Страница:
– Быстро! – шепотом приказал Рите Паоло. – Делай, как я!
Воспользовавшись суматохой, он бросился на четвереньки и прополз в середину стада. Рита последовала за ним. Обо всем остальном позаботились овцы. Окружив ребят, они подталкивали их вверх по тропинке.
Немного испугавшись поначалу, девочка быстро освоилась с новым способом путешествия: ей нравилось шлепать овец и тыкаться головой в их теплые и мягкие бока.
Карабкаясь на четвереньках вверх по тропинке, она исцарапала о камни и колючки все руки, коленки у нее были сбиты, несколько слезинок сами собой скатились по щекам, хотя она и не чувствовала боли.
– Сюда! – услышала Рита голос Паоло.
За оградой, чуть выше загона, сохранились развалины какой-то каменной стены. От нее почти ничего не осталось – всего три-четыре больших камня, но и этого уже было достаточно! Паоло укрылся там, как за окопным валом.
– Теперь нас снизу не увидят! – прошептал Паоло. – Поднимемся по этому каналу.
Каналом он назвал овраг, который образовался от ручьев и дождей и тянулся по склону холма.
– Ты в самом деле хочешь пойти туда? – едва слышно спросила Рита и посмотрела на вершину холма.
Метрах в двадцати над их головами чернел край неопознанного объекта. Теперь, когда он был так близко, Рита даже про себя не осмеливалась назвать его тортом: он вдруг снова стал страшным, загадочным предметом.
– Хочешь, подожди меня здесь, – предложил Паоло. Он был тверд и решителен, как Колумб, вступающий на новый континент. Рита подавила страх:
– Нет, я с тобой!
Они молча стали карабкаться наверх по холму и вскоре очутились совсем близко от непонятного предмета – всего в нескольких шагах.
И теперь им видна была только грозная, неприступная стена.
– Я пойду первым! – заявил Паоло. – Дам знак – поднимайся ко мне. И не пугайся, даже если услышишь крик.
– А если в меня станут стрелять?
– Ну-ну, никто в тебя не станет стрелять!
– Подожди минутку. Возьми все-таки совок. Если это торт, сделай в нем дырку, и мы спрячемся внутри.
Паоло нехотя взял совок. Ему казалось, что, поступая так, он отказывается от своих убеждений. Да и как-то смешно идти навстречу пришельцам из космоса с детским совком в руке.
«У них, – подумал он, – наверняка есть и гиперболоид, и дезинтегратор, и черт в ступе!»
Но он все же взял совок. И хорошо сделал, потому что на вершине Монте Кукко его не ожидали ни марсиане, ни венерианцы, готовые уничтожить его, как муравья. Не было там никакого космического корабля, хотя бы даже похожего на такой, какой мог представить себе Паоло, большой знаток научно-фантастических фильмов. Там ждал его торт.
Не надо было обладать тонким чутьем, чтобы почувствовать его запах, и не один, а сотни, тысячи разных удивительных запахов. Паоло воткнул совок в стенку торта и мигом вырубил в ней целую нишу, достаточно широкую, чтобы в ней поместились и он, и сестра.
Рита, оставшаяся внизу, прислушивалась и со страхом ждала тревожных криков. И вдруг откуда-то сверху на нее посыпались куски марципана и слоеного теста, обрушился целый каскад изюма и пролился ручей ликера. Не теряя времени, она начала пробовать все, что попадалось ей под руку. И до того увлеклась, что Паоло пришлось трижды окликнуть ее, прежде чем она услышала.
– Иду, иду! – отозвалась она с полным ртом.
Очень скоро она тоже оказалась в ароматной нише. Паоло поспешил замуровать вход огромным куском цуката, оставив только небольшое окошечко для воздуха и света.
– Теперь ты убедился? – спросила Рита, с аппетитом уплетая кусок торта.
– Ладно, ты выиграла. Это торт. Я отдам тебе все, что проиграл.
– Конечно, отдашь. Ведь спорят не просто так, ради одних разговоров.
– Отстань. Я уже сказал, что отдам. А теперь не мешай мне работать. Ну-ка, подвинься! Надо прорыть галерею и обследовать весь торт. Не затем я сюда пришел, чтобы объедаться сладостями!
– Ах вот ты какой! У нас под ногами по крайней мере полметра шоколада, мы сидим в пещере из слоеного теста… Укрытие здесь понадежнее, чем у Пиноккио, когда тот оказался в животе акулы, а тебе еще надо что-то обследовать!
– Ешь себе на здоровье сколько хочешь! А я буду прорывать галерею!
– Ладно уж! – снизошла Рита. – Я помогу тебе. Я смогу и есть и работать.
Под ударами лопатки торт постепенно раскрывался, словно джунгли под топором первооткрывателя. Брат и сестра без труда преодолели несколько слоев крема, взбитых сливок и миндального теста. Прорыли канавки в сладком креме, вброд перешли лужи смородинового сиропа, и луч их фонарика освещал небольшие гроты в недрах торта, образовавшиеся от потоков ликера.
Время от времени им попадались на пути огромные, словно тумбы, засахаренные вишни. Паоло, рвавшийся вперед с азартом исследователя, попросту обходил их, а Рита не пропускала ни одной, чтобы не попробовать. Одной рукой она помогала брату расширять галерею, а другой шарила по стенам из мороженого крем-брюле. То и дело она лакомилась засахаренными орехами или же пробовала на зубок странные камни, валявшиеся под ногами, – чаще всего это оказывался жареный миндаль или орехи.
– Да ну же, работай! – подгонял ее Паоло. – Нет, не там! Вот тут надо копать. Надо идти по радиусу, тогда и доберемся к центру.
– Жаль. Я чувствую, что справа повеяло холодком… Там, наверное, мороженое!
– Досадно, что мы не захватили компас.
– А он тут и не нужен! Ведь торт повсюду: на севере и на юге, на востоке и на западе – куда ни посмотришь. Ой, тут слишком много ликера! Послушай, а мы не опьянеем? Ай! Дождь пошел… Дай-ка попробую… Да это вовсе не вода, а марсала, вино! На помощь, тону! Ах нет, мне только показалось! Мы идем сейчас по бисквиту, но, честно говоря, я бы предпочла миндальное тесто – оно более надежное.
Паоло упрямо работал совком и мысленно составлял перечень материалов, которые встречались на пути: «Малиновое варенье, изюм, взбитые сливки, крем, фисташковое мороженое…»
Вдруг он замер и схватил Риту за руку.
– Погаси фонарик! – шепотом приказал он.
– В самом деле, и без него стало светло… А почему?
– Тихо! Смотри!
Лучик света проник в галерею из только что проделанного отверстия. Рита заглянула в дыру и увидела пещеру. Посреди нее сидел какой-то человек и при свете электрического фонарика, вставленного в засахаренный апельсин, что-то торопливо писал на листах бумаги, лежащих у него на коленях.
– Так ведь это Джепетто! – прошептала Рита.
– Ну да, а ты – Фея с голубыми волосами… Не болтай чепуху. И дай мне подумать.
Минуты две Паоло и Рита молча по очереди заглядывали в пещеру.
– Ну как, придумал что-нибудь?
– Нет еще.
– Скажи хоть, что ты хочешь придумать. И я тоже стану думать. Просто так ждать очень скучно.
– Ладно, так и быть – назовем его пока синьором Джепетто, просто чтобы как-то назвать, – ответил Паоло. – Но кто же он такой на самом деле? Что он здесь делает, внутри торта? И как сюда попал?
– Не знаю. Может быть, так же, как мы. А потом, видишь, он что-то пишет! Наверное, он писатель. Или журналист.
– Ну вот, теперь тебе есть о чем думать. Но помолчи, а то он заметит нас.
Рита притихла и принялась лизать стены из мороженого. Но вдруг тишину нарушил собачий лай. Это было так неожиданно, словно взорвалась бомба.
– Зорро! – воскликнула Рита. – Он нашел наши следы и прибежал за нами!
– И теперь все пропало! – огорчился Паоло. Он тоже, к сожалению, произнес это слишком громко: от волнения он даже забыл про осторожность. Зорро с радостным лаем бросился к детям. Паоло снова взглянул в пещеру, да так и обмер: загадочный синьор Джепетто вскочил на ноги и испуганно озирался по сторонам.
– Тихо, Зорро, замолчи! – шепотом приказал Паоло.
Собака успокоилась, повиливая хвостом.
– Синьор Джепетто услышал нас, – сообщил Паоло. – Он осматривает свое убежище, прослушивает стены…
– Мне думается, сейчас самое подходящее время, чтобы удрать…
– Подожди. Я хочу узнать…
– Опять узнать!… Вот он узнает, что мы здесь, тогда уже будет поздно…
– Тише! Он идет сюда!
Таинственный обитатель торта, обследуя стены пещеры, подошел как раз к тому месту, где несколько минут назад Паоло прорыл окно. Мальчик рассмотрел синьора вблизи. Это был человек почти старый, почти лысый, почти кривой – все в нем было «почти», кроме очков. Они были не «почти огромные», а просто огромные – каждое стекло примерно толщиной с палец, и за ними блестели очень подвижные и очень черные глаза. Человек был одет в какой-то длинный темный балахон – нечто среднее между спецовкой грузчика и фартуком мясника. Из-под расстегнутого воротничка выглядывал косой обрывок галстука.
– Бежим, Паоло!
Но Паоло будто пригвоздило к окошку. Он не шелохнулся даже тогда, когда синьор Джепетто увидел его. Две пары глаз, находясь по разные стороны стены – а она была, как мы знаем, из фисташкового мороженого, – строго смотрели друг на друга. У Паоло душа ушла в пятки, но он не сдвинулся с места. А загадочный синьор Джепетто, похоже, ничуть не испугался; он только что-то сердито крикнул:
– Скуак скуок карапак пик!
Так примерно звучало то, что он произнес. Возглас старика поразил Паоло и Риту. Ну конечно, Зорро тотчас же вскочил и принялся лаять.
– Брик брок караброк пок! – прокричал старик и принялся обеими руками расширять отверстие. В одно мгновение он проделал большое окно и высунулся в него, продолжая кричать на непонятном языке.
– Бежим! – завопил Паоло и попятился назад, не спуская глаз со старика, появившегося в проеме зеленоватой стены и освещенного фонариком Риты.
И тут мальчику показалось, что за толстыми стеклами очков, а затем и на всем лице старика он увидел улыбку… Но размышлять над этим было некогда, и в ту же минуту дети пустились наутек. Они неслись по длинной галерее, увязая в креме, скользя в лужах ликера, чуть не утопая в болотах из мармелада, натыкаясь на стены из бисквита и слоеного теста.
Наконец вдали появился какой-то свет… Вон там внизу… Была уже ночь, но все прожекторы были зажжены и направлены на торт… Паоло торопливо стал разбирать заложенный цукатом выход из торта… Потом швырнул далеко вниз фонарик и закричал:
– Зорро, возьми!
Пес не заставил повторять команду: он с лаем выскочил из торта и помчался вниз по тропинке, чтобы поймать фонарик, – так всегда играли с ним Рита и Паоло. Лучи прожекторов тотчас же устремились за ним, скользя по холму. Внизу поднялся невероятный переполох.
И на этот раз Паоло хорошо придумал. Брат и сестра побежали вниз в ту сторону, которую прожекторы не освещали. Дети скатились прямо под ноги часовых, не заметивших, откуда они появились. Стражники тотчас же набросились на ребят:
– Назад, куда идете!
– Ура! Мы спасены!
– Ой, Паоло! – вдруг воскликнула Рита. – Я потеряла туфлю!
– Где?
– Не знаю. Наверное, когда спускались с горы. Я вернусь за ней.
– Да ты что! Ведь тебя поймают, и тогда все раскроется!
– И торт съедят! Ты прав, лучше пожертвовать туфлей.
Мамы дома не было. Она пришла спустя полчаса, только после того, как Диомед, видя, что марсиане не проявляют никаких враждебных намерений, позволил жителям Трулло выйти из подвалов.
– Вы были умницами? Не боялись?
– Да, мама, – ответил Паоло, имея в виду первый вопрос.
– Нет, мама, – ответила Рита на второй вопрос.
– Молодцы! – согласилась синьора Чечилия. – Сейчас я приготовлю вам ужин. Ведь вы, наверное, проголодались?
«О боже, помоги!» – подумала про себя Рита. Но ничего не сказала.
Воспользовавшись суматохой, он бросился на четвереньки и прополз в середину стада. Рита последовала за ним. Обо всем остальном позаботились овцы. Окружив ребят, они подталкивали их вверх по тропинке.
Немного испугавшись поначалу, девочка быстро освоилась с новым способом путешествия: ей нравилось шлепать овец и тыкаться головой в их теплые и мягкие бока.
Карабкаясь на четвереньках вверх по тропинке, она исцарапала о камни и колючки все руки, коленки у нее были сбиты, несколько слезинок сами собой скатились по щекам, хотя она и не чувствовала боли.
– Сюда! – услышала Рита голос Паоло.
За оградой, чуть выше загона, сохранились развалины какой-то каменной стены. От нее почти ничего не осталось – всего три-четыре больших камня, но и этого уже было достаточно! Паоло укрылся там, как за окопным валом.
– Теперь нас снизу не увидят! – прошептал Паоло. – Поднимемся по этому каналу.
Каналом он назвал овраг, который образовался от ручьев и дождей и тянулся по склону холма.
– Ты в самом деле хочешь пойти туда? – едва слышно спросила Рита и посмотрела на вершину холма.
Метрах в двадцати над их головами чернел край неопознанного объекта. Теперь, когда он был так близко, Рита даже про себя не осмеливалась назвать его тортом: он вдруг снова стал страшным, загадочным предметом.
– Хочешь, подожди меня здесь, – предложил Паоло. Он был тверд и решителен, как Колумб, вступающий на новый континент. Рита подавила страх:
– Нет, я с тобой!
Они молча стали карабкаться наверх по холму и вскоре очутились совсем близко от непонятного предмета – всего в нескольких шагах.
И теперь им видна была только грозная, неприступная стена.
– Я пойду первым! – заявил Паоло. – Дам знак – поднимайся ко мне. И не пугайся, даже если услышишь крик.
– А если в меня станут стрелять?
– Ну-ну, никто в тебя не станет стрелять!
– Подожди минутку. Возьми все-таки совок. Если это торт, сделай в нем дырку, и мы спрячемся внутри.
Паоло нехотя взял совок. Ему казалось, что, поступая так, он отказывается от своих убеждений. Да и как-то смешно идти навстречу пришельцам из космоса с детским совком в руке.
«У них, – подумал он, – наверняка есть и гиперболоид, и дезинтегратор, и черт в ступе!»
Но он все же взял совок. И хорошо сделал, потому что на вершине Монте Кукко его не ожидали ни марсиане, ни венерианцы, готовые уничтожить его, как муравья. Не было там никакого космического корабля, хотя бы даже похожего на такой, какой мог представить себе Паоло, большой знаток научно-фантастических фильмов. Там ждал его торт.
Не надо было обладать тонким чутьем, чтобы почувствовать его запах, и не один, а сотни, тысячи разных удивительных запахов. Паоло воткнул совок в стенку торта и мигом вырубил в ней целую нишу, достаточно широкую, чтобы в ней поместились и он, и сестра.
Рита, оставшаяся внизу, прислушивалась и со страхом ждала тревожных криков. И вдруг откуда-то сверху на нее посыпались куски марципана и слоеного теста, обрушился целый каскад изюма и пролился ручей ликера. Не теряя времени, она начала пробовать все, что попадалось ей под руку. И до того увлеклась, что Паоло пришлось трижды окликнуть ее, прежде чем она услышала.
– Иду, иду! – отозвалась она с полным ртом.
Очень скоро она тоже оказалась в ароматной нише. Паоло поспешил замуровать вход огромным куском цуката, оставив только небольшое окошечко для воздуха и света.
– Теперь ты убедился? – спросила Рита, с аппетитом уплетая кусок торта.
– Ладно, ты выиграла. Это торт. Я отдам тебе все, что проиграл.
– Конечно, отдашь. Ведь спорят не просто так, ради одних разговоров.
– Отстань. Я уже сказал, что отдам. А теперь не мешай мне работать. Ну-ка, подвинься! Надо прорыть галерею и обследовать весь торт. Не затем я сюда пришел, чтобы объедаться сладостями!
– Ах вот ты какой! У нас под ногами по крайней мере полметра шоколада, мы сидим в пещере из слоеного теста… Укрытие здесь понадежнее, чем у Пиноккио, когда тот оказался в животе акулы, а тебе еще надо что-то обследовать!
– Ешь себе на здоровье сколько хочешь! А я буду прорывать галерею!
– Ладно уж! – снизошла Рита. – Я помогу тебе. Я смогу и есть и работать.
Под ударами лопатки торт постепенно раскрывался, словно джунгли под топором первооткрывателя. Брат и сестра без труда преодолели несколько слоев крема, взбитых сливок и миндального теста. Прорыли канавки в сладком креме, вброд перешли лужи смородинового сиропа, и луч их фонарика освещал небольшие гроты в недрах торта, образовавшиеся от потоков ликера.
Время от времени им попадались на пути огромные, словно тумбы, засахаренные вишни. Паоло, рвавшийся вперед с азартом исследователя, попросту обходил их, а Рита не пропускала ни одной, чтобы не попробовать. Одной рукой она помогала брату расширять галерею, а другой шарила по стенам из мороженого крем-брюле. То и дело она лакомилась засахаренными орехами или же пробовала на зубок странные камни, валявшиеся под ногами, – чаще всего это оказывался жареный миндаль или орехи.
– Да ну же, работай! – подгонял ее Паоло. – Нет, не там! Вот тут надо копать. Надо идти по радиусу, тогда и доберемся к центру.
– Жаль. Я чувствую, что справа повеяло холодком… Там, наверное, мороженое!
– Досадно, что мы не захватили компас.
– А он тут и не нужен! Ведь торт повсюду: на севере и на юге, на востоке и на западе – куда ни посмотришь. Ой, тут слишком много ликера! Послушай, а мы не опьянеем? Ай! Дождь пошел… Дай-ка попробую… Да это вовсе не вода, а марсала, вино! На помощь, тону! Ах нет, мне только показалось! Мы идем сейчас по бисквиту, но, честно говоря, я бы предпочла миндальное тесто – оно более надежное.
Паоло упрямо работал совком и мысленно составлял перечень материалов, которые встречались на пути: «Малиновое варенье, изюм, взбитые сливки, крем, фисташковое мороженое…»
Вдруг он замер и схватил Риту за руку.
– Погаси фонарик! – шепотом приказал он.
– В самом деле, и без него стало светло… А почему?
– Тихо! Смотри!
Лучик света проник в галерею из только что проделанного отверстия. Рита заглянула в дыру и увидела пещеру. Посреди нее сидел какой-то человек и при свете электрического фонарика, вставленного в засахаренный апельсин, что-то торопливо писал на листах бумаги, лежащих у него на коленях.
– Так ведь это Джепетто! – прошептала Рита.
– Ну да, а ты – Фея с голубыми волосами… Не болтай чепуху. И дай мне подумать.
Минуты две Паоло и Рита молча по очереди заглядывали в пещеру.
– Ну как, придумал что-нибудь?
– Нет еще.
– Скажи хоть, что ты хочешь придумать. И я тоже стану думать. Просто так ждать очень скучно.
– Ладно, так и быть – назовем его пока синьором Джепетто, просто чтобы как-то назвать, – ответил Паоло. – Но кто же он такой на самом деле? Что он здесь делает, внутри торта? И как сюда попал?
– Не знаю. Может быть, так же, как мы. А потом, видишь, он что-то пишет! Наверное, он писатель. Или журналист.
– Ну вот, теперь тебе есть о чем думать. Но помолчи, а то он заметит нас.
Рита притихла и принялась лизать стены из мороженого. Но вдруг тишину нарушил собачий лай. Это было так неожиданно, словно взорвалась бомба.
– Зорро! – воскликнула Рита. – Он нашел наши следы и прибежал за нами!
– И теперь все пропало! – огорчился Паоло. Он тоже, к сожалению, произнес это слишком громко: от волнения он даже забыл про осторожность. Зорро с радостным лаем бросился к детям. Паоло снова взглянул в пещеру, да так и обмер: загадочный синьор Джепетто вскочил на ноги и испуганно озирался по сторонам.
– Тихо, Зорро, замолчи! – шепотом приказал Паоло.
Собака успокоилась, повиливая хвостом.
– Синьор Джепетто услышал нас, – сообщил Паоло. – Он осматривает свое убежище, прослушивает стены…
– Мне думается, сейчас самое подходящее время, чтобы удрать…
– Подожди. Я хочу узнать…
– Опять узнать!… Вот он узнает, что мы здесь, тогда уже будет поздно…
– Тише! Он идет сюда!
Таинственный обитатель торта, обследуя стены пещеры, подошел как раз к тому месту, где несколько минут назад Паоло прорыл окно. Мальчик рассмотрел синьора вблизи. Это был человек почти старый, почти лысый, почти кривой – все в нем было «почти», кроме очков. Они были не «почти огромные», а просто огромные – каждое стекло примерно толщиной с палец, и за ними блестели очень подвижные и очень черные глаза. Человек был одет в какой-то длинный темный балахон – нечто среднее между спецовкой грузчика и фартуком мясника. Из-под расстегнутого воротничка выглядывал косой обрывок галстука.
– Бежим, Паоло!
Но Паоло будто пригвоздило к окошку. Он не шелохнулся даже тогда, когда синьор Джепетто увидел его. Две пары глаз, находясь по разные стороны стены – а она была, как мы знаем, из фисташкового мороженого, – строго смотрели друг на друга. У Паоло душа ушла в пятки, но он не сдвинулся с места. А загадочный синьор Джепетто, похоже, ничуть не испугался; он только что-то сердито крикнул:
– Скуак скуок карапак пик!
Так примерно звучало то, что он произнес. Возглас старика поразил Паоло и Риту. Ну конечно, Зорро тотчас же вскочил и принялся лаять.
– Брик брок караброк пок! – прокричал старик и принялся обеими руками расширять отверстие. В одно мгновение он проделал большое окно и высунулся в него, продолжая кричать на непонятном языке.
– Бежим! – завопил Паоло и попятился назад, не спуская глаз со старика, появившегося в проеме зеленоватой стены и освещенного фонариком Риты.
И тут мальчику показалось, что за толстыми стеклами очков, а затем и на всем лице старика он увидел улыбку… Но размышлять над этим было некогда, и в ту же минуту дети пустились наутек. Они неслись по длинной галерее, увязая в креме, скользя в лужах ликера, чуть не утопая в болотах из мармелада, натыкаясь на стены из бисквита и слоеного теста.
Наконец вдали появился какой-то свет… Вон там внизу… Была уже ночь, но все прожекторы были зажжены и направлены на торт… Паоло торопливо стал разбирать заложенный цукатом выход из торта… Потом швырнул далеко вниз фонарик и закричал:
– Зорро, возьми!
Пес не заставил повторять команду: он с лаем выскочил из торта и помчался вниз по тропинке, чтобы поймать фонарик, – так всегда играли с ним Рита и Паоло. Лучи прожекторов тотчас же устремились за ним, скользя по холму. Внизу поднялся невероятный переполох.
И на этот раз Паоло хорошо придумал. Брат и сестра побежали вниз в ту сторону, которую прожекторы не освещали. Дети скатились прямо под ноги часовых, не заметивших, откуда они появились. Стражники тотчас же набросились на ребят:
– Назад, куда идете!
– Ура! Мы спасены!
– Ой, Паоло! – вдруг воскликнула Рита. – Я потеряла туфлю!
– Где?
– Не знаю. Наверное, когда спускались с горы. Я вернусь за ней.
– Да ты что! Ведь тебя поймают, и тогда все раскроется!
– И торт съедят! Ты прав, лучше пожертвовать туфлей.
Мамы дома не было. Она пришла спустя полчаса, только после того, как Диомед, видя, что марсиане не проявляют никаких враждебных намерений, позволил жителям Трулло выйти из подвалов.
– Вы были умницами? Не боялись?
– Да, мама, – ответил Паоло, имея в виду первый вопрос.
– Нет, мама, – ответила Рита на второй вопрос.
– Молодцы! – согласилась синьора Чечилия. – Сейчас я приготовлю вам ужин. Ведь вы, наверное, проголодались?
«О боже, помоги!» – подумала про себя Рита. Но ничего не сказала.
Туфелька Золушки
Когда прожекторы, предоставив Зорро своей судьбе, стали обшаривать лучами весь холм, один из пожарных вдруг заметил в запретной зоне, метрах в пяти-шести от своего носа, детскую туфельку.
– А ведь этой туфельки здесь раньше не было! – сказал он. – Я весь вечер глаз не спускал с этого участка и пересчитал все камни один за другим. Уверяю вас, минуту назад этой туфли здесь не было! А теперь, если припомнить, мне кажется, что я видел и какую-то мелькнувшую на холме тень! Пока мы здесь зря теряли время из-за этого глупого пса…
– Отнеси туфлю в штаб и выбрось ее из головы! – посоветовал ему коллега.
– Конечно, отнесу. И сейчас же.
Диомед, то есть главнокомандующий, взглянул на туфельку с усмешкой и спросил присутствующих, не собираются ли участники операции «КП» открыть магазин поношенной детской обуви. Может быть, именно в этом и заключалась цель операции! Все насмешливо осмотрели туфельку (особенно мудро посмеивались профессор Россо и профессор Теренцио) и отметили, что на обуви в двух местах имеются дырки. Может быть, марсиане носят такие туфли на голове вместо шлема, просовывая в эти дырочки антенны?
Но полицейский Мелетти, которого, видимо, недаром прозвали Хитроумным Одиссеем, высказал самую дельную мысль, по-настоящему дальновидную.
– Синьоры, – сказал он, – если позволите высказаться и мне… Дети, известное дело, бывают порой безрассудно неосторожны или просто не понимают, что хорошо, что плохо! Кто поручится, что те, кто в этом неопознанном объекте, не уговорили какого-нибудь мальчика или девочку, подарив им пару безделушек, собрать для них сведения на Земле?
– Ближе к делу! К туфле! – прервал его генерал.
– По-моему, если какой-нибудь ребенок действительно проник на космический корабль и, убегая оттуда, потерял туфлю, его можно найти довольно быстро.
– Как?
– Очень просто! Надо только примерить туфельку всем детям в округе!
– Совсем как в сказке про Золушку! – засмеялся профессор Теренцио.
– Но мы же не в сказке, а в Трулло! – заметил профессор Росси. Ему непременно надо было возразить своему коллеге.
– Хорошо, – отрезал генерал, – проведите примерку. По крайней мере вам будет благодарна мать ребенка, потерявшего туфлю. Хоть одно доброе дело сделаете.
Хитроумный Одиссей завернул туфлю в газету, перевязал пакет крепкой бечевкой, запечатал сургучом и положил в шкаф школьной библиотеки, приказав часовому всю ночь не спускать с него глаз.
– Тут военная тайна! – сказал он. – Смотри, чтобы не украли!
Когда он вернулся домой, дети уже спали. Он кратко рассказал синьоре Чечилии о событиях дня, умолчав, однако, о туфельке, потому что военные тайны нельзя доверять даже женам.
Наутро он рано-рано отправился в штаб, взял туфельку и пустился в обход – дом за домом, лестница за лестницей, дверь за дверью.
– Тук, тук!… Откройте, синьора Роза. Это я – полицейский Мелетти. Я по поводу вашего сына.
– Что еще натворил этот негодяй?
– Ничего, ничего не натворил, синьора Роза! Приказ командования. Я обязан примерить ему эту туфлю.
Синьора Роза (или синьора Чезира, или синьора Матильда) открывала дверь. Она была еще в домашних туфлях, в халате, с бутылкой молока в руках. Она будила своего «негодяя», и начиналась примерка.
– Но, синьор Мелетти, разве вы не видите? Это туфелька тридцать второго размера! А мой сын носит сороковой, что еще за шутки…
– Приказ есть приказ!
В некоторых квартирах он находил целый выводок сонных ребятишек. Отцы, как правило, в это время брились и ворчали:
– А что, теперь городская община собирается раздавать детям поношенную обувь? Да еще с дырками? В двух местах.
– Потерпите, синьор, потерпите. Это приказ командования.
Понятно, что нашлось немало таких детских ножек, которым туфелька пришлась впору. И всякий раз синьор Мелетти начинал выспрашивать:
– А где другая?
– Какая другая? У моей дочери никогда не было таких туфель, как эта!
– А где ты была вчера вечером в десять часов?
– Во Франции она была вчера, прокатилась в Париж! – отвечала за девочку мать. – Где же ей еще быть в это время, как не в постели! У меня свидетелей сколько угодно! Спросите хотя бы синьора Густаво, что живет напротив: вчера он весь вечер сидел у нас, смотрел телевизор.
Синьор Густаво подтверждал. И «путешествие» Хитроумного Одиссея продолжалось.
– И все же, – ворчал себе в усы добрый Мелетти, – сдается мне, что эту туфельку я уже где-то видел! Да, да, видел! Могу поклясться! И вот эти две дырки на ней! Кстати, про какие дырки мне говорила сегодня утром жена? Ах да, Рите опять надо покупать новые туфли. У этой девчонки просто горят подметки!
Так, обходя двор за двором, синьор Мелетти оказался наконец у своего дома. Прежде всего он постучал к привратнице, у которой была дочка лет пяти или шести. Женщина все еще сердилась на синьора Мелетти, а заодно и на всех полицейских вообще, за то, что года два назад он оштрафовал ее мужа за превышение скорости.
– Синьора Матильда, ваша девочка уже проснулась?
– А что, вам не терпится оштрафовать ее? – зло ответила синьора Матильда.
– Что вы, никаких штрафов! Дело в том, что…
И Хитроумный Одиссей принялся объяснять ей цель своего прихода. Тем временем на лестничную площадку высыпали другие жильцы – женщины и дети, – наблюдая за происходящим. Ведь всегда было над чем посмеяться, когда сталкивались синьор Мелетти и синьора Матильда.
– Ах вот в чем дело! – передразнила синьора Матильда. – По-вашему, моя девочка марсианская шпионка?!
– Нет, я этого не говорю!
– Ну да, вы этого не говорите, но вы так думаете!
– Короче, не я сочиняю приказы.
– Но штрафуете, однако, вы!
– Я исполняю свой долг! – воскликнул оскорбленный синьор Мелетти.
– Ну так и быть! Давай, Мария-Грация, примерь туфельку… Она тебе велика, не так ли, мое сокровище? Иди обратно в постельку, моя крошка. А теперь туфельку примерю я сама!
– Но, синьора Матильда, приказ касается только детей!
– Ах вот что! Измываться над бедным ребенком – это просто!… Посмотрим, как вы со мной справитесь!
– Ради бога, не надо! Вы испортите туфлю!
– Это я-то?! Да я легка как пушинка! Всего сто двадцать килограммов. Вот возьму и открою на ярмарке балаган под вывеской «Женщина-пушинка». Заработаю куда больше денег, чем убирая тут за всякими!
Смех раскатился по лестнице. На площадки выглянули другие жильцы, которые еще не принимали участия в этом спектакле. Вышли и синьора Чечилия, Паоло и Рита.
Синьора Чечилия, увидев, что муж воюет с привратницей, бросилась ему на подмогу. Паоло побежал за нею, а Рита, конечно, следом за Паоло. Девочку уже мучили недобрые предчувствия. Она первая увидела, что предметом спора была ее туфля.
– Нет, теперь-то я ее примерю во что бы то ни стало! – объявила синьора Матильда на весь дом.
Сбросив домашнюю туфлю, она стала втискивать свою слоновую ногу в маленькую детскую туфельку.
– Палец влез! – торжествующе доложила она. – А теперь, увидите, влезут и остальные.
Тут вдруг вмешалась синьора Чечилия.
– Стой, что ты делаешь? – закричала она.
– Примеряю туфлю – по приказу твоего мужа!
– Да разве ты не видишь, что это туфелька Риты?! Что за глупые шутки вы тут устраиваете?
Синьор Мелетти так и застыл на месте, словно громом пораженный.
А синьора Матильда, напротив, принялась так хохотать, что чуть не задохнулась от смеха, и соседке пришлось принести ей стакан воды.
– Ты мне объяснишь, что тут происходит? – закричала синьора Чечилия, тряся мужа за плечо.
– Военная тайна… – пробормотал Хитроумный Одиссей.
– Где ты нашел эту туфлю? И что значит весь этот цирк?
– Молчи! Не вынуждай меня говорить!
Полицейский пришел наконец в себя и, осмотревшись вокруг с профессиональной строгостью, воскликнул:
– Освободить помещение! Разойтись! Спектакль окончен!
Первым, кто беспрекословно повиновался ему, был Паоло. Он незаметно прошмыгнул в дверь и пустился наутек.
– А ну-ка, пойдем домой, разберемся как следует!
Рита пыталась увильнуть от отца и пряталась за маму. Та, ничего не понимая, продолжала сердиться:
– Нет, вы только посмотрите, как эта толстуха испортила туфельку нашей Риты! Ничего, смеется тот, кто смеется последним!
– А ведь этой туфельки здесь раньше не было! – сказал он. – Я весь вечер глаз не спускал с этого участка и пересчитал все камни один за другим. Уверяю вас, минуту назад этой туфли здесь не было! А теперь, если припомнить, мне кажется, что я видел и какую-то мелькнувшую на холме тень! Пока мы здесь зря теряли время из-за этого глупого пса…
– Отнеси туфлю в штаб и выбрось ее из головы! – посоветовал ему коллега.
– Конечно, отнесу. И сейчас же.
Диомед, то есть главнокомандующий, взглянул на туфельку с усмешкой и спросил присутствующих, не собираются ли участники операции «КП» открыть магазин поношенной детской обуви. Может быть, именно в этом и заключалась цель операции! Все насмешливо осмотрели туфельку (особенно мудро посмеивались профессор Россо и профессор Теренцио) и отметили, что на обуви в двух местах имеются дырки. Может быть, марсиане носят такие туфли на голове вместо шлема, просовывая в эти дырочки антенны?
Но полицейский Мелетти, которого, видимо, недаром прозвали Хитроумным Одиссеем, высказал самую дельную мысль, по-настоящему дальновидную.
– Синьоры, – сказал он, – если позволите высказаться и мне… Дети, известное дело, бывают порой безрассудно неосторожны или просто не понимают, что хорошо, что плохо! Кто поручится, что те, кто в этом неопознанном объекте, не уговорили какого-нибудь мальчика или девочку, подарив им пару безделушек, собрать для них сведения на Земле?
– Ближе к делу! К туфле! – прервал его генерал.
– По-моему, если какой-нибудь ребенок действительно проник на космический корабль и, убегая оттуда, потерял туфлю, его можно найти довольно быстро.
– Как?
– Очень просто! Надо только примерить туфельку всем детям в округе!
– Совсем как в сказке про Золушку! – засмеялся профессор Теренцио.
– Но мы же не в сказке, а в Трулло! – заметил профессор Росси. Ему непременно надо было возразить своему коллеге.
– Хорошо, – отрезал генерал, – проведите примерку. По крайней мере вам будет благодарна мать ребенка, потерявшего туфлю. Хоть одно доброе дело сделаете.
Хитроумный Одиссей завернул туфлю в газету, перевязал пакет крепкой бечевкой, запечатал сургучом и положил в шкаф школьной библиотеки, приказав часовому всю ночь не спускать с него глаз.
– Тут военная тайна! – сказал он. – Смотри, чтобы не украли!
Когда он вернулся домой, дети уже спали. Он кратко рассказал синьоре Чечилии о событиях дня, умолчав, однако, о туфельке, потому что военные тайны нельзя доверять даже женам.
Наутро он рано-рано отправился в штаб, взял туфельку и пустился в обход – дом за домом, лестница за лестницей, дверь за дверью.
– Тук, тук!… Откройте, синьора Роза. Это я – полицейский Мелетти. Я по поводу вашего сына.
– Что еще натворил этот негодяй?
– Ничего, ничего не натворил, синьора Роза! Приказ командования. Я обязан примерить ему эту туфлю.
Синьора Роза (или синьора Чезира, или синьора Матильда) открывала дверь. Она была еще в домашних туфлях, в халате, с бутылкой молока в руках. Она будила своего «негодяя», и начиналась примерка.
– Но, синьор Мелетти, разве вы не видите? Это туфелька тридцать второго размера! А мой сын носит сороковой, что еще за шутки…
– Приказ есть приказ!
В некоторых квартирах он находил целый выводок сонных ребятишек. Отцы, как правило, в это время брились и ворчали:
– А что, теперь городская община собирается раздавать детям поношенную обувь? Да еще с дырками? В двух местах.
– Потерпите, синьор, потерпите. Это приказ командования.
Понятно, что нашлось немало таких детских ножек, которым туфелька пришлась впору. И всякий раз синьор Мелетти начинал выспрашивать:
– А где другая?
– Какая другая? У моей дочери никогда не было таких туфель, как эта!
– А где ты была вчера вечером в десять часов?
– Во Франции она была вчера, прокатилась в Париж! – отвечала за девочку мать. – Где же ей еще быть в это время, как не в постели! У меня свидетелей сколько угодно! Спросите хотя бы синьора Густаво, что живет напротив: вчера он весь вечер сидел у нас, смотрел телевизор.
Синьор Густаво подтверждал. И «путешествие» Хитроумного Одиссея продолжалось.
– И все же, – ворчал себе в усы добрый Мелетти, – сдается мне, что эту туфельку я уже где-то видел! Да, да, видел! Могу поклясться! И вот эти две дырки на ней! Кстати, про какие дырки мне говорила сегодня утром жена? Ах да, Рите опять надо покупать новые туфли. У этой девчонки просто горят подметки!
Так, обходя двор за двором, синьор Мелетти оказался наконец у своего дома. Прежде всего он постучал к привратнице, у которой была дочка лет пяти или шести. Женщина все еще сердилась на синьора Мелетти, а заодно и на всех полицейских вообще, за то, что года два назад он оштрафовал ее мужа за превышение скорости.
– Синьора Матильда, ваша девочка уже проснулась?
– А что, вам не терпится оштрафовать ее? – зло ответила синьора Матильда.
– Что вы, никаких штрафов! Дело в том, что…
И Хитроумный Одиссей принялся объяснять ей цель своего прихода. Тем временем на лестничную площадку высыпали другие жильцы – женщины и дети, – наблюдая за происходящим. Ведь всегда было над чем посмеяться, когда сталкивались синьор Мелетти и синьора Матильда.
– Ах вот в чем дело! – передразнила синьора Матильда. – По-вашему, моя девочка марсианская шпионка?!
– Нет, я этого не говорю!
– Ну да, вы этого не говорите, но вы так думаете!
– Короче, не я сочиняю приказы.
– Но штрафуете, однако, вы!
– Я исполняю свой долг! – воскликнул оскорбленный синьор Мелетти.
– Ну так и быть! Давай, Мария-Грация, примерь туфельку… Она тебе велика, не так ли, мое сокровище? Иди обратно в постельку, моя крошка. А теперь туфельку примерю я сама!
– Но, синьора Матильда, приказ касается только детей!
– Ах вот что! Измываться над бедным ребенком – это просто!… Посмотрим, как вы со мной справитесь!
– Ради бога, не надо! Вы испортите туфлю!
– Это я-то?! Да я легка как пушинка! Всего сто двадцать килограммов. Вот возьму и открою на ярмарке балаган под вывеской «Женщина-пушинка». Заработаю куда больше денег, чем убирая тут за всякими!
Смех раскатился по лестнице. На площадки выглянули другие жильцы, которые еще не принимали участия в этом спектакле. Вышли и синьора Чечилия, Паоло и Рита.
Синьора Чечилия, увидев, что муж воюет с привратницей, бросилась ему на подмогу. Паоло побежал за нею, а Рита, конечно, следом за Паоло. Девочку уже мучили недобрые предчувствия. Она первая увидела, что предметом спора была ее туфля.
– Нет, теперь-то я ее примерю во что бы то ни стало! – объявила синьора Матильда на весь дом.
Сбросив домашнюю туфлю, она стала втискивать свою слоновую ногу в маленькую детскую туфельку.
– Палец влез! – торжествующе доложила она. – А теперь, увидите, влезут и остальные.
Тут вдруг вмешалась синьора Чечилия.
– Стой, что ты делаешь? – закричала она.
– Примеряю туфлю – по приказу твоего мужа!
– Да разве ты не видишь, что это туфелька Риты?! Что за глупые шутки вы тут устраиваете?
Синьор Мелетти так и застыл на месте, словно громом пораженный.
А синьора Матильда, напротив, принялась так хохотать, что чуть не задохнулась от смеха, и соседке пришлось принести ей стакан воды.
– Ты мне объяснишь, что тут происходит? – закричала синьора Чечилия, тряся мужа за плечо.
– Военная тайна… – пробормотал Хитроумный Одиссей.
– Где ты нашел эту туфлю? И что значит весь этот цирк?
– Молчи! Не вынуждай меня говорить!
Полицейский пришел наконец в себя и, осмотревшись вокруг с профессиональной строгостью, воскликнул:
– Освободить помещение! Разойтись! Спектакль окончен!
Первым, кто беспрекословно повиновался ему, был Паоло. Он незаметно прошмыгнул в дверь и пустился наутек.
– А ну-ка, пойдем домой, разберемся как следует!
Рита пыталась увильнуть от отца и пряталась за маму. Та, ничего не понимая, продолжала сердиться:
– Нет, вы только посмотрите, как эта толстуха испортила туфельку нашей Риты! Ничего, смеется тот, кто смеется последним!
В жертву науке
Синьор Мелетти еще несколько минут разгонял любопытных и наводил порядок на лестнице, а когда поднялся к своей квартире, то оказалось, что дверь закрыта изнутри на цепочку.
– Открой! – закричал он жене. – Именем закона!
– Какого еще закона! Что ты хочешь с ней сделать, с бедной девочкой?
– Ты лучше у нее спроси, что она натворила! Спроси-ка у нее, где и когда она потеряла свою туфлю! Да впусти же меня, а то соседи услышат!
Это убедило синьору Чечилию. Она сняла цепочку и приоткрыла дверь, но прежде чем впустить мужа, внимательно посмотрела на него, стараясь понять его намерения. Лицо синьора Мелетти было обычным, только, может быть, немного более озабоченным, чем всегда, но все-таки без видимых следов сумасшествия.
– Ну ладно, входи! А ты перестань реветь!
Последние слова были обращены к Рите, которая отчаянно плакала.
– Наша дочь – шпионка! – заявил синьор Мелетти. Он тяжело опустился на стул и, размахивая туфелькой, добавил: – И вот доказательство!
– Какое еще доказательство? Дырки? Они доказывают только, что бедной Ритучче давно уже пора купить новые туфли!
– Да нет, ты не понимаешь…
– А чего же это я не понимаю?
Синьор Мелетти рассказал жене все, что касалось туфельки, как ее нашли в запретной зоне, как заподозрили, будто марсиане через детей собирают сведения, как он ходил по домам, – примеряя туфельку.
– Нет никакого сомнения, – закончил он, – что наша дочь работает на марсиан!
– Но это же не марсиане! – не выдержала Рита, вытирая слезы о мамину юбку.
– Вот видишь! – загремел Хитроумный Одиссей. – Она знает, кто они такие! Значит, ты была там и видела их?! И потеряла туфельку, выходя из космического корабля?!
– Но это не космический корабль! – возразила Рита. – Это торт!
Мать сразу же изменила позицию и немедленно отпустила дочери подзатыльник:
– Я тебе покажу торт!
У синьоры Чечилии была привычка действовать раньше, чем думать. Рита снова расплакалась. На этот раз, однако, она плакала от обиды, что ей не поверили.
– Это торт, торт! – упрямо твердила она сквозь слезы. – И я сейчас вам докажу это!
Она выбежала на балкон, родители кинулись за нею. Там Рита отодвинула горшок с цветами и сказала:
– Вот!
Это Паоло придумал так спрятать остаток шоколада. Он завернул его в газету, перевязал бечевкой и подвесил к балкону. Синьора Чечилия с величайшей осторожностью потянула веревку, будто это шнур от бомбы. Пакет был поднят, его молниеносно развернули.
– Шоколад! – согласилась синьора Чечилия, доверяя своему носу. – Откуда он у тебя?
– Кто тебе дал? – наступал синьор Мелетти.
– Мне никто не давал его. Он с неба свалился! Оторвался от торта, когда тот опускался на Монте Кукко.
Второй подзатыльник доказывал, что мать не верила ни единому слову.
– Вот видишь! – воскликнул синьор Мелетти. – Она на их стороне и защищает марсиан. Придумывает разные небылицы, чтобы выгородить наших врагов! Теперь ты убедилась, что она шпионка?
– Шпионка или нет – я не знаю, – сказала синьора Чечилия, – а вот лгунья – это точно! Но только сама она не могла бы придумать такую историю… А где Паоло? В самом деле, где он?
– Удрал!… – догадался синьор Мелетти. – Но я его поймаю! А сейчас идем в штаб!
– Ты с ума сошел! Моя дочь не пойдет в штаб!
– Пойми, Чечилия, отечество в опасности! О, господи, что я говорю! Все человечество в опасности! Мы не можем скрывать сведения, какими располагаем!
– Ну как может быть отечество в опасности из-за какого-то торта?! – воскликнула Рита.
Мать наградила ее третьим подзатыльником и резко добавила:
– Помалкивай, а то еще получишь! Сделаем так, – сказала она, обращаясь к мужу, – ты пойдешь в штаб и расскажешь, как обстоит дело. По-моему, ты прекрасно понимаешь, что дети просто разыгрывают нас. Но если командование захочет поговорить с Ритой, пусть приходит сюда. Риту я туда не пущу!
Синьор Мелетти попытался было спорить с синьорой Чечилией, хотя прекрасно знал, что, однажды решив что-нибудь, она уже никогда не меняла своего мнения. Ему пришлось вернуться в штаб с туфелькой и пакетом шоколада.
Диомед (то есть вся группа военных, гражданских и научных авторитетов) выслушал его рассказ с большим недоверием.
– У детей пылкое воображение! – проворчал генерал.
– Они известные выдумщики! – добавил полковник.
– Но это действительно кусок шоколада! – заметил Хитроумный Одиссей.
Он, разумеется, был доволен, что Диомед не принял его дочь за шпионку. Но в то же время ему было неприятно, что Риту считают лгуньей.
– А что скажет наука? – спросил генерал.
Профессор Росси и профессор Теренцио наклонились к шоколаду и понюхали эту вещественную улику.
– Ничто не мешает нам предположить, что дети нашего бравого полицейского не приобрели этот шоколад в ближайшей кондитерской, – заключил профессор Теренцио.
– Это исключено! – возразил синьор Мелетти. – По дороге сюда я обошел все кондитерские. Во-первых, никто в Трулло не продает шоколад такими огромными кусками. Во-вторых, мои дети были последний раз в кондитерской на прошлой неделе. Они купили две жевательные резинки. Этот шоколад не из Трулло.
– Открой! – закричал он жене. – Именем закона!
– Какого еще закона! Что ты хочешь с ней сделать, с бедной девочкой?
– Ты лучше у нее спроси, что она натворила! Спроси-ка у нее, где и когда она потеряла свою туфлю! Да впусти же меня, а то соседи услышат!
Это убедило синьору Чечилию. Она сняла цепочку и приоткрыла дверь, но прежде чем впустить мужа, внимательно посмотрела на него, стараясь понять его намерения. Лицо синьора Мелетти было обычным, только, может быть, немного более озабоченным, чем всегда, но все-таки без видимых следов сумасшествия.
– Ну ладно, входи! А ты перестань реветь!
Последние слова были обращены к Рите, которая отчаянно плакала.
– Наша дочь – шпионка! – заявил синьор Мелетти. Он тяжело опустился на стул и, размахивая туфелькой, добавил: – И вот доказательство!
– Какое еще доказательство? Дырки? Они доказывают только, что бедной Ритучче давно уже пора купить новые туфли!
– Да нет, ты не понимаешь…
– А чего же это я не понимаю?
Синьор Мелетти рассказал жене все, что касалось туфельки, как ее нашли в запретной зоне, как заподозрили, будто марсиане через детей собирают сведения, как он ходил по домам, – примеряя туфельку.
– Нет никакого сомнения, – закончил он, – что наша дочь работает на марсиан!
– Но это же не марсиане! – не выдержала Рита, вытирая слезы о мамину юбку.
– Вот видишь! – загремел Хитроумный Одиссей. – Она знает, кто они такие! Значит, ты была там и видела их?! И потеряла туфельку, выходя из космического корабля?!
– Но это не космический корабль! – возразила Рита. – Это торт!
Мать сразу же изменила позицию и немедленно отпустила дочери подзатыльник:
– Я тебе покажу торт!
У синьоры Чечилии была привычка действовать раньше, чем думать. Рита снова расплакалась. На этот раз, однако, она плакала от обиды, что ей не поверили.
– Это торт, торт! – упрямо твердила она сквозь слезы. – И я сейчас вам докажу это!
Она выбежала на балкон, родители кинулись за нею. Там Рита отодвинула горшок с цветами и сказала:
– Вот!
Это Паоло придумал так спрятать остаток шоколада. Он завернул его в газету, перевязал бечевкой и подвесил к балкону. Синьора Чечилия с величайшей осторожностью потянула веревку, будто это шнур от бомбы. Пакет был поднят, его молниеносно развернули.
– Шоколад! – согласилась синьора Чечилия, доверяя своему носу. – Откуда он у тебя?
– Кто тебе дал? – наступал синьор Мелетти.
– Мне никто не давал его. Он с неба свалился! Оторвался от торта, когда тот опускался на Монте Кукко.
Второй подзатыльник доказывал, что мать не верила ни единому слову.
– Вот видишь! – воскликнул синьор Мелетти. – Она на их стороне и защищает марсиан. Придумывает разные небылицы, чтобы выгородить наших врагов! Теперь ты убедилась, что она шпионка?
– Шпионка или нет – я не знаю, – сказала синьора Чечилия, – а вот лгунья – это точно! Но только сама она не могла бы придумать такую историю… А где Паоло? В самом деле, где он?
– Удрал!… – догадался синьор Мелетти. – Но я его поймаю! А сейчас идем в штаб!
– Ты с ума сошел! Моя дочь не пойдет в штаб!
– Пойми, Чечилия, отечество в опасности! О, господи, что я говорю! Все человечество в опасности! Мы не можем скрывать сведения, какими располагаем!
– Ну как может быть отечество в опасности из-за какого-то торта?! – воскликнула Рита.
Мать наградила ее третьим подзатыльником и резко добавила:
– Помалкивай, а то еще получишь! Сделаем так, – сказала она, обращаясь к мужу, – ты пойдешь в штаб и расскажешь, как обстоит дело. По-моему, ты прекрасно понимаешь, что дети просто разыгрывают нас. Но если командование захочет поговорить с Ритой, пусть приходит сюда. Риту я туда не пущу!
Синьор Мелетти попытался было спорить с синьорой Чечилией, хотя прекрасно знал, что, однажды решив что-нибудь, она уже никогда не меняла своего мнения. Ему пришлось вернуться в штаб с туфелькой и пакетом шоколада.
Диомед (то есть вся группа военных, гражданских и научных авторитетов) выслушал его рассказ с большим недоверием.
– У детей пылкое воображение! – проворчал генерал.
– Они известные выдумщики! – добавил полковник.
– Но это действительно кусок шоколада! – заметил Хитроумный Одиссей.
Он, разумеется, был доволен, что Диомед не принял его дочь за шпионку. Но в то же время ему было неприятно, что Риту считают лгуньей.
– А что скажет наука? – спросил генерал.
Профессор Росси и профессор Теренцио наклонились к шоколаду и понюхали эту вещественную улику.
– Ничто не мешает нам предположить, что дети нашего бравого полицейского не приобрели этот шоколад в ближайшей кондитерской, – заключил профессор Теренцио.
– Это исключено! – возразил синьор Мелетти. – По дороге сюда я обошел все кондитерские. Во-первых, никто в Трулло не продает шоколад такими огромными кусками. Во-вторых, мои дети были последний раз в кондитерской на прошлой неделе. Они купили две жевательные резинки. Этот шоколад не из Трулло.