Страница:
— Уверен, что ваш отец просто мечтает доверить свои счета бандиту.
— Он доверял ему свою дочь, — тихо сказала она.
— Думаю, он сделал это не просто так, — сказал он, улыбаясь ей и медленно гладя ее руку. — Крис, как вы думаете, он серьезно говорил о том, что мне нельзя до вас дотрагиваться? Как вы думаете, он знал, о чем он просит? — Его рука добралась до ее шеи.
— Возможно, он кое-что слышал о ваших похождениях и хотел защитить целомудрие своей дочери.
— Если никто из нас не расскажет о том, что произошло, он не сможет узнать об этом. — Он начал притягивать ее голову к себе.
— Но об этом узнает мой муж в первую брачную ночь.
— Какой муж? — Его губы находились в миллиметре от ее рта.
— Человек, за которого я выйду замуж. Человек, с которым я собираюсь проводить все свои ночи.
Он продолжал притягивать ее к себе, но она сопротивлялась.
— Но ведь совсем недавно вы сами предлагали мне себя.
— Но тогда я думала, что вы ничего не можете и что я не подвергаюсь никакой опасности. Я думаю, что нам лучше вернуться к остальным.
— Через минуту, — сказал он, притягивая ее к себе.
Губы Крис раскрылись ему навстречу, и снова она поразилась тому ощущению, которое возникло в ее теле при его прикосновении. Казалось, что ее кости растворяются, и она упала на него.
Он умело передвинул ее тело так, что она легла рядом с ним, а когда он положил на нее свою тяжелую ногу, она поняла, что именно этого она и хотела. Все ее тело потянулось к нему и выгнулось дугой.
Позднее она гадала о том, что бы произошло, если бы он не услышал голоса и не отодвинулся от нее.
— Они возвращаются, — прошептал Тай, поднимая ее на руках с земли. — Одевайтесь.
Он перекинул ее через плечо, словно куклу, и начал застегивать пуговицы на ее спине.
— А что будет, если однажды я надену платье, которое будет застегиваться спереди? — хрипло пробормотала она.
— Не стоит. Поберегите мое здравомыслие и вашу невинность и больше не искушайте меня, как делали это раньше. Все, вставайте и уберите это полусонное выражение со своего лица. Они идут.
— Да, Тайнан, — сказала она, послушно вставая на ноги.
Глава 10
Глава 11
— Он доверял ему свою дочь, — тихо сказала она.
— Думаю, он сделал это не просто так, — сказал он, улыбаясь ей и медленно гладя ее руку. — Крис, как вы думаете, он серьезно говорил о том, что мне нельзя до вас дотрагиваться? Как вы думаете, он знал, о чем он просит? — Его рука добралась до ее шеи.
— Возможно, он кое-что слышал о ваших похождениях и хотел защитить целомудрие своей дочери.
— Если никто из нас не расскажет о том, что произошло, он не сможет узнать об этом. — Он начал притягивать ее голову к себе.
— Но об этом узнает мой муж в первую брачную ночь.
— Какой муж? — Его губы находились в миллиметре от ее рта.
— Человек, за которого я выйду замуж. Человек, с которым я собираюсь проводить все свои ночи.
Он продолжал притягивать ее к себе, но она сопротивлялась.
— Но ведь совсем недавно вы сами предлагали мне себя.
— Но тогда я думала, что вы ничего не можете и что я не подвергаюсь никакой опасности. Я думаю, что нам лучше вернуться к остальным.
— Через минуту, — сказал он, притягивая ее к себе.
Губы Крис раскрылись ему навстречу, и снова она поразилась тому ощущению, которое возникло в ее теле при его прикосновении. Казалось, что ее кости растворяются, и она упала на него.
Он умело передвинул ее тело так, что она легла рядом с ним, а когда он положил на нее свою тяжелую ногу, она поняла, что именно этого она и хотела. Все ее тело потянулось к нему и выгнулось дугой.
Позднее она гадала о том, что бы произошло, если бы он не услышал голоса и не отодвинулся от нее.
— Они возвращаются, — прошептал Тай, поднимая ее на руках с земли. — Одевайтесь.
Он перекинул ее через плечо, словно куклу, и начал застегивать пуговицы на ее спине.
— А что будет, если однажды я надену платье, которое будет застегиваться спереди? — хрипло пробормотала она.
— Не стоит. Поберегите мое здравомыслие и вашу невинность и больше не искушайте меня, как делали это раньше. Все, вставайте и уберите это полусонное выражение со своего лица. Они идут.
— Да, Тайнан, — сказала она, послушно вставая на ноги.
Глава 10
Крис и Тай вернулись вместе с веселящейся молодежью. Все были неугомонны, снова захотели есть и играть в карты. Женщины увели Крис с собой, чтобы порасспрашивать о ее рассказах, а Тайнана они оставили с мужчинами и мальчиками — те без устали умоляли Тая рассказать о перестрелках, в которых он участвовал.
Крис и женщины дружески общались. Они настолько верили ей, что были готовы по-иному посмотреть на человека, которого считали плохим. Одна женщина храбро спросила Крис, как выглядит изнутри дом терпимости, и она долго развлекала их рассказами о красных обоях, ярко начищенных бронзовых светильниках и женщинах, которые выглядят очень скучающими. Они весело смеялись, когда раздался выстрел.
Крис надеялась, что она ошибается, но каким-то образом она поняла, что этот единственный выстрел был связан с Тайнаном.
Подхватив юбки, она бросилась бежать; женщины последовали за ней. На земле лежал окруженный мужчинами Рори Сайерс, в руке он держал крупнокалиберный пистолет, а по его плечу текла кровь. Над ним стоял Тайнан. Все еще не веря происходящему, Крис посмотрела на Тайнана.
— Боюсь, мне придется арестовать вас, — сказал молодой человек, на груди которого Крис видела значок помощника шерифа. — Шериф должен будет разобрать это дело.
Крис неотрывно смотрела Тайнану в глаза и только спустя некоторое время отвернулась. На лице каждой женщины было написано: «Я же предупреждала вас».
Крис приподняла юбку и побежала обратно.
— Крис, — тихо позвал ее Тайнан, но она не оглянулась.
Она стала собирать еду, стараясь сохранять спокойствие, пока остальные уложили раненого Рори на повозку и направились в город. По тому, как Рори кричал, что они хотят убить его, а также грозился убить Тайнана, Крис заключила, что он выживет.
Несколько минут спустя мимо нее прошел Тайнан и остановился в нескольких футах от нее, но она не повернулась, а, наоборот, сделала вид, что очень занята вкладыванием еды в корзину.
Подошли женщины, чтобы помочь ей; они работали в полном молчании, лишь изредка кто-нибудь бросал на нее взгляд из-под ресниц. Через несколько минут Крис не выдержала. Она бросила еду, пошла в сторону дороги и отправилась пешком обратно в город. Она даже не вспомнила о коляске Рыжика, которую бросила; она не была способна думать вообще о чем-либо.
До города было несколько миль, но Крис прошла всю дорогу пешком, а когда кто-нибудь останавливался и предлагал подвезти ее, она только отрицательно качала головой.
В гостинице люди смотрели на нее такими глазами, что она бежала по лестнице бегом и, вбежав в комнату, захлопнула за собой дверь. Ей было так стыдно, что хотелось забраться в кровать, укрыться с головой одеялом и никогда больше не выходить из комнаты. Последние два дня она ходила с важным видом по городу и, по существу, называла всех дураками и говорила, что они не знают человека, который большую часть своей жизни прожил среди них. Она воспользовалась той любовью, которую пробуждала в них как Нола Даллас, и убеждала их, что она узнала за те несколько дней, проведенных с этим человеком, гораздо больше, чем знали они.
Крис стала медленно раздеваться, снимая платье, одолженное ей Рыжиком.
Она думала о том, насколько была самоуверенна, когда считала, что знает больше, чем они. И как тщеславна она была, когда думала, что способна изменить человека, который выбрал в жизни дорогу преступления и жестокости. Как был прав ее отец, когда знакомил ее с людьми своего круга, — людьми, которых она хорошо понимала и которые не отправляются на пикник и не стреляют в людей, которые с ними не согласны.
Она упаковала свои бумаги, надела костюм для верховой езды и понесла два платья вниз к портье. Теперь он смотрел на нее другими глазами. В них больше не было интереса и желания побольше узнать о молодой женщине, которая работает в большой городской газете. Она превратилась для него еще в одну женщину, которая влюбилась в дешевого бездельника.
Крис не смотрела на тех людей, которые стояли в холле гостиницы и с интересом рассматривали ее, ожидая, пока она снова уйдет наверх, чтобы обсудить друг с другом, что случилось на пикнике.
— Мисс, — сказал молодой человек за ее спиной, — у меня записка для вас.
Не поднимая глаз, Крис взяла листок бумаги, сжала его в кулаке и пошла вверх по лестнице. Она села на кровать и некоторое время размышляла. Она чувствовала, что должна в последний раз встретиться с ним, попрощаться и сказать, что возвращается к отцу и проследит за тем, чтобы он получил свое освобождение.
Она написала записку Эшеру, в которой сообщила, что завтра утром собирается отправиться домой.
Опустив плечи, она спустилась вниз, оставила записку для Эшера у портье и вышла на улицу. Когда она направилась к тюрьме, за ней сразу же последовали любопытные, некоторые из них хихикали. Она почти слышала, как они говорят: мол, девчонка из большого города думала, что может приехать к нам и рассказывать о человеке, которого мы давно знаем.
Один раз какой-то мужчина загородил ей дорогу, и ей пришлось смерить его уничтожающим взглядом, чтобы он отошел в сторону. Он сплюнул большой кусок жевательного табака прямо ей под ноги.
Очень часто люди, которые боготворят кого-то, думают об этом человеке гораздо лучше, чем он является на самом деле, а когда их идол спускается на землю, это очень злит их.
— Я могу повидать вашего арестанта? — спросила она у помощника шерифа, сидящего за столом.
— Конечно, мисс Даллас, — сказал он, снимая с гвоздя в стене связку ключей. — Мне очень жаль, что так случилось. Шериф будет здесь утром, и все выяснится. К вам пришли, — сказал молодой человек Тайнану, пропуская Крис в камеру.
Тайнан быстро повернулся и посмотрел на нее ждущими глазами. То, что он увидел, по-видимому, ему не понравилось, потому что он отвернулся.
— Я получила вашу записку, — сказала она, рассматривая свои руки.
— Я увидел то, что хотел, теперь вы можете уйти. Холодность, прозвучавшая в его голосе, заставила ее поднять голову, и ее злость вырвалась наружу.
— Хотите сказать, что вы снова невиновны? Как в случае с бандой Ченри? Наверно, вы защищали детей от Рори? Что в этот раз заставило вас начать стрельбу?
— Уходите отсюда, Крис, — тихо сказал он. — Я не хочу пререкаться с вами.
— Потому что у меня нет оружия? О, я знаю кодекс чести Запада. Вы никогда не броситесь на невооруженного мужчину или женщину. Как вы могли так поступить со мной? Эти люди доверяли мне! Они рассказывали мне свои секреты, а я просила их доверять мне еще больше. Я просила их дать вам еще один шанс позволить начать все заново. И они сделали это? Но что сделали вы, кроме того, что продемонстрировали, каковы на самом деле, чего я по своей глупости не замечала?
Он продолжал стоять к ней спиной, закинув руки за голову и глядя в окно камеры.
— Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю! Если у вас нет совести, притворитесь хотя бы, что у вас есть хорошие манеры.
Он медленно повернулся, и ей показалось, что перед ней человек, которого она никогда раньше не видела, — он был воплощением покоя, словно находился где-то далеко отсюда.
— Я никогда не лгал вам о том, кто я на самом деле. Я всегда говорил, что не подхожу вам. Но вы никогда не слушали меня. Вы были слишком заняты тем, чтобы продемонстрировать всему миру, что можете перевоспитать преступника, и вам было некогда задумываться над тем, что я за человек.
— Думаю, теперь я это поняла. — Она направилась к двери камеры. — Я больше не побеспокою вас. Я пришла, чтобы сказать, что я и, возможно, мистер Прескотт уедем завтра утром. Однако могу вас заверить, что вы получите прощение от моего отца. Помощник шерифа, — позвала она.
За считанные секунды Тайнан пересек камеру и преградил собой дверь.
— Без меня вы не уедете. Я поклялся вашему отцу, что доставлю вас к нему, и я сделаю это.
— Конечно, мужчина на Западе всегда держит свое слово. Он может с лихостью убивать людей, сделать тюрьму своим родным домом, но он всегда держит свое слово. Помощник, вы можете выпустить меня.
Тайнан резко захлопнул дверь, напугав стоявшего у стены молодого человека.
— Вы не можете уехать завтра утром. Вы не можете пересечь местность с этим человеком, он же ничего не умеет делать?
— Должна согласиться, он не знает, как стрелять в невинных людей на церковных пикниках.
— Он не стрелял в Сайерса, — сказал помощник шерифа. — Сайерс напал на него сзади.
— Я знала, что вы невиновны. Такие люди, как вы, не попадаются, когда делают что-то противозаконное. Помощник шерифа, откройте, пожалуйста, эту дверь.
Тай держал дверь закрытой:
— Крис, вы не можете уехать до того, как я выйду отсюда. Вам необходимо…
— Мистер Тайнан, если я стану ждать, пока вы будете переходить из одной тюрьмы в другую, я никогда не попаду домой. Я еще раз повторяю вам. Завтра утром я уеду и отправлюсь домой к отцу. Вы получите ваше драгоценное помилование и в придачу к нему избавитесь от меня. — Она схватилась за ручку двери и резко дернула ее, быстро отступив в сторону. — Когда вы доберетесь до дома моего отца, пройдя через все тюрьмы Вашингтона, постоянно подвергаясь ложным обвинениям, вы, возможно, даже получите те десять тысяч долларов, ради которых так надрываетесь. До свидания, сэр, и надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.
Крис и женщины дружески общались. Они настолько верили ей, что были готовы по-иному посмотреть на человека, которого считали плохим. Одна женщина храбро спросила Крис, как выглядит изнутри дом терпимости, и она долго развлекала их рассказами о красных обоях, ярко начищенных бронзовых светильниках и женщинах, которые выглядят очень скучающими. Они весело смеялись, когда раздался выстрел.
Крис надеялась, что она ошибается, но каким-то образом она поняла, что этот единственный выстрел был связан с Тайнаном.
Подхватив юбки, она бросилась бежать; женщины последовали за ней. На земле лежал окруженный мужчинами Рори Сайерс, в руке он держал крупнокалиберный пистолет, а по его плечу текла кровь. Над ним стоял Тайнан. Все еще не веря происходящему, Крис посмотрела на Тайнана.
— Боюсь, мне придется арестовать вас, — сказал молодой человек, на груди которого Крис видела значок помощника шерифа. — Шериф должен будет разобрать это дело.
Крис неотрывно смотрела Тайнану в глаза и только спустя некоторое время отвернулась. На лице каждой женщины было написано: «Я же предупреждала вас».
Крис приподняла юбку и побежала обратно.
— Крис, — тихо позвал ее Тайнан, но она не оглянулась.
Она стала собирать еду, стараясь сохранять спокойствие, пока остальные уложили раненого Рори на повозку и направились в город. По тому, как Рори кричал, что они хотят убить его, а также грозился убить Тайнана, Крис заключила, что он выживет.
Несколько минут спустя мимо нее прошел Тайнан и остановился в нескольких футах от нее, но она не повернулась, а, наоборот, сделала вид, что очень занята вкладыванием еды в корзину.
Подошли женщины, чтобы помочь ей; они работали в полном молчании, лишь изредка кто-нибудь бросал на нее взгляд из-под ресниц. Через несколько минут Крис не выдержала. Она бросила еду, пошла в сторону дороги и отправилась пешком обратно в город. Она даже не вспомнила о коляске Рыжика, которую бросила; она не была способна думать вообще о чем-либо.
До города было несколько миль, но Крис прошла всю дорогу пешком, а когда кто-нибудь останавливался и предлагал подвезти ее, она только отрицательно качала головой.
В гостинице люди смотрели на нее такими глазами, что она бежала по лестнице бегом и, вбежав в комнату, захлопнула за собой дверь. Ей было так стыдно, что хотелось забраться в кровать, укрыться с головой одеялом и никогда больше не выходить из комнаты. Последние два дня она ходила с важным видом по городу и, по существу, называла всех дураками и говорила, что они не знают человека, который большую часть своей жизни прожил среди них. Она воспользовалась той любовью, которую пробуждала в них как Нола Даллас, и убеждала их, что она узнала за те несколько дней, проведенных с этим человеком, гораздо больше, чем знали они.
Крис стала медленно раздеваться, снимая платье, одолженное ей Рыжиком.
Она думала о том, насколько была самоуверенна, когда считала, что знает больше, чем они. И как тщеславна она была, когда думала, что способна изменить человека, который выбрал в жизни дорогу преступления и жестокости. Как был прав ее отец, когда знакомил ее с людьми своего круга, — людьми, которых она хорошо понимала и которые не отправляются на пикник и не стреляют в людей, которые с ними не согласны.
Она упаковала свои бумаги, надела костюм для верховой езды и понесла два платья вниз к портье. Теперь он смотрел на нее другими глазами. В них больше не было интереса и желания побольше узнать о молодой женщине, которая работает в большой городской газете. Она превратилась для него еще в одну женщину, которая влюбилась в дешевого бездельника.
Крис не смотрела на тех людей, которые стояли в холле гостиницы и с интересом рассматривали ее, ожидая, пока она снова уйдет наверх, чтобы обсудить друг с другом, что случилось на пикнике.
— Мисс, — сказал молодой человек за ее спиной, — у меня записка для вас.
Не поднимая глаз, Крис взяла листок бумаги, сжала его в кулаке и пошла вверх по лестнице. Она села на кровать и некоторое время размышляла. Она чувствовала, что должна в последний раз встретиться с ним, попрощаться и сказать, что возвращается к отцу и проследит за тем, чтобы он получил свое освобождение.
Она написала записку Эшеру, в которой сообщила, что завтра утром собирается отправиться домой.
Опустив плечи, она спустилась вниз, оставила записку для Эшера у портье и вышла на улицу. Когда она направилась к тюрьме, за ней сразу же последовали любопытные, некоторые из них хихикали. Она почти слышала, как они говорят: мол, девчонка из большого города думала, что может приехать к нам и рассказывать о человеке, которого мы давно знаем.
Один раз какой-то мужчина загородил ей дорогу, и ей пришлось смерить его уничтожающим взглядом, чтобы он отошел в сторону. Он сплюнул большой кусок жевательного табака прямо ей под ноги.
Очень часто люди, которые боготворят кого-то, думают об этом человеке гораздо лучше, чем он является на самом деле, а когда их идол спускается на землю, это очень злит их.
— Я могу повидать вашего арестанта? — спросила она у помощника шерифа, сидящего за столом.
— Конечно, мисс Даллас, — сказал он, снимая с гвоздя в стене связку ключей. — Мне очень жаль, что так случилось. Шериф будет здесь утром, и все выяснится. К вам пришли, — сказал молодой человек Тайнану, пропуская Крис в камеру.
Тайнан быстро повернулся и посмотрел на нее ждущими глазами. То, что он увидел, по-видимому, ему не понравилось, потому что он отвернулся.
— Я получила вашу записку, — сказала она, рассматривая свои руки.
— Я увидел то, что хотел, теперь вы можете уйти. Холодность, прозвучавшая в его голосе, заставила ее поднять голову, и ее злость вырвалась наружу.
— Хотите сказать, что вы снова невиновны? Как в случае с бандой Ченри? Наверно, вы защищали детей от Рори? Что в этот раз заставило вас начать стрельбу?
— Уходите отсюда, Крис, — тихо сказал он. — Я не хочу пререкаться с вами.
— Потому что у меня нет оружия? О, я знаю кодекс чести Запада. Вы никогда не броситесь на невооруженного мужчину или женщину. Как вы могли так поступить со мной? Эти люди доверяли мне! Они рассказывали мне свои секреты, а я просила их доверять мне еще больше. Я просила их дать вам еще один шанс позволить начать все заново. И они сделали это? Но что сделали вы, кроме того, что продемонстрировали, каковы на самом деле, чего я по своей глупости не замечала?
Он продолжал стоять к ней спиной, закинув руки за голову и глядя в окно камеры.
— Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю! Если у вас нет совести, притворитесь хотя бы, что у вас есть хорошие манеры.
Он медленно повернулся, и ей показалось, что перед ней человек, которого она никогда раньше не видела, — он был воплощением покоя, словно находился где-то далеко отсюда.
— Я никогда не лгал вам о том, кто я на самом деле. Я всегда говорил, что не подхожу вам. Но вы никогда не слушали меня. Вы были слишком заняты тем, чтобы продемонстрировать всему миру, что можете перевоспитать преступника, и вам было некогда задумываться над тем, что я за человек.
— Думаю, теперь я это поняла. — Она направилась к двери камеры. — Я больше не побеспокою вас. Я пришла, чтобы сказать, что я и, возможно, мистер Прескотт уедем завтра утром. Однако могу вас заверить, что вы получите прощение от моего отца. Помощник шерифа, — позвала она.
За считанные секунды Тайнан пересек камеру и преградил собой дверь.
— Без меня вы не уедете. Я поклялся вашему отцу, что доставлю вас к нему, и я сделаю это.
— Конечно, мужчина на Западе всегда держит свое слово. Он может с лихостью убивать людей, сделать тюрьму своим родным домом, но он всегда держит свое слово. Помощник, вы можете выпустить меня.
Тайнан резко захлопнул дверь, напугав стоявшего у стены молодого человека.
— Вы не можете уехать завтра утром. Вы не можете пересечь местность с этим человеком, он же ничего не умеет делать?
— Должна согласиться, он не знает, как стрелять в невинных людей на церковных пикниках.
— Он не стрелял в Сайерса, — сказал помощник шерифа. — Сайерс напал на него сзади.
— Я знала, что вы невиновны. Такие люди, как вы, не попадаются, когда делают что-то противозаконное. Помощник шерифа, откройте, пожалуйста, эту дверь.
Тай держал дверь закрытой:
— Крис, вы не можете уехать до того, как я выйду отсюда. Вам необходимо…
— Мистер Тайнан, если я стану ждать, пока вы будете переходить из одной тюрьмы в другую, я никогда не попаду домой. Я еще раз повторяю вам. Завтра утром я уеду и отправлюсь домой к отцу. Вы получите ваше драгоценное помилование и в придачу к нему избавитесь от меня. — Она схватилась за ручку двери и резко дернула ее, быстро отступив в сторону. — Когда вы доберетесь до дома моего отца, пройдя через все тюрьмы Вашингтона, постоянно подвергаясь ложным обвинениям, вы, возможно, даже получите те десять тысяч долларов, ради которых так надрываетесь. До свидания, сэр, и надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.
Глава 11
На следующее утро еще до восхода солнца Крис и Эшер покидали город. Вчера она с неохотой ответила на его многочисленные вопросы, сказав, что ее помолвка с Тайнаном была обманом, который направлен на то, чтобы спасти его от колкостей Рори. Похоже, Эшер был доволен тем, что она полностью раскаялась.
Когда они проезжали мимо тюрьмы, Крис заметила в окне камеры Тайнана, который наблюдал за ними. Она высоко подняла голову и не ответила на его взгляд. К тому времени, когда он выйдет из тюрьмы, она будет далеко отсюда.
В дороге она и Эшер почти не разговаривали; нельзя сказать, что они очень торопились, но и времени наслаждаться ландшафтом у них не было. В полдень они остановились, чтобы дать передохнуть лошадям и перекусить.
Неожиданно они услышали цоканье копыт на узкой дороге, и сердце Крис замерло. Но это был не Тайнан или кто-либо другой, кого они могли интересовать. Мимо них промчались трое крупных мужчин на тощих лошадях; их головы были низко опущены, а лица скрыты широкополыми шляпами.
— Я рад, что они ищут не нас, — сказал Эшер, когда всадники проскакали мимо.
Эшер мало разговаривал с Крис, и она вспомнила, как иногда была с ним груба. Когда он помогал ей сесть на лошадь, она старалась как можно больше улыбаться ему. Теперь, когда Тайнана нет рядом и она не была очарована обаянием этого человека, она могла посмотреть на Эшера по-новому. Это был человек, за которого отец хотел выдать ее замуж. Он не имел привычки выхватывать оружие и убивать при малейшей угрозе.
Солнце уже начало садиться, когда они заметили перевернутую повозку, да и то они не увидели бы ее, если б Крис не обратила внимание на странные следы на земле. Свежие, глубокие борозды уходили в кусты.
— Давайте остановимся здесь на минуту, — предложила она, слезая с лошади и бросаясь к кустам. Она не прошла и нескольких футов, как заметила лежащую на боку большую старую повозку, из-под которой торчало что-то, напоминавшее женскую ногу.
Она вернулась на дорогу, крича Эшеру, чтобы он подошел и помог ей.
— Вон туда, — указала она. — Мы должны поднять повозку и вытащить ее оттуда.
Всего лишь секунду он колебался, потом бросился вперед.
Когда они подошли к задней части повозки, то увидели только часть женской руки. Голова и тело находилось под повозкой.
— Вы сможете ее поднять? — спросила Крис, указывая на разбитую часть повозки. — А я постараюсь вытащить оттуда женщину.
Эшер подпер край повозки плечом, поставив ноги так, чтобы они могли выдержать максимальную нагрузку, и собрал все свои силы.
— Давайте! — крикнул он, и повозка приподнялась. Не теряя ни секунды, Крис вытащила женщину на свободу.
Опустившись на колени, Эшер зажег спичку, потому что уже начинало темнеть, и осмотрел женщину. Она вся была в крови.
— В нее стреляли по меньшей мере три раза, — сказал он тихо.
— Но она все еще дышит. — Крис положила окровавленную голову женщины к себе на колени. — Мы отвезем вас к доктору, — прошептала она женщине, когда та начала метаться.
— Мой муж, — простонала она. — Где мой муж? Крис посмотрела на Эшера, но он уже осматривал место вокруг повозки. Крис видела то место, где он остановился. Повернувшись к ней, он покачал головой.
— С вашим мужем все в порядке. Он спит.
— Вы можете сказать нам, кто это сделал? — спросил Эшер, когда вернулся к ним.
Женщине было очень трудно говорить.
— Трое мужчин, — прошептала она наконец. — Они хотели убить нас, потому что мы знаем о Лайонеле… Мы собирались спасти Лайонела…
Неожиданно женщина посмотрела на Крис глазами такого же красного цвета, как и кровь, сочившаяся из ее ран.
— Помогите ему. Помогите Лайонелу… Обещайте мне это…
— Да, я обязательно сделаю это. Как только вам станет лучше, мы обе… — Она замолчала, потому что голова женщины упала набок и она умерла.
Эшер сел около них на корточки.
— Мы должны позвать сюда шерифа. Мы пока оставим тела здесь, а я тем временем привезу шерифа. Крис, — резко сказал он, потому что она начала осматривать. вещи, выпавшие из повозки. — Ради Бога, что вы делаете?
— Ищу что-нибудь такое, что сможет объяснить Мне, кто такой Лайонел.
Он взял ее за плечи и повернул к себе:
— Я не думаю, что нам следует вмешиваться в неприятности, которые стоили этой женщине жизни. Мы едем домой и не будем останавливаться ни ради кого-нибудь или чего-нибудь. Этому Лайонелу придется самому позаботиться о себе. А теперь мы едем в город.
— Но мы же не можем их так оставить! — возразила она.
Он хотел было запротестовать, но, подумав, не стал этого делать, а подошел к телу мужчины и перенес его к обочине.
Крис подошла к женщине, пригладила ей волосы и сложила руки на груди. Даже в темноте было видно, насколько молода эта женщина и что окровавленные волосы цвета спелой пшеницы. Она была слишком молода, чтобы умереть, а тем более быть убитой.
Поднявшись на ноги, Крис посмотрела на тюки с вещами, валявшиеся вокруг повозки, — какая-то женская и мужская одежда, в дорожных сумках, небольшая сумочка для шитья. Все это рассыпалось по земле, когда повозка перевернулась. Что-то блеснуло в лунном свете и привлекло внимание Крис. Когда она подошла поближе, то увидела, что это небольшая книга в кожаном переплете с металлической застежкой.
Быстро осмотрев сумку, принадлежавшую мужчине, она нашла коробок спичек, зажгла одну и просмотрела страницу. Как она и надеялась, это был дневник, и раньше, чем Эшер заметил ее, она разобрала слова «Мы должны помочь ему» и «Лайонел всего лишь ребенок, и, кроме нас, у него никого нет. Его жизнь может оказаться в опасности».
Когда Крис услышала у себя за спиной шаги Эшера, она резко захлопнула дневник и спрятала в карман юбки.
Они оставили повозку и вещи так, как они лежали, чтобы шериф мог осмотреть их, сели на лошадей и поехали в сторону юга.
Они добрались до гостиницы, и она разобрала, как Эшер бормотал извинения за плохую еду и грязь, но не прислушивалась к нему. За ужином, состоявшим из подгоревших бобов, она могла думать только о дневнике.
Когда Крис наконец осталась одна в комнате, она села на кровать и стала читать дневник. Он был начат три года назад, когда Диана Гамильтон вышла замуж за, как она считала, самого чудного и умного на свете человека, Уитмена Эскриджа. Ей понадобилось всего несколько месяцев, чтобы понять, что он женился на ней ради денег. За шесть месяцев он потратил все то, что она принесла в качестве приданого, и требовал еще, Крис прочитала о том, как этот человек обманом пробрался в дело семьи Гамильтон, а уже после самоубийства отца Дианы дочь узнала, что он растратил весь их капитал.
Компания обанкротилась, но Диана защищала мужа в течение всего скандала и распродажи вещей с аукциона. Когда он сказал, что хочет уехать жить к ее богатым родственникам, живущим на вашингтонской территории, она беспрекословно согласилась. Она написала своему кузену, Оуэну Гамильтону, которого до этого никогда не видела, и умоляла отнестись к ним с добротой и великодушием и дать крышу над головой.
Несколько дней Диана не делала никаких записей, затем взялась за дневник снова, чтобы записать, что Уитмен сообщил ей, что Оуэн обкрадывает Лайонела. Это показалось Крис странным, но через несколько страниц все прояснилось. Как она поняла из дневника, Лайонел был настоящим владельцем всех владений Гамильтонов в Вашингтоне. Это был мальчик одиннадцати лет, и все было оставлено ему, а он находился под опекой своего дяди — кузена Дианы. Уитмен Эскридж представил какие-то доказательства того, что Оуэн Гамильтон обманывает своего племянника. К сожалению, в дневнике не сообщалось о том, какие это были доказательства.
Лишь спустя несколько часов она закончила читать и заснула с книгой на коленях. Ей приснилось, что она Диана Эскридж.
— Крис, просыпайтесь, — говорил Эшер, тряся ее за плечо. — Я стучал в дверь, но никто не ответил. Вы что, всю ночь не спали и читали эту книгу?
Зевнув, Крис кивнула.
— Что ж, что бы это ни было, надеюсь, стоило того. Я только что вернулся и хотел сказать вам, что шериф забрал тела. А теперь я собираюсь поспать. Увидимся за ужином.
Крис очень устала, но спала тревожно. Она продолжала думать о том, что прочитала, и это появлялось в ее снах. Это так несправедливо, что у чудесной молодой женщину была такая ужасная жизнь. Что будет с этим бедным мальчиком, чье наследство она пыталась спасти? Теперь у Лайонела не осталось никаких родственников, кроме бесчестного дяди.
К вечеру Крис пришла к выводу, что ей следует сделать что-нибудь для умершей женщины. Она не могла допустить, чтобы смерть этой несчастной была напрасной, чтобы все ее мучения пропали впустую.
За ужином она подробно расспрашивала Эшера о том, как выглядела погибшая женщина.
— Крис, откуда такое нездоровое любопытство?
— Так вы думаете, что у нее была фигура, похожая на мою? Она вообще была похожа на меня?
Когда он понял, что она не собирается прекращать расспросы, он стал отвечать.
— Почему бы вам не сказать мне, что у вас на уме? — мягко заметил он.
Крис начала быстро и сбивчиво объяснять, потом взяла себя в руки и стала рассказывать с самого начала. Сначала она рассказала о дневнике и несчастном замужестве Дианы Эскридж.
— У нее не было возможности познать счастье. И она собиралась сделать что-то очень хорошее. Она собиралась оградить своего кузена от разворовывания поместья безнравственным родственником, а ее убили. Эшер смотрел в свою тарелку:
— А вам не приходило в голову, что именно этот родственник и убил ее?
— Конечно, приходило. Но перед смертью она просила меня помочь защитить Лайонела.
— И как вы предполагаете это сделать? Пойти к его дяде и сказать: «Простите, но вы обкрадываете своего племянника? И если это так, не будете ли вы любезны и не пойдете ли к властям, чтобы до конца своей жизни сидеть в тюрьме?» Послушайте, Крис. Это же полный абсурд!
Крис глубоко вздохнула:
— Я думаю, что если этот человек никогда не видел своей кузины, я вполне могла бы сойти за нее.
У Эшера открылся рот, и он в изумлении уставился на нее:
— Но если именно кузен повинен в ее смерти, не думали ли вы, что у него возникнут некоторые подозрения, когда вы появитесь на пороге?
— Мне не кажется, что он скажет, что я мертва, не так ли?
— Не вы, Крис, а Диана Эскридж. У вас может ничего не получиться. Вы слишком многого о ней не знаете. В каких отношениях были эти двое? Может быть, у Дианы была какая-нибудь родинка, которая является фамильной чертой. Существуют тысячи вещей, которых вы не знаете. Откуда может взяться уверенность, что она никогда раньше не встречалась с этим человеком? Нет, вы не сможете этого сделать.
Крис посмотрела в свою тарелку и попыталась взять себя в руки, но слезы полились из ее глаз.
— Крис, что случилось? — спросил Эшер, дотрагиваясь до ее руки.
— Тайнан, — только и смогла выдавить из себя Крис. Она услышала, как у Эшера перехватило дыхание, и поняла, что сейчас впервые призналась в том, что между ней и проводником что-то было. Но именно сейчас сохранность тайны волновала ее меньше всего. Она могла думать только о Тайнане.
Эшер продолжал держать ее за руку.
— Если вы собираетесь нанести визит кузену Дианы Эскридж, то как быть с ее мужем? Без сомнения, Оуэн Гамильтон будет ждать появления двоих. Вы не сможете сказать, что просто потеряли его по дороге.
— Я не думала о нем, — сказала Крис, вытирая слезы. — Возможно, я смогу появиться там как вдова. Он может умереть от оспы, или от укуса бешеной собаки, или на равнине мы можем встретить индейцев, или…
— А что, если вы появитесь вместе с ним? — прервал ее Эшер. — Что, если вы приедете вместе с вашим мужем?
— Вы имеете в виду взять с собой Тайнана для роли своего мужа? И это после того, что он говорил мне о браке? Он же в первый день бросится на Оуэна с револьвером. Он без сомнения…
— Вы можете забыть об этом человеке хотя бы на секунду? — сердито спросил Эшер. — А имел в виду себя.
— В роли моего мужа? — удивилась Крис. Эшер взглянул на нее с возмущением:
— Вы действительно хотите помочь Лайонелу или нет?
— Хочу, но… несмотря на это, мистер Прескотт, вы не можете… Уверена, есть другие места, куда вы можете поехать, и последнее, что вы должны делать, — это рисковать своей жизнью, чтобы спасти кого-то, кого даже не знаете. Нет, мне придется все сделать самой. Я скажу, что мой муж погиб под копытами лошадей, когда мы остановились у водопоя. Или что на него упал ворот колодца, он потерял сознание и утонул. Мне хочется, чтобы с мистером Уитменом Эскриджем случилось что-нибудь ужасное. Он заслужил это за то, как обращался с Дианой.
— Крис, если вы не возьмете меня с собой, чтобы я мог охранять вас, я сообщу вашему отцу, где вы находитесь и чем занимаетесь.
— Вы не сделаете этого! — воскликнула Крис.
— Давайте попробуем! — предложил он, глядя на нее прищуренными глазами.
Крис отодвинулась и неожиданно почувствовала, как он напряжен. Он неоднократно делал попытки продемонстрировать, как она ему нравится, но сейчас она чувствовала, что Эшер искренне хочет помочь ей.
Прескотт посмотрел на нее, улыбаясь.
— Конечно, сначала мне придется прочитать дневник, чтобы понять, какого сукина… О, простите! — Он усмехнулся. — Думаю, вы сможете исполнить роль маленькой, послушной жены, которая согласна с мужем, независимо от того, что он делает.
Крис поджала губы:
— При необходимости я смогу сыграть любую роль. Только откуда Оуэн Гамильтон может знать, что я за человек?
— Уверен, что если он способен лишить ребенка наследства и убить своих родственников, то наверняка предварительно собирает сведения о любом человеке. Он, конечно, знает о самоубийстве отца Дианы и, должно быть, слышал о том, что я, — он подмигнул ей, — растратил ваши деньги.
Когда они проезжали мимо тюрьмы, Крис заметила в окне камеры Тайнана, который наблюдал за ними. Она высоко подняла голову и не ответила на его взгляд. К тому времени, когда он выйдет из тюрьмы, она будет далеко отсюда.
В дороге она и Эшер почти не разговаривали; нельзя сказать, что они очень торопились, но и времени наслаждаться ландшафтом у них не было. В полдень они остановились, чтобы дать передохнуть лошадям и перекусить.
Неожиданно они услышали цоканье копыт на узкой дороге, и сердце Крис замерло. Но это был не Тайнан или кто-либо другой, кого они могли интересовать. Мимо них промчались трое крупных мужчин на тощих лошадях; их головы были низко опущены, а лица скрыты широкополыми шляпами.
— Я рад, что они ищут не нас, — сказал Эшер, когда всадники проскакали мимо.
Эшер мало разговаривал с Крис, и она вспомнила, как иногда была с ним груба. Когда он помогал ей сесть на лошадь, она старалась как можно больше улыбаться ему. Теперь, когда Тайнана нет рядом и она не была очарована обаянием этого человека, она могла посмотреть на Эшера по-новому. Это был человек, за которого отец хотел выдать ее замуж. Он не имел привычки выхватывать оружие и убивать при малейшей угрозе.
Солнце уже начало садиться, когда они заметили перевернутую повозку, да и то они не увидели бы ее, если б Крис не обратила внимание на странные следы на земле. Свежие, глубокие борозды уходили в кусты.
— Давайте остановимся здесь на минуту, — предложила она, слезая с лошади и бросаясь к кустам. Она не прошла и нескольких футов, как заметила лежащую на боку большую старую повозку, из-под которой торчало что-то, напоминавшее женскую ногу.
Она вернулась на дорогу, крича Эшеру, чтобы он подошел и помог ей.
— Вон туда, — указала она. — Мы должны поднять повозку и вытащить ее оттуда.
Всего лишь секунду он колебался, потом бросился вперед.
Когда они подошли к задней части повозки, то увидели только часть женской руки. Голова и тело находилось под повозкой.
— Вы сможете ее поднять? — спросила Крис, указывая на разбитую часть повозки. — А я постараюсь вытащить оттуда женщину.
Эшер подпер край повозки плечом, поставив ноги так, чтобы они могли выдержать максимальную нагрузку, и собрал все свои силы.
— Давайте! — крикнул он, и повозка приподнялась. Не теряя ни секунды, Крис вытащила женщину на свободу.
Опустившись на колени, Эшер зажег спичку, потому что уже начинало темнеть, и осмотрел женщину. Она вся была в крови.
— В нее стреляли по меньшей мере три раза, — сказал он тихо.
— Но она все еще дышит. — Крис положила окровавленную голову женщины к себе на колени. — Мы отвезем вас к доктору, — прошептала она женщине, когда та начала метаться.
— Мой муж, — простонала она. — Где мой муж? Крис посмотрела на Эшера, но он уже осматривал место вокруг повозки. Крис видела то место, где он остановился. Повернувшись к ней, он покачал головой.
— С вашим мужем все в порядке. Он спит.
— Вы можете сказать нам, кто это сделал? — спросил Эшер, когда вернулся к ним.
Женщине было очень трудно говорить.
— Трое мужчин, — прошептала она наконец. — Они хотели убить нас, потому что мы знаем о Лайонеле… Мы собирались спасти Лайонела…
Неожиданно женщина посмотрела на Крис глазами такого же красного цвета, как и кровь, сочившаяся из ее ран.
— Помогите ему. Помогите Лайонелу… Обещайте мне это…
— Да, я обязательно сделаю это. Как только вам станет лучше, мы обе… — Она замолчала, потому что голова женщины упала набок и она умерла.
Эшер сел около них на корточки.
— Мы должны позвать сюда шерифа. Мы пока оставим тела здесь, а я тем временем привезу шерифа. Крис, — резко сказал он, потому что она начала осматривать. вещи, выпавшие из повозки. — Ради Бога, что вы делаете?
— Ищу что-нибудь такое, что сможет объяснить Мне, кто такой Лайонел.
Он взял ее за плечи и повернул к себе:
— Я не думаю, что нам следует вмешиваться в неприятности, которые стоили этой женщине жизни. Мы едем домой и не будем останавливаться ни ради кого-нибудь или чего-нибудь. Этому Лайонелу придется самому позаботиться о себе. А теперь мы едем в город.
— Но мы же не можем их так оставить! — возразила она.
Он хотел было запротестовать, но, подумав, не стал этого делать, а подошел к телу мужчины и перенес его к обочине.
Крис подошла к женщине, пригладила ей волосы и сложила руки на груди. Даже в темноте было видно, насколько молода эта женщина и что окровавленные волосы цвета спелой пшеницы. Она была слишком молода, чтобы умереть, а тем более быть убитой.
Поднявшись на ноги, Крис посмотрела на тюки с вещами, валявшиеся вокруг повозки, — какая-то женская и мужская одежда, в дорожных сумках, небольшая сумочка для шитья. Все это рассыпалось по земле, когда повозка перевернулась. Что-то блеснуло в лунном свете и привлекло внимание Крис. Когда она подошла поближе, то увидела, что это небольшая книга в кожаном переплете с металлической застежкой.
Быстро осмотрев сумку, принадлежавшую мужчине, она нашла коробок спичек, зажгла одну и просмотрела страницу. Как она и надеялась, это был дневник, и раньше, чем Эшер заметил ее, она разобрала слова «Мы должны помочь ему» и «Лайонел всего лишь ребенок, и, кроме нас, у него никого нет. Его жизнь может оказаться в опасности».
Когда Крис услышала у себя за спиной шаги Эшера, она резко захлопнула дневник и спрятала в карман юбки.
Они оставили повозку и вещи так, как они лежали, чтобы шериф мог осмотреть их, сели на лошадей и поехали в сторону юга.
Они добрались до гостиницы, и она разобрала, как Эшер бормотал извинения за плохую еду и грязь, но не прислушивалась к нему. За ужином, состоявшим из подгоревших бобов, она могла думать только о дневнике.
Когда Крис наконец осталась одна в комнате, она села на кровать и стала читать дневник. Он был начат три года назад, когда Диана Гамильтон вышла замуж за, как она считала, самого чудного и умного на свете человека, Уитмена Эскриджа. Ей понадобилось всего несколько месяцев, чтобы понять, что он женился на ней ради денег. За шесть месяцев он потратил все то, что она принесла в качестве приданого, и требовал еще, Крис прочитала о том, как этот человек обманом пробрался в дело семьи Гамильтон, а уже после самоубийства отца Дианы дочь узнала, что он растратил весь их капитал.
Компания обанкротилась, но Диана защищала мужа в течение всего скандала и распродажи вещей с аукциона. Когда он сказал, что хочет уехать жить к ее богатым родственникам, живущим на вашингтонской территории, она беспрекословно согласилась. Она написала своему кузену, Оуэну Гамильтону, которого до этого никогда не видела, и умоляла отнестись к ним с добротой и великодушием и дать крышу над головой.
Несколько дней Диана не делала никаких записей, затем взялась за дневник снова, чтобы записать, что Уитмен сообщил ей, что Оуэн обкрадывает Лайонела. Это показалось Крис странным, но через несколько страниц все прояснилось. Как она поняла из дневника, Лайонел был настоящим владельцем всех владений Гамильтонов в Вашингтоне. Это был мальчик одиннадцати лет, и все было оставлено ему, а он находился под опекой своего дяди — кузена Дианы. Уитмен Эскридж представил какие-то доказательства того, что Оуэн Гамильтон обманывает своего племянника. К сожалению, в дневнике не сообщалось о том, какие это были доказательства.
Лишь спустя несколько часов она закончила читать и заснула с книгой на коленях. Ей приснилось, что она Диана Эскридж.
— Крис, просыпайтесь, — говорил Эшер, тряся ее за плечо. — Я стучал в дверь, но никто не ответил. Вы что, всю ночь не спали и читали эту книгу?
Зевнув, Крис кивнула.
— Что ж, что бы это ни было, надеюсь, стоило того. Я только что вернулся и хотел сказать вам, что шериф забрал тела. А теперь я собираюсь поспать. Увидимся за ужином.
Крис очень устала, но спала тревожно. Она продолжала думать о том, что прочитала, и это появлялось в ее снах. Это так несправедливо, что у чудесной молодой женщину была такая ужасная жизнь. Что будет с этим бедным мальчиком, чье наследство она пыталась спасти? Теперь у Лайонела не осталось никаких родственников, кроме бесчестного дяди.
К вечеру Крис пришла к выводу, что ей следует сделать что-нибудь для умершей женщины. Она не могла допустить, чтобы смерть этой несчастной была напрасной, чтобы все ее мучения пропали впустую.
За ужином она подробно расспрашивала Эшера о том, как выглядела погибшая женщина.
— Крис, откуда такое нездоровое любопытство?
— Так вы думаете, что у нее была фигура, похожая на мою? Она вообще была похожа на меня?
Когда он понял, что она не собирается прекращать расспросы, он стал отвечать.
— Почему бы вам не сказать мне, что у вас на уме? — мягко заметил он.
Крис начала быстро и сбивчиво объяснять, потом взяла себя в руки и стала рассказывать с самого начала. Сначала она рассказала о дневнике и несчастном замужестве Дианы Эскридж.
— У нее не было возможности познать счастье. И она собиралась сделать что-то очень хорошее. Она собиралась оградить своего кузена от разворовывания поместья безнравственным родственником, а ее убили. Эшер смотрел в свою тарелку:
— А вам не приходило в голову, что именно этот родственник и убил ее?
— Конечно, приходило. Но перед смертью она просила меня помочь защитить Лайонела.
— И как вы предполагаете это сделать? Пойти к его дяде и сказать: «Простите, но вы обкрадываете своего племянника? И если это так, не будете ли вы любезны и не пойдете ли к властям, чтобы до конца своей жизни сидеть в тюрьме?» Послушайте, Крис. Это же полный абсурд!
Крис глубоко вздохнула:
— Я думаю, что если этот человек никогда не видел своей кузины, я вполне могла бы сойти за нее.
У Эшера открылся рот, и он в изумлении уставился на нее:
— Но если именно кузен повинен в ее смерти, не думали ли вы, что у него возникнут некоторые подозрения, когда вы появитесь на пороге?
— Мне не кажется, что он скажет, что я мертва, не так ли?
— Не вы, Крис, а Диана Эскридж. У вас может ничего не получиться. Вы слишком многого о ней не знаете. В каких отношениях были эти двое? Может быть, у Дианы была какая-нибудь родинка, которая является фамильной чертой. Существуют тысячи вещей, которых вы не знаете. Откуда может взяться уверенность, что она никогда раньше не встречалась с этим человеком? Нет, вы не сможете этого сделать.
Крис посмотрела в свою тарелку и попыталась взять себя в руки, но слезы полились из ее глаз.
— Крис, что случилось? — спросил Эшер, дотрагиваясь до ее руки.
— Тайнан, — только и смогла выдавить из себя Крис. Она услышала, как у Эшера перехватило дыхание, и поняла, что сейчас впервые призналась в том, что между ней и проводником что-то было. Но именно сейчас сохранность тайны волновала ее меньше всего. Она могла думать только о Тайнане.
Эшер продолжал держать ее за руку.
— Если вы собираетесь нанести визит кузену Дианы Эскридж, то как быть с ее мужем? Без сомнения, Оуэн Гамильтон будет ждать появления двоих. Вы не сможете сказать, что просто потеряли его по дороге.
— Я не думала о нем, — сказала Крис, вытирая слезы. — Возможно, я смогу появиться там как вдова. Он может умереть от оспы, или от укуса бешеной собаки, или на равнине мы можем встретить индейцев, или…
— А что, если вы появитесь вместе с ним? — прервал ее Эшер. — Что, если вы приедете вместе с вашим мужем?
— Вы имеете в виду взять с собой Тайнана для роли своего мужа? И это после того, что он говорил мне о браке? Он же в первый день бросится на Оуэна с револьвером. Он без сомнения…
— Вы можете забыть об этом человеке хотя бы на секунду? — сердито спросил Эшер. — А имел в виду себя.
— В роли моего мужа? — удивилась Крис. Эшер взглянул на нее с возмущением:
— Вы действительно хотите помочь Лайонелу или нет?
— Хочу, но… несмотря на это, мистер Прескотт, вы не можете… Уверена, есть другие места, куда вы можете поехать, и последнее, что вы должны делать, — это рисковать своей жизнью, чтобы спасти кого-то, кого даже не знаете. Нет, мне придется все сделать самой. Я скажу, что мой муж погиб под копытами лошадей, когда мы остановились у водопоя. Или что на него упал ворот колодца, он потерял сознание и утонул. Мне хочется, чтобы с мистером Уитменом Эскриджем случилось что-нибудь ужасное. Он заслужил это за то, как обращался с Дианой.
— Крис, если вы не возьмете меня с собой, чтобы я мог охранять вас, я сообщу вашему отцу, где вы находитесь и чем занимаетесь.
— Вы не сделаете этого! — воскликнула Крис.
— Давайте попробуем! — предложил он, глядя на нее прищуренными глазами.
Крис отодвинулась и неожиданно почувствовала, как он напряжен. Он неоднократно делал попытки продемонстрировать, как она ему нравится, но сейчас она чувствовала, что Эшер искренне хочет помочь ей.
Прескотт посмотрел на нее, улыбаясь.
— Конечно, сначала мне придется прочитать дневник, чтобы понять, какого сукина… О, простите! — Он усмехнулся. — Думаю, вы сможете исполнить роль маленькой, послушной жены, которая согласна с мужем, независимо от того, что он делает.
Крис поджала губы:
— При необходимости я смогу сыграть любую роль. Только откуда Оуэн Гамильтон может знать, что я за человек?
— Уверен, что если он способен лишить ребенка наследства и убить своих родственников, то наверняка предварительно собирает сведения о любом человеке. Он, конечно, знает о самоубийстве отца Дианы и, должно быть, слышал о том, что я, — он подмигнул ей, — растратил ваши деньги.