Страница:
– Кто он такой?
– Его зовут Генри Лавинг.
– Из бывших военных? Спецназ?
– Нет. Сугубо гражданское лицо.
– Из какой-то банды? Связан с организованной преступностью?
– Нами такой связи не выявлено.
Признаться, мы знали о Генри Лавинге только то, что он родился на севере штата Виргиния, сбежал из дома еще подростком и с тех пор практически не поддерживал контактов ни с кем из членов семьи. Его школьное личное дело бесследно исчезло из архива. В первый и последний раз Лавинга арестовали еще как несовершеннолетнего. А через неделю после того, как он был отпущен на свободу, местный судья, не объясняя причин, подал в отставку и уехал в неизвестном направлении. Быть может, простое совпадение? Но уж кто-кто, а я так не думаю. Все бумаги по делу юного Лавинга пропали из полиции и суда примерно в то же время. Он славно потрудился, чтобы замаскировать свое прошлое и сохранить анонимность.
Я снова выглянул в окно. Затем после короткой многозначительной паузы и взгляда в сторону все еще пустой прихожей я продолжал уже совсем тихо:
– Но есть еще кое-что, о чем я хотел вам сообщить. Надеюсь, это останется строго между нами?
Кесслер все еще держал чашку, но о кофе забыл.
– Генри Лавинг похитил не менее дюжины людей, которых ему следовало допросить. И это только те случаи, о которых мы знаем. На его совести также гибель нескольких случайных прохожих. Ему случалось убивать или серьезно ранить агентов ФБР и офицеров полиции.
Услышав это, Райан нахмурился.
– Я охочусь за ним… Вернее, так – моя организация и ФБР не оставляем попыток взять его с поличным уже много лет. Так что – да, вынужден признать, мы прибыли сюда для того, чтобы охранять вас и вашу семью. Но и вас нам сам Бог послал, детектив Кесслер. Вы заслуженный, опытный полицейский, человек, знакомый со всеми тактическими приемами, обученный обращению с оружием.
– Ну, с оружием я не имел дела уже несколько лет.
– Но ведь разучиться стрелять невозможно. Согласны? Как и ездить на велосипеде.
Он потупил глаза.
– На самом деле я бываю в тире каждую неделю.
– Вот и отлично! – Теперь я видел, как изменилось выражение его темных глаз. В них вспыхнул огонь. – Я прошу вас помочь нам добраться до этого негодяя. Но сделать это здесь невозможно. Только не в таком доме, как ваш. Слишком опасно для вас, вашей семьи, слишком опасно даже для ваших соседей.
Райан похлопал по своему револьверу:
– У меня хватит для него глейзеровских патронов.
Типичный полицейский подход. Пуля с хорошей убойной силой, но стенку не пробьет и случайного зеваку не ранит. Профессионалы относятся к ним пренебрежительно.
– Да, но только Лавинг обычно вооружен совершенно иначе. Он явится с «M-4» или «МП-5» и устроит здесь бойню. Случайные жертвы будут неизбежны.
Райан обдумывал мои слова. Его взгляд уперся в гору грязной посуды, словно он впервые заметил ее.
– Так что конкретно вы предлагаете?
– Вы, еще один офицер и я формируем охранное подразделение. Переправляем вас с семьей к нам в законспирированный дом, при обороне которого у нас будет ощутимое преимущество над Лавингом. Конечно, мои ребята и люди из ФБР постараются перехватить его еще в пути или застигнуть в логове, если сумеют отыскать, где оно. Но в случае если он все-таки прорвется – а ему это вполне по силам, – тогда мне без вашей помощи не обойтись. У меня на примете есть одна из наших явок: она идеально подходит.
Я говорил теперь почти шепотом, ясно давая понять, что моя информация носит абсолютно конфиденциальный характер.
– Судя по всему, вам уже приходилось сталкиваться с этим типом.
– Да уж, приходилось, – признался я.
Пока он взвешивал мои слова, из коридора послышался женский голос:
– Эти люди все еще там, Рай. Мне это начинает действовать на…
Она вошла в кухню и замерла на месте, разглядывая меня прищуренными карими глазами. Я сразу узнал ее по снимкам, присланным Дюбойс мне на компьютер. Джоанн Кесслер. В кроссовках, джинсах и темном свитере на молнии, из которого местами торчали нитки. Лицо приятное, хотя его не назовешь ни красивым, ни хотя бы незаурядным. Она явно проводила много времени на свежем воздухе, о чем говорил загар и светлые морщинки у глаз. Садовод-любитель, догадался я, обратив внимание на ее короткие ногти, два из которых были к тому же сломаны. Спортом она занималась едва ли, но в отличие от мужа сохранила стройность. Длинные вьющиеся светло-русые волосы Джоанн собирала в «конский хвост». Элегантные очки можно было бы счесть украшением, настолько они ей шли, но толстые стекла напоминали о прошлой профессии Джоанн. Если кто-нибудь и выглядел как типичный сотрудник отдела статистики министерства транспорта, то это была Джоанн Кесслер.
Заметив меня, она сначала испугалась – очевидно, не слышала, как я пришел, – а потом ее лицо приняло совершенно равнодушное выражение. Оно не окаменело и не побледнело от злости, а стало замкнутым. Я понимал, что столь педантичную особу последние события должны были несколько ошеломить.
– Знакомься, это агент Корт из министерства юстиции. Его прислали охранять нас.
Я не стал поправлять его, уточняя свою должность и организацию, на которую работаю, а просто пожал ее вяловатую руку и мимолетно улыбнулся. Ее ответный взгляд не отразил никаких эмоций.
– Миссис Кесслер…
– Джоанн.
– Вы в курсе сложившейся ситуации?
– Рай рассказывал мне о какой-то путанице. Кому-то кажется, что ему грозит опасность.
Она посмотрела на Райана: тот понурил голову.
Я же, сохраняя сугубо деловой подход, обратился к Джоанн:
– Действительно, вероятность путаницы существует, но есть и факты, а они не оставляют сомнений в том, что некий человек нанят для того, чтобы добыть информацию, которой располагает ваш муж.
Ее лицо помрачнело.
– Так вы в самом деле считаете, что угроза реальна?
– Да, – ответил я и рассказал подробности о «дознавателях» вообще и Генри Лавинге в частности.
– Это преступник, специализирующийся на особого рода допросах, – заключил я.
– Но ведь вы не имеете в виду пытки или что-то подобное? – тихо спросила Джоанн, глядя на мужа отстраненным взглядом.
– Боюсь, именно это я и имею в виду.
4
5
– Его зовут Генри Лавинг.
– Из бывших военных? Спецназ?
– Нет. Сугубо гражданское лицо.
– Из какой-то банды? Связан с организованной преступностью?
– Нами такой связи не выявлено.
Признаться, мы знали о Генри Лавинге только то, что он родился на севере штата Виргиния, сбежал из дома еще подростком и с тех пор практически не поддерживал контактов ни с кем из членов семьи. Его школьное личное дело бесследно исчезло из архива. В первый и последний раз Лавинга арестовали еще как несовершеннолетнего. А через неделю после того, как он был отпущен на свободу, местный судья, не объясняя причин, подал в отставку и уехал в неизвестном направлении. Быть может, простое совпадение? Но уж кто-кто, а я так не думаю. Все бумаги по делу юного Лавинга пропали из полиции и суда примерно в то же время. Он славно потрудился, чтобы замаскировать свое прошлое и сохранить анонимность.
Я снова выглянул в окно. Затем после короткой многозначительной паузы и взгляда в сторону все еще пустой прихожей я продолжал уже совсем тихо:
– Но есть еще кое-что, о чем я хотел вам сообщить. Надеюсь, это останется строго между нами?
Кесслер все еще держал чашку, но о кофе забыл.
– Генри Лавинг похитил не менее дюжины людей, которых ему следовало допросить. И это только те случаи, о которых мы знаем. На его совести также гибель нескольких случайных прохожих. Ему случалось убивать или серьезно ранить агентов ФБР и офицеров полиции.
Услышав это, Райан нахмурился.
– Я охочусь за ним… Вернее, так – моя организация и ФБР не оставляем попыток взять его с поличным уже много лет. Так что – да, вынужден признать, мы прибыли сюда для того, чтобы охранять вас и вашу семью. Но и вас нам сам Бог послал, детектив Кесслер. Вы заслуженный, опытный полицейский, человек, знакомый со всеми тактическими приемами, обученный обращению с оружием.
– Ну, с оружием я не имел дела уже несколько лет.
– Но ведь разучиться стрелять невозможно. Согласны? Как и ездить на велосипеде.
Он потупил глаза.
– На самом деле я бываю в тире каждую неделю.
– Вот и отлично! – Теперь я видел, как изменилось выражение его темных глаз. В них вспыхнул огонь. – Я прошу вас помочь нам добраться до этого негодяя. Но сделать это здесь невозможно. Только не в таком доме, как ваш. Слишком опасно для вас, вашей семьи, слишком опасно даже для ваших соседей.
Райан похлопал по своему револьверу:
– У меня хватит для него глейзеровских патронов.
Типичный полицейский подход. Пуля с хорошей убойной силой, но стенку не пробьет и случайного зеваку не ранит. Профессионалы относятся к ним пренебрежительно.
– Да, но только Лавинг обычно вооружен совершенно иначе. Он явится с «M-4» или «МП-5» и устроит здесь бойню. Случайные жертвы будут неизбежны.
Райан обдумывал мои слова. Его взгляд уперся в гору грязной посуды, словно он впервые заметил ее.
– Так что конкретно вы предлагаете?
– Вы, еще один офицер и я формируем охранное подразделение. Переправляем вас с семьей к нам в законспирированный дом, при обороне которого у нас будет ощутимое преимущество над Лавингом. Конечно, мои ребята и люди из ФБР постараются перехватить его еще в пути или застигнуть в логове, если сумеют отыскать, где оно. Но в случае если он все-таки прорвется – а ему это вполне по силам, – тогда мне без вашей помощи не обойтись. У меня на примете есть одна из наших явок: она идеально подходит.
Я говорил теперь почти шепотом, ясно давая понять, что моя информация носит абсолютно конфиденциальный характер.
– Судя по всему, вам уже приходилось сталкиваться с этим типом.
– Да уж, приходилось, – признался я.
Пока он взвешивал мои слова, из коридора послышался женский голос:
– Эти люди все еще там, Рай. Мне это начинает действовать на…
Она вошла в кухню и замерла на месте, разглядывая меня прищуренными карими глазами. Я сразу узнал ее по снимкам, присланным Дюбойс мне на компьютер. Джоанн Кесслер. В кроссовках, джинсах и темном свитере на молнии, из которого местами торчали нитки. Лицо приятное, хотя его не назовешь ни красивым, ни хотя бы незаурядным. Она явно проводила много времени на свежем воздухе, о чем говорил загар и светлые морщинки у глаз. Садовод-любитель, догадался я, обратив внимание на ее короткие ногти, два из которых были к тому же сломаны. Спортом она занималась едва ли, но в отличие от мужа сохранила стройность. Длинные вьющиеся светло-русые волосы Джоанн собирала в «конский хвост». Элегантные очки можно было бы счесть украшением, настолько они ей шли, но толстые стекла напоминали о прошлой профессии Джоанн. Если кто-нибудь и выглядел как типичный сотрудник отдела статистики министерства транспорта, то это была Джоанн Кесслер.
Заметив меня, она сначала испугалась – очевидно, не слышала, как я пришел, – а потом ее лицо приняло совершенно равнодушное выражение. Оно не окаменело и не побледнело от злости, а стало замкнутым. Я понимал, что столь педантичную особу последние события должны были несколько ошеломить.
– Знакомься, это агент Корт из министерства юстиции. Его прислали охранять нас.
Я не стал поправлять его, уточняя свою должность и организацию, на которую работаю, а просто пожал ее вяловатую руку и мимолетно улыбнулся. Ее ответный взгляд не отразил никаких эмоций.
– Миссис Кесслер…
– Джоанн.
– Вы в курсе сложившейся ситуации?
– Рай рассказывал мне о какой-то путанице. Кому-то кажется, что ему грозит опасность.
Она посмотрела на Райана: тот понурил голову.
Я же, сохраняя сугубо деловой подход, обратился к Джоанн:
– Действительно, вероятность путаницы существует, но есть и факты, а они не оставляют сомнений в том, что некий человек нанят для того, чтобы добыть информацию, которой располагает ваш муж.
Ее лицо помрачнело.
– Так вы в самом деле считаете, что угроза реальна?
– Да, – ответил я и рассказал подробности о «дознавателях» вообще и Генри Лавинге в частности.
– Это преступник, специализирующийся на особого рода допросах, – заключил я.
– Но ведь вы не имеете в виду пытки или что-то подобное? – тихо спросила Джоанн, глядя на мужа отстраненным взглядом.
– Боюсь, именно это я и имею в виду.
4
– Одни «дознаватели» предпочитают подкуп, другие прибегают к шантажу и угрозам, – объяснил я. – Но тот, кого используют против Райана, прибегает к физическим методам воздействия, чтобы добыть нужные ему сведения. Специализируется на этом.
– «Физические методы», – пробормотала Джоанн. – «Специалист». В ваших устах это звучит так, словно речь идет о юристе или враче.
Я промолчал. В такие моменты важно использовать все – лишь бы выполнить работу. Как в играх, в которые я играю, – а это только настольные игры. Мне нравится видеть соперника. Так я узнаю о нем многое, подмечая мельчайшие жесты, применяемые им словечки, выражение глаз, манеру одеваться. Даже то, как он дышит, важно. Сейчас мне необходимо было убедить Кесслеров, что они насущно нуждаются именно в моей помощи. И я принял решение на основе всего, что узнал о них. И потому заговорил, обращаясь вроде бы к обоим, но сосредоточив больше внимания на женщине.
– Лавинг не использует никаких современных технологий. – Мой голос звучал совершенно невозмутимо. – Обычно ему достаточно применить обыкновенную наждачную бумагу и спирт, но на самых чувствительных органах человеческого тела. На первый взгляд не впечатляет, но срабатывает на редкость эффективно.
При этом я всеми силами старался не вспоминать о фотографиях трупа моего наставника Эйба Фэллоу, сделанных на месте преступления. Но уклониться от воспоминаний мне не удалось.
– О Боже! – прошептала Джоанн, прижав ладонь к своим тонким губам.
– Главная задача «дознавателя» состоит в том, чтобы довести вас до крайности, получить над вами преимущество. Помню одно из моих прежних заданий, когда мне пришлось защищать человека от Лавинга. Так вот он тогда собирался вломиться в дом к семье и пытать ребенка на глазах отца, чтобы тот дал ему необходимую информацию.
– Господи! – охнула Джоанн. – А как же Аманда? У нас ведь тоже есть дочь. Это просто… – Ее глаза заметались по кухне, пока взгляд не остановился на раковине с грязными тарелками. Затем она порывисто шагнула вперед, достала пару желтых резиновых перчаток, натянула на руки и пустила большую струю горячей воды. Феномен мне был хорошо знаком. Мои клиенты в минуты кризиса часто пытались сосредоточиться – иной раз до одержимости – на каких-то своих мелких делах. Хоть на чем-то, что они могли взять полностью под контроль.
– Нам нужно сделать то, что предлагает агент Корт, – сказал Райан. – Уехать на время из нашего дома.
– Уехать?
– Да, – подтвердил я. – Это мера предосторожности.
– Прямо сейчас?
– Именно. И чем скорее, тем лучше.
– Но куда? В гостиницу? У нас есть друзья, которые… Но мы ведь не собрали никаких вещей. Как же мы можем вот так просто уехать?
– Вам нужно взять с собой только самое необходимое. И отправитесь вы на одну из наших явок, где будете в полной безопасности. Это недалеко, и дом очень уютный. – Я не упомянул, где именно расположен дом. Не в моих правилах. Разумеется, я не завязывал своим клиентам глаза, когда вез на явку, и они, вероятно, имели некое общее представление, где именно она находится, но адресов не называл никогда и никому. – Так что теперь попрошу вас быстро собрать…
– Но как же Аманда? – перебила меня Джоанн, словно забыв, что уже говорила об этом. – У нас есть дочь. Ей всего шестнадцать лет. Рай! Где она сейчас? Уже вернулась из школы?
Мои подопечные нередко становились чрезмерно активными, их мысли перескакивали с одного предмета на другой. Она забыла, подумал я поначалу, что сегодня суббота, но, как тут же выяснилось, по выходным девочка посещала дополнительные занятия в компьютерном классе расположенного неподалеку колледжа.
– Я слышал, как она входила в дом примерно полчаса назад, – сказал Райан.
Джоанн пристально посмотрела на свои ярко-желтые перчатки, потом сняла их и закрыла кран.
– Я вот о чем подумала…
– О чем же? – Мне хотелось, чтобы она думала быстрее.
– Не надо, чтобы она ехала с нами туда. Я об Аманде. Не нужно ей быть с нами в этом вашем явочном доме.
– Но она подвергается такой же опасности, как и Райан. Так что вам лучше будет… Вспомните мои слова о том, что Лавингу необходимо найти, в чем вы уязвимы.
– Нет, прошу вас, – твердо повторила Джоанн.
Казалось, для нее очень важно, чтобы девочку отделили от них с мужем. Я невольно вспомнил, что Аманда – родная дочь только Райана, и задумался, почему Кесслеры не завели других детей. Быть может, Райан прошел стерилизацию во время первого брака, или Джоанн оказалась не способна к зачатию, или же они приняли решение не заводить совместных отпрысков? Предпочитая знать о клиентах как можно больше, я задумывался и о подобных вещах. Иногда это важнее, чем кажется на первый взгляд. Джоанн еще раз окинула взглядом посуду и отложила перчатки в сторону.
Райан теперь тоже размышлял на эту тему.
– Согласен. Давайте поместим ее подальше от всех грозящих нам опасностей.
Я понял, что на него повлияло сказанное мною прежде – о возможной перестрелке с Лавингом.
– Мы отправимся в ваше безопасное место. А ее устроим где-нибудь еще. Только на таких условиях я согласна уехать, – настаивала Джоанн.
– Тебе лучше побыть с Амандой, – сказал Райан.
– Нет, я поеду с тобой, – возразила жена.
– Но…
– Никаких «но». Я тебя не оставлю. – Она крепко вцепилась ему в руку.
Я еще раз подошел к окну и выглянул наружу. Джоанн заметила это, как раньше ее муж, и ей не понравилась моя откровенная настороженность. Я повернулся к ним лицом.
– Теоретически я не имею ничего против такого варианта, но у меня не хватит людей, чтобы благополучно доставить вашу дочь на другую явку. У вас есть место, куда вы могли бы отправить ее сами? Необходимо только, чтобы оно никак не было связано с вами и любыми членами вашей семьи. Ее имя не должно значиться ни на каких проездных документах, а покупки оплачиваться ее кредитной карточкой.
Подобно всем опытным «дознавателям», Лавинг легко находил доступ к любым компьютерным базам данных.
– Нам нужен Билл, – сказала Джоанн.
– Кто?
– Уильям Картер, – продолжил за нее Райан. – Он друг нашей семьи. Когда-то служил вместе со мной. Но уже лет десять, как ушел в отставку. Она могла бы побыть у него.
Мне необходимо было знать наверняка, что Лавинг не отследит этого человека по его прошлым связям с Райаном.
– Вы были с ним напарниками? Вели когда-нибудь совместные расследования? И не говорите мне, что он приходится Аманде крестным отцом.
– Ничего подобного. Он просто друг. Мы никогда не служили в одном подразделении. У него есть домик в округе Лоуден рядом с паромной переправой через Потомак. Они могли бы отправиться туда. Аманде он нравится. Билл ей почти как дядя. И он все-таки бывший коп, – не преминул добавить Райан.
– Вы на сто процентов уверены, что о вашей дружбе никому больше не известно? У вас нет ничего в совместной собственности, катера, например, или машины? Когда-нибудь одалживали друг другу деньги через банк? Покупали что-нибудь у вашего приятеля?
– Нет. Ничего такого не было.
– Он может приехать сюда через десять минут?
– Даже через пять. Он живет через два дома от нас. Знаю, он собирался сегодня вечером на матч, но ради такого дела охотно изменит свои планы.
Я открыл сумку и извлек из нее свой ноутбук. Включив его, ввел пароли на новой странице. Проверил всю имевшуюся информацию в нашей надежно защищенной от взлома базе данных. Ничто в личности Уильяма Картера, его послужном списке и жизненных обстоятельствах не вызвало у меня вопросов. Потом я провел поиск, введя имя девушки. Как и все подростки, Аманда Кесслер активно посещала интернет-сообщества вроде Фейсбука или Майспейс, имела свой блог, но лишней информации о себе нигде не давала. Поняв это, я испытал облегчение. Социальные сети превращали порой нашу работу в сплошной кошмар, так много своих личных данных иные клиенты легкомысленно пускали гулять по всему белу свету. Я особенно внимательно отследил, не упоминала ли Аманда где-либо об Уильяме Картере, его летнем домике или округе Лоуден как таковом.
С удовлетворением констатировав, что Лавинг никак не сможет найти эту зацепку, я сказал:
– Хорошо, позвоните ему. – И протянул Райану мобильник, черный и раскладной, немного крупнее, чем стандартные «Нокиа» или «Самсунг».
– Что это?
– Безопасный телефон. Разговоры по нему шифруются и проходят через сложную сеть подставных станций. С этого момента и до тех пор, пока я не разрешу вам, придется пользоваться только этим аппаратом.
Потом я забрал их телефоны и извлек элементы питания.
Райан нерешительно покрутил мой аппарат в руках (а Джоанн вообще смотрела на него, как на ядовитую змею), но все же набрал номер и переговорил с Картером.
– Он уже едет, – сообщил он, закончив разговор. Потом детектив на минуту задумался, формулируя то, что собирался сказать, и, повернувшись в сторону дверного проема, крикнул:
– Аманда! Спустись к нам, милая. Нам нужно с тобой поговорить.
Прошло всего мгновение, мелькнула тень на пороге, а потом в кухню вошла их дочь. Девушка носила очки в красной оправе, ее длинные темные волосы слегка растрепались. Сложением она пошла в отца – такие же узкие бедра и широкие плечи. Баскетболистка.
Взгляд быстрый и проницательный. Вероятно, она уже кое-что знала о том, зачем странные люди сидели в машине, припаркованной перед домом, но никакого страха ее глаза не выражали.
Меня она тоже внимательно оглядела.
– Аманда, это агент Корт, – сообщила ей мачеха. – Он работает на правительство. Что-то вроде ФБР.
– Привет, Аманда! – поздоровался я по-свойски.
– Привет! – ответила она, гораздо более заинтересованная моим компьютером, чем мною самим.
Объяснять детям, что они подвергаются опасности, – это особое искусство (причем мне по опыту известно, что девочки легче воспринимают дурные вести, чем мальчишки). Я овладел им весьма неплохо, но все же обычно предпочитаю, чтобы сначала с ними поговорили родители. Райан взял эту миссию на себя.
– Мэнди, у нас тут возникла небольшая проблема.
Девочка кивнула, ее взгляд стал еще более пристальным.
– Похоже, кому-то не понравилось, как я веду одно из своих расследований, и потому парни из нашего департамента и ФБР собираются арестовать этого человека. Но до тех пор, пока это не сделано, нам придется уехать из дома.
– Это кто-то из тех, кого ты прижал? – невозмутимо спросила Аманда.
– В этом мы еще не уверены.
– Но ты говорил, что в последнее время у тебя совсем мало работы.
Райан задумался.
– Возможно, это что-то из моего прошлого. Ясности пока нет.
– Мы не знаем, что именно нужно этому человеку, но зато знаем точно, насколько он опасен, – объяснил я девочке.
– Твоя мама и я поедем с агентом Кортом, чтобы обсудить ситуацию. Постараемся помочь им выяснить, кто за всем этим стоит.
– Значит, для вас – строгая изоляция?
Райан улыбнулся. Интересно, из какого сериала она почерпнула этот термин? – подумал я.
– Не совсем, но нам лучше покинуть дом. А пока мы будем помогать федералам, ты проведешь несколько дней с дядюшкой Биллом в его летнем доме на реке.
– Но я же не могу, папа! – воскликнула она, и ее хорошенькое круглое личико, лишь местами покрытое юношескими угрями, исказила капризная гримаса, показавшаяся мне чуть наигранной. – Никак нельзя пропускать школу.
И Аманда стала перечислять причины: у нее важная контрольная по биологии, баскетбольная тренировка, «горячая линия» для учеников с психологическими проблемами, организованная школьным советом, за которую она отвечала, заседание подготовительного комитета встречи бывших выпускников. Она протараторила все это быстро, надеясь, что хотя бы один из ее аргументов подействует.
– Я серьезно. Мне нельзя все это бросить и уехать!
Дети… Неуязвимые и бессмертные. И каждый считает, что Вселенная вращается именно вокруг него.
– Тебя не будет всего несколько дней. Считай это короткими каникулами.
– Каникулами? Ты, должно быть, шутишь, Джо?
– Пойди, собери свои вещи. И поскорее.
– Так мы уезжаем прямо сейчас?
Я выдал Аманде один из своих безопасных мобильных телефонов, а ее трубку забрал. Она рассталась с ней крайне неохотно. А мне пришлось еще подсыпать соли на ее раны.
– И боюсь, пока я не разрешу, тебе нельзя выходить в Интернет.
– Что?! – Хуже наказания для современного подростка невозможно придумать.
– Это скорее всего тоже ненадолго. Но мы предполагаем, что преступнику известно, как отследить твой компьютер.
– Вот это уже совсем, типа, дерьмово!
– Аманда! – строго одернул ее отец.
– Извините, но мне нужно подключиться к Сети. Понимаете, по крайней мере войти в Фейсбук и Твиттер. И потом, я обновляю свой блог каждый день. Еще не пропустила ни…
– Только когда агент Корт разрешит, – перебила ее Джоанн. – Ты отлично оторвешься у дяди Билла. Можешь смотреть телик сколько душе угодно, читать, играть в любые игры. И потом, у вас будет возможность порыбачить. Ты же любишь рыбалку.
– Ах, но это же все совершенно… – Девичье личико сморщилось от искреннего огорчения.
– Ты весело проведешь время. А теперь иди и собирайся. Билл будет здесь совсем скоро.
– Куда уж веселее, – пробормотала Аманда с сарказмом.
Когда девочка ушла, я снова обратился к Кесслерам:
– У вас есть еще близкие родственники в этом районе?
Джоанн вздрогнула от неожиданности.
– О Господи! А моя сестра! Я совершенно забыла о Мари. – Имя звучало странно, на французский манер. – Она живет с нами уже месяц. Придется взять ее с собой.
– Ее сейчас нет? – спросил я, потому что никакого дополнительного движения в доме до сих пор не замечал.
– Она здесь, просто до сих пор спит.
– Моя свояченица по натуре «сова», – объяснил Райан.
– Разбудите ее, – сказал я. – Нам надо уезжать… Да, и не позволяйте ей пользоваться своим мобильным.
Джоанн часто заморгала, усваивая мои инструкции, а потом указала на стоявший рядом поднос:
– Вот ее телефон.
Я тут же отключил его, вынул батарейку и сунул все это в свою сумку. Джоанн вышла из кухни, и я слышал ее шаги вверх по лестнице.
Райан отправился в кабинет, где начал наполнять большой дипломат и дорожную сумку папками с бумагами. Большая часть документов была напечатана на бланках столичного управления полиции. Я между тем продолжал расспрашивать его о других родственниках, которые могли попасть в руки преступника и быть использованы как заложники. Выяснилось, что родители Райана уже умерли. Его единственный брат жил в штате Вашингтон, то есть на другом конце страны. Отец Джоанн и его вторая жена – в свое время он овдовел – обитали неподалеку, но сейчас проводили отпуск в Европе. Мари – ее единственная сестра. Сама Джоанн прежде замужем не была.
– И все же я должен спросить: других детей у Джоанн нет?
После довольно тяжелой паузы Райан ответил:
– Нет.
Разумеется, у Кесслеров были друзья, но для «дознавателей» реальный интерес представляли в основном люди, связанные с намеченной жертвой кровным родством.
Я еще раз выглянул наружу, осмотрел задний двор дома и окрестности. На лужайке через два дома от Кесслеров мужчина возился с зеленым садовым поливочным шлангом, а потом начал не спеша скручивать его между локтем и растопыренными пальцами руки. Другой домовладелец снимал с окон сетки от насекомых. А еще в одном доме по соседству все было как будто тихо, но жалюзи на одном из окон чуть заметно шевельнулись.
– Тот дом, что слева наискосок позади вашего… Не знаете, случайно, уехали сегодня хозяева или нет?
Райан тоже выглянул из окна и посмотрел на дом, который я имел в виду.
– Должны быть у себя. Я видел, как Тедди нынче утром шел в «Старбакс». – Он оглянулся на дверь, проверяя, не слышит ли его слов жена. – Знаете, Корт, наш с вами мир и то, чем мы занимаемся… Для Джоанн это порой чересчур. Ее выбивает из колеи то, чему мы не придаем значения. Она иногда выходит из гостиной, когда по телевизору начинают передавать новости о совершенных преступлениях. Я был бы очень признателен, если бы вы имели это в виду.
– Простите, если что-то я сказал не так. Запомню ваши слова.
– Спасибо. – Райан улыбнулся и отправился наверх, чтобы продолжить сборы.
На самом деле я сразу догадался, что Джоанн – женщина сверхчувствительная. Вероятно, я был с ней излишне откровенен именно для того, чтобы Райан попросил меня о любезности, ничего мне не стоившей. Зато я добился другой цели – расположил к себе Райана и получил его полную поддержку.
Мой телефон завибрировал, и звуковой определитель информировал меня через наушник: «Фредерикс».
Я ответил на вызов.
– Как дела, Фредди?
– Подъезжаю к дому, Корт. Не пристрели меня по ошибке.
– «Физические методы», – пробормотала Джоанн. – «Специалист». В ваших устах это звучит так, словно речь идет о юристе или враче.
Я промолчал. В такие моменты важно использовать все – лишь бы выполнить работу. Как в играх, в которые я играю, – а это только настольные игры. Мне нравится видеть соперника. Так я узнаю о нем многое, подмечая мельчайшие жесты, применяемые им словечки, выражение глаз, манеру одеваться. Даже то, как он дышит, важно. Сейчас мне необходимо было убедить Кесслеров, что они насущно нуждаются именно в моей помощи. И я принял решение на основе всего, что узнал о них. И потому заговорил, обращаясь вроде бы к обоим, но сосредоточив больше внимания на женщине.
– Лавинг не использует никаких современных технологий. – Мой голос звучал совершенно невозмутимо. – Обычно ему достаточно применить обыкновенную наждачную бумагу и спирт, но на самых чувствительных органах человеческого тела. На первый взгляд не впечатляет, но срабатывает на редкость эффективно.
При этом я всеми силами старался не вспоминать о фотографиях трупа моего наставника Эйба Фэллоу, сделанных на месте преступления. Но уклониться от воспоминаний мне не удалось.
– О Боже! – прошептала Джоанн, прижав ладонь к своим тонким губам.
– Главная задача «дознавателя» состоит в том, чтобы довести вас до крайности, получить над вами преимущество. Помню одно из моих прежних заданий, когда мне пришлось защищать человека от Лавинга. Так вот он тогда собирался вломиться в дом к семье и пытать ребенка на глазах отца, чтобы тот дал ему необходимую информацию.
– Господи! – охнула Джоанн. – А как же Аманда? У нас ведь тоже есть дочь. Это просто… – Ее глаза заметались по кухне, пока взгляд не остановился на раковине с грязными тарелками. Затем она порывисто шагнула вперед, достала пару желтых резиновых перчаток, натянула на руки и пустила большую струю горячей воды. Феномен мне был хорошо знаком. Мои клиенты в минуты кризиса часто пытались сосредоточиться – иной раз до одержимости – на каких-то своих мелких делах. Хоть на чем-то, что они могли взять полностью под контроль.
– Нам нужно сделать то, что предлагает агент Корт, – сказал Райан. – Уехать на время из нашего дома.
– Уехать?
– Да, – подтвердил я. – Это мера предосторожности.
– Прямо сейчас?
– Именно. И чем скорее, тем лучше.
– Но куда? В гостиницу? У нас есть друзья, которые… Но мы ведь не собрали никаких вещей. Как же мы можем вот так просто уехать?
– Вам нужно взять с собой только самое необходимое. И отправитесь вы на одну из наших явок, где будете в полной безопасности. Это недалеко, и дом очень уютный. – Я не упомянул, где именно расположен дом. Не в моих правилах. Разумеется, я не завязывал своим клиентам глаза, когда вез на явку, и они, вероятно, имели некое общее представление, где именно она находится, но адресов не называл никогда и никому. – Так что теперь попрошу вас быстро собрать…
– Но как же Аманда? – перебила меня Джоанн, словно забыв, что уже говорила об этом. – У нас есть дочь. Ей всего шестнадцать лет. Рай! Где она сейчас? Уже вернулась из школы?
Мои подопечные нередко становились чрезмерно активными, их мысли перескакивали с одного предмета на другой. Она забыла, подумал я поначалу, что сегодня суббота, но, как тут же выяснилось, по выходным девочка посещала дополнительные занятия в компьютерном классе расположенного неподалеку колледжа.
– Я слышал, как она входила в дом примерно полчаса назад, – сказал Райан.
Джоанн пристально посмотрела на свои ярко-желтые перчатки, потом сняла их и закрыла кран.
– Я вот о чем подумала…
– О чем же? – Мне хотелось, чтобы она думала быстрее.
– Не надо, чтобы она ехала с нами туда. Я об Аманде. Не нужно ей быть с нами в этом вашем явочном доме.
– Но она подвергается такой же опасности, как и Райан. Так что вам лучше будет… Вспомните мои слова о том, что Лавингу необходимо найти, в чем вы уязвимы.
– Нет, прошу вас, – твердо повторила Джоанн.
Казалось, для нее очень важно, чтобы девочку отделили от них с мужем. Я невольно вспомнил, что Аманда – родная дочь только Райана, и задумался, почему Кесслеры не завели других детей. Быть может, Райан прошел стерилизацию во время первого брака, или Джоанн оказалась не способна к зачатию, или же они приняли решение не заводить совместных отпрысков? Предпочитая знать о клиентах как можно больше, я задумывался и о подобных вещах. Иногда это важнее, чем кажется на первый взгляд. Джоанн еще раз окинула взглядом посуду и отложила перчатки в сторону.
Райан теперь тоже размышлял на эту тему.
– Согласен. Давайте поместим ее подальше от всех грозящих нам опасностей.
Я понял, что на него повлияло сказанное мною прежде – о возможной перестрелке с Лавингом.
– Мы отправимся в ваше безопасное место. А ее устроим где-нибудь еще. Только на таких условиях я согласна уехать, – настаивала Джоанн.
– Тебе лучше побыть с Амандой, – сказал Райан.
– Нет, я поеду с тобой, – возразила жена.
– Но…
– Никаких «но». Я тебя не оставлю. – Она крепко вцепилась ему в руку.
Я еще раз подошел к окну и выглянул наружу. Джоанн заметила это, как раньше ее муж, и ей не понравилась моя откровенная настороженность. Я повернулся к ним лицом.
– Теоретически я не имею ничего против такого варианта, но у меня не хватит людей, чтобы благополучно доставить вашу дочь на другую явку. У вас есть место, куда вы могли бы отправить ее сами? Необходимо только, чтобы оно никак не было связано с вами и любыми членами вашей семьи. Ее имя не должно значиться ни на каких проездных документах, а покупки оплачиваться ее кредитной карточкой.
Подобно всем опытным «дознавателям», Лавинг легко находил доступ к любым компьютерным базам данных.
– Нам нужен Билл, – сказала Джоанн.
– Кто?
– Уильям Картер, – продолжил за нее Райан. – Он друг нашей семьи. Когда-то служил вместе со мной. Но уже лет десять, как ушел в отставку. Она могла бы побыть у него.
Мне необходимо было знать наверняка, что Лавинг не отследит этого человека по его прошлым связям с Райаном.
– Вы были с ним напарниками? Вели когда-нибудь совместные расследования? И не говорите мне, что он приходится Аманде крестным отцом.
– Ничего подобного. Он просто друг. Мы никогда не служили в одном подразделении. У него есть домик в округе Лоуден рядом с паромной переправой через Потомак. Они могли бы отправиться туда. Аманде он нравится. Билл ей почти как дядя. И он все-таки бывший коп, – не преминул добавить Райан.
– Вы на сто процентов уверены, что о вашей дружбе никому больше не известно? У вас нет ничего в совместной собственности, катера, например, или машины? Когда-нибудь одалживали друг другу деньги через банк? Покупали что-нибудь у вашего приятеля?
– Нет. Ничего такого не было.
– Он может приехать сюда через десять минут?
– Даже через пять. Он живет через два дома от нас. Знаю, он собирался сегодня вечером на матч, но ради такого дела охотно изменит свои планы.
Я открыл сумку и извлек из нее свой ноутбук. Включив его, ввел пароли на новой странице. Проверил всю имевшуюся информацию в нашей надежно защищенной от взлома базе данных. Ничто в личности Уильяма Картера, его послужном списке и жизненных обстоятельствах не вызвало у меня вопросов. Потом я провел поиск, введя имя девушки. Как и все подростки, Аманда Кесслер активно посещала интернет-сообщества вроде Фейсбука или Майспейс, имела свой блог, но лишней информации о себе нигде не давала. Поняв это, я испытал облегчение. Социальные сети превращали порой нашу работу в сплошной кошмар, так много своих личных данных иные клиенты легкомысленно пускали гулять по всему белу свету. Я особенно внимательно отследил, не упоминала ли Аманда где-либо об Уильяме Картере, его летнем домике или округе Лоуден как таковом.
С удовлетворением констатировав, что Лавинг никак не сможет найти эту зацепку, я сказал:
– Хорошо, позвоните ему. – И протянул Райану мобильник, черный и раскладной, немного крупнее, чем стандартные «Нокиа» или «Самсунг».
– Что это?
– Безопасный телефон. Разговоры по нему шифруются и проходят через сложную сеть подставных станций. С этого момента и до тех пор, пока я не разрешу вам, придется пользоваться только этим аппаратом.
Потом я забрал их телефоны и извлек элементы питания.
Райан нерешительно покрутил мой аппарат в руках (а Джоанн вообще смотрела на него, как на ядовитую змею), но все же набрал номер и переговорил с Картером.
– Он уже едет, – сообщил он, закончив разговор. Потом детектив на минуту задумался, формулируя то, что собирался сказать, и, повернувшись в сторону дверного проема, крикнул:
– Аманда! Спустись к нам, милая. Нам нужно с тобой поговорить.
Прошло всего мгновение, мелькнула тень на пороге, а потом в кухню вошла их дочь. Девушка носила очки в красной оправе, ее длинные темные волосы слегка растрепались. Сложением она пошла в отца – такие же узкие бедра и широкие плечи. Баскетболистка.
Взгляд быстрый и проницательный. Вероятно, она уже кое-что знала о том, зачем странные люди сидели в машине, припаркованной перед домом, но никакого страха ее глаза не выражали.
Меня она тоже внимательно оглядела.
– Аманда, это агент Корт, – сообщила ей мачеха. – Он работает на правительство. Что-то вроде ФБР.
– Привет, Аманда! – поздоровался я по-свойски.
– Привет! – ответила она, гораздо более заинтересованная моим компьютером, чем мною самим.
Объяснять детям, что они подвергаются опасности, – это особое искусство (причем мне по опыту известно, что девочки легче воспринимают дурные вести, чем мальчишки). Я овладел им весьма неплохо, но все же обычно предпочитаю, чтобы сначала с ними поговорили родители. Райан взял эту миссию на себя.
– Мэнди, у нас тут возникла небольшая проблема.
Девочка кивнула, ее взгляд стал еще более пристальным.
– Похоже, кому-то не понравилось, как я веду одно из своих расследований, и потому парни из нашего департамента и ФБР собираются арестовать этого человека. Но до тех пор, пока это не сделано, нам придется уехать из дома.
– Это кто-то из тех, кого ты прижал? – невозмутимо спросила Аманда.
– В этом мы еще не уверены.
– Но ты говорил, что в последнее время у тебя совсем мало работы.
Райан задумался.
– Возможно, это что-то из моего прошлого. Ясности пока нет.
– Мы не знаем, что именно нужно этому человеку, но зато знаем точно, насколько он опасен, – объяснил я девочке.
– Твоя мама и я поедем с агентом Кортом, чтобы обсудить ситуацию. Постараемся помочь им выяснить, кто за всем этим стоит.
– Значит, для вас – строгая изоляция?
Райан улыбнулся. Интересно, из какого сериала она почерпнула этот термин? – подумал я.
– Не совсем, но нам лучше покинуть дом. А пока мы будем помогать федералам, ты проведешь несколько дней с дядюшкой Биллом в его летнем доме на реке.
– Но я же не могу, папа! – воскликнула она, и ее хорошенькое круглое личико, лишь местами покрытое юношескими угрями, исказила капризная гримаса, показавшаяся мне чуть наигранной. – Никак нельзя пропускать школу.
И Аманда стала перечислять причины: у нее важная контрольная по биологии, баскетбольная тренировка, «горячая линия» для учеников с психологическими проблемами, организованная школьным советом, за которую она отвечала, заседание подготовительного комитета встречи бывших выпускников. Она протараторила все это быстро, надеясь, что хотя бы один из ее аргументов подействует.
– Я серьезно. Мне нельзя все это бросить и уехать!
Дети… Неуязвимые и бессмертные. И каждый считает, что Вселенная вращается именно вокруг него.
– Тебя не будет всего несколько дней. Считай это короткими каникулами.
– Каникулами? Ты, должно быть, шутишь, Джо?
– Пойди, собери свои вещи. И поскорее.
– Так мы уезжаем прямо сейчас?
Я выдал Аманде один из своих безопасных мобильных телефонов, а ее трубку забрал. Она рассталась с ней крайне неохотно. А мне пришлось еще подсыпать соли на ее раны.
– И боюсь, пока я не разрешу, тебе нельзя выходить в Интернет.
– Что?! – Хуже наказания для современного подростка невозможно придумать.
– Это скорее всего тоже ненадолго. Но мы предполагаем, что преступнику известно, как отследить твой компьютер.
– Вот это уже совсем, типа, дерьмово!
– Аманда! – строго одернул ее отец.
– Извините, но мне нужно подключиться к Сети. Понимаете, по крайней мере войти в Фейсбук и Твиттер. И потом, я обновляю свой блог каждый день. Еще не пропустила ни…
– Только когда агент Корт разрешит, – перебила ее Джоанн. – Ты отлично оторвешься у дяди Билла. Можешь смотреть телик сколько душе угодно, читать, играть в любые игры. И потом, у вас будет возможность порыбачить. Ты же любишь рыбалку.
– Ах, но это же все совершенно… – Девичье личико сморщилось от искреннего огорчения.
– Ты весело проведешь время. А теперь иди и собирайся. Билл будет здесь совсем скоро.
– Куда уж веселее, – пробормотала Аманда с сарказмом.
Когда девочка ушла, я снова обратился к Кесслерам:
– У вас есть еще близкие родственники в этом районе?
Джоанн вздрогнула от неожиданности.
– О Господи! А моя сестра! Я совершенно забыла о Мари. – Имя звучало странно, на французский манер. – Она живет с нами уже месяц. Придется взять ее с собой.
– Ее сейчас нет? – спросил я, потому что никакого дополнительного движения в доме до сих пор не замечал.
– Она здесь, просто до сих пор спит.
– Моя свояченица по натуре «сова», – объяснил Райан.
– Разбудите ее, – сказал я. – Нам надо уезжать… Да, и не позволяйте ей пользоваться своим мобильным.
Джоанн часто заморгала, усваивая мои инструкции, а потом указала на стоявший рядом поднос:
– Вот ее телефон.
Я тут же отключил его, вынул батарейку и сунул все это в свою сумку. Джоанн вышла из кухни, и я слышал ее шаги вверх по лестнице.
Райан отправился в кабинет, где начал наполнять большой дипломат и дорожную сумку папками с бумагами. Большая часть документов была напечатана на бланках столичного управления полиции. Я между тем продолжал расспрашивать его о других родственниках, которые могли попасть в руки преступника и быть использованы как заложники. Выяснилось, что родители Райана уже умерли. Его единственный брат жил в штате Вашингтон, то есть на другом конце страны. Отец Джоанн и его вторая жена – в свое время он овдовел – обитали неподалеку, но сейчас проводили отпуск в Европе. Мари – ее единственная сестра. Сама Джоанн прежде замужем не была.
– И все же я должен спросить: других детей у Джоанн нет?
После довольно тяжелой паузы Райан ответил:
– Нет.
Разумеется, у Кесслеров были друзья, но для «дознавателей» реальный интерес представляли в основном люди, связанные с намеченной жертвой кровным родством.
Я еще раз выглянул наружу, осмотрел задний двор дома и окрестности. На лужайке через два дома от Кесслеров мужчина возился с зеленым садовым поливочным шлангом, а потом начал не спеша скручивать его между локтем и растопыренными пальцами руки. Другой домовладелец снимал с окон сетки от насекомых. А еще в одном доме по соседству все было как будто тихо, но жалюзи на одном из окон чуть заметно шевельнулись.
– Тот дом, что слева наискосок позади вашего… Не знаете, случайно, уехали сегодня хозяева или нет?
Райан тоже выглянул из окна и посмотрел на дом, который я имел в виду.
– Должны быть у себя. Я видел, как Тедди нынче утром шел в «Старбакс». – Он оглянулся на дверь, проверяя, не слышит ли его слов жена. – Знаете, Корт, наш с вами мир и то, чем мы занимаемся… Для Джоанн это порой чересчур. Ее выбивает из колеи то, чему мы не придаем значения. Она иногда выходит из гостиной, когда по телевизору начинают передавать новости о совершенных преступлениях. Я был бы очень признателен, если бы вы имели это в виду.
– Простите, если что-то я сказал не так. Запомню ваши слова.
– Спасибо. – Райан улыбнулся и отправился наверх, чтобы продолжить сборы.
На самом деле я сразу догадался, что Джоанн – женщина сверхчувствительная. Вероятно, я был с ней излишне откровенен именно для того, чтобы Райан попросил меня о любезности, ничего мне не стоившей. Зато я добился другой цели – расположил к себе Райана и получил его полную поддержку.
Мой телефон завибрировал, и звуковой определитель информировал меня через наушник: «Фредерикс».
Я ответил на вызов.
– Как дела, Фредди?
– Подъезжаю к дому, Корт. Не пристрели меня по ошибке.
5
Никогда не понимал этих дежурных шуточек агентов ФБР. И для меня это была своего рода самозащита – не разделять их чувства юмора. Вот и шутки Фредди меня только раздражали, но, в конце-то концов, мне не приходилось постоянно жить с ним в отличие от его жены и пятерых детей, поэтому я не подавал виду.
– Входи через парадную дверь, – ответил я и отключил связь.
Я направился в прихожую, чтобы встретить высокого седовласого агента. Клэр Дюбойс с ее острым умом часто ошарашивала меня довольно странными, но точными наблюдениями. Присмотревшись к Фредди, она как-то сказала мне:
– Ты когда-нибудь замечал, что лучшие агенты ФБР в жизни выглядят как крестные отцы мафии в телесериалах, а классический крестный отец мафии в реальности – копия телевизионного агента ФБР?
Сам я этого не замечал, но согласился с тем, что в ее словах есть доля истины. Солидный и элегантный даже в самой простой одежде, 55-летний Пол Энтони Ксавье Фредерикс был ветераном Бюро и не работал больше нигде с тех пор, как закончил колледж. Сейчас он вошел в дом, сопровождаемый более молодым коллегой. Оба проследовали за мной в кухню.
Особому агенту Руди Гарсии было под тридцать. Судя по складкам на брюках и выправке, до прихода в ФБР он служил в армии. Востроглазый, неулыбчивый, но хороший семьянин, он, по-моему, не относился к тем парням, с кем приятно коротать время в баре за бутылочкой пива. Впрочем, я слышал то же самое и о себе.
– Кесслеры собирают вещи в дорогу. Из Западной Виргинии есть новости?
Пожатие плечами было красноречивее слов. Я, собственно, многого и не ожидал. Неизвестное транспортное средство, неопределенный маршрут – Лавинг оставался пока невидимым для нас.
– А что, Фредди, есть догадки, когда он может оказаться поблизости отсюда?
– До Фэрфакса он доберется часа через два с лишним, и это самое раннее, – отозвался тот, пробегая глазами вставленный в рамку репортаж о полицейском-герое. – А ведь я помню этот случай. Точно, помню.
Гарсия между тем совершал обход первого этажа, выглядывая в каждое окно. Он знал свое дело, и снаружи никто не заметил бы его маневров. А значит, и под пулю он не подставлялся.
Вниз спустились Джоанн и Райан, полицейский нес по чемодану в каждой из своих мясистых рук. Они встали посреди прихожей, и Райан опустил свою ношу на пол. Потом мы все собрались в кухне, и я представил хозяевам вновь прибывших.
– Входи через парадную дверь, – ответил я и отключил связь.
Я направился в прихожую, чтобы встретить высокого седовласого агента. Клэр Дюбойс с ее острым умом часто ошарашивала меня довольно странными, но точными наблюдениями. Присмотревшись к Фредди, она как-то сказала мне:
– Ты когда-нибудь замечал, что лучшие агенты ФБР в жизни выглядят как крестные отцы мафии в телесериалах, а классический крестный отец мафии в реальности – копия телевизионного агента ФБР?
Сам я этого не замечал, но согласился с тем, что в ее словах есть доля истины. Солидный и элегантный даже в самой простой одежде, 55-летний Пол Энтони Ксавье Фредерикс был ветераном Бюро и не работал больше нигде с тех пор, как закончил колледж. Сейчас он вошел в дом, сопровождаемый более молодым коллегой. Оба проследовали за мной в кухню.
Особому агенту Руди Гарсии было под тридцать. Судя по складкам на брюках и выправке, до прихода в ФБР он служил в армии. Востроглазый, неулыбчивый, но хороший семьянин, он, по-моему, не относился к тем парням, с кем приятно коротать время в баре за бутылочкой пива. Впрочем, я слышал то же самое и о себе.
– Кесслеры собирают вещи в дорогу. Из Западной Виргинии есть новости?
Пожатие плечами было красноречивее слов. Я, собственно, многого и не ожидал. Неизвестное транспортное средство, неопределенный маршрут – Лавинг оставался пока невидимым для нас.
– А что, Фредди, есть догадки, когда он может оказаться поблизости отсюда?
– До Фэрфакса он доберется часа через два с лишним, и это самое раннее, – отозвался тот, пробегая глазами вставленный в рамку репортаж о полицейском-герое. – А ведь я помню этот случай. Точно, помню.
Гарсия между тем совершал обход первого этажа, выглядывая в каждое окно. Он знал свое дело, и снаружи никто не заметил бы его маневров. А значит, и под пулю он не подставлялся.
Вниз спустились Джоанн и Райан, полицейский нес по чемодану в каждой из своих мясистых рук. Они встали посреди прихожей, и Райан опустил свою ношу на пол. Потом мы все собрались в кухне, и я представил хозяевам вновь прибывших.