Джеймс Хэдли Чейз. Откройте – смерть!

   Джонни понадобилось три ночи, чтобы сделать ключ. Затем, на четвертую ночь, он вновь пришел в кабинет Энди, чтобы проверить свой ключ. Капля масла – и ключ подошел.
   Теперь взять деньги было легко. Даже с Бенно не должно было возникнуть особых проблем. Что будет делать Массино, когда обнаружит, что его ограбили, – вот что главное. «Ни у кого не хватит мужества, чтобы украсть у меня».
   Главное в плане Джонни было то, что Массино не узнает, кто забрал деньги. Как только Массино поймет, кто вор, у Джонни останется столько же шансов выжить, как у кубика льда, брошенного в печь.
   У Массино были связи с мафией, которой он регулярно платил. Его собственная организация контролировала только город. Если вор успеет убежать из него, Массино позвонит друзьям. Тогда вся их организация подключится к поискам. Никто не крадет у мафии или ее друзей, не заплатив за это, – дело принципа. Во всей стране не нашлось бы безопасного места. Джонни знал все это. Главное, чтобы никто не догадался о том, кто забрал деньги.
   Он много об этом думал, его жизнь и будущее зависели от этого. Когда он заберет деньги, он бросится через дорогу, в камеру хранения автобусной станции «Грейхаунд», чтобы спрятать их. Он оставит деньги там, пока все не уляжется. Возможно, на три-четыре недели. Потом, когда он будет уверен в том, что Массино думает, будто вор уже далеко, Джонни отнесет деньги в банк. Он бы хотел отнести деньги в банк сразу же, но тогда у него не будет алиби. Автобусная же станция «Грейхаунд» была как раз напротив конторы Массино. Джонни потребовались бы считаные минуты, чтобы оставить там деньги и вернуться к Мелани. А банк был на другом конце города, и к тому же ночью он не работал.
   Все дело требовало большого терпения и выдержки. Джонни знал, что, если он положит деньги в банк, ему придется ждать два или даже три года. Но игра стоит свеч – ведь когда он уедет из этого города, у него будут все эти деньги, чтобы начать все сначала где-нибудь во Флориде, купить лодку, о которой он так долго мечтал. Что такое два или три года по сравнению со всей жизнью?
   У Массино были свои люди и в полиции. Джонни знал, что копы явятся, как только станет известно об ограблении, и что они станут искать отпечатки пальцев в кабинете Энди и на сейфе. Но Джонни это не беспокоило. Он будет работать в перчатках, и у него будет непоколебимое алиби: во время ограбления он будет в постели с Мелани, а его машина будет стоять рядом с ее домом. Он знал, что Мелани ничего не скажет о тех тридцати минутах, за которые он совершит кражу.
   Сейф будет открыт ключом. Поэтому все подозрения Массино упадут на Энди, и полиция займется им из-за его прошлого и еще потому, что только у него есть ключ. Возможно, Энди не сможет оправдаться. Но если ему это все-таки удастся, Массино станет искать вора среди других членов своей банды. Он будет знать, что это сделал кто-то из своих, из-за ключа. У него две сотни человек, которые постоянно снуют туда-сюда. В последнюю очередь, говорил себе Джонни, он будет подозревать своего верного Джонни, который трижды спасал ему жизнь и который всегда делал то, что ему говорили.
   Сидя перед окном, Джонни снова и снова обдумывал свой план. Он не мог найти ни одного изъяна, и все-таки он был не уверен. И еще Джонни вновь и вновь слышал хриплый безжалостный голос Массино: «Ни у кого не хватит мужества украсть у меня».
   Но у кого-то может хватить ума, размышлял Джонни. Он снова просунул пальцы под рубашку и дотронулся до медали Святого Христофора.

Глава 2

   Мелани Карелли, подружка Джонни, родилась в трущобах Неаполя. Когда ей было четыре года, родители выгоняли ее на улицы выпрашивать деньги у туристов вместе с другими детьми. Жизнь была не сахар и для ее родителей. Отец Мелани, калека, продавал открытки и фальшивые ручки «Паркер» у дорогих гостиниц, а ее мать работала прачкой.
   Когда Мелани исполнилось пятнадцать лет, ее дед, портной в Бруклине, прислал письмо, в котором говорил, что она могла бы пригодиться на его маленькой фабрике. Ее родители с радостью согласились, тем более что он заплатил за дорогу. К тому же Мелани слишком увлекалась мальчиками, и ее родители боялись, что рано или поздно она осчастливит их нежеланным ребенком, а тут вдруг их решили избавить от этой головной боли.
   Три долгих года Мелани работала на фабрике и вдруг осознала, что либо она сейчас же делает что-то со своей жизнью, либо может ставить на ней крест. Она украла у деда пятьдесят долларов и уехала из Бруклина. Приехав в Ист-Сити, город Джонни, Мелани решила, что она уже достаточно далеко от Нью-Йорка, чтобы быть в безопасности. Однако ей незачем было беспокоиться: ее дед был только счастлив тому, что она исчезла.
   Мелани устроилась официанткой в дешевую закусочную, но работать приходилось слишком много, и она уволилась. Так она помоталась еще по нескольким заведениям, пока наконец ее не взяли в один из дешевых магазинчиков. Ей не слишком много платили, зато здесь никто не указывал ей, что делать и как себя вести. И к тому же у нее был свой маленький кабинет.
   Мелани была привлекательна. У нее были длинные иссиня-черные волосы, большая грудь и красивые бедра. Солнце Неаполя оставило свой след на ее коже. Владелец магазина, робкий толстый человек, всю жизнь находящийся под каблуком своей жены, был от Мелани без ума. Она временами позволяла ему запускать руку под свою блузку, но не более того. Через некоторое время он перевел ее в отдел мужских рубашек и повысил жалованье.
   Джонни Бианда познакомился с ней, когда покупал рубашки. В то время у него не было девушки, он недавно поругался со своей прошлой недолгой подружкой, которая оказалась слишком правильной, и ему нужно было что-то новенькое. А Мелани, как всегда, нужен был мужчина. Джонни пригласил ее на ужин, с тех пор, уже три года, они были вместе.
   Через два месяца после того вечера Мелани переехала из своей маленькой комнаты в двухкомнатную квартиру в небольшом доме, за которую платил Джонни.
   Несмотря на то что Мелани была благодарна Джонни и он ей нравился, она жалела, что он далеко не романтик. Зато Джонни был щедр и хорошо к ней относился. Они встречались три раза в неделю. Джонни то водил ее в ресторан, то они ходили в кино. Иногда Мелани готовила для него итальянский ужин дома. Не важно, как все начиналось, но каждую свою встречу они заканчивали на большой двуспальной кровати, которую купил для нее Джонни. У Мелани был большой опыт в общении с молодыми людьми, но Джонни как любовник превосходил всех. Ей больше никто теперь не был нужен.
   Для Джонни Мелани была девочкой, которой он мог доверять, и это было для него важно. Он устал от зануд, мошенниц, с которыми раньше встречался. Молоденькая Мелани была для него глотком свежего воздуха. Она была неистовой в любви, и она не была болтуньей, как остальные женщины. И если выпадал спокойный вечерок, она с удовольствием просто молча сидела рядом или неспешно разговаривала с ним. И никогда не заикалась о свадьбе.
   Джонни чувствовал, что никогда не женится. Ему не нужна была постоянная женщина, он хотел лодку и море и иногда секс. Он знал, что рано или поздно потеряет Мелани. Какой-нибудь молокосос с кучкой денег перехватит ее, и для Джонни все кончится. Но именно потому, что он знал, что когда-нибудь потеряет ее, он не рассказывал ей о своей мечте. И теперь, когда он решился на кражу, он благодарил Бога за это. Массино умел вытащить информацию из людей, когда ему это было нужно. И если бы Массино заподозрил его, Джонни, в совершении кражи, он бы серьезно взялся за все его окружение. Узнай Массино, что Джонни мечтал о лодке, и Джонни придется распрощаться со своей мечтой.
   Почти все в банде Массино знали, что Мелани его девушка. Нельзя три года встречаться с девушкой, не наткнувшись на кого-нибудь из знакомых в дешевом ресторане или в кино. Это немного беспокоило Джонни, хотя он снова и снова уверял себя в том, что хорошо все обдумал и что Массино никогда не заподозрит его. Ему нравилась Мелани. Любовь? Нет, он не любил ее. Джонни чувствовал, что в его жизни нет места любви, любовь ограничивает свободу человека. Но Мелани нравилась ему, и он не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось.
   Джонни снова закурил. На улице орал какой-то младенец, какая-то женщина кричала через дорогу другой женщине, какая-то машина тормозила, и слышался ужасный лязг тормозов. Городской шум влетал в уши Джонни, но он думал о море в лучах солнца, ощущал легкий бриз на своем лице. Вот его руки на румпеле, и он слышит урчание мощных двигателей. Терпение, говорил он себе. Два-три года – и его мечта сбудется.
   Каждую пятницу Джонни водил Мелани в ресторан, а потом – в кино. Он посмотрел на часы: сегодня ночью они будут вместе. В следующую пятницу все будет по-другому. Он расскажет ей об этом потом. Мелани не была болтливой, но, если бы она заранее знала, что следующая пятница будет особенной, это бы ее беспокоило.
   В течение двух следующих часов Джонни снова и снова повторял свой план. Затем, осознав абсурдность этого повторения, он разделся и принял душ.
   Час спустя он заехал за Мелани и отвез ее в ресторан Луиджи.
   Джонни заказал хороший итальянский ужин. Они почти не разговаривали. Мелани всегда была голодной и, когда перед ней ставили блюда, с радостью набрасывалась на еду. Так было и на этот раз. Джонни же, размышляя о двадцать девятом февраля, почти ничего не ел. И еще он смотрел на Мелани. Он раздевал ее глазами, представляя себе ее обнаженное тело, ее бронзовую кожу. И думал о тех трех долгих пустых часах, когда придется сидеть в пыльном кинозале и смотреть какое-то чертово кино, вместо того чтобы сразу взять и положить Мелани на большую двуспальную кровать.
   – Тебя что-то беспокоит, Джонни, – сказала вдруг Мелани. Она только что поглотила огромную гору спагетти и теперь ждала следующего блюда. Ее большие груди буквально вырывались на свободу из выреза дешевого узкого платья.
   Джонни улыбнулся.
   – Я просто смотрю на тебя, детка, – сказал он, беря ее за руку. – Я хочу тебя прямо сейчас.
   Мелани вдруг тоже почувствовала прилив желания:
   – И я. Давай сегодня не пойдем в кино. Вернемся лучше домой и по-настоящему развлечемся.
   Это было как раз то, что Джонни хотел от нее услышать, и он крепче сжал ее руку:
   – Ты права, детка.
   Вдруг тень какого-то человека упала на их столик. Джонни поднял голову.
   Это был Тони Капелло. На нем был черный костюм, рубашка в желто-белую полоску и желтый галстук. Он неплохо выглядел, но его змеиные глазки по-прежнему оставались змеиными.
   – Эй, Джонни, – сказал Капелло. Его взгляд ненадолго задержался на Мелани, затем он снова посмотрел на Джонни. – Босс хочет тебя видеть.
   Джонни закипел от злобы. Он знал, что Тони обращался с пистолетом почти так же хорошо, как и он сам, и он ненавидел Тони, зная, что тот тоже ненавидит его.
   Тут Джонни почувствовал, что Мелани напугана. Он взглянул на нее и увидел, что она смотрит на Тони широко раскрытыми от страха глазами.
   – Что это значит? – спросил Джонни.
   Появился официант, чтобы поменять блюда, затем удалился.
   – То, что я сказал… Он хочет тебя видеть, и быстро.
   Джонни глубоко вздохнул:
   – Хорошо. Я скоро буду… Где?
   – У него дома, и прямо сейчас. Я отвезу твою куклу домой. – Тони ухмыльнулся. – С удовольствием.
   – Убирайся отсюда, ты, дешевая скотина, – процедил Джонни сквозь зубы. – Я приду, когда смогу.
   Тони усмехнулся:
   – Хорошо, если тебе не дорога жизнь… Мне все равно. Я передам это боссу. – Он вышел из ресторана.
   Мелани испуганно посмотрела на Джонни:
   – Что случилось, Джонни?
   Он тоже хотел бы это узнать. Массино никогда раньше не вызывал его к себе домой. Он почувствовал, как капли холодного пота выступили у него на лбу.
   – Извини, детка, – нежно сказал Джонни. – Мне надо идти. Ужинай, а потом отправляйся домой на такси и жди меня.
   – Нет, Джонни! Я…
   Он встал и начал выходить из-за столика.
   – Детка, сделай, пожалуйста, так, как я сказал, – холодно сказал он.
   Сейчас в нем было что-то такое, что испугало Мелани. Джонни передернулся, чуть побледнел, и на его лбу выступили новые капли пота.
   Мелани с трудом выдавила улыбку:
   – Хорошо, Джонни, я буду тебя ждать.
   Джонни что-то сказал официанту, оплатил счет и, махнув рукой Мелани, вышел на улицу.
   Был час пик, и ему понадобилось минут двадцать, чтобы добраться до дома Массино на Десятой улице. Он с трудом припарковался и затем поднялся по мраморным ступеням к тяжелой входной двери.
   Всю дорогу сюда Джонни терялся в догадках. «Какого черта, – думал он, – Массино хочет от меня в такое время?» Никогда раньше его не вызывали в этот роскошный дом. Он позвонил в дверь, и, пока он отирал пот с рук и лба носовым платком, дверь открылась. Худой человек с уродливым лицом, во фраке и с кружевным воротничком, похожий на английского дворецкого из старых фильмов, посторонился, чтобы пропустить Джонни в широкий холл. Он был декорирован блестящими старинными рыцарскими доспехами, а на стенах висели картины в позолоченных рамах.
   – Проходи, приятель, – сказал дворецкий, скривив губы. – Первая дверь направо.
   Джонни вошел в большой кабинет, уставленный тяжелыми темными шкафами с книгами. Джо Массино курил сигару в большом кресле. Рядом с ним на столике стоял стакан виски и графин с водой. В темном углу в кресле сидел Эрни Лассини с зубочисткой в зубах.
   – Проходи, Джонни, – сказал Массино. – Садись. – Он указал на кресло напротив. – Выпьешь что-нибудь?
   Джонни сел.
   – Виски… Спасибо, – ответил он.
   – Эрни, налей Джонни виски, а потом убирайся.
   Последовала долгая пауза. Эрни наливал виски в стакан, потом он протянул его Джонни. Затем он вышел из кабинета.
   – Сигару, – предложил Массино.
   – Нет, спасибо, мистер Джо.
   Массино усмехнулся:
   – Я тебя от чего-то оторвал?
   – Да… – Джонни уставился на толстяка. – Естественно.
   Массино захохотал, затем, наклонившись вперед, хлопнул Джонни по колену:
   – Это подождет. Ты все еще будешь ей нужен, когда вернешься.
   Джонни ничего не ответил. Он ждал, держа стакан во вспотевшей руке.
   Массино вытянул свои толстые ноги, затянулся сигарой и выпустил дым в потолок. Он выглядел очень спокойным и дружелюбным, однако Джонни был все так же напряжен. Он уже видел Массино в подобном настроении раньше. От такого дружелюбия до ярости один шаг.
   – По-моему, неплохое местечко, – сказал Массино, оглядывая комнату. – Это все моя жена. Все эти чертовы книги. Она считает, что они выглядят мило. Ты когда-нибудь открывал книгу, Джонни?
   – Нет.
   – Я тоже. Кому, черт возьми, нужны книги? – Маленькие серые глазки босса остановились на Джонни. – Ладно, не бери в голову. Я думал о тебе, Джонни. Ты уже почти двадцать лет работаешь на меня, верно?
   «Вот и все, – подумал Джонни. – Пинок под зад». Ну что ж, он ждал этого, но не так скоро.
   – Да, кажется, около двадцати лет, – ответил он.
   – Сколько я тебе плачу, Джонни?
   – Две сотни в неделю.
   – То же самое мне сказал Энди. Да… Две сотни. Тебе давно уже стоило пожаловаться мне.
   – Я не жалуюсь, – тихо ответил Джонни. – Мне кажется, человеку платят столько, сколько он заслуживает.
   Массино недоверчиво покосился на него:
   – Остальные так не считают. Они просят все больше и больше денег. – Он отпил немного виски, помолчал, затем продолжил: – Ты мой лучший человек, Джонни. Что-то в тебе мне нравится. Может быть, воспоминания о том, как ты стрелял. Меня бы сейчас тут не было со всеми этими чертовыми книгами, если бы не ты… Три раза, верно?
   – Точно…
   – Три раза. – Массино покачал головой. – Ты отлично стрелял. – Вновь последовала долгая пауза, затем он продолжил: – Если бы ты пришел ко мне два-три года назад и попросил больше денег, я бы дал их тебе. – Он направил сигару в Джонни. – Почему ты этого не сделал?
   – Я уже сказал вам, мистер Джо, – ответил Джонни. – Человек получает то, что заслуживает. Я не много делаю. Я то работаю, то нет. В основном я работаю только по пятницам. Так что…
   – Вы с Сэмми хорошо ладите?
   – Конечно.
   – Он боится. Он ведь ненавидит эту работу?
   – Ему нужны деньги.
   – Это точно. Я собираюсь кое-что поменять. Мне об этом уже говорили пару раз. Времена меняются. Похоже, людям не нравится, когда какой-то черный забирает деньги. Мне нужен твой совет, Джонни. Ты думаешь, мне стоит что-нибудь поменять?
   Джонни не нужно было думать долго. Было не время кого-то защищать, даже Сэмми. Через шесть дней, если дело выгорит, у него будет сто пятьдесят тысяч долларов.
   – Я работаю с Сэмми, – тихо ответил он. – Я делаю это уже десять лет, мистер Джо. И я буду делать это с тем, с кем вы мне скажете.
   – Я собираюсь все поменять, Джонни, – сказал Массино. – Тебя и Сэмми. Десять лет – это чертовски большой срок. Сэмми умеет водить машину?
   – Конечно, и он неплохо в них разбирается. Он вырос в автомастерской.
   – Я слышал об этом. Ты думаешь, он бы хотел стать моим шофером? Жена мне уже давно с этим надоедает. Она говорит, что мне не пристало самому водить «ролле». Господи, она даже придумала форму! Ей кажется, Сэмми будет отлично выглядеть в форме.
   – Может быть, но спросите его самого, мистер Джо.
   – Поговори с ним, Джонни. Сколько он получает?
   – Сотню.
   – Хорошо, скажи ему, что на новой работе он сможет получать сто пятьдесят.
   – Я скажу ему.
   Еще одна длинная пауза. Джонни ждал, когда решится его судьба.
   – Теперь о тебе, Джонни, – наконец сказал Массино. – Тебя хорошо знают в городе. Люди любят и уважают тебя. У тебя хорошая репутация. Как насчет того, чтобы заняться игральными автоматами?
   Джонни побледнел. Это было последнее из того, что он ожидал услышать… Последнее из того, что он хотел. Берни Шульц, толстый пожилой человек, занимался этим. Он занимался игральными автоматами уже пять лет. Берни постоянно говорил Джонни о своих бедах, говорил, что Энди постоянно на него давит, если выручка от автоматов оказывается меньше запланированной. А, как говорил Берни, выполнить план Энди просто невозможно.
   Джонни вспомнил Берни: весь в поту, черные круги под глазами.
   «Чертова работа, Джонни, – говорил он. – Ты даже представить себе не можешь. На тебя постоянно давит этот сукин сын. Ты стираешь свои чертовы ноги, пытаясь заставить хоть кого-то купить эти машины. Потом, если кто-то наконец соглашается, какой-нибудь чертов ребенок ломает их. Работа никогда не прекращается».
   – А что с Берни? – спросил Джонни, чтобы потянуть время.
   – Берни уже ничего не может. – Расслабленность и спокойствие вмиг сменились у Массино холодом и жестокостью. – Ты справишься с этим, Джонни. У тебя не будет проблем с поиском покупателей. Люди тебя уважают. Я буду платить тебе четыре сотни плюс один процент с продаж, так ты сможешь получить восемь сотен, если будешь хорошо работать. Что скажешь?
   Джонни думал. Это было предложение, от которого он не осмелился бы отказаться. Он был уверен, что его вышибут, если он откажется. А он еще пока не был готов получить пинок под зад.
   – Когда начинать? – спросил Джонни, глядя прямо в глаза Массино.
   Массино ухмыльнулся и, наклонившись вперед, снова хлопнул Джонни по колену.
   – Вот то, что мне в тебе нравится, Джонни, – сказал он. – Я знал, что не ошибся в тебе. Начнешь работать со следующего месяца. К тому времени я разберусь с Берни. Поговори с Энди, он тебе объяснит, что делать. – Он поднялся и взглянул на наручные часы. Джонни тоже встал. – Мне нужно идти. Я должен быть с женой на какой-то чертовой вечеринке. Ну что ж, Джонни. Считай, что теперь у тебя в кармане восемь сотен в неделю. – Он положил свою толстую руку Джонни на плечо и проводил к двери. – Поговори с Сэмми. Если ему нужна эта работа, пусть он поговорит с Энди, тот приготовит для него форму. В следующую пятницу вы двое соберете деньги в последний раз, а потом начнете новую работу… Так?
   – Что касается меня – да, – ответил Джонни, выходя в холл, где его уже ждал дворецкий.
   – До встречи, – сказал Массино и устремился вверх по лестнице, что-то насвистывая себе под нос.
 
   Подойдя к машине, Джонни посмотрел на часы. Было пять минут десятого. Хорошо зная аппетит Мелани, он решил, что она будет занята еще полчаса. А значит, есть время перекинуться парой слов с Берни Шульцем.
   Через пятнадцать минут он был уже в квартире Берни. Тот сидел перед телевизором с кружкой пива в руке.
   Жена Берни, полная женщина, всегда приветливая, открыла ему дверь и сразу же ушла в кухню. Она знала, что эти двое будут говорить о делах, а она никогда не лезла в дела Берни.
   Джонни не стал ходить вокруг да около. Как только Берни выключил телевизор и предложил пива, от которого Джонни отказался, он сразу перешел к делу.
   – Я только что говорил с мистером Джо, – сказал он. – Тебе дают пинок под зад, Берни, и я получаю твою работу.
   Берни непонимающе уставился на него:
   – Повтори?
   Джонни снова озвучил новость.
   – Это правда? Ты не шутишь?
   – Я тебе говорю.
   Берни глубоко вздохнул и вдруг засиял, как медный таз, разом помолодев как минимум лет на десять.
   – Отлично! – Он хлопнул в ладоши. – Я годами молился об этом! Итак, теперь я свободен!
   – Я думал, что тебе это понравится, – сказал Джонни. – Вот почему я сразу же пришел к тебе. Что ты теперь будешь делать, Берни? Теперь ты уже не будешь в деле.
   – Делать? Я? – Берни радостно смеялся. – У меня есть деньги. У моего шурина фруктовая ферма в Калифорнии. Вот что я буду делать! Собирать фрукты под солнцем, ни о чем не беспокоясь в этом чертовом мире!
   – Да… – Мысли Джонни перенеслись к мечтам о море. – Ну что ж, Берни, теперь я буду делать твою работу. Скажи, это чего-нибудь стоит?
   Берни допил пиво и поставил кружку:
   – Мистер Джо платит мне восемь сотен в неделю и один процент с выручки, но этот один процент ничего не значит. За все те чертовы годы, что я работал, я никогда не выполнял план этой скотины Энди, так что ты можешь забыть об одном проценте. Но все равно платят восемь сотен, Джонни, хотя это адская работа. У меня получилось откладывать от того, что мне платили, значит, и у тебя получится.
   Восемь сотен в неделю. Массино обещал ему только четыре и один процент, который, если верить Берни, ничего не значил!
   Злоба съедала Джонни, но он держал себя в руках. «Ты мой лучший человек, Джонни. Что-то мне в тебе нравится» – вот что говорил этот вор, жирный сукин сын!
   «Ну что ж, ничего, – убеждал себя Джонни, вставая с кресла, – я тоже стану таким же!»
   Оставив Берни, он сел в машину и поехал к Мелани.
 
   На следующее утро, когда Мелани ушла на работу, Джонни вернулся к себе домой и приготовил завтрак. Ему предстоял целый день, и он не знал, чем заняться. У него было плохое настроение. Джонни все еще думал о подлости Массино. Теперь он уже точно не сомневался насчет ограбления.
   Когда Джонни уплетал яичницу с толстым куском жареной ветчины, зазвонил телефон. Джонни снял трубку. Это был Энди Лукас.
   – Мистер Джо сказал, что ты будешь работать вместо Берни, – сказал Энди. – Вам надо бы поговорить. Зайди к нему сегодня, он тебе все покажет.
   – Хорошо, – ответил Джонни. – Я встречусь с ним.
   – И послушай, Джонни. – Голос Энди был холоден. – Берни плохо работал. Надеюсь, ты поправишь дела. Нам надо продать еще хотя бы двести машин, и это будет за тобой… Понятно?
   – Конечно.
   – Хорошо… Иди поговори с Берни. – Энди повесил трубку.
   Вернувшись к своему завтраку, Джонни понял, что у него пропал аппетит.
   Чуть позже одиннадцати он вышел из дому и направился к конторе Берни – однокомнатному помещению на верхнем этаже дешевого офисного здания. Пока он ждал зеленого света светофора, он заметил Черного Сэмми на другой стороне улицы.
   Сэмми улыбнулся и махнул ему рукой. Перейдя дорогу, Джонни присоединился к нему.
   – Сэмми… Чем занимаешься?
   – Я? – Сэмми казался рассеянным. – Абсолютно ничего, мистер Джонни. По субботам обычно нечего делать… Просто слоняюсь по улицам.
   Джонни совсем забыл, что была суббота. Завтра, значит, воскресенье. Он ненавидел воскресенья, потому что все магазины были закрыты и люди уезжали из города. По воскресеньям он обычно проводил утро читая газеты, а во второй половине дня встречался с Мелани. По воскресеньям утром она всегда была занята: убиралась в квартире, мыла голову и занималась всеми этими чертовыми делами, которые вечно придумывают себе женщины.
   – Хочешь кофе? – спросил Джонни.
   – Я никогда не отказываюсь от кофе. – Сэмми с тревогой посмотрел на Джонни. Напряженное выражение его лица беспокоило Сэмми. – Что-то случилось?
   – Давай выпьем кофе. – Джонни вошел в кафе и устремился к стойке. Он заказал кофе, затем продолжил: – Прошлой ночью я разговаривал с мистером Джо. Ты хочешь быть у него шофером?
   Лицо Сэмми засветилось, будто он проглотил горящую лампочку.
   – Вы не шутите, мистер Джонни?
   – Он сам это сказал.
   – Конечно хочу! – Сэмми хлопнул в свои розовые ладони. – То есть мне больше не придется заниматься сбором денег?
   «Еще один, – с горечью подумал Джонни. – Сначала Берни со ртом до ушей, теперь Сэмми. У них все хорошо, у меня же все рушится».
   – Тебе придется носить форму и водить его «ролле». Ты этого хочешь?
   – Конечно да! Отличные новости! – воскликнул Сэмми и взглянул на Джонни. – Когда мне начинать?
   – Через неделю.
   Лицо Сэмми вновь погрустнело.