Тем не менее, несмотря на несколько месяцев, проведенных в ее компании, большинство их них сейчас смотрели на нее, открыв рты. Частично от удивления, поскольку увидели ее так неожиданно и при таких обстоятельствах. Но в основном их удивляло, как она изменилась. Это не девушка-пленница. Тогда она была гордой и все время бросала вызов, но ее охватывало отчаяние. А эта… Что? Кто?
   Велисарий знал, что это — критический момент. У него не было времени что-то с ней обсудить. Он боялся, что из-за юношеской неопытности Шакунтала сделает ошибку и попытается объяснить ситуацию. Или попытается убедить кушанов.
   Императрица Шакунтала, наследница древней Сатаваханы, законная правительница великой Андхры, начала говорить. И Велисарий понял, что с таким же успехом мог волноваться о восходе солнца.
   — Я вскоре вернусь в Андхру, — объявила Шакунтала. — Моя цель здесь практически достигнута. Когда я вернусь, я построю заново империю моих предков. Я восстановлю ее величие. И я сброшу гнусность Махаведы и сотру из человеческой памяти их собак махамимамсов. Я заново построю вихары 23и восстановлю ступы. 24И снова я сделаю Андхру благословенным центром изучения индуизма и буддизма.
   Она сделала паузу. Ее часто называли Черноглазой Жемчужиной Сатаваханы. Теперь ее глаза горели, как угольки.
   — Но вначале я должна разрушить империю малва. Этому я посвящаю свою жизнь и свою священную душу. Это моя дхарма, мой долг и моя судьба. Я заставлю малва выть!
   Она снова замолчала. Черная ярость в глазах смягчилась.
   — Рагунат Рао уже возвращается в Великую Страну. Ветер пролетит по Махараштре. Он соберет новую армию по возвышенностям и деревням и великим городам. Он — новый главнокомандующий армии Андхры.
   Она дала время кушанам переварить ее слова. Сидевшие перед ней мужчины были элитными солдатами, огрубевшими ветеранами. Они знали Рагуната Рао. Как и все индусы, они знали его репутацию. Но в отличие от многих, они знали больше. Они видели результаты во дворце в Гвалияре после того, как Пантера Махараштры пронесся по нему.
   Шакунтала почувствовала, как они гордо расправляют плечи. Она ценила эту гордость. Она рассчитывала на эту гордость. Да, кушанские солдаты знали Рао и глубоко его уважали. Но их гордость происходила от знания, что он также их уважает. Потому что Рао не пытался спасти принцессу, пока они ее охраняли. Он подождал, пока их не заменили на…
   Шакунтала наблюдала за тем, как их губы презрительно скривились. Она ценила это презрение. Она рассчитывала на это презрение. Сегодня кушаны являлись элитными солдатами на службе империи малва. Но они также являлись потомками тех яростных кочевников, которые вышли из Центральной Азии много столетий назад, и покорили всю Бактрию и Согдиану, и Северную Индию. Покорили их, правили ими и после того, как приняли цивилизацию и буддийскую веру, очень хорошо правили. Пока не пришли йетайцы и малва и не сделали их своими вассалами.
   Шакунтала и кушаны долго смотрели друг на друга. Наблюдая за ними из задней части шатра, Велисарий поразился тому, как они теплеют друг к другу. Они и она провели долгие месяцы рядом друг с другом. И если во время того долгого и болезненного плена между ними не было дружбы, то всегда оставалось уважение. Уважение, которое со временем стало невысказанным вслух восхищением.
   «Сейчас», — подумал Велисарий.
   Словно прочитав его мысли, Шакунтала заговорила.
   — Рао соберет мою армию. Но мне также нужна другая сила. Мне тоже придется идти опасным путем. Мне потребуется императорская стража, чтобы защищать меня, пока я восстанавливаю Андхру.
   Шакунтала отвернулась.
   — Я долго думала над этим вопросом, — сказала она мягко. — Я рассматривала многие возможности. Но всегда мои мысли возвращались к одному.
   Она снова посмотрела на них.
   — Я не могу найти лучших людей для своей стражи, чем те, которые спасли меня от йетайцев и охраняли меня на протяжении долгих месяцев в Гвалияре.
   За спиной Велисарий услышал шепот пораженного Менандра.
   — Боже! Она сошла с ума!
   — Чушь, — прошипел Валентин. — Она отлично их поняла.
   Затем прозвучал рокочущий бас Анастасия, полный философского удовлетворения.
   — Не забывай, парень, в конце только душа играет роль.
   Теперь заговорил один из кушанов, сидевших в центре первого ряда. Велисарий не знал, как его зовут, но узнал его, как предводителя простых кушанских солдат. Эквивалент римского декарха.
   — Мы должны знать вот что, принцесса…
   — Она не принцесса! — резко сказала одна из женщин маратхи, сидевших за спиной Шакунталы. По имени Ахилабай. — Она — императрица Андхры!
   Кушанский солдат поджал губы. Шакунтала командно подняла руку.
   — Помолчи, Ахилабай! Мой титул для этого человека ничего не значит.
   Она склонилась вперед и уставилась на кушана черными глазами.
   — Его зовут. Куджуло, и я хорошо его знаю. Если Куджуло решит поклясться мне в верности, то мой титул никогда не будет иметь для него значения. Неважно, сижу ли я на троне в заново отстроенном Амаварати или прячусь за баррикадами в осаждаемой горной крепости на земле маратхи, меч Куджуло всегда окажется между мною и малва.
   Напряженные мускулы кушана расслабились. Он расправил плечи. Мгновение смотрел на императрицу, затем низко склонил голову.
   — Спрашивай, что хочешь, Куджуло, — предложила Шакунтала.
   Кушанский солдат поднял голову. В его глаза вернулась ярость, и он показал пальцем на Кунгаса.
   — Нас приняли за дураков, — проворчал он. — Наш командир был частью трюка?
   Шакунтала тут же ответила:
   — Нет. Сейчас Кунгас впервые находится в моем присутствии с тех пор, как вас освободили от охраны моей персоны в Гвалияре. Я ни разу не разговаривала с ним с того дня. — Она произносила слова резким тоном — Но какова цель твоего вопроса, Куджуло? Вас никто не считал дураками. Малвасчитали дураками, и их обвели вокруг пальца. Да и не я сама, а самый большой хитрец в мире — иностранный полководец Велисарий.
   Все кушаны зашевелились и повернули головы. Велисарий воспринял это, как сигнал, и шагнул вперед, чтобы встать перед ними.
   — Кунгас никогда не был участником заговора, — твердо заявил он. — Как и ни один из кушанских солдат.
   Тогда он улыбнулся, и кушаны, увидев эту странноватую знакомую улыбку, внезапно поняли, насколько она на самом деле хитрая.
   — На самом деле хитрость требовалась из-за вас, — продолжал он. — Рао никогда не смог бы спасти принцессу, пока ее охраняли вы. Даже для него задача была невыполнимой.
   Он замолчал, позволяя гордости погреть сердца кушанов. Как и Шакунтала, он прекрасно знал: уважение — ключевой момент для завоевания этих людей на свою сторону.
   — Поэтому я убедил Венандакатру — или по крайней мере мне так говорят, сам я в тот вечер очень сильно напился и мало что помню из нашего разговора, — что кушаны являются самыми похотливыми людьми на земле. Настоящие сатиры, причем особенно любят и умеют совращать девственниц.
   По рядам кушанов прошел смех.
   — Очевидно, мои слова пали на благодатную почву, — полководец почесал подбородок. — Боюсь, господин Венандакатра готов верить в самое плохое о других людях. Может, лучше сказать, готов предполагать, что другие люди подобны ему.
   В шатре прозвучал гораздо более громкий смех. Веселый смех, кушаны смеялись над ошибкой великого господина. Горький смех, потому что этого господина не случайно называли Подлым.
   Велисарий пожал плечами.
   — Остальное вы знаете. Вас бесцеремонно освободили от охраны Шакунталы и заменили жрецами Махаведы и палачами махамимамсами. Именно им и пришлось столкнуться с Пантерой Махараштры, когда он пронесся по дворцу.
   Все веселье исчезло.
   Теперь лицо римского полководца было таким же жестким, как обычная железная маска Кунгаса.
   — Кинжал, которым воспользовался Пантера, лишая жизни этих зверей из малва, привезен из моей страны. Отличный кинжал, изготовленный нашими лучшими ремесленниками. Я привез его в Индию и проследил, чтобы он попал в руки Рао.
   Его лицо смягчилось, вернулась часть обычного юмора.
   — Малва, как мы и планировали, подумали, что императрица убежала вместе с Рао. И они отправили в погоню тысячи раджпутов. Но Рао был один, и поэтому ему удалось от них скрыться. Мы знали, что у императрицы недостаточно навыков и умений, чтобы сделать то же самое. Поэтому, как мы и планировали изначально, Рао оставил ее во дворце, спрятав в шкафу в гостевых покоях. Когда мы приехали через два дня, мы спрятали ее среди наложниц принца Эона.
   Он посмотрел сверху вниз на Кунгаса. Командир кушанов встретился с ним взглядом. Его лицо ничего не выражало.
   — Кунгас об этом ничего не знал, не больше, чем кто-либо из вас. Это правда. Но в тот день, когда мы покидали Гвалияр, направляясь в Ранапур, я считаю, он узнал императрицу, когда мы проводили ее в паланкин принца Эона, установленный на слоне. Однако я не уверен, потому что он мне ничего не сказал, как и я ему. Мы никогда не обсуждали этот вопрос в дальнейшем. Но я считаю, что он узнал ее. И по своим собственным причинам решил промолчать.
   Куджуло уставился на своего командира.
   — Это правда? — спросил он.
   Кунгас кивнул.
   — Да. Все было именно так, как говорит римлянин. Я ничего не знал про их план. Но я узнал Шакунталу. В тот день, когда мы покидали Гвалияр, направляясь в Ранапур, как он и сказал.
   — Но почему ты молчал? — спросил Куджуло.
   — Ты не имеешь права задавать этот вопрос, — ответил Кунгас. Его тон, если это возможно, стал еще жестче, чем его лицо. — Ты можешь спрашивать о моих действиях, как твоего командира, Куджуло, и требовать отчета в них. Но ты не имеешь права допрашивать меня.
   Куджуло слегка отпрянул назад. Казалось, все кушаны стали меньше ростом.
   Кунгас резко рубанул воздух.
   — Кроме того, это глупый вопрос. Сегодня вечером ты, Куджуло, можешь принять другое решение. Но не притворяйся, что ты не понял моего. Если тебе в самом деле нужно задать этот вопрос, то ты — не мой родственник. — Его железные глаза прошлись по всем кушанам. — Это касается всех вас.
   По шатру пронесся тихий вздох. Внезапно один из кушанов, сидевших ближе к задней части шатра, усмехнулся.
   — А почему бы и нет? — спросил он. — Меня тошнит от малва. Тошнит от их надменности, от лая йетайских собак, усмешек раджпутов.
   Еще один кушан согласно проворчал.
   — В любом случае нам судьбой предначертано умереть, — сказал третий тихо. — Лучше умереть почетным императорским охранником, чем вьючным животным малва.
   — Я не потерплю таких разговоров, — проворчал Кунгас. — Нет такой судьбы. Есть только острие хорошего меча и умение человека, который держит этот меч за рукоятку.
   В этот момент Усанас тихо вошел в шатер. Он оказался как раз вовремя, чтобы услышать замечание Кунгаса.
   — И ум человека, командующего солдатами! — добавил Усанас.
   Куджуло искренне рассмеялся. Глядя на императрицу, кивнул на Велисария.
   — Насколько я понял, императрица, этот человек — один из твоих союзников. — Куджуло замолчал, вдохнул воздух и принял решение — Теперь — один из нашихсоюзников.
   Быстрый коллективный возглас означал, что все кушанские солдаты приняли решение. Куджуло продолжал.
   — Он, определенно, большой хитрец и мастер строить хитрые планы. Но подобные хитрости доведут нас лишь до определенной грани. А он еще на что-нибудь сгодится?
   Шакунтала надменно выпрямилась. Велисарий заметил, как его катафракты напряглись от злости. Он уже собрался заговорить, но, увидев, как Усанас пробирается вперед, расслабился.
   — Кушанский солдат — очень большой дурак, — весело заметил давазз. — Он, наверно, спрашивает у голубей, как есть мясо, а у крокодилов — как летать.
   Африканский охотник встал перед. Куджуло и уставился сверху вниз на кушанского солдата. Куджуло задрал голову и не отводил взгляда. Злость на Усанаса из-за сказанной им чуши начала затемнять лицо кушана.
   — Почему ты спрашиваешь об этом императрицу Андхры? — продолжал Усанас — Что она знает о таких вещах? Лучше спросить у персов, которые выжили после Миндуса.
   Злость прошла, ее сменила заинтересованность. Куджуло посмотрел на Велисария.
   — Он разбил персов? — Как и все воины из. Центральной Азии, которые на протяжении многих веков сражались против Персидской империи, Куджуло с большим уважением относился к персидской тяжелой коннице.
   — Целую армию ублюдков! — рявкнул Валентин от входа в шатер — Только в прошлом году!
   — Можешь спросить и мнение готов, раз уж собрался, — пророкотал Анастасий — Он так много раз бил варваров, что они наконец попросили его стать их царем. Не могли придумать лучшего способа с ним справиться — Огромный фракиец зевнул — Он отказался. Сказал в этом нет вызова.
   Куджуло с большим интересом смотрел на римского полководца. Он никогда не слышал о готах, но ему доводилось встречаться в битвах с другими варварами.
   — Значит, теперь мы — императорская стража династии. Сатаваханы, — сделал вывод он. — Рагунат Рао — полководец несуществующей армии, а этот Велисарий — союзник.
   Куджуло улыбнулся. В этой волчьей улыбке на мгновение исчезли столетия цивилизации. Появился степной воин.
   — Жаль несчастных малва! — воскликнул другой кушанский солдат.
   Улыбка. Куджуло стала еще шире.
   — Лучше, если мы совсем не будем их жалеть, — возразил он.

Глава 11

 
   Ровно через две недели после прибытия Велисария в Каушамби малва наконец решили заплатить установленную им цену. Учитывая все обстоятельства, Велисарий был доволен собой. А что касается предательства, он считал, что заключил удачную сделку. В особенности для новичка.
   Нанда Лал тоже так думал.
   — Ты подобен торговцу лошадьми, — усмехнулся чиновник малва. Он идеально говорил на греческом. На то, что язык был для него не родным, указывал очень слабый акцент и абсолютно правильное использование грамматики. Нанда Лал снова усмехнулся — Ты уверен, что ты — только полководец?
   Велисарий кивнул.
   — Я был солдатом всю взрослую жизнь. Но рос я в сельской местности. Крестьяне по своей природе умеют торговаться.
   Нанда Лал рассмеялся. Очень открытым, сердечным смехом. На Велисария он произвел впечатление. Он думал, что никогда в жизни ему не доводилось встречать лучшею лжеца, чем Нанда Лал. И такого, чья душа так не соответствовала внешнему парадному мундиру.
   Официально у Нанда Лала имелось много титулов.
   Во-первых, он был одним из анвая-прапта сачива. Фраза приблизительно переводилась, как «занимающий пост министра по наследству». Это означало, что Нанда Лал принадлежал к самой эксклюзивной из элит малва, которые являлись кровными родственниками императора и таким образом имели право называть себя частью династии малва. Ни один человек в империи малва, который не являлся анвая-прапта сачива, не мог надеяться подняться достаточно высоко, чтобы занять любой из самых высших официальных постов, как военных, так и гражданских.
   Во-вторых, Нанда Лал был мантрином — высшим советником — и таким образом являлся членом центрального совета императора Шандагупты, мантри-паришада. Да, Нанда Лал являлся одним из младших членов этого совета, тех, которых малва называли кумара-матья, или кадет-министр, но тем не менее его статус считался одним из самых высоких во всей Индии.
   В-третьих, Нанда. Лат занимал специфический пост, который малва именовали акшапатал-адхикрита. Этот титул грубо переводился безобидно звучащей фразой «хранитель государственных документов».
   На самом деле он был шпионом. Может, лучше сказать Шпионом. С большой буквы. Или еще лучше — главным начальником всех шпионов.
   Смех Нанда Лала затих, и он в последний раз печально покачал головой.
   — Итак, полководец, расскажи мне все подробно. Твои впечатления. Твое мнение? На самом деле мне очень любопытно. Знаешь ли, я только шутил о торговле лошадьми — Он снова усмехнулся. — Только полководец потребовал бы продемонстрировать ему наши военные мощности перед тем, как согласиться вступить с нами в союз. Конечно, в дополнение к огромным деньгам. — Снова усмешка. — Еще к одному огромному сундуку, мне следовало бы сказать. — Усмешка. — Кстати, обустроил ты все очень умело, если позволишь мне высказать мое мнение. — Усмешка. Нанда Лал небрежно взмахнул рукой и попытался скопировать тон Велисария: — «О, что-нибудь простенькое. Типа того сундука, который вы мне презентовали».
   Велисарий пожал плечами.
   — Я привык говорить прямо, называть вещи своими именами. И я хотел знать… Давай лучше скажем, что я до смерти устал от прижимистых, даже жадных императоров, которые хотят чудес за горстку монет. А что касается твоего вопроса — мое мнение?..
   Перед тем как ответить, Велисарий внимательно осмотрел помещение. Он не искал подслушивающих. Он нисколько не сомневался, что они тут. Ему было просто интересно.
   Покои Нанда Лала по стандартам малва выглядели аскетично. И Велисарий еще раньше отметил, что Нанда Лал собственноручно заваривал и подавал чай, который они пили. Никою из слуг не пускали во внутренние покои.
   «Умелые руки», — подумал Велисарий, глядя на них.
   Как и многие члены династического клана, Нанда Лал был грузным мужчиной. Но крупное тело начальника шпионской сети не отличалось рыхлостью, свойственной большинству анвая-прапта сачива. Как подозревал Велисарий, под одеждой скрывались мускулы. И он не сомневался, что руки Нанда Лала умеют хорошо не только заваривать чай. Несмотря на их безупречность и маникюр, это были руки душителя, а не писаря.
   — Увиденное произвело на меня большое впечатление, — признался Велисарий. — В особенности масштаб производства пушек и боеприпасов. У вас — то есть нас— огромная огневая мощь.
   Он замолчал и в задумчивости почесал подбородок.
   — Но?.. — спросил Нанда Лал.
   — Вы недостаточно продумали материально-техническое обеспечение, — многозначительно заявил Велисарий — Есть старая солдатская: поговорка, Нанда Лал: любители изучают тактику, профессионалы — матобеспечение. Оружие Вед, каким бы ни было его происхождение — и, пожалуйста, обрати внимание, что я не спрашиваю об этом, — на самом деле не является магическим. Даже с ним вам потребовалось два года, чтобы взять Ранапур. Вам следовало сделать это гораздо быстрее.
   Теперь Нанда Лал искренне заинтересовался.
   — Правда? Позволь мне спросить тебя, полководец: сколько времени тебе бы потребовалось, чтобы взять Ранапур?
   — Восемь месяцев, — немедленно последовал ответ — Без пушек. С ними — четыре.
   Глаза чиновника малва округлились.
   — Так быстро? Что мы сделали не так?
   — Две вещи. Во-первых, как я сказал, у вас отвратительно поставлено материально-техническое обеспечение. Вы заменяете навыки и опыт массовостью. Вам следует развить профессиональную квартирмейстерскую роту, военно-хозяйственное управление вместо… — он с трудом сдержал презрительную насмешку. — Вместо того чтобы грузить десятки тысяч человек друг на друга. Если вы изучите ранапурскую кампанию, я уверен, вы обнаружите: направлялось абсурдное количество провизии для осаждающих.
   Велисарий склонился вперед.
   — И это подводит меня ко второму вопросу, который я хочу покритиковать. Ваши армии слишком медленные и, ну… я не стану говорить: робкие. Не совсем. Ваши солдаты обладают достаточной смелостью, в особенности йетайцы и раджпуты. Но их робко используют.
   В глазах Нанды Лала в равной степени соединились заинтересованность и подозрительность.
   — А ты бы использовал их лучше? — спросил он — Если бы мы сделали тебя главнокомандующим?
   Велисарий не упустил скрываемого антагонизма. Подозрительность была так же естественна для Нанды Лала, как плавание для рыбы.
   Полководец резко отмахнулся от идеи.
   — Зачем спрашивать, Нанда Лал? Мы уже согласились, что от меня будет больше пользы, если я вернусь в Рим. Я буду поддерживать амбиции Юстиниана по покорению Западного Средиземноморья и проверю, чтобы его армии завязли там на долгие годы. Это очистит путь для вашего вторжения в Персию.
   — А после Персии?
   Велисарий пожал плечами.
   — Это проблема будущего. Когда наконец начнется война между малва и Римом, мне придется открыто перейти с одной стороны на другую. Когда этот момент настанет, вы решите, какой пост в вашей армии дать мне. В настоящий момент меня этот вопрос не волнует. До его решения еще несколько лет.
   Подозрительность исчезла из глаз Нанды Лала. Чиновник малва резко поднялся.
   — Я внимательно обдумаю проблемы, которые ты поднял, полководец. Но думаю, на настоящий момент мы можем отложить это обсуждение.
   Велисарий сам встал и потянулся.
   — Подозреваю, на сегодня мы еще не закончили? — спросил он с грустной улыбкой.
   Нанда Лал покачал головой так же грустно, как улыбался Велисарий.
   — Боюсь, нет. Еще не вечер, полководец. По крайней мере четверо официальных лиц настояли на встрече с тобой именно сегодня. А затем, вечером нам предстоит посетить важное мероприятие.
   Велисарий приподнял брови. Нанда Лал пожал плечами, этим жестом изысканно выражая одновременно отчаяние, смирение и тщательно скрываемое раздражение. Сопровождающая улыбка выражала сочувствие и понимание тяжести испытаний.
   — Великая Госпожа Холи — возможно, ты слышал о ней?
   Велисарий покачал головой.
   — Нет? Ну, это любимая тетушка императора. Женщина производит впечатление, несмотря на возраст. Она давно требует встречи с тобой. Кажется, она очарована всеми рассказами о таинственном иностранном полководце.
   Нанда Лал взял Велисария под локоток и стал подталкивать к двери. Его улыбка стала шире.
   — Как я подозреваю, в основном ее интересует твоя внешность — то, что о ней говорят. Она очень любит общество молодых красивых мужчин.
   Заметив, как Велисарий слегка дернулся, Нанда Лал рассмеялся:
   — Не бойся, полководец! Ей почти семьдесят. И она действительно аскетка. Уверяю тебя, она просто любит посмотреть.
   Нанда Лал открыл дверь. Как и всегда, сам. Никого из слуг в эти покои не пускали. Последовал за Велисарием в коридор.
   Заперев дверь — это была единственная дверь во дворце с замком, по крайней мере Велисарий других не видел, — Нанда Лал повел его в большой зал.
   — В любом случае она уже много дней досаждает императору. Наконец он от нее устал. Поэтому утром, как раз перед твоим прибытием, он приказал мне отвести тебя к Великой Госпоже Холи сегодня вечером после того, как мы закончим с делами.
   Велисарий вздохнул. Нанда Лал скорчил гримасу.
   — Я понимаю, полководец. Но, пожалуйста, не грусти. Уверяю тебя: долго мы там не задержимся. Несколько минут, чтобы засвидетельствовать почтение, немножко поболтаем, и все.
   Велисарий смирился и расправил плечи.
   — Как хочешь, Нанда Лал. Она живет во дворце?
   Нанда Лал снова грустно покачал головой.
   — К сожалению, нет. Ей не нравится дворец. Она говорит, что здесь слишком шумно и полно народу. Поэтому она живет на барже, на реке у причала.
   Он усмехнулся.
   — Все не так плохо! До твоего отъезда тебе обязательно следует посмотреть на баржу Великой Госпожи Холи! На самом деле там есть на что взглянуть. Она великолепна. Самая роскошная баржа из когда-либо построенных!
   — Не могу дождаться, — пробормотал Велисарий.
   Теперь они проходили мимо главного входа в Большой Дворец. Полководец остановил Нанду Лала, положив руку ему на предплечье.
   — Подожди минутку. Мне нужно сообщить катафрактам о наших планах. Зачем им стоять на жаре и солнцепеке остаток дня?
   Нанда Лал милостиво кивнул. Велисарий вышел из дверей дворца во двор. Как и всегда, трое катафрактов ждали его прямо у главного входа в Большой Дворец. Их лошади, как и лошадь Велисария, были привязаны рядом.
   С первого дня после прибытия в Каушамби, когда Велисарий начал затянувшиеся переговоры с мантри-паришадом, он приказал катафрактам оставаться снаружи. Если бы он брал их с собой во все места, которые посещал во дворце, это означало бы определенную робость, что совсем не подходило для человека, планирующего предательство. И, кроме того, катафракты неизбежно омрачили бы переговоры. Многие из анвая-прапта сачив присутствовали в императорском шатре, когда казнили правителя Ранапура и его семью. А те, которые не присутствовали, слышали рассказы. Конечно, было бы забавно смотреть, как самые высокопоставленные малва сжимаются в присутствии Валентина. Забавно, но непродуктивно.
   Велисарий быстро описал ситуацию и велел катафрактам возвращаться в предоставленные им апартаменты. Валентин попытался возражать, но не сильно. В основном формально, поскольку должен был возражать, как телохранитель. В конце концов, они для всех считались телохранителями Велисария и ими на самом деле являлись. Но Велисарий настоял, они сели на лошадей и вернулись к комфорту и тени их роскошных апартаментов.
 
   — Это все, Ваше. Величество, — объявил Холкар.
   Он завязал веревку по верху мешка и опустил его в обитое шелком отделение в небольшом сундучке. Затем закрыл крышку сундучка и встал. Мгновение восхищенно осматривал работу, потом оглядел всю комнату.