дю Террайль Понсон Пьер Алексис. Ньюгетские подземелья

   Во всю свою жизнь сэр Роберт еще никогда не испытывал ничего подобного.
   Сначала вся кровь бросилась ему в голову, а затем смертельная бледность покрыла его лицо.
   Наконец, он как бы машинально посмотрел на Рокамболя, Ванду и Мармузэ.
   А в соседней комнате находилась целая толпа вооруженных людей.
   Тут только он все понял.
   Серый человек — называйся он там хоть Рокамболем или кем другим — имел сообщника, и этот-то сообщник был Мармузэ, который так ловко одурачил и французское посольство и его самого — сэра Роберта.
   У этих людей были еще сообщники, их и пришлось теперь узреть сэру Роберту собственными глазами.
   Милон, Полит, Смерть Храбрых, Жан-мясник и Шокинг, с кинжалами в зубах и пистолетами в руках, ввалились теперь в открытую дверь.
   Когда сэр Роберт увидел перед собой всю эту вооруженную силу, то до того обезумел, что, недолго думая, бросился на колени и сложил на груди руки.
   — Ради Бога, — простонал он, — пощадите? Мармузэ расхохотался.
   — Никто и не думает вас убивать, — сказал он, — будьте только благоразумны.
   Несчастный только махнул рукой. Тогда его связали по ногам и рукам и заткнули рот большим платком.
   Бедняга губернатор даже заплакал.
   — Кончено! — заметил тогда Мармузэ. — Пора и уходить.
   — Пароход готов? — спросил Рокамболь.
   — Он ждет на Темзе, неподалеку от входа в подземелье.
   — А мисс Элен?
   И голос господина как бы дрогнул.
   — Мисс Элен уже давно на пароходе!
   — А-а! — пробормотал Рокамболь и направился было к выходу, но, бросив взгляд на Ванду, он невольно остановился.
   — Что с тобой? — спросил он ее.
   Ванда была бледна и казалась напуганной. Она сидела в кресле и не шевелилась.
   — Что с ней? — спросил в свою очередь и Мармузэ.
   — Мне страшно, — ответила наконец Ванда.
   — Чего же ты боишься?
   — Сама не знаю… но только боюсь…
   — Ведь с нами господин, — заметил ей Мармузэ, — вставай… идем!
   Ванда с трудом поднялась на ноги. Колени у ней сгибались, и она двигалась, как бы оглушенная чем-то.
   Рокамболь посмотрел на нее и вздрогнул.
   — Странно, — прошептал он.
   — Верно, нервное расстройство, — заметил тогда Мармузэ и, взяв Ванду за руку, повел ее с собой.
   Но когда они дошли до того места, где лежала кухарка, Ванда снова приостановилась.
   — Не пойдем дальше, — произнесла она.
   — С ума ты, что ли, сошла? — пробормотал Мармузэ.
   — Поздно, — ответил Рокамболь, — мы зашли уже слишком далеко, чтобы возвращаться назад.
   Грустное предчувствие молодой женщины как будто отразилось немного и на нем.
   — Боюсь… боюсь! — повторяла она, трясясь всем телом. Прошло два или три мгновения.
   — Пойдемте! — вскричала наконец Ванда. — Бог не покинет нас.
   Они спустились во двор, где перед тем оставили свой зажженный фонарь.
   — Друзья, — сказал Рокамболь, — я желаю спускаться последним.
   — Мы спустимся вместе, — заметил ему Мармузэ.
   — Почему?
   — Может быть, вы опять вздумаете раскаяться, что не фениане освободили вас.
   — Глупец ты, больше ничего! — И Рокамболь пожал плечами.
   Когда все были уже внизу, Милон вздохнул так, как будто у него гора свалилась с плеч.
   — Теперь, пожалуй, пусть их и зажигают свой порох, — произнес он спокойно.
   Рокамболь вздрогнул.
   — О каком это порохе говорят? — спросил он.
   — Что ты говоришь? — вскричал Мармузэ.
   — Фениане приготовились сегодня ночью спасать вас, господин!
   — Откуда ты это знаешь?
   — Полит и я — мы сами видели бочонки с порохом, — ответил Милон.
   — Бочонки с порохом?
   — Ну да, они были прислонены к стене Ньюгета.
   — Но ведь, когда тюрьма взлетит, мы будем уже далеко отсюда.
   Ванда опять повторила:
   — Мне страшно… Я боюсь… Наконец они достигли тех сводов, где их ждала
   Паулина, жена Полита.
   — Живей, живей, господа, — кричал Милон, — нам нельзя терять времени.
   — Этот проход идет к Темзе? — спросил Рокамболь.
   — Да. Не вдруг земля с шумом заколыхалась, раздался страшный грохот, и они все упали на пол.
   — Вот то, что я предчувствовала, — вскричала Ванда, падая на землю.

* * *

   —Взрыв! Порох проклятых фениан, — рычал Милон. Позади них галерея, которую они только что прошли, с шумом и треском обрушилась.
   — Спасайтесь! Уходите, пока еще не поздно, — кричал Мармузэ и попробовал было увести за собой Рокамболя в тот проход, которых выходил к Темзе.
   Остальные бросились за ними.
   Земля все еще колыхалась, и грохот продолжался.
   — Ну, — произнес Рокамболь, выпрямляясь всем телом, — как видно, пробил мой последний час!
   — Не может быть! — ответил ему Мармузэ. — Дорога свободна. Мы можем спастись.
   — Погибли! — вскричала Ванда. — Ради Бога, ради всего святого, не ходите дальше!..
   — Идемте! — кричал Мармузэ.
   — Вперед! — повторил Рокамболь.
   — Проклятые оборванцы! — ворчал и ругался Милон.
   Но не успели они пройти и двадцати-тридцати шагов по направлению к востоку, как снова раздался страшный грохот.
   Ванда пронзительно вскрикнула и, как мертвая, упала на землю.
   Все в ужасе глядели друг на друга, и один только Рокамболь был как-то торжественно спокоен.
   Наконец обрушилась и галерея — единственный выход к Темзе.
   Рокамболь и его отважные спутники, без сомнения, были погребены там заживо.

ИСТИНА О РОКАМБОЛЕ

   Я вам должен сказать, благосклонные читатели, что «Похождения Рокамболя», хотя и кажутся с первого раза чем-то фантастическим, но на самом деле они основаны на одних только голых фактах.
   Рокамболь, герой этого романа, лицо отнюдь не вымышленное, напротив, известное многим в Париже того времени.
   Как ни невероятны его похождения, но тем не менее они вполне справедливы. И знаменитый и талантливый французский писатель Понсон дю Террайль почти ничего не прибавлял от себя, а только привел все эти факты в известную систему и порядок.
   Рокамболь действительно бежал из Тулонского острога, где он числился под № 117, и все эти романы написаны по его собственноручным запискам, которые он присылал разновременно Понсон дю Террайлю.
   Делалось это им не из пустого тщеславия, а ради того, чтобы воспроизвести события действительно так, как они происходили, и не дать возможности сыщику Тимолеону (предложившему было свои услуги знаменитому романисту) исказить истину и набросить грязное пятно на некоторые светлые личности, против которых Тимолеон питал глубокое чувство злобы.
   Рокамболь действительно лично был у Понсон дю Террайля, будучи еще в Тулонском остроге на галерах. Он явился к нему ночью в адмиральском мундире и, пообещав прислать свои записки, возвратился снова в каторгу в ту же ночь.
   Через несколько времени он действительно сдержал свое слово и прислал Понсон дю Террайлю часть своих записок, а затем, выйдя из каторги, и остальные.
   Мы придерживались точно французского подлинника, но опускали излишние подробности, которые только могли бы утомить читателя.
 
   Конец
   Перевод Коломнина