1. С «Блокиратором» работали его сослуживцы. (Точность – сорок четыре – сорок пять процентов.)
2. Состав отряда штурмующих был таков – кадровые офицеры означенной спецслужбы плюс недавно набранное пополнение. (Точность – сорок процентов.)
3. Охоту на вас объявил кто-то из верхних эшелонов власти. (Точность – тридцать два процента.) С зарубежной подачи или нет – понять не удалось.
– По данным моего источника в Брюсселе, Эйдеману сейчас не до нас, – заметил Нелюбин. – Проказа разыгралась у господина хорошего [17]. Мучается страшно, дела забросил. Правда, не стоит забывать – кроме Эйдемана, есть и другие «доброжелатели»… Продолжайте, пожалуйста.
– У меня, собственно, все, – развел руками «старший». – Дальше идет откровенный маразм.
– Какой именно? – поинтересовался я.
– За минуту до смерти Канюковский несколько раз упомянул сказочных персонажей: Кощея Бессмертного, Бабу-Ягу, Бармалея и Курочку Рябу, которую нужно зарезать в ту же ночь. В общем, в детство впал!
– Курочку Рябу, значит, – задумчиво повторил я. – То-то мне чудилось в его бормотании нечто знакомое. Правда, разобрать слов я так и не смог. Спасибо, вы постарались!.. Курочку Рябу… Зарезать в ту же ночь… Гм! А не кажется ли вам, что он подразумевал генерала Рябова?
– Что-о-о?!! – вскочил из-за стола Борис Иванович.
– Организаторы не сомневались в успехе операции. И наверняка планировали полностью управиться к середине ночи, – пояснил я. – Оставалась вторая половина… Учтите, исполнителей напичкали «Х-18-БИ», и, пока «универсальные солдаты» не превратились в растения, логично было бы использовать их на полную катушку. А служебная дача начальника «…» Управления всего в пяти километрах отсюда.
– Господи боже! – воскликнул Нелюбин. – Как я раньше не сообразил?! Вероятно, старый стал. Ночь не посплю – и голова варить перестает. – Тут генерал смерил аналитиков испепеляющим взглядом, схватил прибор связи и торопливо набрал номер прибора Рябова. – Владимир Анатольевич?.. Здравствуйте!.. Да, это я… Спасибо, нормально… А как вы?.. Ага, ага… Я имею в виду – ночь прошла спокойно?!. Слава богу!.. Да, кое-что происходит… Вы на Лукьянке?.. Тогда дождитесь меня, расскажу подробности… А где, простите, ваша семья?.. О-очень хорошо! Просто великолепно!.. Да, вы правильно поняли… Кстати, кто-нибудь из ваших охранников получил накануне посылку из дома?.. Да-а-а?!! И куда ее дели?!! Фу-у-уф!!! Срочно позвоните им, прикажите не трогать содержимое… Да, Корсаков со мной… Как обычно, на высоте!.. Сегодня вы с ним обязательно увидитесь… А сейчас извините, я вынужден прервать связь. Позвоню минут через тридцать, перед выездом…
– Один из телохранителей начальника «…» Управления получил вчера точно такую же «посылку от родных», – взмахом руки удалив аналитиков, сообщил нам Нелюбин. – Но есть гостинцы охранники не стали. Отложили на сегодняшний вечер. (У кого-то из них день рождения.) Семья Владимира Анатольевича уже два дня находится в Т-ском пансионате. В городской квартире у него ремонт. Ночует он постоянно на даче. И, соответственно, должен был умереть вслед за мной. Однако ваши действия, господа, спутали врагам карты. Вряд ли они теперь нападут на усадьбу…
– А может, и наоборот, – задумчиво молвил я.
– Обоснуйте! – потребовал Борис Иванович.
– Обосновать… Гм!.. Ну посудите сами: согласно известной поговорке снаряд в одну воронку дважды не попадает. Правильно?
Генерал кивнул.
– Вот и враги считают, что мы думаем точно так же. А стало быть, позабыв о даче Рябова, усилим меры безопасности на других направлениях возможного удара. Оттянем туда все имеющиеся ресурсы. Тут-то они и преподнесут нам «сюрприз», но… по иному сценарию! Лично я на их месте так бы и поступил.
– А как конкретно вы бы поступили?! – сощурился Нелюбин.
– Проник в усадьбу днем, уничтожил охрану, до-ждался ничего не подозревающего генерала и… сами понимаете!.. Кстати, сколько там сейчас телохранителей?
– Четверо! Остальные – с начальником Управления. Обычная практика. По-моему, вы правы, Дмитрий Олегович! – Генерал нервно заходил по кабинету, бросая короткие фразы: – На подъезде к дому Рябов свяжется со старшим караула… Ему ответят… Но голос легко сымитировать… Как при убийстве генерала Маркова с семьей [18]!.. И попадет в засаду!.. Надо действовать незамедлительно!.. Вы оба, с оставшимися людьми, спешно выдвигайтесь к усадьбе… Подкрепления дать не могу… Где-то у нас сильно «течет» [19]… И слишком много «совпадений»… База данных «зависла» в самый неподходящий момент… Ладно, мои проблемы!.. Постараюсь разобраться!.. Справитесь без поддержки?!
Мы с Логачевым синхронно кивнули.
– Хорошо. Я в вас не сомневался! – Борис Иванович остановился, взял из бара бутылку минеральной воды и налил себе полный стакан.
– Извините, а кто заменил погибшего Ильина? – направляясь с Логачевым к выходу, спросил я.
– Э-э-э… Подполковник Кораблев Юрий Иванович, доктор медицинских наук, профессор.
– Это он составлял заключения по поводу «несчастных случаев» с Бурлаковым и Головиным?!
– Вы намекаете… кхе-кхе?! – Нелюбин чуть не подавился минералкой.
– Да! Либо Кораблев не компетентен, либо… работает против нас! Присмотритесь к нему повнимательнее!
– А в качестве главного судмедэксперта я бы рекомендовал Акинфиева Андрея Васильевича, – присовокупил Логачев. – Уж он точно не предатель, а специалист каких поискать!
– Согласен! – затвердел взглядом генерал. – Спасибо за полезный совет! А теперь… Бог вам в помощь, господа офицеры!..
Усадьба Рябова, как упоминалось выше, находилась всего в пяти километрах от служебной дачи Нелюбина и точно так же располагалась на особицу от дворцов Гривенки. Правда, не столь далеко, в пределах видимости. С одной стороны к ней прилегал известный читателю лес, обступавший забор полукольцом. С другой – простирался большой пустырь с проложенной посередине асфальтовой дорогой. Летом пустырь выглядел весьма привлекательно: сочная трава, россыпи полевых цветов, порхающие над ними бабочки, деловито жужжащие пчелы… А в настоящее время представлял собой голое, унылое пространство с небольшими проплешинами нестаявшего снега. На противоположном от дачи краю его толпились роскошные особняки российской элиты…
Соблюдая полное радиомолчание, наша группа бесшумно двигалась через лес к тыльной стороне усадьбы. Если точнее, то к потайному выходу из нее, бравшему начало в подвале дома и заканчивающемуся под здоровенным дубовым пнем в пятидесяти метрах от забора. Тоннель прорыли осенью 2007 года по инициативе Рябова, который когда-то руководил созданием примерно такого же на даче покойного генерала Маркова [20]. О существовании тоннеля знал очень ограниченный круг лиц, включивший в себя вашего покорного слугу…
Днем лес казался уже не зловещим, а просто мокрым и грязным. Далеко над верхушками обнаженных деревьев проплывали клочковатые, серые тучки. Долгое время ничего особенного не происходило. «Похоже, мы их опередили! – мысленно возликовал я. – Прекрасно! Оборонять "объект" гораздо проще, чем брать его штурмом!» Однако моя радость оказалась преждевременной. До конечной цели нашего маршрута оставалось метров триста, как вдруг шедший первым Миша поднял вверх правую руку и трижды сжал кулак. На условном языке это означало – «Впереди боевое охранение противника. Приблизительно три человека». Группа моментально залегла, практически слившись с грязной почвой. И обратила взоры на Петра Васильевича. Седой богатырь указал пальцем на трех бойцов (включая Мишу) и провел по горлу ребром ладони. Понятливо кивнув, парни достали боевые ножи и, змеями заскользив вперед, в считаные секунды исчезли из поля зрения.
Отсутствовали они минут десять. Я напряженно вслушивался в тишину, но не уловил ни звука, ни шороха. «Выжидают удобного момента», – подумал я, и тут логачевцы вернулись. Каждый держал за волосы отрезанную голову!
– Зачем?! – шепнул я на ухо Васильичу. – Не проще ли просто шеи свернуть?! На фига нам подобные трофеи?
– Если выставили боевое охранение, значит, дача у них в руках. А головы пригодятся для дела, – чуть слышно ответил Логачев.
– В качестве метательных снарядов? – сострил я.
– Нет. Как фактор психологического воздействия. Вспомни «чучело», сооруженное Ерохиным осенью 2006-го [21]. Принцип тот же.
– Тогда понятно, – вздохнул я. – Топаем дальше?
– Да.
Повинуясь знаку Логачева, группа поднялась на ноги и двинулась в прежнем направлении. Сигналов Миша больше не подавал, и вскоре мы вышли к заветному пню. Приблизившись к нему (логачевцы вместе с шефом деликатно отвернулись. – Д.К.), я проверил искусно спрятанный под корой «ключ». Судя по некоторым признакам, к механизму не прикасались давно, с момента строительства тоннеля. Стало быть, врагам, невзирая на «течь» в Конторе, ничего не известно о запасном выходе. Слава Тебе Господи!..
Нащупав нужный рычажок, я опустил его вниз, потянул налево, направо и, наконец, на себя. Пень тихо сдвинулся в сторону, обнажив темное отверстие с уходящей вниз винтовой лестницей. Надев инфракрасные очки, группа вслед за мной спустилась под землю. Очутившись в подобии небольшого предбанника, я нажал неприметную кнопку в стене. Пень так же тихо встал на прежнее место.
«За мной!» – знаком показал я, делая первый шаг по сухому, выложенному плиткой коридору… Спустя короткий промежуток времени впереди показалась бетонная, глухая на вид стена. Подойдя к ней, я заглянул в умело замаскированный телескопический глазок. Ничего подозрительного не обнаружил и аккуратно нажал потайной рычаг. Кусок стены отодвинулся с легким скрипом. Один за другим мы проникли в открывшийся проход. И пока осматривались, кусок задвинулся обратно. (Механизм был устроен с таким расчетом, что «обратная тяга» срабатывала ровно через тридцать секунд.)
В почти пустом подвале пахло пылью. Наверх вела ступенчатая лестница. В углу, у груды садового инвентаря, лежали четыре мертвых охранника с иссиня-черными, чудовищно искаженными лицами. В каждом из них торчала крохотная стрелка с оперением. (У одного в щеке, у второго во лбу, у третьего и четвертого – в шее.) «Нервно-паралитический препарат мгновенного действия, – мысленно отметил я. – А антидод им не ввели. Несчастные ребята [22]!»
Я покосился на Логачева. Глаза седого богатыря заледенели. Губы сжались в узкую полоску.
– Протас, на разведку, – скомандовал он.
Боец тенью метнулся к лестнице. Отсутствовал он минут пятнадцать. За это время Миша с товарищами нанизали головы боевого охранения на половинки черенков от лопат и закрепили под подбородком у каждой миниатюрные приборчики, которые достали из разгрузок.
– Ретрансляторы, – коротко пояснил Васильич. – Они у нас заговорят в нужный момент.
– На территории четверо. Одеты так же, как убитые телохранители, и даже внешне похожи на них. Видимо, специально подобраны, – доложил вернувшийся Протас. – На крыше сарая сидел стрелок с пневматической винтовкой. Службу нес вяло, невнимательно. Я его снял броском ножа. Те, ряженые, ничего не заметили. Остальные в доме. Сколько именно, неизвестно. Удобные места для ретрансляторов – клумба в десяти метрах от дома, рыхлая земля у проходной и куча грязи левее ворот. У меня все.
Петр Васильич поразмыслил секунд двадцать и начал раздавать распоряжения:
– Корень, Лысый, Протас – уберите трупы ряженых с глаз долой. Так, чтобы из дома не заметили. Потом установите головы, укройтесь и, когда завоет волк, начинайте спектакль… Негр, Барин, Кот – перемахните через забор, прочешите ближайшие окрестности и ликвидируйте оставшиеся посты боевого охранения. Думаю, их там два: один в лесу, второй возле дороги. По исполнении передайте на шифрованной частоте слово «абзац». И контролируйте пути отхода. Ни одна здешняя тварь не должна удрать!.. Лопата, потихоньку обследуешь двор, уничтожая все постороннее о двух ногах, кроме ряженых. Но аккуратно! Ничего не должно являться на виду. Первым выходит Лопата, за ним: Негр, Барин, Кот. Поехали!
Четыре головореза бесшумно покинули подвал.
– Корень, Лысый, Протас, – спокойно продолжил Логачев. – Начнете сразу после уничтожения ряженых. Нормативное время – пять минут. Остальные – на свободную охоту. Действовать по обстоятельствам. При первой же возможности – берите «языков»… Знаю, знаю, не ваш профиль [23], но уж постарайтесь. Авось получится… Дмитрий, не желаешь ли пострелять по движущимся мишеням?
– С удовольствием – улыбнулся я.
Вместе с Васильичем мы поднялись на первый этаж и очутились в пустом вестибюле, как две капли воды похожим на нелюбинский. Только плитка на полу была другого цвета. Логачев с «валом» на изготовку остался прикрывать мне спину. А я подошел к одному из окон, аккуратно открыл и выглянул наружу…
Глава 5
2. Состав отряда штурмующих был таков – кадровые офицеры означенной спецслужбы плюс недавно набранное пополнение. (Точность – сорок процентов.)
3. Охоту на вас объявил кто-то из верхних эшелонов власти. (Точность – тридцать два процента.) С зарубежной подачи или нет – понять не удалось.
– По данным моего источника в Брюсселе, Эйдеману сейчас не до нас, – заметил Нелюбин. – Проказа разыгралась у господина хорошего [17]. Мучается страшно, дела забросил. Правда, не стоит забывать – кроме Эйдемана, есть и другие «доброжелатели»… Продолжайте, пожалуйста.
– У меня, собственно, все, – развел руками «старший». – Дальше идет откровенный маразм.
– Какой именно? – поинтересовался я.
– За минуту до смерти Канюковский несколько раз упомянул сказочных персонажей: Кощея Бессмертного, Бабу-Ягу, Бармалея и Курочку Рябу, которую нужно зарезать в ту же ночь. В общем, в детство впал!
– Курочку Рябу, значит, – задумчиво повторил я. – То-то мне чудилось в его бормотании нечто знакомое. Правда, разобрать слов я так и не смог. Спасибо, вы постарались!.. Курочку Рябу… Зарезать в ту же ночь… Гм! А не кажется ли вам, что он подразумевал генерала Рябова?
– Что-о-о?!! – вскочил из-за стола Борис Иванович.
– Организаторы не сомневались в успехе операции. И наверняка планировали полностью управиться к середине ночи, – пояснил я. – Оставалась вторая половина… Учтите, исполнителей напичкали «Х-18-БИ», и, пока «универсальные солдаты» не превратились в растения, логично было бы использовать их на полную катушку. А служебная дача начальника «…» Управления всего в пяти километрах отсюда.
– Господи боже! – воскликнул Нелюбин. – Как я раньше не сообразил?! Вероятно, старый стал. Ночь не посплю – и голова варить перестает. – Тут генерал смерил аналитиков испепеляющим взглядом, схватил прибор связи и торопливо набрал номер прибора Рябова. – Владимир Анатольевич?.. Здравствуйте!.. Да, это я… Спасибо, нормально… А как вы?.. Ага, ага… Я имею в виду – ночь прошла спокойно?!. Слава богу!.. Да, кое-что происходит… Вы на Лукьянке?.. Тогда дождитесь меня, расскажу подробности… А где, простите, ваша семья?.. О-очень хорошо! Просто великолепно!.. Да, вы правильно поняли… Кстати, кто-нибудь из ваших охранников получил накануне посылку из дома?.. Да-а-а?!! И куда ее дели?!! Фу-у-уф!!! Срочно позвоните им, прикажите не трогать содержимое… Да, Корсаков со мной… Как обычно, на высоте!.. Сегодня вы с ним обязательно увидитесь… А сейчас извините, я вынужден прервать связь. Позвоню минут через тридцать, перед выездом…
– Один из телохранителей начальника «…» Управления получил вчера точно такую же «посылку от родных», – взмахом руки удалив аналитиков, сообщил нам Нелюбин. – Но есть гостинцы охранники не стали. Отложили на сегодняшний вечер. (У кого-то из них день рождения.) Семья Владимира Анатольевича уже два дня находится в Т-ском пансионате. В городской квартире у него ремонт. Ночует он постоянно на даче. И, соответственно, должен был умереть вслед за мной. Однако ваши действия, господа, спутали врагам карты. Вряд ли они теперь нападут на усадьбу…
– А может, и наоборот, – задумчиво молвил я.
– Обоснуйте! – потребовал Борис Иванович.
– Обосновать… Гм!.. Ну посудите сами: согласно известной поговорке снаряд в одну воронку дважды не попадает. Правильно?
Генерал кивнул.
– Вот и враги считают, что мы думаем точно так же. А стало быть, позабыв о даче Рябова, усилим меры безопасности на других направлениях возможного удара. Оттянем туда все имеющиеся ресурсы. Тут-то они и преподнесут нам «сюрприз», но… по иному сценарию! Лично я на их месте так бы и поступил.
– А как конкретно вы бы поступили?! – сощурился Нелюбин.
– Проник в усадьбу днем, уничтожил охрану, до-ждался ничего не подозревающего генерала и… сами понимаете!.. Кстати, сколько там сейчас телохранителей?
– Четверо! Остальные – с начальником Управления. Обычная практика. По-моему, вы правы, Дмитрий Олегович! – Генерал нервно заходил по кабинету, бросая короткие фразы: – На подъезде к дому Рябов свяжется со старшим караула… Ему ответят… Но голос легко сымитировать… Как при убийстве генерала Маркова с семьей [18]!.. И попадет в засаду!.. Надо действовать незамедлительно!.. Вы оба, с оставшимися людьми, спешно выдвигайтесь к усадьбе… Подкрепления дать не могу… Где-то у нас сильно «течет» [19]… И слишком много «совпадений»… База данных «зависла» в самый неподходящий момент… Ладно, мои проблемы!.. Постараюсь разобраться!.. Справитесь без поддержки?!
Мы с Логачевым синхронно кивнули.
– Хорошо. Я в вас не сомневался! – Борис Иванович остановился, взял из бара бутылку минеральной воды и налил себе полный стакан.
– Извините, а кто заменил погибшего Ильина? – направляясь с Логачевым к выходу, спросил я.
– Э-э-э… Подполковник Кораблев Юрий Иванович, доктор медицинских наук, профессор.
– Это он составлял заключения по поводу «несчастных случаев» с Бурлаковым и Головиным?!
– Вы намекаете… кхе-кхе?! – Нелюбин чуть не подавился минералкой.
– Да! Либо Кораблев не компетентен, либо… работает против нас! Присмотритесь к нему повнимательнее!
– А в качестве главного судмедэксперта я бы рекомендовал Акинфиева Андрея Васильевича, – присовокупил Логачев. – Уж он точно не предатель, а специалист каких поискать!
– Согласен! – затвердел взглядом генерал. – Спасибо за полезный совет! А теперь… Бог вам в помощь, господа офицеры!..
* * *
Усадьба Рябова, как упоминалось выше, находилась всего в пяти километрах от служебной дачи Нелюбина и точно так же располагалась на особицу от дворцов Гривенки. Правда, не столь далеко, в пределах видимости. С одной стороны к ней прилегал известный читателю лес, обступавший забор полукольцом. С другой – простирался большой пустырь с проложенной посередине асфальтовой дорогой. Летом пустырь выглядел весьма привлекательно: сочная трава, россыпи полевых цветов, порхающие над ними бабочки, деловито жужжащие пчелы… А в настоящее время представлял собой голое, унылое пространство с небольшими проплешинами нестаявшего снега. На противоположном от дачи краю его толпились роскошные особняки российской элиты…
Соблюдая полное радиомолчание, наша группа бесшумно двигалась через лес к тыльной стороне усадьбы. Если точнее, то к потайному выходу из нее, бравшему начало в подвале дома и заканчивающемуся под здоровенным дубовым пнем в пятидесяти метрах от забора. Тоннель прорыли осенью 2007 года по инициативе Рябова, который когда-то руководил созданием примерно такого же на даче покойного генерала Маркова [20]. О существовании тоннеля знал очень ограниченный круг лиц, включивший в себя вашего покорного слугу…
Днем лес казался уже не зловещим, а просто мокрым и грязным. Далеко над верхушками обнаженных деревьев проплывали клочковатые, серые тучки. Долгое время ничего особенного не происходило. «Похоже, мы их опередили! – мысленно возликовал я. – Прекрасно! Оборонять "объект" гораздо проще, чем брать его штурмом!» Однако моя радость оказалась преждевременной. До конечной цели нашего маршрута оставалось метров триста, как вдруг шедший первым Миша поднял вверх правую руку и трижды сжал кулак. На условном языке это означало – «Впереди боевое охранение противника. Приблизительно три человека». Группа моментально залегла, практически слившись с грязной почвой. И обратила взоры на Петра Васильевича. Седой богатырь указал пальцем на трех бойцов (включая Мишу) и провел по горлу ребром ладони. Понятливо кивнув, парни достали боевые ножи и, змеями заскользив вперед, в считаные секунды исчезли из поля зрения.
Отсутствовали они минут десять. Я напряженно вслушивался в тишину, но не уловил ни звука, ни шороха. «Выжидают удобного момента», – подумал я, и тут логачевцы вернулись. Каждый держал за волосы отрезанную голову!
– Зачем?! – шепнул я на ухо Васильичу. – Не проще ли просто шеи свернуть?! На фига нам подобные трофеи?
– Если выставили боевое охранение, значит, дача у них в руках. А головы пригодятся для дела, – чуть слышно ответил Логачев.
– В качестве метательных снарядов? – сострил я.
– Нет. Как фактор психологического воздействия. Вспомни «чучело», сооруженное Ерохиным осенью 2006-го [21]. Принцип тот же.
– Тогда понятно, – вздохнул я. – Топаем дальше?
– Да.
Повинуясь знаку Логачева, группа поднялась на ноги и двинулась в прежнем направлении. Сигналов Миша больше не подавал, и вскоре мы вышли к заветному пню. Приблизившись к нему (логачевцы вместе с шефом деликатно отвернулись. – Д.К.), я проверил искусно спрятанный под корой «ключ». Судя по некоторым признакам, к механизму не прикасались давно, с момента строительства тоннеля. Стало быть, врагам, невзирая на «течь» в Конторе, ничего не известно о запасном выходе. Слава Тебе Господи!..
Нащупав нужный рычажок, я опустил его вниз, потянул налево, направо и, наконец, на себя. Пень тихо сдвинулся в сторону, обнажив темное отверстие с уходящей вниз винтовой лестницей. Надев инфракрасные очки, группа вслед за мной спустилась под землю. Очутившись в подобии небольшого предбанника, я нажал неприметную кнопку в стене. Пень так же тихо встал на прежнее место.
«За мной!» – знаком показал я, делая первый шаг по сухому, выложенному плиткой коридору… Спустя короткий промежуток времени впереди показалась бетонная, глухая на вид стена. Подойдя к ней, я заглянул в умело замаскированный телескопический глазок. Ничего подозрительного не обнаружил и аккуратно нажал потайной рычаг. Кусок стены отодвинулся с легким скрипом. Один за другим мы проникли в открывшийся проход. И пока осматривались, кусок задвинулся обратно. (Механизм был устроен с таким расчетом, что «обратная тяга» срабатывала ровно через тридцать секунд.)
В почти пустом подвале пахло пылью. Наверх вела ступенчатая лестница. В углу, у груды садового инвентаря, лежали четыре мертвых охранника с иссиня-черными, чудовищно искаженными лицами. В каждом из них торчала крохотная стрелка с оперением. (У одного в щеке, у второго во лбу, у третьего и четвертого – в шее.) «Нервно-паралитический препарат мгновенного действия, – мысленно отметил я. – А антидод им не ввели. Несчастные ребята [22]!»
Я покосился на Логачева. Глаза седого богатыря заледенели. Губы сжались в узкую полоску.
– Протас, на разведку, – скомандовал он.
Боец тенью метнулся к лестнице. Отсутствовал он минут пятнадцать. За это время Миша с товарищами нанизали головы боевого охранения на половинки черенков от лопат и закрепили под подбородком у каждой миниатюрные приборчики, которые достали из разгрузок.
– Ретрансляторы, – коротко пояснил Васильич. – Они у нас заговорят в нужный момент.
– На территории четверо. Одеты так же, как убитые телохранители, и даже внешне похожи на них. Видимо, специально подобраны, – доложил вернувшийся Протас. – На крыше сарая сидел стрелок с пневматической винтовкой. Службу нес вяло, невнимательно. Я его снял броском ножа. Те, ряженые, ничего не заметили. Остальные в доме. Сколько именно, неизвестно. Удобные места для ретрансляторов – клумба в десяти метрах от дома, рыхлая земля у проходной и куча грязи левее ворот. У меня все.
Петр Васильич поразмыслил секунд двадцать и начал раздавать распоряжения:
– Корень, Лысый, Протас – уберите трупы ряженых с глаз долой. Так, чтобы из дома не заметили. Потом установите головы, укройтесь и, когда завоет волк, начинайте спектакль… Негр, Барин, Кот – перемахните через забор, прочешите ближайшие окрестности и ликвидируйте оставшиеся посты боевого охранения. Думаю, их там два: один в лесу, второй возле дороги. По исполнении передайте на шифрованной частоте слово «абзац». И контролируйте пути отхода. Ни одна здешняя тварь не должна удрать!.. Лопата, потихоньку обследуешь двор, уничтожая все постороннее о двух ногах, кроме ряженых. Но аккуратно! Ничего не должно являться на виду. Первым выходит Лопата, за ним: Негр, Барин, Кот. Поехали!
Четыре головореза бесшумно покинули подвал.
– Корень, Лысый, Протас, – спокойно продолжил Логачев. – Начнете сразу после уничтожения ряженых. Нормативное время – пять минут. Остальные – на свободную охоту. Действовать по обстоятельствам. При первой же возможности – берите «языков»… Знаю, знаю, не ваш профиль [23], но уж постарайтесь. Авось получится… Дмитрий, не желаешь ли пострелять по движущимся мишеням?
– С удовольствием – улыбнулся я.
Вместе с Васильичем мы поднялись на первый этаж и очутились в пустом вестибюле, как две капли воды похожим на нелюбинский. Только плитка на полу была другого цвета. Логачев с «валом» на изготовку остался прикрывать мне спину. А я подошел к одному из окон, аккуратно открыл и выглянул наружу…
Глава 5
«Ряженые» вели себя довольно беспечно. Закинув за спину «валы», они прогуливались по двору, не обращая внимания ни на дом, ни на ворота, ни на забор. Подобное поведение меня не удивляло. Нападения лже-охранники не опасались (оно уже состоялось!), а до приезда Рябова оставалось не менее трех часов. Тем более что начальник Управления должен был сообщить по рации о своем приближении… Внешне подменыши и впрямь сильно смахивали на лежащих в подвале бедолаг. Вернее, почти не отличались от них! (Подобрали похожих, хорошенько загримировали…) Теперь не оставалось сомнений – враги располагают исчерпывающей информацией о намеченных жертвах и, как пить дать, имеют мощную поддержку в Конторе. Или… сами работают в ней! По крайней мере, их руководство. Более вероятен второй вариант. За минувшие четыре года мы здорово потрепали «противоположный полюс»
[24]в ФСБ: выбили много ключевых фигур, вынудили оставшихся уйти в подполье. А вот теперь он восстал, как феникс из пепла, и начал активно действовать… Странно!!! Нам ведь удалось предотвратить попытку государственного переворота в начале 2008 года, не допустить к рулю управления страной западных марионеток
[25]. По идее, наш полюс на самом верху, пользуясь победой, должен был провести большую зачистку масонских ставленников на всех уровнях (в первую очередь в спецслужбах). Но «чистить» начали почему-то нас! Либо это последняя агония издыхающего монстра, либо…
Т-р-р… – стрекотнуло за спиной.
Обернувшись, я увидел, как Логачев подхватывает тело усатого мужика в камуфляже с «валом» через плечо. То ли «усатый» собирался проверить подменышей, то ли просто захотел подышать свежим воздухом. Так или иначе он без опаски спустился вниз и моментально получил три пули в грудь.
– Не канителься, Дмитрий! Время поджимает! – прошипел Васильич, передавая труп одному из головорезов, дежурившему на верхушке подвальной лестницы. Ничего не ответив, я вновь припал к оптическому прицелу «вала» и… вздрогнул от радости. Во дворе произошло следующее.
«Ряженые», вероятно со скуки, сошлись вместе у того самого сарая, на крыше которого примостился упоминавшийся ранее стрелок… (Кстати, его тела там уже не было. Не иначе, Лопата расстарался. – Д.К.)…И перебрасывались гнусными, богохульными анекдотами. Ветер дул в мою сторону, я отлично их слышал, но цитировать не буду. Язык не поворачивается! Зато встали они о-очень удачно: небольшой тесной кучкой. И роста оказались примерно одинакового. В общем – лучше не придумаешь!
Т-р-р-р-р-р… – прицельной очередью я снес черепа «великолепной четверке», отошел от окна и шепнул Логачеву:
– Подменыши по нулям. Лежат компактно возле сарая.
Поблагодарив меня кивком головы, седой богатырь что-то прошелестел в подвал, и мимо нас промелькнули три тени. (Корень, Лысый, Протас – отправились выполнять свою часть задания.)
– Наши действия? – тронул я за плечо Васильича.
– Спускаемся в подвал, ждем начала спектакля.
– А давай в той комнатушке? – указал я на дверь в стене. – Оттуда можно контролировать и дом, и вестибюль. К тому же не стоит сосредотачиваться всем в одном месте. Мало ли…
– Ты прав, – согласился Логачев. – Только закрой окно, из которого стрелял. Враги наверху могут почуять новый сквознячок и… сам понимаешь!
– Понимаю, – я подошел к окну и… обалдел. Мертвецы у сарая исчезли. Правда, не совсем бесследно. Там, где они недавно лежали, осталась большая лужа крови, с плавающими в ней ошметками мозгового вещества. А в упомянутых ранее местах торчали из земли головы боевого охранения «№ 1»: с бледными, перекошенными физиономиями, с остекленевшими глазами, с запекшейся на губах кровавой пеной…
«Отлично натаскал подчиненных Васильич. Молниеносно сработали! – уважительно подумал я. – Хотя… по-иному и быть не могло! Методика его обучения не оставляет выбора. Или станешь мастером своего дела, или загоняет до смерти. На собственной шкуре испытал» [26]. Аккуратно прикрыв оконные створки, я прошел в комнату отдыха охраны, где уже устроился Логачев. Она представляла собой просторное помещение, чем-то напоминающее казарму. Двенадцать армейских коек с тумбочками в изголовье. Стол, портативный цветной телевизор с DVD-плеером. Чистенькие занавесочки на окнах… На столе рядом с телевизором стояла злополучная посылка (нераспечатанная). На упаковке красовался фиолетовый штемпель – «в/ч 11303».
– Этот «конец» обрублен наглухо, – перехватив мой взгляд, проворчал Петр Васильевич.
Оставив дверь распахнутой настежь, он открыл форточку, издал протяжный волчий вой и тут же взял на прицел вестибюль. А я прильнул к одному из окон, желая полюбоваться обещанным «спектаклем».
– Холодно!.. Тесно!.. Вытащите из могилы! – гнусаво, страшно, не по-человечьи заорала голова на клумбе… (Как я узнал позже, приборы логачевцев, посылавшие звук в ретрансляторы, специально искажали голоса. – Д.К.)
– Помоги-и-ите!.. Черти за ноги тянут!!! – вторила ей башка у проходной.
А третья из кучи грязи разразилась истеричными рыданиями, причитая в перерывах:
– В говне утопаю!.. Не хочу в одиночку!!! Давайте вместе со мной!!!
В следующий миг в кармане у Васильича пискнул прибор связи.
– Абзац, – выслушав короткое сообщение, повторил седой богатырь. – Осталось разделаться с ними, – он указал на потолок.
В доме между тем поднялась паника. Наверху послышались крики, беготня, шум роняемой мебели. Несколько человек высунулись из окон и тут же пали жертвами бесшумных выстрелов логачевских головорезов. Паника усилилась. Кто-то пронзительно, по-бабьи, завизжал, но почти сразу перешел на длинный хрип. Очевидно, по горлу получил.
– Как тебе психологическое давление? – улыбнулся Логачев. В ответ я лишь развел руками и восхищенно цокнул языком.
Если проанализировать ситуацию, то фокус с «говорящими» останками по эффективности даже превосходил ерохинское «чучело». Судите сами: типы, захватившие дачу Рябова, чувствовали себя хозяевами положения. Они (по их мнению) опережали нас на несколько ходов. Всех кругом перехитрили, обманули и приготовили отменную ловушку для начальника «…» Управления. Во дворе охрана, как две капли воды похожая на настоящую. Снаружи – группы боевого охранения. Дом и окрестности под полным контролем. О любом подозрительном перемещении вблизи усадьбы будет тот час же доложено. В общем, можно расслабиться и посмеиваясь ждать – когда генерал сунет шею в петлю. И вдруг ситуация резко меняется! Каким-то непонятным, мистическим образом… «Ряженые», спокойно гулявшие по территории, внезапно пропадают. Вместо них – здоровенная лужа крови. Стрелка на сарае тоже нет. Они вызывают посты боевого охранения, но те молчат… кроме одного. Но лучше бы его вовсе не было! Торчащие из земли, орущие дурными голосами головы мертвецов – зрелище, согласитесь, еще то. Те, кто сунулся посмотреть на «крикунов», мгновенно умерли. И, главное, полная неясность, абсурдность происходящего. Где враг?!! Откуда он взялся?!! С кем воевать?!! Вот отсюда и паника…
Т-р-р… т-р-р… т-р-р… – Логачев срезал короткими очередями трех выскочивших в вестибюль мужиков: перепуганных, растрепанных, с ошалевшими глазами.
Шум наверху стих. Видимо, наши противники успели оправиться от первоначального шока. Из мансарды «заработал» снайпер. Первыми двумя выстрелами он разнес головы на клумбе и у проходной. А третьего сделать не успел, схлопотав пулю (как позже выяснилось, в лоб) от кого-то из логачевцев. Башка в грязи перестала рыдать и принялась скрипуче обличать былых соратников:
– Своих мочите, суки рваные?!. Давайте!!! Смелее!!! Те, кто нас убил, вам не по зубам!!! Невозможно сражаться с потусторонними сущностями!!!
– Жути нагнали достаточно. Идем, – тронул меня за рукав Петр Васильевич. Вслед за ним я выскочил в вестибюль. Одновременно с нами там появились трое головорезов, прятавшихся в подвале.
Лестница поднималась на второй этаж прямо, без поворотов и выходила сразу в коридор.
– Давай, Химик, – скомандовал Логачев.
Один из бойцов широко размахнулся и метнул наверх светошумовую гранату. В коридоре мощно громыхнуло. Не дожидаясь дальнейших приказов, головорезы рванули туда, перепрыгивая через ступеньки. Я оказался оттесненным в конец и, заслышав скупые строчки «валов», запоздало простонал:
– Пле-е-е-енные-е!!!
Однако мой призыв остался без внимания. Чего с них взять? Чистильщики!!! Впрочем… я сам не многим лучше! Прошлое не перечеркнешь [27]. Влетев последним в злополучный коридор, я увидел четыре вооруженных трупа в живописных позах. Логачева с подчиненными там уже не было. А об их присутствии на втором этаже красноречиво свидетельствовали стоны и крики умирающих, доносившиеся из некоторых комнат. Судя по всему, зачистка близилась к завершению.
«Финита ля комедия. И ни одного "языка". Вот так всегда!» – тоскливо вздохнул я, без опаски зашел в гостиную (пить захотелось) и, лишь благодаря выработанному годами рефлексу, сумел заблокировать молниеносный тычок ножом в живот. И тут же (опять рефлекторно) ответил хлестким кен-гери [28]в пах. Противник ловко защитился согнутым коленом и полоснул меня по глазам. Низко присев, я пропустил остро заточенное лезвие над макушкой. Выпрямляясь, саданул его основанием ладони в грудную клетку, поймал атакующую конечность и нажатием на болевую точку заставил выронить нож.
– Твою мать! – ругнулся он, нанося с другой руки боковой в челюсть. Погасив удар накладной ладони на бицепс, я попробовал скрутить его болевым приемом, однако потенциальный «язык» по-змеиному вывернулся (отлично подготовлен, собака! – Д.К.), отскочил назад и сунул ладонь за пазуху. Во избежание неприятного «сюрприза» я метнулся ему в ноги, повалил на пол и… чуть не попался на удушающий захват. Сукин сын владел боевым самбо не хуже меня самого, в том числе и секретным разделом…
Если в этом виде единоборств силы равны, то в реальном бою лучше не рисковать. «Двухсотым» станешь. Однозначно! Жаль, что Логачева рядом не было. Он-то «спеленал» бы засранца без особых проблем. Но я не Логачев. Куда там! А счет шел на доли секунды. Поэтому взять противника живым не представлялось возможным. Пришлось работать на уничтожение…
Жилистая рука рванулась к особой точке на моем туловище с намерением остановить сердце. Я перехватил ее в районе локтя, дернул на себя (одновременно закручивая в сторону) и нанес колющий удар кончиками пальцев в открывшееся на миг горло. Послышался легкий треск разодранной тряпки. Противник прекратил сопротивление, попытался судорожно вздохнуть: раз… другой… третий… Обмяк и задрыгался в агонии. На губах у него выступила пена. «Поломаны горловые хрящи. "Двухсотый"» – мысленно отметил я, поднимаясь на ноги и осматривая поврежденного врага.
Мужчина лет сорока, с ничем не примечательным лицом, одетый в хорошо пошитый, гражданский костюм. Не иначе кто-то из начальства!
– Блин горелый! – досадливо поморщился я и сварливо обратился к мертвецу: – Угораздило ж тебя, гада, пойти со мной в рукопашную! Лучше б ты напал на Васильича! Тогда б пожил немного дольше. По крайней мере, до завершения наркодопроса!
Выплеснув таким образом эмоции, я тщательно обыскал труп. Ни документов, ни нательного жетона при нем не оказалось. Только пистолет в застегнутой плечевой кобуре да кубическая табакерка во внутреннем кармане пиджака. Размером три на три сантиметра, с золотым вензелем на крышке. Осторожно открыв ее, я проверил содержимое. Ага! Вон он, тот «сюрприз»! Так называемая «индийская смесь». [29]
Опасная штуковина!.. Интересно, почему он не воспользовался огнестрельным оружием? Хотел покромсать меня ножом, отвести душу напоследок?! Или… Впрочем, гадать – занятие пустое, а у покойника не спросишь…
Механически положив табакерку в карман, я горестно вздохнул, покинул гостиную и в коридоре столкнулся с Петром Васильевичем. Седой богатырь лоснился от сдержанного самодовольства. Как кот, передушивший всех мышей в доме.
Т-р-р… – стрекотнуло за спиной.
Обернувшись, я увидел, как Логачев подхватывает тело усатого мужика в камуфляже с «валом» через плечо. То ли «усатый» собирался проверить подменышей, то ли просто захотел подышать свежим воздухом. Так или иначе он без опаски спустился вниз и моментально получил три пули в грудь.
– Не канителься, Дмитрий! Время поджимает! – прошипел Васильич, передавая труп одному из головорезов, дежурившему на верхушке подвальной лестницы. Ничего не ответив, я вновь припал к оптическому прицелу «вала» и… вздрогнул от радости. Во дворе произошло следующее.
«Ряженые», вероятно со скуки, сошлись вместе у того самого сарая, на крыше которого примостился упоминавшийся ранее стрелок… (Кстати, его тела там уже не было. Не иначе, Лопата расстарался. – Д.К.)…И перебрасывались гнусными, богохульными анекдотами. Ветер дул в мою сторону, я отлично их слышал, но цитировать не буду. Язык не поворачивается! Зато встали они о-очень удачно: небольшой тесной кучкой. И роста оказались примерно одинакового. В общем – лучше не придумаешь!
Т-р-р-р-р-р… – прицельной очередью я снес черепа «великолепной четверке», отошел от окна и шепнул Логачеву:
– Подменыши по нулям. Лежат компактно возле сарая.
Поблагодарив меня кивком головы, седой богатырь что-то прошелестел в подвал, и мимо нас промелькнули три тени. (Корень, Лысый, Протас – отправились выполнять свою часть задания.)
– Наши действия? – тронул я за плечо Васильича.
– Спускаемся в подвал, ждем начала спектакля.
– А давай в той комнатушке? – указал я на дверь в стене. – Оттуда можно контролировать и дом, и вестибюль. К тому же не стоит сосредотачиваться всем в одном месте. Мало ли…
– Ты прав, – согласился Логачев. – Только закрой окно, из которого стрелял. Враги наверху могут почуять новый сквознячок и… сам понимаешь!
– Понимаю, – я подошел к окну и… обалдел. Мертвецы у сарая исчезли. Правда, не совсем бесследно. Там, где они недавно лежали, осталась большая лужа крови, с плавающими в ней ошметками мозгового вещества. А в упомянутых ранее местах торчали из земли головы боевого охранения «№ 1»: с бледными, перекошенными физиономиями, с остекленевшими глазами, с запекшейся на губах кровавой пеной…
«Отлично натаскал подчиненных Васильич. Молниеносно сработали! – уважительно подумал я. – Хотя… по-иному и быть не могло! Методика его обучения не оставляет выбора. Или станешь мастером своего дела, или загоняет до смерти. На собственной шкуре испытал» [26]. Аккуратно прикрыв оконные створки, я прошел в комнату отдыха охраны, где уже устроился Логачев. Она представляла собой просторное помещение, чем-то напоминающее казарму. Двенадцать армейских коек с тумбочками в изголовье. Стол, портативный цветной телевизор с DVD-плеером. Чистенькие занавесочки на окнах… На столе рядом с телевизором стояла злополучная посылка (нераспечатанная). На упаковке красовался фиолетовый штемпель – «в/ч 11303».
– Этот «конец» обрублен наглухо, – перехватив мой взгляд, проворчал Петр Васильевич.
Оставив дверь распахнутой настежь, он открыл форточку, издал протяжный волчий вой и тут же взял на прицел вестибюль. А я прильнул к одному из окон, желая полюбоваться обещанным «спектаклем».
– Холодно!.. Тесно!.. Вытащите из могилы! – гнусаво, страшно, не по-человечьи заорала голова на клумбе… (Как я узнал позже, приборы логачевцев, посылавшие звук в ретрансляторы, специально искажали голоса. – Д.К.)
– Помоги-и-ите!.. Черти за ноги тянут!!! – вторила ей башка у проходной.
А третья из кучи грязи разразилась истеричными рыданиями, причитая в перерывах:
– В говне утопаю!.. Не хочу в одиночку!!! Давайте вместе со мной!!!
В следующий миг в кармане у Васильича пискнул прибор связи.
– Абзац, – выслушав короткое сообщение, повторил седой богатырь. – Осталось разделаться с ними, – он указал на потолок.
В доме между тем поднялась паника. Наверху послышались крики, беготня, шум роняемой мебели. Несколько человек высунулись из окон и тут же пали жертвами бесшумных выстрелов логачевских головорезов. Паника усилилась. Кто-то пронзительно, по-бабьи, завизжал, но почти сразу перешел на длинный хрип. Очевидно, по горлу получил.
– Как тебе психологическое давление? – улыбнулся Логачев. В ответ я лишь развел руками и восхищенно цокнул языком.
Если проанализировать ситуацию, то фокус с «говорящими» останками по эффективности даже превосходил ерохинское «чучело». Судите сами: типы, захватившие дачу Рябова, чувствовали себя хозяевами положения. Они (по их мнению) опережали нас на несколько ходов. Всех кругом перехитрили, обманули и приготовили отменную ловушку для начальника «…» Управления. Во дворе охрана, как две капли воды похожая на настоящую. Снаружи – группы боевого охранения. Дом и окрестности под полным контролем. О любом подозрительном перемещении вблизи усадьбы будет тот час же доложено. В общем, можно расслабиться и посмеиваясь ждать – когда генерал сунет шею в петлю. И вдруг ситуация резко меняется! Каким-то непонятным, мистическим образом… «Ряженые», спокойно гулявшие по территории, внезапно пропадают. Вместо них – здоровенная лужа крови. Стрелка на сарае тоже нет. Они вызывают посты боевого охранения, но те молчат… кроме одного. Но лучше бы его вовсе не было! Торчащие из земли, орущие дурными голосами головы мертвецов – зрелище, согласитесь, еще то. Те, кто сунулся посмотреть на «крикунов», мгновенно умерли. И, главное, полная неясность, абсурдность происходящего. Где враг?!! Откуда он взялся?!! С кем воевать?!! Вот отсюда и паника…
Т-р-р… т-р-р… т-р-р… – Логачев срезал короткими очередями трех выскочивших в вестибюль мужиков: перепуганных, растрепанных, с ошалевшими глазами.
Шум наверху стих. Видимо, наши противники успели оправиться от первоначального шока. Из мансарды «заработал» снайпер. Первыми двумя выстрелами он разнес головы на клумбе и у проходной. А третьего сделать не успел, схлопотав пулю (как позже выяснилось, в лоб) от кого-то из логачевцев. Башка в грязи перестала рыдать и принялась скрипуче обличать былых соратников:
– Своих мочите, суки рваные?!. Давайте!!! Смелее!!! Те, кто нас убил, вам не по зубам!!! Невозможно сражаться с потусторонними сущностями!!!
– Жути нагнали достаточно. Идем, – тронул меня за рукав Петр Васильевич. Вслед за ним я выскочил в вестибюль. Одновременно с нами там появились трое головорезов, прятавшихся в подвале.
Лестница поднималась на второй этаж прямо, без поворотов и выходила сразу в коридор.
– Давай, Химик, – скомандовал Логачев.
Один из бойцов широко размахнулся и метнул наверх светошумовую гранату. В коридоре мощно громыхнуло. Не дожидаясь дальнейших приказов, головорезы рванули туда, перепрыгивая через ступеньки. Я оказался оттесненным в конец и, заслышав скупые строчки «валов», запоздало простонал:
– Пле-е-е-енные-е!!!
Однако мой призыв остался без внимания. Чего с них взять? Чистильщики!!! Впрочем… я сам не многим лучше! Прошлое не перечеркнешь [27]. Влетев последним в злополучный коридор, я увидел четыре вооруженных трупа в живописных позах. Логачева с подчиненными там уже не было. А об их присутствии на втором этаже красноречиво свидетельствовали стоны и крики умирающих, доносившиеся из некоторых комнат. Судя по всему, зачистка близилась к завершению.
«Финита ля комедия. И ни одного "языка". Вот так всегда!» – тоскливо вздохнул я, без опаски зашел в гостиную (пить захотелось) и, лишь благодаря выработанному годами рефлексу, сумел заблокировать молниеносный тычок ножом в живот. И тут же (опять рефлекторно) ответил хлестким кен-гери [28]в пах. Противник ловко защитился согнутым коленом и полоснул меня по глазам. Низко присев, я пропустил остро заточенное лезвие над макушкой. Выпрямляясь, саданул его основанием ладони в грудную клетку, поймал атакующую конечность и нажатием на болевую точку заставил выронить нож.
– Твою мать! – ругнулся он, нанося с другой руки боковой в челюсть. Погасив удар накладной ладони на бицепс, я попробовал скрутить его болевым приемом, однако потенциальный «язык» по-змеиному вывернулся (отлично подготовлен, собака! – Д.К.), отскочил назад и сунул ладонь за пазуху. Во избежание неприятного «сюрприза» я метнулся ему в ноги, повалил на пол и… чуть не попался на удушающий захват. Сукин сын владел боевым самбо не хуже меня самого, в том числе и секретным разделом…
Если в этом виде единоборств силы равны, то в реальном бою лучше не рисковать. «Двухсотым» станешь. Однозначно! Жаль, что Логачева рядом не было. Он-то «спеленал» бы засранца без особых проблем. Но я не Логачев. Куда там! А счет шел на доли секунды. Поэтому взять противника живым не представлялось возможным. Пришлось работать на уничтожение…
Жилистая рука рванулась к особой точке на моем туловище с намерением остановить сердце. Я перехватил ее в районе локтя, дернул на себя (одновременно закручивая в сторону) и нанес колющий удар кончиками пальцев в открывшееся на миг горло. Послышался легкий треск разодранной тряпки. Противник прекратил сопротивление, попытался судорожно вздохнуть: раз… другой… третий… Обмяк и задрыгался в агонии. На губах у него выступила пена. «Поломаны горловые хрящи. "Двухсотый"» – мысленно отметил я, поднимаясь на ноги и осматривая поврежденного врага.
Мужчина лет сорока, с ничем не примечательным лицом, одетый в хорошо пошитый, гражданский костюм. Не иначе кто-то из начальства!
– Блин горелый! – досадливо поморщился я и сварливо обратился к мертвецу: – Угораздило ж тебя, гада, пойти со мной в рукопашную! Лучше б ты напал на Васильича! Тогда б пожил немного дольше. По крайней мере, до завершения наркодопроса!
Выплеснув таким образом эмоции, я тщательно обыскал труп. Ни документов, ни нательного жетона при нем не оказалось. Только пистолет в застегнутой плечевой кобуре да кубическая табакерка во внутреннем кармане пиджака. Размером три на три сантиметра, с золотым вензелем на крышке. Осторожно открыв ее, я проверил содержимое. Ага! Вон он, тот «сюрприз»! Так называемая «индийская смесь». [29]
Опасная штуковина!.. Интересно, почему он не воспользовался огнестрельным оружием? Хотел покромсать меня ножом, отвести душу напоследок?! Или… Впрочем, гадать – занятие пустое, а у покойника не спросишь…
Механически положив табакерку в карман, я горестно вздохнул, покинул гостиную и в коридоре столкнулся с Петром Васильевичем. Седой богатырь лоснился от сдержанного самодовольства. Как кот, передушивший всех мышей в доме.