Страница:
[306], что недалеко от Кома, и там сильно укрепился. Но среди тех, кто любил его было большое горе, и особенно, среди священников и клириков, которых Алахис всех ненавидел. В то время епископом церкви Тицина был Дамиан, человек Божий и хорошо сведущий в свободных искусствах. Когда он увидел, что Алахис овладел дворцом, то поскольку ни он, ни его церковь не испытали прежде никакого вреда от него, то он послал к нему своего диакона Фому, человека мудрого и религиозного, и вместе с ним послал к этому Алахису причастие своей святой церкви
[307]. Алахису было доложено, что перед дверью стоит диакон Фома и что он принес причастие от своего епископа. Тогда Алахис , который, как мы говорили, ненавидел всех людей церкви, сказал своим слугам: «Ступайте, скажите ему, что если у него чистые штаны, то он может войти, но если нет, то пусть идет прочь». Услышав это, Фома ответил так: «Скажите ему, что у меня чистые штаны, поскольку сегодня я отдавал их в стирку». Алахис вновь послал ему такие слова: «Я говорю не о штанах, но о тех предметах, которые находятся в них».На это Фома дал такой ответ: «Идите и скажите ему, что Бог может быть и найдет где-то здесь мою вину, но человек – никогда». И когда Алахис позволил этому диакону войти, то разговаривал с ним очень резко, понося его. Тогда страх и ненависть к тирану охватила всех клириков и священников, поскольку они полагали, что не должны сносить его грубость. И они стали желать Кунинкперта так сильно, сколь сильно они проклинали надменность узурпатора. Но недолго грубость и грубая жестокость царствовали в королевстве, которое он незаконно захватил.
39.Короче, однажды, когда он считал солиды на своем столе, один тремисс [308]упал со стола и его подобрал и подал Алахису сын Альдо, который был в то время маленьким мальчиком. Считая, что этот ребенок еще мало что понимает, Алахис сказал ему следующее: «У твоего отца много такого добра, и если Бог того пожелает, все они вскоре отойдут ко мне». Когда этот мальчик вечером вернулся к отцу, то тот спросил говорил ли король что-нибудь в этот день, и он поведал своему отцу обо всем, что случилось и о том, что говорил король. Когда Альдо услышал об этих вещах, то очень забеспокоился, и встретившись со своим братом Граусо, рассказал ему обо всем, что, на беду себе, произнес король. И они устроили совет со своими друзьями и с теми, кому могли доверять о том, каким образом можно было бы лишить власти тирана Алахиса, прежде чем он сможет совершить по отношению к ним какое-нибудь злодеяние. Затем, оказавшись во дверце, они сказали Алахису: «Почему ты соизволяешь оставаться в городе? Смотри! Весь город и весь народ преданы тебе, и этот пьяный Кунинкперт сегодня столь сломлен, что даже не может найти еще каких-нибудь новых средств. Уезжай, отправляйся на охоту и упражняйся со своими юношами, а мы, вместе с другими твоими верными подданными, сбережем для тебя этот город. И, кроме того, мы обещаем, что вскорости доставим тебе голову твоего врага Кунинкперта». И он был убежден этими словами, уехал из города и расположился в очень обширном лесу, называемом «Город», и там стал заниматься упражнениями и охотой. Однако, Альдо и Граусо поехали на озеро Комацин, сели в лодку и отправились к Кунинкперту. Когда они пришли к нему, то припали к его ногам, признали себя виновными в несправедливости по отношению к нему и сообщили, что Алахис отзывался о них негодным образом, и что они решили привести его к гибели. Что еще сказать? Они вместе пролили слезы и дали клятву друг другу назначить день, в который Кунинкперту надлежит придти, чтобы они передали ему город Тицин. И так и было сделано – в назначенный день Кунинкперт приехал в Тицин, был принят там самым благожелательным образом и вновь водворился в своем дворце. После этого все горожане, и особенно епископ и священники, а также и клирики, люди и молодые и старые – все с готовностью прибежали к нему, и все в слезах обнимали его и исполнились безграничной радостью, вознося Богу благодарения за его возвращение. И он тоже целовал всех, кого только мог. Вдруг к Алахису прибыл один человек, сообщивший, что Альдо и Граусо полностью выполнили все что обещали ему и доставили ему голову Кунинкперта, и не только голову, но и все его тело раз, как говорил этот человек, он расположился во дворце. Когда Алахис услышал об этом, то был ошеломлен страхом и, бесясь и скрежеща зубами, он многими карами грозил Альдо и Граусо, и оставив те места, он через город Плацентию вернулся в Аустрию [309]и, частью добром, а частью силой, подчинил себе, в качестве союзников, многие местности. Например, когда он подошел к Винцентии, то горожане выступили против него и изготовились к бою, но тотчас же были им покорены и сделаны его союзниками. Двигаясь оттуда вперед он вошел в Тарвизий, и таким же образом и в другие города. Когда Кунинкперт собрал против него войско, то люди Форума Юлия [310], будучи верными ему, захотели отправиться на помощь, но Алахис спрятался в лесу, называемым Капулан, у моста через реку Ликвенцию [311], что находится на расстоянии 48 миль от Форума Юлия, на дороге ведущей в Тицин. И когда войско людей Форума Юлия подошло к нему, то спустя немного времени, он заставил всех, кто подходил туда, поклясться ему в верности, старательно следя, чтобы ни один не вернулся назад и не сообщил об этом тем, кто еще не успел подойти. И таким образом, все, кто шел из Форума Юлия, были связаны с ним клятвой. Что еще сказать? Алахис со всей Аустрией, а другой стороны, Кунинкперт со своими сторонниками, пришли и разбили свои лагеря на поле, называемом Коронате [312].
40.Кунинкперт отправил посланца сказать ему, что им следует сразиться в поединке, и что нет нужды применять оба войска. С этими словами Алахис совершенно не согласился. Когда один из его соратников, родом из Тосканы, называя его воинственным и смелым человеком, посоветовал храбро выступить против Кунинкперта, то Алахис ответил такими словами: «Кунинкперт, хотя и пьяница и глуп сердцем, тем не менее достаточно смел и обладает замечательной силой. Во времена его отца, когда мы были детьми, то во дворце были валухи (кастрированные бараны) которых он хватал за шерсть на загривке и поднимал над землей на вытянутой руке, что я сделать не мог». Услышав это, тосканец сказал ему: «Если ты не хочешь сражаться в поединке с Кунинкпертом, то ты больше не будешь иметь меня на своей стороне». И сказав это, он сразу же пустился прочь и не медля предстал перед Кунинкпертом и сообщил ему об этих вещах. Затем, как мы сказали, обе линии сошлись на поле Корната. И когда они уже близко подошли друг к другу, так что сцепились в друг с другом в бою, Сено, тицинский диакон, который был хранителем церкви Иоанна Крестителя (той, что располагалась внутри города и которую прежде построила королева Гундиперга), поскольку он очень любил короля и боялся, что его господин падет в битве, сказал королю: «Господин мой король, вся наша жизнь заключена в твоем здравии. Если ты падешь в бою, то этот тиран Алахис изведет нас различными способами, поэтому будь благосклонен к моему совету. Дай мне твои доспехи, и я выйду сразиться с тираном. Если я умру, то ты еще сможешь восстановить положение, а если я одержу верх, то тем большая слава достанется тебе, если победа будет завоевана твоим слугой». И когда король отказался поступить таким образом, несколько его самых преданных людей стали со слезами умолять его сделать так, как говорит этот диакон. Наконец, поскольку у него было мягкое сердце, то его тронули их мольбы и слезы, и он вручил свой панцирь и шлем, наколенники и прочее свое оружие диакону и послал его в бой играть роль короля. Поскольку этот диакон был того же роста и телосложения, что и король, то когда он в доспехах вышел из палатки, то был всеми принят за короля Кунинкперта. Затем они вступили в бой и сражались изо всех сил. И тогда Алахис, направил все свои силы в то место, годе, как он думал, находился король, убил Сено, и вообразил, что убил Кунинкперта. И он приказал отрезать ему голову, насадить ее на копье, поднять вверх и кричать при этом «Хвала Господу!». Но когда шлем был снят, то он узнал, что убил служителя церкви. Тогда, вскричав в гневе, он сказал: «Горе мне! Дойдя с боем до этого места, мы не достигли ничего, кроме того, что убили церковника! Поэтому, теперь я даю такую клятву – что если Бог дарует мне победу, я буду хорошо обращаться со служителями церкви».
41.Тогда Кунинкперт, видя, что его люди поникли, не медля показал им себя и изгнав из них страх, укрепил их сердца надеждами на победу. Вновь боевые порядки, выстроенные на одной стороне Кунинкпертом, а на другой – Алахисом были приготовлены к бою. И когда уже опять обе линии были близко друг от друга и готовились сойтись в схватке, Кунинкперт вновь послал гонца к Алахису с такими словами: «Посмотри сколько людей находится здесь с обеих сторон! Какая нужда, что погибнет такое множество людей? Давай сойдемся в поединке, ты и я, и пусть тот из нас, кому Бог дарует победу, будет владеть всеми этими людьми, целыми и невредимыми». И когда сторонники Алахиса призвали его сделать то, к чему призывал Кунинкперт, он ответил: «Я не могу сделать этого, поскольку среди его копий я вижу образ святого Михаила архангела [313], которому я поклялся в преданности». Тогда один из них сказал: «От страха ты видишь то, чего нет, и в любом случае, теперь уже поздно думать о таких вещах». Затем, когда вострубили трубы, боевые порядки сошлись друг с другом, и поскольку ни одна из сторон не хотела уступать, то погибло большое множество народа. Наконец, жестокий тиран Алахис погиб, а Кунинкперт, с Божьей помощью, одержал победу. Когда о смерти Алахиса стало известно, то его армия стала искать свое спасение в бегстве. И тех, кого не настиг удар меча, погубила река Адда. Также, голова Алахиса и его ноги были отрублены и от него осталось только обезображенное тело. Войска людей Форума Юлия вообще не было на этой войне, поскольку из-за того, что они неволей поклялись в преданности Алахису, то не оказав помощи ни королю Кунинкперту, ни Алахису, вернулись домой, пока оба были заняты войной. Затем, когда Алахис погиб таким образом, король Кунинкперт приказал, чтобы тело диакона Сено было похоронено с большой пышностью перед воротами церкви Святого Иоанна, которой управлял диакон. Царственный государь вернулся, ко всеобщей радости, в Тицин с победным триумфом.
Книга VI
39.Короче, однажды, когда он считал солиды на своем столе, один тремисс [308]упал со стола и его подобрал и подал Алахису сын Альдо, который был в то время маленьким мальчиком. Считая, что этот ребенок еще мало что понимает, Алахис сказал ему следующее: «У твоего отца много такого добра, и если Бог того пожелает, все они вскоре отойдут ко мне». Когда этот мальчик вечером вернулся к отцу, то тот спросил говорил ли король что-нибудь в этот день, и он поведал своему отцу обо всем, что случилось и о том, что говорил король. Когда Альдо услышал об этих вещах, то очень забеспокоился, и встретившись со своим братом Граусо, рассказал ему обо всем, что, на беду себе, произнес король. И они устроили совет со своими друзьями и с теми, кому могли доверять о том, каким образом можно было бы лишить власти тирана Алахиса, прежде чем он сможет совершить по отношению к ним какое-нибудь злодеяние. Затем, оказавшись во дверце, они сказали Алахису: «Почему ты соизволяешь оставаться в городе? Смотри! Весь город и весь народ преданы тебе, и этот пьяный Кунинкперт сегодня столь сломлен, что даже не может найти еще каких-нибудь новых средств. Уезжай, отправляйся на охоту и упражняйся со своими юношами, а мы, вместе с другими твоими верными подданными, сбережем для тебя этот город. И, кроме того, мы обещаем, что вскорости доставим тебе голову твоего врага Кунинкперта». И он был убежден этими словами, уехал из города и расположился в очень обширном лесу, называемом «Город», и там стал заниматься упражнениями и охотой. Однако, Альдо и Граусо поехали на озеро Комацин, сели в лодку и отправились к Кунинкперту. Когда они пришли к нему, то припали к его ногам, признали себя виновными в несправедливости по отношению к нему и сообщили, что Алахис отзывался о них негодным образом, и что они решили привести его к гибели. Что еще сказать? Они вместе пролили слезы и дали клятву друг другу назначить день, в который Кунинкперту надлежит придти, чтобы они передали ему город Тицин. И так и было сделано – в назначенный день Кунинкперт приехал в Тицин, был принят там самым благожелательным образом и вновь водворился в своем дворце. После этого все горожане, и особенно епископ и священники, а также и клирики, люди и молодые и старые – все с готовностью прибежали к нему, и все в слезах обнимали его и исполнились безграничной радостью, вознося Богу благодарения за его возвращение. И он тоже целовал всех, кого только мог. Вдруг к Алахису прибыл один человек, сообщивший, что Альдо и Граусо полностью выполнили все что обещали ему и доставили ему голову Кунинкперта, и не только голову, но и все его тело раз, как говорил этот человек, он расположился во дворце. Когда Алахис услышал об этом, то был ошеломлен страхом и, бесясь и скрежеща зубами, он многими карами грозил Альдо и Граусо, и оставив те места, он через город Плацентию вернулся в Аустрию [309]и, частью добром, а частью силой, подчинил себе, в качестве союзников, многие местности. Например, когда он подошел к Винцентии, то горожане выступили против него и изготовились к бою, но тотчас же были им покорены и сделаны его союзниками. Двигаясь оттуда вперед он вошел в Тарвизий, и таким же образом и в другие города. Когда Кунинкперт собрал против него войско, то люди Форума Юлия [310], будучи верными ему, захотели отправиться на помощь, но Алахис спрятался в лесу, называемым Капулан, у моста через реку Ликвенцию [311], что находится на расстоянии 48 миль от Форума Юлия, на дороге ведущей в Тицин. И когда войско людей Форума Юлия подошло к нему, то спустя немного времени, он заставил всех, кто подходил туда, поклясться ему в верности, старательно следя, чтобы ни один не вернулся назад и не сообщил об этом тем, кто еще не успел подойти. И таким образом, все, кто шел из Форума Юлия, были связаны с ним клятвой. Что еще сказать? Алахис со всей Аустрией, а другой стороны, Кунинкперт со своими сторонниками, пришли и разбили свои лагеря на поле, называемом Коронате [312].
40.Кунинкперт отправил посланца сказать ему, что им следует сразиться в поединке, и что нет нужды применять оба войска. С этими словами Алахис совершенно не согласился. Когда один из его соратников, родом из Тосканы, называя его воинственным и смелым человеком, посоветовал храбро выступить против Кунинкперта, то Алахис ответил такими словами: «Кунинкперт, хотя и пьяница и глуп сердцем, тем не менее достаточно смел и обладает замечательной силой. Во времена его отца, когда мы были детьми, то во дворце были валухи (кастрированные бараны) которых он хватал за шерсть на загривке и поднимал над землей на вытянутой руке, что я сделать не мог». Услышав это, тосканец сказал ему: «Если ты не хочешь сражаться в поединке с Кунинкпертом, то ты больше не будешь иметь меня на своей стороне». И сказав это, он сразу же пустился прочь и не медля предстал перед Кунинкпертом и сообщил ему об этих вещах. Затем, как мы сказали, обе линии сошлись на поле Корната. И когда они уже близко подошли друг к другу, так что сцепились в друг с другом в бою, Сено, тицинский диакон, который был хранителем церкви Иоанна Крестителя (той, что располагалась внутри города и которую прежде построила королева Гундиперга), поскольку он очень любил короля и боялся, что его господин падет в битве, сказал королю: «Господин мой король, вся наша жизнь заключена в твоем здравии. Если ты падешь в бою, то этот тиран Алахис изведет нас различными способами, поэтому будь благосклонен к моему совету. Дай мне твои доспехи, и я выйду сразиться с тираном. Если я умру, то ты еще сможешь восстановить положение, а если я одержу верх, то тем большая слава достанется тебе, если победа будет завоевана твоим слугой». И когда король отказался поступить таким образом, несколько его самых преданных людей стали со слезами умолять его сделать так, как говорит этот диакон. Наконец, поскольку у него было мягкое сердце, то его тронули их мольбы и слезы, и он вручил свой панцирь и шлем, наколенники и прочее свое оружие диакону и послал его в бой играть роль короля. Поскольку этот диакон был того же роста и телосложения, что и король, то когда он в доспехах вышел из палатки, то был всеми принят за короля Кунинкперта. Затем они вступили в бой и сражались изо всех сил. И тогда Алахис, направил все свои силы в то место, годе, как он думал, находился король, убил Сено, и вообразил, что убил Кунинкперта. И он приказал отрезать ему голову, насадить ее на копье, поднять вверх и кричать при этом «Хвала Господу!». Но когда шлем был снят, то он узнал, что убил служителя церкви. Тогда, вскричав в гневе, он сказал: «Горе мне! Дойдя с боем до этого места, мы не достигли ничего, кроме того, что убили церковника! Поэтому, теперь я даю такую клятву – что если Бог дарует мне победу, я буду хорошо обращаться со служителями церкви».
41.Тогда Кунинкперт, видя, что его люди поникли, не медля показал им себя и изгнав из них страх, укрепил их сердца надеждами на победу. Вновь боевые порядки, выстроенные на одной стороне Кунинкпертом, а на другой – Алахисом были приготовлены к бою. И когда уже опять обе линии были близко друг от друга и готовились сойтись в схватке, Кунинкперт вновь послал гонца к Алахису с такими словами: «Посмотри сколько людей находится здесь с обеих сторон! Какая нужда, что погибнет такое множество людей? Давай сойдемся в поединке, ты и я, и пусть тот из нас, кому Бог дарует победу, будет владеть всеми этими людьми, целыми и невредимыми». И когда сторонники Алахиса призвали его сделать то, к чему призывал Кунинкперт, он ответил: «Я не могу сделать этого, поскольку среди его копий я вижу образ святого Михаила архангела [313], которому я поклялся в преданности». Тогда один из них сказал: «От страха ты видишь то, чего нет, и в любом случае, теперь уже поздно думать о таких вещах». Затем, когда вострубили трубы, боевые порядки сошлись друг с другом, и поскольку ни одна из сторон не хотела уступать, то погибло большое множество народа. Наконец, жестокий тиран Алахис погиб, а Кунинкперт, с Божьей помощью, одержал победу. Когда о смерти Алахиса стало известно, то его армия стала искать свое спасение в бегстве. И тех, кого не настиг удар меча, погубила река Адда. Также, голова Алахиса и его ноги были отрублены и от него осталось только обезображенное тело. Войска людей Форума Юлия вообще не было на этой войне, поскольку из-за того, что они неволей поклялись в преданности Алахису, то не оказав помощи ни королю Кунинкперту, ни Алахису, вернулись домой, пока оба были заняты войной. Затем, когда Алахис погиб таким образом, король Кунинкперт приказал, чтобы тело диакона Сено было похоронено с большой пышностью перед воротами церкви Святого Иоанна, которой управлял диакон. Царственный государь вернулся, ко всеобщей радости, в Тицин с победным триумфом.
Книга VI
1.В то время как все это происходило среди лангобардов по ту сторону По, герцог Беневентский Ромуальд, собрав огромную армию, напал и захватил Тарент, а так же и Бриндизий, и покорил своей власти окружавшие их обширные земли
[314]. А его жена Теудерата, в это же самое время построила за пределами городских стен Беневента церковь в честь благословенного апостола Петра и устроила в том же месте женский монастырь с многочисленными монахинями.
2. Еще ушел из этой жизни Ромуальд, после того как проправил герцогством в течении 16 лет. После него народом самнитов [315]в течении 3 лет правил его сын Гримуальд [316]. С ним сочеталась в браке Вигилинда (Wigilinda), сестра Кунинкперта и дочь короля Перктарита. Когда Гримуальд также умер, герцогом был сделан его брат Гизульф, и он правил Беневентом 17 лет. За него вышла замуж Виниперга и родила ему Ромуальда. Примерно в эти же времена, пока цитадель Кассинума (Монте Кассино), в которой покоились останки наиблагословеннейшего Бенедикта, в течении уже множества лет пребывала в запустении, туда пришли франки из районов Кельмании (Кеноманнии) (Celmanici (Cenomannici)) [317]и Аврелиании (Aurelianenses) [318], и притворяясь, что несут бессменное бдение у достопочтенного тела, они перенесли кости преподобного отца в свою собственную страну, в которой было построено два монастыря, один в честь благословенного Бенедикта, а другой – в честь Св. Схоластики. Но совершенно ясно, что достопочтенные уста, благоухающий слаще нектара, и глаза, когда-то созерцавшие небесные субстанции, а также и другие члены все же остались нам, хотя и в рассыпавшемся виде [319]. Лишь тело одного Господа нашего нетленно, но тела всех святых подвержены тлению, чтобы впоследствии быть восстановленными в вечной славе, кроме тех, что могут сохраняться неизменными, благодаря божественному чуду,
3.Но когда Родоальд, державший герцогство в Форуме Юлия, и о котором мы говорили выше [320], отсутствовал в этом городе, то все герцогство, без согласия короля, захватил Ансфрит (Ansfrit) из крепости Реуния (Рагонья) (Reunia (Ragogna)) [321]. Узнав об этом, Родоальд бежал в Истрию и оттуда – на корабле через Равенну, пришел в Тицин к королю Кунинкперту. А Ансфрит, не довольствуясь правлением герцогством фриульцев, восстал против Кунинкперта и попытался узурпировать королевскую власть. Но он был схвачен в Вероне и доставлен к королю, у него были вырваны глаза, и он был отправлен в изгнание. После этих вещей фриульским герцогством в течении года и 7 месяцев, с титулом опекуна [322], управлял Адо, брат Родоальда.
4.Пока в Италии происходили эти события, в Константинополе возникла ересь, утверждавшая, что у Господь наш Иисус Христос имел одну волю и одно действие. Вызвали эту ересь Георгий [323], патриарх Константинополя, Макарий, Пирр, Павел и Петр. По этой причине император Константин [324]устроил собрание ста пятидесяти епископов [325], среди которых были и легаты святой Римской церкви, посланные папой Агафоном, – Иоанн Диакон и Иоанн, епископ Порто [326], и все они осудили ересь [327]. В тот же час в середину этого скопления людей упало столь много паутины, что все поразились, и это было знамением того, что отринута скверна еретической греховности. И патриарх Георгий был осужден [328], и другие, которые все еще упорствовали в своей защите, были наказаны отлучением. В это время Дамиан, епископ церкви Тицина [329], составил от имени архиепископа Медиоланского (Миланского) Мансуета (Mansuetus) послание по этому вопросу, весьма полезное для исправления веры, которое на вышеупомянутом синоде удостоилось необычайного одобрения. Поскольку правильной и истинной верой есть то, что у Господа нашего Иисуса Христа есть две природы – Бога и человека, поэтому также следует верить и в две воли, или в два действия. Слышите ли вы, что в нем присутствует Божественное начало? Ибо Он говорит: «Я и мой Отец – одно» [330]. Слышите ли вы, что в нем есть человеческое начало? – «Мой отец более меня» [331]. Вот он спит на корабле проявляя свою человеческую сущность! Вот проявляется его божественная сущность – евангелист говорит: «Когда он встал, то запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» [332]. Этот Шестой Всеобщий Синод (Вселенский Собор) был отпразднован в Константинополе и записан на греческом языке во времена папы Агафона, а провел его в палатах своего дворца император Константин.
5.В эти же времена, во время восьмого индикта (680 г.), случилось затмение Луны, и почти в это же самое время – в пятый день перед майскими нонами, около десятого часа дня, случилось и затмение солнца [333]. И вслед за тем наступил весьма суровый мор, длившийся три месяца, то есть июль, август и сентябрь, и было столь великое множество умерших, что даже родителей с детьми, и с братьями, и с сестрами, клали на катафалки парами и везли так к их гробницам в городе Риме. И таким же образом мор опустошил и Тицин, так что все горожане бежали к горным хребтам или в другие места, а городской рынок и городские улицы поросли травой и кустарником. А затем многим явилось такое видение – что добрый и злой ангелы шли ночью через город, и всякий раз, когда по приказу доброго ангела, злой, в руке которого видели охотничье копье, ударял этим копьем в дверь какого-либо дома, то на следующий день в этом доме умирало много народа. Затем одному человеку было сказано через откровение, что мор не прекратиться до тех пор, пока в церковь благословенного Петра, называемой «Ad Vincula» не будет помещен алтарь Св. мученика Себастьяна. И это было сделано, и после того как останки Св. мученика Себастьяна были привезены из города Рима, и в вышеупомянутой церкви был возведен алтарь, то вслед за этим прекратился и мор [334].
6. После всего этого, когда король Кунинкперт держал в Тицине совет со своим конюшим, которого на их языке звали «marpahis», о том, каким образом ему можно было бы лишить жизни Альдо и Граусо, то на окно, около которого они стояли, села огромного размера муха, и когда Кунинкперт попытался заколоть ее своим ножом, то сумел лишь отрезать ей ногу. В это же самое время, пребывая в неведении относительно злого умысла, Альдо и Граусо шли во дворец, и когда они проходили мимо расположенной около дворца церкви Св. мученика Романа, то внезапно им преградил путь некий хромец без одной ноги, и сказал им, что Кунинкперт убьет их, как только они придут к нему. Когда они это услышали, то их охватил великий страх, и они бежали к алтарю этой церкви. Королю Кунинкперту сразу же сообщили, что Альдо и Граусо нашли убежище в церкви благословенного мученика Романа. Тогда Кунинкперт стал обвинять своего конюшего, вопрошая его, зачем он выдал их планы. Его конюший так ответил ему: «Мой господин король! Ты знаешь, что после того как мы совещались об этих делах, я никуда не отходил от тебя, так что как бы я смог рассказать об этом кому-нибудь?» Тогда король послал к Альдо и Граусо спросить их, почему они нашли убежище в святом месте. И отвечая, они сказали: «Потому, что нам сказали, что господин наш король хочет нас убить». Король вновь послал к ним, желая знать, кто был тот, кто предоставил им такие сведения, и он послал им сказать, что пока они не скажут ему, кто им об этом сказал, то до тех пор они не смогут вернуть себе его расположение. Тогда они послали рассказать королю о том, как это случилось, говоря, что по дороге им встретился хромец, у которого не было одной ноги, но была деревянная нога до колена, и что тот человек был единственным, кто сказал им, что их собираются убить. Тогда король понял, что муха, которой он отрубил ногу, была злым духом, и что все его планы раскрыты. И в честь той церкви он немедленно, дал Альдо и Граусо свое слово, простил им их вину и стал держать их за верных подданных.
7.В эти времена Феликс, дядя моего учителя Флавиана, был славен в искусстве грамматики. Король так сильно любил его, что помимо прочих даров своей щедрости, преподнес ему жезл, украшенный серебром и золотом.
8.В эти же времена жил Иоанн, епископ церкви Бергома (Бергамо), человек замечательной святости [335]. Как-то присутствуя на пиру он так оскорбил короля Кунинкперта, что тот приказал, чтобы когда он станет возвращаться в свою гостиницу, то ему приготовили бы одного грубого и необъезженного коня, который имел обыкновение с великим фырканьем сбрасывать на землю тех, кто на него залезал. Но когда епископ сел на него, то тот был столь мягок, что легкой походкой довез его до его дома. Услышав об этом, король, с этого дня, стал с подобающим уважением трепетно относится к епископу, и подарил ему этого самого коня, которого тот стал использовать для своих собственных поездок.
9.В это время, между Рождеством и Крещением, однажды ночью на ясном небе появилась звезда около созвездия Плеяд, несколько затемненная – так же как выглядит Луна, когда ее закрывает облако. Позже, в месяце феврале, в полдень на западе появилась звезда, которая с большой вспышкой проследовала на восток. Затем, в месяце марте, в течении нескольких дней, происходило извержение Бебия (Везувия), и вся зелень, росшая вокруг него, была истреблена его дымом и пеплом.
10.Тогда же неверный и ненавистный Богу народ сарацин в огромном множестве двинулся из Египта в Африку, осадил Карфаген, и когда тот был взят, то жестоким образом опустошил его и сровнял с землей.
11.Между тем, в Константинополе умер император Константин и власть над римлянами принял его младший сын Юстиниан [336], и он удерживал ее в течении 10 лет. Он отвоевал Африку у сарацин и заключил с ними мир на море и на суше. Он посла своего протоспафария [337]Захария с приказом доставить в Константинополь папу Сергия, за то, что тот не желал одобрить решения того синода, что император созвал в Константинополе [338]и писал о заблуждениях. Но солдаты Равенны и соседних земель, презирая нечестивые приказы императора, выгнали с поношениями и оскорблениями [339]этого самого Захария из города Рима.
12.Лев, захвативший имперское достоинство свергнув Юстиниана, лишил того его королевства и правил империей римлян 3 года, а Юстиниана держал в ссылке в Понте [340].
13.В свою очередь, против Льва восстал Тиберий, отнял у него власть и держал в тюрьме в том же городе в течении всего своего царствования [341].
14.В это время [342]в Аквилее происходил собор, который, по невежеству своей веры, колебался – принимать или нет Пятый Вселенский Собор, до тех пока не был вразумлен целительными увещеваниями благословенного папы Сергия и, вместе с другими Христовыми церквями, согласился принять его решения. Тот синод был проведен в Константинополе во времена папы Вигилия, императором Юстинианом [343], против Феодора и всех еретиков, которые утверждали, что благословенная Мария дала рождение только человеку, а не Богу и человеку. На этом синоде в качестве православной доктрины было установлено, что благословенная Мария даже будучи девственницей должна называться Богоматерью, поскольку, согласно католической вере, она дала рождение не только человеку, но истинно – Богу и человеку [344].
15.В эти дни [345]Кедоал (Cedoal), король англо-саксов, который вел в своей стране много войн [346], обратился к Христу и отправился в Рим, и когда по пути он прибыл к королю Кунинкперту, то был им великолепно принят, а когда пришел в Рим, то был крещен папой Сергием и назван Петром, и одевшись в белое [347], он отошел в царствие небесное. Его тело было похоронено в церкви Св. Петра и сверху была начертано такая эпитафия [348]:
17.Во время этих событий, Кунинкперт, наилюбимейший всеми правитель, после того как, наследуя своему отцу, единолично процарствовал 12 лет над королевством лангобардов, наконец ушел из этой жизни. На поле Короната, где он воевал с Алахисом, он построил монастырь в честь святого мученика Георгия
2. Еще ушел из этой жизни Ромуальд, после того как проправил герцогством в течении 16 лет. После него народом самнитов [315]в течении 3 лет правил его сын Гримуальд [316]. С ним сочеталась в браке Вигилинда (Wigilinda), сестра Кунинкперта и дочь короля Перктарита. Когда Гримуальд также умер, герцогом был сделан его брат Гизульф, и он правил Беневентом 17 лет. За него вышла замуж Виниперга и родила ему Ромуальда. Примерно в эти же времена, пока цитадель Кассинума (Монте Кассино), в которой покоились останки наиблагословеннейшего Бенедикта, в течении уже множества лет пребывала в запустении, туда пришли франки из районов Кельмании (Кеноманнии) (Celmanici (Cenomannici)) [317]и Аврелиании (Aurelianenses) [318], и притворяясь, что несут бессменное бдение у достопочтенного тела, они перенесли кости преподобного отца в свою собственную страну, в которой было построено два монастыря, один в честь благословенного Бенедикта, а другой – в честь Св. Схоластики. Но совершенно ясно, что достопочтенные уста, благоухающий слаще нектара, и глаза, когда-то созерцавшие небесные субстанции, а также и другие члены все же остались нам, хотя и в рассыпавшемся виде [319]. Лишь тело одного Господа нашего нетленно, но тела всех святых подвержены тлению, чтобы впоследствии быть восстановленными в вечной славе, кроме тех, что могут сохраняться неизменными, благодаря божественному чуду,
3.Но когда Родоальд, державший герцогство в Форуме Юлия, и о котором мы говорили выше [320], отсутствовал в этом городе, то все герцогство, без согласия короля, захватил Ансфрит (Ansfrit) из крепости Реуния (Рагонья) (Reunia (Ragogna)) [321]. Узнав об этом, Родоальд бежал в Истрию и оттуда – на корабле через Равенну, пришел в Тицин к королю Кунинкперту. А Ансфрит, не довольствуясь правлением герцогством фриульцев, восстал против Кунинкперта и попытался узурпировать королевскую власть. Но он был схвачен в Вероне и доставлен к королю, у него были вырваны глаза, и он был отправлен в изгнание. После этих вещей фриульским герцогством в течении года и 7 месяцев, с титулом опекуна [322], управлял Адо, брат Родоальда.
4.Пока в Италии происходили эти события, в Константинополе возникла ересь, утверждавшая, что у Господь наш Иисус Христос имел одну волю и одно действие. Вызвали эту ересь Георгий [323], патриарх Константинополя, Макарий, Пирр, Павел и Петр. По этой причине император Константин [324]устроил собрание ста пятидесяти епископов [325], среди которых были и легаты святой Римской церкви, посланные папой Агафоном, – Иоанн Диакон и Иоанн, епископ Порто [326], и все они осудили ересь [327]. В тот же час в середину этого скопления людей упало столь много паутины, что все поразились, и это было знамением того, что отринута скверна еретической греховности. И патриарх Георгий был осужден [328], и другие, которые все еще упорствовали в своей защите, были наказаны отлучением. В это время Дамиан, епископ церкви Тицина [329], составил от имени архиепископа Медиоланского (Миланского) Мансуета (Mansuetus) послание по этому вопросу, весьма полезное для исправления веры, которое на вышеупомянутом синоде удостоилось необычайного одобрения. Поскольку правильной и истинной верой есть то, что у Господа нашего Иисуса Христа есть две природы – Бога и человека, поэтому также следует верить и в две воли, или в два действия. Слышите ли вы, что в нем присутствует Божественное начало? Ибо Он говорит: «Я и мой Отец – одно» [330]. Слышите ли вы, что в нем есть человеческое начало? – «Мой отец более меня» [331]. Вот он спит на корабле проявляя свою человеческую сущность! Вот проявляется его божественная сущность – евангелист говорит: «Когда он встал, то запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» [332]. Этот Шестой Всеобщий Синод (Вселенский Собор) был отпразднован в Константинополе и записан на греческом языке во времена папы Агафона, а провел его в палатах своего дворца император Константин.
5.В эти же времена, во время восьмого индикта (680 г.), случилось затмение Луны, и почти в это же самое время – в пятый день перед майскими нонами, около десятого часа дня, случилось и затмение солнца [333]. И вслед за тем наступил весьма суровый мор, длившийся три месяца, то есть июль, август и сентябрь, и было столь великое множество умерших, что даже родителей с детьми, и с братьями, и с сестрами, клали на катафалки парами и везли так к их гробницам в городе Риме. И таким же образом мор опустошил и Тицин, так что все горожане бежали к горным хребтам или в другие места, а городской рынок и городские улицы поросли травой и кустарником. А затем многим явилось такое видение – что добрый и злой ангелы шли ночью через город, и всякий раз, когда по приказу доброго ангела, злой, в руке которого видели охотничье копье, ударял этим копьем в дверь какого-либо дома, то на следующий день в этом доме умирало много народа. Затем одному человеку было сказано через откровение, что мор не прекратиться до тех пор, пока в церковь благословенного Петра, называемой «Ad Vincula» не будет помещен алтарь Св. мученика Себастьяна. И это было сделано, и после того как останки Св. мученика Себастьяна были привезены из города Рима, и в вышеупомянутой церкви был возведен алтарь, то вслед за этим прекратился и мор [334].
6. После всего этого, когда король Кунинкперт держал в Тицине совет со своим конюшим, которого на их языке звали «marpahis», о том, каким образом ему можно было бы лишить жизни Альдо и Граусо, то на окно, около которого они стояли, села огромного размера муха, и когда Кунинкперт попытался заколоть ее своим ножом, то сумел лишь отрезать ей ногу. В это же самое время, пребывая в неведении относительно злого умысла, Альдо и Граусо шли во дворец, и когда они проходили мимо расположенной около дворца церкви Св. мученика Романа, то внезапно им преградил путь некий хромец без одной ноги, и сказал им, что Кунинкперт убьет их, как только они придут к нему. Когда они это услышали, то их охватил великий страх, и они бежали к алтарю этой церкви. Королю Кунинкперту сразу же сообщили, что Альдо и Граусо нашли убежище в церкви благословенного мученика Романа. Тогда Кунинкперт стал обвинять своего конюшего, вопрошая его, зачем он выдал их планы. Его конюший так ответил ему: «Мой господин король! Ты знаешь, что после того как мы совещались об этих делах, я никуда не отходил от тебя, так что как бы я смог рассказать об этом кому-нибудь?» Тогда король послал к Альдо и Граусо спросить их, почему они нашли убежище в святом месте. И отвечая, они сказали: «Потому, что нам сказали, что господин наш король хочет нас убить». Король вновь послал к ним, желая знать, кто был тот, кто предоставил им такие сведения, и он послал им сказать, что пока они не скажут ему, кто им об этом сказал, то до тех пор они не смогут вернуть себе его расположение. Тогда они послали рассказать королю о том, как это случилось, говоря, что по дороге им встретился хромец, у которого не было одной ноги, но была деревянная нога до колена, и что тот человек был единственным, кто сказал им, что их собираются убить. Тогда король понял, что муха, которой он отрубил ногу, была злым духом, и что все его планы раскрыты. И в честь той церкви он немедленно, дал Альдо и Граусо свое слово, простил им их вину и стал держать их за верных подданных.
7.В эти времена Феликс, дядя моего учителя Флавиана, был славен в искусстве грамматики. Король так сильно любил его, что помимо прочих даров своей щедрости, преподнес ему жезл, украшенный серебром и золотом.
8.В эти же времена жил Иоанн, епископ церкви Бергома (Бергамо), человек замечательной святости [335]. Как-то присутствуя на пиру он так оскорбил короля Кунинкперта, что тот приказал, чтобы когда он станет возвращаться в свою гостиницу, то ему приготовили бы одного грубого и необъезженного коня, который имел обыкновение с великим фырканьем сбрасывать на землю тех, кто на него залезал. Но когда епископ сел на него, то тот был столь мягок, что легкой походкой довез его до его дома. Услышав об этом, король, с этого дня, стал с подобающим уважением трепетно относится к епископу, и подарил ему этого самого коня, которого тот стал использовать для своих собственных поездок.
9.В это время, между Рождеством и Крещением, однажды ночью на ясном небе появилась звезда около созвездия Плеяд, несколько затемненная – так же как выглядит Луна, когда ее закрывает облако. Позже, в месяце феврале, в полдень на западе появилась звезда, которая с большой вспышкой проследовала на восток. Затем, в месяце марте, в течении нескольких дней, происходило извержение Бебия (Везувия), и вся зелень, росшая вокруг него, была истреблена его дымом и пеплом.
10.Тогда же неверный и ненавистный Богу народ сарацин в огромном множестве двинулся из Египта в Африку, осадил Карфаген, и когда тот был взят, то жестоким образом опустошил его и сровнял с землей.
11.Между тем, в Константинополе умер император Константин и власть над римлянами принял его младший сын Юстиниан [336], и он удерживал ее в течении 10 лет. Он отвоевал Африку у сарацин и заключил с ними мир на море и на суше. Он посла своего протоспафария [337]Захария с приказом доставить в Константинополь папу Сергия, за то, что тот не желал одобрить решения того синода, что император созвал в Константинополе [338]и писал о заблуждениях. Но солдаты Равенны и соседних земель, презирая нечестивые приказы императора, выгнали с поношениями и оскорблениями [339]этого самого Захария из города Рима.
12.Лев, захвативший имперское достоинство свергнув Юстиниана, лишил того его королевства и правил империей римлян 3 года, а Юстиниана держал в ссылке в Понте [340].
13.В свою очередь, против Льва восстал Тиберий, отнял у него власть и держал в тюрьме в том же городе в течении всего своего царствования [341].
14.В это время [342]в Аквилее происходил собор, который, по невежеству своей веры, колебался – принимать или нет Пятый Вселенский Собор, до тех пока не был вразумлен целительными увещеваниями благословенного папы Сергия и, вместе с другими Христовыми церквями, согласился принять его решения. Тот синод был проведен в Константинополе во времена папы Вигилия, императором Юстинианом [343], против Феодора и всех еретиков, которые утверждали, что благословенная Мария дала рождение только человеку, а не Богу и человеку. На этом синоде в качестве православной доктрины было установлено, что благословенная Мария даже будучи девственницей должна называться Богоматерью, поскольку, согласно католической вере, она дала рождение не только человеку, но истинно – Богу и человеку [344].
15.В эти дни [345]Кедоал (Cedoal), король англо-саксов, который вел в своей стране много войн [346], обратился к Христу и отправился в Рим, и когда по пути он прибыл к королю Кунинкперту, то был им великолепно принят, а когда пришел в Рим, то был крещен папой Сергием и назван Петром, и одевшись в белое [347], он отошел в царствие небесное. Его тело было похоронено в церкви Св. Петра и сверху была начертано такая эпитафия [348]:
16.В это время в Галлии, когда короли франков утратили свою обычную храбрость и умение, то те, кто до этого были назначены управляющими дворцом, стали править с королевской властью и делать то, что подобает делать королям, поскольку небесам было угодно, чтобы царствование над франками перешло к мужам из этого рода. И управляющим королевским дворцом был в это время Арнульф [350], муж, как это впоследствии выяснилось, угодный Богу и обладавший замечательной святостью, который, после того как насладился славой этого мира, посвятил себя служению Христу, получил достоинство епископа, и наконец, избрав жизнь отшельника, прислуживал прокаженным и жил в величайшем воздержании. Относительно его замечательных деяний в церкви Меца, где он нес бремя епископства, имеется книга, рассказывающая о совершенных им чудесах и о его воздержанной жизни. Но в книге, которую я, по просьбе архиепископа вышеупомянутой церкви Ангелрамна (Angelramnus), мужа очень любезного и замечательного своей святостью, уже написал о епископах этого города, я уже изложил все относящееся к наисвятейшему мужу Арнульфу и совершенным им чудесам и считаю излишним повторять все это здесь.
Кедвалла, воин могучий, Бога ради любви оставил
Свой род, сокровища, почет, победы и могучее царство,
Ноблей и воинов, города, лагеря и богатство,
Все то, что скопили и слуги его и он сам.
Пришел как король и как гость к престолу святого Петра,
Чтоб чистейшей весенней водой жажду свою утолить,
Прикоснувшись к сиянью ярчайшего света,
Что бессмертную жизнь порождает повсюду!
Едва обратившись, новой жизни он был удостоен.
С ликованием отбросив язычества бред, по велению понтифика Сергия,
Он имя свое изменил на Петра, и очищен был он самим Богом-Отцом
Окунувшись в купель возрождения, и был поднят в небесную высь,
Едва только облекся в белое!
Сколь чудесна и вера его и великая милость Христа!
И то, что удалось ему – никто не сделает такого!
Идя за тридевять земель, из дальнего угла Британии,
Пройдя сквозь страны, истоптав дороги,
Принес он сокровенный дар и смог узреть и город Ромула
И церковь самого Петра, вовек благословенную,
И облачившись в белые одежды, ушел он с паствою Христа,
Пусть прах его хранит земля, но дух его вознесся в небеса.
И поверь, что того, кто отринул скипетр,
Ты увидишь теперь в королевстве Христа [349].
17.Во время этих событий, Кунинкперт, наилюбимейший всеми правитель, после того как, наследуя своему отцу, единолично процарствовал 12 лет над королевством лангобардов, наконец ушел из этой жизни. На поле Короната, где он воевал с Алахисом, он построил монастырь в честь святого мученика Георгия