Страница:
Глава 15
Принцессе требуются фрейлины, и если ты поступишь к ней на службу, то мы сможем встречаться каждый день.
Неизвестный Клинок
Похороны проходили мучительно для всех участников событий. Малинда помнила, как прощались с Харальдой: оркестры и речи, процессия с факелами, огни, летящие в ночное небо, шок, когда она увидела отца рыдающим на людях. В тот раз она играла очень маленькую роль; сейчас ей предстоит быть первой плакальщицей, а помощи ждать можно только от кузена Кортни. Малинда попыталась отложить церемонию до приезда лорда-протектора и кричала достаточно громко, чтобы настоять на своем, но никакое тело нельзя хранить более пяти дней – даже на леднике. Пускай новая власть воцаряется по-праздничному, через недельку-другую, с торжественными обращениями и триумфальными арками.
Приближалось время заката. Малинда сидела за туалетным столиком в уродливом черном платье, а Диана показывала трем новым фрейлинам, как именно укладывать волосы ее высочеству. Процессия начнется во дворе, на Общинном Поле уже разложили гигантский костер. Эта ночь продлится долго, даже если пойдет дождь.
Самым противным было непреходящее ощущение лицемерности. За пять дней шок отступил – даже Диана начала изредка улыбаться, – и пришло время осознания. Малинда не могла с чистой совестью оплакивать не слишком любимого отца. Хотя из-за его отсутствия в мире образовалась огромная дыра, боли не было, напротив, она ожидала, что жизнь станет легче. Да, Малинда жалела о его смерти, но только из-за неприятностей, которые обрушились на страну. Еще она чувствовала себя виноватой. Надо было понять, что, отвергая ее, король Радгар нарушает мирный договор, и действовать быстрее. Надо было побежать по причалу и предупредить об опасности. Бесполезно убеждать себя, что о королевской безопасности должны заботиться Клинки, а не принцесса.
– Он задремал! – провозгласила Арабель, вкатываясь в комнату и тряся всеми своими подбородками. – Ему гораздо лучше. Думаю, малыш сможет принять участие в первой половине церемонии. Он ведь так любит оркестры!
Малинда резко повернулась на табуретке, и почти законченная прическа рассыпалась настоящей лавиной булавок, гребней и заколок. Диана издала некий отнюдь не дамский вопль. Вымуштрованные фрейлины не нуждались в напоминаниях: они сделали маленький реверанс и испарились, тихонько закрыв за собой дверь.
Арабель смотрела им вслед с досадой, которая обозначала, что госпожа слухов чует, но еще не знает какую-то историю.
– Половина придворных вдов точат на вас зуб, потому что вы отняли у них любимых фрейлин. Как вам удалось так быстро найти их?
– Я призвала на помощь группу экспертов, – загадочно ответила Малинда. Пускай они пошевелят мозгами. – Амби никуда не пойдет, и все тут!
Арабель надула губы. Она представляла себя стоящей на помосте с королем на руках, взирающей на проходящие мимо войска.
– Но лорд-канцлер Роланд…
– В данном вопросе лорд-канцлер Роланд не посмеет отдавать приказы через мою голову, потому что если Амби подхватит малейший насморк, то лорд-канцлер Роланд будет казнен по обвинению в измене! Понятно?
– Да, ваша светлость. Конечно, ваша светлость. – Арабель пожала плечами, потом улыбнулась – как всегда, когда хотела поделиться каким-нибудь сокровищем. Наверняка ради этого она и пришла. – Вы слышали новости?
Пребывая в кислом расположении, Малинда не особенно радовалась сплетням.
– Какие еще новости?
– Убийство!
Глаза Арабель сияли.
– Что? Кого? – пропищала Диана.
– Мастер Секретарь Кромман убит. Да, именно! Его нашли примерно час назад в розовом саду с мечом в руке и дырой в сердце. Можете себе представить, что этот сморчок дрался на дуэли?
У него не было ни выбора, ни шансов выиграть. Малинда перехватила испуганный взгляд Дианы и быстро отвернулась.
– Хм-м-м. Нет.
– Но зачем? – вопрошала Арабель, единственный раз в жизни не сумев выведать всю подноготную. – Вот вопрос! Я знала, что он раньше был инквизитором, так что наверняка тренировался с мечом, но как джентльмен может вызвать простого клерка?
– Ну, смею предположить, со временем мы все узнаем. Диана, будь любезна, мои волосы.
Никогда они ничего не узнают, и никакого джентльмена не было. Айронхолл набирает кандидатов из водосточных канав и по помойкам, а не среди дворянских отпрысков. Несомненно, у Роланда есть алиби. Ему нет нужды пятнать свои собственные руки, потому что любой Клинок почтет за честь услужить великому Дюрандалю.
Мастер Кромман уже не сообщит лорду-протектору никаких сведений об измене.
Спускаясь по лестнице в окружении дюжины Клинков, Малинда все еще обдумывала преступление. Покуда лорд Роланд находится в правительстве, разоблачать его совершенно бесполезно. На входе в парадный зал она решила подождать и посмотреть, что сделает лорд-протектор. Если Роланд останется канцлером, придется скрывать подозрения, но если его бросят в выгребную яму, жалеть она не станет.
Некогда Клинки походили на отборных гончих, готовых вести охоту; теперь они едва тащились, словно старые шелудивые псы. Только время способно исцелить воспоминания о кошмаре. Пьерс выглядел мрачнее, чем обычно, и казался почти старым. Принцесса пыталась вспомнить, каков он был лет семь назад, когда она падала в обморок по десять раз на дню из-за неразделенной любви к нему.
Она спустилась по лестнице, пересекла холл, и платье ее шуршало по каменным плитам, а люди по сторонам преклоняли колени перед главной плакальщицей. Снаружи уже ждала повозка, запряженная четверкой вороных. Пьерс открыл дверь, но Малинда резко остановилась. Внутри сидел не тот человек.
– Я поняла, что сопровождать меня будет принц Кортни.
– Произошли некоторые перестановки, ваша милость, – быстро ответил Пьерс.
И как же он мог узнать, если находился наверху вместе с ней?
– Намеренные перестановки, да?
– Что-то в этом роде, ваша светлость.
Она злобно забралась внутрь и уселась напротив убийцы. На нем была черная шляпа, и черный плащ укрывал алые одежды. Вид его говорил о страшной усталости и изможденности. Дверь закрылась. Копыта зацокали по мостовой, свистнул хлыст возничего, и повозка покатилась.
– Ваше высочество, – раздался звучный голос. – Я искренне сожалею, что вынужден тревожить вас в столь неподходящий момент. Дело очень простое, но отлагательств не терпит.
Интересно, он собирается угрожать или умолять о сочувствии?
– Этот момент подойдет не хуже других, лорд-канцлер. Вы, конечно, слышали о смерти мастера Кроммана?
– Конечно.
– И кто, по-вашему, такое сотворил?
Они уже выехали на темную улицу, и она не могла видеть его лица. Его обаяние еще не значило, что он честный человек.
– Без понятия.
У нее перехватило дыхание.
– Вы не признаетесь?
– Я признаюсь, что говорил Фицрою и Лису то, что вы слышали, ваша светлость. Но больше я не признаюсь ни в чем и ни перед кем. В течение семи лет я хранил тайну о преступлении Кроммана, как обещал вашему отцу. Когда мне понадобилось отвести мечи от вашего горла, я сказал первое, что пришло в голову. Уверен, что ни Фицрой, ни Лис его не убивали, потому что, едва они пришли в себя, я взял с них слово. Но к тому времени они могли рассказать кому-нибудь еще. – Голос его стал жестче. – Я не оплакиваю Айвина Кроммана, миледи. Он презренный убийца, предавший одного из лучших людей, каких мне приходилось встречать. Я радуюсь его смерти. Можете донести на меня, если желаете.
Чтоб ему сгореть! Донести на то, что он спас ее жизнь? Это ли на самом деле произошло? Он скользкий, как угорь в бочке с маслом!
– Я подумаю. Вы хотели обсудить со мной еще какие-нибудь вопросы?
– Клинки, ваша милость, по-прежнему Клинки. Айронхолл опустошен, вы знаете. Ваш отец ездил за урожаем всего месяц назад, но с тех пор от Гвардии почти ничего не осталось. Сейчас в наличии тридцать восемь мечников вместо сотни. Трое из уцелевших покалечены, и никто не может разрешить их от Уз.
Малинда почуяла ловушку.
– Дело может подождать до приезда лорда-протектора?
– Конечно, может, – терпеливо проговорил канцлер, как будто она успела ему надоесть. – Но тогда его рука будет держать меч, который свяжет мальчишек.
– Вы предлагаете мне съездить в Айронхолл и забрать нескольких Клинков? Мне лично? Клинки принцессы Малинды?
– Да, миледи, именно это я и предлагаю.
Повозка замедлила ход. До слуха доносилась погребальная музыка.
– Тогда потребуется вице-королевское разрешение. Кто подпишет указ?
– Я, миледи.
– Зачем?
– Ваша светлость! Осталось всего тридцать пять Клинков: пятнадцать постоянно охраняют вас, шестнадцать – вашего брата и четверо – меня. Что будет, если произойдет еще одна Ночь Псов?
– Думаю, все они побегут спасать Амби, потому что он их главный подопечный. Но вряд ли случится еще одна Ночь Псов. Предательские заклинатели решат подождать и посмотреть, продолжит ли лорд-протектор политику подавления элементаров.
Канцлер вздохнул.
– Вы этого не знаете!
– А если он возобновит гонения, тогда ему самому понадобятся Клинки, больше, чем мне.
Она снова услышала вздох. Повозка медленно двигалась и в любую минуту могла остановиться, и тогда дверь откроется.
– И в этом я тоже не уверен, – проговорил лорд Роланд еще более устало.
Что он задумал? Хочет под прикрытием принцессы что-то присвоить в собственных интересах?
– Вы никогда раньше не позволяли мне завести Клинков! Вы постоянно отговаривали отца дать мне собственных.
– Да, миледи, так я и делал. Но обстоятельства изменились.
– Неужели? Не опасаетесь, что я завалюсь в постель с одним из них?
– Вы стали старше и мудрее. Отец больше не держит вас на привязи, и поскольку вы являетесь наследницей и останетесь таковой еще как минимум лет пятнадцать, то вы не выйдете замуж за иностранного принца. Заваливайтесь в постель с кем вам угодно.
– Какая наглость!
– Прошу прощения, – пробормотал Роланд. – Я очень устал.
– А я очень рассержена. Вы всегда терроризировали меня, Дюрандаль-лорд-Роланд. Даже будучи всего лишь командиром Гвардии, вы шпионили за мной, выслеживали, с какими Клинками я дружу, и потом давали им такие назначения, что я никогда их не видела.
Он засмеялся. Засмеялся!
– Как вы смеете?
– Ваша светлость… прошу прощения. Я смеялся над вашим «всего лишь»… всего лишь командир Гвардии? Я неделю не мог прийти в себя от радости, когда ваш отец сделал меня Старшим.
– Нет! Вы надо мной смеялись! Почему вы надо мной смеялись?
Повозка остановилась.
Роланд выглянул наружу, где горели факелы.
– Я никогда не терроризировал вас, ваша милость. Я предупреждал парней, чтобы они не засматривались на принцесс, вот и все. И когда кто-нибудь из них приходил ко мне и говорил что-нибудь вроде: «Теперь моя очередь. Она пышет жаром», – я отправлял его, в более безопасное место. Как только вы смотрели на них влажными глазами, они вылетали, и быстро. Вы знаете Легенду? Она совершенно настоящая. Это побочный эффект Уз, а ведь принцессы такие же влюбчивые, как все прочие женщины. Зачем же Клинку терять голову – в переносном смысле, конечно, – и воровать поцелуи у ребенка, когда он может спокойно спать с кем ему угодно?
После этих слов повисла тишина.
Малинда хотела умереть. Почему Пьерс не открывает дверь и не выпускает ее? Она услышала собственный голос.
– Что вы сделали с сэром Орлом?
– Что вы сделали с Орлом? Его исключили из Ордена, выписали из свитков, спустили его меч в водосток, самого отправили матросом на такелажное судно к Жарким берегам.
За один только поцелуй? Вопиющая несправедливость обратила ее смущение в гнев.
– Смертельно опасное путешествие! И дали приказ, чтобы он оказался в числе тех, кто не вернулся, да?
– Моя канцелярия не выписывает таких приказов, миледи.
– Но разве не так следует понимать королевскую волю?
– Скорее всего. – Еще один вздох. – Капитану объяснили, что парень должен исчезнуть в первом же иностранном порту.
– Ваши приказы? Вы нарушали повеления отца, когда отдавали эти приказы?
– Ваш отец нередко сокрушался о повелениях, которые давал в минуту гнева…
– Я вам не верю.
– Мне очень жаль.
Больше сказать было нечего.
Сэр Пьерс открыл перед ней дверь. Будто во сне Малинда вышла на мостовую, где стояли остальные члены семьи: принц Кортни, герцог и герцогиня Бринтона и юный Ансель, который стал новым герцогом де Мэем, и еще один или два более дальних родственников, например, тупоумный брат леди Кристал лорд Кэндльфрен.
Похороны прошли не так уж плохо. Поразительно много народа высыпало на улицы Грендона посмотреть на процессию с факелами и послушать оркестры. Дождь и не думал прекращаться, но когда Малинда подошла к костру с зажженным факелом, волшебники применили очень удобное высушивающее заклинание. Во время речей она сидела под балдахином и смотрела, как танцующие в темноте золотые огоньки возвращали тело Амброза IV к первозданным элементам, из которых оно возникло. Вскоре после полуночи костер начал потухать, а с неба хлынул такой ливень, что пришлось процессию закончить и разойтись по домам.
Сэр Пьерс со своими людьми эскортировал принцессу обратно к повозке, и на сей раз в пути ее сопровождал Кортни. Сегодня он благоухал розовой водой.
Повозка тронулась, и кузен заговорил:
– Великолепные похороны!
– Уже поздно, и я устала.
– Нам необходимо поговорить, дорогая.
– Нельзя подождать до завтра? Или до следующего года.
– Не хочу, чтобы нас слышали эти сплетники, твои Клинки.
Может быть, именно поэтому каждый желает разговаривать в тележке?
– О чем поговорить?
– О Гренвилле, дорогая. Он попытается захватить трон.
– Если бы отец хотел…
– Твой отец мертв, девочка. А мертвых в расчет не берут. Он пошел на очень глупый компромисс: признал Гренвилла, но не узаконил его. И потом ошибся снова, когда назначил его лордом-протектором. Ректор не такой человек, который удовлетворится вторым местом.
– Совет удержит его.
– Нет, милая. Конечно, дорогой дядя этого желал, но Клинки все испортили. Твой отец назначил членов Совета, однако он называл не людей, а титулы: Великий Такой-то и Высокородный Лорд Сякой-то. Если кто-то умрет, то место займет некто, назначенный в Совет им самим. И рука мертвого по-прежнему продолжит править.
– Да, – протянула она. – Но…
Кортни расхохотался.
– Подумай, дорогая! Еще он сказал, что лорд-протектор не имеет права уволить члена Совета без согласия большинства, значит, ему нужно шесть голосов, чтобы освободить место. Тем не менее он волен назначать кого ему угодно – очень разумно, потому что зачем нужен Совет, который тебе не подчиняется?
– А Клинки… О духи!
Пришедшие в бешенство Клинки убили шестерых человек, которые должны были войти в состав Совета. Гренвилл мог начать свое правление, подобрав шестерых по своему усмотрению из числа сторонников. Потом с помощью большинства выживет остальных, как, например, лорда Роланда, и разрушит все надежды на достойную оппозицию.
Никогда еще избалованный кузен не проявлял интереса к политике…
– Много не потребуется, – сухо заметил он. – Нетрудно убедить Парламент, что опытный солдат с взрослым сыном гораздо лучше, чем болезненный инфант с юной сестрой.
– Он не болезненный! Он законный наследник!
– Он может стать очень болезненным, если Гренвилл встретит серьезное сопротивление. Ты уже подобрала занавески для своей камеры, милочка?
– Твой юмор меня убивает.
– Тогда пошевели мозгами. Лорду-протектору нужно созвать Парламент. Это единственное, что он должен сделать, однако ему ничего не стоит поставить телегу перед лошадью и сначала захватить трон. Если все так и получится, то тебе и малышу Амброзу недолго останется ходить по этой земле.
Да, подобные примеры уже были в истории.
– Клинки…
– Клинки! – фыркнул Кортни. – Клинки – единственная причина, почему Гренвилл может решить действовать через Парламент. Чтобы избежать повторной резни. Поскольку Клинки связаны клятвой защищать наследников дяди, то они будут защищать своего вонючего сеньора от превосходящей силы. Но если Парламент признает в качестве наследника Гренвилла, то они тоже его признают. По велению Уз, независимо от личных чувств. Так что никто не пострадает – за исключением тебя и твоего брата, конечна. Ты, может быть, счастливо выйдешь замуж за Великого Хухога из Трах-тахтаха, но малыша точно уложит серьезный приступ подушки на лицо.
– Нет!
Выглядит до ужаса логично. Она долгие годы пряталась от подобных мыслей. Кортни вздохнул.
– Дорогая, неужели ты не видишь? Гренвилл располагает десятком способов получить власть. К примеру, начнет с того, что выведет тебя из игры. Подстроить против заговор, кузина, очень легко: король Радгар приехал, чтобы на тебе жениться, но после твоих слов передумал и убил твоего отца. Что ты там ему наобещала?.. Вполне достаточно, чтобы дорогой Гренвилл засадил тебя за решетку и мелко нашинковал.
– Неправда! Я могу постоять за себя перед инквизиторами!
– Если тебе дадут такую возможность. В любом случае инквизиторы прекрасно знают, кому лизать сапоги. Атмосфера Бастиона очень вредит здоровью. Когда будешь подбирать летние платья, выдержи их в красной тональности, чтобы кровь не была видна.
– Клинки не позволят ему арестовать меня!
Кортни фыркнул.
– Клинки принадлежат мальцу, дорогая, потому что именно он наследник. А ты подопечная второго сорта. На обвинении в измене будет красоваться королевская печать, все в лучшем виде.
Нет! Нет! Нет!
Может быть, может быть, может быть…
Не об этом ли говорил лорд Роланд?
– И что ты предлагаешь? – Повозка уже почти доехала до дворца.
– Дорогая, за последние несколько месяцев я чуть не умер со скуки. В Мэйшире тоскливо, как в гробу, но там все же лучше, чем здесь. Отныне я буду руководствоваться принципом «С глаз долой – из сердца вон», но если меня все-таки заметят, то глотка моя будет орать: «Да здравствует король Гренвилл!» – и как можно громче. Надеюсь, ты понимаешь. Я просто хотел попрощаться, дорогая Малинда. Мне жаль, что ты окончишь свои дни столь плачевно.
Наверное, под слоем сарказма скрывалось искреннее сочувствие, но никто никогда не мог бы помыслить, что маленький щеголеватый Кортни наденет сияющие доспехи и встанет на защиту жизни и прав своего кузена-младенца. Он мог быть только ежом, никак не барсуком.
Грохот колес превратился в рокот, когда они проезжали под дворцовой аркой.
– Прощай, дорогой Кортни, – сказала принцесса. – Желаю тебе благополучия и процветания в твоем сельском убежище и богатого урожая морковки. Раньше никогда не замечала за тобой политической проницательности.
– Великие духи, детка! Это только доказывает, что я мастер своего дела. Я всю жизнь изучал звукопроводящие качества стенных обшивок!
– Понятно. Можешь дать мне последний совет?
– Совет никогда не стоит больше, чем за него платят. А что стало с побрякушкой, которую я тебе подарил?
– С бриллиантом? Он такой прекрасный! Наверное, обошелся в целое состояние.
– Нет, достался по наследству – лежал в вещах матери. Можешь себе представить? Старая глупая карга хранила его все эти годы, когда у нее не было одеял, чтобы спать в тепле. Где он теперь?
– Отбыл вместе с остальными вещами и украшениями. Их погрузили на один из бельских кораблей.
Повозка остановилась. Клинок отворил дверцу.
– Тогда считаю, – сказал Кортни, выбираясь из кареты – что безопаснее всего было бы поехать в Бельмарк. И оставаться там как можно дольше. Удачи тебе.
Он вскарабкался по ступеням и исчез в громаде дворца.
Малинда оперлась на руку Пьерса и спустилась. Ее колотила дрожь.
В холле не было ни души, и горело всего несколько ламп. Шаги Клинков звонко стучали по каменным плитам. Пройдя половину комнаты, принцесса обернулась.
– Сэр Пьерс?
– Ваша светлость?
– Будьте так любезны, скажите лорду Роланду, что я была не права и передумала. Я с благодарностью приму его предложение.
– Да, миледи! Сэр Ярый, передайте сведения его светлости.
Пьерс даже не пытался скрывать облегчения. Ярый исчез в темноте коридора. Только слепая дура могла не признавать, что ей угрожает множество опасностей, но если у Малинды будут собственные Клинки, никто не посмеет арестовать ее – по крайней мере без боя. Самое плохое, что ждет, это допросы Инквизиторов, но скрывать ей все равно нечего. Только циник вроде Кортни способен сказать, что Темная Палата держит нос по политическому ветру. Может быть, циники живут дольше.
– Позвольте внести предложение, миледи?
– Я всегда рада вашему совету, сэр Пьерс.
– Благодарю, ваша милость. Миледи, думаю, нам незачем терять время. Поехали прямо сейчас.
Глава 16
182: Сэр Бандит, который четырнадцатого дня Десятого месяца 285 года во время охоты с подопечным в Великом лесу увидел лучников, преградивших дорогу, сразился с ними и погиб, но подопечный его выжил.
183: Сэр Хоэр, который первого дня Третьего месяца 292 года отказался выполнить королевский приказ и арестовать своего подопечного и одной рукой сразил трех вооруженных солдат, а после скончался от полученных ранений.
Айронхолл, «Литания героев»
Почти полная луна бледнела в рассветных сумерках, когда девятнадцать лошадей проскакали по Большому Западному Тракту. Малинде еще не приходилось бодрствовать всю ночь, и она чувствовала себя очень странно, даже приятно. С ней ехала Диана и пятнадцать юных мечников в гражданской одежде. На первый взгляд они казались всего лишь группой джентльменов, сопровождающих молодых леди, которые не желают сидеть по-дамски. Но если присмотреться, то становились заметны мечи с кошачьим глазом в рукояти.
Солнце медленно карабкалось на самое ясное небо, каким только одаривал Третий месяц жителей Шивиаля, с болотистых полей поднимался туман. Кругом бегали барашки, цвели нарциссы, барвинок и фиалки, пели и порхали жаворонки и дрозды. Впервые после смерти Амброза Клинки смеялись. Они удрали! Все ощущали, что двор пропитался какой-то гнилой заразой, а им удалось выскользнуть! Даже Диана заулыбалась и попыталась немного пофлиртовать, как раньше. Горе, чувство вины и страх снова вернутся, но на несколько счастливых часов о них можно забыть.
Все еще пели петухи, когда компания пересекла Грен в Абшурсте и остановилась, чтобы поменять лошадей. По закону Клинкам, как королевским гонцам, разрешалось брать любую почтовую лошадь на любой станции.
– Как вы себя чувствуете, миледи? – заботливо спросил сэр Пьерс.
– Прекрасно, – сказала Малинда. – Когда мы будем в Айронхолле?
– Даже по таким дорогам поспеем к вечерней трапезе, ваша милость. – Неожиданно в нем мелькнул отблеск старого Пьерса, каким она знала его до резни в Уэтшоре. – Если вам хватит мужества продолжать в том же темпе.
– Хватит мужества? Предлагаю пари. – Принцесса недолго размышляла, увидев вокруг ухмыляющиеся лица. – Если я хоть раз попрошу замедлить ход, то принесу вас в Айронхолл на руках. В противном случае вы понесете меня.
Пьерс казался удивленным.
– Это ниже достоинства принцессы, ваше высочество!
– Королевская дверь! – сказали в один голос Дуб и Аландейл.
Остальные зрители одобрительно загудели.
– Королевской дверью никто не пользуется, – кивнул Пьерс. – И оттуда идет лестница в кабинет Великого Магистра.
– Пари! – сказала Малинда. – И наверх по ступеням тоже!
– Я сейчас в обморок упаду, – пробормотала Диана. – Оставьте меня здесь.
* * *
В отношениях между Малиндой и Клинками после долгих холодов лед наконец тронулся. Галопируя вдоль холма по направлению к Новому Синдервичу, она сказала:– Знаете, сэр Пьерс, я ужасно сохла по вам в годы моей юности.
– Очень польщен.
– Вы замечали?
Глядя на дорогу перед собой, он ответил:
– Ну, в некотором роде.
– Я не очень ловко скрывалась?
– Хм… да, не особенно.
– И вы просили Дюрандаля перевести вас на другую службу?
– Не помню.
– Отвечайте.
– Да, просил. Я очень смутился, миледи.
Он заметно покраснел.
– Спасибо за честность. – Какой же она была дурой! Каверзы лорда Роланда целиком и полностью родились в ее больном воображении. – Боюсь, я напрасно обвиняла его.
После этого замечания последовала получасовая лекция о добродетелях командира. Все это она уже слышала, но поверила только теперь. По крайней мере в некоторых вопросах. Никто не может быть настолько хорошим.
– Кто убил Кроммана?
– Не знаю, ваша светлость.
– Почему – слишком много претендентов?
Пьерс бросил на нее косой взгляд.
– Только те, кто знал Волкоклыка.