Коннор засмеялся.
   – А можете вы себе представить, что кличка этого коня – Серебряный Доллар!
   Марк покачал головой, улыбаясь.
   – Сказки.
   Гейвин решил призвать собеседников к порядку.
   – Есть еще одна причина, по которой я попросил вас собраться сегодня. Карту возвратили.
   – Что-о? – в один голос ахнули все пятеро.
   – Мне позвонил Аарон Хилл, директор Ройалского музея, и сказал, что карта сегодня таинственным образом вернулась. При ней была записка с извинениями.
   Джейк удивленно тряхнул головой.
   – Там говорится, для чего ее украли?
   – Да. Якобы для того, чтобы уберечь от настоящих воров.
   Логан рассмеялся.
   – Теперь ясно, что карту действительно украла женщина. Только женщина может увидеть в таком объяснении логику.
   Все согласно кивнули.
   – Эксперты сравнили вот этот почерк с почерком, которым были написаны угрожающие письма. Они твердо уверены, что эта записка написана женской рукой, а письма писал мужчина.
   – Гейвин, мы можем что-нибудь сделать?
   Марк взглянул на часы. Ему не терпелось как можно скорее вновь оказаться с Элли. Он слишком хорошо помнил ночную сцену в ванной и то, что происходило потом...
   – Нет. Только прошу вас держать открытыми глаза и уши. Я не успокоюсь, пока тот, кто виновен в смерти Джонатана, не предстанет перед судом.
   – Я на некоторое время уеду из города, – сообщил Коннор, обводя взглядом присутствующих. У меня есть одно дело в Виргинии. Вернусь через несколько недель.
   – Марк, и ты сегодня куда-то спешишь? – усмехнулся Джейк.
   – Да, по-моему, это заметно, – ответил Марк и, не оборачиваясь, направился к двери.
 
   Повернув голову, Марк увидел Элли.
   – Почему ты не можешь сегодня отвести Эрику к врачу?
   Марк изо всех сил старался не замечать, насколько открылось ее бедро, когда она выбиралась из постели. Когда накануне он вернулся из клуба, Эрика уже спала, а Элли дожидалась его... в его кровати. И только сейчас ей представился шанс подняться.
   – Я знаю, что виновата, и прошу прощения, но вчера мне позвонили из банка и сказали, что с утра я должна первым делом подписать эти документы насчет ссуды.
   Он пожирал ее глазами, когда она шла в ванную, потом поспешил за ней.
   – Что еще за ссуда?
   – Я покупаю Каре подержанную машину.
   – Я бы и сам ссудил тебе денег на это, – произнес Марк таким тоном, словно для него было привычным делом выдавать денежные ссуды.
   – Понимаешь, Марк, при нынешних обстоятельствах я решила, что банк будет более подходящим вариантом.
   – При каких это обстоятельствах?
   – При наших отношениях. Когда вернется миссис Таккер или если ты найдешь постоянную няньку, между нами все будет как раньше. И вообще, я всего лишь прошу тебя отвести Эрику к доктору. Как только я подпишу документы, сразу вернусь и займусь Эрикой. А теперь – прости, мне нужно принять ванну.
   Марк скрипнул зубами и сжал кулаки. Прежде всего, он не хотел, чтобы Элли напоминала ему о том, что их отношения должны измениться, когда вернется миссис Таккер. Во-вторых, он не хотел вести Эрику к доктору. Не хотел сидеть в коридоре среди настоящих родителей, которые будут думать, что он – отец девочки, тогда как он не имеет ни малейшего представления о том, что значит быть отцом. А если кому-нибудь вздумается заговорить с ним о вещах, о которых ему полагалось бы знать?
 
   Марк сидел в приемной врача, а Эрика пристроилась у него на одном колене. Здесь дожидалось всего несколько человек, и ни один из них не казался особенно разговорчивым.
   Он посмотрел на часы. Элли сказала, что придет около десяти, а сейчас было почти десять. Он очень надеялся, что Элли появится раньше, чем в приемной прозвучит имя Эрики.
   – Эрика Хартман.
   – Похоже, нам пора, – шепнул Марк девочке, чертыхаясь про себя, встал с Эрикой на руках и сказал сестре: – Мы здесь.
   При виде Эрики женщина улыбнулась.
   – Здравствуйте, маленькая мисс Хартман. Как вы поживаете? – Она протянула Марку руку. – Меня зовут Лори, я помогаю доктору Коверту. По-моему, мы не встречались.
   И не встретились бы, будь моя воля, подумал Марк.
   – Нет. И сегодня я долго здесь не пробуду. Ее няня уже едет сюда.
   Лори взяла у него Эрику.
   – Все равно можно начинать. Пойдемте в смотровую. Я помню, как миссис Таккер в первый раз принесла ее нам.
   Марк повернулся, когда дверь смотровой открылась, в надежде увидеть Элли, но вошел пожилой человек.
   – Добрый день. Я доктор Коверт.
   Он отошел в сторону и принялся наблюдать, как Эрику взвешивают, проверяют легкие и измеряют окружность головы.
   – Вижу, она хорошо развивается, – заметил с улыбкой доктор.
   Единственная заминка вышла тогда, когда медицинская сестра принялась делать Эрике прививку от кори. Девочка громко заплакала, но тут же развеселилась, когда Лори дала ей резиновый мячик.
   – Так-так, – проговорил доктор Коверт. – Ей одиннадцать месяцев...
   Внезапно дверь смотровой распахнулась, и вбежала Элли.
   – Прошу прощения, я опоздала!
   Марк отмахнулся от извинений и улыбнулся.
   – Все нормально. Все не так плохо. Мы с доктором Ковертом немного побеседовали.
 
   – Ты знала, что Эрике нельзя давать мед, пока ей не исполнится год, потому что мед – гипоаллергенный продукт? – спросил Марк, поворачиваясь в кровати к Элли. – У нее мог начаться диатез.
   Она с трудом удержалась от улыбки. Не нужно иметь докторской степени, чтобы догадаться, что поход с одиннадцатимесячной племянницей к врачу не мог не стать событием для такого человека, как Марк. Он говорил об этом событии без устали. Теперь Элли не мучила совесть за то, что она нарочно спланировала свое время таким образом, чтобы Марк сам отвел Эрику к доктору.
   – Да, я знаю. Хотя такая беда случается редко.
   – Правильно, но все же случается. Я намерен это запомнить.
   – Да, будем считать, что доктор знает, о чем говорит.
   Элли, улыбаясь, покачала головой. Марк притянул Элли к себе.
   – Ладно, я устал от разговоров. Давай лучше займемся кое-чем другим.
   И он принялся покрывать поцелуями ее шею и ухо.
   – Опять?
   Лицо Марка стало серьезным.
   – Ты считаешь, что я хочу заниматься с тобой любовью слишком часто?
   Элли улыбнулась.
   – Нет. Я пошутила, честное слово. Я хочу тебя не меньше, чем ты меня.
   Марк глубоко вздохнул.
   – Патрисия не раз говорила мне, что я хочу слишком часто. Ей не нравилось заниматься со мной любовью.
   Его слова шокировали Элли. Она не могла себе представить женщину, не желавшую заниматься любовью с Марком, тем более если эта женщина – его жена.
   – Но почему?
   Марк пожал плечами.
   – Она не любила секс.
   – Это шутка?
   – Никаких шуток. Как я тебе докажу? Ладно, давай займемся приятным делом.
   Элли впилась губами в его губы. Невероятно, думал он, наслаждаясь вкусом ее губ. Нет, он никогда не устанет от поцелуев.
   А потом его язык принялся щекотать ее под ухом. Она шептала, чего она от него хочет и что намерена делать с ним...
   – Я помню, как в первый раз села на лошадь, – шептала Элли. – А ты помнишь свой первый раз?
   Марк попытался сохранить самообладание, но прикосновения ее языка сводили его с ума.
   – Да, помню.
   – И помнишь, как это – чувствовать под собой такого огромного зверя?
   Ее мягкая рука начала ласкать его. Он ахнул, но каким-то образом сумел ответить:
   – Да.
   – А быть на тебе – это что-то похожее, и мне хочется что-то сделать.
   Она терла его пальцами, как будто желала установить его форму, гладкость его поверхности и градус его жара. От этого он совершенно терял голову.
   – Что именно?
   – Прокатиться верхом.
   – Я умираю, – жалобно прошептал Марк. – Еще минута, и я не выдержу.
   – Не смей, пока не прокатишь меня.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Неделю спустя Элли наблюдала за тем, как Марк обучает группу женщин искусству самообороны.
   Движения Марка были выверенными и точными, и мускулы на его широких плечах перекатывались под футболкой. Его крепкие, мускулистые бедра под тренировочными брюками свидетельствовали о неукротимой энергии, когда он выбрасывал вверх ногу со скоростью молнии.
   Элли с трудом сглотнула. Ее удивляло то, как Марк по-прежнему вызывает в ней животные инстинкты. Между бедер она чувствовала непереносимый жар, и ей пришлось переменить позу, чтобы стало легче. Прохладный воздух, лившийся от вентилятора под потолком, почти не помогал.
   Она не могла не думать о том, как будут развиваться их дальнейшие отношения. Улыбка тронула уголки ее рта, когда она вспомнила пикник, который они устроили несколько дней назад. Миссис Сандерс уговорила их уехать куда-нибудь отдохнуть. Ее забота зашла так далеко, что она даже упаковала для них обед.
   Марк отъехал на край владений Хартманов к большому озеру. Они расстелили одеяло на земле под большим дубом и уселись. Элли нравилось жевать сандвичи и слушать рассказ Марка о днях его службы на флоте и о близкой дружбе между ним и братом. Он даже заговорил о своей матери, какой она была доброй и разумной. Элли заметила, что об отце и его ненавистной жене Марк избегает говорить. Но больше всего ей запомнился акт любви под низко нависшими ветвями дуба.
   Элли мысленно перенеслась к тому времени, когда они с Марком решили, что будут делить постель каждую ночь. Но она тут же почувствовала легкую горечь, вспомнив, какой стеной Марк отделял себя не только от нее, но даже от Эрики.
   Было похоже, что эта граница была ему необходима, чтобы он мог чувствовать себя независимым человеком. Несколько раз он убирал свой щит, отделявший его от Элли, но быстро вновь прикрывался им.
   – Па-па.
   Элли взглянула на Эрику, которая сидела в своей коляске и с восхищением наблюдала за Марком. Сколько бы Марк ни поправлял племянницу, она упорно называла его папой.
   Элли наклонилась над девочкой.
   – Милая, он сейчас занят, но он знает, что ты здесь, и подойдет к нам, как только освободится.
   Утром Элли взяла с собой Эрику, когда поехала за покупками, а потом решила заглянуть на работу.
   Когда занятия окончились, Марк поглядел в их сторону и улыбнулся, потом подошел к ним. Было видно, что ему приятно их видеть.
   – Приветствую вас, дамы.
   Элли улыбнулась:
   – И тебе привет.
   Пульс Элли снова достиг высшего предела. Она подумала, не намерен ли Марк нарушить этикет и обнять ее. Он бы так и поступил, находись они за закрытой дверью.
   – Нам с Эрикой захотелось соблазнить тебя обедом в «Ройале», – сказала Элли, стараясь заставить мозг функционировать нормально.
   Марк посмотрел на часы.
   – Это было бы хорошо, но у меня еще есть кое-какие дела. Может быть, в другое время.
   Элли закусила нижнюю губу и посмотрела вниз, на Эрику, чтобы скрыть досаду.
   – Да, конечно.
   Теперь Марк смотрел на Эрику. На его лице Элли прочитала страстное желание взять племянницу на руки, поцеловать в щеку и убаюкать ее. Но его с детства учили, что открытое проявление чувств строго запрещено.
   Он взглянул на Элли, и она тут же ощутила всю полноту своей любви к нему. И была потрясена силой этой любви. Тогда она снова занялась Эрикой.
   – Наверное, нам пора ехать.
   – Хорошо. Спасибо, что заглянули.
   Элли оглядела зал для тренировок.
   – Похоже, без меня дела здесь идут гладко.
   Поколебавшись лишь мгновение, Марк возразил:
   – Только не смей думать, что ты не нужна.
   Элли должна была убедить себя в том, что в эти слова не был вложен какой-либо особый смысл.
   – Это точно?
   Марк кивнул.
   – Более чем.
   В горле у Элли возник комок, как будто там застряло сердце.
   – Мы поедем. Эрике не мешало бы вздремнуть.
   – Хорошо.
   – Па-па.
   Элли не удержалась от улыбки. Судя по всему, Эрике не нравится, когда на нее не обращают внимания.
   – Вы готовы к обеду, юная леди? Сегодня дядя Марк не может пойти с вами, а в следующий раз – обязательно.
   Элли тряхнула головой. Итак, от просто «Марк» он перешел к «дяде Марку».
   – Ужинаем вместе?
   Марк выпрямился.
   – Конечно.
   Элли покатила коляску к выходу, не оглядываясь.
 
   Марк приехал домой вечером, когда Элли купала Эрику. Перед этим он позвонил и предупредил, что не будет к ужину. Ему звонила Нита Уиндкрофт. Она получила очередное угрожающее письмо, и члены Техасского клуба скотоводов встретились, чтобы его обсудить.
   Элли вынула Эрику из ванны, в которой девочка в приливе восторга осыпала и Элли, и Марка фонтанами брызг.
   – Даже не верится, что кто-то до сих пор изводит Ниту, – покачала головой Элли. – Я все вымыла, так что можешь принять душ, – добавила она, не замечая удивленного взгляда Марка. Так что ей теперь написали?
   Она пошла в спальню Эрики. Марк с девочкой на руках последовал за ней.
   – В общем-то, все то же самое. Эти письма всегда туманны. В этом говорится: «Убирайся или...»
   Элли обернулась.
   – Если кто-то считает, что несколько записок и мелкое хулиганство заставят Ниту уехать со своей земли, то этот кто-то сошел с ума. Надеюсь, вы что-нибудь предпримете, пока Нита не взялась за дело сама.
   – Я передам письмо Гейвину, чтобы он выяснил, написано ли оно той же рукой, что и остальные.
   Он протянул Элли племянницу. Элли заметила, что в последнее время Марк по мере возможности избегает физического контакта с Эрикой, хотя когда-то признался ей, что в первое время, когда девочка оказалась у него, он подолгу укачивал ее в качалке. Элли сочла, что ему свойственно воздвигать барьеры, когда сближается с кем-нибудь или когда речь идет о чувствах личного характера.
   – Я поставила твой ужин в печь.
   – Спасибо.
   – Я хочу немного покачать Эрику перед сном, когда переодену ее. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.
   – Зачем?
   Элли пожала плечами.
   – Просто я подумала, что ты захочешь некоторое время побыть с ней.
   Марк взглянул на нее, затем на Эрику и сказал:
   – Нет, в этом нет необходимости.
   И, не добавив больше ни слова, вышел из комнаты.
 
   Элли уложила Эрику и убедилась, что Марк поужинал и уже сидит в своем кабинете над бухгалтерскими отчетами. Она решила не беспокоить его и вышла во дворик с бассейном. Она чувствовала себя усталой и напряженной и подумала, что купание поможет ей расслабиться.
   Она переплыла бассейн с десяток раз и решила, что этого достаточно. Выбравшись из бассейна, она вытерлась велюровым полотенцем и не сразу заметила, что Марк стоит в дверях.
   – Долго ты здесь стоишь?
   – Достаточно долго.
   – Для чего достаточно?
   – Чтобы понять, до какой степени я тебя хочу. Ты очень сексуальная.
   Элли почувствовала, что тает под пристальным взглядом Марка. Знает ли он, что запатентовал право на эпитет «сексуальная»? Не моргнув глазом, Элли спросила:
   – И какие же у тебя планы?
   Такие легкомысленные и откровенные предложения были не в его стиле, но то же можно было сказать о целом ряде ее поступков, совершенных после ее переезда в дом Марка. Что-то открылось в ней благодаря Марку, что-то такое, о существовании чего она не догадывалась раньше. Оказалось, Что в ее плоти жило страстное, ненасытное существо.
   – Разве ты до сих пор не научилась меня соблазнять? – спросил Марк, приближаясь к Элли.
   Как только он вышел на свет, Элли поняла, насколько он ее хочет. Она едва могла сделать вдох. Марк очень возбужден. И это из-за того, что он видел, как она плавает?
   Марк взял у нее полотенце и отбросил в сторону.
   – Я хочу тебя так, что мне даже больно, – шепнул он ей на ухо.
   Она тоже начинала ощущать боль. Его сексуальный голос, его жаркое дыхание никоим образом не способствовали прекращению этой боли.
   – Тогда я постараюсь тебе помочь.
   Она приподняла его футболку и погладила его по обнажившейся талии, после чего расстегнула молнию на его джинсах и запустила руку внутрь. Ее пульс участился, когда она нащупала его горячую, твердую плоть.
   Она ласкала его, вспоминая их первую ночь, вспоминая, как он возбудился тогда. Может быть, она была воском в его руках, но Марк воск никак не напоминал. Он тверд как камень.
   – Ты сводишь меня с ума, – прошептал он. – Я должен взять тебя. Прямо сейчас! – проревел он, как будто страдая от невыносимой боли.
   Не успела она вдохнуть воздух, как он сорвал с нее верхнюю часть купальника и швырнул на землю. После этого освободил ее и от нижней части, а затем сбросил футболку, джинсы и трусы. Тишину нарушил звук разрываемой фольги. Элли наблюдала за тем, как Марк готовится к предстоящему акту любви.
   Наконец Марк прижал ее к себе и вложил руку между ее бедер, а его губы занялись ее грудью. Элли почувствовала, что высший миг уже близок. Она дрожала так, что едва могла стоять прямо.
   – Марк!
   – Нет еще, девочка, подержись пока.
   Ему нелегко было это выговорить. Его атака стала более мощной – и более приятной. Чувства, которые он в ней вызывал, были такими сильными, что она не знала, надолго ли ее еще хватит.
   – Не могу вытерпеть и дойти до спальни, – прохрипел Марк в ухо Элли, ведя ее в дом. Наконец они дошли до кушетки и рухнули на нее. Элли потянулась к Марку, но он покачал головой. – Нет пока. Я должен сделать еще кое-что. Я давно мечтал сделать это с тобой.
   Элли не успела задать вопрос, а Марк уже встал на колени и принялся ласкать ее так, как не ласкал до сих пор.
   – Да... О, да, – прохрипела она.
   Позднее она не помнила, какие слова произнесла. Несомненно, она говорила: «Пожалуйста, не прекращай... Входи глубже... Да, сюда». Поцелуи становились все жарче. Элли казалось, Марк так голоден, что готовится пировать всю ночь. Она слышала, что такое бывает между мужчиной и женщиной, но никогда не могла даже предположить, что это может произойти с ней. Марк теперь доказывал ей, как она ошибалась. А когда ее пронзило ослепительное наслаждение, она не смогла сдержать крика, благо спальня Эрики находилась в другом крыле дома.
   – Марк!
   И тут он вошел в нее полностью и заполонил ее тело.
   – Держись, девочка. Сейчас мы испытаем эту кровать на прочность, – проговорил он.
   И начался их пир.
   – Элли!
   Выкрикнув это имя, Марк отпустил ее руки, обхватил ее бедра, скрипнул зубами и в изнеможении откинул голову назад.
   Эта женщина пробудила в нем дикаря. Он был потрясен до самой глубины своего существа. Но еще опаснее были слова, которые Элли прокричала во время оргазма...
   Марк, я люблю тебя!
   При этих словах потрясение превратилось в настоящую панику. Он не хочет, чтобы она любила его. Хотеть его – да. Нуждаться в нем – да. Но любить? Нет!
   Элли – женщина, которую мужчина может и должен полюбить, но этим мужчиной будет не Марк Хартман. У него есть свои проблемы, и эти проблемы не будут разрешены за всю оставшуюся его жизнь.
   Он посмотрел на Элли, распростертую под ним. Она уже уплыла в сон. Он изучал ее, не понимая, каким образом спящая женщина может выглядеть так, словно она готова к следующему акту любви.
   Марк глубоко вздохнул. Она не должна влюбляться в него. В его жизни нет места для любви, а значит, и для Элли. Он должен был предвидеть, что такое может случиться. Элли не из тех женщин, которые способны отдать свое тело и не отдать сердце. Он совершил колоссальную ошибку, позволив рассудку уступить место желанию.
   В течение нескольких долгих минут он прислушивался к дыханию спящей Элли и наконец сообразил, как ему следует поступить. Он взял Элли на руки, отнес в ее собственную спальню, уложил и прикрыл простыней.
   Марк понимал, что их с Элли близость, возникшая и укреплявшаяся на протяжении последних трех недель, навсегда останется частью его жизни. И он никогда не пожалеет о том, что стал первым ее мужчиной. Но ничего постоянного между ними быть не может.
   После смерти Патрисии он дал себе клятву, что ни одна женщина не будет значить для него слишком много, и он намерен от этой клятвы не отступать.
 
   Когда Элли проснулась, утреннее солнце заливало спальню. Она села на кровати и огляделась.
   Она находилась в своей постели.
   Она снова легла на спину и живо припомнила все, что они с Марком делали за несколько минут до того, как она заснула. После самой первой ночи близости она всегда спала в постели Марка. Так почему же он отнес ее сюда?
   Она глядела в потолок, силясь припомнить, что из случившегося могло бы его заставить...
   И она вспомнила. Глаза ее закрылись, когда ей вспомнились слова, что она прошептала, когда теряла рассудок в его объятиях. Она открыла глаза и рывком села. Может быть, это протест против того, что он услышал? Может быть, он думает, что она, как и он сам, не должна выказывать своих чувств?
   Элли содрогнулась при мысли о том, что Марк, безусловно, так и думает. Ее любовь интересует его не больше, чем его дела в Мидленде. Да и почему он должен интересоваться такими предметами, коль скоро решил закрыть свое сердце для любви к кому бы то ни было?
   – Кушать!
   Услышав голос Эрики из монитора, Элли тут же отбросила все свои мысли. Она быстро вскочила и пошла в ванную. Ей нужно будет многое обсудить с Марком.
   В этот день Элли так и не увидела Марка. Она старалась не думать о том, что он ее избегает, хотя в глубине души знала, что это так и есть. Раньше до того, как надолго отлучиться с ранчо, он приходил к ней, рассказывал о своих планах на день и не раз удивлял ее и Эрику, когда неожиданно приезжал к обеду. Но в этот день не случилось ни того, ни другого.
   Единственным радостным для Элли событием был звонок Кары, которая рассказала сестре о походе в кино. Элли слышала в голосе Кары радостное возбуждение и даже счастье. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Кара всерьез увлеклась своим парнем.
   В течение последних дней Элли приняла решение: она не станет мешать Каре жить своей жизнью. Пусть учится на собственных ошибках. Верно, что опыт – лучший учитель. К тому же сестре должно помочь трезвое отношение к жизни. А Элли всегда знала, что у Кары есть голова на плечах.
   Вечером Элли легла в постель, но еще не спала, когда услышала, как Марк прошел мимо ее двери в свою комнату. Тогда она встала, накинула купальный халат, вышла из комнаты и постучалась к Марку. Но шли секунды, а Марк не откликался. Элли постучала еще раз, зная, что он в комнате. Он опять не отозвался. Тогда Элли приоткрыла дверь, заглянула в комнату и окликнула Марка. Услышав шум воды, она поняла, что Марк принимает душ, и решила, что дождется его.
   Когда Марк вышел из ванной, Элли шагнула в комнату и закрыла за собой дверь. Она постаралась не придавать значения тому, что джинсы Марка не застегнуты.
   – Элли, что ты здесь делаешь? – буркнул Марк.
   Элли вздрогнула. Впервые за все время знакомства он заговорил с ней таким грубым тоном.
   – Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Я дважды стучалась, а ты не отвечал. Вот я и решила войти и подождать.
   – То, о чем ты хочешь со мной поговорить, связано с Эрикой?
   – Нет.
   – Тогда отложим разговор до завтра. У меня сегодня был трудный день.
   – Марк, почему ты так поступаешь?
   Марк повернул голову и взглянул на Элли.
   – Как именно?
   – Ты отталкиваешь меня.
   Марк подошел к ней и взял за запястье. Он был явно рассержен.
   – Ты так полагаешь? Разве тебе не известно, что я стараюсь щадить твои чувства? Я слышал, что ты мне сказала вчера ночью. Как ты могла ожидать, что я буду продолжать наши отношения, если не могу ответить тебе взаимностью? Ты мне нужна, признаюсь, но это не любовь. Что касается Эрики, то я исполняю свой долг перед Мэттом. Я намерен сохранить в себе чувство долга до последнего вздоха. Вы обе мне небезразличны, но о любви речь не идет.
   Элли глубоко вздохнула. Что бы Марк ни говорил, он любит Эрику. Проведя столько времени в его доме, Элли часто видела его с племянницей. Да, он не особенно щедр на поцелуи и ласки, но он всегда был рядом, помогал ей кормить девочку, купать ее. Почему он не способен поверить, что со временем сможет полюбить и ее, Элли? Она знает, что любовь придет к нему не без труда, но не верит, что он никогда не отыщет ее в своем сердце. Когда они были вместе в постели, она чувствовала себя любимой, знал он о том или нет.
   – Марк, ты способен любить; тебе стоит только позволить себе это.
   Он напрягся, взял Элли за руку и посмотрел ей в глаза.
   – Так все дело в этом? Ты согласилась стать няней Эрики, потому что думала, что в этом твой шанс сблизиться со мной? И в конце концов я изменю свое отношение к любви?
   Элли ничего не отвечала, только по-прежнему смотрела на него. Тогда он резко бросил:
   – Отвечай же! Это так?
   Элли не могла поверить, что Марк задает ей такой вопрос. Боль пронзила ее. Она взглянула на кровать, на которой они провели столько наполненных страстью ночей, а затем встретила взгляд Марка.
   – Я здесь потому, что ты сказал, что я нужна тебе. – Она отвернулась. – Может быть, я ослышалась. Других причин быть здесь у меня нет. Спокойной ночи.
   Не дав ему ничего ответить, она быстро вышла из комнаты.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   – Мистер Хартман, с вами все в порядке?
   Марк отнял руку и посмотрел на сидящую напротив временную секретаршу. Он как раз составлял для нее список поручений на следующую неделю, но тут его обступили мысли об Элли.
   В последний раз он видел ее почти неделю назад, во время ссоры. Он сознательно уезжал с ранчо, пока она еще спала, и возвращался только после того, как ей наступало время укладываться. Каждый вечер он заглядывал к Эрике и раза два останавливался возле двери комнаты Элли. Но сразу же быстро проходил к себе.