Выйдя, я уселся на широкую ступень перед входом в "Ледник" и отвечал глухим рычанием на каждую назойливую просьбу посетителей посторониться. Примерно на семьдесят пятом рычании облаянный не шарахнулся, а остановился и воскликнул:
- Я так и знал, что стоит как следует постараться, и я вас найду! Да-да, надо уметь искать!
Я взглянул на руку, хлопнувшую меня по плечу, потом на черный свитер и лысую голову с лицом, озаренным широкой улыбкой.
- Арти, - сказал я, - что вы...
Но он все продолжал похлопывать меня по плечу да посмеиваться с дремучим благодушием.
- Вы не поверите, каких трудов стоило раздобыть вашу фотографию, старина. Пришлось дать взятку кое-кому в Особом отделе Тритона. Ох уж мне эти ваши молниеносные переодевания! Гениально. Трюк просто гениальный! Тот Ястреб сел рядом и положил руку мне на колено. - У вас чудесное заведение. Мне оно нравится, жутко нравится. - Мелкие косточки в окутанном набухшими венами тесте. - Но пока не настолько, чтобы думать о его покупке. Хотя вы уже делаете успехи. Я вижу, что вы делаете успехи. Когда-нибудь я смогу с гордостью сказать, что именно благодаря мне вы получили свой первый крупный шанс. - Он убрал руку и принялся разминать пальцы. - Если вы действительно намерены вести дело с размахом, следует как можно реже пытаться ссориться с законом. Главное - стать незаменимым для влиятельных людей. Всего лишь незаменимым! И в руках талантливого проходимца окажутся ключи от всех сокровищ системы. В этом, безусловно, ничего нового для вас нет.
- Арти, - сказал я, - неужели вы хотите, чтобы нас увидели вместе?..
Арти Ястреб протестующе махнул рукой.
- Никто нас не срисует. Кругом мои агенты. Без охраны я гулять не люблю. Да ведь и ваша охрана... (Он не ошибся) Прекрасная идея. Просто превосходная. Мне нравится, как вы взялись за дело.
- Благодарю. Арти, я сегодня что-то не в форме. Вышел вот подышать свежим воздухом...
Арти снова махнул рукой.
- Не тревожьтесь, я тут засвечиваться не намерен. Вы правы. Нас не должны видеть. Просто шел мимо и решил поздороваться. Вот и все. - Он стал спускаться по лестнице.
- Арти!
Он обернулся.
- Очень скоро вы придете опять. Причем с намерением купить мою долю акций "Ледника", потому что я стану чересчур крупной фигурой. А я не пожелаю ее продать, потому что буду считать себя достаточной фигурой, чтобы вести с вами игру. И на какое-то время мы станем врагами. Вы попытаетесь убить меня. Я попытаюсь убить вас, не так ли?
На его лице: сначала приподнятые в недоумении брови, потом снисходительная улыбка.
- А вам приглянулась идея голографической информации. Очень славно. Просто замечательно. Это единственный способ перехитрить Мод. Только смотрите, чтобы ваши данные имели отношение ко всей обстановке в целом. Это лучший способ переиграть заодно и меня. - Он ухмыльнулся, собрался было вновь повернуться, но, видимо, вспомнил что-то еще. - Если у вас хватит сил воевать со мной и при этом еще расширять дело, держите свою охрану в хорошей форме - раньше или позже настанет момент, когда нам обоим станет выгодно снова проработать вместе. Если вы только продержитесь, мы снова станем друзьями. Когда-нибудь. Только будьте начеку. Дождитесь.
- Спасибо, что вы мне это сказали.
Арти взглянул на часы.
- Ну что ж, прощайте. - Я решил, что он наконец уходит. Но он опять поднял голову. - Вы уже знаете новое Слово?
- Ах да, - сказал я. - Оно названо сегодня вечером. Какое?
Арти дождался, пока удалятся спускающиеся по ступеням люди. Он торопливо огляделся, потом, поднеся ко рту сложенные рупором ладони, наклонился ко мне, отрывисто бросил: "Пирит", - и многозначительно подмигнул.
- Я только что узнал его от девицы, которой сообщила сама Колетт (Одна из трех Певцов Тритона), сообщил он, повернулся, вприпрыжку сбежал по ступеням и смешался с толпой.
А я остался. Я сидел, вспоминая - день за днем - прошедший год; сидел долго, а потом встал, потому что сидеть уже не мог. Но и размеренный ритм прогулки откликнулся в угнетенном мозгу привкусом сумасшедшей, назойливой бессмыслицы, и на исходе второго часа в голове моей вызрела неповторимо-стройная маниакальная теория: тот Ястреб уже плетет вокруг меня сети некоего заговора; он вовлечет нас всех в западню - и когда я крикну: "Пирит", - это окажется вовсе не Словом; и никто не поспешит на помощь; зато сразу появится человек в черных перчатках, вооруженный револьвером/гранатами/ядовитым газом.
На углу был кафетерий. В свете льющимся из окна, у края тротуара копошилась вокруг разбитой колымаги кучка потасканных бродяг (в стиле Тритона: на запястьях цепочки, на щеках - татуировки в виде шершня, у тех, кому по карману - башмаки на высоких каблуках, кому они по карману). Верхом на разнесенной вдребезги фаре сидела маленькая морфинистка, которую я в тот вечер выставил из "Ледника".
Что-то толкнуло меня к ней.
- Эй!
Малышка посмотрела на меня из-под напоминающих помятую паклю волос, глаза - сплошные зрачки.
- Ты уже знаешь новое Слово?
Почесав нос, расцарапанный уже до крови, она ответила:
- Пирит, - и хихикнула, - Совсем свежее, час как прикатили.
- Кто?
Она подумала.
- Ммм... парень, а ему... его парень, он только вернулся из Нью-Йорка... а там... понимаешь, Певец по имени Ястреб...
Трое бродяжек поблизости с нами старались на меня не смотреть. Те, кто подальше, позволили себе бросить пару косых взглядов.
- Да, - сказал я. - Большое спасибо.
Бритва Оккама, заодно с правдивой информацией о работе службы безопасности, напрочь отсекает всякую паранойю. Пирит. При таком роде занятий, как у меня, паранойя - всего лишь профессиональное заболевание. Во всяком случае, не сомневаюсь, что Арти (равно как и Мод) подвержен ей не меньше моего.
Лампы над входом в "Ледник" уже погасли. Я вспомнил об оставшемся внутри, и взбежал по ступенькам.
Дверь уже заперли. Я постучал в стекло, но, естественно, никто не отозвался. И хуже того - в оранжевом свете лампочки, я видел: вот оно, совсем близко, на гардеробной стойке. Скорее всего, его оставил управляющий, подумав, что я вернусь до закрытия. А завтра в полдень Хо Ки Эн заберет зарезервированный билет в каюту-люкс космолайнера "Платиновый лебедь" (время отправления: час тридцать; пункт назначения: Беллона). И сейчас за стеклянной дверью "Ледника" он ждал, снабженный всем необходимым: от очередного парика до маски, сужающей, едва ли не вдвое непроницаемо черные глаза мистера Эна.
Сказать по правде, я уже был готов взломать дверь. Но вовремя остыл, сообразив, что гораздо разумнее и проще отправиться в гостиницу и попросить портье поднять меня к девяти. А утром спокойно войти в кафе вместе с уборщиком. Я повернулся, пошел вниз по лестнице... и тут я понял. И стало так грустно, что по щеке поползла слеза - да-да, слеза - и я улыбнулся. Пусть себе лежит на стойке до утра.
Ведь нет там ничего, что мне бы не принадлежало.
- Я так и знал, что стоит как следует постараться, и я вас найду! Да-да, надо уметь искать!
Я взглянул на руку, хлопнувшую меня по плечу, потом на черный свитер и лысую голову с лицом, озаренным широкой улыбкой.
- Арти, - сказал я, - что вы...
Но он все продолжал похлопывать меня по плечу да посмеиваться с дремучим благодушием.
- Вы не поверите, каких трудов стоило раздобыть вашу фотографию, старина. Пришлось дать взятку кое-кому в Особом отделе Тритона. Ох уж мне эти ваши молниеносные переодевания! Гениально. Трюк просто гениальный! Тот Ястреб сел рядом и положил руку мне на колено. - У вас чудесное заведение. Мне оно нравится, жутко нравится. - Мелкие косточки в окутанном набухшими венами тесте. - Но пока не настолько, чтобы думать о его покупке. Хотя вы уже делаете успехи. Я вижу, что вы делаете успехи. Когда-нибудь я смогу с гордостью сказать, что именно благодаря мне вы получили свой первый крупный шанс. - Он убрал руку и принялся разминать пальцы. - Если вы действительно намерены вести дело с размахом, следует как можно реже пытаться ссориться с законом. Главное - стать незаменимым для влиятельных людей. Всего лишь незаменимым! И в руках талантливого проходимца окажутся ключи от всех сокровищ системы. В этом, безусловно, ничего нового для вас нет.
- Арти, - сказал я, - неужели вы хотите, чтобы нас увидели вместе?..
Арти Ястреб протестующе махнул рукой.
- Никто нас не срисует. Кругом мои агенты. Без охраны я гулять не люблю. Да ведь и ваша охрана... (Он не ошибся) Прекрасная идея. Просто превосходная. Мне нравится, как вы взялись за дело.
- Благодарю. Арти, я сегодня что-то не в форме. Вышел вот подышать свежим воздухом...
Арти снова махнул рукой.
- Не тревожьтесь, я тут засвечиваться не намерен. Вы правы. Нас не должны видеть. Просто шел мимо и решил поздороваться. Вот и все. - Он стал спускаться по лестнице.
- Арти!
Он обернулся.
- Очень скоро вы придете опять. Причем с намерением купить мою долю акций "Ледника", потому что я стану чересчур крупной фигурой. А я не пожелаю ее продать, потому что буду считать себя достаточной фигурой, чтобы вести с вами игру. И на какое-то время мы станем врагами. Вы попытаетесь убить меня. Я попытаюсь убить вас, не так ли?
На его лице: сначала приподнятые в недоумении брови, потом снисходительная улыбка.
- А вам приглянулась идея голографической информации. Очень славно. Просто замечательно. Это единственный способ перехитрить Мод. Только смотрите, чтобы ваши данные имели отношение ко всей обстановке в целом. Это лучший способ переиграть заодно и меня. - Он ухмыльнулся, собрался было вновь повернуться, но, видимо, вспомнил что-то еще. - Если у вас хватит сил воевать со мной и при этом еще расширять дело, держите свою охрану в хорошей форме - раньше или позже настанет момент, когда нам обоим станет выгодно снова проработать вместе. Если вы только продержитесь, мы снова станем друзьями. Когда-нибудь. Только будьте начеку. Дождитесь.
- Спасибо, что вы мне это сказали.
Арти взглянул на часы.
- Ну что ж, прощайте. - Я решил, что он наконец уходит. Но он опять поднял голову. - Вы уже знаете новое Слово?
- Ах да, - сказал я. - Оно названо сегодня вечером. Какое?
Арти дождался, пока удалятся спускающиеся по ступеням люди. Он торопливо огляделся, потом, поднеся ко рту сложенные рупором ладони, наклонился ко мне, отрывисто бросил: "Пирит", - и многозначительно подмигнул.
- Я только что узнал его от девицы, которой сообщила сама Колетт (Одна из трех Певцов Тритона), сообщил он, повернулся, вприпрыжку сбежал по ступеням и смешался с толпой.
А я остался. Я сидел, вспоминая - день за днем - прошедший год; сидел долго, а потом встал, потому что сидеть уже не мог. Но и размеренный ритм прогулки откликнулся в угнетенном мозгу привкусом сумасшедшей, назойливой бессмыслицы, и на исходе второго часа в голове моей вызрела неповторимо-стройная маниакальная теория: тот Ястреб уже плетет вокруг меня сети некоего заговора; он вовлечет нас всех в западню - и когда я крикну: "Пирит", - это окажется вовсе не Словом; и никто не поспешит на помощь; зато сразу появится человек в черных перчатках, вооруженный револьвером/гранатами/ядовитым газом.
На углу был кафетерий. В свете льющимся из окна, у края тротуара копошилась вокруг разбитой колымаги кучка потасканных бродяг (в стиле Тритона: на запястьях цепочки, на щеках - татуировки в виде шершня, у тех, кому по карману - башмаки на высоких каблуках, кому они по карману). Верхом на разнесенной вдребезги фаре сидела маленькая морфинистка, которую я в тот вечер выставил из "Ледника".
Что-то толкнуло меня к ней.
- Эй!
Малышка посмотрела на меня из-под напоминающих помятую паклю волос, глаза - сплошные зрачки.
- Ты уже знаешь новое Слово?
Почесав нос, расцарапанный уже до крови, она ответила:
- Пирит, - и хихикнула, - Совсем свежее, час как прикатили.
- Кто?
Она подумала.
- Ммм... парень, а ему... его парень, он только вернулся из Нью-Йорка... а там... понимаешь, Певец по имени Ястреб...
Трое бродяжек поблизости с нами старались на меня не смотреть. Те, кто подальше, позволили себе бросить пару косых взглядов.
- Да, - сказал я. - Большое спасибо.
Бритва Оккама, заодно с правдивой информацией о работе службы безопасности, напрочь отсекает всякую паранойю. Пирит. При таком роде занятий, как у меня, паранойя - всего лишь профессиональное заболевание. Во всяком случае, не сомневаюсь, что Арти (равно как и Мод) подвержен ей не меньше моего.
Лампы над входом в "Ледник" уже погасли. Я вспомнил об оставшемся внутри, и взбежал по ступенькам.
Дверь уже заперли. Я постучал в стекло, но, естественно, никто не отозвался. И хуже того - в оранжевом свете лампочки, я видел: вот оно, совсем близко, на гардеробной стойке. Скорее всего, его оставил управляющий, подумав, что я вернусь до закрытия. А завтра в полдень Хо Ки Эн заберет зарезервированный билет в каюту-люкс космолайнера "Платиновый лебедь" (время отправления: час тридцать; пункт назначения: Беллона). И сейчас за стеклянной дверью "Ледника" он ждал, снабженный всем необходимым: от очередного парика до маски, сужающей, едва ли не вдвое непроницаемо черные глаза мистера Эна.
Сказать по правде, я уже был готов взломать дверь. Но вовремя остыл, сообразив, что гораздо разумнее и проще отправиться в гостиницу и попросить портье поднять меня к девяти. А утром спокойно войти в кафе вместе с уборщиком. Я повернулся, пошел вниз по лестнице... и тут я понял. И стало так грустно, что по щеке поползла слеза - да-да, слеза - и я улыбнулся. Пусть себе лежит на стойке до утра.
Ведь нет там ничего, что мне бы не принадлежало.