Письма Нэлли не были такими длинными, как ему хотелось бы. Они были, скорее, краткими, но этого для него вполне хватило, чтобы убедиться в благополучии ее жизни. Джейс специально не сообщил ей, когда он намерен вернуться в Чандлер, так как совершенно неожиданно нашел покупателей для своей последней яхты. Наконец все дела были завершены. Бросив в сумку кое-что из одежды, он сел на поезд, отправляющийся из Вобрука.
Джейс хотел провести это Рождество только с Нэлли, а на следующее Рождество его семья обещала приехать в Колорадо навестить его, Нэлли и, он широко улыбнулся, быть может, их первенца.
Сейчас же, выходя на привокзальную площадь, он был на седьмом небе. Все рассеялось перед ним и Нэлли, ничто не преграждало их путь к счастью.
Он был так погружен в свои мысли, что не замечал, как жители Чандлера останавливались и долго смотрели ему вслед. Кумушки хмурились и между собой вполголоса осуждали его возвращение в город.
Он шел так быстро, что не заметил, как открылась дверь магазина «Файмос» и на улицу выбежали подружки Терел. Джейс столкнулся с ними, свертки и пакеты разлетелись в разные стороны.
— Простите меня, — сказал он и, нагнувшись, стал поднимать их. — Это моя оплошность, я не заметил, куда я…
— Это вы?! — воскликнула Луиза. Джейс взглянул на трех молодых девушек и был неприятно поражен, увидев, с каким ужасом они смотрели на него.
— Как вы посмели показаться в нашем городе? — сказала Шарлей сквозь зубы. — После всего что вы сделали с Нэлли!
— Все ли у Нэлли в порядке? — спросил Джейс, : поднимаясь.
— Как будто вас это беспокоит! — прошипела Луиза.
Не сказав ни слова, Мэй неожиданно ударила Джейса по щеке.
— У меня не будет вашего ребенка, — сказала она, проходя мимо него. Луиза и Шарлей, собрав свои свертки, последовали за ней.
Джейс потрогал щеку и с недоумением посмотрел на девушек.
— Что здесь происходит? — громко спросил он.
После этой стычки Джейс замедлил шаг и стал замечать недружелюбные взгляды редких прохожих.
За три квартала до дома Нэлли он увидел мисс Эмили.
— Никогда бы не подумала, что у вас хватит смелости вернуться, — сказала мисс Эмили. — Полагаю, вы слышали, что тревога Нэлли оказалась ложной, поэтому ваше возвращение в город не представляет никакой опасности. Кроме того, я очень сомневаюсь, что Чарлз отдаст вам свою фрахтовую компанию.
Она хотела пройти мимо, но Джейс преградил ей дорогу.
— Скажите, пожалуйста, что происходит?
Мисс Эмили грозно посмотрела на Джейса.
— Ни одна женщина не чувствует себя в безопасности вблизи вас! — изрекла она.
— В безопасности? К черту! Вы можете мне сказать, что в конце концов происходит? — взревел он.
Мисс Эмили была неприятно поражена словами Джейса, но что-то в его голосе насторожило ее.
— Где вы были после бала урожая? — выпалила она.
— Дома, в Вобруке. Я продал все, что имел там, чтобы вернуться сюда, жениться на Нэлли и жить здесь, в Чандлере.
— Почему вы не рассказали об этом Нэлли? — прошептала мисс Эмили.
Джейс был уверен, что каждый житель этого города — сумасшедший.
— Рассказать ей? Я писал ей с тех пор, как уехал. — Он вынул пачку писем из кармана пальто. Шелковые ленты, розоватая и желтая, свисали из пачки. — Это ее письма ко мне, а… — Джейс достал из кармана брюк маленькую коробочку и открыл ее, чтобы показать кольцо с большим желтым бриллиантом, вставленным в золотую оправу. — Это кольцо для невесты, и я хочу преподнести его Нэлли. Оно хранилось годами в моей семье. Думаете, оно понравится ей?
Мисс Эмили пыталась прийти в себя. Человек, в семье которого было такое кольцо, вероятно, не нуждается в маленькой компании вроде «Грэйсон-Фрейт». «О Господи! Что творится в этом мире?»
— У вас есть кольца для всех юных леди этого города?
— Нет, — терпеливо ответил он. — Я женюсь только на одной девушке. Вы, наверное, перепутали меня с женоубийцей Синей Бородой. Теперь прошу прощения. — Джейс слегка прикоснулся к шляпе и отвернулся.
— Мистер Монтгомери! — окликнула его мисс Эмили. — Нам необходимо поговорить.
— Мы поговорим позже, обещаю вам. А сейчас я хочу видеть Нэлли. Мисс Эмили упрямо твердила:
— Нам сначала надо поговорить. До того, как вы увидите Нэлли. Существуют некоторые обстоятельства, о которых вам необходимо знать. Я не уверена, что Нэлли встретится с вами.
— Встретится со мной? Но Нэлли согласилась выйти за меня замуж. — Он показал письмо.
— Я не верю, что эти письма писала Нэлли. Она, как и все мы, считает, что вы увлекли и обманули ее.
На мгновение Джейс лишился дара речи. Он посмотрел на улицу, в сторону дома Нэлли, и сказал:
— Возможно, нам следовало бы поговорить.
Когда час спустя Джейс Монтгомери ушел от мисс Эмили, он был вне себя от гнева.
— Вы никогда не догадаетесь, кого я видел сегодня, — сказал Терел Джонни Боуэн. Он провожал ее домой после хождения по магазинам и нес ее пакеты и свертки.
— Кого? — беспечно спросила Терел. Она знала, что Джонни провожает ее в надежде хотя бы мельком увидеть Нэлли. После бала урожая, особенно после того, как Нэлли похудела, казалось, каждый мужчина стремился поухаживать за ней. Как однажды мисс Эмили, смеясь, сказала: «У Нэлли есть все: красота, ум, мягкий характер, богатый отец, и, кроме того, она хорошо готовит. Она — мечта любого джентльмена». Казалось, мисс Эмили была права, поскольку мужчины роились вокруг Нэлли. И чем меньше она обращала внимания на них, тем больше они старались расположить ее к себе. Терел уже не могла ходить куда-либо или приглашать к себе гостей, опасаясь расспросов о Нэлли.
— Я видел Джейса Монтгомери. Терел остановилась.
— Вы видели его? Где? Когда?
— Здесь, в Чандлере, примерно час назад. Он разговаривал с мисс Эмили. Казалось, будто они ссорились, но я был на другой стороне улицы и не мог расслышать их разговора. Он выглядел не очень счастливым.
Совершенно неожиданно Терел почувствовала себя не очень хорошо. На самом деле она очень испугалась и, положив руку на лоб, в полуобморочном состоянии прислонилась к Джонни.
— Терел, что с тобой?
— Я больна, — прошептала она. — Отнеси меня в дом.
— Да, конечно. — Джонни одной рукой обнял ее за плечи и хотел помочь идти.
— Неси меня, дурак, — прошипела Терел.
— Ах, да. — Наклонившись, Джонни поднял ее. — А ты тяжелее, чем кажешься на самом деле.
Он понес Терел по ступенькам через крыльцо к входной двери. Затем ему пришлось, балансируя, положить ее на одно колено, чтобы открыть дверь. Джонни был весь в поту, а спина ныла от напряжения.
— На диван? — спросил он высоким от напряжения голосом.
— Наверх по лестнице, идиот, и позови Нэлли.
Джонни прислонился к стене в начале лестничного марша.
— Нэлли, — прохрипел он.
— Она никогда не услышит, если ты не позовешь ее громко и отчетливо.
— Нэлли! — закричал Джонни.
— Еще раз!
— Нэлли! — Его голос понизился. — Терел, что ты ела на завтрак? Камни?
Терел услышала шаги Нэлли.
— Подними меня наверх, потихоньку.
— Я только так и могу двигаться. — Джонни со стоном пошел наверх.
— Терел! — воскликнула Нэлли. — Ох, Терел, что случилось?
— Ничего особенного, просто небольшой приступ головокружения. Это, наверно, просто сердце.
— Положи ее сюда, на кровать, — сказала Нэлли. — Иди к доктору Вестфилду и попроси его сейчас же прийти сюда. Скажи, что это очень срочно.
В этот момент входная дверь так громко хлопнула, что задрожал весь дом.
— Нэлли! — закричал Джейс Монтгомери. — Где ты?
Нэлли резко выпрямилась.
— Нэлли! — Терел внезапно схватила сестру за руку. — Ох, моя дорогая Нэлли, это он, а я так слаба, что не могу помочь тебе с достоинством встретить его. Как бы я хотела помочь тебе! Джонни, выгони его отсюда.
Джонни испугался.
— Этот человек в два раза сильнее меня.
Они слышали, как Джейс ходит из комнаты в комнату.
— Я должна пойти к нему, — тихо проговорила Нэлли.
— О, нет! Не уходи, пожалуйста, Нэлли, не покидай меня! Ты говоришь, что заботишься о моем спокойствии, так неужели ты сейчас от меня уйдешь, когда я, может быть, умираю.
— Нет, конечно, нет.
— Поклянись, что не бросишь меня! Поклянись!
— Я не покину тебя, — прошептала Нэлли.
Все трое стояли молча, слушая, как Джейс громыхает по ступенькам, и вот он появился в дверях.
Сердитое выражение его лица смягчилось, когда он увидел Нэлли. Она же, вопреки всем россказням о нем, шагнула к нему, но Терел еще сильнее сжала ее руку.
— Не оставляй меня, — прошептала она.
— Что я могу сделать для вас, мистер Монтгомери? — тихо спросила Нэлли.
— Я приехал увезти тебя отсюда, жениться на тебе. — После всего, что ему рассказала мисс Эмили, единственным желанием Джейса было задушить Терел. Он был уверен, что именно она распространила слухи о нем, и письма, которые он получил и верил, что их писала Нэлли, — тоже дело ее рук.
— Возможно, однажды я и была дурочкой, но второй раз этого не будет, — сказала Нэлли. Ее сердце бешено колотилось.
Джейс не смог сдержать гнев.
— До тех пор, пока ты будешь рядом с ней, — всегда будешь дурочкой.
Терел сильнее ухватилась за Нэлли и потихоньку захныкала.
— Моя сестра больна, она…
— Больна? Да, она больна. — Джейс попытался успокоиться. — Нэлли, я люблю тебя. Я срочно поехал домой, так как получил телеграмму о том, что отец при смерти, и написал тебе краткое письмо, где объяснил, куда и зачем уезжаю. Я писал тебе все время, пока находился у родителей.
— Мистер Монтгомери, мы не получали писем, — сказала Терел.
— А ты не вмешивайся! — свирепо посмотрел на нее Джейс. — Я не знаю, как ты это сделала, но уверен, что и здесь ты приложила свою руку.
— Не разговаривай с моей сестрой таким тоном. Она больна. Джонни, сходи за доктором.
Пока мистер Монтгомери стоял в дверях, закрывая выход, Джонни не решался вытолкнуть его из комнаты: он стоял, не двигаясь, в углу.
— Посмотри на это! — Джейс вынул из кармана пальто пачку писем и бросил их на кровать. — Я получал их от тебя, когда был в Мэне. — Он посмотрел на Терел. — Что ты сделала с моими письмами для Нэлли?
Терел схватила письма до того, как Нэлли успела прикоснуться к ним.
— Чей это почерк? Не Нэлли и, конечно, не мой. — Она швырнула письма на пол, к ногам Джейса.
— Ты — маленькая… — начал говорить Джейс, надвигаясь на Терел.
Терел поднялась с подушек и спряталась за Нэлли.
— Он хочет убить меня! Нэлли, спаси меня!
— Мистер Монтгомери, уходите!
— Я не уйду до тех пор, пока ты не разрешишь мне все объяснить. Нэлли начала приходить в себя.
— Я так не думаю.
— Нет, дайте мне сказать.
— Вы уже все сказали, сэр. Однажды я поверила вашим словам. Пренебрегла своей семьей ради вас, но, надеюсь, этого больше не будет. Вы однажды не оправдали моего доверия, поэтому я вам не верю теперь.
— Нэлли, — сказал Джейс. — Я никогда ничего не делал такого, что могло бы подорвать твое доверие. Я писал тебе, я…
— Я не получала писем и не писала вам.
— Это потому, что твоя сестра получала их вместо тебя.
Терел прижалась к Нэлли и опять захныкала.
— Семья любит меня, и у нее нет причин вредить мне. А вы хотели заполучить компанию отца и даже ухаживали за старой девой, надеясь на это.
Джейс глубоко вздохнул. Он пытался быть хладнокровным.
— Нэлли, у твоей сестры много причин не отпускать тебя. Ты для нее больше, чем рабыня. Ни за какие деньги нельзя купить такую преданность. Достаточно ей что-либо захотеть, как ты тут же выполняешь любое желание. — Он вздохнул. — Что же касается фрахтовой компании твоего отца, то неужели тебе не известно, что моя семья владеет компанией «Вобрук шиппинг». Я мог бы купить компанию твоего отца на свою мелочь. Кажется, каждый в городе знает о моих деньгах. — Он искоса взглянул на Терел, которая спряталась за спиной Нэлли. — Мне никогда не были нужды твои деньги, нужна только ты.
У Нэлли закружилась голова. Сказал ли он правду? Если она поверит его словам о письмах и богатстве, тогда следует признать, что семья лгала ей. Любящие ее отец и Терел никогда не желали ей плохого, они хотели, чтобы она была счастлива.
— Нэлли, пойдем со мной, — мягко сказал Джейс, протягивая ей руку. — Я полюбил тебя с первого взгляда. Пожалуйста, пойдем со мной.
Она хотела пойти с ним. «Боже, помоги мне!» Может, она была простодушной, отчаянной старой девой, изголодавшейся по любви. Может быть, он лгал ей. Возможно, если бы она пошла с ним, он овладел бы ею и бросил с ребенком, но в этот момент Нэлли ни о чем не думала: ей хотелось взять Джейса за руку и, не оглядываясь, уйти отсюда.
Но она не смогла. Не смогла покинуть свою семью. Словно оковы держали ее, она почувствовала, что не может покинуть родных и причинить им боль. Кто будет заботиться о них?
— Я не могу, — прошептала она. Джейс опустил руку, и его лицо исказилось от боли.
— Ты не хочешь?
— Я не могу.
Джейс посмотрел на Терел.
— Кажется, ты победила. Оказывается, моя любовь не так сильна, как твой эгоизм. — Он оглянулся на Нэлли. — Я буду в «Чандлер-хауз» три дня. Приходи ко мне туда — С этими словами он вышел из комнаты Нэлли, Теред и Джонни, оставшись в комнате, прислушивались к шагам Джейса до тех пор, пока не хлопнула входная дверь. Джонни оторвался от стены и сказал Нэлли:
— Вам следовало уйти с ним. — И вышел вслед за Джейсом.
Терел поудобнее устроилась на подушках.
— Я рада, что все кончилось, Нэлли, я бы хотела чаю с кусочком пирога, который ты испекла сегодня утром.
Нэлли взглянула на Терел. Была ли хоть толика правды в словах Джейса? Писал ли он ей и уничтожила ли Терел его письма?
— Нэлли, не смотри так на меня. У меня мурашки бегают по коже.
«Была ли она рабыней своей семьи?»
— Знала ли ты, что он богатый? — прошептала Нэлли. — Это правда? Он богат?
— Если бы он был богат, не работал бы простым клерком у отца. Ухаживал бы он за женщиной, на которую никто в городе не обращал внимания? Нэлли, ты меня удивляешь — посторонним людям веришь больше, чем родным. На мгновение мне показалось, что ты хотела идти с ним. Хотела покинуть любящих тебя людей ради человека, которого даже не знаешь. — Терел взяла Нэлли за руку. — Ты ведь не уйдешь от меня? Ты обещала, что не сделаешь этого.
— Нет, не смогу. — Нэлли оторвалась от Терел. — Я сейчас принесу чай.
— Нэлли, не съешь весь пирог! Отец тоже хотел бы немного попробовать.
Нэлли остановилась в дверях и бросила на нее ледяной взгляд.
— Я не считаю, что в дальнейшем тебя должен волновать мой вес. Ты не заметила, что теперь ты выглядишь полнее меня?
Глава 10
Из тумана появилась Полин.
— Вы уже были в комнате «Фантазия»?
Глаза Берни округлились.
— Какая фантазия?
— Любая, какую вы захотите!
Берни оживилась.
— Средневековые рыцари? Драконы?
— Все что угодно. — Полин шагнула вперед, к золотистой арке. Берни пошла за ней, но вдруг остановилась.
— Я хотела бы знать, что происходит с Нэлли? Похудела ли она? Вышла ли замуж за того типа?
— Она похудела, но не встречается с мистером Монтгомери. Он пока находится в Чандлере, но Нэлли не хочет видеть его, и он почти потерял всякую надежду. Сквозь арку прямо — комната «Фантазия».
— Минуточку. Почему Нэлли не встречается с Монтгомери? Я думала, она ему понравится, когда похудеет.
— Несмотря ни на что, мистер Монтгомери любит Нэлли. Но она связана желаниями, которые вы для нее определили. Она не может уйти из дома и нарушить покой отца и сестры.
— Ox, — сказала Берни, опустив глаза. — Я никогда не хотела навредить ей. Нэлли всегда казалась приятной крошкой. Я думала…
— Как бы то ни было, какой интерес представляет для вас толстушка вроде Нэлли?
— Она для меня кое-что значит. Посмотрите, как она всегда помогает людям. А им нравится такое отношение. Нэлли никогда… — Берни осеклась, так как в это время Полин прошла сквозь арку, ведущую в комнату «Фантазия», и туман рассеялся. Перед ними появилась картина, отражающая самые необузданные фантазии Берни.
Красивая молодая женщина с длинными белокурыми волосами, одетая в облегающее фигуру розовое платье, была прикована к столбу. Большой, но довольно симпатичный дракон с раздвоенным языком и вырывающимся из ноздрей пламенем боролся рядом с прекрасным рыцарем. Берни, увидев его, была близка к обмороку.
— Ну, давайте, не медлите, — сказала ей Полин. — Вы можете быть на месте этой девушки.
Берни сделала два шага вперед и остановилась.
— Нет, я хочу посмотреть на Нэлли.
— Нэлли может подождать. Вы видели коня этого рыцаря?
С правой стороны туман рассеялся, и появился превосходный черный жеребец, на которого была накинута красная шелковая ткань, ниспадающая красивыми складками.
Сдерживая себя, Берни отступила назад.
— Нет. — Она хотела сказать это решительным тоном, но голос ее задрожал. — Я хочу видеть Нэлли.
Внезапно туман сгустился над сценой, и Берни вздохнула с облегчением. Она широко улыбнулась Полин.
— Как бы там ни было, я никогда не смогла бы сделать выбор между мужчиной и драконом.
— Вы сами выбрали это, — сказала Полин и прошла сквозь туман к арке «Комнаты обозрения».
Берни уселась на банкетку и стала наблюдать. Туман перед ней рассеялся, и она увидела гостиную Грэйсонов. Нэлли укладывала сосновые ветки на каминной доске.
— Она великолепно выглядит, — сказала Берни. — Хорошо сложена и намного симпатичнее своей младшей сестры. Так в чем проблема? Действительно, почему она не пойдет на какую-нибудь вечеринку? Она выглядит так, что могла бы очаровать любого джентльмена.
— Нэлли никогда особенно не интересовалась своим внешним видом. Все, что она хотела, — это любить и быть любимой. Мистер Монтгомери почувствовал это.
Берни смотрела, как Нэлли развешивает рождественские украшения, привязывает зеленые ветки к перилам лестницы. Девушка была хороша, но очень печальна. Когда Берни впервые увидела толстушку Нэлли, та не выглядела такой грустной. Берни не могла понять этого.
В земной жизни она потратила тысячи долларов на пластические операции для того, чтобы стать хотя бы наполовину такой хорошенькой, как Нэлли, и вот она оказалась в полном одиночестве.
— Почему она не добивается его? — резко спросила Берни.
— По двум причинам: во-первых, из-за желания, которое вы подарили ей, а, во-вторых, Нэлли не знает, как нужно добиваться. Вы не можете одеть овцу в волчью шкуру и ждать, когда она превратится в волка. Нэлли остается сама собой, будь она полная или худая.
Берни отвернулась от сцены, прикрыв глаза рукой.
— Я больше не могу смотреть. Это невыносимо.
Полин взмахнула рукой, после чего Нэлли и комната исчезли.
— Так что сейчас происходит? — спросила Берни.
— Это зависит от вас. Мы даем вам…
— Ах да, я знаю. Предполагается, что я должна устроить чью-то судьбу. Да, до сих пор я не была мудрой.
— Ох, разве имеет значение, будет одной толстушкой больше или меньше? Берни поморщилась.
— Вы высказали свое мнение. Возможно, я была не права. Вы сказали, что Монтгомери любит Нэлли. Была бы она с ним, если бы ее не связывало ваше желание?
— Может быть, кто знает. Это невозможно предугадать.
Берни оглянулась на туман.
— Я бы хотела побольше узнать о Нэлли. Можно ли увидеть всю ее жизнь с самого начала?
— Конечно.
По взмаху руки Полин перед Берни появилась кровать Викторианской эпохи, на которой лежала женщина, рожавшая ребенка.
— Я оставляю вас здесь, — сказала Полин, поднимаясь. Вернусь, когда начнутся события ближе к Рождеству тысяча восемьсот девяносто шестого года.
Берни рассеянно помахала рукой и, подавшись вперед, продолжала наблюдать.
Она уже знала, что время на Кухне не было равнозначно земному. Сцены из жизни Нэлли быстро сменяли друг друга. Берни увидела, что с раннего возраста Нэлли была тихой, серьезной и послушной девочкой. Ее мать была нездорова, поэтому Нэлли не разрешались шумные игры, а поскольку бизнес отца сначала давал небольшую прибыль, у Нэлли всегда было много домашних дел. Словно в «награду» за послушание родители не обращали на нее никакого внимания.
Когда Нэлли было восемь лет, ее мать родила Терел, затем серьезно заболела и четыре года спустя умерла. Нэлли не отказывалась ухаживать за маленькой сестрой: брала на руки, успокаивала, когда Терел плакала, и вообще, с любовью относилась к ней. Первое время она даже хотела, чтобы кто-нибудь ее так же полюбил, как она "любит сестру.
После смерти жены Чарлз Грэйсон, казалось, совершенно ни о чем не беспокоился, возлагая на двенадцатилетнюю дочь ответственность за воспитание ребенка. Нэлли была хорошей матерью. Она так хотела кого-то любить, что отдавала ребенку все, чего он ни пожелал бы. Поэтому Терел выросла убежденной в том, что Нэлли ниспослана на землю исключительно для того, чтобы выполнять ее прихоти.
В юности Нэлли начала полнеть. Берни видела, как мальчики заигрывали с ней, заставляя ее краснеть, и как Нэлли оглядывалась на них. Затем отец запретил ей выходить из дома и оставлять ребенка одного. Именно в это время у Нэлли появилась странная привычка: она уходила на кухню и безудержно ела все, что попадется под руку Когда Берни, просматривая сцены из жизни Нэлли, дошла до тысяча восемьсот девяносто шестого года, ей все стало ясно.
Нэлли понятия не имела, как бороться за свою мечту. Она знала и умела только одно: делать людям добро.
Берни увидела, как в жизни Нэлли появился Джейс Монтгомери и как Нэлли расцвела от любви. Берни широко улыбнулась. Нэлли заслужила настоящую любовь.
Все изменилось, когда Нэлли начала раздавать свои три желания.
В свою очередь, Берни не хотела причинять боль Нэлли. «Пусть небеса помогут ей. Она много страдала в жизни, с нее хватит», но желания сделали ее ношу еще тяжелее.
Берни наблюдала за Нэлли на балу урожая и залюбовалась ею. Возможно, она и была полновата, но вся светилась от счастья и любви. После бала Берни увидела, каким образом поступила. Терел с Джейсом, послав ложную телеграмму, как она похитила его письма к Нэлли. Затем наняла бедную женщину писать ему ответы, которые он принял за ответы Нэлли.
— Ты — маленькая обманщица, — бормотала Берни.
Она видела, как Джейс вернулся в город. Потом перед ней прошла сцена, когда Терел притворилась больной. Берни слышала, как Джейс уговаривал Нэлли пойти с ним. Нэлли отказалась.
— Это из-за третьего желания, — вслух проговорила Берни.
— Что будем делать дальше? — спросила Полин. — Новые желания?
— Могу ли я вернуться на Землю и помочь Нэлли?
— Вернуться на Землю? Вы хотите покинуть Кухню? Уйти от грязи, непристойностей и всяких подвохов на Земле? Вы не видели всего в комнате «Празднество». Там есть горы из шоколада. Это не поддельный молочный, а действительно темный, горьковатый шоколад. Вы там можете есть все, что захотите, и не прибавите в весе.
Берни заколебалась, когда представила себе шоколадные горы, но затем решительно сказала:
— Нет! Я должна вернуться на Землю. Нэлли нужен наставник. Она не ровня своей сестре. Ей необходима помощь.
— Но я думала, что вам нравится Терел. Вы как-то сказали, что она напоминает вам себя.
— Терел совсем как я, именно поэтому я должна бороться с ней.
— Бороться с ней? А я думала, вы хотите превратить ее в Золушку.
— Она уже думает, что походит на Золушку. Какое она имеет право все отнимать у Нэлли? Ведь Нэлли в сотни раз лучше Терел. Ну как, могу ли я вернуться на Землю?
— Да, вы можете, но в вашем распоряжении три дня. Я предупреждаю, что эти визиты редко кому удаются.
— Я рискну. Теперь мне нужно кое-что узнать об этой семье. Я хочу приехать как дальняя, очень богатая родственница. Как вы думаете, могу ли я иметь кое-что из одежды, например из зеленого шелка, который так идет к моим глазам?
Полин улыбнулась.
— Думаю, что-нибудь можно будет устроить. Правда, существуют кое-какие правила: остается то, что уже случилось. Вы никоим образом не можете изменить желание Нэлли.
— Я не собираюсь нарушать покой ее семьи, — улыбнувшись, сказала Берни. — Они станут самой благополучной семьей в Америке.
— У вас всего три дня, — напомнила ей Полин.
— Я покорила своего мужа в три дня и не прибегала к магии. А как насчет шляпки со страусиным пером и туфель с пуговицами?
— Я надеюсь, вы справитесь со своей задачей, — тихо сказала Полин.
— Я всегда достигаю своей цели. У Терел нет шансов противостоять мне. Полин вздохнула.
— Ну, хорошо, пошли. Мы внушим семье Грэйсонов мысль, что у них есть тетушка Берни, а затем пошлем вас вниз.
— И одежду, — добавила Берни. — Не забудьте о платьях. А как насчет янтарного ожерелья?
Джейс хотел провести это Рождество только с Нэлли, а на следующее Рождество его семья обещала приехать в Колорадо навестить его, Нэлли и, он широко улыбнулся, быть может, их первенца.
Сейчас же, выходя на привокзальную площадь, он был на седьмом небе. Все рассеялось перед ним и Нэлли, ничто не преграждало их путь к счастью.
Он был так погружен в свои мысли, что не замечал, как жители Чандлера останавливались и долго смотрели ему вслед. Кумушки хмурились и между собой вполголоса осуждали его возвращение в город.
Он шел так быстро, что не заметил, как открылась дверь магазина «Файмос» и на улицу выбежали подружки Терел. Джейс столкнулся с ними, свертки и пакеты разлетелись в разные стороны.
— Простите меня, — сказал он и, нагнувшись, стал поднимать их. — Это моя оплошность, я не заметил, куда я…
— Это вы?! — воскликнула Луиза. Джейс взглянул на трех молодых девушек и был неприятно поражен, увидев, с каким ужасом они смотрели на него.
— Как вы посмели показаться в нашем городе? — сказала Шарлей сквозь зубы. — После всего что вы сделали с Нэлли!
— Все ли у Нэлли в порядке? — спросил Джейс, : поднимаясь.
— Как будто вас это беспокоит! — прошипела Луиза.
Не сказав ни слова, Мэй неожиданно ударила Джейса по щеке.
— У меня не будет вашего ребенка, — сказала она, проходя мимо него. Луиза и Шарлей, собрав свои свертки, последовали за ней.
Джейс потрогал щеку и с недоумением посмотрел на девушек.
— Что здесь происходит? — громко спросил он.
После этой стычки Джейс замедлил шаг и стал замечать недружелюбные взгляды редких прохожих.
За три квартала до дома Нэлли он увидел мисс Эмили.
— Никогда бы не подумала, что у вас хватит смелости вернуться, — сказала мисс Эмили. — Полагаю, вы слышали, что тревога Нэлли оказалась ложной, поэтому ваше возвращение в город не представляет никакой опасности. Кроме того, я очень сомневаюсь, что Чарлз отдаст вам свою фрахтовую компанию.
Она хотела пройти мимо, но Джейс преградил ей дорогу.
— Скажите, пожалуйста, что происходит?
Мисс Эмили грозно посмотрела на Джейса.
— Ни одна женщина не чувствует себя в безопасности вблизи вас! — изрекла она.
— В безопасности? К черту! Вы можете мне сказать, что в конце концов происходит? — взревел он.
Мисс Эмили была неприятно поражена словами Джейса, но что-то в его голосе насторожило ее.
— Где вы были после бала урожая? — выпалила она.
— Дома, в Вобруке. Я продал все, что имел там, чтобы вернуться сюда, жениться на Нэлли и жить здесь, в Чандлере.
— Почему вы не рассказали об этом Нэлли? — прошептала мисс Эмили.
Джейс был уверен, что каждый житель этого города — сумасшедший.
— Рассказать ей? Я писал ей с тех пор, как уехал. — Он вынул пачку писем из кармана пальто. Шелковые ленты, розоватая и желтая, свисали из пачки. — Это ее письма ко мне, а… — Джейс достал из кармана брюк маленькую коробочку и открыл ее, чтобы показать кольцо с большим желтым бриллиантом, вставленным в золотую оправу. — Это кольцо для невесты, и я хочу преподнести его Нэлли. Оно хранилось годами в моей семье. Думаете, оно понравится ей?
Мисс Эмили пыталась прийти в себя. Человек, в семье которого было такое кольцо, вероятно, не нуждается в маленькой компании вроде «Грэйсон-Фрейт». «О Господи! Что творится в этом мире?»
— У вас есть кольца для всех юных леди этого города?
— Нет, — терпеливо ответил он. — Я женюсь только на одной девушке. Вы, наверное, перепутали меня с женоубийцей Синей Бородой. Теперь прошу прощения. — Джейс слегка прикоснулся к шляпе и отвернулся.
— Мистер Монтгомери! — окликнула его мисс Эмили. — Нам необходимо поговорить.
— Мы поговорим позже, обещаю вам. А сейчас я хочу видеть Нэлли. Мисс Эмили упрямо твердила:
— Нам сначала надо поговорить. До того, как вы увидите Нэлли. Существуют некоторые обстоятельства, о которых вам необходимо знать. Я не уверена, что Нэлли встретится с вами.
— Встретится со мной? Но Нэлли согласилась выйти за меня замуж. — Он показал письмо.
— Я не верю, что эти письма писала Нэлли. Она, как и все мы, считает, что вы увлекли и обманули ее.
На мгновение Джейс лишился дара речи. Он посмотрел на улицу, в сторону дома Нэлли, и сказал:
— Возможно, нам следовало бы поговорить.
Когда час спустя Джейс Монтгомери ушел от мисс Эмили, он был вне себя от гнева.
— Вы никогда не догадаетесь, кого я видел сегодня, — сказал Терел Джонни Боуэн. Он провожал ее домой после хождения по магазинам и нес ее пакеты и свертки.
— Кого? — беспечно спросила Терел. Она знала, что Джонни провожает ее в надежде хотя бы мельком увидеть Нэлли. После бала урожая, особенно после того, как Нэлли похудела, казалось, каждый мужчина стремился поухаживать за ней. Как однажды мисс Эмили, смеясь, сказала: «У Нэлли есть все: красота, ум, мягкий характер, богатый отец, и, кроме того, она хорошо готовит. Она — мечта любого джентльмена». Казалось, мисс Эмили была права, поскольку мужчины роились вокруг Нэлли. И чем меньше она обращала внимания на них, тем больше они старались расположить ее к себе. Терел уже не могла ходить куда-либо или приглашать к себе гостей, опасаясь расспросов о Нэлли.
— Я видел Джейса Монтгомери. Терел остановилась.
— Вы видели его? Где? Когда?
— Здесь, в Чандлере, примерно час назад. Он разговаривал с мисс Эмили. Казалось, будто они ссорились, но я был на другой стороне улицы и не мог расслышать их разговора. Он выглядел не очень счастливым.
Совершенно неожиданно Терел почувствовала себя не очень хорошо. На самом деле она очень испугалась и, положив руку на лоб, в полуобморочном состоянии прислонилась к Джонни.
— Терел, что с тобой?
— Я больна, — прошептала она. — Отнеси меня в дом.
— Да, конечно. — Джонни одной рукой обнял ее за плечи и хотел помочь идти.
— Неси меня, дурак, — прошипела Терел.
— Ах, да. — Наклонившись, Джонни поднял ее. — А ты тяжелее, чем кажешься на самом деле.
Он понес Терел по ступенькам через крыльцо к входной двери. Затем ему пришлось, балансируя, положить ее на одно колено, чтобы открыть дверь. Джонни был весь в поту, а спина ныла от напряжения.
— На диван? — спросил он высоким от напряжения голосом.
— Наверх по лестнице, идиот, и позови Нэлли.
Джонни прислонился к стене в начале лестничного марша.
— Нэлли, — прохрипел он.
— Она никогда не услышит, если ты не позовешь ее громко и отчетливо.
— Нэлли! — закричал Джонни.
— Еще раз!
— Нэлли! — Его голос понизился. — Терел, что ты ела на завтрак? Камни?
Терел услышала шаги Нэлли.
— Подними меня наверх, потихоньку.
— Я только так и могу двигаться. — Джонни со стоном пошел наверх.
— Терел! — воскликнула Нэлли. — Ох, Терел, что случилось?
— Ничего особенного, просто небольшой приступ головокружения. Это, наверно, просто сердце.
— Положи ее сюда, на кровать, — сказала Нэлли. — Иди к доктору Вестфилду и попроси его сейчас же прийти сюда. Скажи, что это очень срочно.
В этот момент входная дверь так громко хлопнула, что задрожал весь дом.
— Нэлли! — закричал Джейс Монтгомери. — Где ты?
Нэлли резко выпрямилась.
— Нэлли! — Терел внезапно схватила сестру за руку. — Ох, моя дорогая Нэлли, это он, а я так слаба, что не могу помочь тебе с достоинством встретить его. Как бы я хотела помочь тебе! Джонни, выгони его отсюда.
Джонни испугался.
— Этот человек в два раза сильнее меня.
Они слышали, как Джейс ходит из комнаты в комнату.
— Я должна пойти к нему, — тихо проговорила Нэлли.
— О, нет! Не уходи, пожалуйста, Нэлли, не покидай меня! Ты говоришь, что заботишься о моем спокойствии, так неужели ты сейчас от меня уйдешь, когда я, может быть, умираю.
— Нет, конечно, нет.
— Поклянись, что не бросишь меня! Поклянись!
— Я не покину тебя, — прошептала Нэлли.
Все трое стояли молча, слушая, как Джейс громыхает по ступенькам, и вот он появился в дверях.
Сердитое выражение его лица смягчилось, когда он увидел Нэлли. Она же, вопреки всем россказням о нем, шагнула к нему, но Терел еще сильнее сжала ее руку.
— Не оставляй меня, — прошептала она.
— Что я могу сделать для вас, мистер Монтгомери? — тихо спросила Нэлли.
— Я приехал увезти тебя отсюда, жениться на тебе. — После всего, что ему рассказала мисс Эмили, единственным желанием Джейса было задушить Терел. Он был уверен, что именно она распространила слухи о нем, и письма, которые он получил и верил, что их писала Нэлли, — тоже дело ее рук.
— Возможно, однажды я и была дурочкой, но второй раз этого не будет, — сказала Нэлли. Ее сердце бешено колотилось.
Джейс не смог сдержать гнев.
— До тех пор, пока ты будешь рядом с ней, — всегда будешь дурочкой.
Терел сильнее ухватилась за Нэлли и потихоньку захныкала.
— Моя сестра больна, она…
— Больна? Да, она больна. — Джейс попытался успокоиться. — Нэлли, я люблю тебя. Я срочно поехал домой, так как получил телеграмму о том, что отец при смерти, и написал тебе краткое письмо, где объяснил, куда и зачем уезжаю. Я писал тебе все время, пока находился у родителей.
— Мистер Монтгомери, мы не получали писем, — сказала Терел.
— А ты не вмешивайся! — свирепо посмотрел на нее Джейс. — Я не знаю, как ты это сделала, но уверен, что и здесь ты приложила свою руку.
— Не разговаривай с моей сестрой таким тоном. Она больна. Джонни, сходи за доктором.
Пока мистер Монтгомери стоял в дверях, закрывая выход, Джонни не решался вытолкнуть его из комнаты: он стоял, не двигаясь, в углу.
— Посмотри на это! — Джейс вынул из кармана пальто пачку писем и бросил их на кровать. — Я получал их от тебя, когда был в Мэне. — Он посмотрел на Терел. — Что ты сделала с моими письмами для Нэлли?
Терел схватила письма до того, как Нэлли успела прикоснуться к ним.
— Чей это почерк? Не Нэлли и, конечно, не мой. — Она швырнула письма на пол, к ногам Джейса.
— Ты — маленькая… — начал говорить Джейс, надвигаясь на Терел.
Терел поднялась с подушек и спряталась за Нэлли.
— Он хочет убить меня! Нэлли, спаси меня!
— Мистер Монтгомери, уходите!
— Я не уйду до тех пор, пока ты не разрешишь мне все объяснить. Нэлли начала приходить в себя.
— Я так не думаю.
— Нет, дайте мне сказать.
— Вы уже все сказали, сэр. Однажды я поверила вашим словам. Пренебрегла своей семьей ради вас, но, надеюсь, этого больше не будет. Вы однажды не оправдали моего доверия, поэтому я вам не верю теперь.
— Нэлли, — сказал Джейс. — Я никогда ничего не делал такого, что могло бы подорвать твое доверие. Я писал тебе, я…
— Я не получала писем и не писала вам.
— Это потому, что твоя сестра получала их вместо тебя.
Терел прижалась к Нэлли и опять захныкала.
— Семья любит меня, и у нее нет причин вредить мне. А вы хотели заполучить компанию отца и даже ухаживали за старой девой, надеясь на это.
Джейс глубоко вздохнул. Он пытался быть хладнокровным.
— Нэлли, у твоей сестры много причин не отпускать тебя. Ты для нее больше, чем рабыня. Ни за какие деньги нельзя купить такую преданность. Достаточно ей что-либо захотеть, как ты тут же выполняешь любое желание. — Он вздохнул. — Что же касается фрахтовой компании твоего отца, то неужели тебе не известно, что моя семья владеет компанией «Вобрук шиппинг». Я мог бы купить компанию твоего отца на свою мелочь. Кажется, каждый в городе знает о моих деньгах. — Он искоса взглянул на Терел, которая спряталась за спиной Нэлли. — Мне никогда не были нужды твои деньги, нужна только ты.
У Нэлли закружилась голова. Сказал ли он правду? Если она поверит его словам о письмах и богатстве, тогда следует признать, что семья лгала ей. Любящие ее отец и Терел никогда не желали ей плохого, они хотели, чтобы она была счастлива.
— Нэлли, пойдем со мной, — мягко сказал Джейс, протягивая ей руку. — Я полюбил тебя с первого взгляда. Пожалуйста, пойдем со мной.
Она хотела пойти с ним. «Боже, помоги мне!» Может, она была простодушной, отчаянной старой девой, изголодавшейся по любви. Может быть, он лгал ей. Возможно, если бы она пошла с ним, он овладел бы ею и бросил с ребенком, но в этот момент Нэлли ни о чем не думала: ей хотелось взять Джейса за руку и, не оглядываясь, уйти отсюда.
Но она не смогла. Не смогла покинуть свою семью. Словно оковы держали ее, она почувствовала, что не может покинуть родных и причинить им боль. Кто будет заботиться о них?
— Я не могу, — прошептала она. Джейс опустил руку, и его лицо исказилось от боли.
— Ты не хочешь?
— Я не могу.
Джейс посмотрел на Терел.
— Кажется, ты победила. Оказывается, моя любовь не так сильна, как твой эгоизм. — Он оглянулся на Нэлли. — Я буду в «Чандлер-хауз» три дня. Приходи ко мне туда — С этими словами он вышел из комнаты Нэлли, Теред и Джонни, оставшись в комнате, прислушивались к шагам Джейса до тех пор, пока не хлопнула входная дверь. Джонни оторвался от стены и сказал Нэлли:
— Вам следовало уйти с ним. — И вышел вслед за Джейсом.
Терел поудобнее устроилась на подушках.
— Я рада, что все кончилось, Нэлли, я бы хотела чаю с кусочком пирога, который ты испекла сегодня утром.
Нэлли взглянула на Терел. Была ли хоть толика правды в словах Джейса? Писал ли он ей и уничтожила ли Терел его письма?
— Нэлли, не смотри так на меня. У меня мурашки бегают по коже.
«Была ли она рабыней своей семьи?»
— Знала ли ты, что он богатый? — прошептала Нэлли. — Это правда? Он богат?
— Если бы он был богат, не работал бы простым клерком у отца. Ухаживал бы он за женщиной, на которую никто в городе не обращал внимания? Нэлли, ты меня удивляешь — посторонним людям веришь больше, чем родным. На мгновение мне показалось, что ты хотела идти с ним. Хотела покинуть любящих тебя людей ради человека, которого даже не знаешь. — Терел взяла Нэлли за руку. — Ты ведь не уйдешь от меня? Ты обещала, что не сделаешь этого.
— Нет, не смогу. — Нэлли оторвалась от Терел. — Я сейчас принесу чай.
— Нэлли, не съешь весь пирог! Отец тоже хотел бы немного попробовать.
Нэлли остановилась в дверях и бросила на нее ледяной взгляд.
— Я не считаю, что в дальнейшем тебя должен волновать мой вес. Ты не заметила, что теперь ты выглядишь полнее меня?
Глава 10
Кухня
Берни покинула комнату «Еда» и тотчас оказалась одетой в костюм, в котором была похоронена. Некоторое время она была в этой тихой комнате, уплетая все вкусные вещи, от которых в своей земной жизни отказывалась ради стройной фигуры. Теперь, задумавшись, Берни стояла в зале.Из тумана появилась Полин.
— Вы уже были в комнате «Фантазия»?
Глаза Берни округлились.
— Какая фантазия?
— Любая, какую вы захотите!
Берни оживилась.
— Средневековые рыцари? Драконы?
— Все что угодно. — Полин шагнула вперед, к золотистой арке. Берни пошла за ней, но вдруг остановилась.
— Я хотела бы знать, что происходит с Нэлли? Похудела ли она? Вышла ли замуж за того типа?
— Она похудела, но не встречается с мистером Монтгомери. Он пока находится в Чандлере, но Нэлли не хочет видеть его, и он почти потерял всякую надежду. Сквозь арку прямо — комната «Фантазия».
— Минуточку. Почему Нэлли не встречается с Монтгомери? Я думала, она ему понравится, когда похудеет.
— Несмотря ни на что, мистер Монтгомери любит Нэлли. Но она связана желаниями, которые вы для нее определили. Она не может уйти из дома и нарушить покой отца и сестры.
— Ox, — сказала Берни, опустив глаза. — Я никогда не хотела навредить ей. Нэлли всегда казалась приятной крошкой. Я думала…
— Как бы то ни было, какой интерес представляет для вас толстушка вроде Нэлли?
— Она для меня кое-что значит. Посмотрите, как она всегда помогает людям. А им нравится такое отношение. Нэлли никогда… — Берни осеклась, так как в это время Полин прошла сквозь арку, ведущую в комнату «Фантазия», и туман рассеялся. Перед ними появилась картина, отражающая самые необузданные фантазии Берни.
Красивая молодая женщина с длинными белокурыми волосами, одетая в облегающее фигуру розовое платье, была прикована к столбу. Большой, но довольно симпатичный дракон с раздвоенным языком и вырывающимся из ноздрей пламенем боролся рядом с прекрасным рыцарем. Берни, увидев его, была близка к обмороку.
— Ну, давайте, не медлите, — сказала ей Полин. — Вы можете быть на месте этой девушки.
Берни сделала два шага вперед и остановилась.
— Нет, я хочу посмотреть на Нэлли.
— Нэлли может подождать. Вы видели коня этого рыцаря?
С правой стороны туман рассеялся, и появился превосходный черный жеребец, на которого была накинута красная шелковая ткань, ниспадающая красивыми складками.
Сдерживая себя, Берни отступила назад.
— Нет. — Она хотела сказать это решительным тоном, но голос ее задрожал. — Я хочу видеть Нэлли.
Внезапно туман сгустился над сценой, и Берни вздохнула с облегчением. Она широко улыбнулась Полин.
— Как бы там ни было, я никогда не смогла бы сделать выбор между мужчиной и драконом.
— Вы сами выбрали это, — сказала Полин и прошла сквозь туман к арке «Комнаты обозрения».
Берни уселась на банкетку и стала наблюдать. Туман перед ней рассеялся, и она увидела гостиную Грэйсонов. Нэлли укладывала сосновые ветки на каминной доске.
— Она великолепно выглядит, — сказала Берни. — Хорошо сложена и намного симпатичнее своей младшей сестры. Так в чем проблема? Действительно, почему она не пойдет на какую-нибудь вечеринку? Она выглядит так, что могла бы очаровать любого джентльмена.
— Нэлли никогда особенно не интересовалась своим внешним видом. Все, что она хотела, — это любить и быть любимой. Мистер Монтгомери почувствовал это.
Берни смотрела, как Нэлли развешивает рождественские украшения, привязывает зеленые ветки к перилам лестницы. Девушка была хороша, но очень печальна. Когда Берни впервые увидела толстушку Нэлли, та не выглядела такой грустной. Берни не могла понять этого.
В земной жизни она потратила тысячи долларов на пластические операции для того, чтобы стать хотя бы наполовину такой хорошенькой, как Нэлли, и вот она оказалась в полном одиночестве.
— Почему она не добивается его? — резко спросила Берни.
— По двум причинам: во-первых, из-за желания, которое вы подарили ей, а, во-вторых, Нэлли не знает, как нужно добиваться. Вы не можете одеть овцу в волчью шкуру и ждать, когда она превратится в волка. Нэлли остается сама собой, будь она полная или худая.
Берни отвернулась от сцены, прикрыв глаза рукой.
— Я больше не могу смотреть. Это невыносимо.
Полин взмахнула рукой, после чего Нэлли и комната исчезли.
— Так что сейчас происходит? — спросила Берни.
— Это зависит от вас. Мы даем вам…
— Ах да, я знаю. Предполагается, что я должна устроить чью-то судьбу. Да, до сих пор я не была мудрой.
— Ох, разве имеет значение, будет одной толстушкой больше или меньше? Берни поморщилась.
— Вы высказали свое мнение. Возможно, я была не права. Вы сказали, что Монтгомери любит Нэлли. Была бы она с ним, если бы ее не связывало ваше желание?
— Может быть, кто знает. Это невозможно предугадать.
Берни оглянулась на туман.
— Я бы хотела побольше узнать о Нэлли. Можно ли увидеть всю ее жизнь с самого начала?
— Конечно.
По взмаху руки Полин перед Берни появилась кровать Викторианской эпохи, на которой лежала женщина, рожавшая ребенка.
— Я оставляю вас здесь, — сказала Полин, поднимаясь. Вернусь, когда начнутся события ближе к Рождеству тысяча восемьсот девяносто шестого года.
Берни рассеянно помахала рукой и, подавшись вперед, продолжала наблюдать.
Она уже знала, что время на Кухне не было равнозначно земному. Сцены из жизни Нэлли быстро сменяли друг друга. Берни увидела, что с раннего возраста Нэлли была тихой, серьезной и послушной девочкой. Ее мать была нездорова, поэтому Нэлли не разрешались шумные игры, а поскольку бизнес отца сначала давал небольшую прибыль, у Нэлли всегда было много домашних дел. Словно в «награду» за послушание родители не обращали на нее никакого внимания.
Когда Нэлли было восемь лет, ее мать родила Терел, затем серьезно заболела и четыре года спустя умерла. Нэлли не отказывалась ухаживать за маленькой сестрой: брала на руки, успокаивала, когда Терел плакала, и вообще, с любовью относилась к ней. Первое время она даже хотела, чтобы кто-нибудь ее так же полюбил, как она "любит сестру.
После смерти жены Чарлз Грэйсон, казалось, совершенно ни о чем не беспокоился, возлагая на двенадцатилетнюю дочь ответственность за воспитание ребенка. Нэлли была хорошей матерью. Она так хотела кого-то любить, что отдавала ребенку все, чего он ни пожелал бы. Поэтому Терел выросла убежденной в том, что Нэлли ниспослана на землю исключительно для того, чтобы выполнять ее прихоти.
В юности Нэлли начала полнеть. Берни видела, как мальчики заигрывали с ней, заставляя ее краснеть, и как Нэлли оглядывалась на них. Затем отец запретил ей выходить из дома и оставлять ребенка одного. Именно в это время у Нэлли появилась странная привычка: она уходила на кухню и безудержно ела все, что попадется под руку Когда Берни, просматривая сцены из жизни Нэлли, дошла до тысяча восемьсот девяносто шестого года, ей все стало ясно.
Нэлли понятия не имела, как бороться за свою мечту. Она знала и умела только одно: делать людям добро.
Берни увидела, как в жизни Нэлли появился Джейс Монтгомери и как Нэлли расцвела от любви. Берни широко улыбнулась. Нэлли заслужила настоящую любовь.
Все изменилось, когда Нэлли начала раздавать свои три желания.
В свою очередь, Берни не хотела причинять боль Нэлли. «Пусть небеса помогут ей. Она много страдала в жизни, с нее хватит», но желания сделали ее ношу еще тяжелее.
Берни наблюдала за Нэлли на балу урожая и залюбовалась ею. Возможно, она и была полновата, но вся светилась от счастья и любви. После бала Берни увидела, каким образом поступила. Терел с Джейсом, послав ложную телеграмму, как она похитила его письма к Нэлли. Затем наняла бедную женщину писать ему ответы, которые он принял за ответы Нэлли.
— Ты — маленькая обманщица, — бормотала Берни.
Она видела, как Джейс вернулся в город. Потом перед ней прошла сцена, когда Терел притворилась больной. Берни слышала, как Джейс уговаривал Нэлли пойти с ним. Нэлли отказалась.
— Это из-за третьего желания, — вслух проговорила Берни.
— Что будем делать дальше? — спросила Полин. — Новые желания?
— Могу ли я вернуться на Землю и помочь Нэлли?
— Вернуться на Землю? Вы хотите покинуть Кухню? Уйти от грязи, непристойностей и всяких подвохов на Земле? Вы не видели всего в комнате «Празднество». Там есть горы из шоколада. Это не поддельный молочный, а действительно темный, горьковатый шоколад. Вы там можете есть все, что захотите, и не прибавите в весе.
Берни заколебалась, когда представила себе шоколадные горы, но затем решительно сказала:
— Нет! Я должна вернуться на Землю. Нэлли нужен наставник. Она не ровня своей сестре. Ей необходима помощь.
— Но я думала, что вам нравится Терел. Вы как-то сказали, что она напоминает вам себя.
— Терел совсем как я, именно поэтому я должна бороться с ней.
— Бороться с ней? А я думала, вы хотите превратить ее в Золушку.
— Она уже думает, что походит на Золушку. Какое она имеет право все отнимать у Нэлли? Ведь Нэлли в сотни раз лучше Терел. Ну как, могу ли я вернуться на Землю?
— Да, вы можете, но в вашем распоряжении три дня. Я предупреждаю, что эти визиты редко кому удаются.
— Я рискну. Теперь мне нужно кое-что узнать об этой семье. Я хочу приехать как дальняя, очень богатая родственница. Как вы думаете, могу ли я иметь кое-что из одежды, например из зеленого шелка, который так идет к моим глазам?
Полин улыбнулась.
— Думаю, что-нибудь можно будет устроить. Правда, существуют кое-какие правила: остается то, что уже случилось. Вы никоим образом не можете изменить желание Нэлли.
— Я не собираюсь нарушать покой ее семьи, — улыбнувшись, сказала Берни. — Они станут самой благополучной семьей в Америке.
— У вас всего три дня, — напомнила ей Полин.
— Я покорила своего мужа в три дня и не прибегала к магии. А как насчет шляпки со страусиным пером и туфель с пуговицами?
— Я надеюсь, вы справитесь со своей задачей, — тихо сказала Полин.
— Я всегда достигаю своей цели. У Терел нет шансов противостоять мне. Полин вздохнула.
— Ну, хорошо, пошли. Мы внушим семье Грэйсонов мысль, что у них есть тетушка Берни, а затем пошлем вас вниз.
— И одежду, — добавила Берни. — Не забудьте о платьях. А как насчет янтарного ожерелья?