В Москве, едва Пушкин там объявился, средь шумного бала, случайно (случайно ли?) он снова встретился с Натальей Гончаровой -- семнадцатилетней красавицей, которую двенадцать месяцев назад увидел на балу у танцмейстера Иогеля. Опустошенный, усталый, ищущий спасения от безысходной страсти к Собаньской, запертый в России, он потянулся к нераспустившемуся бутону. Так сказать, по контрасту.
   С одобрения Николая Павловича 6 мая 1830 года в Москве состоялась помолвка Пушкина. Но намерение его сыграть свадьбу до 1 июля не осуществилось, свадьба отодвинулась на неопределенный срок. Нужны были деньги. Отец выделил женящемуся старшему сыну часть имущества в сельце Кистеневе, в Болдинской вотчине: 200 душ мужеского пола с семьями, с причитающейся на эти души землей, лесом, дворами и всем прочим -- на общую цену 80 тысяч рублей. При этом отец предусмотрительно оговорил в бумагах, что доход его сын получать с этого имущества может полностью, а продать не имеет права. Решение родителя было весьма разумное. В середине мая Пушкин проиграл в карты профессиональному игроку 24800 рублей, целое состояние, и стал просить денег в долг, готовый продать все, что попадет под руку.
   Два месяца спустя Пушкин, оставив желанную невесту, двинулся в Петербург и там провел месяц. Чем он там был занят? Это еще одна неразгаданная страница его биографии. Николай Языков сообщил в письме родным: "Пушкин ускакал в Питер печатать "Годунова"". Но передав рукопись Петру Плетневу, Пушкин в печатании книги, конечно же, не участвовал, разве что прочитал за несколько часов корректуру. Деду невесты он написал, что едет на несколько дней, так как не получил денег и нужных бумаг, приятелю -что "все эти дни я вел себя как юнец, т.е. спал целыми днями".
   Конечно, не изданием и бумагами занимаются по ночам. Так и написано в записке по-французски к Вере Вяземской: "Признаюсь к стыду моему, что я веселюсь в Петербурге и не знаю, как и когда я вернусь". С Верой, да и с некоторыми другими близкими ему женщинами он обожал делиться любовными похождениями. "Нам неизвестно, -- считал Цявловский, -- была ли летом 1830 года Собаньская в Петербурге, и общался ли с нею Пушкин в это время. Но эта возможность представляется нам очень вероятной".
   Через полтора года русские войска под командованием фельдмаршала Паскевича подавили в крови восстание в Польше, и патрона Собаньской генерала Ивана Витта назначили военным губернатором Варшавы. Каролина отправилась за ним туда, но и после стольких лет периодической совместной жизни с Виттом выйти за него замуж не могла, поскольку графиня Витт была еще жива, но Собаньская с Виттом венчались тайно. У нее было много работы в польской столице. Не исключено, что Пушкин, будучи уже женатым, рвался в Варшаву, чтобы опять встретиться с ней. Но это только предположение.
   Ее преданность российскому сыску в Варшаве не будет вознаграждена: несмотря на все старания Собаньской, отношения ее с Третьим отделением теперь не складываются. Она использует родственные связи, чтобы предавать поляков, а ее подозревают в связях с польской революционной оппозицией, хотя она встречается с ее деятелями по заданию. По поручению Витта с целью шпионить она едет в Дрезден, в центр польской эмиграции. Там она выясняет планы польских революционеров, бежавших из России. А в Петербург Николаю Павловичу докладывают, что она сама неблагонадежна, и царь требует от Витта, чтобы тот перестал "себя дурачить этой бабой", а ее выслать.
   Собаньская пишет жалобное письмо Бенкендорфу, умоляя его разобраться в этом недоразумении, ведь она преданно и самозабвенно служила всю жизнь, помогая российской тайной полиции, не щадила себя, чтобы достать нужную информацию, а ее со скандалом отлучили от дел. Ответили ли ей, не известно. Была ли то неразбериха и дезинформация, или дело в том, что царь почему-то недолюбливал ее? А может, просто кошка постарела и разучилась ловить мышей? Причины изгнания Каролины не удается изучить глубоко: большая часть документов по понятным причинам отсутствует. Среди польских историков, с которыми мы говорили, бытует мнение, что слухи о доносительской деятельности Собаньской сильно преувеличены. Ее собственные признания, однако, такое мнение опровергают.
   Расстался Витт с Собаньской в 1836 году, и она поехала в Крым. Вскоре, оглянувшись вокруг, она от отчаяния женит на себе виттовского адъютанта драгунского капитана Степана Чирковича (Вересаев ошибочно называет его Чирковым). Тот долго не может получить должность, а когда добивается, наконец, в Одессе чина, вскоре умирает. Одинокая Каролина Чиркович опускает черную вуаль и, в отличие от Пушкина, отбывает в Париж. Похоже, на прошлом поставлен крест.
   В 1850 году умрет муж ее сестры Оноре Бальзак, и две сестры-вдовы будут проводить время вместе. Шестидесяти лет Собаньская выйдет замуж еще раз -за поэта Жюля Лакруа, а когда тот ослепнет, десять лет будет вынуждена ухаживать за ним. Эта женщина переживет почти всех своих любовников и закончит земной путь в другую эпоху, в 1885 году, когда ей исполнится 91 год.
   Поразительно, что портреты графини Каролины Собаньской -- а они, по-видимому, существовали -- считаются исчезнувшими. Это можно понять: поместья в России, замки польских магнатов разворовывались, горели в огне войн и революций. В специальной литературе имеется ссылка на фотографию с портрета Собаньской, сделанного А.В.Ваньковичем. "К сожалению, -- пишет Р.Жуйкова, -- местонахождения портрета и фотографии с портрета не известны". Полтора десятка разных женских профилей, нарисованных Пушкиным на полях рукописей, называют в разных источниках профилями Собаньской. Впрочем, другие авторы соотносят эти же рисунки с иными разными подругами Пушкина. Между прочим, портрет ее сестры Евы (Эвелины), который мы видели в парижском музее, даже отдаленно ничем не сходен с рисунками поэта.
   Поиски изображения пани Каролины привели нас в Варшаву. Случайная удача и помощь польской коллеги Алиции Володзько: в Архиве фотодокументов Варшавского Музея литературы имени Адама Мицкевича нашлась фотография с изумительного портрета немолодой женщины в роскошной раме. В музее нет сведений ни об оригинале, с которого сделано фото, ни о художнике, но имеется запись, что это Каролина Собаньская. На портрете ей лет сорок. Посадка головы, прямые нос и лоб, волосы удивительно похожи на рисунки, сделанные Пушкиным. Не эта ли исчезнувшая фотография упоминалась в работах советских пушкинистов? Не этот ли утерянный портрет был сделан польским художником Валентием Ваньковичем (не А.В.Ваньковичем, как указано в книге Р.Жуйковой). Ванькович жил в Петербурге с 1824 по 1830 год, но, судя по возрасту Собаньской, портрет ее сделан был позже, в Варшаве. Впрочем, не позднее 1842 года, когда Ванькович умер.
   Ответ на вопрос Пушкина "Что в имени тебе моем?" Собаньская оставила потомкам. В дневниках, которые, как оказалось после ее смерти, она вела всю жизнь то на польском, то на французском и которые хранятся в архивном фонде Жюля Лакруа в парижской библиотеке "De l Arsenal", много имен, но нет даже упоминания о Пушкине. Устно Собаньская, говорят, вспоминала: "Он был в меня влюблен", но не придавала никакого значения ни его чувствам, ни его стихам. То была ее служба.
   Если уж ставить в России в честь доносительства памятник как символ всеведения государства, то лучше бы, разумеется, соорудить монумент не несчастному дебильному мальчику Павлику Морозову, а заслуженному и несправедливо обиженному тайному осведомителю российской сыскной службы графине Каролине Адамовне Собаньской.
   2000.