Конрад негромко присвистнул.
– А ты уверен, что это план квартиры именно Джордана?
– Ручаюсь. Я помнил ваше описание, а на обратном пути зашел в квартиру Джордана и проверил. Вне всяких сомнений, это план квартиры Джордана.
– Это действительно кое-что, – согласился Конрад. – Что ты еще нашел?
– Ремень для правки бритвы, но самой бритвы нет. Думаю, что та бритва, которая была в руке Джордана, принадлежит Паретти. Но это мы еще проверим. Кроме того, в разных частях квартиры я нашел шестнадцать сотен баксов.
– Прекрасная работа. Это согласуется с моей идеей, что Маурер убил Паретти. Тот не мог удариться в бега, оставив все свои деньги плюс свой счет Фло. Не мог бы он этого сделать.
– Я тоже так думаю. А что ты сделал?
– Я поговорил с Кэмпбелом, костюмером Джордана. Он связывает Маурера с Джун. Он сказал, что Джордан знал, что Джун была любовницей Маурера. Джордан очень боялся, что Маурер обнаружит его связь с Джун. Он же рассказывал Кэмпбелу о Маурере, особенно когда был пьян. Я оформил показания Кэмпбела под присягой. Теперь мы можем кое-что начать, Ван.
– Но показаний одного Кэмпбела на суде будет недостаточно, нужны еще свидетели.
– Я этим сейчас и займусь, – сказал Конрад более резко. – Я приведу Фло Прессер сюда и заставлю говорить. Она знает, что Паретти работал на Маурера, и я заставлю ее дать показания под присягой. Я иду к ней, а ты позвони окружному прокурору. У нас уже достаточно оснований для начала следствия. Пожалуй, придется подключить к этому делу полицию. Мы не можем действовать сами. Спроси его, будет ли он согласен сегодня собрать совещание или захочет прежде ознакомиться со всеми уликами сам. Мак Кен должен быть там. Выясни, когда окружной прокурор может провести совещание, затем позвони Мак Кену и попроси его к телефону. Мы не можем допустить утечки информации, пока не будем готовы схватить Маурера. Договорились?
– Я все сделаю.
– Хорошо. Увидимся около половины третьего, – сказал Конрад и повесил трубку.
В баре он проглотил чашку кофе, съел сандвич с ветчиной и быстро вышел к машине.
Улица, на которой жила Фло, была ответвлением шикарного Лоуренс-бульвара, главного торгового центра Пасифик-Сити. Квартира номер 23 находилась на верхнем этаже над цветочным магазином и двумя конторами. Конрад поставил машину у цветочного магазина. Он вошел в боковую дверь и поднялся по крутой лестнице. Наверху был список жильцов. Он нашел: мисс Флоренс Прессер, 4-й этаж, квартира С. Лифта не было, и Конрад медленно стал подниматься по лестнице. Как только он добрался до площадки третьего этажа и его нога ступила на ступеньку марша, сверху раздался дикий крик. По голосу он узнал Фло. Она кричала:
– Не прикасайтесь ко мне! Убирайтесь!
Раздался душераздирающий визг, который оборвался.
Конрад рванулся вверх по ступенькам, проклиная себя за то, что не взял с собой оружие. Когда он выскочил на площадку четвертого этажа, он увидел, что дверь в квартиру Фло приоткрыта. Конрад был уже на середине площадки, когда дверь вдруг распахнулась и оттуда вышел высокий мужчина крепкого телосложения. Он увидел Конрада, и его злое лицо под нахлобученной шляпой нахмурилось, а правая рука скользнула под пальто.
Конрад бросился на него, но тот выхватил пистолет и подставил ему ногу. Падая, Пол Конрад все же успел ударить его в подбородок и увлечь за собой вниз. Сцепившись, они повалились на пол и некоторое время продолжали молча драться. В конце концов незнакомцу удалось подняться первому и наставить пистолет на Конрада. Но тот неожиданно рванулся вперед и дернул его за ноги. Незнакомец повалился на спину, но, падая, успел выстрелить. Пуля пролетела возле самого уха Конрада. Он, напрягая все свои силы, ударил его правой в челюсть. Пистолет выпал у того из рук, и он зашатался. Конрад прибавил еще один удар в живот, и его противник с грохотом полетел вниз по лестнице и упал на площадке между третьим и четвертым этажами. Ударившись затылком о каменные ступеньки, он затих.
Конрад постоял несколько секунд, глядя на лежавшего, на его широко раскинутые руки и ноги. Он не собирался спускаться. Ни один человек такого сложения не может при таком падении не сломать себе шею.
Едва Конрад направился в квартиру Фло, раздался звук полицейской сирены.
Он прошел в длинную узкую комнату, безвкусно обставленную под гостиную. Поперек тахты, одетая только в пару черных нейлоновых чулок, удерживаемых розовыми подвязками, лежала Фло. В ее шею с громадной силой был воткнут альпеншток. Не нужно было дотрагиваться до нее, чтобы понять, что она мертва. Работа была проделана квалифицированно. Острие альпенштока пронзило позвоночник.
Конрад выругался сквозь зубы, повел ноющими плечами и затем полез за сигаретами. Он еще продолжал смотреть на Фло, когда в комнату ворвались двое патрульных с пистолетами в руках.
Глава 3
– А ты уверен, что это план квартиры именно Джордана?
– Ручаюсь. Я помнил ваше описание, а на обратном пути зашел в квартиру Джордана и проверил. Вне всяких сомнений, это план квартиры Джордана.
– Это действительно кое-что, – согласился Конрад. – Что ты еще нашел?
– Ремень для правки бритвы, но самой бритвы нет. Думаю, что та бритва, которая была в руке Джордана, принадлежит Паретти. Но это мы еще проверим. Кроме того, в разных частях квартиры я нашел шестнадцать сотен баксов.
– Прекрасная работа. Это согласуется с моей идеей, что Маурер убил Паретти. Тот не мог удариться в бега, оставив все свои деньги плюс свой счет Фло. Не мог бы он этого сделать.
– Я тоже так думаю. А что ты сделал?
– Я поговорил с Кэмпбелом, костюмером Джордана. Он связывает Маурера с Джун. Он сказал, что Джордан знал, что Джун была любовницей Маурера. Джордан очень боялся, что Маурер обнаружит его связь с Джун. Он же рассказывал Кэмпбелу о Маурере, особенно когда был пьян. Я оформил показания Кэмпбела под присягой. Теперь мы можем кое-что начать, Ван.
– Но показаний одного Кэмпбела на суде будет недостаточно, нужны еще свидетели.
– Я этим сейчас и займусь, – сказал Конрад более резко. – Я приведу Фло Прессер сюда и заставлю говорить. Она знает, что Паретти работал на Маурера, и я заставлю ее дать показания под присягой. Я иду к ней, а ты позвони окружному прокурору. У нас уже достаточно оснований для начала следствия. Пожалуй, придется подключить к этому делу полицию. Мы не можем действовать сами. Спроси его, будет ли он согласен сегодня собрать совещание или захочет прежде ознакомиться со всеми уликами сам. Мак Кен должен быть там. Выясни, когда окружной прокурор может провести совещание, затем позвони Мак Кену и попроси его к телефону. Мы не можем допустить утечки информации, пока не будем готовы схватить Маурера. Договорились?
– Я все сделаю.
– Хорошо. Увидимся около половины третьего, – сказал Конрад и повесил трубку.
В баре он проглотил чашку кофе, съел сандвич с ветчиной и быстро вышел к машине.
Улица, на которой жила Фло, была ответвлением шикарного Лоуренс-бульвара, главного торгового центра Пасифик-Сити. Квартира номер 23 находилась на верхнем этаже над цветочным магазином и двумя конторами. Конрад поставил машину у цветочного магазина. Он вошел в боковую дверь и поднялся по крутой лестнице. Наверху был список жильцов. Он нашел: мисс Флоренс Прессер, 4-й этаж, квартира С. Лифта не было, и Конрад медленно стал подниматься по лестнице. Как только он добрался до площадки третьего этажа и его нога ступила на ступеньку марша, сверху раздался дикий крик. По голосу он узнал Фло. Она кричала:
– Не прикасайтесь ко мне! Убирайтесь!
Раздался душераздирающий визг, который оборвался.
Конрад рванулся вверх по ступенькам, проклиная себя за то, что не взял с собой оружие. Когда он выскочил на площадку четвертого этажа, он увидел, что дверь в квартиру Фло приоткрыта. Конрад был уже на середине площадки, когда дверь вдруг распахнулась и оттуда вышел высокий мужчина крепкого телосложения. Он увидел Конрада, и его злое лицо под нахлобученной шляпой нахмурилось, а правая рука скользнула под пальто.
Конрад бросился на него, но тот выхватил пистолет и подставил ему ногу. Падая, Пол Конрад все же успел ударить его в подбородок и увлечь за собой вниз. Сцепившись, они повалились на пол и некоторое время продолжали молча драться. В конце концов незнакомцу удалось подняться первому и наставить пистолет на Конрада. Но тот неожиданно рванулся вперед и дернул его за ноги. Незнакомец повалился на спину, но, падая, успел выстрелить. Пуля пролетела возле самого уха Конрада. Он, напрягая все свои силы, ударил его правой в челюсть. Пистолет выпал у того из рук, и он зашатался. Конрад прибавил еще один удар в живот, и его противник с грохотом полетел вниз по лестнице и упал на площадке между третьим и четвертым этажами. Ударившись затылком о каменные ступеньки, он затих.
Конрад постоял несколько секунд, глядя на лежавшего, на его широко раскинутые руки и ноги. Он не собирался спускаться. Ни один человек такого сложения не может при таком падении не сломать себе шею.
Едва Конрад направился в квартиру Фло, раздался звук полицейской сирены.
Он прошел в длинную узкую комнату, безвкусно обставленную под гостиную. Поперек тахты, одетая только в пару черных нейлоновых чулок, удерживаемых розовыми подвязками, лежала Фло. В ее шею с громадной силой был воткнут альпеншток. Не нужно было дотрагиваться до нее, чтобы понять, что она мертва. Работа была проделана квалифицированно. Острие альпенштока пронзило позвоночник.
Конрад выругался сквозь зубы, повел ноющими плечами и затем полез за сигаретами. Он еще продолжал смотреть на Фло, когда в комнату ворвались двое патрульных с пистолетами в руках.
Глава 3
У капитана Мак Кена из полицейского управления была коротко остриженная, заостренная, словно пуля, голова и широченные плечи, как двери амбара. В целом в нем было что-то бычье. Тем более в те минуты, когда он приходил в ярость, а это бывало нередко, его маленькие, глубоко посаженные глаза наливались кровью, и их взгляд бросал в дрожь не только провинившегося полицейского, но и закоренелого преступника.
Этим вечером он был не в форме. На нем был темно-коричневый костюм и глубоко надвинутая на глаза шляпа с широкими полями. Он ехал в своем «Линкольне» вдоль Лоуренс-бульвара, и его большие волосатые руки сжимали руль с такой силой, словно это было горло ненавистного врага. Он повернул на Тихоокеанский бульвар и поехал по набережной мимо ярко освещенных неоном отелей, казино, Амбассадор-клуба до дальнего конца, где находился Парадиз-клуб, укрывавшийся от глаз случайных прохожих за пятнадцатифутовыми стенами, серебристыми от отсвета океана, залитого лунным светом.
Он свернул на узкую дорожку, идущую вдоль восточной стены, проехал четверть мили, пронизывая фарами густую темноту. Время от времени он бросал взгляд на зеркало заднего обзора – никаких огоньков машины, которая могла бы следовать за ним, не было видно. Когда впереди в свете фар внезапно появились железные ворота, Мак Кен затормозил и мигнул фарами четыре раза: два длинных и два коротких включения. Ворота открылись, он проехал сквозь них к домику привратника. Тот небрежно поприветствовал капитана рукой и показал, что можно ехать.
По спиральной дороге Мак Кен подъехал к боковой двери клуба и вышел из машины. Другой служащий сел на водительское место и отвел машину в расположенный рядом гараж.
Мак Кен по каменным ступенькам поднялся к массивной двери и бронзовым молоточком постучал два раза быстро и два – медленно. Дверь открылась.
– Добрый вечер, сэр, – произнес голос из темноты.
Мак Кен что-то проворчал в ответ и вошел. Он услышал, как дверь закрылась за ним, затем зажегся свет. Не оглядываясь, он прошел по коридору. Уткнувшись в другую массивную дверь, он снова постучал, используя тот же условный стук. Дверь открыл Луи Сейгель – личный телохранитель Маурера и управляющий Парадиз-клубом.
Сейгель был высок и темноволос и известен своей красивой внешностью. Десяток лет назад он был известен полицейским и своим дружкам-гангстерам по кличке Луи Красавчик, но с того времени, как он стал работать на Маурера, он приобрел больше достоинства, и кличка была забыта. Ему было лет двадцать девять – тридцать, квадратная челюсть, голубые глаза. Шрам от пореза бритвой от левого глаза до носа придавал ему вид головореза, а тщательно культивируемая улыбка, при которой показывались красивые зубы, обезоруживающе действовала на женщин. А женщины были его основным жизненным интересом.
– Входите, капитан, – сказал он, скаля зубы. – Босс будет через минуту. Что будете пить?
– Скотч, пожалуй…
Мак Кену трудно было быть любезным с этим изысканным бандитом. Он осмотрел шикарно обставленную с большим вкусом комнату и направился к камину. Сейгель подошел к бару, налил скотч, добавил содовой и принес Мак Кену.
– Босс был удивлен вашим письмом. Ему даже пришлось отменить свидание в театре. Надеюсь, никаких неприятностей нет, капитан? – сказал он, протягивая ему стакан.
Мак Кен лающе засмеялся.
– Неприятности? Не то слово! Дела таковы, что если вы не успеете их уладить, вам придет крышка.
Сейгель поднял брови. Он не любил Мак Кена, так же как тот не любил его.
– Тогда, я думаю, вам придется их уладить, – сказал он и вернулся к бару. Наливая себе виски, он насмешливо добавил: – Мы обычно улаживаем наши дела, капитан.
– На этот раз сделать это будет не так легко, – проворчал Мак Кен раздраженно.
Сейгеля он не боялся.
Открылась дверь возле бара, и в комнату вошли Джек Маурер и его адвокат Голович. Маурер был коротким приземистым мужчиной лет пятидесяти. За последние три-четыре года он прибавил в весе. Его смуглое, круглое, рыхлое лицо было прорезано морщинами. Его черные волосы стали седыми на висках, но седина не смягчала его лица, которое напоминало Мак Кену виденную им на фотографии посмертную маску Бетховена. С первого взгляда Маурера было трудно отличить от тысячи других богатых всесильных бизнесменов, отдыхающих в Пасифик-Сити. Но при ближайшем рассмотрении разницу можно было увидеть. У него были змеиные безразличные глаза гангстера, холодные и твердые, как замерзшая галька.
Голович, один из самых известных на побережье адвокатов, внешне напоминал Маурера, только он был толще, старше и начал лысеть. Он бросил адвокатскую практику, которая приносила ему известный доход, и целиком занялся торговыми и юридическими делами Маурера. На этом поприще он так преуспел, что стал его правой рукой.
– Рад вас видеть, капитан, – сказал Маурер, пожимая руку Мак Кену. – Надеюсь, вас приняли любезно? Не хотите ли сигару?
– Не откажусь, – сказал Мак Кен, твердо убежденный, что никогда не следует отказываться от хороших вещей.
Сейгель протянул ему ящичек с сигарами. Мак Кен взял одну – толстую, похожую на торпеду, откусил кончик и прикурил от зажигалки, которую протянул ему тот же Сейгель, выпустил дым к потолку и кивнул головой.
– Чудесная сигара, мистер Маурер.
– Да. Их изготавливают по специальному заказу. – Маурер посмотрел на Сейгеля. – Луи, пошлите капитану домой тысячу штук.
– Но зачем же? Я не могу принять такой подарок, – запротестовал Мак Кен, но его тонкие губы растянулись в довольной улыбке.
– Чепуха, – сказал Маурер, – не о чем говорить. – Он прошел к креслу и сел. – Если не захотите курить – выбросите.
Голович наблюдал за этой игрой с возрастающим интересом и нетерпением. Он взял виски с содовой, предложенное ему Сейгелем, и сел рядом с Маурером.
– Ну, что произошло? – спросил он с нетерпением.
Мак Кен взглянул на него. Он не любил Головича. Он не то чтобы боялся его, но знал, что хотя тот и не так опасен, как Маурер, но зато набит всякой юридической казуистикой и слишком близок к политиканам. Мак Кен наклонился вперед и направил сигару в сторону Головича.
– Я изложу факты, а выводы делайте сами, – сказал он своим резким, лающим голосом. – Три дня назад были убиты Джун Арно и шестеро ее слуг. У Джун была отрезана голова и вспорот живот. В саду возле дома был найден пистолет с инициалами Ральфа Джордана. После этого Барден и Конрад направились к Джордану и обнаружили его в ванне с перерезанным горлом и с опасной бритвой в руке. Орудие убийства было найдено в его туалетной.
– Не было нужды нам это рассказывать, – так же нетерпеливо сказал Голович. – Все это мы уже читали в газетах. Какое нам до этого дело? Джордан убил ее, а сам покончил жизнь самоубийством. Довольно понятно, не так ли?
Мак Кен показал зубы в кривой улыбке.
– Да, выглядит довольно просто. Ни Бардену, ни мне, ни прессе не требовалось больше никаких доказательств. Но существует еще Конрад…
Он посмотрел своими красными глазами на сидящего с сигарой Маурера. Лицо последнего было лишено всякого выражения, а безразличные глаза гангстера уставились в ковер с терпеливым безразличием.
– Какое нам дело до того, что он там думает? – спросил Голович раздраженно. – Какое нам дело?
– Вам, может, и нет дела, но Конрад – это человек, который может причинить немало хлопот. И он далеко не дурак. Можете мне поверить. Мне кажется, что он что-то против вас имеет, мистер Маурер.
Маурер быстро взглянул на него. Его толстые, почти негритянские губы скривились в насмешливой улыбке.
– Он, безусловно, умный парень, – ответил Маурер. – Тем более он должен понять, что в этом городе достаточно места нам обоим.
– А может быть, и недостаточно, – сказал Мак Кен зловеще. – Он думает, что Джордан был убит.
Улыбка Маурера стала еще шире.
– И, конечно, он думает, что за этим убийством стою я. Кошку задавят, а он решит, что это моя работа. Ну и что же? Такое случается каждый день.
Мак Кен затянулся сигарой и перевел взгляд с Маурера на Головича, который теперь уже слушал его с встревоженным выражением в глазах.
– Это не то. Он ухватился за слух, что вы с мисс Арно были близки, – сказал Мак Кен, снова глядя на Маурера. – Вот его версия: вы узнали, что мисс Арно и Джордан стали любовниками, и отправились туда с Паретти. Вы убили ее, а Паретти расправился со слугами. Затем Паретти направился к Джордану, перерезал ему глотку, взял его автомобиль из гаража и разбил о ворота для того, чтобы представить дело так, будто Джордан был пьян. Затем Паретти вернулся к вам, и вы его прикончили, чтобы он не проболтался.
Маурер залился неискренним смехом.
– Как тебе это нравится, Эйб? – спросил он. – Парень фантазирует, а? Слышал ли ты что-нибудь подобное?
Мак Кен уселся поудобнее. На его кирпично-красном лице выступило выражение удивления и облегчения одновременно.
Голович потер подбородок и поднял косматые брови. Он не видел ничего такого смешного, как Маурер, точнее, совсем ничего смешного.
– Какие у него доказательства? – резко спросил он.
– Не глупи, Эйб, – сказал Маурер небрежно. – У него нет доказательств, и он это знает.
Сейгель слушал молча. Он стоял за спиной Маурера у бара, в его глазах было такое противное выражение, что это начало беспокоить Мак Кена.
– У него есть полученные под присягой показания, что мистер Маурер и мисс Арно были близкими друзьями и что Джордан боялся мистера Маурера.
– Чьи показания? – резко спросил Голович.
– Костюмера Джордана.
Мак Кен и Голович не смотрели на Маурера, который продолжал улыбаться.
– Ну и что? – беззаботно спросил Маурер. – Кто еще это подтвердит?
– Больше пока показаний нет, – ответил Мак Кен.
Маурер пожал плечами и, обращаясь к Головичу, улыбнулся и развел руками.
– Этого недостаточно, – сказал Голович. – Что еще?
– Фло Прессер была сегодня утром у Конрада. Она заявила, что пропал Паретти. Она также сказала, что тот должен был выполнить какую-то работу для мистера Маурера в семь часов того вечера, когда была убита мисс Арно.
Голович слегка улыбнулся.
– Ну, показания уличной девки не стоят и горсти бобов, – сказал он. – Что еще?
– Фло была убита после того, как побывала у Конрада, через пару часов, – сказал Мак Кен, глядя на Сейгеля.
Он увидел, как тот забеспокоился.
– Кто ее убил?
– Тед Паскаль, один из бруклинских ребят.
Маурер пожал плечами.
– Я его не знаю. Какую-то девку пристукнули, а я должен беспокоиться.
Маленькие глазки Мак Кена стали наливаться кровью. Доклад Конрада на совещании у окружного прокурора доставил ему немало волнений, а этот гангстер делает из него дурака.
– Где Паретти, мистер Маурер? – зло спросил он.
– Тони в Нью-Йорке, – успокаивающе ответил Маурер. – Я послал его туда собрать кое-какие долги для меня. Это и есть та самая работа, которую он должен был сделать. Он сел на семичасовой самолет.
– Тогда лучше вернуть его как можно скорее, – мрачно сказал Мак Кен. – План квартиры Джордана был найден в квартире Паретти.
Голович присвистнул и испытующе взглянул на Маурера. Тот беззаботно отмахнулся.
– Я не верю, – сказал он. – Кто нашел?
– Ван Рош.
– Свидетели есть?
– Нет.
– Явно подстроено, – засмеялся Маурер. – Эйба это устроит, – но его глаза выражали растущее беспокойство.
– Если Тони появится сегодня или завтра, – сказал Мак Кен, – Конрад потеряет половину своих козырей. Вам лучше поторопить Тони, мистер Маурер.
Наступила долгая пауза, когда Маурер, казалось, изучал узор на ковре.
– Ну, хорошо, – сказал он наконец не поднимая глаз. – Я не смогу вернуть Тони. Предположим, он решил смыться с деньгами, которые я послал его собрать. Сумма большая – двадцать тысяч долларов. Я не хочу сказать, что смылся, но предположим?
Лицо Мак Кена вдруг стало багровым, большие волосатые руки его сжались в кулаки.
– Черт побери! Лучше бы ему не смываться, – произнес он сквозь зубы.
– Не принимайте это так близко к сердцу, капитан, – сказал Маурер с улыбкой. – Я не думаю, что Тони смылся, но даже если он на это решится, у Конрада не будет достаточно доказательств на суде. Что вы беспокоитесь? Меня это не волнует.
– Что еще? – спросил Голович, чувствуя, что Мак Кен еще не рассказал всего, и это его беспокоило.
– Привратник, который служил у мисс Арно, – медленно проговорил Мак Кен, – заносил имена просителей в специальную книгу. В семь часов вечера в день убийства некая Фрэнсис Колеман приходила к мисс Арно. Мы сейчас разыскиваем ее, и она будет задержана как свидетель. Конрад считает, что она могла видеть убийцу.
Маурер смотрел на растущий столбик из пепла на кончике сигары. Мускул на его щеке вдруг стал подергиваться, хотя в целом лицо оставалось бесстрастным. В комнате наступила тревожная тишина.
Глядя на затылок Маурера, Сейгель закурил сигарету. Он облизал губы, будто они сразу высохли. Голович, поежившись, смотрел вниз на свои руки. Глаза Мак Кена перебегали с одного на другого, ощущая реакции. От растущего гнева перехватывало дыхание.
– Ну, что, – прорычал Мак Кен, – об этом тоже Голович может позаботиться?
Маурер поднял голову. В его невыразительных глазах заметался огонь. Под его прямым взглядом глаза Мак Кена стали землистыми.
– Я хочу поговорить с капитаном, – мягко сказал он.
Голович встал, и вместе с Сейгелем они немедленно вышли из комнаты.
Когда дверь за ними закрылась, Маурер положил ногу на ногу. Он вытащил изо рта сигару и, наклонившись вперед, стряхнул пепел в пепельницу. На Мак Кена он не смотрел. Тот с багровым лицом сидел молча, положив громадные кулаки на колени. От выступившего пота его лицо казалось маслянистым.
– Ты сказал, ее зовут Фрэнсис Колеман? – спросил вдруг Маурер хрипло.
– Да.
– Кто она?
– Давайте начистоту, мистер Маурер.
– Кто она? – повторил Маурер, не повышая голоса, но Мак Кен почувствовал угрозу.
– Безработная статистка в кино. В ночь убийства она выехала из своей квартиры на Глендаль-авеню. В агентстве по трудоустройству артистов ее нового адреса нет.
– Она знала мисс Арно?
– У нее была небольшая роль в последнем фильме мисс Арно.
– Вы ее сейчас разыскиваете?
– Да. Мы должны ее найти через несколько часов.
Маурер кивнул.
– У вас есть ее фото?
Мак Кен вытащил фотографию из внутреннего кармана.
– Я взял ее на работе.
Маурер взял фото, посмотрел на него, затем положил его лицом вниз на ручку кресла. Вдруг он поднял голову и улыбнулся.
– Вы уже все выпили, капитан? Налейте себе сами.
– Нет, спасибо, – ответил Мак Кен.
Улыбка его не обманула. Атмосфера в комнате накаливалась, как перед штормом. Маурер встал, прошел через комнату к двери рядом с окнами. Он открыл дверь и прошел через нее туда, где, как знал Мак Кен, был кабинет Сейгеля.
Мак Кен молча сидел, зажав в руках сигару. Сердце его билось неровно, во рту пересохло. Маурер вернулся оттуда с длинным белым конвертом. Как только он прошел через комнату, Мак Кен поднялся, и они оказались лицом к лицу.
– Я давно собирался передать вам это, капитан, – сказал Маурер, улыбаясь. – Маленький вклад, который я положил на ваше имя, наверное, уже подошел к концу?
Мак Кен взял конверт.
– Пятнадцать тысяч баксов, – пояснил Маурер.
Капитан вздохнул и выдохнул, потом засунул конверт в карман.
– Может быть, я смогу вас чем-нибудь отблагодарить, – сказал он спокойно.
– Видите ли, – сказал Маурер, направляясь к пустому камину, – я хотел бы первым знать, где находится эта мисс Колеман. Можно будет это устроить?
Мак Кен почувствовал, как по его лицу потек пот.
– Возможно, она ничего не видела, – сказал он хрипло. – Это вполне вероятно. Мисс Арно не позволяла никому приходить к себе домой. Она, наверное, просто записалась, а потом ушла.
– Так это можно устроить? – повторил вопрос Маурер.
– Думаю, что да. Я велел моим людям доложить мне, как только они найдут ее, и ничего не предпринимать, пока я не дам указания. Я пообещал связаться с окружной прокуратурой. Они хотят сами заняться ею.
– Мне нужно увидеть ее первым. Когда вам сообщат ее адрес, позвоните, пожалуйста, сюда. Луи будет ждать.
– Окружной прокурор тоже будет ждать, – спокойно сказал Мак Кен. – Мне нужно будет с этим делом быть поосторожнее, мистер Маурер. Я не смогу дать больше получаса.
Маурер улыбнулся. Он подошел к Мак Кену и похлопал его по плечу.
– Этого вполне достаточно.
– Неужели вы не можете сказать прямо? – взорвался капитан. – У Конрада действительно улики? Вы… не вы?
Маурер прервал Мак Кена, взяв его под руку и ведя к двери.
– У него не будет доказательств, – сказал он мягко. – Я обещаю вам это.
Он открыл дверь и подтолкнул Мак Кена к выходу.
– Спокойной ночи, капитан, и благодарю за сотрудничество. Мы будем ждать от вас вестей.
Все время, пока Мак Кен ехал по узкой дорожке от клуба, он чувствовал себя как в загоне и ругался про себя до самой набережной.
Голович вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно подошел к сидящему Мауреру. Долгое время они молчали, не глядя друг на друга. Маурер задумчиво продолжал курить сигару. Голович ждал, заложив руки за спину и поджав губы.
– Мне не следовало брать Паретти, – вдруг сказал Маурер. – Это была ошибка. Но я всегда думал, что он лучший из моих ребят. Представить только, оставить план у себя, где его и нашли.
Голович закрыл глаза, затем открыл и глубоко вздохнул.
– Вы, надо понимать, убили эту женщину сами? – спросил он отрывисто.
Маурер поднял голову. Его густые брови поползли вверх.
– Это доставило мне громадное наслаждение. Я предупреждал ее. Я говорил ей, чтобы она держалась подальше от Джордана. Она обещала, но предпочитала встречаться с этой грязной тварью.
– Какого черта тебе надо было делать это самому? – свирепо спросил Голович. – Разве ты не понимаешь, что Форест только этого и ждал? Сколько лет ты был чистым, не давал ему ни малейшего повода. Ты понимаешь, что он не упустит этой возможности? Если ты хотел избавиться от нее, то почему не поручил Луи?
Маурер улыбнулся.
– Это было моим личным делом, Эйб, – ответил он нетерпеливо. – Я получил удовлетворение. Видел бы ты ее лицо, когда она увидела меня! Она поняла, что ее ждет. Она видная, самоуверенная женщина, но мужеством она не обладала. Посмотрел бы ты на нее! Видел бы ты ее глаза! – Он снова улыбнулся, и от вида этой улыбки по спине Головича пробежала дрожь. – Ты бы послушал, как она вопила! Это было мое личное дело, и я не мог его никому перепоручить ни за что на свете.
Голович потер лицо руками.
– Так можно провалить организацию, Джек, – сказал он беспокойно. – Синдикату это не понравится.
– Синдикат! – воскликнул Маурер. Голос у него внезапно стал злым. – Надоел мне этот синдикат! Они не должны указывать, что мне делать!
Голович отвернулся, подошел к креслу и сел. Он не хотел дать возможности Мауреру увидеть, как он шокирован и напуган.
– Если эта Колеман видела тебя…
– Не беспокойся, – спокойно прервал его Маурер, – о ней позаботятся. А без нее Форест ничего не состряпает. Он может начать, но ничего не достигнет. Сможешь ли ты замять дело, если она выйдет из игры?
– Смогу. Но сначала она должна исчезнуть.
– Она исчезнет. Мак Кен сообщит, где она скрывается. Он даст нам фору в полчаса, прежде чем запустит полицию.
Голович немного подумал.
– Мы не можем рисковать, Джек, – резко сказал он. – Яхта должна стоять наготове. Поднимется большой шум, когда эта девушка умрет. Тебе лучше быть подальше от этого. Рыбалка, где до тебя нельзя будет добраться, – неплохой предлог. Пока не утихнет шум.
Маурер пожал плечами.
– Я поручу заняться этим Луи. Яхта всегда готова. Как только Мак Кен позвонит, я буду на борту.
– Кто займется девушкой?
– Позови Луи. Это его работа.
Голович поднялся, пересек комнату, открыл дверь рядом с баром и позвал Сейгеля. Тот вошел так, словно шел по яичной скорлупе. Он был неглуп. Из того, что он услышал, он понял, что Маурер убил Джун Арно сам, и теперь он боялся возможных последствий. Он понимал, что теперь от одного только промаха может все рухнуть. Он карабкался наверх последние десять лет, пока не достиг самого высокого поста, о котором только можно мечтать. Деньги, женщины, роскошь стали ему теперь доступны. Мысль о том, что он может все это потерять, наполняла его болезненной, злой яростью.
– Луи, девушку нужно прикончить, – сказал Маурер, сразу переходя к делу. – Мак Кен даст нам знать, где она. Ты сразу же должен будешь туда отправиться. У нас будет полчаса, пока дело не передадут Конраду.
Сейгель посмотрел на него.
– Это трудная задача, мистер Маурер, – сказал он. – Слишком мало времени, чтобы спрятать концы в воду.
– Меня не интересует, как будет выполнена работа. Главное – она должна быть сделана. Кто пойдет на дело?
– Моу и Пит, – ответил Сейгель, подумав.
– Пит? Кто это? – резко спросил Маурер.
– Пит Вайнер. Стоящий парень. До сих пор он не убивал, но надо же когда-нибудь начинать.
– Это не тот ли, с родимым пятном? – спросил Маурер, нахмурившись.
– Он самый. У него хорошо подвешен язык. Его старик был министром. Нам нужен парень, который смог бы проникнуть в квартиру без лишнего шума. Пит сможет это сделать. Если у него не получится, Моу сам возьмется за дело. И у него получится. Он силен.
– Мне не нравится этот парень с родимым пятном, – сказал Маурер. – Он слишком приметен.
Этим вечером он был не в форме. На нем был темно-коричневый костюм и глубоко надвинутая на глаза шляпа с широкими полями. Он ехал в своем «Линкольне» вдоль Лоуренс-бульвара, и его большие волосатые руки сжимали руль с такой силой, словно это было горло ненавистного врага. Он повернул на Тихоокеанский бульвар и поехал по набережной мимо ярко освещенных неоном отелей, казино, Амбассадор-клуба до дальнего конца, где находился Парадиз-клуб, укрывавшийся от глаз случайных прохожих за пятнадцатифутовыми стенами, серебристыми от отсвета океана, залитого лунным светом.
Он свернул на узкую дорожку, идущую вдоль восточной стены, проехал четверть мили, пронизывая фарами густую темноту. Время от времени он бросал взгляд на зеркало заднего обзора – никаких огоньков машины, которая могла бы следовать за ним, не было видно. Когда впереди в свете фар внезапно появились железные ворота, Мак Кен затормозил и мигнул фарами четыре раза: два длинных и два коротких включения. Ворота открылись, он проехал сквозь них к домику привратника. Тот небрежно поприветствовал капитана рукой и показал, что можно ехать.
По спиральной дороге Мак Кен подъехал к боковой двери клуба и вышел из машины. Другой служащий сел на водительское место и отвел машину в расположенный рядом гараж.
Мак Кен по каменным ступенькам поднялся к массивной двери и бронзовым молоточком постучал два раза быстро и два – медленно. Дверь открылась.
– Добрый вечер, сэр, – произнес голос из темноты.
Мак Кен что-то проворчал в ответ и вошел. Он услышал, как дверь закрылась за ним, затем зажегся свет. Не оглядываясь, он прошел по коридору. Уткнувшись в другую массивную дверь, он снова постучал, используя тот же условный стук. Дверь открыл Луи Сейгель – личный телохранитель Маурера и управляющий Парадиз-клубом.
Сейгель был высок и темноволос и известен своей красивой внешностью. Десяток лет назад он был известен полицейским и своим дружкам-гангстерам по кличке Луи Красавчик, но с того времени, как он стал работать на Маурера, он приобрел больше достоинства, и кличка была забыта. Ему было лет двадцать девять – тридцать, квадратная челюсть, голубые глаза. Шрам от пореза бритвой от левого глаза до носа придавал ему вид головореза, а тщательно культивируемая улыбка, при которой показывались красивые зубы, обезоруживающе действовала на женщин. А женщины были его основным жизненным интересом.
– Входите, капитан, – сказал он, скаля зубы. – Босс будет через минуту. Что будете пить?
– Скотч, пожалуй…
Мак Кену трудно было быть любезным с этим изысканным бандитом. Он осмотрел шикарно обставленную с большим вкусом комнату и направился к камину. Сейгель подошел к бару, налил скотч, добавил содовой и принес Мак Кену.
– Босс был удивлен вашим письмом. Ему даже пришлось отменить свидание в театре. Надеюсь, никаких неприятностей нет, капитан? – сказал он, протягивая ему стакан.
Мак Кен лающе засмеялся.
– Неприятности? Не то слово! Дела таковы, что если вы не успеете их уладить, вам придет крышка.
Сейгель поднял брови. Он не любил Мак Кена, так же как тот не любил его.
– Тогда, я думаю, вам придется их уладить, – сказал он и вернулся к бару. Наливая себе виски, он насмешливо добавил: – Мы обычно улаживаем наши дела, капитан.
– На этот раз сделать это будет не так легко, – проворчал Мак Кен раздраженно.
Сейгеля он не боялся.
Открылась дверь возле бара, и в комнату вошли Джек Маурер и его адвокат Голович. Маурер был коротким приземистым мужчиной лет пятидесяти. За последние три-четыре года он прибавил в весе. Его смуглое, круглое, рыхлое лицо было прорезано морщинами. Его черные волосы стали седыми на висках, но седина не смягчала его лица, которое напоминало Мак Кену виденную им на фотографии посмертную маску Бетховена. С первого взгляда Маурера было трудно отличить от тысячи других богатых всесильных бизнесменов, отдыхающих в Пасифик-Сити. Но при ближайшем рассмотрении разницу можно было увидеть. У него были змеиные безразличные глаза гангстера, холодные и твердые, как замерзшая галька.
Голович, один из самых известных на побережье адвокатов, внешне напоминал Маурера, только он был толще, старше и начал лысеть. Он бросил адвокатскую практику, которая приносила ему известный доход, и целиком занялся торговыми и юридическими делами Маурера. На этом поприще он так преуспел, что стал его правой рукой.
– Рад вас видеть, капитан, – сказал Маурер, пожимая руку Мак Кену. – Надеюсь, вас приняли любезно? Не хотите ли сигару?
– Не откажусь, – сказал Мак Кен, твердо убежденный, что никогда не следует отказываться от хороших вещей.
Сейгель протянул ему ящичек с сигарами. Мак Кен взял одну – толстую, похожую на торпеду, откусил кончик и прикурил от зажигалки, которую протянул ему тот же Сейгель, выпустил дым к потолку и кивнул головой.
– Чудесная сигара, мистер Маурер.
– Да. Их изготавливают по специальному заказу. – Маурер посмотрел на Сейгеля. – Луи, пошлите капитану домой тысячу штук.
– Но зачем же? Я не могу принять такой подарок, – запротестовал Мак Кен, но его тонкие губы растянулись в довольной улыбке.
– Чепуха, – сказал Маурер, – не о чем говорить. – Он прошел к креслу и сел. – Если не захотите курить – выбросите.
Голович наблюдал за этой игрой с возрастающим интересом и нетерпением. Он взял виски с содовой, предложенное ему Сейгелем, и сел рядом с Маурером.
– Ну, что произошло? – спросил он с нетерпением.
Мак Кен взглянул на него. Он не любил Головича. Он не то чтобы боялся его, но знал, что хотя тот и не так опасен, как Маурер, но зато набит всякой юридической казуистикой и слишком близок к политиканам. Мак Кен наклонился вперед и направил сигару в сторону Головича.
– Я изложу факты, а выводы делайте сами, – сказал он своим резким, лающим голосом. – Три дня назад были убиты Джун Арно и шестеро ее слуг. У Джун была отрезана голова и вспорот живот. В саду возле дома был найден пистолет с инициалами Ральфа Джордана. После этого Барден и Конрад направились к Джордану и обнаружили его в ванне с перерезанным горлом и с опасной бритвой в руке. Орудие убийства было найдено в его туалетной.
– Не было нужды нам это рассказывать, – так же нетерпеливо сказал Голович. – Все это мы уже читали в газетах. Какое нам до этого дело? Джордан убил ее, а сам покончил жизнь самоубийством. Довольно понятно, не так ли?
Мак Кен показал зубы в кривой улыбке.
– Да, выглядит довольно просто. Ни Бардену, ни мне, ни прессе не требовалось больше никаких доказательств. Но существует еще Конрад…
Он посмотрел своими красными глазами на сидящего с сигарой Маурера. Лицо последнего было лишено всякого выражения, а безразличные глаза гангстера уставились в ковер с терпеливым безразличием.
– Какое нам дело до того, что он там думает? – спросил Голович раздраженно. – Какое нам дело?
– Вам, может, и нет дела, но Конрад – это человек, который может причинить немало хлопот. И он далеко не дурак. Можете мне поверить. Мне кажется, что он что-то против вас имеет, мистер Маурер.
Маурер быстро взглянул на него. Его толстые, почти негритянские губы скривились в насмешливой улыбке.
– Он, безусловно, умный парень, – ответил Маурер. – Тем более он должен понять, что в этом городе достаточно места нам обоим.
– А может быть, и недостаточно, – сказал Мак Кен зловеще. – Он думает, что Джордан был убит.
Улыбка Маурера стала еще шире.
– И, конечно, он думает, что за этим убийством стою я. Кошку задавят, а он решит, что это моя работа. Ну и что же? Такое случается каждый день.
Мак Кен затянулся сигарой и перевел взгляд с Маурера на Головича, который теперь уже слушал его с встревоженным выражением в глазах.
– Это не то. Он ухватился за слух, что вы с мисс Арно были близки, – сказал Мак Кен, снова глядя на Маурера. – Вот его версия: вы узнали, что мисс Арно и Джордан стали любовниками, и отправились туда с Паретти. Вы убили ее, а Паретти расправился со слугами. Затем Паретти направился к Джордану, перерезал ему глотку, взял его автомобиль из гаража и разбил о ворота для того, чтобы представить дело так, будто Джордан был пьян. Затем Паретти вернулся к вам, и вы его прикончили, чтобы он не проболтался.
Маурер залился неискренним смехом.
– Как тебе это нравится, Эйб? – спросил он. – Парень фантазирует, а? Слышал ли ты что-нибудь подобное?
Мак Кен уселся поудобнее. На его кирпично-красном лице выступило выражение удивления и облегчения одновременно.
Голович потер подбородок и поднял косматые брови. Он не видел ничего такого смешного, как Маурер, точнее, совсем ничего смешного.
– Какие у него доказательства? – резко спросил он.
– Не глупи, Эйб, – сказал Маурер небрежно. – У него нет доказательств, и он это знает.
Сейгель слушал молча. Он стоял за спиной Маурера у бара, в его глазах было такое противное выражение, что это начало беспокоить Мак Кена.
– У него есть полученные под присягой показания, что мистер Маурер и мисс Арно были близкими друзьями и что Джордан боялся мистера Маурера.
– Чьи показания? – резко спросил Голович.
– Костюмера Джордана.
Мак Кен и Голович не смотрели на Маурера, который продолжал улыбаться.
– Ну и что? – беззаботно спросил Маурер. – Кто еще это подтвердит?
– Больше пока показаний нет, – ответил Мак Кен.
Маурер пожал плечами и, обращаясь к Головичу, улыбнулся и развел руками.
– Этого недостаточно, – сказал Голович. – Что еще?
– Фло Прессер была сегодня утром у Конрада. Она заявила, что пропал Паретти. Она также сказала, что тот должен был выполнить какую-то работу для мистера Маурера в семь часов того вечера, когда была убита мисс Арно.
Голович слегка улыбнулся.
– Ну, показания уличной девки не стоят и горсти бобов, – сказал он. – Что еще?
– Фло была убита после того, как побывала у Конрада, через пару часов, – сказал Мак Кен, глядя на Сейгеля.
Он увидел, как тот забеспокоился.
– Кто ее убил?
– Тед Паскаль, один из бруклинских ребят.
Маурер пожал плечами.
– Я его не знаю. Какую-то девку пристукнули, а я должен беспокоиться.
Маленькие глазки Мак Кена стали наливаться кровью. Доклад Конрада на совещании у окружного прокурора доставил ему немало волнений, а этот гангстер делает из него дурака.
– Где Паретти, мистер Маурер? – зло спросил он.
– Тони в Нью-Йорке, – успокаивающе ответил Маурер. – Я послал его туда собрать кое-какие долги для меня. Это и есть та самая работа, которую он должен был сделать. Он сел на семичасовой самолет.
– Тогда лучше вернуть его как можно скорее, – мрачно сказал Мак Кен. – План квартиры Джордана был найден в квартире Паретти.
Голович присвистнул и испытующе взглянул на Маурера. Тот беззаботно отмахнулся.
– Я не верю, – сказал он. – Кто нашел?
– Ван Рош.
– Свидетели есть?
– Нет.
– Явно подстроено, – засмеялся Маурер. – Эйба это устроит, – но его глаза выражали растущее беспокойство.
– Если Тони появится сегодня или завтра, – сказал Мак Кен, – Конрад потеряет половину своих козырей. Вам лучше поторопить Тони, мистер Маурер.
Наступила долгая пауза, когда Маурер, казалось, изучал узор на ковре.
– Ну, хорошо, – сказал он наконец не поднимая глаз. – Я не смогу вернуть Тони. Предположим, он решил смыться с деньгами, которые я послал его собрать. Сумма большая – двадцать тысяч долларов. Я не хочу сказать, что смылся, но предположим?
Лицо Мак Кена вдруг стало багровым, большие волосатые руки его сжались в кулаки.
– Черт побери! Лучше бы ему не смываться, – произнес он сквозь зубы.
– Не принимайте это так близко к сердцу, капитан, – сказал Маурер с улыбкой. – Я не думаю, что Тони смылся, но даже если он на это решится, у Конрада не будет достаточно доказательств на суде. Что вы беспокоитесь? Меня это не волнует.
– Что еще? – спросил Голович, чувствуя, что Мак Кен еще не рассказал всего, и это его беспокоило.
– Привратник, который служил у мисс Арно, – медленно проговорил Мак Кен, – заносил имена просителей в специальную книгу. В семь часов вечера в день убийства некая Фрэнсис Колеман приходила к мисс Арно. Мы сейчас разыскиваем ее, и она будет задержана как свидетель. Конрад считает, что она могла видеть убийцу.
Маурер смотрел на растущий столбик из пепла на кончике сигары. Мускул на его щеке вдруг стал подергиваться, хотя в целом лицо оставалось бесстрастным. В комнате наступила тревожная тишина.
Глядя на затылок Маурера, Сейгель закурил сигарету. Он облизал губы, будто они сразу высохли. Голович, поежившись, смотрел вниз на свои руки. Глаза Мак Кена перебегали с одного на другого, ощущая реакции. От растущего гнева перехватывало дыхание.
– Ну, что, – прорычал Мак Кен, – об этом тоже Голович может позаботиться?
Маурер поднял голову. В его невыразительных глазах заметался огонь. Под его прямым взглядом глаза Мак Кена стали землистыми.
– Я хочу поговорить с капитаном, – мягко сказал он.
Голович встал, и вместе с Сейгелем они немедленно вышли из комнаты.
Когда дверь за ними закрылась, Маурер положил ногу на ногу. Он вытащил изо рта сигару и, наклонившись вперед, стряхнул пепел в пепельницу. На Мак Кена он не смотрел. Тот с багровым лицом сидел молча, положив громадные кулаки на колени. От выступившего пота его лицо казалось маслянистым.
– Ты сказал, ее зовут Фрэнсис Колеман? – спросил вдруг Маурер хрипло.
– Да.
– Кто она?
– Давайте начистоту, мистер Маурер.
– Кто она? – повторил Маурер, не повышая голоса, но Мак Кен почувствовал угрозу.
– Безработная статистка в кино. В ночь убийства она выехала из своей квартиры на Глендаль-авеню. В агентстве по трудоустройству артистов ее нового адреса нет.
– Она знала мисс Арно?
– У нее была небольшая роль в последнем фильме мисс Арно.
– Вы ее сейчас разыскиваете?
– Да. Мы должны ее найти через несколько часов.
Маурер кивнул.
– У вас есть ее фото?
Мак Кен вытащил фотографию из внутреннего кармана.
– Я взял ее на работе.
Маурер взял фото, посмотрел на него, затем положил его лицом вниз на ручку кресла. Вдруг он поднял голову и улыбнулся.
– Вы уже все выпили, капитан? Налейте себе сами.
– Нет, спасибо, – ответил Мак Кен.
Улыбка его не обманула. Атмосфера в комнате накаливалась, как перед штормом. Маурер встал, прошел через комнату к двери рядом с окнами. Он открыл дверь и прошел через нее туда, где, как знал Мак Кен, был кабинет Сейгеля.
Мак Кен молча сидел, зажав в руках сигару. Сердце его билось неровно, во рту пересохло. Маурер вернулся оттуда с длинным белым конвертом. Как только он прошел через комнату, Мак Кен поднялся, и они оказались лицом к лицу.
– Я давно собирался передать вам это, капитан, – сказал Маурер, улыбаясь. – Маленький вклад, который я положил на ваше имя, наверное, уже подошел к концу?
Мак Кен взял конверт.
– Пятнадцать тысяч баксов, – пояснил Маурер.
Капитан вздохнул и выдохнул, потом засунул конверт в карман.
– Может быть, я смогу вас чем-нибудь отблагодарить, – сказал он спокойно.
– Видите ли, – сказал Маурер, направляясь к пустому камину, – я хотел бы первым знать, где находится эта мисс Колеман. Можно будет это устроить?
Мак Кен почувствовал, как по его лицу потек пот.
– Возможно, она ничего не видела, – сказал он хрипло. – Это вполне вероятно. Мисс Арно не позволяла никому приходить к себе домой. Она, наверное, просто записалась, а потом ушла.
– Так это можно устроить? – повторил вопрос Маурер.
– Думаю, что да. Я велел моим людям доложить мне, как только они найдут ее, и ничего не предпринимать, пока я не дам указания. Я пообещал связаться с окружной прокуратурой. Они хотят сами заняться ею.
– Мне нужно увидеть ее первым. Когда вам сообщат ее адрес, позвоните, пожалуйста, сюда. Луи будет ждать.
– Окружной прокурор тоже будет ждать, – спокойно сказал Мак Кен. – Мне нужно будет с этим делом быть поосторожнее, мистер Маурер. Я не смогу дать больше получаса.
Маурер улыбнулся. Он подошел к Мак Кену и похлопал его по плечу.
– Этого вполне достаточно.
– Неужели вы не можете сказать прямо? – взорвался капитан. – У Конрада действительно улики? Вы… не вы?
Маурер прервал Мак Кена, взяв его под руку и ведя к двери.
– У него не будет доказательств, – сказал он мягко. – Я обещаю вам это.
Он открыл дверь и подтолкнул Мак Кена к выходу.
– Спокойной ночи, капитан, и благодарю за сотрудничество. Мы будем ждать от вас вестей.
Все время, пока Мак Кен ехал по узкой дорожке от клуба, он чувствовал себя как в загоне и ругался про себя до самой набережной.
Голович вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно подошел к сидящему Мауреру. Долгое время они молчали, не глядя друг на друга. Маурер задумчиво продолжал курить сигару. Голович ждал, заложив руки за спину и поджав губы.
– Мне не следовало брать Паретти, – вдруг сказал Маурер. – Это была ошибка. Но я всегда думал, что он лучший из моих ребят. Представить только, оставить план у себя, где его и нашли.
Голович закрыл глаза, затем открыл и глубоко вздохнул.
– Вы, надо понимать, убили эту женщину сами? – спросил он отрывисто.
Маурер поднял голову. Его густые брови поползли вверх.
– Это доставило мне громадное наслаждение. Я предупреждал ее. Я говорил ей, чтобы она держалась подальше от Джордана. Она обещала, но предпочитала встречаться с этой грязной тварью.
– Какого черта тебе надо было делать это самому? – свирепо спросил Голович. – Разве ты не понимаешь, что Форест только этого и ждал? Сколько лет ты был чистым, не давал ему ни малейшего повода. Ты понимаешь, что он не упустит этой возможности? Если ты хотел избавиться от нее, то почему не поручил Луи?
Маурер улыбнулся.
– Это было моим личным делом, Эйб, – ответил он нетерпеливо. – Я получил удовлетворение. Видел бы ты ее лицо, когда она увидела меня! Она поняла, что ее ждет. Она видная, самоуверенная женщина, но мужеством она не обладала. Посмотрел бы ты на нее! Видел бы ты ее глаза! – Он снова улыбнулся, и от вида этой улыбки по спине Головича пробежала дрожь. – Ты бы послушал, как она вопила! Это было мое личное дело, и я не мог его никому перепоручить ни за что на свете.
Голович потер лицо руками.
– Так можно провалить организацию, Джек, – сказал он беспокойно. – Синдикату это не понравится.
– Синдикат! – воскликнул Маурер. Голос у него внезапно стал злым. – Надоел мне этот синдикат! Они не должны указывать, что мне делать!
Голович отвернулся, подошел к креслу и сел. Он не хотел дать возможности Мауреру увидеть, как он шокирован и напуган.
– Если эта Колеман видела тебя…
– Не беспокойся, – спокойно прервал его Маурер, – о ней позаботятся. А без нее Форест ничего не состряпает. Он может начать, но ничего не достигнет. Сможешь ли ты замять дело, если она выйдет из игры?
– Смогу. Но сначала она должна исчезнуть.
– Она исчезнет. Мак Кен сообщит, где она скрывается. Он даст нам фору в полчаса, прежде чем запустит полицию.
Голович немного подумал.
– Мы не можем рисковать, Джек, – резко сказал он. – Яхта должна стоять наготове. Поднимется большой шум, когда эта девушка умрет. Тебе лучше быть подальше от этого. Рыбалка, где до тебя нельзя будет добраться, – неплохой предлог. Пока не утихнет шум.
Маурер пожал плечами.
– Я поручу заняться этим Луи. Яхта всегда готова. Как только Мак Кен позвонит, я буду на борту.
– Кто займется девушкой?
– Позови Луи. Это его работа.
Голович поднялся, пересек комнату, открыл дверь рядом с баром и позвал Сейгеля. Тот вошел так, словно шел по яичной скорлупе. Он был неглуп. Из того, что он услышал, он понял, что Маурер убил Джун Арно сам, и теперь он боялся возможных последствий. Он понимал, что теперь от одного только промаха может все рухнуть. Он карабкался наверх последние десять лет, пока не достиг самого высокого поста, о котором только можно мечтать. Деньги, женщины, роскошь стали ему теперь доступны. Мысль о том, что он может все это потерять, наполняла его болезненной, злой яростью.
– Луи, девушку нужно прикончить, – сказал Маурер, сразу переходя к делу. – Мак Кен даст нам знать, где она. Ты сразу же должен будешь туда отправиться. У нас будет полчаса, пока дело не передадут Конраду.
Сейгель посмотрел на него.
– Это трудная задача, мистер Маурер, – сказал он. – Слишком мало времени, чтобы спрятать концы в воду.
– Меня не интересует, как будет выполнена работа. Главное – она должна быть сделана. Кто пойдет на дело?
– Моу и Пит, – ответил Сейгель, подумав.
– Пит? Кто это? – резко спросил Маурер.
– Пит Вайнер. Стоящий парень. До сих пор он не убивал, но надо же когда-нибудь начинать.
– Это не тот ли, с родимым пятном? – спросил Маурер, нахмурившись.
– Он самый. У него хорошо подвешен язык. Его старик был министром. Нам нужен парень, который смог бы проникнуть в квартиру без лишнего шума. Пит сможет это сделать. Если у него не получится, Моу сам возьмется за дело. И у него получится. Он силен.
– Мне не нравится этот парень с родимым пятном, – сказал Маурер. – Он слишком приметен.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента