Страница:
– О, подожди-ка. – Он наклонился, так что глаза его оказались на уровне глаз дочери. – Ага, я понял, это твои сапоги сосут ваксу с моих.
Мара посмотрела на свои сапоги, покрытые слоем пыли, затем на обувь отца, начищенную до блеска.
Глядя, как глаза девочки наполняются слезами, Саманта не выдержала:
– А вы сами чистите свои сапоги, полковник? – громко спросила она.
Обернувшись, мистер Грегори посмотрел на нее взглядом, полным раздражения.
– Я – офицер. Разумеется, нет.
– Вот и Мара не чистит, – с самым что ни на есть жизнерадостным видом заявила новая гувернантка. – У вас есть кое-что общее.
Саманта услышала несколько сдавленных смешков с той стороны, где стояли девочки.
Мара как-то сразу расслабилась, словно с плеч ее сняли тяжесть.
Но полковнику эта сцена вовсе не показалась забавной. Он сердито произнес своим густым басом:
– Мисс Прендрегаст! Посылая за новой гувернанткой, я рассчитывал, что она будет подчиняться данным ей указаниям с большим усердием.
– Я учту это в будущем, сэр.
«Чертов солдафон», – подумала про себя Саманта.
– В будущем мне не хотелось бы вновь увидеть, как вы пытаетесь вступить в сговор с моими детьми, подкупая их несбыточными обещаниями, какими-то там платьями, которые вы надеетесь у меня выклянчить.
Так он все слышал! Глядя прямо в глаза полковнику, Саманта спросила:
– Так к кому же я могу обратиться по поводу одежды?
Багровый румянец вдруг залил щеки полковника, но он тут же справился с собой и сказал, глядя прямо в глаза Саманте:
– Если надо будет заказать одежду, приказ должен исходить от меня. А я пока не собираюсь отдавать подобного приказа.
Агнес встала рядом с отцом и с видом победительницы посмотрела на Саманту.
– Я говорила мисс Прендрегаст, что она должна немедленно отправиться к тебе, но она настаивала на том, чтобы сначала зайти к нам.
Пораженная способностью старшей дочери полковника врать, не моргнув глазом, Саманта изумленно подняла брови, затем, прищурившись, посмотрела на Агнее.
Девочка вспыхнула.
Полковник Грегори внимательно наблюдал за этой молчаливой дуэлью.
– Понятно, – сказал он и махнул рукой остальным детям. – Вольно.
Девочки, вздохнув, разбились на три группки, при этом Генриетта не упустила возможности ткнуть Агнес в бок.
А полковник Грегори переключил внимание на Саманту. И, глядя на стоявшего перед ней мужчину, девушка вновь оказалась во власти самых противоречивых, незнакомых ей прежде чувств. Адорна сказала бы про этого мужчину, что он величествен и неприступен, как царящие вокруг горы.
Саманта, пожалуй, согласилась бы с этим и добавила от себя, что он кажется жестким и неумолимым. У него был волевой подбородок, а небольшие уши были прижаты к голове, словно их долго тренировали находиться на своем месте. На губах полковника застыла улыбка, но по глазам можно было ясно прочесть, что он невысоко ставит женщину, которая впадает в панику, оказавшись после заката в лесу.
Саманта поежилась. Ночь в лесу в этой дикой местности. Она осталась жива лишь по счастливой случайности. Гнев вдруг охватил Саманту. Ведь вчера ночью полковник не захотел потратить даже нескольких слов, чтобы успокоить ее и сказать, что скоро придет помощь.
– Что ж, – заявила Саманта, уперев руки в бока и оглядывая полковника с ног до головы. – По крайней мере, теперь я понимаю, почему за мной так быстро приехал экипаж.
Полковник и не подумал извиниться за свое неподобающее поведение. Вместо этого он также оглядел Саманту, задержавшись взглядом на кружевных оборках, украшавших лиф и подол платья.
– Странный наряд для гувернантки, – заметил он.
Вчера ночью Саманте не удалось заглянуть ему в глаза, зато сейчас ей представилась такая возможность. Глаза были голубыми, ясными и яркими, но холодными, как лед на зимнем озере, а прямые черные брови придавали лицу угрюмое выражение. Однако перед ней стоял вовсе не пожилой вояка. Полковник Грегори был мужчиной в расцвете сил, настоящим красавцем. И такого, конечно, не впечатлить облаком розового шифона. Неудивительно, что Кларинда предложила ей надеть строгое платье из зеленой саржи.
Эммелин подбежала к отцу и обняла его за ногу.
– Папа…
– Эммелин? – полковник положил ладонь на головку девчушки.
– Мисс Прендрегаст нравится всем. Она так нам сказала.
– Вот как? – полковник удостоил Саманту снисходительным взглядом. – Что ж, надеюсь, и вам она тоже понравится.
– И тебе, папа! Она и тебе понравится!
– Непременно… если у нее имеются подобающие рекомендации и она продемонстрирует, что способна жить в деревне и учить детей должным образом.
Эммелин с сомнением посмотрела на Саманту.
– Лучше уж пусть продемонстрирует…
На секунду глаза полковника расширились, и Саманте показалось, что он вот-вот рассмеется.
Но ничего такого не произошло, и Саманта решила, что ошиблась.
Полковник осторожно оторвал от себя Эммелин и подтолкнул ее в сторону Вивьен.
– Прошу вас следовать за мной, мисс Прендрегаст, – пригласил он.
Полковник и не подумал пропустить ее вперед. Саманте вдруг захотелось громко выругаться. Она едва подавила в себе это желание. Оглянувшись, девушка увидела, что за ней внимательно наблюдают шесть пар глаз. О нет, она не доставит им удовольствия видеть свою слабость и отчаяние.
Полковник спустился по лестнице и направился к широким двойным дверям, ведущим в глубь дома. Они вошли в огромный холл высотой в два этажа. Внушительных размеров колонны служили опорой для открытой галереи, тянувшейся вдоль стен и нависавшей над холлом. Звук шагов гулким эхом разносился по мраморному полу, стены отливали лазурью и золотом, а над головами сверкала тысячью огней хрустальная люстра. В холл выходило несколько дверей. Некоторые были приоткрыты, и Саманта успела различить за ними библиотеку, комнату для игр и бальную залу. Полковник Грегори подвел ее к одной из дверей и посторонился, пропуская вперед.
Саманта поблагодарила его, интересуясь про себя, всегда ли полковник так вежлив со слугами или же просто решил оценить ее фигуру со всех сторон. Но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы исключить подобные мысли, – оно выглядело совершенно бесстрастным. Почти безжизненным. Так что неловкость, которую испытывала Саманта, следовало приписать собственному воображению, а не действию его взгляда.
У старых дев всегда богатое воображение. Неужели она уже стала одной из них, и теперь ей вечно будут мерещиться посягательства на ее честь там, где их нет и в помине?
О нет, ей не хотелось даже думать об этом.
– Что-то не так, мисс Прендрегаст? – поинтересовался полковник.
– Нет, сэр, с чего вы взяли?
– Вы вздохнули.
– Нет, я просто любуюсь вашим домом. – Отчасти это была правда.
Саманта ожидала увидеть в кабинете армейскую строгость обстановки, но он оказался выдержан в индийском стиле. Стены и драпировки цвета красного вина и нежных нефритовых оттенков. Ковер ручной работы в той же цветовой гамме покрывал дощатый пол. Обитые плюшем стулья с высокими спинками приглашали присесть рядом с письменным столом черного дерева с резной крышкой.
– Почему вчера ночью вы не сказали мне, кто вы? – перешла в наступление Саманта.
– А с какой целью я должен был это сделать? – полковник возвышался над ней, всем своим видом демонстрируя, кто здесь хозяин.
– Но мне было бы не так страшно, если бы я знала…
– А я хотел, чтобы вам было страшно. Мне не нравится, когда в окрестностях моего поместья бродят подозрительные дамы без сопровождения.
– Одинокие юные леди представляют для вас угрозу?
– Все зависит от того, что у них на уме. – Полковник подошел к письменному столу. – Не соблаговолите ли присесть?
Что ж, новый хозяин уже успел оскорбить ее в первый же день. Саманта, проглотив обиду, присела напротив полковника в одно из кресел.
Полковник остался стоять.
– Должен сказать, мне не понравилось, что в лесу вы приняли меня за разбойника. Вы абсолютно неопытны в подобных делах.
– Ха! – не смогла сдержаться Саманта.
– Прошу прощения, – сказал полковник, иронично поднимая одну бровь. – Я забыл: вы ведь из Лондона, а это очень опасный город. Видимо, у вас есть опыт общения с грабителями.
Но только не в качестве жертвы.
– Нет, сэр, – быстро сказала Саманта.
Полковник удивленно посмотрел на девушку.
– Ну что ж, как скажете. – Он продолжал пристально изучать новую гувернантку, словно перед ним сидела диковинная птица. – Прощаю вам на первый раз. Но в будущем, если вы столкнетесь с разбойником, ни в коем случае не следует сопротивляться. И еще одно – попридержите свой норов.
– Вы хотите сказать, что я должна с улыбкой отдать свой ридикюль любому мужчине, который этого пожелает?
– Если вас грабят – да.
– Нет, – твердо сказала Саманта, хотя, если задуматься, она, пожалуй, дали бы потенциальной жертве грабителя точно такой же совет. – Мне нелегко досталось то, что удалось заработать, и я не собираюсь так просто с этим расставаться.
– Ваше имущество можно заменить. Вашу жизнь – нет.
– Это ваше имущество можно заменить. – Да и ни один разбойник в здравом уме не станет нападать на такого сильного мужчину. – А мое имущество надо заработать.
– То, что есть у меня, так же заработано, мисс Прендрегаст. Хотя моя семья живет в этом поместье более трехсот лет, я был младшим сыном у родителей. Отец купил мне военный патент, но я сам зарабатывал на пропитание для себя и своей семьи. Теперь, конечно, все это мое, – он обвел рукой кабинет. – Но я не перестаю оплакивать отца и брата.
Что ж, может быть, и не стоило обвинять этого человека в том, что он имеет привилегии, масштаб которых Саманте даже трудно себе представить. Полковник Грегори, по крайней мере, понимает, что живет лучше многих, и ведет себя достойно. Пожалуй, подумала Саманта, глядя на его суровое, непроницаемое лицо, он даже относится ко всему слишком серьезно.
– Примите мои соболезнования, – тихо произнесла девушка.
– Мои дочери – все, что у меня осталось, и они очень дороги мне.
– Ваши чувства делают вам честь, – хотя, когда они были в детской, Саманта не заметила, чтобы полковник был сильно привязан к девочкам. – А много ли в округе грабителей?
– Это дикие места. И разбойники бродили по здешним дорогам еще во времена римлян.
– Тогда вам не следовало оставлять меня одну на дороге, – с раздражением произнесла Саманта.
Полковник посмотрел на нее так, словно девушка говорила на непонятном ему языке, и снова ничего не ответил.
– Уверяю вас, что избавлю эти места от негодяев, желающих поживиться за чужой счет, но, пока этого не произошло, я попросил бы вас не выходить за пределы моих владений без сопровождения моих людей. Я прошу вас об этом ради вашего блага и ради блага моих дочерей.
– Хорошо.
Полковник в упор посмотрел на Саманту.
– Сэр, – добавила Саманта, снова жалея о том, что дала втравить себя во все это. Теперь, случись что-нибудь, – а с ней всегда что-нибудь случалось, – она даже не сможет сбежать в Лондон. – Обещаю вам, что не стану бродить по этим диким лесам без сопровождения сильного и сообразительного слуги.
Губы полковника дрогнули, выражение лица стало не таким серьезным, Саманте снова показалось, что в глазах его мелькнула искорка смеха.
– Из-за ужасных тварей, которые могут вами полакомиться?
Так он слышал вчера ее слова, брошенные ему в спину!
– Вы считаете ужасных зверей с огромными клыками смешными?
– Я считаю, что вы вряд ли встретите их тут. Но если вера в бродящих по лесам огромных медведей и волков обеспечит вашу безопасность и безопасность моих детей, верьте себе во что вам вздумается. – Наконец полковник уселся на стул. – Могу я взглянуть на ваши рекомендации?
Черт бы его побрал, этот человек поистине невыносим! Полковник Грегори служил доказательством той простой истины, что у красивых мужчин всегда имеются недостатки, делающие их невыносимыми. Впрочем, эти самые недостатки – настоящее спасение для девушек, так как заставляют их все время быть начеку.
– У меня есть письмо от леди Бакнел, – Саманта достала из кармана юбки запечатанный конверт. – Насколько я поняла, она писала вам о моих профессиональных качествах.
– Не особо вдаваясь в детали.
– Даже не могу представить себе почему, – с самым невинным видом удивилась Саманта.
Сломав печать, полковник Грегори пробежал глазами письмо.
– Охотно верю – это трудно себе представить, – дочитав до конца, полковник удивленно поднял брови.
Господи, что это значит?
– Все в порядке?
Сложив письмо, полковник засунул его в нагрудный карман.
– В общем, да. Леди Бакнел не скупится на похвалы в ваш адрес.
Но Саманта сама была слишком хорошей актрисой, чтобы позволить себе расслабиться. Интересно все же, что же такого написала Адорна в своем письме.
– Перейдем к делу. Ваша обязанность – следить за тем, чтобы все дети учились по расписанию, которое висит в классной комнате.
Саманта почувствовала, что с этим человеком сразу следует взять верный тон, иначе он просто подомнет ее под себя, как делал это со всеми остальными.
– Я настаиваю на том, чтобы вносить изменения там, где они кажутся мне разумными.
– После того как вы продемонстрируете свою компетентность, сможете обсудить со мной свои усовершенствования.
– А кто будет оценивать мою компетентность?
Полковник посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Разумеется, я, мисс Прендрегаст. Вам не стоит с самого начала заблуждаться на этот счет.
Саманта кивнула. Что ж, все не так плохо. Этот человек, по крайней мере, волнуется за своих дочерей. Он заинтересован в том, чтобы ее работа принесла плоды. А это было редкостью, насколько позволял судить опыт Саманты.
– Дети ложатся спать ровно в девять, – продолжал полковник. – Никаких исключений. У каждой девочки своя горничная, так что после обеда вы можете быть свободны. Но не стоит посвящать это время праздности и флирту.
Этот человек специально оскорбляет ее или просто не имеет понятия о светских приличиях? Что ж, она не собирается сдаваться.
– И с кем же, по-вашему, тут можно флиртовать? С кучером из гостиницы?
Полковник Грегори задумался на секунду, наверное, над тем, отчитать ли Саманту за то, что она посмела его перебить.
– Я поговорил с хозяином гостиницы, – сказал он. – Кучера освободили от его обязанностей.
Руки Саманты непроизвольно сжали плюшевые подлокотники стула.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он обязан был доставить вас сюда. А вместо этого оставил слабую женщину одну на дороге. Это приравнивается к преступлению.
– Но тогда вы тоже преступник!
– Мисс Прендрегаст! – полковник стукнул костяшками пальцев по столу. – Вам не угрожала опасность!
– Если не считать диких зверей!
Полковник прикрыл глаза, словно не мог больше смотреть на нее.
– Если на вас нападет кролик, обязательно дайте мне знать.
– Я только хотела сказать, что этот парнишка виновен ничуть не более вас. В Лондоне, когда человек теряет место, он оказывается на улице, или в работном доме, или его ожидает смерть от голода и лишений. Да и не такая уж я слабая. Хорошенько отчитать этого парня – и было бы вполне достаточно.
– Ваше милосердие говорит в вашу пользу, но я не изменю свое решение. Вы – женщина, вы чужая в этих местах, и ваши слова могли показаться оскорбительными только такому горячему юнцу, как этот мальчишка.
–Но…
– Не волнуйтесь, мисс Прендрегаст. Это был не первый его проступок. Он не окажется на улице – он вернется к родителям на ферму. А после нескольких месяцев тяжелой работы наверняка найдет способ принести извинения и получить свое место обратно. Это будет для него хорошим уроком.
Невежество полковника Грегори в житейских вопросах было поистине удивительным. Саманта отлично знала, что такие, как этот кучер, не спешат усвоить преподанные им уроки. Они лишь злятся на тех, кто пытается им эти уроки преподать, и винят в своих бедах всех вокруг, но не себя. Впрочем, может быть, в сельской местности царят иные нравы.
Окно вдруг зазвенело – и явно не от ветра.
– Что это? – Саманта посмотрела в ту сторону. Окна кабинета полковника выходили на веранду, за которой простирался парк. Верхушки деревьев были абсолютно неподвижными.
– Ветер, – полковник даже не оглянулся. – В Озерном крае довольно ветрено. Так что покрепче завязывайте шляпку.
– Но…
Полковник посмотрел на нее, как на пустое место.
– Да?
– Ничего, сэр, – Саманта не собиралась спорить с этим несносным человеком. Во всяком случае, из-за такой ерунды. Есть много других, куда более важных поводов.
– Итак, мы обсуждали, что вы будете делать вечером.
– Да, сэр.
Столько свободного времени, плюс еще полдня, плюс отпуск, и все за четыре фунта в неделю – это напоминало подкуп. И теперь, когда Саманта познакомилась со своими подопечными, она отлично понимала, в чем подвох.
Саманта улыбнулась. Не стоит отказываться от столь щедрого предложения. Она также не будет рассказывать полковнику, что ей удавалось воспитать примерных детишек из куда более трудного материала.
– Чем же я должна заниматься в это время?
– Вы должны читать, повышать свой уровень, писать письма, планировать занятия. – Полковник откинулся на спинку стула. – Раз в неделю по понедельникам вы будете обсуждать эти планы со мной.
– Как пожелаете, сэр, – Саманта поймала себя на том, что ей почти приятно произносить эту фразу. В общем и целом беседа с хозяином оказалась не такой уж ужасной.
Конечно, полковник Грегори невыносим. Но если верить большинству ее хозяев, она тоже невыносима. Полковник Грегори не замечал ее дерзости или не подавал виду, что замечает. Это немного удивило Саманту. Насколько она была знакома с военными, они склонны настаивать на беспрекословном подчинении. Может быть, полковник отчаялся удержать в доме гувернантку и теперь готов практически на все? Или… что же все-таки написала о ней Адорна в своем письме?
– Отлично. Я все вам объяснил. – Взяв со стола письмо, полковник еще раз пробежал его глазами. – Жду вас в этом кабинете ровно в семь в понедельник.
Что ж, указания предельно точны. Но теперь ее очередь.
– По поводу платьев для девочек…
Полковник медленно опустил письмо.
– Вы что, не понимаете слова «нет»?
– Они – юные леди, а не солдаты.
– Они носят удобную одежду, отлично подходящую для здоровых детских игр.
– Но они – девочки, а девочкам нужны красивые, а не просто удобные платья. Наряды, в которых можно танцевать на балах…
– Мои дочери не танцуют на балах.
– Неужели никто в округе не устраивает детских праздников?
Полковник посмотрел на нее с раздражением:
– Нет!
– Но если это так, как же дети учатся вести себя в обществе? – Саманта сокрушенно покачала головой. – Полковник Грегори, вы ведь наверняка один из самых влиятельных помещиков в здешних краях. Значит, вам надо подать пример остальным семьям. Мы должны как можно скорее устроить в доме детский праздник.
– Я не собираюсь… – Он вдруг осекся и застыл с видом человека, на которого снизошло озарение. И произнес уже медленнее и не так решительно: – Я не собираюсь устраивать детских праздников.
– Тогда вы могли бы распорядиться привезти материи, чтобы девочкам сшили платья, а потом я сама устрою для них домашнее торжество, во время которого у меня будет возможность научить их светским манерам.
– Что ж, об этом стоит подумать, – полковник рассеянно теребил подбородок.
Саманта ясно видела, что мысли его сейчас далеко, он словно бы не замечал, что в комнате есть еще кто-то. Она не знала, хорошо это или плохо, но решила закончить свою мысль, не собираясь сдаваться.
– До дебюта Агнес не так уж далеко, а там и Вивьен пора вывозить в свет.
Саманта встала и направилась к двери, надеясь ускользнуть, пока полковник пребывает в странном оцепенении.
– И пожалуйста, закажите ткань разного цвета, – добавила она на ходу. – Надо, чтобы каждая девочка чувствовала себя личностью, единственной в своем роде. Что же касается материала, думаю, подойдет джерси – одежда на детях так и горит.
Ответа не последовало. Саманта вынуждена была признать, что, пожалуй, проиграла первое сражение. Но война только начинается.
Полковник встал, и у Саманты снова возникло ощущение исходящей от него угрозы.
– Мисс Прендрегаст…
– Да, полковник Грегори?
– Кайла простудилась немного. Сообщите об этом ее горничной, и пусть девочку переведут в отдельную спальню.
Саманта удивленно заморгала. Она ожидала чего угодно, но не этого.
– Но… как вы узнали?
– Она чесала нос. А Мара выросла из своих сапог. Я закажу новые, но они прибудут не раньше чем через неделю. Пока что надо примерить на нее старые сапоги Вивьен и посмотреть, подходят они или нет. – Он сложил руки за спиной. – И вообще, проверьте, впору ли остальным девочкам их обувь.
– Да, сэр. – Саманта старалась вспомнить, что насторожило полковника в поведении Мары. – Мара терла одну ногу о другую.
– И отказалась чистить свою обувь, как это требуется. Я говорил им, что они должны сказать мне, если обувь становится тесной, но Мара старается разговаривать со мною как можно меньше.
– Интересно, почему? – Саманта даже не пыталась скрыть сарказма.
Полковник обогнул стол и подошел вплотную к девушке. Он стоял так близко, что юбки Саманты касались его сапог.
Ей захотелось попятиться, но она сдержалась. Черт побери, она не привыкла отступать! Но сердце билось все чаще и чаще. Может, оно все время бьется именно так, только раньше Саманта этого не замечала. А сейчас она вдруг остро ощутила и биение своего сердца, и работу легких, жадно вдыхавших исходивший от полковника запах сильного, здорового мужчины, и еще каждый волосок на своем теле. Собственная реакция смущала и одновременно интриговала Саманту.
– Материал привезут на следующей неделе. Это подходит?
Полковник произносил каждое слово отчетливо, пристально глядя на Саманту. Не могло быть ни малейших сомнений: этот человек понял, что им манипулируют. И он позволил ей это. Интересно, почему? Или лучше не знать этого?
– Я достал бы его и раньше. Но очень немногие из наших гувернанток пробыли здесь дольше нескольких дней. И даже нескольких часов.
Он бросал ей вызов! Что ж, Саманта готова его принять!
– Полковник Грегори, я буду здесь и помогу сшить платья для своих воспитанниц. Я буду здесь и через год. Ни одному ребенку еще не удалось одержать надо мной верх. Уверяю, не удастся это и вашим дочерям.
«И даже вам», – мысленно добавила Саманта.
5.
Мара посмотрела на свои сапоги, покрытые слоем пыли, затем на обувь отца, начищенную до блеска.
Глядя, как глаза девочки наполняются слезами, Саманта не выдержала:
– А вы сами чистите свои сапоги, полковник? – громко спросила она.
Обернувшись, мистер Грегори посмотрел на нее взглядом, полным раздражения.
– Я – офицер. Разумеется, нет.
– Вот и Мара не чистит, – с самым что ни на есть жизнерадостным видом заявила новая гувернантка. – У вас есть кое-что общее.
Саманта услышала несколько сдавленных смешков с той стороны, где стояли девочки.
Мара как-то сразу расслабилась, словно с плеч ее сняли тяжесть.
Но полковнику эта сцена вовсе не показалась забавной. Он сердито произнес своим густым басом:
– Мисс Прендрегаст! Посылая за новой гувернанткой, я рассчитывал, что она будет подчиняться данным ей указаниям с большим усердием.
– Я учту это в будущем, сэр.
«Чертов солдафон», – подумала про себя Саманта.
– В будущем мне не хотелось бы вновь увидеть, как вы пытаетесь вступить в сговор с моими детьми, подкупая их несбыточными обещаниями, какими-то там платьями, которые вы надеетесь у меня выклянчить.
Так он все слышал! Глядя прямо в глаза полковнику, Саманта спросила:
– Так к кому же я могу обратиться по поводу одежды?
Багровый румянец вдруг залил щеки полковника, но он тут же справился с собой и сказал, глядя прямо в глаза Саманте:
– Если надо будет заказать одежду, приказ должен исходить от меня. А я пока не собираюсь отдавать подобного приказа.
Агнес встала рядом с отцом и с видом победительницы посмотрела на Саманту.
– Я говорила мисс Прендрегаст, что она должна немедленно отправиться к тебе, но она настаивала на том, чтобы сначала зайти к нам.
Пораженная способностью старшей дочери полковника врать, не моргнув глазом, Саманта изумленно подняла брови, затем, прищурившись, посмотрела на Агнее.
Девочка вспыхнула.
Полковник Грегори внимательно наблюдал за этой молчаливой дуэлью.
– Понятно, – сказал он и махнул рукой остальным детям. – Вольно.
Девочки, вздохнув, разбились на три группки, при этом Генриетта не упустила возможности ткнуть Агнес в бок.
А полковник Грегори переключил внимание на Саманту. И, глядя на стоявшего перед ней мужчину, девушка вновь оказалась во власти самых противоречивых, незнакомых ей прежде чувств. Адорна сказала бы про этого мужчину, что он величествен и неприступен, как царящие вокруг горы.
Саманта, пожалуй, согласилась бы с этим и добавила от себя, что он кажется жестким и неумолимым. У него был волевой подбородок, а небольшие уши были прижаты к голове, словно их долго тренировали находиться на своем месте. На губах полковника застыла улыбка, но по глазам можно было ясно прочесть, что он невысоко ставит женщину, которая впадает в панику, оказавшись после заката в лесу.
Саманта поежилась. Ночь в лесу в этой дикой местности. Она осталась жива лишь по счастливой случайности. Гнев вдруг охватил Саманту. Ведь вчера ночью полковник не захотел потратить даже нескольких слов, чтобы успокоить ее и сказать, что скоро придет помощь.
– Что ж, – заявила Саманта, уперев руки в бока и оглядывая полковника с ног до головы. – По крайней мере, теперь я понимаю, почему за мной так быстро приехал экипаж.
Полковник и не подумал извиниться за свое неподобающее поведение. Вместо этого он также оглядел Саманту, задержавшись взглядом на кружевных оборках, украшавших лиф и подол платья.
– Странный наряд для гувернантки, – заметил он.
Вчера ночью Саманте не удалось заглянуть ему в глаза, зато сейчас ей представилась такая возможность. Глаза были голубыми, ясными и яркими, но холодными, как лед на зимнем озере, а прямые черные брови придавали лицу угрюмое выражение. Однако перед ней стоял вовсе не пожилой вояка. Полковник Грегори был мужчиной в расцвете сил, настоящим красавцем. И такого, конечно, не впечатлить облаком розового шифона. Неудивительно, что Кларинда предложила ей надеть строгое платье из зеленой саржи.
Эммелин подбежала к отцу и обняла его за ногу.
– Папа…
– Эммелин? – полковник положил ладонь на головку девчушки.
– Мисс Прендрегаст нравится всем. Она так нам сказала.
– Вот как? – полковник удостоил Саманту снисходительным взглядом. – Что ж, надеюсь, и вам она тоже понравится.
– И тебе, папа! Она и тебе понравится!
– Непременно… если у нее имеются подобающие рекомендации и она продемонстрирует, что способна жить в деревне и учить детей должным образом.
Эммелин с сомнением посмотрела на Саманту.
– Лучше уж пусть продемонстрирует…
На секунду глаза полковника расширились, и Саманте показалось, что он вот-вот рассмеется.
Но ничего такого не произошло, и Саманта решила, что ошиблась.
Полковник осторожно оторвал от себя Эммелин и подтолкнул ее в сторону Вивьен.
– Прошу вас следовать за мной, мисс Прендрегаст, – пригласил он.
Полковник и не подумал пропустить ее вперед. Саманте вдруг захотелось громко выругаться. Она едва подавила в себе это желание. Оглянувшись, девушка увидела, что за ней внимательно наблюдают шесть пар глаз. О нет, она не доставит им удовольствия видеть свою слабость и отчаяние.
Полковник спустился по лестнице и направился к широким двойным дверям, ведущим в глубь дома. Они вошли в огромный холл высотой в два этажа. Внушительных размеров колонны служили опорой для открытой галереи, тянувшейся вдоль стен и нависавшей над холлом. Звук шагов гулким эхом разносился по мраморному полу, стены отливали лазурью и золотом, а над головами сверкала тысячью огней хрустальная люстра. В холл выходило несколько дверей. Некоторые были приоткрыты, и Саманта успела различить за ними библиотеку, комнату для игр и бальную залу. Полковник Грегори подвел ее к одной из дверей и посторонился, пропуская вперед.
Саманта поблагодарила его, интересуясь про себя, всегда ли полковник так вежлив со слугами или же просто решил оценить ее фигуру со всех сторон. Но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы исключить подобные мысли, – оно выглядело совершенно бесстрастным. Почти безжизненным. Так что неловкость, которую испытывала Саманта, следовало приписать собственному воображению, а не действию его взгляда.
У старых дев всегда богатое воображение. Неужели она уже стала одной из них, и теперь ей вечно будут мерещиться посягательства на ее честь там, где их нет и в помине?
О нет, ей не хотелось даже думать об этом.
– Что-то не так, мисс Прендрегаст? – поинтересовался полковник.
– Нет, сэр, с чего вы взяли?
– Вы вздохнули.
– Нет, я просто любуюсь вашим домом. – Отчасти это была правда.
Саманта ожидала увидеть в кабинете армейскую строгость обстановки, но он оказался выдержан в индийском стиле. Стены и драпировки цвета красного вина и нежных нефритовых оттенков. Ковер ручной работы в той же цветовой гамме покрывал дощатый пол. Обитые плюшем стулья с высокими спинками приглашали присесть рядом с письменным столом черного дерева с резной крышкой.
– Почему вчера ночью вы не сказали мне, кто вы? – перешла в наступление Саманта.
– А с какой целью я должен был это сделать? – полковник возвышался над ней, всем своим видом демонстрируя, кто здесь хозяин.
– Но мне было бы не так страшно, если бы я знала…
– А я хотел, чтобы вам было страшно. Мне не нравится, когда в окрестностях моего поместья бродят подозрительные дамы без сопровождения.
– Одинокие юные леди представляют для вас угрозу?
– Все зависит от того, что у них на уме. – Полковник подошел к письменному столу. – Не соблаговолите ли присесть?
Что ж, новый хозяин уже успел оскорбить ее в первый же день. Саманта, проглотив обиду, присела напротив полковника в одно из кресел.
Полковник остался стоять.
– Должен сказать, мне не понравилось, что в лесу вы приняли меня за разбойника. Вы абсолютно неопытны в подобных делах.
– Ха! – не смогла сдержаться Саманта.
– Прошу прощения, – сказал полковник, иронично поднимая одну бровь. – Я забыл: вы ведь из Лондона, а это очень опасный город. Видимо, у вас есть опыт общения с грабителями.
Но только не в качестве жертвы.
– Нет, сэр, – быстро сказала Саманта.
Полковник удивленно посмотрел на девушку.
– Ну что ж, как скажете. – Он продолжал пристально изучать новую гувернантку, словно перед ним сидела диковинная птица. – Прощаю вам на первый раз. Но в будущем, если вы столкнетесь с разбойником, ни в коем случае не следует сопротивляться. И еще одно – попридержите свой норов.
– Вы хотите сказать, что я должна с улыбкой отдать свой ридикюль любому мужчине, который этого пожелает?
– Если вас грабят – да.
– Нет, – твердо сказала Саманта, хотя, если задуматься, она, пожалуй, дали бы потенциальной жертве грабителя точно такой же совет. – Мне нелегко досталось то, что удалось заработать, и я не собираюсь так просто с этим расставаться.
– Ваше имущество можно заменить. Вашу жизнь – нет.
– Это ваше имущество можно заменить. – Да и ни один разбойник в здравом уме не станет нападать на такого сильного мужчину. – А мое имущество надо заработать.
– То, что есть у меня, так же заработано, мисс Прендрегаст. Хотя моя семья живет в этом поместье более трехсот лет, я был младшим сыном у родителей. Отец купил мне военный патент, но я сам зарабатывал на пропитание для себя и своей семьи. Теперь, конечно, все это мое, – он обвел рукой кабинет. – Но я не перестаю оплакивать отца и брата.
Что ж, может быть, и не стоило обвинять этого человека в том, что он имеет привилегии, масштаб которых Саманте даже трудно себе представить. Полковник Грегори, по крайней мере, понимает, что живет лучше многих, и ведет себя достойно. Пожалуй, подумала Саманта, глядя на его суровое, непроницаемое лицо, он даже относится ко всему слишком серьезно.
– Примите мои соболезнования, – тихо произнесла девушка.
– Мои дочери – все, что у меня осталось, и они очень дороги мне.
– Ваши чувства делают вам честь, – хотя, когда они были в детской, Саманта не заметила, чтобы полковник был сильно привязан к девочкам. – А много ли в округе грабителей?
– Это дикие места. И разбойники бродили по здешним дорогам еще во времена римлян.
– Тогда вам не следовало оставлять меня одну на дороге, – с раздражением произнесла Саманта.
Полковник посмотрел на нее так, словно девушка говорила на непонятном ему языке, и снова ничего не ответил.
– Уверяю вас, что избавлю эти места от негодяев, желающих поживиться за чужой счет, но, пока этого не произошло, я попросил бы вас не выходить за пределы моих владений без сопровождения моих людей. Я прошу вас об этом ради вашего блага и ради блага моих дочерей.
– Хорошо.
Полковник в упор посмотрел на Саманту.
– Сэр, – добавила Саманта, снова жалея о том, что дала втравить себя во все это. Теперь, случись что-нибудь, – а с ней всегда что-нибудь случалось, – она даже не сможет сбежать в Лондон. – Обещаю вам, что не стану бродить по этим диким лесам без сопровождения сильного и сообразительного слуги.
Губы полковника дрогнули, выражение лица стало не таким серьезным, Саманте снова показалось, что в глазах его мелькнула искорка смеха.
– Из-за ужасных тварей, которые могут вами полакомиться?
Так он слышал вчера ее слова, брошенные ему в спину!
– Вы считаете ужасных зверей с огромными клыками смешными?
– Я считаю, что вы вряд ли встретите их тут. Но если вера в бродящих по лесам огромных медведей и волков обеспечит вашу безопасность и безопасность моих детей, верьте себе во что вам вздумается. – Наконец полковник уселся на стул. – Могу я взглянуть на ваши рекомендации?
Черт бы его побрал, этот человек поистине невыносим! Полковник Грегори служил доказательством той простой истины, что у красивых мужчин всегда имеются недостатки, делающие их невыносимыми. Впрочем, эти самые недостатки – настоящее спасение для девушек, так как заставляют их все время быть начеку.
– У меня есть письмо от леди Бакнел, – Саманта достала из кармана юбки запечатанный конверт. – Насколько я поняла, она писала вам о моих профессиональных качествах.
– Не особо вдаваясь в детали.
– Даже не могу представить себе почему, – с самым невинным видом удивилась Саманта.
Сломав печать, полковник Грегори пробежал глазами письмо.
– Охотно верю – это трудно себе представить, – дочитав до конца, полковник удивленно поднял брови.
Господи, что это значит?
– Все в порядке?
Сложив письмо, полковник засунул его в нагрудный карман.
– В общем, да. Леди Бакнел не скупится на похвалы в ваш адрес.
Но Саманта сама была слишком хорошей актрисой, чтобы позволить себе расслабиться. Интересно все же, что же такого написала Адорна в своем письме.
– Перейдем к делу. Ваша обязанность – следить за тем, чтобы все дети учились по расписанию, которое висит в классной комнате.
Саманта почувствовала, что с этим человеком сразу следует взять верный тон, иначе он просто подомнет ее под себя, как делал это со всеми остальными.
– Я настаиваю на том, чтобы вносить изменения там, где они кажутся мне разумными.
– После того как вы продемонстрируете свою компетентность, сможете обсудить со мной свои усовершенствования.
– А кто будет оценивать мою компетентность?
Полковник посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Разумеется, я, мисс Прендрегаст. Вам не стоит с самого начала заблуждаться на этот счет.
Саманта кивнула. Что ж, все не так плохо. Этот человек, по крайней мере, волнуется за своих дочерей. Он заинтересован в том, чтобы ее работа принесла плоды. А это было редкостью, насколько позволял судить опыт Саманты.
– Дети ложатся спать ровно в девять, – продолжал полковник. – Никаких исключений. У каждой девочки своя горничная, так что после обеда вы можете быть свободны. Но не стоит посвящать это время праздности и флирту.
Этот человек специально оскорбляет ее или просто не имеет понятия о светских приличиях? Что ж, она не собирается сдаваться.
– И с кем же, по-вашему, тут можно флиртовать? С кучером из гостиницы?
Полковник Грегори задумался на секунду, наверное, над тем, отчитать ли Саманту за то, что она посмела его перебить.
– Я поговорил с хозяином гостиницы, – сказал он. – Кучера освободили от его обязанностей.
Руки Саманты непроизвольно сжали плюшевые подлокотники стула.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он обязан был доставить вас сюда. А вместо этого оставил слабую женщину одну на дороге. Это приравнивается к преступлению.
– Но тогда вы тоже преступник!
– Мисс Прендрегаст! – полковник стукнул костяшками пальцев по столу. – Вам не угрожала опасность!
– Если не считать диких зверей!
Полковник прикрыл глаза, словно не мог больше смотреть на нее.
– Если на вас нападет кролик, обязательно дайте мне знать.
– Я только хотела сказать, что этот парнишка виновен ничуть не более вас. В Лондоне, когда человек теряет место, он оказывается на улице, или в работном доме, или его ожидает смерть от голода и лишений. Да и не такая уж я слабая. Хорошенько отчитать этого парня – и было бы вполне достаточно.
– Ваше милосердие говорит в вашу пользу, но я не изменю свое решение. Вы – женщина, вы чужая в этих местах, и ваши слова могли показаться оскорбительными только такому горячему юнцу, как этот мальчишка.
–Но…
– Не волнуйтесь, мисс Прендрегаст. Это был не первый его проступок. Он не окажется на улице – он вернется к родителям на ферму. А после нескольких месяцев тяжелой работы наверняка найдет способ принести извинения и получить свое место обратно. Это будет для него хорошим уроком.
Невежество полковника Грегори в житейских вопросах было поистине удивительным. Саманта отлично знала, что такие, как этот кучер, не спешат усвоить преподанные им уроки. Они лишь злятся на тех, кто пытается им эти уроки преподать, и винят в своих бедах всех вокруг, но не себя. Впрочем, может быть, в сельской местности царят иные нравы.
Окно вдруг зазвенело – и явно не от ветра.
– Что это? – Саманта посмотрела в ту сторону. Окна кабинета полковника выходили на веранду, за которой простирался парк. Верхушки деревьев были абсолютно неподвижными.
– Ветер, – полковник даже не оглянулся. – В Озерном крае довольно ветрено. Так что покрепче завязывайте шляпку.
– Но…
Полковник посмотрел на нее, как на пустое место.
– Да?
– Ничего, сэр, – Саманта не собиралась спорить с этим несносным человеком. Во всяком случае, из-за такой ерунды. Есть много других, куда более важных поводов.
– Итак, мы обсуждали, что вы будете делать вечером.
– Да, сэр.
Столько свободного времени, плюс еще полдня, плюс отпуск, и все за четыре фунта в неделю – это напоминало подкуп. И теперь, когда Саманта познакомилась со своими подопечными, она отлично понимала, в чем подвох.
Саманта улыбнулась. Не стоит отказываться от столь щедрого предложения. Она также не будет рассказывать полковнику, что ей удавалось воспитать примерных детишек из куда более трудного материала.
– Чем же я должна заниматься в это время?
– Вы должны читать, повышать свой уровень, писать письма, планировать занятия. – Полковник откинулся на спинку стула. – Раз в неделю по понедельникам вы будете обсуждать эти планы со мной.
– Как пожелаете, сэр, – Саманта поймала себя на том, что ей почти приятно произносить эту фразу. В общем и целом беседа с хозяином оказалась не такой уж ужасной.
Конечно, полковник Грегори невыносим. Но если верить большинству ее хозяев, она тоже невыносима. Полковник Грегори не замечал ее дерзости или не подавал виду, что замечает. Это немного удивило Саманту. Насколько она была знакома с военными, они склонны настаивать на беспрекословном подчинении. Может быть, полковник отчаялся удержать в доме гувернантку и теперь готов практически на все? Или… что же все-таки написала о ней Адорна в своем письме?
– Отлично. Я все вам объяснил. – Взяв со стола письмо, полковник еще раз пробежал его глазами. – Жду вас в этом кабинете ровно в семь в понедельник.
Что ж, указания предельно точны. Но теперь ее очередь.
– По поводу платьев для девочек…
Полковник медленно опустил письмо.
– Вы что, не понимаете слова «нет»?
– Они – юные леди, а не солдаты.
– Они носят удобную одежду, отлично подходящую для здоровых детских игр.
– Но они – девочки, а девочкам нужны красивые, а не просто удобные платья. Наряды, в которых можно танцевать на балах…
– Мои дочери не танцуют на балах.
– Неужели никто в округе не устраивает детских праздников?
Полковник посмотрел на нее с раздражением:
– Нет!
– Но если это так, как же дети учатся вести себя в обществе? – Саманта сокрушенно покачала головой. – Полковник Грегори, вы ведь наверняка один из самых влиятельных помещиков в здешних краях. Значит, вам надо подать пример остальным семьям. Мы должны как можно скорее устроить в доме детский праздник.
– Я не собираюсь… – Он вдруг осекся и застыл с видом человека, на которого снизошло озарение. И произнес уже медленнее и не так решительно: – Я не собираюсь устраивать детских праздников.
– Тогда вы могли бы распорядиться привезти материи, чтобы девочкам сшили платья, а потом я сама устрою для них домашнее торжество, во время которого у меня будет возможность научить их светским манерам.
– Что ж, об этом стоит подумать, – полковник рассеянно теребил подбородок.
Саманта ясно видела, что мысли его сейчас далеко, он словно бы не замечал, что в комнате есть еще кто-то. Она не знала, хорошо это или плохо, но решила закончить свою мысль, не собираясь сдаваться.
– До дебюта Агнес не так уж далеко, а там и Вивьен пора вывозить в свет.
Саманта встала и направилась к двери, надеясь ускользнуть, пока полковник пребывает в странном оцепенении.
– И пожалуйста, закажите ткань разного цвета, – добавила она на ходу. – Надо, чтобы каждая девочка чувствовала себя личностью, единственной в своем роде. Что же касается материала, думаю, подойдет джерси – одежда на детях так и горит.
Ответа не последовало. Саманта вынуждена была признать, что, пожалуй, проиграла первое сражение. Но война только начинается.
Полковник встал, и у Саманты снова возникло ощущение исходящей от него угрозы.
– Мисс Прендрегаст…
– Да, полковник Грегори?
– Кайла простудилась немного. Сообщите об этом ее горничной, и пусть девочку переведут в отдельную спальню.
Саманта удивленно заморгала. Она ожидала чего угодно, но не этого.
– Но… как вы узнали?
– Она чесала нос. А Мара выросла из своих сапог. Я закажу новые, но они прибудут не раньше чем через неделю. Пока что надо примерить на нее старые сапоги Вивьен и посмотреть, подходят они или нет. – Он сложил руки за спиной. – И вообще, проверьте, впору ли остальным девочкам их обувь.
– Да, сэр. – Саманта старалась вспомнить, что насторожило полковника в поведении Мары. – Мара терла одну ногу о другую.
– И отказалась чистить свою обувь, как это требуется. Я говорил им, что они должны сказать мне, если обувь становится тесной, но Мара старается разговаривать со мною как можно меньше.
– Интересно, почему? – Саманта даже не пыталась скрыть сарказма.
Полковник обогнул стол и подошел вплотную к девушке. Он стоял так близко, что юбки Саманты касались его сапог.
Ей захотелось попятиться, но она сдержалась. Черт побери, она не привыкла отступать! Но сердце билось все чаще и чаще. Может, оно все время бьется именно так, только раньше Саманта этого не замечала. А сейчас она вдруг остро ощутила и биение своего сердца, и работу легких, жадно вдыхавших исходивший от полковника запах сильного, здорового мужчины, и еще каждый волосок на своем теле. Собственная реакция смущала и одновременно интриговала Саманту.
– Материал привезут на следующей неделе. Это подходит?
Полковник произносил каждое слово отчетливо, пристально глядя на Саманту. Не могло быть ни малейших сомнений: этот человек понял, что им манипулируют. И он позволил ей это. Интересно, почему? Или лучше не знать этого?
– Я достал бы его и раньше. Но очень немногие из наших гувернанток пробыли здесь дольше нескольких дней. И даже нескольких часов.
Он бросал ей вызов! Что ж, Саманта готова его принять!
– Полковник Грегори, я буду здесь и помогу сшить платья для своих воспитанниц. Я буду здесь и через год. Ни одному ребенку еще не удалось одержать надо мной верх. Уверяю, не удастся это и вашим дочерям.
«И даже вам», – мысленно добавила Саманта.
5.
Мисс Прендрегаст вышла из комнаты с гордо поднятой головой и закрыла за собой дверь. Полковник Уильям Грегори подошел к окну и подождал, пока Дункан Монро влезет внутрь…
– Ну, как добыча? – быстро поинтересовался Уильям.
– Поймал прошлой ночью еще одного русского, – Дункан отряхнул пыльные бриджи и поправил крестьянскую шляпу с полями. – Забрал у него бумажник и отпустил на все четыре стороны.
– Что-нибудь интересное?
Дункан раскрыл мешочек на тесемках и вывалил на стол Уильяма свою добычу. Несколько помятых фунтовых банкнот. Трубка. Кисет с табаком. Письмо…
Пробежав его глазами, Уильям нахмурился. Написано по-русски.
– Немедленно отошлю это Трокмортону, – сказал он.
Уильям встретил Дункана в Индии, и тот уже много лет был его лучшим офицером и самым близким другом. Никого из них не смущала некоторая странность сегодняшнего положения вещей. Полковник Грегори изображал из себя хранителя мира и спокойствия в Кумберленде, а Дункан Монро – грабителя, орудующего в здешних лесах. Они тщательно избегали встреч друг с другом в лесу, прочесывая окрестности в поисках русских шпионов и их английских агентов. Впрочем, время от времени им попадались и настоящие грабители. Это была игра, которую придумали для себя двое мужчин, и, играя в нее, они добыли немало ценной информации для министерства внутренних дел. Но пока им так и не удалось выяснить, почему центром шпионской деятельности иностранных разведок стал именно Озерный край.
По крайней мере, до сегодняшнего дня.
– Кстати, с чего это тебе пришло в голову скрестись в окно, когда кто-то находится со мной в кабинете?
– Кто-то… Это был не кто-то, – Дункан картинно закатил глаза. – Она – настоящая красавица. Я и не знал, полковник, что вас взяли в плен…
– Разве может взять в плен женщина? В плен могут взять… – заметив ухмылку Дункана, полковник осекся.
Дункан был известен своей насмешливостью не меньше, чем храбростью, и Мэри считала его красавцем. Но Уильям знал, как стереть с его лица эту ухмылку.
– Эта женщина – новая гувернантка моих детей.
Вытянувшаяся физиономия Дункана была ему наградой.
– Гувернантка? Когда я был маленьким, гувернантки были другими.
– Она прибыла с превосходными рекомендациями от элитной Академии гувернанток. – Впрочем, он был согласен с Дунканом. О чем думала эта самая леди Бакнел, посылая ему такую гувернантку? Вернее, не ему, а его детям. Ведь гувернантку прислал и его дочерям, напомнил себе Уильям.
Наполнив два стакана виски, он протянул один другу.
– Ну, как добыча? – быстро поинтересовался Уильям.
– Поймал прошлой ночью еще одного русского, – Дункан отряхнул пыльные бриджи и поправил крестьянскую шляпу с полями. – Забрал у него бумажник и отпустил на все четыре стороны.
– Что-нибудь интересное?
Дункан раскрыл мешочек на тесемках и вывалил на стол Уильяма свою добычу. Несколько помятых фунтовых банкнот. Трубка. Кисет с табаком. Письмо…
Пробежав его глазами, Уильям нахмурился. Написано по-русски.
– Немедленно отошлю это Трокмортону, – сказал он.
Уильям встретил Дункана в Индии, и тот уже много лет был его лучшим офицером и самым близким другом. Никого из них не смущала некоторая странность сегодняшнего положения вещей. Полковник Грегори изображал из себя хранителя мира и спокойствия в Кумберленде, а Дункан Монро – грабителя, орудующего в здешних лесах. Они тщательно избегали встреч друг с другом в лесу, прочесывая окрестности в поисках русских шпионов и их английских агентов. Впрочем, время от времени им попадались и настоящие грабители. Это была игра, которую придумали для себя двое мужчин, и, играя в нее, они добыли немало ценной информации для министерства внутренних дел. Но пока им так и не удалось выяснить, почему центром шпионской деятельности иностранных разведок стал именно Озерный край.
По крайней мере, до сегодняшнего дня.
– Кстати, с чего это тебе пришло в голову скрестись в окно, когда кто-то находится со мной в кабинете?
– Кто-то… Это был не кто-то, – Дункан картинно закатил глаза. – Она – настоящая красавица. Я и не знал, полковник, что вас взяли в плен…
– Разве может взять в плен женщина? В плен могут взять… – заметив ухмылку Дункана, полковник осекся.
Дункан был известен своей насмешливостью не меньше, чем храбростью, и Мэри считала его красавцем. Но Уильям знал, как стереть с его лица эту ухмылку.
– Эта женщина – новая гувернантка моих детей.
Вытянувшаяся физиономия Дункана была ему наградой.
– Гувернантка? Когда я был маленьким, гувернантки были другими.
– Она прибыла с превосходными рекомендациями от элитной Академии гувернанток. – Впрочем, он был согласен с Дунканом. О чем думала эта самая леди Бакнел, посылая ему такую гувернантку? Вернее, не ему, а его детям. Ведь гувернантку прислал и его дочерям, напомнил себе Уильям.
Наполнив два стакана виски, он протянул один другу.