Шествие тем временем приблизилось и замедлило ход. Королева Хелиген, видимо, находилась в нерешительности, к кому ей обращаться – направиться в уладский стан или к шатрам сэвейгов, которые легко было отличить по резьбе опорных столбов и по облику многочисленных воинов. Бьярни поспешно устремился к ней навстречу, сделав знак приближенным следовать за ним.
Эдельгард ярл, предупрежденный своими людьми, тоже показался из шатра, но Бьярни успел опередить его и первым поклониться королеве. Глянув на нее, он отметил, что ради нее самой никогда и не подумал бы добиваться этой женщины: строгое и холодное выражение лица – вытянутого, с длинным носом и сурово сжатыми тонкими губами – делало ее еще более некрасивой. Вьющиеся рыжие волосы были заплетены в три длинные косы, перевитые золотыми шнурами; две были переброшены через плечи на грудь, третья спускалась по спине. Очень высокая для женщины – одного роста с Бьярни, – королева была худощава, если не сказать худа, и ее рука, сжимавшая полы плаща для защиты от морского ветра, выглядела костлявой, как птичья лапа. Зато одежда ее отличалась поистине королевской роскошью: складчатая рубаха из зеленого шелка с золотой бахромой и шитьем, видная из-под богато вышитого алого плаща, на ногах башмачки с причудливым фигурным вырезом, отделанные золотой проволокой. Золотой королевский венец украшал ее высокий лоб, покрытый рыжими веснушками. Голубые глаза смотрели на Бьярни холодно и пристально.
– Приветствую тебя, королева Хелиген, дочь Лабрайда и Дер Боргиль! – Бьярни почтительно поклонился и взял ее за руку.
Обычай позволял ему, равному по рангу, приветствовать королеву поцелуем, и он приложился губами к ее щеке – ему самому совершенно не хотелось этого делать, но он стремился проявить дружелюбие и ободрить женщину, которая держалась так, будто кругом одни враги. Рука ее была холодна, щека тоже, и отвечать на поцелуй она не пожелала.
– Ты, должно быть, не знаешь меня, – продолжал он. – Я – Бьярни, сын Дельбхаэм, дочери Миада Эброндоэ из Дома Клионн. Некоторое время назад мне посчастливилось завоевать любовь королевы Фиал, дочери Айлен из Дома Ивленн, и теперь я – ее муж и риг острова Ивленн. Здесь я с войском Ивленна, и меня сопровождают братья моей жены, а также другие знатные и достойные люди. Если же ты хочешь знать, кто эти лохланнцы, – он обернулся к винденэсским шатрам и к Эдельгарду ярлу, который уже подошел и стоял в нескольких шагах, горделиво положив руки на пояс, – то я скажу тебе, что это – Эдельгард, сын Рамвальда конунга с полуострова Квартинг. Сюда он прибыл для того, чтобы отомстить своему врагу – Торварду сыну Торбранда, конунгу фьяллей. Тому, кого здесь называют Драконом Восточного моря.
– Приветствую вас. – Королева наконец разжала бледные губы. – Я не напрасно проделала этот путь, если нашла здесь врагов Торварда конунга.
– Пройди в мой шатер, госпожа. – Эдельгард ярл еще не знал, кто она, но по ее виду и по обращению с ней Бьярни понял, что перед ним знатная особа. – Я приглашаю тебя быть моей гостьей.
– Королеве будет удобнее в моем шатре! – Пользуясь тем, что Эдельгард ярл говорил на языке сэвейгов и Хелиген его не поняла, Бьярни в свою очередь указал ей на свой стан, который был, кстати, ближе. – Там она найдет все те удобства, которые ей привычны!
– Я первый пригласил ее! – повысил голос Эдельгард ярл. Бьярни он считал выскочкой и все его притязания воспринимал как попрание собственного достоинства.
– Но тебе неизбежно придется пригласить и меня, ведь ты не говоришь по-уладски. – Чувствуя свое преимущество, Бьярни располагающе улыбнулся мрачному ярлу. – Так лучше уж я приглашу вас обоих к себе. Прошу тебя, Эдельгард ярл, прими и ты мое гостеприимство – и мы обо всем поговорим!
Эдельгард ярл еще сильнее нахмурился, но промолчал – глупо казалось силой отбивать у соперника гостью, с которой он все равно не сможет договориться без помощи этого же соперника. В своем шатре Бьярни усадил ярла на скамью, а королеву – на собственное ложе (ибо обычай требовал, чтобы риг даже в походе пользовался роскошной резной кроватью, которую перевозили в разобранном виде). Даже в шатре, где уже не было ветра и влажной пыли с моря, королева Хелиген продолжала кутаться в плащ и сжимать его у горла, будто прикосновение воздуха к коже грозило ей смертельной опасностью. Предложенные ей хлеб и даже подогретый медовый напиток она отвергла.
– Поведай же нам, королева, что за нужда привела тебя сюда, – начал Бьярни. – Возможно, мы сумеем тебе помочь.
– А возможно, это я сумею вам помочь. – Гордая дочь Банбы не желала принимать помощь, даже когда очевидно в ней нуждалась. – Я узнала о том, что на Зеленых островах появились наконец могущественные люди, желающие положить конец злодеяниям Дракона Восточного моря. В моем сердце горит огонь мести. Торвард конунг убил моего второго мужа, рига Минида, которого я избрала, чтобы он хранил покой и благополучие моего острова. Торвард конунг убил третьего моего мужа, Даохана мак Минида, которого я избрала на смену его отцу. Я ищу мести. Но я – женщина, мне неприлично своей рукой мстить мужчине. Поэтому я ищу мести женщине – той, что послужила причиной раздора. Элит, дочери Клионы!
Еще прежде, чем Хелиген произнесла это имя, Бьярни заподозрил, что за цель она себе наметила. И возмутился.
– Но Элит здесь ни при чем! – воскликнул он. – Элит – такой же враг Торварду, как ты и я! И если сейчас она в его руках – он сам сказал нам об этом, – то она всего лишь пленница и не может отвечать за его дела!
– Элит Элга уже месяц разделяет ложе Торварда конунга, и она сама пришла к нему, – ответила Хелиген, окидывая Бьярни холодным насмешливым взглядом.
– Неправда!
– Ты хочешь сказать, что я лгу? – Королева с возмущением подняла свои тонкие брови. – Я сама не видела этого, но я знаю от верных людей. Острова Клионн и Банба не так далеки друг от друга, и сейчас куррахи постоянно ходят между ними, перевозя новости. Я доподлинно знаю, что Элит Элга сама пришла к Торварду конунгу и ожидала его возле источника Двух Богов, чтобы предложить ему свою любовь. Той же ночью она взошла на его ложе и с тех пор не расстается с ним. Она вовсе не пленница его, поскольку ходит где хочет и делает что пожелает. Торвард конунг обещает отдать Каменный Трон тому, на кого она укажет. Это будет ее дед, риг Миад, либо кто-то из ее братьев – тех, кого лохланнцы еще не убили! Она – его союзница, она призывает на него благословение Клионы Белых Холмов, и в ней – залог его силы. Но и я веду свой род от богини острова, от Банбы Солнечных Нитей. Я объявляю войну Элит, дочери Клионы. И я хочу спросить у вас: пойдете ли вы вместе со мной, чтобы одолеть наших врагов?
– Этого не может быть… – пробормотал ошарашенный Бьярни.
– Что? Что она говорит, ты скажешь мне наконец? – возмущенно потребовал Эдельгард ярл, очень жалея, что не понимает уладского языка.
– Она говорит, что моя сестра Элит… – Бьярни не мог такого вымолвить. – Она говорит, что хочет мстить моей сестре Элит, потому что считает ее союзницей Торварда конунга. Но это неправда! Это не может быть правдой! Они все напутали! Ведь Торвард конунг сам сказал нам, и мы вчера сами это слышали – он обещал повесить Элит! А значит, она его пленница. И наш дед Миад! Какое там – отдать Каменный Трон, если Торвард конунг держит их в заложниках и готов поступить с ними так, как поступают с заложниками!
В глубине души Бьярни, не желая того, не мог не признать, что в словах Хелиген есть определенная доля правды. Если Элит в руках Торварда, то, скорее всего, разделять его ложе ей пришлось. Она слишком красива, чтобы хоть один мужчина мог остаться к ней равнодушен, к тому же она – сосуд власти над островом. Как ни мало уважает конунг фьяллей уладские обычаи, завладеть знатной девой из семьи своего соперника во всех странах считается поводом для гордости. И способом узаконить свои завоевания.
Сердце сжималось от горя и стыда, хотелось прямо сейчас, хоть пешком по морю, бежать на помощь к Элит. А тут сидит эта женщина, словно вырезанная из замороженного дерева, и жаждет принести его сестре как можно больше неприятностей! Как будто имеющихся мало!
– Спроси, сколько у нее людей, – тем временем велел быстро все сообразивший Эдельгард ярл.
Бьярни с неохотой перевел его вопрос.
– Тысяча и еще две сотни. Мой муж риг Минид бился с Драконом во главе дружины из сорока воинов, и все они достойно погибли, напоив своей кровью мою священную землю. Мой муж риг Даохан заключил союз с Драконом, поэтому больше не сражался и не терял сынов Банбы. Часть его людей пала, когда Торвард конунг предательски убил моего мужа рига Даохана, вероломно разрушив их союз, но все те, кто оставался на Банбе, уцелели.
Предусмотрительность Даохана принесла плоды после его смерти: стараясь не ссориться с сильными противниками и не ввязываться в кровопролитные сражения, он сохранил почти все боеспособное население Банбы. Вот только воспользоваться этим ему уже не пришлось.
– Через два дня у нас назначена встреча с Торвардом конунгом возле острова Клионн, – сказал Эдельгард ярл королеве и знаком предложил Бьярни перевести. – Я вызову на бой его и его войско, но буду рад, если ты в это время отвлечешь силы его тамошних союзников – если они у него есть.
– А если их там нет? – сердито сказал Бьярни самому Эдельгарду.
– А если их там нет, то я не собираюсь вмешиваться в их уладские дела! – с досадой ответил тот. – Пусть эти бешеные бабы разбираются между собой сами, как знают, хоть волосы друг у друга выдерут, это не мое дело! А с тем, кто в конце концов останется, я разберусь, когда покончу с Торвардом! Скажи, пусть она через два дня приводит свое войско на Клионн. Если она придет раньше, Торвард может успеть разбить ее, и нам от этого не будет никакого толка.
– Но если он решит, что она действует в союзе с нами? Он расценит это как нарушение нашего договора! И тогда моей сестре грозит смерть!
Один из сопровождающих королеву все это время что-то негромко говорил, склонившись к ее уху. И вот Бьярни понял, что это был толмач – как видно, среди людей Хелиген нашелся некто, понимающий язык сэвейгов.
– Что за уговор вы заключили с Торвардом конунгом? – спросила она, переводя взгляд с Бьярни на Эдельгард ярла. – Вы уже встречались с ним?
– Вчера мы встречались с ним здесь, в море! – с неудовольствием пояснил Бьярни. – И назначили время битвы через три дня – теперь уже через два. Он требовал отсрочки, угрожая убить мою сестру Элит. Теперь ты видишь, как мало справедливы твои обвинения против нее!
– Не вижу! – насмешливо отозвалась королева. – Если Торвард конунг разделяет ложе с Элит, это вовсе не значит, что он не может использовать ее как заложницу и убить, если обстоятельства того потребуют.
– Он этого не может. – Не желая верить, Бьярни тряс головой.
– А что ему помешает? Впрочем, это хорошо, что он не ждет нападения раньше, чем через два дня. Мои люди могут быть на Клионне уже завтра!
– Но тогда моя сестра погибнет!
– Значит, такова ее судьба, – холодно бросила Хелиген. Если бы она смогла принести гибель Элит уже самой своей высадкой на Клионне, не дожидаясь битвы, то была бы очень довольна.
– Я не позволю! – Бьярни поднялся с места. – Мы дали Торварду конунгу уйти от нас, когда он многократно уступал нам в силе, только ради того, чтобы уберечь от гибели мою сестру и рига Миада. Если теперь ты поставишь мою сестру под удар, то выйдет, что мы напрасно разрешили фьяллям уйти от нас, когда они не имели никаких надежд уцелеть!
– Я уверена, что вы напрасно сделали это, – надменно подтвердила Хелиген. – Если бы вы, двое мужчин, действовали порешительнее, то уже сегодня Дракон Восточного моря никому не мог бы угрожать!
– Ты предлагаешь мне принести мою сестру в жертву? Женщина, да есть ли у тебя сердце? – в недоумении и негодовании воскликнул Бьярни. Да она живая ли вообще, эта королева Хелиген?
– Твою сестру? Да, она твоя сестра, ибо твоя мать Дельбхаэм была сестрой ее отца, Форгала мак Миада. Но ты – риг земли Ивленн. А она – Дева Клионна. В борьбе за Каменный Трон не бывает родичей! У подножия его нет братьев и сестер – есть только соперники. Чтобы завладеть Каменным Троном, тебе придется подчинить своей власти и Клионн, а значит, и ее, Элит!
– Но я вовсе не хочу завладеть Каменным Троном!
– Ах, вот как, – ледяным голосом отозвалась Хелиген и отвернулась, будто отныне утратила к Бьярни всякий интерес. Весь ее вид выражал презрение к человеку, который по слабодушию даже не желает стремиться к тому, что составляет важнейшую цель всякого рига Зеленых островов.
Эдельгард ярл наблюдал за их беседой с величайшим удовлетворением. Он не понимал слов, но по выражению лиц и голосов понимал, что между ригом Ивленна и королевой Банбы разворачивается ссора. Это было ему на руку: одерживать победы на Зеленых островах относительно малочисленные дружины сэвейгов могли только в условиях вечных раздоров между местными правителями.
Заметив, с каким удовлетворением следит за ними винденэсский ярл, Бьярни опомнился. Эти двое хотят одного и того же, и ссорой с Хелиген он ставит себя в крайне невыгодное положение.
– Я не против того, чтобы ты, королева, отправилась с нами и участвовала в битве с войсками, союзными Торварду конунгу, – сказал он. – Но я не позволю тебе раньше назначенного дня высадиться на Клионне и тем подвергнуть опасности мою сестру. Я готов заключить с тобой союз против фьяллей, но не против Клионна. В конце концов, не Элит убила обоих твоих мужей. Элит отвергла Даохана, когда он сватался к ней, – а знала ли ты вообще об этом его намерении? Она отвергла его, и хотя бы за это ты должна быть ей благодарна. Наш враг – Торвард конунг, и против него одного мы должны объединить наши усилия.
– Я поступлю так, как считаю нужным, – ответила Хелиген, глядя мимо него. – И найду себе тех союзников, которые поддержат мои цели.
– А ты, маормор, будет идти война на Торвард конунг? – на языке сэвейгов обратился к Эдельгарду ярлу ее приближенный.
– Я за этим сюда и пришел. – Эдельгард кивнул. – Я готов объединить наши с королевой усилия ради общей цели!
Бьярни злыми глазами смотрел то на нее, то на него. Открытым возмущением он только восстановит их обоих против себя и окажется один против двоих. У Эдельгарда ярла большое войско, и у Хелиген – свыше тысячи человек. Если он открыто бросит им вызов, то они немедленно объединятся и он потерпит поражение. Не отомстит Торварду конунгу, не поможет Элит и потеряет все, чего добился. Возможно, даже саму жизнь. Ради Клионна и Ивленна, ради Элит и Фиал он должен был сохранить свои силы. И он промолчал.
Королева Хелиген не пожелала дольше пользоваться гостеприимством своих новых союзников и вскоре отбыла назад на остров Банбу. Провожая ее, Эдельгард ярл улыбался как мог любезнее, но и ему не удалось растопить лед ее сердца. Однако Бьярни не обольщался. У этих двоих общая цель, для них Торвард и Элит – одинаково враги. А ему что делать, если его враг – Торвард, но не Элит? Как их разделить? Ради борьбы с конунгом фьяллей он должен был держаться за своих союзников, но отношение к Элит в то же самое время создавало между ними глубокую пропасть и даже подталкивало к открытой вражде.
Вернувшись в свой стан, Бьярни немедленно собрал в шатре и кваргов, и уладов с Ивленна, то есть Брехана и Эадху с его сыновьями, с которыми за прошедшее время сблизился. Фиаха и Фиахна тоже явились: Бьярни их не звал, но не мог помешать братьям своей жены участвовать в совете.
– Похоже, наша дружба с этими лохланнцами кончилась, едва начавшись, – проницательно заметил Эадха. Он не понимал того, о чем говорили между собой Бьярни и Эдельгард ярл, но их лица были достаточно красноречивы сами по себе.
– Я не знаю, что мне делать, – откровенно признался Бьярни. – Я могу заключить союз с кем-то против Торварда конунга, но не против моей сестры Элит. А эти двое – Эдельгард ярл и Хелиген – против нее.
– А сама-то она за Торварда конунга или против? – спросил Брехан.
– Больше всего я хотел бы это знать! Нет, я не верю Хелиген! – Бьярни потряс головой. – Ведь Торвард конунг сам пообещал убить Элит, мы слышали это своими ушами! Значит, она не союзница ему. Королева Хелиген просто ищет предлог, чтобы нанести удар по Клионну и по Элит. Она завидует ее красоте!
– Это несомненно! – Фиаха кивнул, а Фиахна выразительно усмехнулся. – Хелиген завистлива и злобна, она ненавидит всех красивых женщин, особенно если те не уступают ей знатностью и ей перед ними нечем гордиться.
– Она все это придумала. – С каждым мгновением Бьярни все больше верил, что королева солгала. – Моя сестра в плену. Ей и без того тяжело, и я не позволю, чтобы кто-то приносил ей еще больше горя.
– Но если она и правда союзница фьяллей? – спросил Брехан. – Тогда, помогая ей, мы поможем Торварду конунгу. Ты же не хочешь этого, риг?
– Но как это может быть? Ведь Торвард конунг убил ее братьев и по чистой случайности не убил меня!
– Это ничего не значит. К прекрасной деве нередко идут по трупам, в том числе не только соперников, но и ее родичей. Если бы обстоятельства сложились не так удачно, – Брехан мельком глянул на сыновей Айлен, – то и тебе, возможно, пришлось бы пройти к броху королевы Фиал через кровь ее братьев. Так заведено. Путь к Красному Напитку Власти лежит через сражения. И возможно, хоть это и неприятно тебе, что сама госпожа Элит предпочла Торварда конунга, когда убедилась, что он превосходит всех уладских героев.
Бьярни молчал. На его родине это было бы почти невозможно. Никогда Йора не полюбила бы Торварда конунга, убийцу братьев, пусть в сражениях с ними он и показал бы себя величайшим героем. Но и возражать он не мог. Здесь не Морской Путь, здесь Зеленые острова. Здесь свои законы, и богини островов выбирают возлюбленных, руководствуясь только собственными чувствами. Он не знал, во что верить и чего хотеть. Он знал одно: пока он жив, Элит никто не обидит.
– Я не знаю, в союзе она с Торвардом конунгом или нет, – наконец проговорил Бьярни. – Но мой долг – защитить землю Клионн, на которой родилась моя мать. Моя мать тоже была Девой Клионна и стала бы королевой, если бы ее не увезли лохланнцы. И хотя бы ради моей матери я не пущу на Клионн королеву Хелиген.
– Но как бы не получилось, что мы станем воевать на стороне фьяллей, – заметил озабоченный всем этим Ивар хёльд.
– Торварду конунгу сейчас не до нас. Он готовится к битве с Эдельгардом ярлом. Я должен защитить землю Клионн и по возможности выяснить правду. И поэтому мы пойдем на Клионн. А вам, сыновья Айлен, я скажу вот что. – Бьярни повернулся к братьям. Понимая, что они не очень-то жаждут оказать ему поддержку в борьбе за чужой остров, он придумал, как привлечь их на свою сторону. – У моей сестры Элит нет мужа, а у вас нет больше собственного королевства. И если мы отстоим Клионн, я не стану возражать, если вы оба посватаетесь к ней, чтобы она избрала достойного.
Он не слишком кривил душой. Если бы Элит вдруг вздумалось избрать в мужья кого-то из этой парочки, он не стал бы ее отговаривать: она сама вполне способна разобраться, что сыновья Айлен собой представляют. Другое дело, что Бьярни был твердо убежден: ни при каких условиях эти двое Элит не прельстят. Но зачем им об этом говорить?
Братья переглянулись. О красоте Элит Элги ходили предания, и она – единственная наследница Дома Клионн. Фиаха поднял брови, Фиахна пожал плечами. Их не привлекал этот поход, но возможность уравняться в правах с нынешним зятем им очень нравилась.
– Хорошо, – ответил за обоих Фиаха. – Мы пойдем с тобой на Клионн. Но пообещай, что, если мы одержим победу над Хелиген, ты отдашь ее другому из нас – тому, которого не изберет Элит Элга.
– Да забирайте! – с облегчением ответил Бьярни. – Вот уж кто мне даром не нужен!
Тем же вечером, едва стемнело, Бьярни приказал сворачивать стан. Вот когда пригодился разлад с Эдельгардом ярлом: если бы они стояли вместе, то скрыть свой уход не получилось бы. А так винденэсские ярлы были озабочены только охраной своих кораблей и не обращали внимания на союзников-уладов. Погрузившись в куррахи, свои и найденные на Снатхе, войско Бьярни двинулось к берегам земли Клионн.
Ночь выдалась безлунной и ветреной. Только этим можно объяснить то, что шесть кораблей Торварда и многочисленные куррахи Бьярни разминулись, почти не заметив друг друга. Большие корабли шли дальше от берега, опасаясь камней. А куррахи, наоборот, жались к берегу, чтобы их не унесло в море. Те и другие старались по возможности соблюдать тишину, хотя не предвидели взаимной встречи.
Не повезло только одному курраху, в котором сидели пять человек с Ивленна. В темноте забравшись далеко от берега, он наскочил прямо на грудь «Единорога». Слишком поздно обнаружив препятствие, улады не сдержали возгласов, и их немедленно заметили.
– А ну взять! – распорядился Халльмунд, и вскоре пятерых уладов уже втащили на дреки. – Связать, рты заткнуть, и пусть лежат где-нибудь. И куда их только ночью понесло?
Убивать случайных, как он думал, свидетелей их тайного передвижения Халльмунд не хотел, справедливо предполагая, что конунг захочет расспросить их о положении дел на Снатхе. Самым важным сейчас было выяснить, где обосновался на это время Эдельгард ярл, а это улады, плывущие со Снатхи, могли знать. Полагая, что куррах был один, Халльмунд подумал даже, что несвоевременное ночное путешествие уладов как-то связано с винденэсским ярлом. Допрашивать их сам он не брался: как и любой из его дружины, за время пребывания на Зеленых островах Халльмунд выучил несколько десятков уладских слов, но те относились к двум разрядам – бранные и насчет еды.
К знакомым берегам Снатхи подошли еще в темноте и встали неподалеку, чтобы при первых проблесках рассвета начать высадку. Не теряя времени, Халльмунд велел подтянуть лодку, плывшую на привязи за «Единорогом», и отправил своих людей предупредить Торварда о пленных. Тот вскоре явился вместе с Сёльви, который мог уже довольно внятно объясняться по-уладски.
Не собираясь жертвовать собой ради чужого им Эдельгарда ярла, пленники не стали запираться и рассказали все, что знали. Как Торвард и предполагал, Эдельгард не решился уходить далеко от побережья и своих кораблей, чтобы с удобством устроиться в каком-нибудь бруге, и раскинул стан прямо на берегу. Улады объяснили где, и Торвард велел кораблям снова сниматься с места.
– Подойдем еще ближе, – решил он. – И спрячемся за мысом. Помнишь, борода, там такой мыс, длинный, узкий, на нем еще рощица торчит?
– Ты еще спроси, Сёльви, кому они собирались доложить, что винденэсские там стоят? – предложил Халльмунд.
– Мы никому не собирались сообщать об этом, – ответил на вопрос один из пленных. – Риг Бьярни повел войско на Клионн, чтобы не дать королеве Хелиген с Банбы разорить его.
– А это еще что за… Слу-ушай! – сообразил Торвард. – Да я же ее помню! Помнишь, борода, на Банбе мы ее видели? Тощая такая стерва, глаза как у змеи? И она теперь с нами воевать собралась?
– Ее враг – Элит Элга, наследница Дома Клионн.
Торвард выругался. Он никак не мог разорваться, чтобы одновременно напасть на Эдельгарда ярла и прикрыть Клионн. Однако он не сомневался, что Элит сумеет уйти от опасности, – ведь и сам он увидел ее только тогда, когда она этого захотела.
– Так ты говоришь, риг Бьярни с Ивленна пошел, чтобы ей помешать? – переспросил он. – Смотри, борода! – Торвард радостно хлопнул себя по колену. – Все-таки я правильно сделал, что его отпустил! Этот шустрый парень успел за считанные дни пристроиться в мужья к другой королеве и набрать целое войско. Вот и пусть защищает свою сестру. А я пока разберусь с Эдельгардом, чтобы никто под ногами не путался!
Встав за мысом, Торвард послал людей на берег. С ближайшего холма было видно множество костров в долине – там ночевало войско Квартинга. Считать костры было занятием малополезным: Торвард и сам не раз приказывал разжигать гораздо больше костров, чем требовалось, чтобы напугать противника якобы огромным войском. И хотя встреча была назначена не здесь, а на Клионне, Эдельгард ярл мог принять меры предосторожности такого рода.
– Действительно ли он там? – усомнился осторожный Сёльви. – А что, если там – одни костры для отвода глаз? А сам он уже на Клионне?
– Тогда в странах Морского Пути еще долго будут рассказывать предания о том, как Торвард фьялленландский и Эдельгард винденэсский ночью ходили по морю и тайком искали друг друга! – Торвард рассмеялся. – Ну и дураками же мы с ним будем выглядеть!
– А все потому, что слишком умные! – вставил ехидна Эйнар.
– Но я надеюсь, что такой умный тут я один! – скромно заметил Торвард. – Ведь это у меня мамочка – ведьма из великаньей пещеры, а у него – приличная и благовоспитанная женщина!
– Торд, ты совсем как прежде, – тихо сказал Халльмунд. Так вести себя, улыбаться и шутить мог тот Торвард ярл, которого нет уже года два: который еще не потерял отца, не стал конунгом и не был проклят.
– Кстати, о моей мамочке! – Торвард вдруг перестал улыбаться, и лицо его стало жестким. – Пойдем сразу, как чуть посветлеет и уже нельзя будет сказать, что мы напали ночью. Но я не дам Эдельгарду времени даже натянуть штаны. Этот урод грозил, что моя мать умрет в рабстве, – и за это я его самого привезу с веревкой на шее на рабский рынок. Не убивать, если что, все слышали? – Он окинул дружину свирепым взглядом. – Живым!