — Мальчик обращался прямо к советникам, черезвычайно спокойный и уверенный в себе. — Но они также сказали, что мне будет нужна армия — армия людей и дварфов.
— Ополчение Кледа готово выполнить пророчество, — сказала Ниива. — После того, как я узнала предназначение своего сына, я вызвала дварфов, чтобы они днем и ночью охраняли Ркарда от покушений на его жизнь. Даже сейчас, когда мы с вами говорим, они в имении Астиклов, готовые к походу.
— И именно поэтому ты просишь приготовить легион Тира? — спросил Сибриан. — И отдать его под командование ребенка?
— Легион останется под командованием Рикуса, как обычно, — ответила Садира.
— Кстати о Рикусе, где он? — спросила Леди Лаай. — Я уверена, что все советники хотели бы услышать его мнение об этом плане, прежде чем голосовать.
Садира глубоко вздохнула, зная, что ее ответ вызовет самую настоящую бурю. Тем не менее она даже и не собиралась скрывать тот факт, что в долине появились гиганты. Советники имели право знать о любой угрозе Тиру, даже если это и означало, что ей будет тяжелее добиться того, что она хотела.
— Ну? — спросил Сибриан.
— Возвращаясь в Тир, чтобы присутствовать на заседании, Рикус и Магнус наткнулись на банду гигантов, бесчинствовавших на нашей самой новой ферме, — объяснила Садира. — Я поймала их в ловушку и теперь…
Собрание взорвалось криками потрясенных советников, вес начали кричать разом, спрашивая и переспрашивая:
— Ты имеешь в виду великанышей?
— Сколько их?
— Что они хотят?
Вреб полностью забрался в ладонь Садиры. Колдунья была уверена, что он охотно вернулся бы в свое гнездо в сводчатом потолке, но он был слишком хорошо обучен, чтобы улететь, когда оратор вызвал такое внимание.
— Тише, пожалуйста! — крикнула Садира. — Мы не сможем ничего сделать в таком шуме.
Яростные крики постепенно сменилось монотонным гулом.
Как только стало возможно говорить, а не кричать, Леди Лаай спросила, — Сколько гигантов находится здесь, и что они делают так далеко от Илового Моря?
— Их восемь, и они хотят Черную Линзу, — ответила Садира.
— Тогда, я полагаю, мы должны сказать гигантам где найти ее — прежде, чем они уничтожат нас, — сказал Сибриан.
— Я считаю, что мы не должны поступать так, — сказала Садира. — Не только потому, что это поставит под удар Агиса…
— Агис первый пожертвовал бы собой ради блага Тира, — прервала ее Леди Лаай. — Любой аристократ подтвердит это.
— Верно — если его жертва спасет Тир, — согласилась Садира. — Но не эта. Если мы не убъем Дракона…
— Мы не собираемся обсуждать эту чушь! — объявил Сибриан.
— Так что, лучше дать ему уничтожить город? — возразила Садира. — Или ты желаешь жертвовать ему каждый год тысячу жизней?
— Твоя чересчур рискованная тактика не пройдет, — сказал Сибриан. — Мы ничего не выиграем, атакуя Дракона. Да он и не был в Тире со времен смерти Калака.
— Только потому, что Тихиан платил налог тайком, по секрету, — ответила Садира.
— И чем? — засмеялся темплар. — Своими слугами и советниками?
— Мужчинами, женщинами и детьми, похищенными его работорговцами, — сказала Ниива, выступая вперед и становясь рядом с Садирой. — Они, к примеру, напали на нашу деревню четыре месяца назад.
— Как только твой грязный язык осмелился произнести такую ложь! — взорвался Сибриан. — Король освободил рабов. Он никогда…
— Он не раз поступал так, и я могу доказать это, — прервала его Садира. Она взглянула на Келума. — Открой коробку.
Дварф подчинился. Высохшая, мертвенно-пепельного цвета голова с впавшими чертами лица и потрескавшимися губами выплыла из ящика. Какое-то мгновение она помедлила в воздухе, ее желтые глаза пробежались по собранию, потом она поднялась на уровень головы Садиры.
Не веря своим глазам, советники столпились вокруг подиума волшебницы, вытянув шеи и уставясь на голову, лишенную тела. Хотя по городу и ходили слухи, что Король Тихиан держит пару голов без тела в качестве компаньонов, мало кто из них сам видел хотя бы одну из них.
— Некоторые из вас наверняка узнали доверенного слугу Тихиана, Виана, — сказала Садира. — Это он принес мне кольцо-печатку Агиса.
Виан насмешливо взглянул на собравшуюся вокруг него толпу, затем повернулся лицом к Садире. — Что ты хочешь?
Волшебница кивнула на толпу. — Расскажи им о работорговцах Тихиана.
Садира не тревожилась, что голова может не подчиниться или соврать. Виан был одним из древнейших врагов Дракона, так как Борс лишил его тела более тысячи лет назад. С этого времени голова была осуждена на жалкое существование, и ее единственным физическим удовольствием была теплая кровь. Колдунья не сомневалась, что Виан сделает все, чтобы уничтожить Дракона, даже если для этого придется выдать один из самых тщательно охраняемых секретов Тихиана.
Садира спокойно прошла через зал. Советники разделились на четыре разные группы, каждая из которых собралась вокруг подиумов, находившихся в разных четвертях помещения. В дальнем углу, освещенные лучами утреннего солнца, льющимися через окна позади них, стояли члены гильдий. В основном люди и дварфы, они были одеты в закопченые фартуки и испачканные плащи, соответствующие их разнообразным профессиям. Следующая группа состояла из свободных граждан: небрежно одетые мулы, полуэльфы, тарики, люди и вообще те, кто был рабом или нищим до освобождения Тира. Ближе ко входу стояли аристократы, носящие экзотические шелка всех сортов и цветов, а также темплары, которые украсили свои традиционые черные мантии ожерельями и булавками из драгоценной меди.
Когда Садира прошла между подиумами аристократов и темпларов, ей преградил дорогу темплар с двойным подбородком. У него была бритая голова, темные, как ее кожа, сумеречные глаза, с его жирной шеи свисала массивная серебрянная цепь.
— Садира, вот ты — наконец! — сказал он, улыбаясь ровно настолько, чтобы обнажить свои серые зубы. — Как вежливо с твой стороны придти вовремя на заседание, которое созвано по твоей просьбе.
— Если это маленькое опоздание так значительно в твоих глазах, Сибриан, я полагаю ты дашь мне пройти и мы начнем. — Садира попыталась обойти толстого темплара.
— Я думаю, мы можем извинить твое опоздание, — сказала аристократка в синем платье, выдвигаясь вперед и загораживая путь волшебнице. Она была привлекательной женщиной с серыми глазами, серебрянными волосами и патрицианским носом. Глаза леди уставились на запачканное платье Садиры, она кашлянула и добавила. — Но твое одеяние другое дело. Ты бы уже давно могла осознать, что твоя внешность отражает твое уважение к Собранию.
Садира подавила острый ответ, вертевшийся у нее на языке, подозревая, что целью благородной леди было сорвать заседание, начав бессмысленную дискуссию.
— Напротив, Леди Лаай, — сказала колдунья. — Я пришла в чем была, так как не хотела, чтобы Собрание ждало меня.
Садира шагнула между аристократкой и Сибрианом. Когда ее противники попытались не пустить ее, колдунья только хихикнула про себя, поражаясь их глупости. Когда ее чернокожее тело было наполнено мощью солнца, даже великаныш не мог преградить ей путь. Она слегка коснулась парочки, и оба отлетели, чуть не упав, к своим группам, а сама Садира пошла дальше, к свободным гражданам. Там ее уже ждали три других гостя.
— Ну, и кто эти двое? — спросила Ниива. Белокурая бывшая гладиаторша с глубокими зелеными глазами, роскошной и могучей фигурой, носила только набедренную повязку, с накидкой из зеленого шелка, наброшенной на ее плечи из уважения к Собранию.
Садира кинула презрительный взгляд на двух советников, которых она только-что отбросила в сторону. — Леди вообразила себе, что она лидер фракции аристократов в отсутствии Агиса, а темплар один из тех, кто заявляет, что говорит от имени Тихиана, — объяснила волшебница. — Посколько я попросила, чтобы легион приготовили к сегодняшнему утру, они должно быть думают, что мы собираемся искать Агиса и Тихиана. Ни один из них не хочет этого; слишком уж они наслаждаются, играя роль лидера.
— Это неважно, — прервал ее Ркард, сын Ниивы, мул. — Что с Рикусом?
Хотя ему было только шесть лет, мальчик уже был также высок, как и большинство дварфов, у него были длинные, гибкие конечности, жеткий костяк и жгуты мышц, бежавших через его грудь и руки. Как и у Рикуса у него были заостренные уши и безволосое тело, но у него были и признаки юного жреца солнца: красные глаза и татуировка в виде багрового солнца на лбу.
— Оба, Рикус и Магнус, в порядке, — сказала Садира. — Скоро они будут здесь.
— А что случилось? — продолжал настаивать Ркард. — Если Рикус попросил о помощи, он, должно быть, столкнулся с настоящей проблемой.
— Мы можем поговорить об этом позже, сынок, — сказал Келум. У него были такие же квадратные черты лица, заостренные уши и безволосое тело, типичное для дварфов, а также красные глаза и багровая метка, с которыми родился его сын. В своих могучих руках дварф сжимал закрытый железный ящищек, который Садира попросила держать его во время заседания. — Сейчас мы должны закончить наше дело.
Келум предложил Садире коробку, которую держал в руках. — Тебе это нужно?
— Еще нет.
Садира взобралась на подиум и взглянула поверх голов своих товарищей-советников. Аристократы и темплары быстро замолчали, так как Леди Лаай и Сибриан уже стояли на кафедрах своих фракций. Но члены гильдий еще несколько мгновений препирались между собой, пока на последнюю платформу не забрался костявый, узколицый человек. Со своим закопченым фартуком кузнеца, висевшем под его могучей грудью, он выглядел так, как будто пришел на собрание прямо из своей лавки.
— Черл Биркетт будет говорить за гильдии, — объявил он. — Гар не смог придти сегодня.
— Тогда мы можем начинать, — сказал Сибриан.
Темплар поднял руку к темноте сводчатого потолка, так же сделала и Леди Лаай. Ладони были закрыты, за исключением указательных пальцев, достаточно открытых, чтобы образовать небольшой круг.
— Что вы делаете? — спросила Садира.
— Может быть ты и собрала заседание, но любой оратор имеет право вызвать вреба, — ответила Леди Лаай.
— Конечно ты не забыла об этом, — добавил Сибриан. — Эа традиция также стара, как и сам Тир.
— Я помню обычаи Собрания лучше, чем вы помните правила вежливости, — ответила Садира, в свою очередь выбрасывая руку в воздух. — Со смерти Калака всегда было так, что тот, кто созывал заседание, тот и первым получал право голоса.
Резкий визг отразился от каменных арок. Крошечная крылатая змея спустилась из-под сумерчных сводов потолка. Тварь скользнула внутрь зала, едва отличимая от мрака вокруг нее. Все в летающей змее змее было черным: кожистые крылья, огромные глаза, даже покрытое чешуей тело и хвост, усеянный шипами.
Вреб спустился к руке Садиры и закружился над ней. Она решила, что он сейчас опустится на ее палец, но внезапно его змеиный язык метнулся в направчении Сибриана. Он захлопал крыльями и полетел к темплару. Удобно свернувшись на его руке, он опустил свою крошечную головку внутрь свернутого кольцом пальца и замер.
Садира опустила руку, раздосадованная, но не обескураженная. Сейчас Сибриан будет контролировать повестку дня заседания, но вреб не даром пользовался дурной славой. Имея врожденное умение использовать Путь, он был натренирован так, что чувствовал, одобряет ли аудитория слова спикера. Когда интерес толпы ослабевал, он начинал искать новый насест на поднятых пальцах, так что контроль постоянно переходил от одного к другому.
— Садира, ты можешь объяснить нам, почему ты опоздала на заседание? — ухмыляясь спросил Сибриан.
— Возможно позже, — сказала колдунья.
Отказ отвечать на вопрос считался неуважением к собранию, но был обычной тактикой, используемой чтобы получить контроль над вребом. Если она сможет заинтересовать других советников своей речью достаточно быстро, крошечное создание покинет руку Сибриана и опустится на ее палец прежде, чем он сможет поставить на голосование порицание и попросить ее оставить заседание.
Колдунья показала жестом Ркарду подняться на подиум и встать рядом с ней, потом продолжала, — Я думаю, уважаемые советники, вам будет более интересно услышать, что этот мальчик собирается убить Дракона.
Советники приветствовали это заявление недоверчивыми смешками и грубым хохотом, но тактика колдуньи сработала. Как бы скептически они не были настроены, соверники были очень любопытны. Вреб мгновенно слетел с пальца Сибриана и перелел к Садире. Создание почти ничего не весило и, если бы не его влажные чешуйки, щекотавшие ее кожу, волшебница даже не почувствовала бы его присутствия.
Сибриан взглянул на Садиру, но не возразил. Он сам слишком часто использовал эту тактику, чтобы возмущаться. — Но все-таки, скажи нам, — насмешливо улыбаясь сказал он. — Я уверен, что уважаемые советники оценят этот жест доброй воли.
Тактика темплара оказалась весьма эффективна, подыграв скептецизму толпы до такой степени, что вреб приподнял свои черные крылья, как бы собираясь слететь с пальца Садиры.
— Возможно, тебе не жаль тратить время Собрания на жесты. Ты бы, определенно, потратил бы его и на еще много всякой ерунды, — твердо сказала Садира. — Но уверяю тебя, я никогда не делаю таких вещей.
Вреб сложил свои крылья и сунул крошечную головку в ее ладонь. Видя, что она добилась поддержки аудитории, по меньшей мере на время, Садира положила свою свободную руку на плечо юному мулу. Мальчик стоял совершенно спокойно, глядя на изменчивую толпу непоколебимым взором.
— Этот маленький мул — сын Ниивы, которую многие из вас помнят как гладиаторшу, и Келума, сына последнего ухромуса Кледа, — сказала Садира.
— Десять дней назад Ркарда посетила пара дварфов-баньши, Джо’орш и Са’рам, продолжала колдунья. — Те из вас, кто знаком с Книгой Королей Кемалока, безусловно узнали эти имена, ведь так звали двух последних рыцарей-дварфов, которые умерли прежде, чем смогли отомстить Дракону за уничтожение их города.
— И они завещали ребенку сделать то, что они не смогли — убить Дракона? — недоверчиво спросил Черл.
— Не совсем, — ответила Садира. — Они сказали, что он может убить Дракона.
— И кто слышал их, когда они это сказали? — спросила Леди Лаай.
— Я, — ответил Ркард.
Это дало возможность аристократке бросить на Садиру покровительственную усмешку. — Моя дорогая, так у тебя нет детей, ты, быть может, не знаешь, что мальчики часто воображают себе выдуманных друзей, — сказала она. — Когда мои сыновья были в таком возрасте…
— Он не выдумал Джо’орша и Са’рама, — сообщила Ниива. — Я тоже видела баньши.
— И у нас есть еще один посланник, — сказала Садира. Она подняла руку, показывая всем кольцо на ее пальце. — Прошлой ночью прибыл гонец, принесший сообщение от моего мужа.
— От которого? Агиса, Рикуса или еще кого-нибудь, о котором мы еще не слышали? — издевательски спросил Сибриан. — Или может быть дварфа?
Замечание вызвало несколько грубых смешков от тех самых педантов, которые всегда считали позором, что Садира любит двух мужчин, но ему не удалось пробудить в толпе интерес настолько, чтобы потревожить вреба.
— Это печатка Агиса, — терпеливо сказала Садира. — Вместе ней пришло сообщение, что он нашел Черную Линзу.
В первый раз за весь день в комнате воцарилась абсолютная тишина. Несмотря на все усилия Садиры и ее мужей сохранять природу Черной Линзы в тайне, они провели пять лет в поисках ее, и понемногу все вокруг узнали об этом. Так что большинство советников знали не только о том, что линза существует, но и почему Садира ищет ее. Она собиралась убить Борса, чтобы положить конец его практике забирать по тысяче рабов в год с каждого города Атхаса. Если колдунья и ее друзья преуспеют, они не только спасут неизмеримое число жизней, но они также уничтожат самую большую опасность для самого Тира: Дракон мог бы напасть на город за отказ платить этот ужасный оброк.
Наконец Ркард прервал удивленное молчание. — Джо’орш и Са’рам сказали, что я должен убить Дракона. — Мальчик обращался прямо к советникам, черезвычайно спокойный и уверенный в себе. — Но они также сказали, что мне будет нужна армия — армия людей и дварфов.
— Ополчение Кледа готово выполнить пророчество, — сказала Ниива. — После того, как я узнала предназначение своего сына, я вызвала дварфов, чтобы они днем и ночью охраняли Ркарда от покушений на его жизнь. Даже сейчас, когда мы с вами говорим, они в имении Астиклов, готовые к походу.
— И именно поэтому ты просишь приготовить легион Тира? — спросил Сибриан. — И отдать его под командование ребенка?
— Легион останется под командованием Рикуса, как обычно, — ответила Садира.
— Кстати о Рикусе, где он? — спросила Леди Лаай. — Я уверена, что все советники хотели бы услышать его мнение об этом плане, прежде чем голосовать.
Садира глубоко вздохнула, зная, что ее ответ вызовет самую настоящую бурю. Тем не менее она даже и не собиралась скрывать тот факт, что в долине появились гиганты. Советники имели право знать о любой угрозе Тиру, даже если это и означало, что ей будет тяжелее добиться того, что она хотела.
— Ну? — спросил Сибриан.
— Возвращаясь в Тир, чтобы присутствовать на заседании, Рикус и Магнус наткнулись на банду гигантов, бесчинствовавших на нашей самой новой ферме, — объяснила Садира. — Я поймала их в ловушку и теперь…
Собрание взорвалось криками потрясенных советников, вес начали кричать разом, спрашивая и переспрашивая:
— Ты имеешь в виду великанышей?
— Сколько их?
— Что они хотят?
Вреб полностью забрался в ладонь Садиры. Колдунья была уверена, что он охотно вернулся бы в свое гнездо в сводчатом потолке, но он был слишком хорошо обучен, чтобы улететь, когда оратор вызвал такое внимание.
— Тише, пожалуйста! — крикнула Садира. — Мы не сможем ничего сделать в таком шуме.
Яростные крики постепенно сменилось монотонным гулом.
Как только стало возможно говорить, а не кричать, Леди Лаай спросила, — Сколько гигантов находится здесь, и что они делают так далеко от Илового Моря?
— Их восемь, и они хотят Черную Линзу, — ответила Садира.
— Тогда, я полагаю, мы должны сказать гигантам где найти ее — прежде, чем они уничтожат нас, — сказал Сибриан.
— Я считаю, что мы не должны поступать так, — сказала Садира. — Не только потому, что это поставит под удар Агиса…
— Агис первый пожертвовал бы собой ради блага Тира, — прервала ее Леди Лаай. — Любой аристократ подтвердит это.
— Верно — если его жертва спасет Тир, — согласилась Садира. — Но не эта. Если мы не убъем Дракона…
— Мы не собираемся обсуждать эту чушь! — объявил Сибриан.
— Так что, лучше дать ему уничтожить город? — возразила Садира. — Или ты желаешь жертвовать ему каждый год тысячу жизней?
— Твоя чересчур рискованная тактика не пройдет, — сказал Сибриан. — Мы ничего не выиграем, атакуя Дракона. Да он и не был в Тире со времен смерти Калака.
— Только потому, что Тихиан платил налог тайком, по секрету, — ответила Садира.
— И чем? — засмеялся темплар. — Своими слугами и советниками?
— Мужчинами, женщинами и детьми, похищенными его работорговцами, — сказала Ниива, выступая вперед и становясь рядом с Садирой. — Они, к примеру, напали на нашу деревню четыре месяца назад.
— Как только твой грязный язык осмелился произнести такую ложь! — взорвался Сибриан. — Король освободил рабов. Он никогда…
— Он не раз поступал так, и я могу доказать это, — прервала его Садира. Она взглянула на Келума. — Открой коробку.
Дварф подчинился. Высохшая, мертвенно-пепельного цвета голова с впавшими чертами лица и потрескавшимися губами выплыла из ящика. Какое-то мгновение она помедлила в воздухе, ее желтые глаза пробежались по собранию, потом она поднялась на уровень головы Садиры.
Не веря своим глазам, советники столпились вокруг подиума волшебницы, вытянув шеи и уставясь на голову, лишенную тела. Хотя по городу и ходили слухи, что Король Тихиан держит пару голов без тела в качестве компаньонов, мало кто из них сам видел хотя бы одну из них.
— Некоторые из вас наверняка узнали доверенного слугу Тихиана, Виана, — сказала Садира. — Это он принес мне кольцо-печатку Агиса.
Виан насмешливо взглянул на собравшуюся вокруг него толпу, затем повернулся лицом к Садире. — Что ты хочешь?
Волшебница кивнула на толпу. — Расскажи им о работорговцах Тихиана.
Садира не тревожилась, что голова может не подчиниться или соврать. Виан был одним из древнейших врагов Дракона, так как Борс лишил его тела более тысячи лет назад. С этого времени голова была осуждена на жалкое существование, и ее единственным физическим удовольствием была теплая кровь. Колдунья не сомневалась, что Виан сделает все, чтобы уничтожить Дракона, даже если для этого придется выдать один из самых тщательно охраняемых секретов Тихиана.