Страница:
— Но, — вслух произнес принц Ксизор, — у тебя есть еще кое-что. Вот почему мы ведем дела вместе.
— Как точно подмечено, драгоценнейший мой, — арахноид пощелкал жвалами, изображая улыбку. — Прости мне сомнения и недостойные мысли, будто ты хранишь в сердце своем недоверие и низко ставишь меня. Будь уверен, неверие то взаимно.
— Тогда опустим эту часть разговора. Итак, ты услышал то, что я уже знал. Добыча направляется сюда. Боба Фетт поймал Трина Восс'он'та.
— Разве мы ожидали чего иного, друг мой? — Куд'ар Муб'ат имитировал пожатие плечами. — Боба Фетт никогда не упускает добычу. Не потому ли мы сделали его важной частью наших планов? Как там говорится? «Если Фетт хочет тебя поймать, тебя поймают. И если Фетт хочет, чтобы ты умер, лучше сам застрелись». Про Бобу я добавил бы: «Если Фетт хочет получить вознаграждение, он его получает». А награда, объявленная за Трина Восс'он'та, велика. Что ж…
Еще одна пародия на человеческий жест.
— Боба Фетт ни за что не отвернется от таких денег.
— Как и любой другой охотник в Галактике, — указал принц Ксизор. — И это вторая и такая же предсказуемая часть нашего плана. Вот мы беседуем, а охотники за головами, сколько бы их ни осталось в Галактике, рвут друг другу глотки, норовят всадить нож в спину собрата по ремеслу. До их ушей еще не долетела новость, что их обошел Боба Фетт. К тому времени, как им станет известно о поимке Трина Восс'он'та, поздно будет рассуждать о последствиях необдуманных действий. Нет ни Гильдии, ни двух фракций, алчность обращает во врагов даже тех, кто минуту назад называл себя одной семьей.
Фаллиен смаковал слова, будто вино с богатым ароматным букетом. К тенденции низших существ сбиваться в стада и группы, которые якобы защищают от опасностей внешнего мира, Темный принц относился с презрением. Будь то старая и почившая в бозе Гильдия охотников за головами или недавно рожденный Альянс, наслаждающийся краткими мгновениями существования… разницы никакой.
— Было время, — продолжал фаллиен, — когда эти охотники утверждали, будто связаны так называемым Кодексом… Как будто это жалкое соглашение было способно удержать под контролем их вражду и неприязнь друг к другу' Славно, что и этот фантом ныне в прошлом. Может быть, осталось несколько дураков, которые с упрямством ку-па не прекращают талдычить о нем, но остальным вскоре откроется истина,
— Да сочатся мудростью твои слова, о сын хладнокровия! — вскричал Куд'ар Муб'ат, почтительно склоняя угловатую голову. — Как подробен и восхитителен составленный тобой план, услада моего ганглия! Поздравляю с успехом, друг мой. Я не сомневался в победе. Ты и Боба Фетт… как могло быть иначе?
Ксизор пропустил лесть мимо ушных отверстий; по любой мерке она была чрезмерной. Он вознамерился уничтожить Гильдию охотников за головами, он ее уничтожил. Боба Фетт был не более чем заточенным и несущим смерть инструментом в умелой руке фаллие-ка. Первого удара хватило, чтобы Гильдия раскололась на соперничающие группировки, последний же раздробит их на атомы. К тому времени в живых останутся далеко не все, охота за головами — ремесло, в котором нет места жалости. Если хочешь им заниматься, помни правило: «Хочешь долго жить — убей как можно больше соперников до того, как им выпадет шанс убить тебя».
Лучше гарантий не сыщешь. Какой бы обожравшейся и ленивой ни была старая Гильдия, она по меньшей мере поддерживала некий уровень смертности среди своих членов. Теперь же, когда препоны устранены, открывался охотничий сезон друг на друга. Трупы уже складировались штабелями. Принц Ксизор приветствовал такой оборот; в этой кореллианской рулетке выживут только самые сильные и сообразительные, те, чьи навыки отточены лучше, чей нюх острее, а реакция молниеносна. Наверное, среди них не окажется равного Бобе Фетту, да и ситх с ним. Но будут другие, смертоносные и не знающие пощады. Они будут великолепны и предложат услуги не только Империи Палпатина, но и той, скромной империи, что греется под лучами «Черного солнца».
— Да, — согласился принц Ксизор. — Иначе быть не могло. Даже если мы сами не были уверены в результате.
Арахноид заперхал; отрывистое кудахтанье, означающее у него громкий хохот, раскатилось многократным эхом, подхваченное нахлебниками гнезда.
— Бедный, несчастный Боба Фетт! — Куд'ар Муб'ат восторженно взмахнул передними конечностями. — Подумать только, сколько бы он мог сэкономить сил и денег, если бы знал, что Трин Восс'он'т вовсе не дезертир, а выполняет непосредственный приказ Императора!
Как бы ни восхищался (на свой лад, конечно) принц Ксизор владельцем мандалорских доспехов, а удовольствие от обмана фаллиен получил. Да, все было именно так, как говорил Куд'ар Муб'ат.
В хитроумную западню угодили все охотники без исключения. Ксизор знал, чем порадовать Императора Палпатина, потому и предложил именно такой план.
Назвать Трина Босс'он'та, одного из самых преданных Императору офицеров, предателем и ренегатом можно было лишь при полном затмении рассудка, и то — в последнюю очередь. Он был верен и исполнителен настолько, что не задумавшись выполнил приказ, запятнав честь и репутацию, лишившись доверия сослуживцев и пенсии. Более того: чтобы сделать обман достовернее, тем, кто помог Восс'он'ту угнать «разрушитель», пришлось пасть именно от его руки. Этот приказ штурмовик тоже выполнил, ни секунды не колеблясь. С кодами доступа проблем не возникло, прорехи прикрыли заранее. А в результате, как и предсказывал Ксизор, жадность охотников за головами вскипела до опасного градуса — и растворила остатки даже видимости организованности.
Финальный коллапс, отход в небытие, распыление-Император обрадовался новостям. Прежде чем отправиться на поиски Куд'ара Муб'ата, принц Ксизор еще раз навестил Палпатина и удостоился похвалы. Дарт Вейдер (по-прежнему юлографическое изображение, переданное с «Исполнителя») не проронил ни слова. Злился или нет повелитель ситхов, был раздражен или остался спокоен, сказать было невозможно. Вейдер не рискнул навлечь на свою голову насмешки или гнев хозяина… а может, и то и другое одновременно. Ксизор наслаждался триумфом, который не испортило даже тревожное осознание, что молчащий Повелитель тьмы много опаснее, чем красноречивый. Проиграть ситху в личном состязании уже плохо, выиграть — смертоносно. Вейдер никому не прощал унижений.
Последствия ждать не заставят, в этом Ксизор не сомневался. Пожалуй, день финального противостояния немного приблизился. Когда же он наступит, рассвет следующего увидит только один из соперников.
Что ж, он подготовится к битве. Сейчас же его положение стало немного прочнее, чем прежде.
Сейчас Палпатин тешит себя мыслью, будто получил то, что хотел, размышлял фаллиен. Более крепкую, более выносливую и сильную породу охотников за головами, каждый из которых готов за определенную плату предложить свои услуги Империи и сделать за нее всю черную работу. А старой Гильдии, которая позволяла им жировать и терять хватку, не будет. Я рад за Империю, усмехнулся про себя Темный принц. Но еще больше радуюсь за «Черное солнце».
— Ты сделал себе много добра, о сладость моих жвал, — вторгся в плавное течение мыслей пронзительный голосок Куд'ара Муб'ата. — Ты более чем доказал свою ценность для Палпатина, да воздадутся сторицей твои деяния в будущем. Да прольется на тебя милость Императора, словно живительный солнечный свет. Палпатин славен тем, что вознаграждает за ум… и за преданность.
— Не настолько, как ты вообразил, — откликнулся Ксизор. — Я не питаю иллюзий. Император пригревает меня на груди, пока считает послушным исполнителем своей воли. Если обман раскроется… что ж, в то мгновение я буду стоять достаточно близко от трона, и либо он сам, либо Дарт Вейдер без помех дотянутся до моего горла.
— Пустые хлопоты, милейший, абсолютно пустые, — арахноид не переставал улыбаться. — Какие бы препятствия ни воздвиглись перед тобой на пути по лабиринту Императорского дворца, мой хитроумнейший друг, ты их все преодолеешь со свойственным тебе рвением. Ничуть в том не сомневаюсь. Ксизор улыбнулся в ответ.
— И я в том уверен не меньше тебя, — он склонил голову в насмешливом полупоклоне. — Как я могу проиграть, когда у меня такой соратник?
— Ах, как мило с твоей стороны! Значит, можно считать, что развеялись тучи, омрачающие небеса нашей дружбы?
— Разумеется, нет, идиот, — процедил с отвращением фаллиен — День, когда я доверюсь тебе, станет днем подписания мне смертного приговора. Но довольно. Вернемся к делам.
— Как прикажешь, мудрейший из мудрых, — надулся Куд'ар Муб'ат. — Как пожелаешь, любезнейший. Продолжай.
— Поздравить себя мы можем лишь с уничтожением Гильдии охотников за головами. Если желаешь купаться в лучах сомнительной славы, то, пожалуйста, без меня.
Ксизор наклонился к хозяину паутины; голос его стал жестче.
— Но сейчас нам есть чем заняться, целые горы работы. Следует довести до логического завершения наши с тобой начинания. Нельзя выполнить подобный замысел, не наворотив, скажем так, груды мусора. Теперь же пора браться за уборку.
— Воистину, — арахноид рассудительно покивал. — Как все-таки точно выражаешь ты мысли, светлейший принц Ксизор. Да, верно, некоторые участники событий не запоют от счастья, выяснив, что им не заплатят.
Что верно, то верно.
— Со штурмовиком проблем не возникнет, — произнес фаллиен. — Тот факт, что Трин Восс'он'т выполнил все приказы, говорит о его бескрайней наивности. С военными всегда так, они точно малые дети. Их учат слушаться старших, не перечить и не сомневаться в распоряжениях начальства. К тому же Восс'он'ту обещали значительное вознаграждение, если он все сделает правильно.
— Неужто? И что же пообещал Император штурмовику?
Сборщик вновь завозился на горестно вздыхающих живых подушках.
— Отставку.
Принц Ксизор играл складками узорчатой накидки.
— И скромную пенсию, учитывая годы безупречной службы. Следует помнить, что немногие из штурмовиков доживают до преклонного возраста и наслаждаются прелестями мирной жизни После всего, через что им приходится пройти и чем заниматься, напоследок они хотят лишь несколько тихих денечков.
— Как трогательно. А что Трин Восс'он'т получит на самом деле?
— Предоставь это мне, — холодно отрезал принц Ксизор.
Он не желал штурмовику зла. Какой бы ни была участь мнимого дезертира, она продиктована необходимостью. Солдат стал помехой, предметом, который следует вынести вон до того, как об него станут все спотыкаться. Отставные солдаты склонны поговорить о былых славных днях, о своих приключениях, — а несколько ушедших на сторону деталей о том, как были обмануты и убиты имперские штурмовики, серьезно повлияют на мораль в армейских рядах. Альянс, тот с радостью ухватится за шанс организовать массовый переход имперских солдат под свои знамена, предложив безопасность и защиту от жаждущего крови Императора. И по этой причине Трин Восс'он'т все равно не получит обещанной и желанной отставки. Он слишком много знает. Ксизор уже заверил Императора Палпатина, что позаботится о штурмовике — раз и навсегда.
— А с Феттом как быть? — возбужденно поинтересовался арахноид. — Эту ниточку смотать не так просто, а оборвать — еще сложнее. Он не настолько наивен, как Трин Восс'он'т.
— Это моя проблема, мне ее и решать.
Этот вопрос так же подвергался всестороннему обдумыванию и разбору. К несчастью для обоих — для принца и Бобы Фетта, единственным правильным решением будет точно такое же, как в случае Трина Восс'-он'та. Ксизор взял себе за правило: никогда не создавать ситуаций, когда кто-то может получить над ним преимущество. Только дурак вручает оружие потенциальному врагу — таков был девиз фаллиена. Столь же глупо оставлять орркие там, где противник непременно его отыщет и так же наверняка подберет и пустит в ход. А в Галактике, где он жил, врагом рано или поздно оказывался каждый встречный. Посему гораздо безопаснее заранее предполагать, что каждый встречный — противник.
Боба Фетт был владельцем не только мандалорс кого доспеха и старого корабля, который на удивление окружающим ни за какие сокровища мира не соглашался сменить на модель поновее. Помимо всего прочего он являлся хозяином тщательно выдрессированной сети информаторов. Иначе охотнику за головами едва ли сопутствовал бы успех. И было опять же логично предположить, что часть сведений Фетт черпал из анналов «Черного солнца». Может, Фетт пока и не в курсе происходящего, но правда может всплыть на поверхность в любую секунду. А вручать Бобе Фетту с его изобретательным умом и жаждой наживы столь опасные данные — чистое самоубийство. Даже если уничтожить охотника, проблема останется. Бобу Фетта никто не держит за болтуна, из него и двух слов не выжмешь, но сказать кому-нибудь он все равно может, и тогда убирать придется очень и очень многих. Даже если Ксизор сумеет избежать в будущем встреч с каждым охотником за головами в Галактике, который хранит хотя бы каплю верности к развалившейся организации, то все равно невероятно осложнит себе существование. Улыбнется удача хотя бы одному охотнику, и все планы «Черного солнца» рассыплются в прах.
Нет. Решение принято, приговор вынесен. Молчание Бобы Фетта обеспечивается его смертью. Слишком высока ставка, чтобы махнуть рукой.
— Я, как никто, уверен, — прожурчал тем временем Куд'ар Муб'ат, — что ты обо всем позаботишься со славными расторопностью и смекалкой, драгоценный мой принц. Один лишь вопрос. Видишь ли, я предпочитаю крепко спать в своей теплой уютной норке, в безопасности среди сокровищ, накопленных честным трудом, и видеть сны, в которых не встречаются разные охотники за головами, которым я не по нраву. Единственно, что я желаю, так это жить в гармонии со вселенной, насколько это возможно, конечно.
А мысль о Фетте, который ходит себе где ему вздумается и недобро думает обо мне… как это негармонично!
— Не тревожься, — сумрачно посоветовал фаллиен. Когда убираешь за собой мусор, нужно вынести все до мельчайшей пылинки. Охотник за головами Боба Фетт несомненно был бы полезен в будущем как Империи, так и «Черному солнцу». Какимто образом Фетт всегда ухитрялся становиться одним из самых незаменимых существ в Галактике, с неутолимой жаждой служить, пока оплачиваются услуги.
Ксизор вынужденно признался себе, что восхищается охотником за головами. Фаллиена вдохновляли безжалостность и эффективность действий Бобы Фет-та. Во многих случаях принц указывал своим подчиненным на охотника как на пример, достойный подражания. Галактика станет спокойнее и добрее, когда из нее исчезнет охотник в мандалорском доспехе, и при мысли об этом Ксизор преисполнялся отвращения.
Какой парадокс. Чтобы выкорчевать безжалостность, требуются еще более жестокие меры. И все-таки, если встанет вопрос — кто должен выжить, фаллиен или Боба Фетт, охотник станет достоянием истории.
— Вот беда, — вздохнул Куд'ар Муб'ат. — Я — существо, погрязшее в тревогах и беспокойстве. Таков мой удел.
Арахноид обвел широким жестом столпившихся вокруг нахлебников; кое-кто из малышей, те, что попроворнее, удостоились отеческого похлопывания по белесым хитиновым панцирям.
— На мне лежит большая ответственность, — доверительно признался сборщик. — Вот почему я вынужден предупредить, что горячо заинтересован в твоем намерении «позаботиться» о Бобе Фетте. В прошлом немало народа выказывали ему сходную заботу. Бедняги! Воистину несчастные создания! Они все так плохо кончили, так плохо…
— Между ними и мной есть различие, — раздраженно возразил фаллиен. — Когда я о чем-то забочусь, все случается так, как того хочу я. Не забывай, за мной стоит не только Империя, но и «Черное солнце». Боба Фетт ни разу не сталкивался с подобной комбинацией сил. Раскидывать одной левой неповоротливых хаттов и им подобных, с ограниченными интересами и неумелыми помощниками — одно дело. Выжить в сражении с армиями, которыми командую я, — совсем иное.
— О увереннейший из принцев, твоя самонадеянность зажигает во мне искорку надежды, — с готовностью поддакнул Куд'ар Муб'ат.
— Хорошо бы, — проворчал фаллиен, запахивая накидку и надвигая на голову капюшон; он достаточно провел времени здесь, Ксизору не терпелось заняться приготовлениями. — Тебя должна волновать только твоя роль в нашем общем спектакле.
— Увы мне, мои сценические таланты тусклы и меркнут рядом с истинной драгоценностью! — арахно-ид обмяк на пневматическом «троне».
— До сих пор ты неплохо справлялся, — обронил Темный принц, начиная терять терпение. — В конце концов это ведь ты нагородил столько лжи Бобе Фетту, что теперь от охотничьей Гильдии и ошметков не сыщешь. Он попался в твою западню тогда, он поверил тебе еще раз. Нет причин для иного расклада. На данный момент в его распоряжении находится некая добыча, а конкретно — Трин Восс'он'т, предположительно беглый имперский штурмовик и дезертир. Тебе, сборщику Куд'ар Муб'ат, поручено выплатить награду за доставку выше означенной добычи. Фаллиенский вельможа отыскал взглядом в толпе нахлебников самого крупного.
— Не так ли?
— Истинное и обоснованное заявление, — подтвердил придаток; звали его Бланкавизо. — В паутине на депозите лежит некая определенная сумма. Полный расчет за голову имперского штурмовика Трина Восс'он та. Как вы и сказали, мой принц.
— Ас чего я, по-вашему, нервничаю?! — буркнул создатель придатка, беспокойно ерзая на вздыхающих подушках. — Сижу, можно сказать, на куче денег, может быть, самой крупной. из всех, что когда-либо оказывалась в гнезде единовременно. А у меня правило — хранить деньги в планетарных банках в пределах границ Империи. И чтобы репутация была! Я здесь один-одинешенек, в пустоте, кто меня защитит?
— Ах бедняжка… Никому даже в голову не придет тебя грабить, Куд'ар Муб'ат. Ищи потом другого посредника! Кроме того, моя «Мегера» будет поблизости вместе с другими кораблями «Черного солнца». Их огневой мощи более чем достаточно, чтобы сохранить тебе здоровье.
— А ее хватит, чтобы обезопасить меня от Бобы Фетта?
Похоже, арахноида заверения не удовлетворили.
— Предоставь охотника мне.
Терпение действительно было на исходе, и это нервировало.
— Тебе нужно лишь сыграть свою роль, — продолжал Темный принц. — Для такого записного лжеца и обманщика, как ты, твоя задача элементарна. Не перетрудишься.
Все, с него хватит. Фаллиен повернулся и зашагал прочь; за его спиной брызгал слюной и ерзал на «троне» сборщик.
Прошло очень мало времени, и с Ксизором, который ждал, когда прибудет челнок с «Мегеры» и заберет его, заговорил другой голос.
— Прошу меня извинить, — пискнул неизвестный собеседник над самым ухом Темного принца. — Мне любопытно, нельзя ли нам перекинуться парочкой фраз. Приватно.
Ксизор огляделся и обнаружил висящего вверх ногами Бланкавизо. Придаток всеми лапками вцепился в провисающий потолок.
— Что тебе нужно?
— Как я сказал, — настороженно прошептал нахлебник. — Перекинуться парочкой слов, ничего более. Но — о вопросе, который может заинтересовать нас обоих. И принести нам прибыль.
— Тебе или твоему хозяину? — брезгливо уточнил фаллиен. — Я хорошо знаком с устройством гнезда. Куд'-ару Муб'ату нет нужды подслушивать. Все, что ты слышишь, попадает ему прямо в мозг.
Ксизор пристально всмотрелся в блестящие бусинки глаз маленького придатка, понимая, что с тем же успехом мог сейчас встретиться с алчным взглядом арахноида-сборщика. Зачем хозяин гнезда решил обратиться не напрямую, а через полуразумного нахлебника, было выше его понимания. Неужели он думает, что меня так легко провести?
— Я уже сказал твоему повелителю все, что посчитал нужным.
— Принц неверно оценивает ситуацию, — беззлобно отозвался нахлебник. — И неверно оценивает собеседника.
Похоже, Бланкавизо ничего не имел против перевернутого взгляда на мир; попрежнему вниз головой он перебрался ближе к фаллиену, зажав в миниатюрной клешне обрывок белесой нити.
— Видите? Я теперь сам по себе. Когда вы обращаетесь ко мне, Куд'ар Муб'ат остается в неведении. Если только я не захочу, чтобы ему все стало известно.
Ксизора терзали сомнения, и принц не стал их скрывать.
— Ты сумел отключиться от паутины? Гениально. А как получается, что Куд'ару Муб'ату не известно, где и чем занимается его самый ценный и верный работник?
— Элементарно, ваше высочество.
Бланкавизо протянул лапку и выбрал еще одну нить, толще прежней, и на этот раз к ней был прикреплен совсем крохотный полупрозрачный придаток.
— Не только Куд'ар Муб'ат умеет создавать нахлебников. Я тоже овладел этим несложным искусством. Вот мое творение.
Бланкавизо предъявил игрушечное повторение самого себя фаллиену, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться.
— Он умеет немногое, да ему и не надо. Зато он неплохо притворяется мной, посылает вместо меня сигналы, как будто я по-прежнему раболепствую перед сборшиком. Поверьте мне, мой родитель ничего не подозревает.
— Воистину! — вырвалось у Темного принца.
Ксизора действительно восхитила изобретательность маленького нахлебника и возможности, которые неожиданно раскрылись перед ним. Арахноид порядочно действовал фаллиену на нервы. Может быть, наступила пора оборвать и его существование?
— В одном ты, безусловно, прав…
— В чем? — пискнул придаток; наверное, он подмигнул бы собеседнику, если б умел.
— Нам о многом следует поговорить.
ТЕПЕРЬ…
— Как точно подмечено, драгоценнейший мой, — арахноид пощелкал жвалами, изображая улыбку. — Прости мне сомнения и недостойные мысли, будто ты хранишь в сердце своем недоверие и низко ставишь меня. Будь уверен, неверие то взаимно.
— Тогда опустим эту часть разговора. Итак, ты услышал то, что я уже знал. Добыча направляется сюда. Боба Фетт поймал Трина Восс'он'та.
— Разве мы ожидали чего иного, друг мой? — Куд'ар Муб'ат имитировал пожатие плечами. — Боба Фетт никогда не упускает добычу. Не потому ли мы сделали его важной частью наших планов? Как там говорится? «Если Фетт хочет тебя поймать, тебя поймают. И если Фетт хочет, чтобы ты умер, лучше сам застрелись». Про Бобу я добавил бы: «Если Фетт хочет получить вознаграждение, он его получает». А награда, объявленная за Трина Восс'он'та, велика. Что ж…
Еще одна пародия на человеческий жест.
— Боба Фетт ни за что не отвернется от таких денег.
— Как и любой другой охотник в Галактике, — указал принц Ксизор. — И это вторая и такая же предсказуемая часть нашего плана. Вот мы беседуем, а охотники за головами, сколько бы их ни осталось в Галактике, рвут друг другу глотки, норовят всадить нож в спину собрата по ремеслу. До их ушей еще не долетела новость, что их обошел Боба Фетт. К тому времени, как им станет известно о поимке Трина Восс'он'та, поздно будет рассуждать о последствиях необдуманных действий. Нет ни Гильдии, ни двух фракций, алчность обращает во врагов даже тех, кто минуту назад называл себя одной семьей.
Фаллиен смаковал слова, будто вино с богатым ароматным букетом. К тенденции низших существ сбиваться в стада и группы, которые якобы защищают от опасностей внешнего мира, Темный принц относился с презрением. Будь то старая и почившая в бозе Гильдия охотников за головами или недавно рожденный Альянс, наслаждающийся краткими мгновениями существования… разницы никакой.
— Было время, — продолжал фаллиен, — когда эти охотники утверждали, будто связаны так называемым Кодексом… Как будто это жалкое соглашение было способно удержать под контролем их вражду и неприязнь друг к другу' Славно, что и этот фантом ныне в прошлом. Может быть, осталось несколько дураков, которые с упрямством ку-па не прекращают талдычить о нем, но остальным вскоре откроется истина,
— Да сочатся мудростью твои слова, о сын хладнокровия! — вскричал Куд'ар Муб'ат, почтительно склоняя угловатую голову. — Как подробен и восхитителен составленный тобой план, услада моего ганглия! Поздравляю с успехом, друг мой. Я не сомневался в победе. Ты и Боба Фетт… как могло быть иначе?
Ксизор пропустил лесть мимо ушных отверстий; по любой мерке она была чрезмерной. Он вознамерился уничтожить Гильдию охотников за головами, он ее уничтожил. Боба Фетт был не более чем заточенным и несущим смерть инструментом в умелой руке фаллие-ка. Первого удара хватило, чтобы Гильдия раскололась на соперничающие группировки, последний же раздробит их на атомы. К тому времени в живых останутся далеко не все, охота за головами — ремесло, в котором нет места жалости. Если хочешь им заниматься, помни правило: «Хочешь долго жить — убей как можно больше соперников до того, как им выпадет шанс убить тебя».
Лучше гарантий не сыщешь. Какой бы обожравшейся и ленивой ни была старая Гильдия, она по меньшей мере поддерживала некий уровень смертности среди своих членов. Теперь же, когда препоны устранены, открывался охотничий сезон друг на друга. Трупы уже складировались штабелями. Принц Ксизор приветствовал такой оборот; в этой кореллианской рулетке выживут только самые сильные и сообразительные, те, чьи навыки отточены лучше, чей нюх острее, а реакция молниеносна. Наверное, среди них не окажется равного Бобе Фетту, да и ситх с ним. Но будут другие, смертоносные и не знающие пощады. Они будут великолепны и предложат услуги не только Империи Палпатина, но и той, скромной империи, что греется под лучами «Черного солнца».
— Да, — согласился принц Ксизор. — Иначе быть не могло. Даже если мы сами не были уверены в результате.
Арахноид заперхал; отрывистое кудахтанье, означающее у него громкий хохот, раскатилось многократным эхом, подхваченное нахлебниками гнезда.
— Бедный, несчастный Боба Фетт! — Куд'ар Муб'ат восторженно взмахнул передними конечностями. — Подумать только, сколько бы он мог сэкономить сил и денег, если бы знал, что Трин Восс'он'т вовсе не дезертир, а выполняет непосредственный приказ Императора!
Как бы ни восхищался (на свой лад, конечно) принц Ксизор владельцем мандалорских доспехов, а удовольствие от обмана фаллиен получил. Да, все было именно так, как говорил Куд'ар Муб'ат.
В хитроумную западню угодили все охотники без исключения. Ксизор знал, чем порадовать Императора Палпатина, потому и предложил именно такой план.
Назвать Трина Босс'он'та, одного из самых преданных Императору офицеров, предателем и ренегатом можно было лишь при полном затмении рассудка, и то — в последнюю очередь. Он был верен и исполнителен настолько, что не задумавшись выполнил приказ, запятнав честь и репутацию, лишившись доверия сослуживцев и пенсии. Более того: чтобы сделать обман достовернее, тем, кто помог Восс'он'ту угнать «разрушитель», пришлось пасть именно от его руки. Этот приказ штурмовик тоже выполнил, ни секунды не колеблясь. С кодами доступа проблем не возникло, прорехи прикрыли заранее. А в результате, как и предсказывал Ксизор, жадность охотников за головами вскипела до опасного градуса — и растворила остатки даже видимости организованности.
Финальный коллапс, отход в небытие, распыление-Император обрадовался новостям. Прежде чем отправиться на поиски Куд'ара Муб'ата, принц Ксизор еще раз навестил Палпатина и удостоился похвалы. Дарт Вейдер (по-прежнему юлографическое изображение, переданное с «Исполнителя») не проронил ни слова. Злился или нет повелитель ситхов, был раздражен или остался спокоен, сказать было невозможно. Вейдер не рискнул навлечь на свою голову насмешки или гнев хозяина… а может, и то и другое одновременно. Ксизор наслаждался триумфом, который не испортило даже тревожное осознание, что молчащий Повелитель тьмы много опаснее, чем красноречивый. Проиграть ситху в личном состязании уже плохо, выиграть — смертоносно. Вейдер никому не прощал унижений.
Последствия ждать не заставят, в этом Ксизор не сомневался. Пожалуй, день финального противостояния немного приблизился. Когда же он наступит, рассвет следующего увидит только один из соперников.
Что ж, он подготовится к битве. Сейчас же его положение стало немного прочнее, чем прежде.
Сейчас Палпатин тешит себя мыслью, будто получил то, что хотел, размышлял фаллиен. Более крепкую, более выносливую и сильную породу охотников за головами, каждый из которых готов за определенную плату предложить свои услуги Империи и сделать за нее всю черную работу. А старой Гильдии, которая позволяла им жировать и терять хватку, не будет. Я рад за Империю, усмехнулся про себя Темный принц. Но еще больше радуюсь за «Черное солнце».
— Ты сделал себе много добра, о сладость моих жвал, — вторгся в плавное течение мыслей пронзительный голосок Куд'ара Муб'ата. — Ты более чем доказал свою ценность для Палпатина, да воздадутся сторицей твои деяния в будущем. Да прольется на тебя милость Императора, словно живительный солнечный свет. Палпатин славен тем, что вознаграждает за ум… и за преданность.
— Не настолько, как ты вообразил, — откликнулся Ксизор. — Я не питаю иллюзий. Император пригревает меня на груди, пока считает послушным исполнителем своей воли. Если обман раскроется… что ж, в то мгновение я буду стоять достаточно близко от трона, и либо он сам, либо Дарт Вейдер без помех дотянутся до моего горла.
— Пустые хлопоты, милейший, абсолютно пустые, — арахноид не переставал улыбаться. — Какие бы препятствия ни воздвиглись перед тобой на пути по лабиринту Императорского дворца, мой хитроумнейший друг, ты их все преодолеешь со свойственным тебе рвением. Ничуть в том не сомневаюсь. Ксизор улыбнулся в ответ.
— И я в том уверен не меньше тебя, — он склонил голову в насмешливом полупоклоне. — Как я могу проиграть, когда у меня такой соратник?
— Ах, как мило с твоей стороны! Значит, можно считать, что развеялись тучи, омрачающие небеса нашей дружбы?
— Разумеется, нет, идиот, — процедил с отвращением фаллиен — День, когда я доверюсь тебе, станет днем подписания мне смертного приговора. Но довольно. Вернемся к делам.
— Как прикажешь, мудрейший из мудрых, — надулся Куд'ар Муб'ат. — Как пожелаешь, любезнейший. Продолжай.
— Поздравить себя мы можем лишь с уничтожением Гильдии охотников за головами. Если желаешь купаться в лучах сомнительной славы, то, пожалуйста, без меня.
Ксизор наклонился к хозяину паутины; голос его стал жестче.
— Но сейчас нам есть чем заняться, целые горы работы. Следует довести до логического завершения наши с тобой начинания. Нельзя выполнить подобный замысел, не наворотив, скажем так, груды мусора. Теперь же пора браться за уборку.
— Воистину, — арахноид рассудительно покивал. — Как все-таки точно выражаешь ты мысли, светлейший принц Ксизор. Да, верно, некоторые участники событий не запоют от счастья, выяснив, что им не заплатят.
Что верно, то верно.
— Со штурмовиком проблем не возникнет, — произнес фаллиен. — Тот факт, что Трин Восс'он'т выполнил все приказы, говорит о его бескрайней наивности. С военными всегда так, они точно малые дети. Их учат слушаться старших, не перечить и не сомневаться в распоряжениях начальства. К тому же Восс'он'ту обещали значительное вознаграждение, если он все сделает правильно.
— Неужто? И что же пообещал Император штурмовику?
Сборщик вновь завозился на горестно вздыхающих живых подушках.
— Отставку.
Принц Ксизор играл складками узорчатой накидки.
— И скромную пенсию, учитывая годы безупречной службы. Следует помнить, что немногие из штурмовиков доживают до преклонного возраста и наслаждаются прелестями мирной жизни После всего, через что им приходится пройти и чем заниматься, напоследок они хотят лишь несколько тихих денечков.
— Как трогательно. А что Трин Восс'он'т получит на самом деле?
— Предоставь это мне, — холодно отрезал принц Ксизор.
Он не желал штурмовику зла. Какой бы ни была участь мнимого дезертира, она продиктована необходимостью. Солдат стал помехой, предметом, который следует вынести вон до того, как об него станут все спотыкаться. Отставные солдаты склонны поговорить о былых славных днях, о своих приключениях, — а несколько ушедших на сторону деталей о том, как были обмануты и убиты имперские штурмовики, серьезно повлияют на мораль в армейских рядах. Альянс, тот с радостью ухватится за шанс организовать массовый переход имперских солдат под свои знамена, предложив безопасность и защиту от жаждущего крови Императора. И по этой причине Трин Восс'он'т все равно не получит обещанной и желанной отставки. Он слишком много знает. Ксизор уже заверил Императора Палпатина, что позаботится о штурмовике — раз и навсегда.
— А с Феттом как быть? — возбужденно поинтересовался арахноид. — Эту ниточку смотать не так просто, а оборвать — еще сложнее. Он не настолько наивен, как Трин Восс'он'т.
— Это моя проблема, мне ее и решать.
Этот вопрос так же подвергался всестороннему обдумыванию и разбору. К несчастью для обоих — для принца и Бобы Фетта, единственным правильным решением будет точно такое же, как в случае Трина Восс'-он'та. Ксизор взял себе за правило: никогда не создавать ситуаций, когда кто-то может получить над ним преимущество. Только дурак вручает оружие потенциальному врагу — таков был девиз фаллиена. Столь же глупо оставлять орркие там, где противник непременно его отыщет и так же наверняка подберет и пустит в ход. А в Галактике, где он жил, врагом рано или поздно оказывался каждый встречный. Посему гораздо безопаснее заранее предполагать, что каждый встречный — противник.
Боба Фетт был владельцем не только мандалорс кого доспеха и старого корабля, который на удивление окружающим ни за какие сокровища мира не соглашался сменить на модель поновее. Помимо всего прочего он являлся хозяином тщательно выдрессированной сети информаторов. Иначе охотнику за головами едва ли сопутствовал бы успех. И было опять же логично предположить, что часть сведений Фетт черпал из анналов «Черного солнца». Может, Фетт пока и не в курсе происходящего, но правда может всплыть на поверхность в любую секунду. А вручать Бобе Фетту с его изобретательным умом и жаждой наживы столь опасные данные — чистое самоубийство. Даже если уничтожить охотника, проблема останется. Бобу Фетта никто не держит за болтуна, из него и двух слов не выжмешь, но сказать кому-нибудь он все равно может, и тогда убирать придется очень и очень многих. Даже если Ксизор сумеет избежать в будущем встреч с каждым охотником за головами в Галактике, который хранит хотя бы каплю верности к развалившейся организации, то все равно невероятно осложнит себе существование. Улыбнется удача хотя бы одному охотнику, и все планы «Черного солнца» рассыплются в прах.
Нет. Решение принято, приговор вынесен. Молчание Бобы Фетта обеспечивается его смертью. Слишком высока ставка, чтобы махнуть рукой.
— Я, как никто, уверен, — прожурчал тем временем Куд'ар Муб'ат, — что ты обо всем позаботишься со славными расторопностью и смекалкой, драгоценный мой принц. Один лишь вопрос. Видишь ли, я предпочитаю крепко спать в своей теплой уютной норке, в безопасности среди сокровищ, накопленных честным трудом, и видеть сны, в которых не встречаются разные охотники за головами, которым я не по нраву. Единственно, что я желаю, так это жить в гармонии со вселенной, насколько это возможно, конечно.
А мысль о Фетте, который ходит себе где ему вздумается и недобро думает обо мне… как это негармонично!
— Не тревожься, — сумрачно посоветовал фаллиен. Когда убираешь за собой мусор, нужно вынести все до мельчайшей пылинки. Охотник за головами Боба Фетт несомненно был бы полезен в будущем как Империи, так и «Черному солнцу». Какимто образом Фетт всегда ухитрялся становиться одним из самых незаменимых существ в Галактике, с неутолимой жаждой служить, пока оплачиваются услуги.
Ксизор вынужденно признался себе, что восхищается охотником за головами. Фаллиена вдохновляли безжалостность и эффективность действий Бобы Фет-та. Во многих случаях принц указывал своим подчиненным на охотника как на пример, достойный подражания. Галактика станет спокойнее и добрее, когда из нее исчезнет охотник в мандалорском доспехе, и при мысли об этом Ксизор преисполнялся отвращения.
Какой парадокс. Чтобы выкорчевать безжалостность, требуются еще более жестокие меры. И все-таки, если встанет вопрос — кто должен выжить, фаллиен или Боба Фетт, охотник станет достоянием истории.
— Вот беда, — вздохнул Куд'ар Муб'ат. — Я — существо, погрязшее в тревогах и беспокойстве. Таков мой удел.
Арахноид обвел широким жестом столпившихся вокруг нахлебников; кое-кто из малышей, те, что попроворнее, удостоились отеческого похлопывания по белесым хитиновым панцирям.
— На мне лежит большая ответственность, — доверительно признался сборщик. — Вот почему я вынужден предупредить, что горячо заинтересован в твоем намерении «позаботиться» о Бобе Фетте. В прошлом немало народа выказывали ему сходную заботу. Бедняги! Воистину несчастные создания! Они все так плохо кончили, так плохо…
— Между ними и мной есть различие, — раздраженно возразил фаллиен. — Когда я о чем-то забочусь, все случается так, как того хочу я. Не забывай, за мной стоит не только Империя, но и «Черное солнце». Боба Фетт ни разу не сталкивался с подобной комбинацией сил. Раскидывать одной левой неповоротливых хаттов и им подобных, с ограниченными интересами и неумелыми помощниками — одно дело. Выжить в сражении с армиями, которыми командую я, — совсем иное.
— О увереннейший из принцев, твоя самонадеянность зажигает во мне искорку надежды, — с готовностью поддакнул Куд'ар Муб'ат.
— Хорошо бы, — проворчал фаллиен, запахивая накидку и надвигая на голову капюшон; он достаточно провел времени здесь, Ксизору не терпелось заняться приготовлениями. — Тебя должна волновать только твоя роль в нашем общем спектакле.
— Увы мне, мои сценические таланты тусклы и меркнут рядом с истинной драгоценностью! — арахно-ид обмяк на пневматическом «троне».
— До сих пор ты неплохо справлялся, — обронил Темный принц, начиная терять терпение. — В конце концов это ведь ты нагородил столько лжи Бобе Фетту, что теперь от охотничьей Гильдии и ошметков не сыщешь. Он попался в твою западню тогда, он поверил тебе еще раз. Нет причин для иного расклада. На данный момент в его распоряжении находится некая добыча, а конкретно — Трин Восс'он'т, предположительно беглый имперский штурмовик и дезертир. Тебе, сборщику Куд'ар Муб'ат, поручено выплатить награду за доставку выше означенной добычи. Фаллиенский вельможа отыскал взглядом в толпе нахлебников самого крупного.
— Не так ли?
— Истинное и обоснованное заявление, — подтвердил придаток; звали его Бланкавизо. — В паутине на депозите лежит некая определенная сумма. Полный расчет за голову имперского штурмовика Трина Восс'он та. Как вы и сказали, мой принц.
— Ас чего я, по-вашему, нервничаю?! — буркнул создатель придатка, беспокойно ерзая на вздыхающих подушках. — Сижу, можно сказать, на куче денег, может быть, самой крупной. из всех, что когда-либо оказывалась в гнезде единовременно. А у меня правило — хранить деньги в планетарных банках в пределах границ Империи. И чтобы репутация была! Я здесь один-одинешенек, в пустоте, кто меня защитит?
— Ах бедняжка… Никому даже в голову не придет тебя грабить, Куд'ар Муб'ат. Ищи потом другого посредника! Кроме того, моя «Мегера» будет поблизости вместе с другими кораблями «Черного солнца». Их огневой мощи более чем достаточно, чтобы сохранить тебе здоровье.
— А ее хватит, чтобы обезопасить меня от Бобы Фетта?
Похоже, арахноида заверения не удовлетворили.
— Предоставь охотника мне.
Терпение действительно было на исходе, и это нервировало.
— Тебе нужно лишь сыграть свою роль, — продолжал Темный принц. — Для такого записного лжеца и обманщика, как ты, твоя задача элементарна. Не перетрудишься.
Все, с него хватит. Фаллиен повернулся и зашагал прочь; за его спиной брызгал слюной и ерзал на «троне» сборщик.
Прошло очень мало времени, и с Ксизором, который ждал, когда прибудет челнок с «Мегеры» и заберет его, заговорил другой голос.
— Прошу меня извинить, — пискнул неизвестный собеседник над самым ухом Темного принца. — Мне любопытно, нельзя ли нам перекинуться парочкой фраз. Приватно.
Ксизор огляделся и обнаружил висящего вверх ногами Бланкавизо. Придаток всеми лапками вцепился в провисающий потолок.
— Что тебе нужно?
— Как я сказал, — настороженно прошептал нахлебник. — Перекинуться парочкой слов, ничего более. Но — о вопросе, который может заинтересовать нас обоих. И принести нам прибыль.
— Тебе или твоему хозяину? — брезгливо уточнил фаллиен. — Я хорошо знаком с устройством гнезда. Куд'-ару Муб'ату нет нужды подслушивать. Все, что ты слышишь, попадает ему прямо в мозг.
Ксизор пристально всмотрелся в блестящие бусинки глаз маленького придатка, понимая, что с тем же успехом мог сейчас встретиться с алчным взглядом арахноида-сборщика. Зачем хозяин гнезда решил обратиться не напрямую, а через полуразумного нахлебника, было выше его понимания. Неужели он думает, что меня так легко провести?
— Я уже сказал твоему повелителю все, что посчитал нужным.
— Принц неверно оценивает ситуацию, — беззлобно отозвался нахлебник. — И неверно оценивает собеседника.
Похоже, Бланкавизо ничего не имел против перевернутого взгляда на мир; попрежнему вниз головой он перебрался ближе к фаллиену, зажав в миниатюрной клешне обрывок белесой нити.
— Видите? Я теперь сам по себе. Когда вы обращаетесь ко мне, Куд'ар Муб'ат остается в неведении. Если только я не захочу, чтобы ему все стало известно.
Ксизора терзали сомнения, и принц не стал их скрывать.
— Ты сумел отключиться от паутины? Гениально. А как получается, что Куд'ару Муб'ату не известно, где и чем занимается его самый ценный и верный работник?
— Элементарно, ваше высочество.
Бланкавизо протянул лапку и выбрал еще одну нить, толще прежней, и на этот раз к ней был прикреплен совсем крохотный полупрозрачный придаток.
— Не только Куд'ар Муб'ат умеет создавать нахлебников. Я тоже овладел этим несложным искусством. Вот мое творение.
Бланкавизо предъявил игрушечное повторение самого себя фаллиену, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться.
— Он умеет немногое, да ему и не надо. Зато он неплохо притворяется мной, посылает вместо меня сигналы, как будто я по-прежнему раболепствую перед сборшиком. Поверьте мне, мой родитель ничего не подозревает.
— Воистину! — вырвалось у Темного принца.
Ксизора действительно восхитила изобретательность маленького нахлебника и возможности, которые неожиданно раскрылись перед ним. Арахноид порядочно действовал фаллиену на нервы. Может быть, наступила пора оборвать и его существование?
— В одном ты, безусловно, прав…
— В чем? — пискнул придаток; наверное, он подмигнул бы собеседнику, если б умел.
— Нам о многом следует поговорить.
ТЕПЕРЬ…
Мысли постоянно возвращались к охотнику за головами, хотя время при этом безвозвратно терялось. Прошлое — это прошлое, и его не переделать. Всегда остается мусор, который приходится убирать, рассудил инженер, любуясь сухими доками колоссальных верфей. И процесс надо запустить немедленно; чем дольше откладываешь, тем печальнее бывают последствия. Все, ради чего он трудился, все, что вкладывали в корпорацию поколения за поколением Куатов, может быть сметено назревающим ураганом.
Инженер зто знал, знание ложилось на плечи весом в несколько планетгигантов, и все-таки мысли то и дело возвращались к охотнику за головами и событиям с его участием. Словно Боба Фетт был черной дырой, стягивающей внутрь себя энергию.
Если точнее, Боба Фетт был ключом ко всему — к тому, что произошло, и тому, что только случится.
О прошлом кое-что знали многие обитатели Галактики, история о развале охотничьей Гильдии и последовавших событиях разрослась до масштабов легенды. А сейчас слагались новые мифы о беглом имперском штурмовике и о том, что произошло, когда Боба Фетт явился за обещанным вознаграждением.
Из этих событий секретов не делали. По крайней мере, не из всех.
Но кое-что хранилось в тайне, надежно укрытое в памяти Куата с Куата. И следовало принять меры, чтобы так оно и осталось.
Ну, а если в процессе уборки кто-нибудь расстанется с жизнью (желательно, разумеется, Боба Фетт)… что ж, досадная необходимость. Дело есть дело, ничего личного.
Он даже согласился бы с таким постулатом, размышлял инженер. Взгляд его скользнул мимо доков — к равнодушным звездам. Боба Фетт никогда никого не винил за смертоносную и холодную. манеру ведения дел,
Куат отвернулся от широкого сегментированного иллюминатора. Дел и без того много, а его отвлекают ради очередного собрания правящих кланов планеты. Это невыносимо. Разумеется, его позвали… посмели бы не позвать! Инженер с тяжким вздохом снял с изогнутой вешалки тяжелые и громоздкие парадные одеяния, которые пылились там в промежутках между торжествами.
Как мало надо для трансформации…
Куату с Куата потребовалось всего лишь напялить многочисленные накидки и широченные, волочащиеся по полу штаны. Он так редко покидал штаб-квартиру верфей и свой небесный дом, что простой рабочий комбинезон — без знаков различия и эмблем, точно такой же, какие носил остальной персонал верфей, — стал излюбленной и привычной одеждой. Если приказы и распоряжения Куата выполнялись, то лишь потому, что все знали: он заслужил власть и авторитет вовсе не правом рождения.
Даже малышка фелинкс, ласковое пушистое существо, не сразу признала хозяина в новом облике и долго и недоверчиво обнюхивала дорогостоящую вышивку. И Куату с Куата, наследному главе правящего дома планеты, могущественному владельцу одной из самых влиятельных и богатых корпораций Галактики, пришлось опускаться на колени и нежными призывами, обещаниями и посулами выманивать зверушку из-под стола. Бедолажка… Куат почесал любимицу между ушами; в горле фелинкс заклокотало. Малютка, как и все ее предки, считала себя полноправной хозяйкой небесных владений и вмешательство в свои дела воспринимала дурно.
Инженер зто знал, знание ложилось на плечи весом в несколько планетгигантов, и все-таки мысли то и дело возвращались к охотнику за головами и событиям с его участием. Словно Боба Фетт был черной дырой, стягивающей внутрь себя энергию.
Если точнее, Боба Фетт был ключом ко всему — к тому, что произошло, и тому, что только случится.
О прошлом кое-что знали многие обитатели Галактики, история о развале охотничьей Гильдии и последовавших событиях разрослась до масштабов легенды. А сейчас слагались новые мифы о беглом имперском штурмовике и о том, что произошло, когда Боба Фетт явился за обещанным вознаграждением.
Из этих событий секретов не делали. По крайней мере, не из всех.
Но кое-что хранилось в тайне, надежно укрытое в памяти Куата с Куата. И следовало принять меры, чтобы так оно и осталось.
Ну, а если в процессе уборки кто-нибудь расстанется с жизнью (желательно, разумеется, Боба Фетт)… что ж, досадная необходимость. Дело есть дело, ничего личного.
Он даже согласился бы с таким постулатом, размышлял инженер. Взгляд его скользнул мимо доков — к равнодушным звездам. Боба Фетт никогда никого не винил за смертоносную и холодную. манеру ведения дел,
Куат отвернулся от широкого сегментированного иллюминатора. Дел и без того много, а его отвлекают ради очередного собрания правящих кланов планеты. Это невыносимо. Разумеется, его позвали… посмели бы не позвать! Инженер с тяжким вздохом снял с изогнутой вешалки тяжелые и громоздкие парадные одеяния, которые пылились там в промежутках между торжествами.
Как мало надо для трансформации…
Куату с Куата потребовалось всего лишь напялить многочисленные накидки и широченные, волочащиеся по полу штаны. Он так редко покидал штаб-квартиру верфей и свой небесный дом, что простой рабочий комбинезон — без знаков различия и эмблем, точно такой же, какие носил остальной персонал верфей, — стал излюбленной и привычной одеждой. Если приказы и распоряжения Куата выполнялись, то лишь потому, что все знали: он заслужил власть и авторитет вовсе не правом рождения.
Даже малышка фелинкс, ласковое пушистое существо, не сразу признала хозяина в новом облике и долго и недоверчиво обнюхивала дорогостоящую вышивку. И Куату с Куата, наследному главе правящего дома планеты, могущественному владельцу одной из самых влиятельных и богатых корпораций Галактики, пришлось опускаться на колени и нежными призывами, обещаниями и посулами выманивать зверушку из-под стола. Бедолажка… Куат почесал любимицу между ушами; в горле фелинкс заклокотало. Малютка, как и все ее предки, считала себя полноправной хозяйкой небесных владений и вмешательство в свои дела воспринимала дурно.