Страница:
Однако в данном случае зенитки Вупперталя молчали, и в отсутствие огня противовоздушной обороны в первые несколько минут бомбовый груз всей своей концентрированной мощью обрушился в районе намеченной цели в Вупперталь (Бармен). Это следует из донесений операторов германской противовоздушной обороны о том, что, хотя зенитки ПВО города и были полностью готовы вести огонь по приближающемуся строю бомбардировщиков, они не ожидали, что атака придется на Вупперталь, поэтому не отдали приказ зениткам открыть огонь, с тем чтобы не выдать местонахождение города. Но, поскольку сэр Артур Харрис во время этой атаки принял меры предосторожности, при которых основной удар обозначивался волной самолетов-поджигателей – стратегия сродни той, что применялась люфтваффе при атаке на Ковентри в ноябре 1940 года, – результатом стало то, что все экипажи, в отсутствие достаточно сильного огня зенитных орудий и при том условии, что цель обозначивалась не только красными огнями «Гобоя», но и средоточием ярких вспышек зажигательных бомб, смогли добиться высокой степени концентрации бомбового удара. Было сброшено 1895,3 тонны зажигательных и фугасных бомб. При этом обнаружилось, что более 475 экипажей самолетов сбросили бомбовый груз в пределах 5 километров от объекта бомбардировки, в самом центре Вупперталя (Бармен). Были сбиты 33 самолета, 71 получил повреждения.
Вупперталь (Элберфельд) при отсутствии средств ПВО остался совершенно невредимым, если не считать выбитых стекол. Командованию бомбардировочной авиации пришлось вернуться к нему через месяц, чтобы накрыть бомбежкой и западный конец «двойного» города. В отсутствие наземной ПВО во многом сходную картину можно было наблюдать и в Дрездене, где точно так же, как и в Вуппертале, огромное пространство было охвачено огнем в результате предварительной атаки самолетов-поджигателей.
Промышленное производство Вупперталя было отброшено на 52 дня, по сравнению с 32 днями в Ковентри. Число унесенных жизней, вопреки утверждениям профессора Блэкетта, что оно будет пропорционально потерям промышленных мощностей, на самом деле оказалось большим. Во время первой атаки на Вупперталь (Бармен) было убито 2450 человек (в Ковентри убитых, согласно списку, было 380). После второй атаки месяц спустя на Эльберфельд общее число погибших в Вуппертале составило 5200 человек.
Однако это был первый авиарейд, приведший к жертвам среди гражданского населения в столь широком масштабе в районе наступательных операций, и в качестве такового он привлек внимание военных вождей Германии. Даже в Лондоне раздавался ропот тех, кто был потрясен, увидев в прессе фотографии разрушений в Вуппертале. В газете «Таймс» за 31 мая лидер страны признавал неизбежность жертв среди гражданского населения и выражал сожаление по этому поводу, при всей точности бомбардировок союзниками военных объектов и высочайшей точности Королевских ВВС. Он напомнил тем, кто, несмотря ни на что, не удержится от соблазна поставить под вопрос необходимость этого, очевидно, варварского применения бомбардировщиков, о том, что «оно не ставилось под вопрос в Германии или Италии, когда силы люфтваффе были брошены на беззащитный Роттердам в 1940 году и погибли многие тысячи гражданских лиц – мужчин, женщин и детей». Для Германии колесо истории сделало полный оборот.
Этот подход не оказался, как можно было ожидать, непревзойденным в Германии, судя по речи верховного комиссара по вопросам обороны – официального главы всех гаулейтеров по округам с 16 ноября 1942 года – доктора Геббельса, с которой он обратился к присутствующим на массовой траурной церемонии, устроенной в Вуппертале 18 июня 1943 года. «Этот вид воздушного терроризма является продуктом больного ума диктаторов– разрушителей мира, – заявил он. – Длинная цепь человеческих страданий во всех германских городах, вызванная налетами авиации союзников, породила свидетелей против них и их жестоких и трусливых лидеров – начиная от убийства немецких детей во Фрайбурге 10 мая 1940 года и до событий сегодняшнего дня».
Так же как немецкий авианалет на Роттердам стал все чаще фигурировать в заявлениях союзников, так и немцы все чаще и чаще апеллировали к загадочному авиарейду на Фрейбург. Они даже упомянули о нем в опубликованной в 1943 году «Белой книге» как о начале бомбовых атак британцев и французов. Однако, как стало известно германскому фюреру, его рейхсминистру авиации и самому доктору Геббельсу, три бомбардировщика, которые бомбили Фрейбург ближе к вечеру 10 мая 1940 года, в результате чего погибли 57 мирных жителей, в том числе и дети, были немецкие «Хейнкели-ms». Они были посланы с авиабазы бомбардировщиков в Лехельде, под Мюнхеном, чтобы бомбить аэродром истребителей в Дижоне, во Франции, но заблудились при сильной облачности и атаковали Доле неподалеку от Дижона, намеченный как второстепенная цель. Фактически бомбы упали на Фрейбург. Начальник полиции сверил серийные номера на бомбовых осколках, собрал данные, касающиеся неразорвавшихся бомб, и убедительно доказал, что они взяты из ящика с немецкими бомбами, которые первоначально поступили на аэродром в Лехельде. Это была ошибка, которую мог совершить любой боевой экипаж в суматохе своей первой операции. Но, прежде чем миновали шесть военных лет, от воздушных налетов в Германии погибли более 635 тысяч мирных граждан, и винить за это им приходится только своих вождей.
Глава 3
Вупперталь (Элберфельд) при отсутствии средств ПВО остался совершенно невредимым, если не считать выбитых стекол. Командованию бомбардировочной авиации пришлось вернуться к нему через месяц, чтобы накрыть бомбежкой и западный конец «двойного» города. В отсутствие наземной ПВО во многом сходную картину можно было наблюдать и в Дрездене, где точно так же, как и в Вуппертале, огромное пространство было охвачено огнем в результате предварительной атаки самолетов-поджигателей.
Промышленное производство Вупперталя было отброшено на 52 дня, по сравнению с 32 днями в Ковентри. Число унесенных жизней, вопреки утверждениям профессора Блэкетта, что оно будет пропорционально потерям промышленных мощностей, на самом деле оказалось большим. Во время первой атаки на Вупперталь (Бармен) было убито 2450 человек (в Ковентри убитых, согласно списку, было 380). После второй атаки месяц спустя на Эльберфельд общее число погибших в Вуппертале составило 5200 человек.
Однако это был первый авиарейд, приведший к жертвам среди гражданского населения в столь широком масштабе в районе наступательных операций, и в качестве такового он привлек внимание военных вождей Германии. Даже в Лондоне раздавался ропот тех, кто был потрясен, увидев в прессе фотографии разрушений в Вуппертале. В газете «Таймс» за 31 мая лидер страны признавал неизбежность жертв среди гражданского населения и выражал сожаление по этому поводу, при всей точности бомбардировок союзниками военных объектов и высочайшей точности Королевских ВВС. Он напомнил тем, кто, несмотря ни на что, не удержится от соблазна поставить под вопрос необходимость этого, очевидно, варварского применения бомбардировщиков, о том, что «оно не ставилось под вопрос в Германии или Италии, когда силы люфтваффе были брошены на беззащитный Роттердам в 1940 году и погибли многие тысячи гражданских лиц – мужчин, женщин и детей». Для Германии колесо истории сделало полный оборот.
Этот подход не оказался, как можно было ожидать, непревзойденным в Германии, судя по речи верховного комиссара по вопросам обороны – официального главы всех гаулейтеров по округам с 16 ноября 1942 года – доктора Геббельса, с которой он обратился к присутствующим на массовой траурной церемонии, устроенной в Вуппертале 18 июня 1943 года. «Этот вид воздушного терроризма является продуктом больного ума диктаторов– разрушителей мира, – заявил он. – Длинная цепь человеческих страданий во всех германских городах, вызванная налетами авиации союзников, породила свидетелей против них и их жестоких и трусливых лидеров – начиная от убийства немецких детей во Фрайбурге 10 мая 1940 года и до событий сегодняшнего дня».
Так же как немецкий авианалет на Роттердам стал все чаще фигурировать в заявлениях союзников, так и немцы все чаще и чаще апеллировали к загадочному авиарейду на Фрейбург. Они даже упомянули о нем в опубликованной в 1943 году «Белой книге» как о начале бомбовых атак британцев и французов. Однако, как стало известно германскому фюреру, его рейхсминистру авиации и самому доктору Геббельсу, три бомбардировщика, которые бомбили Фрейбург ближе к вечеру 10 мая 1940 года, в результате чего погибли 57 мирных жителей, в том числе и дети, были немецкие «Хейнкели-ms». Они были посланы с авиабазы бомбардировщиков в Лехельде, под Мюнхеном, чтобы бомбить аэродром истребителей в Дижоне, во Франции, но заблудились при сильной облачности и атаковали Доле неподалеку от Дижона, намеченный как второстепенная цель. Фактически бомбы упали на Фрейбург. Начальник полиции сверил серийные номера на бомбовых осколках, собрал данные, касающиеся неразорвавшихся бомб, и убедительно доказал, что они взяты из ящика с немецкими бомбами, которые первоначально поступили на аэродром в Лехельде. Это была ошибка, которую мог совершить любой боевой экипаж в суматохе своей первой операции. Но, прежде чем миновали шесть военных лет, от воздушных налетов в Германии погибли более 635 тысяч мирных граждан, и винить за это им приходится только своих вождей.
Глава 3
Огненный смерч
Битва за Гамбург, которая началась 24 июля 1943 года, была важна не только потому, что ей сопутствовал первый огненный смерч в истории Второй мировой войны – в ночь атаки Королевских ВВС с 27 на 28 июля 1943 года, – но и потому, что она ясно показала, насколько город, в котором приняты самые строгие меры противовоздушной обороны, не был неуязвим для массированных налетов самолетов-поджигателей. Наземные средства ПВО были не в состоянии помешать штурманам-бомбардирам сбросить бомбовый груз точно в радиусе намеченной цели. Правда, во время битвы за Гамбург использовалась простая техника «окна» – разбрасывания в большом количестве полос фольги длиной 27 сантиметров, которые успешно забили помехами немецкие радиолокационные станции наведения зениток «Вюрцбург».
Поэтому во время первых авианалетов на город в ходе битвы за Гамбург объект опять, фактически, остался без наземной обороны и его постигла еще более тяжелая участь, чем Вупперталь. За четыре основных рейда на город была сброшена 7931 тонна бомб, и почти половина из них – зажигательные. И хотя город был прекрасно подготовлен к крупномасштабным авианалетам, катастрофы избежать не удалось.
В первые годы войны меры предосторожности против воздушных налетов были доведены в Гамбурге до уровня, которого не знали другие немецкие города. Ко времени битвы за Гамбург 61 297 из 79 907 зданий с подвальными этажами в Большом Гамбурге были укреплены подпорками и защищены от осколков. Однако другие здания, которых насчитывалось 42 421, в основном в наиболее подверженных подтоплению районах города, не имели водонепроницаемого фундамента и легко могли быть затоплены. Для этих районов была задействована дорогостоящая программа возведения бомбоубежищ и бункеров. В соответствии с программой фюрера по строительству бомбоубежищ в августе 1940 года была создана сотовая сеть ходов, соединявших друг с другом соседние подвалы. К 1941 году эта работа была практически завершена.
Были использованы все методы сохранения запасов воды на случай чрезвычайных ситуаций: бассейны, накопители дождевой воды, даже погреба разбомбленных городов были затоплены водой и приготовлены для использования в экстраординарных случаях. Маскировка основных очертаний города также шла полным ходом: очертания озер Альстер были изменены, создан макет железнодорожного моста Ломбардсбрюке в нескольких сотнях метров от настоящего. Был полностью замаскирован Центральный железнодорожный вокзал, а в начале 1943 года при помощи специальных дымометов создана дымовая завеса вокруг баз подводных лодок.
В этот период специалисты по пожарной безопасности советовали очистить чердаки, сделать огнеупорные потолки в зданиях коммерческих и промышленных предприятий, а в последние месяцы 1942 года рекомендовали тщательно обрабатывать химическими веществами, предохраняющими древесину от воспламенения и самостоятельного горения, стропила и обрешетку крыш.
Какими бы хитроумными ни были эти меры предосторожности и какой бы основательной ни была предусмотрительность отцов города в продвижении этих инициатив, а также несмотря на меры противовоздушной обороны, все было обречено на разрушение под ударами трех жесточайших авианалетов на Гамбург. Четвертый был совершен 2–3 августа 1943 года при почти немыслимых погодных условиях, так что не удалось достичь никакой степени необходимой концентрации. Первый авианалет привел к сильнейшим пожарам, которые не удалось ликвидировать даже за сутки; ситуацию осложняло то, что жители Гамбурга, следуя совету городских руководителей, предусмотрительно накопили большие запасы топлива на зиму в своих погребах, и, когда загорелись дрова и уголь, их не так просто было потушить. В довершение к этому огнем было уничтожено полицейское управление и пункт управления противовоздушной обороны. Впрочем, на контроль за ситуацией это не повлияло, и быстрая передача функций дежурным службы безопасности была обеспечена. Хотя телефонная связь прервалась, ее функции сразу же взяли на себя курьеры на мотоциклах. К тому времени, когда прозвучал отбой воздушной тревоги в конце первого налета, погибло 1555 жителей, однако худшее ожидало впереди.
«Продолжение первого налета при свете дня и рейдов до утра 27 июля выявили намерения противника, – докладывал генерал-майор СС Керл, который возглавлял гамбургскую службу противовоздушной обороны. – Когда в пятый раз прозвучал сигнал тревоги в ночь с 27 на 28 июля 1943 года, мы не были удивлены, но мощь авианалета превзошла даже наши ожидания».
К тому времени, когда прозвучал отбой воздушной тревоги, то есть к 2.40 ночи, было уже сброшено 2382 тонны бомб. В связи с этим интересно отметить, что во время двух рейдов на Дрезден самолетов Королевских ВВС, направленных командованием бомбардировочной авиации, было сброшено 2978 тонн бомб, а затем еще 771 тонну сбросили американские «Летающие крепости» в ходе третьего удара десятью часами позднее. Однако на Гамбург было сброшено большое число бомб с жидким наполнителем, вследствие чего пламенем были охвачены не только чердаки и верхние этажи, которые, как мы знаем, были специально сделаны огнеупорными, но и нижние части зданий. Из сброшенных на Гамбург, как утверждалось, 969 тонн зажигательных веществ доля зажигательных авиабомб была значительно выше во время этого второго массированного налета, чем до этого: через сорок минут после часа «Ч» было признано, что начался первый огненный смерч. Кроме того, параллельно тройному удару по Дрездену множество бомб упало на наиболее плотно застроенный и густонаселенный район Гамбурга. В Гамбурге проживало 427 637 жителей, не считая тысяч беженцев, которые попали в город, спасаясь от бомбежек, которым за три ночи до этого подвергся район, где они жили раньше.
Именно во время этого второго массированного рейда бомбардировочной авиации на Гамбург было зафиксировано самое большое число жертв среди населения в четырех районах Гамбурга, где прошел огненный смерч, – Ротенбургсорте, Хаммербруке, Боргефельде и Южном Хамме. Ужасная статистика смертей там среди мирного населения выражалась в процентном отношении соответственно как 36,15, 20,10, 16,05 и 37,65 %. За все время битвы, как докладывал глава полицейского ведомства 1 декабря 1943 года, официально зафиксированное общее число погибших составило 31 647, из которых 15 802 удалось опознать сразу (6 072 мужчины, 7 995 женщин и 1735 детей). Эти цифры нельзя было считать окончательными данными о людских потерях в Гамбурге, поскольку центр города все еще оставался в руинах.
В конце 1945 года в исследовании стратегических бомбардировок США «Подробный анализ последствий воздушных бомбардировок Гамбурга» приводилась уточненная цифра – 42 600 убитых и 37 000 тяжело раненных. В гамбургском журнале «Статистишес ландесамт», на основании изучения окончательных данных по количеству пропавших без вести, общее число погибших в битве за Гамбург оценивалось более чем в 50 тысяч. К сожалению, ни один из этих авторитетных источников не дает оценку жертв среди военного персонала в Гамбурге. С большой долей вероятности можно предположить, что она выражается приблизительной цифрой тысяча убитых.
Битва за Гамбург внесла весомый вклад в достижение цели, поставленной в принятой в Касабланке директиве о «последовательном разрушении и выведении из строя экономики и индустриального комплекса Германии», и ко времени, когда последний отбой воздушной тревоги эхом прозвучал в утренние часы 3 августа 1943 года, в перерывах между ними британские налеты отняли жизни 50 тысяч мирных граждан. Эта цифра незначительно отличается от цифры 51 509, которая была дана в качестве самой достоверной оценки общего числа погибших от бомбардировок Великобритании. Когда спасательные команды, наконец, расчистили себе путь к наглухо замурованным бункерам и убежищам, прошло несколько недель, и от их обитателей ничего не осталось. В одном бункере обнаружили лишь мягкий волнистый слой пепла, по которому врачи могли определить примерное число жертв – их было 250–300. Врачей часто привлекали к выполнению жутких заданий по установлению числа погибших, поскольку статистическое управление германского рейха вплоть до 31 января 1945 года самым тщательным образом составляло статистические таблицы и собирало данные. В этих бункерах была необычно высокая температура, что нашло подтверждение в сгустках расплавившегося металла, в который превратились кастрюли, сковородки и другая кухонная утварь, принесенная в убежища.
Задача по извлечению тел была возложена на службу спасения, состоявшую из следующих подразделений: пожарной части, организованной из местных пожарных бригад, в отличие от военизированного ополчения; службы восстановления поврежденных газовых магистралей, оборванных линий электропередачи и сети водоснабжения, а также выполнения опасных подрывных работ; медицинской службы, организованной германским Красным Крестом; службы дегазации для принятия контрмер во время газовых атак союзников; и, наконец, ветеринарной службы по уходу за раненым домашним скотом и домашними животными. Служба спасения и обеспечения блокировала мертвую зону площадью 6,4 квадратных километра, то есть всю область огненного смерча. Ведущие к ней улицы были перегорожены кирпичными кладками и колючей проволокой. Эта мера оказалась необходимой как из-за невероятно большого нагромождения тел на этой территории, так и из тех соображений, что восстановительные работы на виду у населения могли привести к подрыву морального духа.
Были разрушены 183 из 524 крупных и 4118 из 9068 более мелких заводов, повреждены 580 промышленных предприятий, выведены из строя все транспортные системы и разрушено 414 500 домов и 12 мостов. В порту были потоплены суда общим водоизмещением около 180 тысяч тонн.
Министр вооружения и боеприпасов рейха Альберт Шпеер сказал Гитлеру сразу же после авианалета, что, если подобным образом будут разрушены еще шесть крупных германских городов, он будет не в состоянии поддерживать работоспособным производство вооружений. Однако на допросе в мае 1945 года он заявил, что недооценил потенциальные возможности восстановления.
Маршал авиации Беннет писал в своих мемуарах: «К сожалению, похоже, никто не осознавал, что одержана великая победа, и, конечно, никому не приходило в голову, какой эффект она произвела на немцев в то время. Это была не реализованная нами возможность. Какими бы ни были шансы на успех, они, конечно, стоили того, чтобы попытаться их реализовать, если это подрывало моральный дух немцев при соответствующих политических шагах».
Но главным среди всех этих рассуждений о том, что происходило, было заявление сэра Артура Харриса, который сказал тогда, что не может сразу за катастрофическим для Гамбурга авианалетом проделать то же самое с шестью другими крупными городами.
Этот первый крупный успех командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС, подвергнувшей бомбежке единственный крупный германский промышленный город, стал возможным во многом благодаря тому, что системы противовоздушной обороны немцев, как наземные, так и с использованием истребителей, удалось парализовать с помощью системы «окно». Вторым крупным успехом, когда опять был вызван «огненный смерч» в огромном промышленном центре, стал налет в ночь с 22 на 23 октября 1943 года на Кассель – центр танковой промышленности и производства локомотивов. В данном случае нейтрализовать оборону немцев удалось не благодаря постановке помех, а сочетанием принципа отвлекающего рейда – который применялся все чаще и чаще в ударах с воздуха со времени битвы за Гамбург – и совершенно новой тактики уловок под кодовым названием «корона». Хорошо подготовленный, говорящий по-немецки персонал передавал по радио сообщения из пункта перехвата в Кингсдаун, графство Кент. Эти специалисты передавали ложные указания постоянно растущим силам истребительной авиации немцев, откладывая вылеты самолетов или даже заставляя их реагировать на отвлекающую атаку, выдавая ее за нанесение главного ночного удара. Второстепенной обязанностью радиовещателей «короны» была передача неверной информации о погоде для ночных истребителей немцев. Это заставляло их совершать посадку и рассредотачиваться.
В ночь на 22 октября атака основных сил на Кассель была назначена на 20.45, в то время как на 20.40 вечера был назначен ложный налет на Франкфурт-на-Майне. С помощью умелого использования системы «корона» бомбардировщики смогли нанести концентрированный удар по городу, фактически лишенному защиты ночной истребительной авиации. И только когда город уже был охвачен огнем от первой волны авианалета, ночные истребители вернулись после бесполезного вылета во Франкфурт, а к тому времени атаку уже было не остановить. Еще в 20.35 зенитчикам сообщили, что «наиболее вероятной целью» был Франкфурт, а когда в 20.38 поступило донесение о том, что Франкфурт атакован, зенитным подразделениям Касселя дали отбой воздушной тревоги.
Всего 1823,7 тонны бомб было сброшено на Кассель в ту ночь, и из 444 бомбардировщиков по меньшей мере 380 должны были нанести удары в радиусе 5 километров от избранной цели. В течение 30 минут времени «Ч» разразился второй огненный смерч для Германии. И опять выведение из строя телефонной связи возвестило о несчастье, причиной которого мог быть только огненный смерч.
Согласно предварительным донесениям об ущербе, нанесенном авиарейдом, было полностью разрушено 26 782 дома, при этом 120 тысяч человек остались без крыши над головой. Забегая вперед, для сравнения отметим, что вызвавший огненную бурю авианалет на Дрезден разрушил 75 358 домов. В заключительном докладе начальника полиции 7 декабря 1943 года говорится, что 6 процентов всех домов уже не были пригодны для жилья. В числе поврежденных и разрушенных зданий были 155 торговых и промышленных учреждений и 16 военных и полицейских казарм. Однако рейд на Кассель послужил классическим примером теории, лежащей в основе атаки района, в цепной реакции дезорганизации, которая сначала парализовала работу коммунальных служб города, а затем остановила работу и неповрежденных заводов. Город снабжался электричеством с одной стороны от городской электростанции, а с другой – от электростанции Лоссе. Первая была уничтожена, последняя остановлена после разрушения угольного конвейера. Во всяком случае, городская энергетическая низковольтная система вышла из строя. При этом, несмотря на то что с потерей только трех газгольдеров сама по себе система подачи газа не была подорвана и газопроводы могли быть восстановлены, без электричества, необходимого для работы оборудования газопроводов, весь промышленный район Касселя остался без газоснабжения. Подобным же образом, невзирая на то что водонасосные пожарные станции сами по себе повреждены не были, без электроэнергии их работа была парализована. Без газа, воды и электроэнергии, тяжелая промышленность Касселя оказалась обескровленной.
В Касселе разразился огненный смерч, по масштабам приближающийся к тому, что обрушился на Гамбург, однако число погибших по представленному списку было на удивление небольшим – 8 тысяч человек. Вообще говоря, в первоначальном отчете от 30 ноября приводилась предварительная цифра 5599 убитых, а ко времени появления доклада начальника полиции шесть дней спустя эта цифра возросла до 5830 погибших, 4012 из которых были опознаны. Сюда же входили 150 человек из личного состава воинских частей (были ли эти люди в отпуске или при исполнении служебных обязанностей, не указывалось) и девять полицейских из частей ПВО. 30 октября 1944 года директор локомотивостроительного завода Хеншеля писал в своем докладе, что общее число погибших, согласно списку по Касселю, составило почти 8 тысяч человек. Нет определенности в том, откуда он взял эту информацию. В появившемся в 1945 году в США исследовании результатов бомбардировок приводилась цифра 5248, что ниже любых германских оценок. Население города составляло 228 тысяч жителей.
В Гамбурге в списке погибших значилось от 43 до 50 тысяч человек, а в Дрездене их число оказалось вдвое большим. Возникает вопрос, как Кассель, с его известным своей беспомощностью гаулейтером Вайнрихом, смог избежать трагической судьбы двух других испытавших огненную бурю городов. Ответ, вероятнее всего, можно найти в том, что во всем городе были приняты строгие меры предосторожности в области противовоздушной обороны. Так, вскоре после победы национал– социалистов на выборах в 1933 году была задействована программа сноса ветхих домов, чтобы на окраинах освободить широкие пути для эвакуации на случай пожара в городе. И это было сделано, подчеркиваем, даже еще до того, как началась война. Опять же положительным следствием этого во время известного авианалета на дамбы Рура в ночь с 16 на 17 мая 1943 года, а также более поздних рейдов ВВС США на Кассель было то, что центр города, частично затопленный из-за разрушенной дамбы Эдера, был эвакуирован. Остались только 25 тысяч необходимых для выполнения работ жителей, и для них были возведены большие бетонные бункеры.
Подобно Гамбургу, Кассель был оснащен широкой независимой системой пожарных кранов, а обработанные химическим огнеупорным составом кровельные доски проявили себя настолько хорошо, что даже во время вызвавшего огненный смерч авианалета зажигательные бомбы во многих случаях на окраинах Касселя сгорали на деревянной кровле, не поджигая ее. Это было, конечно, важным фактором предотвращения распространения огня. В дополнение к химическим средствам защиты от огня домовладельцы Касселя должны были, подобно всем прочим, согласно наспех принятому Положению о мерах предосторожности от воздушных налетов от 31 августа 1943 года, иметь в каждом доме огнетушители, багры, веревки, лестницы, аптечки, кувалды, ведра, кадки для воды, ящики и бумажные мешки с песком, лопаты, заступы, молотки или топоры. Все это оказалось как нельзя кстати в ночь с 22 на 23 октября 1943 года.
Опять же весьма предусмотрительно были заготовлены кучи песка для устройства песчаных насыпей поперек дорог и улиц: ожидалось, что асфальт расплавится от жара.
Тем не менее, несмотря на все эти предосторожности, несмотря на строгое соблюдение населением всех правил и директив, изданных ответственными за противовоздушную оборону, число унесенных пожарами в ту ночь жизней составило солидную цифру – более 5 тысяч погибших. Из погибших в общей сложности 70 процентов умерли от удушья, большая часть из них отравилась парами угарного газа. Фактически так много людей погибли от отравления, что их тела приобрели яркие оттенки голубого, оранжевого и зеленого цветов. Поэтому сначала подумали, что Королевские ВВС во время этого налета впервые применили бомбы с отравляющим газом. Были даже приняты меры для адекватного ответа. Но проведенные немецкими врачами вскрытия опровергли это обвинение, и наступательные действия авиации избежали нового развития по пути эскалации ненависти (см. приложение 1).
Пятнадцать процентов встретили еще более ужасную смерть. Остальные, совершенно обуглившиеся, не подвергались исследованию.
Принимая во внимание наличие значительного количества неопознанных жертв, с одной стороны, и пропавших без вести – с другой, городские власти учредили бюро пропавших без вести, в которое в течение нескольких дней был набран штат в количестве от 150 до 200 сотрудников.
Глава полицейского ведомства в своем докладе выразил тревогу по поводу многочисленных новых смертей от удушья, хотя большей частью люди тихо умирали, впадая в бессознательное состояние и в конце концов переходя к смерти спокойно, без конвульсий. Это стало, по его мнению, неизбежным следствием установки, которая «вбивалась в головы» в первые три года войны, о том, что самое безопасное место во время воздушных налетов – бомбоубежища. И только с начала битвы за Гамбург были сделаны попытки противостоять этому роковому совету.
Поэтому во время первых авианалетов на город в ходе битвы за Гамбург объект опять, фактически, остался без наземной обороны и его постигла еще более тяжелая участь, чем Вупперталь. За четыре основных рейда на город была сброшена 7931 тонна бомб, и почти половина из них – зажигательные. И хотя город был прекрасно подготовлен к крупномасштабным авианалетам, катастрофы избежать не удалось.
В первые годы войны меры предосторожности против воздушных налетов были доведены в Гамбурге до уровня, которого не знали другие немецкие города. Ко времени битвы за Гамбург 61 297 из 79 907 зданий с подвальными этажами в Большом Гамбурге были укреплены подпорками и защищены от осколков. Однако другие здания, которых насчитывалось 42 421, в основном в наиболее подверженных подтоплению районах города, не имели водонепроницаемого фундамента и легко могли быть затоплены. Для этих районов была задействована дорогостоящая программа возведения бомбоубежищ и бункеров. В соответствии с программой фюрера по строительству бомбоубежищ в августе 1940 года была создана сотовая сеть ходов, соединявших друг с другом соседние подвалы. К 1941 году эта работа была практически завершена.
Были использованы все методы сохранения запасов воды на случай чрезвычайных ситуаций: бассейны, накопители дождевой воды, даже погреба разбомбленных городов были затоплены водой и приготовлены для использования в экстраординарных случаях. Маскировка основных очертаний города также шла полным ходом: очертания озер Альстер были изменены, создан макет железнодорожного моста Ломбардсбрюке в нескольких сотнях метров от настоящего. Был полностью замаскирован Центральный железнодорожный вокзал, а в начале 1943 года при помощи специальных дымометов создана дымовая завеса вокруг баз подводных лодок.
В этот период специалисты по пожарной безопасности советовали очистить чердаки, сделать огнеупорные потолки в зданиях коммерческих и промышленных предприятий, а в последние месяцы 1942 года рекомендовали тщательно обрабатывать химическими веществами, предохраняющими древесину от воспламенения и самостоятельного горения, стропила и обрешетку крыш.
Какими бы хитроумными ни были эти меры предосторожности и какой бы основательной ни была предусмотрительность отцов города в продвижении этих инициатив, а также несмотря на меры противовоздушной обороны, все было обречено на разрушение под ударами трех жесточайших авианалетов на Гамбург. Четвертый был совершен 2–3 августа 1943 года при почти немыслимых погодных условиях, так что не удалось достичь никакой степени необходимой концентрации. Первый авианалет привел к сильнейшим пожарам, которые не удалось ликвидировать даже за сутки; ситуацию осложняло то, что жители Гамбурга, следуя совету городских руководителей, предусмотрительно накопили большие запасы топлива на зиму в своих погребах, и, когда загорелись дрова и уголь, их не так просто было потушить. В довершение к этому огнем было уничтожено полицейское управление и пункт управления противовоздушной обороны. Впрочем, на контроль за ситуацией это не повлияло, и быстрая передача функций дежурным службы безопасности была обеспечена. Хотя телефонная связь прервалась, ее функции сразу же взяли на себя курьеры на мотоциклах. К тому времени, когда прозвучал отбой воздушной тревоги в конце первого налета, погибло 1555 жителей, однако худшее ожидало впереди.
«Продолжение первого налета при свете дня и рейдов до утра 27 июля выявили намерения противника, – докладывал генерал-майор СС Керл, который возглавлял гамбургскую службу противовоздушной обороны. – Когда в пятый раз прозвучал сигнал тревоги в ночь с 27 на 28 июля 1943 года, мы не были удивлены, но мощь авианалета превзошла даже наши ожидания».
К тому времени, когда прозвучал отбой воздушной тревоги, то есть к 2.40 ночи, было уже сброшено 2382 тонны бомб. В связи с этим интересно отметить, что во время двух рейдов на Дрезден самолетов Королевских ВВС, направленных командованием бомбардировочной авиации, было сброшено 2978 тонн бомб, а затем еще 771 тонну сбросили американские «Летающие крепости» в ходе третьего удара десятью часами позднее. Однако на Гамбург было сброшено большое число бомб с жидким наполнителем, вследствие чего пламенем были охвачены не только чердаки и верхние этажи, которые, как мы знаем, были специально сделаны огнеупорными, но и нижние части зданий. Из сброшенных на Гамбург, как утверждалось, 969 тонн зажигательных веществ доля зажигательных авиабомб была значительно выше во время этого второго массированного налета, чем до этого: через сорок минут после часа «Ч» было признано, что начался первый огненный смерч. Кроме того, параллельно тройному удару по Дрездену множество бомб упало на наиболее плотно застроенный и густонаселенный район Гамбурга. В Гамбурге проживало 427 637 жителей, не считая тысяч беженцев, которые попали в город, спасаясь от бомбежек, которым за три ночи до этого подвергся район, где они жили раньше.
Именно во время этого второго массированного рейда бомбардировочной авиации на Гамбург было зафиксировано самое большое число жертв среди населения в четырех районах Гамбурга, где прошел огненный смерч, – Ротенбургсорте, Хаммербруке, Боргефельде и Южном Хамме. Ужасная статистика смертей там среди мирного населения выражалась в процентном отношении соответственно как 36,15, 20,10, 16,05 и 37,65 %. За все время битвы, как докладывал глава полицейского ведомства 1 декабря 1943 года, официально зафиксированное общее число погибших составило 31 647, из которых 15 802 удалось опознать сразу (6 072 мужчины, 7 995 женщин и 1735 детей). Эти цифры нельзя было считать окончательными данными о людских потерях в Гамбурге, поскольку центр города все еще оставался в руинах.
В конце 1945 года в исследовании стратегических бомбардировок США «Подробный анализ последствий воздушных бомбардировок Гамбурга» приводилась уточненная цифра – 42 600 убитых и 37 000 тяжело раненных. В гамбургском журнале «Статистишес ландесамт», на основании изучения окончательных данных по количеству пропавших без вести, общее число погибших в битве за Гамбург оценивалось более чем в 50 тысяч. К сожалению, ни один из этих авторитетных источников не дает оценку жертв среди военного персонала в Гамбурге. С большой долей вероятности можно предположить, что она выражается приблизительной цифрой тысяча убитых.
Битва за Гамбург внесла весомый вклад в достижение цели, поставленной в принятой в Касабланке директиве о «последовательном разрушении и выведении из строя экономики и индустриального комплекса Германии», и ко времени, когда последний отбой воздушной тревоги эхом прозвучал в утренние часы 3 августа 1943 года, в перерывах между ними британские налеты отняли жизни 50 тысяч мирных граждан. Эта цифра незначительно отличается от цифры 51 509, которая была дана в качестве самой достоверной оценки общего числа погибших от бомбардировок Великобритании. Когда спасательные команды, наконец, расчистили себе путь к наглухо замурованным бункерам и убежищам, прошло несколько недель, и от их обитателей ничего не осталось. В одном бункере обнаружили лишь мягкий волнистый слой пепла, по которому врачи могли определить примерное число жертв – их было 250–300. Врачей часто привлекали к выполнению жутких заданий по установлению числа погибших, поскольку статистическое управление германского рейха вплоть до 31 января 1945 года самым тщательным образом составляло статистические таблицы и собирало данные. В этих бункерах была необычно высокая температура, что нашло подтверждение в сгустках расплавившегося металла, в который превратились кастрюли, сковородки и другая кухонная утварь, принесенная в убежища.
Задача по извлечению тел была возложена на службу спасения, состоявшую из следующих подразделений: пожарной части, организованной из местных пожарных бригад, в отличие от военизированного ополчения; службы восстановления поврежденных газовых магистралей, оборванных линий электропередачи и сети водоснабжения, а также выполнения опасных подрывных работ; медицинской службы, организованной германским Красным Крестом; службы дегазации для принятия контрмер во время газовых атак союзников; и, наконец, ветеринарной службы по уходу за раненым домашним скотом и домашними животными. Служба спасения и обеспечения блокировала мертвую зону площадью 6,4 квадратных километра, то есть всю область огненного смерча. Ведущие к ней улицы были перегорожены кирпичными кладками и колючей проволокой. Эта мера оказалась необходимой как из-за невероятно большого нагромождения тел на этой территории, так и из тех соображений, что восстановительные работы на виду у населения могли привести к подрыву морального духа.
Были разрушены 183 из 524 крупных и 4118 из 9068 более мелких заводов, повреждены 580 промышленных предприятий, выведены из строя все транспортные системы и разрушено 414 500 домов и 12 мостов. В порту были потоплены суда общим водоизмещением около 180 тысяч тонн.
Министр вооружения и боеприпасов рейха Альберт Шпеер сказал Гитлеру сразу же после авианалета, что, если подобным образом будут разрушены еще шесть крупных германских городов, он будет не в состоянии поддерживать работоспособным производство вооружений. Однако на допросе в мае 1945 года он заявил, что недооценил потенциальные возможности восстановления.
Маршал авиации Беннет писал в своих мемуарах: «К сожалению, похоже, никто не осознавал, что одержана великая победа, и, конечно, никому не приходило в голову, какой эффект она произвела на немцев в то время. Это была не реализованная нами возможность. Какими бы ни были шансы на успех, они, конечно, стоили того, чтобы попытаться их реализовать, если это подрывало моральный дух немцев при соответствующих политических шагах».
Но главным среди всех этих рассуждений о том, что происходило, было заявление сэра Артура Харриса, который сказал тогда, что не может сразу за катастрофическим для Гамбурга авианалетом проделать то же самое с шестью другими крупными городами.
Этот первый крупный успех командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС, подвергнувшей бомбежке единственный крупный германский промышленный город, стал возможным во многом благодаря тому, что системы противовоздушной обороны немцев, как наземные, так и с использованием истребителей, удалось парализовать с помощью системы «окно». Вторым крупным успехом, когда опять был вызван «огненный смерч» в огромном промышленном центре, стал налет в ночь с 22 на 23 октября 1943 года на Кассель – центр танковой промышленности и производства локомотивов. В данном случае нейтрализовать оборону немцев удалось не благодаря постановке помех, а сочетанием принципа отвлекающего рейда – который применялся все чаще и чаще в ударах с воздуха со времени битвы за Гамбург – и совершенно новой тактики уловок под кодовым названием «корона». Хорошо подготовленный, говорящий по-немецки персонал передавал по радио сообщения из пункта перехвата в Кингсдаун, графство Кент. Эти специалисты передавали ложные указания постоянно растущим силам истребительной авиации немцев, откладывая вылеты самолетов или даже заставляя их реагировать на отвлекающую атаку, выдавая ее за нанесение главного ночного удара. Второстепенной обязанностью радиовещателей «короны» была передача неверной информации о погоде для ночных истребителей немцев. Это заставляло их совершать посадку и рассредотачиваться.
В ночь на 22 октября атака основных сил на Кассель была назначена на 20.45, в то время как на 20.40 вечера был назначен ложный налет на Франкфурт-на-Майне. С помощью умелого использования системы «корона» бомбардировщики смогли нанести концентрированный удар по городу, фактически лишенному защиты ночной истребительной авиации. И только когда город уже был охвачен огнем от первой волны авианалета, ночные истребители вернулись после бесполезного вылета во Франкфурт, а к тому времени атаку уже было не остановить. Еще в 20.35 зенитчикам сообщили, что «наиболее вероятной целью» был Франкфурт, а когда в 20.38 поступило донесение о том, что Франкфурт атакован, зенитным подразделениям Касселя дали отбой воздушной тревоги.
Всего 1823,7 тонны бомб было сброшено на Кассель в ту ночь, и из 444 бомбардировщиков по меньшей мере 380 должны были нанести удары в радиусе 5 километров от избранной цели. В течение 30 минут времени «Ч» разразился второй огненный смерч для Германии. И опять выведение из строя телефонной связи возвестило о несчастье, причиной которого мог быть только огненный смерч.
Согласно предварительным донесениям об ущербе, нанесенном авиарейдом, было полностью разрушено 26 782 дома, при этом 120 тысяч человек остались без крыши над головой. Забегая вперед, для сравнения отметим, что вызвавший огненную бурю авианалет на Дрезден разрушил 75 358 домов. В заключительном докладе начальника полиции 7 декабря 1943 года говорится, что 6 процентов всех домов уже не были пригодны для жилья. В числе поврежденных и разрушенных зданий были 155 торговых и промышленных учреждений и 16 военных и полицейских казарм. Однако рейд на Кассель послужил классическим примером теории, лежащей в основе атаки района, в цепной реакции дезорганизации, которая сначала парализовала работу коммунальных служб города, а затем остановила работу и неповрежденных заводов. Город снабжался электричеством с одной стороны от городской электростанции, а с другой – от электростанции Лоссе. Первая была уничтожена, последняя остановлена после разрушения угольного конвейера. Во всяком случае, городская энергетическая низковольтная система вышла из строя. При этом, несмотря на то что с потерей только трех газгольдеров сама по себе система подачи газа не была подорвана и газопроводы могли быть восстановлены, без электричества, необходимого для работы оборудования газопроводов, весь промышленный район Касселя остался без газоснабжения. Подобным же образом, невзирая на то что водонасосные пожарные станции сами по себе повреждены не были, без электроэнергии их работа была парализована. Без газа, воды и электроэнергии, тяжелая промышленность Касселя оказалась обескровленной.
В Касселе разразился огненный смерч, по масштабам приближающийся к тому, что обрушился на Гамбург, однако число погибших по представленному списку было на удивление небольшим – 8 тысяч человек. Вообще говоря, в первоначальном отчете от 30 ноября приводилась предварительная цифра 5599 убитых, а ко времени появления доклада начальника полиции шесть дней спустя эта цифра возросла до 5830 погибших, 4012 из которых были опознаны. Сюда же входили 150 человек из личного состава воинских частей (были ли эти люди в отпуске или при исполнении служебных обязанностей, не указывалось) и девять полицейских из частей ПВО. 30 октября 1944 года директор локомотивостроительного завода Хеншеля писал в своем докладе, что общее число погибших, согласно списку по Касселю, составило почти 8 тысяч человек. Нет определенности в том, откуда он взял эту информацию. В появившемся в 1945 году в США исследовании результатов бомбардировок приводилась цифра 5248, что ниже любых германских оценок. Население города составляло 228 тысяч жителей.
В Гамбурге в списке погибших значилось от 43 до 50 тысяч человек, а в Дрездене их число оказалось вдвое большим. Возникает вопрос, как Кассель, с его известным своей беспомощностью гаулейтером Вайнрихом, смог избежать трагической судьбы двух других испытавших огненную бурю городов. Ответ, вероятнее всего, можно найти в том, что во всем городе были приняты строгие меры предосторожности в области противовоздушной обороны. Так, вскоре после победы национал– социалистов на выборах в 1933 году была задействована программа сноса ветхих домов, чтобы на окраинах освободить широкие пути для эвакуации на случай пожара в городе. И это было сделано, подчеркиваем, даже еще до того, как началась война. Опять же положительным следствием этого во время известного авианалета на дамбы Рура в ночь с 16 на 17 мая 1943 года, а также более поздних рейдов ВВС США на Кассель было то, что центр города, частично затопленный из-за разрушенной дамбы Эдера, был эвакуирован. Остались только 25 тысяч необходимых для выполнения работ жителей, и для них были возведены большие бетонные бункеры.
Подобно Гамбургу, Кассель был оснащен широкой независимой системой пожарных кранов, а обработанные химическим огнеупорным составом кровельные доски проявили себя настолько хорошо, что даже во время вызвавшего огненный смерч авианалета зажигательные бомбы во многих случаях на окраинах Касселя сгорали на деревянной кровле, не поджигая ее. Это было, конечно, важным фактором предотвращения распространения огня. В дополнение к химическим средствам защиты от огня домовладельцы Касселя должны были, подобно всем прочим, согласно наспех принятому Положению о мерах предосторожности от воздушных налетов от 31 августа 1943 года, иметь в каждом доме огнетушители, багры, веревки, лестницы, аптечки, кувалды, ведра, кадки для воды, ящики и бумажные мешки с песком, лопаты, заступы, молотки или топоры. Все это оказалось как нельзя кстати в ночь с 22 на 23 октября 1943 года.
Опять же весьма предусмотрительно были заготовлены кучи песка для устройства песчаных насыпей поперек дорог и улиц: ожидалось, что асфальт расплавится от жара.
Тем не менее, несмотря на все эти предосторожности, несмотря на строгое соблюдение населением всех правил и директив, изданных ответственными за противовоздушную оборону, число унесенных пожарами в ту ночь жизней составило солидную цифру – более 5 тысяч погибших. Из погибших в общей сложности 70 процентов умерли от удушья, большая часть из них отравилась парами угарного газа. Фактически так много людей погибли от отравления, что их тела приобрели яркие оттенки голубого, оранжевого и зеленого цветов. Поэтому сначала подумали, что Королевские ВВС во время этого налета впервые применили бомбы с отравляющим газом. Были даже приняты меры для адекватного ответа. Но проведенные немецкими врачами вскрытия опровергли это обвинение, и наступательные действия авиации избежали нового развития по пути эскалации ненависти (см. приложение 1).
Пятнадцать процентов встретили еще более ужасную смерть. Остальные, совершенно обуглившиеся, не подвергались исследованию.
Принимая во внимание наличие значительного количества неопознанных жертв, с одной стороны, и пропавших без вести – с другой, городские власти учредили бюро пропавших без вести, в которое в течение нескольких дней был набран штат в количестве от 150 до 200 сотрудников.
Глава полицейского ведомства в своем докладе выразил тревогу по поводу многочисленных новых смертей от удушья, хотя большей частью люди тихо умирали, впадая в бессознательное состояние и в конце концов переходя к смерти спокойно, без конвульсий. Это стало, по его мнению, неизбежным следствием установки, которая «вбивалась в головы» в первые три года войны, о том, что самое безопасное место во время воздушных налетов – бомбоубежища. И только с начала битвы за Гамбург были сделаны попытки противостоять этому роковому совету.